Мрачное очарование ордалий (фэнтези, 18+)

Э... здесь не так-то всё прямолинейно как кажется. есть нюансы, и немаловажные.
Ну во-первых, она его не бросает на произвол судьбы. Её сын виконт и будет окружен всевозможным вниманием. Во-вторых, для неё нарушение клятвы, данной у алтаря означало обречь душу на мучения в аду. А это я вам скажу, отнюдь не цветочки для человека той эпохи - а суровая реальность. В третьих, прошёл мимо внимания эпизод, в котором Эрих со свойственным этому семейству цинизмом пригрозил, что в случае ослушания, он оповестит весь свет, что её сын бастард. А вот это очень-очень серьезно для матери той эпохи. Можно сказать, что в таком случае она действительно обездолила бы своего ребенка.
_________________

Привет!
Стефания, спасибо за главы
Держу кулачки за Сайсели. Обожаю таких сильных духом. Женщине трудно быть сильной, лучше прогнуться, расслабиться и получать удовольствие, но я бы тоже пошла котлы чистить. Так что я с ней всем сердцем.
_________________

Сайсели никогда не искала легких путей.
_________________

 » Глава 38

- Я вернулась, - громко сказала она, глядя прямо в глаза Курта, - хотя кто-то и рассчитывал, что не перенесу встречи с кнутом палача. Но раз у вас совсем нет совести, предупреждаю сразу - если меня опять кто-нибудь подтолкнет, перегрызу горло зубами. Мне всё равно погибать!
И, видно, столько было ненависти в её глазах, что все опасливо попятились от бешеной бабы, ворча себе под нос немецкие ругательства.
- Ты зря на меня сердишься, девочка, – спустя некоторое время подошел к ней повар. - Во всём должен быть порядок. Если я начну спускать с рук порчу посуды, скоро барону не из чего будет есть.
- У него много золотых и серебряных тарелок, - гневно огрызнулась Сайсели. - Я не сержусь - я вас ненавижу! Вы получаете удовольствие, истязая людей. Причём здесь порядок?
- Ты неправа.
Курт отошел от неё. А ночью кто-то так ударил спящую женщину по руке, что от её крика проснулась вся обслуга. Прибежал из своей каморки и Курт.
От боли Сайсели свалилась с лавки, и теперь выла, скорчившись на полу.
- Господи, – перекрестился кто-то, - она бесноватая.
Но повар присел рядом и вытянул из-под её живота руку. Кисть страшно вспухла и стала багровой. Курт засунул её в ведро с холодной водой.
- Скажешь камердинеру мессира Гюнтера, что у англичанки сломана рука, - отправил он в господский дом одного из поварят.
Какое-то время спустя на кухне появился зевающий молодой мужчина приятной наружности – можно сказать, красавец.
- Поклонись, - шепнул Курт, больно толкнув Сайсели в спину, - это сын мессира Вальтера.
«Разве достойно рыцаря ремесло цирюльника? - удивилась она и неохотно протянула руку мужчине. – Впрочем, быть судомойкой леди тоже не полагается. В этом замке всё перевёрнуто с ног на голову».
Женщина громко вскрикнула от боли, когда Гюнтер ухватил её за руку, но он молниеносно, отработанным движением вправил кость и наложил на запястье пропитанную холодящей мазью повязку. Потом привязал две дощечки, зафиксировав повязкой руку в одном положении.
- Руку не трогать недели три. Потом пришлете за мной. Посмотрю – срослась ли кость, – приказал он Курту и ушёл.
- Будешь мне помогать, - заявил на следующее утро повар, - другая же рука у тебя здорова.
Казалось бы, что сложного в том, чтобы подать шумовку или черпак? Но быть под рукой у такого человека, как Курт, оказалось испытанием не из легких. Он постоянно кричал, оскорблял всяческими обидными словечками, сравнивая, то с неповоротливой коровой, то с тупой овцой, и так задергал, что Сайсели действительно перестала что-либо соображать, бестолково мечась по всей кухне под дружный хохот кухарок и поварят.
Однако после первого дня издевательств, наутро она проснулась отдохнувшей и решила доказать своему мучителю, что все вышеперечисленные животные не имеют к ней никакого отношения. Теперь Сайсели внимательно следила за действиями Курта, заранее пытаясь предугадать, что ему понадобится в следующий момент. Тщательно изучив, где и в каком порядке расположена кухонная утварь, она уже не путалась в тщетных поисках, молниеносно выполняя приказание.
- Молодец, девочка, ты не настолько глупа, как показалось вначале.
В знак особого расположения повар поставил перед ней миску спелой земляники.
- Ешь, заработала.
Сайсели набрала в здоровую ладонь душистую землянику, вдохнула запах, и предательские слезы выступили на глазах.
- Как дома.
- А как у тебя дома? – Курс сел рядом, и тоже кинул в рот горсть ягод.
- В моём родном Нортумберленде зеленые холмы, много воды, деревьев, и небо синее-синее. Во всем ощущается приволье. Там так легко дышится.
Она и сама не знала, почему вдруг разоткровенничалась со своим злейшим врагом. Может от гнетущего одиночества?
- Ты выросла в замке? – странно, но в голосе этого зверя послышалась едва ли не печаль.
- Да. Он был настоящей цитаделью. Самый большой и грозный в приграничье.
- Как же случилось, что его стены не уберегли тебя от кухни Копфлебенца?
Сайсели прикусила губу, вспомнив синие глаза Сиднея Сэллизбурна.
- Любовь разрушила мою жизнь.
Курт помолчал, о чем-то раздумывая.
- Надеюсь, урок усвоила и больше не забиваешь голову такими глупостями?
- Женщине трудно прожить без любви.
- Неужели всё ещё ждёшь своего рыцаря? Глупости, однажды попав в руки фон Валленбергов, становишься их пленницей навсегда. Бароны умеют прятать концы в воду.
- Я никого уже давно не жду.
- Тогда зачем тебе наша кухня?
- Можно подумать, я здесь оказалась по своей воле.
- А по чьей же? За всю историю Копфлебенца не было случая, чтобы знатную пленницу уравняли в правах с рабыней и заставили выполнять черную работу. Это как же надо было разгневать господина?
- Своими шахматными баталиями он только тешит дьявола.
- Т-с-с, - Курт опасливо прижал палец к губам, - не упоминай об игре. В Копфлебенце это смертельно опасно. В остальном же всё предельно просто. Нужно дать барону, чего он хочет. Обычно девки ему быстро приедаются – проведет ночку, другую, и отправляются они кто куда. Исчезают, как роса на траве - прислуга даже не успевает запоминать их имена.
- Пресвятая Дева, - перекрестилась нахмурившаяся Сайсели, - и зачем мне такой распутник?
- Вот, курья голова, не ты его выбрала, а он тебя – зачем же задавать столь глупые вопросы? Может, тебе повезёт, и будешь жить припеваючи в монастыре, ничего тяжелее четок не поднимая. Ты молода: хватит времени замолить любой грех.
Сайсели нервно хохотнула.
- Монастырь? Что я там забыла? Глупо всю жизнь провести в ожидании смерти, уж лучше котлы отскребать – хоть какая-то польза.
Повар внимательно посмотрел на задумчиво жующую землянику женщину.
- А разве все на земле не жаждут жизни вечной?
Сайсели пожала плечами.
- Но всё время грезить о Царствие Небесном я не способна. У моего брата была большая библиотека, и в одной книге говорилось, что в древности люди боялись и ненавидели смерть. Они, наоборот, цеплялись за жизнь и ничуть не надеялись на мир иной.
Курт хмыкнул.
- Странная ты… но, может, англичане все такие.
Они помолчали.
- А сейчас, - неожиданно для себя поинтересовалась Сайсели, - у барона есть любовница?
Повар смерил её таким испытывающим взглядом, что женщина смущенно покраснела.
- Я так… любопытствую.
- Вижу, что «любопытствуешь», - сухо рассмеялся Курт. – Есть, как не быть – барон без женщины с малолетства в постель не ложится. Уж какой Герда крик устроила, когда он совсем мальчонкой подружку завёл, но покойный барон рассудил здраво – раз юнец попробовал женского тела, пусть даже до срока, остановить его уже невозможно. Пока всех служанок не обрюхатил, пусть уж лучше спит с одной девчонкой.
- А кто такая Герда?
- Кормилица покойного барона и мессира Гюнтера. Ей, наверное, лет сто – еле ходит, но лучше с волчьей стаей встретиться, чем с этой старухой. Ещё та змея. Что-то давно у нас не показывалась – думал, едва про тебя услышав, сразу на кухню приползёт. Нет, чего-то выжидает.
Курт с силой хлопнул её по колену.
- Хватит рассиживаться – пора заниматься делом.
И он принялся вновь ругать её неповоротливой телкой, заставлял, как собачонку, бегать за собой по всей огромной кухне.
Спустя три недели в кухню вновь спустился Гюнтер. Сняв повязку, с нескрываемым интересом осмотрел её руку.
- Какое-то время ещё будет болеть, – сухо предупредил он.
Глядя вслед его удаляющейся фигуре, Сайсели подумала, что этот мужчина введет себя странно для человека его положения.
- Дети мессира Вальтера унаследовали страсть батюшки к целительству. А у этого ещё и матушка не чурается наук. Мессир Гюнтер увлекается медициной, астрологией, вечно придумывает всякие приспособления, и возле алхимических печей проводит гораздо больше времени, чем в обществе дам. Впрочем, его отцу это уже изрядно надоело, он надавил на отпрыска, и осенью Копфлебенц ожидает свадьба.
Курт окинул её оценивающим взглядом.
- Мадам Ульрика предупредила, что будет уйма гостей, ну, а для нас, соответственно, прорва работы. Ты уже достаточно покрутилась вокруг котлов, чтобы кое-чему научиться. Прошло почти четыре месяца – барон ни разу тобой не поинтересовался. Как бы тебе не пришлось доживать свой век среди сковородок и кастрюль. Значит, пора всерьез обучаться ремеслу. С ним нигде не пропадешь.
Сайсели согласно качнула головой, хотя упоминание о безразличии барона доставило ей неожиданную боль.
- Начнем с простейшего бульона, - Курт никогда не откладывал дел на потом. - Учти, объясняю и показываю один раз. Назавтра делаешь всё самостоятельно, не понравится барону – розги!
Сайсели знала, что это не пустая угроза, и что наказания рано или поздно не избежать. Но она попала в особый мир, и надо было или жить по его законам, или погибнуть, надорвавшись от неподъемных покрытых въедливой сажей котлов.
Прокололась она на креме для воздушных пирогов.
- Мешать только в одну сторону, не останавливаясь, при этом веселкой подбивая снизу,- учил её Курт, - иначе сливки свернутся, и всё окажется пригодным только для свиней.
Сайсели к тому времени прошла уже через бульоны, соусы, мясные блюда, поэтому чувствовала себя вполне уверено. Это её и погубило.
Сорок яиц, пинты сливок, уж не говоря о сахаре и драгоценной ванили, оказались безнадежно испорчены.
Единственное, в чем ей сделал поблажку Венцель, так это лично стегал её розгами по рукам в своей каморке.
- Мешать только в одну сторону, не прерываясь, не отвлекаясь, даже если на тебе загорится платье,- приговаривал он.
Сайсели заливалась слезами от боли, но не пыталась оправдываться. Строптивости Курт не терпел, и за лишнее слово мог отдать её в руки палачу или передумать учить ремеслу.
Руки горели огнем и тряслись, когда она, превозмогая боль, всё сделала заново.
- Молодец, – лизнул крем Курт, и тихо добавил, - меня самого так же учили, и ты сама видишь - результат налицо.
Больше таких промахов Сайсели себе не позволяла. И дело было даже не в порке, а в неожиданно разыгравшемся честолюбии. Ей хотелось доказать Курту, что, как бы ни издевалась над ней судьба, она всё равно будет во всём несоизмеримо выше своего нынешнего окружения.
Труд в ту эпоху не считался достойным занятием и откровенно презирался людьми её класса, но дочь графа Нея прошла через такие испытания, что осознала – в отличие от герба ремесло всегда может прокормить человека. Когда речь идет о выживании, способность заработать на кусок хлеба важнее красоты и знатного происхождения.
Мысль крамольная, а для аристократки вообще революционная, но в течение длительного времени вынужденная игнорировать моральные принципы людей своего сословия, Сайсели не могла не прийти к такому выводу.
К тому же, она получила редкостную возможность увидеть, как по-настоящему относятся к господам люди, которым те беспечно вверяли свою жизнь, надеясь на их порядочность и верность.
На кухню часто забегали за тем или иным делом горничные, здесь же за большим столом обедала и ужинала вся обслуга замка. Расслабившись вдалеке от хозяйских глаз, они охотно делились сплетнями: рассказывали обо всех подслушанных разговорах, обсуждали новости, иногда даже обидно высмеивали собственных господ. В таких замках, как Копфлебенц, люди вообще не могли уединиться: даже в хозяйских спальнях раскатывали на полу свои тюфячки личные слуги господина. Они были готовы в любой момент подать ему горшок или надвинуть на ноги теплые туфли, но и чутко прислушивались к любому звуку, долетающему из-под полога кровати. За лишний черпак каши эти люди беспечно разбалтывали все секреты своего господина:
- Мессир Гюнтер не силён в мужском деле...
Старшая кухарка любила слушать про жизнь хозяев: чтобы ей угодить и получить добавку, баронская челядь говорила без умолку, пока разъяренно не рявкал Курт. Впрочем, тот тоже не чурался новостей о жизни баронской семьи.
- Мессир привёз себе новую забаву: хорошенькая, нежненькая, будто майский цветочек, юная совсем, - восторгалась как-то одна из горничных. – Вот только худенькая как тростинка.
- Скоро и эта нарастит бока, - пробормотал Курт. – То и дело взбитые сливки с сиропом требует – едва успеваем взбивать. С них задница за месяц в три раза увеличивается.
- Поначалу плакала и убивалась по нянькам. Но стоило барону её как следует объездить, так и думать забыла про родительский дом.
- Ну, пусть потешится.
Сайсели внимательно слушала эти разговоры, хотя они ей были очень неприятны.
«Неужели Гуго настолько развратен? Тогда в Валле он показался мне совсем иным – так тонко и умело ухаживал за мной, играл с дочкой. В его словах сквозило столько чувства, и ведь я поверила ему. А оказывается, он как петух - не может пропустить ни одну курицу. Надо было уступить ему тогда – переспали бы пару раз, и он уехал бы удовлетворенным. А теперь… Что там с моей Дезире? Как я по ней соскучилась!»
Сайсели очень тосковала по дочке, хотя разумом понимала, что Дезире здесь не место. В своё время у них не сложились отношения с графиней дю Валль, однако Сайсели не сомневалась - Анжелин достойно воспитает маленькую сироту.
А что Дезире сейчас могла дать родная мать? Лишнюю миску каши? Может, когда-нибудь ей удастся вырваться из Копфлебенца, и тогда она найдет свою девочку?
Сайсели грустно улыбнулась – мечтать об этом было приятно, но надежд выбраться из кухни с каждым днём становилось всё меньше.
_________________

_________________

Спасибо за продолженаие, но какой то безисходностью веет от этой главы. Не ужли Гого забыл Сейсели, а может ей так даже лучше будет, уже привыкает и отношение к жизни меняются.

Да вы что! поставите себя на место Гуго. Можно только представить, что с ним творится, когда он наблюдает за её успехами на кухне.

Никогда Сайсели не привыкнет к кухне, потому что это не её место.
_________________

Стефания, спасибо за новую главу!
Сайсели не теряет надежды даже на счастливое будущиее в стенах баронской кухни и радует, что она сразу отринула учесть монахини, значит не совсем разочаровалась в жизни. Безразличие Гуго её огорчает.А как сам Гуго? Тоскует ли по своей пленнице?
Жду с нетерпением следующей главы!
_________________

Это не тот тип людей, из которых получаются монахини, даже если они сильно разочаровываются в мирской жизни.

А как вы думаете?
_________________

Большое спасибо за новую главу! Волнительно! когда уже закончатся мучения Сайсели?
_________________

Большое спасибо за главу!

Интересно, кто и зачем сломал руку Сайсели. Надеюсь эта инициатива исходила от какого-нить завистливого слуги, а не по приказу Гугу и Вальтера.

Курт и рад бы пожалеть Сайсели, но, видать, ему дали четкие ЦУ, как с ней обращаться, и ослушаться он не смеет. Ща гости на свадебку съедутся и точно произойдет какой-то казус с объедками и горшками.
___________________________________

Это зависит только от неё самой.
Ну, кухня живет по собственным законам.


Понятное дело, что не каждый день дам такого уровня посылают чистить котлы. А он ведь за всё в ответе, начиная от бульона.

Ну не сказать, чтобы с объедками, но всё же кое-что произойдет.
_________________

Всем доброго вечера! Не думала, что Сайсели так надолго задержится на кухне, у Гуго выдержки и терпения на троих. Сомневаюсь, что это любовь, скорее оскорбленное самолюбие, ищет утешения у юных красавиц и чего-то ждет. Надеется, что графиня приползет на коленках в его объятия?
Ей не позавидуешь, но потерять гордость и самоуважение для этой леди самое худшее в жизни. Курт мне понравился, очень интересный персонаж, живо представляю его кухонное царство и "Золушку" за чисткой котлов. Спасибо! Картинки тоже хороши.

У каждого человека свои тараканы в голове, и сколько людей столько видов любви.

Да, она именно такая.

Скромно опустив глаза,всё-таки соглашусь, что да - это образ мне удался , но он ещё не сказал своего последнего слова.
_________________

 » Глава 39

_________________