Джиоия Кендалл:
Сицилия, утро...
День начинался как обычно. Лежа в постели, я радовалась новому дню и предвкушала встречу с Риккардо.
Риккардо… Мы познакомились совсем не давно, на вечеринке у моих друзей, и каждый раз он умел меня удивить чем-то новым, с ним никогда не было скучно. Всегда такой обходительный, милый, он выполнял все мои прихоти и пожелания. И когда несколько дней назад он признался мне в любви и попросил выйти меня замуж, я даже растерялась. Растерялась не от признаний, это я уже слышала не раз и не одного пылкого воздыхателя, а от напористости. Мы еще так мало знаем друг друга. Я почти ничего не знаю ни о нем, ни чем он занимается. Да я вообще замуж еще выходить не хочу, мне и так хорошо. Но познакомить с родителями я пообещала,- это такая малость.
Ход мыслей прервал стук в дверь и Роза, наша домработница, известила о телефонном звонке. Это, наверное, Риккардо. Сегодня он должен был приехать и обещал романтический вечер - отпраздновать встречу. Эти две недели, когда ему пришлось уехать по делам в Лондон, тянулись очень долго. Он каждый день звонил, и мы могли сидеть часами на телефоне и разговаривать. Он не переставал говорить о свадьбе, как нам было б хорошо, если я б все - таки согласилась.
- Пронто, сказала я, мило улыбаясь, но улыбка быстро сошла с моего лица, стоило услышать вопли и крики в трубке, что мой брат, как какой-то неандерталец, избил его до полусмерти, и он лежит в больнице с переломами челюсти. Что он извиняется, что скоро мы не увидимся. Но он по- прежнему меня очень любит. И даже брат не отобьет его чувства ко мне..
Ну, все, я закипала, во всем есть придел. Я как фурия ворвалась в столовую, где мои родители мирно завтракали и мило беседовали.
- Как вы могли так поступить со мной, кричала я. - Избить человека только за то, что он вам, видите ли, не понравился. Что он не нашего круга. И не вы мне его выбрали!!!
- Не смей кричать на нас с матерью! – мой всегда спокойный и строгий отец поднялся из-за стола и направился ко мне. Мы желаем тебе только счастья. А с ним ты бы его не имела. Мы тебе говорили, но ты нас даже слушать не хочешь.… Вот и пришлось рассказать Чейзу, он же в тебе души не чает. Он никому тебя в обиду не даст, а твой так называемый жених - проходимец, каких свет не видал. Ему нужны только наши деньги, как ты не понимаешь.
- Не хочу ничего слушать, это вы не понимаете! Раз вы устроили счастье Габби, то думаете, что знаете, что и мне надо.
А может я не хочу милого, спокойного мужа, тихую размеренную жизнь. Может мне надо чего - то больше, любви, наконец! – кричала я и вылетела вон из комнаты.
Я металась по комнате и не знала что делать. Чейз, любимый братец, и тут надо было все проконтролировать. Как приехать домой, проведать сестричку, - так времени нет. А как морду набить, нос в мои дела сунуть, - так это, пожалуйста. И время нашлось.
Сейчас мы и тебе все выскажем, братишка! Недолго думая набрала номер телефона, даже не посмотрев который час. После нескольких гудков, его величество - братец, поднял трубку и сонным голосом проговорил.
- Алло?
- Чейз, какого черта, ты лезешь в мою жизнь,- кричала я в трубку, не дав ему и слова вставить.
- Зачем ты его избил?
- Привет, милая. Как ты? Вижу, ты в хорошем настроении, - спокойно отвечал брат.
Это я то в хорошем настроении, да я рву и мечу…
- Джи, он другого и не заслуживал – сквозь сон говорит брат, - скажи спасибо, что не засадил его. Уж поверь мне, многие дамочки были бы мне очень благодарны.
- Да, дамочки всегда тебе благодарны, не сомневаюсь, что ты бы их всех удовлетворил – не унималась я.
- Знаешь что, да пошел ты братец куда подальше. Ты даже не поговорил со мной, прежде чем идти к нему и разбираться. А что, если я люблю, что если он тоже меня полюбил. Меня, что любить нельзя? – кричала я в трубку, не слушая, что он говорит в свое оправдание. - Всё, отвянь от меня, я тебе этого никогда не прощу! И советую забыть о моем существовании – на одном дыхании выговорила и положила трубку. Ну вот, теперь мне немного полегчало. Надеюсь и его день будет таким же « добрым » как и мой.
Ну почему все думают, что знают лучше меня, что мне надо. Все, мне этого порядком надоело! Мне 25 лет, а со мной обращаются, как с маленьким, несмышлёным ребенком. Хватит!!! Ухожу!!! Но куда бы мне пойти? К Габби? Нет, отпадает. Не хватало опять нравоучений на тему семьи, брака и роли женщины в этой жизни.
Приняв душ, немного успокоясь, решила ехать в Лондон. А что, хорошая идея! Надо Риккардо проведать в больнице, за брата извиниться. Он не заслуживает, чтоб его избивали только за то, что он со мной. Да и братцу « визит вежливости » нанесу, еще раз в лицо выскажу, что я о нем думаю. Конечно, я в запале говорила забыть обо мне, но женщины изменчивы, как погода, вот и мое мнение поменялось.
Недолго думая, начала кидать в сумку самое необходимое, заказала билет на утренний рейс, и все готово. С родителями разговаривать не хотелось, ещё не остыли страсти после утренней стычки. Да и слушать опять наставления не было настроения. Они уже привыкли, что после таких перепалок меня лучше оставить в покое и дать успоится, поэтому новость, о том, что их доченька поехала навестить брата, узнают от Розы.
Лондон следующего дня...
Утренний Лондон встретил туманом и прохладой, как раз то, что мне надо в моем состоянии. Такси доставило по указанному адресу, домработница открыла дверь – и я у брата. А мой, ничего не подозревающий брат, сладко спит, как младенец. И это меня доконало окончательно. Не дав ему проснуться, я уже кричала, что есть мочи:
- Я требую ответа, зачем ты это сделал? Ты знаешь, что он сейчас лежит с переломанными конечностями и сломанным носом?
Ничего не понимающий, сонно улыбающийся братец открыл глаза и начал светскую беседу, как будто и ничего не слышал:
- Привет, милая. Ты давно здесь? Надеюсь, ты доехала без происшествий. Как родители?
- Ты мне зубы не заговаривай, братец, - не унималась я.
- Милая, давай поговорим, когда я приму душ и позавтракаю – сказал и прошествовал в ванну.
- Хорошо, Чейз, только после завтрака мы поговорим, - ткнула пальчиком в грудь проходящего брата.
- Джи, ты же вчера обещала со мной не разговаривать, - поморщился он, - лучше бы ты сдержала своё слово, милая. Когда ты молчишь, ты такая красивая, - братец миленько посмотрел на меня. Я так и знала, что он мне напомнит мои слова.
- Не смей так смотреть на меня. Я даю тебе пять минут – скрестила руки на груди, развернулась и направилась в столовую, дожидаться Чейза.
Кушать совсем не хотелось. Я сидела за столом и ждала брата. Он весь свеженький не заставил себя долго ждать. - Ты на долго, cara? – садясь за стол, спросил Чейз. - Я рад тебя видеть, - намазав булку маслом, принялся за трапезу брат.
- О тебе я такого сказать не могу, на сколько захочу, настолько останусь! – скорчила я рожицу и сделала глоток апельсинного сока. Я и сама, не знала надолго ли останусь здесь, но что останусь и потреплю нервишки брату, - это точно.
Как мама и Габи?
- Почему бы тебе самому не взять и не позвонить. Знаешь братец, я порой поражаюсь твоей черствости, откуда это в тебе, не понимаю –начала заводиться я.
- Мы договорились, что ты дашь мне спокойно позавтракать – брат спокойно сидел и как ни в чем небывало с аппетитом доедал остатки булочки.
- Да ничего подобного, фиг тебе, - завелась я и кинула печеньем, которое оказалось у меня в руке в самодовольное лицо брата, - ты наглый, неотесанный мужлан.
Печенье пролетело мимо уха брата, и он выскочил из-за стола.
- Джи, спокойнее, тебя не таким манерам учили, - начал успокаивать меня.
- Да пошел ты со своими манерами, - кинула я недоеденной булкой. Мои манеры спят, стоит взбудоражить мою кровь. - Я требую, чтобы ты принес ему извинения.
- Милая, оставь еду в покое, она тут не при чем, - начал было брат, но так и смолк на полуслове, когда услышал, чего я от него требую. Лицо Чейза перекосилось, брови сдвинулись в одну линию, а желваки заиграли на скулах.
- Что?! Да ты ополоумела, девочка! Совсем сдвинулась, на этом своем альфонсе.
- Не смей его так называть! – продолжала кидаться, тем, что первое попадется мне в руки, а сейчас я держала, не большую, но увесистую вазу, даже не заметив, как та оказалась у меня.
- Так, милая успокойся, - брат вытянул руку и сделал шаг ко мне, чтобы перехватить вазу, но было поздно. Звон осколков известил о потере работы великих мастеров.
- Bastardo! Махнув рукой, поняв, что со мной сейчас поговорить не удастся, брат выскочил из дома. Он думает, что за это время я остыну. А я осталась стоять посреди этого хаоса, что сама и сотворила. Да, видели б сейчас нас наши родители, их удар бы хватил. У нас еще никогда не было таких бурных ссор. Дверь неслышно отворилась и домработница начала наводить порядок в комнате, а я тихонько пошла в свою комнату. Надо было привести себя и свои мысли в порядок.
Приняв душ, немного отдохнув, поехала проведать Риккардо. В больнице, узнав, где лежит больной, поднялась на 5 этаж, размышляя что сказать, открыла дверь палаты и так и осталась там стоять… Возле кровати моего жениха копошилась крашеная блондинка. Поправляла одеяло, все время целовала, жалела бедненького, что они сделали с ее любимым. Увидев меня, Риккардо побелел как полотно и потерял дар речи. Ему даже и не могло присниться, что я могу приехать его проведать. Отойдя от шока, я недолго думая подбежала к кровати и заехала по его физиономии.
- Мало значит бил тебя брат, и от меня получи мой прощальный поцелуй, урод ,- выбежала, не оглядываясь и не слушая криков, визгу. Мне это все было уже не интересно.
Александра Ленгстон:
Уэйкфилд парк
Филдинги съезжались под кровом старинного Уэйкфилд Парка. После Эдварда, дядюшки и тетушки, на пороге появилась Роуз. Одного взгляда на сестренку была достаточно, чтобы понять, с малой что-то не то. Вдумчивый, рассеянный взгляд она так и не смогла преобразить в яркий и искрящийся, как бы не старалась. Может с другими этот номер и удался бы, но не со мной.
Я поведала Роуз о стремительных переменах в своей жизни, а частности и Себастьяне Клермонте. Кузина слушала с хитрой ухмылкой на губах. Взгляд хитро говорили «Алекс, не мели чушь, ты запала».
После теплой беседы, сплетен, Роуз решила похвастаться фотографиями с острова Бора-бора.
- Я лучше покажу. Тут весь компромат. Почти, если не упоминать наше пребывание на безлюдном острове.
В процессе я была весьма удивлена, узнав, что мой будущий фотограф – Молли Аддисон, подруга кузины. На фото меня заинтересовала еще одна миловидная особа. Яркая брюнетка, с зелеными глазами и лучезарной улыбкой.
- А эта девушка? – спросила я у подруги.
- Риана Гаррисон, кузина Мольки.
Риана Гаррисон! Я не верила своей удачи! Кузина Молли Аддисон, и та самая девушка, которую возжелал видеть Эд в рекламе своего тур - агентства.
- Правда?
- Именно. – Роуз меня явно не понимала.
- Эту девушку возжелал видеть Эдвард.
Комната утонула я нашем звонком смехе. Как же тесен мир, в котором мы живем.
- Откуда ее знает Эд?
- Не знаю, - я пожала плечами. В который раз, вглядываясь в девушку, - но могу сказать одно, вкус у братишки всегда был.
Мы с Роуз заговоршеске хихикнули.
- Ты просто обязана меня с ней познакомить! Я хочу ее в свое агентство!
- А что мне за это будет? – хитро прищурилась кузина. Что скажешь, истинная Филдинг.
- А что ты хочешь?
- Ну, может и мне найдется местечко в «Фигаро», если уже Моли и Ришка в доле.
- По рукам!
Тут настигла моя очередь расспросить Роуз о ее лично жизни, а если быть точнее, о неком таинственном незнакомце, яро искавшим ее в Монако. Но видно, не судьба. В комнату вплыла вдовствующая герцогиня, собственной персоной.
- Розмари! И когда ты собиралась засвидетельствовать мне свое почтение? – вслед за бабушкой в мою спальню вошли дядюшка Эрджея и тетушка Эмбер. Эти, двоя, явно не ожидали увидеть тут свое чадо.
Эви почувствовала приближение урагана, подошла к Роуз и ободряюще ей улыбнулась.
- Тетушка Роуз пожелала увидеть своих племянниц, - ответила я за кузину. С опаской посмотрела на часы, осознавая, что катастрофически опаздываю.
- Так, мне пора, - оповестила я столпотворение к своей комнате. – Мою кузину не быть, не наказывать и не линчевать. Эви, - обратилась в дочери, - присмотри за тетушкой Роуз.
Девочка согласно кивнула, насупив бровки. Выглядела она весьма воинственно. Она свою тетушку в обиде не даст.
Поцеловав детей, я сделала ручкой всем остальным Филдингам, и поспешила ретироваться.
Лондон
Здание агентства было готово. Дело осталось за малым, разослать приглашение, подобрать персонал. И организовать открытие. Открытие.… Надо найти Веро, и разбудить ее совесть. Надеюсь, она выберется из оков семейной жизни, хотя бы на открытие.
Прошлась по кабинетам, наслаждаясь работой команды дизайнеров Каролины. Она справилась на отлично. Провела рукой по гладкой поверхности стеклянного стола. Мой кабинет был выполнение в серых тонах, стеклянный стол, мягкая мебель серого цвета.
Я села в кресло, и покрутилась. Мой кабинет…
На столе уже стопка бумаг, большинство из них резюме. Все надо посмотреть, присмотреть, оценить и выбрать. Далее, мне предстояло организовать банкет. Составить меню, наименование напитков, и список приглашенных.
Ближе к обеду от бумажной канители разболелась голова. Организм требовал кофеина. Отложив недочитанный документ, я спустила на первый этаж, где рабочие расставляли мебель, развешивали картины. Пройдя мимо них, я пошла к выходу. Ближе к полудню у меня была назначена встреча с Мистером Канингемом, юристом отца. Он выполнял одну мою просьбу, касавшуюся Себастьяна, пусть и косвенно.
Он ждал меня в кафе, не далеко от «Фигаро». В нашей не долгой беседе, я так и не смогла выяснить у него личность загадочного мистера Аравана, нового владельца здание агентства.
- Известно лишь одно: предпочитает затворный образ жизни, проживает в Шотландии, и откуда и руководит своими компаниями и активами.
- Интересный персонаж, - протянула я, отпивая глоток ароматного экспрессо. - Вы передали мое предложение купить здание?
- Да, но он отказывается.
- Я хочу встретиться с ним лично, - произнесла я, полная решимости.
Канингем смутился, но лишь кивнул в знак согласия.
- Вы поедете ради этого в Шотландию?
- Да, хоть на край света. Я хочу заполучить это здание.
Это уже дело принципа.
Напоследок, я задала ему интересующий меня вопрос, признаюсь, который меня немного смущал.
- И еще, Вам знакомо имя Себастьян Ленгстон? – мистер Канингем задумался, затем пожал плечами.
- Увы, но нет.
Черт! Опять тупик!
В агентство я возвращалась уже пешком. Медленно шагая по улице, я раздумывала о тайнах, что так тщательно прячет Клермонт. Если ли они вообще? Или я все выдумала? Кто ты? – задавала я вопрос ему, не вслух. А в сердцах. - Кто он? Я не знала, но он есть. Это главное…
А все остальное преодолимо. Волну моих бессмысленных дум, прервал телефонный звонок. Номер был неизвестен. Я ответила:
- Слушаю.
- Мисс Александра Филдинг? – на том конце провода, раздался вкрадчивый мужской голос, разбавленный приятной хрипотцой.
- Да, - подтвердила я.
- Позвольте представиться, барон Данстер.
Это имя должно мне что-то сказать? Увы, нет… Я лишь насторожилась.
- Чем могу помочь, сэр?
- Это не телефонный разговор, мисс Филдинг. У меня к Вам деловое предложение. Для Вас и Вашего партнера в «Фигаро». Как на счет встречи? Личной.
Я была в легком недоумение. Официально «Фигаро» еще даже не начал свою жизнь, а у меня очередное деловое предложение.
- Готова Вас выслушать, мистер Данстер.
- Я могу заехать к Вам.
- Боюсь, это не лучшая идея. Мы только готовимся к официальному открытию.
- Нейтральная территория?
Он читал мои мысли.
- Он назвал знакомый мне ресторан. Я согласилась.
Вечером того же дня, облаченная в изысканный деловой костюм, вооружившись проспектами и рекламными журналами, я входила в просторный зал Rhodes Twenty Four . Именно тут меня должен был ждать таинственный барон Данстер. Войдя в зал, я оглянулась, в поисках будущего делового партнера.
За высокими окнами распростерся Лондон, погрязший в сумерках. С высоты двадцать четвертого этажа, Лондон казался не таким большим, но не менее величественным. В клатче заголосил телефон. На дисплее высветилось имя – Себастьян. Улыбнулась. Мне нравилось его имя. Не укорочено «Себ», а именно Себастьян.
- Да, - я ответила на звонок, глядя, как башни Тауерса разрывают низкие облака.
- Я скучаю… - шепчет усталый голос из динамиков. Два слова, и мое сердце пускается в бешенную скачку.
- Я тоже… - тихо шепчу я, чуть прикусываю губу.
- Поужинаем? Я заеду за тобой через полчаса.
- Не могу…
- Почему?
- У меня деловая встреча в Rhodes Twenty Four.
- Что за встреча? долго она продлится?
- Не знаю, пару часов не больше.
- Ясно. Удачи.
- Спасибо, - и отключилась.
- Леди Филдинг? – раздался все тот же вкрадчивый голос позади меня. Я не спеша обернулась, натянув мило-учтивую улыбку.
- Барон Данстер? – мужчина кивнул, при этом скользнув по мне заинтересованном взглядом. В какой-то момент мне показалось, на его губах появилась самодовольная усмешка. Но это был всего лишь миг.
Я протянула руку для пожатия. Но барон весьма меня удивил, поцеловав ее.
- Прошу к столу.
Заказав аперитивы, мы дождались, пока их принесут. Я красное вино, барон белое сухое.
Отпив глоток, я решила перейти к сути. Так - как, он не торопился.
- По телефону Вы сказали о деловом предложение. В чем оно состоит?
Губы барона изогнулись в усмешке. Неторопливо отложив бокал, начал свою речь:
- Я финансист, леди Филдинг. Но, изменив привычной занятости, буквально на днях приобрел компанию телекоммуникаций.
- Весьма рада за Вас, но… чем я могу Вам помочь?
- Первое что я сделал, заключил контракт с лучшей рекламной компанией страны. Но есть одно но…
- Какое?
- Они не могут подобрать мне модель, так сказать лицо компании.
Я не смогла скрыть радостную улыбку. Если я правильно поняла этого Данстера, он предлагал «Фигаро» весьма выгодное предложение.
- У вас есть какие – то особые предпочтения?
- Да, - кивнул барон, - весьма особое.
- И…
- Я вижу Вас лицом компании, и больше не кого.
На миг казалось, я его не так поняла. Я не работала уже больше года. Да, был любительский показ Джо дю Вилль, но, он не в счет. После появления в моей жизни Кэтрин и Эви, я отреклась от работы. Так как, карьера модели включала в себя вечные разъезды, долгосрочные командировки, не нормированный рабочий день.
- Я знаю, Вы оставили это так сказать ремесло… - все тем же вкрадчивым голосом произнес он. - Но может, ради такого выгодного для Вас и «Фигаро»…
Сура Уайатт:
Счастье - это мокрый и холодный нос
Счастье - это языки пламени костра на берегу моря
Счастье - это машина как девушки Бонда и квартира в Монако, а что ты сможешь сказать если счастье умерло?
Пристально разглядывая собеседника я теребила птаху на цепочке, сейчас в нем не было надменности, напыщенности и кучи прочего серпантина которым были овеяны скачки. Он был , каким ? Да наверное самым обычным, простым , немножко озабоченным судя по морщинке на лбу, слегка озадаченным судя по непонимающему взгляду, волнующимся по свернутой в гармошке салфетке ... Он был совершенно другим, кажется даже на пару сантиметров ниже, он был слишком своим для второй встречи... Сделав два больших глотка я наконец таки ответила
-Счастье это могильная плита на кладбище , его счастья нет , счастье умерло
Непонимающий взгляд, игра переходила в разряд исповеди, долив алкоголь в мой стакан он придвинул его чуть ближе ожидая продолжения.
- Да так иногда бывает, могильная плита бывает за счастье. Не поверите, но я бы пол жизни отдала за кусок гранита с именем Венсан Альель. Но как показывает жизнь этого счастья у меня нет и не будет.
- Почему
- Это долгая история- рука немного дрожит тянется к бокалу
- Я не спешу -
-Что ж начну из далека, двенадцать лет назад маленькая девочка переехала с небольшого курортного островка в Париж город мечты, фантазии и желания. Сначала она должна была жить и у матери своего отца, но слишком упрямый характер заставил искать съемную квартиру. Мизерные накопления позволяли снять только маленькую студию на чердаке да и то не всю, в одной комнате умещались спальня, ванная, кухня и даже зал для тренировок. Конечно ей хотелось быть парфюмером, но плату за жилье никто не отменял. Подработки в цирке были основным источником доходов так как с лошадьми были проблемы. А ничего другого кроме как ходить по канату да ездить верхом она не умела. Ну что интригует - улыбаюсь делая еще пару глотков
- Еще бы , продолжайте мисс
-И наверное бы из нее вышел неплохой разработчик духов, если бы в одно прекрасное утро не столкнулась с ним. Высоким худым хозяином студии, парижанином до мозга костей . Черные джинсы и свитер в полоску, бежевы плащ, ростом с вас, с проницательным взглядом , в нем было все что она любила в мужчинах, конечно же она влюбилась, ну еще бы как можно не любить обаяние, запах муската и соленого моря. Тогда в те два года она знала что такое счастье, это когда тебе дарят путешествие в Вену не вывозя за пределы Парижа, когда он смотрит на тебя во время выступления и каждый раз закрывает глаза, когда маленькая серебренная ласточка холодом касается шеи. Счастье зыбко вскоре она познакомилась с его женой, узнала что у него трое детей и что он не какой не аристократ, а простой спортсмен велогонщик в отставке, тренирующий ребятишек....
-А что она смогла пережить предательство? Осталась его любовницей - Крейг махнул рукой бармену прося повторить заказ, подпер челюсть кулаком и грустно улыбнулся - или приняла вызов
- Ну что Вы, гордости ей не занимать уж поверьте. Собрав дорожную сумку она вернулась домой, на остров, к лошадям и туристам отцовского отеля. Днем катая отдыхающих на лошадях, по вечерам забираясь в расщелину между скал она жгла его письма. Когда ветер унес пепел последнего снизу раздался его голос. В том вечер он говорил много, говорил что разведется, что не может без нее и что готов делать все лишь бы быть с ней рядом. Она же просто уткнулась носом в его грудь и молчала. Потом было много смех, слезы, маленькие семейные радости. Жена отказала ему в разводе по законам Франции нужно обоюдное согласие супругов, либо ожидание в шесть лет. Они были готовы ждать, а пока она была его "морской женой". Возможно эта пара была бы неплохими родителями если бы однажды он не бросился спасать двухлетнего ребенка, которого подхватила волна
Бар пустел, становилось все тише и тише, кое где бармен уже приглушил свет, официанты устало собирали посуду. Два мало знакомых собеседника молчали он скорее всего не знал как отреагировать, она просто не могла продолжать, хотя нет могла и должна была. допив остатки порции бурбона, практически сразу почувствовала головокружение, конечно это был ведь уже третий или четвертый бокал.
- Сначала он ударился о камень спиной, затем головой и потерял сознание, не было ни капли крови. Глубокая кома из-за удара. Доктор сказал что кость черепной коробки вошла в мозг, теперь он овощ на два три дня, и только чудо поможет. И чудо было он пришел в себя на пятую ночь и взял с нее обещание, затем вновь потерял сознание. Через неделю прилетела жена и забрала его в Париж, а еще через неделю сообщила что Венсан умер не приходя в сознание, не больше не меньше. В туже ночь она нарушила обещание и пыталась уйти к нему, но на верху распорядились иначе . Прошло пять лет, она переехала, вышла замуж, но ни деньги ни связи мужа не помогли ей узнать где похоронено ее счастье. Вот такая грустная история
Я смотрела на пиалу, мороженое совершенно растаяло, в бело желтой жиже плавала красная вишенка. Глубокий вдох, если сейчас он задаст вопрос я разревусь.
-НУ что продолжим игру о счастье?
Кармен Скеффингтон:
Мы говорим "Никогда", когда знаем, что это случится вновь.
Часто мы говорим "Прощай", в надежде увидеть человека еще раз.
Мы просим, чтобы нас оставили одних, когда нуждаемся в чьей-то поддержке.
Мы сами создаем для себя тернии и даже не задумываемся, чего это нам будет стоить.
А потом только и остается терпеть и уверять себя, что мучаемся не напрасно.
Мы ждем, даже зная, что о нас уже забыли...
Надеемся, когда нет никаких шансов…
Мы любим возвращаться туда, где наше сердце, где, переплетаясь с его ударами, сама основа мироздания рождает воистину вселенскую гармонию всех частей твоего «я», где абсолют не являет собой легенду, как мифическая Шамбала, а блестит на небе мириадами звезд Млечного пути, глядя на которые погружаешься во вселенный поток жизни. Неважно поют ли там сладкоголосые тропические птицы, блестят ли в лучах восхода шельфовые ледники зеркальных высоток, соседствующие с доломитовыми нагорьями бетонных конструкций, рассыпались ли там золотые пески взбалмошной и непостоянной особы пустыни, женщины во всем, вплоть до нравов. Балом там правит энергия, неподвластная пониманию разума, взращенного на теории большого взрыва, витках эволюции и безотлагательности уравнений Эйнштейна. Откуда, напитавшись жизненными силами, в первую очередь возвращается душа, а не тело, вновь вдыхающее влажный воздух столицы Туманного Альбиона, укрытой низкими серыми тучами. Мелкие холодные капли сонно сыплются с неба, мерно стуча по крышам домов, разливаясь на асфальте причудливыми блюдцами луж. Привычные к подобным капризам влажного климата люди, укрываясь под блеклыми зонтами, медленно продвигаются в плотном потоке безликой серой массой.
Здесь все осталось таким, как и прежде, как заведено испокон веков, погрязшим в своих меркнущих добродетелях и пороках. Не удивляет ничего, но искренне радует шуршание листов бумаги договора о покупке бывшей банковской империи, принадлежащей тому, кого когда-то любила. Без венца и обручальных колец, без титула герцогини, мужа и детей. Несколько завитков подписи – и она станет моей. Женщины упрямы как в любви, так и в ненависти. С одной лишь разницей, нежность оборачивается коварством, а ангел – демоном. И даже упоительные фанфары, призрачные, но такие реальные, не приносят должной всепоглощающей радости. Такое же холодное безразличие накрывает при виде объекта своей любви и ненависти, снизошедшего до того, чтобы самолично выразить восхищение. Глядя на букет алых роз, служащий элементом декора на столе, где остывает блюдо мести, я смотрю в глаза этому видению уже ставшему страницей прошлого, и губы сами шепчут его имя – «Уильям». Под стук треклятого дождя в западне лабиринта воспоминаний, словно в ледяной воде – холодно и мерзко.
- Мне жаль, что так вышло, - произносит тень прошлого, так и не отпущенная мною.
Лишь холодная улыбка инеем касается моих губ. Неужели я должна поверить в эту ложь? Жаль мне, свое разбитое до острых осколков сердечко, собирая которые режешь пальцы. Жаль, обратившиеся прахом те воздушные замки, что я возводила вокруг него, соткав в фантазии мирок, параллельный реальности, упрямо пытаясь найти точку пересечения двух призрачных встречных. И почему же теперь в нем проснулась Мать Тереза? Поздно. Теперь то я поняла, насколько свет прямолинеен и туп, как, впрочем, любое добро… Зато сколько всего шевелится в тенях, как они наполнены, таинственно живы… Это как добро и зло. При этом гораздо интереснее, разнообразнее, обольстительней.
- Как знать, ведь у тебя нет сердца, - отвечаю довольно сдержано, пожимая плечами, и возвращаюсь в свое кресло.
- Именно это мне в тебе и нравится, - не задумываясь, продолжает проклятие из прошлого, усаживаясь напротив меня. – Надеюсь, твои предпочтения в вине не изменились и ты не откажешься от Cheval Blanc 1947 года?
Некоторые пристрастия не подлежат переменам даже с ходом лет. Когда слова излишни, поднять бокал за собственную вендетту – лучшее, что я могу подарить выпустившему белый флаг. Особый случай, не менее особый напиток, искрясь рубином, разбивающийся о грани из стекла. Вдыхая аромат, ощущаю густые нотки кофе, шоколада и экзотических фруктов – всего, что так люблю. И по взгляду орлиных темных глаз умудренного хищника понимаю, ничто не забыто, даже мелочи, ставшие для меня обыденностью. «Уильям, быть может, ты помнишь больше, чем показываешь? Ведь не нужно тысячи фраз, а всего лишь одна…» - умоляют глаза, горя искорками обманчивой надежды, напрочь игнорируя любые проявления гордости, но с языка слова так и не срываются. Отсалютировав бокалом, запиваю их вином, обжигающим горло своей крепостью. Я победила, лавровый венок мой, но, увы, не чувствую своего триумфа, хотя в полной мере осознаю. Ведь ныне его империя, часть моей. Внезапно становится дурно, настолько, что пальцы выпускают хрустальную ножку бокала, а перед глазами плывут круги, стирая очертания кабинета. Вдох дается с большим трудом, словно грудную клетку сдавили невидимые путы.
- Нет у тебя полета мысли, Кармен, - мужчина цокает языком и, поднимаясь, медленно скользит вокруг стола в направлении меня, с улыбкой на устах наблюдая, как я начинаю задыхаться. – Ну-ну, сейчас станет легче, - заботливо добавляет он, останавливаясь за спиной и вынимая из волос заколку. – Это всего лишь яд.
Освободившись из плена, густая копна струящимся водопадом ложится на плечи. Через тридцать секунд напряженной звенящей тишины, я ощущаю, как по телу растекается эфирная легкость, ленивая и тягучая как свежий мед. Утопая в ней с головой, где-то на задворках сознания, понимаю, что не могу пошевелиться, прикована к стулу, как аморфное существо, внутри которого паразитом живет ледяная змея страха.
- Его называют Belle Morte, - докладывает мой мучитель, пропуская сквозь пальцы длинные темные локоны. – Лишаясь способности двигаться, в последние минуты своей жизни окунаешься в эйфорию, и правда, красивая смерть, не находишь? – повернув мое кресло, чтобы видеть лицо жертвы, он касается подбородка, приподнимая голову, и наши глаза встречаются. – Сколько ненависти и ни капли былого безразличия. Но, к счастью, у меня есть противоядие, равноценное возврату моего бизнеса.
- Никогда, - слезы едва не катились по щекам, но упрямству не было предела.
- Ты сама решила свою участь, - его губы ломает снисходительно-хищная улыбка, после чего он склоняется ко мне, оставляя прощальный поцелуй, жадный и властный. – Ты была прекрасной любовницей, а женой уже не станешь…
Хлопнула дверь, и комната погрузилась в тишину. И только по стеклу французского окна били капли дождя, в которых купался весь город.
Сколько времени у меня осталось? Не думаю, что много…
Если честно, я просто устала…
Я устала находить людей и терять…
Привыкать к ним… И наблюдать за тем, как они исчезают из моей жизни… Устала доверять, а потом разочаровываться…
Устала говорить правду, когда ее не слышат… Я запуталась, когда ее надо говорить, а когда лучше промолчать…
Устала переносить перепады от счастливых истерик до воя в подушку…
Просто устала от этого холода в душе…
В такие моменты хочется уснуть…
Устала…
Себастьян Ленгстон:
То кем ты являешься, определяют твои поступки. Слова – это всего лишь слова. Выстроенный в определенном порядке набор букв, дабы собеседник понял нас. В большинстве случаев. Но иногда мы строим фразы так, чтобы наш визави вроде бы и слышит, вроде бы и знает о чем речь, да не понимает - и это есть то, к чему стремится любой бизнесмен на переговорах. Сказать, но еще больше – скрыть. За те восемь лет, которые ушли на построение моей корпорации, я узрел, кем являюсь в этом мире хрома и стали: ублюдок, которому нет дела до чужих чувств. В это мире любое проявление чувств – слабость, а слабым нет места в бизнесе; слабых топчут, ими манипулируют, их съедают. Я никогда ни о чем не жалел и то, что собирался сделать, тоже не вызывало угрызений совести. Выйдя из кабинета Фаррела, я направился к столику секретарши. Ханна, как назвал ее босс, ничуть не смягчилась и все так же напоминала строгую училку. Весь ее вид все так же выражал неодобрение: видно на нее громкие титулы не действуют. Ни хрена я не узнаю, увы.
- Мисс Ханна, простите, что так резко покинул вас, но ваш босс не оставил мне места для маневра, - улыбаясь, как можно невиннее, обратился я к ней. В ответ я не услышал и слова, но мадама одарила меня весьма и весьма красноречивым взглядом. Ну, меня этим не взять, милая! Придав голосу грустные тона, продолжил, махнув головой в сторону закрытой двери: – Вам, наверняка трудно приходится с этой «акулой»?
- Мистер Фаррел, отличный руководитель. Для меня большая честь работать на него, - осадил меня в ответ цербер Крейга. Обожание и поклонение или уважение и преданность? Впрочем, не имеет значения.
- Надо думать, так оно и есть. Дам вам один совет, вы уж не серчайте: не встречайте по одежке. До новых встреч, мисс Ханна. – Подмигнув секретарши, от чего она только скорчила рожицу, покинул здание «ФаррелКорпорейшен».
Уже находясь на стоянке, я собирался сесть в «Ауди», когда зазвонил мой сотовый:
- Маркиз Кенсингтонский, весьма польщен, весьма польщен, - поприветствовал я друга.
- Не придуривайтесь, герцог Клермонт. Вам это не к лицу, - в тон мне ответил Дейв.
- Мне все к лицу, - парировал я.
- Оно и видно, друг мой. Как все прошло?
- Не плохо, совсем не плохо.
- Он продаст?
- Будем надеяться, что отвращение к Данстеру пересилить нелюбовь к герцогу. Он продаст эти 15% акций мне, - беспечно заявил я. На самом деле я не был уверен в том, что Фаррел вообще продаст что либо. С таким же успехом он мог послать к чертям и Данстера и меня, но и такой вариант устроит. Лично меня, конечно же.
- Ты так в этом уверен? – Поинтересовался Дейв.
- Нет, но я чертовски самонадеян и не стоит сбрасывать со счетов один момент…
- И какой же?, - с иронией спросил он.
- Я охрененно обаятельная личность, - не скрывая сарказма, выдал я другу.
- Неужели Фаррел, был сражен любовью с первого взгляда?
- Да пошел ты… - Попрощавшись с Девидом, таким своеобразным способом, и отбросив телефон на соседнее сиденье, выехал со стоянки.
***
Дом встретил меня благословенной тишиной. Абсолютное спокойствие для этого средоточия хаоса была столь необычным, что первые пару секунд я в недоумение оглядывал холл. Туда ли я попал вообще? В холле, словно призрак, материализовался Патрик. Туда.
- Добрый вечер, ваша светлость, прикажите падать ужин?
- Падай, - безразлично бросил я и направился к своему кабинету. Меня ждала еще одна ночь, отданная во имя работы.
- Как вам будет угодно, милорд, - Патрик нагнал меня у порога кабинета. В его голосе явно слышалось неодобрение.
- В чем дело? – Раздраженно обратился я, к следующему за мной дворецкому.
- Ты слишком много работаешь, Себастьян. Этим ты никому ничего не докажешь, - сбросив шлейф официоза, высказался Патрик. Дьявол, только этого мне и не хватало.
- Меня не было восемь лет: ты не знаешь, сколько я работаю, - огрызнулся я в ответ. Патрик, обиженно насупился. Твою м*! Последние, что я хотел – обидеть человека, заменившего мне отца. Сделав несколько успокаивающих вдохов, более спокойно добавил: - Я не пытаюсь ничего доказать. – Наглая ложь. – Не стоит волноваться, Патрик. Я уже не мальчик.
- Для других, но не для меня, ваша светлость, - сбросив эту бомбу, Патрик скрылся в недрах своих владений. Отлично, только няньки мне и не хватало, дьявол! Захлопнув дверь, я направился к своему столу и стал изучать один из целой кучи контрактов. Скорее упрямство, нежели желание или необходимость, руководили мной. Битый час я скрупулёзно изучал контракт: делая на полях сноски для Доусона и выписывая на стикерах более подробные указания и разъяснения. Закончив, я откинулся на спинку кресла. Спроси меня, о чем был контракт, который я только что переделал от и до – не отвечу. Почему я тут? Почему я не там, где хотел быть? Идиот. Протянув руку к мобильному, набрал номер той, с кем хотел быть рядом. Виктория ответила после третьего гудка.
- Да, - ее хрипловатый голос, звучал приглушенно.
- Я скучаю… - слова сорвались с губ. Наверное, не стоило говорить их, еще слишком рано.
- Я тоже… - тихий шепот в ответ. Всего два слова. Эхо моих чувств.
- Поужинаем? – предлагаю ей. И тут же, добавляю: - Я заеду за тобой через полчаса.
- Не могу…
- Почему?
- У меня деловая встреча в Rhodes Twenty Four, - кинул взгляд на настольные часы. Час, максимум полтора и я буду там.
- Что за встреча? Долго она продлится? – уже по пути в свою спальню уточняю у Сандры.
- Не знаю, пару часов не больше.
- Ясно. Удачи. – Я и правда, желал ей удачи на переговорах, но о результатах намерен был узнать первым. Приняв быстрый душ и сменив джинсы с футболкой на костюм и рубашку, я уведомил Патрика о своем отъезде и выехал в сторону Лондона.
Rhodes Twenty Four.
Стоило лишь переступить порог ресторана, как передо мной материализовался метрдотель. Что объединяет всех этих типов во всех ресторанах мира? Учтивая улыбка и лихорадочный блеск глаз.
- Добрый вечер, сэр. У вас заказан столик? - Глядя поверх его головы, я осматривал зал в поисках знакомой гривы волос. Осматривая повторно зал, заметил Сандру, сидящую возле столика у окна. Ее собеседник сидел спиной ко мне, поэтому лица я не увидел. Обойдя метрдотеля, направился к занятой беседой парочке. – Сэр, стойте!
- Все в порядке, милейший. Меня ждут знакомые. – Не одарив его даже взглядом, продолжил свой путь. Возможно, я и поступил грубо, но не стоит вставать на пути между мной и Викторией. Никому. Никогда. Сандра, наконец, заметила меня. Ее лицо выражало самые разные чувства: удивление, непонимание, но самое главное и самое ценное для меня – радость, написанная на ее лице. Подойдя к столику, наклонился над Сандрой и прижался к ее губам.
- Добрый вечер, мисс Филдинг, - оторвавшись от нее, глядя в глаза, тихо поприветствовал я свою леди.
- Добрый вечер, ваша светлость, - так же тихо ответила она мне. Нежная, мягкая и моя. Но вот, вспомнив о своем собеседнике, придала лицу безразличное выражение. – Позвольте представить вам…
- Не стоит утруждать себя, милая Александра, мы с его светлостью знакомы, - перебил ее, голос Данстера. Руки самопроизвольно сжались в кулаки, глаза застелила красная пелена бешенства: он был тут тет-а-тет с Сандрой. Улыбался ей. Трогал ее. Сандра переводила ничего не понимающий взгляд с одного на другого. Мать твою женщина! У тебя явный талант, вляпаться по крупному! Прикрыл глаза на миг, стараясь совладать с жаждой убийства. Придав лицу абсолютно бесстрастное выражение, повернулся к барону.
- Вечер добрый, Данстер. Судьба все чаще и чаще сталкивает нас.
- Наверно для того, чтобы показать, кто из нас достойнее, - делая вид, что сбрасывает с плеча пушинку, ответил он мне.
- Как неожиданно слышать о достоинстве из твоих уст, Филипп. Мне казалось твоя любимая тема – разврат и все формы его проявления.
- С любимой женщиной – разврат не страшен, - парировал он, бросив мимолетный взгляд на Сандра.
- Я что-то сказал о «любимой женщине»? И вообще о женщине, если на то пошло? Шутки в сторону, Данстер, - наклонился вперед и сжал его плечо. Со стороны все выглядело вполне безобидным. Со стороны, но не на самом деле. И уже с металлом в голосе, продолжил я: - Больше не смей подходить к Александре. Никогда.
- Иначе? – усмехнулся он ответ. Ублюдок сам напросился. Молниеносным движением, я отвел, сжатую в кулак правую руку, и что есть мочи ударил баронешку в его надменную рожу. Послышавшийся треск ломаемого хряща и свиной визг Данстера – стали для меня интерлюдией божественной музыки Шопена. Жаль, что нельзя продолжить. Сидевшие за соседними столиками люди подняли крик, а метрдотель уже спешил ко мне на пару с двумя вышибалами. Остолбеневшая Сандра, вышла таки из ступора и собиралась броситься на помощь своему «деловому партнеру», но я успел поймать ее за руку раньше. Только через мой труп, леди! - Ты сломал мне нос!
- Возрадуйся, что я не свернул тебе шею, Филипп, - убийственно спокойным тоном ответил ему. Потянув Сандру за собой, направился к выходу.
- Я так этого не оставлю, Себастьян! – продолжал верещать барон.
- Рад за тебя, - бросил через плечо.
Уладив дело с метрдотелем (спасибо Ее Королевскому Величеству) продолжил свой путь, все так же крепко сжимая руку Сандра. Молча усадил ее в машину и все в том же молчание выехал со стоянки прочь. Я держался до тех пор, пока она не имела глупость заговорить первой:
- У тебя кровь на костяшках.
- Чертова баба! Почему ты не можешь жить спокойно?! Следить за садом и плести кружево?! Кто тебя надоумил встретиться с Данстером?! – Впервые в жизни я сорвался на крик. Я был в бешенстве, но еще больше я был напуган. Филипп слишком быстро и слишком близко добрался до того, что мне так дорого. Млять! Понимая, что в таком состояние вести невозможно, свернул в первый проулок.
- Ты свихнулся? Что, черт возьми, происходит? Ты как с цепи сорвался! - в ответ Сандра тоже повысила голос. - Что происходит, Себастьян?!
- Происходит то, что ты вытворяешь, хрен знает что! Чертова идиотка! – удар кулаком по рулю. – Ты хотя бы представляешь, с кем имела, весьма сомнительную честь, знакомства?
- Я вытворяю?! Я?! Ты в своем уме? – Сандра все повышала голос и повышала. А зря, я не в том состояние. - Врываешься туда, налетаешь как ураган! Тащишь меня в машину, орешь как резаный, вдобавок ко всему я еще и идиотка! Так просвети меня, тупую идиотку, что за сомнительное знакомство я имела?
- Черт бы тебя побрал, - ударив по рулю еще раз, развернулся к Сандре лицом и сжал в руках ее плечи, встряхнул ее, продолжил: - Как мне объяснить, что я не враг тебе? Как? Что мне сделать, чтобы ты наконец доверяла мне?! «Деловая встреча» у нее! С Данстером! П***ц! – Кулаки Сандры уперлись мне в грудь, в глазах явный вызов. Красная пелена понемногу стала сходить и я наконец понять, что творю. Резко разжав руки, отстранился от нее. Руки вновь вернулись к многострадальному рулю «Ауди», сжимаю все крепче ободок. Придав голосу, по возможности, бесстрастное звучание, ответил на ее вопросы: - Филипп Эдуард Уикхем, барон Данстер – незаконнорождённый сын моего отца, мой единокровный брат, человек, мечтающий о моей смерти и титуле герцога Клермонта. Женат. Имеет кучу любовниц и любовников. Обожает деток, но не в том смысле, которое вкладываешь в него ты. Он педофил. – Выдав всю эту информацию, повернул голову лицом к Сандре. – Как видишь твой «деловой партнер» не Санта Клаус.
Александра Ленгстон:
Сойти с ума, умереть всего на пару часов
Но умереть от счастья, а не от пули в висок
Взлететь и вновь разбиться, в реальность возвратиться и потерять твое биение сердца
Сойти с ума, умереть всего на пару часов
Пусть утекает время, как между пальцев песок
Заснуть и вновь проснуться, рукою прикоснуться и потерять твое биение сердца
С. Лазарев. "Биение сердца"
Смысл слов доходил до меня медленно, словно сквозь невидимые стены вымышленного пространства. Мысленно я повторяла его слова, и не без ужаса осознавала, какие последствия могло иметь сегодняшнее знакомство. Он брат Себастьяна. Кровный. Ненавидит его. Вдобавок ко всему, еще маньяк и педофил.
Стараюсь переварить полученную информацию, ни никак не могу. В голосе не укладывается. Это же брат. Один отец, одна кровь…
Себастьян писал(а):
- Филипп Эдуард Уикхем, барон Данстер – незаконнорождённый сын моего отца, мой единокровный брат, человек, мечтающий о моей смерти и титуле герцога Клермонта. Женат. Имеет кучу любовниц и любовников. Обожает деток, но не в том смысле, которое вкладываешь в него ты. Он педофил. Как видишь твой «деловой партнер» не Санта Клаус.
Слова гулким эхом звучали у меня в ушах, страх сжал в тиски. Ни с чем несравнимое бешенство в глазах Себастьяна ввело меня в оцепенение. Его реакцию на Данстера, угроза, удар. Я все еще отчетливо слышала звериный рык, звон разбитого стекла и вой Филиппа.
Опустив глаза, я размышляла, рисуя себе ужасные последствия этого вечера. Ведь не просто так Данстер назначил мне встречу, покрывая ложь ее лживым «деловым предложением». У него были определенные цели, которые неведомы ни мне, не Себастьяну. Себастьян...
Я подняла на него глаза. Он молчал. Руки по-прежнему сжимали руль. Будто он был виновником всего случившегося. Взгляд устремлен вдаль. Он смотрел в никуда.
- Себастьян.. – шепотом позвала я. Он не отозвался. Протянув руку, коснулась плеча. – Себастьян.
Он все же посмотрел на меня. В салоне повисла давившая на нас, угнетающая тишина. И только наши дыхания порой слишком порывистые, прерывали ее.
В серо - зеленом омуте метали молнии, а искры могла бы быть смертельными. Но, не для меня. С ним я была в безопасности.
- Я сделал тебе больно?
Взглядом он указал на красноватые отметины на моих руках, чуть повыше локтя. Я отрицательно покачала головой. В ответ молчаливая усмешка. Почти такая же, как тогда, у него в ванной. Тонкие губы растянулись в подобие улыбки, но выражала она лишь горечь.
Еще не осознавая, что делаю, я потянулась к нему, мои губы нашли его губы, слившись в поцелуе.
- Сандра, - но его протест утонул в нашем желание почувствовать друг - друга.
Бывают моменты, когда слова не нужны. Они лишние. Тут все решают чувства, взгляды и желание. А мое желание, пусть и сродни сумасшедшему, дикое и не обузданное. Но я хотела его. Здесь. Сейчас. Такого дикого, необузданного, давящего в себе страх за меня. Я хотела мужчину, который мог быть неописуемо груб, но и безумно нежен. Который, мог убить за меня, и мог любить, нежно и страстно. Я хотела успокоить его, хотела обнадежить, заставить поверить, что все хорошо, все в порядке. Я хотела, чтобы он собой заглушил все мои страхи, заполонил меня собой. Я хотела забыться... И только с ним.
Он ответил на мой поцелуй, грубо, яростно, страстно. Губы властно обрушились на мои, с каждым движением углубляя поцелуй. Я обняла его, стараясь прижать к себе как можно сильно, слиться с ним в одно единое. Чуть спустив пиджак, я стала неумело расстегивать пуговицы его рубашки.
- Виктория... - хриплый голос Себастьяна пытался уразуметь нас обоих. В то же время, его рука пустилась в путешествие по моему бедру, скользя под платье.
- Себастьян... – томно произношу я, избавляясь от последней пуговицы весьма примитивным методом: дернув тканью, после чего пуговица просто не выдержала, отлетев черт знает куда. И уже в следующий миг, я стала изучать, его обнаженную широкую грудь. Привстав со своего сидения, ничуть не мешкая, опускаюсь на колени Себастьяну. Нам было тесно. Руль до боли вжимался в спину. Потянувшись к панели управления, я нажала заветную кнопку, опуская спинку сидение назад.
- Весьма умно, моя леди.
Я удовлетворенно замечаю, искринки смеха и пелену обжигающей страсти в глазах Себастьяна.
- Все к вашим услугам, мой герцог.
«Мой», «моя» - слова больно обожгли душу. Но я не подала виду. Не знаю, что будет завтра, а сейчас, и пусть только сейчас - он мой.
Перекинув одну ноги через его бедра, я сажусь на него. Платье поползло вверх, обнажая кружевную кромку черных чулок и атласные ремешки. Они не остались незамеченными.
Целую его, губы, упрямый подбородок, опускаюсь к впадинке на шее. Провожу по ней языком. Еще ниже, дорожа влажных поцелуев…
Немного меняю положение. Теперь мое в мое лоно сквозь тонкий шелк белья и ткань его брюк, упирается набухший от желания член. Чуть прикусив губу, смотр на герцога. Его рука зарыта в мои волосы, вторая крепко сжимает попку.
Медленным, мучительным для нас обоих движением, ерзаю на нем. Себастьян со свистом вбирает в себя воздух.
- Я сошла с ума... – констатирую факт, при этом едва узнаю свой осевший голос.
- Мы сошли с ума, - Он сдвигает тонкую ткань трусиков, и палец проникает во влажное, жаждущее его лоно.
Озноб проходит по телу, когда он начинает погружаться в меня. С губ непроизвольно срывается стон. Но я хочу большего. Руки находят пряжку ремня. Справившись с ней, не без усилий, я расстегиваю замочек, освобождаю набухшую плоть. Глядя на Себастьяна, провожу рукой вдоль ствола. Прикрыв глаза, Себастьян издал полу рык, полу стон. Поглаживая головку, и руки до боли сжимают мои бедра. Но эта не обычная боль. Она сладка, и дарит предвкушение.
- Виктория... – мое имя, слетевшее с его уст, растворяется в салон, оставляя после себя горько - сладковатый аромат страсти. Все тело отзывается на него. Сейчас...
- Да? – отвечаю я. Чуть приподнявшись, и ввожу его в себя.
Не торопливо я насаживаюсь на него, погружая в себя. Ловлю, хочу запомнить каждый миг. Он затопил меня всю, заполонил собой. Откинула голову назад, сжала его изнутри. Двигаюсь. Он идет в такт со мной, ко мне на встречу. Мы вместе. Одно целое. Чуть приподнимаюсь, выпуская его, но вскоре вновь поглощаю. Нагнулась. Целую иссохшие губы.
Вдох – выдох. Еще. Тебя всегда мало. Тебя всегда не хватает. Я хочу еще.… Подари мне рай. Ты ведь можешь, я знаю.
Больше не могу, хочется кричать от избытка переполнявших меня чувств. Он все видит, накрывает мой рот поцелуем, приглушая. Прикусываю его нижнею губу. Ногти вонзаются в спину. Его руки сжимают бедра, притягивая к себе еще тесней. Все мое существо застыло, в ожидание разрядки. Когда приходит тот долгожданный миг, с губ срывается яростный крик, крик освобождения. Хочу, чтобы этот момент никогда не кончался, а эйфория длилась вечно.
Но ты не останавливаешься. Чувствую, как твоя плоть пульсирует во мне. Еще… Еще один. И теперь уже мы оба бьемся в конвульсиях.
Я не знаю, сколько прошло времени. Не знаю, как долго я лежу на нем. За окном все та же тьма, одинокий фонарь в конце переулка. Взгляд устремился к Себастьяну. Взгляды встретились. Себастьян, чуть приподняв мой подбородок, накрыл мои губы своими, в безумно нежном поцелуе.
Чейз Кендалл:
Подъехав к дому Джессики, припарковался напротив её подъезда. Всю дорогу я размышлял над событиями этого утра. Милая сестренка давно не давала мне такую взбучку. Я улыбнулся при воспоминании о гневном выражении её лица. Хотя в тот момент мне совсем было не до смеха, но её красоту трудно было не заметить. Глаза горели ярким пламенем, тонкие изогнутые брови сведены к переносице, а маленький носик раздувался от негодования - настоящая львица. Джиоия была воплощением красоты и грации, а в ярости она была просто богиней красоты. Повезет тому счастливцу, который сможет очаровать мою сестренку, хотя ему придется попотеть, чтобы добиться моего расположения. Я ехидно улыбнулся и вышел из машины. Сейчас пора бы подумать о себе и Джессика поможет мне в этом. Провел ладонью по затылку, вошел в дом. Поднимаясь на четвертый этаж, я предвкушал, как её ладошки окажутся на моих плечах и как будет биться в экстазе её красивое, точеное тело о моё. Мне нужна была разрядка. С Джессикой у нас было полное взаимопонимание: она знала, как меня удовлетворить, а я давал то, что ей было нужно. Я открыл дверь своими ключами, которые получил от неё в первый же день нашего совместного уик-энда. Именно тогда мы пришли к мнению, что нас устраивает обоих положение вещей. Я прихожу тогда когда захочу, а она всегда готова принять меня. Но, как выяснилось, не в этот раз. Войдя в квартиру я услышал шум воды в ванной. Продолжая ухмыляться и на ходу расстегивая рубашку, я открыл дверь в душ. И мгновенно, мое добродушие сменилось гневом. Джессика была не одна. Нет, я не ревновал, я злился скорее на самого себя, на то, что позволил себе думать о ней. Да, у нас были свободные отношения и никто ничего не обещал, но у меня был принцип – пока ты в отношениях, не важно в каких, то измена неприемлема.
- Как мило, - стоя у порога в ванну, грубо произнес я. – развлекайся дальше, милая. А задница у твоего тр***ля ничего.
На меня смотрели две пары испуганных глаз. Ударив кулаком по косяку, развернулся и стремительно направился к выходу, ругая на чем свет стоит бабский род. Сзади меня я слышал какое-то звуки и голоса, а потом оклик Джессики:
- Чейз, это не то, что ты подумал, - раздалось за моей спиной.
Я едко рассмеялся, бросил ключи на маленький столик и вышел вон из квартиры. Мне хотелось убраться прочь отсюда и забыть дорогу в этот садом. Сейчас я не видел ничего перед глазами, разум мой был полон гнева, ярости и омерзения. И как столкнулся с кем-то, я и сам не понял. Осознание пришло тогда, когда в моих руках уже была перевернутая коробка с пиццей, а над сидящим на полу молодым человеком склонялась какая-то юная девица. Откуда она взялась, черт возьми? Я хмуро наблюдал за милым общением этих двоих. Наконец, распрощавшись, парень ушел, а я так и остался стоять с пиццей в руках. Недоуменно оглядев коробку, я уставился на незнакомку. Круглое личико обрамляли темно-русые волосы до плеч, широко расставленные ярко-серые глаза прямо смотрели на меня, а на щечках две ямочки, которые придавали всему её облику озорной вид.
- А глядя на вас и не скажешь, что вы голодаете. К чему было вырывать пиццу из рук бедняги?
Какая-то пигалица еще и издевается! Я нахмурился еще сильнее и уже впихивал в ее руки эту треклятую коробку, как сзади меня открылась дверь и выбежала Джессика, и схватив меня за руку, стала умолять вернуться в квартиру, для того, чтобы все обсудить.
- Отцепись от меня, - стал закипать я, - я не желаю это обсуждать и участвовать в этой грязи.
- Чейз, пойми, все произошло случайно. – лепетала Джес.
- Меня не волнует как это произошло! – протянув ей пиццу, добавил, - отпразднуй это дело со своим Bastardo. У меня нет времени обсуждать все это. – сделав пару шагов к лестнице, повернулся и добавил, - надеюсь, ты понимаешь, что звонить мне более не надо и тем более досаждать мне своим присутствием в офисе.
Потом перевел взгляд на любопытную незнакомку, которая все это время находилась в коридоре и слышала весь наш разговор.
- Халатик вам к лицу, micina. – подмигнул, и не замечая странного блеска в глазах, спустился вниз.
Быстро завел машину и с визгом выехал на трассу. Ярость и гнев быстро вышли из меня. Очень хорошо, что я застал Джесс с тем идиотом. Я терпеть не мог лжи во всех его проявлениях, и тем более когда обманывают меня. Я взглянул в боковое зеркало, где на миг промелькнули чудные глаза, полные озорства и лукавства. Черт, еще этих видений мне и не хватало!! Кендалл, ты придурок!
Крейг Фаррел:
После моих слов о счастье, я уловил в ее взгляде какую-то тоску и пожалел о своем предложении. Сейчас она была далека от того образа, который мне привиделся там, на скачках. Сейчас передо мной сидела девушка полная горя и тоски. После секундной паузы она приняла мои условия игры и начала рассказ. Она говорила о себе в третьем лице, словно пытаясь отгородиться от всего, пытаясь показаться отстраненной и равнодушной. Но в ее глазах читалась боль, тоска и глубокое чувство потери. Даже спустя несколько лет, она по-прежнему, тосковала по нему. Её рассказ ошеломил меня. Увидеть как твой любимый человек умирает, а потом не узнать где и как похоронен, это было испытанием, да еще каким. Эта женщина вызывала уважение и восхищение. В ту первую встречу мне показалась, что у этой особы все в жизни получается легко и непринужденно, что она любимица фортуны, я и помыслить не мог, сколько ей пришлось пережить. Голос её был чуть хрипловат, то ли от воспоминаний, то ли от выпитого алкоголя, тонкие, длинные пальчики ласково проводили вдоль ножки пиалы. Я внимательно наблюдал за ней, впитывая каждое её движение, слово, дыхание. По мере рассказа взгляд становился все более мутным, она смотрела сквозь меня, и, наконец, скривилив губы в саркастической улыбке, она произнесла:
- Ну что продолжим игру о счастье?
Отпив глоток горячительного спиртного, я прямо посмотрел на Суру. Глаза подозрительно блестели, я видел, что она вот-вот расплачется. Внутри меня что-то сжалось в комок и остановилось у горла. Я сглотнул. Надо было что-то делать и немедленно.
- Нет, на сегодня я думаю достаточно о счастье. Может, разве что, сами превратим этот вечер во что-то запоминающееся, - я подмигнул, стараясь придать своему лицу игривое выражение, - Мисс Стоун, а вы умеете танцевать?
Не дожидаясь её согласия, встал с места и, чуть склонив голову, протянул руку. Я именно сейчас понял, как сильно хочу коснуться её талии, ощутить мягкость тела под своими ладонями, вдохнуть аромат её волос, заставить смотреть мне в глаза так, чтобы она видела в них меня, а не свои воспоминания. Сура смотрела на меня снизу вверх, и, опустив на мгновение длинные ресницы, взмахнула ими, а затем решительно протянула мне свою ладошку и встала с места.
- Мистер Фаррел, вы сомневаетесь в этом? – её бровь медленно поползла вверх, а губы выгнулись в очаровательной улыбке.
- Что ж посмотрим, как вы умеете танцевать танго,- улыбаюсь в ответ, а сам судорожно вспоминаю, как меня учила этому танцу Рейчел.
Так спокойно Фаррел, тут главное слушать ритм музыки и считать до трех. И как там Рейч говорила, делать простые шаги. Черт возьми, еще не хватало, опростоволоситься снова перед этой женщиной. Хватит с тебя того проигрыша, где ты показал себя профаном.
Первые аккорды танго гулко отозвались у меня в груди, и, сделав шаг, протянул ладонь. Одна её ладошка в моей руке, а вторая на плече, глаза смотрят прямо в мои. Я держу её за талию и веду в танце. Шаг вперед, два шага в сторону. Казалось, она предугадывает любое мое движение, двигается легко и непринужденно. Не отрывая взгляда друг от друга, мы плавно двигаемся по паркету, создавая иллюзию грациозного парения. Наши движения медленны и тягучи, все именно так, как требует музыка. Мы словно слились воедино. Еще один шаг и ее нога обхватывает мою, дыхание переплетается, грудь вздымается. Мы словно два факира, пытаемся взглядом, движением, жестом заворожить друг друга. Даже легкое касание пряди волос моей щеки доводит меня до предела и я чуть сильнее сжимаю её ладонь. Её взгляд говорит, что она понимает всё. И, после очередного шага в сторону, я делаю выпад, вынуждая её прогнуться назад. Глазам открылась длинная тонкая шея, которая переходила в красивый рисунок ключицы, где сильно билась жилка. Этот танец пробудил во мне что-то дикое и глубинное. Я был как оголенный нерв, каждое движение отдавалось диким желанием и жгучей страстью. Темп музыки нарастал, а вместе с ним нарастало и мое желание. Движения становились обрывистыми и четкими. По её обрывистому дыханию я понимал, что в ней кипят те же чувства, что и во мне. Этот танец точно так же воздействовал на неё, как и на меня. Я поднес губы к её ушку и хрипло прошептал:
- Я хочу тебя, Сура!
Джиоия Кендалл:
Я шла в расстроенных чувствах по больничному коридору, рука начала опухать и болеть, но меня это не беспокоило. В голове не укладывалась картина увиденного. Неужели, если бы я его не проведала, ничего бы не знала, спокойно принимала его ухаживания. Неужели я такая наивная, не смогла разглядеть альфонса, которому нужны были только деньги. Брат и родители оказались правы, как не прискорбно это признавать.
Я вышла из больницы и двинулась по улице, не особо задумываясь, куда иду, но точно зная, что мне надо выпить чашку кофе, а может и покрепче чего, привести мысли в порядок. Впереди светилась вывеска бара, именно то, что мне сейчас и нужно. Не вчитываясь в название, какая разница, как бар называется, вошла в полумрак заведения и уселась за свободный столик. Судя по занятости столиков, бар оказался довольно популярным заведением, предпочтительно для женщин. Я огляделась вокруг в поиске официанта, мельком оценивая атмосферу бара. Официант появился с сияющей улыбкой и готовностью принять заказ.
- Кофе – экспрессо, пожалуйста, - обратилась я к нему.
- Кофе нет, милочка, - с усмешкой, ответил мне официант. Только сейчас я заметила, что на нем не было майки.
- О, тогда - одно мартини.
Приняв заказ, он удалился, а я погрузилась в раздумья. Ход мыслей прервали бурные овации посетителей. Я посмотрела в сторону сцены и замерла… Куда я попала, где мои вещи? На сцену один за другим начали выходить мужчины и в такт музыки раздеваться. Да, теперь до меня дошло, в какой бар я зашла кофе попить. Опять мужики. У меня после сегодняшнего аллергия на них, но раз пришла - значит посмотрим. Эти хоть мило улыбаются, красиво раздеваются, демонстрируя прелести мужского тела. А глаза… Цепляют и уже не отпускают, заводят, обещают неземное наслаждение и исполнение всех потайных желаний. Их гибкие тела – сплошной мускул, вторят глазам, показывая в действительности, что может подарить тело.
Я встретилась глазами с одним и уже не могла отвести взгляд. Мрачные события дня выдуло из моей головы. Я поплыла, как рыбка в просторах океана. Он смотрел на меня, смотрел, как мужчина, готовый тут же меня раздеть и подхватить на руки. Звал за собой в жутковато-сладкую пучину страсти. Прочих парней я тоже отметила, они выступали слаженно, исполняя на сцене свою часть упоительного мужского спектакля, каждый разворачивал свою дикую фантазию…
От происходящего на сцене меня оторвало приближение девушек, которые бесцеремонно садились за мой столик.
- Привет, можно мы к тебе сядем, больше нет свободных мест? – спросила одна из девушек.
- Конечно можно, не одной же мне сидеть и глазеть на шоу, - ответила я, - меня Джи зовут.
- Меня Молли, а это Розмари, - представились девушки. Тут подоспел официант с заказом для меня. Пришлось отправить его за второй порцией. Мы выпили мартини за знакомство, стали наблюдать за развитием сюжета. Вокруг визжали уже по-настоящему, дамы были в ударе. Кто-то пытался расстегнуть пуговицы на рубашке, кто- то погладить по ягодице, кому – то не терпелось снять штаны с танцора.
- Эй, Джи, - вдруг обратилась ко мне Молли. Вертя в руках бокал с мартини, она внимательно разглядывала меня. - Как вышло так, что такая воспитанная девушка оказалась в стриптиз - баре?
- Это всё превратности судьбы. Вот что значит, идти куда глаза глядят, - отвечаю, - шла просто выпить кофе, а куда попала.
- Выпить кофе в стриптиз баре?! - поперхнувшись своей выпивкой, вставила Роуз. - Ну не фигасе!
- Да, девчонки, иногда и такое бывает. Сама себе удивляюсь... Хорошо, хоть в стип- бар попала, а не в клуб нетрадиционной ориентации!
- Оооо, ты просто себе не представляешь, как ты права, - усмехнувшись, Молли подняла бокал и торжественным голосом добавила: - За случайные не случайности!
Опять встречаюсь с глазами Аполлоном, и он направляется ко мне. Рубаха расстегнута, брюки еле держатся на бёдрах, готовые в любую минуту с помощью, чьей то шаловливой руки, упасть наземь. Грациозно, словно пантера пробирается вдоль столиков. Удерживает мой взгляд и уже не отпускает, падает на колени передо мной, предельно разводит бедра в стороны и трогает себя. Потом наклоняется, приоткрыв рот, словно для поцелуя, проводит нижней губой по моей голой смуглой лодыжке, не прикасаясь, и от его горячего дыхания кожа начинает гореть. Кровь бурлит, дыхание сбилось, тело парит, но мозги еще не расплавились. Они не позволяют вступить в игру. «Это не прилично, тебя не этому учили»- вторит разум. Я легонько убираю ножку и отстраняюсь от него. Поняв намёк, с видом сожаления, покидает меня и направляется к новой жертве соблазна. Рядом Молли и Роуз, они хохочут, потягивая мартини.
– Джи, ты зачем такого мачо отшила, - смеются, - ты ж новую жизнь начинаешь, надо было позажигать еще, пар выпустить.
- Куда больше выпускать, ещё немного и я загорюсь.
Срочно надо выпить и остудить кров, перевожу дыхания и присоединяюсь к девушкам. За разговорами время летело быстро, мы смеялись, пили мартини и наблюдали за шоу уже со стороны. Розмари и Мол оказались очень интересными, веселыми собеседницами. День, начавшийся ужасно, заканчивался на удивление очень хорошо.
Несколько часов спустя.
Роуз отказалась с нами ехать, поэтому мы с Молли поехали ко мне домой, точнее, домой к брату, продолжить веселье. На кухне всегда было что-то вкусное, уж Серджио – повар брата – постарался, можно и бар брата легонько опустошить, он даже не заметит.
Дом встретил нас тишиной. Мы расположились в гостиной, включили музыку, а я пошла на кухню, поискать что-то вкусненькое для нас.
- Что к чертям тут происходит? - взревел голос братца из гостиной. Так он дома? Оставив полусобранный поднос, помчалась в гостиную.
Мой полусонный братец, стоял в проходе и на ходу завязывал халат, да так и замер при взгляде на Молли. Ещё не веря в происходящее, протирает глаза, вдруг приснилось, и снова взирает на нее.
Молли с ногами сидела на диване, лицо выражало смесь удивления и обреченности. Преувеличенно громко вздохнув, она сказала, обращаясь к Чейзу:
- И ты тут. Что за день сегодня, куда ни глянь - везде ты? Тебе нравится обламывать мой кайф, а?
- Что!? Я то у себя дома, а вот вы как тут оказались - это уже вопрос? – Чейз прошествовал к музыкальному центру и выключил музыку, вальяжно уселся в кресло и вопросительно посмотрел на нас.
- Ну, юные леди, может мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? А Джи?
- Ой, Чейз, я думала, тебя ещё долго дома не будет. Я тут с девчонками сегодня познакомились, мы немного погуляли и решили ещё продолжить. Ты ведь не против, а братишка. Можешь к нам присоединиться. Правда, Молли? – обратилась я к подруге, которая молча сидела и поглядывала на брата. - Я ж забыла вас познакомить. Молли - это Чейз, мой брат. Чейз, а это Молли – моя новая подруга.
Пока я их знакомила, создалось такое впечатление, что эти двое уже встречались, уж больно подозрительно они смотрели друг на друга.
- А о твоих гуляниях мы поговорим завтра, - ну прям, как отец отчитал. Я чуть не вспылила опять, но удержалась, вспомнив недавнее безобразие, развернулась и ушла на кухню за подносом.
Себастьян Ленгстон:
Безумство – есть то, что владеет нами в те минуты, когда разум покидает нас, спадают оковы и мы на пике эмоций: ярких, всепоглощающих и сводящих с ума. Всего мгновение назад я был зол: на Филиппа, за то, что он посмел приблизиться к Сандре; на Сандру, за то, что она так чертовски доверчива; на себя, за то, что не смог предугадать следующий шаг Данстера; за то, что сделал больно Леди. Мозг услужливо нарисовал две ярко красные отметины на руках Виктории. А в другой миг – безумство другого вида охватило нас. Позабывшие о самоконтроле, о цивилизованности, обо всех тех глупостях и рамках в которые себя загоняет общество, просто мужчина и женщина: дикие и необузданные. Сошедшие с ума. Желающие друг друга. Здесь и сейчас. Ее поцелуи, ее эротические стоны, экстаз написанный на ее лице – как мужчина может жить без этого? Как вышло так, что я не знал тебя раньше? Сделать вновь своей, хотя бы на миг поверить в то, что ты моя – это все чего я хотел. Эйфория накрыла нас почти одновременно: ее протяжной стон и мой слились в одну песню, как до этого тела – в один танец. Придя в себя, я крепче сжал ее в объятиях и потерся губами об ее макушку. Мы так и лежали на сиденье «Ауди». Двоя, слившиеся воедино.
«- Что между нами происходит? Как это называется? Что это для тебя?
- Я не знаю, что между нами происходит. Я не знаю, как это называется. Но я знаю: чтобы это не было, как бы оно не звалось – это важно для меня, как ничто другое. Я именно там где хотел бы быть, именно с тобой с кем хотел бы быть, я держу в своих руках - весь мир.»
Тот недавний разговор всплыл в памяти. Тогда я лишь в одном солгал – я знаю, как это называется. И Филипп знает, иначе он не стал бы утруждать себя поисками и, уж тем более, встречей с Сандрой. В миг помрачнев, дал клятву самому себе, покончить с баронешкой в ближайшее время. В этот вечер детские обиды отошли в сторону.
- О чем ты думаешь? – Приподнявшись, Виктория посмотрела на меня. Глаза ярко сияют, губы припухли от поцелуев, растрёпанная грива волос. Смешная? Нет. Желанная! О, дьявол и вся преисподняя, я влип по самое «не могу» и наслаждаюсь этим. Я усмехнулся. Ленгстон, ты и правда, хренов романтик. – Себастьян? – Голос Виктории вернул меня в реальность.
- Ни о чем, кроме тебя, - улыбнулся я и провел костяшками пальцем по ее щеке.
- И что я?
- Прекрасна, - просто ответил ей.
- Да? А мне казалось - я идиотка, - с толикой обиды в голосе, буркнула Сандра.
- Только иногда и, даже, в такие моменты – ты прекрасна.
- Себастьян! – Возмутилась Сандра. Хрипло рассмеявшись, притянул свою женщину обратно в объятия и поцеловал.
Уэйкфилд Парк.
Подъехав к дому, я заглушил мотор и посмотрел на спящую Викторию. Стоило только выехать из Лондона, как она уснула. Перебирая тонкие пальчики Сандры, я размышлял над дальнейшими своими действиями. Идея наведаться в свое убежище и поразмышлять о своей никчемной жизни, пришла внезапно и никак не хотела уйти прочь. Уехать сейчас и оставить Сандру на милость Данстеру? Хотя, что то мне подсказывает, что Филипп наведается в клинику в Швейцарии за новым носом. Надо было и яйца ему оторвать, вот бы многие порадовались. К чертям Данстера. Вновь посмотрев на леди Колючку. Во сне она словно светилась сверхъестественным светом, нежные губки слегка приоткрыты, густые ресницы веером легли на щеки. Что-то кольнуло в груди, но я не стал обращать на это внимания. Не сейчас. Выйдя из машины, я обошел ее кругом и открыл дверь со сторону пассажира. Тихо позвав Викторию по имени, в ответ получил лишь хриплое «ммм».
- Виктория, мы приехали. Милая, у тебя есть ключ?, - все так же тихо, настаивал я.
- В клатче, - послышался ответ, и Сандра вновь заснула. Клатч? Это, что за хрень? Быстрый осмотр салона «Ауди» выявил маленькую сумочку. Надо думать это и есть «клатч»... Не чувствуя угрызений совести, открыл ее и порывшись, выловил связку ключей. Отперев входную дверь подходящим ключом, вернулся к машине и, взяв леди на руки, понес свою ношу в дом. Только на площадке второго этажа до меня дошло, что я понятия не имею, которая из спален, принадлежит Сандре. Ну п*! И что делать? Пришлось вновь будить Сандру. Та на миг приоткрыла глаза и невнятно объяснила, куда идти. Пройдя по коридору, открыл дверь, как мне казалось, спальни Сандры. Правда оказалось, что это детская, ну да ладно. За следующей дверью, мне ждал ряд больно знакомых коробок. Вот и пришли. Уложив ее на кровать, стал снимать с нее одежду. Снова. «Это входит в традицию», - с усмешкой на губах, подумал я. Закончив, накрыл Сандру одеялом. Как мне не хотелось бы устроиться рядом, я не мог себе этого позволить. Не сейчас. Я не имею права забывать о семье Сандры, о ее детях, об обществе, черт бы его побрал. Постояв некоторое время, всматриваясь в черты ее лица, я, оставив ключи на прикроватной тумбочке, развернулся и покинул спальню и Уэйкфилд-Парк.
Клермонт хаус.
На следующее утро, поговорив с Чипом и разъяснив, чего мне хотелось бы от него, я поставил в известность домочадцев, что уезжаю в «деловую поездку». Лица Рэд и ее подруги, Мэг, выражали абсолютную невинность и их тихие «Счастливого пути» чем-то напоминали угрозу. Тряхнув головой, я отогнал от себя эти мысли. Поднялся в свою спальню, достал дорожную сумку и стал упаковываться. В дверь постучали. Дав разрешение войти, я скрылся в ванной за несессером, а в спальню вошла Элен.
- Когда ожидать твоего возвращения? - Поинтересовалась Эл. Стоя в центре комнаты, в деловом костюме и с планшетом в руках, она ожидала моего ответа.
- Пару дней, максимум неделя, - закончив сборы, закрыл сумку и посмотрел на нее. – Что-то еще?
- Контракты…
- Я взял их с собой.
- Встречи уже назначены…
- Перенеси их. Я высокомерный аристократ, герцог – народ поймет, - с ухмылкой, перебил ее вновь.
- Куда ты ездишь, Себ? Почему никто, кроме Дилана, не знает, где оно – твое убежище? – «Почему я не знаю, где оно?» - именно так следует понимать последний вопрос Элен. Решив проигнорировать его, ответил на первые:
- Потому, что Чип хранит много тайной информации: одной больше, одной меньше – не велика разница.
- Себ…
- Прости Эл, но это не обсуждается.
- Значит ли это, что ты не доверяешь мне?
- Это значит, что я такой же человек, как и все. И да, представь себе, мне, хотя бы изредка, требуется уединения! – Не желая больше слушать бабские бредни, взял свою сумку и ушел прочь из комнаты.
У подножья лестницы, как всегда, меня ждал Патрик. У него нюх на меня, что ли? В неизменно черном наряде, с непроницаемым выражением лица. Завидев меня, он лишь слегка поклонился и сказал:
- Доброго вам пути, ваша светлость.
- Спасибо. – Пристально глядя на него, я спросил: - Ты тоже считаешь, что я не доверяю тебе? – и, видя недоуменно поднятую бровь, пояснил: - Тем, что скрываю место «деловой поездки»?
- Нет, Себастьян. Даже когда ты был мал, я не пытался отыскать твое убежище. Это твой выбор и я принимаю его.
Я был тронут и благодарен словам этого человека. Похлопав его по плечу, направился к выходу, говоря на ходу:
- Что касается моего детского убежища… Эта была твоя спальня, Патрик. – Остановившись на минуту, я стал свидетелем потрясенного взгляда. Перекинув сумку через плечо, я подмигнул дворецкому и невинно добавил напоследок: - Друг мой, у тебя обалденная коллекция «плейбоя».
Забросив сумку на заднее сиденье «Ауди», я выехал в сторону Уэйкфилд-Парка. Попрощаюсь с Викторией и в путь.
Шотландия.
До места своего назначения я добрался ранним утром следующего дня. Ночью меня застала гроза и ливень вселенского масштаба. Продолжать путь и рисковать своей шеей не имело никакого смысла, так что ночь я провел на границе Англии и Шотландии, в небольшом постоялом дворе. Мое убежище находилось на северо-западе страны, в заброшенной деревушке под названием – Полфейл. Занимает деревушка территорию в 8,5 гектаров. Когда-то в ней жили нефтяники, но впоследствии они покинули поселок по неизвестным причинам. Когда на рынке недвижимости появился сей весьма необычный лот — заброшенная деревушка с видом на озеро, я решил приобрести ее для себя. Точнее для затворника – мистера Аравна. Тогда и сейчас о покупке знал лишь Чип. На память пришел его комментарий:
- Очередной заскок, босс? Потратить 4 миллиона евро на клочок земли у черта на куличках? Знаешь чувак, я не перестаю тебе удивляться.
Ближайший населенный пункт от Полфейла, находился в часе езды. Сам поселок находиться на полуострове Ковал. Так что по пути пришлось сделать еще одну остановку и запастись всем необходимым. Подъезжая к своему коттеджу, я в который раз не смог скрыть своего восхищения. Двухэтажный коттедж, построенный в середине прошлого века из темно-красноного кирпича, располагался недалеко от озера Файн. Никаких величественных арок, фонтанов, скульптур и прочей хрени. Припарковавшись перед входом, я покинул салон автомобиля и пару раз потянулся.
- Вернулся, значит, - прозвучал басистый голос со стороны. Повернув голову на звук, я встретился глазами с Рональдом МакГрегором. Старый шотландец следил за домом в мое отсутствие. Ворчливый старый хрен, смотрел на меня так, будто я вторгся в его владения, а не в свои.
- Как видишь, МакГрегор.
- Ха, - выдав это междометие, он сплюнул наземь и поманил меня за собой. Устало покачав головой, я последовал за ним. По опыту зная, что с МакГрегором лучше не спорить. Упрямый старый черт, достанет самого дьявола. Рональд уже успел дойти до небольшой конюшни и сейчас недоброжелательно поглядывал на меня из под кустистых бровей. Конюшня - представляла собой сооружение из четырех стоил и четырех старых кляч, проживавших в них. – Шевелись уже.
- А не пошел бы на ..?
- Я был в местах и интереснее.
- Не сомневаюсь. В чем дело? – Вместо ответа, шотландец прошел в глубь конюшни. Взяв вилы, МакГрегор протянул их мне, сам же взял другие и скрылся в одном из стоил. Понимая к чему клонит, старый пращур, я прикрикнул: – МакГрегор, ты же не думаешь, что я стану чистить эти стойла! - В ответ - весьма красноречивое фырканье. Ну конечно: или я чищу стойла на пару с этим шотландцем или все свое пребывание тут, слышать мне пренебрежительное - «неженка». Отлично, мать вашу! Войдя в первое стойло я уставился на морду гнедой. Лошадь встретила меня тихим ржанием. – Ну и чего ты так смотришь? Сам герцог Клермонт собирается чистить твое дерьмо. Гордись. – Лошадь заржала еще раз, а я усмехнулся и принялся за дело.
Майкл Мондвэйл:
Сьюзан меня кинула. Данунах! Факрасфак! И я так думал...
"Прости, мы не можем быть вместе.. тра-ля-ля... Не ищи меня".. Об одном тупая эгоистка не подумала - в ней - МОЙ ребенок. Найду - вправлю мозги. Мало не покажется. А мозгов много не бывает.
Черт, до недавнего времени я считал, что только я думаю не головой...а головкой. Оказывается, нет. У нас это семейное. Только чем думает Сью? Спинным мозгом? Пафос.
- Лир, мы сейчас уезжаем.. - я выбросил окурок и предпочел спальню балкону, - оденься, и напиши, что хочешь есть...
Красноречивый взгляд девочки:
- Могу нарисовать, - улыбка.
Я поборол желание стукнуться о стенку. Забыл, она не умеет писать. Я достал телефон (утром купил, даже симку восстановил) и открыл онлайн магазин, подал Лире:
- Что понравится - отправляешь в эту, - ткнул пальцем в экран, - корзину, только быстро. Ориентируйся по картинкам.
Я огляделся. Кинул платье Лиры на кровать, где она осваивала современные технологии. С сожалением выбросил коробку от телефона - такое мини-хранилище кока! Подавил рыдания желание заказать гробовозку и вернулся к Лире.
- Окей, - отнял телефон и добавил леденцы. Много леденцов, чтобы не скучать, - пошли.
Магазин, на такси до мечты автолюбителя, на "снятой" машине на шоссе. Уже за городом, за окном такой вид - техасские рейнджеры обрыдаются. Пролетают одна за одной заправки.
- Почему мы едем к бабушке? - свободе надо знать, какого *рена ограничатся ее права.
- Разве ты не хочешь познакомиться с ней? Там ещё и дедушка... - я не получил ответа, - Ты не бойся, у них глаза немного дергаются, это ничего страшного... Они классные, что хочешь купят.
- Не бросай меня. - приплыли.
- Хочешь обратно? - я свернул и припарковался за цветастой фурой. По-моему слева был логотип известного международного гипермаркета.
- Да.. Я не хочу пока, давай домой вернемся? - это значит прощай Сью и здравствуй Америка. На хрен надо. Я повернул голову. Хотел успокоиться, а.. Проститутки. Толпа возле фур в паре метров. Грязно, и пусть я вижу их каждый день в клубе. Но клубные - родные, а эти... шваль. Отвернулся. Полез за сигаретами, не успел.
Впечатляющая дверь грузовика открылась и оттуда буквально выкинули тело. Вернее, кого-то. Волосатая рука закрыла дверь, а этот "кто-то" перевернулся на живот и натянул шорты. Только этого не хватало. Парень (судя по тому, что я увидел между его ног) попытался встать. Не получилось. Как зверюшка, затраханная зверюшка. Проститутка в мужском лице.
Мне было хреново, но ему, видимо, ещё хуже. Я вышел, закрыл машину, подошел к нему. Взял за плечи, поднял. Он немного выше меня, но худой. Поэтому я смог таки довести его до "зада" фуры. Парень всем телом навалился на машину и выдал:
- Я сегодня больше не могу.. Не работаю, - и поднял голову.
- Бля*ь! - посмотрел на мокрое от пота и слез лицо и отвернулся. Во-первых, меня только что назвали пи*орасом. Во-вторых, парень - не такой уж взрослый.
- Я не гей, у меня в машине дочка сидит, - отодвинулся, открывая вид на машину. Он не посмотрел, зато пробормотал:
- Не верю.
- Правильно. Ты совершеннолетний? - справа я уловил движение. Обернулся и увидел направляющегося к нам мужика. Сразу понятно, кто это.
- Да пошел ты... Иди, я не могу работать, или любишь с трупами? - парень повернулся и вздрогнул, начал быстро шептать, - Мужик, иди отсюда... Выбери девочку, их только поменяли - чистые...
Сутенер остановился и уперев руки в бока прикрикнул:
- Дэш, живо к клиенту! Номер - 0789. А ты, - он посмотрел на меня, - тоже клиент? Учти, Дэш у нас дорогой. У тебя будут такие деньги? - рассмеялся.
Боже, не дай мне сделать того, что я хочу....
Не дай! Не дай! Не дай! Все равно сделаю!!! Это же ребенок - не на много старше Лиры... Ребенок, мать твою!!
- Я хочу его купить. Вообще. Секешь? - парень вздрогнул всем телом, мужик же улыбнулся и подошел ближе, - Сколько он стоит?
- Купить? Мы вообще-то не продаем... Но Дэш, его уже заездили... Да и спрос на мальчиков все меньше... - все время он вглядывался в мои глаза, предприниматель хренов, - Скажем, пятнадцать тысяч евро?
Столько стоит человек. Человека можно купить. Человека можно продать. Человека можно убить. Человек ничего не сделает...
- Дэш приносил мне большие деньги.. - добавил мужик, видимо, думает, что я тоже определю его в бордель под "крышу".
- Я выпишу тебе чек, принеси мне его документы и бланк, - я не собирался уходить от Лиры. Оставлять Дэша наедине с дочерью я тоже не собирался. Мало ли. Пусть он и мальчик, но испытавший в разы больше. Черт возьми, как грязно. Тону в этой грязи. Никак не привыкну.
- Убьешь? Хорошо, меня все зае*ало. Я вас всех ненавижу. Вы ублюдки, тупые отморозки. У меня одно желание - ржавыми ножницами отрезать вам яйца. Сука, всем. Вы меня затрахали. Убей меня, хозяин, - шепот. Все шепотом. У меня холодок по спине пробежал. Я тону в этой грязи.
- Я тоже хотел всех убить, - я близко наклонился к лицу мальчишки, касаясь губами щеки, прошептал, - Отомстишь им, Дэш. Я дам тебе ножницы.
- Я...я отработаю.. - парень повернулся, я едва успел убраться, чтобы не зацепить губы, пахнущие спермой и пивом.
- Куда ты денешься, Дэш. Ты отдашь мне с процентами. Я собираюсь поиметь с тебя прибыль. И только попробуй слошарить, - мне не нужен трудный подросток. Предпочитаю пусть не взрослого, но понимающего все партнера. Мы друг друга поняли. Парень скривил губы. Улыбка?
Я сделал шаг назад. Дэш так и не стянул улыбку. Все равно доверчивый. Идиот. Самые низы ничему его не научили. Я не собирался его обманывать. Я собирался взять ещё одного ребенка и дать шанс. Мне ужасно нравились речи священника (когда-то мама таскала меня в церковь) о добродетели. Что для каждого предел доброго дела - устранение собственных проблем и грехов. Пусть и через другого человека.
- Пиши, - мужик вернулся, протянул мне бланк и ручку. Подставил свою спину. На ней я написал номер счета и сумму. Мужик достал телефон и тут же продиктовал кому-то данные, которые я оставил. Спустя несколько минут молчания он снова схватился за телефон. Позвонил. Я не обманул, он заулыбался. Протянул мне документы Дэша. Я проверил.
- Поехали, мистер Раф, затраханный мальчик, - именно мальчик. Ему было шестнадцать. Выглядел он на все тринадцать. Хоть и высокий, но тощий, нескладный. И.. как могу судить с высоты своего пола - привлекательный. Короче, работал пацан больше всех.
Я помог Дэшу дойти до машины, открыл дверь, посадил возле водительского сидения. Обошел, сам упаковался. Завел машину, выехал. Чисто из эстетических чувств (руки надо брить!) показал фак водителю фуры. Тот, который очистил яйца в Дэша. Этот ***** как раз пил. Вот бы подавился... И Жизнь - прекрасна!
- Дэш, обернись, это Лира. Лира - Дэш, сами разберетесь, - я имел в виду отношения, - Берти, - Энд так называет.. Лире нравится, - мы хотим есть.
- Привет! - Лира, счастье ты мое... - А мы домой едем! В клуб! Я так давно там не была, девочки, наверное, соскучилсь...
- Ты педофил? - Дэш. Из слов Лиры он выбрал самое необходимое. "Специальная информация", как говорят на курсах немецкого языка.
- Заткнись, идиот, она моя дочь, - я взял протянутый Лирой бутерброд и дал Дэшу, - здесь мышьяк, крысиный яд и снотворное. На здоровье.
- Я тебя почти люблю, - парень впился в хлеб с коВбаской и отвернулся к окну, работая челюстями.
Я промолчал. Только усмехнулся, показав - прикол принят. Лира и мне передала бутер. Я запихнул в рот даже больше, чем Дэш.
***
Я купил три билета. Завтра вечером улетаем в Америку. Святые яйки, как я хочу жить спокойно... Выращивать мышьяк и коноплю, воспитывать пятнадцать детей и ходить в свой клуб. Разве я прошу так много?!
- Если хочешь сбежать, сделай это в Америке, здесь нечего ловить, а там много студенческий поселений, можешь пристроиться, - Дэш принимал душ, я сидел на... вы поняли на чем, да?
- Я так и хотел, - выключил воду, открыл стеклянную дверь и посмотрел на меня, - Ты нюхаешь, да?
- Как понял? - черт. Меня уже сосунки палят. Домой, срочно!
- Руки чистые, пах, - он подошел ближе, выразительно так посмотрел, - тоже. В колено только идиоты шыряют. Значит, нюхаешь. У тебя зрачки постоянно узкие. Вообще не меняются. Идиот ты, Майк.
- А сам? Как мог так жить? Не было желания заснуть и не проснуться?
- Откачали, - отмахнулся парень, натягивая трусы, - Когда-то одна из девчонок сказала, что пут для души нет. Как-то так. Так вот, я надеюсь, что это про меня, - Дэш улыбнулся и вышел.
О-ф-и-г-е-т-ь. Мне досталась проститутка с богатым внутренним миром. Мальчик, который понял. Гарри Поттер нервно курит в сторонке.
Розмари Филдинг:
Пока личный шофер бабули доставляет меня из Уэйка в Лондон, я успеваю выкурить три сигареты. Это много для меня. До отдыха на островах я могла скурить всего две штуки в день. После островов мне едва хватает пачки в день. Я травлю себя и осознаю это так же отчетливо, как то, что это может оказаться не единственная крайность, в которую я могу впасть. Я судорожно понимаю, что может быть еще хуже. Нет границ для меня, когда я пуста, словно выпитая банка из-под Кока-Колы. Вот черт! Я выбрасываю окурок за окно, ловлю на себе осуждающий взор шофера. Салютую ему и вновь отворачиваюсь к окну. Ага, кажись, собираясь в Лондон, я давала себе обещание немедленно бросить эту вредную привычку. Ага, и четко позабыла об этом. Нужда. Ломка некоторого рода. Специфического. Потребность. Пока нет стимула для этого дела. Сохранять "цветущий" видок становится все сложнее.
Как же давно я не была в Лондоне! Такое чувство, что прошло не несколько месяцев, а целая вечность. Хотя древний город ни чуть не изменился. Почти, если не считая сезонные изменения. Я чувствую легкую усталость, так как даже не успела отдохнуть от преодоления океана, на борту самолета, а уже собираюсь кутить. Определенно, моему организму, находящемуся в легком состоянии депрессии, это не по нраву. Смотрю на часы. Дьявол! Я их даже не удосужилась перевести. Эти дурацкие часовые пояса! Так, по Гринвичу... задачка оказывается непосильной для меня, так как время надо прибавлять, ибо в Нью-Йорке время с минусом. Вот только не могу вспомнить, какое. Беспомощно поглядываю на водителя. Тот вздыхает и произносит текущее время:
- Восемь часов, пять минут. - Р.m., между прочим, да.
А что ж мы так рано приехали?! Кажется, с Молли договорились на девять встретиться. А где? Пытаюсь воспроизвести наш дневной разговор по телефону в памяти, что удается с трудом. Ибо я уже успела незаметно подкрепиться запасами виски, что содержатся в библиотеке у бабули, пока никто не видел. Так, для храбрости и тонуса. Жизненно необходимая доза. Потом я догонялась, как говорится, кофе. Снова же была вынуждена. Моему организму не хватало кофеина для бодрости.
- Мисс Филдинг, а конечный пункт?.. - спросил неуверенно водитель.
А если б знать! Голова как будто не подходит к моему телу. Так как замечаю дрожь и робость в движениях. Да и координация малость нарушена. Весело живу, оказывается. Запущенный случай, ничего не скажешь.
Шофер высаживает меня на площади Пикадилли. Делаю ему ручкой и продолжаю путь в одиночестве. Все пытаюсь вспомнить, около какого злачного заведения в Сохо договорились встретиться с дражайшей подругой. Сумерки сгущаются. Ловя на себе навязчивые взоры проходящих мимо мужчин, чувствую некую неловкость. На мне серо-голубая блузка и мини-юбка с высокой талией , а также обалденные босоножки от Диора на высоченном каблуке . Несколько фривольный вид, да. Юбка от ветра задирается и мне приходится ее постоянно возвращать на место, чтобы не засветить ажурными маленькими трусиками. Но кажется я все-таки ими засветила несколько раз, судя по раздающемуся посвистыванию. Сей факт не добавляет мне уверенности в себе, которая в последнее время сходит на нет, даже не смотря на то, что я типо гордый носитель фамилии Филдинг. Если честно, когда я роняю клатчик и нагибаюсь, чтоб поднять его, чувствую себя едва ли не героиней из книги Уайльда о Дориане Грее. Такое чувство, что я тоже разлагаюсь изнутри, хотя личина моя еще не носит отпечатки данного процесса. Успешно избавляюсь от этой бредовой мысли и продолжая шагать, высоко задрав... нет не юбку, подбородок, да. Осанка прямая. Видимость непоколебимости и самоуверенности мне удается сохранить все же, к счастью.
Я наконец-то прихожу к бару, у которого мы обусловились встретиться с Молли. Местечко, сразу видно не ахти, не высший класс, так сказать. Нечто среднее. Я не решаюсь заходить внутрь без Молли. Поэтому смиренно стою и ожидаю, пока она появиться. Время от времени поглядываю на ручные часики, что успела уже перевести. Всеми силами отвлекаюсь от того, чтобы не закурить в общественном месте. А желание просто нестерпимое. Мне бы сигаретку. Тоненькую, легкую, чтоб полегчало, чтоб расслабиться чуть-чуть. Мысленно, как последняя извращенка, представляю сигаретку, поэтому неудивительно, что какому-то проходимцу удалось потянуть меня за клатчик. Я насторожилась и негодующе повернулась к нему, крепко держа под мышкой сумочку.
- Что вам угодно? - требовательно осведомилась, глядя на неприятного типа.
- Заходи внутрь, крошка, - осклабилось оно.
- Обязательно. А пока, прошу, уберите ваши лапы.
- Что?!
До него, очевидно, с трудом доходили просьбы-приказы, выдержанные в строго вежливой форме.
- Что слышал, мудак! Отвали! - не виноватая я. Почувствовала себя такой крутой, когда позволила себе такую грубость. - Туго доходит, о убогий?
- Кажись, цыпочка, ты нуждаешься в нескольких уроках манер, - заметило оно.
Придурочное создание потянуло меня за сумку, которую я продолжала так крепко сжимать. Для чего он это делал я не врублюсь, но, вероятно, оно и само с трудом осознавало. Однако результат этой тягомотины был весьма прискорбен. Для меня, в последствии оказавшейся на коленках, на тротуаре. Милейшая картинка. Розмари Филдинг, на карачках, оказавшаяся четко у ног выходящей из машины длинноногой красавицы, Молли Аддисон. Которая едва ли сама удержалась на ногах, когда узрела меня.
- Роуз?! - воскликнула она.
- Это я, - улыбнулась я и попыталась восстановить положение на двух ногах.
Благо, убожество свалило, как только из бара показались внушительные рожи вышибал, что вынулись, дабы узреть разворачивающуюся у входа картинку с участием полуобнаженной девицы, спасающей свою гмм честь и сумку.
- Мне следует спрашивать, как?..
- Не стоит, лучше помоги встать.
- Окей.
- Отпадно выглядишь! - смеюсь я, оглядывая подругу и обнимая ее. - Скучала, - шепчу ей на ухо, пока мы обмениваемся поцелуями в щеки.
- Ты тоже не промах, - отвечает она комплиментом на комплимент.
- А теперь полный вперед!
- Ага, берем на абордаж.
Только мы можем разобрать наши замысловатые разговорчики.
Оказываемся внутри бара и оценивающе оглядываемся. Всюду кричащее украшения, а также афиши с надписью о том, что сегодня день мужского стриптиза.
- Как удачно мы выбрались!
- И не говори, - чуть ли не присвистываю я.
Целый час мы провели в беседах о том, что происходило с нами за тот период, который мы не виделись. У Мольки столько всего нового произошло. Мне даже на миг становится завидно от содержательности ее богатой на события жизни. Я не решаюсь рассказать, как мне хреново на самом деле. Скрываюсь за легкомысленными улыбочками и пустой болтовней. В ходе разговора я выкуриваю еще две сигареты. Да, я веду им счет. Так я ощущаю легкую долю, будто я хозяйка ситуации, будто контролирую свою зависимость я, а не она меня. Два бокала маргариты мы успели опрокинуть в себя за это время. Шикарно просто. Настроение мое более, чем великолепным, становится.
Спустя некоторое время свет в зале гаснет. Освещается лишь сцена, на которую, как кони, выбегают сексуальные стриптизеры. Какофония звуков, светомузыка и офигительные танцы в исполнении симпатичных стрипперов. О, они роскошны!.. Небось не мало женских трусиков увлажнились, благодаря всем этим великолепным образчикам. Я втягиваюсь в обстановку. Но вот к нашему столику подходит управляющий и вежливо осведомляет о том, что мы заняли заказанный для девичника столик. Класс! Жаль, мы не стали ссориться с ним, что он посмел треводить самих Молли Аддисон и Розмари Филдинг, чтоб не светить своими громкими именами в столь злачном местечке.
Мы блуждаем по бару, ища свободный столик. Не находим. Поэтому несколько вызывающе занимаем места за столиком, за которым сидела лишь одна девушка.
- Привет, можно мы к тебе сядем? Больше нет свободных мест – поведала Молли в своей американской манере. Супер! Вот бы мне так научиться заводить знакомства.
- Конечно можно, не одной же мне сидеть и глазеть на шоу, - ответила девушка. - Меня Джи зовут, - представилась она.
- Меня Молли, а это Розмари, - сообщила Молли.
Девушка оказалась на удивление милой собеседницей. По крайней мере, я так считала, накачаясь дополнительными бокалами мартини, с помощью которых мы пили за знакомство.
Внимательно слежу за смазливым стриптизером, что танцевал у соседнего столика. У меня едва слюнки не бегут при виде его. А руки чешутся, дабы освободить собственный кошелек от лишних купюр и запихнуть.. туда, глубоко ему в соблазнительные, уже наполненные до отказа (и не только валютой) трусы. Поэтому я пропускаю часть разговора девушек.
- ...шла просто выпить кофе, а куда попала, - доносятся до меня странные слова Джи.
- Выпить кофе в стриптиз-баре?! - поперхнувшись своей выпивкой, обалдело произношу я. - Ну не фигасе!
- Да, девчонки, иногда и такое бывает. Сама себе удивляюсь... Хорошо, хоть в стип- бар попала, а не в клуб нетрадиционной ориентации!
- Оооо, ты просто себе не представляешь, как ты права, - усмехнувшись, Молли подняла бокал и торжественным голосом добавила: - За случайные не случайности!
И понеслась. Как обычно тост Молли становится знаменательным событием, от которого и следует вести отсчет событий, которые происходили далее.
Ибо непонятным образом мы с ней оказались в руках стрипперов, которые поднимали нас на барную стойку. Мы с ней весело хохотали, когда включили старую знакомую мелодию. Очуметь можно! Будет, что на старости вспомнить, когда Молли шепчет мне на ухо, что мы будем с ней делать.
- Я просто буду повторять за тобой, ma chère, - пьяно говорю я, не в состоянии запомнить речь, которую она впопыхах шептала мне, пытаясь перекричать при этом оглушительную музыку в баре.
- Дерзай, детка... - многозначительно ухмыляется подруга и подмигивает. Снимает с какого-то мужичка ковбойскую шляпу и накидывает себе на голову. Черт! Круто! Я загораюсь и тяну за галстук другого стриптизера. О, кажись, это один из вышибал. Хоть бы не вывел! Он послушно двигается ко мне. Я целую его в щеку и стягиваю галстук и накидываю на себя. Продолжаю его раздевать, и на мне оказывается его здоровенный пиджак. В то время, когда на Молли уже оказывается кобура с пистолетом. Офигеть! Спецэффекты у нас нехилые.
Молли прикладывает к губам указательный палец с шипящим звуком:
- Тссс...
Молли Кендалл:
Главное не терять людей, с которыми у вас в голове тараканы одного вида! ©
Я никогда не отличалась терпимостью к идиотам и всей их братии. О, конечно, я милосердна, но такие вот гламурные мисс, с их IQ равному нулю - не входили в число тех, которых стоило бы терпеть. Поэтому, когда этот самоуверенный тип, так эффектно покинул нас, а Джесс залилась крокодильими слезами, я не выдержала. Просто не смогла. Повернулась к этой дамочке в простыне и, окинув ее ироничным взглядом, спросила:
- Ну и чего ты ревешь?
- Я только что лишилась любовника! – вперемешку со всхлипами, просветило меня это чудо. Да ты что?! Правда? Ну, надо же… Кто бы мог подумать... Я развернулась и направилась обратно в квартиру, подальше от этого бреда, и уже собиралась захлопнуть дверь, как в коридоре появилось новое действующее лицо сего спектакля. Матьмояженщинааа! Припав к косяку и пытаясь сдержать смех, следила за приближением очень знакомого мне мужчины. В темно-синей униформе, на ходу заправляя форменную рубашку в шорты, с растрёпанными волосами и паническим взглядом, шел наш почтальон. Симпатичный малый, если быть до конца честной. И, насколько я знаю, многие дамы сохнут по нему. Есть с чего: настоящий красавец с обложки «ВОГ».
- Грегори, добрый день, - кое-как удалось выдавить мне из себя. Постаралась придать лицу ангельски-невинное выражение и добавила: - Для меня есть что-нибудь?
- Добрый. Ээээ… Нет, сегодня ничего, - взгляд почтальона останавливался на чем угодно, только не на мне. Я такая не хорошая, такая плохая, стою тут измываюсь над бедолагой. А это чудо-юдо завидев Грегори, залилось пуще прежнего. Махнув на этих идиотов рукой, захлопнула дверь, прислонилась к ней спиной и дала волю, так долго сдерживаемому, смеху. Я глупо хихикала не менее часа, да простят меня участники того реалити шоу, просто ничего не могла с собой поделать. Направилась на кухню: шутки шутками, но я осталась без ужина. В холодильнике нашлась полупустая банка ореховой пастой, а вот хлеба не было, поэтому пришлось, есть просто пасту. Завалившись на диван и черпая из банки свой ужин, задумалась чем же себя занят на остаток вечера. Кино? Не хочу. Поспать? Сна не в глазу. Почитать? Не плохая идея. Потянулась и придвинула ноутбук к себе, пара щелчков и я в великой сети ищу что-нить этакое почитать. Звонок мобильного раздался неожиданно громко в тиши комнаты. Глянула на дисплей и увидела знакомые четыре буквы «РОУЗ». Быстрый разговор и мы договорились о встрече возле клуба на площади Пикадилли. Ревизия стенного шкафа выявила пару кожаных брюк, милый топ с завязками на спине и недавно купленные босоножки от Маноло Бланика . Еще полчаса на макияж и укладку: вызываю такси.
***
Позже вспоминания тот вечер, я поражалась самой себе: и почему не догадалась, что вечер будет из разряда вон? Начать хотя бы с того, что при виде моего такси Роуз упала на четвереньки. Я, все понимаю: подруга соскучилась за мной так же сильно, как и я за ней, но это определенный перебор. После приветствий, объятий и поцелуев, прошли в бар и устроились за барной стойкой. Под первые бокалы мартини, обменивались новостями. Точнее почти все время проболтала я, а Роуз по большей части молчала. Это необычное для нее состояние. Нет, она никогда не была болтушкой, но всегда веселой и жизнерадостной. Ей всегда было, что добавить или как прокомментировать то или это. Но не в этот раз. Что случилось с мисс Филдинг, такого из-за чего в ее глазах появилась эта грусть? Я молчала и не спрашивала об этом, но когда мы пустились на поиски свободного столика, я не выдержала и, придержав Роуз за руку, спросила:
- Филдинг, что с тобой?
- Аддисон, все отлично,- наглое вранье и обе это понимали. В ответ я иронично изогнула бровь. – Молс, потом, окей? Сегодня, я хочу только веселиться.
- Отлично. Но потом, ты от меня так просто не отвертишься!
Свободных столиков, как и следовало ожидать, не было. Эй, народ, мужской стриптиз – это вам не шутки. Поэтому я усадила нас к столику, возле которого сидела одинокая девушка. Пара фраз и мы знакомы. Внешностью Джи, как она просила себя звать, походила на испанку или итальянку, о чем я ей и поведала.
- Si, я настоящая итальянка, во всех смыслах этого слова, - со смехом ответила она.
Представленное нам шоу было интересным, но я поймала себя на мысли, что то, либо иное движение кажется слишком показным и театральным. «Думаю, Джи со мной не согласна»,- со смехом подумалось мне. В данный момент, один из этих милашек отделился от основной группы и устроил личный приват для нее. Сказать по правде я стала уже переживать, что выгляжу влюбленной дурой, смотря на это чудо. Закрыв глаза, залпом осушила свой бокал. Аддисон, еще пару таких ходок и пора будет записываться в анонимные алкоголики. Плевать! Один раз живем и если мне суждено умереть от цирроза печени, что ж так тому и быть. Бокал за бокалом, шутки, смех и как-то само собой получается, что мы с Роуз оказываемся на барной стойке. Заиграли первые протяжные аккорды скрипки, до одури знакомой мелодии. О да! Техас! Повернулась к Рози и пытаюсь быстренько описать танец и его основные движения. Подруга лишь пьяно улыбается и говорит:
- Я просто буду повторять за тобой, ma chère.
- Дерзай, детка... – Это по нашему! Многозначительно ухмыльнулась ей и, подмигнув, поворачиваюсь к пареньку подсадившему меня. Поманив его пальчиком, указала на стетсон, получив который, тут же нахлобучила себе на голову. Класс! Ковбои во веки веков! Подмигнула все тому же парню и указала на его талию, тот на мгновение замявшись, тянется к ширинке своих до неприличия узких джинс. Со смехом останавливаю его и указываю на кобуру. Таким вот нахальным образом содрала с паренька этот несчастный реквизит. Бросила косой взгляд на Рози. Ха! Подруга успела содрать с кого-то галстук и широченный пиджак. Крута, Филдинг, что сказать?! Посетительницы смеялись и на пару со стриптизерами подбадривали нас. Поискала глазами Джи, поймала ее взгляд, приподняла шляпу в знак уважения и подмигнула ей. Та бросала на нас недоверчивые взгляды: "Возможно ли?" Конечно! Посмотрела на Розмари, приложила к губам указательный палец:
- Тссс...- словно поняв мою команду, мелодия заиграла по новой и с большей силой. Первые неуверенные движения: все боялась, что спилотирую вниз с этой стойки. Как там было? Пара энергичных шагов влево, останавливаюсь, ноги выбивают веселый мотив, руки отбивают ритм хлопками, подскок, поворот и знойный взгляд через плечо. А потом понеслось. Все те же энергичные шаги вправо, ноги и руки отбивают ритм, волосы, не сдерживаемые ничем, мягкими волнами развиваются из стороны в сторону. Чуть прикусываю нижнею губу, но знаю, что этот маневр не скрывает озорной улыбки на устах. Ееехххууу!!! После очередного разворота, не удержала равновесие, наклонилась немного вперед и тут же получила звучный шлепок от Роуз. Таакк, кому-то больше не наливать! Звуки, лица, огни – все смешалось в одно неясное пятно; весь мир отошел на второй план. Сейчас существовали только музыка и этот зажигательный ритм. Мелодия закончилась, а я, откинув голову назад – рассмеялась.
Кто-то потянул за штанину. Ага, Ковбой. Оперлась о его плечи и спрыгнула вниз. Танцевать на барной стойке – круто, но ногам потом несладко. Подняла взгляд на паренька, улыбнулась и вернула ему стетсон и кобуру.
- Держи, Ковбой! Спасибо, красавчик, - похлопала его по щеке и намеривалась уже уйти к девушкам, но он не пустил.
- Простите мисс, но вы фотограф, верно? – спросил паренек, а я слегка опешила и, кажется, немного протрезвела. Откуда он знает? Видно невысказанный вопрос, был написан на моем лице, потому как он добавил: - Вы одно время мелькали в газетах. – Ааааа, вот оно что…
- Было дело. – Пожала плечами. – И да, я фотограф.
- Круто. Я вот тоже люблю снимать и…
- Калеб! – перебил паренька бармен и многозначительно указал на одиноких дам. Калеб, смешался и кинул на меня извиняющий взгляд.
- Мне нужно работать.
- Понимаю. А ну пошли со мной! – Взяла его за руку и потащила за собой. Наверно со стороны это казалось смешным, но мне было абсолютно все равно. Подойдя к нашему столику, взяла сумку и стала рыться в ней. Найдя единственную визитку от «Фигаро» протянула Калебу. – Держи. С завтрашнего дня ты можешь найти меня в этом агентстве. Если будут какие-то вопросы: я всегда готова помощь. – Закончила с улыбкой. Тот некоторое время постоял, глядя на витиеватые золотистые буквы, потом кивнул и ничего не сказав скрылся в толпе. Недоуменно покачала в след этому странному пареньку и повернулась к Рози и Джи. Первая успела где-то «потерять» блузку с юбкой и теперь куталась в широченный пиджак, а вторая не сводила глаз со «своего» стриптизера. Финиш. Дамы по домам!
Случайных совпадений не бывает. ©
Усадив Розмари в такси, я решила принять приглашение Джиоии, продолжить веселье у нее дома. А почему бы и нет? Что меня ждет в квартире Редж, кроме четырёх стен и придурочной соседки? Пока ехали, Джи поведала краткую предысторию своего приезда в Лондон. Да, не повезло... Ну по крайней мере девчонка отомстила. Пусть и с опозданием. Квартира, где обитала Джи, встретила нас тишиной и мягким полумраком. Проведя меня в гостиную, сама Джиоия скрылась в глубинах дома. Скинув босоножки, забралась с ногами на диван и откинула голову на спинку. Из динамиков лилась зажигательная песня Maroon 5. Хороши, не Аэросмит, но тоже не плохо. Наверное, я задремала, ибо при реве:
- Что к чертям тут происходит? – Подскочила на месте и стала оглядываться по сторонам, пытаясь сориентироваться. Взгляд упал на огромного детину в проеме арки. До невозможности знакомого. Может я сплю? А нет, вон Джи хмуро смотрит на этого типа. Преувеличенно громко вздохнув, я обратилась к бывшему любовнику чудо-соседки:
- И ты тут. Что за день сегодня, куда ни глянь - везде ты? Тебе нравится обламывать мой кайф, а?
- Что!? Я то у себя дома, а вот вы как тут оказались - это уже вопрос? – Заткнув орущего Адама, он повернулся и уставился на нас, как на нашкодивших деток. - Ну, юные леди, может мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? А Джи? – Приплыли, прямо строгий папаша.
- Ой, Чейз, я думала, тебя ещё долго дома не будет. Я тут с девчонками сегодня познакомились, мы немного погуляли и решили ещё продолжить. Ты ведь не против, а братишка. Можешь к нам присоединиться. Правда, Молли? – Выдав всю эту триаду, Джиоия обратилась ко мне. Неопределенно промычав, что-то в ответ, я посмотрела на братца Джи. - Я ж забыла вас познакомить. Молли - это Чейз, мой брат. Чейз, а это Молли – моя новая подруга.
Будем знакомы, угумс.
- А о твоих гуляниях мы поговорим завтра, - глядя на сестру выдал он. Было видно, что у Джи крутился на языке ответ, но сдержав себя, она развернулась и вновь скрылась в недрах дома. Проследив за ее уходом, я повернулась к этому молодцу. Тот смотрел на меня в упор. Вопросительно изогнула бровь. В ответ тишина и тяжелый взгляд из-под насупленных бровей. Поиграем в гляделки? Непринужденным движением руки, откинула волосы за спину, оголяя шею. Мужчина напротив нахмурился сильнее. Невинно улыбаюсь, но через мгновение нахмурилась и стала обмахиваться раскрытой ладошкой, на манер веера.
- Вам не кажется, что тут жарко?
- Basta! – Одним словом, он прекратил весь мой спектакль. Улыбнулась шире и сложила руки на коленях. – Я знаю, что вы задумали леди!
- Неужели? - Недоуменно хлопая ресницами, я уставилась на него. Я сама ничего не понимаю, а этот…
- Naturalmente! Хотите с помощью моей sorella добраться до меня, - выплюнул он в ответ. Некоторое время ушло на перевод этого «sorella». Успехов я не добилась, поэтому переспросила у этого типа, что означает сие слово. – Сестра.
- Аааа… А что вы такой лакомый кусочек? – с нескрываемым любопытством, поинтересовалась я у Чейза. В ответ, он только вновь нахмурился. Что у парня произошло в жизни? Чего он хмуриться вечно? В комнату, держа в руках поднос, наполненный всевозможными яствами, вплыла Джи. Бросив на брата предупреждающий взгляд, села рядом со мной. Желая позлить этого хмурика сильнее, потянула за веточкой винограда и, съев одну ягоду, обратилась к своей новой знакомой: - Знаешь, Джи, со мной сегодня произошел необычный случай. Нечто из разряда вон. Да-да, представь себе. Хотела провести тихий вечер в четырех стенах, на пару с огромной пиццей, но все пошло как то наперекосяк. Во первых, пиццу меня лишил ооочень хмурый субъект,- стрельнула глазами в сторону Чейза. Ага, кажись понимает к чему я клоню.- Во вторых прямо в коридоре развернулась такая драма. Думаю, ты как итальянка ее оценила бы. Итак, тут весь комплект. - Я открыла рот, дабы перечислить всех действующих лиц, только вот меня вновь перебили. Как всегда…
Майкл Мондвэйл:
В черной-черной комнате стоит черная-черная кровать, на черной-черной кровати лежит черный-черный мальчик с черным-черным сердцем.
На часах четыре утра. Подушка не спасает от звуков. Сопения Лиры, периодического смеха за окном, громкого частого дыхания Дэша. Лира спит, делает это она всегда громко, а на улице люди развлекаются, тоже понимаю. Только зачем парень рыдает, не пойму. Может он там мастурбирует? Сомневаюсь, что кончить для него - большое событие. Привычное, скорее. Значит, пытается не лить слезы. Честно говоря, меня напрягает только последнее, под остальное я давно и удачно бы спал.
Ну вот, всхлип. Черт. Нельзя идти, он мне яйца оторвет. Да я и пойму... Показать кому-то свою слабость для такого (подчеркнуть) парня равносильно концу света. Ещё один подавленный всхлип. Поиграем в доброго папочку - евнуха.
Я поднялся, Дэш затих. Даже не дышит. Ага, черта с два я спокойно пройду мимо отлить. Подошел к кровати, на ощупь подвинул его. Лег рядом. Задом к нему.
- Тебя затрахать надо, чтобы ты заснул? Привык? - я закрыл глаза. Хорошо, тепло. Если представить, что рядом женщина с третьим...ммм... размером, вообще нирвана.
- Иди на ***, - Дэш, в общем-то предсказуем. Я даже не удивился.
- Как ты попал на дорогу? - я повернулся. Подложил руку под голову, свернулся эмбрионом.
- Не твое дело, - в ответ - шипящее рявканье. Очень бодрит, - Ты чего-то хотел? Давай по-быстрому, твоя дочь так мило спит. Не хочу ее будить.
- Интересно, проститутки могут думать о чем-нибудь кроме секса? - я не мог разглядеть Дэша, слезы до сих пор текут? Впрочем, я справлюсь на отлично. Отвлекаю. И даже яйца на месте.
- А наркоманы, кроме кока? - шустро.
- Нет, - протянул я и почувствовал возбуждение. Святые яйки, не дайте мне думать о кокаине!
- Аналогично, - усмехнулся Дэш. Я тоже не сдержал улыбки, - Только не потому, что нам это нравится... Не нравится. Привыкаешь. И фигово только от того, что приходится это делать на морозе или наоборот... - глотая окончания, шептал парень.
- Начинаешь возбуждаться от отсутствия секса, - я подхватил. Логически, все просто. В кои-то веке мне пригодились курсы юридического факультета.
- Типа того, - замолчали. Через несколько минут, когда я готов был перейти в мир иной (сновидений), Дэш прошелестел "Пойду отолью" и меня знатно проколбасило. Это парень перелезал, стремясь в комнату задумчивости. Я не дождался, заснул.
***
Дэш ушел. Меня разбудила Лира с вопросом "Где Дэш?". О нет, это не конец. Он забрал почти все деньги. И свои документы, билет.
- Не плачь, он не домашний мальчик, - сопли, слезы, все на мне, - Лира-а-а, он бы все равно ушел.
- Я думала, он мой брат, - ага, если так, то твой папа стал отцом в четырнадцать. Едренный хлебушек, он же обещал удрать только в США! Идиот!
- Брат, брат, дядя Энд его найдет, не волнуйся, - я поцеловал светлую макушку и встал, - Переключись на что-нибудь другое, не думай о нем.
Однако.
Я просидел в номере до самого вылета. Лиру отправил на экскурсию по Лондону, а сам.. Ждал, тупая детина. Мало ли, ключ-то от номера один. Звонить Энду как-то стрееемно (голосом Кати Колисниченко), у него своих проблем выше копчика. Сижу, насилую сигарету, одновременно играю в "Змейку". Круто. Мечта, а не времяпровождение. Лучше бы в секс-услуги позвонил.
Шаги за дверью. Дергают ручку. А мне интересно, сижу, думаю, что он сделает, постучит или заорет. У него свой вариант. Едва слышен звук открываемого замка. Взламывает. Толкает открытую дверь, входит.
Бл*дь три раза!
Ищет меня глазами. Нашел. Стоит, улыбается. Открыто, безумно. Быстро шагает ко мне, (а я на полу, в углу, у цветочка), падает рядом и крепко обнимает.
- Я.. я сделал! Представляешь? - кусает, больно, дергаюсь, выпускаю телефон, прижимаю пальцы к шее. Смотрю - кровь, а он продолжает, - Маска.. Я одел маску. Он ничего не понял...
Снова обнимает, прижимается всем телом, словно кошка.
- Скажи мне, что ты никого не убил и мне не надо менять билеты на более ранний рейс... - вынимаю сигарету изо рта, тушу о цветок, - Дэш?
- Нет... Я сделал ему больно, - отстраняется, глаза горят, губы растянуты, - Это было... незабываемо. Я был Богом, понимаешь? Это был "лучший" секс в Его жизни, я отомстил!
- Ножницами? - мне стало страшно, вдруг парень не такой спокойный похуист, каким я его вообразил, - по яйцам?
Казалось, куда уж больше... Но он растянул губы ещё шире:
- Когда я закончил с одним, он потерял сознание, - он быстро наклонился и подхватил зубами кожу на моей щеке, оттянул, отпустил, - Я не стал рисковать и ушел...
- Правильно, - толкнул его в грудь, Дэш отпустил руки. Я встал, посмотрел на него сверху вниз, - ты молодец, не позволяй им ломать тебя, - а внутри меня спиралька гуляет. До едва сдерживаемой дрожи .. нет, не страшно. Скорее выброс адреналина...
Я повернулся и пошел в кухню (громкое название, скорее пародия на амбар), всеми окончаниями чувствую его взгляд. Зрачки заполонили глаза, они выглядят более, чем безумными.
Закрыл дверь и вздохнул спокойно. Вот это нифига себе... Из его рассказа я понял только то, что кому-то не очень радужно после безумного секса и отрезанного яйца. Отомстил. Нет, я все-таки тону в этом безумии.
Я сделал кофе, нашел снотворное в стандартной коробочке отелей. Там был ещё цитрамон и слабительное. Высыпал, перемешал. До вылета два часа, мне надо решить, что с ним делать. Одел улыбку и открыл дверь. Дэш сидел в той же позе с глупой лыбой, смотря каким-то отсутствующим взглядом на стену.
- Не знаю, что тебе надо, но выпей, - отдал. Он взял и присосался к кружке. Пей, спящая красавица.
- Я знаю этот вкус. Первое время меня постоянно пичкали снотворным. Пока сопротивлялся. Не бросай меня, я отработаю... да пошел ты на ***, - вырубился. На полу. Тебе не привыкать, Дэш.
Я вышел. В коридоре, рядом с номером, стоял черный пакет, парень забыл. С известным логотипом, только не помню, что за скрытая реклама. Одежда или аксессуары.. Взял пакет, вместе с ним зашел и сел рядом с Дэшем. Вывалил все содержимое на пол. Билет и деньги сразу же засунул в карман. А осталось у него не ахти. О предназначении двух кругов с ремешками я предпочел не задумываться, поднял сапоги на Очень высоком каблуке, лаковые, черные. Какой-то дешевый БДСМ. Внутри оказался смятый чек, Дэш так спешил, что надел прямо с ним. О, в каком месте они дешевые? Извращения нынче в цене. Далее тряпочка. Я поднял и поспешил отправить ее к сапогам. Ибо это в нужным местах связанные веревки, которые выгодно сжимают тело. Будь я с дамой, не спешил бы выбрасывать. Поэтому подальше от соблазна! Плетку и кольцо для члена я оставил. Пригодится. На крайняк - сам с собой поиграю. Остальное отнес в урну.
Спасибо Дэшу, что ножницы не принес.
***
Пока Дэш спал, пришла Лира, я собрал вещи, заказали еду. Посмотрели телевизор, Либерти попыталась заплести косы на моих ногах. Ага, там есть из чего. В это время я честно пытался взвесить все "за" и "против" насчет Дэша. А нафиг? Беру с собой. Он заставляет нервничать, но только тем, что отличается от всех. Черное в серой массе. О, как заговорил.
- Ты думаешь, мне стоит побрить ноги? - Лира засмеялась, - Нет, ты правда так считаешь?
- Да, пап, и Эндрю не сможет называть тебя обезьяной, - вот же... - я слышала, как вы говорили в его кабинете...
- Боюсь даже если я побреюсь на лысо он будет меня так называть, - с Лирой было приятно. Легко, беззаботно, весело. С Дэшем же было непросто. Нет места слабости, глухая оборона. Я посмотрел на часы.
- Пора выезжать, скоро наш самолет, - я поднялся с пола, пошел к Дэшу. Лира настояла, чтобы мы перетащили его на диван. Ей сопротивляться - время терять.
Сел рядом с диваном. Взял его за плечи и начал трести. Вау, я -то думал после снотворного нельзя так быстро проснуться. Проститутская сноровка, не иначе.
- Нам по...
Не успел. Ибо лик мой светлый встретился с кулаком. Ну все, возобновляю тренировки в спортзале. Не гоже так реагировать на чужие руки.
Что я могу сказать о сложившейся ситуации? Думать, лежа на лопатках, не очень хочется... Скорее проклинать жизнь, да обвинять всех в своих проблемах. Жена от меня ушла, потому что дура. Подругу я потерял только из-за того, что у нее тот же диагноз. Да и друг на меня плюнул только потому, что бесчувственная свинья. Эгоистичная, бесхребетная! ДА!!! Вот теперь жить легче.
- Не смей давать мне снотворное, тварь, - я едва успел увернуться от кулака, - Я так дам, понял? В сознании! Только попробуй ещё раз...
- Да на*** ты мне нужен, идиот! Приди в себя, ты не на панели! Зашей свой анус, проститутка, зашей!! - ну, не сдержался.. ну, вспылил... ну, кулаком заехал в его глаз... - Я столько не трахаюсь, сколько ты хочешь! Хочешь, я тебе надувную бабу подарю? Или мужика? - последнюю фразу я выдал очень спокойно. Примирительно, можно сказать.
- Иди на ***.
- Дэш, это скучно. Есть много интересных ругательств. Почему ты постоянно выбираешь это?
- На ***, я сказал.
- Скажи, а как там? Интересно? Не больно? - и довольный собой, своим языком, жизнью в целом поднялся на четвереньки и пополз в соседнюю комнату. Там Лира перепуганная. Успокоить бы...
- Очень интересно. Тебе и не снилось. - Дэш заржал. Даже не над этой дурацкой шуткой, а на наше положение в целом. Понимаю его. Прям оооооочень.
- Я вызываю такси. Ты, кстати, ножницы куда дел? - обернулся.
- Кровь слизал, а так кинул кому-то во двор. - "Самые на голову больные... как мы". АГА!
Элизабет Коллингвуд:
Я стояла на крыше одного из высотных зданий под леденящими потоками ветра, который хлестал в лицо, остужая и выдувая все воспоминания. Зябко поежившись, подышала на ладони, растирая пальцы. Я как всегда забыла перчатки дома. Вечно я их забывала. Забывала я многое, но не то что было здесь когда то.
С этой точки обзора открывался удивительный вид на город. Именно здесь много лет назад мальчик и девочка дали свои клятвы прощаясь.
-Я вернусь,- шептал он. Держа девочку за руки и согревая своим дыханием ее ледяные пальчики,- я обязательно вернусь за тобой, к тебе Лизи.
-Я тебя дождусь. Я буду ждать,- шептала в ответ кроха,- ты только обязательно вернись. Я буду так за тобой скучать. Этот Мартин, он меня будет обижать. А тебя не будет, кто меня защитит?
-А ты скажи, что я приеду и отомщу за все его плохие дела.
Она не уклюже, по детски обняла мальчика за талию, прижавшись своей щечкой к его груди.Слушала его сердцебиение, которое как секундомер отсчитывало секунды до их разлуки.
-Лизи, мне пора. Меня и так мама потеряла наверно.
Отодвинув девочку от себя он приподнял ее личико, по которому бежали крупные слезы.
-Не уезжай, пожалуйста. Я знаю что ты не вернешься. Нам и так запрещали играть вместе. Твоя мама всегда на меня говорила….
Переведя дыхание как всхлип, кроха попыталась успокоиться. Ей не хотелось, что бы ОН запомнил ее ревущей. Она будет сильной, очень сильной. Она сможет. У нее получится.
-Лизи, не надо, пожалуйста. Мама, она…она просто не понимает.
Стерев с ее личика слезы, мальчик протянул ей руку.
- Это тебе. На память . Точно такой же есть у меня,- расстегнув куртку и оттянув ворот свитера, он вытащил точно такой же кулон, который висел на золотой цепочке,- Когда я вырасту, а ты станешь прекрасной как принцесса, мы встретимся. По этим кулонам мы обязательно узнаем друг друга. Ведь ты станешь такой красавицей, что в мою сторону даже не посмотришь.
Сжав в своем кулачке бесценный подарок, она улыбнулась. Перспектива вырасти красивой, ей очень понравилась и отвлекла от страшных мыслей о разлуке. Раз он сказал, пообещал, значит так и будет. Ему она доверяла всецело и безоговорочно.
Поцеловав девочку в щечку мальчик устремился к лестнице, а кроха стояла и смотрела ему в след. Никто из них не знал, что пройдет слишком много времени, событий и обстоятельств прежде чем они смогут узнать, что просто живы.
Вздрогнув от очередного порыва ветра я подошла к краю крыши. Он жив. Просто жив. Протянув руку я сжала кулон который носила не снимая уже слишком много времени. Я конечно уже не та наивная девочка, которая считала что социальное не равенство не преграда к счастью. Это только она могла считать, что дочь простых людей может быть парой принцу.
Вздохнув полной грудью морозный воздух поплотнее закуталась в пальто. Сюда я приходила из года в год, в день когда мы расстались. Сначала сбегала тайком и ждала что он вот - вот поднимется за мной следом. Подхватит на руки и закружит, как делал это всегда при каждой встрече.
Когда выросла, и поняла всю суть не равенства, то просто приходила отдать дань детским наивным мечтам. Помечтать как в детстве и поверить в сказку.
Сказка. Детство и есть сказка, которая разбилась в одночасье, когда через несколько лет мне сообщили что мой друг вместе со всей семьей погиб в авиа катастрофе. Кому и зачем надо было лгать, я поняла много позднее, когда прочитала в заголовках о его предстоящей свадьбе. Очевидно его мамаша до последнего переживала, что сын «оступится» и пойдет вопреки родителям. Мезальянс. Слово, которое для нее страшнее самого страшного преступления. Конечно, разве может принц жениться на простушке. Это только Золушка может себе позволить, но не я. Простая, ничем не примечательная простушка. Да и красавицей я не выросла, так как он пред обещал.
Горько усмехнувшись и бросив последний взгляд на город, пошла в сторону лестницы.. Больше я сюда приходить не буду. Возможно все что ни делается, делается к лучшему. Только бы понять и найти это лучшее.
Прикрыв за собой дверь на крышу, и прислонившись к ней спиной, словно отрезая прошлое от настоящего. Хватит тревожить прошлое. Прошлое должно остаться в прошлом.
В настоящем мне предстояло найти более постоянную работу. Перебиваясь временными заработками, от случая к случаю, едва хватало гасить счета которые поступали с завидным постоянством.