*Стихотворения о Великой Отечественной войне

Татьяна Варламова ЛЕНИНГРАДСКИЙ САЛЮТ

В холода, когда бушуют снегопады,
В Петербурге этот день особо чтут, –
Город празднует День снятия блокады,
И гремит в морозном воздухе салют.

Это залпы в честь свободы Ленинграда!
В честь бессмертия не выживших детей…
Беспощадная фашистская осада
Продолжалась девятьсот голодных дней.

Замерзая, люди близких хоронили,
Пили воду из растопленного льда,
Из любимых книжек печь зимой топили,
И была дороже золота еда.

Ели маленький кусок ржаного хлеба
По чуть-чуть… Никто ни крошки не ронял.
И бомбёжка вместо звёзд ночного неба…
И руины там, где дом вчера стоял…

Но блокаду чёрных месяцев прорвали!
И когда врага отбросили назад,
Был салют! Его снаряды возвещали:
– Выжил! Выстоял! Не сдался Ленинград!

От усталости шатаясь, ленинградцы
Шли на улицы, и слышалось: «Ура!»
И сквозь слёзы начинали обниматься, –
Всё! Закончилась блокадная пора!

Есть салют у нас весной – на День Победы,
Он цветами красит небо всей стране,
Но особо почитают наши деды
Тот салют в голодно-белом январе…
___________________________________

Юрий Левитанский

Но что с того, что я там был!..

Ну что с того, что я там был.
Я был давно. Я все забыл.
Не помню дней. Не помню дат.
Ни тех форсированных рек.

(Я неопознанный солдат.
Я рядовой. Я имярек.
Я меткой пули недолет.
Я лед кровавый в январе.
Я прочно впаян в этот лед —
я в нем, как мушка в янтаре.)

Но что с того, что я там был.
Я все избыл. Я все забыл.
Не помню дат. Не помню дней.
Названий вспомнить не могу.

(Я топот загнанных коней.
Я хриплый окрик на бегу.
Я миг непрожитого дня.
Я бой на дальнем рубеже.
Я пламя Вечного огня
и пламя гильзы в блиндаже.)

Но что с того, что я там был,
в том грозном быть или не быть.
Я это все почти забыл.
Я это все хочу забыть.
Я не участвую в войне —
она участвует во мне.
И отблеск Вечного огня
дрожит на скулах у меня.

(Уже меня не исключить
из этих лет, из той войны.
Уже меня не излечить
от той зимы, от тех снегов.
И с той землей, и с той зимой
уже меня не разлучить,
до тех снегов, где вам уже
моих следов не различить.)

Но что с того, что я там был!..
_________________

Борис Слуцкий

В ШЕСТЬ ЧАСОВ УТРА ПОСЛЕ ВОЙНЫ

Убили самых смелых, самых лучших,
А тихие и слабые - спаслись.
По проволоке, ржавой и колючей,
Сползает плющ, карабкается ввысь.
Кукушка от зари и до зари
Кукует годы командиру взвода
И в первый раз за все четыре года
Не лжет ему, а правду говорит.

Победу я отпраздновал вчера.
И вот сегодня, в шесть часов утра
После победы и всего почета -
Пылает солнце, не жалея сил.
Над сорока мильонами могил
Восходит солнце,
не знающее счета.
_________________

 » Щеглов Сергей. Второе февраля Победа в Сталинградской битве

Сергей Щеглов "Второе февраля Победа в Сталинградской битве..."

Второе февраля – Победа в Сталинградской битве!
Курган, скульптура Матери-Отчизны, тишина…
И как в немом… и чёрно-белом, старом фильме 
Печален шаг Потомков… Сердце… и Душа… 
Здесь не чеканят шаг. Здесь всё открыто…
Идут и Ветераны, Деды и Отцы…
И преклоняются к Фамилиям убитых
За Жизнь что после… Матери… Сыны… 
Звенят Медали… Алые гвоздики -
На мрамор Памяти от всех Живых!
И Русское, извечное Простите…
На склоне… в Храме Всех Святых… 
Минута длится… в Слёзы верить…
И Жизнь, как Покаяние – длинна!
А Подвиг Ваш… конечно не измерить…
Всё потому… что Родина… Одна!
_________________

Маргарита Агашина

Второе февраля

В свой срок -
не поздно и не рано -
придёт зима,
замрёт земля.
И ты
к Мамаеву кургану
придёшь
второго февраля.

И там,
у той заиндевелой,
у той священной высоты,
ты на крыло
метели белой
положишь красные цветы.

И словно в первый раз
заметишь,
каким он был,
их ратный путь!
Февраль, февраль,
солдатский месяц -
пурга в лицо,
снега по грудь.

Сто зим пройдёт.
И сто метелиц.
А мы пред ними
всё в долгу.
Февраль, февраль.
Солдатский месяц.
Горят
гвоздики
на снегу.

1978
_________________

Александр Межиров САРАТОВ

В Саратове
Меня не долечили,
Осколок
Из ноги не извлекли —
В потертую шинельку облачили,
На север в эшелоне повезли.

А у меня
Невынутый осколок
Свербит и ноет в стянутой ступне,
И смотрят люди со щербатых полок
Никак в теплушку не забраться мне.

Военная Россия
Вся в тумане,
Да зарева бесшумные вдали…
Саратовские хмурые крестьяне
В теплушку мне забраться помогли.

На полустанках
Воду приносили
И теплое парное молоко.
Руками многотрудными России
Я был обласкан просто и легко.

Они своих забот не замечали,
Не докучали жалостями мне,
По сыновьям, наверное, скучали.
А возраст мой
Сыновним был
Вполне.

Они порою выразятся
Круто,
Порою скажут
Нежного нежней,
А громких слов не слышно почему-то,
Хоть та дорога длится тридцать дней.

На нарах вместе с ними я качаюсь,
В телятнике на Ладогу качу,
Ни от кого ничем не отличаюсь
И отличаться вовсе не хочу.

Перед костром
В болотной прорве стыну,
Под разговоры долгие дремлю,
Для гати сухостой валю в трясину,
Сухарь делю,
Махоркою дымлю.

Мне б надо биографию дополнить,
В анкету вставить новые слова,
А я хочу допомнить,
Все допомнить,
Покамест жив и память не слаба.

О, этих рук суровое касанье,
Сердца большие, полные любви,
Саратовские хмурые крестьяне,
Товарищи любимые мои!
___________________________________

Владимир Фирсов ПЕРВЫЙ УЧИТЕЛЬ

Я помню сожжённые сёла
И после победного дня
Пустую, холодную школу,
Где четверо, кроме меня.

Где нам однорукий учитель
Рассказывал про Сталинград…
Я помню поношенный китель
И пятна — следы от наград.

Он жил одиноко при школе.
И в класс приходил налегке.
И медленно, левой рукою,
Слова выводил на доске.

Мелок под рукою крошился,
Учитель не мог нам сказать,
Что заново с намит учился
Умению ровно писать.

Ему мы во всём подражали -
Таков был ребячий закон.
И пусть мы неровно писали,
Зато мы писали, как он.

Зато из рассказов недлинных
Под шорох осенней листвы
Мы знали про взятье Берлина
И про оборону Москвы.

В том же самом году в сорок пятом
Он как-то однажды сказал:
- Любите Отчизну, ребята,-
И вдаль за окно указал.

Дымок от землянок лучился
Жестокой печалью земли…
- Всё это, ребята, Отчизна,
Её мы в бою сберегли.

И слово заметное это
Я множество раз выводил,
И столько душевного света
В звучанье его находил!

А после поношенный китель
Я помню, как злую судьбу,
Лежал в нём
Мой первый учитель
В некрашеном сером гробу.

Ушёл, говорили, до срока.
Все беды теперь позади.
Рука его так одинока
Лежала на правой груди.

Могилу землёй закидали,
И женщины тихо рыдали,
И кто-то негромко сказал:
- Медалей-то, бабы, медалей!

Ить он никогда не казал…
Мой первый учитель!
Не вправе забыть о тебе никогда.
Пусть жил ты и умер не в славе -

Ты с нами идёшь сквозь года.
Тебе я обязан
Всем чистым, всем светлым,
Что есть на земле.
И думой о судьбах Отчизны,
Что нёс ты на светлом челе.
___________________________________

Николай Сундеев Фотография

Без застенчивости лишней
глянув прямо в аппарат,
с фотографии давнишней
улыбается солдат.

...Отгремели звуки боя,
а в ушах еще гудит.
Возле пушки, к ней спиною,
на земле солдат сидит.

Доберется ль он до близких?
Похоронят ли вчерне
(без креста, без обелиска)
в незнакомой стороне?

Нет в его улыбке фальши,
хоть усталость велика:
неизвестно, что там дальше,
а сегодня, а пока

счастлив он, что жив, не сгинул,
не задет свинцом в бою,
что пошлет жене и сыну
фотографию свою...

Есть в его улыбке сила,
неподвластная войне.

... В доме у вдовы и сына -
старый снимок на стене...

Михаил Анчаров БАЛЛАДА О МЕЧТАХ

В германской дальней стороне
Увял великий бой.
Идет по выжженной стерне
Солдат передовой.
Лежит, как тяжкое бревно,
Вонючая жара.
Земля устала. Ей давно
Уж отдохнуть пора.

И вот на берегу реки
И на краю земли
Присел солдат. И пауки
Попрятались в пыли.
Легла последняя верста,
Солдату снова в путь,
Но тут усталая мечта
Присела отдохнуть,

И он увидел, как во сне,
Такую благодать,
Что тем, кто не был на войне,
Вовек не увидать.
Он у ворот. Он здесь. Пора.
Вошел не горячась.
И все мальчишки со двора
Сбегаются встречать.

Друзья кричат ему: "Привет!"
И машут из окна.
Глядят на пыльный пистолет,
Глядят на ордена.
Потом он будет целовать
Жену, отца и мать,
Он будет сутки пировать
И трое суток спать.

Потом он вычистит поля
От мусора войны.
Поля, обозами пыля,
О ней забыть должны.
Заставит солнце круглый год
Сиять на небесах,
И лед растает от забот
На старых полюсах.

Навек покончивши с войной -
И это будет в срок,-
Он перепашет шар земной
И вдоль и поперек.
И вспомнит он, как видел сны
Здесь, у чужой реки,
Как пережил он три войны
Рассудку вопреки.
___________________________________

Константин Симонов ПЕХОТИНЕЦ

Уже темнеет. Наступленье,
Гремя, прошло свой путь дневной,
И в нами занятом селенье
Снег смешан с кровью и золой.
У журавля, где как гостинец
Нам всем студеная вода,
Ты сел, усталый пехотинец,
И все глядишь назад, туда,
Где в полверсте от крайней хаты
Мы, оторвавшись от земли,
Под орудийные раскаты,
Уже не прячась, в рост пошли.
И ты уверен в эту пору,
Что раз такие полверсты
Ты смог пройти, то, значит, скоро
Пройти всю землю сможешь ты.

1942
___________________________________

 » Найдич Михаил. А над Волгою в небе синем

Михаил Найдич "А над Волгою в небе синем"

А над Волгою в небе синем,
Тучи тянутся, как холмы,
За спиной половина России,
А на самом краешке - мы.
Острый ветер в лицо мне дунул,
Как спасения ждал его,
Я в масштабах страны не думал,
Я вчерашний школьник всего.
Вот шинельку пробитую скину:
Жарковато среди огня…
Мне Урал и Сибирь дышат в спину –
И надеются на меня.
_________________

 » Панаева Елена. Ко дню освобождения Ростова-на-Дону

Елена Панаева "Ко дню освобождения Ростова-на-Дону"

Когда фашисты рвались к Дону,
Чтоб захватить потом Кавказ, 
Наш город стал для них заслоном,
Такое было много раз:

Ростов бомбили самолеты,
Стреляли пушки, танки жгли…
Сражались русские пилоты
За каждый метр родной земли.

И защищали переправу
От бомб зенитные войска,
Там обрели студентки славу,
Оставив память на века.

Пилотам нашим помогая,
Зенитки били в небеса,
На лик беды, не уставая,
Смотрели девичьи глаза.

Врагов заставили бояться,
Стояли насмерть, как могли,
Им было только восемнадцать,
Защитницам Донской земли.

Поставлен памятник в Ростове,
И каждый день, и каждый час,
Должны мы понимать и помнить,
Что и за них живем сейчас!

Мужчины тоже храбро бились
За каждый двор, за каждый дом,
А жены, матери молились
О них и помнили о том,

Что будут многие убиты,
И ничего не сделать тут,
Но, может, страстные молитвы
От пули воинов спасут.

Со смертью трудно примириться,
Свободы велика цена:
Арефьев, Ищенко, Юфимцев –
Героев знает вся страна.

Гордятся жители Ростова,
Живя на улицах таких:
Малюгиной и Горбачёва,
Поповских Кости и других…

Они – солдаты ополченья –
Отдали жизнь свою без слов.
Придет к ним в день освобождения
Ростов с букетами цветов.

Они себя не пощадили,
Чтоб жили мы, цвела земля,
Их будет чествовать Россия
Четырнадцатого февраля

И вспомнит всех их поименно,
И дань их подвигу отдаст.
Приспустят флаги и знамена
И Дон, и Волга, и Кавказ!
_________________

Александр Галич

Ошибка

Мы похоронены где-то под Нарвой,
Под Нарвой, под Нарвой,
Мы похоронены где-то под Нарвой,
Мы были — и нет.
Так и лежим, как шагали, попарно,
Попарно, попарно,
Так и лежим, как шагали, попарно,
И общий привет!

И не тревожит ни враг, ни побудка,
Побудка, побудка,
И не тревожит ни враг, ни побудка
Померзших ребят.
Только однажды мы слышим, как будто,
Как будто, как будто,
Только однажды мы слышим, как будто
Вновь трубы трубят.

Что ж, подымайтесь, такие-сякие,
Такие-сякие,
Что ж, подымайтесь, такие-сякие,
Ведь кровь — не вода!
Если зовет своих мертвых Россия,
Россия, Россия,
Если зовет своих мертвых Россия,
Так значит — беда!

Вот мы и встали в крестах да в нашивках,
В нашивках, в нашивках,
Вот мы и встали в крестах да в нашивках,
В снежном дыму.
Смотрим и видим, что вышла ошибка,
Ошибка, ошибка,
Смотрим и видим, что вышла ошибка
И мы — ни к чему!

Где полегла в сорок третьем пехота,
Пехота, пехота,
Где полегла в сорок третьем пехота
Без толку, зазря,
Там по пороше гуляет охота,
Охота, охота,
Там по пороше гуляет охота,
Трубят егеря!

Где полегла в сорок третьем пехота,
Где полегла в сорок третьем пехота,
Там по пороше гуляет охота,
Трубят егеря...

1964?
_________________

 » Шефнер Вадим. Память о сорок первом

Вадим Шефнер "Память о сорок первом"

О, рассвет после ночи бессонной,
И трава в оловянной росе,
И шлагбаум, как нож, занесённый
Над шершавою шеей шоссе!..

Мы шагаем — и головы клоним,
И знобит нас, и тянет ко сну.
В дачном поезде, в мирном вагоне
Лейтенант нас привёз на войну.

Нам исход этой битвы неведом,
Неприятель всё рвётся вперёд.
Мой товарищ не встретит Победу,
Он за Родину завтра умрёт.

…Я старею, живу в настоящем,
Я неспешно к закату иду, —
Так зачем же мне снится всё чаще,
Будто я — в сорок первом году?

Будто снова я молод, как прежде,
И друзья мои ходят в живых,
И ещё не венки, а надежды
Возлагает Отчизна на них…
_________________

Константин Симонов

Мальчик

Когда твоя тяжелая машина
Пошла к земле, ломаясь и гремя,
И черный столб взбешенного бензина
Поднялся над кабиною стоймя,
Сжимая руль в огне последней вспышки,
Разбитый и притиснутый к земле,
Конечно, ты не думал о мальчишке,
Который жил в Клину или Орле:
Как ты, не знавший головокруженья,
Как ты, он был упрям, драчлив и смел,
И самое прямое отношенье
К тебе, в тот день погибшему, имел.

Пятнадцать лет он медленно и твердо
Лез в небеса, упрямо сжав штурвал,
И все тобой не взятые рекорды
Он дерзкою рукой завоевал.
Когда его тяжелая машина
Перед посадкой встала на дыбы
И, как жестянка, сплющилась кабина,
Задев за телеграфные столбы,
Сжимая руль в огне последней вспышки,
Придавленный к обугленной траве,
Он тоже не подумал о мальчишке,
Который рос в Чите или в Москве...

Когда уже известно, что в газетах
Назавтра будет черная кайма,
Мне хочется, поднявшись до рассвета,
Врываться в незнакомые дома,
Искать ту неизвестную квартиру,
Где спит, уже витая в облаках,
Мальчишка - рыжий маленький задира,
Весь в ссадинах, веснушках, синяках.
_________________