Ильмарион. Земля изгоев

Талимирой Сеймур:

Последний танец кажется был лишним, но что "на бис" только не станцуешь. В общем публика была в восторге и думать не думала о том, что скоро им должны будут показать сокровище Лысого носа - чудо-кольчугу. Потому и танцевали фрейлины от души, отвлекали. С прихлопами, с притопами, а в конце и Тали и Этель так разошлись, что перевернули Мартину вверх тормашками и вернули на место. В общем, имели бешеный успех и уже не хотели уходить со сцены. Монеты сыпались горой. Талимирой в десятый раз вышла на поклон. Вышла бы и в одиннадцатый, да Мартина уволокла её со сцены.

Но тут Этель вспомнила случайно, зачем они вообще здесь собрались. Тали задумалась, что же делать-то? Их рыцари теперь заняты, а кольчугу вот-вот вынесут. Мартина решила, что втроём они точно смогут стащить кольчугу и спрятать. Но у Этель оказался элексир.
Раскрасневшиеся девушки подошли к шатру. Но какая же там была охрана. Им точно одним не пробиться. Тали оглянулась, ища глазами сэра Дамиана, принца Элгара, Сенешаля Рольфа... Вот бы они сейчас были с ними и конечно взяли всё в свои сильные руки. И почувствовала, как от элексира силы прибавляются.
Леди Мартина была так красива и беспомощна в положении "лёжа-без-сознания", что стражники не устояли. А Этель с Талимирой незаметно шмыгнули в шатёр.

У них было очень мало времени. Они искали и искали кольчугу. Мартина так очаровала стражу,что они готовы были есть у неё с руки, обмахивали надушенным платочком, предлагали угощения и сладости.
- Этель, а что если кольчугу уже вынесли на главную улицу? - Тали не знала где ещё искать. - А может такое быть, что она очень маленькая и лежит вон в той шкатулке?
Девушка подошла к столику, но в шкатулке тоже не было кольчуги. Может она уже на главной улице? И наши мужчины её добыли?

Этель, Мартина, мы должны ещё переодеться или надеть маски животных и спереть кольчугу на главной улице?))

...

Дамиан:

Ярмарка в Лысом Носу

Труппа бродячих комедиантов имела некоторый успех на деревенской ярмарке: монеты щедро сыпались в шляпу, и мы смогли купить пиво и закуску, которую приготовили тут же при нас. Местные девицы и дамы (интересно, как называют жителей этой деревушки: лысоносовцы или лысоноски?) одарили нас своим вниманием, и пока мужская часть нашей труппы исполняла песни «на бис», дамы смогли незаметно улизнуть. В их головах созрел коварный план по похищению кольчуги из дома старосты Улиафа, а нам отводилась роль отвлекающих. Противоречить миледи не имело смысла, но как они сумеют донести тяжелую металлическую кольчугу?! Ох, уж эти женщины…Эмансипэ, да и только!
-Эй, красавчик, - обратилась ко мне ярко разодетая девица. – Если твой урожай также хорош, как ты сам, то я тебя поцелую!
- Мой урожай так велик, что не найдется такого сарая, в котором это можно хранить! И если даже полчища крыс залезут в сарай, то им не слопать моих запасов!
- Э, ты ври-ври, да не завирайся, - хохотнула девица и отправила мне воздушный поцелуй.
- Моего урожая хватит на всех, - не унимался я. – Тыквы похожи на бочонки, а морковь такая большая, что нести ее нужно вдовеем как бревно и распиливать пилой.
Публика дружно засмеялась, показывая на меня пальцем, а один из деревенских мужиков крикнул:
- Ты похож на моего дворового пса – он тоже всегда брешет!
- Так я и есть твой пес, - я встал на четвереньки и громко залаял . – Узнаешь, хозяин?
- А где твой хвост? – не унимался мужик.
- Волк откусил, когда я твое добро охранял, - ответил я.
Толпа снова засмеялась, и переключилась на других. Игра «Какой собрал урожай» продолжилась с ними.

...

Рольф Гилмор:

Ярмарка


Похоже, что от сенешаля в этом походе не было никакого толку. Снабженец - что с него возьмешь? Рулон туалетной бумаги с растворяющейся втулкой? Кусочек ароматного мыла? Чистое полотенце? Бутылочку вина? Шмат сала с чесночком? - Хоть сейчас и без проблем! Но все эти страшилки и зашвыривание в разные места без предупреждения и страховки - увольте!


Рольф не был трусом. И никто не мог его в этом упрекнуть. Если надо, то он мог сразиться с десятью вооруженными и выйти победителем. Но сегодня сенешаль был не в духе.

Опять эта черная тоска, апатия, депрессия - надо бы по возвращении посетить личного психолога. Сомелье Рик всегда найдет пару добрых слов и нальет особого вина из заветной бутылочки. Тяпнешь стопашечку такого напитка и все горести и беды кажутся смешными и такими неважными.

А Рик еще и дружески похлопает по плечу и скажет: Дружище, Рольф, не вешать нос, гардемарин сенешаль. Где наша не пропадала! Главное, чтобы ревизия прошла успешно и дебет с кредитом сошелся.

Только где же здесь, на ярмарке, найти Рика с его заветным напитком и участливым словом?

Так, все, оставить хандру и самобичевание!!! Рольф был зол на себя. Очень зол. Он-то думал, что сможет оградить леди Этель от всякого рода испытаний и сделать их путешествие для фрейлины как можно более комфортным. Но не судьба. Не получилось. В который раз сплоховал. И девушкам их небольшой группы пришлось брать на себя большую часть ответственности.

Недостачу на его голову, если он не исправится и не сможет доказать Этель, что на него можно положиться!
- Погорячился, конечно, с недостачей, - подумал сенешаль и решил необдуманно даже в мыслях подобных слов не произносить. Пора действовать!

***

А девушки были просто восхитительны. Великолепны! Кто бы мог подумать?! Сколько огня, сколько экспрессии!!!

***

Вместе с королевским шутом сенешаль пробрался к сцене.

***

Дамиан был в ударе! Это было что-то! ГИТИС, ВГИК, "Щука", "Щепка", Школа-Студия МХАТ и иже с ними нервно курят в сторонке. Знай наших, культпросвет училище! *

Публика стонала и плакала. Вся женская половина аудитории желала этого остроумного фейри. Рольф еще больше почувствовал свою никчемность и ненужность **



* Шутка, Дамиан. В качестве компенсации с меня бутылочка отменного виски с пятидесятилетней выдержкой. Ты бесподобен! Голливуд и Болливуд тоже закурили.
** Срочно нужен психолог для внушения сенешалю нужности и кчемности)))

...

Дамиан:

Ярмарка в Лысом Носу

- Сэр Рольф, - шепнул я стоящему рядом мужчине, - вам нужно соврать этим простолюдинам о том, какой урожай вы собрали в этом году. Уверен, что вам никогда не приходилось врать, но ради общего дела очень нужно. Представьте себе, что это ваша звездная роль. Ну же, Оскар уже маячит перед вами!
Я подтолкнул его к краю сцены и даже представил:
- Встречайте звезду нашей труппы несравненного сэра Рольфа!
Девушки завизжали от восторга и задрали юбки.
-Дамы, дамы, - я хохотнул, - ведите себя прилично! Задавайте ему вопросы!

...

Каладар Фэрр:

н бы не смог, даже если бы ему приказали. Никогда. Химена вошла в его кровь, стала дороже жизни. Самой жизнью. Отныне и навсегда.
Тонкие руки взметнулись к плечам и ткань послушно заскользила вниз, открывая жадному мужскому взору великолепие , от которого захватывало дух. Изящные плечи, тонкие руки, нежные линии спины, прикрытой покрывалом белокурых волос , сужающейся книзу в настолько тонкую талию, что ее можно обхватить двумя ладонями и сомкнуть пальцы на животе. Каладар инстинктивно подался вперед, облизнув пересохшие губы, припасть губами к манящей выемке у основания позвоночника и спуститься поцелуями вниз, не пропуская ни единого миллиметра кожи. От одного взгляда на Химену тело агонизировало и кричало о потребности прикоснуться к ней, вжать ее в себя, кожа к коже, настолько сильно,что между ними больше не останется ничего, кроме неземных, космических ощущений, казалось, невозможных в реальной жизни. Фэрр не помнил когда в последний раз женщина распаляла его до такой степени и заставляла кровь вскипать и бежать по венам жидким огнем.
- Никогда, - прошептал, стараясь охватить ее взглядом всю, с ног до головы и запомнить навсегда такой , невинной соблазнительницей, сведшей его с ума.

Прохладная кожа вспыхнула под руками, стоило ему только прикоснуться к ней, погладить плавные изгибы точеного тела с невыносимой медлительностью, стараясь подольше продлить сладкую пытку, а когда ощущения стали особенно острыми – впиться кончиками пальцев в податливую плоть и насладиться ответным стоном.
- Вы великолепно смотритесь в этой позиции , Ваше Величество, - Фэрр целовал приоткрытые губы, скользя языком вдоль белоснежных зубов и ныряя в пьянящую влагу ее рта. – Ты создана для меня. Никогда тебя не отпущу. – Жадный рот обласкал стройную шею, четкую линию ключицы и втянул розовую вершинку идеально округлой груди, наслаждаясь неповторимым вкусом согретой им кожи. Он знал, что никогда не сможет насытиться , никогда не может утолить свой голод по этой женщине.
Тихий смех утонул в упавших на лицо Фэрра белокурых прядях, упавших на его лицо, когда Каладар устроил Химену удобней , заставив обхватить себя бедрами.
- Как хорошо, что ты не обладаешь подобным опытом, – промурлыкал, спрятав улыбку в ее волосах. Он не стал вдаваться в подробности, насколько важно мужчине знать, что он первый и единственный у своей любимой. – Знаю, ты будешь хорошей ученицей, моя королева.
Перемежая поцелуи откровенными ласками, Каладар с помощью своей ясноглазой соблазнительницы избавился от одежды. Впервые в жизни он пожалел, что не умел быть настолько осторожным, насколько она того заслуживала. Его прикосновения подчас оставляли красноватые отметины на тонкой бледной коже. Но Фэрр скорее предпочел бы прекратить дышать, чем остановиться сейчас, когда Химена тихо постанывала, срываясь на крик, в такт движениям его пальцев, поглаживающих нежные складочки между широко раздвинутых бедер и трогательно прижималась к нему, умоляя о большем, едва ли понимая, чего просит на самом деле.
Невинная и чувственная , податливо льнущая к нему, Химена причиняла сладостную муку каждым своим движением и в какой-то момент довела Каладара до точки невозврата.
Стиснув ладонью тонкую талию, Фэрр резко потянул Химену вниз, опуская на себя. В широко распахнутых глазах заблестели слезы. Не в силах выдерживать нежного давления жаркого лона, он резко подался вперед, вонзаясь глубже и глядя в огромные голубые глаза, больше всего на свете желая забрать себе всю ту боль, которую сейчас причинял своей королеве…

...

Этель:

Леди Этель проверяла все сундуки, все кровати и полки, даже в переносную ванную заглянула.
- Ее нигде нет, - сухо молвила.
Ни с чем пришлось вернуться девицам к мужской половине их отряда.
А мужчины-фейрии время зря не теряли, мастерски обработали женскую половину населения деревушки. И как им только это удается?
В середине сцене стоял Рольф Гилмор и увлеченно что-то рассказывал публике. Невольно Этель не могла оторвать взгляд от мужчины.
Кто ты - Рольф Гилмор? Какой ты?

...

Лоуриэнн Тюдаль:

Народ фейри поистине волшебный. Столь способных к самым разным чудесам существ не сыскать более нигде.
Выступление удалось на славу. В Летописях на века сохранятся восторженные упоминания о необыкновенных гастролях неизвестных артистов.
Это, похоже, понимал даже Шамзи, носившийся и прыгающий от восторга, как щенок


Представление закончилось, погасли огни на арене.
Владелец цирка, едва не лопавшийся от удовольствия и жадности, торопился уединиться и посчитать выручку.
Артисты собрались в одном из шатров, решив отпраздновать произведенный фурор, и пригласили заезжих "гастролеров" присоединиться к ним.
Фейри быстро прониклись атмосферой. Даже слишком. Воодушевленные безудержным людским стремлением "подобрать и обогреть" таких же бродячих собратьев по арене, фейри в полной мере прочувствовали гостеприимство и поддались всеобщему веселью. Леди пели и танцевали, милорды, вначале настороженные и скептически настроенные, позволили себе немного расслабиться. Особенно позволил себе Подрик. Впрочем, закалка у него была подобающая. Сказывался постоянный тренинг с принцем Элгаром.

Раскрасневшаяся Лоуриэнн, уже начавшая верить, что люди не так уж и плохи, как фейри привыкли считать, услышала слова Подрика.
- Простите, милорды, что вмешиваюсь. Но я поддерживаю предложение сэра Подрика. Думаю, нам стоит пойти немедленно и отыскать лассо. Можно уходить всем вместе. Если лассо где-то здесь, мы его найдем быстро.
Фейри покинули веселье и вышли на улицу.
Бродячий цирк раскинулся на окраине Эверанда, на равнине, именуемой здесь пустырем Святой Беатрисы.
Вокруг царила темнота, служившая хорошим укрытием от любопытных глаз. Зрители разошлись, а артисты собрались в одном месте, и сейчас почти никто не шатался по территории, занимаемой цирком.
даже при том, что им не было известно, в каком из шатров обитал человек-великан, отыскать лассо не такая уж сложная задача - зачарованную вещь легко обнаружит любой фейри, применив самую простую магию. Чары послушно указали нужный шатер и обозначили находящийся в нем волшебный предмет. Завладев лассо, фейри покинули территорию цирка. Не без сожаления, надо сказать.
...Вскоре путники бежали к городской стене, преодоление которой не должно стать самой сложной из всех задач, которые они уже решили.

...

Озгуд Герард Мартин:

Бродячий цирк

Она летала под куполом цирка, гибкая, раскованная, соблазнительная и манящая.
Оз с тревогой на сердце наблюдал за тем, как легко и непринужденно чувствовала себя Королева, раскачиваясь на перекладинах лиан.
Едва Королева сбросила с себя юбку, когда вышла в центр арены, как Озгуд забыл обо всем на свете. Дыхание сбилось, сердце пропустило удар, а глаза неотрывно смотрели на нее - яркую, притягательную и словно сотканную из света. Ревнивец, дремавший где-то в глубине души военачальника, наконец-то прорвался наружу со всей силой. С силой сжав кулаки, Оз обвел взглядов ряды зрителей, которые в восхищении замерли, глядя на нее и бурно апплодируя, когда Королева выполняла опасные па в воздухе. Но вовсе не восхищение мерещилось ему в глаза мужчин, которые внимательно следили за движениями новоиспеченной циркачки. Она намеренно провоцировала его на эту ревность, вытягивая из нутра рыцаря, заставляя мучиться и желать ту, с которой он не сможет быть. Или сможет?
Оз запрокинул голову вверх, завороженно глядя на фантастический полет своей Королевы, а она, словно зная, что он неотрывно наблюдает за ней, соблазнительно улыбнулась.
Сейчас она напоминала собой прекрасную птицу, место которой не в золотой клетке, а на приволье.
Она создана парить высоко в облаках, уносясь все выше и выше, навстречу солнцу, навстречу свободе.

Заканчивая свое выступление, Лоуриэнн немного помедлила перед прыжком на арену. Озгуд стоял прямо перед ней, готовый поймать в свои крепкие объятия. Грациозно изогнувшись, Королева чуть подвинула ножку вперед, чтобы было удобнее приземляться, и соскользнула в объятия своего верного рыцаря. Так что его горячие ладони, принимая эту сладкую ношу, заскользили по фигуре Лоуриэнн и замерли на талии, тесно прижимая, от чего кровь тут же ударила в голову Оза. Дурман окутал обоих. Краткое мгновение, когда их глаза встретились, для них длилось целую вечность, пока восторженные зрители вскакивали со своих мест и приветствовали воздушную гимнастку бурными овациями. Так близко и так тесно Оз еще не держал ее. Так близко, что чувствовал, как быстро стучит ее сердечко, готовое выскочить из груди. Так тесно, что голова шла кругом от этой непозволительной, но такой желанной близости. Взгляд Оза переместился на чуть подрагивающие губы Лоуриэнн. Сейчас он был готов зацеловать ее до потери сознания, клеймя эти сладкие губы своей невидимой печатью желания.
Тяжело сглотнув, Оз снова посмотрел в глаза королевы, а после, не в силах сдержаться, поцеловал ее жарким поцелуем на глазах у всей публики. Этот поцелуй был жадным и ненасытным. Словно Оз был уставшим путником, что припал к колодцу с живительной водой. И он все никак не мог утолить свою жажду, испивая ее снова и снова, сминая лепестки ее губ своими, тесно прижимая к себе.
Наконец немного отрезвев, Оз с неохотой оторвался от своей искусительницы, касаясь ее лба своим. Закрыл глаза, приходя в себя.
- Что же ты со мной делаешь... - тихо прошептал, зная, что только она одна услышит его.
Крепко сжав зубы, с неохотой отпустил ее, растерянную и разгоряченную, и, подав руку, проводил за кулисы. Остаться подле нее не решился, отойдя к выходу для артистов.
Оз пытался разобраться в себе и в том, что творится с ними, лишь изредка поглядывая на Лоуриэнн, которая даже если и обдумывала случившиеся на публике, не показывала вида.

После выступления друзей по несчастью, настал и черед Озгуда.
Свистнув Шамзи, подозвал того к себе и что-то шепнул ему на ухо. Цветочный пес гордо прошествовал за кулисы. Озгуд прошествовал в центр арены.
- Дамы и господа! На сцене Повелитель песчаной бури, укротитель песка и пыли!
Взмахнув руками и обращая их ладонями к небу, Оз, используя силу магии, которой владел с младенчества, заставил песок приподняться двумя полупрозрачными колонами до самого купола. Песчинки, нетерпеливо вздрагивали и мерцали, словно ожидая, что им придется делать дальше. К Озу присоединился Шамзи, сейчас полыхая словно неукротимое древнее пламя, от которого не было жара, но которое переливалось яркими всполохами, завораживая всех, кто здесь присутствовал. Оз бросил быстрый взгляд на лицо Лоуриэнн, что стояла у выхода на арену и наблюдала за ним. А после начал рисовать, переплетая песок и пламя, рассказывая удивительную историю любви. Ладони его, словно волшебные кисти, мазок за мазком являли зрителям невероятную сказку.


А после выступления, наконец, завладев лассо Тилвит-тег, вся компания направилась к городской стене. Крепко сжимая прохладную ладонь своей Королевы, Озгуд уверенным шагом шел вперед.
Осталось совсем немного до того момента, когда сердца народов фейри будут ликовать от счастья. Последний рывок - самый сложный.
Помогая Лоуриэнн перебираться через стену, Оз с горечью думал о том, что ждет их после того, как Аелун будет побежден, и все вернется на круги своя. Там, где Лоуриэнн - королева, а он - всего лишь ее верный рыцарь.

...

Химена Эстелиэль:

Химена не знала, есть ли предел тому, что происходило меж нею и Фэрром сегодня и сейчас. И не хотела этого знать. И каждый раз, когда Каладар показывал ей, что может быть ещё большее наслаждение, чем она уже испытала, в крови её распалялась новая жажда - познать, как долго она сможет оставаться здравомыслящей рядом с ним. Хотя, стоило сознаться самой себе, что безумие, разделённое с Каладаром, уже имело над нею свою власть, и королева не собиралась отказываться от этого слепящего сумасшествия.
"Никогда". Слетевшее с его губ снова. Словно эхом на её слова. И эту простую истину она хотела слышать снова и снова. Раз за разом, как потребность знать и верить в то, что их маленький мир, поделённый на двоих, существовал, существует и будет существовать всегда. До тех пор, пока они сами не решат от него отречься. А отречься - королева верила в это - они не смогут никогда.

Химена хотела бы ответить ему, но не могла. Ослеплённая удовольствием от его жадных ласк, в которых нежность и грубость слились воедино, и было не ясно, где начинается одна и начинается другая, королева лишь несмело и неумело отвечала. Но с каждым мгновением она училась чему-то новому. И только для него. Испытывая удовольствие, сплетённое с удовлетворением от того, что и она может подарить Фэрру наслаждение, Химена старалась отдать ему сторицей всё, что он дарил ей. Если у королевы и были какие-то мысли о том, скольких женщин любил Каладар Фэрр, они исчезли. Глупые, недостойные мысли, исчезнувшие от прикосновений и поцелуев того, кто отныне и навсегда стал её властелином.
Никогда и навсегда. Порою эти два слова невозможны одно без другого.

Ей хотелось попросить его научить её всему. Но она не могла произнести ни слова. Растворяющаяся в новых ощущениях, порою слишком откровенных и кажущихся запретными, она позволяла себе так мало: всего лишь отпустить с губ хриплый стон, который вскоре перешёл в крик. Всего лишь бессвязно шептать его имя, как единственную молитву и самое горько-сладкое из всех проклятий. Всего лишь чувствовать себя отравленной Каладаром Фэрром, и вновь и вновь возрождаться от этого спасительного яда.
Наслаждение смешалось с острой болью, от которой Химена попыталась отвлечься, до крови закусив губу. И безотрывно глядя в глаза своего мужчины, словно в попытке найти в них нужное успокоение и подтверждение тому, что она делает всё правильно. Она скользнула вниз, вбирая его в себя до предела, чувствуя, как наполнена им. Теперь она была наполнена им полностью... И её душа, и её тело.
Острые ноготки впились в плечи, оставляя на них отметины. Она хотела, чтобы её следы были везде: чтобы Каладар Фэрр был пропитан её запахом, вкусом её поцелуев. И чтобы на его коже были кровавые отметины, только они бы свидетельствовали не о перенесённых им страданиях, а о том, что ему подарила наслаждение его женщина. Начав медленно двигаться, испытывая всё ту же острую боль, которая с каждым движением притуплялась, королева почувствовала ещё и острейшее, на грани, наслаждение, всего лишь от понимания, что она настолько близка с Каладаром, насколько это возможно. Она хотела попросить его снова прикоснуться к ней, там... где её тело жаждало его прикосновений, но одновременно Химена боялась, что это будет глупо. А Фэрр понял её без слов, сначала нежно и медленно, после, всё быстрее лаская её пальцами.
Он выпивал её стоны, насаживая на себя и помогая Химене двигаться. То всматривался в её глаза потемневшим от страсти взглядом, позволяя крикам срываться с её уст, словно хотел, чтобы все знали, кому она принадлежит сейчас и навсегда. То обхватывал её губы в глубоком поцелуе, понуждая перестать выстанывать его имя.
Наконец, королева не смогла больше выдерживать эту пытку и замерла, отпуская с губ громкий вскрик, ощущая слепящее болезненное удовольствие, в котором испытывала настоящую потребность. Каладар же дал ей отдохнуть всего несколько мгновений, слишком коротких, чтобы она успела забыть, каково это - впитывать в себя наслаждение и боль. Вскинув бёдра и так и продолжая удерживать её талию ладонями, он начал двигаться быстро и резко, совсем скоро достигнув разрядки.
И вот уже настала её очередь ощущать, как он оставляет отметины на её коже - синяки от грубой ласки, его семя внутри неё, его запах на её коже...
Королева Чёрного мориона могла отречься от престола, от своей судьбы, к которой её готовили всю жизнь или от власти. Но она никогда не смогла бы отречься от Каладара Фэрра. Её мужчины, её властелина, её Чёрного рыцаря.

Немногим позже, когда на смену наслаждению пришли воспоминания о том, зачем же они всё же тут оказались, а одежда была приведена в порядок, Химена и Каладар входили в зал, где висел на дыбе несчастный приговорённый к казни. Морионцы славились своей любовью к мрачности и извращённым удовольствиям, но подобного в их меню не было никогда. Химена переглянулась с Каладаром и ещё двумя фейри, что находились в зале - канцлерами Шефилд и Моллиганом. Наступал тот момент, когда они должны были освободить Седрика Баламута - сына Матильды Первой. И это было едва ли не важнее того, чтобы найти скипетр.

...

Дамиан:

К тому времени, как три наши грации возвратились к нам, стало ясно, что кольчуга по-прежнему не у нас. Дубль 1 не удался. Эх, Дамиаша, нам ли быть в печали?! У фейри нет безвыходных ситуаций, а посему мы приступили к плану Б.
- Прошу прощения, господа и дамы, - я собрал всех в кружок вокруг себя, - нам следует дождаться, когда кольчугу отдадут нам прямо в руки! Люди не только иногда ведут себя как животные, они еще и устраивают шествия в честь них! Я слышал, что они пройдут по улицам Лысого Носа в костюмированным шествием в честь кольчуги. Придется нам изобразить ..да хотя бы Бременских музыкантов. Все помнят, кто это? - я обвел глазами своих спутников. - Это облегчает задачу. Итак, миледи Талимирой, с вашей грацией вы станете изображать кота, я буду псом. Миледи Мартина и Этель, сэр Рольф, сэр Элгар - оставляю выбор за вами: Трубадур и Принцесса не считаются)). Предвосхищая ваши вопросы, где взять костюмы, проявите смекалку и свою магию.
Я подошел к миледи Талимирой ближе и шепнул ей на ухо:
- Надеюсь, я не слишком превысил свои полномочия? Мне бы хотелось посмотреть, какая кошечка получится из вас! Хотите, я нарисую углем вам усы, а вы мне?
Я подобрал на земле уголек и, стараясь не поранить нежную кожу девушки, пририсовал ей усы.
- А теперь вы мне...А хвосты мы сделаем из пучка соломы.

...

Седрик Баламут:

Дворец Короля Верия. Явление блудного сына Королевы Матильды.
Часть вторая. Спасение.


Продолжая висеть на дыбе, Седрик намётанным в ходе своих скитаний глазом подмечал всё, что происходило на пиршестве. И что гости потеряли к нему интерес, и только король изредка посматривал волком, и что среди пиршествующих появились странные личности, проявлявшие к пленному на дыбе особенный интерес. Никто этого, конечно, не замечал, но вот Баламут видел. А когда в помещении под крышей без единой тучки начался дождь, а потом и осадки в виде ледяных глыб, Седрик понял, что дело нечисто – кто-то колдует, и явно это парочка, которая не предалась панике из-за острых глыб, а воспользовалась этой ситуацией, чтобы освободить пленника.

- Кто вы такие? Что вам нужно? – то и дело спрашивал висящий на руках спасителей Седрик, но те просили его вести себя тише и волокли по коридору явно в поисках выхода.
- Вы уж тогда мимо потайных ходов не проходите, раз из замка выбраться хотите.
- Так что ж ты молчал?
- А вы и не спрашивали.

Так, препираясь, выбрались по потайному проходу, ведущему в кухню, оттуда – в задний двор, а там уже было всё совсем просто – из-за событий в обеденном зале во дворце было светопреставление. Никому не было дело, кто и куда бежит. Все спасали кто свою шкуру, кто шкуру короля. Доверять новым знакомцам причин не было, но и оставаться в тесной компании дыбы Седрик больше был не намерен.

- И куда теперь? Что делать? Быть или не быть? – стали переговариваться спасители вора, исключив того из этой горячей дискуссии.
- К чёрту на рога, куда ещё.
- Шутки шутить удумали, мистер Баламут? А он точно избранный? – это уже между собой, будто Седрик не слышит. Какой такой избранный? Нехорошее предчувствие забралось в нутро, но телесные раны болели больше – даже думать было больно.
- Никак нет. Только у Лихого Джека у чёрта на рогах и можно спрятаться. Там нас никто не найдёт.
- Тогда веди!

...

Аелун:

Локация "Убежище "У чёрта на рогах""

Расположенный в двух стволах гигантского баотурса разбойничий дом, где обитал Лихой Джек, назывался убежищем "У чёрта на рогах". Баотурс - живое дерево, любящее давать советы, - являлось надёжным укрытием для всех, кто был вхож под его кров, спрятанный под шикарной кроной. Правда, давало советы дерево только когда разбойники и обитатели убежища хватали лишку, ибо был велик риск, что баотурса уничтожат люди, которые боялись магии как огня. Добравшиеся из всех пройденных локаций, фейри нашли приют в убежище "У чёрта на рогах", где и смогли совершить последние приготовления к тому, что ожидало их совсем скоро - уничтожению колдуна Аелуна.
Задание: закончив выполнять текущие задачи и забрав из локаций Седрика, лассо, кольчугу и сеть, добраться до убежища, где укрыться до того момента, пока вы не окончите свои приготовления. Королевы четырёх дворов, вложите камни в скипетр, тем самым вновь вернув ему утерянное когда-то могущество. Откройте Седрику всё то, что вы знаете о нём и о его миссии. Аелун не заставит себя ждать, явившись в окружении жнецов. При помощи добытых предметов и скипетра, который будет направлен Седриком и королевами, уничтожьте колдуна. Магический медальон, что вы забрали у банши, поможет вам вернуться домой тотчас, как ваша миссия в мире смертных будет завершена.

В локацию переносятся: ВСЕ ПЕРСОНАЖИ

...

Риверданн Хаор Таш:

"Лесные игры - выход из леса Турсов"

Провожая взглядом Хитклифа, ловко перескакивающего по веткам всё дальше и дальше в сторону финиша, Рив затаился в тени деревьев – не живых, а обычных. Невидимый, он наблюдал за тем, удастся ли девушкам отвлечь внимание Турсов, которые должны были следить за ходом Игр. Видел, как гвардеец Мии разделся до пояса, чтобы последовать за другими участниками, и как жена вспыхнула от увиденного. Принцу очень не понравилось, что его королева видит другого мужчину полуобнажённым, и это чувство ревности было новым, неизведанным, но абсолютно неоспоримым.
С тех пор, как они поженились, Рив открыл в себе нечто новое: он собственник, не желающий делиться тем, что ему принадлежало, ни с кем. Тот факт, что его королева ему ещё не принадлежит во всех смыслах, принц оставлял за бортом. Он даст ей столько времени, сколько нужно, а пока будет наслаждаться медленным сближением, обольстительными взглядами и украденными поцелуями.
Услышав чей-то крик, принц отвлёкся, с досадой отметив, что постоянно думает о своей жене. А в это время рядом происходили страшные вещи: фейри никогда не вели себя так низко, коварно, как это делали участники Лесных игр. Спихивали друг друга с ветвей, подставляли подножки, пугали так, чтобы соперник свалился вниз, и один из Турсов спокойно смотрел на всё это, не предпринимая никаких действий.
Это было жестокое состязание, и Риву пришла в голову мысль, что дело даже не в призе, за которым все охотились, а в этой жажде острых ощущений. Глубоко укоренившееся в Риве тёмное начало, созданное под влиянием мориона, понимало эту жажду. Оно взывало к принцу, сначала едва ощутимо, потом всё сильнее, с нарастающей силой урагана толкая его на малоосознаваемые поступки: он стал взбираться на дерево, ловко цепляясь за ветки, сила мориона толкала его вперёд, давала возможность делать всё гораздо быстрее, чем человек.
Со злой решимостью сжав зубы, Рив набирал скорость, перепрыгивая с ветки на ветку, словно делал это тысячи раз. Ему казалось, что так просто преодолеть все препятствия, что не останавливался ни на миг, не отвлекаясь ни на крики падающих вниз людей, ни на птиц и мелких животных, бросающихся наперерез, явно посланных Турсами, просто рвался вперёд и вперёд.
И кто знает, что бы случилось, если бы голос Мии не донёсся до него издалека. Рив услышал слабый звук и замер, прислушиваясь, и понял, что Миа и Сакса поют колыбельную, и эти напевные звуки не только усыпили Турсов, но и уняли бурю в душе Рива. Он опустился на высокую толстую ветвь, сжал ладонями кору, до боли, чтобы перевести терзания из душевных в телесные, прикрыл глаза и медленно выдохнул, раз и ещё, выравнивая дыхание.
С прискорбием он признал, что путь к очищению от власти мориона будет долгим. Ему нужна была Миа, её чистота, её нежность, чтобы окунуться в них и смыть всю ту черноту, что покрывала его душу. Медленно Рив спустился с дерева и побрёл в сторону поляны, где в необычайной тишине спали деревья-великаны, ждали девушки, гвардеец и золотая сеть, добытая Хитклифом.
Испытания были пройдены, но главный бой был ещё впереди. Рива здесь ждали. Все обеспокоенно всматривались в проём между деревьев, где начинались Игры. Но Рива больше всего интересовала его прекрасная жена. Поймав её руку, он прижался к ней губами, а потом сплёл их пальцы, не собираясь никуда отпускать свою королеву в ближайшее время.

- Мы справились. Сэр Хитклиф, вы – настоящий герой и достойнейший фейри. Ваше имя должно быть навсегда увековечено в Великих Летописях Фейри, как спасителя народа, - кратко сказал он, не вдаваясь в витиеватые речи.

Вдруг в отдалении появился просвет, в котором виднелись причудливые очертания, очень напоминающее рога. Услышав голоса, фейри поняли, что в этом месте появляются все остальные, сгинувшие в неизвестных испытаниях. А потом радости не было предела: нашли и скипетр, и оружие против Аелуна, и даже сына Королевы Матильды! Фейри радовались, поздравляли друг друга, делились рассказами о произошедшем с ними, и планировали дальнейшие действия.

- Миа, мы сделали это. Это невероятно! Скоро мы победим старца и вернёмся домой.

Последнее слово было очень важным. Принц произнёс его со значением, давая понять, что больше всего на свете ему хочется вернуться в их с Мией общий дом и там положить начало совсем другой жизни, без влияния камней. Может быть, их Дворы станут совсем другими, может, даже все фейри потеряют свои силы. Никто не знал, что будет, но ничего не оставалось, как отдать камни Дворов. В этом испытании Рив хотел поддержать свою королеву.

...

Рольф Гилмор:

Ярмарка



Какой Оскар? Это он про сенешаля из Заморья? Похоже, что нет. Не про него.



Ну, спасибо, Дамиан! Удружил! Собравшись было самым позорным образом покинуть поле брани сцену, Рольф вспомнил, что сейчас от него зависит успех задуманной операции. И он не имеет права подвести своих друзей.

Не счесть алмазов в каменных пещерах,
Не счесть жемчужин в море полуденном... - вспомнилось сенешалю. Но всю арию индийского гостя Рольф Гилмор вспомнить не смог. Поскольку преступно прогуливал уроки в музыкальном училище Поскольку попросту её не знал. Так, пару строк.

Нервно откашливаясь, сенешаль тянул время, вглядываясь в лица зрителей. Когда Рольф понял, что промедление чревато, начал:

- А мой урожай так велик, что и до следующего года возить - не перевозить его с поля.
- Еще один врун! - Раздалось из толпы.
- Да у меня помидоры такого размера, что самая выдающаяся грудь самой пышной дамы не сможет с ней конкурировать. Против них даже арбузы стыдливо краснеют.
- Ты посмотри только, какой сказочник! - воскликнула пышногрудая дамочка, стоявшая возле сцены. - Может, придешь ко мне в гости и сказку на ночь расскажешь? - глядя заигрывающе в глаза сенешалю, обладательница большого бюста продемонстрировала свои прелести, чуть ослабив шнурок, удерживающий горловину блузки.
- Сходи-сходи к ней, только смотри, чтобы она тебя своими "помидорами" не задавила! - откровенно загоготала толпа.
- А огурцы у меня уродились такими огромными, что хватит и пары, чтобы засолить целую бочку.
- Ну, и здоров же ты заливать. Прям, не хуже нашего старосты, когда тот сначала разбазарит наши налоги, а потом заливает нам про то да се. А у самого новая крыша из черепицы и закрома ломятся. - Воскликнул какой-то дед.
- Точно! - поддержали его зрители.

Да, дела плохи, - подумал сенешаль. Это шут владеет красноречием - ему по статусу положено. А сенешалю владение цифрами - первейшее дело. Но никуда не денешься. Надо отвлекать и развлекать зрителей.

Покопавшись в памяти, Рольф наскреб там пару шуток и выдал их на суд толпы...

***

Да, доложу я вам, выступать на сцене - это не постельное белье считать и ложки с вилками. Тут талант нужен.

***





Рольф вздохнул: Как я понял, мне выпало играть роль осла. Как там пел этот осел: Е-е-е-е-е!!! Ну, уши можно и колдонуть, а вот что делать с мордой лица? Тут нужно подумать...


Ох, реал замучил. Простите, но ухожу спатки - завтра будет тот еще денек. Всем спасибо. Можно тушкать. Даже прикончить, чтобы я не мучился и вас не тормозил.

...

Лоуриэнн Тюдаль:

"...есть множество причин, чтоб нам расстаться,
одна причина есть, чтоб вместе быть".(с)

"Бродячий цирк" и путь между локациями
За городской стеной - снова ночь и длинный путь, который вел поначалу неизвестно куда.
Фейри шли вперед по земле, с которой их когда-то изгнали. Принца не обнаружили, но нашли лассо, а значит, они все же приблизились на шаг к своей цели. Теперь оставалось понять, в каком направлении эта цель находится.
Усталость снова давала о себе знать. Слишком много потрачено сил на представление и нет способа быстро их восполнить в мире, лишенном магии.
Лоуриэнн притихла и сама не заметила, как обвила руку рыцаря, практически повиснув на ней, и привалилась к его плечу. Сэр Озгуд осторожно высвободил руку и обнял Лоуриэнн, поддерживая и притягивая ближе к себе.
"Вот он, мой источник сил", - подумала королева.
Он так близко, но кажется недосягаемым. Лоуриэнн унеслась немного назад, в тот краткий миг, когда охвативший их водоворот событий вдруг притормозил. Словно колесо истории соскочило с оси и замедлило свое движение, давая возможность заглянуть в сокрытое. Или увидеть возможное будущее.

***
...Еще пребывая в эйфории от своего выступления, Лоуриэнн оказалась в объятиях сэра Озгуда, подхватившего ее на арене.
Словно спрыгнула с небес и очутилась дома. Там, где всегда хотела быть. Видеть это лицо, золотистую копну непослушных волос
"Я самолично обрею вас наголо, сэр рыцарь, если узнаю или увижу, что чьи-то женские руки, кроме моих, касаются ваших волос. Касаются тебя..."
Лоуриэнн, наверное, сказала это взглядом, пока ее лицо находилось на одном уровне с лицом Озгуда, крепко державшего ее в объятиях. Сейчас между ними исчезло расстояние, различие, условности. Да и все, что шумело, гудело и вертелось вокруг, тоже исчезло.
Они словно провалились в какой-то промежуток времени, где невозможное становилось возможным, где все изначально было очевидным и простым. Потому что правильно только так, а не иначе. Иначе - ложь, а ложь прорастает дурными всходами, никому не приносящими добра и счастья.
Самой себе Лоуриэнн врать уже не могла и не хотела.
"Хочу быть с тобой", - твердила мысленно, пока смотрела в глаза мужчины и впитывала его чистый волнующий запах. Он пах ветром, лесом и солнечным светом.
"Не отпускай меня", - рвалось из самой глубины души.
" Не отказывайся от нас", - твердило сердце.
- Оз... - имя прозвучало едва слышной мольбой или зовом. И губы побежденной королевы накрыл теплый и сладкий рот того, кто выиграл войну, и, не подозревая, наверное, что сражается.
Лоуриэнн обвила шею своего рыцаря, воруя у времени и у всего мира желанный поцелуй.

- Ничего, чего не хотели бы я и ты... - прошептала Лоуриэнн одними губами, на которых еще плавился теплой патокой поцелуй рыцаря.
"И я обязательно сделаю все, чтобы это не осталось иллюзией", - добавила она уже про себя

***
... Очнувшись от воспоминаний, Лоуриэнн вздохнула, и поднесла руку к губам. Коснулась кончиками пальцев, провела, будто желая почувствовать след поцелуя Оза.
Повернула голову, посмотрев на шагавшего рядом рыцаря. Рука сама поднялась, коснулась широкой мужской спины, погладила, проводя сверху вниз. Под ладонью сквозь ткань его одеяния ощущались крепкие мускулы, двигающиеся при каждом шаге.
В лунном свете его волосы казались присыпанными звездной пылью.
Лоуриэнн снова унеслась в своих мыслях на несколько часов назад, вспоминая то завораживающей красоты зрелище, которое продемонстрировал сэр Озгуд, став вдруг Повелителем песка.

- "И моего сердца..." - подумала королева.

...Он рисовал историю, в которой Лоуриэнн могла бы узнать себя. И его. Всего один шаг - и песчаные полотна стали бы явью. Одно решение - и сказка воплотилась бы в реальность.
Но кто должен принять решение и сделать шаг?
Лоуриэнн уже знала ответ на этот вопрос, но отвечать пока не было возможности - впереди их еще ждало последнее, решающее испытание.

...В какой-то момент пути сфера, подаренная киллмулисом, вдруг стала светиться ярче. Ее сияние, сначала едва заметное, все усиливалось по мере продвижения путников.
- Кажется, подвеска хочет нам что-то сказать, - проговорила королева. - Если я не ошибаюсь, это та самая сфера, которая делает фейри невидимыми для Аелуна, и сейчас ее свет говорит с нами. Только вот что именно?
Рука сэра Озгуда вдруг сжалась на талии Лоуриэнн.
- Давайте остановимся, - сказал рыцарь решительно. - Есть идея, и ее надо проверить.
Все остановились, а гвардеец, не выпуская Лоуриэнн, вдруг резко развернулся и направился в сторону. Сияние сферы стало меньше, и через десяток шагов погасло совсем.
Озгуд повернул назад, выходя на ту же дорогу, по которой они двигались. Сфера будто "одобрила" его действие усиливающимся свечением.
Они сворачивали еще несколько раз, меняя направление пути, пока окончательно не убедились, что сфера действует, как путеводная звезда, указывая им направление.
И именно таким образом путники и оказались "У чёрта на рогах".

...