Пламенный лед (СЛР, спорт, 18+)

Таня, спасибо за продолжение )
_________________

Как бедной девочке было обидно проснуться ночью и не увидеть рядом Макса. И сделать свои выводы... Думаю, что это стало катализатором. Возможно, если б проспали они в обнимку, то и не стала бы она рвать нити. А так, она поняла, что больше подобное не выдержит. Да, Самойлов пообещал, что других не будет, но может ли она теперь ему доверять?

Ей необходимо пожить вдали от этого мужчины, рядом с которым ее мозг отказывается работать в полную силу и отдает управление сердцу. Пусть подумает хорошенько и примет правильное решение.

Много терпения Максу, потому что именно сейчас, когда гордость Лизы обрадовалась и расправила свои крылья, она начнёт расставлять всё по своим местам, даже если от этого будет больно. Но именно сейчас она становится самодостаточной самостоятельной личностью и шаг назад она больше не сделает, как бы сердечку ни хотелось.

Я удивлена Егору. Надо же, сколько раз Элина его бросала, а стоило увидеть и всё, крышка заколочена! Дай Бог, в тот раз Элина больше не косякнёт и будут они жить долгой и счастливой жизнью. Иначе ей крышка от Миронова.

Бедняжка Ксюша, токсикоз мучает...

Жду пятницу и продолжение! Как они там дальше, противостояние... Наверняка, не только Макс будет скучать по близости. Всё-таки у них была достаточно регулярная половая жизнь и Лиза тоже к этому привыкла.

Спасибо за продолжение.
_________________

В читателях
_________________

Все замерли и ждут продолжения

Замечательная история! Глядя на поступки Лизы убеждаешься, что все мы родом из детства. И, наверное, чтобы научиться отстаивать свои интересы после многолетнего подчинения надо набраться смелости. Принимайте в читатели!

Танечка, очееееееееень ждем продолжения этой замечательной истории и скучаем по ее героям

Уже несу!

 » Глава 57

Москва, декабрь 2016 года
 
Едва вписавшись в поворот, машина въехала на стоянку. Колеса взвизгнули, зазевавшийся дворник поспешно отпрыгнул в сторону, выронив из рук лопату и, немного придя в себя, бросил вдогонку водителю пару совсем не ласковых фраз. Макс даже не взглянул на него в зеркало заднего вида, с разгона припарковал автомобиль поближе к входу в здание и, выключив мотор, порывисто, с раздражением, дернул ремень безопасности. Отстегнуть его с первого раза, конечно же, не получилось. Нет, так нельзя. Нужно успокоиться, если он этого не сделает, ничего хорошего из тренировки точно не выйдет. Самойлов положил руки на руль, откинулся на спинку сидения и мысленно досчитал до тринадцати. Больше не получилось, потому что он плюнул на это дело, отстегнул-таки ремень и выбрался на свежий воздух.
Вчера вечером, вернувшись домой, он долго ходил по опустевшей квартире. Без Лизы было неуютно. Слишком тихо, слишком мрачно, слишком паршиво. Немытая посуда в раковине, скомканное одеяло, грязная футболка в корзине для белья, творожки в холодильнике… Все напоминало о том, что еще утром она была здесь, готовила завтрак, расхаживала по коридору в своем коротком халате. Макс честно пытался отвлечься, не думать о ней, но получалось из рук вон плохо. Напоминание самому себе о том, что она всего лишь сестра Сереги, заставило с досадой скривиться и отшвырнуть в сторону пульт от телевизора. Всего лишь…
Количество пузырьков на полке в ванной значительно уменьшилось, и все же оставалось достаточным, чтобы сбить с толку. Он смотрел на пустоту там, где еще недавно стояли баночки, и понимал, что ему становится тошно при мысли, что Лиза, возможно, уже не вернется. Прежде ему казалось, что он в жизни не запомнит всех этих пузыречков, тюбиков и флакончиков, а теперь память услужливо подсказывала, что вот тут, слева, стояла пузатая прозрачная банка с чем-то розовым, следом за ней высокий белый флакон с ромашкой на этикетке, а вот тут, возле его крема после бритья, Лизкина пенка для умывания.
Сон никак не шел. Разок Макс даже провел ладонью по той стороне постели, где последние четыре ночи спала Меркулова, со смесью досады и бессилия признаваясь себе, что ему ее не хватает. К эгоистичному желанию того, чтобы она была рядом, примешивалась тревога. Как она одна? Вдруг ей станет хуже, закружится голова, накатят воспоминания… После аварии спала она беспокойно, вертелась и вздрагивала во сне, просыпалась по несколько раз за ночь. Позавчера вечером Макс уговорил ее выпить настойку пустырника. От валерьянки она отказалась категорически.
- Я после нее хожу отупевшая, - не взяв из его рук принесенный стакан, ответила она. Принюхалась и совсем приуныла. – Даже от запаха голова тяжелая.
Пришлось выплеснуть приготовленное снадобье в раковину. По кухне тут же расползся резкий запах, и Макс вынужден был признать, что голова от этой успокаивающей травки и правда наливается свинцом. Пустырнику Лиза, впрочем, тоже не обрадовалась, хоть и отнеслась более благосклонно.
Раньше он почти не задумывался о том, каково это – каждую ночь засыпать рядом с одной и той же женщиной. Ответственность его не привлекала, да и что там, он не чувствовал к кому-либо из своих подружек глубокой привязанности. Постоянные отношения - это, как ни крути, необходимость заботиться о ком-то помимо себя, принимать заботу, делить пространство, быт, время. Все это его тяготило. Засыпать каждую ночь с одной и той же женщиной, когда можно наслаждаться свободой, ни к чему себя не обязывая. Каждую ночь… неделю… месяц… год… всю жизнь…
Макс перекатился на другую сторону постели и уткнулся носом в Лизкину подушку. Знакомый запах опьяняющим дурманом защекотал ноздри, проник в легкие. Он представил ее, сжавшуюся под одеялом, ее хрупкие плечи, беззащитный изгиб шеи, беспорядочно разметавшиеся волосы, подрагивающие реснички. Образ всплыл в мыслях легко, без принуждения. Родинка под лопаткой, змейка позвонков, синяк на плече… Незаметно для себя он успел изучить ее тело до мельчайших деталей, и сейчас они сами всплывали в памяти, рисуя в сознании тонкий силуэт.
Других не хотелось. Все в нем жадно, ревностно требовало Лизу, ее дыхания рядом, прикосновений к ее телу, упругости ее грудей под ладонями, плавного изгиба талии и бедер, мягкости волос, пахнущих фруктовым шампунем. Попытки представить вместо нее другую провалились, признанные несостоятельными в самом зародыше. Ругая себя за дурость, злясь на собственное бессилие, на Лизу и черт знает на что еще, Макс перебрался в соседнюю комнату и, устроившись на постели, зарылся лицом в уголок одеяла. Пахло Лизой.
Незаметно подкралось успокоение, в какой-то момент ему даже почудилось, что она лежит рядом, и волосы ее касаются его щеки. С этим смутным ощущением он и уснул, успев напоследок подумать, что он, верно, сошел с ума, раз валяется в постели своей партнерши, тискает одеяло и как одержимый старается поглубже вдохнуть ее запах.
Утро проникло в сознание Макса одновременно со звонком будильника. Ему показалось, что с того момента, как он уснул, прошло не больше получаса, но часы говорили об обратном. Хотя чего удивляться? Заснул он то ли очень поздно, то ли чересчур рано. Не выспавшийся и раздраженный, он поплелся в ванную. На глаза ему снова попались злополучные пузырьки и баночки, и он с трудом сдержал порыв смахнуть все без разбора на пол. Из отражения в зеркале на него тяжелым взглядом смотрел угрюмый мужик с покрытой темной щетиной физиономией, очень смахивающий на братка из сериалов про лихие девяностые. И все из-за какой-то девки!
Из дома Макс вышел раньше обычного. Убеждал себя, что просто надоело сидеть в четырех стенах, и Лиза тут совсем не при чем. Он совершенно честно собирался свернуть на перекрестке в сторону школы, но почему-то этого не сделал. Стоило принять решение, как стало будто легче. Нечего ей трястись в маршрутке и тащиться по метро. Он в состоянии позаботиться о своей женщине. Времени у него в запасе предостаточно, и даже если по пути он застрянет в паре небольших пробок, никуда она не денется.
Оказалось, что на этот счет у Лизы совершенно другое мнение. Минут пять Макс топтался под дверью ее квартиры, несколько раз звонил на мобильный, однако ничего не добился. Телефон электронным голосом опостылевшей тетки упорно сообщал, что абонент находится где-то вне зоны действия сети, а за дверью не слышалось никаких признаков жизни, кроме трели звонка, на кнопку которого он давил с периодичностью в полминуты. Дома Лизы не было, и Макс это понимал. К раздражению примешивалось уже знакомое беспокойство и… ревность. Разъедающая, острая, жгучая. А что если она вообще не ночевала дома? Пока он, как последний осел, мучился бессонницей и размышлял о сути взаимоотношений полов, Меркулова вполне могла проводить время с куда большей пользой. Не сдержавшись, он все-таки пнул дверь ногой.
В школу он гнал, как псих, пару раз проскочив зебру прямо перед укутанными в шарфы носами пешеходов. И все же тревога не отпускала. А что если Лиза не открыла дверь потому, что ей плохо? Да нет, с чего бы? Не немощная же она! Разве что голова может разболеться или закружиться…
Где-то на полдороге телефон ожил, оповещая о входящем сообщении. Абонент доступен для звонка. Тревога отступила: значит, либо была в метро, либо просто выключила мобильный. Макс ждал, что она позвонит ему, однако прошла минута, две, три, а телефон молчал. Тупая, горькая злость вскипела с новой силой, заставив его дать по газам, едва только светофор сменил цвет. Он и сам не знал, чего хочет от Лизы. Скорее всего, они просто разминулись. Черт! Да он приехал на полчаса раньше, чем она должна была выйти из дома! Он включил радио, и салон тут же наполнился звуками знакомой песни в исполнении группы «Агата Кристи».
Я на тебе, как на войне,
А на войне, как на тебе…» - очень доходчиво излагал один из братьев.
Уж сколько лет прошло, а песня своей актуальности не потеряла. Макс решил, что для начала он хочет Лизу просто увидеть, а там… по ситуации.
Свою партнершу Макс нашел возле катка. Устроившись на ближнем ко льду ряду трибун, она вяло перебирала диски. По всему ее виду было ясно, что занятие это ее совершенно не увлекает. Не сдержавшись, Макс швырнул сумку к ее ногам. Лиза тут же вскинула голову и, встретившись с ним взглядом, отложила альбом со старыми заграничными хитами.
- Где ты была? – без предисловий осведомился он, чем вызвал у Лизы искреннее удивление. Видя, что отвечать она не спешит, он добавил: - Я как идиот ехал к тебе через всю Москву, под дверью торчал, а ты…
- А что я?
Она скрестила руки на коленках и с сожалением взглянула на гладь катка. Если бы ее коньки не остались у Макса, она бы провела последние двадцать минут с куда большей пользой. Ребята из их группы еще не подтянулись, и лед был совершенно свободен. Обидно. Лиза любила кататься в одиночестве, это успокаивало ее и давало возможность выплеснуть эмоции, коих за последнее время накопилось с избытком. Правда сегодня она приехала раньше обычного вовсе не для этого. Ей необходимо было поговорить с Мироновым, пока сомнения не успели обглодать собранную в кулак решимость. Тот, кажется, от просьбы в восторг не пришел, выдал в ее адрес несколько крепких словечек и попытался отправить проветрить мозги, но выставить Лизу за дверь кабинета ему так и не удалось.
- На кой хрен ты поперлась сюда в такую рань?! – С трудом сдерживаемая злость вырвалась наружу.
Лиза откинулась на спинку пластикового стула и смотрела на Макса с нескрываемой издевкой. Ее, похоже, совершенно не смущало то, что глядит она снизу вверх, и это бесило его еще больше. Скажи она что-нибудь мягкое, успокаивающее, вспышку Макса легко можно было бы погасить, но она даже не думала этого делать. Вместо улыбки на ее губах появилась усмешка, взгляд манил и рассеивал последние крупицы мужского самообладания.
- Надо было, - как ни в чем не бывало произнесла она и не спеша, словно нехотя, встала. Подняла с пола сумку и хотела пойти к раздевалке, как Макс схватил ее за локоть.
- Может, ты вообще дома не ночевала?!
В его потемневших глазах снова отражалось что-то дьявольское, черное. Слова срывались с губ осколками града, черты лица стали резче. Но Лизу не напугал ни его взгляд, ни пальцы, стискивающие ее руку. Она вдруг ясно поняла, что он ничего ей не сделает, это знание пришло откуда-то из глубины ее сущности, словно всегда жило там и вот сейчас наконец стало доступным. Не важно, что было между ними раньше и что будет потом, даже причина этого знания Лизу в данный момент не интересовала. Что он может? Причинить боль? Обидеть? Разве осталось хоть что-то еще? Уезжая из Швейцарии, она казалась самой себе взрослой, побитой жизнью, уставшей от постоянной борьбы, и только теперь осознала, что тогда, несмотря ни на что, была сущим ребенком.
- Может быть, и не ночевала, - глядя Максу в глаза, убийственно спокойно ответила она.
Он едва не зарычал от бессилия. Ни одна женщина на свете не раздражала его так, как Лиза, ни одна не умудрялась с такой быстротой выводить из себя, и при том ни одну он не желал так страстно. И ладно бы было в ней что-то этакое, нет же! Самая обычная, пожалуй, слишком худая, на мордочку тоже так себе, но… Что-то в ней притягивало, и сопротивляться этому у него не осталось ни сил, ни желания.
- Я волновался за тебя.
Он отпустил ее руку, и Лиза внезапно почувствовала себя виноватой. Роль стервы скорее угнетала, чем тешила самолюбие, хотя объяснять что-то она тоже не торопилась. Макс смотрел на нее в упор, и взгляд его был каким-то усталым, болезненным. Вот вроде только что в его глазах читалась неприкрытая злость, пугающая своей темнотой, а теперь все куда-то подевалось, рассеялось. Перед Лизой стоял мужчина, к которому ей хотелось прикоснуться до дрожи в пальцах. Она не выдержала его взгляда, отвела глаза и неслышно выдохнула.
- Я в состоянии сама о себе позаботиться.
- А позвонить было трудно? Откуда я знал, что тебя понесет сюда ни свет ни заря?
- Я не обязана тебе отчитываться, - отрезала она. – Я что, просила тебя приезжать? По-моему, ни о чем таком мы вчера не договаривались.
- Не просила, - нехотя согласился Самойлов. Потом выдернул из ее рук сумку и кивнул в сторону раздевалок. – Пошли, иначе опоздаем.
Меркулова поджала губы. Все казалось ей каким-то неправильным, изломанным. Она говорила то, чего не хотела говорить, злые, упрямые слова сами срывались с языка, оставляя ожоги на сердце. Молчание Макса угнетало еще больше, чем упреки. Чем ближе они подходили к женской раздевалке, тем острее Лиза ощущала потребность нарушить тишину, но ничего дельного на ум не шло. У самой двери Макс отдал ей сумку.
- Я отвезу тебя домой. Или нельзя?
- Я могу доехать сама.
- Не сомневаюсь, - холоднее обычного отозвался он. – И все-таки я отвезу.
Дальнейшим препирательствам помешала Полина, нарисовавшаяся в дверях. Поздоровавшись, она пошла разминаться, но настроения выяснять отношения дальше не было. Лиза почему-то не спешила юркнуть за дверь и, наплевав на все, Макс обнял ее. Подбородок его коснулся ее макушки, хрупкое тело под ладонями было податливым и теплым.
- Не надо, Макс, - несколько секунд спустя попросила она и отстранилась. Подняла на него глаза. – Иди переодевайся, а то и правда опоздаем.
Прекрасно зная, что в раздевалке никого нет, Макс толкнул дверь и пропустил Лизу внутрь. Проследил за тем, как она дошла до скамейки.
- Просто скажи мне, что у тебя никого больше нет.
- А ты поверишь?
- Поверю.
- У меня никого нет, - посмотрев на него, негромко, без улыбки, сказала Лиза.
Отвернувшись, стянула с себя свитер и надела майку. Когда она снова повернулась к двери, Самойлова на пороге уже не было. Она опустилась на скамейку и судорожно выдохнула, чувствуя, что готова расплакаться. Всё эти проклятые эмоции! Вот если бы до разминки в зале ей удалось хоть чуть-чуть покататься в одиночестве…
На тренировке Лиза и Женя почти не разговаривали. Даже когда она допускала мелкие ошибки, он старательно не замечал этого. Но Лизу, казалось, сей факт ничуть не задевал, она как ни в чем не бывало рассекала по катку и не обращала на смурные взгляды тренера никакого внимания.
- Ничего мне рассказать не хочешь? – Макс долго держался, бросал вопросительные взгляды, но в конечном итоге сдался. – Миронов на тебя смотрит, как на врага народа.
- Да так, - отмахнулась Меркулова, не желая вдаваться в подробности. Украдкой кинула на наставника быстрый взгляд и взяла Макса за руку. – Я хочу съездить сегодня к Насте. Поедешь со мной?
Тему Лиза перевела мастерски, однако Макса это с толку не сбило. И все же расспрашивать ее дальше он не стал. Они навещали Настю через день после аварии, и тогда визит Лизе дался непросто. Несмотря на то, что операция прошла успешно, однозначных прогнозов врачи дать не могли. В том, что Настя сможет вернуться к полноценной жизни, сомнений не возникало, а вот что касалось продолжения спортивной карьеры… Лиза слишком хорошо помнила, каково это: осознавать, что все, к чему ты стремилась многие годы, чем жила, нужно вычеркнуть, забыть. Это чувство растерянности, непонимания, страха перед будущим. А ведь тогда она была уверена, что готова отказаться от фигурного катания…
- Конечно, - не колеблясь, ответил Макс. В глазах Лизы отразилась невысказанная благодарность. Невзирая на их непонятные отношения, рядом с ним она чувствовала себя спокойнее. – Как думаешь, если мы уйдем прямо сейчас, Миронов тебе что-нибудь скажет? – с усмешкой поинтересовался он.
- Думаю, да. - Лиза едва заметно нахмурилась, но почти тут же ее губы тронула улыбка. – Если хочешь, можем проверить.
- Нет уж. - Перехватив руку партнерши, Самойлов поехал вперед. – Тебе-то, может, и ничего, а вот с меня он точно три шкуры спустит. Давай лучше поддержкой займемся. Женя говорил, что заход нужно доработать, да и самому мне так кажется.
- А мне кажется, что ты ищешь предлог меня потискать, - ехидно усмехнулась Лиза, искоса взглянув на Макса.
- Все может быть.
Она фыркнула и, высвободив ладонь, уехала вперед. Макс не спеша покатился следом, раздумывая над ее словами. Нет, все-таки оба они ненормальные. И как только он умудрился вляпаться в это?! Кататься в паре с Лизой Меркуловой…
 
Женя хмурился, глядя на то, как Макс легко, словно пушинку, подхватил Лизу и поднял над собой. Она спиной лежала на его раскрытой ладони, руки и ноги ее расслабленно свисали вниз. И не боится же… Не знай Женя, что они катаются всего ничего, подумал бы, что позади у пары не один десяток стартов. Самойлов, конечно, парник от Бога, и все же подобное чувство партнера приходит путем долгих совместных тренировок, постоянной работы, да и то дается далеко не всем. Если бы не паршивое настроение, он бы не задумываясь похвалил ребят. Выполнят поддержку на соревнованиях так же чисто – получат четвертый, самый высокий уровень сложности.
Оказавшись на льду, Лиза одернула майку и что-то сказала Максу, тот, самодовольно улыбнувшись, шлепнул ее по заду. В следующее мгновение она ударила его по руке и отъехала к дальнему бортику. Евгений качнул головой. Как дети малые. Лизе он сказал, что подумает над ее просьбой и озвучит свое решение в конце дня, после вечерней тренировки. На самом деле он уже знал, каков будет ответ, и улучшению настроения это никак не способствовало. И все же так у него останется хоть какая-то возможность контролировать ситуацию. Упрямая девчонка! Будь он ее отцом, такой нагоняй устроил бы, что мало бы не показалось. Он угрюмо посмотрел на свою ученицу. Нет, не устроил бы. Миронов вздохнул. Вила бы из него веревки похлеще Ксюши. Он в тайне надеялся, что у них с женой родится дочь. Крохотная, с малюсенькими пальчиками и по-детски пухлыми щечками. Порой он даже представлял, как выходит с коляской из подъезда и ждет свою Ксеню на свежем воздухе, пока она собирает вещи, необходимые малышке на прогулке. Он представлял, как приведет дочку на каток и, если она захочет заниматься фигурным катанием, научит ее всему, что знает сам, как поведет ее в первый класс… И машину водить он ее тоже обязательно научит. Сам.
Женя уловил движение и повернулся. По другую сторону дверцы стояла Лина. Вот уж кого видеть он сейчас не хотел, так это ее, но она, словно издеваясь, подошла и встала рядом. Плечи их разделяло всего несколько сантиметров, до слуха время от времени доносились негромкие голоса спортсменов и скрежет лезвий коньков о ледяную гладь.
- Ты не можешь решать за Егора, - тихо сказала Элина, не сводя глаз с катка. Тренировка ее не интересовала, сюда она пришла лишь затем, чтобы расставить все точки над теми буквами, а если понадобится, и цифрами, где они еще не были расставлены.
- Знаешь, Лин, за последние дни эта фраза меня достала.
- Так, может, стоит прислушаться?
Миронов предпочел не отвечать. Утром он разговаривал с братом, но взаимопонимания им достичь не удалось. Егор вообще говорил мало, да и слушал так, вполуха, скорее делал вид. Женя понимал, что брат уже все для себя решил, и все же не оставлял надежды вразумить его. Бессмысленно. В конце разговора Евгений все-таки вспылил:
- На кой чёрт ты тогда столько от нее бегал?! В клинике своей чуть ли не шпионские страсти устроил, чтобы она ничего не узнала о тебе, квартиру, мать твою, поменял, мне запретил что-либо говорить?!
- Дурак был, - уголок губ Егора дернулся в ухмылке. – Тогда казалось, что лучше раз и навсегда все порвать. Злился, думал, что ненавижу ее, а как увидел… давно уже простил.
- Ты же знаешь Элину. Надолго ее не хватит. А потом что?!
- А потом посмотрим, - отрезал Егор и открыл дверь своего Мерседеса.
Разговор закончился ничем, что, по большому счету, было ожидаемо. Жене стало ясно, - что бы он ни сказал, толку это не принесет. Он-то надеялся, что все прошло, забылось, да куда там! От этой женщины Егору всегда сносило крышу и, похоже, со временем ничего не поменялось.
Так, пребывая в собственных размышлениях, Женя дошел до кабинета. Лизу он заметил не сразу. Знал бы, зачем она пожаловала, так и вовсе отправил бы в тренажерный зал, дурь выгонять.
- Жень, - вновь заговорила Элина, когда молчание неприлично затянулось, - я знаю, что ты не в восторге от того, что мы снова сошлись с твоим братом. Поверь, я хотела забыть Егора, пыталась. Раньше мне казалось, что стоит мне чего-то пожелать, приложить немного усилий, и все будет. Я хотела заниматься…
- А сейчас разве что-то изменилось? – язвительно осведомился Женя. – Ты захотела Егора, ты его получила. И это невзирая на то, что он слышать о тебе не желал. И плевать тебе, что дальше. На кой тебе он, Лин? Скучно стало?
- Мы все хотим счастья, - Кимер вздохнула. – Посмотри на них, кивнула она на каток. Полина и Антон с усердием отрабатывали выброс, Лиза и Макс о чем-то спорили, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. – Я помню юниорский чемпионат мира, на котором Лиза стала первой, помню худенькую девочку в светлом платье. Вроде все это было совсем недавно. А сколько лет прошло, Жень? Пять? Шесть? – Элина проследила взглядом за тем, как Меркулова оттолкнулась и воспарила надо льдом на руках партнера. – Она совсем взрослая. Это уже не та девочка, это женщина, сильная, самостоятельная. Пройдет пять-семь лет, и одного фигурного катания ей станет мало. Ей и сейчас мало, но пока она еще способна это скрыть. Они прекрасная пара. - Элина улыбнулась немного печально, и все же тепло. – Время идет слишком быстро. Нам вечно чего-то не хватает: мудрости, опыта, решимости, терпения… У них тоже все непросто, и все же я верю, что у них получится. – Фигуристы закончили поддержку сложным выходом. Лиза потянулась, сделала несколько упражнений на растяжку и подъехала к партнеру. – У меня не осталось времени для того, чтобы им разбрасываться, Жень. Вроде вот только-только казалось, что вся жизнь впереди, а вдруг раз, и понимаешь, что почти половина уже прожита, а толком ничего и нет, только немного опыта и мудрости. По крайней мере, я надеюсь, что прошлое меня чему-то научило, да и не только меня.
- Егор тебя всегда любил, и тебе это прекрасно известно.
- Я его тоже всегда любила. - Элина посмотрела на друга. – И только поэтому я сейчас стою тут и говорю тебе все это. Думаешь, я бы стала унижаться, просить тебя о встрече с ним, если бы мне просто в очередной раз приспичило замуж?
Женя знал, что не стала бы. Впрочем, отвечать он не спешил, да Лине это и не требовалось. Оттолкнувшись от бортика ладонями, она прошла мимо, под трибуны, оставив за собой едва уловимый шлейф дорогих духов, а Женя вновь устремил взгляд на лед. Он тоже помнил тот, казалось бы, совсем недавний чемпионат мира среди юниоров. И хрупкую девочку в бело-розовом платье, так незаметно превратившуюся в красивую молодую женщину.

 » Глава 58

Москва, декабрь 2016 года
 
Две недели спустя Макса ждал неприятный сюрприз. Приехав на утреннюю тренировку, он обнаружил, что его обычное парковочное место занято. Пристроившись в нескольких метрах, Самойлов окинул незнакомый автомобиль беглым взглядом, отметив про себя, что автосалон тот покинул не так давно. Насыщенный темно-синий цвет смотрелся благородно и не привлекал излишнего внимания, а чистые, практически блестящие стекла наводили на мысль, что хозяин относится к своему железному другу с должным вниманием и уважением. Скорее всего, в школу наведался кто-то из руководства, впрочем, не слишком высокого, ибо шишки покрупнее и машины имели куда солиднее.
До чемпионата России оставалась неделя, напряжение нарастало. Миронов постоянно задерживался на работе, стараясь не упустить ни единой мелочи, и частенько грызся с Элиной из-за каких-то пустяков. Той, похоже, особого дела до его придирок не было, она отмахивалась, как лошадь от овода, и упорно гнула свою линию, касалось то окончательных штрихов в отточенных программах или времени, отведенного на общую физическую подготовку.
К концу дня Макс забыл и о синем Рено, и обо всех помощниках президента федерации фигурного катания вне зависимости от их должности, степени приближенности к верхушке и размера зарплат. Обнаружилось, что Лиза похудела. Не сильно, всего на полкило, но этого вполне хватило для того, чтобы они поцапались, как кошка с собакой, и несколько часов не разговаривали. Как ни странно, кататься им это совершенно не мешало.
После льда Лиза отправилась на беговую дорожку, Макс же занялся силовыми упражнениями. Лиза рассчитывала, что после она сумеет выкроить время и поваляться на матах. Ехать домой смысла не было, а переодеваться и идти куда-то просто-напросто не хотелось. В сумке у нее лежала бутылка питьевого йогурта, протеиновый батончик  и два банана, разжиться чаем не составляло проблем.
Макс тоже никуда не уехал. Он вошел в кабинет Миронова как раз в тот момент, когда Лиза наливала в кружку кипяток. Затея с матами не удалось: зал был занят, но Женя широким жестом предложил ей воспользоваться его кабинетом. Отказываться она не стала.
- Вода осталась? – спросил Макс, стоя за спиной у партнерши.
- Сколько угодно, - вяло огрызнулась она. – В кране еще больше.
Он молча взял пустую кружку и закинул в нее чайный пакетик. В чайнике оставалось больше половины. Лиза развалилась на диване. Привыкшее к физической нагрузке тело гудело от усталости; она понимала, что должна немного отдохнуть, чтобы вечером быть в нужной форме. Скинув кроссовки, она забралась на диван с ногами. Вытянулась, но, поймав на себе взгляд Макса, подогнула ноги.
- Садись.
- Да ладно тебе.
Он поставил чашку на стол, рассудив, что вполне может воспользоваться креслом тренера. Он успел заметить, с каким наслаждением Лиза улеглась, и мешать ей не хотел. Вдвоем им все равно не поместиться, а большой разницы в том, куда пристроить зад, Макс не видел.
- Держи. - Лизке на живот шлепнулся батончик мюсли.
Она слегка нахмурилась, нехотя взяла его и глянула на обертку. С кусочками апельсина и шоколада…
- У меня еще йогурт есть.
- И что дальше? – Самойлов устроился в кресле и развернул точно такой же.
- Себе оставь.
- У меня есть. Я тебе принес.
Она собиралась сказать ему еще что-нибудь, но передумала. Мюсли она любила, да и бодаться с ним удовольствия ей не доставляло. В последнее время она и правда ела не пойми как: на то чтобы готовить не хватало времени, сил и, пожалуй, самую чуточку - желания. Три дня назад она, правда, сварила куриный суп, но этим кулинарные подвиги и ограничились.
Лиза зашуршала упаковкой.
- М-м-м…
Батончик оказался на редкость вкусным. Она прихлебнула чай и пошевелила пальчиками ног.
- Я знал, что тебе понравится.
- Спасибо, - сказала Лиза куда искреннее, чем в первый раз. – Хочешь банан?
- Сама лучше съешь. Не дело это, Лиз, правда.
- В меня столько не влезет. Я уже йогурт выпила, еще чай…
Макс смерил ее взглядом, словно хотел оценить правдивость слов.
- Ну правда, Макс.
Банан он все-таки взял. Пока жевал, разглядывал лежащую на диване девушку и испытывал от этого какое-то извращенное удовольствие. Эти две недели дались ему сложно, спасали только изматывающие тренировки. Он скучал по Лизе, даже несмотря на то, что виделись они каждый день. Ему не хватало ее постоянного присутствия, мелочей, деталей, наполняющих жизнь ощущениями, звуками, запахами.
Она забрала почти все вещи из квартиры, на полочке в ванной осталось всего два практически пустых тюбика. Лиза сказала, что их можно выкинуть, но Макс и не подумал этого сделать. Поставил на краешек, рядом со своим одеколоном, и время от времени цеплялся за тюбики взглядом.
Он пытался остановить ее, удержать. Пока она сгребала с полочки все эти крема, лосьоны и еще чёрт знает какую хренотень, он подошел сзади и, положив руки ей на бедра, прижал к себе. Она не реагировала, и тогда он прильнул губами к ее шее, щеке, виску. Руки проследовали вверх, по талии, сплелись пальцами под грудью, дыхание коснулось губ. Лиза почувствовала, как у нее слабеют ноги, как внизу живота тяжелеет томление, как откликается ее тело, и вывернулась. Все ее существо мгновенно пронзило холодом, сердце протестующее подпрыгнуло к горлу, но она запретила себе даже думать о том, чтобы поддаться соблазну.
- Дай мне спокойно собраться, - как можно тверже проговорила она. И все-таки голос звучал хрипловато, как бы она не старалась скрыть свои чувства.
- Не уходи…
Макс так и стоял у нее за спиной. Руки он все же убрал, но Лиза все равно чувствовала тепло его тела и дыхание у себя на затылке. Она методично, словно не слыша его слов, продолжила складывать баночки в большую косметичку. Макс простоял за ее спиной еще минуту и, поняв, что она не ответит, вышел. Лиза выдохнула. Быстро, почти не глядя, закинула оставшиеся вещи в сумку и рваным движением дернула молнию. Руки у нее подрагивали, и она знала, что повторения не выдержит: стоит ему приблизиться на столь опасное расстояние еще раз, надавить посильнее, и она сдастся.
Вызвать такси Макс ей не дал, отвез сам. Всю дорогу до дома она твердила себе, что поступает правильно, хотя прежней уверенности в этом уже не ощущала. Да и была ли когда-нибудь эта уверенность? И все же она чувствовала необходимость того, что делала, и это придавало ей сил. Ей нужно остановиться и понять, куда двигаться дальше, только тогда она сможет принять решение.
По утрам Макс за ней больше не приезжал, но вечером после тренировки неизменно подвозил до дома. Лиза ждала подвоха, однако он высаживал ее у подъезда, дожидался, пока она включит в квартире свет, и уезжал. Ни попыток поцеловать, ни просьб напоить его чаем… Он вел себя сдержанно, лишь иногда выдавая взглядом или резкими движениями истинные эмоции, Лиза и вовсе держалась прохладно, отстраненно. Под конец второй недели она поймала себя на том, что неприлично долго смотрит на него, и поспешила отвернуться, а дома, прислонившись спиной к входной двери, истерично расхохоталась.
Макс поддел мыском ботинка ком грязного снега и посмотрел на двери школы. Лизу он ждал уже почти двадцать минут, терпение потихоньку заканчивалось. Под конец тренировки они снова слегка повздорили, и она заявила, что поедет домой одна. Вернее, она сказала, чтобы он ее не ждал, но Макс не послушал. Бывало, они цеплялись друг к другу по несколько раз на дню, и если бы он слушал все, что говорит его партнерша, уже давно прибил бы ее.
Он обошел свою машину и задержался взглядом на синем Рено, все еще припаркованном на стоянке. Увидев этот автомобиль вечером, он был немного удивлен, но раздумывать о всякой ерунде после долгого дня желания не осталось, и Макс быстро потерял к Рено интерес. Фонари отбрасывали длинные тени на прихваченные морозом лужи, кое-где на асфальте поблескивал лед. От нечего делать он расчистил небольшой пятачок, запоздало подумав, что кто-нибудь может тут запросто навернуться. В детстве он любил скользить по таким ледовым дорожкам, раскатанным не то детворой, не то так и не повзрослевшими прохожими. Нередко пример ему подавал отец, с азартом выступающий в роли первопроходца. Он помнил, как взрослый здоровый мужик с задором проезжал по скользкой тропинке, на секунды превращаясь в мальчишку.
Сбоку мигнул желтый огонек, заставив Макса обернуться. Фары Рено моргнули и погасли, известив о том, что машина снята с сигнализации. Однако рядом никого не было, только Лизка, уже спустившаяся со ступенек, стояла между машинами и смотрела в его сторону. На плече у нее висела сумка, показавшаяся Максу несоразмерно большой по сравнению с тонкой девичьей фигуркой, пусть и облаченной в зимний пуховик.
- Я думал, ты ночевать там собралась, - проворчал он, подойдя ближе. Потянул за лямку, собираясь забрать сумку, но Лиза придержала ее.
- Я же сказала, чтобы ты меня не ждал.
- Лиз, перестань.
Макс открыл багажник, ожидая, что она сама положит свои вещи. Однако Лиза и не подумала этого сделать. Самойлов с досадой опустил крышку, выжидающе глядя на партнершу, проступившие на скулах желваки выдавали его настроение.
- Ты меня не понял, Макс.
Она перехватила лямку, и только тут Макс заметил, что она что-то сжимает в руке. Мимолетная догадка в первое мгновение показалась нереальной, но тут Лиза подошла к машине и открыла багажник. Сумка упала на дно, Лиза вернула крышку на место и, обогнув автомобиль, встала возле водительской двери. Макс знал, что водить она умеет. Как-то он застал ее за изучением сайта ПДД, и она призналась, что в Швейцарии собиралась получить права, но уехала раньше, чем успела это сделать. В тот день она одним кликом закрыла вкладку и позволила увести себя в кухню пить чай.
- И когда ты успела получить права?
- Не важно.
Дверца машины легко поддалась девичьим пальцам. Макс подошел совсем близко, снова окинул Рено взглядом. Лиза ждала, что он скажет что-нибудь колкое, подденет ее, но он не торопился. Он посмотрел Лизе в глаза, и ей вдруг стало неуютно, неловко.
- Давно ты ее купила?
- Неделю назад. Даже немного больше.
- И кто помог?
- Миронов.
Разговор ей не нравился. Уж слишком спокойным был Макс, нехорошо спокойным. Чутье подсказывало, что нужно быть начеку, хотя понять, что ее тревожит, она пока не могла.
- С правами тоже он помог?
- Да.
- Ясно. – Он отвел взгляд и криво усмехнулся.
У Лизы онемели кончики пальцев, неприятно стянуло живот. Она знала, что разумнее всего сейчас уехать домой, лечь спать и забыть эту усмешку, но вопреки здравому смыслу спросила:
- Что тебе ясно?
- Да так, ничего, - глядя поверх ее плеча, ответил Макс.
Он не хотел ничего объяснять, но какой-то чёрт дернул его посмотреть ей в глаза. Редкие снежинки падали с темного неба и оседали на ее волосах, на отороченном мехом капюшоне. Она кусала губы и не сводила с него глаз, как будто ей действительно было дело до его слов. Наверное, это стало последней каплей: этот немного настороженный, ожидающий взгляд, эти ее небесно-голубые глаза.
- Почему ты мне ничего не сказала, Лиз? Думаешь, мне все равно? Я понимаю, что много в чем перед тобой виноват, но все-таки…
- А что я тебе должна была сказать?
- Ничего. - От звука его голоса ей захотелось поежиться. Брелок собственной машины, который она держала зажатым в кулаке, показался вдруг очень тяжелым, пластик обжигал кожу, впивался в ладонь. – Позвони, как приедешь домой, - проговорил Макс, не глядя ей в глаза. – Я волнуюсь за тебя.
После этих слов он развернулся и пошел к своей машине. Хлопнула дверца, заработал двигатель. У Лизы мигом кончились все силы, она чувствовала себя воздушным шариком, из которого в считанные секунды выкачали весь воздух. Бессмысленные слова, вереницы бессмысленных, бессвязных слов застряла в горле. Она не заметила, как оказалась за рулем, не вдумываясь, пристегнулась, завела двигатель. BMW мелькнул в боковом окошке и скрылся из вида. Лиза проводила его взглядом и потянула вниз язычок молнии на куртке. Почему она ничего не сказала Максу? Аргументы, казавшиеся раньше очень весомыми, внезапно потеряли всякую значимость. Она хотела решить свои проблемы самостоятельно? Да нет же! Она отдавала себе отчет в том, что при покупке машины справиться без опытного автовладельца не сможет. Так почему не попросила Макса? Хотела показать ему, что вполне способна обойтись без него? Демонстрация, по всей видимости, прошла более чем успешно, только радости Лиза почему-то не испытывала.
И вроде бы ни в чем она не виновата, а какое-то мерзкое чувство точило, угнетало. И слова о том, что он волнуется, были сказаны так… Так, что она не усомнилась в их правдивости. Что уж там, она и так в этом не сомневалась. Не стал бы Макс каждый вечер возить ее хрен знает куда только потому, что она делит с ним каток. Можно было предположить, что таким макаром он пытается вернуть ее в свою постель, но почему-то верилось в это слабо. Лиза вообще плохо понимала, что Макс от нее хочет и еще хуже, чего же все-таки хочет она сама.
 
Она не позвонила ни через час, ни через два, ни через три. Макс поужинал, принял душ, навел порядок в кухне и прочитал несколько страниц из начатой недавно книги, а телефон все молчал. Не хочет разговаривать с ним? Прислала бы хоть СМС, для успокоения его нервов этого оказалось бы достаточно. Поначалу Макс злился, потом злился сильно, а когда, набрав номер Лизы, услышал бесстрастное сообщение о том, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, стало не до злости. Он понятия не имел, насколько хорошо она водит, успокаивало только то, что с покупкой машины и, как он подозревал, прав, ей помогал Женя. А Миронов бы ни за что не подписался под этим делом, не будучи убежденным в том, что она действительно способна управлять автомобилем.
И все же телефон Лизы был вне зоны досягаемости. Макс жалел, что психанул и не поехал вслед за ней до дома, не убедился, что она добралась в целости и сохранности. На кой чёрт далась ей эта тачка?!
В считанные минуты он надел джинсы и свитер, схватил ключи и накинул пальто. Он знал, что не найдет себе места, пока не услышит ее голос, не удостоверится, что с ней все в порядке. Вряд ли она могла нарочно отключить телефон. Порой она выглядела, как стерва, вела себя, как стерва, но на самом деле стервой никогда не была. И именно это рушило все мыслимые и немыслимые барьеры в душе Макса, это гнало его сквозь ночной город, это тяжело, со скрежетом давно не смазываемого механизма, поворачивало в его сознании проржавевшие шестеренки. А если она все же сделала это нарочно, пусть скажет в лицо. Макс знал, что тогда что-то хрупкое, тонкое, оборвется, но лучше уж так, чем до утра метаться по квартире, понятия не имея, что принесет рассвет. И лучше так, чем груда покореженного металла и визгливые скорые, несущиеся по дороге.
До Лизы он добрался далеко за полночь. Свет в окнах ее квартиры не горел, но усилившееся было беспокойство отступило, стоило ему увидеть припаркованный возле подъезда Рено. Лобовое стекло скрывал тонкий слой снега, невесомое белое покрывало лежало на крыше машины и на ее капоте. Значит, приехала Лиза давно. Макс провел ладонью по прохладному металлу, и рука его оставила темную полосу. В принципе, можно было возвращаться домой, необходимости подниматься в квартиру он не видел. Главное, с Лизкой все в порядке. Облегчение перевешивало все остальные чувства, стало не важно, почему она не позвонила, почему выключила телефон, почему ничего не сказала про машину. Макс констатировал все это как факт, как обыденность, почему-то открытие его даже не поразило. И все же он зашел в подъезд, преодолел два лестничных марша и надавил на кнопку дверного звонка.
 
Резкий звук ворвался в прозрачную дымку сна, засосал в воронку едва различимые образы, прогнал состояние невесомости. Лиза проснулась, но так и не открыла глаза, до конца не уверенная, что звук этот существовал на самом деле, а не являлся продолжением сна. Она совсем не помнила, что ей снилось, вроде бы лед, узоры на стекле и снова лед. Это было неудивительно: лед во сне она видела постоянно, во сне она выполняла сложные элементы, падала, поднималась, переносилась в прошлое, встречалась с какими-то людьми, но где-то рядом всегда был лед. Она любила ночи, когда ей вообще ничего не снилось, это позволяло выспаться особенно хорошо. Сегодня же ей снова снился каток, школа, тонкие полосы, оставленные лезвиями коньков, и Макс… Точно, она вспомнила, что как раз перед тем, как в сознание проник непонятный звук, Макс положил ей руки на талию. Ох…
Новая трель дверного звонка заставила Лизу испуганно распахнуть глаза и подскочить на кровати. Она сдернула со стула халат, наспех накинула на голое тело и завязала поясок. По коже пробежали мурашки. Одно дело, если нежданные гости ломятся в дверь днем и совсем другое, когда это случается далеко за полночь. Можно было затаиться, сделать вид, что ничего не происходит, но, с секунду подумав, она все же пошла в прихожую. Дверь изнутри запиралась на два замка, и оба на ночь она проверила. Лиза посмотрела в дверной глазок, но на площадке стояла такая темень, что различить она смогла лишь силуэт.
- Кто там? – спросила Лиза, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как можно увереннее, и насторожилась в ожидании ответа.
- Это я, Лиз, открой.
Она принялась возиться с замком, попутно пытаясь сообразить, что от нее понадобилось Максу в такое время. С верхним она почти справилась, и тут до нее дошло, что она сделала, вернее, чего она не сделала. Она не позвонила ему, когда приехала домой. Хотела, но не позвонила. Заряда батареи оставалось всего ничего, и она решила сперва хоть немного подзарядить мобильный. С этой мыслью она пошла ставить чайник, а разряженный телефон так и остался лежать на столе в комнате. Как она могла забыть?!
Дверь открылась. Лиза, босая, в легком халате, стояла на пороге в полоске света, струящегося из прихожей. Выглядела она растерянной и слегка виноватой.
- Вижу, с тобой все в порядке, - сухо выговорил Самойлов, осмотрев ее с макушки до кончиков пальцев ног.
Она, не поинтересовавшись, что он тут делает, посторонилась. Но заходить в квартиру Макс не спешил, стоял на пороге и прожигал ее пристальным взглядом, словно мог видеть насквозь. Впрочем, Лизу бы не сильно удивило, если бы это было действительно так. Подумав, он все-таки переступил порог и, пройдя пару метров вглубь коридора, остановился.
- Злишься? – Она закрыла дверь и повернулась к нему.
- Тебе не все равно?
- Нет. - Не думая, Лиза подошла к Максу и, запустив руки под полы расстегнутого пальто, прижалась к его телу. Его запах мгновенно заполнил все вокруг, проник в легкие, под кожу, пропитал ее волосы. Лиза закрыла глаза. Щекой она ощущала мягкий свитер, тело наполнялось теплом. – Не хочу, чтобы ты на меня злился.
Макс положил ладонь ей на затылок и провел по шелковистым волосам. Лиза стояла спокойно, не шевелясь, и он понял, что вся злость куда-то исчезла. Выдох слетел с его губ, пальцы своевольно перебирали прядки светлых волос. Тревога уступила место усталости. Он только сейчас почувствовал, насколько сильно вымотался за день. Лиза уютно жалась к его груди, и оттого мысли об обратной дороге делались еще неприятнее.
- Иди в постель, Лиз, - тихо сказал Макс, чувствуя, что еще немного, и она уснет у него в руках.
- А ты?
Она задрала голову и разжала руки. Несмотря на то, что свет не был ярким, она сонно щурилась.
- А я домой поеду.
- Хочешь чая?
- Нет, Лиз.
Она уже не прижималась к нему, и причин оставаться в квартире больше не было. Макс испытывал острую потребность удержать ее возле себя еще хоть на пару минут, ему хотелось продлить это приятное ощущение ее хрупкого тела в своих руках, пальцами почувствовать изгиб ее позвоночника. Все происходящее с ним ему не нравилась. Он постоянно твердил себе, что в Лизе нет ничего такого, чего он не смог бы найти в любой другой девке, но это было сильнее его. И сейчас он, зная, что нужно сию же секунду развернуться и уйти, тянул время.
- Останься у меня сегодня, - тихо предложила Меркулова, пытливо глядя на Макса. – Поздно уже… Ну куда тебе сейчас ехать?
- Спасибо конечно. – Он усмехнулся и только уверился в понимании, что задерживаться больше не стоит. И вежливость ее пресловутая ему ни к чему, а про чувство вины и говорить нечего. Не хватало только, чтобы Серегина сестричка кидала ему подачки, как бродячему коту. Еще, чего доброго, предложит коврик у входной двери постелить. - Запри дверь и ложись спать.
- Останься. - Неожиданно Лиза вцепилась в рукав его пальто. Грубый тон, с которым он произнес последнюю фразу, казалось, ее ничуть не смутил. – Пожалуйста. Кровать у меня широкая, вдвоем мы поместимся. Макс, тебе надо отдохнуть, я же вижу, что ты устал.
Он посмотрел вначале ей в лицо, потом на ее пальцы, все еще сжимающие его рукав. Самолюбие требовало, чтобы он отцепил от себя ее руку, открыл дверь и ушел, и Макс был с этим согласен, но…
Он позволил ей снять с себя пальто и, пока она вешала его, расшнуровал ботинки. Лиза прошла в комнату, и Макс последовал за ней.
- В душ пойдешь? – спросила она, раскрывая шкаф.
- Умыться разве что. Душ я уже дома принял. У тебя есть запасная зубная щетка?
- Нет. - Она вручила ему полотенце. – Но можешь взять мою, если не брезгуешь.
- А сама-то не брезгуешь? – Он усмехнулся.
- Иди уже отсюда, - Меркулова легонько толкнула его в плечо.
Макс еще раз усмехнулся и вышел из комнаты.
Лиза вытащила из шкафа первую попавшуюся майку, но почти сразу швырнула ее обратно. Выряжаться для него она не собиралась и уж тем более не собиралась его соблазнять, но все ее существо противилось тому, чтобы она надела что-то из того старья, в котором не жалко делать уборку или спать в особенно холодные ночи. Она отыскала комплект из трусиков и шелковой маечки на тонких лямках. Прислушалась. В ванной шумела вода, и Лиза, развязав поясок, сбросила халат на пол. В зеркале, прикрепленном к дверце шкафа, отразилось ее обнаженное тело. Мелкие порезы на руках зажили, более глубокие превратились в тонкие линии, синяк на боку приобрел неприятный желтоватый оттенок, но боли она уже не ощущала. Бросив на зеркало мимолетный взгляд, она надела белье. Прохладный шелк нежно-голубого цвета ласково прилегал к коже, насыщенно-синие вставки кружева над грудью и в районе ягодиц придавали облику женственности.
У Макса Лиза нередко надевала что-то подобное и сейчас не волновалась, что он может подумать, будто она вырядилась специально для него. Она любила красивую одежду, в особенности белье, и часто привозила что-то из заграницы. Мать, как ни странно, относилась к этому снисходительно, а отцу и вовсе не было дела, чем она пользовалась без угрызений совести.
Вода в ванной все еще шумела. Лиза включила настольную лампу, погасила верхний свет и забралась под одеяло. Здравый смысл молчал, очевидно поняв, что его отчаянные мольбы все равно не будут услышаны, но чувствовала себя она на удивление спокойно. Ни внутреннего протеста, ни страха. Пожалуй, такого спокойствия она не испытывала ни в одну из тех ночей, что прошли с момента ее возвращения домой. Ей нравилось слышать шум воды, доносящийся из глубины квартиры, нравилось знать, что скоро матрац прогнется под тяжестью мужского тела, нравилось предвкушение тепла, затаившееся внутри нее. Может, ей просто нужен кто-то рядом? Есть же такие люди, которым плохо в одиночестве. И вовсе не обязательно, чтобы это был Максимилиан. Просто хороший человек, который будет заботиться о ней, делить с ней постель. Такой, как Стефан или, к примеру, Костя.
Как бы было просто, если бы все обстояло именно так…
В ванной все стихло, и Лиза представила, как Макс вытирает руки ее розовым полотенцем, как махрушки впитывают капли воды с его кожи. Попробовала подменить образ, воссоздать картинку с другим мужчиной, и тут же ощутила, как сопротивляется вся ее сущность. Стефан мог бы ее полюбить, она в этом не сомневалась, и ей, скорее всего, в самом деле было бы с ним хорошо, куда лучше, чем с Максом, но… Слишком поздно. Она успела познать всепоглощающую, неистовую страсть, язычками незримого пламени окутывающую все тело, успела понять, что такое - быть с мужчиной, которому принадлежит всем своим существом. И на меньшее она уже не согласилась бы.
Одеяло приподнялось, и спины коснулся прохладный воздух. Похоже, она все-таки задремала и не услышала, как Макс вернулся в комнату. Лиза подвинулась ближе к краю постели, освобождая место позади себя, но он тут же привлек ее обратно. Его рука, горячая и тяжелая, опустилась на ее талию, пальцы задрали край майки.
- М-м-м, - Лиза протестующее дернулась.
- Не вредничай, - прозвучал шепот над ее ухом. От Макса пахло зубной пастой и терпким одеколоном. – Я же к тебе не пристаю.
- А что ты делаешь? – буркнула Лиза.
Ладонь ее легла поверх его пальцев, прижимая их к телу. К своему стыду она поняла, что вовсе не хочет, чтобы он убирал руку.
- Ничего такого.
Лиза почему-то поверила. Убрала свою кисть и окончательно расслабилась. Если бы только возможно было не думать ни о прошлом, ни о будущем…
- Макс… - уже засыпая, позвала она.
- М-м-м…
- Прости меня. Я хотела позвонить, но телефон почти разрядился и…
- Хорошо, что разрядился.
Ладонь, лежащая под ее майкой, переместилась с живота выше. Лиза вздохнула и накрыла ее своей.
- Я серьезно.
- Я тоже. - Его рука вернулась на прежнее место. Он носом взъерошил волосы на ее макушке и выдохнул. - Спи.

Спасибо большое!)))
Лиза, в сущности, еще совсем молоденькая - ей только двадцать. Но при этом, у нее за плечами уже большой жизненный опыт и долгое спортивное прошлое. А в спорте слабые не выживают.

Ты мой хороший радуешь с каждой главой, а это многозначительное и многообещающее но.... как много оно говорит.


вооот, умничка))) просто обняла, и все, нет конфликта. Могла бы и не предлагать ему остаться, обиды бы не было. Мужикам много не надо. Чем проще, тем лучше. Он и правда, за нее переживает, и раньше переживал, только всячески душил в себе это чувства. Люблю их бесконечно, Макса естесно больше Танечка, спасибо
Кстати, подумала, почему Миронов после того как Лиля встала в пару с Меркуловым между Максом и Сергеем выбрал Макса?

спасибо!

Спасибо за продолжение.
_________________