Земля

Конечно, Адианн обиделась. Еще бы! Безобразничать я ей не позволил, всяким глупостям не потакал, да еще и отшлепал, чтоб не дерзила. Дома она вряд ли привыкла к такому, но мне мое спокойствие было дороже нелепых прихотей девчонки.
Сказать по правде, я не ожидал, что Ади хоть в чем-то послушается, но вечером, вернувшись домой, обнаружил свои рубашки, висящие в саду на веревке. Постиранными, и довольно чисто. Улыбнувшись про себя, я, однако, подумал, что радоваться рано, и не ошибся. Кошка закрылась в своей комнате и не вышла ни в этот день, ни на следующий. Дверь я обнаружил запертой и припертой чем-то изнутри. Вот глупая! Во-первых, мне просто ничего не стоило силой сдвинуть все ее баррикады, чтобы открыть эту несчастную дверь, а во-вторых, я мог просто перемещаться в пространстве, стены, двери и прочие преграды не были помехой. Да даже межмировое пространство не мешало! Адианн ведь перемещалась со мной в свой мир, должна бы сообразить! Впрочем, на ее разум полагаться не приходилось – обиженная женщина не способна здраво рассуждать. Потому я просто махнул рукой на ее причуды: захочет есть – сама выйдет.
Но кошка не вышла и на следующий день тоже. Вечером я зашел к ней, чтобы пригласить к ужину. Ади лежала на кровати, закутавшись в одеяло, и даже головы не повернула. Только пробормотала, что не голодна. Покачав головой, я не стал ее уговаривать и тащить силой. Еще чего! Разозленная Адианн в мои планы никак не входила, хотелось просто провести вечер в тишине и спокойствии.
Еще пару дней кошка не показывалась из своей комнаты в те немногие часы, когда я был дома. В жилище царила тишина, словно и не было никого, кроме меня. Только соседи переговаривались за забором, да лаяла их собака.
Не могу сказать, что был спокоен. Конечно, я волновался! Понимал, что ей надо есть. Ходить гулять. Надо как-то развлекаться. Запертой в доме кошке могло что угодно придти в голову! А если кошка еще и обижена… Однако, она нашла развлечение сама.
Рано утром – я едва успел сварить кофе и только-только уселся за стол с чашкой в руках – дверь на кухню распахнулась, и Ади влетела в нее взлохмаченным вихрем. От неожиданности я подавился, закашлялся, опрокинув чашку, и кофе темной ароматной лужицей разлилось по столу. Киса, не обращая на меня внимания, прыгнула вперед, шлепнула ладошкой по стене и выбросила что-то за окно. А я ее в это время очень внимательно разглядывал.
За несколько дней добровольной голодовки она похудела и осунулась. Даже волосы потускнели и, непричесанные, торчали в разные стороны непослушными прядками. Но больше всего поражал ее наряд! Это нечто когда-то было рубашкой. Из простого холста и совсем простого кроя, но все же новой и чистой. Но сейчас она была вся в застарелых неотстирываемых пятнах, ткань вытерлась и обветшала, тут и там торчали нитки, одежка во многих местах была аккуратно и не очень заштопана, но новых дыр было все равно предостаточно. И сквозь эти прорехи вполне себе зримо светилось тело Адианн. Тело, которое вот уже некоторое время – с того самого приятного утра - не давало покоя моему организму, особенно некоторым его частям. Несмотря на ее худобу, ставшую только заметнее за последние дни, она была для меня весьма соблазнительна. Не заморачиваясь причинами, пробуждавшими во мне совершенно определенные желания, я неотрывно наблюдал, как она метнулась к окну, развернулась и собралась было выйти с кухни…
- Что это?! – только и сумел выдавить я из себя, прежде, чем кошка успела уйти.
- Муха, - Ади легко обернулась в мою сторону.
- Я не об этом! Что это за рвань на тебе? – я уже немного пришел в себя, и говорить получалось все лучше.
- А-а-а, - она оглядела себя, манерно приподняла пальчиками и без того короткий подол и весело крутанулась на месте. - Это моя рубашка!
Тут до меня дошло, что именно ЭТО я прихватил из комнаты Адианн в доме ее семьи на Оккултусе, когда так эпично уносил ее оттуда. Н-да… Лучше бы оно оказалось платьем в пол, фасона, принятого у знати Корр-У, или даже мужским нарядом, состоящим из плотных штанов и камзола, а еще лучше – скафандром, скрывающим тело от макушки до пят, я видел такие в некоторых лабораториях здесь, на Земле…
Киса тем временем уже вышла в коридор и снова закрылась в своей комнате, оставив меня одного над лужицей остывшего кофе. Поразмышляв пару минут, я поднялся, вытер стол и налил себе новую порцию. Достал вторую чашку, сделал пару бутербродов. Поставил все на поднос и отправился в комнату Адианн. Распахнув с ноги дверь, которая на этот раз не была заставлена мебелью, и не обращая внимания на недоумевающий взгляд Ади, я поставил еду на тумбочку у кровати – прямо под нос кошке.
- Это твой завтрак. Хватит над собой издеваться! Я сейчас уйду ненадолго и вернусь. За это время ты должна это съесть. Приду – поговорим.
Ждать от нее ответа я не стал. Не оборачиваясь, вышел из комнаты в коридор и дальше – на улицу.

Дорога до знакомого сельского магазинчика была недолгой. Жизнерадостная продавщица приветливо поспешила навстречу при виде меня:
- Здравствуйте-здравствуйте! Что сегодня предложить? Молочка свежая, только привезли. Есть копченый окорок, колбаска…
- Колбаска – это хорошо! – я улыбнулся. – Мне Ваша помощь требуется… - женщина удивленно подняла голову от кассы. – Нужна одежда для девушки.
Продавщица одарила меня понимающей улыбкой:
- Девушка, значит… Да что же ты здесь-то наряды выбирать надумал? Вот мужики! Одежду девушке надо в приличном бутике покупать, в городе. А еще лучше – в Париже или Милане каком-нибудь!
Смутно понимая, на что она намекает, я принялся объяснять:
- Мне нужно что-то совсем простое, в чем можно ходить дома. В крайнем случае – выйти в сад. Платье… брюки… рубашка…
- Что, подружка подольше задержалась? – глаза женщины горели любопытством, было видно, что она едва сдерживается, чтобы не начать расспрашивать. – Посмотрим, что тут есть… Размер-то у нее какой?
- Размер?
- Ну да… Одежда какого размера?
- Не знаю…
Я действительно не знал. Наверно, этого не знала и сама Ади, если бы у нее спросили. Поймав мой недоумевающий взгляд, продавщица вздохнула и покачала головой, снова тихо произнося это странное: «Мужики!»
- Какая она? Большая, маленькая, худенькая, полная? Ну, девушка твоя!
- Маленькая, мне всего по грудь. Худенькая совсем.
- Вот, посмотри! – она вытащила откуда-то с нижней полки несколько тряпок.
Первым оказался пестрый халатик из какой-то гладкой блестящей ткани, совсем коротенький и без пуговиц, с длинным поясом. Мысленно представив в нем Адианн, я решил, что подобное зрелище будет слишком сильным испытанием моей выдержки, и отложил халат в сторону. А вот следующий наряд мне понравился: светло-серый спортивный костюм с широкими брючками и курточкой на резинке, с капюшоном и длинными рукавами. В таком кошка не слишком будет действовать мне на нервы. И размер должен подойти…
- Вот это еще возьми, на теплую погоду… Солнышко вон как пригревает, погулять сходите! А джинса всегда в моде! – продавщица протянула мне короткие штанишки из синей плотной ткани, а следом подала простую белую футболку, вроде той, что была сейчас на мне, только маленькую. – Если на девушку этот костюм будет впору, то и шорты с футболкой подойдут!
Не углядев ничего плохого в шортах и футболке, я кивнул, соглашаясь.
- А вот белья такого размера я тебе не найду… За этим придется в город…
- Белья?
- Ну да, девушки же носят белье! – терпеливо втолковывала мне продавщица. – Пусть она сама себе выберет! Свози ее в какой-нибудь приличный магазин…
Покивав и поблагодарив, я взял пакет с одеждой и отправился обратно домой.

Кошка снова лежала на постели в своей комнате, но чашка с тарелкой оказались пустыми. Бросив ей на кровать пакет с одеждой, я подхватил поднос одной рукой:
- Это тебе… одежда. Переоденься пожалуйста. А если тебе нужно что-то еще… ну, белье… то придется самой отправиться в магазин.
Выдав это, я вместе с подносом вышел из комнаты, чувствуя себя до странности неловко. До сих пор мне не приходилось приобретать для кого-то одежду и разговаривать с женщиной о белье. Обычно я его просто снимал. А представляя Ади в наряде типа того, что я видел всего несколько дней назад на Юлии, я чувствовал, что просто закипаю, и думал о том, что Юлию надо бы снова навестить и попытаться возобновить знакомство…

»» 03.12.16 20:09 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона

- Это твой завтрак. Хватит над собой издеваться! Я сейчас уйду ненадолго и вернусь. За это время ты должна это съесть. Приду – поговорим.
Перед носом опустилась тарелка и чашка. Соблазн. Чистый соблазн. Я смотрела на бутерброды. Бутерброды смотрели на меня. Итог: пустая тарелка. То, что они сожраны, я поняла уже когда допивала кофе. Вкуснятина. Только маловато после такой голодовки. Но и то хорошо. Может быть еще пару дней продержусь... По крайней мере - постараюсь... Сомневаюсь вообще, что смогу продержаться. Съеденное не только не приглушило голод, но и еще распалило его. Вкусной колбаски хотелось и ароматного хлебушка хотелось еще. Но просить не стану. Гордая. Вот.
Сложив руки на груди, я отвернулась к окну, но сильный и уверенный в себе образ испортило громкое урчание в животе. Посмотрев на источник звука, я вздохнула и приняла тот факт, что в данный момент моя гордость больше смахивает на безрассудство. Жрать хотелось. Не есть, и не кушать, а именно жрать. Серьезно так. Надо было что-то делать. Как-то налаживать контакт с этим неулыбчивым мужчиной, но как это делать, я пока не представляла... И в голове, как назло, все мысли были только о еде… 3астонав, я повалилась на бок и обхватила руками живот.
Как будто почувствовав, что я думаю о нем, пришел Цертрон. Бросил на постель пеструю сумку и коротко проговорил:
- Это тебе… одежда. Переоденься пожалуйста. А если тебе нужно что-то еще… ну, белье… то придется самой отправиться в магазин.
Напоследок он забрал поднос и вышел, а я так и осталась лежать, глядя на пакет. В упор. Трогать или не трогать? Если для меня, то трогать можно… Но вредность говорила, что трогать не нужно… Так трогать или не трогать?! 3асопев, села и, прищурившись, уставилась на пакет. Почесала затылок. Вздохнула, двумя пальчиками взяла пакет за самый краешек и повернула к себе… Да, я просто немного посмотрю, что там…
***
- Коротковато, - шепотом заключила я, пытаясь оттянуть немного вниз коротенькие штаны. - Очень коротковато…
Были еще длинные штаны и курточка, но на улице достаточно жарко, и я даже не осмелилась их примерить. Нацепила маленькую беленькую кофточку, снова попыталась оттянуть вниз штанишки и, поняв, что это бесполезно, смирилась. Порывшись в горке украшений, вытащила маленький гребень и с его помощью попыталась привести в порядок волосы. Присмотревшись, выудила из общего узла тонкий браслет с подвесками из лунного камня – честно стыренный трофей, приладила его на ногу, и почувствовав себя почти хорошо, вышла из комнаты.
Цертрон сидел за кухонным столом и пил кофе. Шагнув в кухню, я застыла у порога и развела в стороны руки, как бы показывая, как выгляжу. Сделав еще шаг, я широко улыбнулась, ожидая одобрения, но мужчина только нахмурился и снова отпил из чашки, скользя по мне взглядом. Устав от ожидания, я раздраженно фыркнула:
- Только не вздумай сказать, что все плохо! Сам выбирал! Так что нечего…
- Не плохо... - закашлявшись. - Как-то непривычно...
Насупившись, я уперла руки в бока:
- Тогда я все это сниму! Все одно мне моя рубашка милее!
- Не выдумывай! - поднимаясь из-за стола. - Готова? Пойдем дальше по магазинам!
Теперь настала моя очередь хмуриться:
- Чего?! Ку… куда?!
- Тебе нужно приобрести еще кое-что... Я ведь правильно понимаю, что под этими мини-шортиками у тебя ничего нет?
Вспыхнув, я тут же прищурилась и подозрительно уставилась на него, скрестив руки на груди:
- А тебе не кажется, что тебя это вообще не касается?
- Меня касается все, относящееся к тебе!
- Ну хорошо, - еще больше прищурившись, я прошагала к двери и уже оттуда добавила: - Папочка!
Покачав головой, так, словно наблюдал за несмышленым ребенком, Цертрон встал со своего места и последовал за мной. Присел на корточки, чтобы обуться, и тут меня осенило…
- А… а мне? А я?! – тоненьким голоском проговорила я, и тут же придумала версию. Возможно, именно это и имел в виду Цер, когда говорил о том, что «мне надо приобрести еще кое-что»… Возможно. И мне в принципе не сложно было бы пройтись босиком… Но рядом с этим мужчиной, который стоял рядом с уверенным видом, я имела все шансы выглядеть редкостной оборванкой. Да, прежде меня это не особо смущало, даже наоборот, но вот сейчас хотелось выглядеть не хуже.
Посмотрев на пальцы босых ног, я поджала губы и сделала шаг к двери…
- Прости, но об этом я не подумал... Может, у хозяйки дома что-то найдется в кладовке...
- Угу, - отозвалась я и поискала глазами эту самую кладовку.
Вздохнув, Цер указал рукой в направлении задней двери, и мне не оставалось ничего, как пойти туда. Неприметная дверь почти сливалась со стеной. Дернув ручку, я нахмурилась – не открывалось. Дернула еще и еще. 3а спиной послышался еще один вздох, и мускулистая рука без особых усилий провернула ручку и открыла дверь. Вспыхнул тусклый свет и осветил ровные полки с разными вещами. Какими-то книгами. Фигурками животных из ткани, напоминающей мех…
- Вон там…
Цертрон указал на самую верхнюю полку, на которой стояло несколько ярких ящичков, и, легко дотянувшись, снял пару и подал мне, а потом еще пару… Выйдя в коридор, я открыла сначала одну коробку, а потом другую. В одной были короткие сапоги, которые мне совершенно не подошли бы… Во второй странная белая обувь со шнурками… А вот в одной из коробок, которую принес Цертрон, было нечто подходящее. Похожее на туфли, только с большой подошвой, и с открытыми пятками и мысками.
- Примерь, - коротко бросил мне мужчина, протягивая то, что он назвал «шлепками», - может, и подойдет пока…
Осторожно встав, я всунула ноги в «шлепанцы» и покачнулась. Они были чуть великоваты, но в целом было неплохо…
- Идти сможешь?
Я попробовала сделать шаг и снова покачнулась, тихо ругнувшись…
- Я… Я смогу! Мне просто надо немного практики!
Скептически посмотрев на мои ноги, Цертрон закатил глаза и покачал головой.
- Ладно... Пойдем, - и двинулся обратно.
Выдохнув, я рванула было вперед, но ноги подвернулись, и мое тело рухнуло вбок, но было приветливо встречено препятствием - стенкой. Осторожно выпрямившись, встала и по стеночке потопала за Цертроном. Постепенно у меня даже начало получаться и гыгыкая я ускорила шаг... но опять потеряла равновесие. Фыркнула, услышав тихий смешок Цертрона.
- Не смешно! - выкрикнула с обидой.
- Очень даже! - отозвался он.
Оторвалась от стены и, стараясь держать равновесие, пошла. Не спеша. Следя за каждым шагом. От усердия высунув кончик языка. Он опять тихо засмеялся, но я услышала.
- Ну хватит!!! - взвизгнула и топнула ногой... и опять рухнула на стену.
- А ты и в человеческом облике странная!
Видимо, он решил меня доконать. Вот и кончились мои прекрасные порывы, направленные на примирение. Шмыгнув носом, я поискала чем бы кинуть в него, но была остановлена спокойным:
- Даже не думай!
Прищурившись, я в очередной раз сделала попытку стоять ровно и пошла. 3ыркнула на улыбающегося мужчину и тихо фыркнула:
- Только скажи что-то… Я тебя… поцарапаю!
Выпалила первое, что пришло в голову, и только потом сообразила, насколько смехотворно звучит моя угроза. Это подтвердил и сам Цертрон. 3апрокинув голову, он засмеялся, громким таким красивым смехом. Смерив его презрительным взглядом, я пошла дальше. Меленьким шажками. Сердито сопя и мысленно последними словами костеря и Цертрона, и все, что попадалось на глаза. Неудобные «шлепанцы». Свою неловкость. Все!!!
Уже когда я преодолела порог и нетвердой походкой вышла во двор, Цер все-таки нагнал меня и приобнял за талию. Покосившись на его руку, я медленно перевела глаза на лицо мужчины и негодующе фыркнула.
- Так будет быстрее, не рычи…

»» 13.12.16 14:25 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Россия, Москва, наши дни

Нужный дом находился на окраине Москвы. Пришлось ехать до конечной станции метро, а потом еще тащиться на маршрутке до безликого, продуваемого ветрами, квартала, представлявшего собой скопление однообразных многоэтажек. В дороге успела прослушать "Гранатовый браслет" Куприна на русском и едва не разревелась в конце, старательно глотая подступившие слезы.
Ища нужный дом и подъезд, все твердила тихонько:
-"... и пусть ничто временное и житейское не тревожит Вашу прекрасную душу".
Эти слова часто повторяла бабушка, она же когда-то рассказала мне эту повесть, но тогда я не прониклась услышанной историей, написанной русским автором. Сейчас, оказавшись в России, в Москве, на родине бабули, которой уже не было в живых, я по-особенному прочувствовала значение этих слов и всю непередаваемую словами глубину и печальную прелесть повести о безответной любви.
Не то чтобы я знала что-то о безответной любви, но иногда мне казалось, что могу себе представить, каково это – любить того, кто ответных чувств не питает. И даже не догадывается о них.

***

...Поправив теплый пушистый шарф, опоясывающий поясницу, женщина снова вздохнула. Недовольство сменилось на ее лице раздражением.
- Но мне точно сказали, что это подлинная работа, - слегка узловатые пальцы с ухоженными ногтями бережно поправили оборки платья лежавшей на столе куклы. Пожелтевшее кружево точно было подлинным, старинным, но особой ценности собой не представляло. Как и сама кукла.
- Простите, но нет. Вас ввели в заблуждение. Это неплохая работа, изготовлена довольно тщательно, но все же это реплика. - я вежливо улыбнулась.
В ответ на мою улыбку собеседница лишь поджала тонкие губы.
- Вы эксперт именно в этом вопросе, милочка? - холодно уточнила женщина.
- Я неплохо разбираюсь в этом вопросе, - сдержанно отозвалась я.
- Неплохо, но, видимо, недостаточно хорошо, - заметила женщина. - Человек, мнению которого я всецело доверяю, уверял меня, что эта кукла работы именно Мстиславы Поклонской. Изготовлена в 1902 году, незадолго до смерти мастерицы, что делает эту очаровательную фарфоровую барышню, - женщина снова любовно погладила складки кукольного платья, - еще более ценной. Смотрите, у куклы характерное большеглазое, курносое личико и лукообразный изгиб нижней губы.
- К сожалению, несмотря на характерные внешние черты, барышня вовсе не фарфоровая и изготовлена не Поклонской. Вы позволите? – я снова аккуратно взяла куклу и осторожно уложила к себе на колени. Женщина следила за моими действиями настороженно, с нескрываемым неодобрением. - Вот, взгляните сюда, пожалуйста.
И я терпеливо и старательно подбирая слова, не забывая, что мой русский не настолько хорош, объясняла, почему одна из «самых уникальных кукол в коллекции» совсем не уникальна.
- А первым я заметила вот этот небольшой скол на руке. Вот здесь, видите? Между большим и указательным пальчиками. – Я приблизила куклу к ее владелице. - Если бы это был настоящий фарфор, который использовался при создании кукол Поклонской, то скол был бы того же цвета, что и вся поверхность - однородный и гладкий. А здесь просматривается более светлый тонкий слой сверху и серо желтоватая сердцевина. Это низкокачественный материал, покрашенный под фарфор специальной краской. И кукла изготовлена, скорее всего, в середине прошлого века, а не в начале, как вам сказали.
Я привела еще пару аргументов, объясняя, почему именно такие выводы сделала.
Пожилая дама с видом оскорбленного достоинства уставилась на меня.
- Скол мог пожелтеть от времени. Испачкаться, наконец, ведь отколотая поверхность шероховатая, - уверенно заявила коллекционер кукол.
Коллекционер – да, но не такой уж знаток, как я поняла.
- Да, даже самый качественный фарфор может со временем желтеть, но здесь явно видна разнородность структур, да и скол не такой уж старый. Скорее всего, к вам кукла попала абсолютно целой, а уже здесь в результате чего-то немного... поранилась, - тактично заключила я. - Думаю, если бы вы, приобретая куклу, заметили скол, то сами бы обнаружили в нем нечто подозрительное. Не так ли?
Пожилой даме явно польстило, что я сочла ее знатоком, которого не так просто обмануть, и она величественно кивнула.
- Так вы не возьмете куклу? - спросила женщина.
- К сожалению, нет. Она не представляет для меня ценности.
- Но... если мы поговорим о значительном снижении цены?.. Как за реплику.
- Меня не интересуют реплики подобных изделий. Простите, - я с какой-то стати почувствовала себя виноватой.
Женщина, собиравшая кукол, явно нуждалась в средствах, потому и дала объявление о продаже редких коллекционных игрушек 19 начала 20 века.
Я встала с дивана, накрытого пледом.
- Мне пора. Прошу прощения, что побеспокоила вас.
- Постойте! - воскликнула женщина. - Простите, забыла ваше имя.
- Зовите меня Лори.
- Присядьте еще на минутку, Лора, - дама немного исказила производное моего имени, но я уже к этому привыкла. - У меня есть кое-что, что может вас заинтересовать. Всего минутку и я сейчас вернусь.
Я снова неохотно опустилась на диван, а женщина, держась рукой за больную спину, поднялась с кресла и исчезла в другой комнате.
Оттуда доносились стук, скрипы и шуршание, и, наконец, хозяйка квартиры вышла, держа в руках картонную коробку, перевязанную широкой, потрепанной и выцветшей лентой.
- Здесь у меня старинные елочные игрушки, - заметно нервничая, заговорила женщина. - Все настоящие, я точно знаю. Они были привезены моим дедом из Франции и Германии очень и очень давно. Это семейная реликвия. Посмотрите на них сами, милая.
Женщина развязала коробку, сняла крышку, толстый слой пожелтевшей ваты и тонкой папиросной бумаги под ней. И я замерла, не в силах отвести взгляд от лежавших в коробке сокровищ.
- Вот, взгляните, это моя любимая. - С этими словами дама бережно извлекла из коробки предмет и, держа его двумя пальцами, подняла на уровень моих глаз. – Хрусталь, золоченое серебро и кристаллы Сваровски.
Я смотрела на сверкавшую под светом люстры игрушку и не могла отвести от нее взгляда.
Хрустальная варежка, отделанная кристаллами Сваровски. Точно такая же игрушка была когда-то у меня. Точнее, у моей семьи. Дед говорил, что эту варежку с золоченым ободком из серебра, украшенным сверкающими камнями, он приобрел в Париже, когда они с бабушкой только встретились и полюбили друг друга.

***
...20 лет назад
Италия, Тоскана, дом семьи Оведьен

- Лори, но ведь еще только начало октября. До Рождества почти три месяца. Если мы сейчас нарядим елку, то к празднику она засохнет и все иголки с нее опадут, - терпеливо увещевала девочку мать. - Ты же не хочешь справлять Рождество с лысой елкой?
- Мы поставим елку в бочку с водой. Елка будет пить и не облысеет. Мамочкаааа, ну пожалуйстааа. - Пятилетняя Лоренца сложила руки и сжала их так, что побелели пальчики.
- Боюсь, бочка с водой не особенно поможет.
- Тогда давайте купим елку в горшке. Она точно не засохнет до Рождества! - запрыгала Лори.
- Боже, Лори... - вздохнула мама. - А может ты пока ограничишься тем, что папа просто достанет коробки и ты посмотришь на игрушки, а потом мы их опять уберем до праздника? А?
- Я хочу не просто посмотреть, я хочу смотреееееть и смотрееееть, - канючила Лори.
…На следующий день отец привез ей небольшую пинию в красивом керамическом горшке и залез в кладовую, чтобы достать заветную коробку с украшениями.
- Держи. Это твоя персональная, дорождественская елка. Делай с ней, что пожелаешь и не забывай поливать. С игрушками ты знаешь, как обращаться.
Лори прыгнула на шею отца и расцеловала, пища от восторга.
- Все, родная. Занимайся своими делами, а я пойду займусь своим. Ко мне должны прийти по важным делам, - и отец, не переставая улыбаться, удалился в свой кабинет.
…Лоренца, трепеща от восторга, как раз наряжала свое маленькое «дорождественское» деревце, когда за пару секунд до раздавшегося звонка дверного колокольчика, замерла, держа за шелковую ленточку самую любимую свою игрушку – хрустальную рукавичку, украшенную тонким ободком со сверкающими кристаллами.
Мелодичный звук дверного колокольчика совпал со звоном разбившейся игрушки, ленточка на которой внезапно оборвалась.
Лоренца задохнулась от ужаса, глядя на лежавшие под ногами осколки, и разрыдалась. Выбежала из комнаты, ища мать, пронеслась через гостиную в холл, и остановилась в дверях, увидев, входящего в дом мужчину.
Взгляд гостя скользнул по ней, зареванной и горестно всхлипывающей. Он чуть наклонил голову, здороваясь или просто разглядывая, как неведомую зверушку, но ничего не сказал. Лоренца запомнила его глаза – серые, с затаившейся в них улыбкой. И было в этих глазах еще что-то, что и напугало, и заворожило Лори, заставив мгновенно перестать плакать.

***
Россия, Москва, наши дни

…Я ушла от незадачливой коллекционерши, унося с собой коробочку с винтажными елочными игрушками, за которые заплатила немалую сумму. Не такую, какую могла бы дать за подлинную куклу работы Поклонской, но и игрушек я купила всего три – ту самую рукавичку, чайничек и шарик.
Всю обратную дорогу до квартиры, которую снимала, пока находилась в Москве, я почему-то вспоминала серые глаза и лицо папиного гостя. Он бывал у нас всего раза три, в разное время. Первый его визит совпал с досрочным Рождеством и трагической «гибелью» любимой игрушки.
Второй раз гость явился, когда мне было двенадцать, и я вернулась домой из школы перед самыми каникулами. Увидела визитера через приоткрытую дверь в кабинет отца, сидящим в кресле в непринужденной позе. Проходя мимо, я замешкалась, а он, заметив меня, снова скользнул по мне тем же чуть насмешливым взглядом.
В ту ночь, ложась спать, я сказала себе, что непременно выйду за него замуж, кем бы он ни был.
И третий визит папиного гостя пришелся на канун моего семнадцатилетия. Об этом визите я узнала за секунду до раздавшегося в дверь звонка.
Мужчина, ни имени которого, ни каких дел он вел с моим отцом я так и не узнала, вошел в наш дом, поздоровался и прошел в кабинет, как делал и предыдущие разы. Я стояла, прислонившись к дверному проему в гостиной, а гость, уходя по коридору, обернулся вдруг, встретившись со мной взглядом, и его губы дрогнули в улыбке.
Мое сердце тогда превратилось в мячик, который запрыгал в груди, сбивая дыхание.
Этих нескольких мимолетных встреч мне хватило, чтобы запомнить его лицо и повадки, то, как он двигался, смотрел, улыбался. Его негромкий голос. И с удивлением понять, что он совершенно не меняется внешне. Менялась только его дорогущая одежда от лучших дизайнеров.
…Стоя в переполненном в час пик вагоне московского метро, я также внезапно поняла, что папин гость похож на актера, ставшего довольно известным в последнее время.
Найдя в интернете кадры из недавнего блокбастера, убедилась, что была права. Действительно очень похож, разве что в глазах нет той смешинки, что была у таинственного визитера. Но это, наверное, особенность роли, которую он играл.

»» 07.02.17 17:49 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Греция, Пелопоннес

Внизу, у подножья горы простирался мегаполис, предместья, города, дома, подобно мириадам игральных костей рассыпались по равнине Аттики. Брин всматривалась в яркую синеву моря на юге, выхватывая взглядом песочные капли островков, то и дело оборачиваясь к горизонту, где, окруженный водой и землей, красовался горный массив Пелопоннеса. Царственное великолепие. Описать окружающий мир нельзя было никак иначе. После душного Лондона, где ей пришлось провести последние несколько месяцев, это место казалось маленьким земным раем.
Удивительно чистый, лазурный мир. Брин позабыла о своих огорчениях, когда смотрела на открывшийся с вершины ландшафт. Она медленно двинулась к востоку по гребню холма, вдоль диаметра северной и южной перспектив. По стволам сосен, как живые ожерелья из изумрудов, носились крошечные ящерицы. В лучистой синеве неба тонули похожие на одуванчики кустарники и зеленели травы, рассеивая в воздухе пряный аромат.
Спустя несколько минут она добралась до места, где поверхность земли шла под уклон, круто обрываясь к морю. Широкий залив устилали выгоревшие на солнце валуны. Галечный пляж вбивался в стеклянную гладь воды. Брин не приходилось бывать здесь раньше, обычно она купалась на пляже отеля, но сегодня захотелось побыть вдали от других туристов.
С утра немного кружилась голова и опять покалывало в груди. Последнее время это случалось все чаще. Придется после возвращения из отпуска опять ехать к врачу. При воспоминаниях о неизбежных исследованиях и процедурах Брин устало вздохнула. Ничего не поделаешь. Лучше жить с помощью лекарств, чем… Лучше жить.
Она расположилась у западной кромки пляжа, где дно было ровнее. Спустилась к воде. Вдоль кромки прибоя в направлении города не было никого. Брин представила, как выглядит со стороны: в прохладной голубой глади, одна-одинешенька. Такое раньше приходилось видеть только в кино, а сейчас она сама как героиня мистерии, а окружающая красота пусть и на короткое время, но принадлежит только ей.
Немного поплавала в прохладной воде, перекусила захваченными из отеля фруктами и за все это время не увидела ни души. Волны лениво толкались в берег, и весь мир замер в ожидании.
Так продолжалось довольно долго, и только тихое шуршание воды нарушало покой. Брин уселась на огромный валун, нагретый солнцем, погружая ноги в прибрежную пену.
До отъезда оставалось три дня всего, а она толком не успела отдохнуть. Отвлеклась немного, но и только. Короткой вспышкой промелькнула мысль не возвращаться в Лондон. Позвонить начальнику, выслушать его гневные тирады и угрозы, а потом положить трубку. И запустить телефон прямо в глубину очередной волны. А самой потеряться в этой умиротворяющей тишине. В окрестных деревеньках найти старый домик и поселиться там. И каждое утро приходить сюда, любуясь укромной греческой бухтой с атмосферой из античных легенд. Растворяться в настоящем и не думать о будущем. Месяц, другой, или на сколько хватит сил. Но ведь это невозможно, дела давно подгоняют, и одно дело – мечтать, а совсем другое – решиться на такой смелый шаг, который полностью перевернул бы ее жизнь. Хочется, давно, но и только. Она помечтает немного, что могло бы быть, а в действительности начнет паковать вещи и планировать возвращение домой. Вернее, в место, которое так называется, но не имеет с домом ничего общего.

»» 19.02.17 09:26 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Где-то на Земле, пока неясно где...

«Больше ни капли! Какой реалистичный глюк - даже затылок болит, как наяву. Да уж, спать в туалете - не лучшая идея. Давай, Кевин, просыпайся», - подбодрил я себя, глядя в вылинявшее, с бледными прорехами облаков, небо. Пахнет как на Земле в придорожной траве – выхлопными газами и мочой. В Шезгарте проблемы с экологией? В нос ударило такой струей придорожной пыли, что я вскочил на лапы и ощетинился, чихая.
Мимо пронеслось два легковых автомобиля, обгоняя друг друга, в остальном же шоссе в этот час выглядело уныло безлюдным. Черт, где я?.. И когда успел обратиться в волка? Не помню. Но в одном я был совершенно уверен – это не Шезгарт. Это Земля.
Я перебежал на другую сторону шоссе в надежде обнаружить там Дейрдре, но ее нигде не было. На полмили вокруг не было никого живого, даже птицы не летали. Метров в тридцати начиналась лесополоса, и я потрусил туда, с трудом управляя четырьмя лапами одновременно. Принюхивался к оставленным в траве следам, пытаясь обнаружить среди них те, что оставлены Дей. Усердно рыл лапами землю, рычал от злобы и бессилия. Неуклюже помочился на ближайшее дерево, словно это могло помочь мне отыскать фею. Каким-то образом я вернулся на Землю один, без нее. Или же мы оказались с ней в разных местах: она дома, а я здесь, в лесу. «И, правда, где же еще жить волку?» - осклабился я, продолжая бежать по лесополосе. Когда она закончилась, метнулся ближе к дороге - куда-то же она вела?..
От голода скрутило желудок, но еще более хотелось пить. Жажда была такой сильной, что, преодолевая отвращение, я напился из небольшой лужи в траве. Лакать было нетрудно, но не слишком удобно – скоро шерсть на груди стала мокрой. Если мне суждено остаться волком, звериные повадки возьмут верх, и я буду добывать себе пищу сам, не жаря ее на огне и не отваривая в кастрюле. Мысль о том, что я буду рвать зубами несчастного козленка, обливаясь кровью, вызвала новый приступ голода, но вокруг не было никакой, даже мелкой живности. Если доберусь до ближайшей деревни, у меня появится шанс стащить что-нибудь со стола фермера или задрать собаку. Понять бы, где я…
Когда начало темнеть, поток мчащихся по шоссе машин увеличился, и мне пришлось бежать чуть далее от края, чтобы не привлекать к себе внимания. Кто знает, может, среди автолюбителей есть охотники, которые возят с собой ружье: уж они не преминут воспользоваться случаем заполучить красивую волчью шкуру! Если бы мне удалось запрыгнуть в открытый кузов легковушки – фермеры на таких авто перевозят рассаду или мешки с урожаем – я смог бы немного передохнуть.
Не успел я подумать, как маленький грузовик с покрытым брезентом кузовом затормозил у края дороги, заставив меня притаиться и не дышать. Из кабины вышли двое мужчин, они ожесточенно спорили, сверяя дорогу с картой. Их языка я не понимал, но жесты лучше слов. Я воспользовался тем, что они отвлеклись, и подкрался сзади к кузову. К счастью, запрыгнуть в него оказалось легко, он лишь покачнулся, потому что был неплотно заставлен мешками и коробками. Похоже, мужчины договорились, потому что спустя минуту грузовик завелся и тронулся, подпрыгивая по дороге.
Я улегся за мешками, старясь не выдать себя, но так, чтобы следить за дорогой. В кузове не оказалось ничего съедобного, даже корки хлеба или обглоданной кости. До ближайшей деревни мы добрались до наступления ночи, и чтобы не быть обнаруженным, я спрыгнул заранее. Как же хочется есть… Если деревенские жители держат собак, мое дело плохо – они учуют мой запах и начнут брехать. Черт, как же я устал… И, главное, чувство голода становится невыносимым.
В заборе ближайшего дома оказалась прореха и, обдирая себе бока, я пролез во двор и очутился позади собачей будки. Глупость и наглость – удел молодых, и забыв об опасности, я сунулся в будку, чтобы украсть еду у пса. Пес был старый и, хоть и на цепи, представлял для меня опасность. В его миске лежала огромная наполовину обглоданная кость, торчащая из каши. Он тихо дремал, положив морду на лапы. «Что, зубов осталось маловато, дружище?» - подумал я, схватив кость и надеясь улизнуть безнаказанно. И просчитался. Старый служака вскочил и бросился на меня, рыча и лая. Сейчас я был его личным врагом, потому что посмел украсть еду из его миски. Я рванул из будки, едва не выронив свою драгоценную ношу, но пес успел укусить меня за ногу, прежде чем я вырвался и помчался к лазу в заборе. Нога горела от боли, но моим союзником была ночь - волки видят в темноте лучше, чем собаки и уж куда лучше, чем люди!
Пес продолжал громко брехать, за ним потянулись другие собаки, их вой слился в общий громогласный хор. И вот уже в деревенских окнах загорелось электричество, и послышались крики людей. Я припустил бежать сильнее, подальше от деревни, и бежал, пока было сил, не разбирая дороги. А потом упал и принялся с остервенением грызть проклятую кость. На ней почти не было мяса, пришлось разгрызть в поисках костного мозга. Кое-как насытившись, я долго зализывал укушенную лапу, пока в пасти не оказался клубок шерсти. С отвращением выплюнул ее, а после упал без сил, тяжело дыша, и завыл от боли и отчаяния. Я кричал:
- Дейрдре! Где ты, любимая?! Откликнись!
Но вместо слов был слышен волчий вой. Жуткий и пронзительный. Откуда-то налетел сильный ветер, и стало так холодно, что я задрожал и начал скулить. А потом заплакал. Слезы, крупные как горошины, вытекали из моих глаз, а я не переставал выть.
- Дейдре, любимая, где ты?.. Вернись ко мне…
Когда не осталось сил, я забылся тяжелым неспокойным сном.
_________________

Где-то на Земле, уже почти понятно, где...

Четыре дня полуголодного существования меняют сознание. Даже волчье. Я больше не сторонился людей, наоборот, старался подойти к ним как можно ближе и, жалобно поскуливая и опустив уши, притворялся псом-бродяжкой. Это было несложно: я отощал так, что ребра торчали, шерсть свалялась, потеряв свой естественный оттенок, а лапы стерлись до крови. Мой теперешний вид ничем не напоминал молодого волка. От меня ушли даже блохи.
Вызывая у людей брезгливую жалость, я мог рассчитывать на кормежку, но не на ночлег. Ночевать по-прежнему приходилось под небом. Впрочем, удручало меня не это, а то, что я не знал, где нахожусь. А без понимания этого мне не добраться домой. Пока я в волчьей шкуре, умение читать и понимать написанное мне недоступно. Значит, нужно обратиться в человека хотя бы на время. Именно на время, потому что без документов пересечь границу в облике человека невозможно, зато это подвластно волку.
Я приметил пожилую даму и радостно завилял хвостом, стараясь привлечь ее внимание, и заковылял навстречу. В руках у женщины был мусорный пакет, который она несла к ближайшему мусоросборнику, и я рассчитывал, что в нем есть остатки еды.
Женщина что-то ласково произнесла и открыла пакет. Я растянул морду в подобие улыбки и ткнулся в него, в нос ударил запах объедков, и мне осталось с жадностью ухватить мясную кость и вытащить ее на землю. Женщина протянула руку ко мне и осторожно погладила по голове. Она что-то говорила, и ее мягкий тихий голос успокаивал меня. Но я был начеку и, чтобы не выдать свою волчью сущность, схватил кость и побежал в кусты. Женщина рассмеялась мне вслед.
Немного насытившись, я залег в кустах, обдумывая свое положение. Тоска по Дейрдре стала невыносимой, ее лишь на время заглушало чувство голода. Когда наступала ночь и на небосклоне поднималась луна, отчаяние и любовь выливались в протяжный вой. Чувство потери было таким острым, что я впервые понял, что означает «умирать от любви». Странно, но именно любовь придавала мне силы и не позволяла впасть в отчаяние. «Помнишь, милая, как я пел тебе песню?..»


В который раз я подумал о том, чтобы обратиться в человека и разведать, где я нахожусь. «Помоги мне, волк», - мысленно взмолился я. – «Отпусти на время…»
Утро пришло вместе с холодным весенним ветром. Я попытался встать, но силы покинули меня, во всем теле была свинцовая тяжесть, сопровождаемая дикой болью в суставах. Как же больно… Меня стошнило так, что вывернуло наизнанку. Я упал на траву, приготовившись встретить свою смерть, хотя и не знал, как она выглядит. Похожа ли она на старуху или это молодая и красивая женщина?..
Очнулся я, заслышав вдалеке собачий лай и голоса людей. Я лежал на земле, скрючившись, абсолютно голый и дрожащий от холода. Поднес руку к глазам и пошевелил пальцами. Так и есть, я человек. Волк поменялся с ним местами, он услышал меня. Мне нужно где-то раздобыть одежду, а для этого требуется дойти до ближайшего населенного пункта. Интересная задачка! Если я в таком виде появлюсь перед людьми, меня отвезут в полицейский участок как нудиста. Можно, конечно, прикинуться ограбленным туристом и попросить о помощи. Но полицейским не составит никакого труда выяснить, что я не пересекал границу за последние два года. Быть нелегалом я не хотел. Остается стать вором и украсть штаны и футболку с веревки для сушки белья в ближайшем подворье. Обойдусь без обуви, буду «босоногим мальчиком, автостопером.
Деревня находится близко, маленькая и очень ухоженная деревня. Я вспомнил руки женщины, которая гладила меня по голове, пока мой волк грыз кость, и подумал, что мир не без добрых людей.
Я потрусил за деревьями, чтобы не так бросаться в глаза, если навстречу мне попадутся люди. Они могут счесть меня больным или эксгибиционистом, и будут правы. Хорошо еще, что деревня утопает в садах и цветниках, но сами домики обнесены невысокими заборами. М-да…И тут мне на глаза попалось симпатичное полотенце, сушившееся прямо на заборе. Невдалеке увлеченно играла девочка лет четырех, и мне пришлось немного подождать, пока ее не окликнул голос матери, и она не скрылась в доме. Ощущая себя Тарзаном в джунглях, я пересек улицу и, стянув полотенце с забор, ловко обмотал его вокруг бедер и бросился бежать дальше по улице.
«Сейчас я похож на отпускника, отдыхающего на берегу моря», - хмыкнул я, пробегая мимо чистеньких домиков. У калитки забора на скамейке лежала забытая кем-то газета, свернутая в трубку. Я подобрал ее и, свернув с улицы в переулок, на ходу развернул. Обычная рекламная продукция, но у меня бешено забилось сердце: это была немецкая газета. Некоторые слова были мне знакомы. Я в Германии?.. Возможно, если газета местная.
Но после первой эйфории пришло чувство растерянности. Попасть из Германии в Англию непросто даже волку. Разве что он сможет переплыть Ла-Манш.
_________________

Бельгия, Зебрюгге - Англия, Халл.

Не знал, что меня так укачивает на море. Не успел паром дать гудок и отойти из порта Зебрюгге, как меня затошнило. На палубе было бы легче от притока свежего воздуха, но глубоко внутри парома, там, где прятался я, пахло в основном машинным маслом. Забравшись в самый дальний угол, я залег на пол и молча страдал. Мне нужно продержаться два часа в пути до английского берега – паром должен причалить в Халл, город-порт в Йоркшир, а затем незаметно выбраться и снова изображать бродячего пса, пока не доберусь домой. Лишь бы Дейрдре оказалась там!
Я тихо заскулил, переживая свое горе. Что я стану делать, если Дей не окажется в квартире? Буду искать ее следы по всему миру?.. А что, если она вовсе не покидала Шезгарт?
За эти недели, прожитые без нее, я научился не только ладить с волком, но и хитрить и воровать. Выживал как мог. Унижался, выпрашивая пищу, не брезговал объедками, спал, где придется. В сущности, я повел себя как опустившийся на дно человек, но меня это даже обрадовало: значит, во мне осталось что-то человеческое. Если бы не это, я никогда бы не добрался до Бельгии и не пробрался на паром. Меня вели древние инстинкты. Что ж, неплохой опыт для писателя. Если выживу, напишу книгу.
Когда паром причалил к английскому берегу, я ощутил смутное беспокойство. Тревожили запахи, которые учуял мой волчий нос, они будили воспоминания и заставляли нетерпеливо переминаться с лапы на лапу. Я готовился покинуть паром как можно незаметнее, но тут мне не повезло: меня обнаружили. Вначале люди, которые приняли за больную собаку и криками и палками начали выгонять на берег, а затем к ним присоединилась стая местных собак. Подобные стаи есть в каждом порту: чувствуют себя хозяевами и готовы загрызть любого, кто сунется на их территорию. Я мог обмануть людей своим видом, но собаки точно знали, что я – волк. Меня выдал запах. И когда я выбежал прямо на стаю, спасаясь от людей, они выбрали меня в качестве жертвы.
Еще никогда в жизни я не бегал так быстро, как в этот раз, но стая не отставала. Они гнали меня как зайца на охоте, и я бежал, не разбирая дороги, спасая свою шкуру. Но чем больше я бежал, тем сильнее становилась моя злость, она росла и крепла, заполняя меня, отравляя мой мозг. Если я волк, то почему спасаюсь бегством? Я должен дать отпор вонючим псинам. Замедлив бег, я позволил стае догнать себя, а когда это произошло, неожиданно развернулся и кинулся на вожака, яростно вонзив клыки в его горло и орошая свою грудь кровью. Агония вожака длилась недолго. Я убил его.

- Сэр?.. Вы слышите меня?.. – Женский голос настойчиво звал меня.
Я открыл глаза и обнаружил, что лежу на кровати под белой простыней. Одними губами попросил пить – все тело горело как в огне.
- Доктор Крайтон, пациент очнулся!
Доктор?! Я что, в больнице?..
- Хорошая новость, мисс Уоллес, дайте ему воды и пригласите в палату инспектора Морана. Он уже добрый час дожидается.
Я не мог видеть лица доктора, потому что сидел за столом спиной ко мне. Зато смог хорошо разглядеть другого человека. Мужчина плотного телосложения вошел в палату и сел на стул напротив меня.
- Инспектор Моран, полиция Халла, - представился он. – Вы помните, как вас зовут, сэр?..
Почему он спрашивает?
- Кевин…- неуверенно и очень тихо, так тихо, что ему пришлось наклониться ко мне, ответил я. – Кевин Линч…
Он кивнул и быстро записал в блокноте.
- Видите ли, мистер Линч, вас нашли на улице. При вас не было документов…- Он помолчал, обдумывая что-то, и продолжил: – На вас не было одежды, а на вашем теле не было живого места. Вы помните, что с вами случилось?
- Нет, - я покачал головой. – Ничего. Простите…Мне трудно говорить…
- Что ж, мистер Линч, выздоравливайте, но если что-то вспомните – вот мой номер телефона.
Он положил визитку на край прикроватной тумбочки и откланялся.
Я перевел взгляд на мисс Уоллес и спросил:
- Давно я здесь?
- Два дня, - ответила она и улыбнулась. – Доктору Крайтону пришлось вас долго штопать. Вы правда ничего не помните?
- Нет, но надеюсь вспомнить.
Я соврал, но это было легко. Я не помнил, как обернулся человеком, но точно знал, где получил свои раны.
- Раз уж вы очнулись, - доктор встал из-за стола и подошел ко мне, - мне нужно осмотреть вас.
Он откинул простыню, чем поверг меня в смущение, и принялся осматривать швы.
- Какой сейчас месяц? – спросил я у медсестры.
Она взглянула на меня с удивлением и, покачав головой, ответила:
- Апрель.
Значит, прошло три месяца после нашего с Дейрдре исчезновения.
_________________

Съемный дом в поселке - Приморский город

Вернувшись в кухню с пустым подносом, я облегченно выдохнул и вытер пот со лба. Все же объясняться с девушкой по поводу нижнего белья – не мое обычное времяпрепровождение. Хотелось чего-нибудь выпить, но предстоял еще поход в магазин, потому я решил ограничиться кофе.
Ади возникла в дверях неслышно, широко развела руки, демонстрируя себя, и я на миг замер, разглядывая ее в новом наряде. Кто бы мог подумать, что обычные джинсовые шорты и простенькая майка будут выглядеть на ней подобным образом? Длинные стройны ножки стали как будто еще длиннее и соблазнительнее, а через ткань футболки отчетливо просвечивали маленькие бусинки сосков. Белья на кошке не было. Насколько я понимал – совсем. Эта мысль странным образом действовала на меня, вызывая в голове определенные образы… Заставляя себя не слишком на нее пялиться, я глотнул для успокоения кофе из чашки.
- Только не вздумай сказать, что все плохо! Сам выбирал! Так что нечего…
Вид у нее был воинственный, я даже закашлялся.
- Не плохо... Как-то непривычно...
- Тогда я все это сниму! Все одно мне моя рубашка милее!
- Не выдумывай! – я отставил чашку в сторону и поднялся. - Готова? Пойдем дальше по магазинам!
- Чего?! Ку… куда?! – она явно не понимала, куда я собираюсь ее вести.
- Тебе нужно приобрести еще кое-что... Я ведь правильно понимаю, что под этими мини-шортиками у тебя ничего нет?
- А тебе не кажется, что тебя это вообще не касается?
- Меня касается все, относящееся к тебе!
- Ну хорошо. Папочка!
Я только усмехнулся в ответ и вышел за кошкой в коридор, чтобы переобуться. Но замер, услышав растерянное:
- А… а мне? А я?!
Адианн разглядывала свои ножки с маленькими голыми ступнями, переводила взгляд на мои ботинки, снова на себя… Обуви для девушки не было никакой. Вообще.
- Прости, но об этом я не подумал... Может, у хозяйки дома что-то найдется в кладовке...
- Угу…
Она уже растерянно озиралась в поисках этой самой кладовки, и я кивнул на дверь в конце коридора у выхода во двор. Ади немедленно направилась туда и принялась нервно дергать ручку. Дверь, разумеется, не подавалась, пока я не подошел и, протянув руку через ее плечо, опустил защелку вниз и открыл кладовку. Обувные коробки нашлись на самом верху старого стеллажа. Очень надеясь, что в них именно обувь, а не что-то еще, я снял несколько и вручил кошке. Что-то подходящее нашлось не сразу, но в одной из коробок обнаружилась пара женских шлепанцев не слишком большого размера.
- Примерь, может, и подойдет пока…
Адианн сунула ноги в шлепки, держась за стенку, и попыталась встать ровно.
- Идти сможешь?
Кошка шагнула вперед, но тут же запнулась.
- Я… Я смогу! Мне просто надо немного практики!
Я не разделял ее уверенности, но выбора не было.
- Ладно. Пойдем.
В крайнем случае, я смогу ее поймать и даже донести до места назначения.
И пока мы шли по коридору к выходу, мне именно так и хотелось сделать –взять Адианн на руки и переместиться сразу в город, иначе она могла просто покалечиться. Девушка столько раз путалась в собственных ногах и ударялась о стенку, что у нее должно было остаться немало синяков. Я усмехнулся, когда она особенно неуклюже взмахнула руками и снова встретилась со стеной.
- Ну хватит!!! – возмутилась Ади и тут же опять споткнулась, запинаясь о собственную обувь.
- А ты и в человеческом облике странная!
Услышав это, кошка принялась озираться. Я подозревал, что она искала, чем бы в меня запустить. Это было, конечно, смешно, но все равно неприятно, и я пресек эти мысли в зародыше:
- Даже не думай!
Ади замерла, сердито взглянула на меня, но через мгновение снова двинулась вперед, благоразумно придерживаясь стенки. Я с улыбкой за ней наблюдал.
- Только скажи что-то… Я тебя… поцарапаю!
Это исчерпало чашу моего терпения, и я громко и от души рассмеялся.
Адианн тем временем, медленно ковыляя, миновала коридор и вышла на крыльцо. Сделав несколько шагов, я подхватил ее, обняв за талию, и заговорил, предупреждая возмущение:
- Так будет быстрее, не рычи…
Эфферы легко перемещались между мирами и будучи в любом из них, но по негласному уговору мы старались как можно меньше раскрывать свои возможности перед обитателями низших миров. Другие и не могли видеть мое прибытие в город, но Ади… Впрочем, она уже и так слишком много знала обо мне, чтобы сейчас задумываться о каких-то тайнах. И чем тащить ее пешком через весь поселок, потом на паром, а после еще дальше вглубь города, когда она на ровном месте рискует переломать обе ноги, лучше перенестись в нужное место сразу и без проблем. Нам и так пришлось пройтись по улице, прежде чем мы нашли магазин обуви.
Адианн входила в него не без опаски, с любопытством разглядывая вывеску, крутящиеся двери и выставленный на витринах товар. Но женщина – везде женщина, и даже попав в другой мир, она останется неравнодушной к нарядам. Вскоре кошка отцепилась от моей руки и принялась изучать многочисленные туфельки, сапожки и тапочки. Девушка-продавец многозначительно улыбнулась мне и принялась вытаскивать на прилавок коробки.
- Нам нужно что-то удобное, на каждый день! – я сразу отмел поданные нам туфельки на высоченных каблуках. – И что-то на более прохладную погоду!
Ади фыркнула, провожая завороженным взглядом забракованные мной туфли, но тут же отвлеклась на поданные второй девушкой кожаные мокасины на плоской подошве. А первая уже несла к месту для примерки новые коробки…
В итоге, потратив всего-навсего полтора часа, киса стала обладательницей тех самых мокасин, удобных кроссовок, годившихся для прогулок, бежевых туфелек на каблучках и милых тапочек из той же ткани, что и ее шорты, названных продавцами «балетками» и тут же надетых на ножки Ади. Шлепанцы она кинула в урну, едва мы вышли из магазина.
Торжественно всучив мне пакеты с обувными коробками, киса в радостном расположении духа почти что запрыгала по дороге впереди меня на одной ножке, но сразу притормозила, столкнувшись с каким-то прохожим. Мужчина резко развернулся, выпрямился во весь свой немалый рост, нависая над Адианн, и уже открыл было рот, чтобы возмутиться, но я быстро оказался рядом, и киса прижалась ко мне плечом в поисках защиты. Человек, глянув на меня, выдохнул, закрыл рот и отступил на шаг.
- Простите… - пробормотала Ади, на что прохожий лишь покачал головой, снова перевел на меня немного испуганный взгляд, отвернулся и продолжил путь.
- Время обеда. Пойдем поедим чего-нибудь, - предложил я, слегка приобнимая еще не пришедшую в себя кису за талию и отодвигая от себя на полшага. – Я знаю здесь неподалеку неплохое кафе.
Я имел ввиду заведение, где работала Юлия, и преследовал не только кулинарный интерес.
Ничего не подозревающая девушка закивала в ответ, и мы развернулись в сторону кафе.

Народу в небольшом зале было много, мы с трудом нашли свободный столик в самом центре. Ади с удивлением взяла в руки меню, поразглядывала и недоуменно спросила:
- Почему картины такие маленькие?
Я усмехнулся и отобрал у нее папку.
- Что ты любишь кушать?
Киса ответила мне недоверчивым взглядом – ее впервые с момента нашего знакомства спросили, что ей нравится, но все же ответила после паузы:
- Рыбу люблю… хлеб… молоко…
- Хорошо. Давай закажем тебе мидий! И свежую булочку с чашкой сливок. А мне бифштекс и кофе. И картофельный салат.
Сделав заказ, я встал из-за стола и, наказав Ади сидеть смирно, никуда не убегать и ждать, когда принесут обед, направился к барной стойке. Здесь постоянно мелькали официантки, бегая между столиками и кухней, но Юлии среди них не было. Я решил с просить о ней, но пришлось подождать, пока очередная девушка пробежит мимо.
Оказалось, что у Юлии сегодня выходной. Донельзя разочарованный, я возвращался к нашему столику, и неожиданно понял, что Адианн там не одна…
Рядом с ней спиной ко мне, придвинув свободный стул, сидел какой-то парень, по-хозяйски положив руку на спинку стула кошки, почти ей на плечи. Второй стоял с другой стороны, с улыбочкой что-то втирая Ади. Кажется, девушке было интересно. Она замерла на своем месте, наклонив голову, лишь иногда передергивая плечами, словно пытаясь скинуть чужую ладонь, которая уже удобно устроилась на ее плечиках.
Наблюдая за этой картиной, я неожиданно поймал себя на том, что парни и вся ситуация мне крайне неприятны. Никогда не был собственником, но сейчас во мне закипало раздражение на этих молокососов, посмевших приблизится к кошке. Адианн пришла сюда со мной, я за нее отвечаю и не позволю никому сделать ей ничего плохого! А намерения парней читались совершенно отчетливо. Задумываться о том, почему же я так остро воспринимаю других мужчин рядом именно с этой девушкой, я себе не позволил.
Лавируя между столиков, я оказался у своего. На меня вопросительно уставились сразу три пары глаз.
- Отдохнули, ребята? А теперь идите куда шли! – тон мой был обманчиво-дружелюбен, но последние слова прозвучали безапелляционно.
Парни были кем угодно, только не дураками. Они быстренько подорвались со стульев и растворились среди посетителей.
- Что сейчас было? – Кошка откинулась на стуле, скрестив руки на груди.
- А что было здесь? – ответил я вопросом на вопрос.
- Ничего. Мы просто разговаривали. О танцах.
- Ты, может, и просто разговаривала, но эти молодые люди – нет. У них были совершенно определенные намерения.
Разноцветные глаза из-под копны волос вопросительно уставились на меня.
- Ты правда не понимаешь, чего они хотели? - Ади пожала плечами, и это окончательно вывело меня из себя. - Пошли отсюда!
- Куда? Мы даже не поели!
- Запакуйте нам это все с собой! – попросил я подошедшую официантку. Она кивнула и вскоре вернулась с объемным бумажным пакетом. Присовокупив его к уже имеющимся, я подхватил все одной рукой, другой взял кису за локоть, поднимая с места, и потащил к выходу.
Мы оба были на взводе. Адианн – из-за несостоявшегося обеда и потому, что я прогнал ее новых знакомых. Я – из-за Юлии и этих самых знакомых, хотя парни ничего плохого не сделали, влечение к противоположному полу в их возрасте – это нормально. Злясь и на себя, и на девушку, я вел ее по улице, крепко ухватив за руку чуть выше локтя, пока не увидел магазин нижнего белья.
Выдохнув с облегчением, я свернул к дверям с нужной вывеской и протолкнул Ади внутрь.

К счастью, в магазине почти не было посетителей, и к нам сразу же подошла девушка-консультант. Вверив кошку ее заботам, я уселся на стульчик у окна, сложил на соседний все пакеты и приготовился немного подождать.
Адианн сразу увели куда-то вглубь магазина, и девушки-продавцы принялись снимать со стоек какие-то вещицы и таскать все это в сторону примерочных. В магазин время от времени заходили другие покупатели, прохаживались среди витрин, что-то покупали… Кисы все не было.
Сначала я не особо беспокоился. Выпил кофе, который в кафе мне любезно налили в пластиковый стаканчик с крышкой – он даже не успел остыть. Понаблюдал за посетителями. Попялился в окно – там не было ничего интересного, кроме случайных прохожих. Наконец, поднялся и окликнул девушку, снимавшую с манекена нечто невесомо-прозрачное:
- Долго еще?
- А Вы не спешите! Девушке нужно время. Останетесь довольны! Потом еще спасибо скажете!
- Что? – я непонимающе уставился на собеседницу.
- Ну, как же… Она ведь для Вас старается…
И тут до меня дошло, что нас с Адианн поняли как-то неправильно. Отодвинув продавца в сторону, я решительно направился к кабинкам у дальней стены магазина.
- Постойте! – кинулась ко мне другая продавщица, пытаясь загородить собой завешенный тканью вход.
Не обращая на нее внимания, я откинул тяжелый занавес и оказался внутри примерочной.
Здесь кругом были огромные зеркала, многократно отражающие стройную фигурку в самом центре небольшой кабинки. Легкая стойка у самого входа, а также каждый торчащий из стенки гвоздь и даже просто выступ были увешаны комплектами нижнего белья: все кружевное, прозрачное, преимущественно черного или красного цвета – в лучших традициях шезгартского «Распутника».
Адианн стояла спиной ко мне, разумеется, в чем-то черном, прозрачно-кружевном, с многочисленными шнуровками: на груди, на необычном ажурном поясе на талии, на крошечных трусиках спереди... Сзади на них тоже была шнуровка, заканчивающаяся кокетливым бантом, а ниже трусики превращались в тонкую полоску, скрывающуюся между упругими округлостями. Белье, казалось бы, вполне пристойно прикрывало ее тело в стратегически важных местах, но при этом она выглядела настолько эротично, что я будто удар поддых получил. Ади же, изогнувшись, пыталась что-то там застегнуть или завязать у себя на бедре, сердито сопела, дергала завязочки и злилась.
- Ну, помоги же мне! – возмутилась она моему оцепенению, от злости нисколько не смущаясь своего вида и сердито глядя на меня в зеркале.
Я шагнул к ней и послушно протянул руку, словно завороженный… Но вместо того, чтобы разбираться с тесемочками, положил ладонь на точеное бедро и плавно повел вверх, к талии. Ощущение ее гладкой кожи было знакомым, и память тут же услужливо подбросила мне воспоминание об утре в одной постели, сонной Адианн, о моих ласках и бурном ответе ее тела…
Сейчас Ади не спала, и мысли ее были заняты непослушными завязками, потому она резко повернулась, сбрасывая мою руку и снова нетерпеливо дернула шнуровку, при этом невольно прижимаясь ко мне попкой – тесное помещение не давало возможностей для маневра. Я немедленно воспользовался этим, обхватил ее бедра уже обеими руками и прижался к аппетитным округлостям сильнее. Кошка снова попыталась дернуться, но меня уже захлестнула волна горячечного желания, отключая мозг и заставляя все теснее вжимать ее в себя. Все попытки сопротивления только распаляли: я держал крепко и мог лишь нетерпеливо потираться о нее, жадно гладить девичье тело от талии вверх и обратно к бедрам, втягивать носом тонкий запах солнца и травы, исходящий от ее волос...
Адианн несколько раз пыталась вырваться, отстраниться, но я стиснул ее, опрокидывая спиной на себя, подавляя сопротивление, а потом одной рукой мягко погладил плоский животик и накрыл ладонью грудь… Сжал, сначала несильно, провел большим пальцем по соску, ухватил его двумя пальцами, потянул… Девушка замерла, а потом изумленно выдохнула, сразу ослабев и прижимаясь ко мне. Тут же обе мои руки обхватили ее маленькие груди, нетерпеливо тиская их и лаская, губы мазнули по тонкой шейке, от чего голова ее сразу запрокинулась мне на грудь, открывая шею еще больше, и я впился жадным поцелуем куда-то между шеей и плечом. Ади ахнула, обмякнув, я немедленно толкнул ее на небольшой выступ, идущий вдоль одной из зеркальных стенок и заваленный сейчас всякими кружевными штучками – мне было наплевать. Кошка оперлась о него ладошками, немного расставив ноги и прогнув спинку, я потянулся за ней, не выпуская из ладоней ее грудь и по-новому остро ощущая упругие ягодицы у своего паха. Из зеркала на меня смотрела объятая страстью женщина: растрепанные волосы, затуманенные глаза с расширенными зрачками, приоткрытые губы, яркий след от поцелуя у основания шеи и мои большие ладони на ее теле поверх черного белья… Она сама вжалась в меня, потерлась о внушительный бугор на брюках, словно изучая, и я чуть не взвыл, немедленно подхватывая ее под животик, опуская руку ниже… ниже… Между стройных бедер было уже очень горячо. Трусики намокли, и я отодвинул тонкую полоску ткани, трогая пальцами ее складочки, лаская и отчаянно желая оказаться внутри… Но когда мой палец настойчиво толкнулся глубже, Ади застыла и попыталась сжать раздвинутые бедра. Снова взглянув в зеркало, я понял, что она испугана. Очень испугана и растеряна. Это отрезвляло: брать силой я никого не собирался. Резко отпрянув, насколько позволяли размеры примерочной, я, тяжело дыша, выпрямился. Жаркий туман рассеивался, очищая разум, но тело по-прежнему требовало удовлетворения. Злясь на себя и на нее, я резче, чем нужно было, бросил:
- Одевайся!
Ей, вероятно, тоже требовалось время, чтобы прийти в себя, но я был не в силах долго ждать. Расшвыряв развешанное вокруг белье, кинул ей ее шорты и футболку и отвернулся к закрывающей вход занавеске, нетерпеливо дернув плечом. Ади все поняла, и уже через минуту я мог лицезреть ее в прежнем виде - коротеньких шортах и белой футболке. Правда, сейчас этот вид не прибавил мне спокойствия: я точно знал, что под шортиками больше ничего нет, а твердые горошины сосков выступали под футболкой так четко, что всем сразу становилось понятно, чем мы тут занимались. Схватив кошку за руку, я вытащил ее из примерочной и быстро пошел вдоль витрин. Схватив по пути пару комплектов, показавшихся мне наиболее подходящими, я донес их до кассы, игнорируя недоуменные взгляды продавцов и низко опущенную голову кошки, а потом все так же молча вышел из магазина на воздух и вытащил Ади за собой.

»» 15.11.17 22:34 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона

г. Халл, местная больница

Инспектор Моран появился вновь через два дня. За это время я успел очаровать всех медсестер в отделении и даже лечащего доктора. Это не стоило мне ни фунта: пока они смазывали мои раны, я потчевал их байками из жизни кладбищенского сторожа.
- Как вижу, вы идете на поправку, мистер Линч, - заметил инспектор, усаживаясь на стул и открывая свой портфель. – У меня для вас тоже хорошие новости. Мы сверились с базой пропавших без вести и выяснили, что вас разыскивает ваша мать. Мы связались с ней и сообщили, где вы находитесь.
Мама?! Я откинулся на подушки и счастливо выдохнул. Неужели я скоро окажусь дома?..
- Ваш лечащий врач сказал мне, что вас скоро выпишут. Надеюсь, у вас есть медицинская страховка?- инспектор говорил, не глядя на меня, и продолжая что-то искать в портфеле. – Впрочем, об этом вы поговорите с доктором. Вы мне окажете услугу, если опишете все, что с вами случилось, вплоть до того момента, как вы оказались в больнице.
Моран наконец поднял на меня глаза и вытащил из папки лист бумаги.
- Я вас не тороплю, мистер Кевин, но постарайтесь сделать это до выписки.
- Это обязательно? – я вздохнул.
- Для отчетности, вы же понимаете, - инспектор улыбнулся. – Выздоравливайте! Всего хорошего!
После его ухода я повертел листок в руках и отбросил на край кровати. Я не знал, что написать. Если напишу правду, меня упекут в психиатрическую клинику. История про писателя-оборотня сильно смахивает на шизофренический бред. Мне следует придумать какую-то приемлемую версию для всех, включая родителей и немногочисленных друзей.

- Кевин!- мама появилась на пороге моей палаты с огромной спортивной сумкой в руках. - Мы с отцом так волновались…Я не знала, что и думать…
Она бросила сумку на пол и кинулась ко мне. Обнимая ее, я ощутил себя маленьким мальчиком, который не знает, как признаться родителям в своих проделках.
- Как ты себя чувствуешь? – мама погладила меня по щеке и улыбнулась. – Ты похудел, Кевин.
- Все хорошо, - кивнул я, стараясь не выдать своих чувств, - не беспокойся. Сейчас все хорошо.
- Когда мне позвонили из полицейского участка Халла, я чуть с ума от счастья не сошла. Инспектор сказал мне, чтобы я привезла тебе одежду и любые документы, подтверждающие твою личность. Пришлось съездить к тебе домой, хорошо, что у меня есть запасной ключ. Набила сумку твоей одеждой, нашла твои водительские права…
- Спасибо. Чтобы я без тебя делал, мама, - я усадил ее на кровать и сел рядом. – Прости, что заставил тебя поволноваться.
- Ты мне расскажешь, что случилось? – она осторожно дотронулась до шрамов на моей груди. – Я хотела связаться с Дейрдре, но не смогла. Соседи сказали, что давно не видели ни тебя, ни ее.
Я проглотил ком в горле. Значит, Дей не появлялась дома. Это все усложняет…
- Кевин, почему ты молчишь? – мама тронула меня за руку.
- Просто задумался. Не беспокойся.
Я принялся рассказывать ей придуманную для всех историю моего исчезновения. Ложь лилась легко, словно я был заправским вралем. Я вплел в историю Дейрдре.
- Обычное дело, - поморщился я, - мы с Дей путешествовали, потом она решила на время уехать к родным (уж это точно было правдой), я проводил ее на паром и напоролся на банду подонков. Они избили и ограбили меня, сняли даже одежду. Вот так я оказался здесь.
- Ужасно. Куда смотрит полиция! – мама вздохнула. – Они могли убить тебя!
- Мне хочется вернуться домой. Ты поговоришь с доктором?
-Конечно, милый. Мне он показался приятным человеком. А ты пока отдыхай, тебе нужен сон.
Когда мама вышла, я закрыл глаза и сжал кулаки от бессилия. Дейрдре! Где же ты?.. Неужели мы больше никогда не встретимся?..

К счастью, доктор счел, что дома я пойду на поправку быстрее. Оставалось уладить дело с медицинской страховкой, и меня выписали домой.
- Вот так гораздо лучше, - мама помогла мне застегнуть пуговицы на рубашке, потому что мои пальцы плохо слушались. – В джинсах и рубашке ты выглядишь лучше, чем в больничной пижаме, Кевин. Иди, попрощайся с медсестричками. Я же видела, как они смотрели на тебя, милый. Похоже, ты им понравился.
Мама рассмеялась.
- Погоди, - я вернулся к кровати и достал из-под подушки исписанный листок. – Подарок для инспектора Морана. Вот теперь можем уходить.
_________________

Дом Кевина и Дейрдре
Дом встретил меня тишиной и запустением. По углам паутина, в комнатах затхлый запах. На кухне пустые миски для Фрейи и Тюфа - они внезапно напомнили об их существовании. Бедняги! Они не могли выжить без еды, думал я, готовясь обнаружить их тела со страшным оскалом голодной смерти. Но их нигде не было. Розовый домик Фрейи покрылся пылью, внутри сиротливо лежали ее любимые игрушки. Куда могли исчезнуть собака и крыс? Что, если они обнаружили другой портал и сейчас пытаются выжить в незнакомом для них мире? Или просто сбежали в поисках меня и Дей. Мне стало грустно. Я потерял не только Дейрдре, но и питомцев, к которым привязался.
Мама сразу же взялась наводить порядок: вымыла весь дом, выбросила засохшие цветы, попеняв на наше с Дейрдре отношение к ним, и наготовила еды из тех запасов, что были. Что бы мы делали без женщин и их стремления к порядку? Страшно даже представить.
Мне хотелось побыть одному, поэтому, когда спустя три дня мама собралась уезжать, даже обрадовался.
- Кевин, ты сообщил Дейрдре, что с тобой случилось?..- спросила она, прощаясь. - Мне придется уехать, но тебе нужен уход. Твое тело все еще в синяках и шрамах. Не забывай смазывать той мазью, что на столе.
Мы обнялись.
- Ничего, скоро заживет, как на собаке, - пошутил я. – Мужчина без шрамов – не мужчина. Не волнуйся, мама, я справлюсь.
Когда машина тронулась, я долго провожал ее глазами, моргая. Она все еще видит во мне маленького мальчика, но, наверное, таковы многие матери.

Ночью, лежа в постели, вместо сна я обдумывал, что мне делать дальше. Для начала напомнить в издательстве о себе, для них у меня была припасена байка о небольшом творческом кризисе. Такое случается с каждым писателем. Да, здесь, на Земле, я не помощник Княгини, ее секретарь, а писатель. Впрочем, я решительно настроился на продолжение романа – мне нужно выполнять свои обязательства, чтобы было на что жить. Пухлая папка с исписанными листами сиротливо лежала на столе, там, где и обычно. Дейрдре всегда удивляло то, что я пишу черновики от руки, а не набираю на клавиатуре компьютера.
Мое второе я – волк – пока молчит. Как и я, зализывает раны. Шрамы затянулись, и теперь собственное отражение в зеркале уже не так пугает. С таким лицом я сойду за боксера или за бойца боев без правил. Что, если появиться в цветочном магазинчике Дейрдре и попробовать разузнать о ней? Я не брился уже неделю, и теперь меня не узнать. Хорошая мысль, но для начала мне нужно закупить продукты в супермаркете и заполнить холодильник и кухонные шкафчики.
Открыв шкаф, я вытащил чистую одежду – линялые джинсы и тонкий джемпер с длинными рукавами, не хотел, чтобы фиолетово-желтые пятна синяков привлекали ко мне внимание. Скользнул взглядом по полкам, и сердце выстрелило болью. Вещи Дейрдре хранили ее запах и образ. Несколько минут я смотрел на них, задержав дыхание, борясь с желанием уткнуться в них и ощутить присутствие феи. Острое чувство потери сводит с ума…
Где, в каком измерении мы разминулись с Дейрдре?

Супермаркет придумали те, у кого нет времени на поиск всего необходимого. А тут – заходи и наполняй корзину или тележку всем подряд, от продовольствия до автомобильного масла. Я медленно прошелся вдоль стеллажей, наслаждаясь самим процессом. В Шезгарте ничего подобного не было, там все хранилось в огромных кладовых замка, куда меня, питомца Княгини, не пускали.
Подсчитывая в уме сумму покупок, чтобы не превысить бюджет, я заполнил тележку свежими и замороженными овощами, крупами и макаронами, добавив сахар, чай и кофе, и направился к кассе. Протянув деньги молоденькой девушке-кассиру, я приветливо улыбнулся.
- Вам пена для бритья не нужна? Со скидкой, - уныло сказала она. – И презервативы сегодня тоже со скидкой.
Я рассмеялся.
- В другой раз, - пообещал я и положил сдачу в карман. – Удачи вам!

Я выкатил тележку к столу и переложил покупки в большие пакеты. Народу в утренние часы было немного, так что посещение супермаркета заняло у меня не больше часа. До обеда можно поработать с рукописью, чтобы показать редактору, а завтра съезжу в цветочный магазин.
С двумя огромными пакетами в руках я направился к своему автомобилю, на ходу пытаясь достать ключи от машины. Это мне никак не удавалось, пришлось поставить пакеты на землю и похлопать себя по карманам. В придорожных кустах раздалось тихое всхлипывание, затем я расслышал жалобный голос и от неожиданности выронил ключи. Я узнал этот голос.
- О, месье Тюф, я так голодна, так голодна… Я уже три дня ничего не ела…
Фрейя! Она здесь! И Тюф тоже!
Голос раздавался из ближайших кустов. С колотящимся от волнения сердцем я бросился туда, раздвинул ветки и произнес, стараясь не напугать их:
- Доброе утро, мисс Фрея! Здоров, Тюф!
_________________

Дом Дейрдре и Кевина

Я ожидал, что они обрадуются моему появлению, точно так же, как обрадовался сам, когда понял, что они живы. Но я упустил кое-что важное: они никогда не видели меня с бородой и синяками на лице. Говорят, животные определяют нас по запаху, но мой запах изменился, смешался с волчьим, щедро приправленным лекарствами, что прописал мне врач.
Не думал, что мне придется приводить в чувство болонку. Фрейя упала в обморок, стоило ей увидеть мое лицо с растянутой параллельно шраму улыбкой. Я выглядел как Гуимплен в романе Гюго. Впрочем, сама Фрейя мало чем напоминала холеную болонку – ее давно нечесаная шерсть свалялась в грязные комки, а ребра едва не торчали наружу. Когти на лапах глубоко вросли внутрь. Бедняга…
-Что будем делать, Тюф? – спросил я и по старой привычке почесал затылок.
Мой верный крыс тоже выглядел не лучшим образом, но он хотя бы признал своего хозяина, и сразу же забрался мне на плечо, вцепившись лапками в джемпер.
- Нужно плеснуть на нее воды, - пискнул он мне в ответ. – И дать нюхательной соли.
Соли у меня не нашлось, это средство для нервных барышень, а вот бутилированная вода, купленная в магазине, пошла в дело. Я вылил почти полбутылки, прежде чем Фрейя открыла глаза и принялась чихать и жалобно выть одновременно.
- Фрейя… Я – Кевин, - попытался ее успокоить, но получалось плохо. Черт, я и женские причитания выносил с трудом, а тут собака!
Обычно истерики болонки кончались с приходом Дейрдре - одним взглядом или голосом фея успокаивала Фрейю. Хозяйку болонка слушалась беспрекословно, а вот что делать мне? Если зарычу, она умрёт от испуга.
- Выручай, Тюф, без тебя мне не справиться, - шепнул я крысу.
Ловко спустившись вниз, Тюф забрался на болонку и лизнул ее в нос.
- Мисс Фрейя, пожалуйста, успокойтесь! Мы нашли мистера Кевина! – заверещал он, стараясь перекричать собачий визг.
- О, нет, мистер Тюф, - всхлипнула та, - это не наш хозяин, разве вы не видите… Мистер Кевин настоящий красавчик, а этот мужчина похож на бандита! Он сейчас нас съест! Спасайтесь!
- Фрейя, - ласково произнес я, - послушай, ты должна мне поверить. Мне и Тюфу. Понюхай меня, в конце концов!
Я склонился над ней, давая возможность уловить исходящий от меня запах. Прошло несколько томительных секунд, пока меня обнюхивали.
- Вы пахнете волком… - Фрейя чихнула. – И человеком. И еще чем-то противным, как в ветеринарной аптеке.
- Как в обычной аптеке, - поправил я и улыбнулся. – Мне прописали мазь для заживления ран и ушибов. Прости, если напугал тебя, Фрейя.
- О, мистер Кевин, - болонка завизжала снова. – Это вы! Где вы были так долго?! И где мисс Дейрдре?
- Не знаю, - честно ответил я, - но мы найдем ее, обещаю. Поехали домой. Ужасно выглядишь, Фрейя…И ты, Тюф.
Я помог ей забраться на заднее сиденье автомобиля, а крыса оставил при себе.
- Я передумал, - сказал, сев на сиденье водителя. - Сначала едем к ветеринару, вам требуется помощь.
Ближайший ветеринар оказался в часе езды. Фрейя и Тюф всю дорогу мирно спали, а я пытался сочинить историю, которой поверит любой Айболит. Правду придется утаить, иначе меня оштрафуют за ненадлежащее содержание домашних животных и отдадут собаку и крыса в приют. Лучше представить все дело так, что я нашел бродячую собаку без ошейника и хотел бы помочь ей. А крыс куплен в лаборатории, тестирующей лекарства.
У ветеринара пришлось отстоять небольшую очередь, но взамен мы получили качественную помощь. Больше всего досталось бедняжке Фрейе: ее долго расчесывали, удаляя колтуны, пришлось даже сбрить часть шерсти, чтобы обработать раны. Ей аккуратно подрезали когти на лапах и закапали какую-то жидкость в глаза.
- Как видно, животное долго страдало, - произнес ветеринар, передавая мне на руки болонку. - Она выглядит изможденной, но пока следует кормить ее небольшими порциями, чтобы наладилось пищеварение. Что вы будет делать, если не найдутся хозяева? – спросил он у меня. – Оставите себе или передадите в приют?
При последних словах Фрейя жалобно завыла, изображая испуг. В ней умерла великая актриса, по меньшей мере, Сара Бернар или Джудит Денч.
- Оставлю себе, - пообещал я. – Собака породистая и послушная.
Последнее было не совсем верно, но я решил польстить болонке.
- Я выпишу вам противоглистные лекарства и мазь для заживления ран, - сказал ветеринар. – Крыс практически здоров, но немного истощен, оттого его шерсть белесая на вид и не блестит. Хорошее питание – залог выздоровление!
Он вручил мне счет за услуги, и мы распрощались. Хм…однако, почему я не выучился на ветеринара? Мог бы безбедно существовать на старости лет.

Нужно ли говорить, что как только мы подъехали к дому, Фрейя громко залаяла, забыв о приличиях и воспитании, полученном ею в собачьем питомнике. Тюф тоже беспокойно заметался на моем плече, и зацокал язычком, выражая свой восторг. Болонка вырвалась из моих рук, и первая забежала в дом через специальное окно для животных.
Когда же мы с крысом поднялись по ступеням и открыли дверь, не выдержал и Тюф – спустился по мне и бросился догонять Фрейю. Но я не осуждал его - что может быть лучше родного дома, в котором у тебя есть собственная комната?
Я вернулся в машину за продуктами, потом поставил авто в гараж и снова поднялся в дом. Сразу отправился на кухню и разложил по шкафам и холодильнику продукты. Рецепт, выписанный ветеринаром, положил на видное место, чтобы не забыть заехать завтра в ветеринарную аптеку. И обязательно купить еду для питомцев. Теперь мне нужно заботиться не только о себе. Только когда женщина исчезает из вашей жизни, приходит понимание того, сколь многое она делала для вас лично и в вашем доме.
Готовил я плохо, но самые простые блюда мне вполне удавались. Что мне посоветовал ветеринар? Сварить некрепкий куриный бульончик, мелко покрошить варёную курятину?.. Так и поступлю.
Закинув в кастрюлю с водой половину курицы и большую луковицу, направился проверить, чем заняты крыс и болонка. Ничего неожиданного. Фрейя безмятежно растянулась в своем розовом домике, повизгивая от удовольствия. Крыса я застал перебирающим бумаги на моем рабочем столе. Все как раньше. Вот только Дейрдре нет рядом…
Я не решился прервать их занятия, они и так страдали. Накормлю, а после расспрошу обо всем, что с ними случилось.
Пока варился куриный бульон, приготовил гречневую кашу крысу, а к ней положил в его миску кусочки фруктов и ломтик сыра. Знал бы Тюф, чем приходилось питаться мне в волчьей шкуре. Фрейе полагалась отварная курица и ложка нежирного творога. Себе я налил чашку бульона и заправил сухарями.
Обедали мы втроем на кухне, а когда насытились, настало время выслушать рассказ Фрейи и Тюфа. Правду о том, где сейчас Дейрдре, придется некоторое время скрывать. Для впечатлительной болонки это слишком тяжелый удар.
- Расскажи мне обо всем, что с вами приключилось, - попросил я крыса.
- Расскажите, как я страдала, мистер Тюф! – жалобно взвыла Фрейя.
- Не сомневаюсь, что твои страдания велики, - улыбнулся я. – Но теперь все позади.
- Когда вы и мисс Дейрдре не вернулись домой, в первую ночь мы даже обрадовались, - признался Тюф, запрыгнув нас стол. – Делай, что хочешь, и тебе ничего за это не будет, так сказала мисс Фрейя.
Ну да. Кто бы сомневался, что это ее слова.
- Я проснулась утром первой, - встряла болонка, - и отправилась искать мисс Дейрдре. Но ее нигде не было! Тогда я разбудила мистера Тюфа и мы побежали искать ее.
- Первые три дня мы возвращались домой, - продолжил Тюф, - но вас не было. Мисс Фрейя предположила, что вы вернулись в нашу старую квартиру, а про нас забыли…
- И вы решили добраться до города? – спросил я. - Вы же могли погибнуть: попасть под колеса автомобиля или быть съедены каким-нибудь волкодавом!
- Но, мистер Кевин, что же нам было делать?.. У нас совсем не осталось еды…
- Мне приходилось питаться объедками, - всплакнула Фрейя, - и пить из лужи отвратительную на вкус воду…
- Но чем же вы питались все это время? – У меня сжалось сердце от сострадания.
- Я подумал, что мы могли бы выступать перед людьми и получать за это миску еды, - пропищал Тюф. – Вы же знаете, как здорово я умею прыгать и лазать!
- А Фрейя?..
- Мистер Тюф сказал, что я должна танцевать на задних лапах, выпрашивая еду, и при этом петь! Если бы была жива моя мать, она упала бы в обморок, увидев меня в подобном виде! Подумать только, я танцевала как придорожная шавка!
Тебе лучше не знать, милая, что делал я, пытаясь выжить в волчьей шкуре.
- И что же ты пела, Фрейя? – спросил я, с трудом сдерживая улыбку. – Оперную арию?
- Плач Дидоны, конечно же! Это соответствовало моему эмоциональному настрою…
Ничего себе! Не знал, что болонке знакома опера “Дидона и Эней” Генри Перселла. Может, она еще и за мадам Баттерфляй поет?..
- Уверен, тебе аплодировали и кидали в миску еду, - я погладил болонку, и она тут же закрыла глаза от удовольствия. – А ты, Тюф, где ты показывал свое мастерство?
Но бедный крыс уже не слышал меня, а сладко спал на столе, осоловев от нормальной еды и тепла.
- Не будем ему мешать, Фрейя, - шепотом произнес я. – Тебе тоже не мешало бы поспать.
_________________

Посадку на рейс объявили, когда он уже сложил газету и допивал остывший кофе. Открыв портмоне, вытащил было пару долларов, но, подумав, достал купюру в сто крон и оставил рядом с блюдцем, а затем выгреб из кармана всю мелочь. Через полчаса он покинет Прагу, так что можно избавиться от местной валюты - она больше не понадобятся, а обслуживающей его девушке будет приятно получить большие чаевые. Повесил на плечо сумку и направился к раздвижным дверям, заметив выразительный взгляд официантки, но как обычно, не придал этому значения. Вообще, человеческие создания не равнодушны к внешним признакам, и часто делают выбор в пользу внешности, даже если за этим ничего не стоит.
Это казалось ему нелепым. На протяжении последних сорока лет он наблюдал, как женщины выбирали смазливых мужчин, не умеющих постоять за себя и не способных защитить свою избранницу, но давно уже перестал чему-либо удивляться. Так же как понимал, что и в нем прежде всего видят привлекательного самца, чьи накачанные мышцы являются лишь приятным дополнением к внешности, и никому на самом деле нет дела до его реальных способностей и умений.
В этом мире хитрость и ложь значат больше, чем физическая сила и воинская доблесть. Чаще победу одерживает не сильнейший, а подлейший, и играющий по правилам сходит с дистанции, получая удар в спину от самых близких.
Вот почему он не заводил друзей, никуда не лез и ни к чему не стремился. Его смертоносная сила и скорость не являлись залогом победы ни на политической арене, ни в бизнесе, а играть по правилам, принятым в мире людей, ему претило.
Впрочем, он никого не осуждал. Мир как мир, ничем не лучше любого другого, тем более, что он являлся лишь декорацией к его драме. Он не искал такой судьбы, и роль изгнанника не выбирал, но что случилось - принял со стоическим мужеством. Если бы не Элинор, может, все оказалось бы более трагичным, но ему посчастливилось встретить ту, кто посмотрела на него не как на упакованный подарок, и смогла найти в нем то, что связало их на долгие годы. Теперь только смерть могла их разлучить, и она подобралась слишком близко.
Бросив взгляд на часы, поспешил по коридору в свой терминал. Он без сожаления покидал Прагу, решив здесь все свои дела и заключив выгодный контракт. Он всегда мог оценить красоту архитектуры в городах, которые посещал, но по-настоящему его трогал только лес. Именно в его гуще он ощущал покой, в котором так нуждался. Сердце билось в восторге от шелеста листвы, когда порывы ветра доносили до тонкого обоняния ароматы трав. Он был на «ты» с самыми дикими местами, и бродил как дома в буреломе, вид которого мог отпугнуть бывалого путешественника. И именно вдали от человеческого шума и пульсации мегаполисов он мог позволить себе поднять голову и посмотреть в небо. Небо… дом, в котором он чувствовал себя счастливым. Сорок лет он тосковал по нему, мечтая расправить крылья и взмыть в вышину…
Что-то отвлекло его от мыслей. Он виртуозно игнорировал толпу, но всегда тонко чувствовал внимание к себе. Подняв глаза, осмотрелся. Хрупкая темноволосая девушка с дорожным чемоданом на колесиках шла ему навстречу, не отводя взгляда, будто знала его. Они поравнялись, и на какой-то миг ее губы приоткрылись, будто она собиралась что-то сказать, но ни он, ни она не остановились, и людской поток развел их в разные стороны.
Девушка казалась незнакомой. На мгновение в голове возник какой-то смутный образ, но, оказавшись на месте, он выкинул этот эпизод из головы и поспешил к стойке регистрации.

Элинор позвонила, когда он входил в салон бизнес-класса. Улыбчивая стюардесса, пройдясь профессиональным взглядом по его фигуре, как-то по-особенному сверкнула глазами, и плавным движением руки пригласила пройти. А он, отвернувшись, уже не помнил, какого цвета у нее волосы. Завибрировал телефон в кармане легкого пиджака, и он улыбнулся, потянувшись за ним.
- Невен? – она всегда обращалась с вопросительной интонацией, будто не была уверена, что ей ответит именно он.
- Как ты? – он небрежно закинул сумку на полку над креслом, бросил пальто на ручку кресла и уселся. Купив два билета, он обеспечил себе зону неприкосновенности, и теперь собирался наслаждаться покоем в тишине и относительном одиночестве, которые ценил превыше всего в этом шумном суетливом мире. – Как себя чувствуешь?
В последние годы он всегда задавал ей этот вопрос, и всегда знал, каким будет ответ: она никогда не скажет правду, не обременит подробностями и ни на что не пожалуется.
- У меня все хорошо, ты же знаешь, - услышав тихий нежный голос, устало кивнул. На миг прорезались складки у рта и взгляд словно закрыло пеленой, но он встряхнул головой, и чары рассеялись. – Расположился с удобствами?
- Конечно, за себя и за того парня.
- Хорошо. Поспи немного, тебе предстоит большая работа.
- Ты встретишь меня?
Он ждал ответа. Если ей плохо, она откажется.
- Когда прилетишь, позвони, я приеду.
- Ты уже обустроилась на новом месте?
- Да, выбрала уютный пансионат, небольшой, семейный, тебе понравится.
Элинор знала о его предпочтениях и ценила его стремление к уединению, а находясь рядом, никогда не была обузой. Была с ним, когда он в этом нуждался, и со временем стала незаменима.
Одна из немногих, она стала обладательницей тайны о выходце их параллельной вселенной, попавшем в ее такой обычный мир, и довольно быстро пришла в себя, приняв эту информацию как должное. Элинор не рассматривала его как диковинку, не поражалась ему, как неведомой зверюшке, а однажды, когда он в первый раз показал ей свои крылья, попытавшись расправить их, заплакала так горько, что ее слезы смягчили его сердце, и как весеннее половодье, смыли грязь непреходящей обиды, остудили кипящий и клокочущий в душе гнев.
В размахе крылья достигали двух метров, но надломленные, зияли прорехами, и напоминали черную рваную тряпку. Металлические наконечники перьев по контуру оплавились и большей частью испарились, слепив и местами испепелив естественное оперение. Мутация, дающая неоспоримые преимущества в бою, когда тяжелым металлизированным крылом он мог отшвырнуть противника, проткнуть и даже убить, сделала его инвалидом, и самым большим страхом его жизни стал тот, в котором он больше никогда не сможет летать.
- У меня для тебя сувенир, - он улыбнулся в трубку, зная, что она представит его лицо и облизнет свои губы.
- 'Dom Pérignon'? – Элинор даже не стала играть в угадайку. Она знала, что он привозил ей из длительных поездок, а любое расставание больше, чем на сутки, для нее было длительным и равнялось вечности.
Он лишь вздохнул, выражая шутливое недовольство тем, что она так быстро «разгадала» его выбор. Бутылка шампанского, которое так любила Элинор, лежала в сумке и ждала своего часа.
Он отказался от еды и напитков, не ответил на многообещающую улыбку бортпроводницы и демонстративно закрыл глаза, когда она в очередной раз приблизилась к нему с каким-то формальным вопросом.
За все годы жизни ему никогда не был нужен случайный быстрый секс. Такое понятие вообще для него не существовало, хотя его соратники, могучие воины, окончив бой и стерев чужую кровь с клинков, бросались в объятия женщин, чтобы восполнить свои силы и унять зверя, который поднимался с глубин души, разбуженный запахом смерти и звуками повсеместной агонии.
Его же привлекла чистая дева, любовь к которой стоила ему крыльев, и едва не забрала жизнь. А может, дело было вовсе не в этом. Множество факторов тогда сошлись в одной точке, чтобы нанести ему сокрушительный удар. И богатство рода, и странная внезапная смерть отца, и алчность мачехи, позарившейся на его молодое тело. И он потерял все.
Надломленный, с изуродованными крыльями, он упал на эту землю, уверенный, что умрет, но его звезда все еще не спешила уйти за горизонт. А потом появилась Элинор, и его устроило в ней абсолютно все. Их союз оказался проверен временем. Так он доверял, пожалуй, только человеку, спасшему его жизнь и отодвинувшему от края бездны, готовой поглотить и терпеливо замершей в ожидании более удобного часа.
Он, конечно же, пренебрег отдыхом. Вместо этого подключил свой ноутбук и занялся поиском информации, которую в ближайшее время собирался выгодно продать благодаря помощи Элинор. Она оказалась превосходным менеджером, и всегда обеспечивала его работой, находя нужных людей и умея с ними договариваться. Ему оставалось лишь лететь в разные части света, чтобы изучить план местности, опасные места и красоты для возможности делать сэлфи. Туристы любили этим заниматься, словно поход по диким дебрям тайги для них был не сложнее прогулки по центральной улице города.
Невена поражало легкомыслие людей, в большинстве своем равнодушных к дикой суровой красоте лесов, но он не собирался ничего делать, чтобы изменить это. Это его время, его страсть, его настоящая жизнь, а если за это ему еще и платят, то почему бы и нет. Тем более, в походах он добывал то, что капля за каплей, грамм за граммом возрождало надежду на возвращение домой… когда-нибудь… Уйдет не одна сотня лет, но он готов ждать ради того, чтобы однажды взмыть ввысь и забыть свое имя, доверившись ветру, растворившись в потоке воздуха, став одним целым со звенящей синевой неба.

»» 26.06.17 21:55 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Дом Дейрдре и Кевина
Время может быть нам другом или врагом. В моем случае это второй вариант. Все, что мне оставалось, это заполнить дни работой, так, чтобы было ни секунды свободного времени, и ждать, ждать, ждать…Мучительно долго ждать и верить, что Дейрдре найдется.
Я вернулся к написанию романа. Нужно на что-то жить, платить по счетам, к тому же я имел определенные обязательства перед издательством. Хорошо еще, не разучился выводить буквы на бумаге: работа секретарем Княгини Шезгарта выправила мне почерк. Даже Тюф это заметил, перебирая на столе плотно исписанные листки – две новые главы.
- Издательство настаивает, чтобы я присылал им страницы романа в электронном виде, - виновато произнес я, складывая бумагу в стопку, - так что прости, старик, но больше не получится шуршать листками.
Пантюфель протестующее запищал, но дело было решенным – я покупаю новый компьютер и подключаю Интернет. Старый был мне вместо хранилища данных, словно большая электронная энциклопедия. Придется вспомнить позабытые навыки быстрого набора текста на клавиатуре.
Вернуться из средневекового мира в современность – все равно, что родиться заново. Жизнь без электричества и автомобилей и самолетов не так плоха, как кажется. В конце концов, для освещения в том мире есть свечи, а летать можно и на пегасиках. Интриги и заговоры в Шезгарте до боли напоминают земные. Другое дело, магия. Она так искусно вплетена в повседневную жизнь, что обращение к ней не считается грехом или чем-то зазорным. И вполне себе безобидный цветочек в саду или резвящиеся в траве кролики в прошлом могли оказаться подданными Князя или Княгини. Вот так сидишь за столом и думаешь, что на ужин у тебя тушеный кролик, а он еще вчера носил бархатный кафтан с вышивкой!
Зато на Земле есть Интернет. И здесь я по паспорту обычный человек по имени Кевин Линч, а не питомец Княгини. И никто не знает, что на самом деле я волк-оборотень. Странный, одинокий и потерянный.
Впрочем, я не совсем одинок, со мной крыс и болонка, о которых нужно заботиться.
Но не было и минуты, чтобы я не думал о Дей. В этом доме все напоминает о ней, ее запахом пропитана одежда в шкафах. И Фрейя каждый день спрашивает, когда вернется хозяйка. А у меня нет для нее ответа. Хотел бы я сам знать, когда Дейрдре вернется и вернется ли вообще. В цветочном магазине ее не оказалось, а мои вопросы насторожили продавщиц. На случай длительного отсутствия у Дей были четкие инструкции для поверенного в делах, и ее маленький бизнес продолжал приносить доход. К тому же предусмотрительная фея открыла на мое имя дополнительный счет, чтобы я мог в случае необходимости распоряжаться поступающими средствами.
Вчера отнес заявление в полицию. Сам не знаю, для чего, но чем черт не шутит? Вдруг Дей, как и я, внезапно перенеслась из Шезгарта на Землю и попала в беду? Может быть, она потеряла память и не помнит, кто она и откуда?.. Полицейский, принявший мое заявление, долго и подробно расспрашивал о Дей, и даже попросил фотографию. К счастью, в моем телефоне нашлась одна: кажется, я сделал ее на пороге цветочного магазина.
После ужина Фрейя и Тюф разлеглись на диване рядом со мной. Я погладил болонку и пощекотал крыса, испытывая неожиданный прилив нежности.
- Расскажи нам сказку, - капризно попросила Фрейя, блаженствуя от прикосновения моей руки.
- Да, - подхватил ее просьбу Тюф, - сказку про зомби на кладбище! Это так интересно!
- Не хочу про зомби, хочу про принцессу! – Фрейя куснула Тюфа и повернулась ко мне, растянув мордочку в подобие улыбки.
- Хорошо, - обреченно согласился я, - только лежите смирно и не ссорьтесь. В одной далекой стране жил король, у которого была единственная дочь. Принцессу звали Мелисента, и во всем мире не нашлось бы девушки краше нее. Вот только характером она вся была в покойницу мать - высокомерная и такая гордячка, что свет не видывал. Пришло время выдать ее замуж, но, сколько король не искал ей жениха, никто не отваживался посвататься к Мелисенте. Острая на язык принцесса любому могла дать прозвище, да так, что после этого оно прилипало намертво…
Я бросил взгляд на Фрейю и Тюфа, но они уже спали, тихо посапывая. Осторожно перенес их в другую комнату, стараясь не разбудить, а после вернулся к себе и принялся за роман. Работая кладбищенским сторожем, я привык писать по ночам, в тишине, когда ничто не отвлекает. Так и уснул за рабочим столом, когда рассвело.

Через неделю мне доставили новенький компьютер и подключили Интернет. Пришлось немного повозиться, устанавливая нужные программы и удаляя те, которыми не собирался пользоваться. Еще немного времени ушло на переброс данных со старого компьютера на новый. Фрейя и Тюф подозрительно обнюхали системный блок и монитор, а крыс даже пробежался по клавиатуре.
- Надеюсь, вам не придет в голову задрать ногу у компьютера и сделать лужу, - назидательно произнес я.
-А что будет? – простодушно спросила Фрейя и завиляла хвостом.
- Будет волшебный пендель! – пообещал я, ухмыляясь. – А если серьезно, компьютер сломается, и я не смогу работать. Нет работы – нет денег. Нет денег – нет еды. Это понятно?
Тюф чихнул и испуганно пискнул.
- Нет еды – идем попрошайничать…
Фрейя отскочила от системного блока как ужаленная и понеслась в свою комнату. «Проверять, есть ли в миске еда», - догадался я. – «Сейчас начнет запасать еду впрок…»
Я покачал головой ей вслед и решил, что угроза сработала.
А у меня есть немного свободного времени, чтобы войти в Интернет и заняться изучением ликантропии. Та-а-ак, оказывается, я псих. Ничего себе! Психом меня считает официальная медицина. Сбегав на кухню, я плеснул в стакан виски и быстро выпил, чтобы успокоиться. Я, конечно, догадывался, что со мной не все в порядке, но не до такой же степени: «Оборотни» всегда имеют в комплексе параноидальный бред, острый психоз, биполярное расстройство личности или эпилепсию», - прочел я и почесал затылок, прежде чем продолжить: «…признаки ее похожи на шизофрению». Этого еще не хватало! Симптомы заболевания… А вот и удача! Из трех симптомов у меня пока ярко выражен только один - хроническая бессонница и активность в ночное время. Второй симптом – навязчивые мысли о том, что умею превращаться в волка – у меня еще не столь сильно проявляется, а вот третий (желание поделиться своей «тайной» с миром) и вовсе отсутствует. С другой стороны, если это заболевание, значит, я не один такой! Есть и другие оборотни. И были раньше. Самый известный из них - Мануэль Бланко Ромасанта, убивший тринадцать человек и убедивший всех, что на самом деле он волк-оборотень.
Я откинулся на стуле и задумался, старательно переваривая полученную информацию. Не знаю, что меня больше всего страшило сейчас - моя неизлечимая болезнь (если это действительно болезнь!) или одиночество, на которое я себя обрек. Что чувствуют другие ликантропы и как справляются с этим?.. А, главное, как их найти?..
_________________

Клуб «Lupus»
В баре клуба «Lupus» грохотала музыка, народу в этот час было много. Я лениво тянул виски прямо перед барменом, когда за моей спиной раздался голос:
- Не угостишь меня выпивкой?..
На меня в упор смотрели карие глаза в обрамлении пушистых ресниц. Заметив мое недоумение, обладательница этих глаз, миниатюрная особа в кожаных брюках и облегающем топе, повторила его.
- Почему нет? – ответил я и пожал плечами. – Что будешь пить? Виски, коньяк, вино?
Я вложил в свои слова как можно больше иронии, но девушка невозмутимо ответила:
- Ирландский скотч.
Я сделал заказ и принялся разглядывать незнакомку. Она выглядела очень юной, но самоуверенности ей было не занимать – нисколько не стушевалась под моим оценивающим взглядом.
-Тебе сколько лет, малышка? - спросил я и хмыкнул: – Детям спиртное не рекомендуется…
- Расслабься, мне 24.
- Выглядишь на 16, - признался я. – Тебя как зовут-то?
- Дейзи.
- Красивое имя…
Я наблюдал, как бармен уверенными движениями насыпает в бокал лёд, вливает виски, затем добавляет содовую. Когда Дейзи взяла протянутый ей бокал, поднял свой и салютовал ей:
- За твое здоровье, малышка!
Горло обжег крепкий напиток. Краем глаза успел заметить, что девушка следит за тем, как я пью. Да что ей вообще от меня нужно?
- Ты здесь впервые? – спросила она, когда я поставил стакан на стойку. – Я тебя раньше не видела…
- А ты, значит, бываешь в этом месте часто? - вместо ответа спросил я.
- Почти каждую субботу. – Дейзи придвинулась ближе, потому что музыка заиграла громче. – Ты один или с кем-то?
- Один.
- Поругался с подружкой?..
- Нет. Нам пришлось на время расстаться, - уклончиво ответил я.
- И ты скучаешь, - ухмыльнулась Дейзи. – А она?.. Может, уже нашла тебе замену и развлекается с другим?
Ее слова вывели меня из себя.
- Послушай, ты хотела выпить - я тебя угостил. Но не лезь ко мне в душу!
Она расхохоталась, запрокинув голову назад, а я, глядя на изгиб шеи, вдруг почувствовал неодолимое желание вцепиться ей в горло и вылакать кровь. Волк внутри меня рвался наружу. Спокойно, Кевин, без паники, нужно выйти на улицу и глотнуть воздуха.
- Эй, ты куда! – Дейзи догнала меня у двери и схватила за руку. – Я даже не успела узнать твое имя!
-Мне нужно подышать воздухом, мисс Любопытныйносик.
- Ладно…

Я вернулся в клубный бар минут через десять. Свежий воздух помог успокоиться и загнать зверя обратно, но я знал, что он может снова попытаться вырваться из-под контроля. А я-то думал, что совсем приручил его…
Дейзи была на своем месте и кокетливо болтала с барменом. Я плюхнулся рядом, и она тут же переключилась на меня.
- Может, потанцуем?..
- Если не боишься, что оттопчу тебе все ноги, - произнес я. – Кстати, меня зовут Кевин.
- И чем же ты занимаешься, Кевин?..
- Пишу книжки.
- А я парикмахер.
Мы выбрались на середину зала и прильнули друг к другу в медленном танце. Музыка была тягучая, блюзовая. Голова Дейзи едва доставала мне до подбородка, так что я касался лицом ее макушки. И тут же учуял едва уловимый знакомый запах, скрытый под флером женских духов и косметики. Запах волка.
У меня все задрожало внутри, и я оттолкнул девушку от себя.
-Так ты…Ты тоже… - Спазм сжал мое горло, не давая договорить.
- Да. – Она смотрела мне прямо в глаза. - Я думала, ты раньше догадаешься.
Танец закончился, и я повел Дейзи за свободный столик.
- Как ты с эти справляешься? – спросил я, когда спазм прошел.
- Прихожу сюда и смотрю на этих жалких клоунов, возомнивших себя оборотнями. Ты же слышал, что они рассказывают о себе? Бред.
Я вспомнил, что испытал сегодня похожие ощущения. Клуб «Lupus» в городе считается местом, где собираются не только любители волков, но и те, кто причисляет себя к ликантропам. А на деле...
- А если серьезно, - Дейзи вытащила из сумочки ручку и блокнот, - стараюсь дружить со своим волком. Волчицей, - поправилась она и открыла блокнот.
- И как, удается?
-Не всегда, - призналась она и протянула вырванный из блокнота листок. – Мой номер телефона. На тот случай, если захочешь поговорить об этом.
Я спрятал листок в карман джинсов.
- Мне пора, Кевин. – Дейзи встала из-за стола и достала сотовый. – Провожать не нужно.
Она помахала мне рукой и ушла, не оборачиваясь.

После ее ухода я расплатился за выпивку и попросил бармена вызвать мне такси. Всю дорогу домой я прокручивал наш разговор с Дейзи, останавливаясь на одной и той же фразе о Дейрдре, брошенной вскользь: «Может, уже нашла тебе замену и развлекается с другим?» А что, если это так и есть, и мы вовсе не разминулись в параллельных мирах по воле случая? Быть может, она решила избавиться от меня, увлекшись другим мужчиной? Равным ей по происхождению и расе. Тем, кого примут ее подданные, и от кого она станет рожать детей. И сейчас она лежит в его объятиях и дарит ему свои ласки.
Меня захлестнуло чувство ярости, замешанное на ревности.
- Остановите здесь! – попросил я таксиста и кинул ему на сиденье деньги. – Сдачи не нужно!
Я вышел из машины на ватных ногах, меня трясло в лихорадке и ломало.
-Эй, парень, тебе помочь? – спросил таксист.
Я отрицательно мотнул головой и кинулся прочь, уже зная, что произойдет со мной.
Я выпустил волка наружу, и сейчас он разрывал и корежил мое тело.
-Дейрдре… - захрипел я из последних сил. – Ты могла мне просто сказать...
_________________

Плачешь, волче лохматый?.. Сегодня плачь. Время лекарь твой и жестокий палач. Сердце раной открытой стучит в груди, перемешены с кровью косые дожди. Так чего же ты ждешь? Убей. Круши. Говоришь, вокруг ни единой души, разбежались, услышав протяжный вой?.. Остается сражаться с самим собой. Выгрызай свою боль до самой кости, а иначе жизнь тебе не спасти. Любишь, значит, Княгиню, страдать готов?
Сколько лишних красивых ты знаешь слов! Может, волче, ты жизнь за нее отдашь? Позабыл, что любовь – это глупость, блажь… Не положено оборотню любить! И закон никому нельзя преступить. Ты мне смеешь перечить, лохматый волк?! Замолчи! Быть покорным Княгине – долг. Если хочешь остаться в живых - смирись… А не хочешь смириться с судьбой - дерись. Обнажая клыки и пуская кровь, докажи всем на свете, что есть любовь. Вопреки расстояниям и мирам, крикни: «Я тебя никому не отдам!»


Я очнулся от холода на ступенях нашего с Дейрдре дома. Над крыльцом лениво покачивался от ветра подвесной фонарь. Шатаясь как пьяный, я попытался найти ключи, пока не сообразил, что на мне нет одежды. Меня ограбили?..Не похоже. Но кто-то же снял с меня рубашку и джинсы, и даже белье. Я не мог ничего вспомнить. Ровным счетом ничего.
_________________