хомячок:
» Глава 12. Часть 1.
Освещены сцена и танцплощадка перед ней, на которой стоит Костомаров, мигают огоньки разноцветных ламп. Зал, напротив, погружен во тьму, и я вижу только силуэты сидящих за столиками людей. Сегодня пятничная посадка, свободных мест почти нет. Не могу поднять голову, разглядеть второй этаж, откуда, как с балкона в театре, наше выступление видят гости ресторана, но, думаю, и там людей не меньше.Широкими движениями машу юбкой. Потряхивая плечами, обхожу Костомарова, который поет первый куплет про неувядающий хмель со шмелем. Прогибаюсь на долго тянущейся ноте, стоя от Романа Геннадьевича сбоку. Медленный прогиб. В конце него подношу руку к губам, посылая воздушный поцелуй вверх, к невидимым зрителям.
Кажется, получилось " в образе". Теперь можно пройтись. Выхожу из прогиба, начинаю шествие к столикам.
Цыганский мотив привычен, тело автоматически выдает нужные движения. Поворот. Легкая дробь ногами. Красивая поза. Движение плечом или плечами. Перехожу от столика к столику с неизменной улыбкой.
На убыстряющийся финал возвращаюсь к Костомарову, исполняю более сложные движения: высокий подъем ноги на акцент, многочисленные повороты и, наконец, застываю в эффектной финальной толчке, и резко отпущенная цветастая юбка цыганки летит сверху вниз уже в тишине…
Рефлекторно улыбаюсь шире. Коротко кланяюсь, оглядываюсь на Костомарова, который поднимает руку и выкрикивает: «Наша прелестная цыганочка Алена!»
Вот и все на сегодня, и деньги в кармане. С гордо поднятой головой выхожу из зала, толкая болтающуюся во все стороны дверь.
Непривычно одно. Мое внутреннее состояние.
Странное. Спорное. Неоднозначное.
Я выступила объективно хорошо в заданных условиях.
Без подготовки, даже без предварительного прослушивания музыки.
Не было заминок и явных ошибок.
И должна, как обычно, быть довольна выступлением. Небольшая радость внутри от качественно выполненного дела всегда сопровождала меня, на протяжении всех шести лет, даже в последний тяжелый год. Крошечка радости, искорка радости.
Сегодня спокойно и ровно.
Ладно, не факт. Настроение можно оправдать чем угодно: новым местом, подставой Сусанны, высокомерием Джонатана или луной не в той фазе в этом городе. В конце концов, я вновь на подтанцовке, а она далеко не то же самое, что выступать одной.
Шурша юбкой, иду в бытовку, где переодеваюсь и вешаю костюм на плечики.
Куда его пристроить? Положить на гладильную доску или передать Алине лично в руки? Забрать домой?
Я тертая артистка: помню, что несу ответственность за выданную вещь. Можно оставить в бытовке. Алина или кто-то из таджичек-гладильщиц отнесет, куда надо, но мое артистическое чутье, помноженное на опыт, диктует иной вариант: передать Алине лично в руки.
В коридоре ее не вижу. Официантки, которых почти не знаю, бегают туда-сюда, еле успевая вытереть испарину с лица. Сочувственно смотрю на фиолетовые балахоны и фартуки. Стоит намекнуть Сереге, чтобы развел Сусанну на новые костюмы. Как я сама вытерпела чепчик и невыносимый бархат? Загадка.
Задумчиво стою перед дверью в зал. Девочек отвлекать не хочется: в запарке можно перепутать блюда, забыть важное. Да и помогать мне в их обязанности не входит.
Переминаюсь с ноги на ногу, держу в руках костюм. Алина должна вот-вот выйти из зала, подожду.
Вместо Алины вижу Серегу.
- О-о, Аленка! – он открыто улыбается, подходя ко мне, - отстрелялась на сегодня? Выступление – класс! Работаешь … Круто работаешь, что могу сказать.
- Спасибо, - не расцениваю слова как похвалу. Они - объективная реальность, - мне нужно костюм куда-то деть. Он у вас где висит?
- В костюмерной. Пойдем, провожу, -Домовой направляется к лестнице.
- Сама отнесу, если занят.
- Дверь костюмерной закрыта. И она, - Домовой останавливается и, обернувшись, подмигивает, - прямо у меня в кабинете.
- Ого, - хмыкаю весело, - познавательно.
Мы почти добираемся до кабинета Домового – комната через одну дверь от гримерки – когда из самой гримерки выходит Джонатан в том же красном костюме со стразами.
- Здорово, Сергей, - негр показывает белые, как сахар, зубы, растягивая рот в улыбке, - Костомаров какую песню сейчас поет по счету?
- Ты должен быть давно внизу, Джонатан, - тихим ледяным голосом чеканит Домовой, и я чувствую холодок по позвоночнику от такого количества злости в голосе. Но негр будто игнорирует явную нелюбовь Сереги. Ничего не отвечая, он медленно, вразвалочку, тащится к лестнице.
Домовой подходит к двери своего кабинета, долго возится с замком.
- Тварь, - шепчет тихо, вряд ли обращаясь к ключу.
Тихо щелкает замок, и Домовой включает свет.
- Идем, повешу, - бросает отрывисто.
Догадываюсь: настроение его испорчено.
С интересом рассматриваю личные владения Сереги. Крошечный узкий вытянутый кабинет, где поместились только стул и стол, и в самом конце – огромный шкаф – купе без зеркала.
-Шкаф и есть «костюмерная»? – соображаю, когда Серега забирает у меня костюм вместе с вешалкой и уверенно направляется к нему.
- Да. Ты хотела комнату увидеть? Мы столько костюмов еще не сшили.
- ЧуднО, - пожимаю плечами. Так бы и говорили: «Повешу в шкаф».
- Домой едешь? - Домовой бережно притворяет дверцу, с неподдельным вниманием разглядывая ее.
- Ага, - опять пожимаю плечами. Прячешь глаза – твои проблемы.
- Подвезти? – уточняет Серега. Кашляю от неожиданности.
- Ты ж, вроде, работаешь?
- Свет я им выставил. А без спецэффектов обойдутся. Если что, со светом разберется наш охранник, он подменяет меня иногда.
Мечтаю спросить о том, нормально ли уходить с работы в неподходящее время, но вовремя вспоминаю: Домовой – второй человек после хозяйки ресторана. Ему можно, что угодно.
- В принципе, могу доехать сама. Хочешь – подвези.
- Поехали, - Серега берет со стола ключи от машины, подбрасывает и ловит их, - готова? Все вещи с тобой? - уточняет Домовой, снимая со спинки стула легкую ветровку.
- Обруч и булавы в бытовке. Нужно забрать: я дома репетирую.
- Пошли.
Доходим до бытовки, никого не встретив по пути. Так же, незамеченными, спускаемся к черному входу.
Подходим к машине, припаркованной не на парковке ресторана, а чуть дальше, чтобы не занимать место, на которое могут поставить машину пятничные гости.
По дороге начинаю размышлять, чего ожидать, если Сусанна узнает, как Домовой меня подвез до дома, бросив ресторан в самый разгар программы. Впрочем, тут же осознаю тщетность моих раздумий и переключаю внимание на другое. Дело сделано, отказываться поздно.
В машине Серега не торопится заводить мотор. Смотрит отстраненным взглядом, почти не мигая, куда-то вдаль, сжимает руки на руле…
- Занята сейчас? Может, у тебя планы?
- А что? – настораживаюсь, подозревая следующую реплику. Тело начинает зудеть от любопытства, даже кончики пальцев сводит от желания почесаться, - нет никаких планов. Свободна до следующего дня. Вечером в субботу… Хотя не имею представления, танцую ли вечером в субботу. Надо будет спросить Алину, как...
- Поехали ко мне, - произносит отрешенно Серега. Точно пробует на язык непривычные слова.
хомячок:
» Глава 12. Часть 2
- М-м-м…Стоит взять паузу. Приглашение к себе – ну, такое приглашение. Двусмысленное.
- Неожиданный поворот событий, - отшучиваюсь.
Девочка я немаленькая, в курсе, что зовут одинокие мужчины в гости за одним. С редким исключением.
Как раз случай Сереги - и поговорить тоже.
Пофилософствовать о мелочах жизни, сбросить злость и подавленность, которую вижу невооруженным глазом.
Чем же тебе так не угодил противный Джонатан? Только ради раскрытия тайны съезжу в гости. Она рвется, рвется из груди Домового, я же вижу. Ему непременно надо с кем-то поделиться.
И пусть меня потом сожрет Сусанна.
- Посидим, выпьем. Приставать, если не захочешь, не стану. Устал я. Сейчас понял – устал. От работы. От ресторана. От… всего.
«А я, безусловно, девочка для веселого времяпрепровождения».
Да плевать. Я свободная женщина. Почему нет? Отвлекусь от воспоминаний о Воронове.
И об Андрее.
- Хорошо, поехали.
После моего согласия Серега сразу заводит мотор и выруливает на дорогу. Зло сигналит зазевавшемуся пешеходу в толстовке и наушниках.
- Настроение отвратное, - морщится Серега.
«Когда я тебя видела до выступления, оно было на высоте».
Мычу что-то ободряющее и нечленораздельное. Отреагировать надо с осторожностью. Нельзя спугнуть… настроение.
Доезжаем до квартиры Домового минут за пять, если не меньше. Это разумно: снять угол недалеко от работы.
Я ожидала увидеть безликую заброшенную однокомнатную квартиру, эдакую «берлогу холостяка», который живет на работе, а сюда заваливается ужинать и спать. На деле вижу отремонтированную однушку с ламинатом, натяжными потолками и современной кухней.
Сюда не стыдно пригласить любую девушку.
- Пойдем в комнату или на кухне посидим? – галантно спрашивает мой случайный кавалер.
- Как тебе удобнее, - снимаю кофту и обувь. Мило, чисто, уютно. Приятная обстановка для приятной компании.
-Тогда в комнате посидим. Что пить будешь?
- Предлагай.
- Да что угодно. От кофе и чая до водки.
- Водка – точно нет, - усмехаюсь невесело. Я, наверно, ее никогда пить не буду. Хватило мне пьянок вороновских.
- Вино? Мартини? Виски?
-Я бы от чая не отказалось. Для начала.
- Пусть будет чай, - ничего не имеет против Серега, - в пакетиках, заварной?
-Э-э… без разницы.
Отточенным движением Домовой расстилает нарядную клеенку, которая выглядит как дорогая скатерть, быстро заставляет стол. Бутылки с вином, мартини, небольшая – с виски, что-то еще чуть в стороне. Белые чашки и тарелки под них, два бокала. Сахарница, красивая вазочка, тоже белая, полная конфет и печенья. Коробка с пакетиками чая и крошечные тарелочки: складывать использованные чайные пакетики.
- Долго работал официантом? – спрашиваю небрежно, ибо подобный вопрос логично возникает при виде безупречной и ловкой сервировки.
- Достаточно долго, - ершится Домовой, не раскрывая секрета.
Киваю, негласно намекая: больше не затрону больную тему.
Не год и не два. И даже не пять.
Ненавижу его мамашку. У парня могла быть семья, свой дом, а не однокомнатное съемное "не пойти что" и неизвестность впереди.
…Катя сплетничала: Сусанна живет в коттедже с бассейном, имеет несколько машин в большом подземном гараже, и ресторан – одно из ее вложений денег, не более. Любимая игрушка. Серега – единственный наследник. Мог бы жить на широкую ногу сына богатых родителей: жениться на красотке или снимать баб, радоваться жизни на курортах, куда периодически летает Сусанна, а не… А не вот это все.
Из кухни Серега приносит электрический чайник, наливает кипяток в мою чашку. Присаживается сбоку от меня.
Удобное место, чтобы клеить баб.
Для себя из череды бутылок выбирает мартини, открывает ее с видом заправского пьянчужки. Ого! Напиваться мартини – это по-королевски.
- О! - указываю на немаленькую бутылку в руках Сереги, - видимо, настроение действительно дрянь.
- И да, и нет. Бывают ситуации - вроде бы тебя не касаются. Но все равно. Касаются тебя.
- Черт! Обожаю тайны.
- Да как бы… Нет никаких тайн.
- Совсем? – пристально смотрю Домовому в его выразительные большие глаза, опушенные длиннющими ресницами.
- Почти, -не признается Серега.
- Кстати, как Наташа? Работает? – меняю тему. Зайдем с другой стороны. А пазл-то складывается…
- Разумеется, - оттаивает мой скрытный собеседник, - работает. Перезваниваемся с ней иногда, недавно общались. Ипотеку платят с мужем. Еще один ресторан нашла, где будет выступать. Она умница, работящая девочка. Говорит, хорошо, что ушла. Сусанна бы замучила.
- М-да, - тяну неопределенно. Все так, ничего не прибавить.
- Да вот, представляешь… Надоедает находиться в ресторане. Устаешь от однообразия, а когда и некоторые личности раздражают, становится совсем тошно. Чокнемся, что ли? – усмехается Домовой, наблюдая, как важно я полощу пакетик чая в кипятке. Себе в бокал мартини он налил давно.
- Давай чокнемся! Я без комплексов… по этому поводу.
- А по каким поводам тоже без комплексов?
Помешиваю чайной ложечкой сахар. Задевая стенки, она издает тихое мелодичное треньканье о дорогой фарфор. Невесомые, изящные чашки. Одно удовольствие брать в руки. Их боюсь разбить: к дорогому фарфору не привыкла.
Может, ты и есть мой счастливый билетик в светлое будущее, а, Домовой? Почему нет?
Я сумею разобраться с Сусанной. Я на пальцах объясню тебе, что нужно делать, чтобы избавиться от ее гнета. Зубастая Алена Воронова выжила в Москве с непостоянным в своих порывах гением фокусов. Мало того, что выжила – купила на пару с нерадивым мужем машину и крошечную, но недвижимость! Ты симпатичный, покладистый. И характер есть.
- Ты же видел, – фыркнув, вынимаю ложку из чая, кладу аккуратно на тарелочку, - хожу полуголая по ресторану, например. Соблазняю всех и вся. Вдобавок готова танцевать в таком костюме.
- Совсем хулиганка, - цокает языком домовой, - тогда – за хулиганок!
Чокаемся. Он – бокалом, я – чашкой с чаем. Забавно.
-knigomanka-:
хомячок, спасибо за продолжение!
Блин, ничего не могу поделать, отталкивает меня Сергей своей мягкотелостью в отношении мамаши. Что страдать? мог бы строить свою жизнь.. Хотя и понимаю, что касается родителей это легко сказать, а не сделать.
Короче за Андрея я
Жду дальнейшего развития событий
хомячок:
LiLinochka, спасибо за комментарий
-knigomanka-, конечно, за Андрея. В следующей части главы будет понятно, зачем введен данный персонаж в сюжет
хомячок:
» Глава 12, часть 3.
Сидим молча. Делаю короткий глоток, Серега опустошает бокал на две трети.И вновь ни звука.
Домовой разглядывает оставшиеся мартини в бокале, прищурив один глаз. Я пью безвкусный пакетированный чай и томлюсь в неведении.
Не-е! Не на это рассчитывала, когда ехала сюда. Что бы предпринять для поддержания разговора и сворачивания его в нужное русло?
Предпринимает, как ни странно, Серега. С еле заметной улыбкой смотрит на меня, и, отставив бокал в сторону, вдруг протягивает руку к моему лицу. Касается пальцами щеки. Пара легких поглаживаний. После них - обводит большим пальцем нижнюю, потом верхнюю губу. Снова нижняя.
Загадочно усмехается, берет бокал с мартини.
- Ты…необычная. Алена Воронова.
Не скрою, приятно, когда мечтательно смотрят на тебя затуманенными глазами. Мартини Домовой пил недавно. Льщу себе надеждой, что поволока во взгляде – исключительно от очарованности мной, а не от алкоголя, ударившего в голову.
Вероятно, погорячилась с выводами: ничего Домовой рассказывать не собирается. И раньше не собирался. Осечка, Алена, осечка…
Только я не тот человек, который забывает положить хотя бы один козырь в рукав.
- И что это значит? – осведомляюсь заинтересованно.
По какому бы сценарию не пошел наш сегодняшний вечер, одобрю любой.
- Допустим, ты нравишься мне.
- Как на твое признание я должна отреагировать? – становится веселее. Вот это простота сближения! Никита, зараза, не подкатил бы лучше и оперативнее.
- Может, поцеловать меня? Для начала. Если я тебе нравлюсь, конечно. Если нет, мы продолжим пить в располагающей к прекрасному компании.
- Я не против поце… - не успеваю договорить до конца - чувствую прикосновение чужих губ к моим.
Он действительно старается. Старается показать, что я возбуждаю. Выдавливает из себя страсть, которой ничтожно мало. Слишком большой пыл, слишком яростный напор. Словно в прорубь ныряет бомбочкой, и гори синим пламенем она сверху.
А когда слишком – это или лицедейство, или фокусничество. В фокусах, особенно в той части, где надо отвлекать наивненького зрителя от обмана основного действия, разбираюсь превосходно. Не я ли отвлекала?
Само собой, пыл Домового скоро сходит на нет. Стоически выдержав былой напор, отвечаю на заканчивающийся поцелуй снисходительно и лениво.
Не стоит лгать профессиональной обманщице. И злить своим неумелым притворством ее тоже не нужно.
Я хотела быть тактичной. Понимающей. Но раз ты, как медведь, бредешь напролом, к черту деликатность.
- Почему ты ей ничего не скажешь? – выдыхаю в приоткрытые губы.
Домовой тут же отстраняется, будто не было соответствующего настроения.
- Ты о ком? – спрашивает подозрительно и осторожно.
- О Злате, - отвечаю просто, трогая распухающие губы.
Я бы тоже могла темнить, намекать, водить за нос, но… зачем?
Домовой безмолвствует. Просчитывает варианты, размышляет, где прокололся. Жду, когда он заговорит.
- Это так видно? – наконец выдает Серега.
Сдерживаю порыв расхохотаться прямо ему в лицо.
- Мне – да. А ей известно о… твоих чувствах, так сказать.
- Скорее всего, догадывается. Не хотел бы… Не хотел бы ничего говорить об этом тебе. Ты – сестра ее нынешнего парня.
-И что с того? – удивляюсь совершенно искренне, - по-моему, мы с тобой – взрослые адекватные люди. Думаешь, я, как маленькая, побегу жаловаться своему родственнику, что какому-то мужику нравится его девушка? Мне дела нет до чужих отношений. Никуда не полезу, ничего не расскажу. Но и дурочкой ходить не желаю. Что связывает Джонатана и Злату?
- Они встречались, - помедлив, все-таки признается Серега. - Роман у них был. Бурный. Очень. - желваки играют на скулах Домового.
- Встречались? – распахиваю глаза широко-широко. Да, я допускала влюбленность, восхищение на расстоянии, но чтобы роман! У эльфа с темнокожим парнем, который на всех смотрит свысока? В жизни бы не сообразила!
- Больше года. Жили вместе, - Домового раздражают эти воспоминания. Он смотрит в сторону, вертит бокал в руках, сжимает. Стоит отобрать бокальчик-то: треснет, кровь польется…
- Как же ваш Джонатан снизошел до Златы? – спрашиваю по-деловому и беру бутылку мартини. Домовой благодарно подставляет бокал. Сразу забираю его из рук Сереги. Щедро наливаю мартини до краев, аккуратно ставлю на стол. Теперь в руках не повертишь.
- Он же звезда вашего города. Звезды не берут в любовницы рядовых девушек. Больше в кухарки, поломойки, ну там, чтобы спать с ними на халяву. Короче, ищут бесплатных домработниц с дополнительными опциями типа секса и вселенского восхищения звездой и его творчеством. А потом меняют на другую посудомойку. Если найдется более подходящая девушка.
- А ты полностью пересказала историю их отношений, знаменитая Алена Воронова, - вздыхает Серега, - где-то так оно и было. Злата пришла к нам года два назад. Хрупкая, милая. Сразу мне понравилась. Бывают, Ален, - вдруг тянет Домовой с вдохновением, - особенные девушки. Заползет в душу пушистым котенком, устроится там, свернется клубочком. Лишь иногда коготки выпускает. А коготки эти сильно душу царапают, потому что они в глубине, где ничего не защищено, где панциря нет…
«Да ты поэт, Сергей Дмитриевич! Так мартини на лирику пробить не может!», - хмыкаю про себя, но продолжаю слушать предельно внимательно, поддакивая там, где надо.
- Джонатан уже работал у вас, - закидываю наводящую фразу, чтобы романтика не увела рассказ Домового в сторону.
- Он пришел в то же время примерно, в какое Злата устроилась. Костомаров его приволок. Не было у него много заказов. Никем он был, и звали его – никак! За последние два года поднялся. Обыкновенный, неприметный тогда был. Но амбиций и два года назад – выше крыши. Кажется, Злата ему с первого дня знакомства приглянулась. Она восхитительная, необычная…
- Сам что делал в это время? – прерываю поток красивых слов о Злате. Какая она уникальная девушка, изо всех утюгов вещают. Невыносимо. Ну, правда!
- В смысле – что делал я? – не понимает вопроса Серега.
- Ты оказывал ей знаки внимания? – разъясняю. - Приглашал куда-то? Я уж не предполагаю, что, как меня, к себе домой. В кафе – понятно, что не в «Мюллер» - или банально погулять?
- А-а, вот ты о чем. Нет… Нет. Было в планах, но отношения стали развиваться у них стремительно. Он пару раз со Златой поболтал, поулыбался – я не мог за ними следить постоянно. Да и смысл моей слежки? Через недели три она переехала к Джонатану. Я узнал случайно: Костомаров проболтался. Прибежал делиться впечатлениями: «Смотри, Сергей, новая девушка Джонатана. Надышаться им не может. Мне бы такую: чтобы и готовила классно, и любила беззаветно. Ничего с Джонатана не просит, представляешь!»
Прикрываю глаза. Боже, сколько слышала в Москве подобных циничных фраз. И от Никиты, обсуждающего жизнь знакомых артистов, и от тех же артистов, обсуждающих уже своих знакомых. Я уехала в провинцию и от этого дурдома тоже, а, оказывается, никуда не уезжала.
Везде люди одинаковы, Алена. Давно пора это принять .
-Она жила у него и продолжала работать в "Мюллере", так?
- Да. Год они жили вместе, - Домовой основательно прикладывается к бокалу.
– Что потом?
- Сусанна разругалась с Джонатаном. За год он набрался опыта, стал увереннее в себе. Нахальнее. Попросил больше гонорар.
- Сусанна Ашотовна денег не дала и его выгнала, - резюмирую.
- Не выгоняла. Сам ушел – отказался работать по-старому. А недели через две я застал Злату в слезах. Забилась в подсобку и плакала. Прямо на смене.
- Джонатан ее бросил, - говорю утвердительно и залпом выпиваю полчашки чая. Стандартная история.
- Бросил. Злата очень переживала. Я ее поддерживал. Ненавязчиво.
«Плохо поддерживал».
- Я понимаю, что хочешь сказать, - видимо, мои мысли слишком явно проступают на лице, поэтому Серега безошибочно угадывает то, что не стараюсь озвучить, - я мог воспользоваться ситуацией, предложить свою помощь, стать ближе к той, которая мне очень нравится. Но все не так просто в жизни. Злата – гордая. Она не любит принимать помощь, не любит жалости. Пару месяцев она не шла на контакт. Не замечала меня, и вообще, по моим наблюдениям, ни с кем не делилась проблемами. Я отстал. Не лез в душу, да и отношения у нас за год не перешли в разряд дружественных. Она всегда со мной держится настороженно…
- А потом эта девочка начала встречаться с Андреем, и тебе снова не повезло, - ставлю локоть на скатерть, подпираю кулаком щеку и с жалостью гляжу на Серегу. Незадача какая, Андрей успел раньше.
Серега вспоминает о мартини, берет бокал в руки. Теперь пьет неспешно.
Никаких закусок типа оливок, сыра, горького шоколада или апельсинов. Что вы, что вы! Мы просто напиваемся.
- То есть, получается, – размышляю вслух. - Мой брат, скажем…
- Просто мальчик, чтобы отвлечься, - подхватывает Домовой, - как мне кажется. Не хотел тебе рассказывать. Это дело Златы и твоего младшего брата. Кстати, может, я ошибаюсь: Злата сделала выводы и выкинула навсегда сволочного чернокожего из своей жизни. Посмотрим.
- Посмотрим… – повторяю эхом.
Увлекательная история. Мягко говоря, неутешительная для Андрея. Быть парнем, с которым встречаются, чтобы развеяться – совсем не то, о чем грезит мой младший друг. Впрочем, лично я буду молчать до победного. Домовой, думаю, аналогично.
Сопоставляю информацию. Андрей как-то обмолвился: переписка со Златой завязалась на сайте знакомств. Вполне объяснимо. Где девушка быстро найдет вторую половинку? Или не вторую – исключительно для прогулок, встреч, интима.
Злата увидела на фото улыбающееся или серьезное лицо Андрея с добрым взглядом – и вопрос о новом парне был закрыт. Я бы на ее месте тоже другого не выбрала. По Андрюшкиным честным глазам видно: этот будет рядом в трудную минуту. В душу не плюнет, гадость не сделает.
….А ты ее замуж мечтал позвать, рассчитывал на взаимность, планировал, где деньги достать, чтобы помогать. Наивный, смешной, не подозревающий плохого мальчик! Тебя, скорее всего, банально используют. Чтобы забыть наглого и дерзкого, запавшего в душу, и выпускающего иногда коготки (ага-ага!) в этой самой душе, потому что в ней нет панциря. Ой, не могу, лишь бы не рассмеяться….
За Андрея - обидно. За себя – радостно.
Потому, что глупая. Потому, что мне нравится Андрей, и я хочу, чтобы со Златой у него не срослось.
С другой стороны, мне никакой пользы от их расставания.
Фу-у-у! Правда не всегда приятна и красива, но пора уходить от лжи, в которую куталась последние годы жизни в Москве.
- Не получилось у нас романтИка, Алена Воронова… - хмурит брови Домовой. Однако искреннюю печаль сыграть не удается категорически: для игры нужно быть чуть трезвее, ибо мартини уже начало свое действие, а таланта быть устойчивым к выпивке, как у Воронова, у Сереги нет в помине.
«Да не очень-то и хотелось», - чуть не ляпаю в ответ.
Я не согласна стать – кем там? Бледной копией его, в общем-то, зыбкой влюбленности. Заменой Златы – нет, увольте. Пусть съезжается с эльфом, поживет с ней месяц-другой. Сразу поймет, подходит ли ему Злата.
И с постоянным присмотром мамы пусть проблему решит.
Правда, эти гениальные мысли тоже оставлю при себе.
- Зато разговор получился, - нахожу позитивное.
- Разговор-что? Фьють! Разговор - это да, но сердце неспокойно. Поеду я…
- Обратно?
- Туда… в материн ресторан. Что со светом? Погаснет – мать голову снесет. Или с сердечным приступом опять заляжет. Она сердечница у меня. Причем иногда не притворяется. Тс-с! - Серега подносит к губам указательный палец, - Никто не в курсе о ее болячке. Рассказал лишь тебе… слегка пьяным. А, Наташке известно.
- Вы с ней тоже пили, - усмехаюсь я.
-Так на нашей последней попойке ты присутствовала.
- Это была попойка? С безалкогольным пивом? Невысокого вы полета птицы.
- Не спорю. Вы, однозначно, другая. Летаете выше, московская Алена Воронова…. Черт, за руль не сесть, - спохватывается Серега. - Прогуляюсь пешочком. Как раз алкоголь выветрится. Закажу тебе такси? Я оплачу.
Меня полностью устраивает предложенный вариант.
- Заберу у тебя из машины реквизит - за него отвечаю. Дома с ним тренируюсь.
- Хорошо. Кстати, хотел тебе сделать предложение… нет. Попросить.
- О чем? – поднимаюсь из-за стола. Ловить здесь больше нечего, с Сергеем Дмитриевичем все ясно. Из списка мужчин, годных для отношений, он вычеркнут. Подойдет для дружеских посиделок, разговоров по душам.
Наташа, убеждена, быстрее раскусила Домового. У кордебалета глаза и зубы острее, чем у помощниц фокусников.
- Если увидишь Джонатана и Злату вместе…говорящими или как-то по-другому… скажи мне. Ладно? – напряжённая поза, натянутая улыбка. Внутри, вероятно, ураган эмоций. Серега сейчас идеально себя контролирует: могу лишь догадываться, не утверждать.
О, боже ж ты мой.
Вот дурак.
- Ладно, - нехотя роняю, - скажу.
