Ричард Глостер, король английский (ИЛР)

Рита, затянутости точно нет, так как нет желания подробно описывать все козни врагов Ричарда Третьего против него. Не вдохновляют меня враги Ричарда на то, чтобы я о них подробно писала.

И еще, кому интересно. Сейчас в продаже находится роман писательницы Светланы Кузнецовой "Ричард Третий". Сама купила его сегодня утром, забрала последнюю книгу с витрины. Правда, облюбованный мною магазин продает книги по более низким ценам по сравнению с другими торговыми точками, чтобы книги быстрее раскупались.
___________________________________

Виктория, спасибо за продолжение! Как здорово что появился и юный Уорик.

Насчет книги С. Кузнецовой - это художественный роман или документальный? Если у нас в магазинах не найду, может через интернет закажу... Но хотелось бы вначале узнать твое мнение, стоящая ли книга.

Dagmar, книга Светланы Кузнецовой - это художественный роман. Дочитаю "Великолепную маркизу" Жюльетты Бенцони, потом возьмусь за новый роман о Ричарде Третьем и отпишуь как книга. Пока я его пролистала и у меня сложилось впечатление, что автор следует известным историческим фактам, и она рикардианка.
___________________________________

Что рикардианка это хорошо. Буду ждать твоего отзыва.

Как обещала, пишу отзыв на роман Светланы Кузнецовой "Ричард Третий".
Мне этот роман понравился тем, что в нем исторические факты, в отличие от моей повести, преобладают над вымыслом, да и сам художественный вымысел у Кузнецовой не далек от исторической правды.
Впервые мы встречаемся с девятилетним Ричардом, когда он живет изгнанником у бургундского герцога Филиппа Доброго. Мальчик потрясен трагической гибелью своего отца, погибшего в результате нарушения рождественского перемирия ланкастрианами, но вместе с тем он преисполнен решимости бороться с врагами и возродить справедливое царство легендарного короля Артура.
После радостного известия о победе старшего брата Ричарда Эдуарда Йорки возвращаются в Англию. По дороге на них нападают разбойники, и рыцарь из свиты высказывает догадку, что за этим нападением может стоять враг Йорков, французский король Людовик Одиннадцатый. Воцарившийся на английском троне Эдуард Четвертый наделяет девятилетнего Ричарда званием герцога Глостера и отправляет его на воспитание к графу Уорвику. В замке Уорвика Ричард встречается и мгновенно влюбляется в очаровательную пятилетнюю крошку Анну Невилл.
Годы, проведенные в замке графа Уорвика - самые счастливые и безмятежные в жизни Ричарда. Ему досаждала разве что заносчивость его брата Джорджа, герцога Кларенса. Но когда король Эдуард призвал его к себе на службу, Ричард без колебания оставляет гостеприимный двор Уорвика, чтобы выполнять трудные приказы своего старшего брата. Долгие годы он верой и правдой служил Эдуарду, не смотря на интриги его супруги Елизаветы Вудвилл.
После смерти старшего брата Ричард все так же старается поступать по совести вплоть до своей славной гибели на Босвортском поле. Главный враг Ричарда Генрих Тюдор изображен крайне неприятным молодым человеком со внешностью хорька. Меня еще порадовало, что Кузнецова не придерживается версии американского профессора Пола Мюррея Кендалла, утверждающей будто сыновей Эдуарда Четвертого убил в Тауэре герцог Бекингэм с тем, чтобы оказывать своим убийством давление на Ричарда. А Ричард, согласно этой версии, был вынужден покрывать убийцу Бекингэма, потому что никто бы не поверил в его непричастность к смерти принцев.
___________________________________

Привет Виктория!

Если ошибусь поправь. Как я поняла это исторический очерк без литературного домысла?
Мне было очень интересно, кратко и содержательно, к тому же полезно знать!
Спасибо!
___________________________________

Виктория, спасибо.
Будем искать книгу.

Лера, произведение Светланы Кузнецовой - это роман, основанный на исторических фактах с домыслами автора. К художественному вымыслу я отнесла бы сцену нападения разбойников на братьев Эдуарда Четвертого, первую встречу девятилетнего Ричарда с пятилетней дочерью Уорвика, танец Ричарда с Елизаветой Вудвилл, во время которого королева пытается выведать его намерения, и тому подобное. Но если судить по известным историческим сведениям о Ричарде Третьем, то они в этом романе преобладают над вымыслом.
Рита, Dagmar, если у вас получится прочитать роман Кузнецовой, надеюсь, вы захотите поделиться своими впечатлениями о нем.
___________________________________

Как появится время, побегаю по книжным магазинам. А если не найду, то через интернет, но тогда ждать долго придется...
Но если посчастливится прочитать, обязательно напишу свой отзыв.

 » Часть первая. Продолжение № 19

В то смутное беспокойное время у Ричарда Третьего был только один повод для личной радости - ему удалось найти подходящего мужа для своей дочери Кэтрин в лице Уильяма Герберта, графа Хартингтона, человека благоразумного, доброго и не склонного к авантюрам. Ричард отступил от своего намерения держать дочь при себе, поскольку понимал, что в случае его возможной гибели из-за вторжения Тюдоров, Кэтрин останется почти без защиты. Ее брат Джон и королева Анна были слишком слабой опорой для незамужней девушки. Графу Хартингтону пожаловали титул камергера принца Уэльского и дали понять, что он может рассчитывать на успешную придворную карьеру. И, хотя Ричарда не раз кололо в сердце на свадьбе дочери, словно он во второй раз навеки прощался со своей прелестной леди Энн Донах, на которую была очень похожа Кэтрин, умом он понимал, что поступает правильно. Тучи продолжали сгущаться над его головой. В ответ на настойчивые требования к герцогу Бретонскому выдать Англии мятежников, Генрих Тюдор со своими приспешниками сбежал в Францию и там попросил помощи у французского короля Карла Восьмого. Просьба изгнанника была благосклонно услышана: интересы короля Франции и претендента на английский трон совпадали. Ричард Третий считал делом своей чести и чести Англии претендовать на присоединение к своей стране Франции, которую завоевал английский король Генрих Пятый. Для французского короля такое требование было неприемлемым, а Генрих Тюдор в обмен на его помощь обещал отказаться от всяких притязаний Англии на территорию Франции, чем вызвал немалое возмущение короля Ричарда.
- Генрих Тюдор, потерявший стыд и совесть, не знающий, что такое верность Отечеству, дерзнул дать Карлу полное право на трон Франции, за который народ Англии боролся сто пятьдесят лет. Более того, главарь мятежников признает право французов на английскую Гасконь и даже на порт Кале! - негодовал он, и патриоты-англичане всецело разделяли гнев своего короля.
Зимою ряды сторонников Ланкастеров во Франции пополнились: из замка Хэммес в Кале сбежал объявленный государственным преступником Джон де Вэр, граф Оксфорд. Страж крепости Хэммеса Джеймс Блаунт, а также начальник порта Кале Джон Фортескью изменили присяге королю Ричарду и вместе с графом Оксфордом примкнули к Генриху Тюдору, поскольку их семьи в прошлом были сторонниками Ланкастеров, и повиновались Йоркам по безвыходности. На их решение также сильно повлиял лорд Стэнли, скрытно продолжавший интриговать в пользу своего пасынка Генриха Тюдора.
Очередное предательство разрушительно подействовало на психику Ричарда, - в нем уже мало что оставалось от того человека, который в день своей коронации оптимистично верил, что его добрая воля и стремление к всеобщему благу благотворно подействуют на Англию и уничтожат междоусобицу Ланкастеров и Йорков. Душевное равновесие короля пошатнулось, на него часто нападали приступы яростного гнева, которые не на шутку пугали окружающих его людей.
Обычное для Ричарда милосердие изменило ему в деле Уильяма Коллингборна - автора насмешливого пасквиля на короля и его ближайших помощников. Не смотря на заступничество герцогини Йоркской Коллингборн был осужден на смертную казнь 29 ноября 1484 года. В уилтширском имении герцогини разразился целый скандал. Сесилия Йоркская не могла поверить, что ее молодой мажордом, которого она приблизила к себе, был способен на серьезную измену, и считала насмешливый пасквиль не более чем глупой выходкой молодого человека. Но в руки Ричарда попали письма Коллингборна, свидетельствующие о его постоянной связи со сторонниками Тюдора. В глазах короля предательство придворного его матери, который по долгу службы был обязан хранить верность Йоркам, было непростительным проступком.
Страх за себя и за своих близких приобретал все более сильную власть над Ричардом Третьим. Король пытался совладать с собою и сохранять внешнее спокойствие; в нем осталось неизменным стремление следовать правилам рыцарской чести и жить в согласии со своей совестью, но слишком часто его благородство подвергалось суровым испытаниям.
Джон Мортон не переставал разжигать пламя борьбы против ненавистного монарха. Для вражды у него имелась основательная причина - Ричард отстранил его от всякой власти, помня как французский король Людовик Одиннадцатый подкупил его для того, чтобы заключить с Эдуардом Четвертым мир и сохранить Францию для себя, что герцог Глостер считал прямым предательством интересов Англии. При Ричарде Третьем продажному епископу Джону Мортону не на что было рассчитывать, кроме прихода скромного священнослужителя, а его натура требовала реализации его незаурядных государственных способностей. И Мортон неутомимо интриговал в пользу Генриха Тюдора, распуская о Ричарде Третьем порочащие его слухи. Епископ Илийский постарался внести раздор в круг самых близких родственников короля Ричарда и принялся настраивать престолонаследника Уорика против его дяди. Тайно подосланные агенты Мортона убеждали наследника остерегаться короля, уверяя его, что никто иной как Ричард Третий виноват в преждевременной загадочной смерти его отца герцога Кларенса. Назначение Уорика наследником всего лишь временная уловка, нужная Ричарду для того, чтобы удобнее было возвести на трон собственного потомка.
Уорик поверил всем этим наветам и дал втянуть себя в заговор. Верные слуги предупредили Ричарда о готовящейся измене, и Уорик был арестован. Подросток еще никогда не видел своего дядю в таком гневе: исчез заботливый старший родственник, неустанно пекущийся о его благе, остался страшный разъяренный незнакомец со странной пустотой во взгляде, громящий и крушащий все вокруг, чтобы не поддаться желанию растерзать изменника.
- Подлый мальчишка, как тебя угораздило выступить против меня! - кричал он. - Выходит, для того, чтобы получить от тебя удар в спину, нужно возвысить тебя над всеми людьми, осыпав всевозможными благами?!
- Простите меня, дядя, простите, - лепетал мальчик, в ужасе отступая перед ним. - Меня сбили с толку, обманули...
- Если тебе было знакомо чувство нашей фамильной чести, то тебя нельзя было обмануть, - продолжал бушевать Ричард. - Но, видно, ты пошел в своего отца, самого вероломного и бесчестного из всех Йорков!
- Простите, дядя, - плакал Уорик, но Ричарда не трогали его слезы, он видел, что племянник раскаивается только из страха.
- Наверно, именно такому негодяю, как ты, и следует сидеть на троне. Если королем становится благородный человек, вы разорвете его сердце на части своей подлостью и неблагодарностью! - в отчаянии воскликнул Ричард.
Он так и не простил племянника, несмотря на то, что из-за этого поссорился со своей матерью, заступившейся за любимого внука. Только мольбы и слезы королевы Анны, которой Уорик был дорог как внук ее отца и память о ее умершей сестре Изабелле, смягчили его участь. Ричард не стал выдвигать против племянника никаких обвинений, но заключил его под надежным надзором в замке Шериф-Хаттон в Йоркшире, где проживали самые преданные его сторонники.
Было еще донесение, что агенты Мортона несколько раз беседовали с королевой Елизаветой, разжигая ее честолюбие, но у Ричарда уже не было душевных сил разбираться еще и с невесткою. Поразмыслив, Ричард решил еще раз проявить свое милосердие и публично объявил полное прощение и возврат имущества тем сторонникам Ланкастеров, которые перейдут на его сторону. В этом указе о прощении также назывались имена недавних предателей Джеймса Блаунта и Джона Фортескью, но из этого обращения ничего не вышло. Парадокс, но врагов Ричарда Третьего в гораздо большее смятение приводила не его жестокость, которая была для них ожидаемой, а его благородное великодушие к ним, которое они не понимали и объявляли сплошным притворством с его стороны, еще более опасным, чем открытая вражда. Каждый судит по себе и считает остальных представителей рода человеческого своим подобием. В толковании сторонников Ланкастеров добродетели и заслуги Ричарда Третьего были не подлинными свойствами его ума и характера, а утонченным коварным лицемерием, служившим его амбициям и скрывавшим его преступления. Его бессонницу по ночам они объявляли "муками преступной совести", а на самом деле этого короля терзало отсутствие совести у его врагов.
На призыв Ричарда никто из его противников не откликнулся, и ему оставалось только укреплять береговую охрану Англии, искать новых союзников в борьбе с Тюдорами и решать внутренние проблемы королевства. Дела настолько поглотили его, что он не смог выполнить просьбу жены навестить ее, хотя она просила его об этом посыльными несколько раз.
В начале марта Ричарду донесли, что королева уже совсем плоха и почти не встает с постели. Это известие настолько встревожило Ричарда, что он тут же прервал заседание городского совета в Солсбери, и поспешил в Тауэр, где в целях безопасности проживала королева Анна.
Слух о его скором прибытии мгновенно достиг столицы, и лондонцы поспешили на улицы встретить своего короля, который в последнее время не часто баловал их своим посещением. Одной из жаждущих увидеть его была Джейн Шор, не забывшая, что только один мужчина отверг ее соблазнительные прелести, и этим мужчиной был Ричард Третий. Воспоминание об этом не давало ей покоя даже больше, чем сожаление о потерянном поместье, она постоянно строила планы, как покорить сердце Ричарда и заставить его мучительно раскаяться за то пренебрежение, которое он когда-то проявил к ней. Со временем это стремление стало главной жизненной целью Джейн Шор, перед ней отступила даже ее безграничная алчность, она жадно ловила любые новости о короле, стараясь изыскать возможность приблизиться к нему.
Джейн энергично работала локтями, расталкивая толпу, мешавшую ей пройти к дороге, по которой должен был проехать король со свитой. Ее яростному напору мало кто мог противостоять, и скоро Джейн оказалась на самой обочине.
Зевакам не пришлось долго ждать монарха. Ричард слишком спешил к жене, чтобы мешкать, и то и дело торопил коня, лишь изредка отвечая на приветственные крики толпы. Джейн впилась взглядом в его лицо, остро отмечая осунувшиеся от забот черты, но Ричард, к ее огорчению, даже не повернул голову в ее сторону, предпочитая как можно скорее преодолеть свой путь. Ее несказанно разочаровало, что она видела Ричарда всего несколько мгновений.
Домой Джейн Шор пришла сердитая, подавленная, и тут же принялась распекать своих служанок за их мнимые провинности. Ее муж Том Лайном с опаской выглянул из своего кабинета на шум, и тут же предпочел спрятаться обратно, не желая попасть под горячую руку жены. Свои любовные ласки и сладкие речи Джейн оставила вскоре после их свадьбы, и Лайном терялся, видя на ее лице вместо прежней заманчивой улыбки злой взгляд голодной волчицы. Когда Джейн приходила в ярость, он не мог противоречить ей, поскольку по-прежнему был преданно в нее влюблен, и постепенно все бразды правления в доме перешли в ее руки.
Разогнав всех, Джейн села перед зеркалом и сосредоточенно принялась наводить на себя дополнительную красоту, страстно желая следующей встречи с Ричардом. В мыслях она была в Тауэре, куда король уже должен был прибыть.
___________________________________

Привет Рит! Спасибо за этот исторический очерк! Для меня он был очень интересен!
___________________________________

Бедный король...
Виктория, спасибо за продолжение, так легко и интересно читать, впрочем как всегда.
Margot Valois, да, я узнала этот очерк, тоже там же читала, но все равно хорошо что принесла сюда, где и другие смогут ознакомиться с ним.

Рита, все равно, твой пост был потрясающим сюрпризом для меня.
Кстати, ты не пробовала писать исторический роман?





Dagmar, буду стараться не затягивать с продолжением.
___________________________________

 » Часть первая. Продолжение № 20

Королева Анна по случаю приезда мужа встала с постели, шатаясь от слабости, и встретила его, сидя в кресле. Ричард с опаской ожидал, что жена встретит его градом справедливых упреков за долгое отсутствие, но Анна спокойно поприветствовала его и попросила удалить всю их свиту из комнаты, желая без помех поговорить с ним наедине. Ричард с готовностью выполнил ее просьбу, но начало их разговора оказалось для него хуже всяких упреков.
- Ричард, это правда, что ты хочешь развестись со мной, чтобы жениться на своей племяннице Елизавете? - спросила, затаив дыхание, леди Анна и увидела, как Ричарда передернуло от ее слов.
- Анна, откуда ты взяла это нелепое предположение? - тихо спросил король, но леди Анна увидела, что ее муж начинает сердиться.
- Так говорят в свете, - неуверенно произнесла королева.
- Вернее сказать, это говорят скрытые недобитые отребья Ланкастеров и безмозглые сплетники, у которых слишком длинный язык! - в гневе закричал Ричард Третий, и принялся в волнении расхаживать по комнате. - Может быть, и ты, Анна, вслед за моими врагами начнешь повторять, что я не только хочу жениться на Елизавете, но намерен отравить тебя, что я убил моих племянников Эдуарда и Ричарда, утопил брата Джорджа в бочке с вином, зарезал юного принца Ланкастера и задушил старого короля Генриха. И тебе, видно, не дорога честь моего имени!
- Ричард, будь же справедлив, ты ведь так долго не навещал меня, и ничто не могло развеять моих опасений, - с мольбой в голосе произнесла леди Анна. Ей удалось пробудить жалость в своем муже. Ричард сел рядом с нею и пылко начал уверять ее в своей преданности и многолетней любви к ней.
- Елизавета мне как дочь, и я очень надеюсь на ее брак с Генрихом Тюдором. Дай-то бог, чтобы в этом молодом человеке проснулось благородство, и он простил бы все прошлые обиды, причиненные его семье. Анна, вспомни хотя бы о том, что церковь не позволяет брака между племянницей и дядей из-за их слишком близкого родства, - закончил свои уверения Ричард. - Да и что я стал бы делать с этим ребенком после свадьбы, разве я могу хотя бы пять минут говорить с нею так, как беседую сейчас с тобою, душа в душу?
- Не знаю, - заплакала леди Анна. - Может ты захочешь жениться на какой-то другой женщине, а меня развод с тобою убьет вернее всякого яда. Я не только не могу рожать тебе детей, даже свои супружеские обязанности исполнять уже не способна. У тебя есть вполне обоснованный повод оставить меня.
- Я клялся перед алтарем быть верным тебе в болезни и в здравии, - напомнил Ричард. - И я люблю тебя, Анна!
Ричард умел произносить эти слова таким проникновенным голосом, что все в душе Анны отзывалось на них, рождая ответную волну безграничной, всепобеждающей любви. Но в последнее время жена Ричарда перенесла множество тяжелых испытаний и уже не могла, как раньше, принять их на веру.
- Невозможно любить столь безобразную женщину, какой я стала из-за своей болезни, - в расстройстве проговорила она, пытаясь закрыть руками предавшее ее лицо, которое теперь ужасало людей своей желтизной. Ричард мягко отвел ее руки и нежно поцеловал ее.
- Ты не веришь моей любви, Анна, но я все же докажу тебе, что никогда не оставлю тебя, - твердо произнес он, и рассказал жене о видении, которое предстало перед ним в момент его коронации в Вестминстере, после чего прибавил: - Я не могу расстаться с тобой, ибо пока ты со мною, моей жизни и моему царствованию ничего не угрожает, в тебе заключен дух-хранитель моего благополучного царствования. Стоило тебе заболеть, и у меня тут же начались неприятности с Генрихом Тюдором и с прочими лордами-изменниками. Если я тебе хоть немного дорог, как ты говоришь, то постарайся выздороветь, чтобы всегда занимать свое место при мне. Что касается наследников, то видит бог, их у нас предостаточно, хотя они не совсем такие, какими бы я хотел их видеть.
- О, Ричард, я даже не подозревала, что я для тебя так важна, - щеки королевы Анны даже порозовели от радостного волнения. Невероятная безграничная любовь к мужу придала ей в тот момент силы, отнятые безжалостной болезнью, и она уверенно произнесла: - Я постараюсь... я встану на ноги!
Довольный восстановленным согласием с женой, Ричард бережно повел ее в ее спальню, где и сам остался ночевать. Полночи он и королева вспоминали самые трогательные и волнующие моменты своей жизни, начиная с той минуты, когда Ричард нашел притесняемую Анну в доме слуги Кларенса. Их взаимное желание вступить в брак было настолько велико, что они не стали ждать специального разрешения римского первосвященника, нужного им из-за их близкого родства, и спешно обвенчались в монастыре Сент-Мартин ле Гранд, служащего Анне убежищем.
Король в первый раз за многие дни безмятежно заснул, призраки многочисленных врагов не предстали перед ним в ту ночь в ночных кошмарах, но утро следующего дня не было для него добрым. Королева Анна Невилл умерла во сне, и ее тонкая изящная рука по-прежнему лежала у него на груди, храня желание своей владелицы подарить мужу свою последнюю нежную ласку.
Ричард, осознав свое несчастье, вскочил, и полуодетый помчался к лекарю своей жены Джону Хайту. Он вытащил его, сонного, с постели, и привел к телу своей жены с умоляющими словами:
- Оживи ее, Хайт, и проси у меня все, что захочешь.
Но лекарь, осмотрев умершую королеву, сокрушенно покачал головой.
- Ваше величество, я не могу пойти против воли господа бога, который забрал ее, - признался он.
Потерявший последнюю надежду Ричард разразился безудержными рыданиями. Вместе с королевой Анной ушло его счастье, его вера в лучшее будущее, сама его прежняя более счастливая и беззаботная жизнь. Лорд Невилл, заметивший почти невменяемое состояние своего кузена-короля на похоронах, приказал могильщикам поторопиться, опасаясь, что еще немного, и король потребует заживо похоронить себя рядом с супругой. Горе Ричарда было глубоким и безграничным как его натура, но не прошло и месяца со дня смерти королевы Анны, как его советники, собравшись с духом, заговорили с ним о необходимости найти новую жену для него. Наиболее подходящей кандидатурой в их глазах была принцесса Иоанна Португальская. Ричард был вынужден согласиться с ними главным образом затем, чтобы избежать обвинения в том, что он принуждает свою племянницу Елизавету Йоркскую вступить с ним в брак. Из пересудов о Ричарде и его старшей племяннице верным было только утверждение, что их взаимная склонность друг к другу выходила за рамки обычных семейных отношений. В этой сильной родственной привязанности недоброжелатели с нечистоплотным воображением усмотрели преступную кровосмесительную связь. Их фантазию подогрел один неосторожный поступок Елизаветы Вудвилл. Ложно истолковав характер сильной привязанности Ричарда к своей старшей дочери, она велела девушке надеть на бал наряд, сходный с платьем королевы Анны, желая показать придворным, кто займет место больной жены Ричарда после ее смерти. Этот случай причинил сильное горе Анне Невилл и поставил в неловкое положение Ричарда. Король сделал строгий выговор невестке, поступившей весьма жестоко по отношению к королеве Анне, но он должен был отныне постоянно пресекать порочащие слухи, которые вредили как его репутации, так и репутации Елизаветы Йоркской. Но врагов, ненавидящих Ричарда, вовсе не остановил факт его официального сватовства к португальской принцессе.
Джон Мортон, епископ Илийский, не упустил возможности создать новый миф, порочащий Ричарда Третьего. Разговаривая с группой английских дворян с целью привлечь их на сторону Тюдора, он обрисовал смерть королевы Анны как очередное тайное убийство, совершенное ненавистным королем, хотя как священнослужитель близкий к королевскому двору он знал, что Анна Невилл была заражена чахоткой во время притеснений герцога Кларенса.
- Убил кровавый тиран свою кроткую невинную беззащитную жену, чтобы совершить еще одно тяжелое злодеяние, - насильственно жениться на собственной племяннице Елизавете, невесте моего господина Генриха Тюдора, поскольку она является законной наследницей дома Йорков, - с чувством глубокого удовлетворения повествовал Джон Мортон.
- Каким же способом король погубил свою супругу? - с любопытством спросил один из его слушателей.
- Каким способом? - растерялся на мгновение Мортон, не сразу вспомнив, что он приписывал Ричарду отравление леди Анны. - Это не важно, главное, мы знаем, что он убил ее, и знаем, что великий грех терпеть царствование узурпатора и убийцы.
Ричард был до того безутешен в своем горе, что лондонский епископ начал увещевать его:
- Крепитесь, государь. Своим поведением вы ропщете против Бога. Если он забрал у вас вашу супругу королеву Анну, значит, так было лучше и для нее, и для вас. Бог отбирает у нас что-то, чтобы дать взамен нечто лучшее. Только нужно верить в это, и это произойдет.
- Нет, ваше преосвященство, никогда я не поверю, что для меня найдется жена лучшая, чем покойная королева, - отрицательно покачал головой измученный своим горем Ричард. - С леди Анной мы были одной крови, мы на многое смотрели одинаково, находя радость в том, чтобы поддерживать друг друга в этой земной жизни. Трудно даже представить, что найдется женщина хоть в чем-то подобная ей.
Ричард любил Энн Донах более пылко, со всей безоглядностью первого юношеского чувства, однако брак с леди Анной оставил более глубокий след в его душе, с ее смертью он потерял свою вторую половину.
Скорбь короля Ричарда была так велика, что даже известия о происках своих врагов он воспринимал совершенно равнодушно. Целыми днями он сидел, заперевшись в своих покоях в Тауэре, лишь изредка принимая решение по неотложным вопросам.
Новость о смерти королевы Анны, распространившаяся в Лондоне, подтолкнула Джейн Шор к немедленным действиям. Она решила использовать еще один шанс сблизиться с Ричардом, когда он стал вдовцом.
Переодевшись служанкой, отважная красавица беспрепятственно пробралась в Тауэр. В личных покоях короля на нее никто не обращал внимания, личность женщин низкого сословия никого не интересовала.
Дождавшись вечерней темноты, Джейн Шор незаметно проскользнула в спальню Ричарда Третьего, и притаилась за огромным сундуком, устроившись как можно удобнее на новом месте. Ей оставалось только молиться, чтобы другие слуги не вздумали нарушить покой королевской спальни, но ей повезло. После нее в комнату вошел только Ричард Третий, сразу поставивший свечу, которую он принес с собой, возле изголовья кровати. Затем Ричард немного постоял в задумчивости возле окна, горестно вздохнул, и, раздевшись, лег в постель.
Тяжелые мысли и сознание своего безотрадного существования не отпускали его даже после чрезвычайно утомительного дня, полного хлопот. Король думал то о кознях врагов, то о своем намечающемся бракосочетании. О внешности и поведении принцессы Иоанны Португальской послы доносили самые благоприятные отзывы, но Ричард предчувствовал, что невеста так и останется для него чужой женщиной, чье присутствие рядом с ним будет подчеркивать потерю королевы Анны Невилл. Покойная жена забрала с собой его сердце, и для Ричарда перестали существовать женская красота и обаяние. Но он сознавал, что став королем он утратил право распоряжаться собственной жизнью, его поступки должны совершаться к вящему благу его подданных. И Ричард приготовился со смирением встретить все перемены в своей судьбе.
Некоторое время он ворочался с боку на бок, потом, по его мерному дыханию, Джейн Шор догадалась, что король заснул. Тогда Джейн Шор отважилась выйти из своего убежища, и, затаив дыхание, подойти к спящему мужчине, за которым столько времени охотилась, чтобы свободно разглядеть его при свете одинокой свечи. Даже во сне Ричард сохранял вид страдающего человека, чем невольно тронул сердце Джейн, до сих пор думавшей только о себе. Она невольно попыталась разгадать тайну притягательности этого человека, в своем облике непостижимым образом сочетающем и безобразие, и безграничную привлекательность. С каждой минутой Джейн Шор все больше пленялась спящим Ричардом: она кружила около его постели, мечтая заиметь могущество Феи Морганы. Тогда она силою своих чар перенесла бы Ричарда в свой волшебный замок, и никто, кроме нее, не мог бы видеть его и говорить с ним.
Желание быть ближе к Ричарду привело к тому, что Джейн решила проскользнуть к нему в постель. Король не проснулся, но даже во сне ощутил, что он больше не один. Джейн и не подумала отстраняться от его ищущей руки, наоборот, теснее прижалась к его телу. Убедившись в присутствии женщины, Ричард начал просыпаться. Его руки обняли Джейн Шор, и сам он со счастливою улыбкою прошептал: "Анна!". Джейн не обратила внимания на произнесенное вслух чужое женское имя, а стала осыпать Ричарда бурными поцелуями, испытывая чувство погибавшего от жажды человека, который наконец-то добрался до воды. Но страстные ласки, непохожие на любящие прикосновения сдержанной Анны, насторожили Ричарда, и он окончательно проснулся.
Увидев вместо пригрезившейся ему Анны Невилл презираемую им Джейн Шор, Ричард содрогнулся, словно перед ним была старая безобразная ведьма, и резко оттолкнул ее от себя. Открыто обнаруженное к ней отвращение Ричарда привело Джейн в неистовство. Глубокая обида за отвергнутую любовь привела ее к желанию уничтожить мужчину, который причинил ей столько страданий. Джейн схватила охотничий кинжал Ричарда и попыталась поразить им его сердце. Король еле сумел отвести руку взбешенной женщины, но она все-таки нанесла ему неглубокую рану.
Звуки борьбы и крики Джейн насторожили дворцовую стражу, и караул почти в полном составе ворвался в королевскую спальню. Два стражника схватили орущую Джейн Щор, а начальник стражи Томас Воген позвал оруженосца Генри Смолла, чтобы вместе с ним перевязать королю рану. Все это время Джейн Шор не переставала оскорблять Ричарда.
- Проклятый горбун! Скрюченный калека! Худосочный боров! - кричала она, вырываясь из рук своих противников.
- Сумасшедшая баба! - пробормотал Томас Воген, глядя как два стражника тщетно пытаются связать Джейн Шор. - Государь, простите меня за недосмотр.
- Томас, отпустите эту женщину! - вдруг велел ему Ричард Третий.
- Но, мой король, она опасна! - оторопел Томас Воген.
- Делай, что я говорю, мне нужно поговорить с Джейн Шор наедине, - уже нетерпеливо повторил свое приказание король, и стража быстро удалилась, оставив вдвоем Ричарда и озадаченную неожиданным поворотом Джейн. Пока ему перевязывали рану, Ричард все пытался понять, что привело к нему Джейн Шор. Не затем же она, в самом деле, явилась, чтобы заколоть его и быть повешенной за убийство короля. на поиск корысти это тоже не было похоже - Ричард ясно дал ей понять, что не потерпит рядом с собой алчную куртизанку. Ответ на его вопрос ему дали его же губы все еще горевшие от слишком горячих поцелуев неистовой красавицы. Поведение Джейн Шор было поведением женщины, влюбившейся глубоко и безрассудно, не смотря на всю безнадежность своего чувства. И Ричард еще никому так не сочувствовал как этой вздорной и безрассудной жительнице Лондона.
- Джейн, садись рядом со мной, стоять на каменном полу Тауэра холодно, - предложил ей Ричард, показывая рукой место на широкой кровати.
- Государь, вы только что вытолкали меня из своей постели, - негодующе произнесла Джейн Шор, не двигаясь с места.
- Может быть я захотел рассмотреть тебя поближе, вижу теперь, что я плохо тебя знаю, - нашелся с ответом Ричард. - Садись, ты ведь не разочаруешь меня в своей смелости, не так ли, Джейн?
- Какой прок от моей смелости, если вы, государь, все равно отвергаете меня? - угрюмо заметила Джейн, но все-таки села на предложенное место.
- Отвергаю, потому что не понимаю, зачем я тебе, Джейн, - ласково произнес Ричард. - Что ты нашла во мне, несчастном горбуне и скрюченном калеке, когда у тебя есть красивый любящий муж Том Лайном, который готов жизнь за тебя отдать.
- Меня потому и влечет к вам, что вы, король, отвергли меня и остались верным своей жене, - откровенно призналась Дженй Шор, пожирая Ричарда своим взглядом.
- Тогда, Дженет, тебе не стать счастливой, - сочувственно проговорил Ричард. - Если ты выбираешь тех, кто отвергает тебя, и отталкиваешь человека, который к тебе тянется всей душой.
- Да, Том - прекрасный муж, красивый, любезный собеседник. Он исполняет любое мое желание, покупает мне все, что я захочу, я полностью подчинила его своей воле, но это не удовлетворяет меня, я хочу чего-то большего! - страстно воскликнула Джейн, и тихо прибавила: - Но я не знаю, чего я хочу от Тома.
- Так любить его, как он любит тебя, Джейн, только и всего, - невозмутимо ответил ей Ричард на ее вопрос.
Джейн озадаченно посмотрела на короля и тут же отрицательно передернула плечами.
- Тогда я стану его рабой, а он хозяином положения, нет, меня это совсем не устраивает, - заявила она.
- Пусть в вашем доме хозяйкой станет любовь, - предложил Ричард. - Вы оба с Томом будете подчиняться ей, пытаясь угадать кому она вручит бразды правления в следующую минуту. Высшее наслаждение любви, Джейн, состоит в том, чтобы подчиняться человеку, который сам считает тебя своим властелином. Если ты этого не понимаешь, то тогда напрасно бог создал тебя женщиной, ведь только женщинам в полной мере доступно искусство этой чудной игры.
- Напрасно вы считаете меня столь тупой, государь, - с досадой проговорила Джейн, и по ее заблестевшим глазам Ричард понял, что его слова нашли живой отклик в ее сердце. Теперь вместо недавней разъяренной тигрицы перед ним сидела женщина с прекрасным лицом ангела. Джейн ощущала то мистическое единение с Ричардом, которое бы ей не дала и телесная близость. Казалось, Ричард забрал себе ее душу, дав ей взамен свою, - она все понимала и воспринимала действительность как он, отказавшись от самой себя. - Вы еще увидите, какой прекрасной женой я могу стать.
- Когда у вас с Томом родятся дети, не забудьте про меня. Кажется, я заслужил право стать их крестным отцом, - улыбнулся Ричард
- Непременно, мой король, - заверила его Джейн Шор.
Ричард позвал своего оруженосца Генри Смолла, и поручил ему доставить Джейн Шор домой в целости и сохранности.
Визит Джейн Шор неожиданно возымел благотворное влияние на короля. Ричард почувствовал, что он нужен другим людям, своим родным и своей стране. В нем появилась былая энергия и желание защищать своих подопечных от всякой опасности. Даже скорбь по умершей леди Анне уже не отдавалась такой сильной болью в сердце.
___________________________________

Очень рада. Буду стараться, чтобы не обмануть ваших ожиданий.
___________________________________