Сплетни живут не только под лестницей (ИЛР, 18+)

 » Глава 6

БЭТХЭМ.
А в семействе мистера Смита тоже не дремали. Приехав домой, дядюшка всерьез взялся на строптивую племянницу. В отличие от Ника, его отец вовсе не обвинял баронета в корыстных матримониальных планах.
- Куда там,- досадливо отмахнулся он от резонов сына,- как же…., разбежался Дартуэй жениться на нашей дурочке! Нужна она ему! Он такой же подонок, как и его брат!
- Отец,- поразился Ник подобной характеристике,- вы знали лорда Уоррена?
- Знал? – сварливо буркнул тот. - Ещё бы мне его не знать…, но это не твое дело! Да пусть Дартуэи хоть трижды сдохнут, никто не прольет и слезинки, а вот безголовая девчонка может расстроить такой выгодный брак из-за глупых фантазий. Делай, что хочешь, но пока не приехала Изабелла, держи Лэтери в неведении относительно её глупого увлечения!
Ник было заикнулся, что янки тоже не дурак, чтобы не понимать очевидного, но отец так рявкнул на отпрыска, что тот прикусил язык. Мистер Смит со временем набрался приличных манер, но это была настолько поверхностная лакировка, что стоило джентльмена только чуть вывести из себя, как из того выпирал хват со злачных улиц Ист-энда, и орал он тогда на своих близких сугубо на кокни, да ещё и не стесняясь в выражениях.
А уж что и в каких словах он высказал племяннице, вообще, не поддается описанию. Беатрис потом, закрывшись в своей комнате, проплакала весь день.
Вот так и получилось, что пока Смиты уламывали строптивицу, Мэри было приказано ни на шаг не отходить от американца, чтобы отвлечь гостя от потрясающих весь дом скандалов.
Лэтери, конечно же, всё прекрасно понимал и уже был порядком выведен из себя – ему расхотелось жениться. Он пришёл к выводу, что такая строптивая и легкомысленная девица, способная променять участь его жены на химеры высшего света, не сможет сделать его счастливым. Американец вежливо улыбался, вяло пытающейся его развлечь Мэри, и терпеливо ждал приезда леди Уэсли, чтобы разом положить конец неудавшемуся сватовству.
И уж, конечно, никто из Смитов не подозревал, что главные события этой истории были связаны не только с восставшей племянницей, но и с Мэри, тихо склонившейся над шитьем рядом с угрюмым янки.
Возможно, если бы Ник или Беатрис взяли на себя труд хоть раз внимательно взглянуть на девушку, то заподозрили бы что-то неладное, но им было не до неё. Да и кому вообще была интересна вторая мисс Джонсон? О ней вспоминали, только случайно наткнувшись взглядом за столом. А зря! Никогда у Мэри не было столь сияющего взгляда, такой счастливой и радостной улыбки. За последующие после бала дни она не произнесла ни единой ядовитой реплики. И даже с первого взгляда невзлюбивший девицу Лэтери, и то был вынужден признать, что ошибался.
Оказывается, мисс Мэри Джонсон была весьма обаятельной особой, а в иные минуты казалась ему не только привлекательной, но и весьма красивой. Как жаль, что наряду с этим открытием, на девицу не пролился золотой дождь, и она была по-прежнему бедна!
Сама же, привлекшая внимание гостя Мэри обращала на него мало внимания. Целиком погруженная в свои мысли, она не подозревала о многом, происходящем в доме. Например, о скандалах, конечно, слышала, но не думала, что они связаны не столько с отказом Беатрис выйти замуж за Лэтери, сколько с увлеченностью Дартуэем. Никто не счел ей нужным об этом сказать, а уж догадаться сама она об этом никак не могла, потому что сэр Генри в этот момент занимал мысли Мэри без остатка. И на это были свои причины.
На том памятном балу в Дартуэй-холле, произошло кое-что, о чем никто не подозревал.
Как уже упоминалось, выведенный из себя глупым поведением племянницы мистер Смит приказал своему семейству немедленно покинуть особняк. Дамы собирались в спешке в отведенной под дамскую гардеробную библиотеке баронета. И как всегда бывает, когда торопишься, уже забравшись в экипаж миссис Смит обнаружила, что забыла на кушетке свой веер. Искать пропажу послали Мэри.
Та отнюдь не спешила попасть в унылый особняк мистера Смита, поэтому охотно вернулась в Дартуэй-холл, и, обнаружив веер, стала прохаживаться по библиотеке, разглядывая корешки книг в шкафах и читая названия. Бал был в самом разгаре, и никто не мешал её занятию.
Мэри заметила дверь в соседнюю комнату ещё по прибытии в Дартуэй-холл, но путь к ней преграждало, несомненно, с умыслом поставленное кресло, и никто из многочисленных барышень и дам, посетивших дом баронета, не поинтересовался, что скрывается за плотно прикрытыми створками.
Почему она протиснулась за спинку громоздкого кресла, зачем нажала на ручку и засунула голову в образовавшуюся щель? Кто бы объяснил ей самой! Скорее всего, девушкой двигало жгучее любопытство ко всему, что составляло жизнь так понравившегося ей мужчины. Мэри захотелось хоть одним глазком подглядеть – чем он занимается в будние дни?
Конечно, там могла скрываться какая-нибудь кладовая, но нет, за дверью оказался кабинет хозяина. Прихватив из библиотеки подсвечник, Мэри протиснулась в комнату и с удивлением осмотрелась
Как же там было интересно! Полки со странными и таинственными статуэтками немыслимой древности, какие-то черепки, древние сосуды, свитки…, а главное – стол и на нем стопка бумаги, верхний лист которой был наполовину исписан трудно различимыми в сумраке словами. Здесь же валялись испачканные и сломанные перья, множество раскрытых книг….
У Мэри загорелись глаза. Так вот он каков – сэр Генри Дартуэй! Она чувствовала себя заговорщицей, проникшей в тайное хранилище, отважной шпионкой. А это требовало какого-нибудь вызывающего жеста - пусть баронет знает, что его секреты раскрыты! И, недолго думая, насмешливо фыркнувшая девушка окунула перо в чернила и написала чуть ниже строк самого баронета следующее: «Мне нужно с вами поговорить об очень важном деле. Буду ждать завтра, в три часа пополудни у разрушенной часовни!»
Конечно, где же ещё можно назначить свидание, как не у единственного на всю округу романтического объекта - груды камней, когда-то бывших нормандской часовней, разрушенной ещё в годы Реформации.
Мэри хотела всего лишь пошутить, и не собиралась идти на свидание. Пусть сэр Генри придёт на встречу и померзнет, напрасно дожидаясь незнакомку. То-то она посмеется, ведь в последнее время барышня просто умирала от скуки.
Озорная выходка воодушевила и подняла настроение мисс Джонсон. Вернувшуюся в экипаж девушку встретило ворчание дядюшки и возмущенные вопли тетки, вопрошающей - где же её веер? И только тут Мэри растерянно сообразила, что оставила безделушку на столе сэра Генри.
- Я не нашла его в библиотеке, - смутившись, соврала она.
- Ой, такая хорошая вещь, - запричитала миссис Смит,- ты, наверное, плохо смотрела!
- Хватит голосить,- одернул мистер Смит супругу,- ничего с ним не случится. Не присвоит баронет твой веер - как найдут, сразу вернут!
Гонору у Мэри немного поубавилось. Веер был уликой, прямо указывающей на семью Смитов, но, с другой стороны, ведь его могли оставить Беатрис или Сара. Правда, что касалось последней, то вряд ли баронет заподозрит её в подобной выходке… и все же, несмотря на все накладки, она неплохо развлеклась.
Утром Мэри проснулась в предвкушении результатов своей выходки, со смехом представляя, как баронет читает послание, морщит лоб и раздумывает - кто же ему написал?
Увы, прекрасным настроением в доме Смитов могла похвастаться только она.
Беатрис закрылась у себя в комнате, буркнув, что у неё болит голова. Дядюшка с Ником засели в кабинете за какими-то делами. Тетка торчала на кухне, приглядывая за кухаркой, а Лэтери отправился в Бэкхэм - проверить, нет ли ему писем на почте.
И выяснилось, что Мэри оказалась на целый день предоставлена себе самой. Просидев в одиночестве всё время до обеда, она вдруг подумала - а что, если тайком пробраться к часовне? Можно будет подсмотреть - придет ли Дартуэй, и как он себя поведет, когда поймет, что его обвели вокруг пальца?
Почему бы и нет! Никто даже не подумал задержать девушку, когда та заявила, что хочет прогуляться. Да и кому в этом доме было дело до Мэри? По-прежнему сердитая на неё за веер тетка только предупредила, чтобы девушка не опаздывала к чаю.
Развалины часовни находились достаточно далеко от Чайд-парка, на краю рощи, прилегающей к землям Фенроев. Хорошо, что снег не замел подмерзшую дорогу, и идти было хоть и скользко, но не слишком тяжело.
Мэри специально пришла раньше назначенного срока, чтобы найти себе укрытие, из которого хорошо просматривалась дорога. Но когда она приблизилась к развалинам, то приуныла. Почти везде лежал снег, и её следы сразу бы стало заметно. И всё-таки, осторожно ступая, она обогнула присыпанную снегом груду камней и вздрогнула, вскрикнув от неожиданности, оказавшись лицом к лицу с сэром Генри.
Сложилась настолько нелепая ситуация, что Мэри сначала побледнела, потом её бросило в краску, ахнула, ойкнула, и с ужасом глядя в лицо явно потешающегося над ней джентльмена, растерянно рассмеялась.
Баронет терпеливо дождался, когда у неё прекратится истерика и со спокойным добродушием осведомился:
- А кого вы ожидали увидеть на назначенном вами свидании, если оставили записку на моем письменном столе? Неужели мистера Годдарта?
Мэри открыла рот, и пискнула что-то невразумительное, в панике почувствовав, что голос её не слушается.
- Всё хорошо, мисс Джонсон, всё хорошо, - встревоженный Дартуэй, желая успокоить девушку, крепко сжал её пальцы,- успокойтесь!
Это дружеское пожатие помогло девушке прийти в себя, и Мэри растянула губы в робкой улыбке.
- А кого ожидали увидеть вы? – едва слышно спросила она.
- Кто же, кроме вас, способен на такую проделку? – сэр Генри слегка прикоснулся губами к её руке. - Ни одна девушка в графстве не осмелилась бы заглянуть в закрытую комнату в доме холостого мужчины, да ещё вдобавок испортить страницу моего письма. Впрочем, это был приятный сюрприз!
Веселый жар окатил Мэри с ног до головы, и девушка мягко высвободила свои пальцы.
- Я не думала, что вы придете! – уклончиво объяснила она.
- Тогда зачем же пришли сами?
- Я всегда здесь гуляю в это время!
- Тогда позволите составить вам компанию? Да заодно и спросить - что же это за дело, о котором вы хотели со мной потолковать?
Мэри растерянно хлопнула ресницами, ошеломленно глядя в искрящиеся смехом глаза джентльмена. Действительно, о чем? Что у них может быть общего?
- Эти мрачные, странные фигурки на полке в вашем кабинете? Это ведь не античные вещицы?
Сэр Генри искоса глянул на девушку и быстро отвел глаза. Вопрос ему не пришелся по вкусу, однако он решил быть любезным.
- Вы правы!
И Дартуэй перевел разговор на другое:
- Но, может, мы все-таки пройдемся, мисс Джонсон? Стоять на месте холодно, и я не удивлюсь, если у вас уже начинают мерзнуть ноги.
Мэри согласно кивнула головой и приняла предложенную руку. Дартуэй повел её вдоль кромки леса по направлению к Бэкхэму, чьи курящиеся трубы и заснеженные крыши виднелись вдалеке.
- Так что это за вещицы? – не дала увести себя от интересующей темы дотошная девица.
- Артефакты вывезены из Египта. Мой близкий друг принимает участие в археологической экспедиции, и снабжает меня найденными там предметами древности.
Мэри озадаченно наморщила лоб. Кое-что она об этом слышала.
- Мой отчим как-то читал нам с Дженни о Розеттском камне, который нашли в дельте Нила наполеоновские солдаты.
- А о Шомпольоне вы слышали?
- Увы, нет! Но, насколько я знаю, находка до сих пор не расшифрована?
- Некоторые считают, что подошли к разгадке очень близко.
- Вы тоже пытаетесь понять тайну иероглифов?
- Нет,- неожиданно резко ответил Дартуэй,- меня это интересует мало. Я считаю, что вещи могут говорить сами за себя, даже без сопровождения комментариев.
- Вам бы встретится с моим отчимом,- рассмеялась Мэри, ежась от холодного ветра,- он в восторге от Гумбольда и аккуратный подписчик Вестника Британской академии наук.
- Я знаю лорда Уэсли. Сэр Джордж большой оригинал, - хмыкнул сэр Генри, и заинтересованно обратился к идущей рядом девушке. - Неужели и вы поклонница старины Гумбольда?
- О нет,- весело возразила Мэри, несмотря на немилосердно щиплющий нос и щеки мороз, она чувствовала себя превосходно, - я не настолько умна! Да и что может быть лучше романов?
- Значит, вы интересуетесь любовью?
Мэри чуть смутилась, однако не дала сбить себя с толку.
- Скорее, меня интересуют последствия чужой любви!
- Трагическая история Ловеласа и Клариссы?
- А что, разве не поучительно?
- Как-то уж слишком трагично и далеко от реальных отношений между леди и джентльменами. Я ни разу не встречал мужчину, который бы целенаправленно втаптывал невинную девушку в грязь только для того, чтобы посмотреть, как она будет в ней тонуть. Таких людей, если они и существуют, нужно содержать в сумасшедшем доме, и уж никак не делать героями романов!
- Тогда вам должна нравиться Джейн Остин?
- Мне нравится её стиль и диалоги, но не сюжеты. Там всё наоборот - люди уж слишком просты и незатейливы. Черное – это черное, а белое – белое. Так не бывает!
- Не бывает глупцов, лицемеров и мерзавцев? – удивилась Мэри.
- Вы ещё слишком молоды, и не знаете, что в этом мире все относительно.
Никогда ещё мисс Джонсон не вела столь интересной беседы, да ещё с человеком, который ей нравился до головокружения.
Сгущались ранние зимние сумерки, по дороге мела колючая поземка и крепчал мороз, а Мэри была согласна превратиться даже в лед только бы и дальше находиться рядом с таким привлекательным мужчиной. Но, сделав основательный крюк по безлюдной дороге, они оказались неподалеку от дома мистера Смита.
- Боюсь вас совсем заморозить, мисс Джонсон, - тепло улыбнулся баронет, перед тем как попрощаться,- но, если вам не покажется моя просьба слишком дерзкой…, может, встретимся завтра? На том же месте, только чуть пораньше - скажем, сразу после обеда? Вы придете?
Такого счастья она не испытывала никогда, и скромно потупилась, чтобы скрыть засиявшие радостью глаза. Попрощавшись с баронетом, Мэри едва ли не летела над обледенелой дорогой, чувствуя себя как…, фея рядом с ней показалась бы слоном!
Она успела вернуться к пятичасовому чаю. Никто не сказал девушке ни слова по поводу долгого отсутствия, потому что едва ли заметили его. Только мистер Смит что-то буркнул на счет ветреной погоды, остальные же мрачно уткнулись в тарелки.
Ночью сладко спящей Мэри снились волшебные искры снега, черные смеющиеся глаза Дартуэя, и счастье, чуть ли не зримо окружало её даже за гранью реального мира.
Но на следующий день все пошло отнюдь не так, как хотелось бы Мэри.
- Куда это ты собралась? - хмуро поинтересовался мистер Смит, завидев в холле тепло одетую гостью. - На улице холодно! Да и Джеймс скучает в гостиной в одиночестве, ведь твоя сестра опять отказалась выйти из своей комнаты. Пойди, развлеки его каким-нибудь разговором!
От такого поворота дела у Мэри вытянулось лицо. Развлекать зануду янки, когда её ждет сэр Генри? Да как бы ни так!
- Конечно, дядюшка, – вежливо согласилась она,- сделаю всё, что смогу. Но мистер Лэтери прямо дал понять, что мое постоянное присутствие возле него расценивается им, как навязчивость. В конце концов, он приехал ухаживать за Беатрис!
Дядюшка тоскливо цыкнул зубом.
- М-да! Лэтери можно понять… Ладно, попрошу Ника его чем-нибудь занять. А ты иди, гуляй, раз собралась. Только что в этом хорошего, в такой-то холод?
- Я только доберусь до Бэкхэма, забегу в кое-какие лавки и обратно. И вообще, прогулки в холодную погоду необыкновенно бодрят!
Но Мэри могла бы уже ничего не объяснять - мистер Смит утратил интерес к разговору, торопясь в гостиную к скучающему гостю.
Вырвавшаяся на свободу девушка мчалась по знакомой дороге, не замечая ни колючего холодного ветра, ни хватающего за щеки мороза. Подумаешь, непогода! На пути к Дартуэю её не остановили бы даже волны Вселенского потопа.
Сэр Генри уже ждал её на месте, кутаясь в меховой плащ и притоптывая ногами. При виде его раскрасневшегося лица Мэри почувствовала себя виноватой. Он замерз, дожидаясь её!
- Вы совсем продрогли,- огорченно воскликнула она вместо приветствия, - мне надо было поторопиться!
- Вы не опоздали,- вежливо заверил её Дартуэй,- это нетерпение увидеть вас выгнало меня из дома задолго до назначенного часа.
- О! - только и сумела пролепетать обрадованная девушка.
- В армии я привык и к холоду, и к жаре,- пылко заверил кавалер, крепко пожав её пальцы, окоченевшие даже в теплых перчатках,- но вы сами можете превратиться в снежную фею на таком ветру! Не лучше ли укрыться под какой-нибудь крышей?
- Возвратиться домой, - разочарованно протянула Мэри,- но тогда получается, что вы напрасно меня ждали?
- Мне дорог даже миг свидания,- любезно улыбнулся Дартуэй,- но я вижу, вы огорчены? Вам не хочется возвращаться домой?
- Нет,- откровенно призналась она,- вчера мне так понравилась наша прогулка!
- Мне тоже, милая Мэри! Но осмелюсь вам предложить напроситься в гости и разговаривать в тепле, а не на продуваемой ветром дороге!
- В гости? – поразилась девушка. - Но к кому? И как мы объясним наш визит?
Сэр Генри весело рассмеялся и поднёс её руку к губам.
- Ничего не надо будет объяснять! Недалеко отсюда живет смотритель леса. Он охотно пригласит в гости своего хозяина, и даст нам вдобавок ещё и по стаканчику грога!
Предложение вроде бы вполне безобидное, но Мэри все-таки усомнилась в приемлемости подобного шага.
- А если он кому-нибудь о нас расскажет?
- Я его попрошу сохранить тайну,- лукаво подмигнул ей Дартуэй,- и уверяю, что старина Боули будет нем как рыба, даже в день Страшного суда. Но если вы все-таки захотите вернуться в Чайд-парк, я покорно подчинюсь вашему решению!
В Чайд-парк?! В этот скучный нелепый дом, к надувшейся на весь мир сестре, к угрюмому американцу и занудливому дядюшке? Да, ни за какие сокровища на свете, особенно когда просит побыть с ним такой привлекательный мужчина!
Оказывается, всего лишь в нескольких шагах от развалин, хозяина дожидался привязанный к дереву конь. Мэри только и осталось, что принять помощь сэра Генри и оказаться с ним в одном седле. После чего конь с двойной ношей, осторожно переступая, двинулся по чуть виднеющейся тропинке в самую глушь леса.
Мисс Джонсон ещё не успела толком прийти в себя, смущенная столь тесной близостью с мужчиной, как невдалеке показалась бревенчатая хижина. Курящаяся серым дымком высокая труба указывала на присутствие хозяина.
- Вот,- глухо прозвучал возле уха голос сэра Генри,- мы и приехали. Судя по всему, Боули будет рад непрошеным гостям.
Мэри взволнованно задержала дыхание и покинула седло у порога в уединенное жилище. Ей было немного не по себе, и одновременно сердце загорелось предчувствием, чего-то неизведанного, чудесного, стало жарко и боязно.
Знала ли юная девушка, что поступает дурно, бегая на тайные свидания, да ещё посещая неведомого мистера Боули? Конечно, знала!
Гувернантка падчериц лорда Уэсли - непогрешимая мисс Булфинч не зря ела свой хлеб, вдалбливая им чуть ли не с пеленок, что юные девицы должны быть предельно осторожны в отношении лиц противоположного пола. Но кто слушается старых занудных дев? Раз те сами не смогли устроить свою личную жизнь, значит, их рецепты счастья оказались несовершенными.
Нельзя читать запрещенные книги, нельзя кокетничать, нельзя…, нельзя…, нельзя! Но с другой стороны, ведь можно игнорировать нелепые правила – подобрать ключ к шкафчику с книгами отчима, строить глазки, какому-нибудь смущающемуся юнцу из тех, кто бывает у сэра Джорджа в гостях, а потом втихомолку потешаться над ним с Дженни. А уж гулять по парку, невинно флиртуя и вводя какого-нибудь бедолагу в ступор – самое разлюбезное дело! И что здесь особенного? С чего небу падать на землю?
Её связывали с Дартуэем особенные чувства - таких она ещё никогда не испытывала, и разве можно было сомневаться или не доверять столь привлекательному джентльмену?
И всё же…, в первый раз в жизни Мэри охватила непривычная робость, и она задержалась перед закрытой дверью. Ей стало настолько страшно, хоть беги! Но сэр Генри уверенно улыбнулся испуганной спутнице, и, по-хозяйски распахнув дверь, ласково увлек её в теплый полусумрак жилища.
Любовь творит с людьми удивительные вещи. Изо всех дочерей леди Уэсли Мэри считалась самой смышленой и наблюдательной. Но в этот раз сообразительность отказала девушке, раз она настолько легко поверила, что какой-то мистер Боули, прежде чем уйти из дома, растапливает камин, расставляет на кружевной скатерти хрустальные бокалы и шампанское, да ещё застилает постель мягкими марокканскими шерстяными покрывалами.
- О, - преувеличенно бодро потер руки баронет,- да нас как будто здесь ждали! Раздевайтесь и к камину, а я пока наполню бокалы.
Мэри растерянно приблизилась к камину и, с трудом стащив перчатки с озябших рук, протянула ладони к полыхающему огню. Она чувствовала такое внутреннее напряжение, что волны озноба прокатывались по телу - болезненные и в то же время жаркие до дрожи. За спиной, открывая бутылку, возился Дартуэй, и она услышала характерный шум льющейся в бокалы жидкости - смутный звук на фоне зреющей внутри тошнотворной тревоги. «Мне нужно уйти!» - мелькнула в голове неожиданно здравая мысль, и Мэри даже дернулась, повернувшись к двери, но именно в этот миг горячие ладони сэра Генри обхватили её дрожащие от внутреннего напряжения плечи.
- О, вы совсем продрогли! - огорченно произнес он.
Развернув гостью к себе лицом, джентльмен по-хозяйски занялся застежками её плаща и лентами шляпки.
- Надо раздеться!
Ловкие пальцы мелькали перед её носом, и мужчина стоял настолько близко, что Мэри ощутила на своем лице его дыхание.
Непривычный запах табака и кёльнской воды мощной возбуждающей струей ударил ей в ноздри, заставив в панике отшатнуться. Но было поздно – этот яд уже проник в её сознание, вскружив голову и сбив дыхание, заставив сомкнуться чувственной негой ресницы.
«Только не смотреть, только не смотреть…» - билось как заклинание в голове.
Но Дартуэй, бесцеремонно тряхнув за плечи, все-таки заставил её заглянуть ему в глаза, коротко улыбнувшись жесткой и самоуверенной улыбкой, заранее убежденного в победе мужчины.
- Выпейте,- воткнул он ей в руки бокал,- вы разом согреетесь!
Шампанское оказалось ледяным и неприятно ободрало горло, но Мэри стало настолько жарко, что, пожалуй, её голову не остудила бы даже прорубь. Судорожно глотая, она выпила свой бокал, задохнувшись до слез.
- Колется! - виновато улыбнулась девушка в ответ на вопросительный взгляд джентльмена.
- Зато веселит!
Мэри никогда до этого не целовалась, поэтому застыла как деревянная кукла в крепких руках сжавшего её в объятиях мужчины. Его горячие губы оказались нежными и требовательными, а ещё… шокирующее смелыми! Желудок скрутила странная приятная судорога, бедное сердце остановилось, чтобы потом полететь таким галопом, что, казалось, ещё мгновение, и вырвется из груди.
- Радость моя! Расслабься…, всё хорошо, всё будет хорошо…
Но Мэри уже потеряла способность воспринимать его речь, ошеломленно наблюдая, как шевелятся хорошо очерченные манящие губы и не понимая ни слова. Не хватало воздуха, и девушка полностью потерялась в странных и непередаваемых ощущениях, твердо осознавая только одно – он здесь, совсем близко! Человек, от запаха которого кружится голова и от поцелуев которого она как будто разваливается на куски, распадается на части! Покорно откинулась под нажимом ласковых губ шея, повисли безвольными плетями руки, ослабели и подогнулись отказывающиеся держать тело ноги. Мэри бы упала, если бы не удерживающие её на весу мужские руки, которые тоже не оставались без дела – ласкали затылок, плечи, спину и бедра одурманенной девушки.
Всё качалось, плыло, было настолько тревожно и нереально, что казалось фантастическим сном, да и твердость неизвестно откуда взявшейся под её спиной постели как будто подтверждала, что это сон, всего лишь сон…, но только что делал в этом сновидении жаркой тяжестью навалившийся на неё мужчина? Они целовались…, бесконечно, долго, жадно, в каком-то диком, засасывающем её в невероятный огненный омут ритме. И его руки, пробравшись под платье, дерзко ласкали шею, груди, добрались до колен и до бедер! Мэри возмущенно вскрикнула, ощутив их там, где им точно нечего было делать.
- Милая, успокойся…, это совсем не страшно! - и мужские губы загасили последнее сопротивление поцелуем.
Шуршание срываемой одежды, шокирующий жар нагого мужского тела, неожиданно мягкая кожа его спины под пальцами, тошнотворная тревога, жаркий озноб непонятного желания, страх, боль… и возбужденное радостное удивление, сменившееся приятной, больше похожей на обморок истомой.
- Ты в порядке? – голос возлюбленного вернул её в реальность.
Мэри раскрыла затуманенные глаза и восхищенно взглянула в склоненное над ней улыбающееся лицо мужчины. Генри стал ей настолько близок!
- Да,- счастливо рассмеялась она, обвивая его шею руками,- да…, только я не знаю, что произошло?
- Действительно?- ласково улыбнулся он, перебирая пальцами локоны её растрепавшихся волос. - Совсем-совсем?
- Это любовь?
Сэр Генри насмешливо покачал головой, поцеловав её в кончик носа.
- Я бы назвал это страстью…, страстью, которую ты во мне зажгла, едва я увидел вас с Беатрис на вечере у Годдартов. И могу уверенно сказать, что я в тебе не разочаровался!
Ранние зимние сумерки наползали на комнату, и Мэри испуганно подскочила, застенчиво ойкнув при виде их обнаженных тел.
- Мистер Боули! Он же может сюда войти!
- Не думаю,- уклончиво заверил её Дартуэй,- по крайней мере, за это можешь не волноваться. Но ты мне напомнила, что все-таки стоит поторопиться, иначе опоздаешь к ужину!
Как она одевалась, как добиралась домой - Мэри не помнила. Одно только звучало в её одурманенной счастьем голове.
- Через два дня буду ждать в час пополудни на старом месте!
Стоит ли удивляться тому, что имевший возможность в течение этих дней постоянно видеть возле себя девушку, мистер Лэтери внезапно сделал вывод, что мисс Мэри весьма привлекательна. Ему ещё не приходилось лицезреть у барышень таких сияющих счастьем глаз, такой обворожительно таинственной, то и дело вспыхивающей на губах улыбки, ленивой и томной грации, с которой она о чем-то мечтала, под час забывая о своем собеседнике. Ни то, что сухая и бескомпромиссная Беатрис, которая воротила от него нос! А чем было особенно гордиться? Кому бы понадобилась эта бесцветная как мочало, нудная англичанка, если бы не её денежки?
_________________

Здравствуйте, леди! Привет всем!
И все-таки Генри не должен был поддаться этой страсти, он совершенно не думает о последствиях, хотя зачем ему об этом думать, Мэри ведь даже не дворянка, с ней можно обращаться как с гувернанток или горничной(( Но и зачем это ему, если девица сама назначила ему свидание и не сопротивляется. Мери повела себя не как юная леди, а как её мать-горничная. Все же иногда надо слушать советы зануд гувернанток. Но и воспитательнице надо было потверже выбивать им в головы, что такое честь и как относятся к обеспеченный девицам даже те джентльмены, которые их и совратили.
Скандал будет, наверно, когда правда выйдет наружу и ещё Мэри узнает, что сестра тоже влюбилась а Дартуэя.
_________________

Здравствуйте, леди! Знаете, такие истории, судя даже по романам Джейн Остен, были отнюдь не редкость даже в ту целомудренную эпоху. Вспомните "Ноттингеймское аббатство" или ту же Лидию из "Гордости и предупреждения", Марию из "Мэсфилд-парка". А ведь это всё девицы из очень порядочных семей. Мария так вообще дочь баронета. Так что дело не в том, что Мэри была дочерью горничной, а наверное, в обыкновенной жажде любви и пылкости сердца, из-за которой попадали в подобные ситуации девушки на протяжении всей истории существования человечества. Любовь, страсть, вера в возлюбленного.... Вот из чего ткутся сети, в которые порок ловит доверчивые сердца.
_________________

Здравствуйте Леди, Стефания! Что движет наивной, пока не думающей о последствиях Мери понятно - любовь! Но мужчина не юнец! И все понимает, куда ведет девушку его страсть! Что он её обесчестил, и отнял у нее шанс ( если конечно он сам на ней не жениться) выйти замуж.

Это же мужчина! Им вообще не свойственно задумываться о таких вещах ни сейчас, и уж тем более, ни тогда.
_________________

 » Глава 7

БЕАТРИС.
И ни Мэри, ни американец, да и вообще никто из домочадцев мистера Смита не знал, что за ожесточенной маской Беатрис тоже скрываются безумные мечты о понравившемся ей мужчине.
Беатрис привыкла к ранним прогулкам с малолетства. Она всегда лучше соображала, когда спозаранку подскакивала на постели. Утренняя свежесть придавала сил, бодрости и энергии. А после разговора с Ником, ей требовалось прийти в себя и привести мысли в порядок.
Деловито одевшись, девушка выскользнула из вяло просыпающегося дома, едва начали рассеиваться ночные сумерки. Она быстро шла по подмерзшей дороге, соединявшей их поместье с усадьбой Фенроев, и вспоминала подробности прошедшего бала, то улыбаясь от счастья, то хмуро морща лоб.
По краю дороги росли огромные старые вязы, ветви которых покрывал иней, нежно серебрившийся в ярко-алых лучах восходящего солнца, но задумавшейся Беатрис было не до красот природы. Мисс Джонсон никак не могла прийти к какому-нибудь определенному выводу относительно баронета. Дартуэй безусловно нравился ей, но вот… могла ли она рассчитывать на ответное чувство?
Беатрис прошла поворот к дому соседей, а так как дальнейший путь пролегал уже по окрестностям Бэкхэма, она решила вернуться обратно. И в этот момент на дороге появился всадник. Поначалу девушка удивилась - кому и что понадобилось здесь в такую рань, но недоумение очень быстро сменилось смятением, когда во всаднике она узнала сэра Генри. Слишком много думала Беатрис в это утро о баронете.
«Господи!- мысленно воззвала она к Всевышнему. - Помоги мне не ляпнуть какую-нибудь глупость, после которой Дартуэй и не глянет в мою сторону!»
- Мисс Джонсон? - завидев прогуливающуюся девушку, спешился всадник.- Что заставило вас покинуть дом в такую рань?
Стоило ей вновь увидеть красивое лицо Дартуэя, как Беатрис сразу же забыла про предупреждения Ника и про свои сомнения. «А может, Ник не прав, и я всё-таки ему понравилась!»
- Неужели обычная прогулка перед завтраком вызвала у вас недоумение? Я деревенская жительница и привыкла вставать рано. Меня к этому приучил отчим.
- Я знаком с вашим отчимом и несколько раз видел вашу мать. Леди Изабелла - редкостная красавица!
Они помолчали. Скромно опустившая глаза Беатрис, почувствовала на себе его пристальный взгляд. Это оказалось настолько приятным, что у неё покраснели щёки.
- Вы, Беатрис, в чем-то похожи на свою мать.
- Вы мне льстите!
Они ещё немного прошлись, потом Дартуэй очнулся от своих размышлений и достал откуда-то из складок своего плаща… тетушкин веер!?
- Откуда у вас веер моей тети? – ошеломленно спросила Беатрис.
- Вашей тети?- почему-то удивился сэр Генри. - Я почему-то думал, что он принадлежит другой особе!
«Неужели он о Мэри?» - ревниво полыхнуло в голове девушки.
- Это веер миссис Смит, – твердо заявила она, - и, вообще, перед встречей с вами я уже собиралась возвращаться домой.
- Я провожу вас до поворота к Чайд-парку, – любезно предложил джентльмен.
Беатрис согласно кивнула головой, и они медленно двинулись по направлению к дому мистера Смита. Разговор не завязался, но неловкости не ощущалось.
Солнце уже окончательно взошло и, конечно же, надо было убыстрить шаг - иначе опоздание к завтраку неминуемо, но наша барышня решила, что лучше выдержит взбучку от дядюшки, чем поторопит своего спутника.
- Не откажитесь ли вы вернуть миссис Смит её пропажу? - попросил сэр Генри на прощание.
- Обязательно, - сухо пообещала Беатрис,- давайте его сюда. Может, позавтракаете с нами? Мэри будет очень рада!
Беатрис сама удивилась тому, какое количество яда помимо её воли прозвучало в этих словах. В ужасе она почувствовала, что начинает ненавидеть Мэри. Очевидно, сэр Генри тоже заподозрил нечто неладное.
-А вы, действительно, родные сёстры?- осведомился он. - Вы не похожи друг на друга!
- Мэри - воспитанница моей матери, – холодно пояснила Беатрис, и вместо того, чтобы этим и ограничиться, внезапно продолжила,- моя мать очень добрая женщина, и она не могла позволить Мэри умереть на улице после того, как та лишилась родителей, но сами понимаете, наше положение не равно. Мэри даже не бедная родственница, хотя и носит из каких-то соображений фамилию моего отца!
Сказала и помертвела! Благо ещё, что сэр Генри, вроде бы пропустил её последние слова мимо ушей, с напряженным вниманием разглядывая горизонт. Если бы кто-нибудь раньше сказал Беатрис, что она способна на такую низость, девушка прервала бы с тем человеком всяческие отношения. И вот именно в этот миг жуткого стыда и раскаяния за вырвавшиеся слова, девушка наконец-то, четко для себя уяснила - прав или не прав Ник, значения не имеет! Если для того, чтобы остаться с Дартуэем, придется заплатить, то она согласна выложить всё, до пенни! Конечно, вполне возможно, что сэр Генри сам ответит на её чувства, но Беатрис была истиной дочерью своих родителей, и она должна была предусмотреть всё. В конце концов, миссис Джонсон могла назвать с десяток джентльменов из своего ближайшего окружения, которые «женились» на деньгах. И никого это не шокировало. Так почему она сама не может выбрать того, кому отдаст своё приданое?
Сэр Генри ответил отказом на предложение зайти, объяснив, что собственно направлялся по делу к мистеру Фенрою и тот его давно ждёт. Проводив взглядом удаляющегося всадника, Беатрис в боевом настроении вошла в дом.
Странно, но она успела к завтраку. Мэри ещё не встала, Лэтери к завтраку не вышел, и Смиты собрались только родственным кланом.
- Дядюшка,- серьезно обратилась к пожилому джентльмену племянница, накладывая себе в тарелку картофель,- неужели мое приданое настолько велико, раз вы так сильно боитесь, что оно попадет в недостойные руки?
Мистер Смит даже воспрянул духом.
- Наконец-то, я слышу разумное слово,- пробурчал он, откладывая в сторону нож для мяса,- само по себе приданое в сорок тысяч фунтов – хорошие деньги, которые умный человек вложит в дело, а дурак прокутит. Но главное даже не это! Покойный Джонсон позаботился о том, чтобы ты ещё вдобавок получала свой процент от прибыли компании. Твоя разумная мать умело управляла этой собственностью, и годовой доход от ценных бумаг достигает до пяти тысяч в год. Это весьма неплохие деньги! Но если какой-нибудь молодчик захочет извлечь твою долю и продать акции на бирже, вы, конечно, отгребете тысяч тридцать, но мы можем остаться без куска хлеба. Такой потери компании не пережить. Теперь ты понимаешь, почему нельзя рисковать в выборе мужа?
Беатрис всегда считала быстро – тридцать и сорок? Это семьдесят тысяч… хватит на покупку любого баронета, но в том то и дело, что ей не нужен любой – только этот! Красавец с бархатными глазами и улыбкой, от которой пересыхает во рту и кружится голова. В конце концов, если она все равно идет в довесок к приданому, то выберет мужчину, которого хочет.
Бедная девушка была в таком состоянии, что окончательно запуталась в своих мыслях и чувствах. Обычное здравомыслие при виде такой напасти покинуло её, а безнадежно влюбленное сердце толкало девушку на авантюры, немыслимые до встречи с баронетом.
- Любые условия сделки можно оговорить в контракте,- мрачно сказала она дядюшке,- и для этого вовсе незачем выходить замуж за первого попавшего американца. Я не дам согласия на брак!
А потом, плотно закрыв дверь в свою спальню, пережидала взрыв гнева дядюшки.
Бывший свидетелем утреннего разговора Ник читал мысли кузины, как будто они были его собственными, и строчил письмо за письмом Изабелле. Но так как у него на душе царила немыслимая горечь, то и послания получались сумбурными - ни одно не устроило автора. Его Беатрис, его милая чудесная Беатрис была словно дьяволом одержима этим трижды проклятым Дартуэем. Готовилась принести ему в жертву всю свою жизнь, упрямо отвергая все доводы и резоны родственников. Было от чего впасть в отчаяние.
Письмо, в конце концов, он написал, хотя так и не подобрал подходящих слов, чтобы объяснить тетушке, что происходит с её дочерью. Оставалось только уповать на авторитет леди Уэсли, способной подавить любой мятеж в собственной семье.
Это понимала и Беатрис, поэтому не собиралась дожидаться приезда матери.
Она прекрасно осознавала, что Изабелла немедля увезет её домой, и все надежды на счастье окажутся тщетными. Шансов же на встречу с Дартуэем где-нибудь в Лондоне было мало. Лорд Уэсли, благодаря скандальной женитьбе, оказался нежеланной персоной во многих гостиных высшего света. И если в родном графстве его сумасбродство давно простили, то Лондонский бомонд не отличался такой же снисходительностью к ославившейся паре.
Всё могло рухнуть в одночасье! Но что же делать? Напрасно Беатрис три дня подряд мерзла на утреннем морозе, выглядывая на дороге фигуру стройного всадника - Дартуэя не было, хотя она четко дала ему понять, что гуляет здесь каждое утро.
За эти дни влюбленная девушка настолько измучилась, что полностью потеряла благоразумие. У неё горела голова от отчаянных мыслей и не свойственных ей рассуждений.
«Допустим, сэр Генри меня пока не любит, - размышляла она, нервно шагая то по обледенелой дороге, то по тесноте душной спальни, - но сколько мне раз твердили, что браки по любви не долговечны, что людей должен соединять трезвый расчет и уважение друг к другу. Пусть Дартуэй женится на мне по расчету, но я сделаю его жизнь настолько счастливой, что он непременно меня полюбит. Полюбит так же, как сейчас я люблю его, у нас родятся дети, и мы будем очень-очень счастливы!»
«Но почему я думаю, что он мной не увлечен?- вспыхивало в её голове в другой раз. - Разве я уродлива? У меня более правильные черты лица, чем у Мэри, и цвет глаз мамин, а она признанная красавица! Дартуэй и сам сказал, что я напоминаю ему мать. Значит, он считает меня привлекательной и красивой, и тогда, что же помешает нам быть вместе?»
Ответ напрашивался - пока ни о чем не подозревающий Дартуэй думал, что их роман ещё впереди, и как истинный английский джентльмен не торопился в столь деликатном деле, леди Уэсли могла разрушить все их надежды на счастье.
Нужно было действовать!
Любовь с родни безумию – она морочит голову человеку, топит в беспросветном мареве даже самый практичный и рассудочный разум. Влюбленный глух и слеп к доводам здравого смысла. Он видит всё в таком искаженном виде, что порой не узнает себя в собственном отражении. Беатрис до встречи с Дартуэем была всеобщей любимицей, считалась мягкой и благоразумной девушкой, доброй и снисходительной дочерью и сестрой, но куда всё это делось, когда речь зашла о любимом мужчине?
Мисс Джонсон, расставшись с гувернанткой, можно сказать, вообще не заглядывала в книги, вслед за матерью считая это занятие пустой тратой времени. К сожалению, по этой причине она не имела даже представления о поведении влюбленной девушки, которое пусть и в идеализированном виде, но все-таки дают более опытные в любовных отношениях романистки. И вот перед ней проблема, и не с кем посоветоваться, и некому довериться!
Только бы узнать, есть ли у неё хотя бы надежда на взаимность, и тогда Беатрис горы свернет, чтобы остаться со своим возлюбленным навсегда! Но как это сделать?
Решение пришло внезапно – оно было практически безумным, противоречащим всем с детства усвоенным правилам и нормам, а главное, совершенно не свойственным для девушек той эпохи.
Беатрис не просто ненавидела беспорядок - любая неряшливость или неаккуратность приводили её в такое же смятение, как грязное пятно на подоле бального платья. Она физически не могла перенести нарушения раз и навсегда заведенного порядка, педантично преследуя горничных даже не за грязь, а за сдвинутые с предназначенных мест какие-нибудь безделушки, вазы, шкатулки для рукоделия, щетки для волос, полотенца в комоде и прочее.
И вот теперь, заметив, что на каминной полке несимметрично стоят мейсенского фарфора пастушка с пастушком, девушка сердито нахмурилась и кинулась поправлять огрехи неряхи горничной. И только потом сообразила в чем дело - служанка расположила фигурки в новом порядке, потому что на полке во всей украшенной эмалью и слоновой костью красе возлежал тетушкин веер.
В то утро на прошлой неделе, вернувшись с прогулки, Беатрис не стала возвращать его миссис Смит, чтобы избежать лишних расспросов. А потом просто забыла о вещице, занятая своими мыслями.
Веер! С него всё началось и у этой мисс Джонсон.
Ни разу в жизни Беатрис не хитрила, никогда не занималась проказами, на которые были столь горазды сестры, но сегодня…, сегодня решалась её судьба.
- Тетушка,- сказала она, спускаясь вниз из своих комнат и натягивая перчатки,- я бы хотела сходить в Бэкхэм, пробежаться по лавкам. Мне нужны новые ленты.
Миссис Смит, наблюдавшая на кухне за яблочным пирогом, только улыбнулась любимой племяннице, которой от души сочувствовала. Подумать только, отправляют бедняжку в Америку. Это ж где-то на другом конце света – говорят, там у людей вместо волос перья!
- Конечно, девочка моя, сходи, развейся! Жаль только, что ты припозднилась, а то бы составила компанию Мэри. Твоя сестра тоже полчаса назад ушла в Бэкхэм, присмотреть себе новую шляпку. Но может, вы там встретитесь!
Встреча с Мэри не входила в планы Беатрис, но, тем не менее, она вежливо улыбнулась тетке и вышла из дома, тщательно пряча в складках теплого плаща любимый веер миссис Смит.
Дартуэй-холл находился не близко - мили три нужно было отшагать по накатанной дороге в противоположную сторону от Бекхэма до развилки, а потом ещё долго идти по подъездной аллее. Но Беатрис в прошлом частенько гостила у дяди, и знала другой, более короткий путь через лес.
Тропинка начиналась за разрушенной старинной часовней, шла мимо нежилого охотничьего домика, и выходила на задние дворы людских служб Дартуэй-холла.
Если бы Беатрис не была столь поглощена своими мыслями или вышла из дома хотя бы минут на десять раньше, если бы она не обмирала от страха при мысли о безумности затеи, если бы… Как много иногда скрывается за этим предположением – сломанные людские судьбы, драмы, разочарования! Но история тем и отличается от других наук, что не терпит альтернативности – нельзя исправить того, что уже было.
Но девушка только мельком кинула взгляд на привязанного к коновязи коня и дымящуюся трубу камина, рассеянно отметив, что, наверное, охотничью хижину готовят к зимней охоте, и поспешила уйти по знакомой тропе вглубь леса.
Самое страшное началось в тот миг, когда мисс Джонсон пересекла порог Дартуэй-холла.
- Мне нужно увидеть сэра Генри,- сказала она даже не попытавшемуся скрыть изумление дворецкому,- по очень важному делу.
И пока тот ходил узнавать, сможет ли хозяин принять гостью, Беатрис в нервическом беспокойстве прохаживалась среди мраморных ваз обширного холла.
Дворецкий вернулся довольно быстро.
- Милорда нет дома, но вас хотел бы видеть его светлость - лорд Уоррен,- почтительно поклонился он, и принял плащ и шляпку у гостьи, с трудом переводящей дыхание.
Узнав, что её столь скандальная затея вдобавок не увенчалась успехом, Бетрис почувствовала разочарование, но и одновременно облегчение. Лорда Уоррена она не только не боялась, а наоборот, чувствовала с этой стороны симпатию и поддержку, едва ли сознавая, что именно с его подачи питает какие-то надежды относительно сэра Генри.
- Мисс Джонсон! – Уоррен, как всегда, был само очарование, поспешив навстречу нежданной гостье. - Вы несказанно обрадовали меня, навестив в столь сумрачный и скучный день! Такая милая, очаровательная девушка – само счастье, посетившее дом двух закоренелых холостяков…
Он говорил и говорил, проводив Беатрис к чайному столику, и с удобством расположившись напротив неё, сделал знак дворецкому, чтобы подавали чай.
- Ну, а теперь,- любезно улыбнулся лорд, дождавшись, когда она пригубит напиток, - можете поделиться со мной заботой, которая заставила вас навестить наш дом! Кстати, я не слышал шума подъехавшего экипажа…
Его внимательные глаза с немым вопросом взглянули на гостью, и Беатрис, наконец-то, собралась с духом, чтобы вести беседу.
- Я, - призналась она,- пришла пешком!
- О,- поразился лорд,- но благоразумно ли это? Такой неблизкий путь!
- Я шла тропинкой через лес,- смущенно пояснила Беатрис,- так значительно короче!
Показалось ли ей, но в глазах лорда промелькнуло нечто, похожее на настороженность.
- Наверное, короче,- мягко согласился он,- но такая прогулка не безопасна. Лес, зима, темнеет рано…, да мало ли что может произойти. Я велю запрячь экипаж!
- Я не хотела бы причинять вам беспокойство.
- Никакого беспокойства,- заверил её сэр Уильям и неожиданно заговорщически подмигнул,- никто об этом не узнает! Ведь дело, приведшее вас сюда – секрет для домочадцев мистера Смита?
Как приятно иметь дело с таким человеком – всё понимает правильно, не осуждает, не делает скоропалительных выводов. Беатрис воспрянула духом и даже смогла улыбнуться в ответ.
- Вот, - она выложила на стол веер,- я пришла из-за этого!
- Да? – доброжелательно приподнял брови лорд. - Действительно, очень интересно! А что это?
- Это веер моей тети, - начала было объяснять мисс Джонсон, и тут же вспомнила, что это как раз нужно скрывать,- вернее, наоборот, это не её веер. Когда мы несколько дней назад встретились с вашим братом, он отдал его мне! Я думала, что это тетин…, а он вовсе не тетин! И тогда я решила, а вдруг кто-то ищет его, а он у нас. Понимаете, я каждое утро ждала, а сэр Генри так и не появился!
Кто бы мог ей раньше сказать, насколько ужасно лгать, как путается и не слушается язык, как краснеют стыдом щеки, как страшно глядеть в глаза собеседнику, даже такому доброжелательному, как лорд Уоррен.
- Я всё понял, - наконец, сжалился он над несчастной девушкой,- конечно, виноват во всем Генри. Вместо того чтобы хотя бы раз поинтересоваться судьбой столь изящной вещицы, он глупейшим образом забыл об этом. Вы должны простить моего брата, сударыня! Но его можно понять - когда возле девушки находится жених, остальные молодые люди страшатся приближаться, чтобы не разрушить будущего семейного счастья.
В голосе лорда явственно слышался вопрос. У Беатрис как будто гора с плеч свалилась. Так вот почему не приезжает сэр Генри!
- Я никогда не выйду замуж за мистера Летери,- твердо заявила она,- и уже объявила об этом дяде, а вскоре сюда приедет моя мать, которой я скажу тоже самое.
- Вот как?
Глаза сэра Уильяма настолько ярко сверкнули, что Беатрис, несмотря на волнение поняла, что того задело её сообщение, правда, объяснила она это по своему.
- Я вижу, что вы осуждаете меня за неповиновение, но не могу позволить сделать себя довеском к приданому. За мной дают семьдесят тысяч, это и делает мою руку и сердце заложницами семейного благосостояния, но я выйду замуж только за того, кого полюблю.
Слово было сказано, и Беатрис произнесла его умышленно, надеясь, что такой умный человек, как лорд Уоррен поймет всё правильно. И не ошиблась. Джентльмен улыбнулся и окинул её покрасневшее от волнения лицо по-особому заинтересованным взглядом.
- Можно только позавидовать вашему будущему избраннику,- его голос прозвучал настолько задушевно, что напомнил по тембру мягкий шёлк,- красота и такое душевное благородство столь редки в наш развращенный век безумной погони за химерами тщеславия и гордыни. Моя милая Беатрис…, разрешите вас так называть?
И добившись утвердительного кивка, лорд продолжил свою речь:
- По возрасту я гожусь вам в отцы, и считаю себя вправе дать совет. Возможно, вы дали опрометчивый отказ мистеру Лэтери. А что, если ваше сердце так и останется свободным, и вы не встретите джентльмена, которого полюбите? Не будете ли вы тогда сожалеть об упущенной возможности стать счастливой?
Беатрис замерла, в немом страхе посмотрев на собеседника. Даже её неискушенный, одурманенный любовью разум и тот дал сигнал тревоги. Как-то незаметно лорд загнал её в ловушку, заставляя дать четкий ответ на вопрос, на который бы девушка предпочла не отвечать.
Сказать, что она уже нашла такого человека? О, какой стыд, это невозможно, просто невозможно! Отрицать? Но тогда лорд объяснит сэру Генри, что её сердце свободно, и тот, конечно же, не рискнёт получить отказ. Это ещё хуже! Что же делать?
Лорд Уоррен внимательно наблюдал за смятенной девушкой, медленно потягивая чай, машинально глотнула остывающий напиток и она, жалея, что нельзя проглотить язык.
- Я…,- пролепетала, в конце концов, растерянная девушка,- я… думаю…
- … вы думаете, что уже встретили такого человека?- сжалился над ней собеседник.
- Да,- с болью вырвалось у Беатрис, и от стыда потемнело в глазах.
- Тогда двух мнений быть не может, - согласился лорд,- верх лицемерия с любовью в сердце к одному человеку стоять под венцом с другим. Я думаю, что при всех ваших достоинствах, вы имеете полное право рассчитывать на счастье!
Они одновременно приложились к чашкам с чаем, обменявшись быстрыми взглядами.
- Что же касается веера,- вдруг сменил тему разговора джентльмен,- то там ещё остались кое-какие забытые гостями вещи, и я попрошу Генри их просмотреть, и если среди них будет веер, то завтра утром он вам его завезет!
Экипаж довез Беатрис почти до дома, высадив неподалеку от дядюшкиной усадьбы.
- Ты в городе Мэри не видела? – спросила тетка, когда племянница переступила порог дома.- Что-то её до сих пор нет!
- Видела,- быстро соврала Беатрис, подивившись, как ловко это у неё начало получаться, - только издалека. Она торопилась в книжную лавку, а я уже шла домой, поэтому не стала её окликать.
- А,- протянула миссис Смит,- ты нашла, что искала?
- Нет, ничего не купила!
_________________

Здравствуйте Стефания Да, эта тема всех времен и народов)))
Мужчину мы оправдываем... Он же мужчина! Что с него взять)) А девушку клеймим позором, и что всего этого можно было бы избежать думай она головой.
Хорошо что эти времена остались далеко позади, и сейчас реакция окружающих не такая ярая как в то время.

Если она вообще, эта реакция есть. Мы из одной крайности отшатнулись в другую, теперь позволяя абсолютно всё. Виновата, конечно, Европа с её странными мерками вседозволенности, но как-то не по себе становится, когда девочки начинают половую жизнь буквально с четырнадцати, а в моей практике случалось, что и с тринадцати лет. Жалко глупышек - это всё-таки такая нагрузка на организм. Но кавалеры-то у них взрослые дяди, катающие их на машинах, покупающие им всякую дребедень. При чем не только девочки из нищих семей, но и вполне обеспеченные родители закрывают на это глаза. Благо, хоть средства контрацепции когда используют, а то ведь в прошлом году у нас родили разом две пятнадцатилетние. Кстати, подружки. Вот зачем им в этом возрасте дети? Так что... и так и этак хорошо.
_________________

Стефания, полностью с вами согласна! Из крайности в крайность... у самой две дочери Спасибо за продолжение!

Как же изобретательны и безрассудны молодые и влюбленные девушки! Но бесхитростность Мэри мне милее. А в характере Беатрис уже просаальзывают нотки стервозности, как она сразу выложила приду о Мэри малознакомому человеку, чтобы устранить конкурентки. Понятно, что в любви все средства хороши, в том числе и богатое приданое. Но как обрадовался лорд Уоррен, узнав о том, что богатую дурочку даже не надо очаровывать. Все-таки Изабелле надо поторопиться, а то дочери уже наделали дел.
_________________

Опираясь на свой опыт смело могу утверждать - матери вообще имеют очень смутное представление о способностях своих дочерей к такого рода выходкам, наивно уповая, что не смотря на округлившиеся формы, косметику и тату, где только можно они по-прежнему милые шалуньи с разумом пятилетних крох. И дико удивляются, когда приходит время узнавать, что те давно выросли. Изабелла не исключение, и на протяжении всей книги её ждут горькие сюрпризы. Беатрис же отнюдь не стерва, просто она пытается разрешить ситуацию, в которую попала в меру своего разумения, весьма кстати, специфического.
_________________

Пожалуй, главная ошибка Изабеллы в том, что она пустила воспитание дочерей на самотек, не заботясь узнать о чем они мечтают и думают. Ей достаточно было того, что по стандартам того времени у них есть все необходимые навыки и умения для вращения в обществе)
Вряд ли она проводила с ними много времени.
Но как братьям-лордам не претит мысль о мезальянсе? Неужели мало дворянок с приданым?
_________________

Во-первых, редко у каких дворянок было такое приданое - 70 тысяч. Это очень хорошие деньги даже для людей с более громкими титулами, чем живущий анахоретом в деревне скромный баронет. Во-вторых, ещё дело в давних связях семьи Дартуэев с леди Уэсли. Лорд Уоррен преследует свои цели, подталкивая брата к браку с Беатрис. Ну, и что касается Изабеллы, то конечно, она должна была глаз не спускать с дочерей вместо того, чтобы проводить время в Сити. Впоследствии один из героев этой книги ( пока он ещё не выведен), ей прямо укажет на это.
_________________

Здравствуйте. Стефания. А муж может потребовать выплаты приданного всего и сразу? Такая сумма может разорить семью? Иногда ловлю себя на мысли, что хорошо бы все узнали о связи Мэри и Генри, может, тогда пелена с глаз Беатрис спадет.
Вот ещё предположение: в связи с тем, что лорды стали неразборчивыми в выборе жены, делая выбор в пользу больших денег, а не ппоисхождения, что если Уэсли женился на Бетси из-за денег?
Ну еше непонятен интерес Уоррена к семье Уэсли. Сам пусть женится, что ли! Там же ещё Дженни есть, или богачка только Беатрис?
Получается, если Беатрис выйдет замуж за недостойно человека, который сразу потребует всех денег, то все труды Изабеллы насмарку! И очень понятно её стремление устроить брак с таким женихом, который не помогает деньги, а сохранит и приумножит!
Ведь что хорошего может ждать девушку в браке без денег и любви супруга. А Лэтери её в любом случае уважал бы, да и в Америке, наверно, у женщин прав больше.
_________________

Во-многом вы правы, Юля, но... тут слишком много всего завязано, чтобы распутать все клубки при помощи простой логики. Впрочем, читайте и увидите сами.
_________________