К югу от экватора (юмор, приключения, романтика, 18+)

LiLinochka: 17.05.19 19:57

Элли, спасибо за главу) Ржала

...

TIMKA: 17.05.19 23:33

Спасибо большое за главу!
Всем бы дядю Валеру в нужную минуту и в нужном месте. Теперь Полина более понятна, но шОрт побери, за что пощечину то залепила?)
Обложка классная!
Трооста пока не дочитала, но подачу истории островов оценила.

...

Peony Rose: 18.05.19 12:26

Привет всем ) Спасибо за сердечки и отклики!
Сколько редактировала эту главу, но перечитываю - опять что-то недовольна. Ну ладно, уж что есть )))


Отож )))


Война полов в самом разгаре ))


Он на завтра намечен )


Заметь - прямо на вопрос он так и не ответил )


Я тоже боялась, но тьфу-тьфу, пронесло.


Согласна.


Да и потом кое-что происходило...


Спасибо, старалась )


Интрига откроется позднее ;)


Не поверишь - сама под стол падала, пока писала ))


Именно )


Женская душа - потемки )) Но предполагаю - сработал комплект внутренних тараканов ))

Леди, спасибо, что отметили работу Маши ) Сама не налюбуюсь )

Всех целую, убегаю.

...

чудо-ёжик: 18.05.19 21:58

Элли, привет
Наконец, добралась до темы и увидела, что чуть не пропустила новую главу)) Спасибо за продолжение Как всегда, шикарно
Про Полика узнали подробнее, значит, теперь очередь дошла до Костика) Как же наш немного нерд© жил до встречи с Полиной? Думаю, как минимум, немного спокойнее)))
Валериану Степановичу Сурикову моё почтение))) Племяшку не забыл, направил по правильному пути, ещё и с Костиком свёл)))
Элли, дорогая, отдельное спасибо за атмосферу острова Очень вкусно была описана каждая мелочь)))
Ну, а про завершение вечера в компании Полиного платья, заезжих англичанок и танго я промолчу))) Слишком красивая картинка в голове отпечаталась, чтобы портить её словами
Элли, ты чудо Спасибо за проду ещё раз, ждём-с развития событий)))


пы.сы.


Громко и совсем не скромно сказано)) Мну покраснел



Элли,



Надя, спасибо за похвалу



Я надеюсь, что, да, закончилась, ибо Полины ножки - мощнейшее оружие))) У Костика нет шансов)))



Лина, спасибо

***
Элли, шлю мильён И вдохновения

...

llana: 19.05.19 19:14

Всем привет!
Элли, спасибо за новую главу и занимательный рассказ об островах.
Машуня, чудесная обложка! Спасибо!
Школа у Поли за плечами еще та, понятно отчего она такая колючая. Согласна, с дядей Валерой ей точно повезло, а вот ему, напротив, поди, нелегко такую племянницу обуздать. Так что поездка точно воспитательные цели преследует тоже.
Мэр - любопытный дядечка, что же они там в расчетах предлагают? А легенды, кстати, все везде об одном, только разными образами...
Ну что Поля саоим обликом таки задела какие-то струны Костика, что в страстном танго и увидела. Что, испугалась? И куда умчалась на ночь глядя?

...

Peony Rose: 20.05.19 10:21

Приветствую ))) И спасибо за сердечки!
Прошел дождик, я ожила и готова обстоятельно ответить на ваши комментарии )

Мария, вот я сама сейчас вся покраснею. До "шикарно" мне еще тянуть и тянуть, как говорится ))

Ну, о Костике мы уже знаем кое-что. Другие детали впереди )) В принципе, совсем спокойно ему никогда не было - мама бдила ))


У него не было другого выхода )


*вздыхая* Пока все эти мелочи соберешь в кучку...


Хехехе, я эту сценку держу в голове, пока продолжение редактирую )


Взаимно )


Колючки не сразу нарастают )


Он старается )


Ага. Не вдаваясь в сравнительную фольклористику, скажу, что мифы кирибати очень сходны с мифами народов других стран.


Испугалась. Рассердилась. Обо всем расскажет в продолжении ))

Спасибо!

...

Nadin-ka: 20.05.19 10:43

Поля испугалась своей реакции, ей понравилось! Она ведь могла Костика сразу осадить, но происходящее и ее захватило.
Ну Костик отжёг конечно! Смелый он, однако. Теперь поплатится за удовольствие.

...

Peony Rose: 22.05.19 12:10

 » История Кирибати: Р. Л. Стивенсон «В южных морях»

Классик приключенческой литературы Стивенсон очень любил путешествовать и собирать примечательные материалы в свою записную книжку, некоторые из них он затем публиковал.
Путевые очерки Стивенсона, написанные в конце 80-х гг. XIX века, затрагивают и Кирибати, конкретно – атоллы Бутаритари и Апемама (Абемама). Писатель еще увидел остатки той культуры, что была на островах Гилберта до прихода европейцев. Буквально на его глазах она таяла под натиском чрезмерно фанатичных миссионеров и слишком жадных торговцев из Европы и Америки, причем с плохим выкидывалось и много хорошего…

«Основные места нашего пребывания, острова Бутаритари и Апемама, лежат вблизи экватора, последний меньше чем в тридцати милях. Оба обладают превосходным океанским климатом, днем на них слепящее солнце и бодрящий ветер, ночью небо усеяно звездами. Оба чуть побольше Факаравы, достигают примерно (в самых широких местах) четверть мили от берега до берега. На обоих хорошо растет грубая разновидность таро, возделывание его представляет собой основное занятие туземцев; являющиеся его следствием курганы и канавы представляют собой миниатюрный ландшафт и радуют взор. Во всем остальном им присущи обычные черты атолла, низкий горизонт, большая лагуна, напоминающая осоку, кромка пальмовых вершин, однообразие и крохотность земли, громадные размеры и влияние неба и моря. Жизнь на таком острове во многом напоминает жизнь на борту судна. Атолл, подобно судну, вскоре воспринимается как данность; и островитяне, подобно судовой команде, вскоре становятся центром внимания. Острова эти густо заселены, независимы, представляют собой маленькие королевства, недавно цивилизованные, редко посещаемые. В последнее десятилетие постепенно произошло много изменений: женщины больше не ходят до брака раздетыми; вдова больше не спит ночью и не ходит по улицам днем с черепом покойного мужа; здесь в ходу огнестрельное оружие, а копья и мечи из акульих зубов продаются как раритеты. Десять лет назад все эти вещи и обычаи были повсеместны, пройдет еще десять лет, и старое общество полностью исчезнет. Мы прибыли в удачное время, чтобы увидеть его атрибуты еще существующими и (на Апемаме) слегка обветшавшими.

Густо населенные и независимые людские муравейники, управляемые с грубым великолепием, — таким было первое и до сих пор сохранившееся впечатление от этих крохотных земель. Стоя у лагуны напротив городка Бутаритари, мы видели полосу низкого берега, заполненную коричневыми крышами домов; крыши дворца и летней королевской резиденции (из гофрированного железа) ярко блестели неподалеку от конца города; королевский флаг трепетал на высоком флагштоке; тюрьма на искусственном острове перед дворцом играла роль мартелло. Даже на первый взгляд издали это место производило впечатление того, чем являлось на самом деле, а именно, деревни.

Лагуна мелководна. Во время отлива мы с четверть мили шли по теплым отмелям и наконец вышли на берег в душное пекло под лучами солнца. На подветренной стороне экваториального острова после полудня поистине невозможно дышать; на океанском пляже по-прежнему будет дуть бриз, шумный и прохладный; в лагуне он тоже будет подгонять каноэ; однако полоса кустов полностью преграждает ему путь на берег, и город окутывают сон, тишина и тучи москитов.

Таким образом, можно сказать, что мы захватили Бутаритари врасплох. Несколько жителей его были на улице у северного конца города, где мы причалили. Продвигаясь вперед, мы очень скоро перестали кого-то встречать и, казалось, исследовали город мертвых. Только лишь между опорами открытых домов мы видели горожан, растянувшихся в сиесте, то семью, укрывшуюся противомоскитной сеткой, то одинокого соню, лежавшего на настиле, будто труп на носилках.

Дома были всевозможной величины, или казавшиеся игрушечными, или не уступавшие размерам церкви. В одних мог уместиться батальон, в других едва могла укрыться пара любовников. Такое несоответствие масштабов мы встречаем лишь в детской комнате, где все игрушки перемешаны. Многие дома представляли собой открытые навесы, некоторые принимали вид крытых платформ, у иных были стены с маленькими окошками. Несколько домов высилось на сваях в лагуне, остальные беспорядочно стояли на лугу, по которому песчаной полосой тянулась дорога, или вдоль дамб у воды, словно мелководные доки. Все до единого были пальмовыми, построенными из пальмовой древесины и пальмовых листьев; в них не было ни единого гвоздя, при постройке не раздавался стук молотков, и развалиться им не давали только веревки из пальмовых волокон.

В центральной части главной улицы стоит, словно остров, церковь. Высокое темное здание с рядами окон, густое переплетение стропил и обрешетки поддерживает крышу, и из двух дверей с обеих сторон видна перспектива улицы. Пропорции здания в таком окружении кажутся величественными, и мы шли по нему с чувством, подобающим прихожанам. Посередине на шатком помосте стоят два кресла, предназначенные для короля и королевы, когда им захочется помолиться; над их головами косо висит на полоске красной ткани обруч, видимо, от бочки, украшенный длинными узкими белыми и красными лентами.

Это была первая увиденная нами демонстрация королевского величия, и вскоре мы стояли перед его резиденцией и центром. Дворец выстроен из привозного леса по европейскому проекту: крыша из гофрированного железа, двор обнесен стенами, ворота увенчаны чем-то вроде покойницкой при церковном кладбище. Просторным назвать дворец нельзя; у рабочих в Соединенных Штатах иногда более поместительные жилища, но когда нам представилась возможность увидеть дворец изнутри, мы обнаружили, что он разукрашен (против всех островных ожиданий) цветными рекламами и вырезками из иллюстрированных журналов. Перед воротами выставлены напоказ некоторые королевские сокровища: большой колокол, две пушки и один снаряд. Звонить в колокол нельзя, стрелять из пушек тоже — это редкости, свидетельства богатства, часть демонстрации королевского величия, и поставлены они, чтобы ими любовались, как статуями на площади. Прямой канал подходит почти к дверям дворца, стенки набережной превосходно выстроены из коралла; напротив входа в канал над поверхностью лагуны возвышается похожий на мартело тюремный островок, кажущийся произведением ландшафтного искусства. Вассальные вожди с данью, соседи-монархи могут подплывать ко дворцу, с удивлением видеть эти обширные государственные сооружения и приходить в благоговейный страх от безмолвных пушечных жерл. Невозможно, увидев этот дворец, не предположить, что он создан для показной пышности. Однако этот тщательно подготовленный театр тогда пустовал, королевский дом был покинут, окна его и двери были распахнуты, весь квартал был окутан тишиной. На противоположном берегу канала на платформе под навесом у всех на виду спал престарелый джентльмен, это был единственный замеченный нами житель, а дальше в лагуне каноэ с полосатым треугольным парусом было единственным движущимся предметом.

Канал образуется на юге молом или дамбой с парапетом. В дальнем конце набережная за ним расширяется в длинный, вдающийся в лагуну полуостровов, летнюю резиденцию короля. Посередине полуострова стоит открытый дом или долговременный шатер, называемый здесь маниапа или, как теперь произносят это слово, маниап площадью по меньшей мере сорок на шестьдесят футов. Железная крыша его высокая, но с очень низким свесом, так что женщине, дабы войти, необходимо пригнуться, снаружи она поддерживает навес из коралловой крошки, разделенный на проходы колоннами; стоит дом достаточно далеко от берега, чтобы находиться на ветерке, разгоняющем москитов; из-под низких свесов крыши видно, как на поверхности лагуны сверкает солнце и плещут волны…
…Наш дом находился на территории Уайтмена, между буром и кладовой, за оградой. На другой стороне дороги, в полосе кустов, угнездилось несколько туземных жилищ, пальмы вздымались плотной зеленой стеной, не пропуская ветра. Позади находилась песчаная бухта лагуны, защищенная молом с верандой, построенным руками королев. Здесь во время прилива стояли под загрузкой парусные лодки; во время отлива они сидели на мели примерно в полумиле, и бесконечные вереницы туземцев спускались по ступеням мола, растягивались по песку цепочками и группами, брели по пояс в воде с мешками копры и медленно шли обратно за новой ношей. Тайна торговли копрой не давала мне покоя, когда я сидел и смотрел, как время и доходы утекают на ступени и песок.

Спереди с начала пятого утра до девяти вечера горожане нескончаемо тянулись мимо нас по дороге: семьи, шедшие в глубь острова собирать копру на своих землях; женщины, направлявшиеся к кустам, чтобы собрать цветов для вечернего туалета; и дважды в день собиратели пальмового сока, каждый с ножом и раковиной. С рассвета до предвечерней поры они шли вразброд по своему делу. То и дело ныряли в кусты и исчезали. Не исключено, что в утренний час во время отлива в лагуне у вас возникнет желание искупаться, и вы можете войти за ними по пятам в пальмовые аллеи. Впереди, хотя солнце еще не взошло, восток окрашен заревом, и громадное скопление пригнанных ветром туч может озаряться им и гелиографировать о наступлении дня. Ветерок дует вам в лицо; наверху, в вершинах пальм, он играет, создавая непрестанный оживленный шум; смотрите куда угодно, вверх или вниз, людей нигде не видно, только земля и разбуженный лес. А прямо над головой песня невидимого певца пробивается сквозь толстую листву, с вершины соседней пальмы несется ответ, а в глубине леса далекий менестрель сидит, раскачиваясь, и поет. Таким образом, по всему острову собиратели сока сидят на вершинах, качаемых ветром, оттуда им открывается вид на море, где они высматривают паруса и, подобно громадным птицам, заводят свои утренние песни. Поют собиратели с определенной страстностью и пьяным весельем; с вершин пальм, откуда мы ожидаем щебетания птиц, неожиданно слышится громкая членораздельная песня. И в определенном смысле эти песни тоже просто-напросто щебетанье; слова древние, устарелые и священные, их понимают немногие, полностью, пожалуй, никто; но можно разобрать, что собиратели «молятся о хорошем соке и воспевают свои древние войны». Молитва по крайней мере бывает услышана, и когда раковину с пенящимся соком подносят к вашей двери, вы получаете напиток, вполне «достойный благодарения». До полудня можно возвращаться и пробовать его; он только искрится, становится более резким и превращается в другой напиток, не менее восхитительный; но потом ферментация ускоряется, и сок становится кислым; через двенадцать часов он превратится в закваску для хлеба, а еще через два дня — в дьявольски хмельной напиток, способный толкнуть на преступление.

У туземцев-мужчин ярко выраженные арабские черты лица, они носят бороды и усы, зачастую ярко одеваются, некоторые носят браслеты на руках и ногах, все вышагивают надменно и принимают приветствия с высокомерной улыбкой. Волосы (у щеголей обоих полов) завиты и уложены, как тюрбаны; и среди кудрей франтовато воткнута похожая на японский манер заостренная палочка (используемая вместо гребня). Женщины обольстительно поглядывают из-под такой прически: в том, что касается женской красоты, этому народу до таитян далеко; я даже сомневаюсь, что обычных женщин можно назвать красивыми; однако некоторые из самых привлекательных девушек и одна из самых красивых женщин, каких я только видел, были гилбертянками. Бутаритари, будучи торговым центром, европеизировался: цветное широкое женское платье или белое неотрезное — обычная одежда, последняя — для вечера; широкие шляпы, перегруженные цветами, плодами и лентами, к сожалению, тоже носят, а типичную для островов Гилберта женскую одежду надевают уже не все. Называется она риди: короткая юбочка или бахрома из копченых волокон листьев кокосовой пальмы, похожих на дратву, нижний край не доходит до середины бедра, верхний находится так низко, что риди кажется прилипшей случайно. Похоже, стоит чихнуть, и женщина наверняка лишится ее. Мы называли ее «опасная маленькая риди»; и в конфликте, бушующем из-за женской одежды, она, к сожалению, не устраивает ни одну сторону, благонравные осуждают ее как непристойную, более фривольные находят ее некрасивой. Однако если хорошенькая гилбертянка хочет выглядеть наилучшим образом, то должна носить это одеяние. В нем, не надевая ничего больше, она ходит с несравненной свободой, грацией и живостью, которыми отмечена поэзия Микронезии. Оденьте ее в европейское платье, обаяние улетучится, и она будет дергаться, как англичанка.

К сумеркам прохожие становятся более нарядными. Мужчины сияют всеми цветами радуги, или по крайней мере торгового зала, и оба пола начинают украшаться и пахнуть свежими цветами. Любимым является маленький белый цветок, женщины иногда вставляют его в волосы один, где он выглядит звездочкой, иногда вплетают в большие венки. С наступлением темноты толпа на дороге иногда густая, шлепанье и шелест босых ног становятся непрерывными; гулянье большей частью бывает сдержанным, тишину нарушают только хихиканье и беготня девушек; не шумят даже дети. В девять часов удар соборного колокола возвещает, что пора спать, и жизнь в городе замирает»

...

Peony Rose: 22.05.19 14:02

 » Трейлер к фильму "Натанга: Первый король Бутаритари&quo

Нашла вот этот трейлер, жаль, фильм пока не завершен )) То ли финансов не хватило, то ли запала режиссера )))
Но атмосфера атолла очень удачно передана.



И маленькая справка: Натанга, сын вождя Теимаури и его супруги Неи Ракентаи, стал первым королем-уиа атоллов Бутаритари и Макин. Его власть была гораздо более жесткой, чем власть старейшин-унимане на южных островах Гилберта.
Эпоха королей на этих атоллах длилась до прихода британцев и установления режима протектората в 1892 году.
Подробнее см. тут.

Вообще было забавно пересматривать разные любительские видео с Бутаритари )) Потому что один англичанин, например, сквозь зубы нудно ругал атолл "скучным местом". Деревня - она и в Африке деревня. А какой-то эмигрант родом с атолла, наоборот, ударился в ностальгию - но возвращаться не захотел
Все мы разные, ага.

Всех целую и желаю отличной погоды )

...

Nadin-ka: 22.05.19 15:50

Очень интересное описание простой и безыскусной жизни островитян.
Да уж спать с черепом умершего мужа - это.. брр...
Мужики конечно же спали с черепом жены. А кокосовое вино наверно классное.
Ролик интересный, красиво у них там все же. Пальмовые листья будто узор кружевной создают.
Может закончат фильм про короля, я бы посмотрела...
Спасибо, Элли!

...

чудо-ёжик: 23.05.19 00:47

Дорогая моя, скромность вам к лицу)) Но, если по мне, то всё шикарно на самом деле))) Правда-правда



Маме бдить положено по статусу)) Эх, жду этих самых деталей))) Костик очень интересный персонаж))) меня прямо усю интригует))



Страшно представить сколько на это времени уходит



Вай, значится, что-то в продолжении интересное и крайне занимательно, да?))))
Я, как мама Костика, бдю продолжение тут))))

Элли, отдельное спасибо за доп. материалы Познавательное дело, однако))

...

Нефер Митанни: 23.05.19 07:23

Я в теме!
Если судить по аннотации, главный герой мне весьма близок

...

Peony Rose: 23.05.19 10:04

Доброго дня всем ) Большое спасибо за сердечки и мнения


...это экстрим для нас )) А им, бедняжкам, деваться было некуда - попробуй взбрыкни, сразу назовут гадкой женщиной, не чтущей старинных традиций )))
Между прочим, вопрос о том, спали ли мужики с черепом жены, так и остается открытым.


Главное - хмельное, выпил кружку-другую, и хорош )


Сама бы глянула.


Бди )))
В продолжении много чего будет, с Костиком в том числе.


Неожиданно ))
Что ж, поглядим, что с ним будет твориться далее ))

Всем классного настроения! Ушла дальше редактировать главку ))

...

Peony Rose: 24.05.19 12:56

 » Глава 4

4 апреля
Где-то в океане примерно в трех километрах от берега Южной Таравы, 7 часов 00 минут по местному времени (часовой пояс ЮТ)
Поля

Я не выспалась. Вчера бы обвинила в этом скотину Бухольцева, но сегодня во мне, кажется, открылась новая чакра. Или третье око. Или еще что-то эдакое, озаряющее сознание светом мудрости.

И блуждания по саду отеля до поздней ночи, и бессонница – целиком моя заслуга. А причина проста. Зря я дала Бухольцеву по морде. Следовало залепить пощечину самой себе. За приглашение на танец. За постоянные подначивания. В конце концов, я женщина, а значит, по определению умнее и ловчее примитивного самца. Не стоило его дразнить с самого начала.

Но до чего же приятно это делать! В Строгановке я славилась способностью раскрутить и продинамить любого, даже самого опытного парня, и удрать раньше, чем он опомнится и начнет возмущаться и требовать положенного секса. Только один-единственный раз мне не повезло. На третьем курсе.

Был мартовский день, мои подруги обсуждали новое артхаус-кино, своих парней и фасоны туфель от Марка Сеговии. Под вопли котов и кошек мне захотелось любви. Да, даже мне, стерве-динамщице Суриковой, иногда требуется любовь в больших дозах. Только где ее взять в нашем сволочном мире, где каждый норовит подставить тебе подножку и отнять последнее и самое дорогое? В общем, я размякла, словно кусок сливочного масла на жарком солнышке, и возжаждала ласки и неги. В кафе, куда мы с девчонками зашли выпить горяченького и съесть по пирожному, этого момента ожидал двадцатиоднолетний паук-пикапер по прозвищу Жоз. Долго рассказывать о его дворянских предках, о маме-владелице антикварной лавочки, о ее богатых и бесстыжих клиентах и клиентках, совративших Женечку Ефимцева лет в двенадцать. Долго описывать эти скулы, плечи, дивный изгиб губ и зеленые с поволокой глаза, обрамленные ресницами длиной в километр, этот хрипловато-небрежный тон, жесты пресыщенного магната с далекой плантации кофе и сводящий с ума язык, облизывающий краешек рожка с малиновым мороженым. Вдобавок Жоз окончил музшколу по классу фортепиано, пел тенором и умел предсказывать судьбу по ладошке. Подруги сделали стойку на него. Он сделал стойку на меня. Я, как сказала выше, чересчур расслабилась и, когда Жоз пригласил нас к себе – прослушать французские ретро-композиции в его исполнении, согласилась.

Через три часа подруги куда-то испарились, мое платье – тоже, и в одних чулках с поясом и сапожках я отдалась Жозу с таким пылом, что чуть его не испугала. Какая там боль и кровь – имея обширные теоретические познания, я подгоняла его криками, вертелась юлой и ухитрилась порвать простыню повышенной плотности в нескольких местах. Когда после двух моих оргазмов и одного своего Жоз отвалился и уполз в ванную, я счастливо раскинулась по кровати и начала мечтать о долгих отношениях. Я. Об отношениях. Ну не дура ли?

Вернувшись, он закурил, похлопал меня по голой коленке, предложил влажную салфетку и коньяк, и после двух рюмок рассказал… о своей обширной интимной клиентуре. Расценки, по его словам, были высокие. И иногда клиенты, особенно семейные пары, хотели разнообразия – секса вчетвером. «Малыш, - сообщил мне мой первый любовник, - ты станешь звездой, я уверен. Завтра как раз надо ехать в Раменское, к вип-клиентам. Ты со мной?» Я молча встала, оделась, подошла к нему, ударила по морде, выскочила из квартиры и только пробежав три остановки и задохнувшись, расплакалась, как дитя.

Своего несостоявшегося сутенера я больше не встречала. С теми лже-подруженьками разошлась. Динамить парней перестала. Спать с ними – тоже. Мечты о любви сунула в ящик, заперла на сто оборотов ключа и выкинула тот ключ в московскую канализацию.

А теперь меня искушал бывший нерд Костик Бухольцев.

Жизнь порой несправедлива.

- Слева! – прервал мои размышления вопль Костика. Выглядел он отвратительно выспавшимся, здоровым и полным сил. И с раннего утра вел себя как глыба льда: ни ласкового слова, ни даже трехэтажного мата в мой адрес. Вообще – ничего. Будто я для него стала пустым местом. Обидно. Больно. – Теаури, вижу слева дельфинов!

Глава нашей рыболовецкой команды, старейшина-«унимане» Теаури Наиори, в ответ издал клич, сравнимый разве что с возгласами инопланетян, промахнувшихся на звездном маршруте и севших на Млечный Путь. Этот огромный пузатый дядька в цветастой набедренной повязке и соломенной шляпе явно веселился, как и прочие ребята в нашей моторке и соседних каноэ.

Я же надулась и мрачно наблюдала за тем, как мужчины ловко выбирали сети и выплескивали в лодки трепещущую рыбу. Серебристые тельца бились где-то у моих ног, разевали рты и ловили гибельный воздух.

Дельфины уже поохотились и теперь плавали кругами, разглядывая нас и забавно плеская хвостами. Один из них вдруг выпрыгнул высоко в небо, сделал кульбит и плюхнулся обратно. Рыбаки заорали снова, приветствуя его трюк. Тут даже я улыбнулась.

- Наши братья, - поднял палец унимане. – Наши сестры. Дельфинов никогда не трогаем – табу. По преданию, они были духами, нянчили новорожденную богиню Кобинэ в небе, а потом с ней и ее отцом приплыли на Самоа. А уж оттуда разошлись по морям и океанам. Есть, правда, и те, кто считает иначе, например, в деревнях острова Бутаритари Призывающие порой заманивали дельфинов на берег для охоты. Но сейчас эту позорную практику уже прекратили.

Мне до дрожи захотелось зарисовать все это, но ни один блокнот не протянул бы в такой сырости и минуты. Так что я вздохнула, помахала хвостатым братьям и сестрам и сказала на чистом русском:
- Бухольцев, когда приплывем обратно, напомни мне об извинениях.

Он в этот момент держал в руках крупную летучую рыбу. Мои слова произвели на него потрясающее воздействие: Костик ухнул, уронил добычу и осел на скамью. Потом он протер глаза и прочистил уши.
- Сурикова, - благоговейный шепот был тоже на русском. – Ты имеешь в виду… свои извинения?

- А чьи же еще, - ворчливо отозвалась я. – Но имей в виду – вставать на колени и упрашивать я не буду.

Он только поднял глаза к небу, что-то пробормотал и сложил руки у обнаженной груди. Между прочим, уже слегка загорелой и вполне мускулистой. С вьющимися золотистыми волосиками. И почему я раньше не обращала внимания на блондинов? Дура была упрямая, вот почему. И набедренная повязка этому безрогому тоже шла, подчеркивая длинные ноги и узкие бедра.

Мигом отвернувшись, чтобы он не радовался моему вниманию слишком сильно, я решила помочь парням и начала сортировать рыбешек на крупных, средних и маленьких. Вместе мы ловко нанизывали их на лески, чтобы по возвращении рыбаки смогли сразу отнести улов семьям и на рынок.

Море было кристально-голубым, рыбаки пели протяжную грустную песню, а мне хотелось взлететь над лодкой и воспарить… высоко-высоко. Как птица.

На берегу, после теплых рукопожатий, плечепохлопываний и пожеланий доброй еды и вольной воды, Бухольцев проявил похвальную сдержанность. Только после того, как мы отнесли нашу долю улова поварихе отеля, и та пообещала приготовить нечто фантастическое на обед, он напомнил кое о чем. И я извинилась.

Неописуемое выражение лица Костика в этот момент тоже хотелось запечатлеть, если не карандашом, то фотокамерой.
- Знаешь, Сурикова, - медленно произнес он после моих скупых, но прочувствованных фраз, - возможно, после сегодняшнего дня я и впрямь начну верить в сверхъестественное. Ты попросила прощения. Искренне. Вот это да.

- Ой, не заостряйся, - я вышла на наш чудесный балкон и с упоением вдыхала морской бриз. Соль. Дым. Рыба. Немного специй, чуточку цветов и травы. Благодать.

- Не скажи, - он оперся о балюстраду рядом. – Как ни крути, это – событие в твоей и моей жизни. Предлагаю отметить перемирие. Я угощаю.

- За обедом, - чопорно ответила я, прикрывая рот рукой и зевая. – А то тащиться в Парламент «под мухой» как-то не дружественно.


Улыбчивый Тедди постучал в дверь и оповестил о прибытии такси. Собственно, дойти до Парламента мы могли и пешком, но положение почетных гостей обязывает.

Официальные мероприятия я никогда не любила. Но наша встреча с парламентариями и Президентом Танети Маамау оказалась, во-первых, краткой, а во-вторых, почти что неформальной. По крайней мере, мы собрались в малом зале, где уже стоял стол с напитками и закусками, а также красовался гигантский плазменный экран, на котором местные дамы отплясывали то ли танец улова, то ли танец урожая кокосов, я так и не поняла толком.

Темноликий Президент опять-таки пожал нам руки от души, похлопал Костика по многострадальному плечу и расспросил о российском снеге, медведе-балалаечнике в валенках и спелой сибирской клюкве. Костик, надо отдать ему должное, не возмутился и не взоржал конем, а толково объяснил товарищу разницу между мифами и суровой реальностью нашей жизни. Любопытные парламентарии задали несколько уточняющих вопросов, а потом нас позвали культурно общаться – пить, есть и смотреть на зажигательные пляски.

Между просмотрами видео Костик и господин Маамау обсудили последний чемпионат мира по футболу и достижения местных гребцов на каноэ – те намеревались взять Большой кубок на предстоящих Тихоокеанских гонках. Я, как примерная девочка, клевала по кусочку фруктовый десерт со взбитыми сливками, делала заметки и зарисовки в блокноте и потихоньку зевала.

От спорта мужчины перешли к другой вечной теме – политике. Президент заметно оживился. На горизонте маячили выборы, и он сообщил, что инициатива с сиропом была только частью его предвыборной программы.

- Но знаете, все это мелочи по сравнению с нашей самой крупной проблемой – исчезновением Кирибати с лица Земли из-за глобального потепления. – Тут и парламентарии, и Костик, и я дружно заохали, выражая сочувствие. – Сколько раз мои предшественники и лично я поднимали этот вопрос на заседаниях ООН и различных конференциях по экологии, но увы – темпы производства и загрязнения не падают, Соединенные Штаты и Китай, главные вредители, отказываются помогать, море, несмотря на постройку стен, затапливает все новые участки суши, и Кирибати остается только верить и молиться всем богам о спасении.

- Вера – это отлично, - откашлявшись, сказала я. – Но, господин Президент, в самом худшем случае, если республика лишится атоллов… куда денутся люди?

Мужчины резко и одновременно заговорили на местном языке, Костик поморщился и махнул на меня рукой, призывая к порядку. Я и сама уже пожалела о вырвавшихся словах.

Президент был спокоен, но его глаза выражали всю скорбь мира.
- Мы не знаем, госпожа Сурикова. Мы можем только надеяться, что какие-то страны проявят милосердие и примут «климатических» беженцев к себе. Не так давно мы купили землю на Вануа-Леву, Фиджи, присматриваемся к другим странам и участкам, пригодным для эмиграции народа. Но быть беженцем – это значит есть горький хлеб чужбины, дышать не своим воздухом, пить не свою воду, слышать не свой язык, возможно, потерять всю культуру и идентичность. Не приведи боги вам и нам узнать, что это такое. Никогда.

Я опустила глаза и молча доела десерт. Однако после всего услышанного горло так сжималось, что кусочки едва проталкивались в глотку.

Погрязла в своих мелких проблемках, забыла о том, что происходит в мире. А в нем, как и всегда, творились беды и беззакония, люди терпели неудачи, падали и не могли встать. Эх, Поля, Поля, не ценишь ты того, что у тебя есть: здоровья, молодости, красоты, обеспеченности, доброго дядю Валеру и этого… безрогого планктона Бухольцева.

В оставшееся время я была тише воды, ниже травы. Смиренно поблагодарила всех за приятно проведенный час, взяла Костю под руку и отправилась домой… то есть в отель.


Фабрика «Камаимаи», 15 часов 17 минут по местному времени (часовой пояс ЮТ)
Костик

Пока гид водил нас по цеху и подсобным помещениям, а Полька вежливо отвлекала его расспросами, я напряженно думал.

Встреча с Президентом помогла снять многие вопросы, но в то же время появились новые, пожалуй, более интересные. Как я уловил из намеков одного из старейших членов партии «Тобваан кирибати», оппозиция была недовольна действиями Президента и всячески пыталась расстроить его планы. Он, разумеется, реагировал быстро и профессионально: уговаривал, льстил, подкупал, запрещал, обещал и так далее. Но за последние два года в Южной Тараве и в других местах произошло несколько неприятных инцидентов. О том, что это были за происшествия, парламентарий не поведал, и мне пришлось залезть в сеть и как следует в ней покопаться.

Инцидентами оказались покушение на одного из членов семьи Президента, скандал с подкупом двух чиновников высокого ранга в столице и… скандал с крупнейшим импортером кирибатской копры, голландской фирмой «Амстердам продактс». Ого-го. Занятное совпадение. Многолетнее сотрудничество голландцев с местным правительством закончилось судебным процессом, в котором нейтральным посредником-миротворцем выступала Австралия. В итоге все торговые и даже дипломатические отношения с Нидерландами были прекращены, Президент срочно стал искать другого партнера по торговле копрой и едва нашел – в Финляндии.

Вот он, «подводный камень» сделки. Тревожная политическая ситуация в стране. О ней уважаемый мэр и прочие чиновники ни словом не обмолвились, а ведь это один из главных факторов при заключении любого долгосрочного контракта. Да и краткосрочного – тоже. Иди-ка поторгуй с далекой страной, когда в ней бурлят такие страсти. А если вдруг переворот, новый человек у власти или, что гораздо хуже, никакой власти и полный хаос? А если принять во внимание грозящее затопление атоллов… м-да. Кажется, при всем очаровании Кирибати таит в себе слишком много «подводных камней».

Я должен взвесить абсолютно все «за» и «против». Именно мне Валериан Степанович доверил принятие окончательного решения по Кирибати. Если упущу выгодный контракт – плохо. Но если подпишу бумаги, а потом все полетит к черту – еще хуже.

Хм. Может, найти финнов и пощупать их на предмет надежности кирибати? Могут, конечно, и соврать. Но какой смысл, коли я сам честно обозначу цели и задачи? Так, придется отказаться от вечерней шоу-программы и упросить Сурикову посидеть в номере.

- Бухольцев, ты что, уснул на ходу? – русскоязычное шипение Суриковой привело меня в чувство. Она притворялась радостной, что само по себе ужасало. – Я этого красавчика уже в третий раз прошу показать образцы сиропа, он скоро меня в ненормальные запишет.

- О, извини, пожалуйста, - засверкал в улыбке и я, на что гид улыбнулся, как прожектор на верхушке кремлевской башни. Обмен улыбками грозил перерасти в эпидемию. Я посуровел и продолжил, почесывая левое ухо: - Только что вспомнил, что обещал маме купить кое-что из сувениров. Но забыл, что именно, придется перезвонить и уточнить. Отвлеки его, быстро!

Сурикова приняла мой приказ к сведению: приоткрыла рот, облизнула пухлые губки и захлопала ресницами в усиленном темпе. Сбитый с толку гид смотрел то на нее, то на меня. Наконец сосредоточился на Польке. Правильно, парень, смотри на нее – она любого с ума сведет.

Пока эта совратительница совала палец в рот, обтирала им кожу в вырезе майки и хихикала, как Мэрилин Монро в лучшие годы, а гид потел и возбуждался, я отошел в сторонку, набрал номер и побеседовал с директором финской компании «Онни» Арво Паасикиви.

Я открыл свои карты. Паасикиви оживился, узнав, кто я и зачем приехал в Южную Тараву, и сам пригласил меня на рюмку вина и сигару к себе в офис. Строго конфиденциально, прибавил он, и я ответил, что все понял.

Быстро распрощавшись с гидом и попросив его извиниться перед хозяевами, устраивавшими песни-пляски, мы с Суриковой вернулись в гостиницу. Там я объяснил ситуацию от «а» до «я».

- Выходит, контракт наш – тю-тю, - протянула она, нервно накручивая кудряшку на палец. Вспомнив, что Полька проделывала этим пальчиком во рту, я снова ощутил знакомый зов, но справился. Странно, но с момента нашего перемирия я больше думал не о себе, а о ней – о том, хочет ли она меня и насколько сильно.

- Не обязательно. Вот переговорю с Арво, тогда посмотрим. Короче, Поля – сиди тут, носу никуда не суй, на всех любопытных гавкай бульдогом и не упускай вещи из виду. Особенно ноут и телефон.

- Да поняла, поняла я, не тупая, - пробурчала моя ненаглядная ведьма, плюхаясь круглой попкой на стул. – Иди уже. Я пока по скайпу поговорю с девчонками, соскучилась.

Возможно, у меня наступил период паранойи, однако пользоваться услугами гостиничной обслуги для вызова такси я не стал. Вышел, будто бы на короткую прогулку, а за углом, приметив свободную машину, свистнул водителю.

Поездка к финнам не заняла и десяти минут; расплатившись по счетчику, я в который раз обрадовался тому, что все расходы такого типа идут в графу «служебные». Дороговато здесь такси, впрочем, как и многое другое.

Арво Паасикиви, немолодой и бодрый мужик с внешностью северного крестьянина, пожал мне руку и уже не на английском, а на превосходном русском пригласил за стол. И сразу же предложил перейти на «ты».
- Ну-с, как там поживает Президент? Все так же горюет о судьбах Кирибати? – весело спросил он, наливая себе и мне обещанное вино – кстати, очень неплохой мускат родом из одного знаменитого винодельческого дома Франции.

- А как же. Профессия у него такая – Родину защищать, - ответил я и отхлебнул глоточек. – Ух, какое шикарное вино. Откуда, Арво?

- Бартер, - подмигнул Паасикиви. – Мы с компаньоном во Францию возим грузы, а они угощают вот таким божьим даром.

- Дай потом телефончик поставщика, надо бы с ними подружиться.

- Обязательно, Костя. Да закусывай – вот сыр, швейцарский, вот фруктовые чипсы. А то развезет по жаре, а разговаривать следует на трезвую голову.

Я согласился и тут же взял кусочек сыра. Паасикиви вольно раскинулся в кресле и закурил довольно вонючую кубинскую сигару. Давно бросив это нездоровое занятие, я все же инстинктивно вдыхал дым и вспоминал буйные студенческие гулянки.

После нескольких дежурных реплик о России и общих знакомых в сфере торговли я перешел к сути и разъяснил всю подноготную.

- Значит, вы настроились на контракт, но местная обстановка смущает, - подытожил финн. – И правильно, Костя. Тут многое связалось в хорошенький такой узелок. И поверь, распутывать его придется не нынешнему Президенту – он новых выборов не переживет.

- В смысле? – насторожился я.

- О-о, нет, я не о смерти физической, - рассмеялся Паасикиви. – Я о политической смерти. По моим сведениям, даже в родной партии за него стоит минимум членов. А уж оппозиция рвет и мечет, дай им только избирательные урны – они сразу выкинут этого скорбного отца нации на свалку.

Я потянулся за новым куском сыра, забыв о вине. Всегда так – от нервов тянет жрать.
- Выходит, Президента не будет, а будет кто-то другой, возможно, настроенный против его торговых инициатив, - уныло подытожил я.

- Не возможно, Костенька, а совершенно точно – против. И как только новый хозяин сядет в кресло, обитое красным бархатом, все контракты предыдущего будут пересмотрены и по большей части закрыты. – Арво взял чипс и разгрыз его передними крепкими зубами.

- Но какие-то уцелеют, верно? – И тут меня озарило. - А как же вы? Вроде бы у вас прочные дружеские отношения не только с нынешним Президентом, но и с оппозицией?

- Конечно, - легко согласился финн. – Им без нас – как без рук. Копра – один из основных источников государственной прибыли. Если мы откажемся вывозить ее, нового импортера придется искать долго, после того скандала с голландцами-то. А даже месяц простоя грозит бунтом производителей копры и яростью всего населения. Словом, им с нами ссориться невыгодно. Так или иначе, кто бы ни пришел к власти – мы договоримся полюбовно. Maassa maan tavalla, или, как у вас говорят – «С волками жить - по-волчьи выть».
Арво помолчал с минуту. Потом налил себе еще вина, предложил мне, но я отрицательно покачал головой.

- Так… но если вы сохраните статус-кво при любом раскладе, то… быть может, согласитесь стать нашими посредниками? – осведомился я.

- Подробнее? – ответил вопросом на вопрос Арво. – Вы хотите, чтобы мы обеспечили бесперебойные поставки сиропа в Россию? На наших грузовых судах, дополнительно к грузу копры?

- Да. И если возможно, то по нормальной цене. – И я озвучил цифру, переданную мэром.

Глаза Арво заискрились, он рассмеялся.
- Знаешь, Костя, а из тебя выйдет толк. Названная цена совершенно нереальна, и мэр прекрасно это понимает. Какой бы туз он не держал в рукаве, доставка сиропа морем или воздухом влетит в копеечку, как у вас в России говорят. Обкрадывать наших моряков я никак не могу. Но из уважения к твоей смекалке и энергичности и ради вероятной дружбы с твоей фирмой… я могу сделать встречное предложение.

Он написал на бумажке новую цифру и передал ее мне.

- Арво, старый волчище, - ухмыльнулся я. – Это приемлемая сумма. А вероятную дружбу с нашей фирмой я могу обещать.

- Если так, то давай-ка выпьем последнюю и набросаем контракт вчерне. Завтра же будет готов окончательный вариант, пошлешь его своему шефу, а я – своему компаньону в Хельсинки. Одобрят все пункты – и вперед. Трехстороннее соглашение, в котором никто не останется в убытке – по-моему, это прекрасно.

- По-моему, тоже, - согласился я и чокнулся с финном мускатом. – За Россию, Финляндию и Кирибати!

- За нас, - отозвался Арво Паасикиви и выпил до дна.

Возвращение в отель прошло успешно; в номере я застал идиллическую картину – Полька в тонкой коротенькой ночнушке дрыхла без задних ног прямо на застеленной кровати. Бережно подняв ее на руки и переложив к себе, я расстелил все, как полагается, вернул спящую ведьму на место, сам разделся, устроил постель как нужно и лег.

Сны пришли светлые и легкие. В них мы с Полькой сидели на необитаемом острове, плели венки из вьюнков и кормили друг друга ягодами какого-то сказочного розового цвета. Вот она, моя мечта! Мечта о дикой и счастливой робинзонаде.

…Кто-то мудрый когда-то сказал: когда снятся хорошие сны – жди беды.

...

Nadin-ka: 24.05.19 16:23

Да, на чужих ошибках никто не учится, вот и колючая Поля, как и ее мамка, повелась на смазливое личико.
Вот же козел этот Жорж! А подруги тоже хороши. Да и сама Полька динамщица. Ведь кто-нибудь из них мог и отомстить.
Ну хоть признала, что Костю сама спровоцировала. Что же она так все время по краю ходит. Теперь я еще больше Валеру понимаю, который решил, что пора племяшку приструнить, иначе все очень плохо кончится.
Да, ситуация на Кирибати сложная. Это ж целое государство вот так поглотит море. Костя молодец просто, нашел выход.

Вот сказал же кто-то мудрый - осторожнее со своими мечтами, они имеют обыкновение сбываться.
Элли, спасибо! Немного было смешно, но в основном грустно!
Надо же, и тут берегут дельфинов, считая их нашими братьями и сестрами. Наверно это так и есть.

...