Джена Шоуолтер "Потаенное наслаждение"

Kliomena: 11.10.09 15:31

 » Глава 18

Парис рассказал остальным о видениях, что были у него в храме, и все решили, что именно ему было суждено их узреть, так как это его кровь смешалась с дождевыми потоками.
Люциен перенесся в крепость и не вернулся.
Сабин тысячу раз пытался дозвониться до Рейеса – безрезультатно, отказавшись от этой идеи он связался с Торином, который сообщил им, что тот ушел на танцы.
Танцы? Не похоже на обычно угрюмого Рейеса.
Парис гадал, приложила ли Даника к этой перемене свои ручки.
Как Рейес отреагирует на новость, что его женщина должна сыграть главную роль в поиске ларца Пандоры?
Слоняясь по своей временной спальне, Парис запустил руку в волосы.
Остальные занимались укреплением их арендованного жилья. Он должен был быть с ними, должен помогать. У него было больше причин, чем у других, остерегаться Ловцов. Все же когда его друзья заметили, что он не наблюдает как приказано за мониторами, а витает в облаках, они недружелюбно отослали его прочь.
Не возражая, он покинул суетную гостиную, будучи счастлив посвятить немного времени самому себе. Мысли его находились в полном беспорядке, непрестанно кружась и возвращаясь к одному и тому же.
Что если. Что если Сиену можно вернуть?
Что если ему просто надо попросить об этом богов?
С тех пор как Титаны сбежали из Тартара и победили Олимпийцев, завладев небесами, они причиняли ему и его товарищам только зло.
Они приказали Аэрону убить смертных женщин, а за отказ прокляли воина безудержной жаждой крови.
Они безжалостно преследовали Анью и обрекли ее на смерть.
Они позволили Сиенне погибнуть.
«Нет, это ты позволил ей погибнуть».
Возразить было нечего, но – проклятье! – как же он ненавидел вспоминать об этом.
Походило на то, что новые боги принимали его интересы так же близко к сердцу, как и их предшественники. Но в отличие от равнодушных Олимпийцев, Титаны стремились к преклонению и обожанию. А Парис мог дать им это. Разумеется, что не бесплатно.
«Хватит ходить. Действуй».
С колотящимся от волнения сердцем он преклонил колени. Ковер с начесом оцарапал его голые ноги. Он снял всю одежду, желая никоим образом не оскорбить изменчивых, как море, богов.
Если один – двое или трое – из них действительно придут к нему, а он оскорбит их, его могут покарать. Еще больше, чем сейчас. Его могут ввергнуть в Ад, уничтожить или заставить сделать нечто, что он не захочет выполнять.
- Стоит рискнуть, - пробормотал он, напоминая себе о цели.
Сжал кинжал в левой руке так, что костяшки побелели.
Сейчас или никогда.
Занес кинжал как можно выше. Серебристая сталь поблескивала в отблесках горящей на столике свечи. Кого ему попытаться призвать? Мозг кипел, перебирая возможные имена созданий, которых Парис изучал последнюю неделю, готовясь обыскивать храм.
Крона, воинственного царя? Крон поймет силу и будет уважать ее. Но он, скорее всего, ненавидит Повелителей, и именно он приказал убить Анью.
Рею – жену Крона? Парис ничего не знал о ней.
Гею, землю-родительницу? Она, возможно, проявит наибольшую заботу о его положении. Океана, бога вод?
Тетис, любящую Океана?
Мнемозину, богиню памяти?
Гипериона, бога света и отца солнца?
Фемиду, богиню справедливости?
Нет, Фемида в узилище, как упоминала Анья. Много тысячелетий назад она помогла Олимпийцам свергнуть Титанов. Едва заняв трон, Крон посадил ее под замок.
К кому еще мог он обратиться?
Феба, богиня луны.
Атлас, некогда удерживающий весь мир на своих плечах.
Эпиметей, бог запоздалых мыслей. Предполагалось, что он был самым глупым из всех богов.
Прометей, бог предусмотрительности. Вот он уж точно понимает, что такое жестокие муки. Он провел тысячи лет на скале, и еженощно его печень поедало воронье только для того, чтобы та выросла снова и снова могла быть съедена.
Мифология – обманчива. Смертным известны лишь куски и обрывки истины, щедро пересыпанные фальшивыми историями.
Парис, изгнанный с Олимпа много веков назад, не знал чему верить. Не ведал, кто наисильнейший, самый любимый и наиболее презираемый.
Назови он не то имя… призывая тем самым врага…
Возможно, было бы разумно призвать женщину, поскольку едва ли кто-то устоит пред демоном Разврата.
Но попытайся он соблазнить жену бога…
Анья рассказывала ему, что Уильям спал с Герой, и в наказание Зевс лишил того способности переноситься или быть перенесенным. Таким образом, Уильяму больше не удастся сбежать из спальни, в которой ему не положено находиться. Ему придется остаться – и встретиться с разъяренным супругом.
Что ж, никаких женщин.
Он вздохнул, и мысли его опять обратились к Крону. Может, что-то из этого и получится. Верховный Титан был самым загадочным, жестоким и озлобленным. Но недавно он вернул Люциена к жизни, а именно эта способность сейчас нужна была Парису.
Если б храм не был вновь переполнен людьми, он бы вернулся туда и провел ритуал там. Однако ему придется делать это здесь. Закрывая глаза, он воззвал:
- Крон, царь богов. Я призываю тебе.
Прошло пару секунд, но ничего не произошло. Парис не думал, что бог явится сию же секунду, знал, что нужда жертва, чтобы привлечь внимание подобного создания.
Потому он опустил руку, медленно, осторожно, и провел кончиком кинжала по груди. Свежий порез открывался дюйм за дюймом, и теплая кровь стекала по его животу, собираясь в пупке.
По-прежнему время проходило, а ничего не менялось.
- Великий царь, я нуждаюсь в тебе. Узри мою жертву.
Кровь продолжала струиться… стекать…
Он поместил стакан воды на пол перед тем, как решил продолжить ритуал. На всякий случай. Это была вода из дождя Аньи, слезы земли.
Парис обмакнул пальцы и провел ними вокруг краев своей раны. Кровь и вода смешались, багрянец побледнел до розоватого оттенка, продолжая стекать по его животу и капать на пол.
- Молю тебя об одном миге. Смиренно стоя на коленях.
Он опять занес руку с кинжалом, новая рана появилась на груди воина, крест на крест с прежней.
Просить оказалось гораздо сложнее, чем он представлял себе. Когда в прошлый раз он вот так становился на колени, на его крики не обратили внимания и демон оказался внутри его тела.
- Я буду ждать вечно, если это тебе угодно.
- Да неужели? – тихий голос раздался в спальне, насмешливый и немного сердитый.
Веки Париса распахнулись.
Сумрак в комнате не просветлел, нимб не красовался вокруг головы бога, но он был здесь. Крон.
Изумление переполнило Париса, и он несказанно обрадовался тому, что уже стоял на коленях.
У бога была густая серебряная шевелюра и окладистая борода. Темные, бездонные глаза. Снежно белый лен прикрывал одно его плечо и спадал вдоль тела.
Он что-то сжимал в руке. Коса Смерти – оружие, которым даже Люциену не посчастливилось обладать.
Высокий и стройный, далеко не первой молодости, но лучащийся могуществом.
Парис не посмел подняться на ноги. Склонил голову, сердце воина билось все быстрее и быстрее.
Крон появился. Он на самом деле пришел.
- Благодарю за то, что презрели мою жертву.
- Я сделал это не ради нее. Мне… любопытно.
Продолжай осторожно.
- Если это угодно Вам, то и мне тоже.
- Мне это не нравится. Я не люблю загадки.
Не слишком обнадеживающее начало.
- Нижайше прошу простить меня за беспокойство, мой царь.
Крон хихикнул, голос его по-прежнему был сухим, но сердитые ноты уже покинули его.
- Вижу, ты немного научился самоконтролю и дипломатии за тысячелетия своего существования.
- За это не стоит благодарить Олимпийцев, - проговорил Парис.
У них с Кроном имелся общий враг. Общий объект для ненависти.
Как он и надеялся, эти слова порадовали нового царя.
- Зесв никогда не был мне ровней, - Крон шагнул вперед, распространяя аромат звезд и неба. – Мне нравится, что ты осознаешь это.
Парис заметил, что ступни Титана выглядывают из-под его длинных одежд. Он был обут в сандалии с ремешками, не скрывавшие когтеподобных ногтей на пальцах, что ярко контрастировало с его величавым обликом.
Возможно, не так сильно они и отличались друг от друга – бог и демон.
Крон обошел вокруг воина, но не притронулся к нему.
- Ты – Парис, вынужденный хранитель демона Разврата. Мои соболезнования твоему демону, ибо я знаю каково это быть в заточении.
О, да. Они были похожи.
- Тогда тебя также ведомы страдания.
- Да, - тишина, а потом пальцы бога скользнули по волосам Париса. – Ты призвал меня, потому что желаешь освободиться от своего демона?
Одним взмахом руки Крон мог разделить мужчину и чудовище.
Сделай он это и Парис умрет.
Парис с трудом вспоминал свою жизнь без демона. Да, он желал покоя. Да, он желал свободы, чтобы чужих мыслей и желаний не было в его голове, но демон Разврата был его второй половинкой.
- Нет, мой царь, - наконец-то сказал он.
- Разумный выбор. Это мне по душе.
- Как Ваш слуга, я горжусь тем, что угодил Вам.
Легкий смешок.
- Хорошо сказано.
Парис по-прежнему не поднимал голову и наблюдал, как его кровь пропитывает подол одежд Крона. Пятно, казалось, принимало форму сердца.
- Должен признаться, я ожидал…
- Увидеть монстра?
- Да, - он не осмеливался лгать. Все это слишком много значило для него. – Я полагал, что Вы с радостью покончите с Повелителями.
Раздался шорох одежд, потому что Титан более не стоял прямо перед ним, затем теплое дыхание коснулось уха Париса.
- Твои ожидания верны, - прошептал царь. Новый шорох – тепло дыхания исчезло. – Я и есть монстр. Я такой, каким сделала меня темница.
- Теперь Вы жаждете поклонения. Я буду поклоняться Вам каждый день своей жизни, если только Вы…
Порыв ветра ударил Париса в спину, опрокидывая его на пол лицом вниз. Его кровь запеклась и теперь измазала его щеку, слишком густая, чтобы капать.
- Посмотри на меня, демон.
Парис медленно поднял голову.
Прямо перед ним опять стоял Крон.
Парис не привык подчиняться кому-то иному кроме себя самого и своего демона. Инстинктивно он хотел отказаться просто из принципа. Подчинившись, он даст повод новым требованиям.
Ради Сиенны – что угодно.
Более не колеблясь, он коснулся взглядом лица Титана.
Казалось, что тени в комнате отрастили руки и теперь тянулись и окутывали Крона, создавая вокруг него щит. Но взгляд его, каким бы мрачным он ни был, сиял.
- Ты и близко не можешь знать моих желаний.
- Простите великодушно.
Вечность уплывала секунда за секундой в молчании, но напряжение в комнате не ослабевало.
- Должен признать, что не был уверен в том, как следует поступить с тобой и другими Повелителями, - наконец-то произнес бог. – Вы отвратительны, насколько мне известно, но все же вы служите определенной цели.
Отвратительны? Сказано в духе Ловцов.
Истинно, Парис некогда думал точно так же. Они творили ужасные деяния. В отношении мира и смертных. Даже в отношении Олимпийцев, предавая их доверие.
Но они провели века в попытках искупить своих грехи.
- Цели?
- Как будто я должен перед тобой отчитываться, - усмехнулся Крон.
Ответить на это было нечего.
Ничего из сказанного не могло бы помочь.
- Знаю, я чего ты желаешь, демон. Женщину, Сиенну. Хочешь, чтобы ее вернули тебе.
Слышать, как произносят вслух твое самое потаенное желание, было тяжело. Особенно для него, поскольку его демон в данный момент отчаянно метался и бился внутри его мозга. Если Парису улыбалась мысль быть только с одной женщиной, то его сожителю нет.
- Да.
- Она мертва.
- Однажды с Люциеном Вы доказали, что сильнее смерти.
Едва уловимый смешок.
- Лесть, ох, сладкая лесть. Но я не выполню твое желание. Сделанного - не разделаешь. Она мертва.
Поддаваться грузу упавшего на его плечи разочарования не входило в планы Париса. Воин не сдается до последнего вздоха – и даже тогда, как подозревал Парис, была возможность сопротивляться.
- Я предлагаю сделку ради нее.
- Да, ты предлагаешь свое почитание, - сухо сказал Крон. – У тебя, демон, нет ничего ценного.
- Уверен, нечто все же есть, - напряженно ответил он.
- Нет. Ничего. Новые воины мне не нужны. У меня есть богатство, свобода, могущество, какое тебе и не снилось. У вас моя Клеть, но я не могу заключать сделку по ее поводу, потому что дал слово, а слово мое закон. Возможно… ты можешь отыскать другие мои артефакты.
- Пожалуйста, - торопливо проговорил он, опасаясь, что Титан может исчезнуть в любую минуту. – Вы моя последняя надежда. Я сделаю все, что ни попросите, если только Вы исполните мою просьбу. Я никто без нее. Она нужна мне, потому что она только она может утихомирить бурю внутри меня. Она мой – якорь. Без нее я лишь пустая оболочка. Разве Вы никогда не испытывали подобного? Разве Вы никогда не хотели кого-либо так сильно, что отдали бы жизнь ради этого?
Пауза. Вздох.
- Твое отчаяние интригует меня. С тех пор как Анья отдала свое наибольшее сокровище ради спасения своего возлюбленного, я гадал, насколько глубоко любовь может пустить корни в сердце.
При этих словах каждая частичка Париса исполнилась радости.
С задумчивым выражением лица Титан склонил голову на бок.
- Расскажи мне, почему ты выбрал эту женщину взамен всего, что ты мог бы просить у меня. Почему не рискнуть всем и умолять меня освободить воина Аэрона от его задания?
- Я… я…- Черт. Что он за друг? Именно это должно было бы стать его просьбой, и просить об этом ему стоило еще много недель назад. – Стыдно признаться, но у меня нет ответа на этот вопрос.
Пальцы вновь скользнули по его волосам, осторожно, почти нежно.
- Это не развеивает мои сомнения. Она была твоим врагом, а все же ты поставил ее выше друга, которого знаешь всю свою жизнь. Он бы спасал тебя. Она же – убила бы. Его ты любишь, а ее – нет.
Чувство вины Париса возросло еще сильнее.
- Могу я получить и то, и другое.
- Я еще не уверен, что дам тебе хоть что-то.
Парис прикрыл веки в слабой попытке подавить это ужасное, возрастающее чувство вины.
- Мое тело смогло реагировать на Сиенну так, как не реагировало ни на кого с тех пор, как я был проклят. Я думал, надеялся, что она сумеет спасти меня от меня самого.
- Весьма эгоистично с твоей стороны. Я думал, что ты научился контролировать себя за все годы земной жизни, а оказывается, что просто раб демона Разврата?
Спасибо, что поковырялись в свежей ране.
- Да.
- Если я верну ее тебе, она все равно предаст тебя. Ты же знаешь это, правда? Твой друг будет страдать и дальше, и все же он будет любить тебя, хотя ты и предпочел его спасению женщину.
Слова были слишком резкими и правдивыми – Парис наклонился вперед, хватаясь за живот и борясь с непрошенными слезами.
- На сегодня достаточно. Подумай над тем, что я сказал, демон, а потом мы снова побеседуем.
Крон исчез через миг.

- Что ты делаешь, Сабин?
- Готовлюсь к войне, - ответил он, осматривая окружающих его воинов. Они напряженно всматривались в него, расположившись по всем углам их арендованного дома в Риме. – Вы и сами знаете.
Не так давно Люциен вернулся в Буду и перенес сюда исцелившихся Гидеона и Кейна. Штукатурка уже успела осыпаться на макушку хранителя демона Бедствия.
Люциен притащил их, чтобы вбить немного здравого смысла в Сабина. Сабин же полагал, что в этом остальные нуждались более.
- Что? Зачем? – потребовал ответа Мэддокс.
- Я делаю то, в чем знаю толк, - он вернулся к своему пистолету, заряжая пулями магазин. – Убитые нами в храме Ловцы были не единственными. Есть еще. И они, скорее всего, ищут нас. Более того, Парис видел женщину Рейеса, держащую наш ларец, в том своем треклятом видении. Вопрос в том для кого: для нас или для них?
Зловещий вопрос породил мрачно молчание в гостиной. Никто не знал ответ.
- Однажды она спасла Эшлин. Она мне нравится, - сказал Мэддокс, и сделал это не просто ради Эшлин. В данный момент его женщина отдыхала в другой комнате. Он говорил от чистого сердца.
Но Сабин не договорил.
- Нам известно, что Даника провела некоторое время в их компании. Нам известно, что она нас не любит. Ловцы все еще могут быть здесь, следить за нами, намереваясь выхватить ларец из наших рук, едва мы его заполучим.
- Нам не было известно это с самого начала, - проговорил Гидеон, выражая согласие.
Он потер виски, и синие локоны мгновенно скрыли его пальцы из виду.
Страйдер погладил себя по талии и кивнул, когда наткнулся на свои кинжалы.
- Я с тобой.
Сабин глянул на Амана. Тот редко говорил. Будучи хранителем демона Тайн, он не мог подать голос без того, чтобы не выдать чужие секреты. Но и он тоже кивнул.
Анья уперла руки в бока.
- Я никуда не пойду без Люциена.
«Любовь», - хмыкнул Сабин.
Он поддавался ей пару раз, но каждый раз это оказывалось ошибкой.
Одиннадцать лет тому назад жена Дина Стефано Дарла стала последней, кто затронул его сердце. После ее смерти он зарекся испытывать эти чувства. Он постоянно доводил женщин до депрессии, потому что они не могли перестать сомневаться в себе и своих поступках; в крайних случаях, как с Дарлой, эта депрессия доводила их до самоубийства. Любовь не стоила тех трудностей, которые ради нее приходилось преодолевать.
Гидеон пожал плечами.
- Ты знаешь, как я ненавижу биться с Ловцами.
Отлично. Он тоже в деле.
- Ты хочешь воевать? Так запросто? – Мэддокс щелкнул пальцами. – Без подготовки? Мы поступили так в Буде – помнишь, что из этого вышло. Взрыв бомбы, Торина едва не убили. Чума распространилась по городу. Ты был частично виновен в том, что Ловцы оказались на нашем пороге. Очевидно, ты не изменился.
Когда они разделились несколько тысячелетий тому назад, Мэддокс встал на сторону Люциена, надеясь на мир, а Сабин оплакивал потерю великого солдата.
Он не хотел нового раздора. Но…
- И ты тоже, - прорычал Сабин. – Без войны не может быть гармонии. История – история, которую мы сами прожили – раз за разом доказывала это. Мы должны сражаться за то, чего мы хотим, или же это отберут у нас.
- Я хочу смерти Ловцов, - напряженно проговорил Мэддокс. – Хочу.
Он хранил демона Насилия, настолько же подобного вихрю, какими порой могут быть смертные женщины. Буря внутри него заставляла его постоянно искать покоя, Сабин знал это, но также знал, что теперь Мэддокс контролирует себя одной лишь мыслью о своей женщине.
- Просто больше этого, я хочу, чтобы мои друзья были живы. Ты торопишься на битву. Ты не знаешь, сколько там Ловцов, каким оружием они обладают и как могут использовать его против наших женщин. Ты…
Прекрасная Эшлин вошла в комнату.
Мэддокс не видел ее, как думал Сабин, но он сжал губы, останавливаясь на полуслове. Казалось, воин всегда знал о приближении своей девушки, хотя Сабин не знал, улавливал ли он ее сладкий аромат или же просто ощущал ее.
Его фиалковые глаза осмотрели комнату, и когда он достигнул ее взглядом, его лицо смягчилось. Сабин также изучал ее. Цветом она напоминала мед, и была такой же сладкой и милой как камея. Она всегда казалась столь… хрупкой, что ему трудно было понять, как она смогла приручить такого порочного зверя как Мэддокс. Без сомнения она сможет убедить его менять подгузники малышу, когда тот родится.
Мэддокс жестом призвал ее к себе. Улыбаясь, она подчинилась. Едва она оказалась на расстоянии вытянутой руки, воин заключил ее в объятия.
Более разговоров о войне не будет. Мэддокс убьет любого, кто испугает его женщину.
Так и должно быть.
- Всем привет, - сказала она.
Хор приветствий огласил комнату.
Мэддокс окинул ее хмурым взглядом.
- Ты бледна. Тебе надо больше отдыхать. Давай я отнесу тебя обратно в нашу…
- Нет, не сейчас. Я, ну… я слышала что-то, - сказала она, мрачнея.
Все, включая и Мэддокса, замерли.
Эшлин обладала уникальной способностью слышать все разговоры, что когда-либо происходили там, где она оказывалась, несмотря на то, сколько времени прошло с тех пор и на каком языке они велись. Эти голоса стихали лишь тогда, когда Мэддокс был рядом с нею. Никто из них не знал, почему это было так, но Эшлин любила говорить, что это знак того, что им с Мэддоксом суждено быть вместе.
Сабин несколько раз хотел извлечь пользу из ее дара; Мэддокс утверждал, что голоса мучают ее и запрещал.
Но воин не будет сердиться на Эшлин за то, что она по своей воле отойдет от него и послушает. Это Сабин говорил ей несколько раз.
- Ты покидала дом? – спросил ее Мэддокс, с едва уловимой злостью в голосе.
- Возможно, - уклончиво ответила девушка. – Я знаю, что ты переживал, что я недостаточно отдыхаю и хотел, чтобы я вздремнула перед тем, как отправиться слушать давние разговоры вместе с Аньей – которая, между прочем, никак не может перестать возмущаться тому, что ее выдернули из битвы в храме, потому я много не услышала. Но еще немного отдыха и мне можно преспокойно рыть могилу. Я просто ходила на прогулку. Только и всего.
«Умница», - подумал Сабин.
Зная Мэддокса можно было утверждать, что Анья не была единственной стражей для этой девушки. Скорее всего, воин таился где-то неподалеку, присматривая за ней с безопасного расстояния, пока она занимаалсь своим делом.
- Эшлин, - произнес Мэддокс, тая угрозу в ее имени. – Сейчас опасные времена. Не стоит упоминать, кто может скрываться рядом, наблюдая, выжидая.
- Я же не специально, просто так получилось. Но как видишь, никакой вред мне причинен не был.
- На этот раз, - прорычал он. – Никакой вред не был причинен тебе на этот раз. Ты что, хочешь попасть в плен к нашим врагам? Они, не колеблясь, используют тебя, поранят.
С каждым словом, гнев все сильнее звучал в его голосе.
- Я была осторожна. Кроме того, я хочу внести свою лепту. Хочу, чтобы вы были в безопасности, и если мне сейчас надо рискнуть, чтобы в будущем так и было, то так я и сделаю.
- Да, но сейчас ты рискуешь нашим ребенком.
Боль униженя отразилась в ее лице.
- Я люблю это дитя и никогда не подвергну его необоснованному риску. Но ведь ты же знаешь, что важен для меня не менее ребенка. Твоя безопасность жизенноважный вопрос. И на случай, если ты забыл, мы связанны. Ты умрешь, умру и я.
Он содрогнулся при упоминании.
- Вообще-то, я замаскировалась перед тем, как вышла, но на самом деле я не заметила никого, кто бы походил на Ловцов. Тату на запястьях не попадались в поле моего зрения. И если тебе от этого станет легче, услышанный разговор относится к совсем недавнему времени. Всего несколько часов.
Мэддокс спрятал лицо в ее волосах.
- Я не могу потерять тебя. Я умру самой болезнненой из всех смертей, которые мне приходилось ипытывать ранее.
- И я не могу тебя потерять. Потому-то я и делаю это.
- Расскажи, что ты слышала, - приказал Сабин, а затем добавил. – Пожалуйста, - когда Мэддокс зарычал на него.
Горячность, ох, горячность.
Сабин не был от природы склонен к вежливости, и ему не мешало бы над этим потрудиться.
Ее пальцы обвились вокруг запястий Мэддокса, держась за него так, словно он был бесценным сокровищем.
- Ты прав, - сказала она Сабину. – Там действительно были Ловцы. Они ищут вас. Или скорее, они искали вас.
Она и об этом слашала?
Он постарался не улыбнуться самодовольно в сторону Мэддокса, но не смог.
«Видишь», - мысленно передал он. – «С ними что-то надо делать. Война наш единственный путь».
«Ты был не прав», - добавил демон Сомнений.
Сабин знал, что слова проникали в Мэддоксов мозг.
«Ты всегда ошибаешься»
- Сабин, - гаркнул Мэддокс.
- Прости, - демон не мог ничего с собой поделать, а Сабин не всегда мог воспрепятствовать тому, что он посылает другим сомнения. Демон использовал любую подвернувшуюся возможность.
«Каждый чертов раз. Вот почему я не могу быть с женщиной»
- Я смогла различить примерно двенадцать различных голосов. Они собираются в Буде, - сказала Эшлин, - потому что только что узнали, где находится второй артефакт. Они намерены завладеть им.

...

Пушкарик: 11.10.09 15:35

...

Kliomena: 11.10.09 15:38

Ну, что я могу сказать... Есть в закромах еще 19 и 20...

А последние семь - девственно-аглицкие. Придется попотеть над ними.

...

KattyK: 11.10.09 15:57

Клио, аватарка - просто блеск!
И удачи тебе в переводе последних семи глав.

...

Kliomena: 11.10.09 16:20

Спасибо, Катюш!
Это я под Данику решила "заделаться"...

...

Kliomena: 11.10.09 16:48

 » Глава 19

Даника и Рейес наконец-то добрались до крепости, оставив сумерки за стенами крепости. Покинув клуб, они не целовались и даже не прикасались друг к другу. И не разговаривали. Рейес не был уверен благословение это или же проклятье. О чем она думала?
Безмолвие по-прежнему окутывало их, даже когда они вошли в спальню.
Не поворачиваясь к Данике спиной, он закрыл и запер двери. Она не смотрела на него. Он прислонился к двери, прохлада дерева проникала сквозь его разорванную рубашку. К счастью демон Боли отступил на задворки его разума, временно насытившись схваткой с Ловцами, и не предъявлял требований.
Даника стояла перед кроватью, всматриваясь на черные простыни.
С дрожью? В предвкушении?
Рейес надеялся на последнее. Ловцы так сильно поранили его, что ему наверняка понадобились бы швы. Однако он решил не прибегать к медицине. Боль была сильна, пульсировала сквозь все клетки его тела, заставляя сотрясаться от приятных ощущений. Он наконец-то мог быть со своей женщиной, и ей не придется ранить его.
Он будет нежен с нею, не будет переживать о том, что навредит ей.
- Нервничаешь? – поинтересовался он.
Прошла минута, прежде чем она ответила.
- Нет.
Лгунья.
Он не усмехнулся, хотя уголки его губ приподнялись.
- Может, поговорим сначала?
Предложить отсрочку стоило ему больших усилий. Он жаждал ее в своей постели, обнаженную и распростертую под ним.
- Нет. Никакой болтовни.
Он нахмурился, сведя брови на переносице. Она говорила так… решительно.
Почему ей не хочется разговаривать с ним?
Какая разница?! Ты тоже не хочешь с ней говорить.
Девушка медленно обернулась, наконец-то взглянув ему в лицо. Как обычно вид ее ангельского личика лишил его дыхания. Такое средоточие красоты. Дар для нее, возможно, но определенно его проклятие.
Он не мог оторвать взора.
С радостью умер бы на месте, если бы ее образ стал последней почестью для его глаз.
Ее щечки пылали, глаза ярко блестели – изумруды в обрамлении черных ресниц. Грудь неистово вздымалась, все быстрее и быстрее, словно она не могла справиться с дыханием.
- Будем заниматься любовью молча? – спросил он у нее.
Его руки жаждали притронуться к ней. Гладить ее груди, сжимать маленькие твердые соски. Рот наполнился слюной, желая вкусить ее.
Он укусит ее на этот раз. Он…
«Нет. Будь нежен», - напомнил сам себе мужчина.
Ее глаза широко распахнулись.
- Мы не будем заниматься любовью.
- Тогда, что же мы будем делать? – уточнил он, складывая руки на груди.
- У нас будет секс, - девушка вздернула подбородок и поставила ноги на ширину плеч – истинный воин, рвущийся в битву. – И да, молчание … подойдет.
И снова его бровь изумленно изогнулась.
- Почему?
- Я хочу твое тело, а не историю твоей жизни, - только и сказала она.
Про себя же договорила: «но после я хочу позабыть о тебе, как о мече, который висел над Дамоклом, и был готов пасть в любую минуту и разрубить бедолагу на части»
Он помрачнел. Однажды она сказала, что ничего не знает о нем; хотела узнать больше. Что изменилось?
Может быть, это маневр, чтобы вовлечь его в разговор о его друзьях?
Нет.
Нет, он так не думал.
Склонив голову на бок, он внимательно присмотрелся к ней.
Она сжала челюсть, приподняла плечи. Румянец покидал ее щеки.
Даника взялась за край своей футболки трясущимися руками и начала поднимать ее, открывая дюйм за дюймом молочно-белой кожу. У нее был плоский животик, изящный пупок, созданный для его языка.
Через миг он оказался пред нею, накрыв ее руки своими и остановив их. Ткань футболки прикрыла ее лицо, защищая девушку от его жадного взгляда. Она задохнулась, когда его живот соприкоснулся с ее.
- Ты не хочешь испытывать ко мне желание, - выдохнул он ей на ухо. Ткань не дала его дыханию ласкать ее, но она все равно задрожала. – Думаю, ты хочешь держать меня на расстоянии.
- Разве ты можешь меня в этом обвинять? – спросила она. – Дай мне раздеться.
- Нет, не мне тебя винить.
Он сдернул футболку до конца и отбросил в сторону.
Масса ее сотканных из солнечного света волос упала на плечи, обрамляя лицо. На ней был черный кружевной бюстгальтер – один из тех, что он купил для нее – и грудь ее слегка выглядывала из него. Он сглотнул, гадая одеты ли на ней подходящие трусики.
Глядя ему в глаза, она сжала край его разорванной рубашки и потянула вверх. Он поднял руки. В конечном итоге ей пришлось встать на цыпочки, а ему нагнуться, чтобы снять одежку. Едва он распрямился, он опять издала жаркий вздох.
- Такой сильный, - она протянула дрожащую руку и провела кончиками пальцев вдоль краев одной из ран.
При первом же касании он прикрыл веки, сдаваясь. В поглаживании поврежденной плоти таилась такая сладкая, сладчайшая боль.
- Когда ты успел это заработать? – спросила она.
- Я думал, что ты жаждешь тишины?
Она вздохнула.
- Не так давно, - признался он.
- Ловцы?
- Да.
Ее губы сжались тонкой линией.
- По крайней мере, она заживает.
Заживает?
Проклятье.
Если хоть одна из его ран решит затянуться до того, как он возьмет Данику, он посыплет их солью, чтобы разбередить. Ничто не помешает ему овладеть этой женщиной.
Нежно. Бережно.
Так как он всегда мечтал, но никогда не мог.
- Я делаю тебе больно? – спросила она, а потом безрадостно рассмеялась. – Неважно. Просто… поцелуй меня. Уложи в постель.
Постель. Да, о, да. Он открыл глаза и взглянул на девушку.
Шаг вперед. Второй. Он потеснил ее к кровати. Ее ноги ударились о край, и она села. Облизывая губы, смотря ему в лицо, она отползла назад.
- Сними джинсы, - хрипло приказал он.
Девушка легла на спину и приподняла бедра. Расстегнула пуговицу, молнию. Ткань соскользнула с ее ножек.
О, боги всемогущие, на ней были надеты подходящие бюстгальтеру трусики, черным вихрем оттеняющие молочную белизну ее кожи.
Он наделся, что они уже мокрые.
Его плоть напряглась, отчаянно стремясь к ней.
Внезапно демон Боли шевельнулся в его голове, позевывая, урча.
Он стиснул зубы.
- Твоя очередь, - произнесла Даника, опираясь на локти.
Думал ли он ранее, что она так прекрасна? В груди разливалась боль при одном ее виде. Она была Афродитой во плоти. Воплощенным соблазном. Она была…его.
Еще нет… еще не совсем…
Она хотела его в постели, но не хотела узнавать его.
Он же не позволит одному случиться без другого.
- Ты упоминала историю моей жизни. Что ж я провел несколько лет запертым в камере, - сообщил он, - по своей воле. Не из-за Ловцов, а потому что не мог управлять своей неистовой потребностью причинять и испытывать боль.
- Не думаю…
- В древности в Греции я сражался с Ловцами и разрушал города. Вопли умирающих были моей пищей. После убийства одного из моих друзей, с которым я вместе смеялся и сражался, истина о том, во что я превратился, начала открываться мне.
- Не хочу этого слушать.
Она мотнула головой так, что шелковые пряди ее волос затанцевали в воздухе.
- Я знал, что не смогу научиться контролировать своего демона, если соблазн будет поджидать меня за каждым углом. Я жаждал искоренить всех улыбающихся и радующихся. В моем, подчиненном демоном, мозгу для их существования не находилось оправдания.
- Рейес.
- Потому я попросил Люциена запереть меня. Из всех нас он первым научился контролировать своего демона. Он не хотел этого, но согласился. За время заточения я научился резать себя в случае возникновения потребности боли. В конечном итоге я привык жаждать только этой – собственной – боли. Мой демон также возжаждал ее, а все остальное было почти позабыто.
Если бы только заточение помогло и Аэрону…
- Прекрати. Пожалуйста, просто прекрати.
- Почему? Потому что знание моих страданий делает меня более человечным? Потому что ты хочешь думать обо мне только как о демоне? Потому что однажды, когда мы расстанемся, ты надеешься забыть, что я вообще когда-то существовал?
Последние слова сопровождались яростным рычанием.
- Да! – выкрикнула она, садясь. Ее грудь бурно вздымалась. – Да, ясно. Да. Я не должна хотеть тебя, но хочу. Я не могу выбросить тебя из головы, хотя должна думать о тысячах других вещей. У нас нет будущего. Подумай сам. Один из твоих друзей хочет убить меня и всех моих близких. Ты живешь войной, а я стремлюсь к покою.
Правда. Все сказанное было правдой.
- Все же вот она ты, в моей постели.
И вот он я, не в силах отпустить тебя.
- Да, - голос и лицо девушки смягчились. – Я доверяю тебе. Свою семью. Свое тело. Не усложняй наше неизбежное расставание для меня. Пожалуйста.
Пожалуйста.
Слово эхом отразилось в его голове. Рейес встретил ее пылающий взор.

На кратчайший миг он перенесся на небеса. В прошлое.
Мысленным взглядом он увидел себя, стоящего рядом с Аэроном, Торином, Парисом и Галеном.
Гален.
До встречи с Даникой, Рейес не думал о Галене много веков. В Галене жизнь била ключом; простое его присутствие неким образом придавало им сил, делало их лучше. Рейес не подозревал, что воин замышлял у них за спинами, стоило им отвернуться.
И вид своих беззаботных друзей, не отягощенных грехами и преступлениями и страданием, заставил его подавить предупредительный окрик, который они все равно не услышат.
Он вспомнил, что в тот день они устроили пир. Предыдущей ночью шайка Горгон прокралась в покои Зевса, намереваясь разбудить его и превратить в камень. Хватило бы единственного взгляда, а царь богов был бы застигнут врасплох, слишком ошарашен, чтобы вовремя отвести глаза.
Парис – вечный дамский угодник – спал с одной из этих красоток, с завязанными глазами конечно же, чтобы избежать превращения в камень. Она-то и выболтала задумку своих сестер, а Парис немедленно предупредил Стражу. Вместе они победили Горгон за считанные минуты.
- Мы непобедимы, - гордо заявил Гален.
Торин согласно кивнул.
- Это неправильно, что я хотел взять в плен одну из этих змееголовых женщин?
Рейес закатил глаза.
- Ты такой же испорченный, как и Парис.
Мысль быть избитым и покусанным во время секса заставила его содрогнуться.
- Просто тебе не посчастливилось испытать правильных побоев, - ухмыльнулся Парис.
- Я предпочитаю брать женщин нежно и ласково, - парировал Аэрон.

- Рейес, - позвала Даника, возвращая его в настоящее.
Он тряхнул головой, чтобы избавиться от воспоминаний.
Если бы я только знал, что меня ждет.
- Я хочу дать тебе что угодно, и все о чем бы ты ни попросила, Даника.
Расслабляясь, она опустилась на постель.
- Благодарю.
- Но сделать так, что меня легко будет забыть, - договорил он, - я не смогу. Ты же будешь преследовать меня в мечтаньях до конца моих дней. Я должен знать, что для тебя я хоть что-то означаю.
- Так и есть, - мучительно выдохнула она. Девушка опустила глаза и подтянула к себе колени. – В этом-то и проблема.
- Сопротивляйся мне, если хочешь, но делай это позднее. Потом. Я даже помогу тебе. Здесь, сейчас, отдайся мне полностью.
Он расстегнул свои джинсы, стащил и отбросил их в сторону. Не принимая во внимание оружие, на нем не осталось ничего лишнего.
- Посмотри на меня.
Она послушалась, глаза ее уставились прямиком на его эрекцию… задержались там. Дрожь пробежала вдоль ее спины.
- Я жесток и эгоистичен, но эта потребность внутри меня, нужда в тебе и только в тебе одной сильнее всего, с чем мне приходилось сталкиваться. Сомневаюсь, что два года заточения смогут хоть немного уменьшить ее.
- Я… Я не знаю, что ответить тебе на это.
- Тогда не отвечай.
Ему не надо было выслушивать ее признание в том, как сильно он повлиял на нее и что ее защитный барьер разрушается.
Яркий румянец, разливающийся по всему ее телу, сказал ему предостаточно.
- Просто отдавай. Принимай.
Один за другим он снял свои кинжалы. Лишь оставшись полностью обнаженным, чтобы ничто не стало меж ними, он опустился на кровать. Зрачки девушки расширились, а на коже выступили пупырышки.
Он зажал ее ноги коленями и потянулся, хватаясь пальцами за пояс ее трусиков. Медленно, очень медленно, он стянул их, открывая рай меж ее бедер.
Она не пыталась его остановить.
Нет, она подбодрила его, приподнимая бедра, чтобы ему было удобней. Он зажал в кулаке ткань, влажность которой дразнила его ладонь, пока он упивался видом своей женщины. Стройные бедра, маленькое облачко золотых волос, охраняющее средоточие ее женственности. Невзирая на ее малый рост, ноги девушки казались очень длинными.
- Сногсшибательно, - сказал он ей.
- С-спасибо.
Он наклонился и оперся ладонями возле ее бедер.
- Мне продолжать?
- Да, - взмолилась она, отчаянно нуждаясь в продолжении.
- Я мечтал об этом моменте, о том, как овладею тобой.
Он поднял одну ее ногу и нежно поцеловал щиколотку. Кожа девушки была нежной, мгновенно вспыхнувшей жаром от его прикосновения.
Новая дрожь прокатилась по ее телу.
Свободной рукой он отвел в сторону другую ногу, разводя ее бедра. Шире… шире…
В горле его родился низкий рык, первобытный и дикий.
Демон Боли шарахнулся из одного угла его мозга в другой, голодный, но пока еще довольный.
Даника уже блестела от возбуждения. Он поцеловал ее голень, и она стиснула зубы.
- Ты хочешь, чтобы я… Я должна…
- Ранить меня? – спросил он.
- Да, - неуверенно произнесла она.
- Нет, - держать ее подобным образом и не быть погруженным глубоко внутри – это само по себе являлось физической агонией. – Ты – нет.
Она нахмурилась.
- Ты получишь удовольствие и без этого?
- О, да.
Он надеялся.
На этот раз он поцеловал внутреннюю сторону ее бедра. Его язык вырвался на волю, пробуя ее на вкус, скользя по гладкой коже.
Стон сорвался с ее губ, она подалась ему навстречу.
Его пальцы прошлись по другой ноге девушки и замерли рядом с нежными завитками ее плоти.
- Продолжать?
- Рейес, - выдохнула она.
- Продолжать? – настоял он.
- Да. Пожалуйста.
Мужчина проскользнул мимо влажных складочек – райское наслаждение – и погрузил в нее палец. Она оказалась горячей, тугой, восхитительно мокрой.
- Я знал, что будешь такой.
Внутрь. Наружу.
- Да! Так.
«Вкуси».
Он не знал, пришел ли приказ из глубины его души или же от демона, впрочем, это не волновало его. Охваченный дрожью, он склонился и провел языком по центру ее удовольствия.
«Небеса» - так думал она ранее.
«Амброзия» - понял в этот миг.
Ее сладость покрыла его язык, наполнила рот.
Она запустила руки в его волосы, впиваясь ногтями в череп.
Он едва не закричал: «Да!».
Он лизал и нежил ее, погрузил еще один палец внутрь, и начал гладить.
Так хорошо. Так чертовски хорошо.
Наслаждение от того, что она под ним, открыта ему, было таким сильным, несомненным, что он не сразу понял, что раны его затягиваются, а его удовольствие… не уменьшается. Это было удивительно. Он не понимал этого.
Почему?
Если он ничего не сделает, уменьшится ли его наслаждение?
Вырвется ли его демон и потребует поранить его любовницу?
Начнет ли демон влиять на Данику, превращая ее в ту, которой она не хотела бы стать?
Рейес не хотел ждать, чтобы узнать это.
Он закинул руку за спину и впился ногтями – когтями на самом деле – в израненную плоть. Да, да. Боль, брызги крови. Как и ожидалось, жар разгорелся сильнее, наслаждение возросло.
- Кто здесь с тобой?
- Не останавливайся, - взмолилась она.
- Кто здесь с тобой? – повторил он на этот раз более жестко.
- Ты.
- Как меня зовут?
- Рейес.
- Кого ты жаждешь?
- Рейеса.
Его язык затанцевал на ее клиторе. Она стонала снова и снова, и звук этот симфонией ласкал его израненную душу. Она умоляла о большем; она просила его остановиться. Он выполнял первую просьбу, отказывая во второй, погружая в нее третий палец.
Оргазм обрушился на девушку.
Ее плоть напряглась вокруг его пальцев и языка, внутренние стенки взяли его в плен. Он проглотил все до единой капельки влаги ее экстаза.
Когда она утихла, он поднялся над ней. Их взгляды встретились и замерли. Девушка дрожала, довольная, полуприкрыв веки, но желание по-прежнему светилось в изумрудных омутах ее глаз.
- Ты не…
- Нет.
Она облизала губы.
- А ты…
- О, да.
- Тебе нужна…
Он покачал головой.
Его тело пылало неудовлетворенной страстью, что было очень больно, чудесно больно. Он прикрыл глаза и наслаждался ощущением.
Другие партнерши резали его плоть на лоскутки, били его, ранили, но ни одна не терзала его так. Наслаждение-боль звенело внутри нестройной мелодией, что предлагала сладчайшее утешение. О котором он всегда мечтал, но не ведал, что оно действительно существует.
Как ей удалось дать ему это?
- Ты так прекрасен, - прошептала Даника. – Хочу нарисовать тебя именно таким.
- Мне бы тоже этого хотелось.
Рейес открыл глаза и подался вверх по ее телу. Снял ее бюстгальтер, застежка спереди мгновенно подчинилась его пальцам. Полная грудь девушки высвободилась. Ее соски по-прежнему были напряжены, но теперь он мог разглядеть какими розовыми и идеальными они были.
Он лизнул и втянул в рот один, потом другой, и вскоре она извивалась опять. Вскоре она вновь умоляла его. Вскоре он утонул в ее нежности, демон подзадоривал его, жаждя большего.
- Презерватив, - выдохнула она. – Я хочу ощутить тебя в себе. Немедленно.
Он кивнул, хватая один пакетик из фольги, парочку которых он стащил у Париса и хранил в прикроватной тумбочке.
Надел. Он бы не рискнул сделать ее беременной, хотя часть его приветствовала подобную мысль – желала этого.
Он бы никогда не сделал такого с ней, не заставил бы ее вынашивать порождение своего демона.
По крайней мере, в этом он не будет эгоистом.
- Готов? – спросила девушка. Он потиралась о его плоть. Скользкая, восхитительно бесстыдная. Ее соски царапали его грудь. На этот раз ему не хотелось, чтобы острый кинжал касался его кожи.
- Готов? – опять спросила она.
Боги, о да.
Ему не пришлось направлять свою плоть, кончик ее уже устроился в преддверии, готовый… притянутый к ней невидимой силой.
- Предвкушаю, - проговорил он.
Она прикусила нижнюю губу.
- Ожидание мучительно. Я полагала, что ты больше не мучаешь людей.
Он натянуто улыбнулся.
- Сейчас. Пожалуйста, Рейес!
Не в силах более сопротивляться, он сжал ладонями ее лицо и погрузился по самый эфес, отчаянно взревев при этом. Ее руки и ноги обвились вокруг него, не просто обнимая, а беря в плен своим естеством.
И так просто она снова вознеслась на вершину блаженства.
Ее стоны раззадорили его. Он погружался и отступал, как и его пальцы ранее. Как он фантазировал. Все мысли отступили, Даника стала его единственной целью. Ее идеальное тело, ее аромат, напоминающий весеннюю грозу. Ее сладкие стоны и гладящие его спину руки. Ничто более не имело смысла. Ничто и никто. Ах, восхитительная агония.
Больше. Хочу большего.
Его губы прильнули к ее в жгучем поцелуе, язык проник внутрь. Ее страсть сплавилась с его, пылающая, прожигающая насквозь. Возможно, даже ее добродетель полилась в него, потому что лучи света заискрились во тьме его души, отбрасывая тени во все стороны.
Еще!
Девушка изогнулась, и ее соски продолжили царапать его грудь. Сладкий аромат ее удовлетворения окутал его.
- Как я могу хотеть большего? – выдохнула она. – Не могу насладиться. Еще… еще…
Удовольствие стало невыносимым, и Рейес взорвался. Ему не пришлось ранить себя. Немного оцарапать когтями, но это такая малость. Что более важно, он испытал удовлетворение. Изумленный, блаженный рев сорвался с его губ, когда пролилось горячее семя.
Его душа даже смогла покинуть тело.
Он ее знал, что произошло, как это произошло. Он только чувствовал неистовое биение сердца, сокращение мускулов и пульсацию в каждой косточке.
Он просто увидел небеса. Облака, скольжение белоперых крыльев, блеск золота, радужное сияние драгоценных камней.
Прохлада ласкала его. Он возносился, парил, не ощущал своего веса.
Но потом последний отголосок страсти покинул его, и он упал поверх Даники. Без сил. Облака полностью рассеялись, крылья, золото, драгоценности исчезли. Он узрел полнейший мрак и не смог вдохнуть полной грудью. Пот выступил на коже.
Даника под ним тяжело дышала, горячая и дрожащая.
- Что произошло? – выдохнула она.
- Оргазм.
Оргазм, какого он никогда не испытывал прежде.
- Нет. Рейес, ты исчезал.

...

Amfitri: 11.10.09 17:01

Спасибо за продолжение!!!!
Интересно, что выберет Парис.... и куда же исчезал Рэйес???

...

Kliomena: 11.10.09 17:39

 » Глава 20

Даника растворялась в тепле тела Рейеса. В течение нескольких часов она то засыпала, то просыпалась вновь, находясь во власти поистине наркотического удовольствия.
Рейес спал как убитый и ни разу не проснулся. Он не двигался и не издавал ни звука. Дважды она прижимала свое ухо к его груди, чтобы удостовериться, что его сердце все еще бьется. Сейчас она не спала, чувствуя себя удовлетворенной и насыщенной.
И только ее разум отказывался успокоиться. Жизнь с Рейесом была… всем, чего она не хотела. Совершенной, удивительной, поразительной, величественной. Ни один мужчина никогда не удовлетворял ее так, как этот.
Каждое обжигающее прикосновение вызывало волну желания. Эти волны были бесконечными, толкая ее от одного пика к другому. А еще он не позволял ей держать эмоциональное расстояние между ними… даже сейчас, она вздрогнула. Они были связаны, телом и душой, и сказать по секрету – ей это нравилось.
Хотя, ее мучил один вопрос. Ну, кроме того факта, что он исчез, но думает, что она вообразила это. Возможно, так и было. Ее оргазм был таким интенсивным, что она просто отключилась, вообразив, что он ушел, а затем очнулась под ним.
Что она хотела узнать больше всего, так это нравилось ли ему быть с ней. Если конечно же он не симулировал, то опреденно кончил. Но он не позволил ей сделать ему больно. Того, что было необходимо, чтобы он получил удовольствие.
Она хотела сделать это. Не потому, что стремилась изгладить его образ из памяти, запомнив, как худшего любовника, а потому, что хотела разделить с ним все. Даже боль. Она хотела, чтобы он помнил ее так, как она всегда будет помнить его. Он утверждал, что не хочет, чтобы ее жизнь была отравлена насилием, которое его сопровождало. Она тоже этого не хотела.
Но когда он ласкал ее, когда его губы буквально пожирали ее тело, она хотела удовлетворять все его потребности. Другие женщины причиняли ему боль, если он просил. Почему же не могла она?
Даника повернула голову и посмотрела на лицо спящего Рейеса. Мягкие и расслабленные, глубокие морщинки от напряжения сейчас не были видны. Его губы были пухлыми и розовыми, деталь, которую она не заметила, пока его внимательный взгляд скользил по ней. Аккуратно потянувшись, она убрала непослушный локон с его лба.
Он глубоко вздохнул, но не проснулся. Ее сердце забилось быстрее, казалось, что еще немного, и оно просто выпрыгнет из груди.
«Он не безразличен мне».
Она не могла отрицать этого, хотя и пыталась всеми силами. Он заботился о ней, дал ей пищу, одежду и кров. Никогда, ни разу, даже если требовалось, он не причинил ей боль. Он купил все необходимое для рисования и оборудовал студию только для того, чтобы развлечь ее. Он занимался с ней любовью, так, будто она была для него важнее, чем дыхание. Его сила и храбрость поражали, его прошлое очаровывало.
Он больше не хотел причинять другим боль, поэтому просто изолировал себя. Дисциплина. Сострадание. Решимость.
Он был одержим демоном, но обладал сердцем ангела. Противоречия восхищали ее, и она подозревала, что могла бы провести всю оставшуюся жизнь, изучая его тайны — и все равно в нем будет оставаться какая-то загадка.
«О, да. Не безразличен. И что, черт возьми, это за шум?»
Она обвела спальню пристальным взглядом, коснувшись щекой разгоряченной кожи Рейеса. Его сердцебиение ускорилось.
Жужжание периодически повторялось, но она, наконец, точно определила его местоположение: ее джинсы. Это означало, что…
Страх охватил все ее естество. Звонил ее сотовый.
И этот номер был только у одного человека. Стефано.
Она сглотнула. На мгновение, лишь на мгновение, ей стало жаль, что он не был в клубе сегодня вечером. Тогда бы он увидел Рейеса, и она не разрывалась между тем, что сделать и кому помочь. Но этот момент прошел, и вина захватила ее.
Даника осторожно соскользнула с кровати, наблюдая за Рейесом, на случай, если он проснется. Однако он продолжал мирно спать.
Часть ее жаждала, чтобы он открыл глаза, увидел телефон и спас ее от самой себя. Другая часть молилась, чтобы он оставался как есть.
Она была обнажена, соски затвердели от прохладного воздуха, и одного взгляда его глубоких черных глаз будет достаточно, чтобы она растаяла, забыв обо всех Ловцах, вместе взятых. Она бы умоляла Рейеса коснуться ее, чтобы его тепло изгнало холод.
Ее ноги слегка дрожали, пока она шла к своим джинсам, и она почти свалилась, когда присела, чтобы вытянуть телефон из кармана.
Жужжание продолжалось.
Еще один взгляд на Рейеса – до сих пор спящего.
«Что же ты делаешь? Не делай этого»
«Я должна. Это единственный способ спасти Рейеса»
Она дошла до ванной и тихонько закрыла дверь. Открыла телефон.
Во рту стало неожиданно сухо, когда она прошептала: "Привет".
Стефано, как всегда, не утруждал себя любезностями.
- Ты покидала крепость.
Утверждение, не вопрос.
Еще вчера она была бы счастлива знать, что он был где-то там, наблюдая за нею. Теперь же …
- Да.
- Очевидно, они освободили тебя.
- Да, - повторила она, вспоминая, как солгала ему в прошлый раз, сказав, что была заперта в спальне.
- Где ты?
- В ванной.
- Одна?
- Да.
- Ты работаешь на нас, Даника? Или на них? Ты забыла все, что я тебе говорил? Ради Бога, они же хотят убить твою семью!
Резкий вопрос повис в уме как петля, готовая затянуться на ее шее независимо от того, что она ответит.
- Вы знаете, что я…
Что?
- Если дать им шанс, они изнасилуют и искалечат твою мать. Затем твою сестру. Они уже убили твою бабушку.
Она покачала головой в опровержение.
- Мы забираем тебя, - категорически заявил он. - Это для твоей защиты. Мои источники сообщили мне, что Аэрон почти обезумел от жажды твоей крови. Мы не хотим, чтобы ты пострадала. В отличие от Повелителей, мы хотим защитить тебя.
Забирая ее?
- Подождите. Вы хотите вытащить меня из крепости?
- Как можно скорее.
Нет. Утром они Рейесом собирались в Оклахому.
- Нет, я не могу. Вы не можете. Я…
- У тебя нет выбора, Даника. Мы готовы выступить прямо сейчас. Они не ценят человеческую жизнь, но мы ценим. Мы хотим, чтобы ты была в безопасности.
Что? Они собираются ворваться в крепость?
Несомненно, будет сражение, кровь и смерть. Она попыталась не паниковать, хотя кровь стыла в венах, а в ушах шумело.
- Если ты думаешь, что я работаю на них, зачем тогда звонить? Почему ты предупреждаешь меня? Хочешь помочь?
- Каждый имеет право на ошибку. Они, вероятнее всего, лгали тебе, убеждая, что оставят твою семью в покое, если ты согласишься остаться с ними, возможно, даже помочь в чем-то. Например, расправиться с нами.
Она хватала ртом воздух, но не издала ни звука. Все сказанное имело смысл.
- Ты будешь готова? - спросил он.
Времени сомневаться и сохранять нейтралитет, решая, кому помочь, а кому – нет, больше не было. На удивление она поняла, что даже не думает об этом. То, что он говорил, имело смысл, но было как-то неправильно. Каким-то образом, за прошедшие несколько дней, ее злость на Рейеса сошла на нет. Ненависть заменило… что-то другое. Она не могла понять, что за эмоции кружили в ней, такие мягкие и яростные одновременно. Она доверится ему в спасении своей семьи, пусть это и означало, что придется оборвать спасительную нить - Ловцов.
- Да, - солгала она.
- Умная девочка, - облегчение Стефано было почти ощутимо. - Сколько Повелителей находится в крепости?
- Все они, - опять солгала девушка.
Этим утром большинство мужчин покинуло крепость. Видел ли Стефано, как они уходили? Или воины просто исчезли, как это делал Люциен?
Если бы Стефано знал правду, то захват крепости был бы для него легче легкого. Продолжать врать. Он может и не знать.
Она присела на крышку унитаза, ноги внезапно стали слишком слабыми, чтобы удержать ее. Она наклонилась вперед, поставив локти на коленки. Продолжая прижимать телефон к уху одной рукой, другой она потерла висок, силясь унять внезапную боль.
- Они хорошо вооружены. Вы не должны рисковать, пробираясь в крепость. Почему бы мне просто не проскользнуть наружу и не прийти к вам?
Тогда она смогла бы сказать Рейесу, где они находятся и он… позаботился бы обо всем.
- Тебя не обучали для такого рода ситуаций. Мы обо всем позаботимся сами.
Что она могла сделать? Что сказать, чтобы остановить это?
- Ты смогла бы выбраться тайком на крышу?
- Я… я… - Черт! - Возможно. Когда я должна быть там?
- Через час.
Боже! Всего час.
Сумеет ли Рейес связаться с Люциеном вовремя?
Сможет ли тот доставить сюда остальных?
На нее накатил приступ внезапной слабости.
- Я сделаю все, что смогу, - сказала она, отчаянно пытаясь не выдать себя. Ее голос был слабым, едва слышимым.
- Не разочаруйте меня, Даника. Стоит ли напоминать, что стоит на кону? – Стефано отсоединился, и Даника закрыла телефон.
Она так и не встала, не смогла, пытаясь наладить дыхание.
Господи, нужно было сделать так много, и провал мог стоить Рейесу свободы, а может и жизни.
- Интересная беседа.
Эта внезапная фраза заставила ее вздрогнуть. Кровь отлила от лица.
Рейес стоял в – теперь уже открытых дверях – с каменным выражением лица. Он прислонился к дверному косяку в обманчиво расслабленной позе, закинув одну руку за спину. На нем были только джинсы, которые он даже не потрудился застегнуть. Его грудь была чистой, не осталось ни малейшего следа ран.
- Это не то, что ты думаешь. Клянусь.
Мужчина изумленно выгнул бровь.
- Так значит, ты говорила не с Ловцом?
Она вскочила, не в силах вымолвить ни слова.
Рейес немедленно отвернулся от нее. Потянулся за чем-то, и через секунду в нее полетела рубашка.
- Оденься. Люциен здесь. Он хочет с тобой поговорить.
Она поймала одежку и торопливо натянула ее на себя, скрывая наготу. Ее глаза были прикрыты не дольше секунды, но когда она снова смогла видеть, Рейеса рядом уже не было.
Рубашка доходила ей до колен, но девушка все равно чувствовала себя обнаженной, пока бежала в спальню. Прохладный воздух коснулся ее ног.
- Рейес, я хочу помочь вам! Вы должны верить мне, - Даника резко остановилась, когда заметила Люциена. Воин был полностью одет, и его одежда кое-где была в пятнах крови. Рейес теперь стоял возле него. Оба мужчины выжидательно смотрели на нее.
- Слушайте, - она подалась вперед. - Предполагалось, что я должна узнать о вас все, что только можно. Я пыталась. Признаю это. Ловцами, которые захватили меня и приказали шпионить за вами, командует человек по имени Стефано. Дин Стефано. Он собирался помочь мне найти и защитить мою семью. Чтобы сделать это, я думала, что вы должны были быть уничтожены. Но когда я оказалась здесь. То поняла, что не смогу сделать этого. Я говорила со Стефано лишь дважды, с тех пор как я здесь, но никогда не давала ему полезной информации.
- Это все? – неожиданно спокойно спросил Рейес.
Она кивнула.
- Очень хорошо. Тогда давайте перейдем к другому вопросу. Я передал Люциену то, что ты рассказывала мне. О том, что есть и другие, такие же одержимые, как и мы. Есть что-нибудь еще, что ты знаешь о них?
Девушка покачала головой. Почему он не обвиняет ее во лжи?
- О чем ты говоришь?
- О заключенных Тартара, которые вмещают демонов, выпущенных нами.
- Какое значение это имеет теперь?! Вы позволите мне закончить? Пожалуйста. Это вопрос жизни и смерти.
Его глаза сузились, но он не сказал ни слова.
- Ловцы собираются напасть на крепость. У вас есть час, возможно меньше, до того, как они прибудут.
- Ты недавно рисовала, - сказал Рейес, проигнорировав ее заявление. Его лицо хранило все то же непроницаемое выражение. - Где холст?
Ее взгляд перескакивал с Люциена на Рейеса.
Что за черт?
Она все поставила на кон, созналась в своем преступлении, и это было все, что Рейес мог ей сказать?
Она сказала, что враги собираются штурмовать его дом, а его заботят ее картины?
- Я был бы здесь раньше, - сказал Люциен, - но души звали, и я не мог противиться им. Я смог появиться здесь на мгновение, но вы не видели меня. Как сказал Рейес, ты рисовала. Я должен видеть те холсты, Даника.
- Я не скажу вам, где они! По крайней мере, до тех пор, пока кто-нибудь не объяснит мне, почему вас не волнуют Ловцы. Они планируют захватить вас и вытащить демонов. Они тоже ищут ларец Пандоры.
Что-то мелькнуло во взгляде Рейеса.
Но она не могла сказать, что именно.
Что-то темное и опасное, захватывающее и рискованное одновременно.
- Торин контролирует весь склон. Он засек момент, когда они вторглись на нашу территорию и несколько из них уже выведено из строя.
Выведено из строя... Проще говоря, убито.
Даника потерла живот, чтобы унять внезапно возникший дискомфорт.
- Значит, Стефано солгал мне? Они не собирались ждать час, а уже начали атаку?
- Да, он соврал. Он не доверяет тебе, - сказал Люциен. - Могу предположить, что они приказали тебе идти на… крышу?
Девушка изумленно кивнула.
- Он сказал тебе идти туда, потому, что ждет, что ты сделаешь все наоборот. У них есть наземные группы, так что они могли схватить тебя. Теперь, что еще ты знаешь про ларец Пандоры? Любые, даже самые незначительные, детали могут оказаться полезными, только говори быстрее. Я нужен снаружи.
Ее пристальный взгляд остановился на нем. Смотреть на него было проще, чем на Рейеса. Она подождала, пока сердцебиение успокоится, а дышать станет легче.
- Я уже сказала Рейесу все, что знала. А это очень мало.
- Ты знаешь, где они? Где другие одержимые? Могут ли они до сих пор быть в заключении?”
- Нет на оба вопроса. Я не знаю.
- А твоя бабушка?
- Это нужно спрашивать у нее.
Она молилась, чтобы у него был такой шанс.
Люциен склонил голову.
- У Париса было видение, - его глаза странного цвета, казалось, манили ее. Комнату внезапно наполнил аромат роз. - В его видении ты держала ларец в руках и улыбалась.
Даника скептически рассмеялась.
- Это невозможно.
- Если ты что-то знаешь... – Люциен подходил все ближе.
Она хотела бежать, но ноги словно приросли к полу. А затем возможность сбежать пропала вообще. Воин стоял прямо перед нею, его далекий шепот и аромат роз проникали в каждую клеточку ее тела. Все мысли вылетели из головы. Тело расслабилось и обмякло. Независимо от того, что он скажет, я все сделаю. С радостью.
- Что ты знаешь, Даника? Скажи мне.
- Ничего, – проговорила она, голова внезапно склонилась вперед.
Она падала и не могла остановиться. И какая-то часть ее не хотела останавливаться.
Рейес бросился к ней, его руки обвились вокруг ее талии, удерживая в вертикальном положении. Он был сильный и теплый, и прогнал холод.
- Достаточно, Люциен.
- Рейес, - резко оборвал его Люциен, что было достаточно жестко с его стороны.
- Нет, – в тон ему ответил Рейес.
- Я не предавала тебя, - сказала девушка.
Даника позволила себе прижаться к его груди щекой, молясь, чтобы он поверил ей. Она будет заботиться о нем. Она не может потерять его. Не теперь.
- Я знаю, - его пальцы поглаживали ее бедро, вверх и вниз.
- Подожди. Что? Ты знаешь?
- Да.
Девушка скрестила руки на груди.
- Хорошо, тогда почему ты был зол на меня?
- Зол? Я не был зол.
- Ты сбежал от меня, даже не посмотрев в мою сторону.
- Ангел, - выдохнул он. Подняв руку, он развернул ее за подбородок, так, чтобы они смотрели друг на друга. – Я новичок в этих… чувствах. Мне не понравилось то, что ты говорила с Ловцом, я волновался за твою безопасность, но не хотел отпугнуть своей горячностью. Кроме того, я знал, что ты солгала ему о нашем количестве здесь. Но также мне было известно, что ты непреднамеренно создала нам некоторые проблемы.
- Я не понимаю.
- Теперь они думают, что мы здесь все, тогда как нас всего лишь пару человек. Они пошлют больше мужчин, принесут больше оружия.
Жар страсти иссяк окончательно и бесповоротно.
- Я сожалею. Я не думала … я только решила, что … Как сказал Люциен, Стефано не доверяет мне, - сказала девушка. - Он мог понять, что я солгала. И решить, что вас здесь мало.
- Я могу доставить сюда остальных, - сказал Люциен. - Мы будем подготовлены к худшему.
О, Боже. Значит, битвы избежать не удастся.
- Не волнуйся, – подбодрил ее Рейес. - Все будет хорошо. Теперь. Картина, – напомнил он ей. - Принеси ее, пожалуйста. Мы должны знать, есть ли там что-то, что может помочь нам.
Она кивнула, и в этот момент зазвонил телефон, его звук эхом отразился от стен. Нахмурившись, Люциен сунул руку в карман. Поднеся его к уху, он рявкнул отрывистое «Да!».
Прошла секунда. Нахмурившись еще больше, он отключил вызов.
- Сабин в нетерпении.
- Я сейчас вернусь. – Даника помчалась в студию и сняла вторую, нарисованную ею картину со стены.
Она изучила ее, обратив внимание сначала на цвета, а затем – на структуру персонажей в целом. В верхней части двое мужчин и женщина, все в белом, сидели на тронах и с королевским достоинством смотрели вниз. Внизу молодой человек с ангельскими крыльями и дьявольскими рожками, такой красивый, что захватывало дух, вел армию людей через море крови. На его животе была такая же, как у Рейеса и остальных, татуировка в виде бабочки. Краски еще не просохли достаточно хорошо, поэтому она была осторожна, пока несла картину в спальню. Там она поставила холст у своих ног.
- Вот.
Оба мужчины ошеломленно смотрели на нее.
- Что? – спросила Даника.
- У тебя есть хоть какая-нибудь идея о том, кто эти существа?” – спросил Люциен, его голос выдавал напряжение.
- Нет, - и она действительно не знала. Кроме того, что она их нарисовала, ей ничего не было известно. - Но я видела их в своих кошмарах, – добавила девушка. - Много, много раз.
- Крон, царь Титанов, сидит на центральном троне. Атлас и Рея около него. Внизу те мужчины – это Ловцы.
- И во главе армии, – сдавленно проговорил Рейес, - Гален. Хранитель демона Надежды.
Мужчины обменялись тяжелыми взглядами.
- Я не могу в это поверить. Если картина не врет, то он ведет за собой Ловцов, - Люциен покачал головой. - Я никогда не подозревал, что… никогда не думал… Почему Ловцы охотно идут за ним? За демоном?
Рейес протянул ладонь, чтобы коснуться лица крылатого мужчины, но понял, что краска еще не высохла, и опустил руку.
- Даника и я говорили о нем ранее, но я все равно не могу осознать этого до конца.
- Мы разберемся с этим позже. Сейчас на это нет времени. Я должен доставить сюда остальных воинов, - Люциен пристально посмотрел на Данику. - Скажи ей. Она должна знать.
С этими словами он исчез.
- Сказать мне что? – Она встревожилась, пальцы сжались на холсте.
Рейес мрачно пояснил.
- Эшлин слышала кое-что. Об определенных артефактах, которые мы ищем. Мы знали, что второй имеет способность видеть, - сказал он, - все, что происходит на небесах и в аду.
Она недоверчиво приподняла бровь.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Это – ты, – девушка встретила пристальный взгляд его темных глаз. - Ты - артефакт, Даника. Ты - Всевидящее Око. Именно поэтому боги хотят видеть тебя мертвой. И Ловцы поэтому до сих пор здесь. Все хотят заполучить тебя. И я боюсь, что никто из них не остановится, пока не получит желаемое.

...

bomy: 11.10.09 18:05

Нет слов, одни эмоции. С нетерпением жду продолжения.

...

Amfitri: 11.10.09 18:18

Спасибо огромное!!!!!!!!! Сразу так много!!!!!!!!!

...

Luli: 11.10.09 19:17

Да, ооо да! Очень жду продолжения.
Спасибо огромное за ваш труд!!!

...

kosmet: 11.10.09 19:30

Клио, спасибо обалденный перевод, как и всегда у тебя, впрочем

...

Kliomena: 11.10.09 19:46

Спасибо за похвалу.

Но увы - закрома родины исчерпались - теперь буду выкладывать главы по мере их перевода.

И, как всегда у Джены, самый экшн припасен на конец...

...

Маняшка: 11.10.09 20:03

Kliomena, огромное спасибо!!! Перевод просто замечательный!

...

Изабелла: 11.10.09 21:20

Спасибо огромное, Клио! Очень интересно!

...