Джанет Иванович "Четверка сравнивает счет"

Uncia: 29.03.10 09:22

6 и 7-я книги уже переведены и есть в сети вот здесь, хотя переводы Karmenn и Фиби на порядок лучше, эти книжки ждать не надо

...

Arven: 29.03.10 17:02

Подскажите, пожалуйста, а сколько в этой - четвёртой - книге будет глав? А то в начале темы этот вопрос не был освещён.
Заранее - большое спасибо за ответ.

...

Karmenn: 29.03.10 17:44

Глав будет 16.

...

pola: 29.03.10 20:47

Жду, жду Морельку... а его все нет и нет . Даж свой большой голубой спецом из гаража достала, думаю покатаю его на нем, полечу от весенней депрессии... (у него ж слабость к таким мафынкам))))

...

Karmenn: 29.03.10 20:58

 » Глава 2

Ахтунг!Ахтунг! Обилие ненормативной лексики. Детей просим удалить.

Глава 2

Я заняла место за столом рядом с Эдди Кунцем.
- Ты пытался связаться со мной?
- Ага. Я потерял твою карточку. Положил ее куда-то и не смог найти. Поэтому поискал тебя в телефонном справочнике… нашел только родителей. Вышло тоже неплохо. Бабуся рассказала, что тебе нужен мужчина, и так уж вышло, что прямо сейчас я свободен, и мне неважно, что цыпочка старше. Так что, считай, тебе повезло.
Данная цыпочка прилагала героические усилия, чтобы не воткнуть вилку в глаз Эдди Кунца.
- О чем ты хотел со мной поговорить?
- Да говорил по телефону с Максин. Она заявила, что у нее есть для меня сообщение, и оно придет завтра с авиапочтой. Я предупредил, что завтра воскресенье, а по воскресеньям почту не доставляют, так почему бы ей просто не сказать мне на словах, о чем это сообщение. Тогда она обозвала меня по-всякому.
И он состроил физиономию, демонстрирующую мне, как без всяких на то оснований Максин ранила его чувства.
- Настоящее оскорбление, - добавил он.
- Да что ты?
- Точно так. Кроме того, она пообещала, что еще заставит меня поплясать. А потом повесила трубку.

* * * * *
К тому времени, когда мы добрались до бананового крема, я вся издергалась. Раз Новики позвонила Кунцу, значит, была жива, а это радовало. К несчастью, она посылала ему письма авиапочтой. Что означало расстояние, преодолимое самолетом. А расстояние – это плохо. Но куда хуже был факт, что салфетка Эдди Кунца двигалась на коленях без участия рук. Моим первым побуждением было желание завопить «Змея!» и выстрелить, но, наверно, суд меня не оправдал бы. Кроме того, какую бы неприязнь я не испытывала к Эдди Кунцу, я сама в некотором роде разделяла взгляды мужика, который испытывал эрекцию от общения с банановым тортом.
Я проглотила кусок торта и хрустнула костяшками пальцев. Потом посмотрела на часы.
- Вот это да, посмотрите, сколько времени!
Матушка одарила меня смирившимся материнским взглядом. Тот будто говорил: «Так иди… по крайней мере, я уговорила тебя остаться на десерт и сейчас знаю, что ты хоть раз хорошо поела на этой неделе. И почему ты не похожа на свою сестру Валери, которая при муже, при детях и знает, как приготовить цыпленка».
- Простите, мне нужно бежать, - произнесла я, оттолкнувшись от стола.
Кунц замер с вилкой на полпути ко рту.
- Что? Мы уже уходим?
Я взяла на кухне свою сумку.
- Я ухожу.
- Он тоже уходит, - добавил папаша, склоняясь над тортом.
- Ну, вот и ладненько, - встряла Бабуля. – Вышло не так уж плохо.

* * * * *
Кунц догнал меня, когда я открывала дверцу машины. Поспевая вприпрыжку. Излучая энтузиазм. То же мне, Тони Тестостерони.
- Как насчет того, чтобы где-нибудь выпить?
- Не могу. Мне нужно работать. Надо закончить с одной наводкой.
- Это насчет Максин, что ли? Так я могу поехать с тобой.
Я скользнула за руль и завела мотор.
- Не очень хорошая идея. Но я позвоню тебе, если что-нибудь наклюнется.
Смотрите все. Охотница за головами в действии.
Когда я появилась, закусочная была заполнена наполовину. Большинство народу потягивало кофе. В другое время выпущенное после кино молодое поколение сражалось бы за десерт или картошку-фри.
Была другая смена, и я не знала женщину, работающую на кассе. Я представилась и спросила Марджи.
- Простите, - сказала женщина. – Марджи сегодня не пришла. Позвонила и сказалась больной. Предупредила, что и завтра ее не будет.
Я вернулась в машину и порылась в сумке, ища список родственников и знакомых, который добыла у Кунца. Потом пробежалась по списку при тусклом свете. Там было только имя Марджи. Ни фамилии, ни телефона, а по поводу адреса написано рукой Кунца «желтый дом на Барнет Стрит». Там же он приписал, что Марджи водит красный «исузу».
От солнца оставался лишь тонкий алый мазок на горизонте, когда я доехала до Барнет, но я смогла определить желтое бунгало и красную машину. Только я подползла к тротуару и остановилась, как из желтого дома вышла женщина с забинтованной рукой, зовя своего кота. Она схватила серого кота, когда увидела меня и тут же исчезла за дверью. Даже с тротуара я могла слышать, как с лязгом опустился засов.
По крайней мере, она была дома. В душе я опасалась, что она исчезла и делит квартплату с Максин в Канкуне.
Я подтянула на плече сумку, нацепила доброжелательную улыбку на лицо, промаршировала по короткой бетонной дорожке и постучала в дверь.
Дверь открылась, но цепочку не сняли.
- Да?
Я передала ей мою карточку.
- Стефани Плам. Мне хотелось бы поговорить с вами о Максин Новики.
- Простите, - произнесла она. – Мне нечего сказать о Максин. И я себя нехорошо чувствую.
Я заглянула в щель в двери и увидела, что она прижимает в груди забинтованную руку.
- Что случилось?
Она вяло посмотрела на меня тусклыми глазами, явно затуманенными лекарствами.
- Несчастный случай. На кухне.
- Выглядит очень плохо.
Она моргнула.
- Я потеряла палец. Ну, на самом деле не потеряла. Он остался на кухонной стойке. Я забрала его в больницу, и мне его снова пришили.
У меня мгновенно возникло видение, как ее палец лежит на кухонной стойке. Перед глазами замелькали черные точки, и я почувствовала, как над верхней губой выступил пот.
- Мне очень жать.
- Это был несчастный случай, - повторила она. – Случайность.
- Который палец?
- Средний.
- Черт возьми, мой любимый палец.
- Послушайте, - сказала она. – Мне лучше уйти.
- Постойте! Еще одну минуту. Мне действительно нужно знать о Максин.
- Да нечего узнавать. Она уехала. Больше мне нечего рассказать.

* * * * *
Я села в машину и сделала глубокий вдох. Я буду более осторожно вести себя на кухне. Не буду больше рыскать вокруг вокруг мусорок, выискивая бутылочные крышки. И никаких изощренных нарезок салатной зелени.
Было слишком поздно продолжать искать людей по списку, потому я отправилась домой. Температура упала на несколько градусов, и через люк автомобиля просачивался приятный прохладный воздух. Я проехалась по городу, припарковалась за своим домом и проникла через задний вход.
Когда я вошла в гостиную, Рекс прекратил бегать по колесу. Он посмотрел на меня, дергая усиками.
- И не спрашивай, - сказала я ему. – Ты не захочешь знать.
Рекса тошнит от таких тем, вроде оттяпанных пальцев.
Матушка положила мне немного цыпленка и кусок торта в дорогу. Я отломила корочку от торта и дала Рексу. Он затолкал корочку в защечные мешки, и его блестящие глазки почти вылезли из орбит.
Наверно, так сегодня выглядела я, когда Морелли попросил у меня пончик.

* * * * *
Я всегда знаю, когда воскресенье, потому что просыпаюсь с чувством, что меня гложет совесть. Есть одна крутая вещь в том, чтобы быть католичкой… Многогранный опыт. Если потеряешь веру, есть шансы, что совесть тебя будет продолжать мучить, поэтому тебя словно совершенно ни в чем не надули. Я повернула голову и посмотрела на цифровые показания часов. Восемь. Есть еще время поспеть к поздней мессе. Мне, в самом деле, следует туда пойти. На этой мысли мои веки налились тяжестью.
В следующий раз, когда я открыла глаза, было одиннадцать. Черт возьми! Слишком поздно идти в церковь. Сделав усилие, я вылезла из кровати и потопала в ванную, приговаривая про себя, что все в порядке, Боженька готов простить маленькие грешки типа редкого посещения церкви. За годы я выработала свою религию и создала Великодушного Бога. Великодушный Бог не беспокоился по таким пустякам, как ругательства и мелкое вранье. Великодушный Бог глядел в сердце личности и знал, хорошая она или грешница по шкале главных вещей. По моим понятиям, Бог и Санта Клаус не управляют жизнью в микромасштабе. Конечно, это не означало, что ты не можешь рассчитывать на них, когда нужно помочь тебе потерять вес.
Я вышла из душа и потрясла головой, чтобы навести прическу. Потом надела свою обычную униформу из эластичных шорт и спортивного бюстгальтера с петлей на шее, а поверх трикотажную вещицу с хоккейной командой «Рейнжерс». Бросила еще один взгляд на волосы и решила, что они нуждаются в кое-какой помощи, поэтому ненадолго погрузилась в рутину с гелем, сушкой феном и лаком для волос. Когда я с этим покончила, то стала на несколько дюймов выше. Я стояла перед зеркалом, изображая Чудо-Женщину, расставив ноги и уперев кулаки в бедра.

- Ешь землю, подонок, - сказала я зеркалу. Потом изобразила Скарлетт, прижав ладонь к сердцу и застенчиво улыбаясь. – Рэтт, красивый ты дьявол, как тебе это удается.
Ничего из этого совершенно не соответствовало настроению на сегодняшний день, поэтому я потащилась на кухню взглянуть, не найду ли свою личность в холодильнике. Только я проложила борозду в замороженном «чизкейке», как зазвонил телефон.
- Эй, - поздоровался Эдди Кунц.
- Эй, - ответила я.
- Я тут получил письмо от Максин. И подумал, что ты могла бы захотеть на него взглянуть.

* * * * *
Я проехалась до Маффет Стрит и обнаружила Эдди Кунца, стоящим на крошечной лужайке, руки его, как потерянные, болтались по бокам, а сам он уставился на переднее окно. Окно было разбито вдребезги. В середине большая квадратная дыра. Остальное в трещинах.
Выйдя из машины, я хлопнула дверью, но Кунц даже не обернулся ни на звук, ни на мое появление. С минуту мы стояли бок о бок, изучая это оконное несчастье.
- Хорошая работа, - произнесла я.
Он кивнул.
- Квадрат точно в центре. В старших классах Максин играла в софтбол.
- Она натворила это прошлой ночью?
Еще кивок.
- Я собирался лечь спать. Выключил свет и БАХ… в окно влетел кирпич.
- Авиапочта, - напомнила я.
- Ага, проклятая авиапочта. Моя тетушка слетит с катушек от ярости. Она моя домовладелица. Они с дядюшкой Лео живут в другой половине этого куска дерьма. Единственная причина, почему она не здесь и не заламывает руки, это потому что ушла в церковь.
- Не знала, что ты снимаешь квартиру.
- Неужели думаешь, что это я выбрал такие цвета? Разве я похож на какого-то парня-гомика?
Черт, нет. Парни-гомики не думают, что разрез на майке – это писк моды.
Он вручил мне листок белой бумаги.
- Это было привязано к кирпичу.
Письмо было написано от руки и адресовано Кунцу. Записка была проста. В ней говорилось, что он ничтожество, и если он хочет вернуть свое имущество, то пусть отправляется на охоту за сокровищем. Дальше говорилось, что первым ключом будет «в чем-то большом». И затем следовал набор каких-то букв.
- Что это значит? – спросила я его.
-Кабы я знал, не позвонил бы тебе, так ведь? Я не буду заниматься этой проклятой игрой в поиски сокровища.
Он воздел вверх руки.
- Она чокнутая. Мне следовало с самого начала понять, что у нее не все дома. Она помешана на шпионах. Всегда смотрела эти тупые фильмы о Бонде. Я трахал ее сзади, а она смотрела по телеку Джеймса Бонда. Ты можешь поверить?
О да.
- Ты ведь все вынюхиваешь, не так ли? – произнес он. – Ты ведь все знаешь о том, как быть шпионом? Знаешь, как взламывать шифры?
- Я ничего не знаю о работе шпионов, - возразила я ему. – И без понятия, о чем здесь говорится.
Фактически, я не только не знала ничего о шпионах, я даже особенно и не знала, как работать охотником за головами. Я просто неуклюже болтаюсь туда-сюда, стараясь платить за квартиру и вознося молитвы, чтобы выиграть в лотерею.
- Так что сейчас? – спросил Кунц.
Я снова прочла записку.
- Что это за имущество, о котором она пишет?
С минуту он таращился на меня пустым взглядом.
- Любовные письма, - наконец, ответил он. – Я написал ей несколько любовных писем и хочу их вернуть. Не хочу, чтобы они где-то болтались теперь, когда мы разбежались. В них есть несколько смущающих меня вещей.
Эдди Кунц не был похож на типа, который пишет любовные письма, но откуда мне знать? Он казался типом, способным разгромить квартиру.
- Ты наведывался к ней домой поискать эти письма?
- Да, но квартира была закрыта.
- Ты ее не вскрывал? У тебя ключа нет?
- Вскрывал? Ты имеешь в виду: вышибал дверь?
- Я вчера была на квартире Максин. Кто-то перерыл ее сверху донизу.
Снова этот пустой взгляд.
- Я ничего не знаю об этом.
- Думаю, кто-то что-то искал. Могла Максин хранить наркотики?
Он пожал плечами.
- Кто ее знает, эту Максин. Как я уже говорил, она была чокнутой.
Здорово узнать, что Максин еще в городе, за исключением того, что я не нашла ничего волнующего в записке, смысл которой не смогла понять. И уж явно не хотела ничего больше слышать о сексуальной жизни Кунца.
Он приобнял меня рукой за плечи и наклонился ближе.
- Скажу тебе откровенно, сладкий пирожочек. Я хочу вернуть эти письма. Это могло бы даже кое-чего мне стоить. Ты знаешь, о чем я? То, что ты работаешь на этого парня по залогам, вовсе не означает, что ты не можешь работать еще и на меня, верно? Я хорошо заплачу. Все, что тебе предстоит сделать, это позволить мне поговорить с Макси до того, как ты сдашь ее копам.
- Некоторые люди могут решить, что это двойная оплата за одну работу.
- Тысяча долларов, - произнес Кунц. – Вот мое окончательное предложение. Дело за тобой.
Я протянула руку.
- Договорились.
Ладно, меня можно купить. По крайней мере, продаюсь не задешево. И помимо прочего, на достаточных основаниях. Хотя мне не особенно нравился Эдди Кунц, но я могла понять неудобство существования любовных писем, поскольку сама писала парочку. Они были адресованы моему бывшему муженьку, и я сама бы заплатила тысячу долларов, если бы могла их вернуть.
- Мне нужно это письмо, - заявила я ему.
Он вручил мне бумагу и хлопнул меня по плечу.
- За дело!

* * * * *
Записка гласила, что первый ключ был «в чем-то большом». Я посмотрела на набор букв, который следовал за ключом, и не увидела никакой системы. Неудивительно, у меня ведь была пропущена хромосома по разгадыванию загадок, я не могла бы решить головоломку даже для девятилеток. К счастью, я жила в доме, полном пенсионеров, которые дни напролет решали кроссворды. А это что-то типа кроссворда, ведь так?
Мой первый выбор пал на мистера Кляйншмидта из квартиры 315.
- Ого, - произнес мистер Кляйншмидт, открывая дверь. – Это же бесстрашная охотница за головами. Поймала сегодня каких-нибудь преступников?
- Еще нет, но я над этим работаю.
Я вручила ему «авиаписьмо».
- Вы можете это расшифровать?
Мистер Кляйншмидт замотал головой:
- Я разгадываю кроссворды. А это путаница. Тебе следует спросить Лоррейн Клауснер с первого этажа. Она разгадывает путаницы.
- Каждый в своем деле специалист.
- Если бы Микки Маус мог летать, то был бы Дональдом Даком.
Я не была уверена, что это значит, но поблагодарила мистера Кляйншмидта, протопала два лестничных пролета и только поднесла палец к звонку Лоррейн, как та открыла дверь.
- Сол Кляйншмидт только что мне звонил и все рассказал о записке с путаницей, - пояснила Лоррейн. – Входи. Я только что вынула печенье.
Я поставила рядом с Лоррейн стул у кухонного стола и стала наблюдать, как она раскусывает головоломку.
- Это не совсем путаница, - вынесла она вердикт, сосредоточившись на записи. – Не знаю, как к этому подступиться. Я решаю только путаницы.
Она постучала пальцем по столу.
- Знаю я кое-кого, кто мог бы тебе помочь, но…
- Но что?
- Мой племянник, Сальватор, расщелкивает такие штучки. С малых лет он решал любую головоломку. Один из этих необычных талантов.
Я выжидательно посмотрела на нее.
- Только вот он может иногда быть странным. Думаю, он протестует против ортодоксальных догм.
Надеюсь, у него нет гвоздя в языке. Я не могу удержаться, чтобы не издать эти гортанные животные звуки, когда говорю с людьми, носящими гвозди в языке.
- Где он живет?
Она написала адрес на обратной стороне записки.
- Он музыкант и по большей части работает ночами, поэтому сейчас должен быть дома, но будет лучше, если я сначала позвоню.

* * * * *
Сальватор Суит жил в высотном кондоминиуме, возвышающимся над рекой. Здание было из цемента пескоструйной обработки и черного стекла. Участок был небольшим, но хорошо ухоженным. Вестибюль сиял новой краской, и на полу лежал ковер в серых и лилово-розовых тонах. С трудом походило на рай для инакомыслящего. И к тому же недешево.
Я поднялась на лифте на девятый этаж и позвонила в дверь Суита. Моментом позже дверь открылась, и я очутилась лицом к лицу то ли с очень уродливой женщиной, то ли с очень гомосексуальным парнем.
- Ты, должно быть, Стефани.
Я кивнула.
- А я Салли Суит. Тетя Лоррейн звонила и сказала, что у тебя проблема.
Он был одет в тесные кожаные брюки, которые по бокам держались на кожаных шнурках так, что оставляли бледную полоску плоти от лодыжек до талии, и кожаный жилет, который обтягивал конусообразные обзавидуйся-Мадонна груди. С черными туфлями на платформе его рост достигал футов семи. У него был большой крючковатый нос, татуировка на бицепсах в виде красных роз и - слава тебе, Господи – никаких гвоздей в языке. Он носил белокурый парик под Фару Фосетт (американская актриса – Прим.пер.), накладные ресницы и блестящую красно-коричневую помаду. Ногти были накрашены под цвет помады.
- Может, сейчас неподходящее время… - начала я.
- Подходящее, как и любое другое.
Я не знала, что говорить и куда смотреть. Правда в том, что он зачаровывал. Наподобие автомобильной аварии.
Он посмотрел сверху на меня.
- Ты, наверно, удивляешься этому прикиду.
- Очень красиво.
- Ага, шил этот жилет по спецзаказу. Я - ведущая гитара в «Красотках». И позволь тебе сказать, на хрен невозможно сохранить хороший маникюр в выходные, как ведущей гитаристке. Если бы я знал, чем это обернется, освоил бы гребаные барабаны.
- На вид дела у тебя в порядке.
- Успех – мое второе имя. Два года назад я был простецким парнем, играл в «Воющих Псах». Ты когда-нибудь слышала «Воющих Псов»? Никто не слышал об этих гребаных «Воющих Псах». Я как хрен жил в затраханном припаркованном драндулете в переулке позади «Романоз Пицца». Бывал панком, фанком, «гранж» и Ритм энд Блюз. Побыл в «Вонючих Засранцах», «Крутых Ублюдках», «Пацанах» и «Воющих Псах». В «Воющих Псах» оставался дольше всего. Тот еще хреновый депрессняк был. Я не смог дальше, на хрен, петь все эти гребаные песни о долбаных сердцах, разбитых на хрен, и траханной золотой рыбке (косячок с марихуаной – Прим.пер.), уносящей на хрен в рай. А потом я должен был выглядеть как гребаный чувак с Запада. Я имею в виду, как можно уважать себя, когда выходишь на сцену в ковбойской шляпе?
Я и сама умею ругаться, но не думаю, что могла бы тягаться с Салли. В мои-то лучшие дни я не могла втиснуть все эти слова на букву «х» в предложение.
- Черт, возьми, здорово же умеешь ты браниться, - заметила я.
- Ты не станешь гребаным музыкантом без траханной ругани.
Я знала, что это правда, поскольку иногда смотрела рокументарии (документальные фильмы из жизни рок-звезд – Прим.пер.) на MTV. Мой взгляд остановился на его волосах.
- Но сейчас ты носишь парик Фары Фосетт. Разве это не то же самое, что и ковбойская шляпа?
- Ага, только это траханный выпендреж. Все эта долбанная политкорректность. Гляньте, вот он мужик с первородной чувствительностью. Это вроде как вытаскивает из клозета мою женскую сущность. И я вроде как говорю: вот она, любуйтесь, понимаешь меня?
- Ага.
- И, помимо прочего, я огребаю огромную кучу деньжат. Попал в струю, можно сказать. Нынче время гомиков. Мы как долбаное дерьмовое нашествие.
Он взял записку у меня из рук и изучил ее.
- Меня не только учили, как обращаться с финансами каждый уик-энд последние два года… У меня все штаны набиты проклятыми деньгами. Приваливает столько деньжат, что не знаю, куда их девать.
- Тогда полагаю, тебе повезло, что ты гей.
- Ну, только между нами. Я на самом деле не гей.
- Ты вроде как маскируешься.
- Ага. Что-то типа того. Я имею в виду, что не помышлял стать геем. Типа, думаю, я мог бы танцевать с парнем, но никакого дерьма с задницами.
Я кивнула. С таким отношением к мужскому полу я ощущала солидарность.
Он взял ручку со столика в прихожей и сделал несколько пометок в записке.
- Лоррейн упомянула, что ты охотница за головами.
- Я почти никогда ни в кого не стреляю, - произнесла я.
- Если бы я был охотником за головами, я бы на хрен перестрелял кучу людей.
Он закончил корябать на бумажке и отдал ее мне.
- Тебе, наверно, трудно поверить, но в детстве я в некотором роде был не от мира сего.
- Нет!
- Ага. Я был типа… отверженного. Потому обычно большую часть времени проводил, беседуя со Споком. Спок и я, мы посылали друг другу зашифрованные записки.
- Ты имеешь в виду Спока из «Звездного пути»?
- Ага. Вот же был чувак. Черт возьми, да мы со Споком были неразлучны. Годами каждый день занимались этой шифровкой. Только наши коды были потруднее. Этот-то слишком легкий. Тут просто набор схожих букв с кое-каким сверхдерьмом, которого тут полно. «Красное, зелень и синева. В «Клушке в Лукошке» ключ ждет тебя».
- Я знаю «Клушку в Лукошке», - заявила я. – Это как раз за залоговой конторой.
В красный, зеленый и синий цвета были выкрашены мусорные контейнеры в «Клушке в Лукошке». Зеленые и синий предназначались для бумаги и алюминиевой фольги. А большой красный собственно для мусора. Я была готова поспорить на вознаграждение за задержание, что следующий ключ был в красном баке.
В двери показался второй мужчина. На нем ловко сидели «Докерс» (Товарный знак популярных удобных мягких брюк-слаксов – Прим.пер.) и обтягивающая рубашка на пуговицах. Он был ниже Суита. Должно быть, пять футов и девять дюймов. Он был тоньше и абсолютно лысый, словно безволосый чихуахуа с добрыми карими глазами, спрятанными за толстыми очками, и ртом, который казался слишком широким и чувственным для его маленького узкого лица и небольшого носа пуговкой.
- Что происходит? – спросил он.
- Это Стефани Плам, - пояснил Салли. – Та, насчет которой звонила Лоррейн.
Мужчина протянул руку:
- Грегори Стерн. Все зовут меня Сахарок.
- Мы с Сахарком делим квартиру, - пояснил Салли. – И вместе в одной группе.
- Я в группе на правах шлюшки, - уточнил Сахарок. – А иногда пою.
- Всегда хотела петь в группе, - поделилась я. – Только я не умею петь.
- Спорим, сумеешь, - произнес Сахарок. – Готов биться об заклад, ты будешь великолепна.
- Тебе бы лучше пойти одеться, - обратился Салли к Сахарку. – А то снова опоздаешь.
- У нас сегодня концерт, - пояснил Сахарок. – Свадебное торжество.
Надо же!

* * * * *
«Клушка в Лукошке» обитает в Гамильтоне. Закусочная поселилась в бетонном кубе с окнами на три стороны. И больше всего прославилась не выдающейся кормежкой, а гигантским вращающимся цыпленком, насаженным на тридцатифутовый флагшток, надежно установленный на стоянке.
Я въехала на означенную стоянку и остановилась поближе к красному мусорному баку. Температура в тени была сто градусов по Фаренгейту (38 по Цельсию – Прим.пер.) со стопроцентной влажностью. Люк моего автомобиля был открыт, и когда я припарковала машину, то почувствовала всю тяжесть жары, обрушившейся на меня. Может, когда я найду Новики, то отрегулирую кондиционер или проведу несколько дней на пляже… или, возможно, уплачу за квартиру и смоюсь в отпуск.
Я прошла к мусорному контейнеру, размышляя о том, как уладить дело с ланчем. Две порции цыпленка плюс бисквит, салат с капустой и грандиозная порция содовой - вот было бы здорово.
Я заглянула через край бака, невольно задохнулась и отшатнулась на несколько футов назад. Большая часть мусора была в мешках, но некоторые треснули и извергли внутренности, как раздавленные на дороге несчастные животные. Зловоние от гниющих овощей и омертвелых цыплят перевалило за край мусорного контейнера и заставило меня пересмотреть планы насчет ланча. А также навело на мысль, не сменить ли работу. Ни за что не соглашусь рыться как бездомная в этих отбросах в поисках глупого ключа.
Я вернулась в машину и позвонила Эдди Кунцу с сотового.
- Я расшифровала записку, - сообщила я ему. – Сейчас я у «Клушки в Лукошке», и где-то здесь другой ключ. Думаю, тебе лучше подъехать и посмотреть самому.
Полчаса спустя Кунц въехал на стоянку. Я сидела в машине, хлюпая третьей по счету гигантской диетической кокой, и обливалась потом. Кунц круто смотрелся в своем новом спортивном практичном автомобиле с кондиционером фабричной установки. Он сменил одежду с боксеров с пятнами от пота, в которых был сегодня утром, на черную сетчатую майку, черные шорты из спандекса, которые не очень-то прятали Мистера Бугристого, две золотые цепи на шее и совершенно новенькие кроссовки, на вид размера 42.
- Ишь ты, какой нарядный, - заметила я.
- Надо поддерживать имидж. Не люблю разочаровывать цыпочек.
Я вручила ему расшифрованную записку:
- Следующий ключ в красном мусорном баке.
Он прошествовал к контейнеру, сунул голову за край и отскочил.
- Жуткая вонь, - прокомментировала я. – Может быть, захочешь надеть старье перед тем, как лезть туда.
- Ты что, чокнулась? Я не буду копаться в этом дерьме.
- Это твоя записка.
- Ага, но я нанял тебя, - напомнил Эдди.
- Ты не нанимал меня для серфинга по мусорным бакам.
- Я нанял тебя найти ее. Это все, что я хочу. Я просто хочу, чтобы ты нашла ее.
У него на шортах было два пейджера. Один из них просигналил и высветил сообщение. Он прочитал его и вздохнул.
- Цыпочки, - пояснил он. – Никогда не оставляют в покое.
Точно. Наверняка, это была его мамаша.
Он сел в машину и сделал пару звонков. Когда закончил говорить, то повернулся ко мне.
- Ладно, - сказал он. – Все будет в ажуре. Все, что ты должна сделать, это побыть здесь и дождаться Карлоса. Я бы остался, но у меня есть другие дела.
Я понаблюдала, как он уезжает, потом повернулась и обвела взглядом стоянку.
- Эй, Максин, - прокричала я. – Ты здесь?
Если бы на ее месте была я, то точно бы захотела увидеть, как Кунц плещется в мусоре.
- Послушай, - снова заговорила я, - это была хорошая идея, но она не сработала. Как насчет того, чтобы позволить мне купить тебе парочку порций курятины?
Максин не показала признаков жизни, тогда я села в машину и подождала Карлоса. Спустя двадцать минут на стоянку въехал безбортовой грузовик и выгрузил ковш экскаватора. Шофер привел в движение ковш, развернул в сторону бака и поддел им дно контейнера. Бак медленно накренился, рухнул на асфальтовое покрытие и остался лежать там как большой мертвый динозавр. Мусорные мешки стукнулись о землю и взорвались, стеклянная банка звякнула об асфальт, прокатилась между мешками и остановилась в нескольких футах от того места, где я стояла. Кто-то фломастером написал на дне банки слово «ключ».
Водитель экскаватора сверху посмотрел на меня.
- Вы Стефани?
Я стояла, как пригвожденная к месту, уставившись на мусорный бак и на распростертую передо мной грязную мешанину, сердце тошнотворно билось.
- Ну, да.
- Хотите, чтобы я еще больше раскидал этот мусор?
- Нет!
Люди стояли в дверях и таращились через окна «Клушки в Локошке». К экскаватору наперерез, пересекая парковку, подбежали двое старшеклассников, одетые в красно-желтую униформу закусочной
- Что это вы вытворяете? Что вы делаете? – вопил один из них.
- Эй, не психуй, - сказал водитель подростку. – Жизнь слишком коротка.
Он загрузил ковш на платформу, сдал назад, отдал нам по-военному честь и уехал. Мы остались стоять, лишенные на мгновение дара речи.
Парнишка повернулся ко мне:
- Вы его знаете?
- Нет, - ответила я. – Никогда в жизни не встречала.

* * * * *
Я была меньше чем в миле от своего жилья, поэтому подобрала банку, запрыгнула в машину и направилась к себе домой. Всю дорогу я оглядывалась через плечо, почти ожидая, что за мной гонится мусорная полиция.
Я отомкнула дверь и обратилась к Рексу:
- Еще один такой же денек прошел.
Рекс спал в своей банке из-под супа и не откликнулся, поэтому я прошла на кухню, сделала бутерброд с арахисовым маслом и оливками. Потом в придачу открыла пиво и изучила новую зашифрованную записку, пока ела. Я просмотрела мешанину из слов и отдельные буквы, но для меня это все было не больше, чем большой плевок. Наконец, я сдалась и позвонила Салли. Его телефон прозвонил три раза и включился автоответчик. «Салли и Сахарка нет дома, но они просто счааааастливы поговорить с вами, поэтому оставьте сообщение».
Я назвала себя, оставила номер телефона и вернулась к записке. К трем часам я ощутила, как печет глаза, а от Салли не было ни слуху, ни духу, поэтому я снова решила походить от двери к двери по пенсионерам. Мистер Кляйншмидт снова сказал мне, что это не кроссворд, Лоррейн заявила, что это не путаница. Мистер Марковиц сообщил, что смотрит телевизор, и у него нет времени на такую чепуху.
Когда я вернулась на кухню, на телефонном аппарате мигал огонек.
Первое сообщение было от Эдди Кунца.
- Так где она?
Вот так. Это все сообщение.
- Что за пустозвон, - пожаловалась я автоответчику.
Второе послание поступило от Рейнжера.
- Позвони мне.
Рейнжера, как мужчину, можно описать несколькими словами. Он американец кубинского происхождения, бывший спецназовец, гораздо лучше иметь его другом, чем врагом, и он охотник за головами номер один у Винни. Я набрала номер Рейнжера и приготовилась услышать дыхание. Иногда это все, что ты можешь услышать.
- Йо, - ответил Рейнжер.
- И тебе йо.
- Мне нужно, чтобы ты подсобила мне схватить удравшего.
Это означало, что Рейнжеру нужно либо хорошо повеселиться, либо необходима белая женщина в качестве подсадной утки. Если бы Рейнжеру понадобились мускулы, он бы мне не позвонил. Рейнжер знал людей, которые бросили бы вызов Терминатору за пачку «Кэмела» и за обещание просто поразвлечься.
- Мне нужно выманить одного НЯС из дома, а у меня нечем это провернуть, - пояснил Рейнжер.
- А что в точности тебе нужно?
- Гладкая белая кожа, чуть прикрытая одежонкой типа короткой юбки и тесной кофтенки. Пару дней назад окочурился Хромой Сэмми. Его выставили в похоронном бюро Леони, а мой парень, Кенни Мартин, находится там, выражая соболезнование.
- Так почему бы тебе просто не подождать, пока он выйдет?
- Он там с мамашей, сестрой и дядей Вито. Думаю, они уйдут всем скопом, а я не хочу разбираться со всем семейством Гризолли, чтобы добраться до этого парня.
Без шуток. Мусорные свалки выстланы останками людей, пытавшихся разобраться с Вито Гризолли.
- Как ни странно, у меня планы на сегодняшний вечер, - сообщила я. – В них входит прожить чуточку дольше.
- Я просто хочу, чтобы ты выманила моего мужика наружу через заднюю дверь. А оттуда я сам его заберу.
Потом раздался щелчок, а я проорала в пустой телефон:
- Ты что, долбанутый сумасшедший?

* * * * *
Пятнадцать минут спустя я надела четырехдюймовые ТМТ (сокращенно «трахни меня» туфли, потому что когда ты прохаживаешься в них, то выглядишь как Чудо-Сука из Борделя). И втиснулась в короткое черное вязаное платьице, купленное с расчетом на то, что похудею фунтов на пять, нанесла на глаза кучу черной туши и нарастила ложбинку, набив бюстгальтер резиновыми мячиками.
Рейнжер припарковался на Роублинг за полквартала от похоронного бюро. Он даже не повернулся, когда я подъехала к бордюру, но я видела его глаза в зеркальце заднего обзора.
Он улыбался, когда я проскользнула и села рядом с ним.
- В прекрасное платьице ты почти одета. Никогда не думала о смене профессии?
- Постоянно. Сейчас как раз об этом думаю.
Рейнжер вручил мне фото.
- Кенни Мартин. Возраст двадцать два года. Преступник низшей лиги. Обвиняется в вооруженном ограблении.
Он бросил взгляд на черную кожаную сумку, свисающую с моего плеча.
- Ты взяла?
- Да.
- Он заряжен?
Я сунула руку в сумку и пошарила.
- Я не уверена, но помнится, где-то здесь была парочка патронов…
- Наручники?
- Наручники у меня точно есть.
- Спрей безопасности?
- Угу. Уверена, что есть.
- Вперед, взять их, тигр.
Я скользящей походкой пересекла улицу и поднялась по ступенькам к Леони. Небольшая кучка пожилых итальянцев курила на переднем крыльце. Когда я приблизилась, разговоры смолкли, и толпа расступилась, давая мне дорогу. В вестибюле было больше народу. Но никто из людей не был Кенни Мартином. Я прошла в помещение, где выставлялся Хромой Сэмми, прекрасно устроившись в богато украшенном гробу из красного дерева. Там было море цветов и море итальянок. Никто, казалось, не был расстроен кончиной Сэмми. Ни с трудом державшейся вдовы. Ни стенающей матери. Ни Кенни.
Я простилась с Сэмми и проковыляла в коридор на каблуках. В конце коридора находилось маленькое фойе. Из фойе открывалась задняя дверь, а перед дверью стоял Кенни Мартин, исподтишка пуская дым. За дверью пряталась подъездная дорога, а где-то за подъездной дорожкой притаился Рейнжер.
Я прислонилась к стене напротив Кенни и улыбнулась ему.
- Привет.
Его глаза не отрывались от моих резиновых мячиков.
- Ты здесь, чтобы повидать Сэмми?
Я отрицательно помотала головой.
- Миссис Ковальски во втором зале.
- Ты не выглядишь очень уж расстроенной.
Я пожала плечами.
- А то, если ты расстроилась, я смог бы тебя утешить. Знаю массу способов, как утешить женщину.
Я подняла брови:
- Хммм?
В нем было росту пять футов десять дюймов и веса солидных 190 фунтов. Одет он был в темно-синий костюм и белую рубашку с расстегнутой верхней пуговицей.
- Ну, как, развлечемся, куколка? – спросил он.
Я окинула его взглядом сверху донизу и улыбнулась, словно мне понравилось то, что я увидела.
- Как тебя зовут?
- Кенни. Кенни «Мужик» Мартин.
Кенни Мужик. Ух ты! Прямо мозговая атака. Я протянула руку:
- Стефани.
Взамен рукопожатия он сплел свои пальцы с моими и шагнул ближе.
- Красивое имя.
- Я собираюсь выйти на свежий воздух. Не желаешь ко мне присоединиться?
- Ну, конечно. Здесь ничего нет, кроме мертвецов. Даже тот люд, что жив, на самом деле мертв, ты понимаешь, о чем я?
К нам из коридора прибежала маленькая девочка.
- Кенни, мама сказала, что нам пора.
- Скажи ей, что я побуду здесь еще минуту.
- Она сказала, что я должна привести тебя сейчас!
Кенни воздел ладони вверх. Жест, означающий, что спорить бесполезно. Все в курсе, что итальянскую мать не победить.
- Может быть, я мог бы тебе как-нибудь позвонить? – спросил у меня Кенни. – Возможно, выберемся куда-нибудь попозже.
Никогда не стоит недооценивать силу резиновых мячиков.
- Точно. Почему бы нам не выйти наружу. Я напишу тебе мой номер телефона. Мне действительно нужно на воздух.
- Сейчас! – завопило дитя.
Кенни сделал выпад в сторону девчонки, она развернулась и помчалась обратно к маме, пронзительно вопя во всю силу своих легких.
- Я пойду, – произнес Кенни.
- Одну секунду. Я дам тебе свою визитку.
Я сунула голову в сумку в поисках спрея безопасности. Если я не смогла выманить его за дверь, то пшикну спреем и выволоку наружу.
Я услышала шаги по ковру и, подняв голову, обнаружила женщину, спешившую к нам. Она была стройненькой и хорошенькой блондинкой с короткой стрижкой. На ней был надет серый костюм и туфли на каблуках. И выражение лица стало серьезным, лишь стоило ей узреть меня с Кенни.
- Теперь я вижу, в чем затруднения, - обратилась она к Кенни. – твоя матушка послала меня доставить тебя, но, похоже, у тебя возникли сложности.
- Никаких сложностей, - произнес Кенни. – Просто скажи ей, чтобы не гнала волну.
- О да, - согласилась женщина. – Я пойду и просто скажу ей, чтобы не гнала волну. А ты просто смерти моей хочешь.
Она посмотрела на меня, а потом опять на Кенни, затем заулыбалась.
- Так ты не в курсе, так ведь? – спросила она Кенни.
Я все еще искала спрей. Расческа, фонарик, походная упаковка тампонов. Проклятье, где же спрей?
- Не в курсе, чего? – поинтересовался Кенни. – О чем ты толкуешь?
- Ты никогда не читаешь газеты? Так это же Стефани Плам. Та, что взорвала похоронное бюро в прошлом году. Она же охотница за головами.
- Так ты мне тут дерьмо вешаешь!
Черт возьми.

...

Mad Russian: 29.03.10 21:11

напугала-то
Спасибо за главу, девочки!

хе-хе-хе, а что будет, если он не только пончик попросит?

...

pola: 29.03.10 21:41

Оооо! Спасибо! Спасибо!


Чот мине кажется, что футв семи будет правильнее.

...

Изабелла: 29.03.10 22:20

Спасибо за главу!

...

LUZI: 29.03.10 22:50

Спасибо за продолжение!

Стеф попала в переплет в своих ТМТ!

...

Arven: 30.03.10 02:30

Спасибо большое за перевод новой главы!!!

...

Fedundra: 30.03.10 06:11

ООООООО!!!
Сейчас никак!!! Буду вечером!!!!
Без меня не начинайте!!!!
СПАСИБОЧКИ нашим кормилицам!!!!

...

Афина: 30.03.10 09:26

Karmenn, Фиби, спасибо за перевод!
К сожаленью, читать не успеваю. Пока складываю в файлик!

...

Uncia: 30.03.10 09:48

Наконец-то дождалась!!! Karmenn, Фиби, спасибо за перевод! В начале рабочего дня самое то прочитать, здорово настроение поднимает!

...

LADY LINA: 30.03.10 15:13

Спасибо!!!
Глава - супер!
И авиапочта, и ТМТ...

...

Фройляйн: 30.03.10 15:19

Всё не начну читать по-человечески - кусками да кусками. Эх! Но что мне определённо нравится, так это манера повествования.

...