Запретное царство Неффастус

Ласкай, целуй, лети со мной. Я чистый кислород, а ты огонь. И мы горим так жарко, ярко.

Твои мысли сейчас проникают в меня моими желаниями. Я уверена, что это так. Ведь я желаю именно того, что требуешь ты. Что творишь.
Храбрюсь? С тобою все так удивительно, что нет... Но мне становится не важно это, когда сжигают губы на губах. Их объятья... и сладость огненного поцелуя.
И пальцами тянусь к твоим волосам. Они пылают цветом в моих жестоких пальцах, как если бы пылала я буквально.
Божественные руки оглаживают изгибы. Я льну к тебе, цепляясь, словно за якорь.
Да, я сейчас, что воск в твоих руках. Я плавлюсь, источая влагу.
Кто бы мог подумать, что ласки пламени могут быть так необходимы?
Твои пальцы между моих бедер. Они скользят в моем желании. Тебе достаточно лишь намекнуть на прикосновение, и при очередном выдохе слышу вновь свой стон, приглушенный все еще неистовой любовью губ.
Твои пальцы внутри, и это так неожиданно. Но импульсы проникают, точно воздушные потоки, все глубже. Чувство трепещет внутри, нет, трепыхается, как будто рождаясь на свет. И каждая секунда неуловимо близка и далека в топях пытки, которую ты создаешь. Я разве еще не рассыпалась в твоих руках? Ты ощущаешь?
В нарастающем и ярком наслаждении я теряю всякую бдительность, и ты успеваешь подхватить у самой земли. А я продолжаю падать.
Кажется, это был бассейн, полный воды? Где же она?
Сила, власть, мощь - ты источаешь это, возвышаясь. Хотела бы я, чтобы мои глаза могли охватить тебя всего, единого.
Но что-то новое теперь не только во мне, но и в тебе. Во взгляде, в движениях, когда ты опускаешься в колыбель моих инстинктивно раздвинутых ног.
Как я могла бояться чего-то с тобой? Как не поняла сразу?
Я зову тебя, призываю, как только умею. И почему я не научилась у Ланы ментальному общению? Ведь я сейчас так стараюсь, и не выходит, как будто связи нет.
Но она есть! Она выше холмов и тверже чертогов. Ее сплетает сама пустота из ничего.
Противоречия... Разве это ничего? Разве? Здесь всё. И это всё поет во мне.
Будь ниже, ближе... везде.
Ты словно слышишь. Что тебя влечет? Ведь я сейчас мотылек, а ты пламя. Разве не должно быть наоборот?
И снова водоворот ласк и поцелуев. И даже ожидания меркнут. Наслаждаюсь тем, что дотрагиваюсь где хочу. Ласкаю ягодицы, впиваясь ногтями, словно желая оставить там след. Хватаясь за твою талию, выгибаюсь в искрах особенно горячего поцелуя. Или моя кожа горячит сама? Все что я могу - это пытаться подарить такие же блаженные ощущения тебе.
Но разве я могу? Ты Бог. А я всего лишь невинное дитя. Я им была тысячелетия. За пару дней не могло многое измениться.
Но могло за мгновения с тобой. И это правда. Когда ты становишься еще ближе. Когда головка члена дразнит так невыносимо, когда ты гладишь уже не пальцами, а божественным органом, но глубина остается нетронутой. Я возмущаюсь, за настолько сильной эмоцией не замечая нарастание более важной. Какой это по счету?
Оргазм... и снова стон. Я лишь надеюсь, что не оглушаю тебя в этот момент. Хотя, мне все равно. Пусть так. Зажмуриваюсь, напрягаясь всем телом, прижимаясь к тебе, чтобы продлить наслаждение. И чем сильнее накатывает, тем яростней я сжимаю пальцы рук на твоих плечах, пытаясь восполнить воздух, вышедший со стонами из легких.

Веки не слушаются, фокусирую взгляд с трудом. Ты такой же прекрасный, как и был, и неудовлетворенный, пламенный.
Касаюсь твоего лица пальцами. Не они ли мгновение назад безжалостно терзали твою кожу? Или это было давно?
Мне хочется сейчас обжечься тем огнем, что горит в твоих глазах, в тебе во всем.
Да, я без сил. Но это мало. Ты дашь мне больше. Ты можешь, должен. Я так хочу...
- Хочу...
Если бы этим действом Богиня даже лишалась своей силы, я бы согласилась.

Ты шепчешь мне в ответ, вновь припадая к губам. Вторгаясь в мою более не девственную плоть, неся с собой другие ощущения, ты разбиваешь...

Осколки боли.... Я почти взлетаю ввысь, касаясь охры неба, которое должно быть голубым. Когда оно успело желтым стать?
И там, в верхах раскалываюсь мельче, чем пыль песка. Мне ветер шепчет. Он хочет подарить мне крылья, чтоб летать.
Но он не знает, что я обретаю. В осколках боли я теперь не та, но пламени объятья чувством оплетают.
И воздухом витая, я рвусь к тому, кто дарит боль и негу. Блаженство.... Ветер, слушай тишину, ведь я уже летаю.
_________________

А вода все испаряется, оставляя жажду и иссушаемую теплым ветром кожу…
Это ты. Ты сопровождаешь каждое мое движение своими робкими, но такими чувственными потоками. Обнимаешь каждую клеточку тела нежностью. Притягиваешь, как кислород всегда притягивал языки пламени. Невозможность существовать друг от друга… это исступление.
Твой тихий вскрик, заглушаемый моими губами…
Прости, прости, прости…
Я взял бы всю твою боль себе, если бы смог…
Рассыпаюсь дробными поцелуями. Чувственный рот. Прикрытые веки с длинными изогнутыми ресницами. Лоб. По-детски мягкие щеки. Нежная округлость подбородка. Кончик носа… Знаешь, какой у тебя великолепный носик? Руки мои скользят по белоснежной коже, своей мягкостью сравнимой лишь с бархатом.
Двигаюсь внутри.
Жарко, влажно, тесно.
Прижимается всем телом, оставляя на моей коже следы – будто татуировка, которая проявляется от прикосновения, исчезая через секунду…
Протяжный стон боли давно уже сменился на песню удовольствия, завораживающую меня не хуже, чем дудочка факира влечет кобру.
Толчок…
Горошинки её сосков упираются в мою грудь.
Толчок…
Воздух переплетается с нашими стонами. Хриплыми, томными, горячими…
Толчок…
Касание рук – это необходимость, как дыхание.
Толчок…
Теряюсь. Где заканчиваюсь я, и начинается она?
Мы будто одно целое. Цикличное продолжение друг друга.
Горячий камень должен обжигать, но он просто крошиться от высокой температуры превращаясь в песок, а потом кристаллизируясь в стекло. Прозрачные потоки подхватывает ветер и вздымает их ввысь, оставляя остывать высоко над нашими телами в причудливых ломких формах.
Целую, целую, целую…
Не могу выразить восхищение как-то по-другому. И думать не могу. Давно превратился в одно сплошное ощущение. Как я жил раньше, не поклоняясь Тебе?
Нас подбирают мощные потоки воздуха, поднимая ввысь, к охряному небу.
Стеклянный лес, стремительно выросший еще не так давно, оплавляется и расступается в стороны, плача прозрачными слезами. Они застывают в полете и рассыпаются на осколки, едва коснувшись земли…
Я горю словно живой факел, но Каре это абсолютно не важно – в этот момент, или вообще, не знаю… Ноги Ее оплетают мои бедра. Придерживают. Притягивают. Заставляют проникать глубже. Подчиняюсь нашему общему желанию, насаживая на себя гибкое, нежное и податливое тело.
Чистый кислород охватывает меня, заставляя гореть еще ярче – абсолютно белым пламенем. Её руки почти прозрачны, а за спиной распрямляются крылья. Тонкие, ломкие, похожие на радужную пленку мыльного пузыря. Безумно красивые. Настолько, что невозможно отвести взгляд, но… Глаза Кары манят меня еще сильнее.
Зрачок исчез. Растворился в серо-голубой радужке, клубящейся грозовыми тучами. Вспышки молний внутри и яростные ураганы. О, Боже…
Как молиться Тебе, моя новообретенная Богиня?
Кара наклоняется, чтобы что-то мурлыкнуть мне на ухо, но слова исчезают в безумной вспышке оргазма…
Энергия хлещет из меня сплошным бесконечным потоком, затопляя Её тело. Наполняя. Заливая до краев. Она кричит и бьется в безумном экстазе. Принимает меня целиком.
Да будет так, Богиня моя…
Закрываю глаза, глядя на происходящее через призму пламени. Вокруг бушует пожар. Языки огня вздымаются к небу так ярко, что ослепляют меня даже сквозь закрытые веки. Конечно, ведь она воздух и гореть так без Нее совершенно немыслимо.
Кара великолепна. Светится изнутри темным, как опал. Прекрасная настолько, что я не в силах описать. Она поглощает свет, вбирает в себя, будто бездонный колодец. Я горю, пылаю и отдаю, ощущая в этом безумную потребность, граничащую с необходимостью дышать. И силы мои бесконечны, подпитываемые Ею самой, как бесконечным чудом, будто живой символ Инь и Янь.
Прижимается ко мне, пресыщенная, как накормившийся котенок.
Новая. Другая. И всё та же.
В глазах тайное знание, которое никогда не осилить мужчине.
На коже Её щек, бледной, палевой, блестящие дорожки слез. Пробую языком.
Касаюсь губ. Нежно. И небо рассыпается дождем. Диким, яростным, чистым, дробным…
Кара запрокидывает голову и тихо, но счастливо смеется.
Я держу в своих руках чудо…
Огонь гаснет, оставляя после себя лишь тонкие струйки дыма и лишь мое тело не подвластно стихии. Она держит мое пламя без особых усилий, опутывая нас обоих воздушными крыльями. Теми самыми - тонкими, ломкими, будто стеклянными крыльями.
Краем глаза замечаю на нежной женской шее тонкую – будто ошейник – вязь татуировки: «…время предвечной Тьмы пришла в Миры…». Язык старинный. Настолько древний, что Язык Света и Старотемный кажутся лишь детским лепетом. Подарок Великой Пустоты? Возможно. Не важно. Не сейчас.
Мы все еще висим в воздухе, поддерживаемые бурлящей силой энергии. Под нами бушуют стихии – огненные островки перемежаются с бесформенными стеклянными фигурами и озерцами воды, все еще падающей с неба.
- Закрой глаза, Богиня моя, - шепчу Ей прямо на ухо, и Она нисходит до этой молитвы.

Что для Бога конкретное место? Всего лишь один взмах ресниц.
В моей комнате все просто – большая кровать, несколько кресел, камин и стеллажи с книгами. Несколько дверей - в оружейную, лабораторию и коридор.
Тут усталость берет свое, наваливаясь, будто тяжкая ноша. Аккуратно кладу Кару на постель и тяжело падаю рядом, почти сразу погружаясь в целительный сон…

»» 05.04.12 00:45 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Осколками настоящего мы строим свое будущее, отражаясь в нем огнями своих страстей.

Боль находит отголоски в каждой клеточке. Мышцы внимают ее мольбам, и протестующе ноют.
Мне остается лишь сильнее прижаться к тебе. Так должно быть, ненадолго.
Бери все, что могу дать, и пусть это будет невыносимо. Я отдам. Я подарю тебе, единственному в это мгновение, все свое настоящее и будущее.
Движения твои размеренны и неистовы. Поглощают меня, как огонь, источаемый тобой.
Его языки лижут пальцы ног и рук, заставляя напрягать тело еще больше, стремиться к тебе еще ближе, ведь мне почему-то так холодно, ужасно холодно.
Ты же огонь, почему не греешь?
Что-то шепчешь, а я жмурюсь еще сильнее, отказываясь слышать. Моя боль на пике, я будто леденею изнутри, леденею под твоим пламенным напором.
Разве такое возможно?
И когда морозный страх достигает самое сердце, а твой напор и давление садняще пульсируют в моих глубинах, именно в эту секунду у меня вырывается последний стон боли, выхватывающий потоки слезинок, которые я так старалась скрыть от тебя. Ты не виноват. Не хочу, чтобы ты был виноват.
Как только боль отдаляется, сразу становится жарко, и я в освобождении распахиваю взор и вижу небо.
Мне снилось оно желтым в мире Бога Огня. Мне виделось оно в янтарных отблесках его собственного пламени. Но сейчас оно медленно темнеет. Охру перекрывают оттенки серо-голубых завихрений, таким странным образом согревающие меня еще больше.
Тепло не захватывает медленно, терзая тело, как это было с холодом. Оно почти сразу же взрывается, взывая откликнуться. И я откликаюсь первым стоном страсти после твоего проникновения.
Ты каким то образом знаешь это, притягивая меня к себе на колени. И я исступленно захватываю твои губы в поцелуе, желая передать тебе свои чувства, поделиться, отплатить.
Взбираясь на вершины блаженства, до которых остались лишь считанные мгновения, но они недосягаемы.
И я двигаюсь, выписывая бедрами один и тот же знак, сверкающий в сознании - бесконечность.
И я царапаю твою кожу, подгоняя тебя и себя, требуя и упиваясь.
И я кусаю свои и твои губы, теперь уже смелая, отплачивая тебе за причиненную мне недавно боль. Или это было давно?
Боги, пытка недосягаемого удовольствия кажется такой долгой....

И ждать уж нету сил, я не хочу.
Горю я заживо, но в пепле не сгораю.
Хочу лететь, ну почему же не лечу?
Хочу воспеть тебя и воспеваю.

Ты слышишь эхо? Это мой каприз.
Мой стон на воле крылья расправляет.
В потоках зыбких дней ты получаешь приз.
Все это я. Об этом все мечтают.

Я приглашаю в мир, который мой.
Ты научил летать, а я смеяться.
Твои вершины покорять, в твоих чертогах спать.
И страху впредь запрет, чтоб не бояться.

Я задушу тебя своим потоком сил.
Ты будешь рад тому, что подарила.
Когда небесными слезами оросил
Уже мой мир, с тобою в выси воспарила.

И как бы не был сложен этот путь,
Он пройден в страсти, пламени и боли.
Я не хочу забыться и уснуть,
О, Бог, не дай забыться и уснуть!
На волю я хочу, с тобой на волю.

Прости за эту явь, за этот сон.
Мне не сдержать все обещанья, что давала.
Покину, как и сны тебя, твой дом,
Но буду вечно помнить, я с тобой летала...

Пробуждение

Мое сердце бешено несется, колотит в грудную клетку, норовя вырваться. Распластанная на кровати, в неестественной позе. Почему то хочется свернуться в клубочек, заплакать.
Горевать по тому, что никогда не повторится.
Я ощущаю энергию. Она сплетает нити моих жизненных потоков в канаты и укладывает в пласты, строит меня сильную.
Но только сила не спасет от желаний.
Бог лежит рядом, его руки покоятся на моих бедрах, словно оберегая. Его грудь мерно движется, глубоко дыша.
С трудом поворачиваюсь на бок, чтобы напитать свою память этим образом: пересыщенный и удовлетворенный Эйдан... удовлетворенный мной.
Если бы я видела это в своем будущем раньше, поверила бы? Я была склонна верить любым картинам моих снов. Но эта была такой нереальной... чудесной.
Ласкаю взглядом божественное тело, не желая тревожить его прикосновениями. Но видимо верх берет наследственный эгоизм.
Осторожно, пробираясь сквозь потоки воздуха, ощущаемого мною сейчас каждой частицей тела, как и потоки времени, медленно выводящие свою песню в огненном мире, мои пальцы касаются его кожи в районе локтевого сгиба. Осторожно и трепетно.
Не в движении, а лишь в чистом ощущении тепла, и осознании, что это его кожа. И вижу, как медленно, словно вырастая из центра прикосновения, появляется рисунок, оплетающий вокруг этого места, бледными почти не выступающими рельефами, свои чудные узоры.
Эта картина лишь для меня. Мое маленькое чудо. Будут ли еще такие чудеса в моей бесконечной жизни?
Ответ я знаю и без предсказаний. Нет, не будут.
Придвигаюсь настолько осторожно, насколько могу, чтобы лежать и видеть рождение узоров при новом прикосновении, и их угасание при разрывании тактильной связи. Играю, как малое дитя, стараясь не потревожить, и напеваю ту саму песню, что пела мне моя матушка в своей безграничной любви ко мне.

...И сплетают паутинкой
Сказочные сны
И кладут мои слезинки
На судьбы весы

Спи мой ангел, мир безгрешен
Мир живет любя
Он однажды подарил мне
Ангел мой тебя...


...Тогда я буду стоять на холме и оглядывать мир, как его хозяйка. И я буду Богиней, Темной и Небесной, знающей все тайны. И будут пройдены испытания силой, волей и страстью... И будет падение мира, разрушение связей. Будет встреча двух разлученных возлюбленных - прошлого и будущего. И я буду сражаться на стороне обоих.
Взгляну вдаль, чтобы увидеть блеск кровавых листьев в свете заходящего святила, а потом переведу взгляд на орду, надвигающуюся под закатом Флеймонда. И мое оружие будет готово разить. Оно выльется из моих вен чернеющим шипом, собираясь из капелек графитовых слез смертоносного украшения. И шип выберет целью того, кто покусится на безопасность Темной Небесной, и он поразит врага с легкостью, достойной самой Истины...

Я пробудилась, выплывая из глубин сна, который уже видела совсем недавно. Но теперь он ощущался четче, словно я не только была в том мире, я им повелевала.
Бог все так же мирно спал рядом. И я удивилась соей раскованности - лежать обнаженной рядом с по сути не знакомым мне мужчиной.
Так ли это? Он незнакомец? - прозвенело в моей голове.
После того, что было между нами... он стал первым... самым родным...
Я тяжело вздохнула, ловя эмоции воздуха, пляшущего в моих легких. Оглядела обстановку. Все очень обычно../ по человечески, можно сказать. Огромная кровать - как намек алым пламенем. Мягкие кресла, книги, двери, за которые скорее всего нельзя заглядывать.
Я спустила ноги на пол, ощущая невнятное покалывание и холод. Глядя на свои дрожащие в волнении руки, напряженные бедра, я чувствовала, как тепло раскрывает свои объятья, как будто оно было только рядом с Эйданом. Словно просыпаясь, моя кожа начинала раздражаться на это тепло, хотя я всей душой стремилась к нему.
Неужели это то, что называют конфликтом полярных энергий?
Я встала, и сразу застеснялась. Мое тело сейчас было не только оголено физически, казалось что и нервы оголены, отдаваясь отзвуками в каждой конечности.
Но мне нечем было прикрыться, да и зачем? Это тело принадлежит ему настолько, насколько он сам захочет.
Я прошлась вдоль стеллажа, слегка касаясь корешков старинных фолиантов. Золотые запасы знаний.
В углу высилось большое красивое зеркало. Оно притянуло мое любопытство. Я еще не видела себя новую в зеркале. Сейчас у меня был шанс рассмотреть. Найти перемены.
Не скажу, чтобы я любовалась, но я искала что-то, что ясно скажет мне - перед тобой Богиня. И не находила.
На мне были бледно-серые мазки копоти. Оболочка явно исстрадалась там, в бассейне. Но я не чувствовала тогда ничего, кроме Бога, и наслаждения, что он дарил.
При воспоминании трепет наполнил меня, соски напряглись, и гулко загуляли теплые потоки где-то в животе. Я всмотрелась в свои глаза, они были точно такого же цвета, как небо во время наивысшей точки моего последнего оргазма. И только сейчас я заметила спиральные полосы у себя на шее, они лишь слегка отличались от цвета кожи, словно только рождались, или уже угасали.

Я смотрела, как зачарованная, на татуировку, и находила схожие штрихи с некоторыми рисунками у Зариланны на лице и запястьях.
Бог появился позади меня, прекрасный в своем отражении.
- Теперь я богиня, да? - спросила я.
Он окинул меня взглядом, прожигая насквозь, искушая.
- Очевидно.
- Темная, - с сожалением, не поддаваясь на его оптимизм, сказала я. Он лишь слегка кивнул в одобрении.
Я резко развернулась, отчаяние звучало в голосе.
- Теперь мне не коснуться тебя.
Он плотоядно улыбнулся.
- Это можно проверить.
Все случилось очень быстро, но его поцелуй уже разжигал мои уста, его руки обняли откликающееся тело, и я вцепилась в него, отвечая со всей своей божественной страстью, на которую теперь была способна.

»» 06.04.12 09:18 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Ага… сейчас прямо. Спешу и ботинки теряю. Нечего мне тут делать. Тем более, Рин меня ждет.

Ей будет спокойнее, да. Но это всего лишь говорит о том, как много в Каре еще слабого, человеческого. И чем скорее она от этого избавиться… с помощью Эйдана… тем лучше. А одиночество – наше привычное состояние. Пусть привыкает. Поймет… моя дочь многое поймет, когда станет Богиней.
Касаюсь на прощание краем сознание дочери. Просто так. Чтобы знала, что я ее отец. Навсегда. Чтобы ни случилось.
Исчезаю по-пижонски, во вспышке ослепительного света. Исключительно чтобы досадить Эйду и внести колебания в фон светлой энергии. Как щелчок по носу. С него не убудет, а мне приятно. Для успокоения попранной гордыни.

»» 06.04.12 16:58 Сумеречный мир Шезгарт
_________________

Тихие звуки движения. Она ходит как мышка.
Приоткрываю веки и поражаюсь - сквозь открытое окно виден край серо-голубого неба, как если бы цвет её глаз навечно впитался в мой мир. Будто напоминание, которое останется со мной, пока я сам этого захочу.
Я хочу. Очень.
Легкий поворот головы. Она стоит перед зеркалом, критически рассматривая собственное отражение.
Тоненькая точеная фигурка. Длинные ноги. Аккуратная попка. Плавный переход талии. Не очень большая, но идеальной формы грудь. Руки, порхающие как две белые птички. Темные кудряшки, обрамляющие нежное личико.
Хорошо, что я лежу на животе, хотя и не очень удобно…
Хмурится, задумчиво вглядываясь в саму себя. Потом взгляд застывает, а соски превращаются в тугие бутончики. Желание проносится по комнате легкой воздушной волной. Быть может, я ловлю его лишь потому, что хочу слышать, а возможно…
Прикасается к себе, осматривая татуировку, виденную мной ранее. Вчера? Сегодня? Не важно. Не хочу, чтобы это время оканчивалось. Встаю, подхожу ближе. Ощущается как прохладный ветерок, нежный и странно приятный. Это странно, ведь обычно Темные не совсем приятны в непосредственном контакте…

Для меня - самая чудесная во всем пантеоне...
- Очевидно, - отвечаю просто.

В голосе сожаление. Такое сильное, что мне инстинктивно хочется прижать её к себе и как-то успокоить. Но я лишь киваю. Неизвестно как отреагируют наши полярные энергии друг на друга. Мне не хочется, чтобы Каре было больно...

Она порывисто придвигается, глядя глаза в глаза, и легонько касается моей кожи венчиком груди. На нас обоих, точно в месте прикосновения, расцветает причудливый узор, сотканный из темных переплетений под кожей. Живая татуировка движется и живет своей жизнью, следуя за касанием. И ощущение крошечных молний, совершенно несвойственное никому из Темных… Ухмыляюсь. Наши заряды не поляризируют, когда мы стоим рядом, так ведь? И мы же спали сегодня в одной постели? К тому же, судя по моим ощущениям, это было далеко не на разных концах простыни…
- Это можно проверить.
Мой голос напоминает мурлыкание, а движения стремительны. Притягиваю Кару к себе и целую, выпивая дыхание, лишая воли и возможности вырваться. Она отвечает сразу, не задумываясь, жадно и так притягательно, что теперь, воли лишен уже я. Разгораюсь белыми огоньками пламени. Обвиваю ее тело руками, краем глаза замечая, как гипнотизирующее по нам обоим танцуют завитки татуировок. Её руки притягивают меня еще ближе, хотя, казалось бы, как можно? Следующая стадия – только раствориться друг в друге…
Следуя инерции, приникаем к гладкой поверхности зеркала, мгновенно расцвеченной её воздушными крыльями в радужные цвета. Это очень кстати, потому что у нее начинают подкашиваться ноги, увлекая нас обоих на пол… а у меня немного другие планы. Я снова хочу услышать песню её стонов, сводящих меня с ума… Чуть отстраняюсь, чтобы восстановить дыхание и смотрю в её глаза.
Боже… Ничего не изменилось. Они все так же притягивают меня к себе, открывая совершенно новую, неизведанную вселенную. Такую ли неизведанную сейчас? Не важно, не помню, не могу помнить, когда она на меня ТАК смотрит…
Провожу ладонью по нежной скуле со следом копоти, наблюдая за реакцией. Провожу пальцем по припухшим от поцелуев губам Кары. Зрачки её расширяются, почти затопляя серо-лазурную радужку, а дыхание вырывается с всхлипом. Я и сам готов выдыхать так же, вот только не могу. Затаив дыхание слежу, как светлая кожа расцвечивается темным узором. Там, где мы касаемся друг друга. И яркие блики миниатюрных разрядов, совершенно не болезненных, а скорее придающих прикосновениям некую пикантность…
– Вот видишь... - шепчу я, прямо в розовое ушко, – Великая Пустота… Таллара… Эллинайе… она знает, что нужно ЕЁ детям.
Кара что-то бормочет в ответ, прижимаясь ко мне всем телом. Теряю голову, разгораясь еще ярче. Какое дело до мыслей Эллинайе, если в руках у меня такое сокровище?
Скольжу руками вниз по бархатистой коже, а губами и языком ласкаю нежную шейку. Её руки ласкают мою кожу, утопают в волосах и притягивают ближе. Дорожкой поцелуев спускаюсь к мягким выпуклостям грудей с острыми колкими вершинками. Поочередно облизываю каждый сосок, легонько помогая себе зубами. Награда не заставляет себя ждать, играя в моих ушах музыкой её протяжного стона.
Благословенна будь, Кара Небесная… Моя Кара… Хоть не надолго, но моя…
Покрываю поцелуями её живот, трусь жесткой щетиной подбородка, любуясь на темные цветы, появляющиеся под кожей с каждым моим прикосновением. Слушаю звуки. Ощущаю запах страсти. Продолжаю свое поклонение… Губами, языком, ладонями и пальцами, но этого мало, ничтожно мало для тебя, твоего совершенства.
Впадинка пупка. Округлые бедра. Она судорожно вцепляется пальцами в мои плечи и стонет, стонет, сводя меня с ума…
– Закинь ножку мне на плечо, моя маленькая, – голос хриплый, сбивчивый и будто чужой.
Кара не слышит меня или просто не понимает, что я от нее хочу. Прекрасная как воплощенное чудо с отражением страсти на лице… Улыбаюсь ей, не хочу и не могу остановиться. Сам приподнимаю её ногу, целуя нежную кожу внутренней поверхности бедра. Она, кажется, понимает, что я хочу, цепляясь ножкой за мое плечо и подтягивая к себе. Влажная, розовая… Боже…
Целую ее между ног, помогая себе языком. Кара протяжно стонет, цепляясь пальцами за мои волосы, лаская завитки пламени. Играю языком с плотной бусинкой клитора и упиваюсь происходящим как мальчишка… Богиня моя…
Отпрянув, дую на нежную поверхность и ловлю недовольный всхлип.
- Знаешь самое сексуальное слово, которое я хочу от тебя слышать? – голос хриплый, а вдобавок, еще и прерывается. - Скажи «ещё»…

Полустон - полуслово и я, послушный её желанию, встаю во весь рост, ощущая, как стройная ножка юной богини скользит вниз, прочно цепляясь за мою талию. Подхватив Кару под попку, аккуратно проникаю внутрь. Божественные тела быстро залечивают любые раны, но ведь еще она была обычной девушкой и может попросту испугаться или занервничать…
Томно выдыхает, обхватывая мою шею руками, и закидывает вторую ногу мне на талию, опираясь на мои же ладони и гладкую поверхность зеркала за спиной. Захватывает меня в плен. Но я и не собираюсь жаловаться – это наше обоюдное желание. Погружаюсь в нее, как пламя в безбрежные воздушные потоки и растворяюсь в чистейшем удовольствии…

»» 07.04.12 19:20 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

За последние несколько дней мое жилище на Неффастусе познало столько гостей, сколько не было за предыдущую тысячу лет, наверное. А то и две. Энней, Кара, Далила (тут сердце вдруг отчего-то пропустило удар), теперь вот Рин.
Младшая с интересом наблюдает за моими манипуляциями с дверью.
- И не надейся, больше у тебя не получится сюда вломиться без спросу.
- Ну, попытаться всегда стоит.
На этой оптимистической ноте мы вваливаемся внутрь.
- Где вискарь? – пытается бравировать младшая.
Пой птичка, пока можешь…
- Ща все будет…
Иду в сторону стены, за которой вход в комнату Времени. Зариланна следует за мной… как будто с неохотой.
Под моими руками стена послушно расходится, шагаю внутрь, Рин за мной.
Оборачиваюсь. Все пять цветов времени отражаются в расширенных зрачках Зариланны. Она делает шаг, другой…
Все оказалось проще, чем я думал. Нахождение в комнате с прямыми потоками времени всех пяти миров Эротикона на псионика действует как… наркотик… или наркоз. Вот это подарок судьбы… и новый интересный опыт.
Чуть не упустил момент. Рин, как завороженная, идет к алому потоку. Все верно, Время Неффастуса. Успеваю поймать младшую за серебристую косу, она падает на колени прямо перед кроваво-красным потоком. И медленно опускает лицо в него. Все правильно. Запускаю пальцы в ее волосы на затылке глубже, настраиваюсь на ток времени через ее голову, сосредотачиваюсь на татуировках. Вот это энергетика… сколько же магии этого мира вложено в них. Непросто будет обмануть их… убедить, что Время действительно пришло. Кончики пальцев покалывает. Нет, не то…
Приходится опустить вторую руку в поток времени напрямую, кровавые потоки окутывают мою ладонь, когда я прикасаюсь ко лбу Рин. Поток Времени Неффастуса мне родной и почти не приносит боли. И сразу эффект есть… татуировки Рин поют мне в пальцы… рассказывают все свои тайны. Они верят мне… и я говорю им… о том, что Время пришло.
Самым трудным оказалось вытащить Рин из потока Времени. Она сопротивлялась, несмотря на то, что была в отключке! Я недооценил то, как Время влияет на псионика. Еле вытащил ее, а ведь применять грубую силу нельзя.  Наконец, Зариланна бесчувственной тушкой улеглась у моих ног. Я бы и сам с удовольствием составил ей компанию на полу рядом, да нельзя.
Не до деликатности. Взваливаю младшую на плечо, так мы и покидаем это, как не крути, весьма опасное место.
Интересно, скоро ли Рин придет в себя? И как на ней скажется ускорение татуировок на лбу? Так думаю я, шагая с сестрой, перекинутой через плечо, в сторону той самой многострадальной комнаты, где мы с Дали ждали, когда Время преобрази Кару. Ответом мне служат когти, впившиеся в икру. И шипящее:
- А ну, отпусти меня!..
И дальше совсем неприличное на старотемном.
_________________

Когда чувства страсти захватывают в плен, пути отступления горят синим пламенем.

Я чувствую прохладу зеркала спиной. И снова ты со мной играешь. Прошу, играй...
Вытягиваюсь вся, подобно капельке, паря свободно. Частичка каждая меня стремится полностью к тебе, тобою жить, дышать тобою. Прими...
Не думаю, лишь ощущаю, как горести в прах превращаясь, высушиваемые вздохом до конца, все умирают. Каким-то образом ты мой опять, и строишь мир моих страстей, из них в плавленьи получая тобой желаемые чувства. И это лишь тебе подвластно. Так строй...
И больно как от своего желанья. Так упивалась горем по невозвращаемому, что ныне счастье рождается по новой. Оно цветет татуировками на нашей коже. Так прикасайся...
И кажется, в прикосновениях не просто отражаются свои узоры, они обмениваются чувствами, как мы, общаются, придумывая собственные поцелуи, и правила, запретами которых является между тобой и мною расстояние. Не отступай...
Но ты все ж отступаешь. Ты на мгновение далекий. Взгляд пламенеет, блуждая по телу моему. Оно твое, возьми все без остатка, но только обними опять. Всё забирай...
Раскрой мои секреты, я покорна. Но не томи, не отдаляйся. Люби меня сейчас. Люби...
И ты внимаешь моим мольбам. Не это ль ты прочел в моих глазах? Ласкай...
Твои ладони на моем лице, чаруют, изучают. Отсюда и до глубины моей вселенной не будет слаще этих прикосновений, и токи их бегут по венам вместо крови, они врываются в сознание, и управляют легкими, дыханием. Ну, изучай...
Хочу раскрыть тебе всю правду - что для меня твой взгляд, ласкающий, крадущийся в моей ночи, твои неслышные слова, которые читаю я в ростках татуировок, и тишина твоя, рожденная Великой Пустотой, что это все кричит, горит и обжигает, оглушает. Слышишь? Оглушай...
Я выдыхаю стон. Ты нужен мне...

- Ты нужен мне!..
Мечтай со мной...
И мне не важно больше думать, и волноваться об устойчивости тела, о ровности поверхности, что под ногами. Я отдаюсь твоим прикосновениям всецело. Я отдаюсь тебе...
Парю в вершинах ощущений, которые переполняют. Испей до дна, все чувства высуши сполна, и подари мне новые. Всё больше, больше. В твоем огне горю...
Я тяжело дышу, и тело все танцует, неспешным ласкам подчиняясь. Не знаю, как мне ближе стать, я не могу за гранью ухватиться, чтобы скорей преодолеть ее. И я внимаю....
Потоки мысли так неуловимы в голове, касание волос тревожит кожу, внутри усиливая трепет. Качаю головой, и прижимаюсь к прохладе зеркала щекой, цепляюсь за свое сознанье. Я ускользаю...
Ты шепчешь мне, ты хочешь что-то. Но я не знаю, лишь ощущаю твое дыхание на коже, и томное биение во мне. Ты ласково приподнимаешь ногу мне. Я подчиняюсь...
Ласкаешь клитор языком, целуешь влажно бедра, губы, сочащиеся соком для тебя. Я испаряюсь...
Я не выдерживаю, не могу. Умру, ты воскресишь меня всей этой пыткой, чтоб мне истлеть опять, ведь ты касаешься меня внутри, почти, играешь струнами моей души. И я пою тебе...
Ты снова требуешь внимания, прости. Я понимать отказываюсь слово. Пусти меня, как я тебя в себя пускаю. Ведь я тебя пускаю...
Ведь ты уже внутри...
Но требуешь ответа, и жаждешь от меня, чтоб повторила это слово. Я повторяю...
- Еще...
Молю...
Играй со мной... прими... и строй, и прикасайся. Не отступай, всё забирай. Люби... Ласкай... Всю изучай... И обжигай, и оглушай... Со мной мечтай...
Меня вдыхай, и покоряй. И выплавляй, как только хочешь. Меня целуй, рисуй и сочиняй... Испей меня...Имей... Желай...

Сверкнут небесной радугой во взгляде твои движения во мне. Я обниму, стремясь продлить всю полноту своих пустот.
И в упоении забуду, что ты не мой, что Бог, и что таких как я, их было много. Что все не вечно, а истома бесконечна...
Я оплету тебя собой, ведь мы с тобой сейчас едины. И буду слушать в тишине, как ты живешь во мне.
И буду выводить узоры нашей связи на плечах и на спине. На бронзовых щеках, в твоем бушующем огне.
Я буду бабочкой порхать, любуясь даром, что ты мне дал. И наслаждаясь тем, что ты даешь. Я возведу мечту сама.
Взорвусь миллиардами святил, и сникну, как под ураганами дома. Или растаю, как от пламени свеча.
Ты заберешь, не ведая, весь мой покой. Ты разобьешь мои преграды, войдешь в мой мир и навсегда останешься там господином.

Ты жизнь моя. Душа моя. И в этот миг я так люблю тебя.

***
Эйдан покоряет меня с каждым мерным толчком. Цепляюсь, как могу, окутывая его не только ногами, но и крыльями.
У меня есть крылья!
Они прекрасны. Возможно, я не видела никогда ничего прекрасней.
Но ведь я так не люблю летать...
С ним бы я летала всю свою бесконечность.
Я смотрю на его сосредоточенное лицо, упиваясь ощущением его гладкой кожи под пальцами, трения его члена внутри. Капельки влаги испаряются с его спины.
Истома пожирает меня изнутри. Мое тело живет своей жизнью. Оно желает само, думает само, чувствует самостоятельно.
Спина выгибается под его пальцами, ягодицы стремятся на встречу его движениям. Ноги болят от напряжения, но прижимают сильнее с каждым его отдалением.
Но главное - импульсы, врывающиеся волнами, как энергетические лучи, проникающие все глубже по мере того, как Бог усиливает давление, ускоряет движение.
И грань мелькает перед моим внутренним взором все ближе, заставляя тереться лицом о его шею, запускать пальцы в пряди огненных кудрей.
Мой стон звенит, пульсируя в унисон с внутренними стенками лона, когда я достигаю разрядки.
И словно крепкие нити, что-то притягивает меня к Эйду ближе, чтобы он был еще глубже.
Но мой Бог не удовлетворен, я чувствую, как сильно он сдерживается, не желая встречать экстаз со мной. Почему?
И в следующий миг я ощущаю, как мои ноги больше не удерживают его, под коленями мягко, а руки опираются на изголовье нашего ложе.
Эйд позади, и снова наполняет меня собой, обвивая руками мое тело, теребя горошины сосков. Проникая пальцами к клитору, рисуя там вязи татуировок.
Его погружения резки, но выходит он медленно и томно. Еще одна пытка для меня.
Новая поза, новые ощущения. Он кусает мою шею. Я обнимаю его своими крыльями, они горят вместе с ним.
Движения нарастают, и теперь и Бог подходит к оргазму вплотную.
Не хочу его отпускать. Никогда, ни за что. Впиваюсь ногтями ему в ягодицы, царапая, подавая бедрами назад, кусая его губы, когда он стремится ко мне поцелуем.
И вот толчок еще одного моего оргазма. Как будто внутри разрываются вены и горячая кровь, прожигая внутренности, изливается на волю.
Мне щипет глаза, они пылают, я жмурюсь. Когда он исторгает свои истоки в мое лоно, я нервно вбираю все до последней капли.
Мы замираем, тяжело дыша. Он перекидывает мои волосы мне через плечо, целует мой затылок, обдавая жарким дыханием волоски у основания шеи.
Он не стремиться покинуть мои глубины. И я не хочу этого. Он сможет разжечь желание вновь, достаточно лишь еще раз взглянуть мне в глаза. Еще раз подарить узоры холмикам грудей пальцами, губами. Он искушает лишь одним своим сильным объятием, шумным вдыханием моего запаха, оттягиванием моих волос, больно, но так эротично..
Я готова упиваться им снова и снова. Пока он готов мне позволять это.

»» 07.04.12 19:07 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Делай то, что собираются делать с тобой. Бей первым! (первое правило боевого мага)

Становилось откровенно скучно. Я задумчиво помахала когтями перед своим лицом, чтобы не заснуть. Рядом на стул плюхнулся Шурик. Вид у моего дружбана был подозрительно довольный. Точно что – то спер. В дверь постучали. Сначала настойчиво. Потом стук перешел в очень настойчивый. Я лениво потянулась. Опять какие – то полудурки на мою голову. А нет…Просто так. Посетители.
- Ри, чего такая кислая? Вот послушай, - Шурка вытряхнул на стол содержимое рюкзака.
Я послушала. Это была баллада героического содержания, составленная в традициях модерна – история о светлом рыцаре и его прекрасной даме. Я аж закашлялась от смеха. Ну на кой монстрику принцесса? Обычно вообще – то в жертву чудищу привязывают у оврагов овечку. Или девицу. Которая вопит похлеще овечки. Увидев мое крайнее неодобрение, певичка в вечернем платье с блестками, поудобнее перехватила арфу (мне захотелось этим самым инструментом хорошенько ввалить по башке организаторам этого своеобразного концерта) и завела другую, душераздирающую историю о безответной любви. Я, ласково улыбнувшись во все зубы, попросила (лично для меня) сменить тему. Та послушалась. Правда, сказать ничего толком не могла, заикаясь и бледнея. Лишь закивала блондинистой головой, как китайский болванчик. Следующая песня поведала нам о герое, которого коварно заманила в свои сети темная колдунья (от почему сразу Темная?!), девушке героя – красавице с чистым сердцем и том, как злобная ведьма, представленная сначала в образе хвостатой и рогатой нечисти, а после и вовсе беззубой старухи погубила обоих, но их любовь продолжала жить вечно. Дослушав сей шедевр, я почувствовала, что сейчас встану и врежу любому, кто посмеет коситься в мою сторону. Меня трясло и колотило от ярости. Забывшись, я резко сжала руки в кулаки, и тонкое изогнутое лезвие треснуло. Я даже не ощутила, как оно перед тем, как упасть на пол осколками, впилось в кожу.
- Что, зацепило?
Я обернулась. За соседним столиком сидела утонченная блондинка, чуть прищурив глаза и изучая зал сквозь веер густых длинных ресниц.
- Еще как, - усмехнулась я, поднося ладонь к губам. Соленоватый привкус крови зажег в глазах алые огоньки. – Я Рин
- Ханна, - блондинка (вампир из Освобожденных) протягивает мне руку с тонкими пальцами и аккуратными ногтями, покрытыми алым лаком. Мне аж захотелось спрятать свои, с когтями и перевитые узорами шрамов от Энергии, за спину.
- Вы двое, - над моим столиком нависло кое – что гориллообразное. Хотя…так оскорблять животное я бы не стала…
- Во – первых, не двое, а трое, во – вторых, иди, куда шел, пока можешь ходить, - миролюбиво предложила я, прокручивая в пальцах тонкую иглу.
- А в – третьих, - Ханна улыбается так «ласково», что даже Шурик немного шарахнулся назад, - тупиковой ветви эволюции слова на давали. Если тебе вообще что – то давали, - недвумысленно намекает вампирша.
Тупиковая ветвь замахивается кулаком. И тут же воет от боли. Я успеваю перехватить сжатый пудовый кулак и стиснуть его в захвате. Сжимаю медленно, надавив на болевые.
- Что надо?
- Ну ты же ведьма местная, да? – хрипит сквозь стиснутые зубы.
- Не ведьма, а боевой маг, - поправляю я, усиливая нажим. Ханна усмехается, попивая алую жидкость. Кровь?
- Проведешь караван через горы?
- А у меня на лбу написано, что я экскурсовод – любитель? – интересуюсь, отпуская кулак горе – нанимателя.
- Ну дык..- пытается сразить меня своей логикой наповал мужик. – Ты же только живой оттудова вернулась.
- Да, тебе не повезло, - фыркаю я. – Так, свали с экрана. Ты вообще знаешь, что такое мыло? Нет? Показать картинку?
- Ну дык...горы, воздух...природа...- не сдавался агитатор.
- Ага, обвалы, ущелья, туманы...Вали, кому сказала. Я подумаю.
- А тебе и правда не помешает отдохнуть, - заметила Ханна, проводя алым ноготком по краю бокала. – Нежить и то получше выглядит.
- Приглашаешь? – я кинула кинжал в мишень над дверью. Заходивший в тот момент посетитель было дернулся в мою сторону, но признав во мне не знаю как (очевидно, по ласковой улыбочке и разрядам на кончиках когтей) боевого мага, нарываться не стал.
- А ты рискни заглянуть, - улыбается тягучей, словно карамель и загадочной, как мираж, кошачьей улыбочкой Ханна, вставая из – за стола с этакой хищной грацией пантеры.
- Я попробую, - поднимаюсь на ноги одни рывком, забрасывая клинки в ножны. – Шура, суши весла, дело есть.
- Хоть не сухари....Ты иди, я потом, - отмахивается Шурик. Ну и ладно. Влезет – будет сам выпутываться.
Похоже, от скуки на сегодня я застрахована. Такая мысль на цыпочках закралась ко мне в голову, когда мы с Ханной – она на великолепном черном коне – иноходце, а я на хищной рептилии, тихо посвистывающей о своих думах мне, покинули стены города.

«Выше голову!» – сказал палач, набрасывая петлю...

Я не ошибалась...Сие невозможно по определению.
- Ри, ты пригнись – то.
- Зачем?
- О потолок ударишься.
Брат пристально смотрит мне в глаза. И похоже, он решил, что не взял бы меня и на вакантную должность огородного пугала. Хлопнула входная дверь. Мия отправилась на охоту. Феня воевала на кухне с Шурой и Кузьмой. Вокруг стола носился пушистым клубочком Темка, размахивая поварешкой. Недавно айранит стала владелицей витых рун на запястьях и пальцах, а так же говорящего коня. Да, Елизар заговорил. При чем, так неожиданно, что народ дружно подавился завтраком. А я – то думала, Ёрик просто так у него перед мордой химичил какую – то фигню с привязкой к Иритмэ. Ан нет...

- Нет, - отзываюсь я, пытаясь сфокусировать взгляд на раме окна.

Пожимаю плечами. А куда я денусь? Тем более, в этом деле брат, как ни крути, профи.
Энергия Неффастуса обжигает как плетка. Потоки силы впитываются в кожу, заставляя кусать губы до крови. Брат идет впереди и не видит, как я морщусь от боли. И слава Таларре! А то бы назвал мелкой слабачкой…А мне нельзя быть слабой! Резиденция Бога Времени – место, в которое даже с новейшим навигатором не проберешься. Я раз пробовала, правда. И с тех пор у меня шрамы на запястьях и левом плече. Но зато удалось уйти незамеченной и без наводок.

- Ну, попытаться всегда стоит, - усмехаюсь, пряча за полубезумной улыбкой новые волны боли, захлестывающие разум. Вискаря по просьбам трудящихся не выдали.. И тут облом..

Полумрак комнаты. И потоки Времени. Бесконечные, завораживающие…Как миражи в пустыне, как утренний туман…Тянусь к ним, пытаясь прикоснуться хоть на миг…На мгновение…Может, я ждала забвения? Может, мне надоело биться с ветром среди бескрайнего океана жизни? Но кайфовать мне не дали. Дернув за косу назад. Тhess! Больно же!
Время окутывает словно пеленой. И я ныряю с головой в этот омут, лечу вниз, но не боюсь разбиться…Ощущаю, как по телу бегут разряды, вызывая оцепенение..А голова словно хмельная…Меня пьянили эти алые потоки. И я упивалась ими, словно холодной родниковой водой, черпая Энергию и ощущая, как улетаю куда – то…к далеким звездам…Там так тихо, так спокойно…Там нет боли, нет страданий. И тут меня резко выдернуло назад. Это Лэй опустил руку на татуировки, внушая им, что настало Время. Рунные узоры сплетаются и растекаются по коже алыми дорожками, то сужаясь, то захватывая голову словно в тиски. Энергия Посвящения так просто не сдает позиций..Но брат знает, что делает. Поэтому я молчу, хотя меня разрывает на куски от боли, когда понеслась первая волна ускорения..Как цунами, снося все на своем пути. Дикая боль…и тишина…
Когда я очухалась, то первое, что предстало моему затуманенному взору – это рисунки на полу и сапоги Лэя. Меня тащили вниз головой по какому – то темному коридору, так что кончик косы вытирал полы. Блин! Нашли себе тряпочку!
- А ну, отпусти меня!..- шиплю я, вцепившись когтями в ткань. Не выпускаю когти полностью. Пробить насквозь ногу брату мне не улыбалось.
В ответ меня тряхнули, как хозяйка половик во время уборки. И я чуть не поздоровалась лбом с теми же милыми рисунками на полу.
- Поставь меня, d’ harrima ei na’rharr t’iriirassa! – ругаюсь я, убирая с лица спутанные волосы.
И меня отпустили. Да так, что только благодаря рефлексам Охотника не грохнулась на зеркальную поверхность.
- Полет ракеты «Воздух – почти Земля» завершен.
- Придушить бы тебя…
- Угу, помечтай.
- Я сказала «поставь», а не брось! – рыкнула я, отряхиваясь. Немного кружилась голова. Но татушки не жглись. Шаг вперед…Меня шатало…Пришлось цепляться за стенку.
- Да, мелкая, жахнул я дозу, - ухмыляется Лэйд, протягивая руку. – Держись. Или по принципу «Назло кондуктору. Возьму билет – пойду пешком»?
- Та иди ты…- перед глазами все плыло, в висках словно колокола звенели…Как же мне штхайрово…
- Я – то пойду. А вот ты вряд ли.
- Ни дхарра! Я дойду! – рывок…на ногах я устояла благодаря поддержке Стихии Воздуха. Хотя это отдалось резким уколом в затылок. На татуировки ушла добрая часть Энергии. И теперь придется тянуть из резервов.
- Ну, куда дальше?
- Веди, Сусанин. Владения твои, - со свистом вдыхаю воздух. Все же блокировки так просто не сдаются. Даже если их немного подкорректировать.
- Уверена, что не грохнешься посреди зала?
- А ты сомневаешшшьссся? – шиплю сквозь удлинившиеся клыки.
Брат пожимает плечами и сворачивает в коридор. Я иду за ним.. Хотя иду это сильно сказано. Скорее, пытаюсь удержаться на ногах. Ощущения словно меня поколотили палкой, а в голове гудит рой диких ос. Но зато внутри все не горит и не ломит напополам. Жить буду…
- Ты там живая, мелкая? – окликнул меня Лэй с порога одной из комнат.
- Не дождешься, - огрызнулась я.
Ооо. Брат правильно оценил ситуацию. Хорошее лекарство не запивают. Его закусывают.

Thess! = земному Shit!
d’ harrima ei na’rharr t’iriirassa - аналогично земному - черти бы тебя побрали!

»» 08.04.12 10:22 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Толкаюсь внутрь, туда, где узко, влажно тесно. Наполняю и растягиваю. Целую белую кожу плеч, мгновенно покрывающуюся тонкой вязью татуировок. Слушаю музыку стонов. Она прижимает меня ближе, манит своими губами, руками, телом… Даже её эфирные крылья сплетаются вокруг наших тел, приводя в неистовство тот огонь, который горит на моей коже.
Богиня моя… молюсь тебе как умею…
Медленно, томно, вязко. Проникаю до самого конца и медленно покидаю бархатные глубины, чтобы тут же проникнуть назад. Она прогибается и подается мне навстречу. Поет песню нашей страсти своим неземным голосом. Отдает и принимает. Ощущаю циркуляцию энергий между нами почти на ощупь, особенно когда целую её. Жарко, жадно, голодно. Не могу насытиться. Быстрее и глубже…
А она поет песню страсти, потираясь об меня нежным личиком, запуская пальчики в мои волосы и чутко реагируя на каждое движение. Нет. Я не смогу отпустить её навсегда. Это как утерять какую-то важную часть души. А в том, что она часть меня я уже не сомневаюсь. Темные – Светлые… по сути, разница лишь в полярностях, которые имеет наша общая энергия…
Она празднует свою разрядку особенно протяжным стоном, сокращаясь нежно и трепетно, прижимаясь ко мне ближе, утягивая в бездну оргазма… Но я не ныряю вслед, желая доставить Каре еще немного удовольствия… Столько, сколько нужно… Я так хочу этого… Подхватываю её, обессиленную, на руки и несу к постели. Моя маленькая богиня заслуживает достойного алтаря для поклонения…
Хватается за изголовье, давая мне полный доступ к такому желанному телу. Проникаю в нее вновь, лаская всю доступную мне поверхность кожи, жадно целуя в затылок. Тянусь к возбужденным соскам, превратившимся в восторженные маленькие пики еще до моего касания. Скольжу ладонью, задевая тончайшие волоски на её теле, ощущая потоки энергии и собственные проникновения – резкие, глубокие. Касаюсь напряженной горошинки клитора и медленно выхожу, чтобы возвратиться назад с тем же напором…
Вздрагивает под моими руками, помогает удовольствию всем телом. Такая… совершенная. Дорожка поцелуев на нежной шейке Кары и аккуратное касание зубами. Она громко стонет, прижимаясь ко мне, позволяя наполнить себя еще сильнее. Обнимает легкими воздушными крыльями – я ощущаю их касания, холодящие мою разгоряченную кожу и сгораю, сгораю, сгораю...
Быстрее, сильнее, глубже. Теряя волю, сдержанность, мысли – все то, что всегда составляло часть меня, даже в самые головокружительные моменты… Краем сознания отмечаю, как впиваются в мою кожу её коготки. Как острые зубки терзают мою нижнюю губу, одаривая её капелькой крови… Да, пожалуйста, да! Только не отпускай меня, только позволь дать тебе всё, что я могу, только…
Кара обхватывает меня плотным кольцом своего оргазма, принимая мой - как данность. Чистый костер из смешения энергий и наших сущностей. Живой поток удовольствия, охватывающий все вокруг, как сплошное чудо. Подаренное её волей. Сладостное, тягучее, восхитительное чудо по имени Кара… Моя Богиня…
Ласкаю её темные волосы, влажно липнущие к коже спины. Упиваясь запахом, провожу губами по основанию шеи, глядя на расцветающие под кожей узоры. Быть может только кажется, но они так и льнут ко мне, ласкаясь под влажной бархатистой поверхностью. Клубясь под пальцами, как влюбленные облака, инстинктивно тянущиеся к солнцу… Не хочу покидать её теплых гостеприимных глубин, да и она сама, кажется, совершенно не желает этого.
- Кара… - этот хриплый полу-стон рождается из моей груди почти неосознанно, когда я смотрю в её бездонные глаза, подернутые зыбкой пеленой желания.
Касаюсь её жадно, нетерпеливо. Резко оттягивая темные пряди, запрокидывая голову Кары, чтобы коснуться языком нежной впадинки шеи. Расцвечиваю прикосновениями нежные округлости грудей и изгиб чудесного тела, ощущая как вновь просыпается желание обладать ею... Да и исчезало ли оно вообще? Возможно ли насытиться её совершенством? Ответа нет, а желание дать все, что она просит просто всепоглощающе…
Целую, ощущая соленый привкус пота на её коже, вновь начиная движение внутри. Откликается с пылом, будто и не было только что этого безумного исступления между нами. Будто я – все что нужно ей сейчас, её Альфа и Омега… Господи… За что мне она? Я уже не могу даже выпустить её из кольца своих рук, что же дальше?! Великая Эллинайе… Я не смогу отпустить её, ты же понимаешь…
Горю белым огнем, переплетаясь с кислородом, который дарит мне Кара. Двигаюсь внутри, мерно и плавно, продляя наши общие сладкие мучения. Ласкаю как только могу, поклоняясь пальцами, ладонями, губами… Хочу эту сладкую истому и вкус её кожи на языке. Хочу стоны на грани фантазма и коготки на моей спине, очерчивающие грани татуировки... Хочу её вот так, любую, разную… еще не изведанную до конца, но уже безгранично любимую…
Стонет и мечется, охватывая меня руками, ногами, крыльями. Прикрыв веки, целую сочные и пухлые губы своей маленькой богини. Наверняка прекрасная – радужная, гибкая, излучающая темное сияние… просто ослепительная… Для меня. Сейчас. Целиком и полностью.
Этот оргазм приходит быстрее, окуная меня в пучину лавы и потоки ветра. Энергия расходится от нас волнами, впитываясь в окружающий мир, заставляя цвести растения там, снаружи в буйном потоке моей светлой животворящей силы и её темной воле, согнавшей тучи животворящего дождя…
Обессилено откидываюсь на голый матрац. Простыня есть, просто она куда-то исчезла… в процессе… Притягиваю Кару к себе, чтобы быть еще ближе. Не могу отпустить. Пока не могу.
И шепотом, почти на грани слышимости, произношу:
- Можно, я оставлю тебя себе?

»» 08.04.12 10:37 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Свет не живет без темноты.
Как тени порождает он,
Как поглощают ночи дни,
Я наполняю явью сон...

Пересыщенные, на время удовлетворенные, мы лежали рядом, не желая отдаляться друг от друга. И не было ничего интимнее этих объятий.
Моя щека на его плече, ноги, закинутые на его, руки на мужской груди. Его пальцы в моих волосах, и выводящие трепетные импульсы на спине.
Я прокручивала в голове опять и опять, как он произносил мое имя. В голосе звучало благоговение.
Мое имя еще никогда не было надеждой и проклятием одновременно. Я звалась Карой, но для него была спасением.
Пламя, что пылало в его глазах, - пылало для меня. И я каким-то образом знала это.
Просто он давал мне понять это снова и снова, целуя, обнимая, лаская.
Я знала, что он мой. "МОЙ" - звенело в моих ушах, заполняя меня, окутывая, но я боялась произнести это вслух.
Кто бы мог подумать, что выбор, сделанный в пользу познания целительной страсти, как жизни, и рождения во мне Богини, станет погибелью для меня?
Ведь без него я, как цветок без объятий солнца, погибну. Он - мой огонек в мраке ночей.
В какой-то момент нас обуяло чувство намного более сильное, чем сама страсть, любовь.
Что-то более глубинное. Потребность... Необходимость...
Если бы мы обоюдно не желали этого, то татуировок бы не было.
А они все цвели, распуская свои бутоны прикосновениям, лаская кожу изнутри, сплетая узоры почти по всему телу Бога... и моему.
Я любовалась этим доказательством моего триумфа... но его победы. Ведь он покорил Кару Небесную... отныне и навсегда.

В эту минуту я наслаждалась покоем, теплом его объятий, электрическими импульсами узоров, нашим дыханием, биением сердец.
А в следующую мне уже хотелось вызвать Бога на словесный поединок, быть взбалмошной и эгоистичной. Познать его и позволить познать себя.
Не расслабляться же ему в самом деле? Ведь он не сможет от меня избавиться теперь. Ведь я хочу его, а я дочь своего отца и получаю то, что хочу.

Так тихо и сладко звучал его хриплый голос, когда он, словно из самого сердца, просил у меня остаться с ним.
И его слова являлись настолько собственническим порывом, что я возжелала его с еще большей силой. С такой же собственнической.
Я лишь взглянула на него и выдохнула прямо в губы одно слово: да. И дальше был томящий поцелуй, яростный и глубокий.
Его язык проникал так, как совсем недавно его член проникал в мое лоно. И мне казалось, что я вновь испытываю всю наполненность им, не ощущаю себя пустой... одинокой.
Я была желанной, и не было никаких противоречий. Я хотела быть его трофеем в победе. Принадлежать и быть игрушкой, быть его женщиной.
Ведь он открыл во мне эту женщину. Неистовую с ним, горящую только с ним.
Хотя ума не приложу, чем он заслужил, или провинился?, что судьба ниспослала именно меня. Но заслужил навеки. А я?
Сейчас я была целой. Прежде мне не хватало кусочков-пазлов для ясности картины, чтобы собрать мои желания и цели. Он не только подобрал в пустоты нужные фрагменты, он раскрасил картину ярчайшими красками, своими, он дополнил меня и напитал.

И мне хотелось смотреть на него долго, изучать каждый рельеф тела, рассказать все самое важное, и сболтнуть лишнее.
Но я упорно прятала взгляд, скрывая глупые мысли.
Я чувствовала, что для него все так же особенно, но я так боялась ошибиться.
И лишь впитывала его близость, становясь безумной в необходимости в нем.
Эйдан оголил меня настолько, что я не могла снова выстроить стену самовлюбленной гордости, с ним я стала уязвимой. Именно в этот момент стала.
И ни мой отец, ни Зариланна не гордились бы мной сейчас. Ибо я была слабой, и смертельно боялась конца нашего единства.
Я бы согласилась быть безвольной для него, но в то же время мне хотелось, чтобы я была нужна Эйду со всеми своими недостатками.

- Ты настолько красноречиво молчишь... - наконец вымолвил он, нарушая тишину.
- Что тишина давит? - прошептала я в продолжении.
- Иногда в тишине и покой, и таинство. Но бывает, когда тишина - враг. Ты что-то надумала себе.
- Ты же Бог, - отмахнулась я, - вот и узнай сам.
- Посмотри на меня, Кара, - приказ или просьба?
Я могла бы поступить, как трусиха. Но я запретила себе быть ею. И хотя рядом с ним это было практически невозможно, первую битву я выиграла - я взглянула на него.
Глаза горели, и столько чувств было в них, что я вздрогнула, когда его рука легла мне на затылок. Он лишь слегка придвинулся и припал к губам в легком, успокаивающем поцелуе.
Когда потоки электрических рисунков перестали, касание губ прервалось, он вновь устремил свой взгляд на меня.
- Все изменилось с нашей встречи.
- Что именно?
- Все.
Я медленно отстранилась, выравниваясь в сидячем положении, замечая как нехотя он отпускает, но не прекращает касаться спины.
- Что могло измениться для тебя, Старшего Бога?
- Все, - повторил он.
- Я уже ненавижу это слово.
- Ты ведь понимаешь, - Эйд потянул меня за руку обратно в свои объятья, и по ней росписью разрослись вязи татуировок, - эти символы соединяют нас. Это Судьба.
Я оказала сопротивление его напору, стремясь вырваться. И почему я вдруг стала такой? Он разрушил наш покой.
- Судьба. Это слово тоже ненавижу. Судьба как обязанность, не желание...
Эйд уступил, как мне показалось, потому что моя рука стала свободной, но в следующий миг я была прижата спиной к матрасу его могучим телом. Он возвышался такой сильный и грозный.
- Сколько ненависти. А как же другие чувства? Любовь?
Мой настрой опять сменился, решительность пропала вмиг, оставив место лишь любопытству.
Может быть это все из-за обретенной божественности? Мое настроение меняется так резко и так часто.
Его следующие слова стали для меня глотком живительной влаги... Или огня...
- Я так тебя желаю, жажду, что мне больно от этого. Все что нужно для твоего счастья - требуй. Ты для меня теперь важнее всего.
И я расплакалась, как маленькая девочка. И стало жутко стыдно и обидно, хотя плакала то я от счастья.
Он улыбнулся, иссушая мои слезы легкими поцелуями.
- Не плачь, - прошептал он.
- Мой, только мой - лишь радостно простонала я, обнимая его за шею и вдыхая любимый запах.

Я, скрывая от всех светлых чувств, что омоют,
Раскрываюсь тебе и горю пред тобою.
Ты забудешь других. В этот миг я решила.
Страстью бешеной вспыхнет воздух мой темнокрылый.
_________________

"Да"... Это слово билось у меня в мозгу, даря небывалую эйфорию. Я инстинктивно тянусь к её губам, благодаря за всё это чудо, за нее саму, такую необыкновенную...
Не могу остановиться. Или не хочу. Ведь то, что я давно желал и искал, наконец у меня в ладонях...
Конечно, еще много мелочей и условностей, ведь Темная Богиня и Светлый Бог - это как две полярности, но... есть ли что-то невозможное, когда так сильно этого желаешь? Эллинайе когда-то говорила именно так...
Еще на Земле я читал книгу, несколькими своими строками запомнившуюся мне особенно отчетливо: «Любовь не знает постепенности. Еще накануне мир был исполнен смысла и без присутствия. А теперь мне необходимо, чтобы любовь моя была рядом – иначе истинное сияние каждой вещи сокрыто от меня." Как же, оказывается, верно... Ощущаю себя цельным. Всё то же и абсолютно новое, другое, более заполненное, лучшее чем накануне...
Кладет голову мне на грудь, не желая глядеть в глаза. О чем думает? Не жалеет ли?
От таких мыслей страшно. И странно. Боялся ли я потерять женщину раньше? Ответ "нет"... Я всегда был готов отпустить любую по первому требованию. Велению сердца, души или просто разума, разрывая любые связи. Сейчас я готов не был, и буду ли когда-нибудь вообще? Она стала для меня чем? Дыханием? Душой? Я не могу подобрать определение, эти слова слишком мелкие и невыразительные. Кара - это все что я вижу, слышу... ради чего существую. Вот так, просто и без затей.
Поначалу, когда понимание настигает меня, оно ошеломляет своей простотой и одновременной сложностью. Что делать теперь? Как быть?
Служить.
Ответ прост. Я могу только служить ей. Так, как она этого захочет. Как заслуживает.
Не просто секс - это было поклонение и полное единение, на условиях которые я не понимал, но которым покорился полностью и безоговорочно. Она изменила меня, мое восприятие, весь мир вокруг. Решение дается мне на удивление легко.
Все еще молчит, задумчиво водя пальчиками по моей коже. Наши татуировки сплетают причудливые узоры, занимаясь своей безостановочной любовью. Зрелище завораживает, но безмолвие Кары пугает. Не молчи...
- Ты настолько красноречиво молчишь... - погружаю кончики пальцев в тяжелые пряди её волос, наслаждаясь простым касанием.

Её голос, несмелый и тихий, но хриплый от недавних стонов, рождает в моей груди довольство. Но и малую толику отчаяния...
- Иногда в тишине и покой, и таинство, - рука моя снова погружается в шелк волос, - но бывает, когда тишина - враг. Ты что-то надумала себе.

Мое сокровище недовольно ворчит, не зная что я уже все решил. И она решила своим тихим и емким "да". И убежать я ей не позволю.
- Посмотри на меня, Кара, - прошу я.
Поворот головы, дрогнувшие веки и на меня вновь глядят небеса... Чудо моё, чудо... Не отпущу тебя. Не смогу... Прости... Не смогу...
Подтягиваю к себе, легко касаюсь губ. На них вкус моей собственной кожи и ветра, и в пору снова сойти с ума, но я должен попытаться объяснить, хотя подобрать слова так трудно...
- Все изменилось с нашей встречи.

Она не спрашивает, требует.
- Всё.
Кара села прямее, будто пытаясь отдалиться. Это было... странно? Страшно...

Настороженный взгляд и вихри тайфунов в зрачках.
- Всё.
Я повторяюсь, знаю это. Но выразить по-другому не в силах. Изменилось всё. Она просто появилась и перевернула мой мир к другой полярности. Перевела приоритеты на себя. Стала дыханием, желанием, центром меня - всем.

Качает головой, продолжая смотреть взглядом дикого котенка. Не надо, не отгораживайся от меня... Притягиваю ближе через слабое, почти незаметное сопротивление.
- Ты ведь понимаешь, - татуировки снова оплели наши тела в местах соприкосновения, продолжив непрерывный танец страсти, - эти символы соединяют нас. Это Судьба.
Она рванулась, пытаясь отдалиться. Не могу, прости... Я не отпущу тебя, ведь ты уже решила все своим тихим "да"...

Я докажу, сумею. Пусть даже на это уйдет остаток моей вечности... ведь без тебя она не будет иметь смысла.
Отпускаю на мгновение, чтобы в следующую секунду вновь прижать её к себе. Так, чтобы моя маленькая хрупкая девочка не смогла вырваться и услышала то, что я хочу сказать.
- Сколько ненависти. А как же другие чувства? Любовь? - внимательно всматриваюсь в такое любимое лицо.
Боги легко меняют личины, но я легко узнаю её в любом облике, знаю это совершенно точно. Так, как знаю что она будет сниться мне еще долго вот такая - растерянная, сбитая с толку, ослепительная и желанная... Не должно быть стен между нами. Не тех, которые мы можем построить сами. Не так.
- Я так тебя желаю, жажду, что мне больно от этого, - шепчу я, - все что нужно для твоего счастья - требуй. Ты для меня теперь важнее всего.
Всё для тебя...
Небо мое, теперь навечно отраженное в её чудных глазах, занимается дождем.
Чудо мое... Радость моя... Ну что же я сделал не так?
- Не плачь, - целую влажные щеки, отирая соленые дорожки пальцами.
Не хочу чтобы ты плакала. Никогда...

- Твой, - соглашаюсь, - только не плачь, не надо, у меня сердце разрывается...
Если у таких старых богов есть сердце. Моё - вот оно. Лежит с заливается слезами.
Собираю капельки языком, пока она цепляется за мою шею. Снова терзаю припухшие губы поцелуем с привкусом соли, а она отвечает мне вязко и жарко. Не отпущу. На всю мою вечность.
На этот раз все нежно, очень нежно. Кара как цветок, открывающийся навстречу солнцу. Моим рукам, губам, пальцам, языку... Я везде, как всепоглощающее пламя, а она - как воздух, которым не могу надышаться.
Шепчу в забытьи её имя, как молитву. Боготворю всю, от корней волос до кончиков пальцев. Тонкая шея, нежные руки, слегка выступающие ключицы... Тяжелые полукружья грудей и острые пики маленьких совершенных сосков. Бархат кожи и впадинку пупка. Ноги - длинные, совершенные - для меня она вся - эталон, отныне и впредь, какую бы внешность не предпочла в дальнейшем... Аккуратно потираю горошинку клитора и вхожу в тесные влажные глубины, слушая хриплую песню страсти.
Не отпущу.
Замираю внутри, добившись чуть более осмысленного взгляда и шепчу в розовое ушко:
- Весь твой, котенок мой... веришь?
_________________

Нда… Пациент пришел в себя еще до того, как ему дали наркоз…
Отпустить? Да пожалуйста. Разжимаю пальцы, до этого покоившиеся на попке младшей. Наверное, я единственный за последние несколько тысяч лет мужчина, который удостаивался подобной чести и еще жив.
Оборачиваюсь. Увы… Был бы я пластическим хирургом, не снискал бы себе славы, определенно. Рин выглядит еще хуже, чем до того, как я за нее взялся. Стоит на коленях на полу, упираясь ладонями в пол. Взгляд из-под спутанных волос, полный боли и гнева.
Теперь я знаю больше о том, что ей пришлось испытать тогда, при Посвящении в Охотники. И сейчас, когда я раньше времени запусти очередной Цикл. Я теперь знаю об этом даже больше, чем я хотел бы знать. Многия знания – многия печали, знаете ли…
Зариланна тяжело, шатаясь, поднимается с колен. Рефлекторно подаю ей руку. Она опирается на мое плечо, и я чувствую, как через касание от меня утекает энергия. Немного, но все же… Как же плохо, должно быть Рин, если она приняла помощь. Да еще и энергию забирает, не спросив разрешения… Я бы мог это прекратить, конечно. Но не делаю этого. Я знаю, ЧТО ей пришлось пережить. Пусть берет энергию, сколько нужно. Мне не жалко, тем более здесь, у себя в убежище, я представляю собой практически неиссякаемый источник энергии. Когда я в форме, я умею использовать энергию потоков  времени себе во благо. Я же Бог Времени все-таки.
Вдвоем, за ручку, добираемся до гостевой комнаты. Памятуя о пристрастиях сестры к земному алкоголю (узнаю, какая падла подсадила ее на вискарь – убью!) материализую бутылку. Радуется, как ребенок сладостям.
Зариланна отбирает у меня емкость, в одно движение лишает ее пробки и присасывается прямо из горлышка. Ага, пациент скорее жив, чем мертв…
Шагаю к стоящему в углу вазону с «ювелирными изделиями» собственного изготовления. Надо выдать сестре амулет на всякий пожарный, пока мы здесь. Моя энергетическая подпитка, ее божественная сущность и ее инстинкт охотника – это все прекрасно, конечно. Но это страшная комната добирается до любого, в конечном итоге. Поэтому… Внезапно огонь желания скручивает внутренности. Это что еще такое?! Какого лешего?! Ответ приходит тут же… Далила… Очередной ее «подарок». Придумал же ты, Лэйд, себе развлечение. Теперь тебе будет каждый раз аукаться, когда Верховная Жрица изволит предаться постельным утехам… А она это делает часто и с удовольствием, положение обязывает. В голове вдруг вспыхивают картины нашего с ней совместного купания. Это были не утехи, это было что-то иное… А с кем она сейчас, если мне передается ее возбуждение?..
Мой кулак оставляет вмятину, осыпая весьма крепкую стену в мелкое крошево.
- Помочь, брат? Дизайном занялся? Будем барельеф ваять?
Поворачиваюсь. Рин хорошеет просто на глазах. Что тому причиной – ее любимый вискарь или моя энергетическая подпитка? Как бы то ни было, но младшая уже похожа на богиню, а не заморенное нечто.
- Держи, - протягиваю ей зеленый камушек на кожаном ремешке.
- Я не люблю зеленый цвет, - морщит нос Рин.
- Не люблю и не буду – это разные вещи, - накидываю ей амулет на шею. – Потом снимешь, когда уйдешь отсюда.
- Что, уже выгоняешь?
Вместо ответа протягиваю Рин еще одну бутылку вместо опустевшей. Здорова же наша тонкая звонкая алкоголь глушить – как порядочный пропойца. Но вот берет он ее слабо – только добро переводить.
Зариланна довольно улыбается. С втянувшимися клыками эта улыбка выглядит почти милой. Ну, насколько мелкая вообще может быть милой.
Довольно растягиваюсь на кушетке, в пальцах материализуется папироса, скрученная из листьев одного крайне целебного растения с Корр-У. Я даже умею высекать огонь из кончиков пальцев – Эйд в припадке великодушия как-то научил. Правда, на этом скромном достижении мои успехи на почве управления стихией огня и закончились. Ну, не больно-то я и хотел, собственно.
С наслаждением затягиваюсь ароматным дымом и, щурясь через него на Рин, спрашиваю:
- Как крыша, младшая? Вернулась на место?
_________________

Никогда не обижайтесь. Ну нельзя о тех, кто не с нами, говорить плохо! (второе правило боевого мага)

Огни города постепенно отдалялись, на землю бархатным покрывалом опускалась ночь. И чует мой затылок, что тишина эта вокруг не просто так. Остров Порока – не место для прогулок.
- Страшно, Рин? – лениво потягивается в седле вампирша, приостановив коня.
- Угу, челюсть роняю, - отозвалась я, перестраиваясь на зрение в инфракрасном спектре. – Двое слева, трое справа, еще минимум дюжина за нами на хвосте.
- Может, ты еще размер на глаз определяешь? - усмехается Ханна.
Свист стрелы. Шатт майхар! Успеваю выставить защиту. На землю посыпались металлические иглы.
- Ты смотри, и правда маг, - протянула Ханна. – А в лягушку можешь?
- Хоть в дикобраза, - огрызаюсь я. Звон клинков приближается, топот ног всколыхнул землю. Ндаа. Найду я приключения на свою голову.
- Что же, боевой маг, покажи им, где раки зимуют, - улыбается блондинка. – А я за твоей зверушкой присмотрю.
- Еще кто за кем, - фыркнула я, разминая пальцы. Бросок, уклон. Лезвие мелькает в дюйме от края плаща. Рекорд, однако. Посмертный. Выстреливают иглы браслета, и нападающий захлебывается кровью рядом со своим товарищем, поймавшим грудью боевой пульсар.
- Я дажже не буду марррать о вассс сссвое оррружжие, - мой голос становится низким и шипящим, как у Наги, удлиняются клыки, глаза полыхают алым. – Ссссчитаю до тррех. Один и два ужжже были.
Решили рваться на баррикады. А зря. Я не в настроении. Прямой удар. Отвожу руку с занесенным клинком, второй – снизу вверх в подбородок. Щелчок. Голова запрокидывается назад. Клинок приближался к плечу…Думаешь, ты достаточно силен, чтобы надавить с такой силой? С виду я не кажусь сильной, это да. Скорее наоборот. Поэтому когда я одним рывком отшвыриваю его к скале, мужик таращиться на меня, как на неведому зверушку. Чуть слышный шорох сзади. Хорошо подкрадываешься. Но недостаточо хорошо, чтобы застать врасплох Охотника. Уворачиваюсь и бью локтем назад. Тут же выпад и прямой ладонью в грудь. Слабое свечение на кончиках пальцев не подсветка. Это пси – хирургия. Способность псионика. Пусть это было почти касание, но оно разорвало мышцы и артерии в теле. Второй удар плашмя иглой. Лезвие оставляет на лице вечную улыбку. Как у Гюго, усмехаюсь я. Ханна наблюдает за боем издали, иногда внушая даром, что лучше погулять с той скалы вниз. Ладно, мне мороки меньше. Последний кувырок в воздухе и выпущенный с пальцев разряд. Финита ля комедия.
- А ты ничего дерешься. Только убери эту улыбку, она меня нервирует.
- Хм..- запрыгиваю в седло. Наги просвистала, что она устала и голодна. Да, и боевую рептилию покормить надо.
Энергия искажается, это я ощущаю явно. Сначала темнеет в глазах, потом начинает идти носом кровь. От зараза! Щиты смыкаются намертво, чтобы не допустить утечки Энергии из резервов. Ханна чувствует себя прекрасно. Но ее фон изменился. Проверяю свой рисунок ауры. Он все так же переплетает линии Энергии, но четкость немного не та.
- Ханна, ты вернулась? И не одна? Это наше новое приобретение? – из – за приглушенной Энергии я не сразу среагировала на прикосновение к руке повыше локтя. Что за штхарр?! Полувыпущенные когти, алые глаза и проступающий на щеках узор чешуи. Меня удерживает Ханна.
- Не обращай внимания. Рин, это Кэд. Кэд, это Рин, боевой маг.
- Ведьма, то есть? – полюбопытствовал барс.
Я старадальчески поморщилась. Ну почему сразу ведьма? Достали стереотипы. Я магиана!
- Это ты от Ханы чесноком спасалась? – продолжает усмехаться эта сволочь.
Нагайна что – то тихо просвистала. Нда, надо было браться за поход в горы…
Коридоры, залы, пары и не только. У меня так раскалывалась голова, что на слова я практически не реагировала. За ручки тянуть некоторые получили и теперь потирали челюсть и ребра. Ханна только улыбалась, шествуя по коридору.
- Брысь! – слышу я впереди. Кто – то попался на пути управляющей и был отправлен гулять подальше.
- О Тень, что это?! – от неожиданности я шуганулась назад, влипнув в стенку. При чем у меня возник аналогичный вопрос. Мать моя Таларра! На меня посмотрели, как на что – то крайне странное и ойкнув, всплеснули руками. – Такую красоту нельзя прятать под этими тряпками! Тебе нужен новый наряд, и срочно!
- На кой ляд? – не поняла я. Меня мой плащ вполне устраивал.
- Не ругайся! – погрозили мне тонким ухоженным пальцем. Художник? Нет, немного не то…
- Это она еще вежливая, - ворчит Кэд, растирая щеку. – Слушай, а удар – то ничего. Научишь?
- Не вопрос. Только вискарь с тебя.
- А потянешь?
На этой лирической ноте мы решили закончить треп и приступить к делу, то есть, распиванию спиртного разных видов и количества. Илар, имя которого я сократила до Лэр (Lerr на старотемном – слуга искусства, творец), пытался нацепить на меня какую – то розовую блестящую дрянь. Пришлось отмахиваться когтями. Он же отключился первым. Ханна пила вино с кровью. Не с горла или кружками, как мы. Словно растягивая удовольствие. А мне что? Меня все равно не берет алкоголь. Рядом на стуле была подушка. Странная, но какая разница…У каждого свои приколы. Потом мы умудрились поспорить, что я не выговорю название всех островов и земель Шезгарта. Я выиграла. А играли на щелбаны…Как доплелась до комнаты – не помню. Просто без Энергии мне тяжело, могу и отключаться. В полночь мне стукнуло в голову умотать оттуда. Ханна поймет. А вот пить вот ту пакость я больше не буду…А то глаза в комнате в темноте чудятся. При чем, смотрели они в одну точку. На стену за мной. И что там такого интересного, а? Вроде ничего. Обои как обои… И вообще, что эта зверушка тут забыла? Как пробралась? А ну, к хмарру. Мне не мешает. Спит себе на кресле, пусть спит. Я вот не могу спать нормально. Только как транс или как отключка... Вот щас со зверушкой серой полосатой болтать не хватало. Крыша - таки далеко улетела... Дхарр! Снова шум! Против прозрачных стен я возражала. Ну не дадут же поспать! Да, я знаю, какая специфика у заведения. Но я устала и вымоталась. И мне все по фиг! Драться политика запрещает, и поэтому многие еще живы, а не с порванной когтями глоткой. Та еще и пришлось носить маску. А этого я не люблю. Так, ладно…Призываю Наги и сигаю вниз, в темноту. В голове немного туманиться, но мыслю я ясно, а движения все так же точны. Интересный был вечер…Но ипостась уже который день голодает. По щекам бегут ручейки чешуи…Скоро начнется Охота.


У вас болит голова? Радуйтесь! Значит, она у вас есть! (Зариланна)

Загибаюсь…Это я поняла отчетливо, когда доплелась кое – как до комнаты брата. При чем, пришлось тянут его Энергию. Шатт майхар! Докатилась до энергетического вампиризма. Это из – за ускорения, понятно. Резервы на пределе, вот и для того, чтобы стянуть края ауры, мне приходится подпитываться Энергией. И мне не любая подходит. Только Темная Высшая и Высшая Нейтральная. Но не себя же вампирить…Пока я лечусь вискарем, брат отходит к стене за какими – то прибамбасами. Я поняла. Здание влияет на всех. Даже на Богов. Со стены резко сыплется штукатурка. Брат мой не в духе? С чего бы это, хм? Настраиваюсь на внутренний ментальный фон. Покровитель?! Какого ляда, брат?! Ты читал ритуал без подготовки?!
- Помочь, брат? Дизайном занялся? Будем барельеф ваять? – усмехаюсь, осушив одним махом бутылку. К виски я приучилась на Земле….Куда ушла после Нефа. И Посвящения. Тогда боль от обрядов Цикла была очень сильной, еще фактически свежей. Вот и заливала ее виски и кровью жертв ипостаси.
– Лэйд протягивает мне зеленый камушек на кожаном ремне.
- Я не люблю зеленый цвет, - морщусь я.
– брат все же нацепил на меня эту штуковину. И мне стало немного легче. Хотя ломало все равно, как наркомана без дозы.
- Что, уже выгоняешь? – я бы не удивилась. И не обиделась. Но мне бы не хотелось…Но нет. Вторая бутылка пришлась кстати, ибо боль от активизации усилилась снова.
Брат закуривает самокрутку. Интересный запах дыма…

- Моя там и не ночевала, - отзываюсь я, откидываясь на спинку кресла. Хорошо …- А вот где была твоя, что ты умудрился привязку на менталоуровне поставить на сознание, еще и сдвоенное?
- А нормальными словами?
- На кой дхарр ты Покровителя сваял?!
- Вот тебе все скажи, мелкая! Все равно же не поймешь. Ты же у нас Железный Феникс. Поубиваю, помучаюсь, а не признаюсь.
- Не перрреводи ссстррелки, - оскалилась я. – Путь Охотника – это путь Охотника. Меня выбрала Таларра. Лучше скажи, зачем впаял не только мысли, но и ощущения?
- Дурак потому что, - флегматично отвечает Лэйд. – Слышь, Рин, хоть ты не начинай мне морали читать.
- Я не буду. Я просто тебя поздравлю.
- С днем рождения?
- С тем, что ты, старший мой брат, балбес! Связь уже не разорвешь. Так что не одно здание будем перестраивать.
- А вот не одно не надо…- узнаю этот голос. И взгляд тоже. Лезть на рожон решился бы только смертник. Брату не нужны клыки и когти моей ипостаси. Он и так внушает уважение.
- Так, ша, медуза, море рядом, - опускаю руку на плечо старшего. Не тянуть Энергию. Просто обычный жест поддержки. Я не могу сказать, что его понимаю. Потому, что это не так. Я не способна на проявление вторичной пси – материи ( Высшие эмоции на языке псиоников). Поэтому и ревность мне не свойственна. Так как нет ее причины. И этот жест – все, что я могу сделать сейчас. – Разберемся. Дай гляну фон.
- Это типа просветишь рентгеном?
- Вроде того…
Настраиваюсь на потоки Энергии. Они протекают через меня, касаясь каждой паутинки, сплетающей ауру. И вижу. Все вижу. И связку, и то, как был наброшен «Покров». Эх, брат мой Лэйдер, натворил ты себе мороки. Но в некоторых случаях это даже выгодно. Никогда не потеряешь Энергослед. И это плюс, несомненный плюс.
- Начиталась? Ты не отрубишься снова хоть? Больше таскать на себе не буду. Только как Кристофер Робин Винни Пуха.
- Нет уж, спасибо. Сама доковыляю. И вот что я скажу…Могу сгладить эффект, но оно тебе надо? Нет. Вот и я о чем.
Растираю ноющие виски…И звучит. Что – то звало за собой…Меня тянуло в мой дом. Так проходят потоки Энергии. И если я сейчас не подпитаюсь, то отключусь.
- Ты куда лыжи навострила, мелочь? – интересуется Лэйд.
- К себе…Помнится, кто – то обещал нагрянуть?
Возвращаю брату побрякушку. И сила комнаты начинает давить на сознание…
-Ну? Идешь?
Усмешка. Лаконично и понятно. А я даже могу нормально идти, не шатаясь. Явный прогресс. Вот только бы точно вспомнить – куда точно идти. Неффастус не статика, а динамика. И мой дом на пересечении потоков Энергии. А они текут в разные стороны. Когда и куда им захочется. Ладно, надеюсь, наводка по чистому контуру не подведет.
_________________

И если это дивный сон, то я хочу навек забыться...

Эйд обнимает и шепчет на ухо, что мой.
Мой... Мой... Только мой... - поет мне сердце, отбивая свой собственный ритм. И слезы никак не желают стихать.
Повсюду, где его руки, губы, алчущий язык касаются меня, татуировки сплетают узоры, и мне кажется, что это клейма, повторяющиеся многократно, прожигающие в сердце: поцелуи МОЕГО Бога.
И мне мечтается, что они останутся навсегда, как доказательство, как ласка его самолюбия на моем теле и ответ: я ТВОЯ.
Сопротивлению нет места в новом акте нашей любви. Мне кажется, что он не просто ласкает, что он лакомится, растягивая удовольствие, расписывая мое тело, пытая языками своего пламени.
И я томлюсь и теку, как если бы стала раскаленной лавой, поглощаемой Эйдом.
Его шепот, многократно выплетающий из тишины звуки моего имени. Его пальцы, исследующие все мои территории, повторяя каждый контур моих карт, лаская возникающие вязи, словно пытаясь догнать их и запечатлеть на все оставшиеся времена.
И мои припухшие губы, терзаемые желанием изучать моего Бога. Любить его рельефы, горы и равнины, припасть к коже, и упиваться, источая всхлипы, внемля всему происходящему.
Бедра сами раскрывают доступ к лону, вздрагивая, когда Эйдан тягучими ласками подкрадывается к средоточию моих желаний. Его уста касаются моих век, щек, скул, завлекая своей нежностью, словно играя в прятки.
Отвлекая настолько, что медленное вторжение становится неожиданным, тем самым захватывая всецело, вытягивая протяжные стоны от такой искушающей пытки.
В момент, когда я уже готова царапаться и кусаться, ожидая, что вот он наконец начнет обратный отсчет пути, давая надежду на постепенное ускорение поступательных движений, Бог замирает.
И я готова впиться в губы до крови от досады и злости, и умолять его всеми желаемыми им способами.
Но он касается виска, убирая с моего лица влажные волосы, и лишь требует взглянуть. Я подчиняюсь, встречая его огненный взгляд, наполненный и нежностью, и страстью, и неудовлетворенным голодом.

О! Я верю, - хочется крикнуть, чтобы он наконец начал желанное мной движение. Но из груди исторгается только недовольный стон. Я выгибаюсь, потираясь набухшими сосками о божественную грудь, в надежде разрушить его сосредоточенность и невозмутимость. - Поверила еще в тот момент, когда ты любил меня пламенем взгляда, признаваясь в своем поклонении. Поверила, когда поняла, что могу потребовать твою жизнь, и ты отдашь ее, подчиняясь моим желаниям ты станешь смертным. И я буду беречь этот дар, ведь сейчас я знаю, что дарю тебе так же свою душу. О, Боги! Прочти мои мысли, молю, прочти, потому что у меня нет сил ответить словами.
Прочти...

Я не знаю, смогла ли я сказать все это, но Эйд наконец отвечает моим обеспокоенным и ищущим движениям новым вторжением в мои глубины. Он делает это так же медленно, лишая меня воли, разбивая мысли, выискивая очередным заходом новые места, жаждущие его прикосновений. И мелкие электрические потоки вбираются каждым нервом внутри, чтобы по пути вне сплести тугие канаты, оплетающие меня. Разрывающие кожу, позволяющие светиться всем естеством от охватывающих взрывов оргазма.
Хочу любить его с таким же исступлением, и ничего не могу поделать с этим желанием. Подчиняюсь ему, лаская губами и языком, находя свои лакомства, запуская в огненные пряди пальцы, вдыхая их аромат. Нервы словно обостряются, давая возможность ощущать многое на фоне всепоглощающего.
Он позволяет мне, я властвую и изучаю. Под моими руками рисуются узоры, они будто перебегают с моих пальцев на его кожу, упиваясь страстным обменом. А кожа трепещет под ласками татуировок. Слизываю новый для меня, но заведомо любимый, пряно-соленый вкус огня с его кожи. Нахожу приятное счастье от его шумного дыхания, теперь уже его нетерпеливых пальцев в моих волосах. Я касаюсь бережно и неопытно, но страстно и горячо. Влажные губы находят божественный орган - венец пути моих исследований. И он бы мог напугать своей силой и мощью, но не меня. Мне кажется, что я принимала его столько раз, любила своими глубинами.
Плохо помню лекции Похоти, которая в свое время не упустила возможности развратить юный разум доставучей дочери Верховной Жрицы, потому действую по наитию.
Ласкаю и пою ему оду, вбирая в рот, следуя за говорящими урчаниями Бога. Ощущаю несравнимую гладкость обволакивающей его кожи языком. Наслаждаюсь неудовлетворенными восклицаниями Эйда, когда прерываюсь, чтобы вновь залюбоваться на вспыхивающие, словно рождающиеся в черном огне, ростки татуировок на члене.
Но на то он и Бог, чтобы отнимать у меня господство, когда ему вздумается. Я не сержусь, ведь его собственнический рывок приводит к тому, что его естество вновь внутри моего.
И он снова любит меня, на этот раз неистово и требовательно, словно наказывая за пытку, которую я ему дарила.
Ну чтож, теперь ты знаешь почему так неистова и я.
Забываю кто я, что я, зачем... Не важно, где и почему.... Лишь только важен он сейчас, он навсегда, мой Бог.

***
- Так странно... - нарушила я целительную тишину.
- Что? - хрипло отозвался Эйдан.
- Я меньше недели взрослая. Эти волосы, глаза, видеть их в зеркале... Я еще даже не успела привыкнуть к этому телу, приспособиться. А уже нашла свое счастье.
Грудь под моей щекой вздрогнула от легкого смеха.
- Тебе повезло. Мне пришлось ждать много много больше.
- Но все эти годы ты же не был одинок.
- Ревнуешь? - ирония в голосе.
- Нет, - честно ответила я, - скорее сожалею. Я три тысячи лет пряталась в белоснежных стенах Храма по собственному желанию, хотя могла быть с тобой. И ты бы ждал на три тысячи лет меньше.
- Прошло в прошлом, котенок. Не стоит о нем жалеть. Только твоему отцу дано изменить былое. Но даже он не рискнет, это очень опасно. Главное, что мы вместе сейчас.
- Сейчас - это мало.
- Наше сейчас будет длится долго. Обещаю тебе.
В его голосе звучала уверенность, придающая мне сил. Не знаю, чего я боялась, ведь я уже знала, что его потребность во мне не меньшая, чем моя в нем. Но все же, мне было не по себе.
Мои конечности затекли, я пыталась незаметно сменить позу, но несколько мгновений спустя, мне вновь становилось неудобно.
- Что ты все ёрзаешь, непоседа? - наконец не выдержал Эйд.
И я ответила первое, что пришло мне в голову.
- Хочу гулять, - выпалила, приподнимаясь и глядя ему в глаза, и тут же начала оправдываться. - У меня странное чувство, словно что-то гложет. И еще, только не смейся, мне хочется посмотреть, что стало с бассейном.
- Ты не помнишь, что с ним стало? - удивился он.
- Лишь урывками. Не могу сложить в полную картину.
На что Бог ухмыльнулся, но резонно заметил:
- Ты была занята.
Я хлопнула его по груди, вызывая еще больше смеха.
- Как будто ты не был.
- Был, но все же заметил все разрушения.
Я не обиделась, пусть издевается. Но я наказала его, вскакивая и отдаляясь, стремясь к окну и виду, что открывается там внизу.
Его движения не привлекли меня, пока на мои плечи не опустилась легкая ткань, обволакивая тело без усилий с моей стороны. Оказалось, что Эйдан уже оделся сам и одел меня.
Удобно.
- Хорошо, мы пойдем гулять, - торжественно заявил он и потянул меня из комнаты.
А я лишь на прощание удостоила грустным взглядом ложе нашей долгой и нескончаемой любви.
_________________

Сидим, культурно отдыхаем. Один Бог курит, другая Богиня пьет. Приятно иногда прикинуться простыми смертными.
Рин даже пытается ворчать на меня. Правда, тут сходство с простыми смертными заканчивается. Что за манера говорить так, чтобы тебя гарантированно не поняли? А нормальными словами?

Нда, от Богини Истины трудно что-то скрыть… Как бы тебе объяснить, Рин… Дурак твой Старший Темный Брат. Вот он, истинный ответ.
Поругавшись для порядка, младшая предлагает помощь. Мы, боги, так «любим» друг друга, что от такого предложения не отказываюсь. Тем более, Зариланна среди Старших Богов самый сильный теоретик. Я, как практик, может, и посильнее ее, только вот не всегда соображаю, что творю. Ну, как правило, все-таки соображаю. Но не когда рядом прекрасная женщина, которую я… Так, отставить лирику.

Рин смотрит на меня со смесью изумления и чего-то, похожего на жалость. А вот этого не надо. Я знаю, что дел наворотил. Ничего, разберусь.

Я как-то и не надеялся особо, что сумею быстро избавиться от этой зависимости. А эффект сглаживать не нужно. Если уж Рин не может обратить «Покровителя»… Лучше уж иметь полное представление о том, на какие именно неприятности я себя обрек.
Рин трет виски, оборачивается в сторону двери. Домой собралась? Оно и верно, в своем доме и стены помогают. Для Богов это не фигура речи, а чистый медицинский факт. Отсюда, собственно, и пошла эта присказка.
Провожу-ка я, пожалуй, младшую. Нет, я не такой уж галантный. Просто надо знать Зариланну. Она из тех девушек, которых хочется проводить. Чтобы убедиться, что она, выйдя за дверь, не попытается проникнуть в дом обратно, но через окно. Окон в моем жилище нет. Но ведь это Зариланна.
Выходим за порог, мое жилище быстро тает под заинтересованным взглядом Рин. По ее взгляду понимаю – она пока не разгадала этот секрет. Что не может не радовать.
- Лови след! – хмыкает Зариланна и исчезает. А за ручку отвести старшего немощного?..
След приводит меня в Южный Павильон. Стильное жилище у младшей на Неффастусе. Своеобразное.
- Добро пожаловать, дорогой друг Карлсон! Ну и ты… - оборачивается Рин, смотрит на меня снизу вверх, - Малыш… тоже заходи.
Где она набралась этих идиотских фраз?
_________________