Четвертый месяц зимы. Книга вторая (фэнтези)

Спасибо за новую главу, Аня!
Снова дворцовые закулисные махинации, здорово! И как всегда Огнезор на высоте. Все же он создан для того, чтобы творить такие изящные интриги, так тонко управлять людьми. Мне понравился Гутор, тоже ой какой непростой старичок. При таком императоре союз Огнезора и храмового настоятеля будет совсем не лишним.
Ну а больше всего бальзам на сердце - это разговор с лордом Амарешем, давно пора на место поставить высокомерного выскочку.



Храш ведь не помрет?? Лая ведь так его любит.

С праздником, Аня, с Великой Пасхой!!

Спасибо, и тебя с праздником
_________________

 » Глава пятнадцатая

Глава пятнадцатая, где Огнезора выводят из себя, а Храм подвергается нашествию.
 
 
В жизни всякого, как известно, случаются неудачные дни – те самые, когда идет задуманное вкривь да вкось, а любая незадача, что может с человеком приключиться, приключится обязательно. Такой вот день сегодня выдался у Храша – конечно, коли судить по весьма нездоровому и крайне несчастному его виду... Огнезор, однако, большую часть жизненных бед склонен был приписывать не роковому стечению обстоятельств, а, прежде всего, людской глупости – потому и смотрел он, войдя в комнату, не на страшно бледную Храшеву физиономию, но на грубые пальцы огромной грязной ручищи, болезненно вцепившиеся в колючее одеяло.
Как и следовало ожидать, подаренного защитного кольца там не было.  
А приложило Дубоголового крепко: он стенал, корчился от боли, страшно сипел, борясь за каждый глоток воздуха – и все чаще борьбу эту проигрывал. Невидимая сила чужого дара тяжелой мощью сжимала ему грудь, норовила добраться до сердца – но медлила, безжалостно растягивая муку...
Огнезор осторожно замер над постелью, с интересом вслушиваясь в неразличимую прочими, скребущую виски дрожь; всматриваясь да внюхиваясь в хитросплетенья стародавней ловушки, куда так резво угодил самонадеянный болван-охотник.
А посмотреть здесь было на что! Дьявольски хитрую штуку сотворил неизвестный мастер! Немедленная гибель от нее грозила почти всем воришкам. Тем же, кто покрепче, смерть полагалась постепенная, растянутая на часы или дни, да оставляющая, притом, по себе особый, хорошо заметный для одаренного знак... Хоть так, хоть эдак, сбежавшему с короной недолго удалось бы среди живых задержаться – саму же пропажу легко потом отыскали бы да сняли с остывшего трупа...
Потому и не спешил Гильдмастер наклоняться к страдальцу поближе. Прикасаться же к корчащемуся телу, опутанному незнакомой мерзостью, не хотелось ему вовсе... Глаза Храша, между тем, распахнулись, выпучились, жадно вцепились в Огнезора; рот дрогнул, искривился в явном усилии что-то сообщить; левая рука еще сильнее сжала одеяло – правая же, стиснутая в дрожащий кулак, с трудом оторвалась от груди, потянулась к нависшему над постелью мужчине – но опала бессильно, совсем чуть-чуть не достав.
«Все равно ведь придется до него дотронуться?» – обреченно спросил Огнезор у Лаи.
«Другого способа избавить от сложного недуга даже Иша не знает, – нехотя согласилась та. – Только… будь осторожнее».
«Буду…», – выдохнул он, собираясь с силами.
– Ты что-то передать мне хотел? – потянулся к Храшу. Схватил его трясущийся кулак, разжимая пальцы почти силой, – чтоб через миг стиснуть в собственной руке два крохотных, холодных предмета.
Первый – круглый и гладкий, размером с монетку, уже свободный от липкой паутины, что как раз убивала охотника. И второй – граненый, с острым кончиком… пропитанный скребущими нитями насквозь...
Все-таки отменные умельцы были в древности! Ни один камень в короне вниманием не обошли! Еще и взялись за дело с хитростью: ловушка не цепляла уже пойманного, не лепилась на одного и того же дважды – зато, новые руки почуяв, бросалась голодной змеей… Вот только мастер Разума, да еще первой степени, – это не случайный воришка: навредить ему таким способом сложно. Путаться в нитях Огнезор не стал: просто выпил их, впитал в кожу, как любила делать с охранными амулетами Насмешница. А затем, почти в лице не изменившись, растущего гнева внешне не выдав, обжег Храша злым целительским касанием: болезненно, безжалостно, резко – подобно гильдийным лекарям, которых никогда не учили избавлять от лишних страданий.
Охотник надрывно завыл.
– Цел? – почти выплюнул мастер, стоило воплю затихнуть.
– Вроде… цел...
Спиной Огнезор чувствовал настороженные взгляды Кудесника с Риссой, ощущал страх одной и удивленную злость другого.
– Так и знал! – подняв с пола Храшеву куртку, вытащил из кармана костяное колечко. – Предупреждал ведь! Эх, дурак!
– Дурак, – хмуро согласился бородач, все еще хрипло, с трудом выталкивая слова. – Но, уж прости, никогда я вашему брату не верил…
– Кто бы о доверии говорил! – склонился к нему, прошипел еле слышно темный мастер, не торопясь разжимать кулак с камнями. – Спасибо за подарочек!..
Храш отшатнулся, вмиг став угрюмым да испуганным.
– Разве господин Дубоголовый не посвятил вас в подробности нашей с ним первой встречи? – вкрадчиво спросил остальных Огнезор, не отрывая тяжелого взгляда от недавнего страдальца. – И ведь сам я прежде не раз обмолвился, что умениями владею… необычного толка…
– Ты память нам подчистить грозился, – неохотно признал Кудесник. – Но путающие амулеты любимой игрушкой были у Насмешницы. Ты мог и сохранить парочку – так мы все подумали. Рад, что ошиблись, – голос его, вопреки словам, совсем не был радостным. Скорей уж, опасливым да полным неприязни.
– Рад, говоришь? – Гильдмастер резко обернулся. Выстрелили с шипеньем лезвия из перстней. – А меня вот любопытство гложет, господин Кудесник! Коль не знал ты, что я Храшу могу помочь… зачем же сюда привел?
Охотник не дрогнул, но глаза его забегали – тревожно да растерянно.
– Думаешь, кто-то из нас после такого рискнул бы к проклятому камню прикоснуться? – быстро нашелся он. – Тебе надо – тебе и брать!
– Разумно, – покивал Огнезор, втягивая свои лезвия обратно. – Правдоподобно…
– Раз ты одаренный, так и за Храмовым колечком сам бы шел! – совсем осмелел Кудесник.
– Как же это? Прислужнику тьмы – да в дом божий? – голос мастера заиграл притворным ужасом.
– Не юродствуй! – разозлился охотник. – То, что для нас смертельно, – тебе лишь неудобство! Так почему не ты?..
– Я не войду в Храм, – холодно отрезал Огнезор.
– Уж не боишься ли гнева богов?..
– В богов я не верю.
– Тогда какого дьявола?..
– Тише, Кудесник, – вмешалась в спор Рисса. – Мастер, может, объяснишься?
Огнезор вздохнул, расслабив напряженные плечи. Прикрыл лениво глаза. Прислушался. Заговорил, подражая то истеричным вскрикам Ночной Леди, то мрачному голосу Кудесника:
– «Он синий уже! Что за дьяволова штука может такое с человеком сделать?» «Какая разница? К храмовым целителям с этим не сунешься: страже сдадут. И так и эдак Храшу смерть! А нам с тобой, Рисса, лучше о себе подумать!» «Просто отдай ЕМУ камень, Кудесник! Дальше как-нибудь выкрутимся!..» «Думаешь, храмовники свои сокровища хуже, чем во Дворце, стерегут? Если с Храшем эта мерзость такое сотворила, то что с нами будет? Я люблю рисковать, но из ума еще не выжил!»... Как интересно! Мне продолжить? – с трудом сдержал темный мастер злую усмешку.
Потрясенная тишина стала ему ответом. В точности сейчас повторились слова, что не так давно уже звучали в этой комнате.
– Любое разумное существо, – нравоучительно пояснил Огнезор, – оставляет по себе мысленный след. У простого человека он похож на мягкий дым от лампады: нужен сильный нюх, чтоб уловить его и отличить от другого. Но вот одаренные не просто «дымят» – они пылают, и тем ярче, чем дар их сильнее… Мой след, боюсь, гореть будет для храмовых, как погребальный костер... Нынешний настоятель – человек, конечно, необычайной терпимости, но даже он вряд ли глаза закроет на похищение ценнейшей реликвии да осквернение Храма, в придачу!..
«Мы ведь можем скрыть твое присутствие», – недоуменно вмешалась Лая.
«От одного одаренного, трех, полудюжины… Но больше? Я не знаю. Кто поручится, что наш маленький фокус подействует на всех одинаково? Я не рискнул бы войти даже в дом с дюжиной целителей, а в столичном Храме их почти сотня! Да и Гутор меня неплохо запомнил…»
– Так что не стану я туда соваться! – договорил он вслух, сразу для Снежинки и мрачно притихших охотников.
Но то ли злость, то ли страх, то ли зелье по жгучему ахарскому рецепту сделали Кудесника безрассудным.
– И как же НАМ прикажешь в Храм пролезть? – решил не сдаваться он. – Постучать да войти?
– Почему нет? – ухмылка мастера стала опасной. – Хоть сейчас!
Крепкие пальцы сдавили охотнику плечо, резко выкрутили руку. Хрустнула кость. Кудесник взвыл.
– Какого дьявола?! – позабыв обо всех болячках, резво вскочил Храш.
И тут же с бранью рухнул на лежанку, получив кулаком в лицо. На заросшей щеке проступал понемногу кровавый след рифленого перстня.
Огнезор брезгливо вытер руку платочком.
– Сойдет, – критически осмотрел свою работу. – Чуть рубашку, правда, не испортил… – наигранно пожаловался пятящейся Риссе. – Ты, леди, не спеши так! Сейчас болезных в Храм поведешь... Здесь недалеко! Почтенный мещанин с супругой да приятелем, выпили на столичных гуляньях, повздорили, пустили кровушку... В Залах Исцеления сегодня от таких тесно. Самое время там все дыры разведать!
Храш лишь пронзил светловолосого угрюмым взглядом. Кудесник уже не выл, но ругался от боли да шипел над сломанной рукой. Ночная Леди так и застыла у стены.
– Чего ждете? Отправляйтесь! – холодно приказал Гильдмастер.
Храш с Риссой ринулись к двери.
Бранясь вполголоса, Кудесник двинулся следом, но Огнезор преградил ему дорогу.
– Думаешь, можно безнаказанно воткнуть нож мне в спину? – прошипел он угрожающе. – Это ведь ты придумал? – на ладони мастера, рядом с золотым самоцветом, сверкнул крошечный бриллиант: еще один камень из злосчастной императорской короны. – Убедись в следующий раз, что я точно умру, охотник! А то ведь заплатить придется! На первый случай, так и быть, обойдемся сломанной рукой да твоей частью награды. Но еще одна подстава – и твой приказ я подпишу без промедления! А потом исполню его – с огромным удовольствием. Лично… «Хоть так, хоть эдак – помирать», – твои ведь слова! Я бы все-таки Храм выбрал: с темным мастером шансов у тебя не будет!..
– Верю, – с ненавистью процедил Кудесник. – Но и ты, Гильдмастер, не бессмертен, правда?..
Дверь хлопнула, отрезав их друг от друга – да так и не дав воплотиться в слова недосказанной угрозе.
– Вы, охотники, из всего любите представление сделать! – разражено скривил Огнезор губы. – Ну, чего молчишь, Лая? Вновь осуждаешь за некрасивый поступок?
«Не знаю, – откликнулся тихий голос. – Нашим первым утром, тогда, в твоем «замке», ты предупредил ведь, что к тебе нынешнему окажусь я не готова… Но по-настоящему смысл этих слов я лишь сейчас понимаю…»
– Прошла первая слепота влюбленности, – едко протянул мужчина, ­- наступает время прозрений…
«Это не значит, что я люблю тебя меньше, – мягко перебила она. – Просто… многое нужно принять».
«Что ж, у нас вся жизнь для этого, – отозвался Огнезор уже спокойней. – Прости. Приятели твои меня разозлили».
«Я бы тоже злилась, попытайся они убить меня, да еще таким гадким способом! – Лая сбилась, борясь с нахлынувшей яростью. – Нет, ну мерзавцы все-таки! Одного не понимаю: почему Храшу так плохо было, а Кудесника ловушка даже не коснулась?»
– Сволочь он, вот почему! Смену камешков в короне, я уверен, на Храша спихнул… Не удивлюсь, если и кольцо защитное снять нашего болвана убедил! Вспомни: про охранные амулеты Кудесник больше прочих знал, и вопросы задавал отнюдь не глупые... Впрочем, с этим уже пусть сам Храш разбирается! Слышал я, что планы мести изобретает наш Дубоголовый на диво шустро!..
 
***
 
О подобной замечательной способности своего собрата по ремеслу Кудесник тоже был осведомлен неплохо, и в других обстоятельствах, наверное, насторожился бы: слишком уж мрачным взглядом сверлил его Храш исподлобья. Но силы подходили к концу, боль нещадно терзала бессильно повисшую под курткой руку, голова кружилась от влитого в себя зелья, бугристая, заледеневшая мостовая норовила выскользнуть из-под уставших ног, да толкались, к тому же, развеселые гуляки, то и дело пьяно прущие навстречу... Словом, не до счетов с чудом спасшимся товарищем было сейчас старшему средь охотников – тут бы самому из передряги выбраться, да в новую не угодить! Видная отовсюду в свете праздничных огней, громадина столичного Храма неотвратимо приближалась, не суля, и на замутненный болью взгляд, ничего хорошего. Да и товарищи по несчастью разговорами не радовали: каждый ворочал в голове собственные мысли, вид при этом сохраняя на диво унылый, – даже любящая поболтать Рисса не спешила раскрывать рот.
Впрочем, первой общее молчание как раз Ночная Леди и нарушила.
– А золотишко-то обещанное ОН нам так и не отдал! – пропыхтела дама сердито, кутаясь в ветхий прислужий плащик.
– Иди забери! – сплюнул охотник, в чье сердце мысль о потерянной награде вонзилась, словно раскаленная игла под ноготь. – Ты же у нас смелая! Все соблазнить ЕГО хотела!..
– Нет уж! – передернуло женщину. – Только ненормальная с таким свяжется!
«Ишь, как запела!», – злорадно подумалось Кудеснику. Как и прочие, начала избегать в разговоре Рисса проклятого Гильдмастерового имени: безбожный охотники люд, но суеверный, порой, до ужаса! Да и россказни о НЕМ в народе ходят – не при ночи вспомнить... А стоило хоть на миг понадеяться, что врет недобрая молва, – Огнезор, вот как сегодня, норов свой показывал, будто предупреждал: не видать их дикой авантюре хорошего исхода!.. Пусть поначалу и был Кудесник даже польщен иметь такого человека в сообщниках – с каждым днем все больше росли в нем опасения, а потому зверел он да огрызался, как мог...
– И как только Лае удавалось с НИМ ладить? – меж тем, продолжала яд изливать Ночная Леди. – Хотя Насмешница, конечно, та еще была вертихвостка!..
– Не смей трепать имя моей бедной девочки! – взбрыкнул вдруг молчаливый Храш.
И Рисса с радостью за его слова ухватилась.
– Нашел тоже «бедную девочку»! – презрительно фыркнула она. – Говоришь так, будто Лая святой была!..
– Уж не чета тебе, шлюхе!..
– Да как ты..?! – оскорблено взвизгнула женщина. – Чего молчишь, Кудесник? Не хочешь за меня заступиться?
Впереди, распахнувшись, бахнула о стену дверь кабака, вывалился, шатаясь, пузатый мужичок, вырвался на улицу шум и пьяное веселье, заглушив возмущенный Риссин вопль.
– Единственное, чего я хочу, – угрюмо буркнул охотник, – поскорей избавиться от светловолосого дьявола! – он проводил мужичка завистливым взглядом да приложился от души к фляге с остатками бодрящего зелья. – И вам советую хотеть того же, а не тратить время на брань! – зло пробулькал, чуть не поперхнувшись.
– А у тебя, мож, и задумка какая есть? – неожиданно заинтересовался Храш.
– Конечно есть! – снисходительно покивал Кудесник. – Не больно-то наш «сообщник» внушал мне доверия! Так что, еще с первого дня, я понемногу про храмовое колечко разведывал. Думал, коли припечет – умыкну его втихую, для гарантии, да Гильдмастеру перешлю, уже как в безопасном месте залягу…
– А нас, значит, под нож, – зло прищурился бородач.
– Каждый сам о своей шкуре печется! В Сообществе по-другому и не принято...
Храш рыкнул что-то, но на рожон лезть не стал.
– И что ты разузнал? – вовремя встряла Леди.
Кудесник остановился, тяжело привалился спиной к обледенелой каменной стене, за которой был уже храмовый двор. Заговорил, старательно ворочая не вполне послушным языком:
– Настоятель, если храмовым служкам верить, на пальце перстень не носит, хранит или в келье своей, или в кабинете, где важных господ принимает. Ни там, ни там охраны нет – лишь «сила молитвы и длань божия». Но, по дворцовому опыту, я бы не стал с этим «святым караулом» рисковать… Мало ли… Расположение коридоров и келий мне одна дура-лекарка неплохо расписала, так что не заблудимся. Главное – из общих залов в жилые попасть, а для этого (прав белобрысый дьявол!) время сегодня как раз подходящее: сам настоятель на Императорском банкете полночи пропадать будет, увечных городских гуляк к целителям много набьется, в суете и пройдем незаметно. А коли в коридорах поймают – можно пьяным прикинуться: забрел, мол не туда...
– Ну пройдем, а дальше что? – недоверчиво вперился в него Храш.
– А вот что! – морщась, вытащил из-за пазухи Кудесник кольцо на широком шнурке. – Когда мастер нам поддельные камешки передал, я лично по рисунку храмовый перстенек сработал: лучшие умельцы не отличат! Поначалу думал: смогу белобрысому фальшивку подсунуть. Но он, сволочь, вранье будто чует!.. Еще одна причина все дела с ним поскорее закончить! Так почему не сегодня?.. Дождемся в Залах Исцеления, пока мне руку вылечат – и вперед. Сначала келья, потом кабинет. Не думаю, что святоши свои ценности лучше, чем простой люд, прячут! Подменим перстень, отдадим ЕМУ настоящий, деньги получим – и схоронимся где-нибудь на год-другой, от греха подальше. Так что?
– Ты спятил? – уставилась на него Рисса. – Вот так, на пьяну голову? И не готовясь толком?
– А что? – одобрительно крякнул Храш. – Лая часто такое вытворяла…
– И где она теперь? – взбесилась Ночная Леди. – Нет уж, до Залов Исцеления я вас доведу, но дальше не полезу!..
– Значит, будешь лекарей на себя отвлекать! – ничуть не растерялся Кудесник. – Устрой им там настоящую смуту! С воплями, мордобитием и прочей неразберихой. Как когда-то, на Эн-Амарешской ярмарке…
Рисса призадумалась. По части беспорядков среди люда, тем более – пьяного, была она большой мастерицей: там подпихнет, там нашепчет, там на шее повиснет… Глядишь – и уже добропорядочные жены мужей за бороды треплют да волосы друг другу рвут, а недавние собутыльники кулаками направо и налево чешут. Устроить кавардак в Залах Исцеления – дело нехитрое. Да и Храм – не Дворец: стражники по коридорам не бродят и в дверях не стоят, разве что на особо неприятную «кару божию» впопыхах наскочишь, но тут уж как повезет… Нюхом чуял Кудесник, как эти мысли у Леди в голове крутятся, подталкивая на лихую дорожку. Да и слава Насмешницы, так вовремя Храшем упомянутой, покоя не дает…
Словом, вскоре уже (получаса не прошло) сидели все трое на храмовой скамье, смиренно ожидая своей очереди на лечение. Долго ждать не пришлось: всего-то стоило Кудеснику исторгнуть стон погромче и явить усталому целителю золотую монетку, «храму на пожертвование». И пока хмурый юнец кости охотнику прилаживал да перелом залечивал, Ночная Леди отыскала себе первых жертв – унылого мужика с заплывшим глазом и злющую бабу, нависшую над его пьяной головушкой. На миг прильнула Рисса к мужичку, как к родному, охнула горестно, мол: «где ж ты пропадал!» – да быстренько в толпе скрылась, высматривая еще кого подходящего... А под храмовыми сводами вовсю закипела семейная брань.
Досматривать представление Кудесник с Храшем не стали – метнулись к неприметной меж колонн дверце и потихоньку проскользнули внутрь. Вначале еще здорово осторожничали, по углам да в оконных нишах прятались при каждом шорохе, но сердитым, уставшим лекарям и лекаркам, то и дело проносящимся мимо с бинтами и настойками, не до теней в полутемных коридорах было: без того ночь выдалась неспокойной, да и шум потасовки в общих залах набирал обороты.
Охотникам везло. Только раз столкнулись в темноте они нос к носу с сонной послушницей. Та пискнула, делая знак, отвращающий дьяволов, – а «дьяволы» бесшумно и шустро нырнули во мрак под лестницей, оставив за спиной тонкую дрожь молитвы да топотанье убегающих ног.
В жилых коридорах царила благостная тишь. Не было дела здешним обитателям до разгульного Императорского праздника, с ног на голову поставившего всю столицу, – лишь несчастная дюжина ночных дежурных отдувалась в Залах Исцеления за всех. Неудивительно, что к настоятельской келье пробрались охотники споро, без всяких неприятностей. Тут они, однако, прыть поубавили: если и ставить храмовникам «божественный караул», то не по лестницам же, где глупые послушницы шастают, а как раз на такие вот двери – дубовые, окованные железом, будто и не покои святого отца за ними, а пресловутая храмовая сокровищница или, на крайний случай, тот самый, по народным байкам известный, винный погреб...
Кудесник отступил на шаг, предоставив Храшу свободу действий. Тот смерил его сердитым взглядом, вытащил из потайного кармашка в поясе отмычку да принялся, морщась, ковыряться в замочной скважине.
Замок поддался быстро: похоже, не ждали здесь воришек. А может, и ждали – да на «святую молитву» понадеялись: слишком уж подозрительно Храш виски тер. Кудеснику, впрочем, дела до того не было. Опасливо пропустив вперед товарища, он ступил в келью, прикрыл за собой дверь, осторожно зажег висящую на стене лампадку, огляделся, довольно подметив скудость обстановки, да принялся рыскать вокруг. На узкую лежанку, сундук и грубый стол особой надежды не было (хотя и их, конечно, проверить стоило), но вот книжная полка, каменные плитки на полу да потемневшие кирпичи небольшого очага не один тайничок могли скрыть – с них-то Кудесник и начал поиски, предоставив Храшу рыться в настоятельских рясах и портках. Коли повезет – перстень здесь отыщется. Тогда и кабинет в другой части Храма навещать не придется...
– Крак! – тихонько скрипнула плитка под лежанкой, поддаваясь умелым пальцам. В полумраке разглядел охотник углубление и небольшой костяной ларец в нем.
– Эй, Храш! – позвал предвкушающе напарника. – Кажись, нашел…
И отполз в сторонку, встал, с кряхтеньем разгибая отвыкшую от лазанья под чужими кроватями спину.
Бородач пошарил под лежанкой, нащупывая тайник. Без колебаний сунул туда руку, вытащил и открыл ларец.
– Ну как? – чуть не подался вперед Кудесник, но вовремя вспомнил о ловушке и на шаг отступил к двери. – Есть там наше кольцо?
– Да здесь оно, здесь… – с подозрительным злорадством прогудел Храш. – Держи!
Сверкнул серебряный ободок в огне лампады, мигнул тускло синий камень…
Инстинктивно выбросил вперед Кудесник руку, потянулся за летящим перстнем, ловя, сжимая в ладони…
И осел грузным мешком на холодный камень.
Воровская, годами отточенная, ловкость впервые сослужила ему плохую службу.
– А колечко-то Гильдмастерово я в этот раз надел! – склонившись над товарищем, поучительно сообщил бородач. – Очень, очень полезная вещица!..
Широкая ручища дернула безжалостно шнурок на Кудесниковой шее, сорвала фальшивый перстень, сунула в ларец.
– Крак! – захлопнулся под лежанкой тайник, скрывая последние следы чужого вмешательства.
– Дай-ка это сюда, – пропыхтел Храш, с трудом разжимая застывшие Кудесниковы пальцы, себе в карман перекладывая злосчастное кольцо. – Вот так, дорогой, теперь поднимемся, – закинул его руку себе на плечо, без труда вздернул вверх тяжелое тело. – Здесь я тебя помирать не брошу: еще храмовники откачают да на допрос отправят. Мастер такому делу рад не будет…
Задул бородач лампадку, осторожно высунул нос из кельи и, убедившись, что все тихо, переступил через порог. Неторопливо и старательно запер дверь да, все так же волоча на себе Кудесника, двинулся по коридору. Без помех пробрался мимо тихих комнатушек с мирно спящими целителями да запертых кладовых со всяким храмовым добром. Когда же зашумели впереди сердитые голоса и затопали туда-сюда ноги, выкатился Храш из-за угла уже не таясь, пьяно закачался под весом товарища, захрипел похабный куплетик...
– Еще одни! – завидев их, всплеснула руками пожилая лекарка. – Защитницы мои, Светлые Богинечки! Что ж делается-то! Ополоумел народ!
– Ничего нет святого! – поддакнул грузный целитель. – Глаза позаливали и лезут... Куда прешь, спрашиваю? – прикрикнул он на Храша. – Здесь не Залы Исцеления! А второй что? Совсем упился?..
– Хе! – обрадовался бородач, разворачиваясь так, чтоб любопытный лекарь не достал Кудесника. – Кабатчик! Нале-е-ей-ка мне, каба-атчик!.. – затянул фальшиво.
– Здесь Храм, а не кабак! – разгневался целитель. – Давайте, давайте отсюда! – принялся подталкивать охотника все ближе к заветной дверце.
– И пой-дем! – обиделся для виду Храш. – А как же… запо-ведь… привечать ближ… ближнего?..
– Иди уже, иди, – беззлобно шикнула лекарка. – Женка дома уж вся извелась небось! Ближний…
С таким напутствием и выдворили их в общий зал, а оттуда – на улицу, где потихоньку наводила порядок городская стража, да маялась в ожидании вестей Рисса.
– Что стряслось-то? – опередив продрогшего караульного, бросилась она навстречу.
– Такое несчастье! – покачал головой Храш. – Права ты была: не стоило Кудеснику лезть на пьяну голову… Но кто ж знал, что на лихачество его потянет, что он неосторожно за колечко схватится…
Женщина сдавленно охнула.
– Так что ж мы ждем? – засуетилась тут же. – Тебя мастер вытащил. Вдруг, и ему поможет!
«Это после давешнего-то подарочка? – спрятал в бороде ухмылку Храш. – Не такой он дурак!».
Но Риссе было знать о том необязательно.
– Пошли, – пропыхтел охотник, и первым потопал к темному зданию за Морской Канцелярией.
 
***
 
Пока устраивали охотники беспорядки в Храме, Гильдмастер, похоже, успел наведаться к себе, переоделся – и больше не щеголял драгоценным шитьем на дорогом камзоле да пенными кружевами рубашки, чуть не испорченными Храшевой неблагородной кровью. В простых штанах и рубахе из черного сукна, в теплой шерстяной безрукавке выглядел он не так помпезно, как прежде, – даже почти обыденно, – но что-то в нем все же не давало охотникам расслабиться. Уютно развалившись у камина, потягивал Огнезор вино из кружки да изучал с хозяйским видом… собственную Храшеву «Книгу Посланий».
От такой наглости бородач даже в дверях застыл.
– Входите, входите, – окинул Гильдмастер Храша с повисшим у него на плече Кудесником на диво понимающим взглядом. – Как успехи?
Сгрузив свою ношу на кровать, извлек охотник из кармана перстень.
– То, что просил ты, мастер! – перекинул Огнезору свою добычу.
Тот ловко поймал, лишь слегка поморщившись, когда храмовая ловушка дала о себе знать.
– Любопытную штучку целители соорудили, правда? – покрутив перстень, задумчиво спросил неизвестно кого.
– Забудь ты о проклятом кольце! – завопила подскочившая Рисса. – Кудеснику совсем худо!..
– Я заметил, – даже не глянул на пострадавшего светловолосый.
– Ты знаешь, что с ним? – не отстала она. – Он умирает?
– Ну, помрет вряд ли, – равнодушно обронил Гильдмастер, не отрывая глаз от перстня. – Даже очнется, наверное… Но вот рассудком повредится.
– Помоги же ему! – требовательно взвизгнула женщина. И осеклась под взглядом ледяных глаз.
– Я Гильдмастер, а не лекарь, – холодно отрезал Огнезор. – Это ваши охотничьи дела. Меня они больше не касаются.
Отстегнув от пояса, бросил он на кровать два тяжелых кошеля – прямо поверх одеяла, под которым застыл неподвижный охотник.
– Ларец с остальным доставят завтра же, куда договаривались… Прощаться не обязательно, господа охотники! Больше вы меня не увидите!.. Приятно было повидаться, красавица, – напоследок потрепал он по щеке Риссу.
Не потянулась та следом, не выгнулась навстречу соблазнительной кошкой, как сделала бы еще недавно, – но зажмурилась в страхе, отшатнулась, почти прижавшись к довольному Храшу.
Тот по-волчьи прищурился, успокоительно погладив Риссу по плечу, да потянулся за одним из кошелей... Не таким уж и плохим выдался сегодня денек Дубоголового!
 
***
 
«Ты не стер Риссе память, Эдан», – как-то робко напомнила Лая уже на улице.
«О, она будет молчать, поверь мне! – хмыкнул Огнезор, резво скользя по замерзшим булыжникам. – Слишком испугана, слишком растеряна… Не удивлюсь даже, если пожелает ремесло сменить! Уедет в какой-нибудь тихий городок, мужем обзаведется…» – он спрятал руки в рукава тяжелого ахарского тулупа (самой подходящей одежки по нынешнему холоду), да вслушался задумчиво в ночную тишину.
Небесный город, нагулявшись, примолк – и самых крепких, коль не стража, так трескучий мороз, по домам к этому часу разогнали. А где-то далеко, за столичными стенами, в обледенелых пустых лесах протяжно выли оголодавшие волки – совсем, как безумные их собратья, слепо рысящие у черных камней ахарской тропы...
«Уже скоро, Снежинка, – вдохнул полной грудью Огнезор, вбирая в себя этот вой и жгучий морозный воздух. – Мы отправимся туда уже скоро…»
_________________

Аня, с Пасхой!!!
И спасибо за два продолжения! Отличные!!!

Не хило компашка подготовилась, даже потрудиться пришлось в качестве прислуги
Огнезор весь из себя, и ещё тот интриган. Нравится он мне!

Рада, что с Храшем в итоге всё обошлось! А вот Кудеснику досталось (так ему и надо!)


Жду, что дальше!

Спасибо, Аня, за главу!

Отличненько - Храш излечен, а подленькому Кудеснику досталось!!! Не, я не кровожадная, я за справедливость!!
Значит, камушки раздобыты, три из четырех.
Ох, страшен Огнезор временами. Рисса начала с заигрываний, а закончила испуганным трепетом.. И Лая все больше и больше начинает понимать, на что Огнезор способен для достижения целей, и как жесток может быть с противниками и неугодными. Радует, что любит не смотря ни на что.

Привет! Спасибо за поздравления! Новая глава будет завтра - что-то в ней мне еще не нравится, надо перечитывать и переделывать.


Ага, он такой


Я тоже! Тем более, Кудесник сам виноват: заигрался...
_________________

Анют привет спасибо за твое поздравление! Я тоже поздравляю тебя хотя и с небольшим опозданием.
_________________

Марья спасибо!
_________________

 » Глава шестнадцатая

Глава шестнадцатая, где взгляд темного мастера опять устремлен на север.
 
 
Нетерпение – первый шаг к глупости. День за днем напоминал себе об этом Огнезор, борясь с вновь вернувшимся и отпускать не желающим Зовом. Влекло его к Северным горам, тянуло, как никогда, подталкивая сорваться немедля, умчаться очертя голову, – и тем неспешней да обстоятельней принуждал он себя готовиться в путь.
Прежде всего – разобраться с делами, нынешними и будущими, чтоб, вернувшись, не застать лишь руины того, что с таким трудом возводил последние месяцы. С Гильдией, в этом смысле, все обстояло неплохо: молодые мастера да подмастерья (главная здешняя сила) Огнезора поддерживали; Сизобор же, давний Верин соратник, все лучше ухитрялся Совет Семерых за собой вести. Но вот высокие лорды и Его Божественность, с каждым днем теряющий здравомыслие, всерьез вызывали опасения. Очень не хотелось Гильдмастеру предоставлять Императора самому себе – однако возлагать столь деликатное дело на кого-то из прочих мастеров Разума хотелось еще меньше. Могла бы Слава помочь, имей она хоть немного в придворных интригах опыта – но не с ее вздорным характером в подобные игры играть! Старик же Мечеслов (человек в таких вещах, напротив, сведущий) не настолько хорошо с собственным даром управлялся… Что так, что эдак – риск был велик! И не одну неделю, наверное, Огнезор бы между ними метался, если б не нашелся ему вдруг помощник совсем неожиданный.
В срединный день зимы незнамо как вынырнул во Дворце, подле Императорских покоев, отец Гутор, храмовый настоятель, притащив за собой трех пожилых целительниц. Уверенно и резво, несмотря на возраст, разогнал он придворных лекарей, да заявил со всей возможной кротостью, что беречь здоровье Его Божественности – святая Храма обязанность, которую он, Гутор, лично исполнять намерен… Несчастный советник Литарр, пришедший горемыке-Туссу на смену, пытался было святому отцу возражать, но сразу растерял весь свой пыл, схватив под благостным взглядом старца острый приступ заикания, от которого избавиться удалось лишь в храмовый день после трех покаяний – о чем еще долго средь дворцовой челяди, как о чуде, судачили...
Что бы ни сподвигло настоятеля променять свою келью на сквозняки и сырость дворцовых лекарских покоев, Огнезору оставалось лишь довольно потирать руки. Обстоятельства складывались для него как нельзя лучше – так что готов был уже Гильдмастер объявить о своем путешествии, оставалось только назначить дату. Но тут случилось сразу два события, сказавшихся, так или иначе, на его планах. Причиной первого стала чужая беспечность, второго же, к беде или к удаче, – его собственная…
А было вот что.
Вошло у Огнезора за последние недели в дурную привычку злосчастные самоцветы внимательно, подолгу разглядывать. Так-то камешек из короны вместе с храмовым кольцом у него в тайнике, подальше от любопытных глаз, хранился, но, стоило свободной минутке выдаться, – и рука, будто по собственной воле, тянулась к бархатному мешочку, вытряхивала его на стол, выкладывала узоры из двух перстней и одинокого золотистого кружочка, вертела их так и эдак...
Изучая свою добычу, Гильдмастер задумчиво хмурился, вполголоса делясь со Снежинкой растущими с каждым днем сомненьями. Что остальные самоцветы, как и Чернокровь на своем пальце, он не чувствует – еще в первый день стало ясно. Права была Слава – его связь с Лаей перебивает прочие. Но ведь безымянный жрец, не впервые обряд проводивший, о тонкости этой наверняка знал! И знал, выходит, что, отыскав камни, Огнезор к нему вернуться будет вынужден! Потому что своими силами ничего сделать не сможет, а посторонних в такую тайну посвящать опасно и глупо. Значит, ждут его в Пещерном Храме, и, коли по Зову судить, ждут с нетерпением… Но вот чего самому ему ожидать – остается тайной. В сказочку о чудесном воскрешении давно потерял Огнезор веру – и то, как ловко прошлой зимой старый жрец, пользуясь его отчаяньем, эту сказочку подсунул, казалось сейчас особенно подозрительным... А у кого искать, случись что, помощи, мастер даже представить не мог. Оттого и вертел подолгу в руках проклятые самоцветы, надеясь, коли не на чудо, так хоть на озарение – пока однажды утром не прервал сие бессмысленное занятие запыхавшийся, непривычно серьезный Огнеглав, влетев без стука в кабинет главы Гильдии да выложив без приветствий и положенных поклонов прямо с порога:
– Там…Ледогора… привезли! Он ранен!..
Вслед за рыжим парнишкой Гильдмастер в коридор почти вылетел, лишь в последний миг сметя камешек с перстнем со стола в мягкий черный мешочек, брошенный поверх бумаг. Всю дорогу от Верхних Покоев до лекарского крыла сдерживал Огнезор желание плюнуть на свой статус да припустить бегом, как перепуганный ученик-первогодка.
Спешил он, впрочем, напрасно: Ледогора, бледного, осунувшегося и с изрядным количеством новых дыр на и так видавшей виды шкуре, погрузили уже лекари в долгий целительный сон, суетясь вокруг с недовольным бурчанием, лишь чуть-чуть в присутствии главы Гильдии прибавившем подобострастия.
– Последним его приказом, – забубнил, меж тем, мужчине на ухо всезнайка-Огнеглав, – был Пиратский остров между Крамом и столицей. Там опять недавно, по донесениям, целая банда обосновалась…
– Я помню! – взгляд Огнезора полыхнул раздражением. – Сам проклятый приказ подписывал! Только какого дьявола Ледогор его в одиночку выполнять взялся?!
Мальчишка замолчал, не желая попадаться своему мастеру под горячую руку.
– Как будут новости, сообщите! – приказал Огнезор старшему средь целителей перед тем, как вынестись опять в коридор.
А в Верхних Покоях поджидала еще одна неприятность.
Слава расселась в его собственном кресле, задумчиво теребя бледными пальцами золотой самоцвет да перстень с синим камнем. Пустой бархатный мешочек выпотрошенным сухим цветком распластался на кипе донесений.
– У меня все чаще появляется желание забрать прежнее свое приглашение обратно! – наградил мастер сердитым взглядом гостью.
– Итафиан и Астериос, – словно его не услышав, задумчиво проговорила девушка. – Не зря я все-таки после того нашего разговора в книгах покопалась…
– Никак не оставишь привычки лезть в мои дела? – уже злиться начинал Огнезор.
– Любопытные у тебя дела… – не думала Слава униматься. – Даже не спрашиваю, как ты эти камешки достал. Но вот… зачем? Мне нужны объяснения!
– И я обязан их дать? – скептически выгнул мужчина светлые брови.
– Ну, я в некотором роде поймала тебя с поличным, – девушка довольно осклабилась. – Имею право требовать для себя роль сообщника!
Первым (впрочем, и вторым) желанием Огнезора было послать незваную гостью ко всем десяти дьяволам. Гнев на ее бесцеремонность заступил ненадолго все прочие, даже самые тревожные, мысли. Но, к добру ли, к худу ли, он сдержался – а после не на шутку задумался. Что Слава, пока сам мастер по Империи странствовал, усердно на науки налегала, ни для кого секретом не было. Силой дара она вряд ли когда-нибудь с ним потягаться сможет, но вот познаниями в искусстве Разума уже и покойную Веру, должно быть, обогнала! А три проклятых камня, хоть и были здесь, в его руках, но к разгадке все равно не давались…
– Ну, раз так хочешь, – оценивающе присмотрелся Огнезор к своей потенциальной сообщнице, – я мог бы и объяснить кое-что… Только докажи сначала, что риск того стоит! Что ты, и правда, сможешь быть полезной!
Злой румянец вспыхнул на белых Славиных щеках.
– И что же я сделать должна? – вызывающе вздернула она подбородок.
– Для начала хватило бы хорошей идеи… – он наклонился над столом, придвинул к себе кольцо и камень, поморщившись, когда пришлось коснуться девичьих пальцев. Снял свой перстень, нервно покрутил в руке, медленно опустил рядом.
Все три самоцвета теперь насмешливо подмигивали Славе, отражаясь в ее черных глазах.
– Что скажешь?
– Раз спрашиваешь – значит все так же их не чувствуешь, – довольно прищурилась девушка. – Иначе и сам бы понял, что к чему…
– Не чувствую, – согласился Огнезор. – Да только зря надеешься: одного этого для участия в моих делах мало! Не так велика выгода, чтоб я рисковал снова получить круг десяти или, того хуже, стилет под ребра, когда твоя гордыня опять взбрыкнуть решит…
Глубокой яростью полыхнули ее глаза, но Слава, вопреки обыкновению, стерпела. Уроки Сизобора все ж давали о себе знать!
– Ну, здесь у нас точно не круг десяти, – опалив несчастные камни злым черным взглядом, процедила она сквозь зубы. – Связи между ними попроще и покрепче будут… Но и не тройка, – добавила уже спокойней, с легкой ноткой задумчивости, – нет завершенности, звеньев не хватает...
– Всего камней четыре, – с ходу ухватил ее мысль Огнезор. – Выходит, и привязывающий ритуал проводился через круг четырех...
– …И добраться до «заключенных» можно будет, только собрав все полностью, – разочарованно скривившись, закончила за него Слава. – Знаешь, где четвертый? – спросила с сомнением.
– Пока лишь подозреваю, – неохотно сознался Гильдмастер. – Но… я почти уверен, что прав! И, в любом случае, скоро это выясню.
– Полагаю, моих познаний в теории кругов все еще не достаточно, чтоб составить тебе компанию? – придвинулась поближе, вкрадчиво понизила голос девушка.
– Нелегко мне будет забыть, зачем именно ты так усердно эту науку постигала, – прищурился Огнезор, ожидая подвоха.
– Тогда тебе стоит знать, – резко отстранилась она, – что, даже собрав полный круг, ты ни за что не разомкнешь его в одиночку. Для нарушения таких связей сил уйдет слишком много... – голос ее теперь звучал сухо, с плохо скрытой издевкой. – И ты с ума сойдешь, Огнезор! Это еще в лучшем случае!..
– Уверена?
– Твой Риэ оказался на удивленье даровитым: уже третью старинную рукопись из особых хранилищ расшифровал... «Чем меньше круг, тем слабей его внешнее действие, но крепче внутренняя связь». «Нити связующих ритуалов», мастер Чернокровь, пятый год с основания Империи, – ехидно процитировала Слава.
– Вот почему связь двоих разорвать невозможно, – словно невзначай заметил мужчина, наблюдая, как застывает ее лицо. – Не за этим ли ты в трудах истлевшей древности рылась?
– Я должна была хоть попробовать, – холодно проговорила она. – Твою мертвую подружку мне любить не за что… И не надо так смотреть! – огрызнулась на его угрожающий взгляд. – Хотел бы – давно прикончил…
– Зачем же убивать? – совсем недоброй вышла Огнезорова ухмылка. – Для Гильдии ты еще полезна будешь... Златодар вон, ради общего блага, столько лет Темнослова терпел, так что тебя я уж как-нибудь вынесу…
Гнев прорвался на миг сквозь ее напускную бесстрастность, губы плотно сжались, кулак стиснулся, безжалостно комкая бумаги на столе.
– Поосторожней с приказами! – едко произнес Гильдмастер, с нарочитой аккуратностью расправляя истерзанные листы.
– Без другого одаренного те души ты все равно не достанешь! – зло выплюнула девушка. – Выходит, и от меня в твоей авантюре может быть польза!
– Возможно, – кивнул он надменно. – Будь уверена, твое прошение будет рассмотрено в ближайшие дни. Это все?..
В который раз уж за последние месяцы вылетела Слава из Верхних Покоев, оглушительно грохнув дверью.
«Не боишься?» – печально обозвалась Лая, когда утихло за черноглазой издевательски звонкое эхо.
«Чего бояться? – Огнезор довольно ухмыльнулся. – Или любимый Славин стилет уже сегодня ночью мне бока пощекочет, или впредь злючка из кожи вон попытается вылезти, чтоб доказать, как я в ней ошибся… Ставлю на второе: она не дура – свою жизнь за оскорбленную гордость отдавать».
«Не дура. Потому мне за тебя и страшно…»
«Лучше так, Снежинка, – заметил он с мрачной серьезностью. – Лучше сейчас нам с ней все выяснить, чем потом, в безлюдье Северных гор, сцепиться насмерть…»
«Значит, все-таки решился?»
«Ведь не отвяжется от меня проклятый жрец, будет с ума сводить своим Зовом, пока я с этой историей не разделаюсь! Как смогу за наставника быть спокойным, так и отправлюсь. Ждать дольше нет смысла».
 
***
 
Ледогор пришел в себя на третьи сутки, глубокой ночью. Ученица-лекарка под хмурым взглядом сонного караульного робко поскреблась с этой новостью в двери Огнезоровых покоев, заглянула осторожно в полутемную гостиную – и пискнула в страхе, столкнувшись с Гильдмастером на пороге.
– Очнулся? – только и спросил тот.
Девчонка потерянно кивнула, уже ему в спину, и, опомнившись, припустила по лестнице, стараясь поспеть за широким мужским шагом. Скатилась по ступеням, чуть не растянувшись на каменном полу.
– Отправляйся спать! – сердито приказал Огнезор, поймав ее, как котенка, за шкирку. – Толку от такого целителя все равно не будет, только под ногами крутишься…
«Да и не нужны беседе двух мастеров лишние уши!» – так и читалось в его глазах.
Ученица покорно кивнула – и долго еще таращилась в холодную полутьму коридора вслед скрывшейся с глаз мужской фигуре: ей впервые довелось столкнуться с самим главой Гильдии, и даже сквозь сонную усталость горел теперь в растрепанной девичьей головке огонек нетерпеливого предвкушения – как-то встретят крутящуюся на языке новость товарки?..
Мужчине, конечно, не было до того никакого дела. Совсем другая беседа ждала его в лекарском крыле – необходимая, но не слишком приятная. Нелегко укорять наставника за его случайные оплошности – но указывать оному на чересчур почтенный возраст гораздо, гораздо хуже!.. С такими-то мрачными мыслями и спешил Огнезор к раненому, слабовольно мечтая проклятого разговора избегать как можно дольше, – поэтому даже Славе, вдруг вынырнувшей из-за поворота навстречу, обрадовался он почти искренне.
– Ночи доброй! – соизволил приветливо улыбнуться, впервые, кстати, с их последней ссоры.
– Не спится? – от неожиданности застыла девушка, растянув в напряженной ответной улыбке губы.
– Тебе, как вижу, тоже! Высокий мастер, шатающийся ночью по коридорам… Занимательное зрелище!
– Проклятая речь для Совета никак не пишется, – со смущеньем призналась Слава.
– И ты топала к Риэ в библиотеку в надежде на помощь? – предположил Гильдмастер насмешливо. – Только не делай изумленное лицо! Знать обо всем, что в этих стенах творится – моя работа… Кстати, ты когда своих учеников другим наставникам передавать собираешься? Или ехать со мной передумала?
Девушка даже с шага сбилась от удивления.
– Значит, берешь все-таки? – усмехнулась она криво, с заметной, неприятной горечью. – А сам-то чего сейчас бродишь? – поспешила тут же сменить скользкую тему.
– Ледогор в себя пришел…
Дверь в покои целителей распахнули они без стука, появившись там как раз вовремя: упрямый боевой мастер уже успел выбраться из постели, да, намотав льняное покрывало поверх едва затянутых корочкой ран, рыскал теперь вокруг с видом решительным и мрачным в тщетной попытке найти хоть что-нибудь из одежды.
– Проклятые мясники-шкуродеры! – разгневанно рычал он, сотрясая стены пустой комнаты. – Заперли в этом склепе, что мертвеца! В мерзости какой-то вонючей всего извозили! Еще и штаны утащили, с-сволочи!..
– Ану лечь! – с порога гаркнул на него Огнезор, прибегая к проверенному прежде на высоких мастерах и придворных советниках тону.
Даже всегда наглая Слава от этого крика поежилась – Ледогор же удивленно застыл да осел потихоньку на ближайшей койке.
– И какого дьявола ты творишь, наставник? – осведомился светловолосый сердито. – Трое суток тебя пятерка лекарей латала не для того, чтоб ты, едва глаза продрав, искал неприятностей!..
– У всех нас неудачи случались! – упрямо сложив на груди могучие руки, хмуро свел Ледогор брови на переносице. – Это не повод еще меня за калеку держать да к кровати привязывать! Приказ я выполнил, а что порезали – так ремесло у нас такое! Будто сам никогда с порченой шкурой не приползал!..
– Да тебе вообще этот приказ брать не стоило! – неожиданно влезла Слава. – Время-то не обманешь, Ледогор! Каким бы крепким ты не выглядел, возраст уже не для геройств!..
– Слава!.. – одернул ее Огнезор, втайне, однако, испытав облегчение.
– Что «Слава»? – скривилась та. – Сам знаешь, что права я! Так и быть: ухожу. Еще к проклятому Совету готовиться… Но к тебе, Огнезор, завтра загляну: сборы в дорогу обсудить… – она холодно кивнула раненому и гордо выплыла из комнаты.
– Я, конечно, слышал, что ты уезжаешь, – проводил ее мрачным взглядом Ледогор. – Но что ЭТА с тобой едет …
Гильдмастер лишь развел руками.
– Она будет полезна, – пояснил неохотно.
– Ну конечно! – буркнул гигант с сомнением. – Никогда не понимал, что ты в этой ненормальной находишь…
– Хороший вопрос! – криво ухмыльнулся Огнезор. – Я, может, самого себя в ней вижу… Не веришь? Чем у нас Слава известна? Гордыней? Так и у меня ее хватает! Самоуверенностью? В крайней степени! Вот разве что тщеславия глупого у меня чуть поменьше наберется, зато уж одержимостей на двоих будет с лихвой! Хочешь сказать – неправда?
– Правда, да не вся, – осторожно заметил Ледогор.
– Да и того, что есть – уже много! В черноглазую злючку будто все мои дьяволы разом вселились, чтоб постоянно лезть под руку! Даже единственную мою светлую богиню мерзавка извести ухитрилась!..
Гигант все кивал рассеянно, не сразу вникнув в смысл ядовитых Огнезоровых слов, – и вдруг вскинулся, недоверчиво взвел брови, впился в собеседника странным взглядом.
– Это ты сейчас себя с Первым Богом сравнил? (*) – разразился громким хохотом.
– Скромнее некуда! – вторил ему Гильдмастер. – Что ж поделаешь? Когда все вокруг без устали сказки о божественной крови тебе под нос тычут, невольно начинаешь вживаться в роль!.. Рад, что рассмешил тебя!
– И заболтал, к тому же! Небось, чтоб от живодеров здешних убегать передумал? – Ледогор испустил последний смешок. И враз притих, оборвал всякое веселье. – Притворяйся хоть богом, хоть дьяволом, Огнезор, – проговорил серьезно и тихо, – но, главное, бессмертным себя не вообрази...
– Уж кто бы говорил, наставник! – непреклонным стал тон молодого мужчины. – Язык у Славы, конечно, тот еще! Но ведь она права!.. Даже темному мастеру в семьдесят два года негоже одному по бандитским логовам таскаться!
– Что ж мне, прикажешь, в столице сидеть да жир набирать? – от души возмутился гигант.
– Нет, но приказы мог бы брать попроще! – Огнезор безнадежно вздохнул. – И потом, – добавил устало, – должен же кто-то здесь за всем приглядывать, пока меня не будет…
– А Сизобора с Мечесловом тебе мало? – обеспокоенно подобрался Ледогор.
– Я не доверяю им, как тебе, – лицо Гильдмастера окаменело. – По правде говоря, я вообще никому, кроме тебя, не доверяю, – закончил он еле слышно.
– Понятно… И когда вернешься?
– В середине весны.
– Это если все хорошо пойдет? – понимающе уточнил наставник. – А если нет?
Огнезор криво усмехнулся.
– Темные мастера, у которых что-то не так идет, редко возвращаются...
Возразить на это было нечего.
 
***
 
В путь отправились они через два дня: молчаливый Огнезор, насупленная Слава и Риэ, которого почти силком вытащили накануне из гильдийных архивов. Бывший студиозус щурил отвыкшие от дневного света глаза, поочередно дул на озябшие пальцы да ерзал нетерпеливо в седле своей смирной лошадки, без умолку тараторя то о бесценных библиотечных рукописях, то о давно заждавшейся пропавшего мужа супруге. Черноглазая девушка презрительно кривила в ответ блеклые губы, Гильдмастер же неспешно ехал впереди, царственно игнорируя обоих.
Уже на первой развилке Слава, напоследок недовольно сверкнув глазами, повернула к Краму, откуда начинался Северный тракт, и где велено было ей ждать своего спутника. Огнезор проводил ее коротким взглядом да взялся поторапливать заметно скисшего Риэ: не позже послезавтрашнего утра надеялся он прибыть к «замку» Таргел.
Знакомые места встречали их вялым снежком и трескучим, до костей пробирающим морозом. Деревенские сидели по домам у печек – даже неугомонный староста не казал за дверь любопытного носа – так что возвращение господина лорда с господином управляющим, отчаянно спешащих и замерзших до крайности, осталось никем не замеченным. Только караульные за воротами крепости радостно забегали, увидев всадников; вынырнули навстречу, помогая спешиться, суетливо приняли поводья, – да на замковом дворике Горо выдавил неловкое приветствие, глядя на Риэ с каким-то подозрительным смущением, отчего тот даже позабыл вдруг об увесистой сумке с редкими фолиантами, все так же притороченной к седлу, и ревниво зашарил взглядом по окнам жилого дома...
Легкая девичья фигурка, впрочем, уже спускалась торопливо им навстречу.
– Риэ! Риэ! Риэ! – бесконечно всхлипывала она, пока не повисла, наконец, у юноши на шее.
– Я дома, любовь моя! – расползся тот счастливой улыбкой, прижимая к себе супругу. И тут же охнул, вслед за сердечным поцелуем получив (от всей души!) пощечину.
Огнезор с трудом сдержался от смеха.
– Ты! – гневно сверкнула на мужа заплаканными глазами Юлия. – Говорил: две недели, а сам пропал почти на два месяца! – отпихнула Риэ от себя, развернулась со всей яростью к его спутнику, подскочила вплотную, занесла сжатые кулачки. – А ТЫ! Это ты, негодяй, его увез! Мерзавец! Только о себе и думаешь! Такая же сволочь, как мой драгоценный папочка!..
На этом, видно, иссяк ее запас ужасных оскорблений, и девушка умолкла, тяжело дыша, глотая злые слезы.
– Юлия… – виновато потянулся к ней Риэ. – Ну, прости…
Огнезор не стал дослушивать. Господина управляющего, как положено, доставил он в поместье к молодой супруге – и мог теперь забыть о них с чистой совестью.
Сюда спешил он не за этой парочкой...
Та, которую Гильдмастер искал, встретила его в деревне, у храма – черная сутулая фигурка с наглухо замотанным тканью лицом… Ждала! Знала заранее и, конечно, шла за своими «нитями»!
– Хочешь позвать меня за собой, мастер? – спросила, не нуждаясь в ответе: просто, чтоб нарушить тишину. – Я готова к долгой дороге.
– Почему ты решила, что путь будет долгим, Мила? – усмехнулся Огнезор ее уверенности.
– Пожелай ты видеть меня в Общем Доме, – невозмутимо повела она плечами, – просто прислал бы гонца.
Усмешка мастера стала шире.
– Ты права, девочка. В столице нам пока делать нечего… Была ли ты когда-нибудь в Северных горах?..
– Говорят, там можно встретить много дивного… – голос Милы заиграл почти мечтательно.
– Главное знать, где искать! – охотно подтвердил Огнезор.
– Тогда я готова к дороге…
Он ушел так же тихо, как до того появился, не задержавшись даже для обеда или кружки горячего вина.
Скрюченная всадница, держась в седле с неумелой осторожностью, изо всех сил старалась не отстать от ловкого, горделивого конника. А на половине пути, не высидев положенного срока в Краме, встретила эту странную пару нетерпеливая, презрительно кривящая губы, черноглазая девушка...
В такой вот безумной, друг на друга шипящей, компании и двигался Огнезор вслед за настойчивым Зовом, невольно шаг за шагом повторяя прошлогоднее свое путешествие. И, странное дело, тот самый путь, что тогда казался им с Лаей то сумасшедшим, то мучительным своей безнадежной нескончаемостью, проходил ныне почти незаметно! Не нужно было убегать и прятаться, не приходилось ночевать в обледенелом подлеске или на промерзлом недокошенном лугу, не случалось оврагами да болотами обходить раскинувшиеся у дороги поселения, и перебиваться изо дня в день почти впроголодь... Широкий тракт теперь ровно и гладко стелился под ноги; гостеприимно встречали путников придорожные гостиницы; деревушки привечали теплом и сытостью, давая отдых усталым лошадям и замерзшим всадникам. Даже Северные горы казались не такими уж мрачными да холодными: и здесь встречались людные торговые пристанища, уютные охотничьи заимки или грозные имперские заставы. Но почему-то оставляли все они по себе неприятный, язвящий до крови след...
Сидя за щедрым столом в теплой избе почтенного старосты неизвестной по счету придорожной деревеньки, вспоминал Огнезор Лаю, продрогшую, голодную, отчаянно пытающуюся согреть перед крохотным костерком руки – и хохочущую от души над какой-то то ли его, то ли своей историей… Вспоминал – да ловил себя на мысли, что отдал бы, наверное, все на свете, чтоб вранье проклятого жреца могло, во имя всех дьяволов, хоть на миг, хоть как-нибудь оказаться вдруг правдой…
Да, он хотел бы поверить в чудо! Но никак не мог позволить себе такой роскоши…
На исходе четвертой недели путники вышли, наконец, к лесной тропе, змеящейся меж пологими склонами до Священной ахарской долины.


*Ледогор намекает на староимперское поверье, лежащее в основе следующей традиционной клятвы темного мастера:

Три светлых богини, держащих белую длань Первого Бога,
Десять черных дьяволов, несущих темную его длань,
И сам проклятый Творец-Разрушитель -
Единственный из богов, чье имя забыто, -
Примите клятву служения.
Посвятите на вечный долг проклятых,
Что идут дорогою темною
За судьбою Первого Бога...
_________________

Аня, спасибо за продолжение!

Слава, честно говоря, раздражает... лезет не в свои дела. Ещё теперь вместе с Огнезором едет...
И Риэ с собой прихватили... но этот парнишка ещё куда ни шло! Правда, Юлия там ни к селу, ни к городу.
А вот присутствие Милы радует.
В общем, компашка разношёрстная собралась))

Жду, что же будет дальше.

Пожалуйста!


Юлия с Риэ благополучно остались в "замке" - конечно, Огнезору ни к чему такие бестолковые попутчики. В поместье он и ехал, собственно, за Милой (Риэ так - прихватил по дороге, должен же кто-то был вернуть засидевшегося в библиотеке ученого мужа родной супруге!), а вот зачем ему понадобилось Милу с собой тащить - станет известно уже в следующей главе
_________________

Спасибо за продолжение.
А где четвертый камень? Или я что-то пропустила?
_________________

Пожалуйста
Четвертый появится очень скоро
_________________

Аня, спасибо за главу.

Славе все неймется, но я уже ничему не удивляюсь..


Это что же - Слава хотела связь нарушить? Ну теперь убедилась хоть, что ей это не под силу.


Ох, а вот это очень трогательный кусочек. Я тоже соскучилась по Лае. Когда же она появится воочию? Долгий путь еще Огнезору предстоит?

Да, неблизкий
_________________