Проклятие клана Монтгомери (слр, мистика)

Лиза,
Отношения Джейми и Мадлен наполнены такой теплотой, нежностью, он и впрямь очень искренний, и любил и ждал ее все эти годы
Рада, что она осталась, и что в планах они хотят остаться вместе Но вот последние строки прямо напрягли... кажется, начинается... действие проклятия
Ох, тоже предчувствую, что какой-то стороной там Роберт будет замешан. Будет искать Мадлен, снова с братом столкнется... блин, волнительно очень.
Переживаю за героев, но обещанный хэппи энд обнадеживает

Вот оно, так и думала Вечно они так, эти благожелательницы

Спасибо за главы!
___________________________________

Привет, Энни!

Спасибо)) Ну не может она от него такого уехать...


Да, проклятие начинается. Мне нравится это смайл))))))


Будет, будет конечно хэппи энд


Ага, они такие


Тебе спасибо, Энни!

 » Глава 18

Адрес этого человека я нашла на магните, прилепленном к двери холодильника. Подобно опытному сыщику из телесериала, догадалась, что он работодатель Джейми. Парню, который умеет всё делать сам, ни к чему реклама ремонтного бизнеса.
Кевин, мужик средних лет с обветренным недружелюбным лицом, разговаривал со мной из-за приоткрытой двери. Я не смогла дозвониться и примчалась прямо к нему домой, отвлекая от семейного ужина. За его спиной, в полной тишине смотрели на меня четыре пары любопытных глаз. От волнения мне стало жарко в элегантном шерстяном пальто, таком неуместном в здешнем захолустье. Он не стал спрашивать, кто я, сказал только, что в пять вечера Джейми забрал деньги и уехал.
Влажный рыхлый снег начал скапливаться на обочинах, ложиться на ветви елей, растущих вдоль дороги. Я поехала на стройку, проваливаясь каблуками в грязь и подсвечивая себе телефонным фонариком, осмотрела следы. Здесь не так давно парковалась машина средних размеров, возможно, джип. Красноватый след колёс выворачивал на шоссе, ведущее в город.
Я слишком мало знала о человеке, которого любила и пыталась сейчас найти. Не имела представления, кто его друзья. Слышала, не помню уже, откуда, что местные относились к семейству Монтгомери с предубеждением, но не верилось, чтобы они могли недолюбливать Джейми.
Вернувшись в центр, я остановилась у перекрёстка Мэйн стрит и Хилл роуд. Основатели не потрудились придумать оригинальные названия. Хаттингтон оказался опрятным городком с парой ладных особняков в колониальном стиле, занятых местными властями и полицией, с церковью, увенчанной взмывающим ввысь острым шпилем, с рядом уютных магазинчиков и подмигивающим неоновой вывеской пабом. Чуть дальше, вдоль аккуратных улиц без тротуара тянулись деревянные дома с белоснежными наличниками, обитые одинаковой светло-серой дранкой.
Я вышла из машины на пустую, припорошенную снегом парковку. Полицейский участок, церковь и бар. Власть земная, власть небесная, власть порока.
Луиза не сразу заметила меня за спинами завсегдатаев, переполнявших заведение. Негромко играла музыка, что-то из классического рока. На видавшем виды экране, подвешенном под потолком, передавали бейсбольный матч. Я протиснулась к стойке и дождалась, когда она подойдёт, стараясь не замечать нетрезвые любопытные взгляды мужчин. Понимала, что выгляжу здесь, как павлин в курятнике, но это не самая серьёзная из моих сегодняшних забот.
Луиза сказала, что не видела Джейми дня три.
— Вообще-то, он редко заходит сюда и пьёт только минеральную воду. Такому парню нечего делать в баре.
— Куда он мог поехать? — спросила я, понимая, что вряд ли узнаю ответ.
— В такую погоду? — она поджала губы и покачала головой, — Мало ли, какая неприятность могла случиться на дороге. Говорят, выше на склонах уже лежит снег. Вы ходили в полицию?
А ведь придётся пойти. Я не могла сказать ей, что остерегаюсь отсвечивать своим европейским паспортом, в котором скоро истечёт виза.
— Хотите чего-нибудь выпить? — предложила Луиза, — Вы выглядите замёрзшей и напуганной.
— Так и есть, — улыбнулась я.
Порция неразбавленного виски улучшила самочувствие, едва я смогла отдышаться. Руки перестали дрожать. Хотелось повторить, но я вспомнила, что возможно, уже беременна, и в душе назвала себя безответственной эгоисткой.
Луиза разнесла по столикам несколько пинт пива, собрала пустые кружки и перекинулась парой слов с хмурыми мужиками, сидевшими прямо под телевизором. Спортивная программа прервалась экстренным выпуском новостей. Двое осуждённых сбежали из федеральной тюрьмы в Массачусетсе. Одного схватили сразу, второй ушёл, подстрелив охранника. Власти подозревали, что он попытается пересечь канадскую границу, и выставили заграждения на всех дорогах, ведущих на север.
Когда Луиза снова оказалась напротив меня, я спросила, не знает ли она, к кому в городе Джейми мог заехать.
— У него нет друзей, если вы об этом, — сказала она, — и врагов, пожалуй, тоже не найдётся.
Я сама знала как минимум трёх кандидатов в его враги. Отработав несколько лет в адвокатской конторе и имея дело с семейным правом, я прекрасно понимала, что в случае смерти Джейми (здесь меня прошибло холодным потом) его ближайшие родственники поделят состояние Рэндольфа на три соблазнительные части.
— Вы дальняя родственница Монтгомери, верно? — спросила Луиза.
— Не совсем.
Она подняла на меня внимательный взгляд. Я чувствовала, как слухи, цепляясь за промёрзшую землю тонкими коготками, расползаются по округе.
— Не знаю, стоит ли рассказывать вам об этом, — она понизила голос, — у Джейми не самая лучшая репутация. Он, несомненно, отличный парень, и у него золотые руки. Когда я была на мели после смерти мужа, он отремонтировал бар и попросил у меня смешные деньги. Но не удивлюсь, если он сейчас встречается с какой-нибудь девицей. Все Монтгомери одинаковы. Что Джейми, что его отец, что старик Рэндольф, лет до шестидесяти не пропускавший ни одной юбки.
Когда я попыталась расплатиться, Луиза, махнула рукой.
— За счёт заведения. И берегите себя.
По дороге к выходу заметила того странного парня, Билли по кличке “Пивная банка”. Он сидел в дальнем углу, за столиком, над которым не горела лампа. Одной рукой он сжимал ручку поблескивающей в полумраке кружки, другой теребил бороду. Его немигающий взгляд прожигал насквозь, словно деревенщина читал мои мысли. Мне стало жутко, когда он поднял пухлую руку и указал на стул напротив. Не чувствуя ног, я развернулась и выбежала на улицу.

Остроносая девица, сидевшая за стойкой в здании красного кирпича с надписью “Полиция” и двумя флагами на фасаде, подмешивала кленовый сироп в чашку с горячим молоком. Некоторое время я молча наблюдала за приготовлением этого странного напитка. За последнюю неделю пришлось слишком плотно общаться с представителями закона. Я посетила на два полицейских участка больше, чем за предыдущие десять лет. Рация на столе время от времени просыпалась, хрипя обрывками переговоров. Девица спросила номер социального страхования, и я поняла, что сезон неприятностей можно считать открытым.
Забрав мой паспорт, она скрылась за дверью, ведущей в кабинет детектива. Я слышала их разговор на повышенных тонах, но не могла разобрать слов.
— В графстве, к сожалению, известны несколько случаев, когда люди бесследно пропадали в лесу, — сказала она, — правда, последний произошёл сорок лет назад, тогда не было сегодняшних технологий...
Я перестала вышагивать по комнате, внезапно ощутив усталость, опустилась на предложенный стул. Хотелось ещё виски, и не унцию, а, как минимум, полбутылки. У них, видите ли, пропадают люди, собаки теряют след, древние индейские легенды переплетаются с суевериями первых поселенцев, а я не могу заставить любительницу молока с кленовым сиропом приподнять задницу с кресла.
— По правилам, — сказала девица, — мы не ищем пропавших без вести, если прошло меньше суток. Кроме того, как вы слышали в новостях, в округе чрезвычайное положение, и у нас просто нет свободного патруля. Приходите завтра, — она с едва заметной брезгливостью посмотрела в паспорт, — мисс Бланшар. И кстати, если вы намереваетесь задержаться у нас надолго, следует обзавестись полноценной рабочей визой.
“Или выйти замуж”, — подумала я.
— Не беспокойтесь, уеду через пару дней.
Она не ответила, уткнувшись взглядом в стакан с молоком.
Когда я снова оказалась на улице, ветер утих. Хлопья снега бесшумно опускались на землю, укрывая городок белой туманной пеленой. Глядя в небо, я представила себе, что снежинки вовсе не падают вниз, что я сама взмываю им навстречу и парю над погрузившимся в сумрак городком, лесом и холмами, свободная от земной суеты.
Я зашла на заправку и купила в автомате пачку “Мальборо”. Садясь в машину вспомнила, что, возможно, уже беременна, выругалась и не распечатывая, сунула сигареты в карман.
Если он сейчас развлекается с местной девкой, клянусь, я найду её и оставлю на свеженькой мордашке следы своих ухоженных ногтей. Этот парень мой, только мой, и он – самое ценное, что у меня когда-либо было. Мысль об измене и простой женской мести успокаивала, но в глубине души я знала, что никакой девчонки нет, что Джейми попал в беду, а я теряю драгоценное время.
Машина не хотела заводиться, ни с первой, ни с пятитысячной попытки. Я не удивилась. Не позаботившись запереть дверь, вышла на промозглую улицу и побрела пешком.
Пара средних лет на опрятном тёмно-синем грузовичке подобрала меня на выезде из города, если так можно назвать место, где заканчивались редко стоящие деревянные дома и начиналось заснеженное поле. Они переглянулись, когда узнали, куда мне нужно добраться.
— Я слышала, там теперь новый хозяин, — сказала женщина.
— Так говорят.
— Вы родственница Монтгомери?
“Нет”, — хотелось мне возразить, — “я просто заезжая овца, которой нравится спать с Джейми!”.
— Дальняя, — произнесла я вслух.

Первым делом я вскипятила воду и выпила большую чашку чая. Сидя на кухне, слышала, как несколько раз хлопнула дверь, громко, но не оглушительно, как вчера вечером, когда он перенёс меня через порог. Мы даже не задумались о символическом смысле этого поступка. Кто-то или что-то в недрах особняка таило злость, заставляя меня дрожать от страха, обливаться холодным потом, включить весь свет и не отходить ни на шаг от подсоединённого к розетке телефона.
За окнами, в полном безветрии продолжал сыпать снег. Время утекало с необратимой неспешностью, пока я набирала один и тот же номер и мерила шагами пустую холодную кухню. Однажды Джейми сказал, что замёрзнуть в снегу – уютная смерть. И “уютная” здесь не ключевое слово.
Я не знала, где и как искать его, у кого просить помощи, куда пойти, что предпринять. Если он не потерял мобильник, можно попробовать найти его через спутниковую сеть, только вот девица из полицейского участка не хотела меня слушать.

Н-да, и как же будут искать Джейми? Кто поможет Мадлен? Тот мужик, Билли... точно что-то хотел ей сказать, возможно, он еще сам объявится на пороге особняка.
Что же случилось с парнем? Переживательно =(( Очень жду следующую главу!
___________________________________

Спасибо большое, Энни!
Мадлен попала в ситуацию, когда ей некому помочь и придется самой. Меня критиканули недавно, что, дескать, она в начале дура несамостоятельная, только ищет пошопиться и выгодно замуж выйти. Но будь она крутой умной вондервуман в бронелифчике - стало бы неинтересно
А у Билли действительно есть, что сказать

Мне кажется, это как раз та ситуация, в которой наглядно продемонстрируется, насколько Джейми важен для Мадлен Ведь тот, кто любит, готов свернуть горы ради любимого. И сворачивает их
Зря она не вернулась в бар, к Билли-пивной банке. Пугающий тип, конечно, но, сдается мне, он не зря приманивал пальчиком Мадлен
Очень тревожная глава , и меня изводит беспокойство за Джейми, сижу как на иголках
Лиза, спасибо Умеете держать в напряжении
Интересно, можно как нибудь снять проклятие, или оно само исчезает, например, после 7 колена или после 10 ого
Насчет Софи так и знала, что нельзя доверять дамочкам, набивающимся на откровенность

Я где-то верю, что горы свернуть способен любой человек, если ему это действительно важно. Просто не у всех в жизни есть действительно важные цели. Вот, Мадлен повезло))


Я себя чувствую немного автором-садистом Следующая будет в том же духе, только с мистикой


Спасибо, La Fam! Я над этим очень старательно работала))


Джейми уже придумал, как от проклятия избавиться, но слишком поздно, оно начало сбываться.


Женская "дружба" такая, нехорошая

 » Глава 19

Новенький одноствольный "Ремингтон", с которым покойный Рэндольф едва успел поохотиться, блеснул матовым металлическим отливом, когда я включила свет. Я сняла винтовку со стены и осмотрела, держа на чуть вытянутых руках, сохраняя уважительную дистанцию. Однажды мы с Робертом стреляли из настоящего оружия на ярмарке, в тире, но нельзя сказать, чтобы мне это особенно понравилось. Я даже не захотела сфотографироваться, как все, с армейским М-16 в руках.
Набрав номер модели в поисковике, нашла обучающее видео. Просмотрела три раза, стараясь запомнить все нюансы. Зарядить я, пожалуй, смогу, а вот выстрелить — Господь в помощь. Сжимая в руках прохладный металл, вернулась на кухню. Пусть оружие не спасает от тараканов в собственной голове, я чувствовала себя капельку уверенней.
Если бы я ушла от Роберта раньше, Джейми был бы сейчас в безопасности. Всему виной моя нерешительность, страх ошибиться, желание избежать скандалов. Не будь я такой бесхарактерной, не сидела бы сейчас на кухне зловещего дома посреди нигде, в дурацких розовых сапогах, с винтовкой на коленях и душой, до краёв наполненной животным страхом.
Снова хлопнула дверь. Я вспомнила, что внизу только огромный закрытый подвал, где нет окон, и неоткуда взяться сквозняку. В ответ на мои мысли послышалось завывание ветра, что-то со звоном упало и покатилось по полу. Некто невидимый шуровал в тёмном помещении. Эти скрипучие ступеньки, ведущие в неизвестность. Этот запах сырости, духота и мрак...
Влажными от холодного пота руками я достала из коробки патрон, зарядила, едва не прищемив палец. С ружьём наперевес подошла к лестнице и дотянулась до выключателя. Тусклый свет лампы под стеклянным колпаком выхватил ступени, потёртый ковёр и покрытую белой краской дверь, запертую на засов. Стоило мне спуститься до конца и подойти к ней, как послышался звонкий хлопок, и свет погас. Почему именно сейчас лампочка должна была перегореть? Угадывая в темноте очертания ступенек, я взбежала наверх.
В одном их ящиков кухни нашлась красная рождественская свеча. Я вспомнила, как Джейми помогал мне прикурить от старой зажигалки деда, как убрал прядку волос с моего лба. Перекинула винтовку за спину, осторожно зажгла фитиль и, прикрыв его ладонью, спустилась вниз.
Засов отодвинулся с лёгким скрипом. Сразу за дверью я разглядела ещё три ступеньки. Схватилась за притолоку, едва не свалившись вниз, когда налетевший сквозняк загасил пламя. В плотной темноте подвала, всматриваясь в которую, я чувствовала себя слепой, вспыхнул красный огонёк, как если бы кто-то затягивался сигаретой.
— Эй! Кто здесь? — крикнула я.
Дуновение ледяного ветра прямо в лицо послужило мне ответом.
Без окон и щелей, без единого источника света, это место казалось идеальным убежищем для неприкаянной души. Огонёк загорелся снова, и также неожиданно погас. Призрачный обитатель подземелья пытался играть со мной в страшилки. Я вытерла свободной рукой выступившие на лбу капли холодного пота. Ощутила новое, непривычное чувство. А именно, неописуемую злость. Здесь обитала она, двухсотлетняя хозяйка поместья. Та, кого потомки Фредерика Монтгомери поколениями пытались обмануть, заводя детей на стороне, расставаясь с любимыми женщинами, наследуя земли бездетным племянникам. Ведьма, которой предавший супруг посвящал витиеватые сонеты.
— Эй, Изабель! — я переступила уважение к старшим и благоговение перед покойными, — Я пришла поговорить с тобой.
Огонёк больше не вспыхивал в темноте. Она затаилась, выжидала, а возможно, всерьёз приготовилась выслушать мою исповедь. Я села на нижнюю ступеньку и вытянула ноги. Хотелось снять тёплые сапоги, но я опасалась, они тотчас же растают в мерцающей темноте.
— Тебе удавалось отваживать женщин от этого дома двести лет, — сказала я, — ты в этом изрядно преуспела. Я не претендую на твоё место. Забирай землю и дом, делай с ними, что хочешь. Хоть Диснейленд открывай, мне всё равно. Ты победила, Изабель.
Мои пальцы впились в пахнущий конфетами податливый воск свечи.
— А я проиграла по всем фронтам. Ты ведь не знаешь, что значит проиграть? Тебя повесили в восемнадцать лет, а я дожила до двадцати восьми. У меня больше нет иллюзий, не осталось ни одной. Я хотела стать балериной, но поняла, что едва ли гожусь для провинциальной подтанцовки. Потратила несколько лет на учёбу, а сама не справилась с должностью секретарши у адвоката средней руки. Хотела выйти замуж за Роберта Монтгомери, но проходила в невестах семь лет и расторгла помолвку. Но знаешь что, Изабель? Я ни о чём не жалею. Потому что теперь у меня есть Джейми.
Ты можешь мечтать, чтобы он стал пожизненным затворником этого зачарованного замка, продолжал вкладывать силы и время в поддержание затхлой старины, прожил бок о бок с тобой до конца своих дней и передал тебя другому одиночке. Но этому не бывать. Хозяин принял решение. Он выбрал жизнь, семью и будущее. И меня.
Я вскочила со ступеней, понимая, что давно уже кричу в полный голос.
— Слышишь, стерва, он выбрал меня! Я ношу его кольцо с изумрудом. Я буду любить его до изнеможения каждую божью ночь. Я стану матерью его детей. Потому что неудачница Мадлен Бланшар обязана выиграть в этой жизни одну, самую главную битву!
В глубине подвала на долю секунды вспыхнул огонёк. Меня охватило неистовое, злорадное ликование. Взвесив в руке тяжёлую свечу, я приготовилась швырнуть её в заклятую соперницу.
Мои глаза ослепило светом. Я больше не стояла у ступеней, на входе в пустой подвал. Запах сырости исчез, сменившись ароматом благовоний. Потолки взмыли ввысь, сомкнувшись над головой стрельчатыми арками. Мерцающее сияние озарило придел старинной церкви, ряд скамей, алтарь с деревянным распятием. Мои шаги по каменному полу звучали оглушительной поступью всадников Апокалипсиса. Ветер захлопнул за мной массивную, окованную медью дверь.
Я бросила в миску для пожертвований горсть монет, взяла охапку длинных тонких свечей, пахнущих сладковатым воском. Зажигала их, одну за другой, и ставила в ящик с песком, пока алтарь не заиграл желтоватыми бликами, отражёнными полустёртой позолотой. Тьма следила за мной, забившись под своды, таясь у оснований каменных столбов, скрываясь в дрожащей тени за алтарём.
Я отошла вглубь зала и села в последнем ряду. Тяжёлая поступь высокого, крупного человека послышалась за моей спиной. Скамья со скрипом просела, когда он опустился на самый её край. Я знала, кто он. От одного звука этого глухого, невыразительного голоса с твёрдым новоанглийским выговором, хотелось вскочить и бежать, не останавливаясь, до самого Нью-Йорка.
— Никто не жалует самоубийц, ни в этом, ни в лучшем мире.
Под крышей завыл ветер, огни свечей качнулись, грозя погаснуть и оставить меня в темноте, лицом к лицу с жутким собеседником. Я подняла на него взгляд.
— Где Джейми?
— В твоём сердце, — ответил Билли "Пивная банка", — между небом и землёй.
— К чёрту иносказания! — сводчатый потолок эхом отразил мой крик, — Если он мёртв, я хочу видеть тело.
— Он жив. Недалеко от того места, про которое рассказывал только тебе. Но нужно торопиться, темнота ночи забирает его.
Я вскочила со скамьи, рванула к выходу, задержалась у дверей. Билли теребил в руках свою бейсболку и провожал меня затравленным взглядом.
— Скажи мне, что всё будет хорошо, — попросила я.
— Я не знаю будущего. Никто не знает. Тебе нужно идти.
— Спасибо!
— Не стоит благодарности. Я делаю это ради единственного парня в штате, который угощал пивом неприкаянную душу.
Видение рассеялось, и неровный свет одинокой рождественской свечи очертил просторное помещение с низким потолком. По углам стояли стиральная и сушильная машины, корзина для белья, картонные коробки, банки с краской, пакеты с удобрениями для сада. На месте алтаря висел на стене ярко-синий сноуборд. Пламя свечи на миг вспыхнуло ярче, давая мне понять, что бояться больше некого, а затем также неожиданно погасло.
Я нагрела на плите остатки тыквенного супа и съела его по-варварски, прямо из кастрюли. Не глядя на содержимое своего рюкзака, бросила туда упаковку патронов, сигареты, фонарь, зажигалку Рэндольфа, термос с горячей водой и плоскую бутылку бренди, которую обнаружила на полке, где хранились патроны. Поднялась в спальню Джейми и надела его старые джинсы поверх своих, дизайнерских. На мне они сидели плотно. Заправила обе пары в сапоги. В одном из ящиков шкафа нашла шерстяные перчатки.
Сборы отвлекали от страшных мыслей, но когда пришло время выходить, я пережила нечто, напоминающее паническую атаку. Топталась на крыльце и не могла заставить себя сделать шаг. Казалось, стоит отойти от дома на пару ярдов, как меня окружит стая голодных волков. Я видела затаившиеся меж чёрных стволов фигуры, готовые раствориться в тумане, едва я попытаюсь сфокусировать на них взгляд, жаждущие отправить мою душу к дьяволу, как только потеряю бдительность.

Огого Получается, Билли - призрак? Один из Монтгомери? И говорил с Мадлен сплошными загадками - Джейми ни там, ни сям, ни здесь, ни тут А Джейми, угощая его пивом, ни разу не догадался о том, что это призрак?
Почему то я решила, что в ответ на исповедь Мадлен появится сама Изабель, а тут бац! - и явился Билли
Решительность Мадлен воодушевила и меня Она молодец, преодолевает свои страхи, вот в подвал не побоялась спуститься, а теперь собралась искать Джейми.
Лиза, мерсище за новую главу

Джейми, конечно, знал, что он призрак. Угощение пивом - это как для домового молока в блюдечко налить Мадлен он рассказывать не стал, что по лесу, кроме зверья, гуляет еще и нечисть, просто не хотел ее запугивать))
Вам спасибо, La Fam!

 » Глава 20

Две мили вдоль заснеженного шоссе оказались самым лёгким отрезком пути. За всё время не проехало ни одной машины, светофор беспомощно мигал жёлтым светом. Я чувствовала себя лучше, оттого, что наконец двигалась куда-то и делала что-то, что не казалось пустой тратой времени.
Грунтовую дорогу, упиравшуюся в овраг, засыпало свежим снегом, и я не сразу нашла, где свернуть. Даже сейчас, после встречи лицом к лицу с потусторонним, я всё ещё смертельно боялась леса. Меня выворачивало наизнанку от стихийного колючего ужаса, когда я думала о том, что придётся ступать под сень исполинских елей, клёнов, вцепившихся кронами в чёрное небо и скрипящих ветвями в гулкой тишине заледенелых осин. Сжимая руками в скользких рукавицах фонарь и закрыв глаза, чтобы не передумать, я сделала шаг в сторону от дороги.
Моё сердце заколотилось быстрее, когда в очертаниях белого сугроба, показавшегося из мрака впереди, я узнала внедорожник Джейми. Стряхнув с крыши пять дюймов снега, открыла дверь. Он никогда не запирал дедов джип, никому не приходило в голову угонять эту рухлядь. Я села на водительское сиденье, бросила на пол винтовку и тяжёлый неудобный рюкзак. Икебана из еловых шишек всё так же украшала приборную доску, и от её вида мне стало чуть спокойней, словно шишки были моими союзниками. Попробовала снова позвонить, но сеть не ловилась. Проверила, нет ли ключей за панелью под потолком, хотя известно, что их оставляют там только второстепенные персонажи голливудских боевиков.
Не зная точно, что ищу, я осмотрела салон машины, подсвечивая фонарём, пытаясь заметить что-нибудь необычное. На первый взгляд, всё лежало на своих местах, как если бы хозяин припарковался у магазина, вышел купить содовой и вернётся через пару минут.
Сзади валялась коробка от пиццы. Я понюхала её, подковырнула ногтем несколько капель сыра, налипших на крышку. Судя по всему, содержимое съели сегодня вечером. Я попыталась представить себе, как Джейми наворачивает восемь треугольников в одиночку, сидя в машине, и решила, что это маловероятно. Значит, кто-то составил ему компанию. Но кто, и почему?
На полу под пассажирским сиденьем едва заметно блеснуло. Я наклонилась и подняла хорошо знакомый мне громоздкий смартфон старой модели, с разряженной батареей и неизвестным паролем. Вновь почувствовала, что беспардонно вторгаюсь на чужую территорию. Будь это телефон Роберта, всё было бы проще. Но Роберт никогда не пропадал бесследно среди лесов.
Я пошевелила пальцами ног, успевших согреться в защищённом от ветра салоне машины, сделала пару глотков горячей воды из термоса, попыталась убедить себя, что не устала и не боюсь. Ведь ясно, что он где-то рядом, что я обязательно найду его, если сумею перебороть свой страх. Проверив на всякий случай багажник, нашла банку краски для стен и пластиковый пакет, в котором лежал свёрнутый рабочий комбинезон. Перед тем, как покинуть своё убежище, запустила спутниковый навигатор в телефоне и сохранила координаты.
Снегопад, набравший силу к ночи, уничтожал мои следы. Я плохо помнила дорогу к пруду и долго плутала, проваливаясь по щиколотку и ругаясь в голос. Тяжёлая охотничья винтовка оттягивала плечо, луна скрывалась за тучами, заставляя меня подсвечивать путь фонарём, выхватывающим из темноты лишь узкий круг мерцающего рыхлого снега.
Где-то вдали, в белёсом тумане, перечёркнутом стволами осин, послышался вой. Я замерла на месте. Джейми говорил, что волков перебили сто лет назад. “Нет их, нет ни одного” – повторяла я себе, но ужас пронизывал моё существо тонкой металлической нитью.
Я прошла мимо места, где он любил прятаться, когда был ребёнком. Осветила лучом света маленькую пещеру, всё также пахнущую вековой пылью и сырой землёй. Подумала, что если не найду дороги обратно, придётся здесь переночевать.
Поднимаясь обратно на берег, выключила фонарь. В сиянии выглянувшей из-за туч луны осмотрелась вокруг и чуть не вскрикнула от испуга. Из гущи припорошенных снегом кустов, как в мрачной зимней сказке, на меня смотрели два серебристых глаза. Смотрели молча, выжидающе.
Волки не ходят по одному. Они нападают стаей, и вместе способны одолеть крупное животное. Не говоря о женщине, вроде меня, которая сунулась в лес, не зная правил. Я беззвучно прочла единственную молитву, какую помнила с детства. Спаси, сохрани и не введи нас в искушение. Вся жизнь ураганом пронеслись перед глазами. Мне некого винить. Я сама добровольно подставилась под проклятие клана Монтгомери, и расплата настигнет меня, не дожидаясь рассвета.
Я бормотала слова молитвы, а они выходили по одному из тени леса. Пять животных размером с овчарку, покрытые красноватой шерстью, стояли передо мной полукругом, пригнув морды к земле, напряжённые, готовые к атаке. “Волки же серые”, — сказала я себе, — “а это какие-то безвредные рыжие собачки. Помесь койота и бездомного пса. Всего лишь чёртовы собачки, Мадлен...”.
Медленно подтянув ремешок, я подняла винтовку. Оружию не мешают ни холод, ни влага, но в моих неумелых руках оно стало беспомощным и громоздким. Взвести затвор оказалось совсем не так легко, как это делал мужичок в бейсболке, выложивший ролик на Ютуб. Я упёрла в плечо покрытый чёрной резиной приклад, навела на крайнего зверя и положила палец на спусковой крючок. Самый крупный из койотов мотнул головой, развернулся и лёгкой трусцой удалился в сторону заснеженных елей. Ступая по его следам, вереницей скрылись и остальные.
Я бросила ружьё, упала коленями в рыхлый снег. Меня вырвало мутной жидкостью, омерзительно пахнущей алкоголем.
Господи, позволь мне снова оказаться среди живых людей! Я согласна на самые безнадёжные трущобы в мире, лишь бы не видеть больше этот зачарованный лес. Неужели придётся самой искать дорогу назад? А может, лучше лечь, закрыть глаза и ждать, когда собачки вернутся с подкреплением?
Я помотала головой, собираясь с духом. У меня была веская причина прийти сюда сегодня ночью, и она никуда не делась. Я поднялась на ноги, сапоги тут же снова увязли в снегу. Отряхнула пальто, поправила рюкзак за плечами, перехватила покрепче ружьё. Хотелось курить, но я перетерпела. Нужно двигаться вперёд, даже если это “вперёд” означает хождение по кругу.
Сделав не больше десяти шагов, я заметила движение в кустах слева. Возможно, с ветвей просто упал лишний снег, и моя реакция не имела ничего общего со здравым смыслом. Я подняла винтовку и выстрелила, не целясь.
Отдача оказалась чудовищной, словно огромный раскалённый шар ударил меня в плечо, едва не сбив с ног. Я не чувствовала свой средний палец, по которому ударила дужка, предохраняющая спусковой крючок. Мужик с Ютуба предупреждал об этом, но кто его слушал? От боли на глаза навернулись слёзы. Тишина давила на уши, особенно звонкая после оглушительного выстрела.
Мой разум, как всегда некстати, выбросил на поверхность воспоминания. В пятнадцать лет я лежала в больнице с переломом ноги и скулила в подушку от боли, а бабушка спрашивала, как я собираюсь рожать. Уж не заставлю своего бедного муженька делать это за меня?
Мысли охотно уцепились за невесёлую тему. Я представила себе, как через девять месяцев приеду в больницу со схватками, совсем одна. Сочувствующий взгляд усталой, добродушной акушерки. Ребёнок, уложенный в кроватку, потому что мне нельзя вставать. Неописуемо тяжёлые, длинные роды в пустой палате, куда изредка заходит медсестра, чтобы меня подбодрить.
Слёзы вовсю текли по щекам и подбородку. Я вскинула винтовку на плечо, сняла перчатку, сунула в рот ушибленный палец. Ни за что на свете не стану рожать одна. Я найду его и он будет рядом всю дорогу, пока смерть не разлучит нас. Смерть. Одиночество. Холод. Думать о них больше не было сил. Я набрала полные лёгкие морозного воздуха и закричала, срывая голос.
— Джейми! Джееееймиии!
В тёмной вышине над моей головой безотрадно скрипели ветки.
— Джейми! — позвала я ещё раз, в отчаянии. Подняла винтовку и приготовилась выстрелить вверх, когда что-то блеснуло совсем рядом, у моего виска. Нечто металлическое, смертельно опасное, не имеющее ничего общего ни с койотами, ни с потомками сторожевых собак.

Несмотря на страх, Мадлен не утеряла способности здраво мыслить Осталась коробка от пиццы- значит, Джейми был в машине не один, и они ели и беседовали. Почему он приехал сюда? Если машина Джейми осталась, то куда делся его пассажир? Уехал на своей машине? Жалко, следов не найти, их засыпал снег.
Поиски Джейми похожи на классическую сцену из триллеров и фильмов ужасов Героиня панически оглядывается, но продолжает идти вперед, стволы деревьев смыкаются над головой, тени наползают, звучит мрачная музыка, нагнетается атмосфера страха
Лиза, спасибо
Все отчетливее мне думается, что к исчезновению Джейми приложили руку его родственнички.

К вам в читатели!
действительно, жутковато. Горожанка одна в холодном лесу...

И мне кажется, что родственнички. Они же и поддерживали легенду о проклятии - помогали проклятию "разбираться" с жертвами.

Ох, как я триллеры люблю, чтобы саспенс, читать полночи и не оторваться, пока не узнаешь, чем там закончилось. Вот оно и сказывается


Вам спасибо, La Fam

Спасибо, IrinaAlex, постараюсь не разочаровать концовкой


Ну а что ей оставалось, выбора-то нет)


Интересный вариант! Действительно, наличие проклятия доказать или опровергнуть невозможно))