Александра Ростова:
Ани, привет!
Ани писал(а):
Неужели парень отказался жениться и она так переживает...Даже если так,все ей помогут.
Он не отказался.
Это ближайшие перемены заставили задуматься...
Ани писал(а):
Саша,спасибо за главу.
Ани, благодарю за отзыв!
Александра Ростова:
Марфа Петровна писал(а):
Сашенька, привет.Спасибо огромное за новую главу и визуализацию.
Привет, Иришка!
Марфа Петровна писал(а):
Ты очень реалистично описываешь события из жизни семьи Светы.
Пусть трудно было, но ведь жили! Были счастливы, растили детей, пусть и чисто женским коллективом. Дружили коммуналками. Ходили в походы.
Пусть трудно было, но ведь жили! Были счастливы, растили детей, пусть и чисто женским коллективом. Дружили коммуналками. Ходили в походы.
Атмосфера бабушкиных рассказов. Постаралась передать.
Действительно, жили дружно, соседей всех-всех знали, помогали. Хорошего в обычной жизни было больше.
Поэтому и подобрала фотографии тех лет. Счастливые лица!
Иришка, благодарю за отзыв!
latina:
Саша, спасибо за новую главу и иллюстрации)
Ещё не знаем, как воспримет новость Олег, а вот Света какая-то растерянная что-ли. Не готова, не ожидала, наверное... Света очень активная, придётся теперь меняться. Семья её уж точно поддержит.
Юсик:
С новой историей! С удовольствием буду читать историю Марты и Егора. Тяжелый пролог, очень жалко Марту ей не дают право выбора, выдают замуж, ради денег. Еще у мамы проблемы со здоровьем, отец уже все за них решил.
Александра Ростова:
latina писал(а):
Саша, спасибо за новую главу и иллюстрации)
Марина, привет!
latina писал(а):
Ещё не знаем, как воспримет новость Олег, а вот Света какая-то растерянная что-ли. Не готова, не ожидала, наверное... Света очень активная, придётся теперь меняться. Семья её уж точно поддержит.
Да, точно, она растерянная. Столько лет вольготной жизни и - стоп, надо всё менять. Но она понимала, чем отношения могут увенчаться.
Марина, благодарю за отзыв!
Александра Ростова:
Юсик писал(а):
С новой историей!
Юля, приветствую!
Юсик писал(а):
С удовольствием буду читать историю Марты и Егора. Тяжелый пролог, очень жалко Марту ей не дают право выбора, выдают замуж, ради денег. Еще у мамы проблемы со здоровьем, отец уже все за них решил.
Отец решает всё только в свою пользу.
А стоило ли... Как только завершится предыстория, начнётся настоящее время.
Юля, благодарю за отзыв!
Александра Ростова:
dikanova писал(а):
Александра, спасибо за предложение, предистория семьи Марты грустная, так и было раньше, жду продолжения.
Здравствуйте!
Да, время и жестокое было, и тревожное...
dikanova, благодарю за отзыв!
Александра Ростова:
lenutca писал(а):
Присоединяюсь к читателям! Автору вдохновения!
lenutca, здравствуйте!
Благодарю!
Александра Ростова:
Тат ник писал(а):
Начало очень понравилось.
Тат ник, благодарю! Присоединяйтесь.
Александра Ростова:
маррикн писал(а):
Саша, спасибо за новую историю. Прочла начало, и словно вернулась в юность. В читателях.
маррикн, здравствуйте!
Приятного чтения.
Александра Ростова:
оксанка писал(а):
Спасибо,Саша Бабушка-жизненно мудрая женщина
оксанка, привет!
Бабушка мудрая и очень хочет счастья своим девочкам... Но всё непросто.
оксанка, благодарю за отзыв!
Александра Ростова:
Жасмина писал(а):
Сашенька!! Привет!! Четверг давно прошел!! Что-то случилось?? Не заболела ли??
Жасмина, привет!
Всё в порядке.
Скоро будет новая глава.
СПАСИБО!!!
Александра Ростова:
» 3. Даже если всё непросто, нужно сделать шаг. И ещё шаг
Глава 3
"Даже если всё непросто, нужно сделать шаг. И ещё шаг"
– Всё одно к одному.
Это потому, что в её жизни произошёл сдвиг. А она-то думала, что всё устоялось и дальнейшее будет просто надстраиваться. Однако…
Это оказалось похоже на переживания, когда с мужем разводилась. Тогда Екатерине Васильевне казалось, что земля из-под ног уходит. Но смогла зацепиться – работа, заботы о дочери.
Вот и сейчас те же ощущения, хотя формулировка иная. Она и не думала… что замурованная женщина в ней стучаться начнёт.
Из-за чего?
Из-за того, что у дочери молодой человек появился, и это напомнило об одиночестве? Нет. Екатерина Васильевна спокойно приняла это – всё закономерно. И парень Ксеньке замечательный встретился. На три года старше, но это и хорошо. Уже устроен в жизни. Он сумел ввинтиться в изменившийся мир, даже им опорой стал.
Свадьба замечательная была.
Екатерина Васильевна светилась счастьем, что у дочери всё так удачно складывается. И, помня рассказы приятельниц о проблемах уживаемости, держалась от молодых на расстоянии, ведь жили они с ней. Да у неё и свой круг интересов имелся – с давней подругой культурные вылазки себе устраивали не реже, чем раз в месяц.
Что тогда?
Егорушка родился. И она стала бабушкой. И слово это, подразумевающее определённые возрастные рамки, неужели, подействовало? Но на что? На счастье и радость, которыми наполнилась её жизнь с появлением родного крохи?
Да и как медик, она не считала, что мысли способны повлиять. А вот обратно…
Екатерине Васильевне исполнилось сорок пять. И ведь не зря сложилась поговорка об этом рубеже женского возраста. Организм где-то в это время начинает потихоньку перестраиваться. Отсюда и тот самый воображаемый стук женского естества. Возможно, гормоны расшалились, вот и ощущения волнительные.
С доктором проконсультировалась – колебания гормональные были, но медикаментами не стоило вмешиваться. Просто понаблюдаться. И по возможности избегать волнений.
Профосмотр она каждый год проходила, но такие исследования диспансеризацией не предусматривались, а вот частным порядком… Врач объяснила, что есть тенденция на ранние изменения у женщин из-за возникшей экономической нестабильности, влекущей волнения…
Так вот оно что, не волноваться. Легко сказать, непросто сделать.
Одна работа чего стоит… Вся поликлиника гудела, когда узнали, что их любимый главврач увольняется. Нечасто встретишь настолько адекватного руководителя. И вот, их обожаемый Михаил Аркадьевич уходит.
Да и как с человеком, с ним не хотелось расставаться.
– Мало нам внешнего кошмара, – сокрушались коллеги.
Конечно, неизвестно кого пришлют на место главного.
– Только бы не бабу в переходном возрасте, заколеблет ведь.
Екатерина Васильевна только вздыхала – это точно, на себе ощутила, как сложно держать равновесие. А Михаил Аркадьевич, тепло попрощавшись с коллективом, ушёл работать в детский санаторий. Понятно, там хоть заработать на коммерческом отделении можно было. Каждый в первую очередь думает о благополучии своей семьи.
Пока привыкали к новой метле, много пришлось поволноваться.
Да и дома, как нарочно…
…Ксенька задумала жилищные условия улучшить.
– Ксюш, давай Егора ко мне в комнату переселим, – Екатерина Васильевна понимала, что супругам лучше иметь отдельную спальню.
– Это не выход, мам. Ведь можно разменять ту квартиру, – она имела в виду жилплощадь мужа. – Они в трёшке вдвоём. Нам туда переезжать бессмысленно. Свекровь с Андрюшиной сестричкой не собираются жить в одной комнате. И она, как ты, не предложила внука к себе в комнату взять.
Екатерина Васильевна только махнула рукой. Ксенькиной свекрови дело было только до себя и своей дочери-старшеклассницы. И вряд ли она согласится на размен.
– Мам, они тут хвастались, что из третьей комнаты гардеробную сделали. А мы – втроём в одной комнате.
– Зато в двадцатиметровой, – Екатерина Васильевна перешла в маленькую, как только дочь забеременела.
– Мам! Надо действовать, а не принимать, что есть, – дочь отличалась напористым характером. – Вот если разменять их квартиру на двушку и однушку, ты бы согласилась в однокомнатную переехать?
Конечно, это означало, что Егора она не сможет видеть каждый день. Хотя… ведь можно и поближе вариант найти. Да и понимала Екатерина Васильевна, что дочери хочется иметь свой дом. Поэтому ответила:
– Да.
Только вот свекровь сказала – нет. Сказала, что не двинется из своей квартиры. И пусть они свой жилищный вопрос решают без её участия.
Муж Ксении спорить с матерью не стал. Зато с Ксенькой они поругались. Впервые. Шумно. Екатерина Васильевна забрала Егора и ушла с ним на длительную прогулку.
Екатерина Васильевна могла только вздыхать – она с мужем и дочкой жили в отдельной квартире, но это не уберегло от развода. Другие причины нашлись. А у дочери с мужем прекрасные отношения, так жилплощадь поперёк встала.
Екатерина Васильевна ёжилась, вспоминая обрывки их громкого разговора.
Оказалось, мать упрекала Андрея в том, что он ей мало помогает, так ещё и квартиры лишить хочет. Ксения кричала, что, оказывается, не только шикарными подарками к праздникам муж ограничивается. Не могла она на таких эмоциях принять сей факт. Да и молодость… В общем, понеслось…
Когда Екатерина Васильевна с Егором нагулялись, страсти улеглись.
– Мам, где вы ходите?
– Гуляли.
– Екатерина Васильевна, мы всё обсудили, – Андрей вымученно улыбнулся. – Решили копить на квартиру. Пока на однокомнатную. Или на малогабаритную двушку.
– Конечно, на двушку, потому что мама, наверняка, Егорку станет к себе погостить брать.
– Да, Ксюш, да.
– И купим так, чтобы твоя мамаша даже не совалась к этой площади. А то я смотрю, она и ртом и ж…
– Ксень, решили вопрос, и хватит об этом, – попросила Екатерина Васильевна.
От всех этих переживаний волнения теребили всё чаще. И вот уже появились мысли об одиночестве. И о том – как было бы хорошо, если бы можно было с близким человеком всем поделиться… Но когда-то решила: чужой ребёнок никому не будет нужен. Что уж теперь… Хотя замурованная женщина всё чаще подавала знак, шебуршась в сердце.
– Ну что с тобой? – обратилась Екатерина Васильевна сама к себе. – Пойми, это последние всплески гормонов. Успокойся. Успокойся.
***
То, что Екатерина Васильевна определила как "одно к одному", вдруг начало сходиться. Неожиданно.
Позвонил бывший руководитель и предложил ей перейти работать в санаторий.
– Екатерина Васильевна, предлагаю вам место главной сестры. Да и профиль, как вы мечтали когда-то – сердце. Конечно, у главной сестры определённые обязанности, но всё же.
Михаил Аркадьевич позвонил в тот момент, когда его бывшие сотрудники ещё не привыкли к новому руководству.
Екатерина Васильевна вздохнула. Новая главврач их поликлиники пыталась выстроить работу по своим шаблонам, активно ломая старое, причём хорошее, правильное старое.
– Михаил Аркадьевич…
– Приезжайте в субботу, посмотри́те. У вас нет дежурства в эту субботу, первое отделение должно работать, насколько я помню.
– Я приеду. Спасибо, Михаил Аркадьевич.
И уже когда ехала, думала – отчего-то минусы начали оборачиваться плюсами…
Казалось бы – дорога. До поликлиники она доходит за двадцать минут – и прогулка, и деньги на автобус не тратить. Здесь тратить придётся, но и новая зарплата позволяла. Доехать, на выбор – троллейбусом или метро. Троллейбусом дольше, но удобней. Да и в троллейбусе можно сесть и ехать, оставив всякое напряжение…
– Доехать спокойно до конечной, а там…
Там, на разворотном круге стоял автобус, забирающий сотрудников санатория. И всего-то – по мосту над МКАДом проехать и ещё немного, до посёлка.
– А обратно, при желании, можно и пешочком. Вон какая красота вокруг, будто и Москвы рядом нет.
И чисто. Летающие по улице обрывки мусора так надоели – плохо теперь убирались. А зимой снег почти не чистили… Она помнила, как тяжело было с коляской гулять, приходилось стоять возле подъезда.
Ну, а работа и должность устраивали и подавно.
Екатерина Васильевна надеялась, что такая перемена успокоит её пульсирующую тревогу. Она будет увлечена новой работой, отвлечётся, оставит нынешние тревоги.
Конечно, дочь была неприятно удивлена.
– Ну… если тебе это нужно…
– Нужно, Ксень…
Дочь пожала плечами.
Понятно, что теперь у Екатерины Васильевны не будет возможности – если что – забрать Егора из садика в любой момент. Ксения очень на это рассчитывала. Она собиралась помогать мужу, планирующему расширять свой бизнес.
Несколько дней прошло в шаткой недосказанности.
– Мам, а…
– Ксень, я готова забирать Егора. В четыре уже буду заканчивать.
Дочка кивнула.
И вдруг порывисто обняла мать.
– Мам, спасибо тебе. Знаешь, я как-то обо всём этом передумала…
– Взрослеешь.
– Наверное. Ты не обиделась?
– Нет. Учись жить, дочунь.
Слёзы Екатерина Васильевна даже и скрывать не стала…
…Два месяца пролетели незаметно. И вот Екатерина Васильевна уже с удовольствием идёт по дорожке в сторону моста над МКАД. В хорошую погоду она не пользовалась автобусом санатория, направляясь в сторону дома.
Шла и вспоминала… Отчего-то именно воспоминания навеивали эти прогулки.
Родители её когда-то приехали в Москву на строительство завода. Брат родился до войны, а она уже после, когда отец вернулся с фронта.
Долго жили в бараке, потом получили комнату. Когда брат женился и родился её племянник, они встали в очередь на квартиру. И семья брата достаточно быстро уже стала жить отдельно.
– Он хваткий, – говорила мама о брате. – В деда.
Екатерина думала, что он даже слишком хваткий. Особенно – это, конечно, по сравнению с ней.
– Катька, перестань думать о других, – часто говорил ей брат. – Пользуйся всем, чем только можно.
Она лишь пожимала плечами – не только не умела, но и не понимала.
– Вот зачем ты уколы соседям делаешь? Банки ставишь?
– Но ведь это по назначению врача.
– Понятно, что по назначению. Пусть в поликлинику шлёпают.
– Да мне не сложно.
– Не сложно – это за деньги, – пытался научить её брат.
– Зачем?
Он только махал рукой – бесполезно.
…Отчётливо помнила, что вот так же махал рукой муж. Очень ему не нравилось, когда знакомые просили о помощи.
– Кать, ну, ладно, если о детях просят, – пытался он переубедить её. – Но за каким чёртом ты бабкам из подъезда давление измеряешь?
– Да что такого? Тонометр купить – это же целая проблема!
– Но ты-то купила!
– Я – села и выписала рецепт.
– А они что, не могут сходить к врачу и попросить рецепт, раз гипертоники?
– Не всё так просто. Ты же знаешь, как у нас…
– А ребенок-гипертоник, на которого рецепт? Это очень просто?
– Есть у нас с такими диагнозами. И аппараты у них есть, но можно выписать ещё.
– Понятно. Непробиваемая ты, где надо.
Муж был недоволен её отлучками по просьбам. Хотя и просили не так уж и часто, и отходила она ненадолго. Да и не понимала – что такого? Она же медик!
Он её не понимал, она – его. Вот в конце концов ниточка и оборвалась.
Суббота была – Екатерина проводила дочку в школу и хлопотала в кухне, готовя завтрак. Позвала мужа, а он ответил, что не будет завтракать.
– Что случилось? – с этим вопросом она вошла в комнату и наткнулась на чемодан.
– Ухожу, – буквально пригвоздил её взглядом. – Туда, где понимают. Объясняться не собираюсь. Квартиру делить не буду, даже выпишусь.
– А… Ксенька?
– Сама ей расскажешь. Телефон свой вписал под рабочим.
Потекли слёзы… Но он только рукой махнул – ничего, переживёшь. У тебя дел много.
Она плакала, а он складывал вещи.
И сквозь всхлипывания слышала… Что она – растяпа, не подсуетилась, а вот братец её успел. Не только выбил для родителей квартиру, нажал на то, что отец – ветеран, а мать – работник тыла. Да ещё и родственный обмен провернул, прибрал квартиру к рукам.
Слёзы непонимания текли. А он говорил… Что она – балда непрактичная, могла бы зарабатывать, а не задарма помогать.
Непонимание начало уступать место разочарованию…
– Кать! – она вздрогнула, когда почувствовала прикосновение. – Очнись! Я говорю, зимние вещи позже заберу.
И она очнулась:
– Нет уж! Уходишь – уходи!
И принялась вышвыривать из шкафа всё, что ещё оставалось.
Ушёл. Забрал всё, что выкинула.
И плакала она теперь только в одиночестве. Боль и обида стихали – долго, и уходили – медленно, очень медленно.
…Вспоминалось на этих прогулках. Побаливало тоскливо…
– Здравствуйте, Катенька!
Вот это приветствие и выдёргивало её из задумчивости.
– Здравствуйте, Пётр Андреевич.
Мужчина этот выходил на прогулку, а порой и возвращался, когда у Екатерины Васильевны заканчивался рабочий день. Напротив санатория, как раз по другой стороне дороги, был посёлок Лёшкино. Некогда это были правительственные дачи, теперь контингент проживающих разбавился новыми слоями разбогатевшего населения.
Пётр Андреевич был из прежних жителей.
Поначалу, недели две, они только здоровались. Потом Пётр Андреевич начал сопровождать Екатерину Андреевну до моста через МКАД, не каждый день, конечно. Они постепенно сближались, общаясь.
И так, разговор за разговором, Екатерина Васильевна вновь подумала – надо же, действительно, одно к одному. Тогда и поняла, что Пётр Андреевич проявляет к ней интерес, как к женщине.
Вот тебе и стук изнутри.
– Но отчего же эта пульсация, как от раны?
***
– Кать, скоро будет темнеть рано, – заметил Пётр Андреевич.
– На автобусе буду ездить. Прогуляться здесь хорошо, но в темноте…
– Не хочется, чтобы наши встречи заканчивались.
Екатерина Васильевна улыбнулась и пожала плечами.
И с удовольствием на него посматривала… Нравился ей этот мужчина – и общаться с ним легко и приятно, да и внешне. Он был подтянутым, стройным, не было одутловатости лица, глаза ясные, добрый взгляд…
Пётр Андреевич пару раз предлагал ей доехать до дома на его машине, но она категорически отказывалась.
– Давай в выходной встретимся. Сходим куда-нибудь.
– Давай.
– Тогда организую культурную программу, – оживился Пётр Андреевич.
Екатерина Васильевна кивнула.
Что ж… Может, и поэтому она так захотела сменить место работы? Какой-то внутренний посыл? А та пульсация. Как фантомная боль? Наверняка. Напоминание об одиночестве. Ну ничего, отболит.
И всё шло отлично.
Она и с дочерью поделилась – кажется, личная жизнь намечается. И, конечно, заверила, что Ксенька может так же на неё рассчитывать, никаких изменений.
– Ну и отлично, мам! А у него дети есть?
– Сын. Пётр Андреевич ему квартиру оставил, а сам переселился в дом.
– Понятно. Вдовец?
– Да.
– А внуки?
– Нет. Кстати, хотела узнать, можно Пётр Андреевич с Егором познакомится? Он приглашает нас в цирк.
– Да конечно.
– Ксень…
– Мам, я только рада. И не беспокойся, всё хорошо. И правильно. Ты и так жила только для меня.
А Екатерина Васильевна вздохнула. Она не ожидала, что Ксенька так просто к этой новости отнесётся. И после разговора с дочерью словно крылья за спиной выросли.
И личная жизнь наметилась, и с родными всё хорошо, и работа удовольствие приносит. Она ещё никогда себя такой счастливой не чувствовала. И никогда столько не улыбалась… Правда, будто жить заново начала. Уже почти полгода…
А фантомное побаливание? Пройдёт!
Пройдёт…
***
Накануне Екатерина Васильевна забрала Егора из садика. И тёплый апрельский вечер был таким ласковым… Они не торопились домой, пару раз останавливались, и Егорка с удовольствием усаживался на качели.
Когда пришли домой, уже и ужинать можно было. А тем более Ксения всё приготовила. Молодец какая!
На столе нашла записку – "Будем поздно".
Теперь это было в порядке вещей, Ксенька активно помогала мужу справляться с продуктовыми палатками. Она и раньше по мере возможности помогала, не зря же финансовый техникум заканчивала. А теперь частенько они с Андреем контролировали продавцов. Продавцы ведь хитрили почти все. И цену задирали, и старались привезти ящик-другой водки, чтобы продать вместо хозяйской и неплохо заработать сверх зарплаты. Вот и приходилось. А тем более квартиру решили покупать. И летом к морю собрались, хотя бы на неделю.
Будут поздно. Поэтому бабушка с внуком поужинали вдвоём. Потом Егор играл в машинки, а она включила телевизор. Екатерина Васильевна смотрела сериал "Секрет тропиканки" – как хорошо работать с утра и проводить дома вечера.
Позже ко сну готовились. Разговаривали. У Егора всегда вопросов много было…
Когда уснул, поставила будильник. На кухне прибралась. Теперь носить с собой обед не надо, в санатории столовались. А вот к чаю, это обязательно. Сладостей у них хватало. Екатерина Васильевна выбрала бисквит и сразу положила в сумку.
Так. Теперь и почитать можно. Главу-другую и спать… Вот с книгами сейчас – раздолье. Покупай спокойно всё, что душе угодно.
…Но только она открыла книгу, послышался шорох замка, звук открывающейся двери. И совсем скоро стало ясно, что пришла только Ксеня.
Екатерина Васильевна встала, накинула халат.
– Привет, мам, – произнесла шёпотом.
– Привет.
– Мам, продавец заболел.
– Андрей остался в палатке?
– Конечно. И я сейчас пойду.
– А ты зачем?
– Ну, мам!
– Ксень…
– Что он там будет один сидеть?
Дочь прошла в кухню.
– Сейчас нам поесть погрею. Где у нас термос с широким горлышком?
– Сама-то поешь спокойно.
– А, точно. И Андрюшке побольше принесу.
– Ксень…
– Мам, я приду к шести. И не волнуйся – тут всего пара остановок, – и улыбнулась. – Если что, Андрюха через час примчится.
– Типун тебе на язык, Ксень, – махнула рукой Екатерина Васильевна.
…Закрыла за дочерью дверь. Посмотрела на неё в окно. Легла. Открыла книгу.
Но не читалось, то и дело на часы посматривала. Вот ляпнула Ксенька… Через час…
Прошёл час. Екатерина Васильевна вздохнула. И попыталась уснуть. Пора уже – спать-то всего шесть часов осталось…
…Показалось, что будильник зазвенел, не успела она глаза закрыть. Будто не спала. Какое-то неприятное отключение, а не сон.
Встала и поспешила посмотреть на внука – Егор сладко спал.
Половина шестого, скоро Ксенька придёт.
Но дочь не пришла ни в шесть, ни в половине седьмого. Екатерина Васильевна в это время уже начинала собираться…
Неужели что-то стряслось?
В семь уже надо будить Егора.
Она как-то бестолково заметалась по квартире. Какие-то сильнейшие волны прошибали тело. Почему? Что это?
Семь. Она уже опоздала на автобус санатория, если на троллейбусе ехать…
Семь. Можно ещё успеть к восьми, если везде бежать и поехать на метро…
Семь. Егорку надо будить…
Семь. Где же они?
Ладно. Ведь бывают обстоятельства, объяснит на работе задержку. Потому что… Случилось. Что-то случилось. Без сомнений.
Умылась ледяной водой и отправилась будить внука.
Егору словно её состояние передалось. Обычно вставал с улыбкой, а тут…
– А где мама?
Он с удивлением смотрел на неразобранный диван родителей.
– Они на работу пошли.
– А папа?
– Егорушка, они вместе пошли.
– А в садик?
– Сейчас пойдём, хороший мой.
– Бабуля! Ты со мной пойдёшь?
Вроде оживился – бабушка ведь только забирала. Увлекла его в ванную, потом – в кухню. Так рано Егор, конечно, не завтракал. Он пил чай с молоком. Иногда съедал печеньице.
Но даже с чаем у Екатерины Васильевна сегодня не заладилось. Молоко пролила, сахар не размешала…
Как-то собрались и пошли.
Вдоль дома. И даже на приветствия знакомых она умудрялась отвечать, хотя в голове шумело так, что ничего не слышала. Вслушивалась в вопросы Егора, когда он привлекал её внимание, теребя руку.
– Кто за мной придёт?
– …
– Бабуль! Ты меня заберёшь?
– Я? Да. Я заберу тебя, Егорушка.
Прошли между домами наискосок, к школе. Дальше – по дорожке, к калитке садика.
Екатерина Васильевна подумала, что по расстоянию они остановку прошли. И если она дальше пройдёт вперёд между домами, перейдёт бульвар, то как раз минует вторую остановку. Те самые остановки, о которых Ксеня говорила, только с другой стороны. Будто путь с изнанки.
– Странные мысли, – пробормотала она.
Хотя и понимала, что так старается отвлечь себя от волнения и тревоги.
Завела Егора в группу.
Вышла за территорию садика и двинулась в сторону бульвара. В их районе был только один бульвар – Северный. Перешла одну проезжую часть и остановилась. Оглянулась и посмотрела через перекрёсток – вон на той остановке можно сесть в автобус, идущий до метро. Доедет до работы и сразу зайдёт к главному, объяснит причину опоздания…
Пересекла Северный бульвар и перешла вторую проезжую часть.
Показалось двухэтажное сооружение – когда-то здесь был магазин "Диета", а на втором – "Универмаг". Екатерина Васильевна часто возвращалась домой через "Диету". Раньше. Когда в поликлинике работала и жили в другой стране. В "Диете" можно было иногда цыплят купить. А ещё, детское питание – фруктовое, Ксенька очень его любила, и мясное – они его как паштет ели. А в "Универмаге" и обувь импортную можно было поймать, колготки. К новогодним праздникам всегда обновляли мишуру и игрушки какие-нибудь симпатичные покупали.
Сейчас работал только первый этаж – разные продовольственные отделы открыли, теперь никакого самообслуживания…
Сбоку стояла палатка. Раньше тут квасом торговали, а теперь это палатка зятя… Работала круглосуточно, удобно было по пути мелочь купить, а уж ночью!
Екатерина Васильевна издалека заметила, что палатка закрыта, даже витрина створками загорожена. И… перед палаткой стояла милицейская машина. А… люди посматривали на газон за палаткой, проходя…
Екатерина Васильевна уставилась на милиционера – стоял перед машиной и жевал "Сникерс", на крышу коробочку с этими батончиками пристроил.
Подумала, что, наверное, Андрей дал. Местные и так часто заезжали: воду брали и сладости – дань. Помимо "отстёгиваний", конечно. Но вот сейчас – может, проверка какая? Да он сам со всеми проверяющими прекрасно разбирался.
Что-то случилось.
Что произошло?
Люди… почему прикрывают рты руками и качают головами, глядя за палатку…
Хотела ускорить шаг, но не смогла. Отчего-то не то что ноги, всё перестало слушаться. Руки задрожали. Лёгкие отказывались впускать воздух.
Прошла мимо жующего милиционера – странно, что один, они обычно по двое в экипаже…
…На газоне лежали два тела, прикрытых простынями. Одно было закрыто полностью, а вот у второго…
– Андрюшкины кроссовки.
Екатерина Васильевна пошла по газону, краем глаза уловив, что милиционер распечатывает новый "Сникерс", продолжая лакомиться.
Руки перестали дрожать, когда она приподняла край простыни. Это был Андрей. Мёртвый.
Уже полностью оцепенев, Екатерина Васильевна приподняла другое скорбное покрывало. Ксеня. Её Ксеня…
…Её ухватил за плечо всё ещё жующий милиционер. Она лишь сильнее в простыню вцепилась.
Уже и второй милиционер, бегущий через газон, знаками показывал напарнику – оттащи её!
Простыня соскользнула, и стало видно смертельное ранение, чёткий выстрел в сердце. Залитая кровью куртка…
– Доченька!!!
Екатерина Васильевна повалилась. Милиционер уже держал её в падении. Подбежавший только махнул. Невозможно мать от тела ребёнка оторвать. Да и не надо.
***
До дома её проводила какая-то женщина. Одна бы не дошла. Крепко держала под руку и рассказывала, что это она принесла простыни милиционерам. Ведь пока медики приедут… Теперь никто не торопится.
– Давайте, я вашим родственникам позвоню, – предложила сопровождающая, когда они вошли в квартиру.
Екатерина Васильевна только кивнула.
Женщина усадила её на диван. Принесла записную книжку, лежащую у телефона.
Екатерина Васильевна показала телефон подруги. Невероятно, что она соображать может, говорить…
– Правда, вряд ли дозвонимся, она, наверное, уже на работе…
– А рабочий телефон?
– Может, я позже позвоню? Как она работать будет?
– Послушайте, её отпустят, – женщина вздохнула. – Как же мы приучены к порядку…
А ещё Екатерина Васильевна решила позвонить Петру Андреевичу. Благо, у него был городской телефон, да и на работе он не был занят.
Пётр Андреевич приехал через полчаса после звонка. И женщина, окружившая Екатерину Васильевну заботой, со спокойным сердцем оставила их. Передала Петру Андреевичу бумагу, на которой милиционеры написали нужные телефоны, рассказала всё, что знала.
– Держитесь, – сказала она прощаясь. – Хотя…
…Екатерина Васильевна вздрогнула, когда услышала хлопнувшую дверь.
– Кать, Егор в садике?
– Да, – и встрепенулась. – Его надо после четырёх часов забрать.
– Конечно, заберём, – Пётр Андреевич приобнял её за плечи.
– А если куда-нибудь придётся ехать?
– Главное сейчас – Егор. Ты реши, с кем он побудет в ближайшие дни.
– Наверное, дочка моей подруги сможет с ним посидеть.
– Вот. А об остальном я позабочусь…
…И дальше всё было как в бескислородном пространстве. Приехала подруга. Сообщили родным. Матери Андрея позвонили.
– Кать, у меня ни копейки. Да и все деньги Андрея, наверняка, у вас дома. Так что… И если надо опознавать, я не в состоянии. Ты же, как тёща, можешь?
Дышать было нечем. Но все поддерживали, сопереживали… А ещё рядом был Пётр Андреевич, возле него можно было позволить себе стать слабой. Хотя бы на время. Может поэтому она и жива – не разбилась при падении в жуткую пропасть…
…Конечно, всё растянулось. Потому что криминал. Переживания закручивались всё сильнее, непрекращающаяся боль терзала невыносимостью. И было очень страшно, потому что… никогда….
Но боль и выдернула из мрака. Только другая. Екатерина Васильевна была уверена, что рана, нанесённая когда-то мужем, зарубцевалась. Но оказалось, рана была затянута гнойником…
Отца Ксении оповестили, конечно. Хотя брат Екатерины Васильевны был против – зачем? Вряд ли он выберет время!
Но бывший муж приехал. Сказал Екатерине Васильевне какие-то слова, скупо кивнул бывшим родственникам и… держался в стороне.
И только уже на поминках, видимо, наслушавшись обрывков разговоров, подсел к ней.
– Скажи, Кать, зачем ты отпустила Ксению в эту палатку? Если бы не твой мягкий характер, она была бы жива.
Вот тут-то боль и рванула.
– Да что ты говоришь?
– При мне она была послушной девочкой. Это ты её распустила, не сумела сохранить то хорошее…
– А ты, оказывается, маг и волшебник. Да? Так вот, спустись на землю. Ксения уже взрослая. Для информации – она и Андрей… им тяжело было порознь, они всегда стремились как можно больше времени проводить вместе.
– У неё ребёнок… – зло процедил бывший муж сквозь зубы. – Она, вообще, думала о ребёнке?
– Ребёнок, – глаза резануло болью, но слёз не оказалось. – И Ксеня когда-то была ребёнком. Ждала тебя. Звонила, но ты редко оказывался дома даже в выходные. А помнишь, ты договорился с ней встретиться? Ей тогда пятнадцать было. Но она была ещё ребёнком. Прождала тебя в метро, а ты так и не приехал.
– Я объяснил Ксении, что тогда произошло.
– А почему ты не приехал на свадьбу… Даже и объяснения твои неинтересны были.
– Я понимаю.
– Она очень тебя любила. Просто потому, что ты её папа. Нужен ты ей был, просто… И не удивилась, что Ксеня позвала тебя с внуком познакомиться. Но ведь доехать сорок минут в метро – это… непреодолимо.
– Мне…
– Она ждала тебя.
– Кать… Его ведь Егором зовут? Внука…
– Это не твоё дело.
– Кать… Ты хоть осознаёшь, что выбираться из всего этого с маленьким ребёнком… Я думаю, что смогу…
– Без тебя обойдёмся.
Фрося:
Саша, спасибо за долгожданное продолжение!
Теперь история семьи Егора.
Как все трагично сложилось. Да, те годы много горя принесли.
Понравились все черточки, которыми передала обстановку тех лет. Спасибо за фотографии.
Добрый человек Екатерина Васильевна, справится и помогут многие, наверняка.
Alenychka:
Какое горе для Екатерины и такие жестокие слова услышать от бывшего мужа, ужас просто.
Но Катерина сильная, ей еще внука воспитывать, а вот деда родного лучше и не подпускать после таких слов...
Саша, спасибо за продолжение )