Запретная любовь... Обгоняя рассвет

Рада своим читателям. Продолжение следует обязательно. Спасибо, что в этой теме.

У меня сегодня праздник, Варвара выложила продолжение
Обожаю все ваши произведения, спасибо вам огромное

Спасибо вам за такое прекрасное и интересное продолжение фильма "Запретная любовь".
А когда будет продолжение? Очень ждем))

И вам, Анастасия, спасибо, что читаете, а главное - что ждёте. Продолжение будет обязательно, и очень скоро. Первыми его увидят читатели этого форума. До скорой встречи)))

Добрый вечер! Когда же уже будет продолжение? Заждались... очень хочется читать дальше))

Доброе утро! Что-то вы пропали совсем, ну очень хочется продолжения...))
Или вы передумали?

Мой дорогой читатель! Нет, я не передумала и очередная глава обрабатывается. Всем мои извинения за задержку. Хотелось бы всё списать на этот пресловутый вирус covid19, но на него и так всех собак навешали. Поэтому он хоть косвенно и виновен, но в первую очередь возьму вину за задержку на себя. На этой неделе глава точно выйдет. Нам осталось увидеть желанный Happy End. Спасибо за понимание. С уважением ко всем вам - Варвара.

 » ЧАСТЬ 12 Глава 3

ГЛАВА 3

Бехлюль ехал в аэропорт, и в голове прокручивал своё не очень спокойное утро.
Сказать, что он был удивлён поведением Фирдевс — это ничего не сказать. Потому что это было не просто удивление. Бехлюль был поражен. Ведь он был настроен и готов к совершенно другому разговору. Тем более всю ночь, можно сказать, обдумывал и репетировал свою речь. Он собирался спорить, доказывать, убеждать, сыпать фактами и аргументами... Но как оказалось — ничего из приготовленного "арсенала" не пригодилось. Они просто поговорили... Тихо, спокойно... Как могут говорить близкие люди.
"Близкие" — отдельной мыслью блеснуло это слово в голове Бехлюля.

"Ну какие мы близкие с госпожой Фирдевс? Скорее наоборот. Ведь если вспомнить наше прошлое, наше отношение к друг другу... О, Аллах! Да между нами лежат материки и океаны! Но как ни крути, а мы являемся близкими людьми для Бихтер. Может это совпадение и примирит нас? Ну или хотя бы поможет терпимо относиться. А вообще-то... Что мне учиться терпению? Я буду настолько к ней терпим, насколько будет велико расстояние между нашими городами... а лучше странами... Всё правильно! Чем дальше — тем роднее! Но вот одну вещь теперь не изменить. Я ведь уже не просто Бехлюль... Я зять несравненной госпожи Фирдевс. И никуда от этого не деться... Хм... А семья-то потихоньку растёт, Бехлюль!" — подумал он и рассмеялся во весь голос.
Его никто не слышал... Только он сам.

В аэропорту долго ждать не пришлось. Когда Бехлюль парковал свой автомобиль, самолет из Берлина уже садился на бетонку взлётного поля аэропорта Ататюрка. Рейс, к радости обоих друзей, не задержали.
А время, которое пролетело с тех пор, когда Бехлюль не встречал, а наоборот, провожал своего друга Томаса, только в аэропорту Ванкувера, сделало своё обычное дело. С тех пор прошло семь месяцев...
Семь месяцев друзья поддерживали связь только по телефону или скайпу. А так хотелось сесть рядом и поговорить, а не поддерживать связь. Поговорить, как часто это делали в Лондоне, потом в Ванкувере... Долго, откровенно... Так, чтобы услышала душа.

Может поэтому, они совершенно не стесняясь огромной массы людей, крепко по-дружески обнялись, и долго не могли разомкнуть своих рук...
- Ну всё! Рыжий громила! Ты же меня задушишь! Хотя мне тоже хочется это сделать... Я и правда очень скучал, дружище Бехлюль!
- И я скучал. Честно... — поспешил оправдаться Бехлюль, понимая, что хоть и скучал, но звонил гораздо реже, чем Томас.
- Ладно... Не оправдывайся. Знаю, что времени не хватало.
- Томас... Я не купил тебе цветок. Ну кактус, как обещал... Прости, ладно. И правда — не хватило времени. Но причина у меня уважительная!
- Расскажешь?
- Конечно! Я пока ехал сюда, чуть ли ни сам с собой в машине разговаривал. Так хотелось с кем-то поговорить. Пошли на парковку. Давай свой чемодан. Большой босс! — пошутил Бехлюль.
- Да ну тебя! Не выдумывай. Я сам справлюсь... Пошли скорее.

Разговаривать друзья начали, едва сели в машину. Бехлюль ещё не успел включить зажигание, как Томас без всяких вступлений поинтересовался.
- Так что за уважительная причина, Бехлюль? Что-то случилось?
Бехлюль, чуть повернув голову в сторону друга, ухмыльнулся, завел машину и стал выезжать с парковки.
- Случилось, дружище. Я со вчерашнего вечера, как помешанный был. Почти всю ночь не спал... всё думал. Вырубился уже на рассвете.
- Ого... — подгонял его Томас, — так скажи уже наконец. Что ты всё вокруг да около?
Бехлюль аккуратно вывернул руль, вклинился в общий поток машин, и только потом всё выложил.
- У нас нежданные гости. Приехала мать Бихтер... Моя тёща! — он немного помолчал, ожидая реакции друга, но заметив только, что его брови поползли вверх, продолжил, — и не просто приехала. Её вызвала Нихал... как группу поддержки. Чтобы госпожа Фирдевс придавила Бихтер своим авторитетом и расстроила свадьбу. А ещё она... короче Нихал рассказала Фирдевс о Бихтер... почти всё рассказала.
- Не понял, — удивился Томас.
- Что ты не понял? Что приехала мать Бихтер? Вспомни на выставке в Лондоне. Мы же её там случайно встретили. Это же она мне солгала, что Бихтер вышла замуж за Салиха.
Но Томас слегка тронул Бехлюля за руку и перебил.
- Нет... я не о том. Что значит почти всё? То есть, Бихтер не поддерживала с матерью отношений и ничего о себе не рассказывала, а Нихал ей всё выложила. А что значит это твоё "почти всё"?
Бехлюль отвечать не спешил, чем вызывал ещё большее любопытство Томаса.
- Понимаешь, когда я понял, зачем она всё это сделала, хотелось поехать в особняк к дяде, и прям там прибить Нихал... Я вообще стал ловить себя на мысли, что это желание у меня возникает при каждом разговоре о ней, при каждой мысли. Но... Чёрт побери... Я ведь никогда этого не сделаю... Поэтому и злюсь. На себя в первую очередь. Потому что всё из-за меня... Всё!
Томас сосредоточенно слушал, но пока мало что понимал.
- Бехлюль... Ну ты же не думаешь, что та женщина, ну мать Бихтер, может причинить вам какой-то вред, хоть и позвала её Нихал. Она же мать, в конце концов.
- Теперь не думаю, только теперь. Нихал всё подстроила так, чтобы Фирдевс устроила скандал. А это могло бы навредить Бихтер... в её положении. Нихал не сказала, что Бихтер беременная... да и вообще, что Бихтер нельзя волновать. А Фирдевс... Нужно знать эту женщину... Но теперь , как мне показалось, всё будет хорошо.
- Да... — протянул Томас с сочувствием, — ну и Нихал... Даже не верится. Не понимаю, что ей от тебя нужно. Вы же давно развелись. Не поддерживали никаких отношений. Что изменилось? Зачем ей всё это?
- Не знаю, дружище... Кажется она объявила мне тайную войну. Только вот воюет не со мной, а с Бихтер... Зла на неё не хватает.

На какое-то время друзья замолчали. Каждый думал о чём-то своём. Томас иногда посматривал в окно, стараясь рассмотреть незнакомые виды чужой страны, в которой был первый раз в жизни. Тихая спокойная музыка легким мелодичным фоном даже способствовала размышлениям. Вдруг Томас нарушил молчание.
- Бехлюль... А ты не пробовал сам поговорить с той женщиной?
Бехлюль улыбнулся и утвердительно кивнул головой.
- Уже! Я ведь в аэропорт ехал как раз от неё. Мы поговорили... Вообще-то, я совсем не так представлял наш разговор. Но всё получилось, на удивление, тихо и спокойно. А главное, мне показалось, что Фирдевс совсем не против того, что её зятем стану именно я. Она, конечно, мне этого прямо не сказала... Но и ни разу не возразила. И вообще, она показалась мне какой-то немного странной, даже не совсем похожей на ту госпожу Фирдевс, с которой мы прожили под одной крышей полтора года.
Что случилось вдруг? Понятия не имею... Может господин Четин её как-то переубедил, объяснил со своей, чисто мужской точки зрения. Не знаю... Но всё получилось именно так.
- Так это же хорошо, что так. И нечего заморачиваться причинами её перепадов настроения. Зачем тебе ещё одна "война"... с тёщей... У тебя для этого есть Нихал... Хотя знаешь, Бехлюль... Я тебе сейчас кое-что скажу. Конечно ты можешь считать по-другому, да и делать тоже. Твоё право... Но я на счёт Нихал...
- Томас... Я ничего не хочу слышать о Нихал! Понимаешь, ничего! Она и так у меня уже вот здесь, — и он резко прислонил ладонь поперек горла, — ни слова больше!
- Нет! — чуть громче возразил Томас, — я всё равно скажу! Кто-то должен тебе сказать то, о чём ты и сам думаешь... Твоя "война" с Нихал возникла не на пустом месте. И ты сам это знаешь. И знаешь, кто в этом виноват... Сам же и ошибок наделал не меньше... Ведь ты только что это сказал. Неужели ты не понимаешь, что она злится из-за того, что и её гордость уязвлена? Но ведь мужчина не она, а ты... Ты должен с ней объясниться. Но не в том тоне, в котором ты уже с ней разговаривал.

Бехлюль, насупив брови, глянул на Томаса и не дал ему закончить фразу.
- Что ты несёшь? Объясниться?... А может я ещё должен её пожалеть?
- И это не мешало бы сделать, кстати... Может это будет трудно сделать. Ты ведь вспоминаешь себя её бывшим мужем. А до этого? Кем для неё ты был до этого, Бехлюль? Вот посмотри на это так! Может и "войны" никакой не будет?
Бехлюль отвернулся к своему окну, как бы посматривая в зеркало заднего вида, а потом, не глядя на Томаса покачал головой.
- Нет, Томас... После всего... Её нет для меня. Пусть и меня для неё не будет. И разговоров тоже. Ничего не будет.
Томас пожал плечами и разочарованно ответил.
- Ну смотри... Тебе решать... Но ты не ребенок, и должен понимать, что когда ладонями закрываешь глаза и не видишь света, это не значит что свет исчезает. Ладно, не обижайся, а то смотрю у тебя и настроение уже упало. Какие у тебя на сегодня планы. Чем займемся?
Бехлюль заинтересованно глянул на друга.
- Ну вот это уже лучше. А планов полно. Сейчас отвезу тебя в отель, а потом мне нужно купить себе костюм. Вот чёрт! Я же хотел купить сначала кольца, потом номер заказать. Томас... я до вечера буду занят. А ты сегодня к нам в компанию поедешь?
Томас только хмыкнул.
- Ещё чего? Чего я там не видел? Я просто позвоню. Я буду с тобой... Как ты говоришь "Бегать по свадебным делам".
- Да ты что? Спасибо, дружище! Что-что — а поддержка, ну или совет, мне во как нужны! Тогда сейчас в отель... Кстати, адрес ещё раз повтори, пожалуйста...

Друзья въехали под большой козырек над входом в отель. Но ещё подъезжая, Бехлюль обратил внимание, что раньше здесь этого отеля не было. А район этот он знал неплохо.
Их обоих приятно удивил и внешний вид здания, интерьер и внутреннее оформление в чисто европейском современном стиле.
И номер на десятом этаже с большими французскими окнами, открывающими прекрасный вид на Стамбул, захватывающими небольшую часть Босфора, тоже произвел впечатление. Бехлюль аж присвистнул.
- Вот это я понимаю — уровень! А я хотел поселить тебя в маленьком домишке. Томас, у тебя здесь такие хоромы! Тот домик, где мы сейчас живем с Бихтер в два раза меньше... а может и в три... Красота! — восторженно оценил номер Бехлюль и плюхнулся в большое мягкое кресло, вытянув свои длинные ноги.
Томас прошелся по номеру, заглянул в ванную.
- Бехлюль... а здесь джакузи... Неплохо.
Он вышел, открыл холодильник и взял две маленькие бутылочки воды.
- Держи... — утолив жажду, он продолжил, — слушай... давай где нибудь пообедаем? Я голодный, как волк... В самолете есть не хотелось, а сейчас аж сосёт всё внутри.
Бехлюль, уже успевший прикрыть на минуточку глаза, нехотя расплющил один глаз и посмотрел на друга.
- Честное слово... После такого номера для своего босса я и не знаю, в какой бы ресторан тебя отвезти. Вот дела! — засмеялся Бехлюль.
- Да иди ты знаешь куда? — оценил шутку Томас, — где твоё восточное гостеприимство? А знаешь, у меня есть идея... Ты мне не раз рассказывал о кафе, где готовят самые вкусные манты... Поехали туда?
Бехлюль открыл оба глаза и удивленно переспросил.
- Кафе? Ты это серьёзно?... Но там все очень просто, господин Вильсон.
- Слушай, рыжий... Если не хочешь, чтобы я тебя треснул чем нибудь, вези меня обедать... Господин Хазнедар... Или жалко стало делиться любимыми местами?
Бехлюль поднялся, обнял друга и с улыбкой прислонился к его лбу.
- Для тебя нет... не жалко... Давай, ты же хотел в душ. Я пока посплю немного. Спать хочу — сил нет... Переоденешься — толкни меня. Поедем есть манты.

Когда они спустились вниз, Томас подошел на ресепшн к администратору за своими документами. Бехлюль оглянулся по сторонам, о чём-то подумал, и последовал за другом. Идея снять здесь номер для новобрачных возникла спонтанно. Он поинтересовался — есть ли такие в отеле. Ему предложили целое портфолио.
- Послушай, Томас... Как тебе такая идея? Смотри какие здесь шикарные номера. И в разных цветовых решениях, прямо на любой вкус. Как думаешь, вот этот вроде ничего, — и он ткнул пальцем на одно из фото.
- Вроде ничего, можно посмотреть. Вообще-то этот красивый.
Бехлюль хлопнул друга по плечу.
- И мне нравится... Много белого, как и хотела Бихтер... — он сразу обратился к менеджеру отеля, — можно этот номер посмотреть. Если он выглядит так же, как на фотографии — я его забронирую.
- Да, господин, хороший выбор. Вас сейчас проводят.
Друзья вместе с сопровождающим отеля (Parlor chaperone) поднялись на двенадцатый этаж.
Номер и правда выглядел не хуже, чем на фотографиях. Бехлюлю показалось, что всё даже красивее и торжественнее. Может потому, что больше объема. Ну и то, что отель был совершенно новым, также имело значение. Как по-секрету признался сопровождающий, этот номер ещё ни разу не заказывали, и Бехлюль со своей невестой будет в нём... ну что-то типа новосёлов. Эта маленькая тайна обрадовала ещё больше.
Бехлюль и Томас прошлись по комнатам, а их было две, оценили удачное сочетание золотисто-бежевых ночных штор и покрывала на кровати с цветом мебели и коврового покрытия... А всё остальное было белым — мягкая мебель, обивка стульев, постельное бельё, полотенца, халаты, свечи различных форм и размеров. Бехлюль удовлетворенно кивнул.
- Мне нравится. Я его бронирую. Только... А цветы... ну там лепестки роз, фрукты. Я видел всё это на фото.
- Не переживайте, господин. Всё будет так, как на фото... даже лучше. Ваша невеста увидит всё это великолепие, и ахнет. Ей обязательно понравится.
Бехлюль с грустью вздохнул.
- Очень жаль... Жаль, что не сейчас увидит.
Он подождал, пока администратор, удивленный его словами, заполнит бронь, расплатился, и резко развернувшись, поспешил на улицу. Томас даже сразу не сообразил, что нужно бежать следом. Он развел руками и вслух выразил своё сожаление.
- Ох, Бехлюль... Ну что теперь поделаешь...
Он уже отошел от стойки ресепшена, как к нему сзади тихо подошёл менеджер.
- Вашему другу не понравился номер? Мы можем показать другие. Мне показалось, что он выбежал рассерженным. У нас есть и другие номера такого же класса.
- Нет... — ответил Томас, успокаивая взволнованного работника отеля, — ему понравился номер. Он его заказал. Это его личные проблемы. Всего доброго.
Томас уже выходил на улицу через вращающуюся дверь отеля, а администратор и менеджер всё стояли и терялись в догадках, почему же этому господину "жаль".

В любимом кафе с мантами Бехлюлю все же удалось показать другу Томасу всё восточное гостеприимство. Едва переступив порог заведения, гость был сражен приятными запахами вкусностей, которые одно за одним потом заказывал Бехлюль... Отказаться и не попробовать какое нибудь Томас не мог. Свой восторг он выражал бурно, но очень искренне, то и дело, прося Бехлюля, перевести его благодарность симпатичным девушкам официанткам. Обед друзья завершили традиционной чашечкой кофе с пенкой. Откинувшись на спинку стула, Томас задумчиво произнёс.
- Бехлюль... Мне кажется, что я здесь оставил все свои силы. Даже шевелиться не хочется, не то чтобы куда-то ехать.
Бехлюль снисходительно улыбнулся.
- Да ты объелся, дружище! Вообще-то я и сам могу дальше. Давай я отвезу тебя в отель. Отдохнёшь, потом созвонимся...
- Ну уж нет! — сразу возразил Томас, — ещё чего! Я с тобой! А отдохну в машине... Кто же тебе скажет - подходит костюм или нет? А то будешь не жених, а чучело в мешке! Нет, я с тобой, дружище.
Бехлюль пожал плечами.
- Ну смотри, я предложил... Тогда поехали за кольцами.
Томас удивленно взглянул на друга.
- А как ты Бихтер купишь кольцо? Неужели без примерки?
- Конечно... Я же покупал ей кольцо... тоже без примерки. Подошло в самый раз. Так что опыт, хоть и маленький, у меня есть.

Вот так, с другом Томасом и его необыкновенной, но очень нужной поддержкой, были куплены кольца. Внутри каждого Бехлюль попросил сделать надпись —
"Ты любовь"
В салоне для новобрачных купить свадебный костюм оказалось ещё проще. Какие могут возникнуть сложности, если у жениха оказалась стандартная, практически модельная фигура. Костюм сидел, как влитой. И пока подгоняли длину брюк по росту Бехлюля, он предложил заглянуть в соседнее крыло салона - туда, где заканчивала примерку свадебного платья, Бихтер.
- Пошли, Томас. Посмотрим тихонько... Я, конечно, обещал, что не буду подглядывать. Но не могу удержаться. Любопытство оно такое. Как раз познакомлю тебя с Салихом, потом с нашими девушками. Там с Бихтер её подруга Севгим и наша Пелин.
Он подхватил удивленного друга под локоть, и буквально поволок рядом с собой, как будто тот мог вдруг отказаться идти.
Друзья поднялись по ступенькам всего на один пролёт, и оказались в большом и очень светлом зале. С одной стороны помещения были окна с пышными белыми занавесками в стиле "Маркиза", добавляющими некоторой торжественности залу. А вдоль другой стороны в шахматном порядке выстроились манекены в свадебных платьях.
Зрелище почти волшебное... Манекены были без голов, но всё остальное, что есть в женской фигуре - присутствовало. Так невесты могли объективнее оценить платье, посмотреть со стороны, как оно сидит на фигуре, что скромно скрывает на ней, а что оставляет соблазнительно открытым. Таких пластиковых "девушек" в этом зале было не меньше двадцати. Соответственно — все в разных платьях. Глаза разбегались, глядя на это богатство выбора.

Недалеко от входа стоял небольшой, но видно очень мягкий диван, в котором с чашкой кофе "утонул" Салих. Он пил кофе маленькими глотками, растягивая удовольствие, и скучал... а может о чём-то думал. Во всяком случае, его глаза, как показалось Бехлюлю, смотрели перед собой в одну точку.
Друзья подошли тихо. Салих даже вздрогнул, когда Бехлюль негромко произнес "привет"
- Бехлюль? Ты откуда здесь?
Бехлюль усмехнулся и прижал палец к губам.
- Тише... Не кричи. А то Бихтер услышит. Кстати, её примерка ещё не закончилась? Очень хочется на неё посмотреть.
- Примерка? — удивленно переспросил Салих, заметив, что Бехлюль не один, а с другом Томасом, которого сегодня должен был встретить, — примерка почти закончилась. Во всяком случае платье уже готово... Подожди! Ты же не должен здесь быть! А как же обещание?
- Салих, — почти взмолился Бехлюль, — ну пожалуйста... хоть одним глазком... так хочется посмотреть! Я же два дня не выдержу... сойду с ума от любопытства.
Салих с насмешкой посмотрел на приподнятые брови Бехлюля, подмигнул Томасу, как старому знакомому, и ободряюще похлопал друга по плечу.
- Ничего с тобой не случится, рыжий... Бихтер дольше придётся терпеть, пока она всё увидит, и то не ноет... Вот и ты потерпишь.
Но Бехлюль не унимался.
- Ну Салих... Я только на секундочку взгляну!
- Вот упёртый! Что ты хочешь увидеть? Говорю же тебе - примерка уже закончилась. Девушки там выбирают какие-то цветочки... Бихтер, по-моему, уже переоделась... Ты опоздал, брат. И вообще... Ты не хочешь меня познакомить со своим другом?
Бехлюль немного разочарованно посмотрел на приоткрытую дверь, откуда доносились голоса Бихтер и девушек. Они и правда что-то говорили о цветах, ленточках и прическе невесты. Глубоко вздохнув, он обнял Томаса.
- Дружище... Знакомься. Мой друг... Точнее наш с Бихтер друг — Салихан Сархан.
Томас поздоровался, назвав своё имя, уверенно протянул руку Салиху, и несколько удивился, когда тот на хорошем английском представился, крепко пожав протянутую ему руку.
- Я Салих... Рад встрече, Томас. Много о тебе слышал от Бехлюля... Добро пожаловать в Стамбул.
- Спасибо. Мне здесь нравится... Хотя видел пока не так много. Но город определённо красивый. У него есть своё настроение и лицо.
- Ты прав. Стамбул покоряет с первых минут, — согласился Салих, и искоса посмотрел на Бехлюля, — послушай, парень, не сверли своим магическим взглядом дверь.
- Отстань...
- Ну вот! Расстроился! Бехлюль, ты как маленький. Лучше расскажи, как это тебе в голову пришла идея поехать в гости к своей будущей тёще?
Бехлюль удивился и внимательно посмотрел на Салиха. Ведь о своих планах он никому не говорил.
- А ты откуда знаешь?
- От первых лиц и знаю. Мне сама госпожа Фирдевс сказала.
- Ты что? Звонил ей?
- Нет, они с господином Четином мне позвонили, и предложили встретиться.
О том, что он написал письмо для Фирдевс, Салих промолчал.
- Встретились, поговорили, как взрослые люди. Вот они и рассказали о твоём утреннем визите. Знаешь, Бехлюль... Ты правильно сделал, что сам к ней поехал. Ты всё правильно сделал. Но что самое интересное... Кажется у госпожи Фирдевс изменилось отношение к тебе. Ты ей почти нравишься.
Бехлюль слушал, чуть ли не открыв рот, и удивлялся каждому слову. А в конце даже нервно хихикнул.
- Ну да! Скажешь тоже! "Нравлюсь"... Это Фирдевс! Знаешь, сколько времени должно пройти, чтобы понравиться ей? Столетия!... Хотя... Кто её поймёт? Подожди, а зачем они хотели с тобой встретиться? Вы что-то обсуждали?
Салих снова незаметно подмигнул Томасу, и загадочно сказал.
- Конечно обсуждали! Твою с Бихтер будущую жизнь! Как тебе тема для разговора?
- А что там обсуждать? Будущее никому неизвестно. Но, надеюсь, она не выразила желания... в том будущем, о котором вы говорили, жить с нами под одной крышей?
Салих рассмеялся, потому что предположения Бехлюля попали в "девятку".
- Бехлюль! Ты, как экстрасенс! Говорили мы и об этом. Но не переживай... Под одной крышей вы жить не будете.
- Ох! Не нравится мне твой насмешливый тон, тренер... Ты что-то скрываешь от меня!
- Да не парься ты, жених, — снова ободряюще Салих хлопнул друга по плечу, — наслаждайся лучше настоящими моментами. Кстати... Ты кольца купил?
- Купил, — хмуро ответил Бехлюль, — и кольца купил, и костюм... Даже номер уже забронировал в отеле. В котором Томас остановился. Новый и необыкновенно красивый!
- Так чего "кислый" такой ?
Салих ответа не получил, но почесал пальцем левую бровь... и на английском, чтобы и Томас был свидетелем их разговора, продолжил.
- Ладно... Поднимем тебе настроение. Чего для друга не сделаешь! Ты же хотел увидеть платье? Между прочим, оно здесь есть, в этом зале на одном из манекенов. Ну не платье Бихтер, а такой же образец. Это же, как витрина в магазине. Могу показать, если хочешь, — со спокойным, показным безразличием, предложил он Бехлюлю.
От такого предложения у Бехлюля даже загорелись глаза.
- Конечно хочу! Где оно?
Салих не спеша двинулся к рядам манекенов, подошёл ко второму ряду, оглянулся вокруг... и едва сдерживая улыбку, показал на один.
... Бехлюль застыл с глупой улыбкой на губах. В идеале она, то есть улыбка, сейчас должна была выражать радость, умиление, восхищение... даже удивление. Но улыбка Бехлюля выражала только одно - " Я вас всех убью!"
Даже беглый взгляд на платье определил, что невеста, надевшая его, должна быть не просто очень смелой и раскрепощенной девушкой... Она должна быть ... ну типа "сама себе на уме", которой всё и все "по-барабану". Конечно, Бихтер была не из робкого десятка, но чтобы такое выбрать...
Бехлюль не верил своим глазам.
Он обошёл пару раз вокруг манекена, критически осматривая его, постоял там, где по задумке дизайнера-модельера должен быть перёд платья... и чертыхнулся. На спину вообще не было смысла смотреть... Там платье начиналось с линии талии, то есть сразу с юбки со шлейфом, представляющей собой несколько слоёв фатина...
Но что ещё больше озадачило Бехлюля — обе ноги пластиковой "девушки" прекрасно просматривались через все слои пышного, белого и очень прозрачного материала.

Бехлюль, задумчиво вглядываясь в образец платья, старался представить в нём свою Бихтер. От этих стараний в голове закипали мозги, и ему казалось, что через пару минут из ушей повалит пар. Стараясь успокоиться, он сделал несколько глубоких вздохов, завершая второй круг, обходя манекен. Остановился наш изумленный жених как раз в том месте, где ему в лицо смотрела бы пластиковая голова манекена... если бы она там была.
Бехлюль отметил тонкое красивое кружево, которое от линии плеча спускалось к линии талии. Кружево было настолько тонким, что весь "загар" манекена просматривался без дополнительных увеличительных средств. . Понимая, что под кружевом на предполагаемой невесте будет только нижнее бельё, Бехлюль выругался уже погромче.



- Салих! Это же чёрт знает что, а не платье! Ладно Бихтер... А вы все куда смотрели?
Салих, едва сдерживая улыбку, очень спокойным тоном возразил.
- Не понял... А что тебе не нравится?
Бехлюль вытаращил глаза, обеими руками показал на манекен и снова приложил крепкое словечко.
- Вашу мать... А что мне должно здесь нравиться? То, что моя Бихтер будет почти голая? Оно же всё просвечивается! Всё! Я так понимаю... больше к этому платью ничего не предусмотрено, да? Внизу не будет никакой юбки? Я уже молчу за верхнюю часть!
Салих, видя как взбешен Бехлюль, решил продолжить свой маленький розыгрыш.
- Зачем там ещё юбка? Послушай, дружище... Ты ничего не понимаешь в современной моде. Это эксклюзивный дизайнерский образец от очень известного модельера... И между прочим — Бихтер в нём просто очаровательная... Я бы сказал сногсшибательная!
Бехлюль со злостью сжимал кулаки и качал головой со стороны в сторону.
- Нет! Я не позволю ей надеть его! Я бы этого модельера... за такой образец для невест... Я бы... Я бы его самого нарядил в это платье! Да ещё по улицам Стамбула прогнал... без нижнего белья! Тогда бы он стал ещё более известным! А уж каким сногсшибательным!
Салих рассмеялся.
- Ты не поверишь, Бехлюль! Тот модельер и сам бы с удовольствием надел это платье!
- Почему? — серьезно спросил Бехлюль, и догадавшись, продолжил, — а-а-а... тот модельер женщина?
Салих что-то тихо шепнул на ухо Томасу, и они уже оба хохотали, пока не выступили слёзы. Бехлюль с плохо скрываемым раздражением смотрел на друзей.
- Чего вы ржете?
- Так смешно же, Бехлюль! Я о модельере... Он не женщина... Ну в смысле — не настоящая женщина. Он вроде как мужчина... Но и его жених тоже мужчина. Значит он типа женщина!
Такое сумбурное объяснение вызвало ещё больше смеха. Но до Бехлюля дошло, что ему пытался объяснить Салих. Он зло выругался и показал Салиху кулак.
- И ты у меня получишь, понял! Я ни за что не позволю Бихтер надеть платье, которое шил какой-то "голубой" извращенец, понял! — он ещё раз глянул на платье, чертыхнулся, и быстрыми широкими шагами подошёл к друзьям, которые от смеха едва держались на ногах.
- Салих... Прекращай свой дурацкий смех, — уже почти обиделся Бехлюль, — пойди посмотри, скоро девушки выйдут?... Или... Я лучше сам пойду. Скажу Бихтер, пусть подберут другое платье. Время у нас ещё есть.
Он же повернулся к дверям, ведущим в соседний зал, как Салих взял его за рукав.
- Стой, стой... Не нужно никуда ходить... Я это... Прости... И платье другое не нужно. Я немного пошутил.
Бехлюль резко остановился, удивленный таким простым признанием, которое вместе со смехом слетало с губ Салиха.
- Ну не сердись, дружище! Да... Я пошутил. Ты пришёл такой весь напряженный. Вот я и хотел поднять тебе настроение.
Бехлюль прищурил глаза, покивал головой... но без малейшего подобия улыбки, ответил.
- Пошутил?... Ты точно придурок! — он аж прикрыл глаза от того, что едва соображал, что это была шутка, — значит я был "напряженный", да? А стал вдобавок ещё наэлектризованный... как электрический скат. И всё от твоих шуточек... Ну Салих! Я чуть с ума не сошёл!
- Ну не сошёл же? — перебил его друг.
В разговор вмешался Томас, желая подбодрить Бехлюля.
- Не сердись! Вообще-то было смешно на тебя смотреть!
- Томас! И ты туда же? Всё! Попал под влияние этого рыжего чёрта!
Томас хлопнул его по плечу.
- Сам такой!
- Точно! Спасибо, Томас! Наш человек! Держи "пять"!
Он хлопнул рукой по раскрытой ладони Томаса.
А Бехлюль улыбнулся, покачал головой, понимая, что ведь он совершенно не сердится на Салиха и его шутку, которая ему самому сначала показалось совершенно не смешной.
- Да ну вас! — несколько неубедительно показал обиду на своём красивом лице, — я вот расскажу всё Бихтер. Пусть она вам расскажет всё, чего вы ещё о себе не знаете!

Едва он проговорил эти слова, как из дверей соседнего зала буквально выпорхнула Пелин, и поспешила сразу к Салиху.
- Привет! А у нас две новости. И обе хорошие!
Салих обнял девушку и поцеловал её в щёку.
- Привет малыш! Это здорово, что новости хорошие. У нас тоже. Все новости только хорошие. Рассказывай, что за новости.
- Подожди, сейчас придут Бихтер и Севгим. Скажем вместе.
Она обернулась и заметила рядом с Бехлюлем знакомое лицо молодого мужчины. Она знала, что Бехлюль должен был встретить Томаса, своего друга, с которым познакомился в университете в Лондоне. Последний раз она видела его в аэропорту, когда провожала их с Бехлюлем в Канаду.
- Томас! Я рада, что ты приехал к нам в гости.
Пелин подошла ближе, и немного смутилась, когда Томас крепко обнял её.
- Привет Пелин! Я тоже рад, что наконец-то приехал к вам. К вам всем! Как дела? Ещё студентка?
- Да, студентка. У меня всё отлично, — она обернулась и посмотрела на улыбающегося Салиха, — я вижу, что ты уже познакомился с моим женихом.
- Да, мы познакомились. А ты изменилась... Повзрослела... Но такая же красивая.
- Ох, Томас... Не смущай меня. Скажешь тоже... — покраснела Пелин, и смущённо опустила глаза.
В это время двери снова распахнулись, и из зала вышли две девушки. Они шли медленно. Севгим вела под руку Бихтер, и что-то тихо говорила ей на ухо. Глаза Бихтер были опущены вниз, как будто она смотрела себе под ноги, а левая рука, по привычке, немного отставлена в сторону.
Бехлюль хорошо знал этот жест. Всегда, когда уверенность покидала Бихтер, когда она хотела что-то сделать сама, без чьей либо помощи, она расставляла в стороны руки, ища поддержку, опору, чтобы не упасть.
Бехлюль от этой картины, прикусив нижнюю губу, чтобы не выдать своё волнение, проглатывал тяжелый, царапающий горло, комок, и сразу спешил оказаться рядом.
Так было и в этот раз. Оставив друзей, он быстрыми шагами пересек по диагонали зал, и улыбнувшись Севгим, нежно обнял за плечо Бихтер.
- Я здесь, милая... Пойдем к нашим. Я тебя кое с кем познакомлю.
Они поравнялись с друзьями. Бехлюль немного загадочно посмотрел на Томаса.
- Помнишь, тогда в Ванкувере, я обещал показать тебе, какая бывает настоящая красота? Знакомься — это моя Бихтер.
Томас во все глаза восхищенно рассматривал Бихтер, которая подняла свои невидящие глаза, стараясь сообразить, куда ей направить их, и улыбнувшись, протянула вперёд руку.
- Добро пожаловать, Томас... Я Бихтер.
Томас обеими ладонями взял тонкую руку Бихтер, при этом продолжая её рассматривать, и хрипловато откашлялся.
- Здравствуй, Бихтер... Я Томас. Рад нашей встрече... Очень рад!
Он приподнял её руку и поцеловал.
Бехлюль усмехнулся. Ведь Томас видел фотографии Бихтер и всегда говорил, что она очень красивая девушка. Но было видно, насколько был поражен парень, увидев Бихтер — живую, настоящую.
Томас с улыбкой отпустил руку девушки, взглянул на окружавших его друзей и утвердительно кивнул головой.
- Вот так всегда! Самая красивая девушка - этому рыжему болвану! Бехлюль... мне сейчас так хочется врезать тебе... чисто по-дружески... Как ты мог тогда отпустить её? Везунчик ты! Смотри, ещё раз отпустишь - больше никогда не найдёшь её.
Бехлюль крепче обнял плечи Бихтер, поцеловал пушистые кудри на её макушке, и не глядя на друга, ответил.
- Нет! Теперь ни за что не отпущу! Да и Бихтер... она тоже меня не отпустит. Правда же, любимая? Не отпустишь Бехлюля?
Бихтер покачала головой.
- Никогда...
Салих, наблюдавший такую нежную встречу и знакомство, робко спросил.
- Бихтер, малыш... А что у вас за новости? Пелин сказала, что хорошие.
- Так и правда хорошие! Мы всё купили, мой наряд невесты готов полностью. Значит завтра у нас свободный день.
Салих почесал левую бровь, и продолжил.
- Отлично! Вот что значит чемпионская скорость! Ну а другая новость?
Бихтер рассмеялась.
- А другая новость - мы очень голодные, и нам звонила госпожа Башак. Она наготовила всяких вкусняшек. Мы все едем к тебе на ужин... Хорошая новость.
Салих улыбнулся, но не упустил случая, чтобы не пошутить.
- А-а-а! Я то думал! Тоже мне новость! Помнишь я говорил, что мне всё таки придётся вас, Хазнедаров, усыновить.
- Помню! Так ты уже и усыновил. Ладно, не жадничай, тренер. Покажи нам всем своё гостеприимство... Тем более с нами Томас. Что он подумает?
Томас смутился.
- Ох, Бихтер, мне уже Бехлюль показал своё гостеприимство. Мы были в вашем любимом кафе. Я еле из-за стола встал!
- Ничего, когда ты попробуешь "шедевры" госпожи Башак, то захочешь переманить её. Вот я уже подумываю, между прочим.
Салих удивленно поднял брови.
- Не понял? Это что ещё за разговоры? Даже и не думайте! Я вам свою госпожу Башак не отдам. В гости — хоть каждый день. Милости прошу! А на большее и не рассчитывайте... Нет, Пелин, ты слышала этих хитрецов?
- Слышала. Не переживай, не отдадим... Ну что, поехали?

Друзья вышли из салона для новобрачных, сели в свои машины, и все отправились в дом Салиха.
Уже смеркалось... Приближался вечер. Закончился ещё один суматошный день. День, полный самых ярких и неожиданных событий. В его длинный список вместились утренние переживания и волнения, встречи и необычные разговоры, потом снова встречи, снова разговоры...
Ужин, приготовленный умелыми руками госпожи Башак и правда был выше всяких похвал. Впрочем, как и всегда. Друзья засиделись допоздна. Им было о чём поговорить, было что вспомнить, было что обсудить. Ведь до свадьбы Бихтер и Бехлюля оставалось всего два дня. И первым мероприятием, которое было намечено на завтрашний день — мальчишник.
Вообще-то Бехлюль почему-то подумал, что это очередная шутка от Салиха. Но тот был настроен совершенно серьёзно, доказывая, что совершенно не важно, сколько лет жениху и какая по счету у него свадьба. По его словам — традиция есть традиция. И нарушать её нельзя. Тем более, что и компания подобралась замечательная, и настроение хорошее... Как отметил сам Бехлюль, совершенно отличное от того, с которым он был когда-то на своем первом мальчишнике.

Но следующим утром Бехлюль немного расстроился из-за Бихтер. Её снова тошнило... Он уже хотел было всё отменить и остаться с ней. Но девушка не позволила этого сделать.
- Нет, Бехлюль. Ребята ждут. Ты не можешь их подвести. Тем более мне уже намного лучше. Я же не больная. Я просто беременная. Это не первое утро в туалете. Ничего страшного. Видишь, вчера всё было хорошо. И сегодня всё будет хорошо, только немножко позже. Так что ты даже не переживай.
Бехлюль отложил в сторону мокрое полотенце, обнял Бихтер, слегка прикоснувшись губами к её лбу.
- Ага, не переживай! Буду переживать... Буду волноваться за тебя, — потом погладил маленький бугорок её животика, — и за них тоже. Это ведь они, наши малыши, устраивают тебе такие деньки?
- Наверное, я не знаю. Но сейчас мы едем к Салиху. Я уверена, что Пелин уже нас ждет. А нам ещё в отель за Томасом нужно заехать... Подожди, а ты ребятам из команды сказал, куда нужно ехать? Они ведь никогда у меня в Риве не были.
- Сказал. Они молодцы. Сказали, что всё сами приготовят, купят всё, что нужно.
- Здорово! Да, они у нас такие. Очень дружные.
- Я заметил. Что сказать - команда!
- А за Бюлентом ты сам заедешь? Ты ведь обещал взять его с собой.
- Да, мы с Томасом заедем. Он уже звонил. Не терпится мальчишке, — улыбнулся в ответ Бехлюль, а потом снова с беспокойством спросил, — но может мне всё таки остаться с тобой, Бихтер... Как-то неспокойно мне.
- Ох, Бехлюль! Не нужно со мной оставаться. Салих нам с девушками отдал на этот вечер свой дом... Может у нас будет девичник!
Бехлюль удивленно засмеялся.
- Что у вас будет? Я не ослышался?... Ах вы хитрые бестии!, — он весело хмыкнул, — и стриптизера пригласили?
- А ты как думал? И не одного!
- Шутница... Ладно, хорошо, что пригласили. Веселитесь на здоровье! Ну тогда поехали быстрее.
Бехлюль, не переставая улыбаться, приобнял Бихтер за плечо, и крепко взял её одну руку. Это было тоже по-привычке. Так ему было спокойнее.

Вечер был в самом разгаре. Друзья веселились, отпускали остроты и шутки жениху, купались в море, пили виски, позволяя себе немного расслабиться, во всяком случае те, у кого не было обязательного спортивного режима.
Солнце уже совсем скрылось в море, оставив после себя, как шлейф, алую полоску...
В этот день все договорились, не звонить друг другу, но телефоны не отключать.
Из-за громкой музыки Салих едва услышал звонок своего телефона. Это была Пелин. Её голос был тревожный, даже немного дрожащий.
- Салих... У нас беда... Бихтер внезапно потеряла сознание... Мы вызвали скорую помощь... Скажи Бехлюлю...
Салих побледнел. Пелин уже отключилась, а он не успел подробнее расспросить, что вдруг произошло, почему Бихтер потеряла сознание.
Он глазами нашёл Бехлюля и кивком головы подозвал к себе.
Бехлюль едва глянул на побледневшего друга, и сразу все понял. Свой вопрос он буквально выдохнул из груди, почувствовав, как там, в образовавшейся пустоте, запекло огнём.
- Бихтер? Что с ней случилось?
Салих говорил тихо, чтобы не взбудоражить всех друзей.
- Позвонила Пелин... Бихтер потеряла сознание. Они вызвали скорую... Надо ехать домой.
- Я сам поеду, Салих... Пожалуйста, останься с ребятами. Я только заберу Бюлента. Мне по пути, отвезу его домой.
- Хорошо, дружище. Только не гони сильно. Поаккуратнее на дороге... И это... Не волнуйся, не накручивай себя заранее... Всё будет хорошо. Как приедешь - позвони мне сразу, понял? Я же здесь с ума сойду.
Бехлюль незаметно забрал Бюлента, они сели в машину... И лапку в пол...
Серебристый феррари мчался по автостраде в Стамбул...

[/i]

Здравствуйте, а когда же продолжение, так хочется прочитать

Спасибо моим читателям. Продолжение обязательно будет. Прошу прощение за задержки глав.

Варвара!
Мы ооочень ждем продолжения!

Проанализировав выставление глав - 1 р/месц, надеюсь, что в конце июня? вы нам дадите возможность дочитать уже все оставшиеся главы ффобгоняярассвет!
Затянули вы, Варвара???
Ну ооооочень долгая история.....
Жалко, п.ч. интерес пропадает.

4 июля .... , а новой главы так и нет????
Варвара устала писать??????????...
Честно, уже и неудобно каждую неделю заглядывать фф, ощущение, что мы требуем, извините нас,Варвара!!!

14 июля....
надеюсь, 27 июля Вами будет выставлена последняя глава фф!!!

 » ЧАСТЬ 12 Глава 4

ГЛАВА 4

Бехлюль гнал свой серебристый Феррари в Стамбул. Яркий свет фар ловил отражатели катафотов на обочине дороги. Тёмная ночь и сумасшедшая скорость, с которой нёсся автомобиль, превращали катафоты в одну сплошную ярко-оранжевую линию. Бехлюль спешил... Устремив взгляд вперёд, он не обращал внимания на повороты, и практически не сбрасывая газа, ловко проходил их. Машина хорошо "слушалась" благодаря хорошему сцеплению новых покрышек с дорожным покрытием, а Бехлюль продолжал топить лапку газа...
Бюлент, молчавший всю дорогу, на одном из крутых виражей тронул Бехлюля за коленку.
- Бехлюль, пожалуйста, давай немного помедленнее... Здесь опасно...
Бехлюль мельком глянул на сидящего рядом Бюлента, на его большие глаза, распахнутые так скорее всего от страха, чем от восхищения, осторожно отпустил педаль газа и нажал на тормоз. Машина заметно снизила свой стремительный полёт, а катафоты на обочине разорвались на отдельные яркие вспышки.

- Прости Бюлент... Я... Прости, я не хотел тебя испугать. Сам не знаю... Это от волнения...

Бюлент понимающе покивал головой. Ему не нужны были объяснения Бехлюля. Даже в полумраке салона автомобиля он всё видел на взволнованном лице старшего брата. Видел его сдвинутые у переносицы брови, плотно сжатые губы, которые тот иногда покусывал. Всё говорило, что Бехлюль не просто волнуется и переживает за Бихтер... Он с ума сходит.

- Бехлюль, я всё понимаю... Только не надо так быстро. Конечно и я переживаю за Бихтер... А тебе сказали что с ней произошло?
Бехлюль отрицательно покачал головой.
- Нет. Пелин позвонила Салиху и сказала, что Бихтер потеряла сознание... Они вызвали скорую...

На какое-то время Бехлюль замолчал. Он сосредоточенно вглядывался в даль темно-серого полотна дороги и лишь иногда качал головой. Потом проговорил, обращаясь непонятно к кому - не то к Бюленту, не то к самому себе, не то к Богу.

- Хоть бы с ней всё было хорошо... Пожалуйста! Пусть с ней всё будет хорошо...

Бюлент сглотнул выступившие слёзы. Он видел страдание на лице брата, он слышал его в каждом произнесённом слове, в каждом вдохе и выдохе... Страдание, волнение и переживание, граничащее с растерянностью и бессилием. Ведь это было так понятно - Бехлюль ругал себя на чём свет стоит за то, что оставил Бихтер и теперь не знает, что же произошло на самом деле, и насколько это опасно и для неё, и для их нерожденных малышей.
Стараясь хоть как-то поддержать брата, Бюлент робко попросил.

- Можно я с тобой? К Бихтер... Я тоже очень волнуюсь.
Бехлюль снова покачал головой.
- Нет, малыш. Не обижайся... Но я должен отвезти тебя домой. Я ведь отвечаю за тебя перед твоим отцом.
- Но ты же ему ничего не обещал.
Бехлюль невесело хмыкнул.
- То, что тебя отпустили со мной, и было своего рода обещанием... Как ни странно - но тебя мне доверили. А ведь могли и не отпустить, понимаешь? Вот поэтому я отвезу тебя домой... Не сердись, Бюлент.
- Тогда обещай, что сразу позвонишь мне. Я не буду спать. Да и вообще - как можно заснуть?... Обещаешь?
- Обещаю. Позвоню... Не переживай, малыш.

Бюлент огорченно кивнул головой, явно расстроившись, что та робкая попытка поехать с Бехлюлем, оказалась неудачной. Но он верил своему старшему брату.

- Тогда пообещай мне, что и ты остынешь... И после того, как я выйду из машины, будешь ехать спокойно... ну насколько это возможно. Знаю же, что снова будешь лететь, как сумасшедший... Бехлюль... Я ведь и за тебя буду волноваться не меньше, чем за Бихтер... Вы оба мне очень дороги, понимаешь?

Бехлюль умиленно взглянул на совершенно расчувствовавшегося братишку, легко потрепал короткие непослушные тёмные пряди на макушке парнишки, и понимающе кивнул.

- Я знаю это... мы знаем. Спасибо тебе, дорогой... Ты тоже нам очень дорог... очень. И запомни - ничто, никто и никогда не изменит того, что ты мой любимый младший брат... Даже если ты перестанешь так думать - я никогда не перестану... никогда, Бюлент. Ты часть моей семьи... ты навсегда... вот здесь, — и он рукой прикоснулся к левой половине груди... Туда, где быстро билось любящее братское сердце.

Бехлюль остановил машину возле самых ворот. Подъезжая, он обратил внимание на свет в окнах второго этажа особняка.

- Свет горит в гостиной. Видишь, не спят. Значит ждут тебя... Сам зайдешь?

Бюлент, не поднимая глаз, кивнул. Чтобы не задерживать Бехлюля, он быстро вышел из машины и подошел к воротам.

- Бюлент!, — вдруг услышал он за спиной, — подожди секунду.

Бехлюль, не закрывая дверь автомобиля, в два больших шага был возле парнишки. Он крепко обнял его, чмокнул в макушку и лоб, и прижался небритой щекой к голове брата.

- Спасибо тебе, что был сегодня со мной. Для меня это очень важно, понимаешь?... Не переживай... Всё будет хорошо! Я чувствую, что всё будет хорошо... Ну сколько же может быть плохо?... Ты верь, ладно? Я позвоню тебе. Спокойной ночи... Пока!
- Пока, — тихо ответил Бюлент, — передавай привет Бихтер.

Бехлюль сел в машину, ещё раз махнул на прощанье рукой... и в своей, не изменившейся за эти годы привычке, сорвался с места... Сто километров в час за пять секунд. Всё как всегда... Вот только спешил он не в ночной клуб навстречу развлечениям и стамбульским красоткам. Он, снедаемый неизвестностью, страхом и ожиданием чего-то плохого, спешил к своей любимой женщине, к своей Бихтер.

Единственное, что приносило удовлетворение в этой ночной гонке — это почти пустая дорога. Даже встречных машин было очень мало. Поэтому, обещание "ехать помедленнее", осталось только обещанием.
На повороте к дому Салиха Бехлюль резко сбросил скорость и нажал на тормоз. Исправная техника звонким визгом озвучила действия "гонщика". Колёса, как на дрифте, издавали свои "недовольные" звуки... но слушались, а потому остановились там, где нужно.
Влетев, как ураган, во двор большого пентхауса, в котором жил Салих, Бехлюль едва не столкнулся с выезжающей машиной скорой помощи. Он проводил её взглядом, не успев сообразить - что же делать? То ли ехать за скорой, то ли войти в дом и хоть что-то узнать... Но глянув вперёд, Бехлюль почти окаменел. Впереди стоял чёрный автомобиль Четина Оздера... а рядом с ним она — его тёща... Госпожа Фирдевс.
Бехлюлю показалось, что его горло сдавил стальной обруч, не давая возможности не то, чтобы крикнуть... Даже вдохнуть не было сил! Красочные картинки произошедшего, вмиг нарисованные воспалённым мозгом парня, как на проекторе, промелькнули перед глазами. Теперь он более ясно представлял, что могло случиться, и почему Бихтер потеряла сознание...
Бехлюль выскочил из машины и стремительно подбежал к Фирдевс с криком, в котором боль рвалась наружу, срывая голос на фальцет.

- Как же вы могли? Как?! Вы же обещали! Зачем вы это сделали? Зачем?, — задыхаясь и едва сдерживая себя, чтобы не схватить Фирдевс за грудки, кричал Бехлюль.

Он совершенно не обращал внимания на удивленное лицо стоявшего рядом Четина Оздера, на строгое, а потому неподвижное в своей надменной маске, лицо госпожи Фирдевс. От гнева, поглотившего его целиком, Бехлюль уже мало что соображал и почти ничего не слышал. Злость на поступок этой женщины - почти тёщи, заблокировала способность трезво оценить ситуацию... Да и что оставалось оценивать, если эта женщина, прикинувшись доброй милой матерью, втерлась в доверие... как это она всегда могла делать... А сама всё испортила! Всё! Все благие намерения, которые родились в доверчивом сердце Бехлюля.

Набрав в грудь побольше воздуха, чтобы не задохнуться на полуслове, Бехлюль уже собрался выкрикнуть всё, что он думает об этой женщине, не заботясь о том, что рядом с ней её муж, что соседи Салиха, вероятно уже легли спать, что его могут услышать даже на соседней улице... Ничего. Пусть весь Стамбул слышит о подлости и предательстве , о двуличности и лицемерии этой особы...
Но как раз в ту короткую паузу вдоха, он вдруг услышал громкий и чёткий вопрос господина Четина.

- Бехлюль! Ты можешь нам спокойно объяснить что здесь произошло? К кому приезжал доктор? Мы подъехали, когда тот садился в машину, а потому ничего не успели спросить?

Бехлюль застыл на месте, явно сбитый с толку вопросом. Он наморщил лоб, и прищурив свои голубые глаза, в которых всего секунду назад бушевал ледяной шторм, удивлённо переспросил.

- В каком смысле "не успели спросить?"... То есть вы?... Я вас правильно понял? Вы не заходили в дом?
- Нет. Мы въехали во двор буквально на одну минуту раньше тебя. Из дома вышел доктор, сел в машину скорой помощи. Это всё. Потом прилетел ты... Почему ты так спешил?... Или? У вас что-то случилось?

Бехлюль, стараясь переварить полученную информацию, мельком глянул на вопросительно-надменное лицо Фирдевс. Он понял главное. Госпожа-тёща в доме Салиха не была и дочь не видела. Значит Бихтер стало плохо по другой причине... Ещё раз набрав воздуха, на выдохе Бехлюль тихо произнёс.

- Бихтер... Она потеряла сознание. Пелин позвонила нам в Риву...

Больше не теряя ни секунды, он развернулся к дому.

Бехлюль влетел в гостиную... и остановился в растерянности. На большом диване, облокотившись на несколько подушек разных цветов и размеров, полулежала Бихтер. Она пила "чудодейственный коктейль", приготовленный умелыми руками госпожи Башак... и причмокивая, улыбалась. Восхитительная копна тёмных кудряшек рассыпались по подушкам, и один непослушный локон с левой стороны, падал на щеку и левый глаз. Бихтер как-то мило и смешно дула вверх, стараясь убрать упрямую прядь с лица. "Тёмная пружинка" не поддавалась. Она немного подлетала, но опускалась на своё место. Бихтер эта "борьба" веселила, и она тихонько посмеивалась.
Услышав звук закрываемой двери, Бихтер повернула голову, как будто могла увидеть тех, кто только что вошёл в дом. Но одного она узнала сразу.

- Бехлюль... Я так и знала! Ну чего вы все переполошились?

Бехлюль опустился на пол рядом с диваном, длинными руками обхватил хрупкую фигурку девушки, а потом положил голову на животик, скрытый мягким пушистым пледом.

- Как ты, милая? У тебя что нибудь болит? Что сказал доктор?

Бихтер допила свой напиток и довольно причмокнула.

- Я нормально. Ничего не болит. И не болело... Всё, как всегда. Просто закружилась голова... А доктор сказал, чтобы я побольше отдыхала и не нервничала. Всё.
- Но мне сказали, что ты потеряла сознание... Ты упала? Ничего не ушибла?
Бихтер усмехнулась.
- Ты сумасшедший, Бехлюль... Я брякнулась в обморок прямо на диване... Было мягко... Подожди... Ты примчался сюда, бросив свой мальчишник?... А как же парни? А Салих? Он не приехал... Вообще-то я бы его узнала. Но с тобой кто-то пришёл. Я не ошиблась? Это Томас? — уверенно спросила Бихтер и чуть громче позвала —
- Томас! Не стесняйся, проходи к нам!

Бехлюль взял кружку из её рук, поставил на низкий столик, а потом губами припал к тонким красивым пальчикам, поцеловал середину ладошки, задержал нежное прикосновение на запястье... в том месте, где бился пульс.

- Это не Томас, милая... Это сюрприз. Надеюсь, что ты меня за него не убьешь... и мы послезавтра благополучно поженимся. Но даже если ты и захочешь меня... ну короче стукнуть чем нибудь тяжелым... Не страшно, потерплю. Потому что ты потом сама всё поймёшь. Поймёшь, насколько для тебя это важно...

Бехлюль неторопливо поднялся с колен, и наблюдая, как на красивом лице Бихтер широко распахнулись ничего невидящие глаза, выражая немое удивление, как легкая полуулыбка нежно-розовых губ застыла в ожидании чего-то приятного. Ведь это был сюрприз от Бехлюля. А он был мастак на всякие выдумки, и никогда... больше никогда не расстраивал её. Вот и в этот раз девушка ожидала чего-то необыкновенного и восхитительного.

Госпожа Фирдевс, затаив дыхание, наблюдала за всей этой картиной, прикрыв рот красивыми длинными пальцами. Создавалось ощущение, что она даже боится дышать. А дышать нужно было обязательно. Потому что горло царапали безжалостные коготки вины, сожаления, раскаяния и ещё чего-то легкого, трепетного, казалось неуловимого... но тем не менее явно осязаемого... Как раз от тех, последних чувств, уже щипало в глазах, обещая испортить безукоризненный макияж, а в носу щекотало так сильно, что его хотелось вытереть салфеткой.
Но вытереть не получилось, и шмыгнув носом, втянув всё в себя, Фирдевс в нерешительности остановилась.
Бехлюль ободряюще похлопал её по плечу и тихонько, в самое ухо прошептал.

- Не бойтесь... Теперь бояться поздно. Ваш выход...

Женщина, не сводя глаз с Бихтер, понимающе, но не очень уверенно покивала головой.
Наверное впервые в жизни она ощущала себя не той властной госпожой Фирдевс, которая читала мысли окружавших её людей по глазам, по жестам и мимике, а обыкновенной, простой женщиной... слабой и немного растерянной.
Ещё дома, после дневной встречи с Салихом, после разговора с ним, после принятого совместного решения, она и не предполагала, что это на словах всё легче и проще. Ну что может быть сложного в том, чтобы встретиться с дочерью после более чем трехлетней разлуки, поговорить с ней, подбодрить, если нужно, дать какой нибудь совет и проявить заботу матери. Ведь все это вполне естественно... Но только на первый взгляд, и только на словах и в мыслях.
А на деле всё не так. Всё гораздо сложнее. Потому что расстались очень плохо, утонув в немыслимых обидах и амбициях. И у каждой была своя правда...
Но было ещё и другое. Точнее этого другого, как ей казалось, почти не было. Не было доверия, взаимопонимания... И любви. Была ли любовь? Возможно была. Но она была скрыта, завалена всякими обстоятельствами, которые обе нагромоздили сверху, как огромную кучу мусора.
У матери были обиды на дочь, а у дочери... Разочарование и боль.
Как любой ребёнок, Бихтер хотела от матери понимания и поддержки. Всё это она ждала ещё тогда, когда внезапное и совершенно незнакомое чувство вдруг накрыло в один миг, как огромная волна, как цунами, когда выбраться наверх уже нет шансов. Ждала, что мать увидит и поймёт, что это не блажь, не ошибка молодости, не лёгкая интрижка от безделья и скуки. Ведь матери легче увидеть всё со стороны, выслушать, подсказать... а главное - понять!
Но не случилось... Хотя... Как же не случилось? Как раз наоборот... Случилось.
Мать всё увидела, всё поняла... Вот только не поверила, не поддержала. Даже поспособствовала, чтобы уже родившееся, но неокрепшее и осторожное чувство не превращалось в любовь - крепкую, верную, единственную.
Может поэтому в сердце, где должна быть любовь и доверие, появились обиды, воспоминания, пронизанные болью, и одиночеством.
Что и говорить - хороший фундамент, чтобы начала расти стена, разделяющая самых родных людей на свете. Но если эти стены люди строят сами, значит и разрушать их должны тоже сами... Разрушать так, чтобы руины превратились в песок, чтобы не осталось ни одного целого кирпичика.
И Фирдевс всё это понимала. В душе она уже не один раз поблагодарила и Салиха, за его настойчивость, и Бехлюля, за его безграничную любовь к её дочери... Да что там! Она поблагодарила даже Нихал, за тот звонок... понимая, чего ждала от неё старая знакомая "ученица".

Осторожно ступая по мягкому ковровому покрытию, Фирдевс остановилась и медленно опустилась на диван у ног Бихтер. Она смотрела на дочь не мигая, стараясь предугадать её реакцию и действия.
А Бихтер глубоко вздохнула... На короткий миг прикрыла глаза, сдвинула брови у переносицы, повторив вдох... Запах духов... До боли знакомый...
Стараясь угадать направление, Бихтер немного повернула голову, протянула вперёд руку и пытаясь скрыть за неким подобием улыбки чувства удивления, волнения, настороженности, радости от неожиданного "сюрприза", негромко спросила.

- Мама?

Фирдевс с той же осторожностью, как будто боясь спугнуть тишину, кивнула головой, хрипловато откашлялась, взяла в обе руки протянутую тонкую кисть девушки, оставив свой ответ в самой середине её ладони, как это недавно сделал Бехлюль.

- Бихтер... Девочка моя... Милая...

Мысли роем проносились в голове женщины, выстраивались в ровные рядочки слов и предложений... но почему то не были озвучены. От нахлынувших эмоций, они рассыпались на мелкие частички, то есть снова на буквы в самом хаотичном беспорядке... А хотелось сказать так много.
Фирдевс прерывисто вздохнула и шмыгнула носом... А Бихтер растерянно повернула голову в сторону, потом в другую, ища поддержки у Бехлюля. Неожиданное появление матери её смутило и встревожило. Ведь это была она - госпожа Фирдевс, её мать, со своим твёрдым мнением, со своим решением любых проблем... Особенно тех, которые мешали ей проживать жизнь так, как она хотела. Бихтер не знала, зачем она приехала, не знала, что мать готова сделать, что сказать, на чём настоять... и что разрушить. Потому что всё, что не входило в планы госпожи Фирдевс, безжалостно разрушалось ею.
Ещё минута - и на лице Бихтер просматривалась паника. Она незаметно вздрогнула.

- Бехлюль, - тихо позвала девушка.

Её голос едва слышно подрагивал и звучал выше обычного.
Всё это Бехлюль видел и понимал, насколько сейчас сложно было Бихтер... Первый контакт у человека - зрительный... А у Бихтер не было возможности всмотреться в лицо матери. Она не видела приподнятых в гримасе страдания бровей, не замечала быстрых крупных слёз, скатывающихся одна за одной из глаз женщины. Бихтер могла только слышать и верить своей интуиции.
Бехлюль быстро подошёл к дивану и отбросив в сторону пару подушек, примостился рядом.

- Я здесь, милая. Я никуда не уходил... Просто... Смотри - у тебя гости. Конечно немного неожиданные. Но я уверен, что очень желанные. К нам приехала госпожа Фирдевс и господин Четин. Он тоже здесь... Знаешь, если бы я мог сделать так, чтобы здесь и сейчас оказалась Пейкер, то ты точно назвала бы меня волшебником, правда?

Бехлюль изо всех сил старался говорить как можно беззаботнее. На первый взгляд показалось, что его выдуманное спокойствие постепенно передаётся и Бихтер.
Вот только все его усилия никак не подействовали на госпожу Фирдевс. Последняя капля стойкости и сдержанности "железной леди" выкатилась вместе с теми слезами, которые капали уже на её руки, в которых по прежнему оставалась ладонь Бихтер.
Девушка, почувствовав поддержку любимого, ощутив его горячее дыхание на своих волосах, приободрилась, и подняв голову повыше, вздёрнув подбородок, обратилась к матери.

- Мама! Если ты приехала для того, чтобы разрушить мою жизнь, которой я живу все эти годы - то знай... Это зря! У тебя ничего не получится... Я уже не та Бихтер, понимаешь... И Бехлюль... Он тоже другой... Мы всё равно поженимся! Ты же наверное не знаешь, что у нас...

Но Фирдевс крепко сжала её ладошку и перебила.

- Знаю, доченька... Я всё о тебе знаю. Точнее о вас с Бехлюлем. Немножко знаю и о том, как ты жила эти годы, знаю, что передо мной самая смелая и быстрая гонщица Европы, знаю, как она любит этого непутёвого рыжего красавчика... И насколько сильно любит он... А ещё знаю, что вы скоро подарите мне двоих внуков... Оказывается мы с Четином богатые на внучат... И ваша свадьба... Я даже уже представляю, какая ты будешь красивая! Самая красивая невеста Стамбула... И самая счастливая... Ведь вы так подходите друг другу.

Бихтер, с каждым словом матери, всё шире открывала от удивления, глаза. Она осторожно вынула свою ладонь из рук матери, вытерла соленую влагу слёз с тыльной её стороны, и недоверчиво спросила.

- А почему же ты плачешь... мама? Ты не рада всему этому?

Глубоко вздохнув, Фирдевс протянула руку вперёд и погладила дочь по щеке.

- Это от счастья, милая... Я хотела... Мне нужно... — женщина слегка откашлялась, — мне нужно с тобой поговорить. Если ты чувствуешь себя хорошо, конечно. Но если сейчас поздно, я могу приехать к тебе завтра... если ты не против... Нет! То, о чем ты говорила сейчас... Нет, Бихтер, у меня даже в мыслях не было приехать к тебе, чтобы что-то разрушить... Я просто хочу поговорить с тобой... А ещё... попросить...

Фирдевс замолчала. Но все, кто её сейчас слышали, поняли эту недосказанную фразу. И Бихтер... Она тоже поняла, о чём хотела "попросить" её мать...
В какой-то миг она вспомнила тот случай, когда после попытки отравиться таблетками, мать ей сказала -
" Значит ты плохо знаешь госпожу Фирдевс..."
А может в самом деле так и было? Бихтер задумалась.

" Возможно я действительно плохо знаю свою мать... Я видела только то, что хотела видеть, слышала то, что было сказано. Но я ни разу не говорила с ней так, как могут говорить родные люди... самые родные. Мать и дочь... И что я смогу сказать своей дочери, если не услышу сейчас свою маму? Я должна с ней поговорить. Должна услышать её..."

Бихтер легонько вздохнула, улыбнулась и, покусывая нижнюю губу, приподняла глаза, стараясь угадать направление.

- Мы поговорим, мама... Сейчас и поговорим. Я хорошо себя чувствую, и ещё совсем не поздно. И завтра поговорим... надеюсь. Но только у меня есть одно условие... Понимаешь... Когда мы встретились с Бехлюлем, я попросила не вспоминать всё то, что случилось три года назад... Наше прошлое. Забыть, иногда, гораздо труднее, чем помнить... Но я хочу всё забыть... Всё, что ранило и приносило боль. Всё, что я месяцами пропускала через своё сердце. Пусть прошлое останется в прошлом... И наше с тобой прошлое тоже. Надеюсь, что ты меня понимаешь...

Фирдевс не ожидала от дочери таких слов. Чувствуя вину за свои поступки, за свою неподдержку, за свой эгоизм, она считала, что дочь будет вспоминать именно эти моменты. Ведь за всё это Фирдевс и хотела попросить прощение...

- Хорошо, милая... Я согласна. Ведь прошло больше тысячи дней, как мы не виделись. О каждом дне рассказать не получится, я знаю... Но я хотела бы услышать от тебя всё, чем ты готова со мной поделиться... А я расскажу тебе о себе, о нас с господином Четином... Я очень рада видеть тебя, Бихтер, — на мгновение Фирдевс запнулась, понимая, что сказала что-то не то, ведь кто знает, как Бихтер воспринимает такие слова "видеть, смотреть", — ох, прости, моя хорошая... Я хотела сказать, что рада нашей встрече, что ты хорошо выглядишь, и беременность тебе очень идёт... Ну не знаю... Прости, я наверное говорю не о том...

Фирдевс уже было совершенно растерялась, но почувствовала уверенное пожатие руки.
Бихтер поняла мысли матери. Это было не сложно. Ведь ещё не так давно и Салих, и Бехлюль, и Севгим... многие извинялись, когда не подбирая слов в общении, называли вещи своими именами. Все её друзья по прежнему частенько восклицали "Ах, Бихтер, если бы ты это видела!" или "Привет, Бихтер, смотри что я тебе принёс"... Бихтер только посмеивалась. Потому что хорошо помнила слова Бехлюля - "Не смей привыкать к этому состоянию! Это всё временно!"
И Бихтер не привыкала... Потому что верила ему...

Бехлюль приподнял левую руку и остановил взгляд на стрелках. Прошло уже больше двух часов, как он, господин Четин, Пелин, Айлин и Севгим вышли из гостиной, оставив мать и дочь наедине. Удобно расположившись за большим обеденным столом в кухне Салиха, они пили чай, разговаривали, даже иногда смеялись над остротами Бехлюля. Одним словом - общались. Девушки для себя отметили, что им действительно интересно проводить время в компании со взрослым господином Четином. Ведь человек прожил весьма насыщенную, и по сравнению с ними, долгую жизнь. Много где побывал, много чего видел. Его рассказы были неторопливыми и немного плавными, но очень интересными. наверное поэтому они совершенно не следили за временем.
Салиху Пелин позвонила сразу же, как приехал Бехлюль, успокоила его и пожелала весёлой вечеринки... хоть и без виновника праздника. Потому что возвращаться в Риву этой ночью Бехлюль не планировал. Он, поддерживая разговор в их небольшой компании, изредка посматривал на часы... И даже ловил себя на мысли, что ему самому интересно, о чём говорят Бихтер и госпожа Фирдевс. Но незаметно прислушиваясь к тому, что происходило в гостиной... и ничего не слыша — понимал, что там всё спокойно. Никто не повышал голос, а уж тем более не кричал. Мать и дочь говорили тихо, спокойно... а значит вполне безопасно для состояния Бихтер.


После того, как все вышли из гостиной, оставив вдвоём Бихтер и госпожу Фирдевс, в комнате стало тихо. Единственным звуком, нарушающим эту тишину были равномерные щелчки секундной стрелки больших настенных часов.
Две женщины, два родных человека не знали с чего начать разговор. Не знали, какой вопрос должен быть первым, и кто его должен задать. Бихтер, откинувшись на диванные подушки, подобрав под себя ноги, перебирала в тонких пальцах уголок пушистого пледа. Она не видела, с каким вниманием её рассматривает мать... Не видела и тех эмоций, которые Фирдевс не сдерживала, и быстрыми движениями таких же тонких, ухоженных пальцев, смахивала одинокие слезинки у внешних уголков глаз.
Разговор начался сам собой, даже как-то непроизвольно. Первой темой стала их Пейкер. Это и в самом деле было то общее, что связывало мать и дочь. Они обе поддерживали с ней связь, обе знали о том, что Пейкер общается и с матерью, и с сестрой. Все новости о жизни последних они получали от девушки. Но полнота и правдивость всех известий и событий жизни зависели от того, что и насколько правдиво было рассказано ей самой. Вероятно поэтому о жизни Бихтер мать знала очень мало... Точнее — ничего главного не знала вообще.
Обсудив немного общее, что знали о Пейкер и о её детях, Фирдевс спросила.

- Бихтер... Я могу понять, почему ты мне ничего не рассказывала о себе. Но Пейкер? Почему ты ничего не рассказала сестре?

Бихтер в ответ улыбнулась. Вот только улыбка получилась наигранной и грустной.

- А ты как думаешь, мама? Что я могла рассказать сестре? Да и вообще... Разве я ей много рассказывала о себе? Пейкер... Я её, конечно, очень люблю. И хоть она моя старшая сестра, чаще создавалось впечатление, что старшая я, что мне приходилось поддерживать её, понимать её настроение, принимать её боль... даже заботиться. Почему-то ничего этого от неё я никогда не чувствовала. Нет, не подумай... я не виню её. Просто Пейкер такая. Она никогда меня не понимала. Как считаешь - она бы приняла мою любовь к Бехлюлю тогда... Поддержала бы меня? Не осудила?... Думаю, что нет. Вот поэтому я молчала тогда. Поэтому ничего не говорила и потом.
Когда всё стало накатываться, как снежная лавина, когда события проносились с такой скоростью, что я уже ничего не могла контролировать — я сдалась, мама. У меня не было сил. Я делала глупость за глупостью не отдавая себе отчета в том, что творю. Я советовалась сама с собой, сама себе задавала вопросы, сама отвечала на них... Ведь я была одна. Всегда одна... Ну что я могла себе посоветовать, когда понимала, что лечу в пропасть... Ещё немного... и разобьюсь вдребезги... Оказывается черта невозврата — это не стена, через которую нужно как-то перелезть. Это тонкая, едва заметная линия... Один шаг — и ничего не вернуть, не исправить... Но часто бывает, что оказавшись за этой линией жизни, тебе уже всё равно... Ты понимаешь, мама, о чём я говорю?... Нет, я не хотела сводить счёты с жизнью... Но и жить той жизнью, которую проживала — не могла.



Фирдевс кивнула головой. Она также хорошо знала свою старшую дочь... но не младшую. И сегодняшнее откровение это подтвердило.

- Ты права, милая. Всё, что происходило в том доме, Пейкер не приняла бы... Да что там Пейкер, если я, твоя мать не сделала того, что должна была сделать...

Фирдевс тихонько всхлипнула. Все события тех дней вихрем пронеслись в её голове, заставляя увидеть их глазами Бихтер. Но если бы человеку было дано прочувствовать всю боль сердцем того человека, думала мать, то удивительно, как всё накопившееся не разорвало сердце её дочери.

- Прости меня... прости... Я должна была быть с тобой тогда, в той твоей жизни. Мой эгоизм, мои нелепые амбиции не просто выбросили меня из неё... Я ведь могла потерять тебя навсегда... Девочка моя... Бихтер... Разве я достойна называться матерью после всего?

Бихтер протянула руку вперёд.

- Мама, присядь ко мне поближе... И не вини только себя. Я и Бехлюлю так говорила. Каждый знал, что делал, каждый старался сделать лучше только для себя... ну или для того, кому никогда и ни в чём не мог отказать. Всё это прошло... Все смогли пережить те события. Жизнь продолжается. Каждый из нас начал её с того места, на котором остановился. Например моя новая жизнь началась в дождливую ночь на загородной дороге. Я чуть было не угодила под колёса автомобиля Салиха.
Фирдевс округлила от удивления глаза.

- Что ты такое говоришь? Как такое могло быть? Ты это серьёзно?

Бихтер улыбнулась. Но теперь эта улыбка была наполнена радостными воспоминаниями.

- Вполне, мама. Садись поближе, я расскажу тебе, как мы познакомились с чемпионом мира Салиханом Сарханом, как мы стали с ним хорошими друзьями, как он привёл меня в этот спорт, в свой клуб "Босфор", где я нашла себе новых друзей... Настоящих друзей, которые знали, что блистательная Бихтер Зиягиль такая же обыкновенная девушка, как и многие другие. Мне с ними было легко. А знаешь почему? Потому что они меня приняли со всем моим "багажом", со всем грузом проблем. Они не судили, не выносили приговор, не казнили... Они просто дали мне шанс быть самой собой. Без "масок", фальши и лжи... А ещё я хочу познакомить тебя с госпожой Башак. Она работает горничной у Салиха, и даже пытается учить меня некоторым премудростям кулинарии... Правда я запоминаю только теорию, — Бихтер весело рассмеялась, вспомнив свою попытку приготовить одно из блюд госпожи Башак, — но правильный турецкий кофе я научилась варить. Это её заслуга.

Фирдевс усмехнулась и покачала головой.

- Госпожа Башак работает здесь, в этом доме?
- Да, я познакомлю вас завтра... Ты ведь приедешь ко мне завтра, мама?
- Конечно, милая! И завтра... И на вашу свадьбу мы хотели бы прийти с господином Четином. Если ты не против, конечно...
- Я буду очень рада, если в мой самый счастливый день вы будете рядом. Жаль, что не будет Пейкер... Ну ничего, мы пошлём ей видео. Бехлюль обещал, что нас будут много снимать.
Фирдевс снова вернулась к разговору о Пейкер.
- Вот видишь... Может всё таки нужно было делиться с сестрой важными событиями жизни? Ты долго молчала, дочка.
- Да, долго, мама. Я ничего не рассказывала не потому, что не хотела поделиться радостью... Я боялась... Боялась, что меня не поймут. Ни ты, ни она... Боялась, что мне снова помешают сделать выбор самой... Вот ты уверена, что приняла бы тогда моё решение заниматься гонками профессионально? Вряд ли... Пейкер чаще прислушивалась к твоему мнению, чем к себе. И она бы меня не поняла. А мне и без того тогда было нелегко. Все "раны" были намазаны зеленкой, но ни одной зажившей... Нужно было как-то выжить и продолжать жить. Вот поэтому я всё хранила в секрете. А потом в моей жизни снова появился Бехлюль... Казалось бы... Можно признаться, можно не скрывать свою любовь. Ведь мы оба свободные, взрослые люди... Но не случилось. Через две недели после нашей встречи случилась авария...

Фирдевс, не скрывая чувств, обняла Бихтер за плечи.

- Милая моя... Я благодарна Аллаху, что он оставил тебя живой. А знаешь... раз уж ты заговорила о Бехлюле. Мне интересно... Ты простила его сразу же? Я имею ввиду в первый день вашей встречи? Ведь всё, что произошло тогда между вами, простой ссорой не назовешь.

Бихтер подняла вверх глаза, куда-то в потолок, и мечтательно застыла с выражением умиления на лице. Рассказать в двух словах о своих чувствах и просто, и невозможно. Но чтобы тебя поняли, хотя бы в этот раз, нужно быть откровенным и честным. А ещё нужно рассказать так, чтобы чувства, которые берегло сердце, стали настолько объёмными, видимыми, чтобы к ним можно было прикоснуться. И касание должно быть легче дыхания, мягче облаков и невесомее души... Иначе понять не получится.
Фирдевс наблюдала за спокойным и умиротворенным лицом дочери, терпеливо слушала вновь возникшую тишину в комнате, и понимала, что Бихтер молчит не потому, что подбирает слова... Она их выбирает из тысячи, которые всегда в мыслях - потому что он, её Бехлюль, всегда в её мыслях, в сердце, в душе... Что и говорить! Ему повезло трижды...
Бихтер глубоко вздохнула, продолжая улыбаться.

- С Бехлюлем всё проще, мама. Мне не нужно было думать о прощении, когда мы встретились. Он уже был прощен мной. Давно прощен... Я глупая, да?... Может быть. Но я всегда его прощала. Я прощала его своими длинными одинокими вечерами, прощала в своих самых лучших воспоминаниях, в своих снах и мечтах. И просто ждала... Я всегда знала, что он вернётся ко мне. А ещё я очень скучала... и всегда любила. Моя любовь сильнее меня. Она сильнее жизни. Ты оказалась права, когда назвала меня слабой и неспособной справиться со своими чувствами. С ними никто и никогда не справится... Никто. Я не знаю, с чем ещё можно сравнить мою любовь? Если это болезнь, то она неизлечимая, если это награда, то самая ценная, а если это наказание... То пусть оно будет пожизненным, без права досрочного освобождения... Но самое главное я точно знаю, что и Бехлюль также "наказан" мною... Нас друг другу подарил сам Всевышний... Уж он то знал, что делал... По другому я нас не вижу...



Фирдевс слушала свою дочь и поражалась глубине её мыслей, её чувств. Она находила в ней ту маленькую девочку, которая безумно любила отца, но всегда тянулась к матери со всей своей детской непосредственностью и искренностью. Но больше всего её радовали уверенность Бихтер в себе, её отчетливые жизненные цели, правильно выставленные приоритеты взрослой молодой женщины, под сердцем которой бились два маленьких сердечка её малышей.

Время отсчитывало свои минуты, складывало их в часы. Уже ночь вступила в свои законные права, заставляя ожидающих зевать, стеснительно прикрывая рот ладонью.
Бехлюль ещё раз взглянул на часы и удивленно приподнял брови.

- Ого! Уже давно за полночь. Пора спать... Как думаете, господин Четин? Может нарушим уединение наших дам? Ещё целый свободный день впереди. А сегодня нужно отдыхать.
- Согласен. Пошли к ним. Вон и девушки уже почти спят.
Пелин благодарно улыбнулась в ответ.
- Мы сегодня все остаемся здесь. Салих не приедет до утра. А спать и правда уже хочется.

Бехлюль и Четин вошли в гостиную. Картина, которую они увидели сразила даже их мужские сдержанные сердца.
Госпожа Фирдевс сидела, облокотившись на спинку дивана, а на её коленях примостилась голова её маленькой, взрослой дочери... Бихтер, свернувшись калачиком, подложив под щёку ладошку, сладко спала... А мать, не сводя заплаканных глаз с тёмной макушки дочери, ласково перебирала её кудряшки своими тонкими, ухоженными пальцами. И не было на свете в тот момент людей, счастливее, чем они... Чем эти два родных человека, открывших сегодня друг другу душу... Впервые в жизни...


Этой ночью был ещё один человек, которому не спалось. И не потому, что замучила бессонница. Она здесь не причем, да и откуда ей взяться в принципе у молодой здоровой девушки? Спать не хотелось потому, что мысли мертвой хваткой засели в мозгу, и освободиться от них не удавалось.
Нихал сидела в гостиной, и уже досматривала фильм мелодраму, когда входная дверь громко захлопнулась, а по ступенькам, перескакивая их через одну, несся Бюлент. Не заглядывая в гостиную, он проскочил прямиком на третий этаж. Ещё несколько секунд... и дверь его комнаты закрылась таким же неосторожным и нервным хлопком. Нихал оторвала взгляд от экрана и посмотрела в сторону двери. Она сразу поняла, что такое поведение брата неспроста. В одно мгновение где-то в центре груди, под рёбрами снова появился холодок... Так бывает, когда чего-то ждёшь. А если ждёшь чего-то плохого, то этот холодок превращается в кусок льда. И ты уже не понимаешь, он замораживает всё внутри, или обжигает. Но чувство не самое приятное... по крайней мере в этот раз.

Всё началось ещё накануне днём. Нихал ждала звонок от госпожи Фирдевс, потому что была уверена, что та уже в Турции. Ведь после тех новостей, рассказанных по телефону, только гранитная скала осталась бы на месте... А Фирдевс хоть и была "железной леди" во всех проявлениях, но исключения в отношении детей и у неё имели место. По крайней мере Нихал на это рассчитывала, услышав в трубке телефона обеспокоенный вздох, больше напоминающий всхлип. И вот уже прошло несколько дней, а от Фирдевс ни звука...
В первые дни это насторожило Нихал, а вот сегодня... С самого утра под рёбрами поселился этот "кусочек льда". Она долго пыталась дать оценку своим чувствам, искала название тому холодку, но не находила.
Ответ промелькнул в голове неожиданно.
Нихал из окна гостиной видела, как Бехлюль забирал Бюлента на свой мальчишник. Она видела весёлое лицо младшего брата, доброе и снисходительное лицо Бехлюля... и понимала, что ничего плохого не случилось. А её непонятное чувство - это тревога... Но тревожилась она не о себе. Переживала не за себя. Да и думала в этот момент не о своей персоне. Прокрутив события последнего месяца, она призналась себе, что волнение, тревога... и даже страх появился потому, что она, Нихал, может стать причиной трагедии... а может даже чего-то более страшного и непоправимого.
Если госпожа Фирдевс приехала, если ей удастся разрушить планы Бехлюля и Бихтер, если будет скандал, если Бихтер не выдержит... если...
Дальше Нихал зажмуривала глаза, закрывала руками уши, стараясь заглушить внутренний голос, который теперь говорил только правду. Но это помогало лишь временно. Покоя не было, а тревога росла.
Нихал понимала, что во всей этой истории, под названием "если..." пострадает и он... Бехлюль. Это ему будет невыносимо больно.
Нихал вспомнила слова отца "Я их не простил... Но и мстить не буду. Тебе советую поступить также. Начни жить своей жизнью".
И вот утром, глядя на счастливых Бюлента и Бехлюля, промелькнула слабая надежда, что никакой Фирдевс в Турции нет. Значит и никаких "если" нет тоже.
Целый день Нихал старалась думать о том, что всё обойдётся, что состоится их свадьба, а потом они уедут... Мысленно, что было удивительно ей самой, она даже желала им счастья... Вот только холодок не исчезал. Как оказалось, с разумом договориться было легче, чем с сердцем.
Но слабая надежда о хорошем разрушилась одним резким хлопком входной двери.

Нихал выключила телевизор и поднялась наверх.
Возле комнаты Бюлента она постояла несколько секунд, а потом несмело постучала.

- Оставь меня в покое, Нихал, — донеслось из-за двери, — я не хочу разговаривать. Спокойной ночи...

Но разве это было аргументом для Нихал? Ей-то как раз очень хотелось поговорить с братом. Точнее очень хотелось узнать, почему он приехал так рано и без настроения.
Она уверенно открыла дверь и остановилась на пороге комнаты.

- Не сердись... Я только пожелаю тебе "спокойной ночи", братик.
- Я уже пожелал...
- Я слышала... Просто хотела спросить, как прошла вечеринка?
Бюлент промолчал. Он сидел на кровати и крутил в руках телефон. Создавалось впечатление, что он хочет позвонить. Чтобы как-то завязать разговор, Нихал поинтересовалась.

- Ты на такси приехал?

Бюлент покачал головой, не отрывая глаз от телефона.

- А кто тебя привёз?
- Бехлюль.
- Бехлюль? — переспросила сестра, — странно... Вечеринка закончилась так рано? Почему? Или скучно было?
- Не скучно. И вечеринка не закончилась. Все остались в Риве... Все, кроме меня и Бехлюля.
- Тогда я вообще ничего не понимаю... Что же это за вечеринка без жениха? Вас там, наверное, было мало?
- Почему мало? — вскинул голову Бюлент — очень даже много. Пришли почти все парни из команды "Босфор". И было очень весело. Команда у Бихтер — супер! Они веселиться умеют... Шутили, что Салих и Томаса запишет в команду...
- Томаса? — снова поинтересовалась Нихал, — значит и Томас приехал? Ничего себе! Ему же долго лететь... Но он молодец. Они с Бехлюлем были друзьями.
- Что значит "были"? — в свою очередь переспросил Бюлент, — они и сейчас друзья. А летел он не так уж и долго. Томас ещё с зимы работает в Берлине. В такой же компании, как и Бехлюль.
- Правда? — удивилась Нихал, — я не знала... Значит все уже собрались на свадьбу...
- Почти все... Даже госпожа Фирдевс с господином Четином приехали. Они...
- Как приехали? — вскрикнув, перебила Бюлента Нихал, — ты её видел?
Бюлент, ошарашенный такой реакцией сестры на новость о Фирдевс, удивленно покачал головой.
- Нет, не видел... Слышал, как ребята подшучивали над Бехлюлем, что тёща на свадьбу "подарочек" принесла.
- А Бехлюль её видел? А Бихтер? — не унималась Нихал.
- Да откуда я знаю? Может и видел. Мне он не отчитывался. Просто парни подкалывали его.
- А он что?
- Кто?
- Ну Бехлюль? Что он им говорил про Фирдевс? — старалась разузнать побольше Нихал.
- Ничего не говорил. Смеялся вместе со всеми. Да и вообще - какая разница? - не понимал Бюлент, что от него хочет добиться сестра, — я о другом переживаю, между прочим как и Бехлюль.
- Переживаешь? — замялась Нихал, — это как-то связано с тем, что ты рано вернулся?

Бюлент огорченно кивнул головой. Но по его виду было видно, что это не простые переживания. Когда он поднял глаза вверх, Нихал увидела в них застывшие слёзы.
Чтобы как-то утешить брата, да и узнать более подробно, о чём он чуть ли не плачет, Нихал присела рядом на кровать и обняла его.

- Что случилось, Бюлент? У Бехлюля проблемы? Расскажи, что тебя так тревожит? Я же вижу, у тебя глаза на мокром месте... тем более в такой день. Ты же так хотел попасть на эту вечеринку. Ну? Не молчи... Что с Бехлюлем? Он заболел?

Бюлент вытер тыльной стороной ладони сбежавшую по щеке слезу, и глубоко вздохнул.

- Не он... Не Бехлюль... Что-то случилось с Бихтер. Ему позвонила Пелин... Бихтер потеряла сознание, а девушки испугались и вызвали скорую помощь... Мы с Бехлюлем сразу уехали. Он завёз меня домой... и всё. Обещал позвонить и рассказать, что с Бихтер... Я очень волнуюсь, Нихал...

Нихал покрепче обняла широкие плечи брата. Стараясь не выдать, что у неё самой сердце стучало где-то в горле, что маленький "холодок", который вот уже пару дней жил где-то под рёбрами, превратился в "ледяную глыбу" от предчувствия беды, она выдавила искусственную улыбку.

- Не волнуйся, братик... Бихтер беременная, а в её положении обмороки бывают. Лишь бы падая, больше не ударилась головой. Всё обойдётся, всё будет хорошо.

- Не знаю, Нихал... И Бехлюль не знает. Если бы ты его видела... Если бы видела! Он гнал машину, как сумасшедший... Конечно. А как же по другому? Он же и сам с ума сходил... Ведь он ехал и ничего не знал... Только молился и кусал губы... Я впервые видел его таким... и очень испугался. Испугался не только за Бихтер... За него. Если случится что-то плохое, я не знаю — как он это переживет? Он говорил, что Бихтер нужно быть очень осторожной, не нервничать, не переживать... А тут такое!
- Ну я же тебе говорю - это из-за беременности. Всем беременным нужно спокойствие, нужно быть осторожными.
- Нет, Нихал... Не только из-за беременности. Бехлюль сказал, что это из-за той травмы головы... У неё внутри головы какая-то рана. Бехлюль подробно ничего не рассказывал. Просто сказал, что это опасно для неё. Поэтому они так спешат на операцию. Вот почему я переживаю... Нихал... А вдруг что-то случится? А вдруг они не успеют? Я боюсь даже думать, что если...

Парнишка закрыл ладонями лицо и негромко всхлипнул. Он не стеснялся показать слёзы даже в свои шестнадцать лет... Он просто в этот момент не думал о них. Он думал о Бихтер и о Бехлюле...
Нихал прикрыла глаза и мысленно обратилась к Богу.

" О, Всевышний! Прошу тебя, сохрани их, сохрани всех! Пусть Бехлюль найдёт то, что он искал и будет счастлив...Пусть с ней... Только помоги им... А меня прости за мой грех... пожалуйста..."



Нихал немного помолчала, потом положила голову на плечо Бюленту, стараясь говорить убедительно.

- А ты не думай о плохом. Думай о хорошем. Я уверена, что Бихтер справится. Смотри — она выжила в такой аварии, пережила операцию... и к тому же беременная. Помни, когда Аллах даёт людям испытания, то даёт и силы, чтобы эти испытания преодолеть. Они преодолеют всё... Потому что они вместе... Потому что любят... Не скрою... У меня нет таких чувств к Бихтер, как у тебя... Но я не желаю ей зла... И Бехлюлю тоже... Я также, как и ты... не хочу его терять, понимаешь? Несмотря ни на что... как бы тебе объяснить, братишка... Я хочу, чтобы Бехлюль был... и был счастлив... честно. А счастлив он с Бихтер. Это уже давно ясно... Поэтому давай, соберись и не плачь... Всё будет хорошо... — "надеюсь", в мыслях добавила Нихал.

Бюлент в знак согласия с сестрой покивал головой, шмыгнул носом, и попытался выдавить какое-то подобие улыбки.

- Хорошо бы ты была права... хоть и удивила меня. Мне казалось, что ты Бехлюля теперь ненавидишь, как и Бихтер.

Девушка хмыкнула.
- Нет Бюлент... Не так. Я просто не могу им простить... Это не ненависть. Наверное обида... Но не зло... Я не желаю им зла... Как ни крути, а мы с Бехлюлем прожили в этом доме почти двадцать лет... Тогда он назывался моим братом. Ты счастливый, Бюлент... Твой брат остался с тобой... И всегда будет с тобой.

Нихал похлопала брата по плечу и поднялась, ещё раз пожелав тому "спокойной ночи". В коридоре, не успев отойти от его двери, она услышала телефонный звонок. У неё не было сомнений, что это звонил Бехлюль. Нихал тут же вернулась в комнату Бюлента. Стоя около двери, она видела, что "маска" страдания и переживаний в один миг слетела с симпатичной мордашки младшего брата. Глаза блестели счастливыми слезами, а искренняя, радостная улыбка показала ямочки на, почти ещё детских, его щеках. Значит новости хорошие... Дождавшись, когда Бюлент отключит телефон, Нихал коротко спросила?

- Как она?
- Всё в порядке... Это был обыкновенный обморок беременной женщины, как ты и говорила. Я так рад! И Бехлюль... у него был спокойный и радостный голос... Значит и правда всё нормально... Фу-у-уф! — выдохнул Бюлент с улыбкой.
- Ну вот и отлично, — улыбнулась в ответ сестра, — ложись спокойно спать, милый.

Она аккуратно прикрыла дверь и не спеша вошла в свою комнату... Но сон не шёл. Даже ванна с травами не помогла. Спокойствия как не было раньше, так и не появилось и сейчас.
Нихал в голове составляла план на завтрашний день. Одно было ясно - госпожа Фирдевс с Бихтер не виделась... А нужно, чтобы или не увиделась совсем, или убедить её принять замужество Бихтер без всяких условий и скандалов. Да и вообще оставить их в покое... Главное, думала про себя Нихал, нужно найти её до того, как она встретится с Бихтер.

Решив, куда она поедет в первую очередь, Нихал поудобнее умостилась на мягкой подушке, прикрыла глаза... и пролежала так не менее получаса... Потом поднялась и спустилась в гостиную. Тусклый ночной свет освещал помещение ровно настолько, чтобы не наткнуться на стоящую здесь мебель. Дом спал... Дом, который ещё недавно был полон людей и жизни, теперь спал во всех смыслах этого слова.
Нихал подошла к окну и отдернула штору. На неё с тёмного неба смотрел большой шар луны...
Внезапные воспоминания нахлынули с какой-то немыслимой скоростью. Ей казалось, что кто-то крутит ручку кинопроектора слишком быстро. Поэтому и кадры прошлой жизни сменяют друг друга в ускоренном режиме. Вся жизнь, когда она стала считать себя "половинкой" Бехлюля промелькнула в несколько мгновений.

" А ведь всё так и было... Всё! Я придумала себе сказку. Сама придумала — сама поверила... И спешила... Куда я спешила? Зачем? Почему не остановилась хоть на минутку? Почему не хотела видеть его "нелюбовь". Почему жалость приняла за любовь? А впрочем... даже жалости не было. Я сравнила свою любовь с цветком, который растила в себе. Никому не позволяла считать, что всё может быть по-другому... А потом было это полнолуние... Будь оно проклято! И чего я добилась? Владеть телом Бехлюля! Как другие... Как Седеф, как Элиф, как Пейкер... И мне хотелось также... Но он никому не отдавал своё сердце, не открывал душу... И мне не открыл... А я, дурочка, думала, что мне хватит и его тела... Без любви... О, Аллах! Неужели мне не суждено узнать — какая бывает любовь? Неужели я никогда не узнаю, что чувствует женщина, которую любят, которую хотят, по которой сходят с ума? Хоть бы одно мгновение такой любви! Даже один короткий миг этой любви больше чем вся жизнь... Я бы сохранила его в сердце..."

Нихал задёрнула штору и села на диван. Укутавшись в мягкий халат до подбородка, подобрав под себя ноги, она не заметила, как заснула.
Тихо посапывая, не найдя покоя в своей мягкой и удобной кровати, девушка смотрела беспокойные сны на диване в гостиной. Вероятно, что утром она не вспомнит, что ей снилось, потому что впереди её ждали намеченные на день планы...
Вот только Нихал ещё не знала, что все её планы, все намеченные встречи не сбудутся и не состоятся. Ни в одном, из известных ей мест, она не найдёт ни госпожу Фирдевс, ни господина Четина. Не сможет связаться с Бехлюлем и Бихтер. Потому что, Бехлюль, как и Салих, проигнорирует её телефонный звонок. Охранник клуба "Босфор", следуя указаниям босса, не откроет ворота и вообще не захочет с ней говорить. Мать Пелин не даст новый номер дочери... Даже Рива встретит её закрытым домом, пустынным берегом и штормящим морем...
Вечером, уставшая и совершенно разбитая, она не станет ужинать, сославшись на головную боль... А впереди будет ещё одна, практически бессонная ночь для составления новых планов...
Нихал очень хотела исправить свою ошибку... Очень хотела... Просто пока не знала, как правильно это сделать.