Дороже клятвы (ИЛР, 18+)

 » Глава 29

Сестра Мэгги с мужем, давшие нам в своём доме приют на ночь, утром помогали собраться в дорогу. Бэт ругала сестру самыми отборными словами, от которых уши заворачивались в трубочки, за то, что та посмела подвергнуть опасности госпожу. Женщина уговаривала меня вернуться в замок и не рисковать своей жизнью, но, поняв, что возвращаться я не намерена, принесла мне тёплые штаны, рубаху, шерстяной жилет, плащ с капюшоном и сапоги, принадлежащие её младшему сыну.
– Госпожа, не сочтите за дерзость, но в вашем наряде вы далеко не уйдёте, станете жертвой грабителей или диких животных.
Я с сомнением приняла из её рук грубо пошитую одежду из неотбеленной ткани и призадумалась:
– Великий грех – женщине надевать мужскую одежду. В монастыре за это на меня точно наложат епитимию.
– Что же делать, госпожа? – встряла в разговор Мэгги, пристыжено до этого молчавшая, а её сестра бессильно развела руками, признавая мою правоту.
– А если я останусь в своей одежде, то рискую расстаться с жизнью, что в моём случае равносильно самоубийству, – продолжала я рассуждать. – Нет греха непростительного, кроме нераскаянного, – процитировала я матушку Вирджинию. – А потому в данной ситуации меньшим злом будет одеться в мужскую одежду, поскольку этот грех я смогу искупить, а самоубийство – нет.
– Так и есть, госпожа! – с радостными возгласами подхватили Бэт и Мэгги и принялись помогать мне переодеваться.
Свою одежду мне пришлось оставить в доме Бэт, а также в качестве платы за помощь я отдала золотое колечко с крошечным изумрудом. Женщина даже для вида не стала отказываться, с благодарностью приняв украшение.
– Джон, мой сын, проводит вас до дороги, иначе вы заблудитесь в этих местах, – сказала Бэт, расставшись с нами за околицей. Она дала нам в дорогу свежеиспечённые лепешки, козий сыр и молоко. – Вам по пути должна будет встретиться таверна, переночуете там. Умоляю, госпожа, не надо идти по лесу ночью!
Джон, высокий неразговорчивый юноша, шёл по тропинке впереди нас, указывая путь в холодных лучах рассветного солнца. Иней на жухлой траве и тонкий лёд, сковавший редкие лужи, говорили о скором приближении зимы. Я зябко поёжилась, погрела горячим дыханием замёрзшие руки и спрятала их под длинными рукавами плаща, который почти не грел. Вообще, во всей этой грубой и мешковатой одежде с чужого плеча я выглядела как пугало на полях крестьян, но, возможно, это было к лучшему. Волосы я спрятала под капюшон, так и не решившись с ними расстаться, понадеявшись, что худой и неуклюжий юноша, каким я теперь стала казаться со стороны, не привлечёт к себе излишнего внимания.
– Идите сюда, госпожа, – позвал Джон, скрывшись под нависающими ветвями деревьев. Он повёл нас по узкой тропинке, совершенно неприметной для неопытного глаза. – Так мы быстрее выйдем на дорогу, госпожа, – пояснил он, почтительно склонив голову.
Что-то было не так в его предложении и поведении, и после недолгих раздумий я поняла, что именно.
– Больше не называйте меня госпожой и не кланяйтесь, – сообщила я своим спутникам. – Для всех я... я – Питер! Просто Питер. Даже Пит!
– Конечно, госпожа, – согласился Джон, – как скажите госпо... Пит.
– Договоримся, что я – сын Мэгги, или, давай, назовём тебя Мэри? – предложила я служанке.
– Как скажете, госпожа, – приняла идею Мэгги и тут же осеклась: – Ой, Пит.
– Надо добраться до таверны засветло, – сообщил Джон. – По ночам в этих лесах полно волков. Вам вчера несказанно повезло, что вы успели добраться до нашей деревни, а так сколько заблудившихся путников здесь сгинуло!
Я и сама понимала справедливость его слов. Сейчас, когда немалая часть пути была пройдена, мне не верилось, что я решилась на подобную авантюру. Знай, с чем мне придётся столкнуться, наверно, так и осталась бы в замке, отбивалась бы до поры до времени от Дерека, а потом... Я не знаю, что было бы потом... При мысли о новом хозяине замка мне стало грустно. Интересно, как прошёл его разговор с королём? Вероятно, он уже успел вернуться и узнать о моём побеге. Как он отреагировал? Будет ли искать меня или оставит всё как есть? Я не желала себе признаваться, но, представив Дерека метущимся, отправившимся на мои поиски, на душе стало теплее. И я не могла понять себя. Я одновременно хотела и не хотела нашей новой встречи. После всего, что между нами произошло, после захвата замка и убийства Генри, я не должна испытывать к нему ничего, кроме ненависти. Но зная о том, через что ему пришлось пройти, с какой жестокостью была убита его семья, в чьей гибели был виновен мой отец, я не могла ненавидеть его.
Против воли в памяти всплывали его пламенные взгляды, слова, заставляющие бурлить кровь, а наша последняя встреча не выходила у меня из головы уже много дней и ночей, вынуждающая видеть сны, которые не должна видеть незамужняя целомудренная девица. Губы горели при воспоминаниях о поцелуях Дерека, кожа плавилась, стоило только подумать о его ладонях, ласкающих меня, тело наливалось истомой, стремясь снова оказаться в его сильных объятиях.
– Я обязательно должна исповедоваться, – раздражённо пробормотала я. – Просто наваждение какое-то!
– О чём вы, госпожа? – переспросила идущая за мной служанка.
– Да так, ни о чём, – отмахнулась я, а затем спохватилась: – Мы о чём с тобой договаривались, Мэгги?
– О чём же? – не поняла она сначала. – Ох, простите, госпожа! Питер! Пит!
Я сморщилась и досадливо шлёпнула себя ладонью по лицу: так мы далеко не уйдём!
– Не желаете ли совершить привал? – обернулся к нам Джон, когда деревья неожиданно расступились, и мы вышли на небольшую поляну. – Мы выйдем к дороге уже через пару-тройку миль, а там вы пойдёте на юг и к вечеру должны будете добраться до таверны, где и переночуете.
Приняв наше молчание за согласие, юноша принялся собирать сухие ветки, и скоро мы уже грелись у костра. Я протянула к огню ноги в худых сапогах, которые так же, как плащ, почти не удерживали тепло. С благодарностью приняла кусок мягкой лепёшки с сыром и кожаную флягу с уже остывшим молоком. Солнце взошло высоко, но в данное время года совершенно не грело. От сырой земли шёл холод, и я поспешила встать. Сестра Мередит строго настрого запрещала сидеть на холодном.
– Идёмте уже, – поторопила я их. Раз уж отдохнуть не получится, то лучше не задерживаться в лесу.
К тому времени, когда мы вышли на дорогу, неудобные сапоги, большие не по размеру, натёрли мне ноги, не спасали даже льняные шоссы*, и я начала прихрамывать. Не желая привлекать к себе внимания, мы подождали в тени деревьев, пока проедет небольшая группа всадников. Джон помог мне выбрать потолще сук и обтесать его ножом от лишних ветвей, чтобы использовать его в качестве посоха. Я ругала себя за то, что согласилась переобуться в эту холодную и неудобную обувь, но сейчас уже ничего нельзя было с этим поделать.
– Здесь я оставлю вас, госпо... Пит и Мэри, – сказал Джон, обернувшись, чтобы удостовериться, нет ли поблизости лишних ушей. – Мне нужно возвращаться, а вы поторопитесь.
На прощание, поблагодарив его за помощь, я протянула ему небольшие серьги с топазами, за что получила возмущённый шик от Мэгги, но лишь отмахнулась от неё.
– При всем уважении, госпожа, нельзя так разбрасываться украшениями! – под недовольное шипение моей служанки мы вступили на дорогу.

* Шоссы – предназначенная для мужчин разновидность колготок, зачастую имеют гульфик или специальную ластовицу. Прототип появился в глубокой древности и в Средние века был обычной принадлежностью мужского гардероба.
_________________

Доброго времени суток и благодарю за продолжение!
Тяжелое и опасное путешествие предстоит Марисоль, а это они еще и не дошли.
___________________________________

Ох, Марисоль - глупая девчонка! Ведь и ограбить могу, и убить. Средневековые дороги - это игра в рулетку.

Вы правы они преодолели только часть пути, а уже столкнулись с опасностями
_________________

Я бы и в наше время не советовала бы никому путешествовать пешком в одиночку...
_________________

 » Глава 30

До таверны мы добрались глубокой ночью. Мне хотелось прыгать, петь и плясать, стоило только разглядеть вдалеке еле заметные огоньки, но всё, что я смогла сделать, – это, тяжело вздохнув и опершись о посох, прихрамывая продолжить путь. К счастью, нас догнала повозка, гружённая бочками с вином, возница которой направлялся в нашу сторону и был настолько любезен, что не отказался нас подвезти.
– Будет ли у вас ужин и место для ночлега для меня и моей... и моего сына? – спросила Мэгги у хозяина таверны, невысокого лысеющего мужчины с гнилыми передними зубами и тяжёлым запахом изо рта.
Тот окинул нас оценивающим взглядом.
– Пять монет, и можете переночевать в конюшне.
Мы переглянулись, денег у нас не было. Я тайком просунула руку под плащ и вынула оттуда золотое колечко – простенькое, без камней. Нужно быть экономней, в последнее время я слишком много раздала украшений, а ещё неизвестно, как нас встретят в монастыре.
Хозяин, присвистнув, прищурился и, взяв его в руки, попробовал кольцо на зуб. Оставшись довольным, мужчина оглянулся по сторонам и заговорщически прошептал:
– Можете занять комнату на втором этаже. – Он подозвал к себе молоденькую служанку с заляпанным передником. – Урсула вас проводит.
– Горячую воду и ужин! – распорядилась Мэгги, вероятно, решив, что золотое кольцо слишком дорогая плата для ночлега в комнате сомнительной чистоты в придорожной таверне.
– Поужинать вы можете за столиком здесь, вам принесут зажаренных фазанов, свежего хлеба, запечённую тыкву и вина. А как подниметесь, вас уже будет ждать чан с горячей водой, – ответил хозяин, расплывшись в пугающем оскале, который он выдал за дружелюбную улыбку. – Прошу, располагайтесь.
– Лучше молока, – произнесла я, за что получила от хозяина внимательный взгляд. – И мне нужны сапоги, в этих совершенно невозможно ходить.
– Для сапог одного колечка маловато будет, – хмыкнув, ответил хозяин.
– Я что-нибудь придумаю.
Я не решилась снова лезть в свёрток с драгоценностями, подумав, что лучше сделаю это в комнате.
Мы осмотрелись и выбрали свободный столик в углу, наполовину скрытый в тени, вдали от суеты общего зала. Пока нам несли ужин, я разглядывала посетителей. Среди них оказались всадники, проехавшие мимо нас в самом начале пути. Их предводитель – высокий худой мужчина со светлыми немытыми волосами и нечёсаной бородой – о чём-то громко рассказывал своим четырём спутникам, при этом яростно жестикулируя.
– А я ему говорю... а он мне... – до нас доносились обрывки разговора. – А шея тонкая, как у цыплёнка! – на этом моменте мужчина сделал рукой рубящее движение, и его товарищи расхохотались.
– Ну, ты даёшь, Уилл! – воскликнул один из них, бросив в тарелку недоеденный кусок мяса и утерев рот о рукав. – За это надо выпить! Эй, Урсула! Неси ещё вина!
Все они выглядели не самым лучшим образом. Немытые, нечёсаные, в грязной засаленной одежде, с дурными манерами. Впрочем, этим они как раз и не выделялись на фоне остальных постояльцев.
Тем временем нам принесли жареных фазанов с запечённой тыквой и горячий хлеб с тёплым молоком, и я отвлеклась от разглядывания посетителей. Мясо местами было подгоревшим, местами сырым, но мне казалось, что ничего вкуснее я раньше не ела.
– Что за подошву ты мне принесла?! – услышала я возмущённый рёв того самого светловолосого предводителя. Подняв голову, я увидела, как он раздражённо швыряет на грязный пол принесённую еду. – Это, по-твоему, кусок мяса?! Да подковы моего коня мягче, чем твой жареный кабан! Где Йен?!
К разгневанному мужчине подскочил хозяин таверны и принялся лебезящим тоном его увещевать.
– Это отличный кабан, но, если не хотите... есть... фазаны... перепёлки...
Мы решили не дожидаться, чем закончится конфликт между хозяином таверны и посетителем, тем более его дружки начали вставать из-за стола, демонстративно разминая кулаки. Натянув капюшон до самых глаз, мы бочком проскочили мимо разгневанных мужчин, в пылу спора не обративших на нас внимания.
В общем зале было душно, и я с наслаждением открыла ставни в крохотной комнатке, куда мы поднялись вслед за Урсулой, впуская внутрь свежий морозный воздух. Здесь была только одна узкая кровать, стоявшая вдоль стены и маленький столик с двумя низкими, грубо сколоченными табуретами.
– Закройте окно, госп... – осеклась Мэгги, и продолжила: – Закрой окно, Пит! Иначе мы замёрзнем.
В центре комнаты стоял чан с водой, над поверхностью которой поднимался тёплый пар. Представив, с каким удовольствием я погружусь в горячие глубины, я еле дождалась ухода служанки, чтобы сразу же начать снимать с себя одежду. Сбросив, наконец, ненавистные сапоги, я зашипела от боли, разглядывая кровавые мозоли на пятках.
– Возьми в свёртке золотой кулон и отдай хозяину за новые сапоги, только смотри, чтоб они были из мягкой кожи и по моей ноге. В этих я больше и шага не ступлю! – распорядилась я, блаженно окунаясь с головой в горячую воду.
К сожалению, в комнате не было камина, и, пока Мэгги отсутствовала, я успела искупаться и теперь расчёсывала волосы, стараясь просушить их. Когда служанка вернулась, то принесла с собой новую пару сапог из мягчайшей кожи и грелку для постели.
– Вот, удалось достать, – не без хвастовства произнесла Мэгги, поставив новую обувь мне под ноги. – Примерьте.
Сапоги на удивление оказались впору, что меня приободрило, поскольку я не представляла себе, как смогу продолжить путь в старой обуви. Тем временем служанка засунула в постель принесённую грелку.
– Ложитесь спать, госпожа. Завтра предстоит трудный путь, но милостью Божией к вечеру мы доберёмся до монастыря.
– Ложись рядом, – предложила я, двигаясь к стене.
– Что вы, госпожа! – взмахнула Мэгги руками. – Я тут, на табуреточку сяду, голову на стол положу и посплю. Негоже служанке...
– Перестань! – устало оборвала я её. – Ложись. Я приказываю.
Утром, умывшись и наскоро позавтракав хлебом, сыром и молоком, захватив с собой провизию, мы отправились в путь, уточнив дорогу у хмурого хозяина, который выглядел не лучшим образом. Его подбитый левый глаз и опухший нос говорили о том, что вчерашний пережаренный кабан пришёлся не по вкусу вспыльчивым постояльцам. Я радовалась новой обуви, так тепло, удобно и легко было идти в ней. Даже пронизывающий ноябрьский ветер не портил мне настроения. Я представляла, что уже к вечеру мы доберёмся до монастыря, и наконец-то нашим мытарствам придёт конец. Дорога была пустынной, лишь изредка нас обгонял какой-нибудь обоз или одинокие, спешащие по своим делам всадники.
Солнце было уже в зените, когда за спиной послышался цокот лошадиных копыт. Не оборачиваясь, мы попытались отойти к обочине, но всадники с громким смехом взяли нас в кольцо, не давая ступить ни шагу. В смятении я переводила взгляд с одного лица на другое, узнавая в окруживших нас всадниках вчерашних посетителей таверны. Кто-то резким движением смахнул с моей головы капюшон, и их светловолосый предводитель расхохотался:
– Йен, старый пройдоха, не обманул! Девка! Обыщите её! Где-то у неё должны быть ещё украшения!
_________________

Ну вот! И что теперь ожидать. Надеюсь, Марисоль сумеет избежать худшего.

Будем надеяться!
_________________

 » Глава 31

«Леди Марисоль была здесь со своей служанкой дня два назад, – сообщил нам староста. – Они переночевали у Бэт, сестры Мэгги, и на следующий день Джон, сын Бэт, проводил их до дороги. Лес у нас глухой, легко можно заблудиться».
Джон в свою очередь признался, что вывел госпожу из леса и объяснил, как добраться до монастыря. Моим людям даже не пришлось выбивать из него показания, юноша был так напуган неожиданным приездом нового господина, что без утайки все рассказал. Как я и предполагал, девушка направилась в монастырь Святой Анны, где прожила большую часть своей жизни. Глупышка, думает спрятаться от меня за толстыми стенами, но не существует такой преграды, которая могла бы меня остановить. Когда я найду Марисоль, непременно накажу ее за то, что подвергла свою жизнь опасности и заставила меня носиться по холодному лесу, вместо того, чтобы заниматься с ней более приятными вещами в теплой постели.
Велев проводнику возвращаться в свою деревню, под плач и мольбы матери Джона, я приказал юноше провести нас тем же путем, что он указал Марисоль.
– Простите, господин, – громко оправдывался Джон, шагая впереди всех и оглядываясь на нас. – Если бы я знал, что я поступаю неправильно, то никогда бы этого не сделал! Матушка велела мне проводить, и я проводил.
– Иди уже, – усмехнулся Бран, – и молись, чтобы миледи нашлась живой и невредимой, иначе вам всем будет несдобровать.
– Простите, простите, – неустанно повторял Джон, – мы думали, что делаем хорошее дело.
– Подумай своей головой, – его слова не вызывали во мне ничего кроме раздражения, – две женщины в одиночку отправляются в неблизкий путь, рискуя стать легкой добычей для волков или разбойников, и никто даже не пытается их отговорить!
Юноша пристыжено замолчал, но через некоторое время ответил:
– Господин... не сочтите за дерзость, но мое дело не думать, мое дело исполнять, что велят господа.
Низкие ветви деревьев не давали ехать верхом, что существенно тормозило продвижение по лесу, и потому на дорогу мы выбрались уже к полудню. Велев Брану посадить юношу сзади себя, мы пришпорили лошадей.
– У госпожи обувь неудобная... – долетали до меня обрывки разговора Джона с моим наемником, – они не могли далеко уйти.
Я молчал, мрачно думая о том, что этот побег зашел слишком далеко. Если надо будет, то я приведу армию наемников под стены монастыря и возьму его либо осадой, либо штурмом, и король простит мне эту дерзость, ведь именно я и мои воины помогли ему пробиться к Олдкаслу, после чего наши армии разделились. Я отправился поквитаться со старым врагом, а Эдвард на коронацию. Я злился: вместо того, чтобы восстанавливать отцовский замок, я вынужден гоняться за глупой девчонкой по всему графству! Хотя, не так уж она и глупа, раз провела меня и моих людей. Найду – под замок посажу! Из постели не выпущу! Тысячей бессонных ночей ответит за одну мою бессонную ночь! Тысяча ночей это сколько? Три года? Мало! Десять тысяч ночей! А это уже сколько, тридцать лет? Черт! Никогда не любил считать! По части счета это Эдвард у нас мастер, а так же по части дворцовых интриг! Как ловко он внес раздор в окружение принца Уильяма и его армию, переманив лучших командиров на свою сторону. И только я был с ним с самого начала, поэтому он простит мне хоть тысячу монастырей, тем более Эдвард никогда не любил святош.
– В этой таверне наверняка останавливалась госпожа, – услышал я голос Джона.
– Спешиться! – скомандовал я.
Таверна представляла собой двухэтажный дом из необтесанного камня, с конюшней и хозяйственными постройками во дворе. Привязав коней и оставив Тома караулить их, я с остальными наемниками прошел внутрь. Нас встретил хмурый хозяин с подбитым левым глазом и опухшим носом. Однако, увидев, кто к нему пожаловал, он изменился в лице, попытавшись выдавить из себя приветливую улыбку. Получилось плохо.
– Позвольте приветствовать вас, благородный господин! Йен! К вашим услугам! – хозяин поклонился. – Это честь для меня!
– Не сомневаюсь! – оборвал я его словоизлияния, оглядевшись по сторонам. Ну и гадкое же здесь место, хотя я на своем веку повидал всякое: низкие потолки, неприятные запахи подгоревшего мяса и немытых тел, пропитавшие стены придорожной таверны. Просто пристанище для человеческих отбросов. Будет чудо, если с Марисоль здесь ничего не случилось.
– Мы ищем двух женщин, – сообщил Пол. – Одна молодая с длинными рыжими волосами, вероятно, одетая в мужскую одежду, а вторая уже в возрасте, ее служанка.
– Нет, не видел, – слишком поспешно сообщил Йен. – Каждый день у меня десятки посетителей, я не могу запомнить всех, да и точно не буду никого разглядывать.
Я уже хотел дать сигнал мои людям заняться хозяином таверны, но Пол достал из поясного кошеля пару золотых монет:
– А так?
Глаза Йена алчно сверкнули, и он, озираясь по сторонам, сгреб монеты в ладонь.
– Кажется, начинаю что-то припоминать... Сами понимаете, что люди здесь бывают всякие...
Пол положил на прилавок еще одну золотую монету. Хозяин накрыл ее ладонью и заговорщицки зашептал:
– Были тут вчера такие, не знаю, правда, рыжие волосы у девки или нет, она капюшон не снимала, но меня не проведешь! Голос тонкий, и даже под плащом видно – девка! Взгляд у меня наметанный! Спутница ее все за сына пыталась выдать, но Урсула, служанка моя, слышала, как наедине та называла ее госпожой.
– Это все? – раздраженно спросил я. – Где они сейчас? Куда они направились?
– Ммм... – промычал хозяин, – дай Бог памяти...
– Дай еще! – кивнул я Полу, и тот выложил еще одну монету, которая тут же оказалась зажата в кулаке жадного хозяина.
– Кое-что вспомнил! – охотно продолжил Йен. – У девки сапоги натерли ноги, и она попросила новую пару. А я что? У меня все есть! Только деньги плати! Вот только денег у них-то не было, заплатили золотым кулоном. Я им даже комнату лучшую на втором этаже предложил!
– За золотой кулон? – усмехнулся я. – Что-то не верится, что такой пройдоха как ты упустит возможность навариться.
– Обижаете, господин, – насупился тот. – У меня все по-честному! Да вам любая собака скажет, что Йен Смит самый честный человек в округе!
– Избавь нас от таких подробностей! – оборвал его Пол. – Где они теперь?
– Откуда мне знать? – пожал Йен плечами. – Позавтракали и ушли. Меня в известность не поставили.
Я уже готов был развернуться и покинуть это злачное место, но что-то не давало мне спокойно уйти. Хозяин опустил голову, избегая встречи со мной взглядом, хотя со стороны это казалось позой покорности. Я схватил его за плечо и притянул к себе, заставляя посмотреть на меня. В его глазах читалась паника.
– Ты что-то скрываешь, – мрачно констатировал я.
– Нет, что вы, господин! – отчаянно завертел головой Йен, пытаясь вырваться, но я уложил его животом на прилавок, и, задрав ему голову за волосы, сообщил:
– Расскажешь сам или мои люди развяжут тебе язык.
_________________

«Леди Марисоль была здесь со своей служанкой дня два назад, – сообщил нам староста. – Они переночевали у Бэт, сестры Мэгги, и на следующий день Джон, сын Бэт, проводил их до дороги. Лес у нас глухой, легко можно заблудиться».
Джон в свою очередь признался, что вывел госпожу из леса и объяснил, как добраться до монастыря. Моим людям даже не пришлось выбивать из него показания. Юноша был так напуган неожиданным приездом нового господина, что без утайки всё рассказал. Как я и предполагал, девушка направилась в монастырь Святой Анны, где прожила большую часть своей жизни. Глупышка, думает спрятаться от меня за толстыми стенами, но не существует такой преграды, которая могла бы меня остановить. Когда я найду Марисоль, непременно накажу её за то, что подвергла свою жизнь опасности и заставила меня носиться по холодному лесу, вместо того чтобы заниматься с ней более приятными вещами в тёплой постели.
Велев проводнику возвращаться в свою деревню, под плач и мольбы матери Джона я приказал юноше провести нас тем же путём, что он указал Марисоль.
– Простите, господин, – громко оправдывался Джон, шагая впереди всех и оглядываясь на нас. – Если бы я знал, что я поступаю неправильно, то никогда бы этого не сделал! Матушка велела мне проводить, и я проводил.
– Иди уже, – усмехнулся Бран, – и молись, чтобы миледи нашлась живой и невредимой, иначе вам всем будет несдобровать.
– Простите, простите, – неустанно повторял Джон. – Мы думали, что делаем хорошее дело.
– Подумай своей головой, – его слова не вызывали во мне ничего кроме раздражения, – две женщины в одиночку отправляются в неблизкий путь, рискуя стать лёгкой добычей для волков или разбойников, и никто даже не пытается их отговорить!
Юноша пристыжено замолчал, но через некоторое время ответил:
– Господин... не сочтите за дерзость, но моё дело не думать, моё дело исполнять, что велят господа.
Низкие ветви деревьев не давали ехать верхом, что существенно тормозило продвижение по лесу, и потому на дорогу мы выбрались уже к полудню. Велев Брану посадить юношу сзади себя, мы пришпорили лошадей.
– У госпожи обувь неудобная... – долетали до меня обрывки разговора Джона с моим наёмником, – они не могли далеко уйти.
Я молчал, мрачно думая о том, что этот побег зашёл слишком далеко. Если надо будет, то я приведу армию наёмников под стены монастыря и возьму его либо осадой, либо штурмом, и король простит мне эту дерзость, ведь именно я и мои воины помогли ему пробиться к Олдкаслу, после чего наши армии разделились. Я отправился поквитаться со старым врагом, а Эдвард – на коронацию. Я злился: вместо того чтобы восстанавливать отцовский замок, я вынужден гоняться за глупой девчонкой по всему графству! Хотя не так уж она и глупа, раз провела меня и моих людей. Найду – под замок посажу! Из постели не выпущу! Тысячей бессонных ночей ответит за одну мою бессонную ночь! Тысяча ночей – это сколько? Три года? Мало! Десять тысяч ночей! А это уже сколько, тридцать лет? Чёрт! Никогда не любил считать! По части счёта это Эдвард у нас мастер, а также по части дворцовых интриг. Как ловко он внёс раздор в окружение принца Уильяма и его армию, переманив лучших командиров на свою сторону. И только я был с ним с самого начала, поэтому он простит мне хоть тысячу монастырей, тем более Эдвард никогда не любил святош.
– В этой таверне наверняка останавливалась госпожа, – услышал я голос Джона.
– Спешиться! – скомандовал я.
Таверна представляла собой двухэтажный дом из необтёсанного камня, с конюшней и хозяйственными постройками во дворе. Привязав коней и оставив Тома караулить их, я с остальными наёмниками прошёл внутрь. Нас встретил хмурый хозяин с подбитым левым глазом и опухшим носом. Однако, увидев, кто к нему пожаловал, он изменился в лице, попытавшись выдавить из себя приветливую улыбку. Получилось плохо.
– Позвольте приветствовать вас, благородный господин! Йен! К вашим услугам! – хозяин поклонился. – Это честь для меня!
– Не сомневаюсь! – оборвал я его словоизлияния, оглядевшись по сторонам.
Ну и гадкое же здесь место, хотя я на своём веку повидал всякое: низкие потолки, неприятные запахи подгоревшего мяса и немытых тел, пропитавшие стены придорожной таверны. Просто пристанище для человеческих отбросов. Будет чудо, если с Марисоль здесь ничего не случилось.
– Мы ищем двух женщин, – сообщил Пол. – Одна молодая с длинными рыжими волосами, вероятно, одетая в мужскую одежду, а вторая уже в возрасте, её служанка.
– Нет, не видел, – слишком поспешно сообщил Йен. – Каждый день у меня десятки посетителей, я не могу запомнить всех, да и точно не буду никого разглядывать.
Я уже хотел дать сигнал мои людям заняться хозяином таверны, но Пол достал из поясного кошеля пару золотых монет:
– А так?
Глаза Йена алчно сверкнули, и он, озираясь по сторонам, сгрёб монеты в ладонь.
– Кажется, начинаю что-то припоминать... Сами понимаете, что люди здесь бывают всякие...
Пол положил на прилавок ещё одну золотую монету. Хозяин накрыл её ладонью и заговорщически зашептал:
– Были тут вчера такие. Не знаю, правда, рыжие волосы у девки или нет, она капюшон не снимала, но меня не проведёшь! Голос тонкий, и даже под плащом видно – девка! Взгляд у меня намётанный! Спутница её всё за сына пыталась выдать, но Урсула, служанка моя, слышала, как наедине та называла её госпожой.
– Это всё? – раздражённо спросил я. – Где они сейчас? Куда они направились?
– М-м-м... – промычал хозяин, – дай Бог памяти...
– Дай ещё! – кивнул я Полу, и тот выложил ещё одну монету, которая тут же оказалась зажата в кулаке жадного хозяина.
– Кое-что вспомнил! – охотно продолжил Йен. – У девки сапоги натёрли ноги, и она попросила новую пару. А я что? У меня всё есть! Только деньги плати! Вот только денег у них-то не было, заплатили золотым кулоном. Я им даже комнату лучшую на втором этаже предложил!
– За золотой кулон? – усмехнулся я. – Что-то не верится, что такой пройдоха, как ты, упустит возможность навариться.
– Обижаете, господин, – насупился тот. – У меня всё по-честному! Да вам любая собака скажет, что Йен Смит самый честный человек в округе!
– Избавь нас от таких подробностей! – оборвал его Пол. – Где они теперь?
– Откуда мне знать? – пожал Йен плечами. – Позавтракали и ушли. Меня в известность не поставили.
Я уже готов был развернуться и покинуть это злачное место, но что-то не давало мне спокойно уйти. Хозяин опустил голову, избегая встречи со мной взглядом, хотя со стороны это казалось позой покорности. Я схватил его за плечо и притянул к себе, заставляя посмотреть на меня. В его глазах читалась паника.
– Ты что-то скрываешь, – мрачно констатировал я.
– Нет, что вы, господин! – отчаянно завертел головой Йен, пытаясь вырваться, но я уложил его животом на прилавок, и, задрав ему голову за волосы, сообщил:
– Расскажешь сам или мои люди развяжут тебе язык.
_________________

 » Глава 32

– Не надо! – воскликнула я. – Я всё отдам! Вот! – я достала из запазухи свёрток с украшениями и протянула главарю разбойников. В том, что перед нами были именно разбойники, я уже не сомневалась. Я лишь внутренне молилась, чтобы они удовлетворились драгоценностями и не захотели чего-то большего.
– Ну-ка, ну-ка! – светловолосый развернул свёрток и присвистнул. – Откуда это у тебя?
Остальные разбойники тоже заинтересовано смотрели на своего главаря.
– Да здесь целое состояние! – воскликнул один из них. – Откуда у обычной девки такие драгоценности?!
– Или это не обычная девка? – задумчиво произнёс второй, а главарь отвлёкся от рассматривания драгоценностей, переключив внимание на меня. – Неспроста она вырядилась в мужскую одежду.
– Берите украшения и проваливайте! – встряла Мэгги, пытавшаяся безуспешно спрятать меня за своей спиной.
Я жалась к ней, как маленький щенок, непроизвольно ища защиты у этой пожилой женщины.
– Да, просто отпустите нас, – пропищала я обречённо, поняв, что нет, не отпустят.
Стало страшно, когда разбойники один за другим начали спешиваться, плотно окружив нас. Ухмыляясь, один из них, окинув сальным взглядом, провёл грязными пальцами по моей щеке, от чего я съёжилась и попыталась оттолкнуть его руку, вызвав в остальных издевательский хохот.
– От кого прячешься? – осклабился разбойник. – Может, ты убила и ограбила своих хозяев и теперь бежишь от правосудия?
– Никого моя госпожа не убивала! – со злостью рявкнула Мэгги, толкая бандита в грудь. – Ой... – жалобно пикнула служанка, поняв, что только что выдала меня.
– Госпожа? – ухмыльнулся мужчина. – Слышал, Уилл? Госпожа! – он снял с головы несуществующую шляпу и изобразил шутовской поклон.
– Где твои манеры, Роб? – ощерился главарь. – Перед нами благородная леди, а ты её немытыми руками трогаешь!
– Я мыл их! – возмутился тот, кого назвали Робом. – Не далее, чем два дня назад!
Бандиты загоготали, а я затравленно переводила взгляд с одного разбойника на другого. Слишком поздно я осознала всю опасность своей выходки. То, от чего я бежала из замка, я встретила на дороге к освобождению. И нет ни одного шанса избежать уготованной участи. От ужаса язык примёрз к нёбу. Сейчас... сейчас это произойдет... а потом смерть... даже если они не убьют меня, я сама не смогу с этим жить... Ах, если бы Дерек был рядом, он защитил бы меня, не дал бы случиться непоправимому! Мэгги встала впереди меня, расставив руки и ноги, словно загораживая от опасности, но резкий удар по голове опрокинул её на землю.
– Мэгги! – завопила я от ужаса и бросилась к ней, но мне не дали и шагу ступить, схватив и закинув на спину лошади, словно мешок с мукой. – Отпустите меня!
– Свяжи её! – рявкнул Уилл, и Роб туго перетянул мне за спиной руки, затем проделал то же самое с ногами. – И засунь ей кляп, чтоб не орала. Утомила! – Разбойник надавил на скулы и засунул мне в рот какую-то вонючую тряпку.
– А что делать с этой? – спросил разбойник, кивнув на мою несчастную служанку, лежащую на дороге без сознания.
– Оставь её здесь, – отрезал главарь, а затем скомандовал: – По коням!
Со связанными руками и ногами я даже не пыталась вырваться. В нос бил лошадиный пот, и, приподняв голову, я с ужасом наблюдала, как перед глазами проносится земля. Я боялась упасть и оказаться под копытами коня, но не могла даже держаться. Чья-то рука прижала меня к коню, и я услышала голос Роба:
– Не рыпайся, если хочешь жить!
Не знаю, как долго меня везли, но мне казалось, что целую вечность. Меня мутило, кровь прилила к голове, и я думала, что умру, если эта пытка в скором времени не прекратиться. С ужасом я чувствовала, как руки Роба гладили моё тело через одежду, сжимали его, но не смела пошевелиться, лишь плакала и мычала сквозь кляп. «Дерек! Где же ты?! – мысленно кричала я, и хотя понимала, что это бесполезно, всё равно отчаянно надеялась на спасение. – Клянусь, что больше не сбегу, только спаси меня! Умоляю, спаси!!!»
– Приехали! – скомандовал главарь, лошади остановились, а меня стащили на землю. – Давайте, рассмотрим поближе, что там у нас?
С меня сорвали плащ, и разбойники восхищённо зацокали языками:
– Какая краля! – сказал один из них, за что получил лёгкий тык от товарища:
– Ты как разговариваешь?! Перед тобой благородная дама!
– Тогда какая цыпа! – и они оба глумливо заржали.
Я пыталась отползти, но со связанными руками и ногами это было трудно сделать. Я плакала и жалко извивалась на холодной земле, словно дождевой червь. В глазах окруживших меня усмехающихся нелюдей горела животная похоть, не оставляя ни малейшей надежды на милосердие. Лучше мне было сгинуть в пасти волков, звери хотя бы убивают быстро, не растягивая удовольствие.
– Я первый! – заявил главарь. – Отошли все!
«Не надо!» – я хотела кричать, но из моего рта доносилось лишь мычание. Слёзы заливали лицо, и я отчаянно мотала головой, наблюдая как, осклабившись, предводитель разбойников приминает бугор на штанах. В его руках мелькнуло лезвие, резкий взмах, и путы, стягивающие мои ноги, оказались перерезаны.
– А вот руки, пожалуй, оставим так, – задумчиво произнёс Уилл. – Куда ты?! – со смехом воскликнул он, наблюдая за моими попытками уползти от него, упираясь пятками в землю. Шаг, снова шаг, и он встал надо мной, широко расставив ноги.
Недолго думая, я напряглась и изо всех сил ударила освободившимися ногами по его выпуклости на штанах. Глаза выродка закатились, и он, крепко сжав зубы, застонал, схватившись за ударенное место, медленно оседая на землю. Я еле успела откатиться в сторону, чтобы не остаться погребённой под ним. Изловчившись, я встала на ноги и бросилась бежать, воспользовавшись тем, что отбросы общества, послушавшись командира, отошли от нас на приличное расстояние.
Затекшие ноги подкашивались, я спотыкалась, но упрямо бежала вперёд, не разбирая дороги, в лицо мне били ветви деревьев, но я почти не чувствовала боли, отчаяние придавало силы. Вдогонку мне неслись крики, улюлюканье, свист и проклятия. Я не сделала и полсотни шагов, как была сбита с ног догоняющим.
– Куда же ты?! – узнала я голос Роба. – Как некрасиво уходить не попрощавшись. Где тебя только учили таким манерам? Совершенно неподобающее поведение для леди!
Схватив за волосы, разбойник потащил меня назад к главарю, который ждал нас с перекошенным от злобы лицом. Если бы можно было умереть от страха, я бы это сделала в тот же миг. Глядя в его налитые кровью глаза, я прочитала в них свой смертный приговор. Уилл держал в руках нож, демонстративно поглаживая большим пальцем острое лезвие.
– Это, – сказал он, взглядом указывая на оружие, когда Роб подвёл меня к нему, – окажется в тебе, если ты ещё что-нибудь выкинешь. Поняла? – Не дожидаясь ответа, выродок коротким взмахом разрезал на мне одежду. – Настало время познакомиться поближе, – успел сказать он, прежде чем упасть замертво, пронзённым стрелой в голову.
_________________

Уф-ф-ф!!! Успел. Надеюсь, это Дерек? Во всяком случае кто-то избавил Марисоль от жуткой смерти. А служанка её безголовая, что уговорила её к побегу.

Целиком и полностью с вами согласна по поводу служанки)))
_________________

 » Глава 33

Кровь брызнула на лицо, от ужаса мне хотелось кричать, но я не могла. Всё, что мне оставалось, – это мычать и трепыхаться в руках второго разбойника, безуспешно пытаясь вырваться из его железной хватки.
– Отличный выстрел, Том!
Я не поверила своим ушам, когда услышала голос Дерека. С надеждой повернув голову, я увидела его: восседающего на чёрном коне в чёрных доспехах; одной рукой сжимающего меч; с непроницаемым лицом, скрывающим обуревающие его чувства; и только в глазах плескалась еле сдерживаемая ярость. Если он появляется таким на поля сражений, то я понимаю, почему его называют Чёрным Дьяволом.
– Что за чёрт?! – испуганно выругался Роб, и прежде, чем я опомнилась, бандит прижал меня к себе, приставив нож к моему горлу.
Я замерла, боясь пошевелиться, чувствуя, как острое лезвие впивается в кожу.
– Отпусти девчонку! – обманчиво тихим тоном произнёс Дерек, поигрывая мечом, но Роб, с силой оттянув мне голову за волосы так, что мне пришлось встать на цыпочки, только сильнее надавил мне на горло.
От страха я забыла, как дышать, лишь умоляюще смотрела на Дерека: «Я сделаю всё, что ты скажешь! Только спаси!»
– Ты кто такой? – хрипло спросил разбойник. – Иди своей дорогой и не мешай честным людям!
– Честным? – усмехнулся Дерек.
Он находился в окружении своих людей: Брана и двух наёмников, один из которых держал в руках лук с натянутой тетивой, из которого и был убит главарь. Чуть поодаль на коне восседал Пол с Мэгги за спиной. Я испытала огромное облегчение, поняв, что моя служанка жива.
– Девчонка сама пошла с нами! – выпалил Роб.
Он со своими товарищами начал отступать к лошадям и оружию, в спешке брошенному в стороне в предвкушении скорой забавы с напуганной и бессильной пленницей. Разбойник тянул меня за собой, прикрываясь как щитом, отходя шаг за шагом, боясь повернуться к Дереку спиной.
– Неправда! – выкрикнула Мэгги за спиной Пола.
Метнув на неё быстрый взгляд, я отметила, что служанка выглядела неважно: бледная, с тёмными кругами вокруг глаз, с рассечённым виском, из которого тоненькой струйкой сочилась кровь. Должно быть, ей не оказали никакой помощи, наскоро приведя в чувство.
– Отпусти девчонку, – повторил Дерек, – и умрёшь лёгкой смертью.
– Чёрта с два! – процедил Роб сквозь зубы, продолжая отступать и тянуть меня за собой. – Только дёрнись, и я перережу ей глотку!
– Если с её головы упадёт хоть волос, клянусь, привяжу твои руки и ноги к лошадям и пущу их вскачь в разные стороны!
Разбойник шумно сглотнул слюну, потрясенный угрозой предстоящей казни.
– Пошёл ты! – выдохнул он, решив не сдаваться. – Кто ты такой вообще?!
– Кто я такой? – оскалился Дерек. Спешившись, он, продолжая поигрывать мечом, начал приближаться. Наёмники последовали его примеру. – Я – победитель сражений при Колчестере, при Эксетере, при Ипсвиче, при Олдкасле... Я тот, кто помог принцу Эдварду взойти на трон. Мне продолжать?
– Дьявол... это Чёрный Дьявол... – послышался растерянный шёпот разбойников. – Нам конец...
– Отпусти девчонку, – снова повторил Дерек, перебрасывая меч из одной руки в другую, наступая на бандитов. – И твоя смерть будет быстрой.
– Заткнулись все! – рявкнул Роб, беспокойно озираясь по сторонам.
Наёмники не теряли времени даром. Со всех сторон затрещали кусты и ветви деревьев, это рыцари постепенно брали разбойников в кольцо. Очень скоро путь к отступлению был отрезан, и бандиты прижались друг к другу вплотную спиной к спине.
– Кто тебе эта оборванка?! – воскликнул удерживающий меня разбойник.
– Перед тобой леди Десмонд! – ответил Пол вместо Дерека. – Вы покушались на жизнь и честь благородной дамы!
– Леди Десмонд?! – ощерился Роб. – Я не идиот! Я знаю, что новый король лишил эту семью титула! Так что никакая она не благородная дама!
– Отпусти ты её! – истерично взвизгнул один из бандитов, не выдержав напряжения. – Уилл и так уже лишился жизни из-за неё! Нахрена мы вообще с ней связались?! Надо было забрать драгоценности и валить!
– Заткнись! – оборвал его Роб. – Она – наша единственная надежда уйти отсюда живыми! А ну! Отошли все! – разбойник нервно оглядывался за спину, удерживая нож у моего горла. – Или я пущу ей кровь! – Дерек махнул рукой, дав понять наёмникам, что надо отступить, выпустив при этом бандитов из кольца. Рыцари отошли на несколько шагов, почти скрывшись за ветвями деревьев. – Сейчас мы уедем, найдёшь свою девчонку через пару-тройку миль на восток.
«Нет! – мысленно застонала я, с мольбой глядя на Дерека. – Не отдавай меня им!»
Я мычала, вырывалась, упиралась ногами в землю, а Роб почти волоком тащил меня к лошади.
– Двигайся же ты! – рычал разбойник над ухом, грубо тряся и больно оттягивая за волосы.
Но, вынужденный постоянно оборачиваться, чтобы не попасть в руки наёмников Дерека, в какой-то момент он ослабил хватку, и я, воспользовавшись ситуацией, резко откинула голову назад и ударила бандита в нос. Он заорал от боли и на мгновение отпустил меня.
– Кажется, леди не желает ехать с вами, – усмехнувшись, сказал Дьявол, сделав в этот момент еле уловимое движение.
Раздался резкий свист, тяжёлый хрип, и разбойник с глухим стуком рухнул на землю. Обернувшись, я увидела, что во лбу Роба торчал кинжал, искусно пущенный Дереком. Тотчас же мой спаситель бросился ко мне и закрыл собой от остальных разбойников, выставив перед собой меч и выводя им замысловатые пассы. Бандиты же, успев добраться до своего оружия, вытаскивали мечи из ножен.
– Всё кончено, – услышала я за спиной голос Брана. – С ними всё кончено. Не смотри.
Наёмник отвёл меня к Полу и Мэгги, а сам вернулся к Дереку. Старый рыцарь перерезал верёвки, стягивающие за спиной мои руки, и вынул изо рта кляп, от которого ныла челюсть.
– Девочка моя, – причитала Мэгги, – храни Господь милорда за то, что он спас вас, госпожа! Я глазам своим не поверила, когда увидела их на той дороге!
Служанка говорила мне ещё что-то утешая, а я не слушала. Я во все глаза смотрела на Дерека, танцующего кровавый танец смерти среди врагов. Наёмники даже не вмешивались, держась в стороне от места боя. Один против трёх, Дьявол чёрной молнией метался от одного разбойника к другому, оставляя на их телах смертельные раны. Слышались крики и стоны раненых и умирающих. Я знала, что Дерек опасный воин, но никогда до этого дня я не видела его в сражении. А сегодня он бился за меня. Когда всё закончилось, Дерек вытер меч о бедро и поместил его в ножны, оглядывая небольшую поляну и лежащие на ней тела.
– Похороните их, – распорядился Дерек, и наёмники бросились исполнять его приказ. – Марисоль, – хрипло позвал он меня, решительно направляясь в мою сторону.
Он выглядел жутко: руки, лицо, одежда и доспехи были заляпаны чужой кровью, но мне не было страшно. Всхлипнув, я бросилась к нему на грудь. Дерек крепко прижал меня к себе, укрывая в своих объятиях от опасностей этого мира, осыпая требовательными поцелуями моё лицо, губами стирая с него слёзы, которые я уже не могла сдерживать.
– Девочка моя, – проговорил он, оторвавшись от моих губ, – ты представить себе не можешь, что я почувствовал, когда вернулся и узнал, что тебя в замке нет. Я чуть с ума не сошёл, когда мне сказали, что тебя разорвали волки. Ещё раз сбежишь, отшлёпаю так, что неделю сидеть не сможешь. Только лежать. Подо мной.
_________________

 » Глава 34

– Ты пришёл за мной, – всхлипывая, прошептала я вместо ответа, положив голову ему на грудь, – пришёл…
– Почему ты сбежала? – спросил Дерек, продолжая удерживать меня в своих объятиях. Чуть отстранившись, он приподнял мою голову за подбородок и взглянул в моё заплаканное лицо. – Испугалась? – участливо спросил он, имея в виду разбойничий плен, и я с готовностью закивала, стягивая на себе обрывки одежды и дрожа от холода.
– Думаю, ты и сам знаешь ответ, – я снова спрятала лицо на его груди.
– Нет, не знаю, – возразил он. – Сначала ты сама приходишь ко мне, готовая на всё, но стоит мне уехать, как ты сбегаешь.
– Дьявол! – окликнул его Бран, прежде чем я успела сказать хоть слово. – Мы закончили. Прикажешь выдвигаться назад?
На поляне виднелись пять свежих невысоких холмов из мёрзлой земли, камней и веток, расположенных в ряд на расстоянии не более ярда друг от друга. Наёмники, отряхивая руки, возвращались к оставленным лошадям.
– Да, – ответил Дерек. – По коням! – скомандовал он.
– Вели сопроводить меня в монастырь, – я умоляюще потянула его за рукав.
– Так и знал, что ты направлялась туда, – мрачно произнёс Дерек и тут же отрезал: – Нет! Даже думать забудь о монастыре! – Он укутал меня в свой плащ, а затем усадил на коня перед собой, крепко прижав свободной рукой к телу.
– Прошу, – не сдавалась я. – Не губи меня…
– Если бы я хотел тебя погубить, то давно бы уже сделал это!
Дерек неспешно вёл коня по узкой тропке назад к дороге. Трое наёмников ехали впереди, а Пол с Мэгги сзади.
– Я говорю не про казнь… Ты можешь сделать со мной всё, что захочешь, и никто не заступится за меня. Мне больше нельзя рассчитывать на честное замужество. Всё, на что я могу уповать, – это твоя милость. Ты забрал всё: замок, земли, людей. Когда я надоем тебе, ты просто от меня избавишься. И что тогда будет со мной? Моё честное имя – всё, что у меня осталось. Прошу, не забирай его у меня. Позволь мне уйти в монастырь.
– О монастыре забудь навсегда, – после долгого молчания произнёс Дерек. – В тот вечер ты не думала о своём честном имени, когда пришла ко мне.
– Я была не в себе, – призналась я. – В тот день я узнала, что мой брат с отцом виновны в чудовищном преступлении. Более того, отец признался священнику, что намерен использовать меня в каких-то своих целях. Что раз мне удалось сохранить целомудрие, то я могу ему ещё пригодиться. И… Господи, это ужасно вспоминать… – Я осеклась и замолчала, а Дерек больше ни о чём не спрашивал.
Мы уже давно выбрались на дорогу. Дерек рассказал, где они обнаружили Мэгги, что сильный удар оглушил её, но не лишил сознания, и она смогла указать, в какую сторону меня увезли разбойники. Так Дереку удалось найти меня. Солнце уже давно скрылось за горизонт, когда мы проехали мимо придорожной таверны, в которой мы с Мэгги ночевали. В неверном свете восходящей луны таверна выглядела заброшенной. Раскрытые двери и окна тёмными пустыми глазницами смотрели на путников.
– Что здесь произошло? – спросила я Дерека. – Ещё вчера здесь кипела жизнь.
– Правосудие, – коротко ответил он, потом добавил: – Хозяин оказался в сговоре с местными бандами, давал наводку на путников, у которых можно было чем-нибудь поживиться. Он и на тебя указал.
– Да, – согласилась я, вспомнив слова главаря разбойников, – я знаю.
Нигде не останавливаясь, несясь во весь опор, к полудню мы добрались до замка. Вот так и закончилось моё путешествие. Я не знала, что меня ждёт после побега. И, хотя Дерек не высказывал мне никаких угроз, собственное будущее виделось мне туманным. Дерек… Всю дорогу он крепко прижимал меня к себе, не давая упасть с коня. Мы почти не говорили, но я знала, что он лишь отложил разговор до прибытия в замок. Я уже не сомневалась, что этот побег изменит моё положение: Дерек ясно дал понять, чего он от меня хочет.
Часовые на стене скомандовали открыть ворота, и мы въехали во внутренний двор, полный слуг и оставшихся наёмников.
– Госпожа! Госпожа! – слышалось со всех сторон. – Вы живы, госпожа!
– Хвала Господу! – услышала я голос Клэр. Она стояла в первых рядах, прижав руки к груди в молитвенном жесте.
В носу защипало, и я чуть не расплакалась, увидев такую признательность среди слуг.
– Им плевать на указ короля, – усмехнулся Дерек. – Для них ты – госпожа. Меня они ненавидят и подчиняются из страха, тебе же – от любви. Хоть ты и недавно вернулась в замок, но уже успела завоевать их доверие. Я был наслышан о твоей доброте, пока…
– Пока я была в темнице, – закончила я его мысль. – Я просто делала то, что должна была.
– Хлоя тоже была такой.
Мне показалось, что я услышала грусть в его голосе. Я оглянулась на него: Дерек давно не говорил о сестре. Сейчас мужчина выглядел задумчивым и даже печальным.
– Расскажешь мне о ней? – попросила я, и он, чуть помедлив, кивнул.
Дерек спешился сам и помог спуститься мне. Кто-то взял коня под уздцы, чтобы отвести на конюшню. Под радостные возгласы и причитания слуг мы вошли в двери.
– Как хорошо, что вы вернулись! – говорили они. – Мы уже отчаялись увидеть вас живой!
Меня проводили в мою комнату. Мэгги ещё не оправилась от нападения разбойников, и я отправила её в комнату для слуг, велев не вставать с постели как минимум двое суток, чтобы сгладить последствия удара по голове. Наказав себе утром обязательно проведать служанку, я остервенело сняла с себя ненавистные лохмотья и с блаженством опустилась в горячую воду, которую успели подготовить слуги. Сегодня вместо Мэгги мне помогала молоденькая служанка, которую я видела ранее на кухне. Эту девушку мне порекомендовала Клэр.
– Как тебя зовут, – спросила я её, когда она намыливала мне волосы.
– Хизер, госпожа, – кротко ответила девушка.
– Откуда ты?
– Из деревни. Я – племянница Клэр, это она устроила меня сюда.
Хизер пробыла со мной до самого вечера. Утомлённая трудной дорогой, я не спустилась в трапезную, и служанка принесла мне ужин: вкуснейшее овощное рагу с крупными кусками жареного мяса и травяной чай. После ужина девушка помогла мне раздеться и, пожелав спокойной ночи, покинула комнату.
Я уже собиралась задуть свечу, как дверь распахнулась, и на пороге возник Дерек.
– Ждала меня? – усмехнулся он, окидывая меня с головы до ног горящим взором, от которого по коже побежали мурашки, а ноги внезапно ослабли.
– Нет, – покачала головой я. Стоя перед ним с подсвечником в руке, одетая лишь в нижнюю сорочку, я почувствовала себя обнажённой и неосознанно прикрыла свободной рукой свою грудь. – Что ты здесь делаешь?
Дерек прошёл в комнату и остановился передо мной. Взяв из моих рук подсвечник, он поставил его на стол, после чего подхватил меня на руки и, не давая опомниться, опустился вместе со мной на постель, подминая меня под себя и не давая пошевелиться.
– Я пришёл поговорить, и сегодня ты не уйдёшь от разговора, – жарко прошептал он, прежде чем впиться поцелуем в мои губы.
_________________