zerno:
Ластик , Таша , Лиля спасибо за главу .
Nikitinanatali писал(а):
Хоронили свекра, порвали два баяна!
Уржалась
Ну что тут скажешь ? Неужели принц влюбился и готов сделать ее принцессой.А Пени то как бы была счастлива .
Королева писал(а):
А Пенни пришлось начать шить платья для богатых и знатных леди.
У Королины и той не получилось , так что Лилеш придумай ей что-нибудь другое .
Я -то побаиваюсь , чтоб она от принца не понесла и не взвалила ребенка на Генри .
Федор:
Вот ведь по всем прошлись и ничего о Лиззи. А она меня больше всех интересует. По фантазируйте и о ней: родится сын, выйдет замуж за Тедди, получит все, доствшееся ей от отца и Уилла, а ее муженек, этот отвратительный тип, получит по заслугам. Вот этот вариант меня бы устроил.
zerno:
Федор писал(а):
Вот этот вариант меня бы устроил.
Дора ,
А мальчика бы назвали Уиллом 
Лилеш , пусть тогда идет в монастырь
Федор:
zerno писал(а):
пусть тогда идет в монастырь
Ой это Пенни-то? Ни те нарядов - униформа, кокетничать и флиртовать не с кем, рано вставать, стоять на коленочках, да и к какой работе приставят, неизвестно. Хорошо бы в земле ковыряться.
Bad girl:
Королева писал(а):
Если вкратце, то Пенни разводится с Генри и женится на принце
И, надо полагать, меняет пол. Прогрессивно, чо ;)
ilmira:
Ластик , Таша , Лиля спасибо за главу!!!
Вчера было зайти совсем некогда. Я тут гляжу все уже обсудили.
Svetlaya-a писал(а):
девочки, мы все забываем, что Пенелопа молоденькая совсем... 18 лет, а какая интгригантка.
Она конечно молоденькая, но в те времена и замуж выходили рано, и к тому же их готовили к это великосветской жизни. И в том числе соблюдать все эти нормы-приличия. Чего то я сомневаюсь, что бы Принц хотел взять ее в жены. По матросит и бросит
Irish:
Ластик, Лиля, Таша, спасибо за продожение!
Ой, как мне глава понравилась. Пенелопа прямо сама себе яму роет, и выдала даже больше, чем я от неё ожидала.
zerno писал(а):
Федор писал(а): Вот этот вариант меня бы устроил.
Дора , А мальчика бы назвали Уиллом
Дора , А мальчика бы назвали Уиллом
Девочки, верю, что так и будет. Наверно, Лилю полностью устроил вариант автора, раз она не переписывает судьбу Лиззи.
ilmira писал(а):
Чего то я сомневаюсь, что бы Принц хотел взять ее в жены. По матросит и бросит
Естественно. Просто эта фраза про принцессу позволит ему гораздо быстрее приступить к самому процессу "поматросит". Забавно, что Пенни верит.
Королева писал(а):
Пенни разводится с Генри и женится на принце, из-за этого брака его (принца) лишают права на наследование престола. Они возвращаются в Нью-Йорк и им приходится жить с семьей Пенни. Принц, который теперь вовсе не принц, а так, свадебный генерал, вынужден пойти работать, а умеет он только правильно себя вести и очень быстро становится наемным сопровождающим. А Пенни пришлось начать шить платья для богатых и знатных леди. Ну как вам?
Лиля, а мне больше нравится такой вариант "Пенни разводится с Генри (с целью захомутать принца, конечно), а принц тут же уезжает в свою Баварию, один.
LuSt:
А мне вот жалко, что автор ликвидировала из книжки Грейсона Хейза - как-то оперативно он с любовью к Диане перегорел... Или с его стороны это тоже был матросинг?
Ириш, ещё круче, если принц уедет в Баварию не один - но и не с Пенелопой
Но погодите еще думать про конец, у нас впереди ещё 17 глав, там много что может случиться...
Irish:
LuSt писал(а):
ещё круче, если принц уедет в Баварию не один - но и не с Пенелопой
Точно, Ластик, как же я забыла?
Ведь с ним была его предполагаемая невеста с матерью. Вот с ними он и уедет. 
ilmira:
Irish писал(а):
Забавно, что Пенни верит.
Удивительно для такой искушенной интриганки, но она по своему наивна. Считает, что по отношению к ней ни кто подлости видимо не совершит.
LuSt:
» Глава 30.
Перевод LuStРедактирование Bad Girl, Королева
Сержант Тедди Каттинг вернулся с Тихого океана, отчего лицо Джеммы Ньюболд, о которой говорят, что миссис Каттинг прочит именно её в жены единственному сыну, вчера украшала улыбка, а головку — чрезвычайно модный чепчик, хотя возвращение мистера Каттинга в общество проходило на торжественных похоронах мистера Уильяма Шунмейкера…
Из колонки светских новостей «Нью-Йорк Империал», четверг, 19 июля 1900 года
— Публике нравятся такие вещи, — сказал Дэвис Барнард, стоя у буфета, где разливал виски в кофейные чашки. Газетчик говорил о пикантных новостях, которыми вчера после похорон поделилась с ним Диана. У мистера Барнарда были темные резкие брови, вздернутый нос и телосложение, по его собственному часто выражаемому мнению, символизирующее хорошую жизнь. — Но, по моему убеждению, сейчас людям гораздо интереснее было бы прочесть интимный дневник Дианы Холланд с иллюстрациями. Вы, дорогая моя, могли бы обеспечить рекордный тираж.
Диана рассеянно улыбнулась с тахты у окна, где сидела в длинной темно-синей юбке и перламутрово-розовой блузке, облегающей её миниатюрную аппетитную фигуру. Она неплохо изучила небольшую квартиру Барнарда на третьем этаже дома на Восточной Шестнадцатой улице: трещины в рассветно-голубой краске, оттиски в рамках, худо-бедно прикрывающие щели, большая хрустальная чаша для пунша на застекленном шкафчике, боксерские перчатки над камином, который летом использовался в качестве тумбочки для многочисленных книг. До своего отъезда во вторник Диана намеревалась спасти несколько экземпляров из этой кипы изданий.
— О, это все пустые разговоры, — ответила она и отвернулась к окну понаблюдать за пушистыми белыми облаками, плывущими по невероятно чистому небу.
Дэвис смерил её взглядом и протянул «кофе» Диане и своему другу Джорджу Грассу, писателю, сидящему на стуле из ротанга напротив Дианы.
— Не верю ни единому слову, а вы, Грасс?
Грасс поднес чашку к своему длинному лошадиному лицу и глотнул. Все его тело было длинным и тоже похожим на лошадиное, а ноги он скрестил на манер бывалого гуляки. Когда полчаса назад писатель появился на пороге, Диана подумала, что он уродлив, но интересен.
— Совершенно не понимаю, о чем вы. — Он вытянул руку, чтобы чокнуться чашками с Дианой. — Сплетни — лишь инструмент отвлечения людей, которым больше нечем заняться, от зависти к тем немногим из нас, чьи сердца все ещё благородны.
Диана запрокинула кудрявую головку и рассмеялась, а Дэвис скорчил кислую мину.
— Этот «инструмент» оплатил виски, которым вы сейчас наслаждаетесь, — заметил он, но Диана видела, что он не возражает. Дэвис частенько подшучивал над собой, называя себя наемным писакой.
— Не думайте, что я не благодарен. — Грасс улыбнулся, обнажив коричневые зубы. — Искусством сыт не будешь.
— Ну же, мисс Холланд, — продолжил Дэвис, не обратив внимания на слова друга. — В следующий раз, когда вы убежите на другой край света, я не хочу узнать об этом из телеграммы с просьбой выслать денег и требованием напечатать в газетах ваше алиби.
Через несколько дней она снова уедет, и с нетерпением этого ждет. Ей казалось, что прошли уже годы с тех пор, как они с Генри оставались наедине. Это отдельный вид агонии — такое долгое отсутствие тайных встреч. Ночью Диана засыпала, представляя, какой поцелуй вновь соединит их с Генри. К тому же в последние дни за ней повсюду следовали порицающие взгляды и ядовитые перешептывания, а мать носилась по дому в безмолвной ярости, ожидая, когда история официально появится в газетах и репутация семьи погибнет безвозвратно. Диане не хотелось задерживаться в этой обстановке.
— Мисс Холланд, я могу разглядеть шутку, лежащую прямо на поверхности. — Грасс проницательно, но беззлобно смотрел на Диану. Та попыталась напустить на себя таинственный вид, но внутреннее сияние выдало её. — Вы что-то задумали!
— Не сердитесь, мистер Барнард. — Диана перевела взгляд на старого друга, стоявшего прямо за стулом из ротанга. Она прикусила пухлую нижнюю губу, размышляя о том, что сейчас скажет. — Но у меня есть план побега.
— Куда вы собрались? — печально поинтересовался Дэвис. Диана давно подозревала, что его привязанность к ней основывается не только на её способности разузнавать сплетни о происходящем в высшем обществе, и попыталась не быть настолько милой.
— В Париж, на этот раз по-настоящему.
— Одна?
Она покраснела.
— Не спрашивайте её об этом, — вмешался Грасс. — Скоро мы и так все узнаем, — философски добавил он.
— Вы будете продолжать слать мне телеграммы, когда станете есть улиток и секретничать с виконтессой де Как-бишь-её?
— Нет, не будет. — В голосе Грасса послышались возбужденные нотки, когда он представил в уме картину. — Мисс Холланд будет слишком занята написанием романов. Едва лишь она уедет подальше от этой жутко пуританской страны, её разум освободится, и она сможет превратить свои наблюдения в глубоких персонажей и закрученные сюжеты.
— Но чем она будет питаться, дорогой Грасс? — Барнард прислонился к стене и скептически скрестил руки на груди.
— Багетом с красным вином, чистым искусством, грязным воздухом. Посмотрите на неё: она создана из лепестков роз, мир позаботится о ней. А если нет, то наши сердца будут тронуты столь изумительно изысканной трагедией. — Писатель поставил чашку и наклонился к Диане с вопросом в глазах. Из его рта пахло так, будто там гнил зуб. Диана удивилась настойчивости, с которой он к ней обращался, хотя знала, что его слова должны были ей польстить, да и описанная им жизнь казалась весьма насыщенной. — Дорогая, вы приняли правильное решение. Здесь вы станете хорошенькой женой кому-то, о ком по прошествии времени все забудут. А там… Там вы достигнете величия. Поверьте на слово, ни один американец не способен увидеть себя и понять свою страну, находясь здесь, в гуще этого гомона и сумбурной коммерции. Суматоха застилает взор, вы поймете, когда уедете. Франция — совсем иная страна, там каждый булыжник сыграл свою роль в истории. Ваши глаза будут широко раскрыты.
Закончив, он не сразу закрыл рот, а его глаза сверкали от силы произнесенных слов. Диана попыталась выглядеть достойной столь пылкой речи. Она пожалела, что рядом нет Генри, и он не услышал об их будущем доме, не заразился мечтами о булыжниках, багете и красном вине. Затем она погрузилась в мысли о Генри и задумалась, правда ли он несчастен, третирует ли его Пенелопа, и сколько раз в день он замирает, представляя Диану обнаженной.
— Значит, за широко раскрытые глаза, — воскликнула она, поднимая кофейную чашку.
Они снова чокнулись.
— За широко раскрытые глаза, — хором повторили Грасс и Барнард.
— Но вы должны пообещать мне, что будете скучать, мистер Барнард, иначе по другую сторону Атлантического океана я каждую ночь буду плакать перед сном и сомневаться в своем выборе, — шутливо продолжила она.
— О, мисс Ди, мы все будем скучать по вас так, что не передать словами!
Когда Барнард и Грасс переключились на другие темы, Диана поняла, что её воображение все возвращается к выходящему на узкую улочку окошку, которое она распахнула ранним утром, когда её тело, как и тело лежащего рядом Генри, было ещё слабым после сна.
ilmira:
LuSt, Bad Girl, Королева спасибо за такую изумительную главу!!!
Такая романтичная глава.
LuSt писал(а):
Диана попыталась выглядеть достойной столь пылкой речи. Она пожалела, что рядом нет Генри, и он не услышал об их будущем доме, не заразился мечтами о булыжниках, багете и красном вине. Затем она погрузилась в мысли о Генри и задумалась, правда ли он несчастен, третирует ли его Пенелопа, и сколько раз в день он замирает, представляя Диану обнаженной.
А Диана та начала взрослеть
LuSt:
Это вообще моя самая любимая глава в романе, удачно очень Анна ввела проходного персонажа - фразы можно на афоризмы растаскивать. И про Париж так здорово сказано
ilmira:
LuSt писал(а):
И про Париж так здорово сказано
Да когда читаешь, словно ощущаешь Париж
И Диана здесь какая то новая