Конкурс знатоков любовного романа

Это взяло его под локтем и помогло встать со стула. Ноги в нем отдали, пальцы ног были ограничены судорогой, и он знал что этот эффект препарата.
– Помещенный в меня рука на плечах. – он повиновался. Она охватила его для талии и привела к лестнице, проводящей вверх.
– Ну, Вы правы, – он сказал на полпути. – шумы в ушах. Сколько времени эта медицина работает?
– Зависит от пациента.
– Это не отвечает.
На втором этаже была широкая галерея, нависающая над гостиной. На галерее провел некоторые двери. Это привело его в спальню. Кровать не была убрана.
– Это - Ваша комната? – он спросил.
– Единственная спальня с мебелью.
– Средства, я буду спать в Вашей постели? Это прислонило его к кровати назад:
– Поднимите руки. – он повиновался, и это сплотило в нем футболку. Тогда становившийся на колени и я помог снять обувь. – теперь снимают штаны, и Вы ложитесь.
– Ну, я считал Вас более скромными. Я думал, что …, Что это? – это вынуло что-то от контрбуксы костюмера.
– Это - шприц. – встававший, это принесло прозрачную пластмассовую ампулу к глазам и нажало на него гвоздь. – теперь я смажу салом Вам задние антибиотики.
– Они не необходимы для меня.
– На этом предмете мы не будем спорить, Бен.
Да, она не была, очевидно, расположена, чтобы спорить. Между прочим, он не смог спорить. Язык едва повернулся во рту. Это с большой работой считало глаза открытым.
Расстегнув муха, это опустило джинсы и вышагнул от них. Возможно, она думала, что на нем есть полотно. Это не было удачно. Это, перетасовывая ноги, доплелся к кровати также я лег.
– На животе, пожалуйста.
– Как с Вами это неинтересное, – он ворчал, едва движущийся язык.
Келли вытерла кожу алкоголя и вбила иглу.
- Мама …
– Это может быть больно, – холод, я сказал Келли.
– … для ноги! Спасибо, которое вовремя предупредило. – это, сжав зубы, я перенес укол, который, кажитесь, продержавшимися бесконечно.
Отложив шприц, Келли заказала:
– Не переворачивать. Я обработаю Вашу рану. Это было, я собирался сказать что-то умное, но я забыл слова. Подушка была необычно удобна.

Она взяла его под локоть и помогла встать со стула. Ноги у него подкашивались, пальцы ног сводила судорога, и он знал, что это действие наркотика.
– Положите мне руку на плечи. – Он послушался. Она обняла его за талию и повела к лестнице, ведущей наверх.
– Что ж, вы правы, – сказал он на полпути. – В ушах звенит. Как долго это лекарство действует?
– Зависит от пациента.
– Это не ответ.
На втором этаже была широкая галерея, нависающая над гостиной. На галерею вело несколько дверей. Она провела его в спальню. Постель была не прибрана.
– Это ваша комната? – спросил он.
– Единственная спальня с мебелью.
– Значит, я буду спать в вашей постели? Она прислонила его к спинке кровати:
– Поднимите руки. – Он послушался, и она стянула в него футболку. Затем опустилась на колени и помогла снять туфли. – Теперь снимайте брюки и ложитесь.
– Ну, я считал вас скромнее. Думал, что… Что это такое? – Она вынула что то из нижнего ящика комода.
– Это шприц. – Поднявшись на ноги, она поднесла к глазам прозрачную пластиковую ампулу и пощелкала по ней ногтем. – Сейчас я нашпигую вам зад антибиотиками.
– Они мне не нужны.
– На эту тему мы спорить не будем, Бен.
Да уж, она явно была не расположена спорить. Кстати, он спорить был не в состоянии. Язык еле ворочался во рту. Он с великим трудом держал глаза открытыми.
Расстегнув ширинку, он опустил джинсы вниз и вышагнул из них. Вероятно, она думала, что на нем есть белье. Не повезло. Он, шаркая ногами, доплелся до кровати и лег.
– На живот, пожалуйста.
– Как с вами неинтересно, – проворчал он, едва ворочая языком.
Келли протерла спиртом кожу и вонзила иглу.
– Мать твою…
– Может быть больно, – холодно произнесла Келли.
– …за ногу! Спасибо, что вовремя предупредили. – Он, сжав зубы, вытерпел укол, который, казалось, тянулся бесконечно.
Отложив шприц в сторону, Келли приказала:
– Не переворачивайтесь. Я обработаю вашу рану. Он было собрался сказать что то умное, но забыл слова. Подушка была необыкновенно удобной.

1. 2. 3.

Долгое время они лежали в тишине, и только чуть позднее Иден ощутила, какая колючая солома. Она в удивлении качнула головой, а он вдруг склонился над ней с лукавой улыбкой.
— Миссис Кастильо, в ваших локонах остался сухой стебелек!
— Ах ты, бесстыжий! — расхохотавшись, девушка крикнула и отпихнула возлюбленного. Оба с громким смехом стали кувыркаться в копне. Наконец она смогла вывернуться, и, взвизгнув, скатилась с метровой кручи на землю. Сразу же сверху перевесилась голова Круза. Радостно блестели сапфировые глаза.
— Так вам и нужно, миссис Кастильо! Теперь поняли, что бывает с мятежными гринго? Осмелюсь доложить…
Внезапно смех прервался, и он, не закончив, умолк. Затем протянул ей руку, сказав:
— Иден, хватайся. Лезь обратно.
Он наверняка защищал ее от чего-то такого ужасного у нее за спиной.
Она поняла это сразу, но, как жена Лота, впала в соблазн и глянула.
В каретнике было непроглядно. В углах лежали плотные тени, потому что света от луны был совсем мало, чтобы сражаться с мраком ночи.
И все же Иден увидела мужчину. Отчаянный крик захлебнулся у нее в горле.
Покойник лежал, прислонившись к стенке и прижимая руку к животу. Его глаза были открытыми, рот округлился в букву «о», как будто он никак не мог поверить в свою преждевременную смерть. Совсем еще юный солдатик, в такой привычной голубой военной форме.
— Иден!
Но девушка застыла на месте. Схватив возлюбленную на руки, Круз затащил ее наверх и сжал в крепких объятиях.
Потом, устроив у себя на груди ее голову, стал покачивать, как младенца, тихонько успокаивая. Иден совсем не слышала, о чем именно он твердил.
Ведь она уже перевидала столько мертвецов, отчего же зрелище еще одного повергло ее в ступор?
Возможно, в этом и дело: она уже перевидала слишком большое количество мертвецов. Но ни один из них не казался таким трагическим. Несчастный, видимо, приполз сюда помирать. От покойника еще не пахло, вероятно, парнишка помер совсем недавно. Он спрятался тут — беспомощный, напуганный, а она не однажды приходила сюда за последние трое суток для того, чтобы накормить животных, и не обнаружила его…
Они занимались здесь любовью с Крузом, и в это время юный солдат смотрел на них мертвыми открытыми глазами!
— О Господи, — шепнула она, и снова содрогнулась, спрятав личико на груди у Круза.
— Успокойся, Иден. Для него все уже миновало. Иден, прошу, взгляни на меня.
Она постаралась послушаться, но перед глазами стояли только слезы.
Девушка внезапно ощутила себя грешницей.
Несколько последних суток она нянчилась с солдатом армии неприятеля, она хотела врага, занималась любовью с ним. А в это время паренек с запада лежал тут и умирал.