Lapulya:
В саду деревья стынут на рассвете,
А ветер, по-напористому злой,
Столбом взвивает листьев разноцветье
И сыплет сверху белою крупой.
А ты сейчас печалишься о днях,
Что улетели птицами на юг.
Глядишь в окно, и у тебя в глазах
Не то морозец, а не то испуг.
Но я прошу: не надо, улыбнись!
Неужто ждать нам лета и весны?!
Ведь климат в сердце, и настрой, и жизнь
Во многом все же нам подчинены.
И, господи! Ведь это ж в нашей власти
Шагать сквозь все на свете холода
И твердо знать о том, что наше счастье,
Какие б вдруг ни грянули напасти,
Уже остыть не сможет никогда!
Давай же вместе вместо вьюг и зим
Мы вечный май любовью создадим!
Эдуард Асадов.
lebble:
Из комнаты-церкви моей
Выносят святых —
Несут хоронить...
Наконец-то —
Им надоело
Быть
Вечно живыми
И выслушивать ежедневно
Пустые молитвы
О хлебе насущном,
Который "даждь нам днесь"...
И там, и здесь
Молитвы только о хлебе —
ДАЙ! —
Кому-то - крохи,
Кому-то - корки,
Кому-то - краюхи,
Кому-то - амбары и закрома
Кому-то - заборами огороженные,
Незасеянные поля...
Залитые кровью сеятелей...
Как хорошо,
Что моих святых несут хоронить —
На кладбище чище,
Теплее и веселей,
Чем в комнатушке-церквушке моей —
В этом грязном,
Холодном,
Вечно голодном городе...
Птица не молится —
Ей не нужны
Чёрно-белые крохи
Заплесневелого хлеба
В убогих церквушках-кормушках...
Птицу питают
Любовью наполненные небеса
Над кладбищем,
Где покоятся
Мои
Весёлые и хмельные,
Вечно живые
Святые...
Аль-Ру "Над Кладбищем", 09.10.15
Lapulya:
Александр Блок
Пусть я и жил, не любя,
Пусть я и клятвы нарушу,—
Все ты волнуешь мне душу,
Где бы ни встретил тебя!
О, эти дальние руки!
В тусклое это житье
Очарованье свое
Вносишь ты, даже в разлуке!
И в одиноком моем Доме,
пустом и холодном В сне,
никогда не свободном,
Снится мне брошенный дом.
Старые снятся минуты,
Старые снятся года...
Видно, уж так навсегда
Думы тобою замкнуты!
Кто бы ни звал — не хочу
На суетливую нежность
Я променять безнадежность —
И, замыкаясь, молчу.
Esmerald писал(а):
У меня самый-самый Блок...
+1.
Nadin-ka:
Татьяна Гришенкова
Как хочется назад, в двадцатый век...
А может, просто в юность возвратиться.
Листать потертых томиков страницы
В уютной тишине библиотек
Счастливые мгновения копить,
Подклеивая карточки в альбомы.
Припомнив всех друзей, родных, знакомых,
Открыток и конвертов накупить.
Растить на подоконнике герань.
Подкармливать бездомную дворняжку.
Гадать о тайных чувствах на ромашке.
Петь песни под гитару у костра.
Опять учиться просто, мудро жить,
Читая Анну, Юлию, Марину.
И приглашать друзей на чай с малиной,
И к лету платья ситцевые шить.
Но нет ни магазинов, ни аптек,
Где средство от тоски моей хранится.
Хотя бы на день в юность возвратиться...
Как хочется назад, в двадцатый век.
Lapulya:
Этюд
Прощайте. Дайте руку Вашу...
Не нужно, нет! К чему опять
Переполнять страданьем чашу,
Страданьем сердце растравлять?..
Довольно Вашими лучами
Питались нежные мечты...
Сегодня, разлучаясь с Вами,
Я не скажу Вам больше: "Ты"!
Не плачьте! Видеть не хочу я,
Как Вы рыдаете... О чем
Вам плакать?.. Боже! не могу я,
Моя душа полна огнем!..
Ну, уходите... полно... полно...
Я плачу... Дай к своей груди
Тебя прижму, мой враг безмолвный!!..
Вот так... Прощай!.. Теперь... иди...
Александр Блок
Что-то я зависла сегодня на Блоке)
Blоndinоchka:
Лучше человека
Твой холодный, мокрый носик
Трётся нежно о мою щеку,
Кто ж тебя, мой милый, бросил?
Весь дрожишь, как нитка, на ветру.
Ты не болен? Дай скорее лапу,
Поделюсь я крохами с тобой.
Угодил ты, верно, в драку,
Окровавлен шрамик над губой.
А глаза-то добрые, искрятся,
Пусть окрасом вышел и простой.
Я должна сейчас признаться:
Ты красив своею добротой.
Ты не пёс, ты лучше человека,
Не сбежишь, не бросишь, не уйдёшь,
Не боишься холода, ни снега,
Разве же с тобою пропадёшь?
Будешь жить со мною, обещаю,
Лучшего мне друга не найти.
А того предателя прощаю,
И ты зла, конечно, не держи.
Ты не бойся, я ведь не покину,
Чувствую, ты верный и родной.
Знаю, как плюётся в спину
"Человек", ласкающий рукой.
© Катерина Кейнси, 2014
Настёна СПб:
КУДАШЕВ НИКОЛАЙ "ЮНОСТЬ"
Сторонкой молодость прошла,
Растаяла в тумане дымкой,
Она осталась, как была,
Непостижимой невидимкой!
Созвучьем красок и имен,
На предков молодость похожа,
Она под шелестом знамен
Была и девственней, и строже!
Грозой испепелив дотла,
Под выстрелы и скрежет стали,
Она улыбку унесла
В недосягаемые дали...
За головою голова,
Ложась, кровавила дорогу,
А мы, приветные слова
Не находя, шагали в ногу...
От тех... От проклятых времен,
Глухонемой и полузрячий,
Я подавить не в силах стон,
Когда о юности судачат.
1946
Diarina:
Зинаида Гиппиус
К пруду
Не осуждай меня, пойми:
Я не хочу тебя обидеть,
Но слишком больно ненавидеть,-
Я не умею жить с людьми.
И знаю, с ними - задохнусь.
Я весь иной, я чуждой веры.
Их ласки жалки, ссоры серы...
Пусти меня! Я их боюсь.
Не знаю сам, куда пойду.
Они везде, их слишком много...
Спущусь тропинкою отлогой
К давно затихшему пруду.
Они и тут - но отвернусь,
Следов их наблюдать не стану,
Пускай обман - я рад обману...
Уединенью предаюсь.
Вода прозрачнее стекла
Над ней и в ней кусты рябины.
Вдыхаю запах бледной тины...
Вода немая умерла.
И неподвижен тихий пруд...
Но тишине не доверяю,
И вновь душа трепещет,- знаю,
Они меня и здесь найдут.
И слышу, кто-то шепчет мне:
"Скорей, скорей! Уединенье,
Забвение, освобожденье -
Лишь там... внизу... на дне... на дне..."
Lapulya:
Птичий рынок. Смешались звуки.Лай. Мяуканье. Гомон. Трели.
Продаюсь я в чужие руки. Продаюсь уже две недели.
Я озяб. Я устал. Простужен.Что вы ходите здесь кругами?
Мне хозяин другой не нужен.Мне бы снова вернуться к маме.
Солнце к лесу склонилось низко.Птичий рынок. Апрель. Суббота.
Вот опять начинают тискать -Непонятная фифа в ботах.
Сбился набок берет упрямо,шарф нелепый на шее тонкой.
- Вы бы мимо гуляли, дама. Вам бы лучше купить болонку.
Вряд ли сможем ужиться вместе.На меня не найти управу.
Я пока лишь комочек шерсти,но ведь вырасту волкодавом.
Мне бы степь без конца и края,ту, где ветер свободой пахнет,
Ту, где солнце встречают лаем,а в квартире у вас зачахну.
Только фифа вдруг близоруко заглянула в глаза с тревогой
И спросила: - Ты будешь другом? Я устала быть одинокой.
Столько смысла и столько боли,было в этом простом вопросе,
Что нечаянно, поневоле я лизнул её тёплый носик.
Носик сморщился так умильно...До чего ж хороша суббота!
Я вот вырасту, стану сильным.И порву всех за фифу в ботах.
Виктор Ёж
ну что дрожишь? не бойся - я не злая -есть отпечаток одиноких лет...
худая? конституция такая,а сам то... тоже вовсе не атлет...
на ужин кофе, сыр и сигареты-с чего толстеть? ты любишь молоко?
там вроде дома было полпакета...со мною, брат, ужиться нелегко...
привыкла я одна... курю... да ладно...привыкнем... я к тебе, а ты ко мне...
дрожишь... замерз? апрель... ещё прохладно...почти пришли... ты вёл себя вполне...
курить я брошу... не дрожи, чего ты?сердечко как стучит... да ты не трусь -
дворовые собрались обормоты,они на поводках... я разберусь...
сиди тихонько и не беспокойся...смотри-ка... в кои веки я реву...
ты подрастай и ничего не бойся-я за тебя сама их всех порву.
Маргоша Мар
Gerxard:
Только ты. Г.Зюзюков
В тебе столько любви и терпения,
Столько веры, надежды людской.
Только ты можешь тучи сомнения
Разогнать своей нежной рукой.
Только ты свою жизнь
мне доверила,
Головой к кому можно прильнуть,
Только ты моим чувствам
поверила,
С кем пройти
этот жизненный путь.
Только ты можешь
просто в награду
Мне от солнца лучинки дарить.
Только ты можешь сесть
со мной рядом
И так нежно со мной говорить.
Только ты знаешь мудрые темы,
Раскрывая души благодать,
Только ты мои знаешь проблемы
И спешишь свою руку подать.
Только ты, моя нежность святая,
Держишь крепко
судьбы нашей нить.
Только ты, мои книги читая,
Можешь целую жизнь оценить.
lebble:
Ты мог бы стать прекрасным мужем,
Окончив свадьбой наш роман.
Чтоб, разделив со мною ужин,
Прилечь в обнимку на диван.
И сладкий сон делить ночами,
Как на двоих одни мечты...
Но быт семейный не прельщает
Свободных птиц. Таких, как ты.
Ты мог бы стать отличным другом,
С которым беды нипочём.
И если вдруг на сердце туго,
Подставить крепкое плечо.
Таким, с которым слов не нужно,
Идя по жизни налегке...
Но ты не знаешь слова "дружба",
Поскольку сердце на замке.
Ты мог бы стать мне просто братом,
Забыв, что это лишь игра.
Но ты обмолвился когда-то,
Что не нужна тебе сестра!
Ты мог бы небом стать бездонным,
Ты мог бы стать планетой всей...
Но стал одним из миллионов
Чужих, ненужных мне людей.
© Copyright: Марина Терентьева, 2013
Nadin-ka:
Елена Кирьянова
И в сердце боль, и по спине мурашки!
Жестокость… извините, я рыдаю!
Откуда ж вы берётесь, «потеряшки»? !
И как вас можно бросить? ! Я не знаю!
И кто посмел холодною рукою,
Вас оттолкнуть и вычеркнуть из жизни?
Кто и за что всех вас лишил покоя?
Мои вопросы в воздухе повисли… .
Кому своей любовью насолили?
О ком скулите жалобно под дверью?
Вы всех уже заранее простили… .
Вы человечней многих, хоть и звери!
Вам одиноко и порою страшно,
Но вы готовы вновь лизать нам руки,
Вилять хвостами, вам уже не важно,
Кто и зачем вас обрекал на муки!
Бросают вас из страха и от лени,
Мне хочется пожать вам вашу лапу,
Глаза в глаза, и морду на колени… .
И я снимаю перед вами шляпу!
Природа Мать вас наградила щедро,
И мудрой добротой, и оптимизмом!
Копить обиды, это крайне вредно!
Собаки любят жизнь без укоризны!
Но в сердце боль, а по спине мурашки!
Жестокость… извините, я рыдаю… .
Откуда ж вы берётесь, «потеряшки»? !
И как вас можно бросить? !
Я не знаю…
Lapulya:
Скучай по мне...
Наталья Дарованная
Скучай по мне, пожалуйста скучай.
Мне важно знать, что ты по мне тоскуешь.
Пусть остывает в кружке крепкий чай.
Когда ты в памяти своей меня целуешь.
Ты вспоминай меня, когда совсем темно.
И сны уже запутались в ресницах,
Снег сумасшедший залепил окно,
Скучай по мне, когда совсем не спится.
Ты думай обо мне когда заря,
Срывает с неба ночи покрывало.
В ее лучах ищи одну меня.
Жизнь дарит нам большой любви начало.
Скучай по мне, пожалуйста, прошу.
Душой и сердцем, мыслями своими.
Ты знаешь, я одним тобой дышу.
Как дышат люди, ставшие родными.
Jenev-Eva:
Серенада
Я ранить могу только тем, чем я ранен сам,
А значит - любовью, рубиновой как вино.
Молитвы французов стекаются в Нотр-Дам,
Моя же возносится прямо в твоё окно.
Просты твои ризы, мой тонкий неверный бог:
Брабантское кружево, лунная нагота...
Я мог бы смести тебя с неба за пару строк,
Но память ладоней в религии слов сильна.
Я истово верю /особенно по ночам/,
Читаю акафисты так, что не спит Лион.
Мой бог принимает спокойно дары к ногам,
Не зная, что после приносится в жертву он.
Я ранен любовью, рубиновой как заря,
Смотри на меня - в этом мире я редкий гость.
Роскошные ризы на ощупь - тела, тела...
Но время - случайно задетый одеждой гвоздь.
Касанья вот эти не спутаешь ты ни с чем -
Пусть будет потом обращённых безумцев тьма.
Но только лишь после в твой маленький Вифлеем,
Заглянет под вечер упавшей звездой строка...
Я мог бы смести тебя с неба за восемь фраз,
За восемь походов к прекрасным чужим богам.
Но смотрит мой бог на меня - и таких вот глаз
Не помнят религии всех уцелевших стран.
Я ранить могу только тем, чем я сам хочу,
Храни меня бог - я пою про твоё вино...
Молитвы французов стекаются к палачу,
Моя же возносится прямо в твоё окно.
© Copyright: Снежный Рыцарь, 2015
Настёна СПб:
Вновь прошу прощения... Но нравится безумно... Не только, как песня... КАК СТИХИ...
АНДРЕЙ "КНЯЗЬ" КНЯЗЕВ "ВОЛЧИЦА"
Хоть местные жители в страхе молчат,
Тайну узнал я про древний обряд,
И про властителей этих земель,
Тех, в ком есть сила зверей.
Вой в полнолуние - тревожный знак.
Волчья тропа уходила во мрак,
Шел без двустволки я и без огня,
Стая встречала меня.
Слышишь,
Ветер плачет словно!
Видишь,
Тучи на луне...
Сгинешь ли во мгле безмолвно,
Выйдешь ли навстречу мне?
Моя любовь - вызов смерти! Волкам
Повод не нужен, чтоб глотки врагам
Драть, только и надо мной взяла власть
В полночь животная страсть.
Все эти годы, ведомый судьбой,
По зову крови я шел за тобой.
И когда ближе мне стала земля,
Стая признала меня.