Сумеречный мир Шезгарт

Тайра Блейк:

Альд? – перед глазами отчетливо предстало лицо Северины и ее пухлые губы, капризно произносящие имя жениха. Откуда возникла уверенность, что тот, кто сейчас так пристально разглядывал меня, и есть несостоявшийся супруг моей кузины? Этого я не знала, но и не сомневалась больше ни одного мгновенья.

Вернулся разыскать пропавшую королеву? Что ж, если Сева вернется на трон, многие в прайде будут ему признательны. Только вот сам-то он знает, куда подевалась его так называемая возлюбленная? Хотя мне какое до этого дело? Как странно, воспоминания о Северине, от которых я с самого утра пыталась избавиться, настигли в лице ее обманутого жениха. Прямо наваждение какое-то!

Первое смущение от встречи с незнакомцем улеглось, и я немного расслабилась. Его обнаженная женщина наверняка не удивит, а у меня вроде как всегда удавалось неплохо скрывать собственные эмоции.

Но, кажется, этот раз мог выбиться из привычных сценариев. Мои глаза невольно скользили по обнаженному мужскому телу, пытаясь связать стоящего передо мной незнакомца со всеми рассказами о нем, отложившимися в памяти.

Я мысленно усмехнулась. И как Сева только могла отказаться от такой партии, в лице этого красавца? С ее-то амбициями? Опять вспомнились разговоры про якобы бы случившуюся у королевы любовь, но в подобное верилось с трудом. В любом случае, было во всей этой истории что-то мне неведомое, но вникать я не собиралась. Пусть чужие страсти кипят в чужих головах, а прошлое в прошлом и остается.

– Меня зовут Тайра, – я неожиданно поймала себя на мысли, что его взгляд, хоть и гуляющий исподволь по моему телу, меня не отталкивает. И дело было совсем не в скрываемой в этом взгляде заинтересованности – к такому я вполне привыкла. Редкий мужчина отреагирует иначе, оказавшись в подобных обстоятельствах. Уединенное место, да и наш – хмм… весьма провокационный – внешний вид этому весьма способствовали. Но за нагловатой завесой в его глазах проглядывало что-то еще, и это «что-то» мне нравилось.

– Тайра Блейк, – я помолчала, ожидая его реакции. – Привет, Гаральд.

Он молчал, а я в этот момент пожалела, что не взяла с собой никакой одежды. Настолько была уверена, что в глубине леса мне никто не встретится, что решила не обременять себя лишним грузом. Хорошо хоть мы в равных условиях, и на нем одежды не больше, чем на мне. Да и вообще, почему я должна смущаться, если Гаральд не испытывает ничего подобного?! Ну и что, что он притягательнее всех, кого мне приходилось встречать в своей жизни? Что с того, что от его взгляда становится нестерпимо жарко?

Он ничего не сказал, услышав мою фамилию, и я вдруг подумала о том, что наша встреча совсем не случайна.

Хищник в человеческом облике, пусть и невероятно привлекательный, совершенно не походил на праздно гуляющего по лесу добродушного кота, а тот, кто решился бы искать Северину, наверняка рано или поздно обратился бы к нашей семье. Вот только если он выследил меня, чтобы получить информацию о Севе, то здесь я точно не помощник, потому что понятия не имею, где она может скрываться.

Все это я и собиралась высказать, но в этот момент он поморщился, и я заметила кровь, стекающую по его ноге в яркую зелень травы.



– Неудачная охота? – показалось, или мой голос на самом деле дрогнул? С каких это пор меня стал смущать вид крови? Я смотрела, как по ноге пульсирующей струйкой сочится вязкая жидкость, и никак не могла понять собственную реакцию. Впервые за сегодняшний день я пожалела, что нахожусь так далеко от дома, а вокруг, кроме нас двоих, больше нет ни души. И ничего, чтобы остановить кровь. Трава, которой Гаральд пытался использовать, помогала мало. Слишком опасной рана не выглядела, хотя была достаточно глубока. И наверняка причиняла приличный дискомфорт. Почему он бродит по лесу вместо того, чтобы укрыться где-то в укромном месте и зализать повреждение?
Я провела пальцем по воспаленной коже, а потом, повинуясь какому-то неожиданному порыву, сделала то, что показалось в этой ситуации единственно правильным. Сдавила вену чуть выше места укуса и запустила язык туда, откуда текла кровь.

Наверное, мне следовало обернуться, приняв облик тигрицы прежде, чем разгуливать губами и языком по ноге мужчины. Но я поняла это уже поздно, когда, приподняв голову, обнаружила расширившиеся от изумления глаза и весьма красноречивую реакцию его тела на мои действия. Струйка крови остановилась, а по моему собственному телу побежала сначала слабая, но с каждым мгновеньем все усиливающаяся, острая волна возбуждения. Я медленно выпрямилась, слизывая с губ солоноватый вкус и чуть отодвинулась, давая время остыть себе и стараясь не опускать глаза ниже груди Гаральда. На всякий случай, начав всерьез опасаться за свою адекватность.

– Тебе надо где-то отлежаться, пока рана не затянется, иначе будешь хромать. И охоться в следующий раз аккуратней. Или охота была за тобой?

Вообще-то я пыталась шутить, но озвученная мною мысль вдруг показалась более, чем очевидной. Рана не походила на ту, что могли нанести животные, отбиваясь от напавшего на них тигра. Нет, это был след от зубов какой-то кошки, причем полученный явно не в любовной игре, в противном случае отметины были бы совсем в других местах. Глаза опять скользнули по его плечам, удовлетворенно отмечая отсутствие и укусов, и царапин, после чего вернулись к ране.

Мой дом находился довольно далеко, но королевский дворец – еще дальше, если, конечно, Гаральд держал путь именно туда. А нога требовала более серьезного ухода, чем простое вылизывание. Я совершенно не была уверена, что поступаю правильно, но словно кто-то дернул за язык, заставляя произнести явно неожиданные для мужчины слова:

– Можешь передохнуть в замке Блейков. Там сейчас пусто, все уехали на коронацию. Никого нет, кроме меня, но я постараюсь тебе не мешать. А когда заживет нога, отправишься во дворец или куда там ты собирался.

...

Берта:

Да, я помнила Лима. Тот, кто посягнул на территорию Двэйна и забрал его гарем. Наглый и хитрый демон. Ещё не зная его в полной мере, я нутром чувствовала опасность. Отчего бы этого Лиму не захотеть забрать себе игрушку Двэйна? Но раз мой демон берёт меня с собой, то явно может гарантировать мне защиту. Я полагалась на эту истину, хотя она не была так уж неоспорима, учитывая указание укутаться в слои одежды.
- А у тебя есть женские латы? – разбавила я шуткой напряжённость. Двэйн говорил, что ему нравится мой низкий гортанный смех. Раньше он таким не был, и мне казалось, что я смеюсь совершенно обычно, но и в самом деле, смех мой стал иным. Маленькие изменения, превращающие меня в другое существо, не были такими уж безобидными. Ведь я не знала, что дальше. Изменится цвет волос? Глаз? У меня что-то отрастёт или я начну выть по ночам и бегать среди деревьев обнажённой?
Вздрогнув, я решительно отбросила эти бесполезные мысли. Что толку гадать, когда впереди одна неизвестность? Живу здесь и сейчас.
А сейчас я объятьях сексуального тёмного демона, который поработил мою волю…
Обернувшись к Двэйну лицом, я оседлала его и прижалась ближе, чтобы ощутить большое сильное тело, такое горячее, прямо-таки пылающее.
- Ты такой горячий. Мне это нравится, - прошептала я демону на ухо, прикусывая мочку уха и быстро лизнула шею своего мужчины, отчего по его телу прошла ощутимая дрожь.
А потом я заглянула в его глаза, любуясь багровым танцем огня в его взгляде и своим в них отражением.
- Я оденусь так, как ты говоришь. А ты иди и собирайся, иначе из этой постели мы точно не выберемся.

Я знала, о чём говорила. Стоило нам коснуться друг друга, как безумие захватывало с головой. Каждый раз. Но вечно проводить время в постели я была не готова. Даже с Двэйном. Искушение продвинуться в исследовании моей природы, да и получше узнать Шезгарт, увидеть Двэйна в окружении привычной среды, победило жаркий всплеск желания. Я настояла на том, чтобы демон ушёл и плотно закрыла дверь, проколдовав над своим внешним видом добрых два часа. После ароматной ванны я уложила волосы мягкими волнами, наложила неброский макияж, надела как можно более скромное и неприметное платье. И только открыв дверь, вспомнила, что забыла самое важное. Настолько привыкла разгуливать в своём крыле обнажённой, что не выполнила просьбу Двэйна надеть бельё. Посмеиваясь сама над собой, я скинула платье и натянула на себя бельё, которое после долгого отсутствия на мне казалось лишним и тесным. Моё тело продолжало удивлять, становясь всё более чувствительным. Даже одеваясь, я возбуждалась... Хорошо это или плохо, я не знала, но стала привыкать и меньше реагировать на подобное.
Присутствие демона я снова ощутила задолго до того, как он появился в моей комнате, представ передо мной нарядно одетым и сражающим наповал только ему присущим ароматом тёмной сексуальности. Не маячь на горизонте визит к Лиму, я бы пригвоздила Двэйна к постели и…

- Берта, не смотри на меня так… - тихо пригрозил демон, заметивший моё состояние, и я временно заперла свои желания на замок, молча проследовав мимо Двэйна по коридору на выход из замка. Огнедышащая упряжка уже не удивляла меня, сумрачный пейзаж не нагонял страха, как в первый раз, а лишь разжигал любопытство. Я вся пылала от предвкушения, да так сильно, что это становилось заметным. Усидеть на месте было практически невозможно, и я впивалась в край сиденья ладонями и сжимала губы. Воспоминания накатывалась на меня, пронзая иглами желания. Я вспоминала, как демон брал меня в этой карете, свои стоны, наши ласки, нашу страсть. И всё это явно отражалось на моём лице, потому что Двэйн снова угрожающе прорычал моё имя.
- Я знаю, знаю! – взвилась я, пронзив его колючим взглядом. – Знаю, что не вовремя, что не должна думать о сексе, но это ты сделал меня такой. И должен помогать мне справляться с собой, пока я не смогу это делать самостоятельно.
- Берта, если ты не успокоишься, или если я сейчас тобой овладею и пропитаю своим запахом, ты будешь как самое вкусное лакомство для всех демонов в замке Лима, и вряд ли я один смогу совладать с ними.
- Что же мне делать? – умоляюще прошептала я, искренне надеясь, что Двэйн что-то подскажет мне, и он сделал это… 

О сексе я думать перестала. Наверное, пару дней я точно не смогу думать о нём. Всё оказалось очень просто. Карета остановилась и Двэйн на несколько минут вышел из неё, возвратившись с зажатым в руках пучком травы. Когда он стал задирать мне юбки, я помогла справиться с ними – ведь я доверяла моему демону. Оказывается, зря! Негодяй запихал мне под чулки травинки, начавшие нестерпимо жечь. Ещё несколько засунул мне в декольте и мог бы и дальше продолжить экзекуцию, если бы я не заверещала ему прямо в ухо, отцепив руки от своего тела. Вот только я снова забыла, кто я, а кто – он. Безжалостный, тёмный демон, мой повелитель.
Зажав в тисках своих сильных рук, он наклонился ко мне на расстоянии вдоха, опалил губы дыханием и рассказал мне, что теперь я буду думать только об избавлении от этой чудо-травки, безвредной, но невероятно жгучей.

- Ты будешь зализывать и зацеловывать свою вину сутками, Двэйн! – прошипела я ему в губы, отталкивая и поправляя юбки. Я рвала и метала, сцепляя руки в кулаки, чтобы не начать чесаться. Уж о чём-чём, а о сексе я забыла напрочь.

Проклиная демона всевозможными словами, я мало обращала внимания на место нашей следующей дислокации. Пусть хоть в болоте приземлимся, лишь бы быстрее закончились мои муки. Я шла впереди него по дорожке к величественному замку, окружённому чёрным лесом. Грозные каменные горгульи, встречающие многочисленных гостей, не были неожиданностью. За мной неслышно следовал Двэйн, не показывая ни в малейшей степени ни гнев, ни интерес. Вообще никаких чувств. Такое ощущение, что он закрылся от меня глухой стеной. Ну и пожалуйста! Я всё ещё злилась, когда он взял меня под руку и провёл внутрь, и продолжала негодовать, когда он представлял меня безликим знакомым, мало отличающимся друг от друга – оценивающий взгляд, заключение о моей сущности – явно не представляющей ни для кого опасности или интереса – далее показное равнодушие.

- Отлично держишься, бестия, - шепнул мне Двэйн, смотря куда угодно, только не на меня. Ну конечно, здесь столько красоток! По крайней мере, одна или две представительницы бывшего гарема могли здесь находиться. Пусть только попробует перекинуться с ними любезностями. Теперь его женщина – я. А остальные пусть остаются в прошлом.

 - Прекрасно, Берта. Лучше ревнуй, чем истекай желанием на виду у всех.
 - Хватит лезть мне в голову, демон!
- Не думай так громко, и я не буду…
- Твоя взяла.

Захлопнув дверь в своё сознание, я приторно улыбнулась и подошла к столу, на котором высилась огромная гора из экзотических фруктов явно неземного происхождения. Насыщенные оттенки красного и чёрного составляли кошмарную композицию, которая могла понравиться человеку, если только он был извращенцем-дальтоником или самим Ганнибалом Лектором, я же содрогнулась от тошноты и направила свой взор на менее безопасные блюда, однако и они не были мечтой гурмана. В меню явно не было человеческих блюд, и я мысленно простонала, осознав, что и обычный голод не смогу утолить.

Двэйн оказался прямо у меня за спиной. Он был так близко, что я ощущала его дыхание затылком. Горячее и влажное, оно заставило меня на миг забыть обо всём, но жгучие травы быстро вернулись в реальность. И злость вернула мне самообладание. Я отодвинулась и снова пошла вдоль столов.

- Не думал, что ты всё ещё способна сопротивляться.
-…
- Берта…
-…

Как же мне нравилась наша новая игра. Моя власть, которую я ощущала физически. Защитить свои мысли, отдаваться безмолвием в сознании Двэйна. Это окрыляло. Здесь, в этом замке, я переставала быть только его. Я становилась сама собой.

- Ты отвлекаешь меня, Берта. Я должен заниматься делами, а не охотиться за тобой.
- Необязательно ходить за мной. Я способна сама о себе позаботиться.
- Да неужели?

Не знаю, что заставило меня обернуться. То ли холод, пронёсшийся вдоль тела, то ли внезапное чувство ощутимой опасности. Но вдруг я поняла, что Двэйна нет. Он устал возиться со мной и бросил здесь одну, наказав за глупую игру и ни на чём не основанную самоуверенность. Страх разлился по венам, когда я осталась одна среди чужих существ. Без защиты. Но я сама виновата и только сама смогу справиться с этим. Дрожащими пальцами я взялась за высокую ножку бокала с чем-то красным.

Только не кровь… только не кровь…

- Вампирские угощения не подаются в моём доме, - раздалось возле уха.

Я резко обернулась, окидывая взглядом уже знакомого демона.

- Должно быть, Лим? – вежливо улыбнулась я, не решаясь выпить из бокала.
- Должно быть, Берта? – выгнул бровь демон, хватая меня за руку и впиваясь в неё жёсткими пальцами, а потом с наслаждением нюхая запястье. Если бы так сделал Двэйн, я бы вспыхнула желанием, но этот белобрысый коротышка меня просто-напросто смешил и был похож на взъерошенного кота, урчащего над валерьянкой. Скрепя сердце, я не вырвала руку из его лапы и даже нашла в себе силы на вежливость.
- Вы так любезны, - с улыбкой сказала, пропуская расшаркивания. Было абсолютно ясно, с кем я пришла. Так к чему эти ненужные пассажи?
– Не так, как мне хотелось бы. Ведь вы не наслаждаетесь ни угощением, ни напитками. Ешьте, Берта, - безоговорочно приказал Лим, отпуская руку и буравя меня мрачным взглядом. – Никто не обвинит меня в плохом гостеприимстве. Никто из тех, кто принадлежит Двэйну, не жаловался.

Как же мне не понравился этот явный намёк на гарем, к которому меня так незатейливо причислил демон! Хоть я и была собственностью Двэйна, но меня грело ощущение особого положения, пусть даже я и ошибалась. Узнав, что остальные вовсе не считают меня единственной и неповторимой для моего демона, я почувствовала неприязнь к тому, кто ткнул меня носом в такое положение вещей.

- Те, кто принадлежит Двэйну, вообще не находят причин жаловаться, - с вызовом в голосе ответила я, заметив мгновенно вспыхнувший мужской интерес в глазах Лима. Все мужчины любят дерзких и непокорных, и Лим явно не был исключением.

– Могу познакомить вас с некоторыми бывшими женщинами Двэйна, чтобы вы поделились впечатлениями.
- Нет, спасибо. Всё, что мне нужно знать о Двэйне, я имею в распоряжении.
- Я настаиваю, Берта.
- Нет! Я не пойду с вами. Ни за что!

Тлеющие угольки в глубине глаз Лима вспыхнули, выдавая его состояние. Отчего-то демон злился, но я не знала причин его злости. Не считал же он, что я пойду с ним куда-то, как овечка на заклание? Я ещё не растеряла остатки мозгов, как бы ему ни желалось этого.
Губы Лима изогнулись в кривой ухмылке, но на этот раз его улыбка была опасной, говорящей о том, что передо мной сущность, способная поглощать души, а вовсе не милый джентльмен и гостеприимный хозяин. Я ходила по тонкой грани, так дерзко разговаривая с ним, и принадлежность к Двэйну внушала мне ложное чувство безопасности, но помимо всего этого во мне росла уверенность, что именно так я общалась раньше. Не та я земная, а та, что принадлежит этому сумрачному миру. Никогда не пресмыкалась, никогда не боялась. И явно наживала врагов.
С удивлением я обнаружила, что мои пальцы оплели рукоятку столового ножа. Я готова была атаковать обидчика. Внутри бурлили азарт вперемешку с адреналином. Где-то на периферии бился страх, напоминая о том, что нужно поостеречься. Едва слышное трепетание, как будто бабочка бьётся под стеклянным колпаком.
Лим тоже заметил моё инстинктивное движение и прищурился, осматривая с пристальным интересом. Выронив нож, я ждала, что он звякнет об каменный пол и привлечёт внимание, но Лим был быстрее и обхватил рукоятку незаметным, стихийным движением, неподвластным человеческому взгляду. Секунда – и этот нож приставлен к моему животу. Остриё вжалось в кожу, проткнув ткань, и я резко попятилась назад, но позади был стул, а впереди – Лим, окруживший меня собой. И никто, никто не спас бы меня, реши он полакомиться мною, убить, овладеть. Вся бравада слетела с меня в мгновение ока, и я едва дышала, слушая гнусный голос Лима возле моего уха:
- Ты думаешь, такая смелая? Думаешь, что Двэйн может защитить тебя? Он занят, малышка. Столько времени он не пил души, а демонам это необходимо. Да и ты надоела ему, и он пошёл искать новых удовольствий. А тебя оставил на растерзание любому, кто позарится на твоё тщедушное тельце. Я чувствую, как душа трепыхается внутри тебя. Столько времени с ним, и он даже не испил тебя. Удержаться очень просто, когда душа не представляет особой ценности – такая же, как сотни, тысячи других. Удивлена? – спросил он со смешком, когда я дёрнулась в его руках, не желая слушать мерзости, и нажал на рукоятку ножу, продвигаясь на пару миллиметров – так мало, но причиняет сильную боль, - и, убрав волосы с шеи, обхватил её ладонью, притягивая к себе моё лицо. Сколько я ни отворачивалась, не получалось вырваться из захвата, перестать чувствовать омерзительную вонь желания этого демона. – Ты ничего не знаешь о нашем мире, человечишка. Мы используем вас, опустошаем, а потом выбрасываем ненужную оболочку, оставляя себе вашу душу.
- Так делай это и прекрати болтать! – вскрикнула я, придвигаясь ближе к демону, чтобы насадиться на нож. Я не могла больше слушать его россказни.

Неожиданно мучения закончились. Демон отпустил меня и расхохотался, привлекая внимание других гостей.

- Кажется, я начинаю понимать, что нашёл в тебе Двэйн.
- Не вижу ничего смешного в том, как вы приветствуете своих гостей. И наши отношения с Двэйном вас не касаются.

Я даже не пыталась скрыть сарказм, кривясь от боли в животе. Он нехило меня покалечил, развлекаясь на свой демонический лад. А мне порядком надоели эти игры и этот тупой демон. Озвучивая все мои страхи и опасения, он только разъярил меня, а не вызвал желание поверить и броситься наутёк из замка, словно трусливая, как он там сказал, человечишка. Не дождётся.

- Извините, погорячился, - процедил демон, становясь похожим на побитую собаку. Целый зоопарк в одном демоне. Брр, какой же он мерзкий.
- Да что уж там. Не стоит, наверное, ожидать, что в вашем замке есть аптечка?
- Что?..
- Забудьте. Просто оставьте меня в покое, Лим, - устало проговорила я, наблюдая за растерянным выражением лица демона.

Занятно было привести его в чувство недоумения. Неужели он ни разу не был на Земле? Хоть в чём-то у меня есть преимущество. Помучить что ли его рассказами об интернете и прочих технических новинках? Что-то во мне явно подсказало о злорадных мыслях, и демон нахмурился, поглядывая на расплывающееся на моём животе багровое пятно.

- Берта, не будьте такой глупышкой. Вам нужно промыть рану и прижечь её.
- И, конечно, у вас в комнате есть всё необходимое? Нет, спасибо. Как-нибудь обойдусь. Но, может быть, вы подскажете, где Двэйн?
До чего навязчивый демон! Ответить Лим не успел. Со всех сторон стали подходить демоны-мужчины, прожигая взглядами дыру на моём животе. О, Боже! Да прекратится ли когда-нибудь эта демоническая заварушка? Кажется, этот болван Лим сделал из меня вкусную приманку для сотоварищей. Мол, смотрите, человеческая душонка, вкусная, бесплатная. Не проходите мимо. От досады мне захотелось взвыть, но я лишь отправила ментальное послание своему потерянному демону:

- Двэйн, твою ж мать, где тебя черти носят?!

...

Ариэль Рейнис Лэнвэ:

так давно не находилась дома, что почти разучилась быть той, кем появилась на этот свет. Тихий, пустынный мир стал и прибежищем, и школой, в которой я так нуждалась.

Меня никто не беспокоил, даже вернувшиеся с коронации старейшины отложили визит на неизвестный срок, словно почувствовав, что я не готова общаться с ними сейчас.

Мне было необходимо осознать собственные силы и способности. Так меня воспитывали когда-то, а все свершившееся в Корр-У и после лишь отвратило неизбежное на определенное судьбою время.

Миром и поведением всех существ в нем правят непреложные законы, и лишь их знание позволяет противостать опасностям. Ведение сильных и слабых сторон другого, чтение следов вечности, понимание привычек окружающего бытия и невидимая сила природы, готовая открыть свои пределы для желающего услышать.

Я училась, вновь постигая основы существования той расы, к которой принадлежала. День за днем, бесконечными часами впитывала в себя секреты, вкладываемые в мой разум самой жизнью и мудрыми устами старой Далиры.

И у меня это, кажется, получалось…

Вот только ночью все повторялось… Один и тот же сон, жестокий и сладкий. За него хотелось зацепиться, удерживая любой ценой, но от наступающего утра не спасала даже отчаянная попытка не открывать глаз и не допустить лишнего движения.

Тело трепетало, словно пригрезившиеся ласки имели место на самом деле. Дерзкие и упоительно нежные. Кожа словно впитала прикосновения, а губам было больно от приснившихся поцелуев. А еще я помнила его запах, так отчетливо, будто Алекзандр и впрямь находился рядом и шепотом щекотал виски.

Потом возвращалась боль. Она, как осьминог, раскидывала свои щупальца по телу, не позволяя расслабиться. Терзала, будто в наказание за неведомые ошибки. Я снова закрывала глаза, но уснуть больше не выходило: воспоминания подступали так отчетливо, словно я вновь оказывалась в замке Лунных волков. И в его объятьях. Ждала, что он очутится где-то рядом, и знала, что прогоню прочь, если посмеет приблизиться. Всем слугам были даны четкие распоряжения не пропускать никого из посторонних на территорию замка.

Я ни с кем не желала говорить о прошлом, но Далире, как всегда, были не нужны слова. Однажды ночью, вороша тлеющие в камине угли, она проговорила, поднимая на меня глаза:

– Все в мире имеет свою цену, а право забыть дается не каждому.

– Вот как… – я смотрела на старую фейри почти с обидой. – Значит, у меня этого права нет?

– Я так не сказала… – глаза Далиры сощурились, читая то, что я скрывала глубоко внутри. – А ты сама хочешь забыть, Ариэль?

Уснувшая было в теле боль опять встрепенулась, отплетая меня своими корявыми лапами. Хочу ли я? И если этого не сделать, как жить дальше?

Она ушла, оставив дверь приоткрытой, будто зная, что совсем скоро я шагну в пропахший ночными ароматами лес. Словно подталкивая меня туда.

Золоченый шпиль башни, возвышающейся над замком Лэнве, пронзал темное небо. Вокруг нее выл и гудел в своей стихийной злобе ветер, но повлиять на ее прямоту был не в состоянии.

Я помедлила, всматриваясь в глубину хрустальной ночи. Деревья в лесу набрасывали прозрачные мантии из лунного света и замерли в неповторимом великолепии.

Кругом нависала тишина, я слышала лишь шуршание травы под ногами да шум собственного дыхания. Внезапно возникло чувство, что за мной следят, я невольно обернулась, высматривая, нет ли кого-нибудь рядом. Даже захотелось вернуться обратно в замок, но ноги, будто обретя собственную волю, вознамерились двинуться дальше в сумрачный лес.

Поблизости что-то шевельнулось, и я обратилась в слух. Во рту пересохло, в ушах отдавался стук сердца, а вокруг с каждым шагом все сильнее теснились деревья. Потом совсем рядом, почти у моих ног мелькнула тень, и я невольно усмехнулась, различая в темноте очертания крошечной зверушки. Как же права Далира, задавая свои неудобные вопросы! Мне по-прежнему в каждом шорохе чудится присутствие того, кто проник так глубоко в мою сущность.

Я долго не двигалась, замерев в ожидании. Над горами на западе уже сияло зарево, сначала бледно-желтое, потом приобретшее зеленоватый оттенок, и, наконец, кристально-синее, будто цветное стекло. Тени медленно расползались, тая предрассветной дымкой, и опускались прозрачными каплями на густую зелень травы под ногами. Меня переполняла горькая грусть, смесь знания и воспоминаний. Знаний о том, что ничего не вернуть, и воспоминаний о былом и должном.

Глаза заволокло неясной пеленой, и я не сразу различила, как зашевелились в траве, распускаясь, жемчужные головки.

Роса тут же намочила подол платья, когда я склонилась к цветам палонника. Они пахли горьковатым диким медом, и кожа на кончиках пальцев сделалась невероятно чувствительной, стоило мне лишь коснуться их.

Каково это? Не помнить? Не возвращаться бесконечно мыслями ко всему, что успело случиться? Не продолжать желать до потемнения в глазах? До боли, затмевающей разум?

Прозрачные капли дрожали на крошечных лепестках. Такие манящие… Я проиграла самой себе, понимая, что не могу справиться. Не способна забыть. И как же безумно права Далира, говоря, что я и не хочу забывать! Но разве есть какой-то иной выход, кроме спасительного забвения?

Я устала… безумно устала… Пусть даже во сне ничего не возвращается, не терзает меня, напоминая о жестоком розыгрыше…

Губам стало горячо, когда я обвела их влажными от росы пальцами. Цветы благоухали, их аромат пьянил, обещая такое близкое избавление. Только сердце заныло сильнее, будто я добровольно наносила себе еще одну рану. Все кончится… прямо сейчас… Мне достаточно только приоткрыть рот и слизнуть эту капельку. Вот так…

...

Гаральд Саваж:

Сумеречный лес. Шесгарт.

Когда ты видишь её... И всё меняется...
И кажется, будто на планете тебя держит не гравитация...
А она... Всё остальное ничто...
И ты сделаешь что угодно...
Станешь кем угодно, ради неё...
Сумерки. Затмение

Ее запах… женский запах феромонов щекотал мне ноздри, пока незнакомка рассматривала меня. Я привык к вниманию со стороны женщин, но сейчас меня волновала только эта конкретная самка. И когда она назвала своё имя, я едва не застонал от досады.



Почему?!

Ну почему она не могла оказаться просто тигрицей, или даже другой расы, но не Блейк?

Кузина Северины.

Хотя... – взгляд скользнул по стройному телу, почти ничем не прикрытому, – если нет одной королевы, её легко способна заменить другая. А я могу ещё и получить приятный бонус, соблазнив эту кошечку и подбив её на секс.

По крайней мере, она не воротит нос от меня, как Сева. Я читал в голубых глазах интерес и что-то ещё, что не мог распознать. Да и не очень старался. Нога ныла, и даже трава не остановила кровотечение. Та, другая, по всей вероятности прокусила вену, а значит, по моему кровавому следу они легко найдут меня. Я до сих пор не мог понять, кому понадобилось похищать меня, но второй раз попадаться не собирался. Пусть попытаются только приблизиться, сверну голову любому, кто появится на горизонте.

Я так задумался, что, когда теплый язык коснулся ноги, вздрогнул, уставившись на обнаженную женщину, лижущую мою кровь.

Чёрт!

Ничего более сексуального я ещё не видел в своей жизни. Тело отреагировало быстрее, чем мозг осознал, что она делает. Но попытка зализать рану не помогла. Сейчас ведь это была не кошка, в слюне которой содержатся все необходимые коагулянты, способствующие заживлению.

Лучше бы ты полизала кое-что другое...

Но вслух я этого, конечно, не сказал. Её глаза прошлись по телу, без сомнения, отметив мою эрекцию, потом выше по груди, и на поляне возле озера ещё отчетливее разнесся запах её возбуждения. Она хотела меня, это было видно по расширенным зрачкам, по напряженным вмиг сосочкам. Я ласкал их глазами, представив уже, как возьму в рот каждый по очереди, прикушу, слегка потянув, так, чтобы женское тело выгнулось навстречу. В её глазах, мне казалось, тоже есть то самое чувство готовой на всё самки. А потом она моргнула и отвернулась, и контакт прервался.

Никто из нас не прокомментировал это невероятное событие. Но внезапно Тайра пригласила меня к себе, зачем-то упомянув, что дома, кроме неё, никого нет. Словно я этим поинтересовался. Но зато теперь могу заинтересоваться.



Или на это и был расчет?

В любом случае Гаральд Саваж ещё никогда не отказывался от приглашения леди отправиться к ней домой, и пусть он хромой, но зато другие части тела нормально функционируют.

И сейчас, шагая рядом с обнаженной тигрицей, я ловил себя на мысли, что мне нравится, как розовеет её кожа, по всей видимости, от смущения, но соски и аромат выдавали, что дело не в смущении, ну или, по крайней мере, её не смущала моя нагота, как и меня – её, позволяя беспрепятственно рассматривать округлые бедра, крепкие ягодицы, которые хотелось проверить на ощупь. Но я завел руки за спину, подальше от соблазнительных мячиков. Однако закрыть глаза не мог, да и не хотел, как и заткнуть нос, который улавливал усиливающийся запах по мере приближения к дому Блейков.

И тут присутствовал целый вихрь запахов, что мне в самом деле захотелось заткнуть нос. Один из Блеззов точно был здесь. Повеяло гнилым душком, который исходит только от этих мерзавцев. Но если нет Севы, то как мне поквитаться с ними?

– Вы часто видитесь с родственниками?

Невинный на первый взгляд вопрос должен был показать гораздо больше скрытого, и для себя мне надо было решить: остаюсь я или ухожу отсюда, как только кровь перестанет идти.

Тайра замялась, и мне захотелось прямо сейчас развернуться и уйти. Но непонятное до сих пор притяжение не позволило даже сдвинуться с места.

Кошка сказала, что родственники наезжают, но не так уж и часто, просто сейчас все собрались, чтобы всей толпой отправиться на коронацию.

Я еле успел прикусить язык, чтобы не спросить: а Северина тоже отправилась на коронацию? Маленькая заносчивая шлюшка! Поломала мне все планы своей влюбленностью и украла несколько лет жизни. Что за это время только не произошло здесь... Но об этом мы узнаем позднее, сейчас куда важнее было не выпустить из вида прелестную блондиночку, которая окутывала меня своими феромонами.

Мы двинулись дальше, миновав кованные чугунные ворота с фамильным гербом Блейков, по посыпанной гравием тропинке дошли до главного входа.

Оказавшись в этом доме, я стал осматриваться, пока моя визави скрылась в соседней комнате, найдя там коротенький халатик. Тонкий шелк облегал фигуру, а напряженные соски даже он не мог скрыть.

Сам дом мне понравился, большой, но не такой вычурный, как дворец Северины. Всё со вкусом и на своём месте.

Я бы в таком жил... – мелькнула непрошенная мысль, и я потряс головой, пытаясь прогнать стоящую перед глазами картинку. Картинку идеальной семьи в моём понимании, когда не надо гоняться за титулами, не надо мстить, а останется просто он, она и их семья.

Странно, но сейчас в моём представлении «она» обрела вполне себе реальные черты. Черты стоящей передо мной девушки в коротком шелковом халатике и с кучей всяческих прибамбасов в руках.

На приказной тон опуститься в кресло я только нагловато улыбнулся, усаживаясь так, чтобы, когда она встанет на колени, мой возбужденный до сих пор член оказался перед её глазами.

И улыбнулся ещё шире, когда она покраснела, стараясь не поднимать глаза от раны и своих ваток-бинтов, а потом зашипел от боли, когда эта красавица с самым невинным выражением лица приложила примочку, пропитанную жидкостью с едким запахом.

– Что за дрянь? – моя нога вся горела, и эрекция поуменьшилась, но вид коленопреклоненной красивой девушки, даже, несмотря на адскую боль, не убавил желания. Я вдруг понял, что с каждой минутой всё чаще ловлю себя на мысли, что мне нравится её голос, нравятся её волосы, спадающие на плечи и спину, нравятся губы и блестящие голубые глаза. Нравится её тело, которое я уже мысленно не один раз исследовал, пока мы шли к дому.

– Ну, вот и все, – она поднялась, и в распахнутом вырезе халата мелькнула молочно-белая плоть. Рука сама потянулась сжать грудь, потереть сосок, но в последний момент я отдернул её, и постарался сделать вид, что ничего и не собирался делать.

– У вас есть комната, где можно умыться? – голос сделался хриплым, словно я простудился, но причина была совершенно в другом. Я хотел секса. Возможно, в этот момент мне было всё равно с кем, но раз уж рядом оказалась Тайра, то почему бы не совместить приятное с полезным?

Она запахнула халат, поймав мой жадный взгляд, и, повернувшись, повела на второй этаж, где открыла дверь и впустила в спальню. Явно гостевая комната, судя по идеальной чистоте.

– Ванная вон там, – она махнула рукой и скрылась в коридоре. Я проводил её взглядом, немного сожалея, что не в том настроении и состоянии, чтобы предложить ей хорошо провести несколько часов. А после просто каждый отправится своей дорогой. Ещё раз вздохнув и пытаясь обуздать свой восставший член, я вошел в комнату, где нашел даже больше, чем просил. Мыло, шампунь, настоящий шампунь, по которому я дико скучал, пользуясь только хозяйственным мылом у Агафены. Взглянул на ногу – чудо-средство действительно помогло, и теперь на месте кровоточащей раны я видел только следы от зубов и немного запекшейся крови. Не удержавшись, я забрался под душ, впервые за долгие годы почувствовав, что действительно вернулся к тому, к чему привык и чего по вине некоторых лишился. Намылил голову, смыл, снова намылил, пока не ощутил, что волосы скрипят от чистоты. Потом хорошенько намылился сам, смывая с себя пот, кровь и грязь пещеры и леса. Интересно, как Тайра могла пойти на то, чтобы привести к себе домой, когда я выглядел хуже бомжа?

Покончив с водными процедурами, я выбрался из ванны, обмотав бедра полотенцем. Осмотрел себя в зеркало. Надо же, а у Агафены я оброс мускулами. Руки стали сильнее, бугрясь мышцами, грудь больше не была полой, наоборот, мышцы красиво обрисовывали и, превращаясь в кубики на прессе, уходили под полотенце.

Посушив вторым полотенцем волосы, я взглянул на ногу. Почти ничего не осталось, кроме розовых отметин.

– Ничего себе! – присвистнул я. – Надо бы разжиться этой штукой, если вдруг ещё раз попаду в когти и зубы недругов.

И как был, я направился по коридору, где скрылась моя спасительница. Памятуя, что в доме мы одни, я, не стесняясь, открывал все двери подряд, пока не дошел до предпоследней по левому краю.

Она стояла у окна к нему спиной и, обхватив себя руками, смотрела на улицу.

– Тайра?

Странно, но мне всё чаще хотелось произносить это имя, чувствуя, как оно играет на языке, лаская его, как бы я ласкал языком все изгибы этой девушки.

Она обернулась, и я вдруг забыл, что хотел спросить, что мне надо уходить, что она кузина Северины, которую я ненавижу.

Войдя в спальню, я закрыл за собой дверь, отрезая нас от всего остального дома. Мир внезапно сконцентрировался в этой комнате. Нет, даже не так, мой мир сконцентрировался вокруг этой девушки. Она стала притяжением, как солнце притягивает орбиты планет, так и я оказался не в силах противостоять влечению. И слова сорвались с губ, прежде чем я даже осознал, что произношу их.

– Я хочу тебя...

...

Двэйн:

Вопрос о латах я оставил без комментариев. Кто знает, может они и понадобятся. Не сейчас, конечно, но, судя по развитию событий и полученной информации, - в скором будущем.
Берта становилась на глазах совсем не той потерянной гимнасткой, какой я её встретил на кладбище. Уверенность, решительность, умение преподать себя и пытаться отстоять свое мнение, решение... Все это стало сильнее в ней. А у меня с каждым разом все крепла надежда на то, что она перестанет считать себя пленницей и примет или смирится с новым домом. Зачем мне это, я не мог понять. Наши с ней взаимоотношения тоже развивались, изменялись, углублялись...
Договорившись о встрече с Лимом, я не предполагал, что будет целый прием. Демон ни словом не обмолвился. Оставалось только догадываться, почему. Все это организовалось уже после нашего разговора, что был пару дней назад, или же Лим просто не счет нужным говорить мне об этом? А может он хотел сделать сюрприз именно для меня? Что ж, я не люблю подобные сюрпризы, и не доставил ему такого удовольствия. Об этом мне утром сообщил Годфри.
И впервые я не хотел, чтобы Берта испытывала желание ко мне. Не хотел, чтобы её сердце возбужденно билось. Чтобы её груди наливались страстью, да так, чтобы никакая одежда не могла скрыть её рубинчиков. Не хотел, чтобы её взгляд становился блестящих, а голос томным. Не хотел, чтобы от желания она стала ароматно пахнуть. Ведь этот аромат распространится на километры вокруг. Для демонов соблазна это как медовый нектар для пчел. Слетятся со всей округи. А тут даже лететь далеко не придется. Я мог бы не брать с собой Берту, но чем дольше она сидит взаперти, чем больше не видит всех этих опасностей, что подстерегают за каждым углом, тем меньше она сможет противостоять им. Тем сильнее будет не верить мне и моим заверениям.
Гостей было не мало, но одна деталь от моего взгляда не смогла спрятаться. Все присутствующие были, так сказать, одного круга. Судя по раздобытой мной в последнее время информации, всё сводится к тому, что Лим за моё пятьсот летнее отсутствие неплохо укрепил свои позиции и сферы влияния среди демонов соблазна. Кроме этого, ходили слухи о том, что эта новая недавно сформировавшаяся группировка жаждет изменений в вековых, незыблемых традициях и правилах демонов соблазна. Мне еще не удалось узнать, что именно входит в их планы, но по слухам ничего хорошего в них нет. Причем ни для кого. Ни для демонов соблазна, ни для Шезгарта, ни для кого вообще, включая даже самих жертв соблазна. В общем, как говорится на Земле, - ничего святого.
И теперь этот странный прием, по непонятно какому случаю. Натянутые лица, заготовленные фразы, и полностью скрытые мысли. Хотя, не от меня конечно. Но боль не лучший спутник светского приема.
И на Берту смотрели. Оценивали. Вглядывались. Я даже порадовался, что она научилась глушить свои мысли, хотя у нее порой проскакивали весьма интересные, на которых я мог бы задержаться, развить и обсудить, и итог этого был бы очень горячим, но необходимо было заняться более нужным, хоть и менее приятным делом.
- Господин Двэйн, - обратился ко мне слуга. - Хозяин ожидает вас в библиотеке, - сообщил тощий блондин и указал рукой.
Я проследовал за ним к библиотеке. Он пропустил меня вперед и откланялся. Подозрительно? Не то слово! Но пока я заинтересован в этом.
В библиотеке никого не было. На большом столе в центре стояли подсвечник с пятью свечами, не сколько книг стопкой и одна раскрытая. И я направился к столу. Ждать неприемлемо и Лим это прекрасно знает, а значит заставляет меня ждать его намерено, но зачем?
На столе к слову лежала нужная мне книга, и я взял ее. Не дожидаясь ничего и никого направился на выход, но тут на глаза попалась еще одна книга, на полке стеллажа, что позади стола. Не может этого быть! Я подошел ближе и взял книгу. Переплет из темной закаленной кожи, с выжженными буквами в центре которых до сих пор сохранились капли крови. Я посмотрел на верхний угол книги и мои глаза вспыхнули огнем.
- Нет...
Глухой скрип послышался в глубине библиотеки. Я услышал учащенное сердцебиение, глубокое дыхание и мягкую поступь, отчасти крадущуюся, отчасти взволнованную. И запах. Я знал его, и знал давно. За ним последовал еще один.
Я направился к выходу. Не нужно быть гением, чтобы понять сложившуюся ситуацию. Эти две бесовки оказались здесь совсем не случайно. Дернул за ручку двери, но та оказалась заперта. Естественно. Лим что-то задумал, но что конкретно? Книги он оставил здесь, мне. Берта ему не нужна, у него своих игрушек хватает.
- Хозяин, - томно протянула белокурая бесовка.
- Хозяин, - тут же протянула вторая, брюнетка, подхватив нотки коварного заигрывания.
- Мисси, Лисси, - слегка улыбнулся я, взглянув на сестричек. - Вот уж не думал вас тут встретить.
- А мы надеялись, - одновременно проговорили девушки, неспеша подходя ко мне.
- Господин Лим обещал нам, - сказала темноволосая бесовка.
- ...и мы дождались, - дополнила Лисси.
Я смотрел на девушек нахмурившись. Их слова озадачили меня.
- Дождались?
- Да, хозяин, - радостно ответила Лисси, а Мисси активно закивала, ожидая похвалы.
- Только вы? - спросил я аккуратно, сделав шаг на встречу девушкам.
- Да, - снова одновременно ответили бесовки и потянули ко мне ручки.
- А остальные? - невозмутимо продолжал я свой допрос.
- Остальным господин Лим позволил получать удовольствия, - отозвалась брюнетка. - Постоянно. И много...
Её ладони скользили по одежде в поисках пуговиц, и блондинка не отставала в этом желании, расстегнув пару пуговиц жилета.
- Много? - спокойно спросил я.
У меня складывалось нехорошее ощущение. Ведь соблазненные демоном по умолчанию принадлежали только ему. Никто другой не в состоянии удовлетворить сексуальный голод тех, кого демон соблазна взял себе. Зачем Лиму это? Лишние траты и заботы? Он не сможет перетянуть соблазненных другим демоном на себя, это навсегда, и не может быть изменено. К тому же, у него своих соблазненных предостаточно.
- Много, - проговорила Мисси, уже расстегивая рубашку на груди, а Лисси стягивала сюртук со спины.
- Много, - вторила ей сестра. - Друзей у господина Лима много, - Лисси с силой дернула сюртук, стянув его окончательно с плеч, но дальше я не позволил.
- А где девушки Лима? - я старался не выпустить книги из рук, пода бесовки усердно забирались своими проворными пальчиками под рубашку.
- Там же, где и все. У нас одна большая семья, - с улыбкой проговорила блондинка и оставив в покое сюртук, припала губами к моему животу, который Мисси весьма профессионально быстро оголила. Девушки тут же принялись льнуть ко мне, гладить голые участки тела, целовать и касаться языком.
Слова же их не укладывались у меня в голове. Это что же получается? Лим решил сделать сплошную оргию? Чтобы не было никаких разделений и принадлежностей? Брать то, что хочется и не важно кто владелец? А как же связь соблазненного и его демона? Он решил пренебречь этим? Но это же извращение и насилие! И пусть зуд желания не унять и удовольствие все всё равно получат, но нельзя заменить одного владельца на другого. Соблазненная всегда будет хотеть только того, кто первый её соблазнил. В противном случае — это жесткое насилие, и не столько над телом, сколько над душой, моральное уничтожение.
Мои размышления прервала Лисси, чья ладонь, скользнув под штаны, сжала мою плоть. Я дернулся, но девушки не обращали внимание, продолжая раздевать и ласкать меня.
- Спокойно, - рявкнул я, но, на мое удивление, они никак не отреагировали. - Спокойно!
- Хозяин... - виновато посмотрела на меня Лисси, массируя плоть в штанах. - Мы так долго ждали, пятьсот лет, четыре месяца, тринадцать дней и шесть часов, - протараторила блондинка весьма сильно сопротивляясь мне, пытаясь оставить свою руку в моих штанах. Мисси тем временем расстегивала их.
И это была правда. За столько лет они стали одержимыми лишь одной мыслью, и не будут слушать меня даже если я буду угрожать им смертью. У них просто не осталось инстинкта самосохранения. Они любой ценой будут стараться заполучить меня. Хотя, в данный момент даже я им не нужен, они хотят мой член и быть им оттра*нутыми до потери сознания.
Я снова рыкнул на девушек, когда одна из них укусила меня за бок. Они вздрогнули, но продолжили свое грязное дело. Их запах заполнил всю библиотеку, я физически ощущал, насколько они истекают желанием сейчас. Это нещадно бьет в нос, возбуждает и туманит разум. Отталкиваю бесовок всё сильнее и сильнее, пока они не выводят меня из себя настолько, что я, после очередного укуса за грудь, откинул их в сторону взмахом руки. На несколько секунд я видел страх в их глазах, но затем его вновь затянула пелена дикой похоти. Вскинул свободную руку в сторону двери и, применив способность, почти вышиб её. Она перекосилась и осталось лишь сделать хороший пинок, чтобы вынести её к чертям, когда бесовки в прямом смысле набросились на меня. Я слышал сопение, треск рубашечной ткани и звон ремня. И снова чувствую небольшие женские клыки на своей шее и животе. Вновь отбрасываю девушек, впечатывая их в стеллаж с книгами.
Странное ощущение. Я чувствую безумное возбуждение и желание секса. И еще нечто очень странное и знакомое. Ощущение отстраненности и мыслительной слабости, рассеянной концентрации. Я уже чувствовал подобное, пятьсот лет назад, на Земле...
- Чем же кормил вас Лим?
Девушки ухмыльнулись и понеслись на меня.
- Ядом... - хором ответили они и запрыгнули мне на спину, желая повалить меня на пол.
Гореть тебе в аду Лим!
Рыкнув, я выронил книги, хватая девушек за что попало, сбрасываю их на пол. В одно мгновение впечатываю их в пол, вдавливая ладони в грудную клетку каждой. Они сжимают мои запястья, пытаются выбраться, но им не сравниться с моей силой.
- Лим... Ты глупец, - прорычал я в никуда. - Нельзя использовать один и тот же яд дважды!
Бесовки испуганно смотрят на меня. Горячие огнем глаза не предрекают ничего хорошего. Клыки от ярости выросли вдвое, превратив высокомерную ухмылку в хищный оскал.
- Хозяин... Хозяин... - хрипели девушки не в силах сопротивляться моему давлению.
Раздался хруст грудных клеток от вонзившихся в кости черных острых когтей. Еще толчок, и снова хруст. Алая жидкость проступила сквозь легкие одеяния девушек и облизала мои пальцы. Я прикрыл глаза и запустил когти глубже. Не слышно было больше ничего. Ни вскриков, ни дыхания, лишь слабый пульс еще чувствовался на кончиках моих когтей, что упирались прямо в сердца бесовок.
Тук-тук... Тук-тук... Тук-тук...
Ладони опалил жар и потоки энергии хлынули из почти бездыханных тел, впитываясь в мои руки и распространяясь по всему телу. Блаженное ощущение власти и силы укутывает коконом. Две души растворяются во мне. Вулкан внутри меня вскипает и заполняет дикой страстью, безудержной яростью, одержимым желанием. Вены горят огнем. Они словно горящие змейки расползаются по коже с приятным жжением.
Поднялся. С кончиков когтей на пол капают капельки крови. Я тяжело дышу. Души еще метаются внутри меня в поисках места, и успокаиваются лишь после третьего глубокого вдоха. Запах крови и силы кружат вокруг меня и заполняют собой. Я дышу этим опьяняющим воздухом.
Наспех вытер руки о штору, застегнул ремень на штанах и накинул сюртук обратно на плечи. Взял книги и поспешил выйти. Ударом ноги в щепки разнес и без того покореженную дверь библиотеки. В коридоре уже не так чувствовалась кровь бесовок, зато чувствовалась другая.
Берта...
В два шага я спустился с лестницы, оказался в большом зале и прыжком преодолев толпу с грохотом приземлился на пол позади своей бестии.
- Тут я, - ответил вслух Берте.
В её мысленном вопросе не хватало только назвать меня неким «ярким» словом, чтобы полностью передать все эмоциональные окраски адресованные мне. Она смотрела на меня растерянно, словно не зная, как реагировать на мой потрепанный вид. Порванные пуговицы на жилете, выпущенная рубашка, местами тоже порванная, на сюртуке, как и на руках, кое-где были капли крови. А может её так шокировали мои физические изменения? Может у меня рожки выросли? Она уже видела мои красные глаза, но сейчас они явно горели. Клыки она могла и не заметить, но вот украшающие кожу пламеннокрасные вены не заметить было нельзя.
А может, она увидела женские укусы на моем теле? Что ж... Она уже проявляла прелести ревности, и я не против ощутить всю её ярость по этому поводу.
Я же смотрел на её живот, не обращая никакого внимания на то, что нас обступили. Перешептывания со всех сторон фонили и раздражали. Гости Лима тоже не могли не заметить моих огненных змеек. Еще бы. Они не доросли до моего уровня и не могли принимать души так, как это может делать демон, живущий не первую тысячу лет, едва ли не от начала мира. Я не только беру душу и вбираю в себя её силу, как они. Я приручаю её, использую все её возможности и способности. Они дополняют меня, приумножают или дарят нечто новое.
- Двэйн... - протянул Лим и улыбнулся. Он старался сделать это непринужденно, но я видел, как уголок его губ дрогнул.
- Думал, я совершу одну и ту же ошибку дважды? - скрипя зубами бросил взгляд на Лима.
- Не понимаю, о чем ты, Двэйн... - Лим огляделся по сторонам. Гости тоже переглянулись друг с другом, видимо решая что делать дальше.
- Неужели?.. - приподнял бровь и притянул Берту ближе к себе. Она хотела возмутится, но не стала. Окружающие сейчас её беспокоили больше. И не зря.
- Двэйн... Ты зря отказываешься. За нами будущее.
- Какое будущее? - обхватил Берту за талию, почувствовал на своей ладони её кровь. Внутри сильнее всё вскипело. Я еще не отошел от принятия душ в себя и все еще горел снаружи и внутри. - Ты хочешь обезличить всех! - рявкнул я. - Сделать серой массой! Ничего благородного в этом нет!
- Ты не понимаешь! - взревел Лим. - В пекло благородство, если мы будем иметь всё и всех! Когда и где захотим! Кого захотим!
Желваки заиграли на моих скулах. Я отчетливо прочитал его мысли. За своей вспышкой ярости он не смог достаточно сильно удержать свое желание внутри, и мне оставалось лишь зацепится и потянуть за «ниточку». Лим желал повторить то, что сделал со мной на Земле. Ослабить бдительность и отправить куда подальше. Но он бы сам не смог это сделать. Ему кто-то помогает, и я не чувствую кто. А еще он хотел её. Он хотел испробовать её! Берту! Узнать, почему я всё еще держу её при себе и обращаюсь с ней иначе.
- Берта! - девушка изо всех сил старалась блокировать свои мысли. - Берта, это я! Черт! - пришлось сильнее надавить. Девушка охнула нахмурившись от боли в висках.
- Берта!
- А...
Я сунул ей в руки книги.
- Держи крепче! И не выпускай их из рук, чтобы не происходило!
Она не ответила, но её сердце непроизвольно забилось чаще. Это заметил не только я, но и Лим. Он, смотря на нее нахмурился, пытаясь понять происходящее. Я же воспользовался временным замешательством.
Крепко прижав к себе Берту, я сжал кулак свободной руки и зарычал на весь зал так, что задрожала мебель. Началась суматоха, волнение заискрилось в воздухе. Огненная вспышка озарила пространство вокруг нас и волной огромной энергии всех окружавших нас демонов откинуло в стороны.
Легкий, даже нежный шелест послышался позади меня и через секунду мы взмыли вверх, а затем резко ушли в сторону окна. Под вопли беснующихся демонов послышался звон бьющегося стекла.
Прохладный воздух стер запахи горящей плоти и крови, а бескрайние просторы отдалили дикие звуки и рёв взбешенной толпы. Я знал, что это не причинит им существенного вреда, и они залечат свои раны. Вот только злость нельзя залечить. Теперь придется укреплять свой замок.
Карета с огненными вороными летела позади нас. Годфри, как всегда сработал очень четко и едва началась заварушка, как он уже разогрел лошадей и оставалось только взмыть в воздух.
- Нам нужна площадка, ровная, подальше отсюда. Желательно в горах, чтобы нас не нашли, - дал указания Годфри, и слуга тут же свернул немного в сторону. Легко взмахнул крыльями и мы уже следуем за каретой. - Нужно будет запутать следы, - бросил я слуге. - И подготовить замок.
Наверняка будут попытки проникновения. Конечно, штурмовать они его не решатся, это поднимет конфликт на новый уровень, к которому они пока не готовы. Но проникновения с целью убить — явно вероятны.
Мне и Берте нужна была передышка. Хотя мне скорее нужна была разрядка. Я очень редко брал души таким кровавым способом, предпочитая забирать души посредством оргазма. И сейчас возбуждение переполняло меня. Особенно учитывая, что у меня в руках прелестная Берта, с прелестным телом и ароматным манящим запахом, который усилится, стоит мне убрать травинки под её одеждой.
Девушка взволновано дышала. Её мысли метались, а сердце стучало. Так приятно стучало, что мне хотелось прислонится к её груди, прильнуть, вслушаться, попутно сжать пару холмиков. Берта прижимает к себе книги, я вижу, как побелели от напряжения костяшки пальцев. А мне хочется, чтобы она точно так же сжимала меня. С силой вдавливала свои пальчики в мою кожу. Я хочу слышать её крики и стоны. Я готов был взять её на лету, если бы не книги в её руках, которые она непременно бы выронила. Прижал девушку сильнее к себе и нежно прорычал над её ухом. Желание было столь велико, что я уже чувствовал своим пахом её попку и это заводило еще больше.
Всё это превращалось в безумие, в похотливое безумие, и я не знал, сколько смогу сдерживать себя и смогу ли вообще. Мысль о том, что если я сейчас возьму её, то сделаю ей больно, останавливала. Ведь мое желание столько велико, что сдержать свою агрессию не смогу. Но как долго она будет меня останавливать?

...

Тайра Блейк:

Желание… Оказывается, оно имеет запах. Запах этого мужчины, от которого мне не хотелось отводить глаза. И вкус… Только я знала наверняка, что он будет отличаться от той терпкой солености, которую чувствовала, когда мои губы пытались залечить кем-то нанесенную рану.

А я ведь солгала себе самой… Понимала прекрасно, что не смогу остановить кровотечение, но не устояла перед возможностью распробовать вкус этого самца. Хотя нет, распробовать так и не удалось. Я лишь завелась, возбудившись до такой степени, что все тело заныло от сладкой боли. И хотела продолжения, наверное, настолько сильно, как никогда еще в своей жизни. Жаждала почувствовать стальную хватку его рук на спине, на ягодицах, когда он будет вбиваться в меня…

Когда? Оооххх… Оказывается, я и не рассматривала другого варианта… Всего лишь вопрос времени, но исход этой встречи неизбежен. Как неизбежны следы, которые его пальцы и рот оставят на моей коже. Отпечатки, которые я все сильнее хотела увидеть. Ожидание причиняло боль, внизу живота скопилась мучительная тяжесть, а тело стало невероятно чувствительным, словно в каждую клеточку впились миллионы иголочек.



Услышанное Гаральду не понравилось. В глазах появилось выражение, так отчетливо напоминающее злость, что я слегка растерялась. Ему же не придет в голову поквитаться со мной за то, что натворила Сева?

Я снова подумала о том, как наша встреча далека от случайной. Та недобрая слава, что клубилась вокруг Саважа, наверняка могла бы объяснить его внезапный ко мне интерес. И хорошо, если это всего лишь банальная жажда секса, а не что-то куда более неприглядное. Вот только что? И почему я совершенно не хочу об этом знать? По крайней мере, сейчас…

Рассказать мне ему практически нечего, а если он намеревается с моей помощью добраться до Севы или воздействовать на нее, то здесь ждет разочарование.

Так что от общения со мной он вряд ли выиграет. Разве что его тело. Но вот как раз тут от своей порции удовольствий и я не откажусь. В конце концов, сегодня он бесцеремонно нарушил мое уединение, спутав все планы, должна же я получить хоть какую-то компенсацию?

Однако вспыхнувшее раздражение быстро улеглось. Было ли дело в интересе ко мне, который Гаральд даже не старался скрыть, или в чем-то еще, я не знала. Но и злиться на него больше не могла.

Потом разберемся с Севой… и со всеми остальными. А пока меня гораздо больше занимали иные вещи. Например, такие, как пьяняще-соблазнительный мужчина, разгуливающий обнаженным по моему дому.

А Гаральд в это время вел себя так, словно это он, а не я, был хозяином замка. Расхаживал по комнатам с важным видом, словно облаченный в царское одеяние, нисколько не смущаясь своей наготы. Мне даже захотелось слегка сбить с него спесь, и для обработки раны я выбрала настойку, что жгла сильнее других. И испытала какое-то извращенное удовольствие, когда он зашипел, дернувшись от боли. Вот так: пусть не считает, что я не могу оторвать глаз от его соблазнительного тела… И пусть не пялится настолько откровенно в вырез халата, считая, что я готова позволить абсолютно все. Даже если так и есть на самом деле.



Когда мужчина спросил про ванну, я обрадовалась. Мне нужна была хотя бы короткая передышка, чтобы прийти в себя и решить, что делать дальше. Как бороться с сумасшедшим влечением к этому почти незнакомому тигру. Или не бороться. Последнее привлекало намного больше, но вот представить последствия своей «не борьбы» никак не получалось. Жаркий секс… а дальше? И почему меня так волнует, что случится потом?

Звук распахнутой двери почему-то не удивил, а наоборот, вызвал вздох облегчения. Лишь хотелось надеяться, что это не очень заметно. Хотя о чем это я? Привычный мне запах родной спальни превозмогал иной – чужой, – но от него закипала кровь. Мне не нужно было смотреть на бедра, скрытые полотенцем, чтобы видеть его возбуждение: оно ощущалось в воздухе настолько явно, что это начинало пугать. Не помню, чтобы мне когда-то приходилось желать кого-то до такой степени. Интересно, ему тоже все совершенно очевидно? Он заметил, как я непроизвольно пытаюсь сжать мышцы живота, чтобы хоть как-то унять боль? И аромат влаги, увлажнившей бедра, чуткий нос хищника вряд ли мог не ощутить. И то, как твердеют соски всего лишь от прикосновения тонюсенькой ткани, словно кто-то специально дразнит меня своими касаниями.
А его кожа наверняка еще влажная и прохладная после душа… И губы саднит, как там, в лесу, и хочется попробовать, каким он окажется на вкус. В тех местах, где нет никаких ран, а тело словно выточено из мрамора умелой рукой мастера.



Что это? Всего лишь слова… Он еще не приблизился, а я уже утратила чувство реальности. Сделала попытку выровнять дыхание и отвернуться. Но разве это могло помочь? Только недавно успокоившееся сердце вновь заколотилось, меня бросило в жар, а прикованный к моему телу взгляд я ощущала так, как будто Гаральд уже находился рядом, касаясь меня.

– Знаю… – он мог бы не говорить об этом, я прочла признание в напрягшихся мышцах приготовившегося к прыжку хищника.

– Покажи, как сильно… – проронила, делая шаг навстречу и словно видя себя со стороны. Это все почти нереально, как будто происходит с кем-то другим. Полотенце на его бедрах мешало, не позволяя рассмотреть желание, от запаха которого уже темнело в глазах. А меня затрясло, от страха – не перед ним – из-за того, что все может кончиться слишком быстро, судя по тому, как вздымается грудь мужчины и пульсирует моя собственная плоть.

Его кожа и впрямь была прохладной, а может быть, мои руки оказались слишком горячими, но от этого умопомрачительного контраста я задохнулась. Широкие плечи, мышцы, которые перекатывались при каждом движении, смотрелись так соблазнительно, что к ним хотелось прикоснуться. Что я и сделала. Подняла глаза к лицу, встречаясь с взглядом мужчины, и, как будто получив молчаливое согласие, протянула руку и дотронулась до загорелой, гладкой кожи. Спустилась к ареолам сосков, обвела их, чуть надавливая ногтями и превращая серединки в упругие, твердые горошины. Сама хотела именно этого: почувствовать на нежной коже граничащую с болью ласку, выбивающую из легких остатки воздуха.

Палец прочертил линию живота с тонкой полосой темных волос, убегающих под полотенце, царапнул границу, претендуя на пока еще мне недоступную зону. Гаральд все еще не шевелился и не произнес ни слова, будто позволяя мне удовлетворить свой интерес. Однако потяжелевшее дыхание выдавало растущее напряжение, а от моих касаний все сильнее напрягались мышцы живота.

Я вернулась глазами к его лицу и, глядя, как расширяются зрачки, не удержалась, двигаясь дальше. Пальцы пробрались под полотенце, ослабляя затянутую на бедрах ткань, и едва ощутимо коснулись выпирающего органа. Член толкнулся в мою ладонь, и меня опалила новая волна жара.

Один шаг в сторону от окна, а собственные руки опять действуют быстрее разума, разводя в стороны полы халата. Отдаленной вспышкой промелькнула в голове мысль о Северине и о том, что я прямо сейчас намереваюсь соблазнить ее жениха. Или он – меня... Что бы сказала кузина, узнав об этом? И все остальные? Мне не хватало только головной боли из-за вмешательства в придворные интриги… Но голос рассудка тут же растаял, исчез вместе с соскользнувшей с моих плеч легкой тканью. Голодный взгляд, который обрушился на тело, тут же покрывшееся мурашками, вытеснил остатки сомнений. Сегодня это моя добыча, и делиться ею я ни с кем не собираюсь.

...

Алекзандр:

огда шаги Ариэль стихли в коридоре, я быстро оделся.
Пора действовать.
Я написал извинительное письмо Лорду демонов, что безотлагательные дела не позволили мне явиться к нему на аудиенцию, и отправил его со своим слугой, а сам начал сборы.
Жаль, что нет второго медальона для перехода через порталы, но мне не привыкать пользоваться дедовским способом передвижения. Я пока не говорю о волчьих лапах. Это успеется. Сначала меня ждет путешествие на лошади до королевства Лунных волков. Нужно отдать кое-какие распоряжения.

Через трое суток я входил в белый замок в Волфваре. Загнав двух коней, я сократил путь всего лишь на сутки. Родные леса преодолел уже в ипостаси волка, на лошади путь оказался бы вдвое дольше.
- Маришка! Карту Шезгарта!
Ведунья выскочила из кухни с тревогой в глазах, но увидев своего короля нагим, поняла, что я оборачивался.
- Мой лорд, а где же наша королева? – Маришка заглянула за мою спину, но, не увидев Ариэль, не смогла скрыть улыбку.
- Карту принесешь в кабинет, - мне было все равно, что она подумает. У меня есть цель, и я к ней иду.

Заскочив в спальню, схватил из шкафа полотенце, нечаянно задев рукой, оставленные Ариэль наряды. С вешалки сорвался ее халат и скользнул шелковой гладью на пол. Наклонившись его поднять, я почувствовал запах жены. Да, жены. Иначе я Ариэль не воспринимаю. Она моя жена. И точка. Захочет она настоящую свадьбу - отметим с размахом, нет – совершим церемонию по-семейному, но это уже ничего не изменит. Ариэль моя вторая половинка, и проживи хоть тысячу лет вдали от королевства Лунных волков, она будет считаться их королевой. Это место всегда останется за ней, а о троне короля я сам позабочусь.

Приняв душ, смыв запахи дороги, гор и леса, я быстро надел удобные для отдыха вещи и отправился в кабинет. По пути схватил халат Ариэль. Мне опять захотелось вдохнуть аромат ее обнаженного тела.
Так, держа халат в одной руке и время от времени поднося его к лицу, я водил пальцем по карте Шезгарта.

Покинув владения демонов, я решил срезать путь и поехал через ущелье в горах Черный серп. Попав под камнепад, который снес в обрыв второго коня, везущего запасы воды и еды, я сам чудом остался жив. Сначала я воспринял происшествие как случайность, но многие признаки говорили о том, что кому-то не хочется, чтобы я нашел Ариэль.
Кому стало известно, что она исчезла? Только тому, кто видел, как она открыла портал. Наша «размолвка» случилась сразу после встречи с советником Андариэлем, который мог проследить за нами.

Подтверждение я получил чуть позже, сидя в трактире «У веселой демоницы», что расположился на границе демтеррии и волчьих земель. На стол передо мной легла записка. Пока я не сунул в протянутую ладонь чумазого демонёнка золотой, он не убрал свою когтистую лапу с послания.

«В правильную сторону движешься, ликан. Ступай домой. Забудь об Ариэль и убережешь свою шкуру» - прочел я и стиснул зубы. Когда я боялся трудностей? Тем более что у меня есть преимущество, перед тем, кто пытается запугать волка: я точно знаю, где находится Ариэль. А вот моему врагу придется на ходу продумывать каверзы.
Хотя вещи уже занесли в комнату, за которую я заплатил той самой веселой демонице, подниматься к себе я не спешил. Пусть для моего преследователя будет сюрпризом, что я двинусь в путь сейчас же.
Сделав вид, что изрядно выпил, пошатываясь, я пошел в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, скрытой от глаз посетителей шумной таверны. Свернув к окну, я выбрался через него на задний двор, где быстро скинул обувь и одежду и засунул ненужные вещи в пустую бочку с отбросами.
Лунный свет посеребрил шкуру белого волка, в которого я быстро обернулся.

Итак, земли Фейри лежали на юго-востоке Шезгарта, в то время как королевство Лунных волков раскинулось на северо-западе. Путь не близкий, и я выбрал тот, который быстрее приведет меня ко двору княгини Илис Морелет Лэнвэ: через земли Вампиров до бухты «Кровавый восход», где я пересяду на корабль, плывущий по Соленому морю до острова Порока. Пусть мой преследователь думает, что я хочу забыть Ариэль в «Распутнике». Я остановлюсь в нем только потому, что от острова Порока до земель Фейри рукой подать, достаточно лишь переплыть неширокий пролив.

Выспавшись перед дальней дорогой, рано утром я вышел к конюшням, где меня ждали две оседланные лошади. Запасы еды на несколько дней пути и смена одежды – тот минимум, который я возьму с собой, чтобы не терять время и не останавливаться в трактирах, расположенных на многолюдных дорогах. Я собирался срезать часть пути через леса. Я не интересен грабителям, в моем кошельке мало золота. Если нужно будет пополнить количество монет, я всегда могу обратиться в любой банк на земле Вампиров.

- Мой лорд, почему вы не хотите взять с собой охрану? – Маришка стояла у конюшен, ловя мой взгляд. На ней было надето новое платье, волосы тщательно расчесаны, а на губах блестела помада. Черт. Она опять за свое. Радуется, что Ариэль нет рядом.
Как только верну жену и ликанов из Корр-У, отправлю Маришку в ликановский поселок. С таким темпераментом она там быстрее выйдет замуж за какого-нибудь хорошего парня.
- Для развлечения в «Распутнике» охрана не нужна, - сказал я достаточно громко. В замке много чужаков, пусть мои планы станут известны врагу.
- Милорд, для этого вам не нужно уезжать из дворца. Вы знаете.
- Маришка, подготовь охотничий домик в горах, как я просил. Давай на этом ограничим твое участие в жизни короля.
Я взлетел в седло, лошадь от нетерпения переступала ногами, и как только я тронул поводья, ретиво пошла вперед.
Не оглядываясь, я покинул пределы замка.
Каждый шаг сокращал расстояние до Ариэль.

...

Кевин Линч:

Избушка ведьмы. - Территория поединка рядом с замком.

Во сне Дей выглядела маленькой девочкой, нежной и ранимой. Она спала, обхватив подушку руками, и выставив ногу из-под одеяла. В ее волосах запуталось несколько зеленых листьев. Женщина-цветок. Стараясь не разбудить ее, я сел на край кровати и потянулся, прогоняя сон. Закрытые ставни почти не пропускали в комнату свет и звуки, и через них были едва слышны жалобные вопли под окном.
- Спасите! Помогите! Умираю! Мя-а-ауу!!
Слишком громко для умирающего, но надо посмотреть, кто там страдает с утра пораньше.
Я распахнул ставни, впустив в комнату не только свет и утреннюю прохладу, но и перепуганного Отелло. Под глазом у кота кровоточила рана, шерсть клочьями летела на пол, хвост стал короче на добрые два дюйма.
- Крепко тебе досталось, дружище, - удивленно протянул я. – Признавайся, что ты натворил в замке? Украл колбасу? Сгрыз парчовые тапки с меховой опушкой?
- Подрался из-за кисы, - фамилиар свалился на подоконник и распластался по нему ковриком. - Она такая... с носиком... с ушками…
- Старая история, - тихо рассмеялся я. – Твой соперник оказался сильнее, да? Бывает, друг.
Дейрдре заворочалась в постели и сонно спросила:
- С кем ты разговариваешь, Кей?
- Отелло вернулся зализывать раны, - пояснил я. - Его репутация несколько эээ… пострадала…
- Бедный котик, - Дей моргнула и снова уткнулась в подушку. - Кажется, в леднике ещё осталось молоко.
- Я, эм, сказать хотел, - донеслось с подоконника. - Эл прибыл.
- Это означает, что он получил послание. И он должен что-то предпринять.
Я бросил беспокойный взгляд на Дейрдре.
Дей уже сидела на кровати и под прикрытием одеяла влезала в платье.
- Орать и ломать мебель он не будет, может, пополнит коллекцию новой статуей, чтобы спустить пар и сядет писать ответ. Договоримся о времени и месте и кто-то из нас, - фея стянула шнуровку на груди и завязала аккуратным бантиком, - уснёт навечно. Как видишь, все очень просто.
- Гардеробная не улучшит ему настроения, - мрачно улыбнулся я, припомнив наши шалости в покоях ледяного Эла. – Как и тапки. Их запах может отпугнуть даже голодную моль!
Я спустился в ледник и принес нам и коту молока, пока Дей обрабатывала его раны. В итоге фамилиар превратился в помесь египетской мумии и наглядного пособия по травмам.
Завтрак прошел спокойно, мы перекинулись парой слов, но атмосфера постепенно становилась тревожной. То, с каким спокойствием фея говорила о будущем, меня насторожило. Она или уверена в своих силах, или фаталистка. Не знаю, какой вариант предпочесть.
- Даже если ты будешь против, я отправлюсь с тобой на встречу с Элом, - я накрыл руку Дейрдре своей.
- Я в этом и не сомневалась, - Дей едва заметно улыбнулась. - Сама бы поступила точно также.
Ее тонкие пальцы переплелись с моими. Язык телодвижений красноречивее слов - наши судьбы отныне были связаны навечно. Мы смотрели друг другу в глаза, ничего не говоря. Мы боялись сказать не те слова…
Наше долгое молчание прервал почтовый голубь – он влетел в открытое окно и заворковал.
- Смотри, Дей, голубь прилетел…
Птица перепорхнула на стол и позволила снять со своей спины цилиндрик с посланием. Дей вытряхнула свёрнутый лист пергамента, расправила, прочла и улыбнулась ласково, как голодный крокодил:
- Завтра.
- Значит, у нас в запасе целый день, - произнес я дрогнувшим голосом. – Мне не хочется терять ни минуты! Чем я могу помочь тебе?
- Тем, что будешь рядом, - Дей проводила взглядом устремившегося на волю голубя и отбила по столешнице замысловатый ритм. Воздух перед ней полыхнул серебром и на колени феи опустился клинок, вдетый в ножны цвета бронзы.
- Твой меч? – это было скорее утверждение, чем вопрос.
- Конечно, - фея ласково погладила рукоять.- Соскучился, мой хороший. Переоденусь и мы с тобой разомнёмся, - Дей разговаривала с ним, как с живым и разумным.
Женщина с оружием – возбуждающее зрелище для любого мужчины. Меч как фаллос в ее руках, он рождает эротические фантазии, заставляет желать и обладать. Не знаю, могла ли фея читать мои нескромные мысли, но скрыть их последствия помогала свободная одежда, что была на мне. Но даже если и могла, то ее собственные мысли уже были заняты предстоящим поединком, а не мной.
- Браво, милая, - зааплодировал я после очередного воинственного пассажа. – Не хочешь поупражняться со мной?
Я не сразу понял, что сказанная фраза двусмысленна. Став волком-оборотнем, я не перестал думать о сексе, и запах разгоряченного тела Дей разбудил во мне желание.
- Кей, - фея опустила меч и искоса посмотрела на меня, - у тебя же нет оружия. Предлагаешь отрабатывать погоню?
-Скорее, бегство, - отшутился я, присаживаясь на траву рядом с забинтованным Отелло. – Нужно было в детстве ходить в секцию по фехтованию. Мушкетер из меня неважный, фея.
Очень быстро мне стало не до шуток: Дей призналась, что убивала, но по-настоящему я поверил ей только сейчас. Если это разминка, то каким тогда будет настоящий поединок?
Это мне предстояло узнать завтра.

Коней у нас не было, зато имелась пара пегасиков, этих чудо-коньков. Несмотря на малый размер, животные выносливы, как мулы, и послушны, как домашние любимцы.
Забинтованный Отелло и я составили всю свиту Дейрдре. Котяра ни за что не соглашался остаться дома, несмотря на полученные увечья.
Не место предстоящего поединка мы добрались первыми, и замерли в тревожном ожидании. Дей велела пегасам отправляться обратно. Зато зрителей собралось более чем достаточно - не только жители замка, но и всех окрестностей. Логично - их судьба тоже решается в этом поединке.
- Явился, - Дей посмотрела в сторону - листья в её волосах превратились в терновые ветви, ощетинившиеся иглами не хуже дикобраза - и шепотом произнесла что-то по-шезгартски, от чего Отелло закрыл лапами уши. Мне оставалось догадываться, что именно произнесла Дей.
Из-за холма показалась группа всадников, один из них отделился и направил коня в нашу сторону. Ветер трепал его длинные пепельно-белые волосы, и я догадался, что он и есть кузен Дейрдре. Всадник подъехал ближе и спешился. Его голубые глаза были прозрачны, как лед, взгляд надменен, и он едва удостоил им меня и Отелло. Для него мы были придорожной пылью, ничтожествами, не достойными внимания. У меня зачесались кулаки. Мерзавец…
Эл шагнул к Дейрдре, и кривая улыбка появилась на его холеном лице. Его можно было бы счесть красавцем, если бы не эта отталкивающая улыбка.
- Тебя следовало убить сразу, кузина, - Эл остановился напротив, пристально глядя на Дейрдре. - Тогда я совершил ошибку, надеялся, что тебе хватит ума принять предложение и стать моей женой. Сегодня я это исправлю.
Дей заметила мое движение вперед и жестом велела остановиться. Эл рассмеялся на это, обнажив ряд белоснежных зубов.
- Твоя жалкая свита? Твои дела совсем плохи, Дейрдре.
- Моя свита не ударит в спину, - Дей обворожительно улыбнулась, - и в отличие от тебя, я спокойно сплю по ночам.
- Сегодня была последняя ночь в твоей жизни, кузина, - быстрым движением Эл выхватил из-за спины меч и направил на Дейрдре. – Я не дам тебе ни единого шанса!
- Увидим, кто получит шанс, а кто - нет, - Дей даже не моргнула. - В круг, кузен. Не нарушай правила, а то потерпишь поражение, не успев начать, - и шагнула за черту. Через секунду в ее руках оказался тот самый меч, что я видел вчера. Губы феи чуть дрогнули, но глаза оставались такими же холодными, как у Эла. «Наследственное», - машинально подумал я.
Отелло забрался мне на плечо, чтобы следить за поединком, напряжение в воздухе нарастало, отчетливо повеяло ледяным воздухом. Свита Эла заняла свое место среди зрителей, по правилам боя ни мы, ни они не могли входить в круг поединка, чтобы не случилось.
Сжимая в руках мечи, противники начали медленно двигаться по кругу. Эл первым сделал выпад в сторону Дейрдре, но она среагировала моментально, уйдя в сторону. Да, ей лучше не подпускать Эла слишком близко - силы у него больше. Они закружились друг против друга, это было похоже на завораживающий танец смерти. Взмах меча – и на платье Дейрдре образовался разрез. Толпа ахнула, ожидая крови, но ее не было. Зато это разозлило фею, и она кинулась на Эла. Противники схлестнулись мечами, и в звенящей тишине раздался звон металла. Эл отвел удар Дей с пренебрежительной усмешкой, словно делал одолжение, даже не пытаясь выбить меч из ее руки. Я скосил глаза на свиту Эла – они самодовольно улыбались, предвкушая скорую побед их патрона.
Я ощутил, как внутри меня нарастает неконтролируемая злоба. Броситься на Эла, вцепиться ему в горло, напиться крови! Дей предупреждала, что это может быть опасным для меня, считая кровь кузена ядом. Ничего, на каждый яд найдется противоядие. Я волк! Пришло время моей охоты! Я волк!
Дейрдре сделала обманное движение и нанесла удар прежде, чем Эл успел среагировать. Ткань рубашки на плече окрасилась красным цветом.
- Браво, кузина! – глаза Эла полыхнули огнем. – Ты не теряла времени даром, как видно… Но не совсем - вместо того, чтобы биться, царапаешься. Женщины иначе не могут.
Новое движение - самый простой удар, который распознает даже ребёнок. Дей даже не стала его отбивать, ускользнула в сторону. Эл пришел в ярость, куда только делась его природная холодность! Удары становились сильнее и яростнее, казалось, он не человек, а машина.
- Проси пощады, Дейрдре… И, возможно, я пощажу тебя, - крикнул он.
Дей как раз оказалась напротив меня, но я ее не узнал - в кругу стояла воплощенная смерть, готовая убивать как угодно. Темная сторона моей феи...
Очередной удар Эла пришёлся по ногам, Дей взвилась вверх и, уже на выходе из прыжка, достала противника концом меча, прочертив на щеке кузена кровавую полосу. Он не остался в долгу и нанес ответный удар, нанеся фее рану на спине.
Толпа пришла в возбуждение, все кричали и размахивали руками, поддерживая то одну, то другую сторону поединка. Кровавые зрелища любят не только на Земле.
Кровь внутри меня быстрее заструилась по венам, стало нестерпимо жарко. Вот оно, подумалось, я могу вызывать свое второе «я»…Но нельзя это делать на глазах у всех. Я сбросил Отелло на землю, чем вызвал его недовольство, и быстро, не оглядываясь, пробрался через толпу назад. Быстрее, к ближайшему укрытию! Меня трясло, грудь раздирала такая боль, что я не мог дышать. Тело мое начало покрываться шерстью, на руках и ногах выросли длинные когти, зубы в челюсти сменились на клыки. Под ближайшим деревом я встал на четыре лапы и, подняв голову, завыл громко, протяжно. Толпа вздрогнула и расступилась. Мне хватило минуты, чтобы влететь в круг и броситься на Эла. Что-то острое и холодное свистнуло рядом, но я уже сорвался в прыжок. Пренебрежительное выражение не успело сойти с лица Эла, когда мы оба рухнули на землю, и мои клыки сомкнулись на его руке.
Толпа загудела, словно улей, когда Дейрдре оттащила меня за загривок от моей добычи.
- Он уже ничего не сможет нам сделать, Кей, - тяжело дыша, произнесла она. – Летаргический сон…
Свита Эла схватилась за мечи, намереваясь защитить своего господина. Я зарычал и сел рядом с феей, готовый защитить ее в любую минуту.
- Расходитесь! Поединок закончен, - властно велела Дей. И добавила, пнув лежащего в круге Эла: - Это моя добыча по праву победителя!
Народ исчез моментально, как мираж в пустыне. Они что, боялись, что Дей прямо тут начнет массовые репрессии?
Фея вдруг пошатнулась, выпустив меч, тяжело осела на границу круга и уткнулась лицом мне в шею, схватившись за шерсть.
Отелло подозрительно обнюхал Эла и на его морде читалось отвращение.
- Он пахнет злом и могильным холодом, - сказал я и лизнул Дейрдре: – Я так боялся за тебя, фея…
- Я тоже боялась, - Дей шмыгнула носом. - Если бы он победил, мы бы, в лучшем случае, стояли двумя ледышками в его коллекции. Тебе помочь или сам справишься? Нам пора идти, дел очень много.
- Вызывай пегасов, нам нужно доставить твоего кузена по месту его нового жительства.
Дей непонимающе улыбнулась.
- В болото, - напомнил я. – Отныне он – зять водяного. И да пребудет с ним зеленая тина во веки веков!

...

Гаральд Саваж:

Чем пахнет мужчина, согревший постель?
Доверием, силой и слабостью сразу.
Мелодией той, что играет свирель,
И ласковым сумраком в смеси с экстазом.

Есть в жизни такие моменты, когда ты осознаешь, что обратно не вернуться. Но в этот момент я отчетливо понял, что не хочу забирать слова назад, и что она желает меня не меньше. Тайра не стала изображать оскорбленную тигрицу, не стала притворяться, что не поняла моих слов, и её тело дало ещё более явный ответ. Она хотела меня. Терпкий запах женского возбуждения всё более явно распространялся по комнате, щекоча мне ноздри. Моё же тело реагировало на женские феромоны соответственно. И возбужденный член не могло скрыть полотенце.

А жадный взгляд золотоволосой кошки делал меня ещё тверже.




Я не ослышался?

Вдруг захотелось себя ущипнуть. И пусть я никогда не сомневался в собственной привлекательности, но не ожидал такого призыва. И, надо признать, это завело меня ещё больше. Хотелось завалить её на кровать, задрать ноги к голове и вбиваться в жаркую щелку. Но сейчас вдруг я понял, что этого будет недостаточно. Недостаточно просто снять физическое напряжение между нами, недостаточно переспать...

Мне хотелось большего. Хотелось узнавать эту девушку, понять, что ей нравится, что не нравится, что радует, а что злит...

Все эти желания словно дополнили мою жажду обладать именно этой тигрицей. Тайра шагнула ближе, и у меня голова пошла кругом от её запаха, от пульсирующей в висках крови...

Я стоял и позволял Тайре изучать своё тело, наслаждаясь её любопытством не меньше самих ласк. Пока рука не оказалась на члене, поглаживая и лаская, так что я едва не кончил ей в ладонь. Но удержался, только чтобы увидеть, как она раздевается: распахивая и скидывая халат.

И должен признать, что, несмотря на то, что я уже видел её обнаженной, сейчас всё стало по-другому. Когда женщина раздевается для тебя, это ещё один вид ласки. Словно услада для глаз.

Руки легли ей на плечи, легонько потянув на себя, пока она не подошла вплотную. Всё это время я не сводил глаз с её лица, замечая малейшие признаки женского возбуждения. Как приоткрываются губы, увлажненные розовым язычком, как алеют щеки и вовсе не от смущения, как трепещут ноздри, без сомнения чувствуя мой собственный запах возбуждения, и как темнеют её голубые глаза. Руки прошлись по плечам, погладили ключицы, и стали спускаться, легко касаясь нежной кожи, почти невесомо пальцы обвели контур полной груди. Я осознанно обошел вниманием соски, и так уже напряженные до предела, погладил ребра, пока руки не сомкнулись на талии, ещё теснее прижав тигрицу к моему члену. Так что он уперся Тайре в живот.

Я же, пока девушка была сосредоточена на своем желании, стал теснить к кровати, пока её ноги не уперлись в край, и великолепная блондинка не упала на покрывало, не успев ухватиться за мои плечи. Да я бы и не позволил. Мне нравилось смотреть на порозовевшую кожу её тела, на влажное лоно, которое жаждало ласки. И сегодня я буду ласкать его до тех пор, пока хватит моих сил.

– Раздвинь ноги, – она слегка замешкалась, словно такое откровенное обращение для неё было впервые. И это мне тоже нравилось. А когда Тайра исполнила просьбу, у меня на мгновение перехватило дыхание от желания немедленно овладеть ею. Но, словно мазохист, я оттягивал момент совокупления. Руки опустились, погладили подрагивающие бедра, пока не поднял ноги, сгибая их в коленях. Тайра наблюдала за мной, опираясь на локти. И мне нравилось пламя, что разгоралось в её голубых глазах. Опускаясь на колени перед кроватью, я уже предвкушал самое чувственное наслаждение, какое только можно подарить женщине. Руки гладили её бедра, ласкали их, пока не подобрались к ягодицам.

Мне хотелось, чтобы эта тигрица подо мной кричала в экстазе, и я прекрасно знал, как этого добиться, как распалить до такой степени, чтобы она не смогла контролировать не только свой голос, но и тело. Мои губы прижались к коленке, прокладывая дорожку из поцелуев-укусов по внутренней стороне бедра, пока не добрались до лобка. Нежные складки уже набухли в ожидании ласки, и лоно блестело от влаги. Губы опустились на бархатистую кожу живота, заставив Тайру с шумом втянуть воздух. Язык хулигански обвел ямку пупка, пока губы целовали, и я начал спускаться вниз, пока не оказался между разведенных бедер.

– Ты такая мокрая... – голос охрип, а тело ломило от желания почувствовать членом эту влажность, но я упрямо сдерживал себя. – И, наверняка, неимоверно вкусная...

Я поцеловал лобок, и, раздвинув пальцами складочки, мой язык прошелся снизу вверх, собирая её мускусный сок. В тот самый момент я очень четко понял, что это стало для меня приворотным зельем, что я буду хотеть снова и снова вкушать её сочность и никогда не смогу насытиться. Обвел трепещущие складочки и пощекотал клитор, так что женские бедра подались вперед, а пальчики Тайры запутались в моих волосах, притягивая ближе к лону. Но я и хотел оказаться ближе. И ещё ближе, настолько, чтобы между нашими телами не было бы и миллиметра пространства. Сжав покрепче ягодицы, я снова пощекотал клитор языком, лаская его и набухшие лепестки, пока девушка на постели часто и не глубоко не задышала. Но мне хотелось большего, хотелось слышать её стоны, крики, своё имя, в конце концов, которое срывается с её губ в момент экстаза. Поэтому, вместо щекотки, ласки стали более откровенными, а язык – дерзким. Он входил и покидал горячую пещерку, словно это член, пока Тайра хрипло не вскрикнула, задрожав всем телом. Влаги стало ещё больше, и я упивался ею, облизывая лоно и промежность кошки, пока не почувствовал, что бедра напрягаются, стремясь поймать оргазм. И я хотел, чтобы она испытала самый яркий в своей жизни оргазм. Губы сжались вокруг самого чувствительного места, и я втянул с силой клитор в рот, продолжая теребить его языком. Тайра закричала, и именно это мне и хотелось слышать. И ещё мне ужасно хотелось почувствовать её спазмы членом, поэтому продолжая стоять на коленях, я потянул продолжающую биться в оргазме девушку к краю кровати и, разведя её бедра шире, скользнул напряженной плотью в глубину. Первое же судорожное сжатие едва не заставило меня самого кончить. Пришлось напрячься всем телом и замереть, не двигаясь внутри Тайры. Когда оргазм девушки пошел на убыль, я стал двигаться, сначала медленно, потом быстрее, отзываясь на каждый её вскрик и стон. Мной владела необъяснимая потребность пометить эту самку, сделать так, чтобы она пахла только мной, и никто не смел приближаться к ней. И, словно одержимый, я вдруг перестал заботиться об удовольствии партнерши. Толчки сделались глубокими и резкими, словно я хотел войти в неё весь, заполнить только собой пустующее пространство. Тайра металась по кровати, сжимала руками простынь, стонала и вскрикивала каждый раз, как мой член оказывался глубоко внутри. Настолько глубоко, что толкался головкой в шейку матки. Но мне хотелось ещё глубже, и, наверное, если бы это было возможно, я бы проник ещё дальше, словно мотылька насаживая Тайру на свой член. Девушка вскрикнула, прогибаясь в спине, и встретила второй оргазм, и её конвульсивные сжатия толкнули и меня на край. Я едва успел выйти, прежде чем сам взорвался, орошая семенем разгоряченные складочки. Возмущенный крик не дал уплыть из реальности, а засверкавшие гневом голубые глаза вызвали недоумение.

– Никогда не смей так делать! – прошипела тигрица, пытаясь выбраться из-под меня.

Но у меня были иные планы, ведь, несмотря на только что испытанное наслаждение, я снова хотел её. И, не дав ей уползти на другую сторону кровати, вскочил, поймав Тайру за ноги, перевернул её на живот, навалившись сзади. Член был таким же твердым, как будто оргазма и не произошло, и, просунув руку под тело девушки, я приподнял её ягодицы, вновь входя, на этот раз сзади. Тайра рычала и сопротивлялась, пока я второй раз не толкнулся. В это раз вместо рычания девушка застонала в подушку. Наклонившись к её уху, я облизал раковину, продолжая двигаться внутри, после чего легонько прикусил нежную кожу на шее, оставляя метку, и ещё одну ниже, пока не добрался до плеча. Тайра уже сама двигалась навстречу, ударяясь ягодицами о мои бедра, прогибалась в спине, впуская меня ещё глубже, пока руки её сжимали подушку.

Я остановился за мгновение до её финала. Мне самому безумно хотелось кончить. Наполнить её до краев, чтобы сперма потекла по бедрам, и это неконтролируемое желание пугало до чертиков. Но ещё ни одна девка не смела на меня рычать. Поэтому, не доведя её до финала, я выскользнул, прижимаясь покрытым её соками членом к упругим ягодицам, и наклонился к уху, вдавливая кошку в постель.

– Никогда не смей на меня рычать! – я не злился, может быть, потому что не было злости, а может быть из-за того, что все остальные чувства были вытеснены возбуждением. Но и позволять тигрицам командовать собой, а тем более в постели, не позволю никогда.

Я снова толкнулся членом в абсолютно мокрую щелку, входя по самые яйца, в то время как мои зубы потянули мочку уха, чтобы потом переключиться на шею. Тайра наклонила голову, позволяя моему языку и губам ласкать себя. Одна рука скользнула между её телом и постелью, безошибочно находя клитор, и пока член вбивался всё глубже, пальцы сжимали и гладили гиперчувствительную точку на теле девушки. Она кончила почти мгновенно, но мне хотелось продлить её оргазм, размножить его, чтобы Тайра не смогла дышать, чтобы даже не заметила, что я снова не кончил в неё. Я не собирался раньше времени метить её таким образом, и одновременно хотелось этого больше всего на свете. Но привычные и выработанные инстинкты победили странное желание. Выскользнув из сжимающегося лона, я оросил семенем её ягодицы, прикусив плечо, и наверняка оставляя на нем кровавый след от удлинившихся клыков.

– Тайр-р-р-р-ра, – кончая, я даже не понял, что прорычал именно её имя, и что это добавило ещё больше наслаждения к уже испытанному.

Мы лежали в полной тишине, я сверху, а девушка подо мной, и никто из нас не произносил ни слова. В спальне отчетливо пахло сексом и феромонами животных, желающих спариваться. Но долго это не могло продолжаться, и когда я скатился с Тайры, она отвернулась от меня.

В любой другой ситуации меня бы это не тронуло ни на йоту. Я получил что хотел, она тоже успела кончить не один раз. Трахнулись – и спасибо, до свиданья.

Но не в этот раз. По необъяснимым причинам сейчас, с ней, мне не хотелось уходить, даже не хотелось выпускать эту девушку из постели. И повинуясь импульсу, я протянул руку, положив её на плечо, и, несмотря на легкое сопротивление, перевернул Тайру на спину, нависая над ней. И обалдел, увидев в глазах не пролитые слезы.

– В чем дело? – большой палец поймал кристальную капельку на щеке. – Милая?

...

Дарита Фейн тор Карадор:

Где-то в лесу на территории тигРРРРов!

Пробуждение было медленным, малоприятным и болезненным. От холода все мое тело покрылось мурашками, а от голода я хотела выть. Но мы находились черт знает где, и молчаливо смотрящий на меня Кнут не внушал мне доверия. Я хотела было спросить чего он пялится, но он пришел в себя.
После первого вопроса я только и смогла приподнять бровь в недоумении, а второй вопрос еще больше поставил меня в тупик. А что, где-то есть место, где пленных откармливают как свиней? Покажите мне это место, я с радостью там окажусь!
Я все так же молча сидела, кутаясь в жалкое подобие тряпочки, превратившейся под действием воды в неудобную, натирающую жилетку, которую связала любящая бабушка из самой колючей шерсти. Но даже гипотетический жилет был сделан с любовью, не то, что это тряпье! Прищурившись, я внимательно смотрела за действиями Кнута. Мой добытчик, мой самец!
Встряхнув головой, я прогнала непрошеные мысли прочь. Никакой он не мой, и уж тем более не самец. Хотя добытчик: добыл же рыбу. Я смотрела на эти мертвые тушки голодным волком, поэтому не сразу услышала его слов. В лес? О, да он садист!
Удобнее усевшись на песке, я прищурившись смотрела ему в спину, сверля ее взглядом. Он даже не обернулся!
Вскочив как пружина, я сердито потопала вслед за ним, в какой-то момент запутавшись в тряпке, служившей мне одеждой, и свалилась на песок как мешок с понятно чем. Уууууух, ненавижу! Вскочив как разъяренная кошка, я сорвала с себя эту трепку и попыталась порвать ее на маленькие клочки, разобрать до ниточек, но сил на это не было, поэтому я лишь отбросила ее в сторону, завопив от злости.
- Индюк! Ням нядя пойти в леееесь, нядя огняяяяя! Огня тебе надо? Я дам тебе огня, сколько хочешь! Чтоб тебя черти побрали! Чтоб тебя медуза поцеловала! Чтоб скунс при виде тебя признал в тебе брата! Ненавижу! - я шипела, кричала, ругалась, материлась. Чего я только не делала, идя абсолютно голая по этому лесу. Каждый корень, торчавший из земли, каждая веточка, свалившаяся с дерева, впивалась мне в ступни. - Конееечно, ему легко говорить "Пойдем в лес"! Он-то в обуви! Какашка! Смердящий мухомор! Пенек! - последнее я прошипела в метре от Кнута, так что он развернулся и посмотрел на меня немигающим взглядом.
- Что? Вон, говорю, пенек, - сказала я, показывая на стоявший впереди пенек.
Показав Кнуту язык, я обогнула его и пошла вперед, ища что-нибудь, что можно сжечь. Или же кинуть в Кнута: мне это принесло бы одинаковое удовольствие. Повернув направо от упомянутого пенька, я с благодарностью вздохнула, ступая на мягкую подстилку мха. Наконец-то что-то мягкое! Открыв глаза, я уставилась на сваленное дерево, из которого торчали ветки разных размеров. Подогнув под себя ноги и сев по-турецки на подушку из мха, я крикнула, не собираясь искать Кнута глазами:
- Кнууут! Я нашла бревно! - и это ты, добавила я про себя с улыбкой на губах - Его можно поломать.
Как только Кнут оказался рядом, я рукой указала ему на дерево и сказала:
- Приступай. А я не сдвинусь с этого места, пока ты не закончишь. Тут хоть какой-то комфорт. Мне мягко, не так уж и холодно и ноги не ходят по минному полю из шишек, корней и веток. Могу подержать рыбку. И твою рубашку тоже. И радуйся, что я еще не требую у тебя обувь. И не планирую садиться тебе на шею. Пока что, - добавила я, надеясь найти в нем хоть каплю сострадания. Все же было чертовски холодно. А если ему хочется смотреть на мои страдания, то я выколю ему глазюки чертовыми ветками! Воинственно посмотрев на него, я скрестила руки под грудью, с безумным желанием смотря то ему в глаза, то на теплую рубашечку. Я так и молила взглядом: "РУБАШКА ИЛИ ЖИЗНЬ?!".

...

Рафаэль Рей:

Лес, территория тигров

Рафаэль направлялся в лес быстрым шагом, ни разу не оглянувшись, чтобы проверить, идет ли за ним Дарита. Но он и так знал, что не идет, потому что не слышал ее шагов. Видимо, она пытается продемонстрировать ему... что? Гордость? Упрямство? Раф шел и мысленно отсчитывал секунды, чтобы из чистого любопытства узнать, через какое время в этой ненормальной победит здравый смысл. Она сдалась даже быстрее, чем он ожидал - на счете 175. Все-таки темница демонов пошла ей в чем-то на пользу, и теперь вампирша сумела быстро расставить верные приоритеты - жизнь вперед дуракаваляния. Однако Дарита была бы не Дарита, если бы последовала за ним молча. Поэтому Рафаэль не слишком удивился, когда ему в спину, словно выстрелы - холостые, впрочем, - понеслись ее пламенные речи, половина из которых являлась описанием его самого, а вторая половина была наилучшими ему пожеланиями. И в том, и в другом фантазия вампирши просто поражала воображение.

"Черти меня уже побрали в тот момент, когда я впервые тебя увидел" - так и хотелось сказать в ответ, но Раф сдержался, зная, что его молчание взбесит Дариту куда сильнее любых слов. И все ее ругательства в данный момент нисколько его не злили, скорее забавляли, и, пользуясь тем, что вампирша не видит его лица, Рафаэль усмехался. Сознание собственной власти над ней пьянило крепче любого вина. Наконец-то он находится не в положении раба, а в положении господина, полностью владеющего ситуацией. Воистину, месть сладка... Хотя вовсе не мести он хотел. Он хотел просто вернуть своего брата и свою свободу. И мог легко лишиться и того, и другого, в случае, если что-то в вампирском дворце пойдет не так. Это был огромный риск, ведь они должны незаметно пробраться и благополучно выбраться из места, где только их и ждут, и даже наверняка ищут. Практически смертельный номер и для него, и для Дариты. Но ради Армуна он был готов на все. Был готов рискнуть своей жизнью... и не только своей. И для этого им с Даритой лучше все-таки объявить перемирие. Он обернулся, уже готовый предложить ей помощь, и замер. Замер при виде того зрелища, что перед ним предстало.

Вампирша была абсолютно голая.
И она еще спрашивает "что"? Ну да, ничего. Совсем. Он же каждый день видит кучу голых баб, расхаживающих как ни в чем ни бывало по лесу! Черт возьми, это был тяжелый удар для того, кто редко имел дело с женщинами. Но Рафаэль сохранил невозмутимый вид, только руки в кулаки за спиной сжал. Какого черта она разделась? Надоели рваные тряпки, которые на ней болтались? Или вампирша задумала подразнить его? Его немигающий взгляд был устремлен ей прямо в лицо, и Раф из последних сил сдерживался, чтобы не позволить себе откровенно рассмотреть все ее тело. Он знал, что пропадет, если допустит такую слабость. Сначала он хотел предложить ей свою рубашку, понимая, что она наверняка замерзла, но потом передумал. С учетом того, какими проклятьями в его сторону она сыпала, да еще и обещала дать огня, внутри у нее наверняка бушевало целое пламя, так что ей вовсе не помешает подостыть. Решив так, Рафаэль перевел взгляд на пенек, о котором говорила Дарита.

Она еще смеет распоряжаться? Ладно, черт с ней, он оставит это без внимания, потому что им действительно нужно как можно скорее добыть огонь. Кинув ей на колени рыбу и нарочно проигнорировав слова про рубашку, Рафаэль наклонился к указанному ею пню. К счастью, этот кусок дерева, замеченный Даритой, был довольно сухим, поэтому Рафу достаточно быстро удалось выбить из него огонь, отломив два куска и растирая их друг о друга до появления искры. И пока он проделывал все это, непрерывно чувствовал на себе прожигающий взгляд вампирши. И снова знание того, как она рассержена, разливалось в его душе каким-то извращенным довольством, но на этот раз он ухмылялся исключительно про себя.
Когда пламя занялось, Раф наломал побольше сучьев для поддержания костра и, сложив их аккуратной горкой, встал, стянул с себя рубашку и кинул ее Дарите, коротко сказав:
- Прикройся.
После этого он кивнул на рыбу и приказал, передразнивая ее недавнюю реплику:
- Приступай. Рыбу надо пожарить.
Сам же сел рядом, скрестив ноги по-турецки.

...

Тайра Блейк:

Еда должна приносить насыщение. Давать новые силы для жизни. В первую очередь. Остальное – вторично. Это всегда было аксиомой для меня. Нет, конечно, существовали любимые блюда, вкус которых мне просто нравился, даже если они и не давали той сытости, в которых нуждалась тигрица. Лакомясь ими, я получала наслаждение. Но только иногда, не придавая этому процессу особого значения.

С сексом было почти то же самое. Я хорошо знала, как и с кем снять напряжение, чем утишить голод, в определенные периоды пробуждающийся в теле, чтобы это не мешало привычному течению моей жизни.

Но то, что происходило сейчас, не поддавалось никакой логике и здравому смыслу. Одолевающие меня ощущения превосходили голос тела. Я хотела этого мужчину каждой своей клеточкой, но дело было далеко не только в физической жажде.

Мне нравился его запах, нравилось смотреть на шикарное обнаженное тело, нравилось видеть, как он возбуждается от моего присутствия. Я помимо собственной воли представляла, как сомкну зубы на его коже, прикусывая шею или плечи, или бедра, напряженные от желания.

А на его рот вообще не получалось смотреть спокойно. Я хотела испробовать вкус дерзкой, вызывающей улыбки, почувствовать, как его губы сомнут мои, а язык ворвется в глубину моего собственного рта, перебивая дыхание. Это пугало почти до дрожи. Я привыкла контролировать свою жизнь и свои желания, а сейчас ни о каком контроле не могло идти речи. Разум упорно не откликался, а жажда слиться с этим мужчиной уже превышала все мыслимые и немыслимые пределы. А ведь мы только начали…



Его слова прозвучали почти как приказ, безошибочно выдавая того, кто не привык встречать хоть какие-то возражения. И я не стала возражать – наоборот, подчинилась с такой готовностью, как будто ждала этого. Исполнила его указание, чтобы окончательно потеряться в происходящем.



Мне никто никогда не говорил такого. И тем более не делал. Я бы не позволила. Никогда не хотела, чтобы кто-то ласкал меня так, смело и неповторимо. Действительно вкусно.

Почувствовав ласкающие меня губы, влажный, теплый язык, я затаила дыхание. Ощущения словно пробивали током вдоль позвоночника, поднимая волну желания, от которой я едва сдерживала крик. Вцепилась пальцами в его волосы, притягивая ближе к себе. Внутри нарастала пульсация, и я каждое мгновенье была готова взорваться в оглушительном оргазме. А Гаральд как будто оттягивал этот момент, заставляя меня извиваться на постели. И чувствовать происходящее с невероятной остротой: его язык внутри меня, губы, не позволяющие расслабиться из-за нарастающих ласк, руки, почти грубо вжимающие меня в кровать. Прикосновения изредка сменялись укусами, не доставляя боли, но доводя меня почти до грани и заставляя желать большего. Потом его язык затрепетал, и ласки стали непрерывными, оборачиваясь жгучим теплом где-то в самой внутренности, чтобы взорваться в один миг, рассылая горячие волны по всему телу.

Но внезапно наслаждение сменило сначала неудомение, а дальше – гнев, когда я ощутила, как мои бедра намокли от его семени. Страсть никуда не ушла, лишь разгорелась еще сильнее, но теперь отчетливо напоминала схватку. Я теряла себя в его руках, под его губами, изнемогала от его ласк, но при этом меня не покидало ощущение какой-то неправильности происходящего.

Казалось, что он уже не целует, а кусает, а его руки я чувствовала везде, и подавалась навстречу, стараясь как можно крепче обхватить ногами, приближая удовольствие. Стремилась к нему изо всех сил, переполняемая терпким жаром, вздрагивая от все более острых судорог внизу живота. Каждый толчок мужчины отзывался немыслимой по силе и удовольствию дрожью, от которой хотелось кричать. Кажется, я и кричала, или стонала, не узнавая собственного голоса.



От его хриплого возгласа стало нестерпимо горячо. Не только на ягодицах, покрытых его семенем. В груди, там, где я, наверное, никогда в жизни не испытывала такого жара. И в глазах, мгновенно затянувшихся странной пеленой.



Я не знала, как объяснить ему все то, что кипело внутри одновременно с неутихающим желанием. Я позволила себе заняться сексом с чужим женихом, зная, кто он такой и прекрасно понимая, куда направится после того, как выберется из моей постели. Теперь было не сложно представить, что и как он будет делать с моей кузиной, когда наконец-то обнаружит ее. В том, что такое случится, я не сомневалась, воочию убедившись в напористости Гаральда. Только от этого осознания хотелось выть. И чтобы Северина была как можно дальше. Так далеко, чтобы найти ее не предоставлялось возможным. Никогда…

Хотя разве ее отсутствие что-то меняет? Он ведь все равно уйдет, если не к невесте, то просто из этого дома. Рана затянулась, желания плоти исполнены… Задерживаться в общем-то нет смысла. Разве что на ужин… который тоже скоро закончится, а нового предлога я не смогу выдумать.

Мне же хотелось больше всего на свете дотянуться до его губ, распробовать, наконец, их вкус, оседлать бедра, унимая опять нарастающую тяжесть внутри и вновь потеряться в ни с чем не сравнимых ощущениях. Но позволить себе этого я не могла. Больше не могла. Я и так насквозь пропиталась его запахом, и на теле в нескольких местах горела кожа от сладких укусов. А уверенные, целенаправленные действия Саважа показали, чем все случившееся было для него. Пиршество для тела, короткое, ничего не значащее развлечение с доступной самкой. Я ведь и сама планировала почти то же самое. Просто удовлетворить нездоровый голод, охвативший меня при виде Гаральда. Просто получить удовольствие. Просто провести время приятно для обоих. В какой же момент нарушились все планы? И почему так больно от того, что всему наступает конец? Откуда обида из-за того, что он не захотел остаться внутри меня в момент высшего наслаждения? Наоборот, следовало быть благодарной за такую предусмотрительность. Разумный шаг разумного мужчины – а я жалела, что он не утратил до конца контроль на собой. И злилась на себя все сильнее за все эти невероятные, неправильные чувства, для которых не находила объяснения.

– Ни в чем, – я вывернулась из его рук, одновременно стирая ладонью предательские слезы. – Что-то в глаз попало.

Спрыгнула с кровати, подхватывая с пола халат. В нем в общем-то не было никакого смысла, за то время, что мы провели вместе, Гаральд наверняка успел рассмотреть меня с ног до головы, включая самые укромные места. И не только рассмотреть… Но одежда представляла собой хоть какую-то броню. Пусть эфемерную, но защиту от его по-прежнему жадных глаз и моих собственных желаний.

Не оборачиваясь, я натянула халатик и метнулась к двери, бросив на ходу:
– Внизу в кухне Криста, служанка, скажешь ей, что я велела накормить тебя ужином. Она чудесно готовит, наверняка найдется что-то по твоему вкусу.

Пробежала по коридору, выбирая самую дальнюю комнату, ту, в которой располагалась ванная. Если я смою его запах с себя, мне обязательно полегчает. А потом завалюсь спать, стараясь не думать ни о Севе, ни о ее соблазнительном женихе.

Но когда я оказалась в ванной, поняла, насколько тщетна и нелепа была моя идея. Все помещение пропиталось его запахом. Пьянящим, дразнящим и таким возбуждающим, что я опять ощутила тягучую боль в животе и острое желание вернуться назад и воплотить в действие все свои дикие фантазии. Но глупостей на сегодня точно было достаточно. Я торопливо умылась, смывая холодной водой слезы, которые теперь текли по щекам почти непрерывно, и вернулась в ближнюю к ванной комнату. Тетка зачем-то велела поставить там кровать, узкую и жутко неудобную, на которой спать было невозможно. Да и некому: для гостей, которые у нас появлялись нечасто, существовали более удобные комнаты. Но сейчас странный поступок родственницы был мне только на руку. Я устроилась прямо на покрывале, утыкаясь лицом в подушку с твердым намерением поскорее уснуть. Какое там! Жесткое, неуютное ложе не позволяло расслабиться, а мысли о том, кто где-то совсем рядом находится Саваж, не давали мне покоя. Я лежала, прислушиваясь к звукам в коридоре, но не слышала ровным счетом ничего, словно он до сих пор не вышел из моей спальни. Лишь когда дверь внезапно распахнулась, запоздало вспомнила, что Гаральд умеет двигаться так же бесшумно, как и я.

Подпрыгнула на кровати, сердито уставившись на него: ведь он смотрел в упор и видел мое зареванное лицо. Слова прозвучали наверняка грубо, но мне в этот момент было совсем не до вежливости.

– Ты, кажется, дверями ошибся. Кухня внизу, сразу под лестницей, еще и с другой стороны.

Выдала – и поняла, что впервые в жизни уподобилась тем, кого всегда осуждала: тем странным личностям, которые говорят совсем не то, чего желают на самом деле. Я пыталась прогнать Гаральда, сказать что-то обидное, чтобы он ушел как можно скорее. И мечтала, чтобы он остался. Здесь, со мной… На всю ночь… и с ужасом осознавала, что даже если так получится, мне не хватит одной ночи. И двух не хватит. И больше. Потому что… потому что я вообще не хочу никуда его отпускать…

...

Гаральд Саваж:

Наивна попытка людей
Любви описать состоянье.
Беспомощен там Интеллект,
Где к власти пришло - Обладанье.

"Что это было?" – эта мысль крутилась у меня в голове, пока я рассматривал спину Тайры, которая почти моментально скрылась под халатом. Девушка так быстро выскользнула из рук, что я даже понять не успел, чем мог обидеть и обидел ли вообще.


Откинувшись на подушки, я уставился в пустой дверной проем, где скрылась девушка.
Оно вернулось.
То самое чувство, которое холодными и липкими щупальцами забирается под кожу.
Всю свою жизнь я пытаюсь оправдать своё происхождение.
И каждый раз сталкиваюсь с тем, что сородичи пытаются меня использовать.
Так было и с моей матерью. Не приемной, а настоящей. Она скрыла моё появление на свет, чтобы сохранить власть. Потом приемные, которые получили немалое количество золота за время, потраченное на меня. Потом была помолвка, и снова я оказался не у дел.
И вот опять.
Трах-бах, спасибо, тигр.
Я чувствовал её запах, он окутывал меня в постели, я насквозь пропитался им, а язык до сих пор хранил её вкус. Неповторимый вкус жаждущей самки.
Но до этого момента ещё ни одна женщина не смела разговаривать со мной так, словно я мальчик по вызову, который может быть свободен.
Резко встав с кровати, я поднял с пола полотенце, которое Тайра уронила. Обмотал им бедра и направился на кухню. Но не из-за того, что решил послушаться её. А потому что прекрасно знал: после следующего раунда нашей сексуальной схватки тигрица проголодается.
Служанка возилась за столом, что-то лепя из теста.
Выражение её лица стоило всего пережитого. Криста напомнила мне рыбу, выброшенную на берег, которая открывает и закрывает рот, но не произносит ни звука. Прислонившись плечом к дверному косяку, я ещё с полминуты поизмывался над бедной женщиной, а потом бросил, успев нахально подмигнуть:
– Хозяйка просила передать, что скоро нам понадобится сытный ужин. Если можно, накройте и оставьте всё, как есть. И да, – надо пользоваться моментом, пока существует такая возможность. – Тайра попросила побольше клубники.
Я нагло врал, но на эти дьявольские ягоды у меня были свои планы. Очень аппетитные планы.
– Но... – а вот и первые звуки.
– Это всё, Криста, больше нам не нужна будет ваша помощь.
И уж тем более глаза.
Оставив шокированную женщину за своим занятием, я вновь поднялся наверх и безошибочно нашел свою самку.

Свою? Что за бред?
Но это не то, чтобы удивило, наоборот, осознание, что я нашел свою пару, согрело душу.
Моя.
Впервые всплывшее в голове слово, и то, что оно подразумевает, шло в разрез с моими планами, ну а если нет?
Вдруг возможно совместить приятное с полезным?
Она оказалась в той же комнате, куда ранее проводила меня.
Я даже не подумал постучаться. Распахнул дверь, грохнув об стену, вошел внутрь. Женская фигурка, свернувшаяся на маленькой кроватке, по непонятной причине вызвала дикую смесь раздражения и желания одновременно.

Я мог бы сказать, что обошел дом снизу до верху, но вместо этого молча шагнул вперед, закрывая за собой дверь. Тонкий халатик распахнулся, обнажая одну грудь, и я мог думать только о том, что хочу провести пальцем по напряженному соску. А потом согреть его губами и языком, пока женщина не выгнется навстречу, прижимаясь грудью к лицу.
Её глаза расширились, и она уже собралась высказать очередную грубость, но я не хотел тратить время на упреки.
Я хотел её.
Тайру Блейк.
Мою тигрицу.
Теперь это стало ещё более очевидно.
Я понял, что всё случившееся со мной в лесу и здесь, было не случайно. Осталось наглядно продемонстрировать это дикой кошке.
В два шага преодолев разделявшее нас расстояние, я оказался возле кровати. Схватил за плечи и рванул на себя мятежную тигрицу.
– Слишком много слов, дорогая, – я никогда не целовал своих любовниц. Всегда считал, что это лишнее, ведь от поцелуев оргазм не испытать, если только речь не идет о поцелуе между бедер. Но сейчас мне нестерпимо захотелось попробовать её губы на вкус. И как это было всегда, я взял, что хотел.
Притянув Тайру к себе, впился в рот, сминая нежные губы, и понимая, что целовать её мне не надоест никогда. Я словно попробовал приворотное зелье или возбуждающий коктейль, такой, какой иногда бармен в "Распутнике" мог приготовить по особому заказу. Поцелуй получился грубым и властным, и мне было всё равно, что кошка сопротивлялась. Правда, совсем недолго, когда язык проскользнул между её зубов, Тайра вздрогнула и замерла в руках. Пришлось немного поубавить напор, и в то же мгновение я почувствовал отклик. Женский язычок действовал сначала робко, а потом смелее и смелее, пока руки не обвились вокруг моей шеи.
– Я опять хочу тебя, Тайра, – прохрипел я, оторвавшись от её губ, только чтобы с новой силой обрушиться на нежный рот.
Мне не требовался ответ, я и так знал, что эта кошка хочет меня не меньше. И еще я кое-что понял: теперь никакая сила не оторвет меня от нее. И даже на свадьбу стало наплевать. Тайра превратилась в центр моего мироздания.
Осталось только ей самой показать это.
Мои губы сместились на шею, в то время как руки снова распахнули халатик, стаскивая его с плеч. Ладонь спустилась с плеча, пройдясь по нежной коже, пока не обхватила то самое открывшееся полушарие. Ждать не пришлось: едва мои пальцы обвели сосок, Тайра задрожала.
Не переставая покрывать её лицо и шею поцелуями, я сжал и потянул сосок, наслаждаясь вырвавшимся стоном девушки. Окончательно скинув с неё халат, я подхватил Тайру и прижал к стене, обвивая округлые бедра вокруг себя. И одним движением ворвался в горячее и уже абсолютно влажное лоно. Мои губы снова вернулись к её рту. Целуя и сминая нежные губы, язык врывался между зубов, синхронно члену, растягивающему и толкающемуся всё глубже с каждым ударом. Руки мяли нежные полушария ягодиц, удерживая тигрицу на весу. Но и этого оказалось мало, поэтому я подхватил её колени, приподнимая и насаживая Тайру на себя, врываясь по самые яйца, чувствуя, как головка члена упирается в нежнейшую шейку матки, и отчетливо ощущая, как по женскому телу прошла первая судорога наслаждения.
Но я только начал, поэтому, не дав девушке сделать и вдоха, я ускорил движения, как будто хотел войти ещё глубже. До самого упора, так чтобы даже стало больно. Мне хотелось наказать её. Наказать за то, что она воскресила это чувство ненужности. Но Тайра, кажется, наслаждалась моей грубостью. Она вскрикивала и отнюдь не от боли, пока не издала протяжный стон, оставляя кровавые борозды от ногтей на моих плечах.

Пока она приходила в себя, я, не выходя из сжимающегося лона, уселся на кровать, устроив Тайру на своих коленях. Обхватил её ягодицы и приподнял. Вышел почти до самого конца, только чтобы снова опустить на себя, резким толчком врываясь в глубину тела. И ртом поймал крик наслаждения. И так с каждым разом всё быстрее и быстрее.
– Назови меня по имени! – я поймал её бедра, не позволяя сдвинуться с места, балансируя у самого входа, так что головка члена скользила по влажным складочкам. – Скажи, как ты меня называешь, кончая!
Мне хотелось услышать своё имя из её уст, хотелось прочувствовать одновременную вибрацию тела и моего имени.
– Гар... – начала Тайра, но я вновь впился ей в губы, обрывая слова, языком желая ощутить наслаждение. И снова оказался внутри.
Губы опустились к груди, и, придерживая Тайру за талию, я потянул губами сосок, щекоча его языком.
Девушка вскрикнула, второй раз встречая оргазм, и в этот самый момент я не успел выйти. Семя выстрелило раньше, чем я осознал, что кончаю в неё. Но оказалось, что это ещё один, новый способ удовольствия. Понимание того, что часть тебя теперь в женщине... в твоей паре... что сперма наполнила её лоно до краев...
Простонав её имя, я притянул Тайру к себе, утыкаясь лицом в грудь.

И в этот самый момент понял, что совершил самую ужасную ошибку. Я не собирался продолжать свой род, и честно говоря, меня вполне устраивало, что Северина не желала близости со мной.
Но теперь всё потеряно, и если Тайра забеременеет, свадьбы не избежать.
Продолжая обнимать девушку, я не рискнул поднять голову, чтобы девушка не прочитала по моим глазам все мои мелькающие мысли, но вдруг отчетливо увидел её беременной.
И эта картинка так меня обрадовала, что я испугался чувств, пробудившихся во мне. И не очень бережно поднял Тайру со своих колен, пересаживая на кровать.
Мне нужно было время подумать. Осознать все роковые поступки, случившиеся сегодня. А рядом с кошкой думать не получалось. Её пряный запах возбуждения заставлял желать большего, розовые соски, до сих пор напряженные от желания, манили вкусить их. Поднявшись с жесткой и неудобной кровати, я снова обмотал полотенце вокруг бедер и покинул спальню.
Пока спускался вниз в кухню, размышлял о будущем, и теперь оно казалось более привлекательным, чем пять минут назад. Мне вдруг стало наплевать на Норбата, на Северину и прочих из семейства Блезз. Я не желал оставлять свою кошку.
Прихватив поднос с ужином, я вернулся в спальню, только чтобы наткнуться на брошенный халат и пустую комнату.
– Тайра?
Ответом была тишина, поэтому, поставив поднос на столик, я заглянул в душ, а потом и в ванную.
Моя киса сидела в ванне с включенной водой и рыдала.
Это совершенно выбило меня из привычного состояния.
– Тайра? – я присел на бортик ванны и отодвинул ладони девушки от лица, после чего обхватил пальцами подбородок и приподнял её голову, заставляя посмотреть мне в глаза. – Что за всемирный потоп ты устроила?
И тут меня осенило. Если она знает, кто я, поскольку является кузиной Севы, то вполне может решить, что я уйду от неё к Северине.
Но теперь это совершенно не входило в мои планы.
– Детка, – я наклонился, целуя соленые от слез губы девушки. – Я ходил за ужином. Наверняка ты ужасно проголодалась.
Отодвинулся, всматриваясь в блестящие голубые глаза.
– Ты же голодна?
И я специально вложил двойной смысл в вопрос, чтобы отвлечь её и себя.
– Я снова хочу тебя, – в этот раз поцелуй был не нежным, как предыдущий. Нет, он был таким же жадным, как и я.
Жадным и голодным.
Снова.
И сейчас мне казалось, что даже вечности не хватит, чтобы удовлетворить эту потребность в обладании конкретной девушкой. Это пугало и одновременно будоражило.

...

Тайра Блейк:

Я вообще не помнила, когда плакала в последний раз. В слезах не было нужды, я умела справляться с проблемами другими, более умными и эффективными способами. А теперь никак не могла успокоиться. Дурацкая вода текла и текла по лицу, и распухшие от поцелуев губы саднило от ее солености.

А в висках стучала фраза, прочитанная в одной из книжек, когда-то давно привезенной отцом с далекой Земли. Слова какого-то героя среди людей, полководца (или как его там?), хотя я до конца не понимала значения этого странного наименования. Что-то вроде нашего короля или вожака прайда. Да неважно, главное, что сказанное им было вполне уместно сейчас.

«Veni, vidi, vici» – «Пришел, увидел, победил»…

Я хмыкнула. Лучше не скажешь. Именно так и случилось, стоило Гаральду появиться рядом со мной. И какой, должно быть, легкой кажется победа, когда противник сам, добровольно, сдается в плен…

Я сделала очередную тщетную попытку заглушить рыдания и одновременно задумалась.
Разве мы противники? Делить вроде бы нечего и воевать повода нет. Да, Саваж получил, что хотел, да, я подчинилась почти безропотно (слабое возмущение вообще не в счет!), да, он по-прежнему был женихом моей ненавистной кузины, а я… я – всего лишь временным развлечением. Но не было похоже, что он собирался со мной воевать, разве что отыграться за то, что я пыталась возражать. Но такая схватка была даже заманчивой. Вот только что делать дальше, сообразить я никак не могла. И появление мужчины сейчас совершенно не ждала, почему-то снова наивно полагая, что он насытился, наконец, и теперь завалится спать. Или вообще уйдет.




– Тебя стучаться не учили? – игнорируя вопрос, буркнула я почти беззлобно, только чтобы хоть как-то отвлечь его от моих слез.

Если и учили, то данным умением он вполне успешно пренебрег. В его глазах в этот момент почудилась усмешка, словно Гаральд, угадывая мысли, бесцеремонно пробрался в мою голову, как немного раньше – в жизнь. Опять не спросив разрешения.



Он был прав: я проголодалась. Слишком много всего случилось за день, а последний раз я ела только ранним утром, перед тем, как отправиться на лесное озеро. Да и то совсем чуть-чуть. Намеревалась тогда поохотиться после купания, но и думать забыла о еде, оказавшись в плену чар этого тигра.

Откровенный подтекст в его словах и немедленная реакция собственного тела привели к тому, что я едва не застонала. Да что же это такое! Может, я больна?! За последние пару часов секса в моей жизни случилось больше, чем за несколько предыдущих лет, а желание нисколько не уменьшилось. Наоборот, кажется, стало еще острее, значительно преобладая над физическим голодом.

Я опять принялась рассматривать его мощное, натренированное тело, с каким-то мстительным удовольствием задерживая взгляд на царапинах на плечах. От моих ногтей. Интересно, как он в таком виде собирается показаться перед Севериной? Какими словами будет объяснять наличие этих знаков на своем теле? Мне вдруг захотелось, чтобы их стало больше, так много, чтобы ни одна другая женщина не осмелилась претендовать на того, кто помечен мной. Тем более Сева, сама же добровольно выбравшая другого.



Уцепилась руками за его плечи, потянув на себя.
– Иди сюда. Погрейся. Холодно, наверно, ходить в таком виде?

Ему определенно не было холодно, но меня сейчас это волновало мало, а придумать другой повод, чтобы затащить его в ванну, я не могла. Почему-то не осмеливалась признаться, что хочу его ничуть не меньше. Достаточно и того, что мое тело предательски выдает все мысли и желания.

Гаральд опустился в воду, упираясь руками в стенки ванны по обе стороны от меня. Одним уверенным жестом раздвинул колени, приближаясь вплотную и вынуждая ощутить всю полноту его возбуждения. А потом толкнулся так резко, что я едва сдержала вскрик от смеси боли и удовольствия. Словно опять наказывая меня за какие-то неведомые прогрешения.

От нового толчка я невольно зажмурилась и стиснула зубы, стараясь не выдать своих ощущений. Он и так получил сегодня очень много, не только мое тело, проник туда, куда я никого и никогда не подпускала. Позволить ему сейчас еще и заглянуть в глаза, прочесть всю гамму одолевавших меня чувств, я не хотела. Потому сжалась невольно, мешая проникновению, и этим, кажется, раздразнила тигра еще сильнее.

Ногти впились в кожу, наверняка оставляя новые следы, и я снова подумала о Севе. Пусть увидит. И узнает, что она не единственная, кто может рассчитывать на внимание Гаральда.

Мужчина что-то прошептал, но, поглощенная своими мыслями и переживаниями, я не поняла, что именно. Он прижался своей щекой к моей, цепляя языком мочку уха, и мое тело напряглось еще больше. Очередное порывистое движение внутри вызвало стон – я все-таки не сдержалась, выгибаясь ему навстречу. Тяжесть мужского тела была ощутимой даже в воде, а моя любимая, просторная ванна в этот момент показалась совсем крошечной. Она явно не предназначалась для двоих, и даже находящееся в беспорядке сознание уловило шумные всплески воды, то и дело обрушивающейся на пол. При каждом новом толчке.

А перед закрытыми глазами заискрились звезды, словно я была где-то в ночном лесу. Только небо не простиралось высоко над головой, как обычно, а находилось где-то рядом, сотнями разноцветных вспышек затмевая разум.

– Горячо… – прошептала скорее для самой себя, на ощупь дотянувшись до крана и выключая воду. Кажется, Гаральд хмыкнул, понимая, что я имею в виду. А потом медленно выдохнула, когда он погрузился на всю длину. Аккуратно на этот раз, позволяя подстроиться под него. И столько же аккуратно вышел, давая расслабиться, чтобы потом снова войти резко и неожиданно. И так глубоко, что на этот раз сдержать крик не удалось. Я дернулась навстречу, смыкая зубы на его плече, ощущая солоноватый привкус кожи, и поняла, что больше передышки не будет.

Поймала его ритм, не имея ни желания, ни сил спорить. Гаральд опять был почти жестким, вбивался в меня, подчинял, подминал – и одновременно сводил с ума. И это было так дико и сладко, что ни о чем другом не получалось думать. А потом и мысли закончились, уступив место одним лишь ощущениям.

Мне по-прежнему не хотелось открывать глаза. Сейчас это было лишним. Я только слушала голоса наших тел, отпустив и страх, и бунтующее сознание, и позволяя желанию перейти за ту грань, где уже не существует двух отдельных личностей, а остается одна, неделимая, а все, что вокруг – мишура, ничего не значащая в такие моменты. Мне действительно было горячо, но совсем не от воды. Пылала внутренность, сотрясаемая его острыми толчками, жгло губы от бесконечных поцелуев, и что-то взрывалось в груди, такое жаркое, что грозило спалить дотла. Но это не пугало, а наоборот, притягивало, словно магнит.

Лишь когда тело сотряслось в оглушительном по своей силе оргазме, одном на двоих, позволила себе, наконец, распахнуть глаза. Поморгала, попытавшись на чем-то определенном сфокусировать взгляд и, естественно, в первую очередь наткнулась на лицо Гаральда. Он все еще тяжело дышал, медленно приходя в себя, и смотрел на меня. В упор. С непонятным, необъяснимым выражением.

Я вытянула руку из воды, разжимая затекшие пальцы, до этого стискивающие его плечи, и осторожно провела по щеке мужчины. Вряд ли бы смогла объяснить, если бы кто-то пожелал спросить, что означал это жест. Но мне хотелось его касаться. Просто так. Чувствовать кожу кончиками пальцев. Он все еще находился во мне, и это казалось правильным. Логичным и совершенно уместным. Затихающая пульсация его плоти внутри, тяжесть тела, не позволяющая сделать глубокий вздох, пол, до неприличия залитый водой…

– Ты что-то говорил про ужин? – из-за хрипоты я не узнала собственного голоса.

Чуть надавила на плечи мужчины, заставляя подняться, и выбралась из ванны, слегка поморщившись, когда ноги ступили на холодный пол.

– Ужасно проголодалась, – я ничуть не лукавила. Сейчас казалось, что желудок вот-вот начнет урчать, требуя к себе внимания. Да и это был повод отвлечься от всего произошедшего, хоть на время. Нам непременно придется поговорить, и, скорее всего, этот разговор не будет приятным. Потому и хотело оттянуть этот момент как можно дольше. До конца ужина, а лучше – вообще до утра. Мысль о том, чтобы провести с Гаральдом целую ночь, прежде чем он уйдет, показалась такой соблазнительной, что я тряхнула головой и поспешила в комнату, вынуждая себя переключиться на еду. Криста действительно готовила великолепно, и на подносе было столько блюд, что хватило бы на как минимум на семерых. Я забрала тарелку, накидав на нее всего понемножку, и уселась на кровать, предварительно нацепив на себя все тот же злополучный халатик, который в этот вечер никак не хотел задерживаться на моем теле. И кивнула вошедшему следом мужчине.

– Выбирай, что тебе больше нравится, здесь всего полно. И уже пора спать, у меня глаза слипаются, – я задумалась на мгновенье, а потом решила не строить из себя недотрогу. В этом уже точно не было смысла, особенно если учесть, что тигр все равно не задержится здесь дольше завтрашнего дня. Но сейчас об этом думать не хотелось, чтобы не расстроиться окончательно. – Можем переночевать в моей комнате, – тут я спохватилась, что он совсем не обязательно должен разделять те же намерения, что есть у меня, и поспешила добавить: – Если хочешь, конечно.

...

Дарита Фейн тор Карадор:

Территория тигров, покрывало из мха
Странное дело, но он меня послушался. Но я как минимум рассчитывала на какое-нибудь сопротивление. И черти его подери, в лесу не тепло! Не показывая, что собачий холод заставляет трястись уже кости, я с блаженным выражением лица сидела и смотрела на то, как Кнут работает. Воистину, это было довольно приятное и завораживающее зрелище. Интересно он чувствует мой взгляд? Если бы он был материальным и умел прожигать, то Кнуту не поздоровилось бы, особенно его пятой точке, обтянутой штанами. Такие слова как "Дарита" и "Воздержание" никогда не могут стоять рядом. Рано или поздно одно от другого убегает в дикой панике. И что-то мне подсказывало, что в этот раз это буду я. Я все еще сердилась и проклинала Кнута, но я не могла отрицать его внешней привлекательности, хотя внутри он и был сухарем. Так уж получилось, что я задумалась. Страшные вещи творятся, когда я начинаю думать. Кажется, что сам мир замирает от ужаса. Сжимая в руках рыбу, я думала о том, чтобы с нами было, встреться мы при других обстоятельствах?
Скорее всего, я бы все так же хотела его стереть с лица всех миров. Чтобы после него не осталось ничего: даже имя бы забыли. Накрывшая с головой рубашка и приказ прикрыться едва не заставили повалить пар из моих ушей. Я хотела было вскочить на ноги, но тут было так мягко, что я так и осталась сидеть, медленно стягивая рубашку со своего лица.

В ответ на это я долго смотрела ему в глаза, прищурившись и не мигая, сжимая в руках проклятую рубаку и несчастную рыбу. Прикрыться, значит, и рыбу приготовить? Ну что же, без проблем.
Аккуратно положив рыбу на мох около своих коленей, я набросила на себя рубашку, застегивая ее лишь на одну пуговицу в районе живота. Он сказал прикрыться, а не одеться, что я и сделала. Чисто технически, теперь я не была голой, но при каждом движении рукой в глубокий вырез рубашки выглядывала моя грудь. А ниже пупка я и вовсе почти всегда была на виду.
Итак, рыба. Сладко улыбнувшись Кнуту, я поочередно оторвала каждой рыбине голову, представляя, что это голова Кнута. Возможно, именно это помогло мне сделать это медленно, но аккуратно. Определенно, как только мы выберемся отсюда, я буду практиковаться в отрывании голов именно на рыбе. Вслед за головой я выскребла внутренности, освобождая внутри место для импровизированного шампура. Все это я проделывала молча, но почти не отрывая взгляда от Кнута, сев к нему лицом в такую же, как и он, позу. Итак, пол дела было сделано. Теперь нужно было сделать держатели для наших штырей с рыбой, чтобы пожарить ее над костром. Положив рыбу обратно на мох я всмотрелась в окружающую нас обстановку, высматривая подходящие для этого ветки.
С победоносным криком "Нашла!" я рванула с места, в пару прыжков подскакивая к найденной добыче. Медленно я нагнулась вперед, дразня Кнута своим телом. Я не была уверена, что он смотрит, но удержать от ребячества сейчас меня не смогло бы ничто. Весьма удачно свет от костра падал на меня почти идеально, совершенно не скрывая тела. Встав с веточками, я пошла к костру, стараясь не наступать на острые препятствия под ногами.
Подойдя к костру, я встала перед ним на колени, поочередно вставляя с двух сторон Y-образные ветки, по три штуки с каждой стороны. Осталось найти то, на что можно насадить эту рыбу. Вокруг была тьма таких веток, но Кнут что-то подозрительно притих. Непорядок. Вернувшись на покрывало из мха, я встала на нее на четвереньки в паре сантиметров от Кнута, внимательно смотря ему в глаза. Я разорвала бывшее между нами расстояние, а затем оседлала Кнута, по прежнему смотря ему в глаза.
- Знаешь, - начала я, прочерчивая по его щеке дорожку своим ногтем, - спасибо, что дал мне рубашку. Мне стало теплее. А сейчас мне еще теплее, - улыбнулась я, внимательно смотря ему в глаза. Удивительно, но мне нравилось смотреть в его холодные глаза, не выражавшие ничего доброго в мою сторону. Никогда. Вот и сейчас я не видела там ничего, никакой реакции. Либо он очень хорошо умел прятать свои чувства, либо он не любил женщин совсем. Либо это было связано с тем, что я - вампир. Но мне всегда казалось, что в такой интимной обстановке подобное не имеет значения. Ну Кнут не был бы Кнутом, если бы показал какую-нибудь реакцию на все происходящее вокруг. Мы ненавидели друг друга, выводили из себя одним своим присутствием: он меня своей холодностью и отсутствием эмоций, я его - гиперактивностью, неусидчивостью и врожденным талантом бесить всех и вся вокруг себя. Но если по нему нельзя было этого сказать и лишь можно строить предположения, то я не из тех, кто скрывает свою реакцию. Что поделать, мы оба такие, какие есть.
Выныривая из своих дум, я наклонилась вперед, упираясь рукой в грудь Кнута, другую же завела ему за спину. Я бесстыдно прижалась к нему всем телом, сладко при этом улыбаясь. Дотянувшись до интересовавшей меня ветки, я прошептала ему в губы:
- Попалась, - после чего вскочила на ноги и разломала ветки на несколько частей. Поочередно насадив каждую рыбину на кусок ветки, я укладывала их на штыри, давая костру приласкать рыбьи бока. Аккуратно сев около костра на колени, чувствуя неприятную боль от впивавшихся в ноги веток, шишек и прочего, я вытянула руки к огню, наслаждаясь его теплым дыханием. Переворачивая рыбу, я чувствовала на себе взгляд Кнута, как до этого чувствовал его он. Он не видел моего лица, что было мне на руку: я улыбалась счастливой улыбкой. Мне нравилось это единение с природой, возникшее сейчас, нравилось дышать свежим, каким-то особенным воздухом. Я наслаждалась каждой секундой. И даже присутствие Кнута не выводила меня из себя так сильно, как обычно.
Рыба была готова, поэтому я аккуратно сняла горячие ветки с подставок и проклиная всех и вся понесла их к нашему покрывалу. Разделив поровну и протянув одну часть Кнуту, я все же стащила у него одну рыбину, оставив его практически не с чем.
- Что? Из нас двоих голодала я, а не ты, - ответила я с набитым ртом, наслаждаясь вкусом несоленой рыбы и пряча схваченную у Кнута рыбешку под рубашку на своих коленях. Удивительно, какие вещи могут принести тебе удовольствие, когда ты умираешь с голоду.

...