Лаура Ли Гурк "Запретные удовольствия"

Девочки, это просто здорово! Читаю с удовольствием.
ПыСы: Люблю Ли Гурк и вас.
Нюрочек, Вам отдельное спасибо!

только тогда к Энтони вернулась способность думать, и он понял, какие необратимые последствия будут у того, что он только что натворил.[/quote]
Да уж, вот это поворот. Как говорится от судьбы не уйдешь

Энтони так ловко расставлял ловушки для Дафны и сам же в них и попался Что-то я боюсь за Дафну. потерять невинность будучи незамужней девушкой может очень плохо сказаться на ее репутации не говоря уже о ее сердце и без того раненом.
Жду с нетерпением следующей главы. Огромное спасибо за перевод.

C большим удовольствием читаю книгу.Жду продолжения!!!! Большое спасибо за перевод!!!

 » Глава 20

Ну что, сковородки наготове? На старт, внимание, марш!


Глава 20 (перевод - Мел Эванс, редактирование - Нюрочек, gloomy glory).
Особая благодарность Алене за перевод, а Тине - за зоркий глаз, чутьё и идеальное наведение лоска и блеска
Но ежели что и где упустили, смело пишите в личку


Почувствовав, что Энтони встаёт, Дафна открыла глаза. Едва различимый в предрассветных сумерках, он стоял к ней спиной около стола.

Дафна приподнялась на локте, любуясь обнаженным мужским телом. Он был так близко, что она и без очков видела его очень чётко. Даже могла протянуть руку и прикоснуться.

«Какие же широкие плечи, – восхитилась про себя Дафна, – и удивительно, как постепенно сужаются они к бедрам, которые в обхвате меньше, чем у меня самой!».

С первого на него взгляда на раскопках Дафна знала, сколь привлекателен Энтони без рубашки. Он такой сильный, но при этом держал её и ласкал так нежно. Без тепла его тела в комнате сразу стало холодно и зябко, но одной лишь мысли о том, что случилось недавно, было довольно, чтобы согреть её. И вызвать счастливую улыбку.

Широко зевнув, Дафна села, скинула с себя плащ и начала натягивать на плечи рукава платья.

– Я думал, вы спите, – не оборачиваясь, обронил Энтони.

– Нет. – Немного подвинувшись, она обхватила ногами его бёдра, руками обняла за талию. В эту минуту она чувствовала себя женственной, прекрасной и до нелепого довольной, в полной гармонии с миром. Как же восхитительно, что связь с мужчиной может подарить женщине такой восторг и блаженство! Невероятно и прекрасно.

Дафна прижалась щекой к спине Энтони и вдруг поняла, что тот совершенно недвижим в её объятиях. Нахмурившись, она подняла голову:
– Энтони?

Он отстранился и, едва взглянув в её сторону, наклонился за рубашкой:
– Вам… – Он замолчал. Выпрямился и натянул рубашку. Повернулся, откашлялся и снова отвел глаза в сторону. – Я сделал вам больно, – пробормотал он, уставившись в тускло-серую дымку за окном. – Простите. Я не хотел.

Неужели именно из-за этого он чувствует себя столь неловко? Да, было больно, но совсем чуть-чуть и лишь мгновение.

– О, нет, – слезая со стола, поспешила заверить Дафна. И тут же положила руку ему на плечо. – Ничего подобного! Энтони, я прекрасно себя чувствую. – Она опустила взгляд на его грудь, и открывшийся вид взволновал её, немного смутил, но и прибавил дерзости тоже. – На самом деле, я чувствую себя восхитительно, – призналась она с улыбкой, не убирая ладони с его груди. Кончики её пальцев прикасались к теплой мужской коже там, где рубашка ещё не до конца была застёгнута. Дафна подняла глаза, надеясь, что он поймет намёк.

Но нет. Плотно сжав губы, Энтони наклонился за жилетом.

Несколько мгновений Дафна внимательно за ним наблюдала.

– Энтони, пожалуйста, не тревожьтесь на мой счет. Моё… неудобство было незначительным, правда.

Натягивая жилет, он едва посмотрел на неё:
– Рад это слышать.

У Дафны возникло нехорошее предчувствие. Повернувшись к нему спиной, она стала приводить в порядок одежду: застегнула пуговки рубашки, платья, расправила складки. Всё молча. Закончив одеваться, Энтони на мгновение положил руки ей на плечи, и Дафна замерла от его прикосновения. Но уже через секунду он отошёл. Обернувшись, Дафна смотрела, как он приподнимает высокий воротничок рубашки, перекидывает шейный платок и начинает его завязывать.

– Энтони, что-то не так?

Покончив с узлом, Энтони взял Дафну за руку, поднес ладонь к губам и поцеловал:
– Я беру на себя полную ответственность за случившееся, – ответил он, отпуская её руку. – Вам нет нужды тревожиться о своём будущем.

Дафна уставилась на него в замешательстве, ведь ей и в голову не приходило о чём-то тревожиться:
– О моём будущем?

Энтони поднял с пола своё пальто.

– Мы поженимся, как только наш брак огласят надлежащим образом. Церемонию проведем здесь, в часовне в поместье, если вы не возражаете. Если же предпочтительнее венчание в приходской церкви, только скажите.

Энтони только что предложил выйти за него замуж? Дафна не была уверена, что всё правильно расслышала. Его голос звучал так спокойно, равнодушно даже, что сложно было решить – то ли это было предложение руки и сердца, то ли замечание о погоде. Восхитительное послевкусие от блаженного познания друг друга испарилось полностью.

Энтони натянул пальто, отвернулся и подошёл к окну.

– До бракосочетания вам необходимо будет пожить в каком-нибудь другом месте. Оставаться здесь неприлично, – уставившись в серую мглу, продолжал он. – Эндерби вполне подойдет. Виоле я всё объясню. Из-за разницы в нашем социальном положении о вас станут судачить, но тут уж ничего не поделаешь. Сожалею.

Так и стоя к Дафне в пол-оборота, он замолчал. В тусклом свете, к тому же со своим плохим зрением, она очень смутно видела его профиль.

Почему он заговорил о замужестве? Дафна никак не могла понять. Ей вспомнился их с леди Виолой разговор о том, что герцог никогда не женится по любви, и она поняла, что должна получить ответ на один-единственный вопрос. Самый важный. И лишь после этого можно всерьёз рассматривать его предложение.

Дафна сделала глубокий вдох:
– Вы влюбились в меня? Если хотите жениться.

Энтони повернулся, но глазами с нею так и не встретился.

– Вы уже должны были понять, что я почувствовал… что я испытываю сильное и непреодолимое желание… увлечение вами.

– Ясно. – Дафна не была знакома с правилами этикета, которые определяли, как правильно отказаться от брачного предложения, поскольку подобного на её долю ещё не выпадало. Но, наверное, она по крайней мере должна его чётко видеть. Когда станет отказывать. Она нагнулась и вытащила очки из кармана фартука, всё ещё лежащего на полу. Надела их, подошла к нему и положила ладонь на его руку.
– Энтони, желания, сколь бы восхитительным оно ни было, недостаточно. Я не выйду за вас замуж.

– Теперь нет выбора. – Он по-прежнему смотрел в сторону. – Я только что нас его лишил.

– Вы говорите так, словно бы были одни всему этому причиной. Энтони, случившееся – наше общее решение, и мои чувства схожи с вашими. Я также испытываю к вам сильное и непреодолимое желание, но не больше. Без любви же я не вижу оснований выходить за вас замуж.

Энтони обернулся, и на лице его не было ни следа страсти, желания, увлечения, – одна лишь непоколебимая решимость настоять на своём. С таким его выражением лица Дафне приходилось часто сталкиваться.

– Вы уже должны были понять, что выбора нет. Мы поженимся. И тут больше ничего не поделаешь.

– Ваша светлость, те «должен» и «обязан», которыми руководствуетесь вы, ко мне не имеют никакого отношения, – ответила Дафна столь же холодным тоном. – Я знаю, что в подобной ситуации брак – общепринятый способ решения проблемы, но выбор есть всегда. О произошедшем никому, кроме нас, не известно. Я отправлюсь в Лондон, как и собиралась, и…

– Об этом не может быть и речи. Велика вероятность, что вы забеременели. Что тогда?

Боже милостный, о ребенке она даже не подумала. Рука скользнула к животу, и в Дафне что-то вспыхнуло, завертелось, закружилось. Сумятица чувств и эмоций: и томящее сплетение надежды и страха, и осознание собственного долга, и решимость не позволить обстоятельствам диктовать судьбы её самой и ребенка.

– Мы не знаем, будет ли ребенок, – прозвучал её ответ.– Кроме того, вы – человек благородный. Уверена, вы позаботитесь о нас и проследите, чтобы мы ни в чём не знали нужды. Незаконные дети мужчин вроде вас не испытывают особых сложностей в жизни, ваша светлость.

– Господи, Дафна, о чём вы говорите? Чтобы я сделал вас своей любовницей?

Не успела она и рта открыть, как Энтони ответил за неё сам:
– Вы не можете стать моей любовницей. Будь подобное возможно, я бы позаботился обо всём необходимом: дом в пригороде, определённое содержание, но об этом не может быть и речи!

– Звучит, будто вы не понаслышке знаете, как устраивать любовниц. – В эту секунду Дафну словно по голове ударило, и она потрясённо посмотрела на Энтони: – А сейчас она у вас есть? Любовница?

Выпрямившись, Энтони ответил со всей надменностью и достоинством, какие только подобают герцогу:
– Разумеется, да, но я не видел…

– А она… – Дафна не смогла закончить, неприятный болезненный узел свернулся у неё в животе. Через мгновение она начала снова: – А у нее есть дети… которые могли бы… – Не в силах продолжать, Дафна отвернулась, прижав ладонь ко рту.

– Нет, – ответил он на незаконченный вопрос. – У Маргарет вообще нет детей. Да сейчас это и не важно, Дафна. Вы обесчещены, не замужем, и всё это по моей вине. Я не собираюсь пятнать вашу репутацию позором незаконнорожденного дитя. Посему, как я и говорил раньше, мы должны пожениться.

Дафна обошла стол, став так, что тот оказался между ними подобно барьеру, и только потом обернулась к Энтони.

Он не последовал за ней, оставшись на прежнем месте.

– Если я не ошибаюсь, вы – внучка барона, но Виола говорила, что вы не знакомы. Если это правда, я его найду. Мы установим ваше с ним родство и получим его разрешение на брак. Чистая формальность, конечно, учитывая обстоятельства, но это необходимо. Я обсужу с ним приданое и прочие условия. После свадьбы вам будет поступать ежеквартальное содержание – на всякие нужды. Пяти тысяч фунтов должно быть достаточно, но если нет – только скажите. В качестве моей жены вы имеете право на мою поддержку во всём.

Дафне казалось, будто внутри неё огромной приливной волной поднимаются гнев и разочарование. Энтони говорил так, словно её мнение не имело никакого значения.

– Вам не кажется, что женитьба на мне – это немного чересчур? Я не слишком сведуща в подобных вопросах, но уверена: обычно мужчины вашего положения не женятся по столь банальным причинам. Они просто откупаются.

Энтони оттолкнул стоящий между ними дубовый стол с такой силой, что тот проскользил по каменному полу и врезался в стену. Дафна даже не шелохнулась.

Он шагнул к ней, и попавшийся на его пути стул отправился вслед за столом. Дафна не сдвинулась с места и совершенно спокойно встретила его пристальный взгляд, когда Энтони остановился в нескольких шагах от неё.

– Вы оскорбляете мою честь, мисс Уэйд, да и свою собственную тоже, – бросил он тихо и разъярённо, – допуская, что я могу пасть так низко и откупиться от вас – подумать только! – взяткой, будто вы женщина сомнительного поведения или проститутка.

– Именно вы заставляете меня чувствовать себя подобной особой! Говорите про условия, сделки, квартальное содержание, но при этом не проявляете ко мне ни капли внимания и уважения! Одно дело: принять вашу поддержку ребенку. А вот выйти за вас – это уже совсем другое, в чём, к тому же, на мой взгляд, нет никакой нужды!

– Черт возьми, вы были девственницей! Если вы считаете, что я мог бы лишить юную девушку невинности и не поступить с ней как должно, вы ничего не знаете обо мне – ни о моём характере, ни о том, что значит для меня быть пэром и джентльменом!

– А как же леди Сара? – возразила Дафна. – Разве вы не намеривались жениться на ней?

– Полагаю, об этом вам рассказала Виола. Едва ли это имеет значение, поскольку формально я не выказывал подобных намерений по отношению к указанной даме, а теперь просто не могу так поступить.

– Вы не были в неё влюблены, хотя и намеревались жениться. Вы не влюблены в меня, но сейчас желаете жениться на мне. Одна жена или другая – неважно. С любовницей в довесок, разумеется. Для разнообразия.

– Любовь, любовь, – раздраженно бросил Энтони. – Что такое любовь? Объясните мне, если сможете. Ваше сердце разбито, вы сами говорили, так расскажите мне про любовь.

– То была не любовь, – закричала Дафна, – а слепое увлечение! Глупое влечение, вызванное одним лишь только моим воображением, больше ничем! Вы же ко мне ничего не испытывали. Я это знала, но…

– Что? – раздался потрясенный вопрос, и Дафна поняла, что сокровенная тайна только что выплыла наружу.

И, удивительное дело, её это совсем не встревожило. Дафну больше не волновало, что думают о ней другие.

– Да, Энтони, – признала она, глядя ему в глаза и не стыдясь собственных чувств. По крайней мере, её чувства были честными и искренними. – Именно в вас я была влюблена до безумия. Да поможет мне Бог, я влюбилась с первого взгляда. Конечно, с моей стороны это было глупо, но так уж случилось.

Он уставился на неё в крайнем изумлении и тем самым лишь сильнее распалил ее гнев.

– Кажется невероятным? Из всех женщин именно я посмела мечтать о герцоге! Я, девушка без средств, без связей и без семьи – по крайней мере, без семьи, которая хотела бы меня признать. Неприметная, скромная, серьезная, кто по всем правилам должна была стать старой девой, ведь она незаметнее букашки на веточке!

Дафна увидела, как что-то промелькнуло в его глазах, и продолжила:
– Да, той ночью я стояла около музыкальной гостиной и слышала, как вы с леди Виолой говорили обо мне. Я слышала каждое ваше слово. Помните тот разговор, ваша светлость?

Понимание отразилось на его лице, понимание вперемешку со смятением.

– Я действительно такое сказал, – пробормотал Энтони и шагнул к Дафне. – Признаться, я и забыл ту беседу. Тогда это так мало значило.

– Да, для вас – мало; для меня же это было крайне значимо!

Дафна страшно рассердилась и даже не думала, что, вероятно, не стоит говорить ему всё это сейчас, какой прок? Но нет, она была рассержена и зла на него за то, что он пытается превратить случившееся между ними в нечто, чего надо стыдиться и что долг требует исправить.

– Помнится, меня также сравнили с машиной, с существом, лишённым женской притягательности. Жалкое создание. Кажется, именно эти слова вы использовали…

Шагнув вперёд, Энтони схватил её за плечи и слегка встряхнул, словно бы пытаясь привести в чувство. На самом же деле нужды в том не было – Дафна и не думала впадать в истерику.

– Послушайте меня, Дафна. Мне очень жаль, что вы подслушали мои беспечно брошенные слова, но тогда я вас не знал. То есть, конечно, мы были знакомы, но я не знал вас по-настоящему. – Энтони прервался, опустил руки, глубоко вдохнул и начал снова: – Да, правда, я на самом деле так сказал, но только лишь потому, что мне казалось, будто вы сами сделали себя неприметной. Вот и всё, и должен добавить, что ваша манера так себя вести и была темой того нашего разговора. Сестра говорила о поиске мужа для вас и хотела узнать мое мнение.

– И вы, конечно же, своим мнением поделились! Сказали леди Виоле, что это дело безнадежное. – Дафна мрачно рассмеялась. – Не такое уж безнадежное, как оказалось, раз теперь вы сами самым нелепым образом жаждете на мне жениться. Как же странно может складываться жизнь!

Отступив, Энтони скрестил на груди руки. Выглядел он с головы до ног настоящим герцогом.

– Пожалуйста, поверьте, я искренне сожалею о сказанных тогда словах. Это было жестоко и бездумно, и я понимаю, как сильно вас обидел. Но уверяю, в мои намерения не входило ранить ваши чувства. И с тех пор, как я уже сказал, я испытываю к вам сильнейшее влечение. Настолько сильное, что его даже можно назвать помешательством. Возможно, помешательством временным, но тем не менее именно помешательством. Я так неистово вас хотел, что… – Энтони резко выдохнул, и всё его герцогское достоинство и самообладание испарились словно дым. – Господи, да неужели после всего случившегося я ещё должен что-то объяснять?!

– Нет. Полагаю, можно с уверенностью сказать, что вы изменили обо мне своё мнение. Но как скоро оно снова поменяется? Как скоро ваше временное помешательство, как вы только что выразились, угаснет, и я вновь превращусь в букашку на веточке?

– Да не думаю я так о вас! – рявкнул Энтони. – Неужели человек не может изменить точку зрения?! Я – изменил. И когда я смотрю на вас, то вижу не букашку на веточке, а…

– Не надо тешить мою гордость, ваша светлость, – перебила Дафна, не в силах выслушивать сейчас комплименты. – В этом нет необходимости. Когда я узнала ваше мнение обо мне, моё сердце не разбилось. Пострадала лишь гордость, вот и всё. Я не любила вас, просто была сильно увлечена. И можно сказать, что уже оправилась.

– Проклятие, Дафна, перестаньте перебивать! Я сознаю тот вред, что вам причинил и, похоже, причинил не единожды, но это не отменяет моих обязательств. Мы поженимся, как только всё будет готово. Я не собираюсь усугублять сотворённое мною зло, отказываясь от выполнения долга.

Дафна не ответила. Она подняла с пола две половинки своего фартука, завязала их на шее, продела голову в получившееся отверстие и принялась возиться с тесёмками. Заговорила она, лишь покончив с последним узлом.

– И снова вы считаете, что всё это касается только вас. Ваш долг, ваше доброе имя, ваши наследники, ваше поместье, ваши обязанности и ваше мнение о случившемся между нами как о чём-то постыдном. Разумеется, постыдным оно останется, пока мы не поженимся. Тогда ваша честь будет спасена. Ваша честь, заметьте, не моя. Ну, а если же говорить в целом – всё дело в вашем чувстве вины.

Дафна заметила, как Энтони вздрогнул. Сделав глубокий вдох, она продолжила:
– В отличие от вас я совсем не испытываю вины. Не считаю себя погубленной. По правде говоря, я чувствовала себя восхитительно, пока вы не начали распространяться о долге и стыде и этими своими разговорами всё не испортили. Я знала, чего хотела, и я это получила. Впрочем, как и вы. Можете видеть в случившемся нечто позорное, но это позор ваш, не мой. То, что мы испытали…

Голос Дафны на мгновение пресёкся. Она сглотнула ком в горле и продолжила:
– Это было чудесно. Самое невероятное событие в моей жизни, и я не собираюсь превращать его во что-то, чего следует стыдиться. И не выйду за вас, потому что, несмотря на безумное притяжение, каким, похоже, вы ко мне сейчас пылаете, вы не любите меня и даже не испытываете какой-либо привязанности, которая способствовала бы счастью между нами. Я не стану сковывать себя узами брака без любви. Ни из-за мимолётной мужской страсти, ни ради избавления его от чувства вины.

– Любовь здесь ни при чём. Речь идет только о чести и долге.

– Я отказываюсь становиться для мужчины долгом. – Дафна подошла к колонне в коринфском стиле (1), с капители которой свисало её пальто. – Благодарю вас за предложение, ваша светлость, но мой ответ – нет. Ну а теперь ваш долг увольняется и уезжает!

Накинув пальто на плечи, Дафна вышла из антики, слишком рассерженная, чтобы продолжать разговор.


Энтони изумлённо уставился на захлопнувшуюся дверь. Его переполняли смущение, обида и злость. Чего же Дафна от него ожидала? Неужели считала бесчувственным негодяем, который способен обесчестить её, а потом откупиться, словно от простой уличной девки? Неужели верила, что он бы бросил её, будто не имел перед ней морального долга? И правда думала, что он предложил бы стать его содержанкой? Видит Бог, то, что она посчитала его способным на нечто подобное, больно ранило Энтони.

Но ведь и он причинил ей боль. Если Дафна была в него влюблена, наверняка его слова глубоко её задели. Но, как он и пытался ей объяснить, тогда они совсем не знали друг друга. Он был её нанимателем и относился подобающим образом. И да, тогда его мнение о ней как о женщине было нелестным, но он никогда бы не позволил себе тех слов, если бы знал, что объект обсуждения подслушивает.

Букашка на веточке. Верно, это его слова, но сейчас он воспринимал её совсем, совсем иначе. И как только Дафна не видела этого! Ведь она больше не та услужливая и неприметная девушка, которая делала всё, что бы он ни сказал. Которая ловила каждое его слово, будто божественное откровение, и всегда была рядом, дабы поспешно исполнить любое его требование без лишних вопросов.

Она преобразилась у него на глазах, и каким-то образом стала самой соблазнительной и желанной из всех известных ему женщин. И даже сейчас, когда последствия содеянного были столь серьезны, когда под угрозой оказалось всё самое для него дорогое – будущее его поместий, репутация, законнорожденность возможного наследника, – он по-прежнему её хотел.

Прекрасная и яркая, она стала его страстью, одержимостью.

И именно её он так сильно обидел. Сделал предложение в самых неромантических обстоятельствах, к тому же рассуждал об их браке в столь откровенной манере – чем, вероятно, снова обидел. Не к месту упомянул Маргарет, но не успел даже сказать, что написал любовнице о прекращении их отношений.

Энтони осознавал, что с его стороны было весьма самонадеянно верить, будто Дафна примет его предложение, но, черт побери, он же герцог! Не какой-то там поверенный или управляющий имением. Выше него в обществе лишь члены королевской семьи, принцы и короли, и, учитывая обстоятельства, он, пожалуй, имел для подобной самонадеянности все основания.

Энтони подошел к отъехавшему к окну столу. Вытащил из-под него свое пальто, надел и вышел на улицу.

Солнце вставало из-за горизонта, и на мгновение Энтони задержался у входа в антику, наслаждаясь малиновыми, розовыми и золотыми всполохами на небосводе. Сегодня Крещение. «Как оно совпало», – идя к дому, сухо усмехнулся он.

Женитьба на Дафне – правильный и честный поступок, и Энтони собирался найти способ убедить её выйти за него. Но что-то ему подсказывало, что сделать это будет непросто.

***
(1) Коринфский стиль - относительно более новый и богатый древнегреческий архитектурный стиль, сложился ок. 400 г. до н.э., получил название от города Коринфа. Имеет высокую колонну с базой, стволом, каннелюрами и пышной капителью, состоящей из рядов листьев аканфа и небольших волют.

Огромное спасибо за продолжение!

Девушки, огромная вам благодарность за новую главу в прекрасном переводе! Ну что, как мы и ожидали, наш Энтони облажался по полной. Хотя он и а с девушками объясняться совсем не умеет. Это ж надо заявить романтичной влюбленной Дафне, что

А словами Энтони вырыл себе глубокую яму. Вот Дафна и ответила До Энтони уже стало доходить что он
Так что долго ему придется убеждать Дафну выйти за него замуж и
Великолепная глава.
_________________

Мужчины!
Самоуверенный герцог! Лучше бы промолчал.
А Дафна-молодец! Гордая. "Букашка на веточке". Он еще побегает за ней. И влюбится без памяти. А то - честь, долг...


Мел Эванс, Нюрочек, gloomy glory, спасибо за продолжение!

Спасибо за продолжение!!!!!!!!!!!!!!

Спасибо!!!

Лён, Анюта, Тиночка, благодарю за новую главу!!!
Энтони, по-моему, превзошел самого себя.
Такими словами апеллировал, делая предложение - честь, долг, обязанность - неудивительно, что девушка его послала.

Огромное спасибо за продолжение!

Девочки, огромное спасибо за продолжение. Как же все быстро получается, осчастливил интимом и на тебе, давай поженимся. Энтони в своей гордыне даже не превзошел себя и окружающую действительность. Все так делали в то время. Вот Дафна -это уникум. "Я в вас влюбилась, а теперь увлечена". Ерунда какая то. Посмотрим кто кого прогнет. Он ,она, или любовь.

Мел Эванс, Нюрочек, gloomy glory, огромное спасибо за прекрасный перевод новой главы!!!!

_________________

Спасибо!!!