Лондон

Тодд Донован:

Бриться – самая не любимая мною процедура, поэтому в основном оставлял бородку. Но сейчас, бритвой задев царапину на щеке, я вспомнил ту кошечку, которая подпортила, но в тоже время скрасила мой вечер в кинотеатре. Легкая боль от прикосновения к довольно глубокой ране, вызвала эмоции, которые не вызывала ни одна девушка. Представил ее длинные, ухоженные ногти, впивающиеся мне в кожу спины, представил, как ловлю стоны, летающие с этих сладких губ, которых имел возможность почувствовать во время поцелуя.
Отгоняя нелепые мысли, я продолжил бриться, стараясь не отвлекаться. Нелепыми они были, потому что никогда не смогли бы сбыться. Как бы я не хотел отыметь эту смугленькую красавицу, связываться с такими богатенькими стервами нет желания. А то, что она именно такая у меня не было сомнений. Как она вела себя, как говорила, весь ее вид говорил: "Я из богатой семьи и избалована, мне все можно, а вы никто!" Да, наступать на одни и те же грабли? Нет уж извольте! Не думаю, что я ее еще раз увижу, а если и увижу - только секс.

- Тодд, дружище! - отвлек меня от мыслей Коул, входящий в открытую дверь ванной комнаты. – Оу…что это? – он посмотрел на мою щеку и продолжил: – Ты что, позволяешь телкам царапать лицо? А? Или она везде успела? - ехидно продолжал друг.
- Тебя, что не учили приличиям? – спокойно сказал, я.
- Эх, Тодд, все те проложенные в детстве приличия – испарились, стоило познакомиться с тобой. Портишь ты меня, грубиян ты хренов! – со смешком, он сел на край ванны.
- А если серьезно, зачем объявился? Что индианки не удовлетворяли?
- В Индии и не удовлетворять? Ты чего, это же они комасутру создали! – рассмеялся Коул.
- Извращенец ты, Коул! – закатил глаза, ухмыляясь.
Сполоснул лицо от остатков крема для бриться, вытирая полотенцем повернулся к другу.
- Твое прошлое объявилось! – совершенно в другом тоне сказал он.
Что меня удивляло в Коуле: сколько бы он не шутил, не выделывался дурачком, когда доходило дело до чего-нибудь стоящего, цеплялся мертвой хваткой, шел до конца, как будто становился другим человеком.
- И что она хочет? – всегда, когда он так говорил про прошлое, я понимал про кого и про что он говорит! Уточнять совершенно не имело смысла.
- Не она хочет, а ее отец! – при упоминании Коулом о том ублюдке, я непроизвольно дотронулся да плеча, где еще находилась та пуля.
Напоминая о той семье.
- Тодд, ты знаешь, какой он в гневе! – продолжал Коул, скорее уговаривая себя, чем меня, потому что он понимал, что я не соглашусь больше на это. – Ты должен согласиться! Понимаешь Тодд? Он может причинить боль уже не тебе, а твоим близким.
Мой кулак сжался сам собой, я резко развернулся к Коулу, схватил за шиворот и грубо процедил сквозь зубы:
- У меня нет близких! Ясно?! И я сказал тебе, что не собираюсь больше поддакивать этому сукину сыну! Пусть лучше убьет меня! - Оттолкнул его и вышел из ванной, с грохотом закрыв дверь.
Близкие – это слабость человека и у меня их нет! Ее тоже у меня, нет! Больше, нет!

...

Анастасия Синклер:

Бостон, США.

Почему так тяжело покидать родное облюбованное место. Я взглядом обвела гостиную бабушкиного дома, все напоминало о моем замечательное детство. После смерти родителей бабушка, заменила мне их, ни в чем, не отказывая, и хоть мы жили скромно, она никогда не отказывала мне в помощи. Будь то деньги на обучение, или простой совет. Она жила ради меня, и вот ее не стало. Я тяжело вздохнула, провела пальцами по фотографии, которая стояла на тумбочке, на снимке бабушка и я. Недолго думая запихнула ее в сумку.
- Анастасия, девочка, ты готова? - спросил мистер Бурк, наш сосед, который любезно согласился отвезти меня в аэропорт.
- Да, уже иду!- окинув взглядом еще раз гостиную, повернулась и вышла. Когда закрывала дверь родного дома, на глаза навернулись слезы.
Машина, все дальше и дальше отъезжала от родного места, увозя меня в незнакомые места. А именно Лондон! Еще пару недель назад, я и не думала покидать стены родной больницы, где я стажировалась на должность психолога, и родной город. Но судьба решила иначе - а именно, то, что после смерти бабушки, я окунулась в депрессию, которая привела до истощения. Координатор моей стажировки, недолго думая приказал пройти годовую стажировку в Лондонской клинике, думая, что смена обстановки улучшит мое состояние. Две сумасшедшие недели, пролетели в передаче личных дел коллегам, а также сборе вещей и улаживании вопросов с домом, и вот не успела я опомниться, как пришел день отлета. Шел дождь, и капли воды медленно сползали по автомобильному стеклу. Дорога не заняла и получаса, и вот и я в аэропорте Логан. Мистер Бурк, подхватил мои чемоданы, и мы пошли на регистрацию.
- Анастасия, ты звони мне обязательно! Твоя бабушка никогда не простит мне, если с тобой что-то случиться — его теплая старческая ладонь, легла на мою руку, а в глазах заблестели слезы. Мистер Бурка я знала, сколько себя помню, он рано овдовел, и детей у него было, его визиты к нам были регулярные. Они с бабушкой, вели милые беседы за бокалом вина, на веранде нашего дома. Я как то спросила у бабули « Почему ты не выйдешь замуж за него?», на что она мне ответила, что настоящую, искреннюю любовь можно встретить всего лишь раз! И она свою уже встретила, и прожила с ней счастливые годы, и что они с мистером Бурком просто два одиноких человека, которым нравиться общество друг друга.
Я накрыла другой рукой его ладонь, и легонько сжала.
- Мистер Бурк, я позвоню, и спасибо что проводили!
Голос из динамиков объявил посадку на мой рейс до Нью-Йорка, где состоится пересадка на рейс до Лондона. Поцеловав старика в щеку, я подхватила чемоданы и отправилась сдавать багаж.
Затем следовал часовой перелет в Нью-Йорк, и двух часовое ожидание пересадки на рейс до Лондона. Наконец-то усевшись в самолет, я открыла книжку, легенький романчик, что бы скоротать время перелета. Посадка продолжалась и два кресла рядом со мной еще пустовали, но не долго. Через пару минут самолет заполонили, шумная компания студентов – «А так хотелось тишины и покоя». А точнее сказать футбольная команда, какого-то колледжа. Две огромные детины, забросив вещи наверх, плюхнулись на кресла рядом со мной. Когда все пассажиры заняли свои места, нас вежливо попросили пристегнуть ремни, что мы и сделали. Наконец-то мы набрали высоту, и стюардессы начали разносить страждущим еду и напитки. Парни, которые сели рядом разглядывали по очереди какой-то журнальчик и при этом толкали друг друга. Спустя два часа им, наверное, надоело рассматривать журнальчик с голыми девушками, и они решили поупражняться искусству обольщения на мне.
Их тихий шепот, рассмешил меня:
- Посмотри, на эту телочку, я бы с ней покути немного.
- Да ты что, она тебе не даст!- со смешком продолжил второй.
- Да потише ты, она тебя услышит. Давай поспорим, что к концу полета я ее уломаю на секс.
- Давай!- со смешком проговорил его товарищ.
- Смотри и учись!
Юный Казанова повернулся ко мне, и посмотрел на книгу.
- Красотка, что читаешь? - я закатила глаза, надо же какой вопрос, и после этого я должна ему отдаться. Насмешил.
- Тебя действительно интересует, что я читаю? Или вопроса интересней не придумал? – спросила я.
- А ты догадливая! Как насчет выпить со мной? Не откажешь же ты очаровательному мужчине вроде меня?!- я фыркнула « Мужчинка, не дать не взять».
-Мальчик, неужели, тебе уже выпивку продают? - удивленно подымаю брови - Или ты меня соком будете угощать?
- Мне? – удивился он вопросу, - Конечно, дают! Я даже умею это! - его рука накрыла мою ногу и направилась к бедрам, поднимая платья.
Я остолбенела от такой наглости, я такого уж точно не ожидала. Нагнувшись к нему, я провела пальцами по его руке, и вогнала ногти в запястье, ласковым голоском обратилась к этому малолетнему гаденышу.
- А теперь дружок, слушай сюда внимательно, лететь нам еще пару часов вместе, и если я услышу, хотя бы один звук от тебя я обещаю, что оторву тебе те части тела, которыми ты так дорожишь.
Парень испуганно посмотрел на меня, и убрал руку с ноги. Его друг, расхохотался на весь салон, и пассажиры все дружно повернулись к нам, желая узнать, что послужило причинной смеха.
- Правильное решение. - Улыбнулась, взяла в руки книгу, и начала читать дальше.

Аэропорт Хитроу

Лондон встретил меня солнечной погодой. Странно, но я слышала об этом городе, что здесь всегда мокро и сыро. Встречал меня седой старичок, который представился заведующим отделения психологии клиники Harley Medical Group, мистер Вудворк. Он проводил меня на квартиру, которая на следующий год, станет моим домом. Бросив чемоданы в гостиной, я обследовала свое новое жилище, и вышла на балкон. Лондон бал виден как на ладони. Ну что ж пора начинать новую жизнь! Впервые за последние три месяца, в душе забурлила радость, действительно смена обстановки приносит свои плоды. Я счастливо вздохнула в предвкушении чего-то нового и прекрасного…

...

Оливия Синклер:

Раньше я очень часто проводила время просто наблюдая за другими людьми. Сидишь себе в кафе, или парке, даже просто у окна в своей комнате, и наблюдаешь за другими, представляя чем занимается человек и что его привело сюда, что он делал до этого и что собирается делать после. Например сейчас, оглядеть бар, который забит полностью, и можно увидеть множество пестрящих своими красками историй.
Через два столика от меня сидит девушка, волосы ее уложены в незамысловатую прическу, легкий макияж и постоянные взгляды, устремляемые в маленькое зеркальце, которое она каждый раз достает из сумочки. Девушка явно волнуется, скорее всего у нее свидание, или просто встреча с человеком, который ей явно не безразличен. Она оглядывается на вход, когда слышит как открываются двери, но каждый раз ее плечи снова опускаются, когда она понимает, что это не тот, кого она ждет.
А немного дальше, за стойкой, уже около получаса сидит мужчина, который одну за другой опрокидывает стопки. Может он поругался с женой и теперь заливает нервы спиртным? Или, быть может, его уволили за ошибку на работе и теперь он остался без заработка, а платить по счетам за него никто не будет, и он, сгорбившись под свалившейся неприятностью, решил расслабиться, напившись. Печально, но тем не менее, такое часто бывает.
Чуть в глубине зала, за столиком сидят две женщины, которые судя по их виду, безумно рады друг другу, скорее всего две подруги встретились после долгой разлуки. Они так отчаянно делятся друг с другом новостями, иногда жестикулируя и негромко смеясь. Вокруг них создается аура легкости и непринужденности, смотришь и улыбается, видя такую искренность в общении.
В углу, за столиком у окна, еще одна одинокая девушка. Ее взгляд иногда блуждает по залу, но непременно замирает на окне, увидеть через которое можно разве что лужи на асфальте, оставшиеся после прошедшего дождя, да колеса редко проезжающих авто. У нее на столе чашка уже остывшего кофе, о которую она греет руки, кажется, не чувствуя, что тепло давно прошло. Она никого не ждет, ни о чем не думает, разве только о том, что долго так не просидишь, все равно наступит тот момент, когда придется встать и уйти. Выйти в серость лондонских улочек и раствориться в тумане, который, словно преданный спутник, окутает своими объятиями, и направиться туда, где ее и сегодня никто не ждет. У нее нет никого, близких подруг она растеряла одну за другой, семьи нет, нет даже кота, который бы лениво потягиваясь на диване, ожидал бы ее прихода, чтобы получить свою порцию вкусного ужина. Строго говоря, у нее даже нет дома. И эта женщина - я сама.
От размышлений меня отвлек появившийся официант с вопросом о том, не против ли я того, что ко мне подсядет девушка, так как мест в баре больше нет. Кивнув, с любопытством смотрю на приближающуюся миловидную блондинку, которая с улыбкой усевшись за стол, поблагодарила меня.

- Добрый,- протягиваю ей руку, - Оливия Синклер.
- Саманта Арчибалд. - выдает девушка, после рукопожатия, чем удивляет меня.
Выяснив, что она приходится родственницей одному из моих знакомых, в который раз поражаюсь тому, как семья Арчибалдов все-таки умеет эпатировать. Совсем недавно появилась внебрачная дочь главы семейства, а теперь оказывается еще и внебрачные племянники есть. Вот уж воистину, весело люди живут. Когда у Саманты звонит телефон, я с любопытством киваю на ее вопрос о брате и называю адрес заведения. Близнец значит? Ммм, симпатичный блондин? Наверняка неплохо. Подозвав официанта прошу принести мне кофе, отдавая ему остывший, и с интересом слушаю рассказ Саманты, которая пересказывает приключения, которые выпали на их с братом долю за последние несколько дней. Когда администратор сообщил, что некий молодой человек пришел к нам, я киваю подтверждая его слова и через несколько секунд обнаруживаю что за столик присаживается не блондин, как я думала, а очень даже брюнет. Но все-таки, в одном я оказалась права - довольно симпатичный.

- Рада знакомству, - приветливо улыбаюсь и протягиваю руку для рукопожатия.
Джон оказался не настолько похожим на сестру, как я думала, но наверняка в этом значительную роль играет гендерное различие моих новых знакомых. Что было одинаковым, вне сомнений, так это общительность. Не успел Джон приземлиться на стул, как тут же принялся живо рассказывать какую-то забавную историю о знакомстве, в которую Сэм вставляла свои комментарии. Эти двое явно несли с собой заряд положительных эмоций и уже через несколько минут общения, от моей тоски не осталось и следа.
Решив, что такой интересный вечер не стоит упускать, все вместе решили задержаться и продолжить знакомство. Подозвав официанта, делаем заказ, я прошу принести слабоалкогольнй коктейль, Джон заказывает крепкий черный кофе и джин с тоником, а Саманта, после недолгих размышлений, тоже заказывает коктейль.
Поворачиваюсь к Джону, улыбаясь:
- Сэм сказала, что ты модель, - перевожу взгляд на Саманту, почти подавившуюся кофе, который допивала в тот момент, и с трудом сдерживаю улыбку, - ну и как тебе сей труд? На каких рекламных щитах будешь блистать? - подвигаю к себе бокал с коктейлем, принесенным официантом и делаю глоток.

...

Джонатан Арчибалд:

Примерно через четверть часа такси остановилось на одной из улиц даунтауна, я протянул таксисту купюры и выбрался наружу. Оглядевшись по сторонам, я направился я увидел название заведения, которое написала Сэм.
Войдя в полутемную приемную, я оказался в уютном лаундж кафе. Отгороженные столики с плетеными стульями перемежаются с уютными двухместными диванчиками и бесформенными мягкими креслами. Уже у дверей слышна негромкая расслабляющая музыка, с обволакивающими нотками саксофона.
Опустив воротник и расстегнув пуговицы, я улыбнулся администратору. Хлыщ стоящий за стойкой моего человеколюбия не разделил. Всегда удивлялся, как служащие в приличных местах в миг вычисляют кто миллионер, а кому в этом заведении не место. Вроде бы в наше время молодых пацанов, работающих ну "гугл", которые загребают миллионы и носят при этом растянутые майки нельзя знать наверняка - представитель ли это силиконовой долины или просто бродяга.
Но видимо есть что-то такое во взгляде или осанке, выдающее меня с головой. Администратор нахмурился, легкая морщинка пролегала между бровями, но справился с собой и выдал дежурный оскал, сопроводив его словами:
- У вас заказано?
- Эм... нет, но...
- Тогда боюсь, мы не сможем предоставить вам столик сегодня вечером...
- Я не, - я поморщился (и как же у него скулы не сводит - без перерыва улыбаться?), - меня тут ждут....о!
Наконец-то я увидел Саманту в глубине зала. Обойдя администратора по флангу, я прошел к ее столику. Точнее попытался. Не тут то было. Парень обогнал меня ну пути к столику и лишь после подтверждающего кивка женщины, сидевший рядом с сестрой, отправился обратно на свой пост.
Я мрачно посмотрел ему вслед, тихо злорадствуя.
Нас представили друг другу. Сестра, разумеется, не удержалась от легкого толчка и шпильки в мой адрес.
Но я лишь одарил ее мрачным взглядом, и поудобнее устроился, взяв принесенное меню.
По всему было видно, что девушки чувствуют себя непринужденно в обществе друг друга. Я сделал заказ и невзначай посмотрел на незнакомку. Оливию.
Она, то ли почувствовала мой взгляд украдкой то ли решила проявить вежливость, так как обратилась ко мне:

- Да уж, не сомневаюсь, что она это сказала, - буркнул я, вспоминая сегодняшнее гестапо я не по-доброму покосился на сестру и попытался незаметно пнуть ее под столом. Но сестра, видимо, отлично зная мою подлую натуру, убрала ноги, так как я определенно что-то лягнул. Подняв глаза я увидел недоумение на лице госпожи Синклер.
- О! Прошу прощения, - я слегка смутился, сестра хихикнула, правильно истолковав мою реплику, - и Сэм немного приврала. Точнее не сказала ни слова правды, я и близко не модель, это была временная работа. Так по-легкому поднять деньжат.
После последней фразы мне стало неловко и я замолчал уткнувшись в стол. Тонкие поблескивающие в полумраке часы на ее тонком запястье стоили как зарплата гос. служащего за несколько лет. Вряд ли она понимает о чем я говорю.
Вовремя принесли мой кофе, помешивая густую черную жидкость, я посмотрел в зал, какой-то молодой парень вышел на сцену для караоке и затянул медленную липкую мелодию. Я поднял глаза и увидел растяжку, готовая гласила, что сегодня вечер любимых песен в караоке.
Хм. Что ж бывает.
Пел парень на редкость фальшиво, но девушки все равно повернулись в его сторону. Я воспользовался случаем и принялся исподтишка изучать новую знакомую моей сестры.
Признаться, мне было очень любопытно. Сказать, что она была не похожа ни на одну из так называемых подруг Сэм или просто наших знакомых - ничего не сказать. Она была не нашего круга и это чувствовалось. И если моя сестра обычно с легкостью вписывалась в любую компанию, впитывая вес как губка, и неосознанно принимая новый образ действия, то у этой дамы, наверняка, за плечами был пансион для девочек и место в одном из лучших колледжей страны, закрепленное за ней еще с рождения.
Я невесело хмыкнул. Слишком хороша, приятель. Но продолжал смотреть.
Интересно, о чем она думает, глядя на нас? Бедные родственники? Чужаки? Хм... скорее всего. Но вот взгляды, которыми они обменивались с Самантой, когда парень на сцене откровенно переходил на фальцет, заставляли задуматься... а не любопытство ли это?
Наш кузен Аарон при всей своей помпезности, знатности, богатстве и прочего бла-бла-бла - аристократического дерьма, показался мне довольно одиноким человеком. Черт возьми, а каким еще себя можно чувствовать, оставаясь в огромном доме замке, где можно заблудиться в собственной гардеробной? При высокородной лощеной морде он показался... совсем не плохим человеком. А зная семейную историю его было даже чуточку жаль.
Вот и сейчас глядя на красивую молодую девушку, с уверенной манерой держаться и, очевидно, кругленьким счетом в банке, я думал, какого это - иметь так много, почти все и... так мало в это же время.
Стоило отпрыску королевской семьи дать маленькую слабину и таблоиды всего мира пестрели неприличными фотографиями. Тоже внимание папарацци уделяли богатым и знаменитым во всех странах. Да и кроме того умение держать себя, в этой чертовой стране, по моему впитывают с молоком матери.
Неужели им никогда не хочется повеселиться по-простому, от души и без всякий околичностей. Сидеть не с красивым дамским коктейлем в искривленном бокале, а к примеру, прийти в простой паб, выпить на спор десять стопок текилы и играть а пул на раздевание? На час забыть о здоровом образе жизни и зайти в один из пунктов быстрого питания где-нибудь на окраине и съесть бейгл с мясом неизвестного зверя? Заняться примитивным сексом с незнакомым парнем в уборной ресторана или не побояться и спеть одну из самых дурацких песен в караоке?
Я оборвал себя на этой мысли, так как увидел, что Оливия вопросительно смотрит в мою сторону. А я продолжаю на нее пялиться, как дурак.
- Извините, дамы, - я поднялся и пошел в сторону уборной. Освежившись, я не сразу подошел к нашему столику, а сделал небольшой крюк по залу.
- Сэм, - усевшись елейным голосом начал я, - ты ж знаешь, как сильно я тебя люблю, еще с того момента, как ты наглым образом пролезла вперед и родилась раньше меня на пятнадцать минут?
Она нахмурилась, предчувствуя недоброе.
- Что ты... - Начала она, но тут услышала свое имя и обернулась.
- Итак следующая песня Supreme прозвучит в исполнении Саманты Арчибалд и Оливии Синклер, - конферансье вглядывался в зал, - девушки, что же вы? Выходите, давайте поприветствуем их.
Раздались не стройные аплодисменты я поднял руку и указал на Саманту с Оливией.
- Смелее, смелее! - подбадривал их ведущий.
Зазвучал проигрыш, Сэмми одарила меня "любящим взглядом". Я ухмыльнулся и посмотрел на Оливию.
- Из всех выдуманных история одна правдива - с нами редко бывает скучно, - я подмигнул ей и кивнул головой в сторону сцены.

...

Джонатан Конелли:

Она все еще нервничает. Пытается скрыть, и у нее это неплохо получается. Но... я прекрасно вижу, что все наоборот.
Руки беспокойно порхают - то она ненавязчиво теребит ремешок сумочки, или разглаживает невидимые складки на юбке.
Каролина сама начинает разговор. Нет, не сухой, как можно было бы предположить. Разговор о работе заставляет ее расслабиться ее в моей компании. Глаза загораются тем огнем, который меня тогда и привлек в ней.
Ее голос звонко звучит в пустом помещении, отражается от стен, заполняет все пространство собой. Она улыбается, когда предлагает что-то.
- Только, пожалуйста, не рисуй на стенах розы, как тогда. Терпеть не могу эти цветы. Напоминаю, если ты вдруг забыла.
Слова легко слетают с языка. На что получаю улыбку. Она преображает ее.
- Радует, что ты помнишь не только мое имя, - возвращает мне мои же слова. - Но будь спокоен, имидж преуспевающего бизнесмена я не позволю подпортить какими-то там розочками. Хотя дамам они бы точно понравились.
С минуту мы смотрим друг на друга. Глаза в глаза и не пытаемся спрятаться или отвернуться. Это первый подобный "контакт".
- Ты когда-нибудь бралась за подобные проекты? Или ... неважно.
Нарушаю затянувшееся молчание. Говорю первое что приходит на ум. и тут же спотыкаюсь. Не хочется колкостей. Лина с улыбкой отвечает мне в тон.
- А как ты вышел на нашу компанию? Просто откопал объявление из какого-нибудь глянца?
- Да, нашел в рекламном проспекте, - пожимаю плечом. На самом деле все делала Сандра. А где она нашла их фирму - меня тогда мало интересовало. А зря! Если бы не моя беспечность, то возможно не было бы сейчас такого напряжения. Если бы вообще было.
Но мгновение понимания и легкости, созданное нами с таким трудом, улетучивается с небывалой легкостью. Пара слов и мы уже снова смотрим друг на друга, не мигая. Но во взглядах нет дружелюбия. Там только невысказанные слова обвинения, боль и стыд. Ненависть. Она рождается быстрее. Хватает капли. И не хватит потока воды, чтобы смыть это чувство.
Мы вернулись на первоначальные точки.
- Та пошел ты!
Слова не леди! Но сказаны с чувством.
- Скатертью дорожка. Был рад тебя видеть! - говорю в ответ и иду за ней. Она слишком зла сейчас.
Ее злость буквально выливается на меня в виде огромной лужи, возле которой стою я, а Лина проехала с размахом. Но ее кара нагнала ее так же быстро в виде выезжавшей из проулка мусороуборочной машины. Как она еще не столкнулась с ней?
Подхожу, чтобы узнать что с ней все в порядке. Пытаюсь убедить себя, что таким образом хочу чтобы моя совесть меня больше не беспокоила. На самом же деле не могу точно сказать даже самому себе так ли это.
Лина сидит за рулем, крепко вцепившись в него пальцами. Виновник ее состояния спокойно продолжил путь по улицам Лондона, изредка сверкая задними габаритными огнями.
- Согласно статистике - 85% дорожных аварий происходят по вине женщин, - медленно начал я. - Знаешь, я начинаю верить этой статистике, - как можно более невозмутимо продолжил.
- А может начнем с того, что будем обвинять учителей? - слегка дрожащим голосом отвечает Лина, переводя на меня слегка испуганный взгляд.
- Надо полагать, это камень в мой огород? - спрятал сжатые в кулаки руки в карманы грязных брюк. Это уже становится своего рода традицией- обливать меня сверху до низу водой из грязных луж. Что тут же сообщаю, не пришедшей в себя после не свершившейся аварии, Каролине.
- Хорошо, мистер Коннели, я возмещу Вам ущерб за вашу одежду! - на щеках яркими пятнами проступил румянец раздражения.
- За этот костюм? Или в счет можно включить и два предыдущих?
Я развернулся и направился обратно к ресторану, точнее к тому месту, где в скором времени должен появиться ресторан. Очень надеюсь, что внутреннее убранство будет на высоте и дизайнер окажется таким хорошим, как его расхваливали в газетах. Она. Дизайнер - она. Каролина. Напоминаю себе, и направляюсь к ее машине, все еще стоявшей на том же месте.
- Поехали, - киваю ей, защелкиваю ремень безопасности.
- Куда? - в голосе явно слышится недоумение.
- Вы, леди Торнтон, собрались стирать брюки прямо на мне?
- Не обольщайтесь мистер Коннели. Я сказала возместит ущерб, а не нанималась к вам в служанки. Называй адрес.
До сих пор не могу поверить что судьба вновь нас свела. Вот таким образом.
Лина плавно ведет машину, изредка бросает на меня настороженные взгляды. Молчим.
Молчание давит. Ощущается физически, можно ножом резать и раскладывать по тарелкам.
Светофоры - красный, зеленый, перекрестки, пешеходы. Они мелькают, двигаются. Шоу за стеклом - извечное, никогда не прекращающееся. Мы такие же персонажи этого шоу - режиссером которого является Судьба. Она нас сводит. Она нас разводит. Она сталкивает, не спрашивает надо нам это или нет.
The Show Must Go On

Whatever happens, I'll leave it all to chance
Another heartache, another failed romance
On and on, does anybody know what we are living for?
I guess I'm learning, I must be warmer now
I'll soon be turning, round the corner now
Outside the dawn is breaking
But inside in the dark I'm aching to be free

The show must go on
The show must go on
Inside my heart is breaking
My make-up may be flaking
But my smile still stays on

Ресепшин, подъем в лифте. Молча. Оба упрямо смотрим прямо на створки лифта. Поворот головы и может произойти что-то непоправимое. Вот только что?

- Располагайся. Чувствуй себя как дома!
"Но не забывай, что ты в гостях!"
Я не смотрю - зашла она или нет. Прямо направляюсь в комнату, чтобы переодеться. Секунда, и в голове вспыхивает маленькая мысль о мести. Меняю направление движения и захожу в ванную комнату. Душ. Даже быстрый, но он требует времени.
Я ждал, теперь ждать Ваша очередь, леди Торнтон.

...

Саманта Арчибалд:

Посмотрела на брата усевшегося за наш столик. Он был похож на воробья, которого долго тискал кот, но ему удалось улететь и теперь он злится на весь свет. Поймав его взгляд быстро убираю ногу. Вот красавец, треснул новую знакомую, на которую смотрит так, что кажется… Ого, смущенным я не видела брата…очень давно. Задумавшись. Последний раз в средней школе, когда он был пойман в женской раздевалке, подглядывающим за девушками из группы поддержки. Сдержанно хихикнув, поняла что упустила, что происходит в зале.
А в зале начался вечер караоке. Посмотрев, на уверенно выбегающего на сцену юношу, переглянулась с Оливией и усмехнулась. Интересно, что заставляет людей не умеющих петь, раз за разом выходить на сцену и терзать слух слушающих. Зайдя в любой караоке бар можно увидеть, что самые отчаянные певцы, постоянно рвущиеся на сцену, люди без голоса и слуха. Это такое преодоление страха или попытка научится петь или ... Поморщившись от очередной ноты спетой поперек и поймав взгляд новой знакомой, ухмыльнувшись дернула уголком губ. Увидев точно такую же ухмылку в ответ, перевела взгляд на брата. А вот он в очередной раз удивил тем, как смотрел на Оливию. Захотелось протянуть платочек и сказать, что то вроде, « слишком хороша для тебя» как он видимо понял это сам, сорвавшись с места. Поморщившись, когда певец изобразил звук дрели сверлящей бетонную стену.
-Вообще –то он нормальный, -киваю в сторону в которую убежал Джон,- видимо сегодня ему просто не повезло,- интересно, зачем я это говорю? Неужели пытаюсь оправдать брата, перед новой знакомой, которая, похоже, ему понравилась? Или что-то в том, как она смотрела на него, не понравилось мне?
- Я так и подумала, он забавный.
-Он не забавный, он хороший, просто день…ну да,- приходится смирится с очевидным, - и забавный тоже.
Повернулась к сцене, на которой юноша похоже решил проявить полное отсутствие талантов и потанцевать. Глядя на его нелепые движения, становится понятно, что медведь топтался не только на ушах, но и на всем теле.
Джон, незаметно появившийся возле стола, заставил вздрогнуть. Когда брат так смотрит, значит он… я поняла, почему некоторые люди без слуха и голоса выходят на сцену. Спасибо ближайшим родственникам.
-Надо было завязать пуповину у тебя на шее,- шиплю в ответ. Как ему удается делать гадости так, что все родственные чувства, лопаются, как мыльный пузырь? Остаётся только желание сомкнуть пальцы на его шее. Широко улыбнувшись, поворачиваюсь к Оливии,- хуже этого молодого человека мы не споём…надеюсь. А его, - показываю на улыбающегося Джона,- побьем, когда вернемся.
Поднимаемся и идем к импровизированной сцене.
-Не скучно с нами, - ворчу по дороге и выдохнув, - ну да, он прав, не скучно. Ты эту песню знаешь?
-Да. Хорошая, кстати, песня.
-Согласна, тогда…ну раз это все-таки мой, прости господи, брат, начинаю я. Давай так, я первый куплет, припев вместе, потом ты второй и так далее.
-Договорились.
Оглядев зал. Ой как хорошо, что темно и всё уже слегка выпивши. А то как то… Музыка начинает звучать. Так, успеть вовремя на…не получилось. Голос срывается, но к середине куплета выравнивается.
Кажется, сегодня всё остановилось.
Все одинокие сердца Лондона
Сели на самолёт и улетели прочь.
Лучшие женщины замужем,
Все красивые мужчины – геи.
Ты чувствуешь себя обделённым.
Ты критически подходишь к своей фигуре?
Твоё чувство юмора хромает на обе ноги,
А под глазами синяки?
Всё, на что ты садишься, рушится под твоим весом?
Ты хоть в чём-нибудь делаешь успехи?
Ты выживешь?
Ты должен выжить!
Оливия подхватывает.
Если в твоей жизни нет любви,
Тебе всё не в радость.
Ты уже побывал повсюду
В надежде найти любовь всей своей жизни,
Любовь всей жизни.
Замолкаю, и переводя дыхание отхожу назад давая ей простор для творческой самореализации.
А кого, в сущности, ты ищешь?
Очередного спутника жизни,
Чтобы обижать и обожать его?
Тебе захотелось романтических отношений
Или животной грубости?
Становись на колени!
Не слушай песни о любви,
Если они способны тебя растрогать
И внушить мысль о том,
Что любовь избавляет от страданий
И убивает страх.
Ты веришь в это?
Ты должен верить!
Еще куплет и песни.
Слушая её и смотрю в зал на брата, который не отрываясь смотрит на сцену и незаметно показываю ему кулак, но понимаю, что сейчас он меня не видит. Вот интересно, о чем он думает?
Остальное поём вместе, увлекшись и даже подтанцовывая. Когда музыка смолкает, перевожу дыхание.
-Дай пять!
Протягиваю открытую ладонь, Оливия недоуменно моргает и потом улыбнувшись, хлопает по моей ладони.
-Может заставим Джо спеть, чтобы почувствовать себя отмщенными?
Удивленно смотрю на неё. Кажется общение с нами, плохо отражается на её воспитании. А мы знакомы всего ничего. Что же дальше то будет?
-Не это слишком просто, мы придумаем что-нибудь другое,- подмигиваю,- поизощреннее…и не сразу.
-Договорились.
Возвращаемся за столик. Взгляд Оливии, которым она посмотрела на Джона, перестал напоминать взгляд энтомолога, разглядывающего редкого жука наколотого на булавку. На меня она смотрит точно так же? Со стороны видно лучше. Надо будет спросить... Садясь на место и глядя на брата прищуренными глазами.
- Надеюсь тебе понравилось. Но боюсь повторить тебе будет слабо, - смотрю в глаза смеющимся взглядом,- это же не по женским раздевалкам лазить,- улыбаюсь увидев, как брат начинает краснеть, - но ты можешь попробовать реабилитироваться в наших глазах, - киваю на столик в углу, за которым сидит томного вида леди. Она обводит зал скучающим взглядом. Напротив неё, пожилой мужчина, который накрыв её ладонь своею, что-то говорит,- твоя задача, подойти, познакомиться, пригласить за наш столик. Слабо?
Вот за что я люблю своего братца, что несмотря ни на что, никогда не знаю как он среагирует. То ли пойдет приглашать, то ли ещё раз попытается пнуть под столом. На всякий случай спрятала ноги под стул.

...

Эдриан Бэнкрофт:

Матерясь, я сел за руль авто, и вырулил на дорогу. Торнтон – чертов сукин сын! И где эти долбанное почитание правил? Прервал дуэль, а его шестерка стрельнула мне по руке. Настоящие мужики, ничего не скажешь. Рука саднила. Надо было перевязать.
Не мой день. И ночь не моя. Ровно как и вчера, когда малышка Роуз решила показать коготки. Дурочка. Думала что сбежала от меня. Глупышка. Ведь стоит мне захотеть... Я хотел. Но не сейчас. Ее время еще не пришло.
Остановив тачку у ближайшей аптеки, осмотрел свой внешний вид, задумавшись о том, насколько будет благоразумно мне туда соваться. Царапина кровоточила. Торнтон. За мной должок. Но и Филдинг хорош. Интересно, что бы он сказал узнай, о моей связи с его кузиной? Вызвал бы на дуэль? Губы растянулись в усмешке. Я скучал по своей девушке, и не только я. Стоило прикрыть глаза, как предательское воображение рисовало мне ее обнаженное тело, эти неповторимые изгибы, бугорки, как будто высеченные мастером под размер моей ладони... Девочка, что ты со мной делаешь? Отмахнувшись от навязчивой идеи, вышел из машины. Оглянулся. Ночь на дворе. Дежурная аптека напротив, надо лишь перейти дорогу. Но, было одно «но». Рука кровоточила. Демонстрировать ее медперсоналу аптеки было бы излишним.
Я увидел ее сразу, едва она вышла из подворотни. Темные локоны развевались по ветру, хорошенькая фигурка, скрытая под темным плащом. Туго затянутый ремень подчеркивает тонкую, осиную талию. Гордая, самоуверенная походка, отклик каблуков, стучавших по влажной плитке: типичная американка в джунглях чопорности и льда.
- Привет, крошка, - позвал я. Девушка обернулась и окинула меня недоумевавшим взглядом.
- Простите? – сорвалось с ее губ. - Вы к кому обращаетесь?
Я присвистнул, поражаясь наивняку в ее голосе.
- К тебе, кроха, к тебе.
После моего ответа, волна негодования возрастала в ее взгляде. Я перешел к делу.
- Мне нужна помощь. – Продемонстрировав раненную руку, я заговорил вновь:
- В аптеке не обрадуются такому ночному покупателю, да и меня не радует ночь в отделение. Так что, поможешь?
Как мне показалось, она смутилась. Задумалась. В какой-то миг, готова была послать к чертям собачьим, но в итоге, человеколюбие взяло вверх, и она сделала шаг ко мне. Я распахнул дверцу и села на переднее сидение.
- Можно мне взглянуть?
- Не боишься? – девушка оставила мою колкость без комментария, и взяла раненную руку в ладонь.
- Нужно наложить швы.
- Перебьюсь, на мне все как на собаке заживает.
- Но...
- Крошка, единственное, что от тебя требуется, пойти в аптеку взять мне бинт и антисептик.
- Она будет болеть... – предупреждает «сестра милосердия».
- Я заменю аналгетик на более приятное лекарство. Ну так что, крошка? Сгоняешь в аптеку?
- Я вам не крошка, мистер, это раз! Два – я не сгоняю, а сделаю одолжение, помогу. – Голос пропитан возмущением. Кроха начинала злиться.
- Бэнкрофт, Эдриан Бэнкрофт, крошка, и как мне тебя величать?
- Меня зовут Анастасия, - сказала она, выйдя из машины.
Я присвистнул вслед:
- Ну и имечко.
Она стремительно двинулась к аптеке и так же быстро вернулась. Из пакета с логотипами сети аптек, мадам выудила бинты, спирт, нити и иглу.
- Это еще зачем?, - удивился я, скептически глядя на сие предметы.
- Я же сказала, рану нужно защитить, - как ни в чем не бывало ответила Анастасия.
- Экспериментируй с подопытными кроликами, крошка, я для этого не гожусь.
- С кроликами я экспериментировала в университете Бостона, лет пять назад.
- Врач?
- Психолог.
- Рановато мне еще к тебе на прием, - пошутил я. Дамочка шутки не оценила и больно сжала раненую руку.
- Пи*ц, угробить меня решила?
- Мистер, выражайся прилично, но то перевязывать себя будешь сам.
«Вот Стерва!» – подумал я, - «А по виду не скажешь, одуванчик – одним словом».
Все остальное время мы провели в полной тишине. Она старалась, во имя данной Гиппократу клятвы, а я во благо себе.
Когда со швами было покончено, а бинты наложены, я деловито осмотрел перевязанную руку.
- Ну все, - обрадовалась Анастасия, - на этом наше знакомство подошло к концу.
- В гости не приглашаешь... - я разыграл полное разочарование.
- Не гони лошадей, - хмыкнув, оборвала меня моя новая знакомая, тщательна протирая руки влажной салфеткой.
- Ты разбила мне сердце.
- Думаю, переживешь, - бросила она. Рука потянулась к рычагу.
Я выудил визитку из кармана и протянул ей.
- Я ваш должник, Анастасия, а долги я всегда возвращаю.
- Вы мне ничего не должны мистер Бэнкрофт, - но визитку она все –таки взяла. - Всего хорошего.
- Я могу подвезти, - запоздало предложил я.
- Тогда я просто вынуждена буду предложить Вам кофе, из вежливости, а вы из наглости можете согласиться, в чем я не сомневаюсь.... так что лучше я пройдусь.
Она захлопнула за собою дверь. А я, усмехаясь, завел мотор.

Несколько дней спустя

Я видел ее во сне: В глазах слезы, влажные полоски на щеках. Во взгляде поселился страх, неуверенность и боль. Она уходила, отдалялась от меня, а потом и исчезла вовсе. А я стоял и молчаливо глядел ей в след.
... проснулся в холодном поту. Самый страшный враг человека – это он сам. Его совесть, навещающее чувство вины. Открыв глаза, не включая свет, потянулся к сигарете. Нашел. Закурил. Ты ублюдок, Бэнкрофт! В который раз я принял прописную истину. Чертов сукин сын! Гореть тебя в аду, за свое делишки. АД – это не новость. Рано или поздно я туда попаду. Она маленькая, хрупкая девочка. Изнеженная лаской и заботой. А ты...
Мои тугие думы прервал телефонный звонок. Взглянул на часы, почти семь утра. Кому не спиться.
- Мистер Бэнкрофт?
- Он самый...
- Меня зовут Пол Ричардсон. Я адвокат Алана Дю Вилля.
- И?
- Ему нужна ваша помощь.

День спустя

Девушка была ничего. Миленькая такая. Такие как она, в обычных обстоятельствах никогда не встречаются с такими как я. Мы с разных планет, я бы даже сказал галактик. Светлые волосы доходили до лопаток, завиваясь в легкие волны. Глаза – как вы уже догадались, небесно голубые. Как по мне, она была чуть полновата и немного небрежна. Хотя чего с нее взять – двадцатилетнее дитя. И тут мое внутреннее я напомнила мне, еще одну юную особу двадцати одного года. Мысли о принцессе я тут же отогнал.
Выйдя из здания университета, девушка оглянулась в поисках машины с шофером. Как и положено дочерям верховного судьи, её исправно возили и привозили из учебного заведения. Но сегодня машина задержится на неопределенное время.
Поправив одетую мною спортивную джинсовую куртку и нацепив идиотскую улыбку, пошел ей на встречу.
- Золушка потеряла туфельку?
Она смутилась. Взгляд притупился, а щеки покрыл яркий румянец.
- Я ищу... машину.
- Могу подвести.
Ее «нет» прозвучало слишком громко, слишком порывисто, вызвав улыбку.
- Я не собираюсь насильно запихивать тебя в свою машинку.
- Вряд ли бы у вас это получилось, среди белого дня, - парирует она, уже менее смущаясь.
- Я бы на твоем месте не был так уверен.
Мысленно искал подходящее имя. Я планировал представиться Брайаном, но тут шальная мысль подкинула идею, чувства мести подтолкнуло принять ее.
- Кстати, я Девид Торнтон.
Привет маркизу!
- Мария, - представляется она. Теперь уже взгляд сквозить любопытством.
- Домой тебя подвозить не буду, а как на счет кофе? И до кафе идем пешком?
Она опять замерла в нерешительности, а я одарил ее улыбкой. Она кивнула и мы пошли вдоль парка при университете.
Сидя в кафе, я не спеша пил черный кофе, Мария предпочла капучино. Между делом поведала о своей скучной жизни, я ей о том, как не легко быть аристократом в наше время. Печальная история пленников социальной сферы – любители драмы сто пудов пустили бы слезу. Взглянул на часы – они показывали три. Девушки уже начала искать. Извинившись, я отошел. Набрал номер.
- Судья Коллинз?
- С кем я говорю.
- Это не важно, - медленно отвечаю я.
- Кто вы...
- А теперь молчи и слушай. Сегодня утром адвокат Пол Ричардсон подал протест на приговор Дю Вилля. Ты примешь его, иначе...
- Да как вы смеете!
- Мария предпочитает бифштексы на завтрак, на ланч капучино, и терпеть не может черный кофе. Красная блузка ей к лицо, но вот светлые брючки – они полнят ее... Ваш шофер немного опоздал, и я предложил ее подвести... Она была не против. Совсем не против.
- Чего вы хотите.
- Вы подпишете прощение Дю Вилля. Сегодня же. И ровно через час Мария вернется домой. Не раньше. Шутить не советую. Звонить полиции тоже. Таких ублюдков как дю Вилль по эту сторону решетки полно, а дочь у Вас одна. Не так ли?
Тишина...
- Я позвоню через час, в надежде на положительный результат.
И дал отбой. Я знал, он сделает так, как я сказал. И в полицию не сообщит.
Я вернулся к Марии. Она как раз рылась в сумке в поисках сотового. И куда он подевался?
Увидев меня, она бросила безрезультатный поиск. Мы продолжили беседу. Мой сотовый затрезвонил через сорок минут. Разговор был коротким, но содержательным.
- Коллинз подписал.
Кто бы сомневался.
Через пять минут мы с Марией душевно прощались.
- Я рад знакомству с тобой, Мария, - сказал я на прощание, сажая ее в такси. Она погрузила меня в голубизну своих грустных глаз и помахала рукой.
В тюрьме где сидит Дю Вилль мне светиться не следовало. Я лишь позвонил его адковату.
- Передай Алану, с него настоящее шотландское горючее.

...

Оливия Синклер:

Когда мне Саманта в нескольких словах описала своего брата, я была готова увидеть что угодно, но не то, что увидела. По рассказам Сэм, ее брат веселый и интересный, а передо мной сейчас сидел угрюмый молодой человек, который никак не вязался с той характеристикой, которую дала ему Саманта. Понимаю, у каждого из нас бывают такие дни, когда все из рук вон плохо идет, поэтому не стала сильно удивляться той разнице между Джоном, сидящим за нашим столиком и Джоном, про которого рассказала его сестра. Кстати говоря, Саманта мне понравилась сразу же, в ней чувствовалась жизнь и драйв. Эту девушку я могла бы представить, например, на гоночной машине, летящей по трассе, или танцующей зажигательный танец в окружении восхищенных ее движениями людей, прыгающей с парашютом, резвящейся в фонтане... Наверное, мне бы хотелось с ней подружиться. Ее брат пока был для меня загадкой, и возможно если бы я не слышала рассказов Сэм, то наверняка бы уже составила о нем впечатление, но расхожесть в том, что я слышала и что я вижу сейчас, заставляла задуматься.
Вздрагиваю, когда чувствую несильный удар по ноге и смотрю во все глаза на Джона, не понимая по правде он сейчас лягнул меня под столом, или у меня такие масштабные галлюцинации. Но, оказалось, все правда. Джон, смутившись и извинившись, уставился в стол и не поднимал взгляд. Пожав плечами, я переглянулась с Сэм, которая тоже, похоже, была удивлена смущением брата. Со сцены донесся голос ведущего, объявляющий караоке-выступления, изюминку этого вечера, открытыми. Повернувшись к сцене, куда выбрался долговязый парень, с широкой улыбкой на лице, уже предвкушала услышать красивое пение, но увы, моим ожиданиям не было суждено сбыться. Зачем люди, не умеющие петь, лезут на сцену? Я не то, чтобы умела петь, но лет в четырнадцать занималась вокалом в школьном кружке, но мне быстро это надоело, и с тех пор, я пела только несколько раз и то, по накурке, дурея вместе с девочками из агентства. Но на сцену, при всех… Нет, на такое я не решусь, и не потому, что мне «слабо», а просто потому, что нет желания и, что немаловажно, таланта. Я всегда считала, что если у тебя нет предрасположенности к чему-то, то не стоит лезть в петлю, доказывая обратное, вот примерно это сейчас делал паренек на сцене, испортив своим пением все впечатление от песни. Пересекшись пару раз взглядами с Сэм, закатываю глаза, когда парень покидает сцену.
- Ну слава богу, еще чуть-чуть и я бы точно с ума сошла, - улыбаюсь, делая глоток коктейля и перевожу взгляд на Джона, который все это время сидел тихо, но я чувствовала его взгляд на себе. Интересно, почему он так пристально смотрит? Словно бы увидел неведомое существо. Ну да, собственно, чего я удивляюсь, я ведь действительно выгляжу неподходящей для этой обстановки. Длинное вечернее платье, высокая сложная прическа, с миллионом шпилек, которые совсем не видны, ошейник, поблескивающий бриллиантами, который почему-то называется «колье». После того вечера, на который сопровождала одного из своих клиентов, я решила не возвращаться в отель, а попросила высадить меня почти в незнакомом районе. О чем я думала? Но, к счастью, тут оказалось довольно симпатичное кафе, куда, собственно, я и забрела. Все бы ничего, но мой внешний вид был мягко говоря, слишком шикарен для такого заведения.
Круто, Лив, как всегда, выглядишь куклой. Неудивительно, что на тебя так пристально смотрят, наверняка думая о том, что вот-вот спадет колдовство, оживившее куклу и я снова превращусь в пластмассовую пародию на человека.
За своими размышлениями я сама не заметила, как таким же пристальным взглядом вперилась в Джона, тот его перехватил и извинившись, подорвался со стула и отправился прочь от нашего столика.
Проводив его внимательным взглядом, поворачиваюсь к Сэм.
- Он всегда такой, или это мне так повезло?
Услышав ответ Сэм, киваю и улыбаюсь.
- Я так и подумала, он забавный.
- Он не забавный, он хороший, просто день…ну да, и забавный тоже.
Когда Джон возвращается, на его лице крайне хитрое выражение и когда я понимаю отчего, то непроизвольно улыбаюсь в ответ на его подмигивание. А конферансье тем временем повторяет, что наш выход и я поднимаюсь вслед за Сэм и, наклонившись к Джону, шепчу на ухо:
- Вот и проверим, насколько, - легкое касание кончиками пальцев его щеки и я убираю руку, выпрямляясь и направляясь к сцене.
Обычно я уверенно себя чувствую на шпильках, но сейчас жутко хотелось их скинуть, потому что думала, что непременно навернусь. Беда не приходит одна ведь, и раз мне предстоит палить свое неумение петь, наверняка я еще и ногу себе сломаю, свалившись со сцены. Но нет, все прошло нормально и вот я уже стою на сцене, сантиметров на пятнадцать возвышаясь над Самантой и чувствуя себя крайне неуверенно, что, собственно, мне совсем не свойственно.
Песня была очень знакомой, проблем со словами не было, но все-таки я обращала внимание на экран с бегущей строкой, которая подсказывала текст. Когда запела Саманта, я улыбнулась, отмечая что голос у девушки довольно приятный и музыкальный, на ее фоне очень не хотелось бы упасть в грязь лицом. Подхватываю припев и с удивлением отмечаю, что мы, похоже, хорошо звучим.

А кого, в сущности, ты ищешь?
Очередного спутника жизни,
Чтобы обижать и обожать его?
Тебе захотелось романтических отношений
Или животной грубости?
Становись на колени!
Не слушай песни о любви,
Если они способны тебя растрогать
И внушить мысль о том,
Что любовь избавляет от страданий
И убивает страх.
Ты веришь в это?
Ты должен верить!

Пою и понимаю, что вот она – наша реальность. Похоже, Робби Уильямс отлично знает это и обрек свое знание в песне. Действительно, люди всегда чего-то ищут и в девяноста процентах, именно любви. Хотя, стоит ли обрекать в это слово то, что подчас руководит этими самыми искателями? Похоть, чувство одиночества, желание разнообразить жизнь и испытать эмоции. Эта иллюзорная любовь вспыхивает, как спичка, разгорается, поддерживаемая эмоциями и так же быстро гаснет, потому, что люди просто напросто ошибаются, верят в мечты или идеалы, созданные когда-то одним очень одиноким человеком. Но для того, чтобы не быть одиноким, не обязательно обманывать себя или кричать «я люблю тебя» первому встречному, можно просто остаться верным себе и тогда жизнь подарит тебе верных спутников. Не ищи и оно само к тебе придет.

Если в твоей жизни нет любви,
Тебе всё не в радость.
Ты уже побывал повсюду
В надежде найти любовь всей своей жизни,
Любовь всей жизни.

Теперь уже Сэм подхватывает и ее голос вплетается в мой, и я начинаю получать удовольствие от происходящего, слегка пританцовывая и сдерживая улыбку, которая так и норовит стать шире.
Когда песня заканчивается, улыбаюсь и легонько хлопаю Сэм по раскрытой ладони, смеясь.
- Это было круто. Ты, кстати, отлично поешь, - подмигиваю, спускаясь со сцены. - Может заставим Джо спеть, чтобы почувствовать себя отмщенными?
- Не это слишком просто, мы придумаем что-нибудь другое,- Сэм хитро улыбается и подмигивает, - поизощреннее…и не сразу.
- Договорились, смеюсь и иду к столику, усаживаясь за него.
В компании новых знакомых я чувствовала себя очень уютно, и это чувство было в новинку. Внезапно почувствовав тяжесть, выдыхаю и запускаю пальцы в волосы, вытаскивая шпильки и руша прическу, волосы распадаются по плечам, а мне кажется, что дышать становится легче. Пальцы перемещаются на шею и расстегиваю замочек на колье, которое тяжелым грузом падает прямо в руки, и отправляется в сумочку, в которой только оно и может поместиться. Улыбаюсь на удивленные взгляды:
- Ну, мне очень неудобно во всем этом антураже сейчас, - пожимаю плечами и с интересом слушаю предложение Саманты.
Улыбка не сходит с лица, оборачиваюсь к тому столику про который говорит Саманта и затем снова к Джону:
- Ты был прав, с вами совершенно не скучно, - повернувшись к Саманте, подмигиваю, - отличная идея.
Откикувшись на стуле и слегка расслабившись, наблюдаю за реакцией Джона и тем, что за ней последует.

...

Доменик Ди Форза:

за всю жизнь не слышал ничего более наивного. И эта наивность сбивала с толку. Если она из своры Морриса, то отлично понимает, что своего я все равно добьюсь, и сейчас для нее было бы правильнее быть паинькой, включить слезы, "я не знала", "меня заставили"... Я решил поднадавить:
- Есть много способов разговорить человека…
Какую чушь она несет! Я не смог сдержать улыбки. Мои ожидания не подтвердились, но надежды оправдались.
- Ники, не будь дурочкой! я сейчас расскажу тебе, как будет: пара моих ребят уложит твоих подельников, Кита притащат сюда, и на твоих глазах я буду отрубать ему конечности, пока мои друзья будут наводить "порядок"в твоем клубе. Так что выбирай - ток-шоу со звездами или чистосердечное признание.
Как сжались ее кулачки! Глаза засверкали! Да она сейчас бросится на меня!
- Ты не посмеешь! - прошипела она.
- Какого дьявола ты сбежала?! Отвечай! - я звучно опустил стакан на стол. Нет, это не злость. Я ликовал, уже оправдав ее в своих мыслях.
- Ты ведь не отпускал меня, Ник! Сам сказал. А тебе не приходило в голову, что я больше не хотела с тобой быть? "Извини, нам надо расстаться"? С трудом верится, что прокатило бы. Мне жаль, что это случилось именно в то время, но это был единственный шанс.
Какой-то умелый палач в одну минуту раскрошил все мои кости разом. Модернизированный "испанский сапог" - "испанский скафандр".
Странно, что я еще мог думать.
Смотреть на нее я не мог.
В повисшей тишине, нарушаемой только отзвуками басов с танцпола, направился к двери и велел привести американца.
******
Лука Клементи американский итальянец, как принято говорить, выходец с Сицилии, его дела в Калифорнии медленно, но верно, шли в гору до тех пор, пока не появился Моррис с предложением, от которого Лука не смог отказаться.
В то время расстановка сил в Америке поделилась между Ди Форза и Моррисом. в отличии от отца, позволявшего партнерам заработать и не потерять доброго имени, Харви, как акула, сжирал все, порабощая своих "друзей", как Кортес индейцев.
Это Харви прислал Луку ко мне, как старого друга отца. я знал наперед, для чего он приехал, но до последнего надеялся, что Моррису не удалось сломить честь и гордость сицилийца.
Мы сидели в клубе. Шумно, темно, свидетели - пьяная, обдолбанная молодежь. Идеальное место. Но тут я увидел ее. В голове промелькнуло, что это не спроста третий раз за день.
После убийства мне следовало исчезнуть из города на некоторое время, и Ники была щедрым подарком судьбы, который я никак не мог упустить.
Я не спешил, давая старику наговориться напоследок, и тем временем любуясь своей красавицей. В таком платье опасно разгуливать, тем более по клубам. Бармен! я вас умоляю! В таких ситуациях понимаешь, почему нас считают мудаками.
-Синьор Клементи, я догадываюсь в каком положении вы оказались, но при всем уважении, не собираюсь следовать вашему примеру.
Я увидел, как Ники пробиралась сквозь толпу... ко мне.
- В память о былой дружбе, я прекращу ваши мучения, - старик кивнул. Две пули в сердце. Тело обмякло, голова покатилась по спинке дивана.
Ники подошла едва мои ребята - охранники успели вывести "перебравшего" из-за стола.
Я, признаться, думал, что придется разыскивать ее по клубу, может, набить кому-нибудь морду или подождать пару часов у выход, что бы забрать с собой, но никак не ожидал, что она сама подойдет вот так, просто. Конечно, я был доволен, но старался не слишком показывать это, дабы не огорчить и не спугнуть располагавшую ко мне богиню.
Ее выбор "Римский форум" порадовал меня меньше.
- Есть предложение по-лучше. Мы сейчас же покинем это адское место и отправимся в аэропорт, а там возьмем первый рейс до рая? Если уж судьба трижды свела нас сегодня, прекрасная госпожа, давайте не станем изменять ей.
******
Первым рейсом тогда оказалась Верона. Через два года я вновь привез ее туда. Ужин в ресторане, цветы, скрипка, коробочка с кольцом в кармане и телефонный звонок, с которым я потерял отца, брата и любимую. Хотя... ее уже не было.
- Ну что ж с прошлым мы разобрались, - наконец сказал я, направляясь в бар без бармена за новой порцией рома, - теперь решим с будущим.
Когда внесли Джека, я думал, что мои ребята убили его, но на нем не было и следа побоев.
- Мы взяли его уже таким.
- Что с другими?
- Они такие же.
Кажется, вся злость и боль, сдерживаемые внутри, ярость безвыходности и ущемленная гордость, досада и ненависть, жажда мести и яд подозрений, вылились наружу бешеным порывом.
Швырнув стакан в стену, перевернув с ноги столик перед ее лицом, я склонился над своей мучительницей, удерживаемый лишь гредушкой дивана.
- Что ты дала ему?! - процедил я. и только сейчас заметил в своей руке пистолет.

...

Камилла Валенте:

Все мы чего-то боимся. Страх – это бОльшая основа нашей жизни. Страх перед будущим или настоящим. Страх самой жизни или в преддверии смерти. Страх высоты или замкнутого пространства. Страх что-то или кого-то потерять… Мы прекрасно осознаем тот факт, что стоит нам перестать бояться и все вокруг измениться. Будущее будет светлым и многообещающим, а настоящее запоминающимся…Жизнь обретет яркие краски, а в смерти найдете успокоение. Высота подарит Вам ощущение полета, а замкнутое пространство - позволит разобраться в себе.… Но мы упорно, не желаем жить просто.
Живя сегодняшним днем, я редко задумывалась о будущем. Да, мною двигал именно тот пресловутый страх. Страх того, что я просто не знаю, что меня ждет за дверью под странным названием «Будущее». Что я увижу, открыв ее? Дорога в прекрасное или поворот в никуда? Но ведь и за каждым поворотом нас что-то ожидает. Может все дело в настрое? Пытаясь настроить себя на нечто чудесное, мы это и получим? А может все дело в том, что мы как слепые котята, острыми коготками цепляемся за прошлое, потому что там все понятно, все известно. И мы пытаемся перетащить его в настоящее, тем самым вешая амбарный замок на дверь с табличкой «Будущее».
Можно ли научиться жить, не оглядываясь назад? Можно ли научиться бороться со своими страхами, которые крепко засели внутри одинокой и пустой души?
Я всегда боялась завтра… Завтра…. Такое странно слово. Шесть букв и огромное смысловое значение.
Каждый вечер, садясь в кресло, смотрю на дверь и телефон. Три дня, уже три дня именно так я проводила свои дни, боясь на минуту оставить затхлый номер без присмотра, боясь пропустить важное. И каждый раз говорила: "Это случится завтра..."
Никто не звонит, никто не приходит…..
Первый день – день предвкушения… Нелепые метания, глупые улыбки. Проход от окна к двери, чтобы ее открыть и прислушаться к звукам в коридоре. Услышать знакомые шаги, и детское бормотание.
Второй день – день непонимания… Хмурые брови и рассеянный взгляд. Все те же метания, но более дерганные, потому что пришел Он, тот самый страх – страх разочарования. Ты чего-то ждешь, и, кажется вот оно…. Протяни руку…. Но ничего не происходит. В коридоре не слышны шаги. Только портье, шаркающей походной медленно прошел мимо двери.
Телефон молчит. Постоянно набираемый номер не отвечает…
Третий день – день ярости. Когда телефон разбивается об стену, от того что номер не отвечает. Когда нелицеприятные эпитеты пропитывают этот номер. Громко захлопывается входная дверь, за которой снова тишина. Ярость на саму себя, за то, что забываешь звук любимого лепетания. Забываешь звук шагов…
И вот он…появляется самый последний страх – страх потерять кого-то……
- Сволочь, куда ты дел мою дочь?
Голос пропитанный ненавистью и страхом, больше никогда ее не увидеть…Никогда Его не увидеть.
Я забыла, как звучит детское лепетание...

...

Минерва Николетти:

Обыденность тона ничуть не умаляла жестокости приговора, будто шелк и холод металла в одном прикосновении. А ведь это отнюдь не угроза, в его стиле лишь приоткрывать занавес данности, да так, что эмоции взрываются в груди, придавая глазам яркий блеск негодования, заставляя сжать кулаки, чтобы длинные ногти впились в кожу ладоней. Эта боль не дает сорваться, отрезвляя разум, но с губ все равно срывается шепот, больше напоминающий шипение кобры:
- Ты не посмеешь!

Я почти физически ощущала, что он начинает злиться, хоть и удерживает под контролем все свои эмоции, как всегда мастерски сохраняя видимость нерушимого спокойствия. Но память трудно обмануть, сложно не заметить яростного пламени в глазах, пусть всего на миг бросая кроткий взгляд из-под ресниц. А когда-то я любила смотреть в эту темную бездну, гадать его мысли, понимая, что все гипотезы окажутся провальными. Может ли время изменить человека настолько, что в нем не останется ничего из того, что когда-то так любила? И была ли это любовь, если теперь не хватает смелости, встретиться взглядом?
- Ты ведь не отпускал меня, Ник! Сам сказал. А тебе не приходило в голову, что я больше не хотела с тобой быть? «Извини, нам надо расстаться»? С трудом верится, что прокатило бы, - звучит жестоко, будто лезвием по венам, поверхностно, ведь подробности и не нужны, но все же достаточно правдиво. - Мне жаль, что это случилось именно в то время, но это был единственный шанс, - уже иным голосом спешно добавляю я, замечая в руке оружие, естественно заряженное.
Когда все слова сказаны, тишина должна нести покой, однако же, сейчас она давила подобно многотонной бетонной плите, практически звенела напряжением, единственным, что связывало нас с ним. Даже не знаю, поверил ли Доменик, нашел ли в моем бреде разумное зерно. Он что-то приказал своим людям и вальяжно прошелся до бара за очередной порцией спиртного. Казалось, будто, получив ответ, Ник забыл о моем присутствии и погрузился в свои размышления, череду ходов, стратегий и планов. А я лишь играла роль молчаливого зрителя, надеясь, что после это ночи наши пути разойдутся навсегда.
Все мягко говоря катилось к черту: америкосы во главе с Китом, шныряющие по клубу дрессированные шкафы сеньора Ди Форза, сам великий инквизитор, смакующий каждый миг до оглашения смертного приговора, то ли ожидая слез, то ли истерики, то ли и того и другого. Но из всего калейдоскопа эмоций мной правит ревность, подпитываемая его таким явным безразличием. А любил ли ты меня? Или же я всегда была для тебя красивой и дерзкой куклой?

Не успела я спросить, что именно он имеет в виду, как после непродолжительного антракта представление продолжилось. Шкафы с антресолями принесли тело, не подающее признаков жизни, в котором без труда узнала Кита. Искать сквозную дыру в груди, проделанную не для ордена героя труда, желания не возникло, равно как и становиться свидетелем расправы. Однако моего мнения никто не спрашивал. Разливающаяся по клубу музыка направления дабстеп мешала разобрать смысл краткого диалога Ника и его подчиненных, моськи которых выражали крайнюю степень удрученности. Видно ребята уже знали, что в Древнем Риме делали с теми, кто приносил плохие вести.
Вдоволь позлорадствовать я не успела. Сначала стакан с ромом встретился со стенкой и брызнул во все стороны стеклянными осколками. Затем ярость неконтролируемого стихийного бедствия по имени Доменик обрушилась на стол, будто бы предмет интерьера успел где-то накосячить. Ребята-шкафы просекли всю степень риска и стали искать пути отступления, как заправские крабы, бочком пятясь назад, лишь бы с глаз долой, забыв о своей нехитрой, посапывающей ноше, которую наверняка погрузят в багажник и отвезут в лес показать местные красоты. Мне, к сожалению, не удалось последовать их примеру и уйти огородами, потому как мужчина не вовремя вспомнил о моем существовании.

Громкий голос ударился о стены, отражаясь вертикальных поверхностей, пробежался инеем по коже, заставив поежиться и сжаться под тяжелым взглядом разъяренного хищника, безумно привлекательного и опасного в своем гневе. Он склонился ко мне, желая заглянуть в глаза, но стоило мне опустить ресницы, конечно же, делая это назло, как рука легла на подбородок, вынуждая против воли поднять голову и поддаться. Взгляд снова зацепил пистолет, ставший весомым аргументом при «даче показаний».
- Обыкновенное снотворное, - тихий шепот едва заметно дрожал. – Я не вру тебе! Клянусь…, – не в силах понять, насколько он верил моим словам, попыталась добавить чуточку уверенности. – Просто попросила бармена подсыпать порошок в напитки, но этот придурок превысил дозу и всех усыпил.
Оплошность идиота, явно не умеющего читать рецепты, приведет его к увольнению сразу же, как только я выберусь из VIP, сяду на «метлу» и весь свой негатив вылью на сотрудников клуба. Вот только взгляд Ника, его сдержанный и серьезный голос, не предвещали ничего хорошего, по крайней мере в ближайшее время так точно. Впервые за все время «свободы», меня посетили мысли о том, как он воспринял мое неожиданное исчезновение, чем для себя объяснил и как быстро другие женщины вытеснили из памяти все приятные воспоминания…
…Слова не расходились с делом, что я в полной мере осознала, когда незнакомец привез меня в аэропорт, предлагая самой выбрать рейс и конечную точку маршрута. Мигающее табло пестрило городами, некоторые из которых мне приходилось видеть разве что на красочных страницах туристических атласов, но очевидное никак не укладывалось в голове. Обескуражена, вот, пожалуй, верное слово, отражающее всю степень наивного удивления, завладевшего мной.
- Мне нужно собрать вещи, - совершенно не представляя, насколько и куда позволяю себя увезти, что до жути не понравится Марии, если не придумаю, что ей сказать, произнесла я. – Не могу же я в вечернем платье и с клатчем…
- Мы летим в рай, - мягко напомнил Ник. – Пусть все это будут только мои заботы…
…Эдем разрушен до основания. Сказки не бывают вечными и уж тем более не подлежат возврату. Что написано, то написано, что сделано – уже не изменить и не исправить. Остается только реальность, в которой нет места прошлому. Добро пожаловать в явь, где по самоощущениям ты не более чем пленница. Доменик ослабил хватку, избавляя от прикосновений своих пальцев, будто вновь лишая чего-то очень важного, необходимого, родного, и едва заметно усмехнулся, словно в жизни не слышал большей глупости. В груди вновь вспыхнул предательский огонек совершенно ненужных и неуместных эмоций.
- Больше ничего не хочешь мне поведать? – уточнил он.
- Мы оба знаем, что тебе без разницы, чего я хочу и чего не хочу..., - вкрадчиво заметила я, подавшись немного вперед, еще больше сокращая расстояние между нашими лицами. – Ник, пожалуйста, отпусти меня, ведь я тебе больше не нужна, - обдавая горячим дыханием, упрашивая, прошептала я, едва ли не касаясь губ, на которых захотелось оставить легкий поцелуй, также сильно как и воскресить сказку…
…Верона оказалась необычайно ярким и шумным городом, встретившим нас карнавалом искусственного света южной ночи, неоновыми огнями вывесок и чуть влажным воздухом с примесью головокружительной легкости и готическими постройками, верно ровесницами польско-литовской интервенции и оккупации Кремля. Никогда не думала, что мой рай может оказаться так близко от Рима, а счастьем станет поздний завтрак, состоящий из кофе со сливками, еще теплых круассанов, пиалы с клубникой и белой розы. Первый завтрак, который я разделила с ним…

...

Кейт Картер:

Сидя в кресле, я смотрела в окно, как очередной Лондонский пасмурный день, сколько их уже было, точно сказать не могу, портит погоду. Хотя обнаружила, что, когда ты призрак, время перестает иметь значение… Если не получится найти свое тело, впереди целая вечность для того, чтобы многое обдумать…А может, уже поздно и нет смысла…
Нет! – я всеми силами пыталась отогнать от себя эту мысль. У нас с Ховардом все должно получиться. Я никогда так просто не сдавалась! Какая-то часть меня чувствовала, что та Кейт еще жива, только надо ее найти. Но как это сделать, если у того, кто мог помочь, у самого проблемы, и не понятно, кому из нас больше всего нужна помощь. В тот день после визита к подруге я добежала до дома Ховардов, но поговорить не получилось, к ним понаехали гости, а потом от него ушла Рейчал. Поэтому какое-то время не показывалась ему на глаза, дала время остыть…Сначала он злился, а потом впал в тоску и одиночество, которое тянулось и тянулось… Надо с этим заканчивать, иначе все плохо кончится.
– Ховард! Проснись и пой! – громко произнесла над его ухом.
– Отвали, – пробубнил он.
– Разбежался. Вставай. Мне нужна твоя помощь.
– Катись ты к черту! – уже громче отвечает он и переворачивается на другой бок.
– Пф, нашел, чем пугать, – усмехаясь, отвечаю ему.
– Ну, тогда куда-нибудь подальше, – и швыряет в меня подушкой… – Что, не видишь – мне плохо?
– Хе-х, эта новость тоже устарела. Вижу, поэтому тем более надо развеется, и я даже знаю, как.
– Интересно это чем же таким можно развеять уход жены? – Не поворачиваясь, спрашивает он.
– Заняться поисками моего тела – как такое занятие?
– В смысле? Ты же вот стоишь, жива-здорова, да еще и на мозги капаешь.
– Видишь ли, я не совсем жива, – и выжидающе смотрю на него.
– Картер, давай без загадок. Я не в состоянии отгадывать ребусы.
– Ну, как есть и говорю, – сделала глубокий вдох. – Как бы помягче сказать – ты с призраком разговариваешь.
– Очень смешно! Я оценил твою шутку!– При этом смотрит на меня не верящим взглядом и усмехается.
– Я на полном серьезе, неужели тебя не удивил тот факт, что ни Рейчал, не Генри, твой слуга, меня не видели. Да что там, как оказалось, даже мои друзья меня не видят. Наверное, чувство вины не позволяет перед ними являться.
– Немного, но я как-то тогда не задумывался почему, мало ли, а потом не до этого было.
– Хочешь, докажу, – и спокойно прошла сквозь стену.
– Твою мать! Не хрена себе, – тихо выругался он, и протер лицо руками. – Я думал, что такое только в кино бывает.
– Нет, как оказалось и в жизни. Раз мы уж с этим разобрались, то, что давай поднимай свой зад, и обсудим план предстоящих работ. Знаю, что не мое дело, но на счет Рейчал...
– Откуда ты знаешь? Ах, да, ты же призрак.
– Правильно. Вместо того, чтобы поговорить и все выяснить, ты ведешь себя, как в том детском стишке:

Ты мне больше не подруга,
Я те больше не дружок.
Забирай свои игрушки
И не писай в мой горшок!

– Ты права, это не твоего ума дело, сами разберемся,– сквозь зубы отвечает он.
– Угу, я вижу.
– Может, хватит? А то кто-то не будет тебе помогать.
– Все, я молчу и обещаю больше на эту тему не говорить. Мир? – И протягиваю ему руку.
Он смотрит на меня строгим и хмурым взглядом, потом осторожно протягивает руку и образно жмет мою. – Мир. Я буду помогать призраку, до сих пор не верится.

...

Анастасия Синклер:

Был самый разгар дня. Решив заняться распаковкой своего багажа вечером, и вооружившись картой, а также GPS, для надежности, я отправилась осматривать Лондон. До чего же красиво - Биг Бен, Глаз Лондона, скажу по секрету, немного жутковато, но не настолько как на американских горках. Тауэр и Тауэрский мост – я конечно патриотка, но в Америке нет таких старинных и красивых мест, заметила я про себя. В осмотре достопримечательностей и поедания хот-догов в уличном кафе, время пролетело незаметно и начало темнеть, накрапывал дождик. Такси было невозможно поймать и поэтому, посмотрев по карте ближайший маршрут к моему дому, отправилась пешком. Уже когда к моему дому осталось всего один квартал, кто-то окликнул меня, или не меня?
Обернувшись на голос, я увидела черноволосого красавца, его глаза внимательно наблюдали за мной.
- Простите? – решила уточнить - Вы к кому обращаетесь?- зачарованно смотрела я в его голубые глаза.
- К тебе, кроха, к тебе. – Ну и нахал!! Мою зачарованность, его красивой внешностью, как рукой сняло. У него же на лбу написано «ЛОВЕЛАС». Незнакомец попросил о помощи, его рука была прострелена. Разрываясь между клятвой Гиппократа и своим гражданским долгом, я думала что предпринять. Блин, клятва Гиппократа взяла верх, и вот я сижу в машине и держу в руках его окровавленную руку. Сделав быстрый осмотр, благо на первом курсе мы проходили кое какие занятия по хирургии и первой медицинской помощи, можно было сказать что пуля, а я была более чем уверенна, что это была она, прошла на вылет, так что можно было зашить. Мой пациент оказался очень нахальным, с одной стороны меня бесило его фамильярное отношение, со второй стороны забавляло. Но показывать второе мне не очень хотелось. Пациента звали Эдриан Бэнкрофт.
- Меня зовут Анастасия! - уже отправляясь в аптеку, представилась я. В аптеки пробыла не долго. Купив все необходимое для моей небольшой операции, отправилась к выходу. Возле двери стоял стеллаж с клизмами, мне захотелось немного пошутить над новым знакомым, так сказать наказать его за его наглость, но, уже взяв ее в руки, решила, что лучше не рисковать, вдруг не поймет моего юмора, и поставила обратно.
Мой пациент внимательно наблюдал за моими покупками
- Это еще зачем? – скептически бросил он. Действительно, зачем иголка, нити, бинты и спирт?! Может, подскажите мне, мистер Большой умник? Мысленно досчитав до пяти, я спокойно указала ему на то, что рану можно зашить. Его скептический взгляд выводил из себя! Когда его не очень лестный намек о врачах психологах разозлил меня, я посильнее зажала его руку, и на его лице пробежала гримаса боли.
- Пи*ц, угробить меня решила?
- Мистер, выражайся прилично, не то перевязывать себя будешь сам!
Дальше наша маленькая операция, продолжалась в полной тишине. И вскоре я любовалась аккуратными стежками, на его руке, и на этом можно закончить наше знакомство. Мистер Бэнкрофт любезно предложил подвезти меня домой, на что я ему очень любезно отказала, на прощание он протянул мне свою визитку. Я взяла ее, но была уверена, что она мне никогда не пригодиться. Его машина уехала, и я направилась домой, разбирать свои чемоданы и готовиться к завтрашнему первому рабочему дню в больнице.

...

Джиоия Кендалл:

У него есть ум и крутой характер!
У меня чулки, кружевной бюстгальтер!
Он готов рискнуть и во взгляде сила!
У меня есть грудь... Все, я победила!

Дорога до Лондона прошла в молчании, только звук радиоприемника было слышно в машине. Я закрыла глаза, откинула голову на подлокотник сидения и, расслабилась, на сколько возможно было сделать в присутствии этого мужчины. Я злилась на него, и в тоже время меня влекло к нему. Чем - то он задел мои потайные струны души, что я не могла спокойно находиться рядом с ним. А этот поцелуй… Он должен был охладить меня, отпугнуть, но вместо этого он меня разгорячил.
Из раздумий меня вывела остановка автомобиля возле большого торгового центра. Что он здесь забыл? Мне бы быстрее с ним распрощаться, и домой, в свою крепость, в свою кроватку, отдыхать. Я посмотрела на него с недоумение:- Что мы здесь делаем?
Пошли, скоро узнаешь, - коротко и ясно, хотя мне ничего не ясно, но деваться не куда, да и людей много, ничего мне тут не сделают. В любой момент можно, развернутся и уйти, помахав напоследок ручкой. Мы поднялись на третий этаж и направились… Куда? В отдел женского белья, где нас с порога встретила приятная девушка с улыбкой на лице. - Добро пожаловать в отдел женского белья, - и с исполнением любой прихоти покупателя, - проходите, садитесь, чай или кофе?
- Мне кофе, а девушке все новинки женских комплектов. Всех цветов, - пока он это говорил, мои глаза становились все больше и больше. А сказанное дальше:
- Пойдем, дорогая, покажешь мне все то, что хотела себе прикупить, - меня повергло в шок.
- Да, что вы о себе возомнили? – вспылила я и вывернулась из его объятий. - Ничего я вам не буду показывать! И вообще я ухожу отсюда!
- Кстати, забыл сказать. Это и есть твое наказание!
Вот оно что… наказание значит. Фыркнув, я вырвала из рук продавщицы выбранные наборы.
– Смотри и наслаждайся! - гордо пошла в примерочную. Не дойдя, повернулась и спросила с сарказмом: - А как у тебя с сердечком, мачо? Валерьяночки не надо плеснуть в кофе. А то мало ли что… - и скрылась за дверью.
Стала перед зеркалом, думая, что же придумать такое, машинально перебирая новинки сезона. Да, перед такими шедеврами никакая женщина не устоит, а о мужиках и говорить не стоит. Падут ниц перед таким великолепием, да еще на женском теле. Вот наборчик от Carine Gilson – шикарное дамское белье из кружева и шёлка, созданные вручную, комплекты от Victoria's Secret и от Agent Provocateur, которые считаются самым провокационным нижним бельём в мире. Искушение - это его второе имя после Провокации. Но это точно не буду показывать. Обойдется. Жаль, что здесь нет ничего с тех времен, когда женщины ходили в панталончиках. Вот потеха была бы, аж смешно стало. А вот мой любимый бренд LA PERLA – из тончайшего кружева и шелка, точно жемчужина среди белья. Примеряла, покрутилась перед зеркалом. Да уж…Шелк нежно ласкал кожу, кружева подчеркивают красоту фигуры. Ну что, наказание так наказание, правда, для кого оно будет большим наказанием – это еще вопрос,- улыбнулась сама себе и вышла на дорожку подиума.
Тодд сидел, нога за ногу и наслаждался кофе. Вздернув подбородок плавной походкой пошла вперед.
- И часто тебе приходится прибегать к шантажу, чтобы заставить девушку раздеться? – став в позу, руки на талии, вопросительно посмотрела на него.
- В принципе нет, но это… - он прошелся взглядом по мне, от чего по моему телу прошла дрожь, - того стоило! - и усмехнулся той улыбкой, что вызвала у меня слабость в коленках.
- Оказывается, я такой чести удостоена! Ну что ж, своё наказание я уже отработала, - развернувшись, медленно покачивая бедрами, пошла назад.
- Как, и это все? Больше нечего показывать? - удивленно поднял бровь, с улыбкой спросил Тодд.
- Думаю, это будет слишком, сердечко или кое - кто,- прошлась взглядом по нему,- точно не выдержит!

Пока он разговаривал с консультантом и ждал свои покупки, я быстро вышла с примерочной и, помахав ему ручкой, - Чао! - направилась к выходу.
- Ты куда?
- Домой. Я и так слишком много времени провела с тобой, и сполна расплатилась за маленький инцидент, даже переплатила. Теперь ты уже должен мне будешь, красавчик!
Выбежав с торгового центра, я поймала такси и, сказав адрес водителю, откинулась на заднее сидение. Неужели сегодняшний день и все мои приключения закончились, и я скоро буду дома. Домой, домой, подальше от мирской суеты.
Дом встретил тишиной и спокойствием. Первым делом сказала прислуге сделать мне ванну, а сама направилась к бару. Взяв бутылку вина и бокал, по дороге включила запись на телефоне, прослушать все сообщения. Большинство были адресованы Чейзу, а вот сообщение от босса. Стоп. Прокрутила его еще раз.
- Явиться к обеду в офис, есть работа.
Вот и хорошо, просто замечательно. Будет чем голову себе занять, чтоб не думать и не вспоминать о своих приключениях.

...

Джиоия Кендалл:

Следующий день.

Утро встретило меня солнышком. День становился многообещающим. Соответственно одевшись, вызвала такси, самой ехать как - то не хотелось, свежи были воспоминания минувшего дня, да и машину только в ремонт эвакуатором оттянули.
Александра уже была в офисе и занималась текущими делами. Увидев меня, она улыбнулась, и отложила в сторону бумаги.
- Ну что готова? Приступим работе.
- Да, зачем тогда я здесь. Готова, к труду и обороне! - отсалютировала я.
- Ну, тогда в путь. Нам предложили рекламу нового элитного клуба. Не знаю, как они хотят разрекламировать, сказали, объяснят при встрече.
Назвав адрес водителю, мы с Алекс разговорились о своем, женском. О свадьбе и всем, что с этим связано, даже не заметив, как прибыли на место.
Выпорхнув с такси, еще под впечатлением разговора о свадьбе, направились к клубу. Да, на первый взгляд, элитным там и не пахло, но раз пришли, стоит выслушать и увидеть, что за работа.
Швейцар услужливо открыл нам двери, и мы оказались в помещении, где в разгаре была вечеринка. Пьяный смех и крики мужчин перекрикивали звуки музыки. Мы с Александрой переглянулись в молчаливом удивлении и не успели и слова сказать, как нас какой - то мужик обхватил руками за талии и впихнул в гущу веселья.
- Ну, наконец - то, девушки, мы уже вас заждались,- ущипнул меня за попку, стал гладить ее.
- Зато это стоило ждать,- оценивающе прошелся по нас взглядом,- с такими я бы и сам закрылся и двойную цену дал, но еще не вечер, красавицы, все успеется,- и зашелся смехом.
- Что здесь такое происходит,- я отпихнула наглеца, - кто тебе руки позволил распускать!- не успела договорить, как была приперта к стенке, а рука наглеца, начала свой путь по моей ноге вверх, под платье.
– Мне нравятся недотроги, крошка, если хотите ими быть, будь по вашему, - прошептал мне на ушко. Фу, меня всю передёрнуло, от его касаний. Я начала вырываться, а Алекс, недолго думая, начала за волосы его оттягивать от меня. Он взревел и ослабил напор, развернулся к Але, поймав ее за руки.
Вы че, забыли, кто хозяин! – взревел он. Что себе позволяете!
- Займись другой, пока никто не мешает. Так сказать для разогрева, перед выступлением. Они у нас будут сегодня недотрогами,- крикнул он второму подошедшему мужчине.
Мы были в шоке. Нас приняли за девушек по вызову и теперь намеревались повеселиться по полной. Мозг начал искать пути отступления, Аля тоже начала осматриваться по сторонам.

...