Сумеречный мир Шезгарт

не показалось, что рассвет наступил раньше. Как раз в тот момент, когда губ коснулись прохладные капли. У них почти не было вкуса, лишь едва уловимый сладковатый оттенок, который растопил внутри горечь обиды. И я улыбнулась.

Сумрачный лес больше не удручал, а обострившиеся внезапно ощущения позволили почувствовать всю прелесть того, что окружало меня. В воздухе витала нежная, пряная смесь душистых трав и ароматов цветов, та, что встречается лишь ранним утром, когда вся земля еще юна и свежа и не скована пыльной усталостью. В голове замелькали давно погребенные образы из детства.

В густой изумрудной зелени цвета палонника действительно походили на жемчужины, яркие, драгоценные, подобные тем, что хранились в сокровищницах княгини Лэнвэ. Мы с сестрой любили забираться туда без позволения матери, пробирались пустынными коридорами в дальнее крыло замка, куда без дела никто не заглядывал. Озирались по сторонам, испуганно, словно воришки, только чтобы попасть в заветную комнату и полюбоваться роскошными драгоценностями.

Тогда наивность, присущая детям, уверяла в том, что матери неведомы наши неуклюжие шаги. Когда позже я встречалась с ней, с удовольствием ловя сладкий, любящий поцелуй, почти гордилась тем, что осталась незамеченной. Мне и в голову не могло прийти, что ей все известно. И моя умная сестренка, кажется, тоже ни о чем не догадывалась.

А сейчас все вдруг вспомнилось с небывалой ясностью. Маленькие белые цветы заговорили с моим разумом, вскрывая то, что слишком долго хранилось в глубине. Я смотрела на их тончайшие лепестки, почти прозрачные в синеющем сумраке наступающего дня, – и не могла оторвать глаз.

Снова подумала о матери, с улыбкой выслушивающей нелепое детское бормотание о том, где именно находились мы с сестрой. Если нас никогда не ожидало наказание за то, куда мы влезали без спроса, зачем нужна была наша ложь? И ведь не только в той ситуации мне приходилось лгать. Как любой ребенок, сначала совсем маленький, потом уже повзрослевший, придумывает оправдания своим промахам и ошибкам, так было и со мной. Не раз, не два. Многократно. Я вряд ли бы сумела счесть те мгновенья, когда позволяла себе солгать. Для чего?

Я провела пальцем по тающим на лепестках капелькам росы и снова слизнула сладкую влагу.

Это был страх. Ложь превращалась в своего рода крепость, где я как будто находилась в безопасности, чувствуя себя полновластной хозяйкой обстоятельств. И полагала, что из этой крепости могу управлять своей жизнью, еще и влияя на других. Была уверена, что мои секреты таковыми и останутся. Но любая крепость неизбежна без стен, и их приходилось строить, находя таким образом оправдание для лжи. Как будто я лгала, чтобы защитить и себя, и сестру от боли, и уберечь мать от переживаний. И в ход могло пойти все, что угодно, лишь бы внутри той лжи я чувствовала себя уютно.

Но в действительности не существовало никакого уюта. Ложь становилась прикрытием, щитом для страха от того, что не удастся справиться с переживаниями, которые окажутся слишком болезненными. А ведь они зачастую могли явиться совершенно безобидными. Мать в любом случае простила бы, но только теперь я понимала, насколько проще ей было бы перенести одну лишь детскую шалость, не отягощенную еще и ложью. Ее любовь заранее была готова все покрыть. Потому для обмана вряд ли существовало оправдание, как и ничто не могло сохранить от ударов, допущенных этим обманом.

Зачем Далира рассказала мне о палоннике? И о чем она умолчала? Я вновь перевела взгляд на трепещущие лепестки, и показалось, что под их стеблями вздохнул ветер, а сквозь густые заросли я словно различила на себе проницательный взгляд ведуньи. Она не все мне сказала. Пообещала облегчение и победу над болью – и я это обрела. Но цветы таили в себе намного больше, и я не смогла бы это понять, не прикоснувшись к капелькам росы на них.

Сила, заключенная в мое существо природой, соединилась с тем, что следовало постичь, понять… и принять. Неизбежность, против которой бессильно абсолютно все.

На каком основании я решала, является ли происходящее со мной добрым или злым? Я называла добром то, что мне нравилось, если от него было хорошо и приходило ощущение безопасности. Злым же считала причиняющее боль и заставляющее расставаться с чем-то для меня дорогим.

Но как часто под воздействием обстоятельств и с течением времени даже благое изменяется. А когда добро и зло одной личности сталкивается с теми же понятиями у кого-то иного, происходят ссоры, споры, а нередко даже войны. Роль судьи так привлекательна и всегда кажется правильной, вот только как же она субъективна!

Настолько, насколько я не могла удостовериться в правоте моих способностей определять, что есть добро и зло на самом деле. Я злилась, когда моему «добру» что-то угрожало, находя логические определения для обозначения этого «нечто» как «добра». Но теперь, вглядываясь в прошлое, понимала: то, что изначально считала добром, могло нести разрушение, в то время как некоторое зло было совсем не таковым.

Монетка, подброшенная в воздух, падает вниз только на одну из своих сторон. Другая не видна, но это вовсе не значит, что ее не существует. Мать знала, что стоит за моей с Мореллет ложью. Яд, заключенный в росе на цветах, мог погубить, если бы его оказалось слишком много, мог лишить рассудка, мог принести то забытье, о котором я молила, или же раскрыть глаза на то, что упорно не признавал разум. И я получила столь нужный мне дар, увидела суть и многогранность оттенков того, что прежде казалось лишь одного мрачно-серого цвета.

»» 30.09.16 21:05 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

ятый день пути закончился не так благополучно, как предыдущие. Для ночлега я выбрал трактир «Бочка крови, ложка меда», где хозяйствовала вампирская семейка Дер Бон Киш. На ужин подали кусок мяса с кровью (хвала богам – не человеческой) и кувшин красного вина, которое я как раз смаковал, когда в зал вбежала заплаканная девица. Она быстро осмотрелась и юркнула ко мне под стол. Я не успел удивиться, как дверь опять распахнулась, и все присутствующие смогли лицезреть парочку вампиров, застывших в нерешительности. Один из них, одетый в черный плащ длиной до пола, повел носом, словно гончая на охоте.
Я, откинувшись на спинку стула, посмотрел под стол. Девица сидела на полу и прижимала платок к разбитой губе. Взглянув на меня умоляющим взглядом, она покачала головой. Недолго думая, я взял нож, которым недавно резал мясо, и провел острием по пальцу. Из раны тут же показалась кровь.
Оба вампира как по команде повернули головы в мою сторону. Тот вампир, что был меньше ростом, жадно втянул носом воздух и звучно проглотил слюну, но увидев, что я вооружен, попятился назад.
Я, не спуская с них глаз, перевязал рану салфеткой и опять принялся за свое вино.
Стоящая за барной стойкой мамаша Дер Бон Киш, видя, что ее собратья голодны, поманила их пальцем. Оба вампира, очнувшись от наваждения густого запаха крови, подошли к ней.
- Есть свежий товар, - тихо произнесла умная женщина - ей не нужна беготня по трактиру, где останавливаются только солидные клиенты со всего Шезгарта. – Еще не вскрытый. Ваши клыки проткнут мраморную шейку первыми.
- Сколько? – спросил маленький.
Хозяйка нарисовала на стойке цифру.
- За одну? – поднял брови малыш. – Это грабеж!
- Берем, - решительно сказал тот, что в черном плаще. Он переминался с ноги на ногу от нетерпения.
- Каждому по одной? – хозяйка подняла руку, словно собиралась отдать заказ на кухню. Толстый демон-повар в ожидании высунулся по пояс из раздаточного окна, а за ним бушевало пламя, брызгался горячими каплями жир, булькала похлебка, шипело мясо.
- Нет, одну на двоих, - на стойке блеснули золотом монеты.
Мамаша Дер Бон Киш показала повару один палец, и он исчез за закрывшимся окном, отрезав посетителей таверны от кухонных звуков.
- Пройдите в кабинку, господа. Сейчас приведут ваш ужин. Вы предпочитаете пить из горла или подать фужеры?
- Из горла, - облизнулся маленький и, развернувшись на каблуках, пошел в сторону, указанную хозяйкой. За ним последовал второй, на ходу снимая плащ.
Как только оба вампира скрылись за бархатной занавеской, скрывающей приватные кабинки, незнакомка выползла из-под стола.
- Спасибо, - шепнула она, садясь так, чтобы ее нельзя было увидеть из кабинки. – Вы меня спасли.
- Вина? – спросил я, но девушка отказалась.
- Вы не знаете, в трактире остались свободные комнаты? Мне бы дождаться утра, а там я сяду в почтовую карету, едущую в бухту.
- Нет, не знаю, - я напрягся. Мне не хотелось никаких приключений на королевскую задницу, а девушка, судя по всему, нашла во мне защитника, и теперь будет жаться ко мне.
Я обернулся. В зале многие уже забыли о недавнем случае с вампирами, но некоторые продолжали пялиться на девушку. И в их глазах я видел неприкрытое желание обладать молодым девичьим телом. Я не думаю, что среди них были вампиры. Выпившим посетителям хотелось иных соков.
Надо сказать, сидящая рядом чернобровая девица была в том самом соку: грудь едва не вываливалась из смелого выреза платья, смазливая мордашка, глаза цвета спелой сливы, явно человек. Я не чуял иной ипостаси.
По знаку с моей стороны, мамаша Дер Бон Киш выплыла из-за своей стойки.
- Поселите девушку где-нибудь до утра. В безопасное место.
- Но у меня мало денег, - поторопилась вставить девица.
- Я заплачу, - я посмотрел в лицо хозяйки, где мелькнула усмешка. – И позаботьтесь, чтобы она без приключений села на почтовую карету, едущую в бухту «Вампирский восход».
- Милорд не желает охранять сон благодарной девушки? – низким голосом произнесла вампирша.
- Не желает.

Я встал еще затемно. Хорошо выспавшись, пребывал в благодушном состоянии, поэтому отвалил мальчишке, приведшему лошадей, пару серебряников.
Краем глаза заметил, как из приватной кабинки вынесли голое тело обескровленной блондинки с укусами не только на шее. Вампиры знатно отужинали.
Чужая страна – чужие нравы.

Бухта «Вампирский восход» встретила суетой. Корабли разгружались и загружались, разномастная публика толкалась на пристани, но я поспешил к группе, ожидающей, когда капитан позволит подняться на готовящийся к отплытию фрегат.
Лошадей я оставил в транспортной компании «Вездесущий бес», где и купил билет на корабль «Крылья Шейд», направляющийся к острову Порока. Пассажиры в основном были мужчинами, что неудивительно, так как на острове Порока всего два примечательных места: дворец «Распутника» и невольничий рынок, и оба женщины не часто посещают.
Когда я уже поднялся на корабль, заметил в толпе фигуру той девушки из трактира, но быстро потерял ее из вида. Интересно, куда она направляется?
Я знал, что из этой бухты еще отплывают корабли на остров Интерим, который наш фрегат обойдет стороной. Может незнакомка родом из земель Чернокнижников?

Но я ошибался. Через два дня пути в мою каюту постучались, и на пороге я обнаружил ту самую чернявую девицу.
- Я не успела вас поблагодарить за спасение. Вы очень быстро ушли, а бежать за вами я посчитала неприличным.
- Я принимаю вашу благодарность. Рад, что вы без приключений добрались до корабля, - как можно суше сказал я, но девица не дала закрыть дверь.
- Раз уж мы можем считаться старыми знакомыми, давайте представимся друг другу. Меня зовут Алисия.
- Зандр. Всего хорошего Алисия.
- Но я никого на корабле не знаю, а впереди еще два дня пути…
- Извините, Алисия, я не буду развлекать вас.
- О, как раз я хотела предложить… Видите ли, я еду устраиваться на работу в «Распутник», а вы, как я поняла там завсегдатай.
- С чего вы взяли?
- Ну не на невольничий же рынок вы собрались. Господа редко его сами посещают, для такого грязного дела, как покупка рабов, есть доверенные лица, а вот отдых в «Распутнике» доверенным лицам не поручают. Я правильно вас вычислила? – она засмеялась, отчего на ее щеках появились ямочки. – Скажите, на ваш мужской взгляд, я буду пользоваться спросом?
Мне не нравился ее напор, прикрытый тем, что она, якобы деревенщина и не знает этикета.
- У меня вы не будете пользоваться спросом. Я предпочитаю блондинок. А потому позвольте мне закрыть дверь.
Но девица вдруг схватила меня за руку. Я почувствовал под ее пальцами холод железа и с удивлением обнаружил у себя на запястье тонкий браслет, который закрылся резким щелчком.
- Что вы делаете? – только и успел сказать я, как за спиной девушки выросли фигуры знакомых по трактиру «Бочка крови, ложка меда» вампиров. Я поздно понял, что они действуют заодно. Браслет опалил нестерпимой болью, и я потерял сознание.

Когда я пришел в себя, понял, что нахожусь уже не на корабле: ни качки, ни плеска волн, ни крика чаек.
На мне остались лишь бриджи, и на руке поблескивал браслет.
Рядом кто-то кашлянул.
- Что, парень, не угодил своей хозяйке?
На соседнем настиле, видимо заменяющем кровать, сидел седой мужчина. Он тоже был в одних штанах. Не смотря на возраст, его торс был мускулистым, подтянутым, в мужчине чувствовалась сила.
- Какой хозяйке? - во рту я ощутил вкус горечи. Скорее всего меня опоили, чтобы вывезти с корабля.
- Не прикидывайся, парень. В этой части невольного рынка продаются рабы только для сексуальных утех.
Я соскочил и забарабанил по решетке руками. Мы находились в закутке, отделенном от остального пространства решеткой. С той стороны появился здоровенный бес и ткнул меня палкой в живот.
- А ну, сел на место!
- Позовите Алисию, - я вспомнил имя чернявой девицы.
- Ее нет на рынке. Она уже получила за тебя деньги. Иди поваляйся, красавчик, если не хочешь, чтобы я тебе шкурку попортил, - он опять просунул между прутьев палку, чтобы ткнуть меня ею.
- Позови хозяина, - я поймал палку и дернул ее с такой силой, что не ожидавший отпора бес врезался в решетку мордой и рассек бровь. Кровь обильно потекла по лицу. Бес с силой дернул палку назад, но я ее уже не держал, поэтому бугай не устоял на ногах и упал на спину. В соседней клетке дико засмеялся вампир и начал биться о прутья, воя от дразнящего запаха крови.
Бес быстро поднялся и скрылся за поворотом.
- Сейчас с подмогой придет. Бить будут, - седой забрался на настил с ногами и сел поглубже в угол. - Бесы наловчились бить так, что следов на теле не останется. Товар нельзя портить.
- Пускай придут. Я не обещаю не портить их тела.
- Меня зовут Годар. А ты по кому специализируешься?
- Не понял?
- Я мастер ублажать демониц. Ну и демонов, если они в паре.
- Зандр. Я по фейри.

Послышались шаги, и у решетки появился бес с разбитым лицом, к которому он прижимал окровавленную тряпку. С ним пришли еще двое бесов. Они потирали кулаки и скалили острые зубы.
- Который?
Звякнула цепь, освобождая дужки навесного замка, и решетчатая дверь со скрипом открылась.
Я только успел досчитать до трех, и на полу лежали кровавые ошметки двух бесов, даже не успевших поднять свои палки. Тот, первый, дрожащими руками запирал дверь на замок. Моя когтистая лапа располосовала его руку до кости. Взвизгнув, бес убежал.
- Ну ты силен, паря, - проговорил Годар, когда я опять обернулся в человека. - Из рода императорских голубых тигров никак?
- Никак, - буркнул я, застегивая бриджи.

Через полчаса перед клеткой вырос демон.
- Убить тебя что ли? - в задумчивости сказал он. - Если ты императорских кровей, с тобой беды не оберешься.
- Отпусти, и беды не будет.
- Нет, мальчик, за свои тысячи лет я понял одну истину: раба или продают, или убивают.
- Тогда продай.
- Кто же с тобой справится? Какая женщина захочет такого раба?
- Фейри.
- Ну да. Фейри могут.
- Отправь письмо Ариэль Рейнис Лэнвэ, сестре княгини. Если она захочет меня, приедет. Нет - убьешь.
- Я дорого запрошу. Ты разорвал двух лучших капитанов охраны.
- Если она меня захочет - не поскупится.
- Хорошо. Я завтра же отправлю посыльного с предложением принять участие в торгах.

Я знал, что демон не упустит своей выгоды и подождет меня убивать, но вот приедет ли Ариэль?
Бес с рассеченной бровью не спускал с меня глаз и скалил зубы всякий раз, как я провожал его взглядом.
Весь день после разговора с демоном я изводился от неизвестности, отправил он письмо Ариэль или нет, поэтому вышагивал вдоль решетки, ожидая его прихода, но кроме противной рожи беса ничего не видел.
Вдруг воздух подернулся дымкой, и я понял, что за решеткой открывается портал.
Неужели Ариэль так быстро откликнулась? Но письмо не могло уже попасть к ней в руки, прошло совсем мало времени, а до поместья княгини пара дней пути, не считая того, что нужно переплыть пролив, отделяющий остров Порока от земель Фейри.
Гадать долго не пришлось. Портал тут же закрылся, а на грязном полу блеснул драгоценными камнями медальон Богини Победы. Мой медальон, который вернула Ариэль. Но вся беда была в том, что он упал с другой стороны решетки, и бес прекрасно его видел.
Он осторожно подошел к нему, наклонился, поднял, потер заскорузлыми пальцами и попробовал на зуб.
- Ишь ты! - в изумлении произнес он.
- Отдай, это мое, - как можно спокойнее сказал я, хотя во мне бушевала такая ярость, что я мог обернуться в любую минуту. Но я знал, что ни моя ипостась волка, ни ипостась тигра не смогут снести решетку толщиной с руку. На невольничьем рынке каких только рабов не продают, поэтому с запорами постарались на славу.
- Ишь ты, - еще раз произнес бес и положил медальон в карман штанов и торопливо покинул место службы.
Больше я его не видел. Пришедший на следующую смену бес рассказал, что его напарника зарезали в пьяной драке, и на все расспросы о медальоне только чесал в голове.
- Не, не видел. Может и было что у него с собой. Теперь не узнать.

Через день пришел демон Виржилий (так его, оказывается, звали) и сообщил, что письмо Ариэль доставлено. Его ей подкинули, когда она рано утром гуляла в саду.
Осталось только ждать.
Теперь моя жизнь полностью в руках женщины, которую я обманул.

»» 02.10.16 19:29 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

вернулась в замок, украсив волосы венком из крошечных белоснежных цветов. Не удержалась, чтобы не собрать эту еще влажную от росы красоту, оказавшуюся совсем не такой, как обещала мне Далира.
– Ты говорила, что они помогут забыть.

Не собиралась обвинять, но в моих словах невольно прозвучал укор. Однако ведунья лишь усмехнулась.
– Забвение для слабых, Ариэль. А ты – сильная. Природа мудра, и она дает каждому то, в чем он нуждается. Забыть проще, а вот извлечь нужные уроки – куда сложнее. Но ты справишься. Теперь я в этом не сомневаюсь, после того, как увидела, что на тебя не подействовала роса палонника.

– Она подействовала… – я словно вновь почувствовала сладковатую влагу на губах.

– Но не так, как ты ожидала, да, милая? – Далира понимающе улыбнулась. – То, что пустило корни глубоко в сердце, не выкорчевывается так просто. Зато теперь ты станешь более чуткой и запах лжи уловишь издали.

– Я бы предпочла не обретать подобный опыт. И вообще не сталкиваться с ложью.

– Трусиха… – прозвучало в сознании так явно, что я не поняла, было ли это моей собственной мыслью или слово произнесла Далира. Но старая фейри наверняка мыслила именно так.

– Ты и сама еще не раз прибегнешь ко лжи, если решишь, что это может быть полезно. А вот другим обмануть тебя теперь будет сложнее.

Я покачала головой.
– Меня не обман пугает. Не он плох сам по себе, а та боль, что его сопровождает.

– Вот уж не думала, что моя девочка окажется пугливой, – улыбка, обращенная ко мне, была в одинаковой степени снисходительной и ободряющей. – Отказаться от каких-то чувств намного проще, и тебе это подвластно. Остановиться за мгновенье до того, как придется что-то испытать. Приказать сердцу не отзываться на те ощущения, которые страшат. Только без этих граней ты не сможешь обрести саму себя.

А ведь она была права. За те дни, что я провела дома, многое поменялось. Я все больше воспринимала себя частью окружающего мира. В сумрачном и безликом лесе, что почти непроходимой стеной простирался вокруг замка, открывались новые оттенки. Яркие, живые цвета и тоскливые тона, для каждого из которого было свое место. Шорохи напевали нужную мелодию, запахи сплетались в подходящий ко времени аромат, и каждое движение жизни было уместным. А мне все еще не хватало умений сделать то же самое с ощущениями в собственном сердце. И я на самом деле боялась. Больше всего – возвращавшихся без предупреждения воспоминаний, сладких и горьких одновременно. И того, что лишь воспоминаньями они и останутся.

Но я ошиблась. На следующее утро, прогуливаясь по саду, обнаружила на скамейке небольшой скрепленный печатью свиток, на котором было указано мое имя. Взяла его в руки, недоуменно оглядываясь по сторонам в поисках того, кто мог его оставить.

Текст, изложенный на пергаменте, в один миг заставил сердце биться быстрее. В воздухе все еще витал душноватый запах посланника, подкинувшего письмо. Чужой запах. Этот некто был не просто мне незнаком, он не имел к фейри никакого отношения. Но оказался определенно умен и пронырлив, раз сумел подобраться так близко к замку незамеченным.

Я дернула колокольчик, вызывая к себе управляющего, и пока ждала его, снова вернулась к странному тексту послания.

Это не походило на шутку, а для правды было более чем нелепо. Неизвестный автор весьма красноречиво расписывал достоинства раба, выставленного на продажу на невольничьем рынке острова Порока. Раба, личность которого отчего-то должна была меня заинтересовать. Раба, которого я совсем недавно считала самым близким для себя и которого продолжала…

Отбросив в сторону свиток, я взглянула в окно, задумчиво наблюдая, как по широкой вымощенной дорожке к замку спешит Микел – управляющий семейства Лэнвэ на протяжении уже множества лет.

Куда ты вляпался, Алекзандр?

На острове Порока никогда не приходилось бывать, но слава, которую это место снискало среди обитателей Шезгарта, была мне хорошо известна. Там находился дворец для увеселений, где снимаются любые запреты и царит вседозволенность.

Я поморщилась. Как бы ни было больно это сознавать, с его возможностями Алекзандр давно бы очутился рядом. Если бы на самом деле хотел этого. Особенно после того, как я вернула ему амулет. Но он не появился, не передал даже краткой вести о себе или о том, что хоть немного сожалеет о случившемся. Вместо этого оказался в самом жерле разврата и порока. Зачем – предположить было нетрудно.

А вот как и почему он превратился в раба, я понять не могла. На острове Порока находился огромный невольничий рынок, готовый удовлетворить самые взыскательные запросы. В любых областях. Микел частенько бывал там, когда требовались новые работники на наших землях, но меня это мало интересовало. И тем более я и представить не могла, что там же можно приобрести живую игрушку для собственного развлечения.

Кто же и зачем запустил в действие эту странную схему, не поддающуюся никакой логике? Кто знал, как много Алекс значит для меня? Кто посмел воспользоваться моей самой большой слабостью? И какого хода ждет теперь от меня? Что предлагает выбрать?

Впрочем, был ли этот выбор? Как бы сильно не обидел меня Алекзандр, участи раба, а уж тем более смерти, я ему не желала. А значит, и поступить могла только одним-единственным образом.

В залу торопливо вошел Микел, склоняясь в почтительно поклоне.
– Вы звали меня, госпожа.

Я протянула ему свиток.
– Это подбросили сегодня утром, пока я была в саду. Не хочешь объяснить, каким образом посторонние проникли на территорию замка?

Управляющий нахмурился и на его морщинистом лице отразился столь активный мыслительный процесс, что я едва удержалась, чтобы не рассмеяться. Он так серьезно относился к своим обязанностям, что любую оплошность всегда принимал слишком близко к сердцу.
– Стражник видел какого-то бесенка, шныряющего по саду. И сразу выставил его прочь, решив, что это нищий, который пришел просить милостыню. Простите, госпожа, недоглядели… Я разберусь.

– Разберись. Подобные промахи меня совершенно не устраивают. Но я не только для этого позвала тебя. Читай! – кивнула на свиток, который он теребил в руках. – Я хочу, чтобы ты немедленно отправился на остров Порока и совершил для меня эту покупку.

Быстро просмотрев содержание письма, управляющий сдавленно охнул и поднял оторопелый взгляд.
– Раб для сексуальных утех? Вы шутите, госпожа?

– Я более чем серьезна.

– Но… – он сделал несколько судорожных глотков воздуха, словно задыхался. – Не думаю, что вам стоит…

Я прервала его.
– Не думаю, что ТЕБЕ стоит лезть туда, куда никто не звал. И не помню, чтобы спрашивала твоего совета. Или ты больше не дорожишь своим местом?! Отправляйся на остров Порока и купи мне этого… раба.

Я невольно усмехнулась, понимая, как нелепо звучит это определение в отношении Алекзандра. Он никогда не будет рабом. Ни чьим, и уже тем более – моим. Слишком много силы и свободолюбия сокрыто в нем, чтобы подчиняться чужой воле или прихоти. Да и в качестве раба я бы ни за что не позволила ему находиться рядом, как не желала видеть его смирённым могуществом моего медальона.

Сейчас, спустя время, думать о произошедшем было проще. Боль уже не выворачивала наизнанку, не рвала сердце на части, не превращала меня в беспомощную маленькую девочку, заблудившуюся в дремучем лесу и сходящую там с ума страха. И пусть я по-прежнему не знала, что делать дальше, теперь была уверена, что справлюсь и смогу вынести все, что бы ни уготовила для меня судьба. Даже жизнь в вечной разлуке с тем, кто так прочно занял мое сердце. И для кого я сама была не более, чем кратковременным развлечением. Сходным тому, которое он искал в «Распутнике».

– И последнее, Микел, – я глубоко вздохнула, давая самое сложное приказание. – Как только вы окажетесь у границ владений Лэнвэ, отпусти его.

– Но госпожа…

– Молчи! Просто делай то, что я велела. Снабди всем необходимым: одеждой, деньгами, чтобы он мог благополучно вернуться в землю Лунных волков. И распорядись, чтобы усилили охрану наших пределов. Помни о сегодняшнем происшествии с бесенком, которого никто не остановил. Пусть стража будет бдительна настолько, чтобы даже муха не могла незаметно пробраться в замок.

Не говоря уже о волке или человеке, если ему вдруг вздумается сделать что-то подобное.

Пустая в общем-то мера в отношении того, кто совсем недавно развлекался в «Распутнике». Я даже думать не хотела, что и с кем он делал там. Меня это больше не должно касаться.

– Гия поедет с тобой, – дождалась, пока верная мне служанка, которую я нарочно оставила в комнате, подойдет ближе, понимающе кивая. – На всякий случай, если тебе придет в голову совершить какую-то глупость. А потом расскажет мне о каждом твоем шаге. Я хочу уже к концу недели услышать подробный отчет о проделанном задании. И бойся оставить меня недовольной! Ты рискуешь не только своим местом, но и жизнью!

Лишь проводив глазами слуг, я смогла выдохнуть. Не с облегчением – убеждая себя в том, что приняла верное решение. Микел справится, стараясь угодить хозяйке, а мне самой нечего делать с тем и там, где сейчас так сильно хотелось оказаться.
_________________

Лес. Территория тигров.

Между ними велся незримый бой. Это стало окончательно ясно ему в тот момент, когда Дарита молча подчинилась и стала обрабатывать рыбу, которую он ей кинул, как собаке кость. Она отрывала рыбьи головы с таким наслаждением, что он прекрасно понимал - наверняка на месте рыбы она представляет его, Рафаэля. Рафаэля... а ведь она даже не знает, как его зовут. Для нее он Кнут - средоточие зла, некий надоедливый элемент, который ходит за ней по пятам. Она ненавидит его - это очевидно. И он ненавидит ее и весь вампирский род - за Армуна, за собственное унижение. Но ведь если разобраться, никто из них ни в чем не виноват. Он не рвался ей в няньки и не покушался на ее свободу, как и она непричастна ко всему, что случилось с ним и его братом. И все же они постоянно вели потайные сражения без объявления войны. Это было чертовски глупо. Но он не собирался ничего менять. Сложившееся положение было самым безопасным для них обоих.
Погруженный в эти мысли, он невидящим взглядом наблюдал за действиями Дариты, даже не осознавая, что она в это самое время открывала ему немало интересных и соблазнительных видов твоего тела. И только когда она приблизилась к нему вплотную, он вернулся к реальности.

Электрический разряд прошил тело насквозь. Ощущение такое, будто тебя шандарахнул током бешеный скат. Слишком близко, слишком неожиданно. Кончики пальцев закололо от невыносимого желания прижать ее к себе еще ближе. Страх выдать себя, к счастью, сковал черты его лица и Рафаэль застыл, словно ледяная статуя. И только внутри у него кипели словно в адском котле самые противоречивые желания. Заключить в объятья, узнать, каково ее тело, почти неприкрытое его рубашкой, наощупь. Оттолкнуть, сорваться, накричать, прочитать длинную, занудную и никому не нужную лекцию. Издевательски усмехнуться, и ответить тем же - играючи изучить все ее потайные местечки, проверить их чувствительность. Но ничего этого он не сделал. Ничего этого нельзя было делать. Они случайно оказались связаны, и вскоре должны разойтись в разные стороны. От этой мысли что-то незнакомое, непрошеное, шевельнулось внутри и было тут же прогнано прочь. У него слишком много проблем. Ему не нужны женщины. Ему не нужна Дарита. Не нужна. Эти слова он повторил как мантру еще раз десять и в конце концов сам поверил в них.
Она отстранилась и он вздохнул про себя с облегчением. Все-таки он тоже не железный и не импотент. Но он рано радовался. Неугомонная вампирша, видимо, только еще начала свои игры.

Губы. Пухлые, сладкие губы оказались так близко от него, что он перестал дышать. Она что-то сказала и ее дыхание на своих губах он ощутил словно физическое прикосновение. Он почувствовал, как изнутри словно расправляется вечно сжатая пружина и силился, как мог, удержать себя от необдуманных поступков.
Сейчас он завидовал Армуну. Брат умел развлекаться с женщинами, получать удовольствие и при этом контролировать свои эмоции. А Раф предпочитал не искушать судьбу и свое тело. И сейчас впервые задумался над тем, что его тактика, возможно, совершенно провальная. Чем дольше он себя ограничивает, тем труднее ему сопротивляться близости женского тела. А сейчас это было не просто тело, это была Дарита! Только зачем она играет с ним? Потому ли, что он кажется ей привлекательным или просто потому, что она давно не была с мужчиной? Скорее второе. Эта мысль мгновенно его отрезвила. Он не собирается быть случайно подвернувшимся членом для ее разрядки. Хотя он и сам рад был бы использовать ее, если бы не боялся, что это выйдет далеко за грань развлечений, но быть использованным категорически не желал. Чуть было потеплевший взгляд снова покрылся инеем и он холодным, немигающим взором наблюдал за тем, как она готовит рыбу.

Есть уже не хотелось. Задетая гордость и перманентное чувство тревоги за отца и брата встали костью в горле. Рафаэль молча переложил на колени Дариты третью рыбу и, сложив руки на груди, устало откинул голову назад, пытаясь расслабиться и ни о чем не думать. Но даже это ему не удалось. Где-то неподалеку послышался шум - неторопливо приближался всадник. Рафаэль мгновенно вскочил на ноги и проверил наличие ножа в сапоге. Нож был на месте.
- Сиди тихо. - шепотом приказал он Дарите и осторожно двинулся навстречу неизвестному. Притаившись в тени деревьев, Раф внимательно вгляделся в сумрак леса. Наконец он увидел в слабых отсветах костра пегую лошадь и сидевшего на ней мужчину. На вид сложно понять, кто он - никаких внешних отличительных знаков нет. Стало быть, скорее всего человек или чернокнижник. Рафаэль позволил ему проехать чуть дальше, оставив себя позади, и, выждав еще немного, напал на него сзади. Воспользовавшись замешательством противника, Рафаэль стащил его с лошади и ударил головой о дерево. Он не хотел его убивать, просто собирался оглушить. Мужчина обмяк и сполз на землю, а Раф быстро раздел его, схватил под уздцы встревожившуюся лошадь, и вернулся к Дарите. Он кинул ей штаны бедолаги и его обувь, а рубашку натянул на себя.
- Поела? - невозмутимо спросил Рафаэль. - Тогда одевайся и в путь. Хочу быть у вашего притона до рассвета.
Он дождался, пока Дарита облачится в добытые им вещи, и помог ей взобраться на лошадь, следом вскочил в седло сам. Лошадь явно была уставшей, но все же двигалась быстрее, чем они на своих двоих. Сидя позади вампирши, Рафаэль был вынужден снова чувствовать близость ее тела. Чтобы отвлечься, он решил спросить то, что так озадачило его, когда они еще были в море:
- Откуда тебе известно о К`юнтерии? - задал он вопрос в лоб, без лишних предисловий.

»» 09.10.16 19:34 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Определенно это был самый странный день в моей жизни, - думала я, бредя по тропинке шезгардского леса. Оборачиваться кошкой я не стала, хотя, признаюсь честно, мне очень этого хотелось. И желание это было вызвано вовсе не тем, что поохотиться толком мне так, и не удалось. Хотела я совершенно другого - тот тигр, которого мне «посчастливилось» встретить в лесу, заинтересовал меня. Я знала, что если сейчас обращусь кошкой, то смогу легко его выследить. Вопрос только в том, зачем мне это надо? Вот именно, незачем. Ну, узнаю я, кто он и где живет, что дальше то? Разве это заставит меня передумать и отказаться от его предложения? Нет. Так почему же мне все сильней хочется стать кошкой?
Перед глазами вновь возник образ обнаженного мужского тела. Хорош, гад, ничего не скажешь, но то, как он себя ведет…
- Аррр! – зарычала я от неожиданно пронзившей ладонь боли.
Перевожу взгляд и вижу, что причиной являются удлинившиеся когти, хорошенько вспоровшие мне ладонь. Ничего себе! Давненько со мной такого не было, обычно я всегда контролирую обращение, даже частичное, а тут я совсем не заметила, как это произошло. Я втянула когти обратно и слизнула кровь, однако алые капли вновь проступили на коже. Да уж, этот тигр не только сам по себе опасен, опасны и мысли о нем!
Отыскать растение, останавливающее кровотечение, труда не составило – плох тот наемник, который не владеет навыками самолечения. С обеззараживанием раны тоже проблем не возникло. Проделав необходимые процедуры, я продолжила путь. Но как я не старалась переключить свои мысли на что-нибудь другое, рано или поздно они все равно возвращались к этому незнакомцу в лесу. И вообще, он мог бы хотя бы имя мне назвать!
Возле дома меня ждал еще один сюрприз, правда, на этот раз обошлось без обнаженных мужских тел. Не дойдя до логова сотню метров, я скорее почувствовала, нежели почуяла чужаков.
Обратилась не задумываясь. Жалеть об утраченной одежде буду потом – жизнь гораздо дороже.
Припадаю к земле, прислушиваюсь и принюхиваюсь. Трое. Запах мне не знаком, но в том, что это барсы я уверена. Эту походку и манеру речи ни с чем не спутаешь.
Но как они меня нашли? Я была очень осторожна. Где же я промахнулась?
Приближаться не рискую, сначала нужно узнать, кто они и что им нужно. И вдруг к запаху этих неизвестных примешивается еще один знакомыq до боли, до дрожи в коленях. Бертран Соргос - мой кузен, обвинивший меня в смерти своего отца. Несмотря на то, что он чуть ли не с рождения носит на шее амулет, способный скрыть запах владельца, я каким-то чудом смогла учуять его. Хотя, мы ведь столько времени раньше проводили вместе, возможно амулет посчитал меня «своей» и позволил почувствовать своего хозяина.
Бертран – барс, с которым я провела большую часть своей жизни. Мы росли вместе и все вокруг пророчили нам совместное будущее, пока, однажды, не пропала моя мать, а следом за ней не был убит мой дядя – отец Бертрана. Кузен даже слушать меня не стал, сразу отправил за мной погоню. Мне тогда еле удалось спастись, но я все еще вижу в кошмарах ту раскисшую от дождя дорогу и стоящих впереди меня оскалившихся барсов, шрамы, от укусов которых, не смог залечить ни один знахарь.
Верхняя губа обнажает зубы в беззвучном рыке. Как я могла так попасться? Стараюсь не шевелиться, да даже если бы и захотела все равно не смогла бы. Я словно приросла к земле. Сердце бешено колотится, а глаза застилает пелена. Слезы? Быть того не может! Кошки не плачут.
Я нахожусь с подветренной стороны, и учуять меня они не смогут, зато уверена, что малейший шорох привлечет их внимание. Придется ждать, когда уйдут. А если не уйдут, буду действовать, как всегда, по обстоятельствам.
- Здесь нет ни ее, ни того, что мы ищем, - доносится до меня голос одного из незваных гостей.
- Ищите лучше! Он могла ее спрятать где угодно. От этой плешивой гадины можно всего ожидать!
Плешивой гадины?! Да ты на свою шерсть посмотри! Вечно все торчит в разные стороны. – Мысленно огрызаюсь я, однако даже в мыслях мой голос дрожит. Меня задело не само оскорбление, а то, каким тоном кузен его произнес. Столько презрения и неприкрытой ненависти в нем было, что мне захотелось виновато прижать уши. Хотя с чего бы это мне чувствовать себя виноватой? Но как бы я не старалась я не могла заставить себя ненавидеть двоюродного брата, того, кто всегда меня выручал и вытаскивал из подушечек лапы колючки.
- Бертан, ее здесь нет! – слышу другой голос.
- Должна быть здесь! Только Адрианика могла ее украсть. Призрачная звезда – путь к ее возвращению в клан.
Призрачная звезда? Не понимаю! Кто смог ее украсть? Если это не я и у Бертрана ее нет, то кто еще мог к ней прикоснуться? Призрачная звезда защищена кровной магией, только тот, в ком течет кровь правителей, может коснуться ее. Но скажи я Бертрану правду, он все равно мне не поверит. Я бы тоже не поверила. Из прямых наследников нас осталось двое, и только мы имеем доступ к звезде.
Странно все это. Сначала незнакомец с письмом, отмеченным печатью моей матери, требует, чтобы я украла Призрачную звезду, а потом и она сама пропадает. Еще и этот красавчик тигр. Теперь, я уже сомневаюсь, что наша встреча с ним была случайной.
- Ладно, уходим, - командует Бертран. – Гидеон, ты останешься, а когда она вернется, тут же сообщишь мне.
Спустя пять часов.
Я сняла комнату в ночлежке на окраине, и то с меня содрали баснословную цену. Скудный ужин, которым меня накормили, настроения тоже не прибавил. И вот сижу я на скрипучей кровати, застеленной видавшим виды покрывалом, и смотрю в дальний угол, в котором сидит крыса и так же смотрит на меня. Игра в гляделки продолжается уже полчаса, в конце концов, крысе надоедает, и она скрывается под полом. Я же продолжаю сидеть в той же позе.
В голове роятся мириады мыслей, и я никак не могу сосредоточиться. Ясно одно, встречаться с тем, кто пытался меня нанять для похищения Призрачной звезды пока не стоит. И пускай он может дать мне долгожданную зацепку о местонахождении моей матери, я подожду. Столько лет ждала, смогу и еще подождать. С тигром тоже встречаться не следует. Мало ли, вдруг он один из тех, кого нанял Бертран и придет завтра не один, а в компании моего двоюродного братца. Безопасней будет отсидеться тут, и умом я это понимаю, однако, желание пойти в лес с каждой минутой становиться все сильней.
Ночью мне так и не удалось заснуть, зато удалось навести порядок в мыслях. И я твердо решила не ходить на встречу с тигром, несмотря на то, что увидеть его мне очень хотелось.
Рано утром я вышла из ночлежки и отправилась на поиски нормальной еды. Обернувшись кошкой, я устроила охоту на всех, кто попадался мне на глаза. Были и косули, и олени, даже зайцы были. Утолив голод, я все равно продолжала гонять дичь по лесу. Каково же было мое удивление, когда я обнаружила себя недалеко от того места, где я впервые встретилась с тем тигром. Он уже был там. В человеческом облике и в одежде. Я разочарованно фыркнула.
Может уйти? Судя по всему, он меня не заметил. Но этот мужчина один, я чую это. И Бертраном от него не пахнет, значит, это не мой кузен его подослал. Сдается мне, я потом пожалею об этом, но…
Пара мгновений и я человек. Быстро надеваю одежду и выхожу к нему.
- Ты пришла... – заметив меня, произносит он.
Сердце делает кульбит, когда наши глаза встречаются. В животе какое-то странное ощущение, на щекотку похожее. Этот тигр очень странно на меня влияет.
- Сомневался? - ухмыляясь, спрашиваю я.
- Вот ещё! – рычит он, моя же улыбка становится еще шире, - Тебе нужно найти Гаральда Саважа. Он тоже тигр, в последний раз замеченный в замке Северины. Но с того времени минуло уже несколько лет и про него никто не слышал. Ты должна найти его и доставить на пустошь. Я буду ждать тебя там через неделю.
Надо же, какой! Сразу к делу перешел. И ведь так и не представился гад!
Только собираюсь ему сказать, что мне не помешало бы имя его узнать, как он произносит:
- Буду надеяться, что ты повторишь нашу первую встречу... и порадуешь мой взор своим потрясающим телом.
Он разворачивается и уходит.
Вот ведь гад. Но отчего то на моих губах улыбка. Поиграем, тигр?
- Только после тебя! – кричу ему вслед и, обернувшись кошкой, убегаю в противоположную сторону.
Спустя некоторое время, обернувшись человеком, сижу, прислонившись к дереву, и разглядываю фото того, кого мне предстоит похитить. Гаральд Саваж, значит. Тигр. А ничего такой, симпатичный. Интересно, все тигры так хороши собой, как эти двое, или это простое совпадение? И любопытно, что такого этот Гаральд натворил? Может, увел невесту у моего работодателя? Или наоборот, сам отказал ему? В общем, как только поймаю этого Гаральда, так сразу спрошу, а то просто умру от любопытства.
Никогда до этого, я не охотилась на себе подобных, похищать их мне тоже не приходилось, но тем интереснее становилось данное мне поручение. Мой работодатель сказал, что последний раз Гаральда Саважа видели в замке Северины, значит, оттуда я и начну свои поиски.
До местонахождения владений этой тигрицы было два дня пути пешим ходом, в облике кошки в два раза быстрее. Можно было, конечно, мелькнуть, но для этого нужно знать местность более подробно, к тому же, поступив так, я рискую пропустить что-то важное. Значит, никаких мельканий. Обернувшись кошкой, я неспешно потрусила туда, где находился замок.
Я бежала часов шесть, не больше, как вдруг мое внимание привлек шум падения и приглушенный стон. Я остановилась и принюхалась. Определившись с направлением, обернулась человеком и осторожно пошла посмотреть, не нужна ли там моя помощь.
Вскоре я увидела мужчину, который стоял ко мне спиной. Под моими ногами предательски громко хрустнула ветка, что заставило мужчину насторожиться. Он обернулся лишь на мгновение, но мне и этого хватило, чтобы опознать в нем Гаральда Саважа. Надо же, мышка сама идет к кошке. Дальнейшие мои действия были автоматическими. Подойти ближе, запрыгнуть на спину, сомкнуть пальцы на его горле, чтобы временно усыпить. Не думала, что будет так легко.
Опустив обмякшее тело Гаральда на землю, я призадумалась. Тут его оставить я не могу, когда он очнется, может позвать на помощь, а мне этого не надо. Убить его я тоже не могу, потому что должна доставить этого тигра живым. Остается только утащить его к себе в еще одно логово, которое как раз недалеко отсюда. Вот только как узнать, не поджидает ли меня Бертран и там. Рисковать и быть обнаруженной, конечно, не хочется, но и торчать посреди леса, тоже желания нет. Взвесив все «за» и «против», я все-таки решаю отправиться в логово.
Смотрю на Гаральда и понимаю, что в человеческом облике сдвинуть на приличное расстояние мне его вряд ли удастся. Оборачиваюсь кошкой и хватаю его за ногу. Пасть наполнилась металлическим привкусом – все-таки прокусила. Какая же хрупкая человеческая оболочка!
Бертрана в моем убежище не оказалось. Больше скажу, после моего появления там год назад, к логову никто не приближался. Отлично. Значит, когда отдам своего пленника, смогу перевести дух. Я оттащила его вглубь пещеры и приковала к стене, висевшими там наручниками. Они, конечно, вряд ли смогут надолго его задержать, когда он очнется, но это, по крайней мере, хоть что-то. На всякий случай, крепко связываю ему кожаными ремнями ноги.
Ну, а теперь нужно как-то отыскать своего работодателя и привести его сюда. Мы ведь не договаривались на столь скорую встречу. Мчусь во весь опор к тому месту, где мы встретились, в надежде отыскать там то, что поможет мне выследить тигра, который любит разгуливать голышом. Так и есть, запах остался. Приятный, должна заметить. И пусть едва уловимый, но все же есть. Иду по следу, стараясь не сбиться, но ветер то и дело, прерывает тоненькую ниточку запаха, которая тянется за своим владельцем. В конце концов, след приводит меня к богатому особняку. Понятия не имею, живет ли этот безымянный тигр тут или просто в гости зашел, но то, что он здесь, я уверена. Остается только подождать.
Проходит час, но никто так из этого особняка и не вышел. Войти без приглашения я тоже не могу, точнее, могу, но пока еще не хочу. Пойду-ка я лучше разузнаю, кто хозяин этого здания. Недалеко я вроде бы видела таверну, может там мне помогут. Но до таверны, конечно же, дойти не успела, потому что, свернув за угол, врезалась в того, кто поручил мне похитить Гаральда Саважа. Глаза моего работодателя удивленно расширились.
- Спорим, что не ожидал так скоро меня увидеть? – обворожительно улыбнувшись, произнесла я. – А я вот соскучилась, думаю, дай на огонек загляну, спрошу, хоть как зовут. А то как-то некрасиво получается, без имен то.
На огонек он меня не пригласил, и чашкой чая не угостил. Зато я привела его туда, где оставила Гаральда связанным. Однако, представшая моему взору картина заставила меня похолодеть. Пещера была пуста, а на ее полу валялись обрывки кожаных ремней. Кровь на полу тоже была.
Перевожу взгляд на тигра, которого притащила сюда и не знаю что сказать. Впервые со мной такое. Обычно я всегда безукоризненно выполняю свою работу.
- Несколько часов назад он был здесь, - говорю, - А то, что он сбежал, твоя вина! – брови мужчины удивленно ползут вверх от моего обвинения, - Если бы ты дал мне свои координаты, мы бы вернулись сюда гораздо раньше! Хотя, не думаю, что он мог далеко уйти. Видишь кровь на полу? Он ранен. Я прокусила ему ногу, когда тащила сюда.
Тот, чье имя мне до сих пор так и не удалось узнать, смотрит на меня как на букашку. И мне это неприятно.
- Прежде чем начнешь орать, может, хотя бы, имя свое скажешь? – на всякий случай готовясь обратиться, произношу я.

»» 09.10.16 12:34 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Остров Порока. Невольничий рынок

впервые видел невольничий рынок. Передо взором раскинулось несколько площадей, связанных между собой мостами, раскачивающимися над бездной. Отсюда не сбежать, разве что прыгнуть вниз головой. Где-то далеко у подножия скал билось Соленое море. Его рокот едва долетал до слуха, заглушаемый скрипом механизмов, вращающих платформы, на которых стояли рабы, криками зазывал, и гулом разношерстной толпы, предвкушающей представление.
Никогда не думал, что попаду сюда в качестве товара.

После сумрака временного жилища утреннее солнце ослепляло так сильно, что пришлось прикрыть ладонью глаза. Его жар опалял кожу: нам не разрешили надеть привычную одежду, выдали легкие плащи, едва прикрывающие голое тело. Товар должен быть представлен во всей красе.
Демон Виржилий - владелец сектора "игрушек для утех", громко расхваливал достоинства своих рабов, по мере того, как они поднимались на круглую платформу, установленную в центре площади. Покупатели сидели на скамьях и могли рассматривать "игрушки" со всех сторон, благодаря вращающему механизму - он приводился в действие четырьмя здоровенными бесами. Вскоре стало понятно, что и бесы - невольники: в воздухе просвистел кнут и опустился на спину одного из них. Подиум стал вращаться быстрее.

В ожидании вызова я стоял рядом с соседом по клетке, чьи волосы на солнце переливались серебром. Он тревожно озирался, выискивая среди покупателей знакомые лица. Попасть к одной из старых хозяек стало пределом его мечтаний.
- Никогда не знаешь, что ждет в замке, куда тебя увезут. Лучше уж оказаться с теми, кто запомнил тебя как старательного любовника. Многие демоницы подвержены ностальгии. Женщины меня поняли бы, - разглагольствовал он, мешая думать о своем. - Бывает, что вещь надоела, ее прячут в дальний сундук, но однажды находят и удивляются, почему отказались от нее. Так и с нами, рабами для утех. Хозяйкам всегда хочется чего-нибудь новенького и нас меняют на ушлых в сексуальных утехах парней. Но со временем воспоминания о том, как я мастерски владел языком (ну, ты понимаешь), заставляют демониц опять обратить на меня внимание. Я дважды покупался прежними хозяйками, чьи предпочтения я прекрасно помню. Я мастер. Вот увидишь, меня поставят на сектор одиннадцать или даже двенадцать.

- Что за сектора? - я выплыл из размышлений. Треп Годара - моего соседа, оказавшегося каменным псом, давно стал фоном. Я ждал появления Ариэль. Если она не приедет, я не умру. Я всегда найду выход. Но ее отсутствие буду расценивать не только как нежелание протянуть руку помощи. Я задумаюсь, любила ли меня она?

- Смотри, каждый подиум разрисован как часовой циферблат. Чем дороже раб, тем выше цифра его сектора, - с охотой откликнулся любитель демониц. - Новичок, девственник, которого придется обучать, не поднимается выше цифры три, как бы он ни был красив. В разврате, как ты понимаешь, красота не на первом месте, там дамочки желают острых ощущений. Порой здесь встречаются такие уродцы, что на них без боли невозможно взглянуть, а поднимаются на торгах до десятки. Щекотать нервы и не только раздвоенным языком куда интереснее, чем трахать девственника. Запомни, чем меньше твоя цифра, тем дешевле ты стоишь, а значит, быстрее окажешься вновь проданным, если не искалеченным. Никто не дорожит тем, что мало стоит.

Я опять вернулся к своим раздумьям. Может мне следовало отправить письмо Маришке? Уж она точно перевернула бы мир, чтобы выручить своего короля. Но я не хотел, чтобы на невольничьем рынке кто-нибудь догадывался о моем происхождении. Здесь ошибку исправляют кардинально: мне грозила быстрая смерть от удавки с последующим объеданием тела рыбами в море или продажа в такой бордель, откуда невольников выносят вперед ногами после первой же встречи с клиентом-садистом. Следы изуверств скроет яма с негашеной известью, не оставляющая и костей от своего пленника. Нет тела, нет доказательств, что кто-то заковал в рабские наручники короля.
Все мои амбиции и гонор приходится прятать. После того, как я выберусь из передряги живым, многим придется держать ответ перед разъяренным волком.

- А сейчас перед вами житель прекрасной Эры. Новичок на поле сексуальных боев, но посмотрите в эти прекрасные глаза, в них может утонуть не только женщина, но и мужчина! - демон вывел на цифру четыре невысокого блондина с волосами ниже плеч. - Не цокайте языками, что он без особого мускулистого рельефа, обратите внимание на его руки!
Демон ухватил ладонь механика и расправил его пальцы. Блондин поморщился, но стерпел.
- Этими пальцами он доставит незабываемое удовольствие.
- А если я хочу иного удовольствия? - выкрикнула с места демоница больше смахивающая на мужчину: узкие бедра, накачанные руки и ноги, небольшая грудь с темными сосками, которые просвечивали через тонкие одежды. - Хочу видеть иные его достоинства.
- Открой рот! - приказал демон, поднеся кулак с зажатой в нем плеткой к подбородку эрийца. - Высуни язык и поиграй им.
Мужчина, покраснев, высунул кончик языка и провел им по губам. Получив крепкий тычок в скулу, блондин высунул язык полностью и сделал им несколько движений.
Покупательница одобрительно махнула рукой и сделала пометку на листочке бумаги. Я заметил, в руках каждой женщины был такой.

- Смотри-ка, с дамочкой пришел муж, - Годар толкнул меня локтем. - Не часто такое случается.
Я повернулся в сторону пары, сидящей на последнем ряду. По их испуганному взгляду можно было определить, что они на торгах впервые.
- Они точно не пара. Скорее всего, выполняют приказ хозяина, - я видел одежду, какую носят скорее доверенные лица, чем сами развратницы. - Они застегнуты под горло и то и дело краснеют.

- Следующий претендент на усладу ваших тел каменный пес! - демон повернулся и сделал знак Годару подняться на подиум.
- Как? Цифра пять? - не удержался от крика седоволосый сосед. Его лицо вмиг посерело, плечи опустились, черный плащ съехал с плеча, оголив старые шрамы.
- Его особенность - умелый язык. Доведет до оргазма любую из вас в считанные мгновения. Покажи.
Годару не пришлось грозить плеткой. Он выделывал языком такие изощренные движения, что по зрительским рядам пронеслось "ахххх", а пара, сидящая на отшибе побледнела.
- Что еще он может? Он сед и стар! - это подала голос та самая демоница, что отметила эрийца.
- Он еще в силе, - ответил демон, отодвигая плащ и оголяя бедра каменного пса.
- Я не вижу силу! Я вижу немощь, - фыркнула демоница.
- Еще никто меня не обвинял, что я выставляю порченный товар, - Виржилий нисколько не смутился. Он щелкнул пальцами, и на подиум выскочила бесовка в одной набедренной повязке. Она встала на колени перед каменным псом и взяла в рот его поникший член. Несколько движений и достоинство пса перестало помещаться в ее рот. Облизав пунцовую головку, бесовка поднялась и улыбнулась Годару. Он благодарно погладил девушку по спине.
Торчащий вверх мощный член впечатлил демоницу, и она опять сделала пометку на бумаге.

Через некоторое время я остался один, и все цифры, кроме двенадцатой, оказались занятыми рабами для утех.
- Зандр, - позвал демон, и я не спеша занял свое место на подиуме. - Перед вами раб, с которым справиться не просто. Но тем он и ценен. Любительницы укрощать зверя получат незабываемое удовольствие.
Виржилий еще что-то говорил, но я его не слушал. Когда подиум пришел в движение, я смог убедиться, что Ариэль на торги не пришла. Я крепче сцепил зубы. Мне нужна свобода. Как ни парадоксально, я смогу получить ее только тогда, когда меня кто-нибудь купит.
- Зандр, сними плащ, покажи себя во всей красе, - демон рукояткой плети ткнул меня в живот. Я не пошевелился. Длинная плеть, раскручиваясь, черной змеей рассекла воздух, готовясь обрушиться на мою спину. Я поймал ее одной рукой. Демон, массой вдвое больше любого из присутствующих здесь, дернул плеть на себя, но я даже не пошатнулся. В моих глазах сверкала такая ярость, что Виржилий сдался.

- Кто хочет получить в любовники эту непокорную тварь? Кто хочет переломать ему все кости, чтобы заставить лизать руки? Эта задача для очень сильной женщины. Только убийца укротит убийцу! Зандр еще ни разу не был в постели как раб. Кто из вас сделает тигра рабом? - громко выкрикнул он, не опуская взгляда. - Обычно торги начинаются с меньших цифр, но сегодня я нарушу правила. Боюсь, за такой дикий экземпляр придется отдать все деньги, что вы, милые дамы, принесли сюда. Не будем размениваться по пустякам, называйте цену.
Первой выступила мускулистая демоница. Я не знал обычный для торгов порядок цифр, поэтому не мог оценить, как дорого за меня предложили, но лицо Виржилия расплылось в хищной улыбке.

Вдруг с задних рядов послышался робкий мужской голос, предлагающий вдвое большую сумму. По акценту я понял, что он был фейри. Пораженный, я выпустил из рук конец плетки.
Демоница тоже удвоила сумму. Я видел, как пришедшая с незнакомцем женщина пихнула его локтем в бок. Фейри откашлялся и опять произнес удвоенную сумму. Демоница встала в полный рос и обернулась на того, кто посмел ей противостоять. Поданный княгини фейри втянул голову в плечи.
- Ничего личного, тигр, - демон потирал руки. - Это бизнес. Хорошая реклама, немного загадочности, скандал и нарушение правил. Я сам вызвал Эсмиральду. Она заинтересовалась тобой, после того, как я рассказал о расправе над моими охранниками. Девочка любит кровь. А я иду за лопатой, которой буду сегодня грести деньги.
- Ты обещал продать меня фейри.
- Я не вижу здесь твоей госпожи. Я вижу двух слуг, которые не смогут противостоять Эсмиральде. Уж если она поднялась с места, торги окончены.

Действительно, демоница что-то написала на листке и передала его фейри. Мужчина, увидев цифру, закрыл побагровевшее лицо руками. Еще чуть-чуть и его хватил бы удар. Соседка, подняв бумагу, которую фейри выронил, посмотрела на него с таким сожалением, словно перед ней сидел живой покойник.
- Торги окончены! - торжественно объявил Виржилий и обратился к демонице, которая подала знак слугам, потащившим тяжелый сундук к охране: - С хорошей покупкой, милая!
_________________

Земля фейри

знала, что должна это сделать. Просто должна, независимо от того, как бы сильно не сопротивлялось мое сердце.

Микел умолял, внезапно превратившись из мужчины в щенка, жалобно скулящего и просящего пощады.
– Госпожа, я все исправлю. Я отправлюсь к демонице и выкуплю у нее этого раба. И доставлю его тебе.

– У тебя был шанс все это сделать, – почему-то воздух, срывающийся с моих губ, стал настолько холодным, что цветы, оплетающие изгородь, у которой я стояла, пожухли и почернели.

Я дотронулась до медальона, чувствуя, как от его силы вокруг нас начинает сгущаться туман. Микел съежился, с криком падая к моим ногам.
– Госпожа, пощадите меня!

Стало еще холоднее, будто пространство обратилось в лед. Я кивнула, глядя на управляющего почти с отвращением. И как могла раньше не замечать, насколько он жалок?
– Следовало бы приказать пронзить тебя ядовитой стрелой. Именно так расправляются с неугодными слугами, не так ли? Но я помню и о том добром, что ты сделал за годы службы. Просишь пощады? Ты ее получишь.

Порыв ветра подхватил мои слова, и послышалась песня-стон, от которой по коже побежали мурашки. Над нами завертелся вихрь из опавших листьев и мелкой пыли, обернувшийся маленьким смерчем. Мы словно оказались в эпицентре урагана.

Пляшущие потоки воздуха сначала были прозрачными, а потом загустели, превращаясь в многоцветную тягучую смесь, сетью оплетшую скорчившуюся на земле фигуру Микела. Его лицо исказилось от боли, а тело завибрировало, постепенно распадаясь на крошечные сияющие капли. Воронка смерча рывком оторвалась от земли, обходя меня стороной и взмывая вверх. На мгновенье стало темно, а потом все резко стихло, и только потеплевший воздух продолжал медленно вибрировать.

– Вот и все… – позади меня раздался голос Далиры. – Микела больше нет. Но его дух свободен и будет поглощен землей, а потом однажды проявится в деревьях или траве. В чем-то живом, что сможет его отразить.

– Я хочу остаться одна, – не дожидаясь ответа, прошла в глубину сада, опустившись на землю и прижавшись лбом к шершавой коре огромного дерева. Вокруг воцарилась тишина, но она не несла умиротворения, а селилась в сердце глухой, давящей тревогой.

Не знаю, сколько времени я провела вот так, почти сливаясь со стволом, обнимая его руками, но дневное светило уже начало меркнуть, напоминая о скором приближении вечера.

Я была уверена, что меня никто не побеспокоит, но за спиной раздался едва слышный шорох, будто ветер тронул густую траву. Я почувствовала чье-то присутствие и обернулась, медленно поднимаясь с земли.

Мужчина, стоявший в нескольких метрах от меня, был смутно знаком. Какой-то далекий, полузабытый образ из детства, фейри из рода моего отца, но его имени я вспомнить не могла. Глядя на его суровые черты, испытала нечто, сродни страху, но понять причину этого не успела: пришедший шагнул ближе, изображая какое-то подобие поклона.
– Тейл Ансельн, к вашим услугам, – он неожиданно подмигнул, и по телу пробежала леденящая дрожь. Для боязни вроде бы не имелось оснований, но присутствие незнакомца было мне неприятно. – Помнишь меня, Ариэль?

Моя рука утонула в его огромных лапищах, но я успела одернуть ее до того, как тонкие, жесткие губы прикоснулись к коже.

Он ухмыльнулся в ответ на мой жест и вальяжно расселся на окруженной цветами скамье.
– Охрана никуда не годится. Ты правильно сделала, что избавилась от своего управляющего.

Я все знала и без него, но слышать советы постороннего, еще и ведущего себя столь нагло, не было никакого желания.
– Ищешь нового? Могу предложить свои услуги. Уверен: останешься довольна.

В его словах так откровенно звучал подтекст, что меня это разозлило.
– Я не сплю со слугами.

Его ухмылка стала шире.
– Так я пока и не слуга. Да и спать с тобой не собираюсь. Не обольщайся.

Я огляделась в поисках стражника, который мог бы выкинуть наглеца прочь, но, к своему изумлению, никого не обнаружила.
– Говорю же, твоя стража никуда не годится. Никто даже не заметил, как я проник на территорию.

Не то, чтобы я боялась посторонних, а на появление Алекзандра после всего случившегося уже вообще не приходилось рассчитывать, но такая расхлябанность слуг была совершенно недопустимой. Однако обсуждать это с незваным гостем не собиралась.
– Что тебе нужно?

– У меня для тебя послание.

Опять послание? Я вспомнила письмо, подброшенное в сад несколько дней назад. И грустный итог, о котором не хотелось думать. Кому и зачем вновь понадобилось что-то отправлять мне?
– Что за послание? – я подняла глаза на мужчину, не видя в его руках никаких свитков.

– Это не письмо, – он перехватил мой взгляд и вытянул вперед ладони, демонстрируя, что они пусты. – Тебя ждут у Пылающих гор, в долине теней. Если мы отправимся прямо сейчас, завтра к вечеру достигнем места.
– С чего ты взял, что я куда-то поеду с тобой?

– Тебе не интересно узнать, что случилось с твоей сестрой?

Подобного я не ожидала и замерла, прислушиваясь к ощущениям внутри. Медальон Мореллет как будто потяжелел, а мой собственный сделался таким горячим, что коже на груди стало больно.
– Ее там нет. И не было, – я посмотрела в холодные глаза мужчины, пытаясь понять, о чем он думает. – Я бы почувствовала.

Он кивнул.
– Ее – нет. Есть тот, кто хочет кое-что рассказать тебе. Но уговаривать я не стану. Лошади готовы и ждут у ворот. Я тоже подожду, только недолго. Если хочешь ехать – собирайся, чтобы мы могли засветло добраться до постоялого двора.

Размышления длились недолго. Озвученные Ансельном секреты мне не понравились, но я не могла не попытаться хоть что-то узнать о Мореллет. Если этот некто действительно обладает какой-то информацией, я выясню все, что ему известно.

»» 18.11.16 09:18 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Земли фейри. Замок рода Нариэль. Покои Дейрдре.

- Боги, поверить не могу, что всё кончилось, - я с нежностью посмотрела на кровать, но прежде чем свалиться и заснуть, нужно было ещё кое-что сделать. Впрочем, отдавать приказ не понадобилось: в соседней комнате уже вовсю трудились служанки, наполнявшие ванну. Я вытащила рубашку из-за пояса штанов, дёрнула вверх и от боли перед глазами поплыли цветные круги – ткань успела намокнуть от крови и приклеиться к ране. – Кей, посмотри, что там у меня, очень страшно?
- Я не доктор, фея, но мне кажется, антисептик не помешал бы. Если мои поцелуи могут помочь - я готов целовать каждый сантиметр.
- Прости, забыла, что ты человек, - я скинула рубашку. – На столе у окна кувшин глиняный, полей прямо на рану, только аккуратно.
Кевин осторожно наклонил кувшин и начал поливать спину медленной струйкой, промокая раны полотенцем.
- Я хотел бы вырвать ему глаза, - вдруг произнес он зло. - За все, что он сделал тебе, Дей.
- Посмотри с другой стороны, - я усмехнулась: теперь можно позволить немного великодушия. – Если бы он мне ничего не сделал, мы бы не встретились. Убери полотенце.
Я напряглась, чувствуя проснувшуюся силу: от кончиков ногтей к локтям и вверх - к плечам, от волос по лицу и ниже – тело сплошь покрывалось сетью светло-зелёных прожилок, становясь похожим на огромный лист. Кожу вокруг раны вдруг обожгло и что-то медленно, тяжело поползло вниз к пояснице:
- Вот тварь, - ругнулась я. – Всё-таки отрава, новую, что ли, решил испробовать. Кей не трогай, пусть само выйдет. Кровь какая?
- Была чёрная, - отозвался Кевин. – Теперь пошла… зелёная.
- Отлично, - я облегчённо вздохнула. - Сейчас всё затянет и в ванну. Потрёшь мне спинку?
- У тебя в замке есть ванна? - присвистнул он. - Все лучше, чем в бочке мыться. А спинку -обязательно потру, а потом ты мне.. А потом мы будем сушить друг друга на веревочке и гладить рубильником...
И, довольный собой, он рассмеялся, прижавшись щекой к моему плечу.
- Прости, милая, - его губы прошлись по изгибу шеи, вызывая дрожь, - меня распирает от смеха. Не прикажешь подать вина?
- Не совсем ванна. Скорей, мини-бассейн, скоро сам увидишь, - я обернулась, ловя его взгляд. – Это у тебя, наверное, адреналиновый откат пошёл. Сейчас наброшу что-нибудь и прикажу.
Я мысленно перебрала содержимое платяного шкафа, сосредоточилась, и из распахнувшейся дверцы выплыло и плавно опустилось мне в руки просторное распашное платье из тёмно-красного, прошитого золотой нитью, шёлка.
- Красивый наряд для настоящей королевы, - оценил Кей, помогая надеть платье. - Могу ли я позаимствовать что-то из гардероба Эла? Не слишком вычурное и блестящее, - уточнил он. - Победителям ведь принадлежит всё?
- Конечно, мы ведь испортили только часть, - я хихикнула, вспомнив наши кошачьи приключения.- Должна признать, по части парадно-выходных нарядов у Эла был хороший вкус, - и хлопнула в ладоши.
На зов тут же явилась хорошенькая служанка в тёмно-зелёном платье: «быстро же они поменяли гардероб под основную стихию повелительницы».
- «Утреннюю росу» и «Последний луч заката». На закуску – фрукты, - выслушав приказание, служанка молниеносно испарилась. И на смену ей тут же возникла другая.
- Моя госпожа, для омовения всё готово, - девушка склонилась в поклоне.
- Спасибо, Риннет, - я кивнула: недооценивать слуг опасно, а вот хорошее отношение окупится с лихвой.
- Есть что-то очень притягательное в подобном образе жизни - стоит только хлопнуть в ладоши, и твои желания исполняются! А как ты будешь звать меня, если понадоблюсь? - спросил Кевин.
- Хороший вопрос, - я ненадолго задумалась. – Пожалуй, сделаю тебе зов-амулет, чуточку попозже. Там тонкая настройка нужна, - в дверь деликатно постучали: похоже, прибыло вино и фрукты. – Кевин, возьмёшь? Не хочу никого впускать.
Он приоткрыл дверь и принял из рук служанки поднос с вином и фруктами.
- Бедная девушка смотрела на меня с ужасом, - Кей поставил поднос прямо на пол. - Еще бы: моя одежда - наряд бедняков, да еще в пятнах и порвана в нескольких местах.
Он взял нож и осторожно откупорил одну из бутылок вина.
- У тебя есть бокалы или кубки? Я разолью вино. Из твоих виноградников?
- Подожди, - я шевельнула пальцами и воздух над подносом слабо замерцал, а потом сгустился в пару небольших серебряных кубков с узором из стилизованных язычков пламени, чуть ниже ободка, которого касаются губы. - Теперь налей, сначала немного и в один кубок - надо проверить на отраву.
Он повиновался и, взяв один из кубков, понюхал вино.
- Ничего особенного не чувствую, - произнес Кей, - и все же я не могу утверждать, что вино безопасно. Бог мой, фея, все настолько серьезно?.. Нам грозит опасность?
- Безопасно, кубки зачарованы – от отравы они почернели бы изнутри. Кевин, - я подошла к нему вплотную, - всё более, чем серьёзно. Если бы я могла, велела бы тебе надеть кольчугу. Но ты ведь не согласишься… Пожалуйста, будь осторожен.
- Твои враги сами выдадут себя, если ты повелишь устроить бал по случаю твоего возвращения. Они или будут подобострастно льстить, либо вести себя надменно. Я постараюсь быть осторожнее, Дейрдре, чтобы не оставлять тебя одну в этом мире. И все же у тебя должны быть советники и друзья - без них ни один правитель не удержится у власти.
- Конечно, но сегодня ещё можно не думать о делах. Пойдём, - я положила ладонь на стену и небольшая дверца бесшумно отошла в сторону: под ноги лёг тёплый, чуть шероховатый – чтобы не поскользнуться – серо-голубой гранит.
- Что скажешь? – я присела на край глубокой овальной чаши, расположенной в центре комнаты. На вкус кузена, наверняка, была бы мала – всего четверо поместятся – а для меня в самый раз. – Нравится?
- Впечатляет...- Кевин сел рядом. - Ты поэтому выбрала ту квартиру, надо мной? Ты еще помнишь свою земную жизнь, Дей?
- Помню, она была неплохой, но Земля – не мой дом, не мой мир. Даже если я снова окажусь там, то рано или поздно вернусь в Шезгарт, - я наклонилась, окунула в воду ладонь и брызнула на Кевина. – Хватит любоваться, пора пробовать. Можешь гордиться – первый раз пускаю в свою личную купель мужчину.
Вместо ответа он сбросил одежду и забрался в купель. Пар от воды мгновенно окутал его.
- Иди ко мне, - позвал он.
Я развязала пояс и, скинув платье, рыбкой скользнула в тёплую ароматную воду. Не хотелось даже шевелиться, не то что плавать, и я устроилась рядом с Кевином, опустив голову ему на плечо:
- Присмотришь, если я усну?
- Я спою тебе колыбельную, хочешь? - спросил он и осторожно обнял одной рукой. - Буду петь о том, как люблю тебя.
- Спой, - согласилась я, закрывая глаза и блаженно расслабляясь, просто оттого, что он рядом. – Я тоже тебя люблю.
Кевин запел тихо, отстукивая ритм песни по краю купели:
Меж глубоких озер и задумчивых скал
Замок из сновидений я отыскал.
Возвышаясь над лесом, башни рвут небеса,
Здесь живет леди Элин, неземная краса.

Непокорная дева - называют ее,
Я к ногам ее брошу сердце свое.
- Нравится? - он откинул голову назад, - я написал это очень давно, как эпиграф к своему роману.
И тут же продолжил:
Эти длинные косы, этот ангельский взгляд,
И шелками расшитый богатый наряд!
Первая среди равных, и горда, и умна,
Ночи темные в замке коротает одна.
- Ты самая прекрасная женщина на свете, Дей, - он взял мою руку и прижал к своим губам, целуя.
- Может и так, - спорить я не собиралась, - но уж точно самая счастливая, потому что у меня есть ты, - и легко поцеловала Кевина.
- Я завидую сам себе, - Кей зачерпнул в ладонь воды и брызнул на меня, в глазах его плясали чертики. - Потому что рядом со мной ты, фея..., - он наклонился и припал к моим губам.
_________________

Я быстро пересекла холл и поднялась по лестнице. Если я хочу успеть спрятаться, нужно спешить! Повернув направо, я пошла к своему тайному месту – уединенному балкону, на который редко кто выходит. Последние шаги отделяют меня от желанной цели.

– Габриэлль! – окликнул голос за спиной. Обернувшись я увидела одну из молодых жриц храма и свою бывшую соседку по комнате. Она пришла в храм всего на год раньше меня. Пришлось выдавить из себя улыбку и промолвить:

– Жизель, дорогая!

– Габи, милая. Хочу поздравить тебя первой! – улыбалась девушка. Поздравить она хочет! Помню в прошлом году рыдала неделю, прежде, чем сделала выбор. Кажется, правильный. Выглядит счастливой. – Наконец истекает 100 лет ученичества! Остался всего месяц, и ты сможешь стать Жрицей. Мы с тобой так этого ждали! Поздравляю!

Жизель обняла меня, но сегодня это не вызвало никаких чувств, кроме раздражения. Стараясь не показывать своего плохого настроения, я легко отклонилась, разрывая объятья.

– Спасибо, Жози! Действительно, так быстро пролетели эти года…

– Что ты здесь делаешь? Вечеринка в самом разгаре, а главной героини все нет, - тараторила жрица и, взяв меня за руку, потянула обратно в сторону холла. И откуда пошла эта глупая традиция праздновать начало последнего месяца послушничества? Ладно, врать себе – последнее дело. Сама придумала традицию – сама и отдуваться буду.

– Жизель, мне нужно немного побыть наедине с собой, понимаешь? Можешь что-то придумать для девочек? – сказала я, снова вырываясь из ее рук и виновато улыбаясь.

Когда жрица согласилась и ушла, я вышла на балкон. Какой чудесный вид! Сколько бы часов не любовалась! Всегда, как в первый раз – дух перехватывает. Это место навевает воспоминания. О доме, о семье, о прошлой жизни, когда так резко закончилось детство.

– Элль! Пойдем с нами на речку? Сегодня такая хорошая погода! – улыбался Эрик. Он был хорошим другом, но я уже выросла и не могу играть с малышней. И не играла бы, но погода была и вправду жаркая.

– Да! Самое время поплавать! – проговорила я, поднимаясь с покрывала, где мы с девочками устроили пикник.

– Нет! Уходи, Эрик. Она не пойдет! – схватила меня за руку Рикки, главная в их компании. – Если ты уйдешь, Габи, больше не смей подходить к нам. Никогда!

Напугала, тоже мне - Царица! Отмахнувшись от подруг, я побежала с Эриком и другими ребятами к реке. Это недалеко – спустится немного вниз по склону и направо по тропинке. А с Рикки помирюсь потом. Принесу мамины пироги и украшения, которые мне подарили на прошлый день рождения.

Река приятно холодила ступни, но ведь я не взяла ничего для купания. Немного побродив у самого берега, я решила, что не будет ничего страшного, если я поплаваю нагишом, а потом надену платье. Быстро побегу домой и переоденусь, родители не узнают. Быстро скинула одежду, оставив только тонкую рубаху.

Мы плавали, брызгались и играли в догонялки прям в воде. Позже, соблазненные громким весельем на берегу, пришла и Рикка с компанией. Дружной гурьбой мы купались до самого вечера. А когда стемнело, крича, хохоча и толкаясь большой толпой пошли домой.

Мой дом был ближе всего к реке. На подходе Эрик, шедший первым вдруг остановился.

- Это твои родители, Элль? Разговаривают со жрицами… - пораженно сказал он. Я не могла ничего ответить, только хлопала ресницами и смотрела туда, куда и остальные. Я даже не замечала тогда, как остальные отошли от меня. Будто я больна, отступили на три шага, а потом и вовсе убежали назад, намереваясь вернутся домой другой дорогой.

Я осталась одна на дороге и тогда жрицы повернулись ко мне и одна из них махнула рукой, подзывая к себе. Я подошла ближе и посмотрела на побледневших родителей. Они будто постарели в одно мгновенье. Вечером, когда мы прощались - мама плакала, а папа пил. Я была единственным ребенком и, по их мнению, совсем еще ребенком.

Когда меня отвели в храм и отправили в купальню, я только молчала, не отвечая на расспросы. Когда на меня надели красивое, но почти прозрачное платье, я только легонько дрожала, как от холода. Меня отвели в комнату, где было большое ложе с шелковыми простынями. Оставшись одна, я присела на краешек и стала ждать. Одно дело слышать россказни и сплетни от приезжих, а другое стать первой горожанкой, кого действительно забрали. А вдруг я не смогу? А вдруг напиток не подействует? А вдруг..? Таких «вдруг» было тысячи!

Я не вздрогнула, когда открылась дверь, только лишь подняла глаза от пола и посмотрела на вошедших. Это были три жрицы и мужчина. Крупный мужчина со страшными черными глазами. Ему выпала честь пробудить послушницу. Великая честь для любого!

Мне дали чашу с ритуальным напитком, и я дрожащими руками поднесла ее к губам. Выдохнув, я залпом выпила все, не почувствовал вкуса. Чашу забрали, жрицы отошли, а мужчина подошел.

Скупо погладил по щеке и бросил на кровать. Перевернул на живот и поставил на колени, лицом к жрицам. Приподняв подол, он огладил мои бедра, спустил собственные штаны и резко вошел. В первые минуты я не чувствовала ничего кроме боли. Я со слезами смотрела на жриц, которые просто смотрели на то, как он мучает меня.

Внезапно в груди стало появляться тепло. Тепло переходило в живот, становилось жаром, до тех пор, пока тепло не превратилось в жар. Жар охватил все мою сущность. Я будто умирала, а потом возрождалась вновь.

Я оттолкнула своего любовника и повернулась к нему. Я обняла его, нежно огладив плечи, и поцеловала. Мой первый поцелуй был полон желания и похоти. Мы кусали друг друга, потом зализывали раны. Поцелуи перешли на шею и ниже.

Я потеряла счет времени, ориентацию в пространстве, забыла про наблюдателей, а может их и не было уже. Мы провели вместе несколько часов. Мужчина показывал возможности моего тела, а я в ответ отдавала всю себя.

Мне тогда казалось, что мы занимались любовью вечность. Я просто отключилась в один момент. Когда очнулась, мне сообщили радостную новость, что я теперь послушница храма. Помню, как плакала от счастья, когда поняла, что все же справилась.

Мне не удалось встретится ни с родителями, ни с друзьями. Мне не хотелось возвращаться домой, а они не захотели посещать храм, упиваясь предрассудками. Спустя пару лет я узнала, что у родителей родился ребенок. И с тех пор, я сирота. Моя семья – храмовницы, мои друзья – приходящие гости.

Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, разгоняя слезы в глазах. Спускаясь по лестнице и слушая приветственные крики, я только нежно улыбалась. Я была со всеми, но в тоже время – одна. Я сделаю выбор. Правильный выбор! Но не сегодня, потому что сегодня я буду радоваться прошедшему столетию жизни в храме и ничто не сможет омрачить мою радость. Кроме меня самой…

»» 02.11.16 19:58 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Замок Дейрдре. Бал.

Бальная зала родового замка Дейрдре постепенно наполнялась прибывающими гостями. Сквозь одно из высоких окон помещения я наблюдал, как приглашенные на бал фейри прибывают в каретах, запряженных юркими пегасами. Если бы не это, я вполне мог представить себя в образе лорда N на балу у Ланкастеров или Йорков. Когда это занятие мне наскучило, я принялся изучать гостей.
Одетая в расшитое драгоценными камнями тяжелое бархатное платье синего цвета, Дейрдре стояла на небольшом возвышении в дальнем конце залы. Очередной лорд, наконец, умолк - неужели Дей поняла, что он только что наговорил? По тону ясно, что комплименты, но всё так витиевато - и приложился к её унизанным кольцами пальцам. Даже «лордиком» не назвать - хорош, хоть сейчас на подиум. Покусать, что ли? У меня даже зубы зачесались вместо кулаков.
Правила этикета запрещали мне находиться рядом с ней, и я довольствовался тем, что молча наблюдал за всем происходящим, прогуливаясь, где мне заблагорассудится. Это привилегия питомцев княгини, которой я мог гордиться. Фейри думают, что это унижает меня, но никто из них не знает, что нас с Дейрдре связывают самые крепкие узы на свете, и я принадлежу ей так же, как и она мне.
Зала была ярко освещена канделябрами в форме причудливых деревьев и огромной люстрой- цветком, в которой горели тысячи свечей. Они источали тонкий аромат какого-то растения. С галереи доносилась музыка, я без труда смог различить звучание лютни и флейты, иногда к ним присоединялась скрипка. Дей умела играть на малой арфе, возможно, музыканты исполнят для своей госпожи мелодию на этом инструменте, но со своего места я не мог видеть арфиста. Музыканты развлекали гостей, но пока не будет объявлено начало бала, никому в голову не придет танцевать.
То и дело герольды объявляли новых гостей:
- Госпожа Рианвен… Господин Армаэль...
Старшая фрейлина - понятно, кто-то должен смотреть за женской частью, лорд-командующий - чем или кем он командует? Армией?
Не привлекая к себе излишнего внимания, я приблизился к центру залы и продолжил наблюдать за происходящим. Река гостей вливалась в зал - и никто не додумался предложить княгине кресло. Тоже мне - высшая раса!
Местная аристократия своим внешним видом походила на высшее общество земной эпохи позднего средневековья и начала Возрождения. На дамах были надеты длинные платья из парчовой и бархатной ткани: с рукавами раструбами, отороченные меховой опушкой, они казались образцами высокого искусства шезгартианской моды. Вместо замысловатых причесок – длинные волосы, рассыпанные по плечам, или завитые в локоны. Никаких головных уборов, зато они были на мужчинах: береты с перьями и брошами. Мужской костюм состоял из длинных и довольно узких штанов и короткого приталенного жакета, сплошь расшитого камнями или, как у некоторых, вышитых лентами. Я слегка выделялся среди толпы: в этом был повинен наряд, который я позаимствовал у свергнутого кузена Эла. В нем я походил на арабского шейха, но Дей сочла, что наряд мне идет.
Чуть поодаль остановилась троица то ли гостий, то ли фрейлин. Девицы хихикали и перешёптывались, старательно делая вид, что меня здесь нет, и в то же время, поглядывали с явным любопытством. Если надеялись увидеть хвост или клыки, то им не повезло.
Я показал им «козу» и отвернулся, усмехаясь. Пусть думают, что я идиот. И тут же наступил на клубок шерсти у себя под ногами.
- Осторожнее, - зашипел бабушкин фамилиар, он же кот, - ты рискуешь раздавить меня!
Ответить Отелло я не успел, потому что музыка внезапно смолкла, а вокруг Дейрдре все расступились.
Медленно пройдя по открывшемуся проходу, Дей подошла к Лорду-Командующему, ослепительно улыбнувшись.
- Попал мужик, - прокомментировал Отелло. - Не дай Боги, наступит Княгине на ногу в танце, а это уже считается покушением. Могут казнить на месте.
Грянула музыка, и Дейрдре и лорд-командующий открыли бал. Танец мне не был знаком и даже отдаленно не напоминал те, что исполнял я сам: сложные фигуры и позиции нельзя изучить и за год. Этому искусству, как видно, фейри обучаются с колыбели. Я смотрел на Дей и пытался понять, получает ли она удовольствие от танца с лордом? Или это всего лишь одна из ее обязанностей?
Вслед за первой парой потянулись остальные, и вскоре танец превратился в величавое зрелище.
- Это надолго, - подвёл итог Отелло. – Лучше бы дали поужинать. Не хочешь сходить со мной на кухню? Возьмём курицу, сливок…, - кот мечтательно облизнулся и едва не улетел, сметенный юбкой какой-то фейри. – Безобразие!
- Обожди немного, - попросил я.
Музыка умолкла и Лорд-командующий поклонился Дейрдре:
- Благодарю за честь, моя Княгиня!
Все вокруг улыбались и кланялись, но часть этих улыбок были откровенно фальшивыми. Дух коварного Эла еще не выветрился из стен замка, и его приспешники тоже. Думаю, Дей прекрасно знала об этом, но с достоинством играла роль Княгини фейри.
Танцы возобновились, музыканты старались изо всех сил. Дейрдре меняла партнеров, а я видел, что она всей душой отдалась музыке. Она казалась мне Елизаветой Английской – королева, как известно, обожала танцевать. Сейчас я был лишен удовольствия стать ее партнером, но, когда мы останемся наедине, обязательно попрошу ее станцевать со мной.
Когда половина свечей прогорела, в соседнем помещении подали ужин, и вся толпа перетекла туда. Кот рванул первым и занял место в конце стола. Я как воспитанный питомец Княгини пропустил вперед себя аристократическое общество и вошел последним. Длинный стол, покрытый тяжелой вышитой скатертью, был заставлен блюдами с яствами: дичь, фрукты, диковинные овощи, напитки в высоких кувшинах. Слуги стояли рядом. С удовольствием постоял бы с ними, чтобы быть ближе к Дейрдре, но это было невозможно, и я прошел к своему месту.
- Подвинься, Отелло, - спихнул кота на пол и сел на стул.
Дей, как и положено, заняла место во главе стола, скрипач затянул нежную мелодию.
- Второе кресло не поставили, - Отелло самым наглым образом запрыгнул мне на колени и развалился поперек, мало того, махнул хвостом. - Оно для Князя. И не смей меня скидывать - я тоже питомец. Будь другом, передай во-он того рябчика, - кот облизнулся.
Я разломал рябчика на две половины и протянул одну из них коту. Интересно, как правильно есть такую птицу?
- Ты почему не ешь? – спросил Отелло. – Не любишь рябчиков?
- Не знаю, - честно ответил я, - никогда не ел их.
Кот аппетитно захрустел своей порцией, потом замер, чихнул и выдал:
- Эфо чфо за безобвазие, певца надо меньше!
На минуту в зале воцарилась тишина: все смотрели на нас, ожидая, что последует за этим восклицанием. Дейрдре отвлеклась от лорда-командующего, сидевшего по левую руку, и спросила:
- Отелло, певца или перца?
- Перца, конечно! - кот даже глазом не моргнул.
- Тогда, - Дей улыбнулась, - будь любезен, нанеси визит на кухню и лично сообщи своё мнение главной поварихе.
Фамилиар, раздувшись от гордости, спрыгнул на пол и прошествовал к дверям. Я воспользовался моментом и мысленно позвал: «Фея!», Дей посмотрела на меня, но вместо веселья в её взгляде проступила усталость и сразу же исчезла.
Скрипач взял в руки смычок и полилась красивая мелодия. Фейри принялись за новые блюда, тихо восхищаясь вкусом и запахом. Острое чувство голода заставило меня съесть свою половинку рябчика и запить вином. Иногда я ловил на себе заинтересованные или же брезгливые взгляды фейри, но ни это, ни то, что я находился так далеко от Дейрдре, не могло вывести меня из равновесия.
Мое время настанет позже. Волк умеет ждать.
_________________

Только мы с конем...

С набитым рыбой, причем вкусной рыбой, ртом, я отблагодарила Кнута, хотя то, что я произнесла, было далеко от нормального слова. Кто знает, может быть я вызвала кого-нибудь? Эта мысль развеселила меня, возвращая мне хотя бы крохи былой жизнерадостности. И стало не важно, что на мне почти не было одежды. Было неважно и то, что это время я провожу с тем, кто ненавидит меня лишь за то, что я вампир. Покосившись на Кнута, я стала думать о поворотах судьбы. Тысяча разных "А если бы..." крутились в моей голове, вызывая все чувства от веселья до грусти. Странно, но внезапное понимание больно кольнуло меня: мне бы не хватало Кнута, исчезни он из моей жизни. Конечно, в слух я такого не скажу и под пытками, но глубоко внутри себя, я могу быть честной: мне бы не хватало наших отношений. Вечное противостояние огня и льда, холодного спокойствия и обжигающего безумия. Прекратится ли это когда-нибудь? Вряд ли. А хочется мне, чтобы это прекращалось?
На этот вопрос у меня не было ответа, как и на тысячу других. Я снова внимательно посмотрела на Кнута, всматриваясь в черты его лица. Он сидел с закрытыми глазами, явно пытаясь расслабиться. Получалось у него явно плохо, ибо выглядел он крайне напряженным. Невольно я задалась вопросом "Не из-за меня ли он напряжен?", породивший другой, удивительно неприятный вопрос: "Он действительно ненавидит меня или эта расовая ненависть к вампирам?". Я не знаю, какой ответ на этот вопрос был бы для меня безопаснее и не вызвал бы во мне ярость. Хотя я не была уверена, что вообще хотела бы услышать ответ на этот вопрос.

Вроде бы простое движение, а ярость во мне начала закипать сродни лаве в вулкане. У него. Был. Нож. Все это время. Аппетит наглухо заглушился жаждой. Горло дергалось в попытках проглотить набежавшие слюни, глаза начали разжигаться словно печи, а все тело сотрясала мелкая дрожь. Умом я понимала, что еще слишком слаба, чтобы вступать в поединок, тем более с Кнутом, но моя душа кипела в раскаленном масле негодования. Я вцепилась в мох, на котором сидела, заставляя сидеть себя на месте и не шевелиться. Я снова была на той опасной грани, когда разум растворялся в моей злобе. Я была зла достаточно для этого, но недостаточно, чтобы проявилась вторая моя сущность. И это определенно меня радовало.

- Сиди. Тихо, - повторила я за Кнутом, сверля то место, где он только что был, разъяренным взглядом. Я честно пыталась сидеть тихо, но я была бы не я, если бы так и сидела. Вскочив, я схватила лежавший рядом прутик и кинула его в ту сторону, куда исчез Кнут. В ярости я пнула костер, разбросав вокруг угли и горящие ветки. Боль не облегчила моего состояния, не принесла мне успокоения. Казалось, что она еще сильнее разозлила меня. Но все же к тому времени, как Кнут вернулся с лошадью и бросил мне одежду, я успела успокоиться настолько, чтобы не облить его проклятьями.

Молча кивнув, я стала одеваться. Завязав рубашку под грудью, я надела широкие штаны, сползавшие с меня при малейшем движении. Пояса на них не обнаружилось, так что на короткий миг это стало для меня проблемой. Впрочем, решение было найдено довольно быстро. С оглушающим треском и безграничной радостью, я медленно оторвала рукав от рубашки, разрывая его за тем на две части. Связав половинки, я подпоясалась, завязав милый бантик с правой стороны. Закатав штаны, я надела сапоги, озорно позвякивая шпорами. Да я же вылитый Техасский Рейнджер! Полицаи моды были бы мной довольны!
Поправив поля воображаемой шляпы, я медленно подошла к Кнуту, внимательно смотря ему в глаза. Я надеялась одновременно на две противоположные вещи: чтобы он увидел, насколько я зла, и чтобы он этого не увидел. Я не была уверена, что оно мне надо, но как женщина, а значит как крайне противоречивая натура, я желала две эти вещи одинаково сильно. Я позволила Кнуту помочь мне сесть на лошадь. Все же хорошо, что он был джентльменом до мозга костей: сев первой в седло, я контролировала свободное пространство, которое оставалось для Кнута. Не трудно догадаться, что оставила я очень мало места.
Довольная улыбка расцвела на моих губах, когда я почувствовала физические неудобства Кнута. И я снова была довольна жизнью. Довольна настолько, чтобы начать насвистывать веселые песни.
Не задумываясь о том, что говорю, я обернулась и выпалила, смело смотря ему в глаза:
- Кнут, проклятье мое, скажи, тебе известно слово прелюдия? В постели ты ведешь себя так же резко?
Смысл заданного вопроса дошел до меня через секунду, отчего я резко отвернулась и добавила:
- Забудь второй вопрос. Я его не задавала. Боюсь, твоего ответа мне не пережить. - Я замолчала, обдумывая заданный им вопрос? Что я о ней знала? Чертовски мало, -раздосадованно подумала я, проклиная свое безграничное любопытство? Где оно было раньше?
Вслед а этим вопрос возник другой: а какое до этого дело Кнуту? Шестеренки в моей голове завертелись с бешеной скоростью, складывая простые, бывшие на поверхности факта: кто еще может управлять водой так, словно родился в ней? Только представитель К`юнтерии. Кнут именно оттуда? Все это выглядело чертовски логично, но все же один вопрос намертво запечатал мне рот: какое Кнуту дело до того, что я знаю? Но его тело прожигало меня даже сквозь одежду, так что я ответила, смотря прямо перед собой:
- Мне лишь известно, что существует такое место и кто там обитает. Оно находится под водой и обитают там, вот прям неожиданность, к`юнтерианцы. Собственно, все. А что? - спросила я, не в силах сдерживать свое любопытство, но прекрасно понимая, что Кнут вряд ли ответит.
И, о Чудо!
Он таки промолчал. Мистер Я-женщина-а-значит-я-загадка как обычно промолчал, заставляя меня кипеть от досады. Когда его не просишь, он готов поговорить, а когда жаждешь его ответа, он проглатывает язык. Интересно, это работает только со мной или он по натуре весь такой загадочный? В любом случае, это стало последней каплей в чаше моего терпения.
- И-ха! - крикнула я, пришпорив лошадь. Заржав, она помчалась вперед, неся нас навстречу родным стенам и ветру. Вцепившись в гриву, я отдалась навстречу ощущениям. Чувствуя ногами перекатывающиеся мышцы на туловище лошади, отдаваясь охлаждающим ласкам ветра, я счастливо улыбаясь, начисто забыв про Кнута и игнорируя его присутствие насколько это было возможно. Ветер развевал мои волосы, которые хлестали Кнута по лицу, если верить парочке отплевываний, раздавшихся за моей спиной. Он что-то сказал, а может мне послышалось, но в любом случае, я была глуха ко всему, кроме бешено стучащему сердцу в груди.
Как всегда, когда я оказывалась на лошади, меня охватило возбуждение. Не замечая, что творю, я плотнее прижалась бедрами к Кнуту, замычав от удовольствия. Я впервые была в седле не одна, так что новые ощущения с головой проглотили меня. У Кнута не было другого выбора, кроме как руками обхватить мою талию, иначе он спокойно мог потерять равновесие. Очередная шальная мысль посетила мою голову, и тут же нашла реализацию: потянув на себя поводья, я заставила лошадь встать на дыбы. Плотнее сжав бедрами лошадь, я вцепила одной рукой в поводья, а другой - в гриву. Кнут же едва не выпал из седла, но в последний момент крепко меня обнял, не имея другого выбора. Ах, что может быть приятнее, чем раздражать Кнута одним своим присутствием?
Когда лошадь снова встала на все ноги и тихим шагом пошла вперед, я обернулась на Кнута, улыбаясь невинной улыбкой.
- Что? Я всего лишь хотела поиграть в ковбоев и индейцев? - выпустив победный клич индейцев из своего горла, я продолжила:
- Неужели тебе не весело? Не хочется расслабиться, повеселиться? Обязательно нужно быть таким скучным и серьезным? Что с тобой не так? - после последнего вопроса Кнут слегка напрягся, едва ощутимо, но все же напрягся. Его лицо тут же замкнулось, явно давая понять: он не расположен к разговорам. - Ну и катись к черту, Кнут. - в сердцах прошептала я, проклиная сложившуюся ситуацию. Меня снова начало раздражать всё и все. Почему рядом с ним я с завидной частотой творю черт те что? Почему я чувствую себя виноватой за абсолютно невинные вещи? Почему мне хочется извиниться, черт возьми? И почему мне не все равно, что он обо мне думает?
Последний вопрос ставил меня вздрогнуть и поежиться, замыкаясь в себе. Я не хотела думать о Кнуте, но именно он занимал все мои мысли. И снова появилась та же тысяча вопросов "А что, если...", заставляя голову разрываться от нарастающей боли. В попытке отвлечься, я стала вслух считать баранов, мысленно убивая их разными способами, не замечая ничего вокруг. Остановившись на тысяче шестьсот пятом баране, я прошептала:
- Вот мы и приехали.

»» 05.11.16 22:20 Шезгарт: дворец Королевы Вампиров
_________________

Земли фейри. Замок Дейрдре.

«Полцарства за кровать! Бедные мои листочки и лепесточки!» - я вежливо улыбнулась партнёру, проводившему меня до возвышения, и молоденький симпатичный фейри едва не споткнулся на ровном месте. Мягко пропела скрипка и в зале наступила тишина, через мгновение нарушенная шуршанием платьев женшин и шорохом одежд мужчин, одновременно склонившихся в поклоне.
«Всё – теперь я законная правительница, по крайней мере для рода», - нахлынувшее облегчение было настолько сильным, что я едва удержалась на ногах.
- Да пребудет над вами милость богов! – голос не дрогнул и не сорвался. – Всем доброй ночи.
Удалиться было вполне позволительно через боковую дверь, что я и сделала. И оказавшись за пределами зала, схватилась за браслет - витой серебряный обруч, усыпанный тёмно-синими сапфирами, на самом деле, был артефактом переноса, действующим в пределах замка. Незаметное нажатие на камень – со стороны это выглядит эффектно: кто-то словно тает в воздухе, кто-то рассыпается пыльцой, смотря на что хватает сил и фантазии – и под ногами оказывается пушистая мягкость моего любимого ковра.
- Кевин, ты здесь?
Мягкие шаги раздались за спиной, и через минуту руки Кевина обнимали меня за плечи.
- Все разошлись? – спросил он тихо.
- Кое-кого пришлось оставить на ночь, - я прижалась к нему, - с завтрашнего дня начнётся работа: кто, где, что и почему, и нужна будет информация из первых рук. Честно говоря, уже жалею, что у меня нет брата, даже внебрачного – всё досталось бы ему. Может, пустить корни прямо тут на месте: стать вишней или яблоней, а ты будешь поливать меня каждый день…
- А кто будет поливать тебя, когда я умру? – абсолютно серьезно спросил он. – К тому же, если поливать каждый день, деревце сгниет. Нет, фея, лучше я буду твоей опорой, твоими ушами, твоим вторым «я».
- Хотела бы я знать, за что Ладмира решила меня наградить, когда свела наши пути, - венок в волосах почти растворился: я опустила голову Кевину на плечо – конечно, мои листочки и веточки его не уколют и не поцарапают, но осторожность не помешает. – Поможешь добраться до кровати? После переноса чувствую себя выжатым лимоном.
Он подхватил меня на руки и словно драгоценную ношу бережно перенес на кровать, сел рядом и улыбнулся.
- Ванну? Массаж? Или что-то особенное?..
Рука Кевина приподняла край моего платья, оголяя ноги, прохладный воздух коснулся кожи, успокаивая.
- Для начала, - я вздохнула, опуская ступни ему на колено, - надо выбраться из платья. Жаль, что нельзя проводить балы в топике и джинсах, - хорошо ещё, что шнуровка была спереди, а не сзади, и я распустила её, не вставая с кровати. – Ты не против немного побыть горничной? Не хочу никого звать.
- Не против. Считай меня камердинером, - он потянулся к платью, чтобы снять его. Несколько уверенных движений, и вот уже бархат оказался на ковре, а на мне осталась лишь тонкая нижняя рубашка.
- Дорогая вещица, - Кевин присвистнул. – Неужели из паутинного шелка?
- Да, - я потянулась, - такие как раз и надевают на приемы или для любимого мужчины, - и отодвинулась, освобождая место. – Иди ко мне. Ты устал не меньше, я видела, как на тебя смотрели, - в горле встал комок: мне-то ничего не скажут, потому что Княгине могут простить что угодно, а вот Кевину… – Прости.
- За что? – удивился он, принимая мое приглашение лечь рядом. – Думаешь, я чувствую себя униженным и оскорблённым? Нет, Дейрдре, пока ты рядом со мной, всё хорошо. Я стану твоей тенью, буду оберегать от тех, кто замышляет убрать тебя со своего пути. Я видел, как некоторые из приглашенных на бал фейри прятали ненависть в глазах, когда улыбались тебе.
Кевин обнял меня и прижал к себе, согревая теплом своего тела.
- Обычное дело: недовольные всегда найдутся, - я прильнула к Кею, слыша, как бьётся его сердце. – Сейчас уже начинаются интриги, распадаются и складываются союзы – много чего творится, но это подождёт до завтра. Ты не уйдёшь? – я так привыкла чувствовать любимого рядом, засыпая и просыпаясь, что не была уверена, смогу ли заснуть без него.
- Сейчас?.. Нет. Ты нужна мне, фея, - прошептал он между поцелуями. – Но я уйду прежде, чем наступит рассвет. Не хочу, чтобы за твоей спиной болтали лишнее. Скроюсь в своей комнате, а утром спущусь к завтраку. Твои гости не должны ничего заподозрить. А Отелло рот не откроет, я купил его молчание…
- Спасибо, за то, что понимаешь. Я тебя очень люблю… - я ответила на поцелуй и через несколько мгновений внешний мир для нас перестал существовать.
_________________

В комнату пробились тусклые лучи Дневного светила, возвещая о наступлении утра, и я открыла глаза, потянулась и беззвучно застонала от сладкой ноющей боли, зазвеневшей в мышцах.

События предыдущего дня ожили в памяти, да и не могло быть иначе, когда и руки, и губы, и все тело помнили пережитое накануне. Каждый вздох, вскрик, каждый толчок, пресыщенность и одновременный голод по его ласкам. Мне было мало. Опять. Виновник моего смятения крепко спал, разметавшись на постели, демонстрируя жадным глазам совершенное, роскошное тело, украшенное отметинами нашей страсти. В воздухе до сих пор витал запах секса, щекотал ноздри, обращаясь потребностью повторить все заново.

Я улыбнулась, чувствуя новый голод. Гаральд сейчас был в моей власти, соблазнительный, манящий, привлекательный настолько, что при одном взгляде на него перехватывало дыхание. И упускать представившуюся мне возможность я не собиралась.

Невесомыми касаниями провела по лицу, повторяя его контур. Разгладила легкий след от подушки на щеке. Ощутила кожей сладкую мягкость его сомкнутых губ и едва удержалась, чтобы не склониться к ним, слизывая сонное тепло. Но так рисковать было нельзя: поцелуй мог разбудить мужчину, а это пока не входило в мои планы.
Я скользнула по постели вниз, с удовольствием рассматривая ту часть его тела, что уже вырвалась из оков сна. Самую вожделенную для меня сейчас.

Медленно провела по всей длине ствола. Лизнула самым кончиком языка, знакомясь и пробуя на вкус. Его бархатная твердость была так близко, что от ощущения это близости я возбудилась еще сильнее. Привычная тяжесть зашевелилась внизу живота, заставляя плотнее стиснуть ноги и поджать ягодицы, уже покрытые просочившимся по бедрам обильным соком желания.

Язык постепенно осмелел и пустился в причудливый танец, выводя неведомые узоры на затвердевшей плоти. Она все больше твердела под его нашествием, делаясь такой большой, что я на мгновенье изумилась, как это могло целиком уместиться во мне. А потом неожиданно представила острое, пронзительное проникновение. Резкий толчок члена, ожившего сейчас у моих губ, и то, как мышцы мгновенно сомкнутся, обнимая и втягивая его в себя. Как можно глубже.

Стало больно. Реальная физическая боль тоненькой змейкой оплела грудь, превращая соски в твердые камешки, скрутила живот, жаля вожделением и начала виться между ног, кусая и растягивая напряженные до предела мышцы.

Губы обхватили мужскую плоть, пропуская ее внутрь влажного рта, и у меня вырвался тихий, протяжный стон удовольствия.
Гаральд все еще спал, но его дыхание сделалось тяжелее, и бедра инстинктивно дернулись вперед, заставляя впустить его еще глубже.
Язык снова пришел в движение, прорисовывая все выпуклости и венки, добрался до головки, несколько раз обводя ее по кругу, и влажная солоноватая вязкость растеклась во рту, даря предвкушение будущего упоения. Для двоих.

Собственное тело нестерпимо ныло, настойчиво требуя ласки, внутренняя поверхность бедер не просто увлажнилась – сделалась настолько мокрой, словно я целиком погрузилась в воду.

Я не выдержала, скользнув рукой себе между ног и обводя пальцем набухшие складочки. Это не помогло, лишь разожгло еще сильнее. Я жалобно всхлипнула, ускоряя движение руки, и хотя это даже отдаленно не напоминало волшебство, подаренное ЕГО вторжением, но позволило ненадолго унять боль и целиком отдаться восхитительной игре, которую я затеяла.

Отпустила член, на миг убирая язык и легонько, не причиняя боли, куснула. Мужчина дернулся, и в мое собственное тело будто ударила молния. Горячее, острое наслаждение заставило сокращаться мышцы, опаляя внутренность до самого позвоночника.

Снова провела языком по средоточию его желания, мучительно медленно для себя самой принимаясь рисовать на нем. Теперь помогали губы, то втягивая затвердевший до предела член, то выпуская его из плена своего рта, и зубы время от времени вонзались в плоть, недостаточно сильно, чтобы хоть как-то навредить, но определенно позволяя лишиться рассудка.

Подняла глаза, встречаясь с затуманенным остатками сна и разгорающимся желанием взглядом, и тут же почувствовала, как рука мужчина зарылась в моих волосах, прижимая голову к бедрам еще плотнее. Это словно стало спусковым крючком. Сил сдерживаться не осталось, и я целиком погрузилось в охватившее меня сладостное безумие. Сделалась дикой, неуправляемой самкой, на время утратившей способность мыслить. Могла только чувствовать и хотеть так, что от желания, казалось, завибрировал воздух.

Пальцы проникли между бедер мужчины, чуть разводя их в стороны и продолжили бесстыжий танец языка. Они ласкали, то и дело задевая мягкую кожу ногтями и усиливающиеся толчки бедер воспламеняли все сильнее. Я позволяла члену проталкиваться все дальше, впуская до самого горла, а от шумевшего в ушах возбуждения уже не слыша ни хрипов, ни стонов Гаральда.

Прикрыв глаза, подушечкой пальца пробралась вглубь, касаясь промежности. Провела от мошонки вниз, обводя колечко ануса, и, когда бедра приподнялись навстречу, впилась ногтями в поясницу, с наслаждением различая гортанное рычание тигра.

Чуть отстранилась, выпуская член из жаркого рта, но лишь для того, чтобы повторить движения пальцев языком. И не удержалась – застонала сама, вторя стону мужчины от граничащего с безумием удовольствия, пылающей лавой растекающегося по телу.

Это как будто была не я. Не Тайра Блейк, никогда особенно не интересующаяся сексом. Неуправляемая, неконтролирующая себя тигрица, которую сейчас никакие силы не смогли бы оторвать от Гаральда.

Распахнутые для меня мощные мужские бедра толкались вперед, а я сходила с ума от желания вылизать его всего. И делала это, позволяя себе проникать туда, где тело только и ждало вмешательства моего языка.

Мужчина опять зарычал, когда я впилась зубами в натянувшееся сухожилие у самой промежности и тут же зализала место укуса. Сильные пальцы дернули за волосы, а член толкнулся так глубоко, что я поперхнулась. И, уже не останавливаясь, принялась насаживаться на него, плотно сомкнув губы и едва успевая дышать. Но это было и не нужно. Сейчас моим воздухом стал Гаральд , и потребность довести его до экстаза превзошла все другие нужды.

После еще нескольких толчков мужчина захрипел и попытался отстраниться, но я не позволила. Снова провела ногтями по бедрам, наверняка оставляя на коже следы, и притянула их вплотную. И когда с последним рывком рот наполнился вкусом его наслаждения, собственное тело словно разлетелось на части. Лоно запульсировало, сокращаясь, хотя Гаральд сейчас даже не пытался доставить мне удовольствие. Оно пришло само, острыми спазмами прошивая насквозь и срывая полустон-полувсхлип с мокрых от мужского желания губ.

– Гааааааррррр… – захлестнуло сознание, и потом имя тем же стоном вырвалось наружу, словно соприкасаясь с увлажнившейся от испарины кожей мужчины. Я выдохнула, чувствуя, как растекаются по телу волны удовольствия, закрыла глаза, а потом опустилась на Гаральда, прижимаясь щекой к его груди и утопая в водовороте ощущений.

»» 13.11.16 21:19 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Я дождалась. Явился, не запылился. Растерянно глядя на демона, на его потрепанный вид, вырванные с мясом пуговицы, капающую с когтей кровь, в ужасе отшатнулась. Глаза Двэйна горели красным пламенем, и ярость во мне смешалась со страхом. Язычки пламени, казалось, бегали под кожей демона, и он весь будто бы горел. Я не знаю, где шлялся демон, дрался ли он с кем-то, пил души, или развлекался с демоницами, но ему придется ответить мне за все мучения, моральные и физические. По реакции гостей и Лима я поняла, что такое состояние демона - вовсе не обычное явление, гости дружно ахнули и отошли в сторону, перешептываясь, они явно боялись Двэйна. В этот момент я ощутила проблеск гордости за своего мужчину - он настолько силён, что превосходит всех в этом замке, в том числе и хозяина. Дальнейший разговор был мне мало понятен, я только уловила, что Лим хочет овладеть всеми и вся, и это как-то неправильно по демоническим меркам, Двэйн не согласен с ним, значит будет борьба не на жизнь, а на смерть.
Я стала невольной участницей этого противостояния, чего мне хотелось всячески избежать, но властные мужчины этого мира в своей борьбе не стали бы оглядываться на хрупкую человеческую девушку, и мне казалось, что я проживаю свои последние минуты. Демон всучил мне увесистую охапку книг, под тяжестью которой я даже согнулась, но тут же забыла об этом, наблюдая картину звериной ярости моего мужчины. Он прижал меня к себе крепкой рукой, громоподобный рык обжег мне ухо, и распространился по всему залу, словно штормовая волна, сметая все на своем пути и отбрасывая в разные стороны гостей Лима.
Мы же быстро поднялись вверх. Я едва осознавала, что происходит, лишь почувствовала, как мы оторвались от пола к самой крыше, на себе - звенящие осколки стекла и в ушах дикие вопли оставшихся внизу демонов, которые все удалялись и удалялись, пока мы неслись по воздуху в неизвестном направлении. Холодный воздух замораживал меня изнутри, а страх все усиливался, и только горячее тело демона возвращало меня к действительности. Если бы не он, я бы точно потеряла сознание.
Что теперь будет? То существо, в которое превратился в демон, опасно для меня? Невозможно игнорировать желание, которое окружало демона словно густая туманная дымка. Оно было настолько осязаемо, что действовало на меня. Ощутимо. На голой каменной площадке в горах я почувствовала себя в ловушке. Демон это прекрасно понимал, мне от него никуда не деться. Я на вершине горы, рядом только Тьма, а ещё ближе – возбуждённый демон, от которого не знаешь, чего ждать.
Непредсказуемый, опасный, незнакомый…
Паника охватила меня, и я часто задышала, отбегая в сторону к гладкому уступу и прижимая к себе книги как последний оплот защиты. Демон сделал шаг ко мне, потом ещё один, он наступал на меня, оттесняя всё ближе к холодной стене, а я дрожала, с колотящимся в груди сердцем и онемевшим от страха языком, смотрела, как в его глазах продолжает пылать огонь, словно тлеющие угли, не менее опасные, чем пламя. Ждала, пока он станет прежним, не таким пугающим, опасным, не будет нависать надо мной огромной угрожающей глыбой.
Взывала к малознакомой части своей души, родственной этому миру, которая смогла бы защитить меня. Но, как назло, она молчала, довольно урча внутри меня. Она наслаждалась. Надо понимать, демонические разборки благотворно действовали на это существо. Ну а я, слабая человечишка, не была такой уж храброй, чтобы стойко противостоять грозному демону. Я знала, что он может сделать со мной все, что захочет, я не смогу сопротивляться. У меня не получится, моё тело помимо воли ответит на его ласки, жадно будет впитывать его яростную страсть, будет отвечать точно так же яростно, желая отдаться целиком и полностью. Я хотела принадлежать ему снова, согреться жаром демона, забыть о кошмаре последних часов, раствориться в чувственном забытьи.
Но прежде я хотела понять, что случилось в замке, почему мы прячемся, и что нас ждет в дальнейшем. Я не сомневалась, что демон нажил себе врагов. Вернее, прошлый враг, отправивший его на землю на полстолетия, не успокоится и будет продолжать мстить. И раз я во всё это замешана, я обязана знать всю подноготную.
- Ты расскажешь мне, что только что произошло? Почему вы с Лимом так ненавидите друг друга? И когда мы вернемся домой? Мы вообще теперь можем вернуться домой? – Голос дрогнул, я запнулась. - И что это за книги?

»» 15.11.16 14:56 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

вое демонов, появившихся из ниоткуда, подхватили меня под руки и поволокли вниз. Подвели к Эсмиральде, которая стояла, широко расставив ноги и уперев руки в бедра. Сандалии на плоской подошве, короткая юбка из нарезанной на ремни кожи (в такой удобно приседать или перемахивать через препятствия), тонкая рубаха с закатанными по локоть рукавами, жилетка, украшенная металлическими наплечниками и бляхами, надежно прикрывающими жизненно важные органы, рогатый шлем из сельдейской стали, которую не разрубит даже драконий меч – все говорило о том, что передо мной дева-воин.
- Хорош, красавчик! – ее усмешка вывела бы из равновесия любого человека, но я не человек, поэтому стойко выдержал ее жесткий взгляд, в котором не читалось ни капли похоти, ни чисто женского интереса, свойственного покупательницам живого товара постельного назначения. Она оценивала меня по признакам, известным только ей, и, клянусь, я видел, что плотские утехи последнее, что меня может ждать.
Идя по длинным переходам невольничьего рынка за своей «госпожой», я пытался понять, зачем ей понадобился тигр. Не в возможности ли превращаться в неукротимую тварь кроется баснословная цена, которую заплатила Эсмиральда? Я должен был достаться ей, во что бы то ни стало.
Позвякивая цепями, которые оплели мои запястья, я пытался вспомнить, о чем говорили в трактирах, в которых я останавливался по пути на остров, и невольно в памяти всплыло лицо той девки, что продала меня в рабство. Не единая ли цепь событий привела меня к Эсмиральде?

- Ты из замка Ноугресс, что в Рокочущем ущелье? – спросил я демоницу, когда меня усадили в лодку, а стражи взялись за весла.
- Как ты догадался? – ее взгляд ожег сталью.
- Если бы вы были из демтеррии, сейчас плыли бы на большом корабле на север, а не гребли на лодке к землям Фейри, через которые рукой подать до Пылающих гор. Вы – демоны-отшельники.

Я слышал, что там между землями Айранитов и Призрачных барсов находиться проклятый замок Лордессы Тесалии Увирги, построенный еще в те времена, когда расы Шезгарта жили без границ.

- О вашей Лордессе шепчутся в каждой таверне, - продолжил я, пристально глядя Эсмеральде в глаза. В них мелькнуло беспокойство, и я понял, что попал в точку. – Пьянчуги говорят, что Тесалия проклята и вынуждена каждый восход Кошачьего глаза проводить время с новым любовником. И как бы он ей ни понравился, он не доживает до утра.
- Ты прав, раб, - после небольшого замешательства согласилась демоница. – Завтра на небе появится Кошачий глаз, и моя сестра ждет нового любовника, но у тебя все должно получиться. Я… - Эсмиральда оглянулась на гребцов и поправилась: - Мы на тебя сильно надеемся. Леди Тесалия столько веков ждала твоего появления.
- Я не понимаю, - напирал я, видя, что демоница кусает губы, не решаясь продолжать. – Я должен знать, чего вы все от меня ожидаете.

Пока дева-воин грызла ногти словно прыщавый подросток, усилено размышляя, открываться мне или нет, я с тоской в глазах провожал берег, от которого мы только что отчалили. Я помнил об амулете Богини победы, оставшемся где-то на острове. Пролив между островом Порока и землями Фейри был достаточно широк, но демоны так мощно налегали на весла, что берег быстро удалялся. Моей главной целью было одно - как можно быстрее покончить с рабством и найти магическую вещицу, открывающую порталы, пока она не исчезла в клоаке игровых домов. Только так я смогу подобраться к Ариэль, которая наверняка окружила себя охраной. Еще одна печаль кольнула сердце.
Ариэль…
Я ни минуты не сомневался, что выберусь из любой передряги, лишь бы найти ее и еще раз посмотреть в прекрасные глаза, сказать слова любви, которые фейри наверняка забыла, считая меня обманщиком и предателем. Знала бы она, как все было на самом деле…

- Ну же! - поторопил я демоницу
- Хорошо, я открою все карты, почему мы выбрали тебя. Я младшая сестра Тесалии, и нахожусь с ней рядом с той самой ужасной ночи, когда она отказалась выходить замуж за Лорда Равнека Трехрогого. С тех пор мы живем в мире, который замер. Ни я, ни один из жителей замка Ноугресс не изменились за прошедшие века. Мы не стареем и не болеем, и это можно было бы посчитать за благо, но в замке не родился ни один ребенок. Мы все оказались бесплодны. Мало того, кто бы из посторонних ни пришел в наш замок, он не дотягивал и до утра. Или умирал, или сходил с ума. Кое-кто из нас пытался покинуть проклятое место, но чем дольше он жил вне замка, тем сильнейшую боль испытывал. Душевные и телесные страдания становились все более мучительными, и демон начинал мечтать о смерти. Но стоило беглецу вернуться в Ноугресс, как все прекращалось. Поэтому мы не можем присоединиться к своим собратьям в демтерии и вынуждены жить обособленно.
Демонесса вздохнула, ей в унисон вздохнули и гребцы.
- Мы уже ненавидим друг друга, - зашептала она, наклонившись вперед. – Столетиями ничего не меняется. Одни и те же рожи, одни и те же слова. Сознаюсь в страшном, мы даже пытались убить Тесалию. Мы надеялись, что вместе с ее смертью исчезнет проклятие Равнека, но сестру ничего не берет. Она ни в огне не горит, ни в воде не тонет.
- Проклятие?

На берегу нас ждал небольшой конный отряд и карета, запряженная четверкой лошадей. Я заметил, что лица у всех окружающих меня демонов искажены беспокойством. Нервные движения, длинные вдохи через сжатые зубы, тусклые взгляды, и неукротимое стремление скорее тронуться в обратный путь – все свидетельствовало о правоте слов Эсмиральды: демоны испытывали боль.
- Проклятие? – повторил я еще раз, когда мне помогли сесть на широкое и мягкое сиденье напротив сестры Лордессы. Цепи с меня не сняли, что говорило о сохранившемся статусе раба и недоверии, хотя разговор говорил об ином: Эсмиральда собиралась посвятить меня в жизнь проклятого замка.
- Да. Запутанное, полузабытое, а потому не понятое нами. Более тысячи лет назад в день восхода Кошачьего глаза моя сестра должна была выйти замуж за могущественного демона Равнека Трехрогого. Тесалия трепетала от ужаса, боясь даже взглянуть на жениха, не то что лечь с ним на ложе. Но он захотел ее, и никакие «нет» не могли его остановить.
- Он был настолько ужасен?
- Огромный, некрасивый, мега-мрачный, в демонской ипостаси украшенный полуметровыми рогами и таким же мощным орудием продолжения рода, отчего получил справедливое прозвище «Трехрогий».

Едущий рядом с каретой воин громко хмыкнул.
- Ну да, Бестор, я преувеличила, но должна же я как-то впечатлить нашего гостя.
- Я впечатлен, - кивнул я головой. – И что же случилось на свадьбе?
- Сестра закрылась в башне и отказалась впускать туда жениха. Сначала он уговаривал открыть дверь, потом хотел ее выломать, но магия Тесалии не позволила ему сдвинуть ее ни на палец, потом он в ярости попытался расшатать и разрушить башню, но та была сделана добротно и выстояла, благодаря вплетенным в ее камни заклинаниями. В конце концов он отступил, но, чувствуя себя посмешищем, изрек проклятие, которое до сих пор действует, хотя сам Равнек давно сгинул.
- Это хорошо, - выдохнул я. Увидев непонимающий взгляд Эсмиральды, пояснил: - Хорошо, что жених сгинул.

Как-то не особо радовало вступить в бой с ужасным демоном. Нет, я, конечно, вылез бы из шкуры, чтобы выиграть битву, но жить не покалеченным приятнее. Врубаться за чужую невесту, когда своя находится в не меньшей печали, не очень бы и хотелось, но, хвала моим праотцам, одной проблемы удалось избежать.
- Так что там с проклятием?
- Наша беда в том, что мы не помним его дословно. Столько сотен лет прошло. В ту страшную ночь мы разбежались по углам словно мыши, боясь попасться разъяренному Равнеку на глаза – он одним движением когтя вспарывал животы или сворачивал шеи беднягам, попавшимся ему на пути. Мы не сразу поняли, что проклятие свершилось, поэтому, спохватившись, постарались записать, но каждый помнил что-то одно, а сложенное вместе больше напоминало мешанину из слов.
- И все-таки?
- Я точно слышала, как он кричал, что сестра выбрала себе место жизни на долгие тысячелетия и отныне смотровая башня будет носить имя «Башня Печали». И действительно, моя сестра ни разу с тех пор не смогла переступить ее порог.
- Я слышал, - вмешался Бестор, - как Равнек рычал, что отныне каждый восход Кошачьего глаза Тесалия будет раздвигать ноги перед рабом, раз не захотела отдаться господину.
- А я слышал, - к карете подъехал еще один воин, - что только доживший до утра раб сможет снять с жителей замка проклятие. Но стоило очередному любовнику Лордессы попытаться переступить порог, как он тут же погибал.
- Но почему вы решили, что я тот, кто вам нужен? Почему Тесалия ждала столько лет именно меня?
- Один из толмачей смог сложить воедино все наши воспоминания. Тебе может показаться бредом, но многие слышали, как Равнек вопил, что проклятие снимет только раб в короне, тигр в шкуре волка, и, наконец, самое непонятное - неженатый муж.
- Хорошо, о том, что я имею две ипостаси, догадаться не трудно, коли отец ликан, мать – императорская тигрица, но тайну, что я являюсь мужем фейри, будучи неженатым на ней, я хранил до последнего. Если бы не Андариэль, она могла бы и не открыться. Но невозможно было даже предположить, что я стану рабом…

И тут правда открылась мне! Демоны из Ноугресса, выбравшиеся на Пустошь, разработали целый план моего превращения в раба!
- Ты прав, король Лунных волков. Мы можем сколь угодно далеко отъезжать от нашего проклятого замка, но не можем находиться на воле слишком долго, боль гонит нас назад. Но ради освобождения от проклятия, ничто не помешало нам прибыть на праздник, где соберутся все коронованные особы. Если бы не наш толмач, который тоже присутствовал на чествовании Лорда лордов, мы похитили бы кого-нибудь из императорских тигров, как то планировали. Ведь тут сложились бы два условия – корона и тигр, а превратить в раба можно любого. Но толмач сразу отверг эту идею, ссылаясь на царящий в прайде матриархат. И он указал на тебя в тот самый момент, когда к вам с Ариэль подошел посол фейри.
- Да, Ревен лихо закрутил условия снятия проклятия, в надежде, что мы никогда не сможем совместить несовместимое, - опять влез в повествование Бестор.
- Но на наше счастье столетия спустя звезды сошлись над твоей головой, - глаза Эсмиральды сияли. По мере приближения к горам демоны становилась все веселей. Боль отступала. Даже лошади шли резвей.
- Мы следили за тобой и сильно опасались, что ты сможешь выбраться из любой ловушки, пока на тебе находится медальон Богини Победы, - третий демон, к которому обращались по имени Драйк, ехал с другой стороны кареты. - Но бегство твоей жены-нежены с магической вещью, открывающей порталы, облегчило нашу задачу превращения короля в раба. Мы гнали тебя к цели, а ты не только не сопротивлялся, помогал нам, двигаясь в нужном направлении.
- Камнепад в ущелье Черного серпа, записка в трактире «У веселой демоницы» ваших рук дело? – я пока прощал им обращение ко мне на «ты». Странно требовать произнесения слов, подобающих для обращения к королю, когда на руках гремят рабские цепи.
- Да, мы тогда не хотели, чтобы ты пошел искать Ариэль, боясь, что амулет Богини победы вновь сделает тебя неуловимым, - Эсмиральда явно гордилась своей ролью заговорщицы. - Нам нужно было, чтобы ты вернулся домой, где под видом слуг в этот же день устроились на работу демоны, которые только ждали сигнала похитить тебя. Но когда ты во всеуслышание объявил, что держишь путь на остров Порока, нам осталось только дождаться отплытия корабля «Крылья Шейд».
- Девица Алисия из «Вампирского восхода» была подослана вами?
- Да, она выполнила свою работу и теперь вместе с братьями-вампирами кормит рыб в проливе у острова Чернокнижников. Нам не нужны свидетели.
К концу дня, когда над горами вывесило свое огромное лицо ночное светило, мы въехали в замок, находящийся в глухом ущелье. О том, что ждет меня утром, я старался не думать. Слишком мало сведений о том, как пережить ночь в Башне Печали.

Я выберусь. Я непременно выберусь.
Я еще не все рассказал любимой Ариэль.
Свадьба в Корр-Уна самом деле была. Если бы наши спутники не погибли на дороге у Каменного монастыря, они подтвердили бы, что нас поженили по всем законам Шезгарта. Знак замужества на запястье Ариэль не появился, как я догадываюсь, только потому, что она не произнесла свое фейрийское «да». Она просто не могла. Ее рот был завязан.
Я поднял руку и в свете факелов посмотрел на белеющей на загорелой коже след от укуса, который Ариэль оставила на моей ладони за несколько минут до начала свадебного обряда.

»» 17.11.16 15:43 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________