Конкурс знатоков любовного романа

Понедельники, обычно, были приятными Наташе. Те, которые это было время писать, написали в пятницу. Планировавшие операции не были, планировавшие операции были назначены во вторник и четверг. Вероятно, предрассудка: Понедельник – тяжелый день. Чрезвычайное происшествие слишком много в понедельники почти никогда не было. Принесенное чрезвычайное происшествие более часто суббота и воскресенье. Люди предпочли калечить один в другой в законных днях далеко. Также он был по самой инициативе, искалеченной в течение выходных – лыж, рыбной ловли, охоты, альпинизма, ныряния с бутылками кислорода … Да немного. Активности на свежем воздухе. Если бы сосед не зажегся Вам в гулянке в горе глаза, следовательно всегда он будет способен находить этот недостаток из-за самих усилий в течение активностей на свежем воздухе. Силы в поклонниках активностей на свежем воздухе состояли так в том, что на существовании разума вопрос в ком-то не встал. Нет, в Аксенов как только я встал. Аксенов тогда почти начинал работать во власти. В его часах, только в воскресенье, принесенное активно у него был учитель оставшейся части спорта на свежем воздухе в плавании. Siganul с нахалом berezhka в большой луже. И в этой большой луже уроженцы бросили последний сто из ненужных вещей лет они.
Даже – и этот предмет из железа, в котором учитель спорта в плавании бежал. Прямой глаз, достигая раны. Удивительно, что коллеги в активностях на свежем воздухе думают, что получение раны не в его конкуренции. Были случаи, когда попробованный, первая помощь счла собственными усилия. Сила - что - … После операции Аксенов вопрос, что перепугу сигать возможно в незнакомой запруде забавного очень заинтересованного берега. Внизу глаза.

Понедельники, обычно, были приятными Наташе. Те, которые это было время писать, написали в пятницу. Планировавшие операции не были, планировавшие операции были назначены во вторник и четверг. Вероятно, предрассудка: Понедельник – тяжелый день. Чрезвычайное происшествие слишком много в понедельники почти никогда не было. Принесенное чрезвычайное происшествие более часто суббота и воскресенье. Люди предпочли калечить один в другой в законных днях далеко. Также он был по самой инициативе, искалеченной в течение выходных – лыж, рыбной ловли, охоты, альпинизма, ныряния с бутылками кислорода … Да немного. Активности на свежем воздухе. Если бы сосед не зажегся Вам в гулянке в горе глаза, следовательно всегда он будет способен находить этот недостаток из-за самих усилий в течение активностей на свежем воздухе. Силы в поклонниках активностей на свежем воздухе состояли так в том, что на существовании разума вопрос в ком-то не встал. Нет, в Аксенов как только я встал. Аксенов тогда почти начинал работать во власти. В его часах, только в воскресенье, принесенное активно у него был учитель оставшейся части спорта на свежем воздухе в плавании. Siganul с нахалом berezhka в большой луже. И в этой большой луже уроженцы бросили последний сто из ненужных вещей лет они.
Даже – и этот предмет из железа, в котором учитель спорта в плавании бежал. Прямой глаз, достигая раны. Удивительно, что коллеги в активностях на свежем воздухе думают, что получение раны не в его конкуренции. Были случаи, когда попробованный, первая помощь счла собственными усилия. Сила - что - … После операции Аксенов вопрос, что перепугу сигать возможно в незнакомой запруде забавного очень заинтересованного берега. Внизу глаза.

[

– Скажите мне об агентстве, позади которого рабочий Иван, – внимательно я наблюдал Маша Иванов, поскольку Blya вынимает последние шпильки, и волосы свободно распространены на плечах.
– Это называет "Вишни" …
– "Вишни"?
Blya не был удивлен, появитесь любопытство, которое казалось голосом девочки. Взяв с полки расческу, она объяснила:
– При некотором обслуживании на anklebone внутри даже сделана татуировка в форме грозди вишен. Любое понятие, которое я имею, кто в агентстве решает, кого сделать татуировку, и что эти вишни означают. У Ивана была такая татуировка, у меня нет его, но я был успешен в другом – я достиг их косметического кабинета. Это был реальный праздник плоти.
– Праздник плоти? – на сей раз Маша Иванова не падала почти с табурета.
– Присутствует присутствует во всем, что Вы думаете. Но они делают его с Вашим телом! Вы уезжаете оттуда и все, к которому Вы сияетесь, даже трудно доверять.
– Как будто снова Вы рождаетесь?
– Вы хотите доверие, Вы хотите, не присутствует, но точно так. Место подобно греческому храму; и как с Вами порыв - это, необходимо видеть глаза. Там такая красота, это настолько просторно – существующая сказка!
– Это просторно? Сказка? – Маша Иванова украдкой исследовала жилье и улыбнулась..

[

– Скажите мне об агентстве, позади которого рабочий Иван, – внимательно я наблюдал Маша Иванов, поскольку Blya вынимает последние шпильки, и волосы свободно распространены на плечах.
– Это называет "Вишни" …
– "Вишни"?
Blya не был удивлен, появитесь любопытство, которое казалось голосом девочки. Взяв с полки расческу, она объяснила:
– При некотором обслуживании на anklebone внутри даже сделана татуировка в форме грозди вишен. Любое понятие, которое я имею, кто в агентстве решает, кого сделать татуировку, и что эти вишни означают. У Ивана была такая татуировка, у меня нет его, но я был успешен в другом – я достиг их косметического кабинета. Это был реальный праздник плоти.
– Праздник плоти? – на сей раз Маша Иванова не падала почти с табурета.
– Присутствует присутствует во всем, что Вы думаете. Но они делают его с Вашим телом! Вы уезжаете оттуда и все, к которому Вы сияетесь, даже трудно доверять.
– Как будто снова Вы рождаетесь?
– Вы хотите доверие, Вы хотите, не присутствует, но точно так. Место подобно греческому храму; и как с Вами порыв - это, необходимо видеть глаза. Там такая красота, это настолько просторно – существующая сказка!
– Это просторно? Сказка? – Маша Иванова украдкой исследовала жилье и улыбнулась..

Марианна Вильяреаль сидела в салоне своего шикарного коттеджа, неподвижно смотрела на каскады дождевой воды за стеклом, и продумывала убийство.
Идея про убийство почему-то уж очень долго ей не приходила в голову, но сейчас Марианну осенило, и получалось, что ей остаётся лишь только это. Ну конечно же, этого мерзавца нужно всего лишь убить. И на этом конец.
Мерзавцем был, конечно, её супруг.
Не прошло и пяти минут, как она открыла это для себя, и тут же поставив перед собой цель, Марианна, конечно же, разволновалась. И почему до нее дошло только сейчас? Если супруг сам по себе никак не может заразиться каким-нибудь смертельным недугом, а несчастные случаи с ним не происходят, значит, нужно посодействовать судьбе. Да, к несчастью, придётся самой это делать. А кому еще.
Иного выхода нет или она потеряет все, а точнее — имущество, накопленное за двадцать лет брака и в последнее время удивительным образом многократно умноженного. В теории ей причитается половина, но Марианна не сомневалась: уж этот мерзавец обязательно оставит без сентаво обездоленную стареющую женщину. И будет она вековать остаток жизни в бесчеловечном положении. А впрочем, разве это вообще повернется язык назвать жизнью?
Смотря в окно, и не видя льющихся с неба дождевых каскадов, бедная жертва супруга-садиста принялась обдумывать планы по избавлению от мужа. Вариантов оказалось много, и они нагло лезли в голову, перебивая одна другую. Марианна постаралась привести в порядок идеи, приостановить одни, пропустить другие вперёд, и довольно скоро перед её мысленным взором заскользили яркие картинки. Какой-то чужеродный звук вклинился в творческий процесс, в корне загубив плоды настолько продуктивной умственной деятельности.
— И все это сеньора собирается ещё чуть-чуть потушить? — заглядывая в салон, уточнила, так называемая домработница, Рамона.
— Да! — не думая, мстительно промолвила Марианна. — Задушить. До конца!
— Это я понимаю, что до конца. Но, возможно, стоит прямо сейчас чуть-чуть потушить на слабом огне? — стояла на своем Рамона.
— Чем быстрее, тем лучше, — прозвучал невнятный ответ.
Повариха медлила в надежде получить более точные указания, но хозяйка снова уставилась в стекло, бурча себе под нос не имеющие никакого отношения к кулинарии некие «четыре минутки», а ещё «верёвкой» и «газом». Из-за того, что в этот раз четыре минутки были явным вздором, Рамона лишь развела руками и ретировалась за дверь, крикнув через плечо:
— Я все равно оставлю на самом слабеньком огне.
Однако Марианна совсем не видела Рамону, как не видела дождя за стеклом. Перед её взором стоял только он, этот мерзавец Луис-Альберто, супруг.
Очень давно она еле-еле его терпела, а вчерашний день принес ему статус её смертельного врага. Именно тогда Луис-Альберто сказал ужасное слово «развод».
Только не это, разведенной Марианне быть совсем не хотелось. Что хорошего может дать ей развод? Останется она одна-одинешенька, без сентаво в кармане, без жилья, без единой живой души рядом. И может быть, ей даже нужно будет идти на работу. Алименты ей не положены, детишек у них не было, здоровье у нее, хоть воду вози, молода… пока еще молода. Во всяком случае, у нее тот возраст, когда человек обязан работать.
Интересно, а есть ли такая работа, которая может дать ей столько, сколько у неё сейчас есть? Даже если мерзавец и даст ей при разводе какую-нибудь малость, так на год ей этого явно не хватит. А что будет потом? И где ей тогда жить? А если бы вот эта сволочь взял да помер, именно она бы получила все его остальное имущество, других-то наследников ведь нет, и стала бы себе дальше жить в удобстве и уюте. Но теперь уже спокойно, без криков, нервов и дрязг, без каждодневных поношений и обвинений в безделье и безграничном скудоумии.
Развод рушил все.