Сумеречный мир Шезгарт

Территория некромантов , крепость "Угнетенных", покои Владыки

Вот я и вернулся. Сколько событий, сколько новых имён и лиц. Возраст, конечно, давал знать о себе. Я устал и давно хотел вернуться домой. Пепельное, до боли знакомое, небо успокаивало. Клочья тумана, царившие среди хвойных деревьев, оставались неизменными, ни дуновения, тишина и покой. К сожалению, мне пришлось пропустить церемонию. Но я был спокоен, Велиус не даст в обиду мою девочку. Как впрочем и ее новый муж. В этом мире мы не выбираем, будет нам больно или нет, но у нас есть возможность выбирать, кто именно сделает нам больно. И я надеюсь, что они оба довольны своим выбором.
Я был счастлив за племянницу. Сам я, сколько ни стараюсь отдаться весь, целиком, распахнуть настежь двери моей души, — я не могу открыться до конца. Где-то в глубине, в самой глубине остается тот тайник моего «я», куда нет доступа никому. Никому не дано найти его, проникнуть в его, потому что никто не похож на меня, никто не понимает. Мой брат был совсем другим, и я рад, что Вероника похожа на него.
Я улыбнулся и отошел от окна. Еще слишком много было нерешенных вопросов в по связи со смертью Лорда, однако союз с некромантами, закрепленный браком давал мне ряд преимуществ, которые я не мог упустить. Расстановка сил слишком сильно изменилась. Вероника даже смогла договориться с Нариам. Уму непостижимо, как же она это сделала.
Мой личный советник должен был прибыть с минуты на минуту, я же не мог тащить сюда Веронику сразу после свадьбы, хотя она и была главой делегации некромантов.
Стук в дверь известил меня о прибытии секретаря.
- Добрый вечер, Владыка!
- Я тебя внимательно слушаю.
- Племянница Владыки клана чернокнижников, его доверенное лицо, леди Вероника стала супругой Барбаса, Лорда демонов, и отныне становится Лордэссой.
Свершилось. Теперь окончательно. Великолепно.
Вечер не предвещал больше никаких событий, поэтому я решил расслабиться. Позвал Визерса.
- Набери мне ванную и попроси приготовить ужин к 8 вечера.
Слуга откланялся и покинул мои покои. В течение получаса ванна была готова.
Я лежал в пене, все таки в этом плане Земля мне нравится больше, и отдыхал. У меня было свободное время. Практически все связи были налажены и со всеми остальными вопросами вполне могли справиться мои заместители. Комната наполнилась запахом хвои. Я закрыл глаза и представил сосновый лес, совсем недалеко от дома моего брата. Одного из нескольких. Я любил этот лес, хоть и бывал в нем всего пару раз. Темное небо нависало над деревьями, туман стелился по земле. Тишина и покой. Мне так резко захотелось все бросить и переехать туда, что я открыл глаза, сел и потряс головой. Пена почти пропала, я провёл в мыслях более получаса. Запустив руки в волосы, я снова откинулся назад.
В дверь тихо и вежливо постучали.
- Господин. - лёгкий поклон Визериса. - к вам гостья. Она из барсов.
Вылезать из ванной совсем не хотелось, но я знал крайне мало представителей данного вида.
- Попроси Ее подождать буквально 10 минут. Не стоит! Я сам оденусь.
Слуга вышел, предоставив меня самому себе. Я надел чёрную рубашку и прямые чёрные брюки. В крепости было тепло, несмотря на усиливавшийся ветер за окном. Заклинания я ставил лично. Причесавшись, вышел из покоев и направился в гостиную для гостей. Кого же принесла нелегкая!
В комнате сидела худая высокая женщина, через чур худая. Я уже практически узнал ее, когда Ариадна повернулась. Ее худое, изможденное лицо сохранило свою красоту, глубокие синие глаза смотрели на меня величественно и устало.
- Аудум, здравствуй.
Я присел рядом и взял ее руки в свои.
- Не надеялся увидеть тебя вновь, - я замялся, не зная, что сказать ей. Мы не виделись уже слишком давно.- как ты здесь оказалась? Что произошло?
Я видел, что женщина очень устала, под глазами у неё хорошо виднелись синяки от недостатка сна, руки были худыми, даже высохшими. Но она старалась соответствовать своей королевской крови и держаться подобающе.
- Мне нужна твоя помощь. Но сейчас я слишком устала. И хочу есть...
Еле слышно, как бы намекая, но не смея просить, произнесла она эти слова.
- Визерис.
Слуга уже заносил поднос в зал. Какой же он у меня предусмотрительный. Не перестарался бы.
Ариадна жадно ела, стараясь накладывать себе маленькими порциями. Я молчал, присоединившись к трапезе. Лишние вопросы ни к чему, она расскажет сама, когда придёт время.
Я смотрел и вспоминал наше знакомство. Я охотился в лесах и вдруг увидел стоящую около дерева девушку. Она была прекрасна, как лесная нимфа. Но оказалась настоящей хищницей. Ее густые чёрные волосы были собраны в косы вокруг головы, синие глаза пронзительно блестели. Она сразу заметила меня, но не подала виду. Ни один мускул не дрогнул, девушка казалась расслабленной, но только я протянул руку, чтобы прикоснуться к ее плечу и убедится, что она настоящая, Ариадна издала шипящий звук и приказала мне не двигаться.
- Стой, некромант. Ты можешь об этом пожалеть.
Я застыл, завороженный ее голосом, она вся была прекрасна. Я не мог сопротивляться своей первой влюбленности. Все женщины, которых я встречал до нее были либо вампирами либо некромантками, высокомерными и холодными. Ариадна была живой, яркой и завораживающей. Мы проводили много времени вместе, хотя и не должны были. Не было с моей стороны никаких действий порочащих ее честь, что только подогревало ее интерес ко мне. Все было так прекрасно, пока она по долгу крови не вышла замуж, а я стал хозяином крепости угнетенных.
И сейчас почти забытая, но забравшая часть моего сердца девушка сидела передо мной. Та юношеская любовь уже давно прошла, но мне приятно было видеть человека, подарившего целый букет из воспоминаний.
Визерис проводил Ариадну в комнату, где она могла отдохнуть, и мы отложили разговор до утра.

Я встал совсем рано. Можно сказать, я даже не спал. Как можно уснуть, когда в соседней комнате находилась моя первая любовь, явно попавшая в неприятную для нее ситуацию. Полутра я проходил кругами по своим покоям, прислушиваясь к шорохам за стеной. Едва я услышал шаги, одетый уже давно, выскочил из комнаты и постучал в дверь.
- Ариадна, я приглашаю спуститься вас на завтрак в гостиную.
Услышав ее тихое да, я как мальчишка спустился полубегом по лестнице, крикнув на ходу слугу.
- Быстрее подайте завтрак в гостевую!
Так, все успокоиться. я же владыка, слугам не подобает видеть меня таким.
Я сел за накрытый стол, напряженно ожидая Ариадну, и застучал пальцами по столу. Она выглядела уже немного лучше, на щеках появился легкий румянец, на губах еле видимая полуулыбка. У меня даже немного захватило дух. Хоть эта женщина и не вызывала у меня того бешенного сердцебиения, что и в юности, но она была прекрасна и по сей день. Я встал, как подобает джентльмену, и помог ей сесть.
- Итак, Ариадна. Расскажи мне все.
- Ты должен помочь мне найти дочь. Адрианику Соргос.
В нашей получасовой беседе я узнал, что женщину похитили и держали в плену, не решаясь убить ее из-за королевской крови. Она смогла сбежать, но найти дочь ей не хватало сил. Гораздо ближе к ней находилась моя крепость, и в память о прошедших днях она рассчитывала на помощь Владыки некромантов. Разумеется, я не смог ей отказать.
- Визерис, помоги нам собраться. Я на некоторое время покидаю крепость.
Ну что ж, Адрианика, мы идем тебя искать...

»» 04.12.16 11:45 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

- Ммм, утро добрым не бывает, - простонала я, проснувшись. Распахнув глаза, я обвела взглядом комнату. Кажется, моя... А, бывало, просыпалась вообще в учебном классе. И это еще ничего! Одна из послушниц однажды проснулась в постели жрицы Алис – куратора нашего этажа. Хорошо, что та в это время отсутствовала в храме. Иногда меня начинает грызть совесть за то, что именно я впервые протащила сюда алкоголь, накрывшись личиной одной из жриц. И как только никто не поймал меня?

Я уже заканчивала приводить себя в порядок, как в комнату вошла жрица Данна, настоятельница храма, жрица Лорель, куратор послушниц и... жрица Жизель, которая, казалось, убивала меня своим взглядом. Смотрела с торжеством и насмешкой. Поспешно вскочив и оправив одежду, я склонилась в поклоне.

- Габриэлль, твое поведение переходит все границы, - начала Данна, ее холодный голос заставил меня вздрогнуть и поднять глаза. Настоятельница всегда тепло относилась ко мне, прощала такие шалости, за которые другие послушницы получали наказание. Но глядя на нее сейчас, я понимаю, что в этот раз расплаты мне не избежать. Только... Что я сделала? Последние несколько недель я действительно не делала ничего запрещенного, разве что пару бокалов вина вчера. – Мы прощали тебя ранее, так как думали, что у тебя есть потенциал стать одной из самых одаренных жриц, возможно, даже войти в совет Королевы!

- То, что ты делаешь недопустимо! Мы возвышали тебя над остальными, надеясь, что своим примером ты будешь заставлять их стремится к лучшему. А что делаешь ты?! Ты подрываешь авторитет жриц, ты смеешь брать личину жриц, чтобы сбегать из храма и приносить запрещенные вещи? Решила отпраздновать конец обучения? Ты какой пример новеньким подаешь? Ты понимаешь, что теперь твоя «шалость» станет традицией? Мы попытаемся пресечь это! Как жаль, что жрица Жизель узнала об этом только сегодня, - продолжала Лорель, глядя на меня с таким презрением, что от этого у меня на глазах выступали слезы.

Я смотрела на них непонимающе, мои руки тряслись, а слезы очертили полосы на моих щеках. Я снова опустила голову, напряженно думая, но мысли разбегались, и я в рассеянности смотрела на свои дрожащие руки.

О чем они? Думают, что это впервые? Думают, что этот праздник устроила я? Но ведь это не правда. Я организовала только самый первый – для Жизель. Дальше этим занимались совсем другие девушки… Но я не могу рассказать это жрицам. Не могу поступить как предательница Жизель. Я возьму вину на себя, но нужно предупредить девочек, чтобы впредь были осторожнее с ней. Интересно, она всегда была такой?

Я подняла голову, утерла слезы и сказала:

- Мне жаль! Это целиком и полностью моя инициатива. Простите меня! Я приму любое наказание.

Данна кивнула, и сразу перевела взгляд на куратора, приказав ей заняться моим проступком лично. Услышав ответ, настоятельница поманила к себе Жизель, и вместе с ней вышла из комнаты. Последнее, что я услышала, были слова благодарности и обещание похлопотать за назначение молодой жрицы на высокопоставленную должность.

- Пойдем, Габриэлль, кажется, наше решение освободить тебя от порки из-за твоего слабого здоровья было ошибочным. Такая наука пойдет тебе впрок! – протянула куратор, но тут в комнату вошла Алис. Что-то прошептав Лорель, она кинула на меня быстрый сочувствующий взгляд, и ушла.

- У меня появились срочные дела, поэтому твое наказание откладывается. Придешь ко мне вечером, после ужина.

- Как прикажете, госпожа! – сказала я и склонилась в поклоне, этим самым пряча радость на лице. Когда она вышла из комнаты, я без сил упала на кровать, бездумно глядя в потолок. Не знаю, сколько я лежала, кажется даже спала, но очнулась я, услышав тихий голос, зовущий меня по имени.

Открыв глаза, я увидела лицо куратора Алис, которая склонилась надо мной. Она ласково погладила меня по голове и сказала:

- Открывай глаза, милая. Думаю, тебе нужно выговориться!

Приподнявшись и сев на кровати, я робко прикоснулась к ее руке. Она еще раз улыбнулась и села рядом.

- Элль, я всегда знала о ваших вечеринках. И знала, что их придумала ты, что ты гуляла с моим лицом и покупала алкоголь. И я точно знаю, что ты делала это лишь однажды. Вернее, это ты так думаешь.

- Что? – я совершенно не понимала, о чем она. Всегда знала? Так почему прикрывала нас? Почему не рассказала никому?

- Я лично ходила покупать вино и приносила твоим девочкам от твоего имени. Я удивлена, что никто так и не упомянул это в разговоре, - тихонько смеялась она, - Да, каждое поколение делало что-то подобное. Даже Данна. Но она была послушницей так давно, что и не помнит этого. Или не желает помнить…

- Я понимаю. Настоятельница не могла пустить все на самотек, если узнала об этом. Я не понимаю, почему моя подруга предала меня? Только меня! Данна думает, что это случилось впервые. И что я сама все сделала. Нет, ты не подумай, я рада, что другие не пострадают, просто… - мой голос сорвался, и я снова почувствовала влагу на глазах.

Алис ободряюще сжала мою руку:

- Ты наверняка знаешь, что тебя готовили для руководства. Ты должна стать одной из самых влиятельных жриц. Все это знали. А Жизель, став жрицей, поняла, что выше головы она прыгнуть не может. Точнее, выше тебя. Она навсегда останется рядовой служительницей храма, ведь есть более талантливый новичок. Только если она не поможет тебе упасть. И не займет твое место.

- Как так? Мы ведь подруги. Она знала, что я не стремлюсь ни к чему подобному. Мне не нужна ни власть, ни деньги, ни влияние. Я просто живу! – всхлипнула я, отвернув лицо от жрицы.

- Милая, ты не сильно обижайся на Жизель, - услышав ее слова, я даже перестала плакать.

- Что? – пробормотала я, надеясь, что она меня услышит.

- Понимаешь, когда послушница становится жрицей, она приобретает дар. Ты это знаешь. Но этот процесс иногда очень меняет людей. У девушки могут поменяться моральные ценности на совершенно противоположные, она может начать стремится к власти, хотя раньше была тихой, или же наоборот, самая задиристая и амбициозная послушница может стать самой кроткой из жриц, на самой низкой должности и радоваться этому всю жизнь. Последнее, это про меня, Габи. Будучи послушницей, я мечтала стать настоятельницей, но став жрицей я поняла, что мое призвание – заботиться о тех девочках, которые под крышей храма, становятся самыми желанными женщинами, - я слушала ее, не перебивая, ведь понимала, что сейчас я открою что-то важное для себя.

- Я тоже изменюсь? Стану другой? – задала я главный вопрос, который не давал мне покоя.

- Скорее всего. Я думаю, став жрицей ты избавишься от Жизель, не пожалев не на миг. Ты не забудешь предательство, оно будет напоминать тебе об ошибке до тех пор, пока ты не займешь полагающиеся тебе место, - покачав головой, ответила девушка.

- Тогда как реагируют другие жрицы? Мы ведь будем сражаться за лучшее место! Мало ли на какие методы пойдет каждая из нас?

- Им это выгодно. В конце концов, одна из вас победит. И, по их мнению, это будет достойнейшая из вас, лучшая, называй как хочешь, - она тряхнула головой, словно отбрасывая дурные мысли, и встала с кровати, собираясь уйти - Думай, Габриэлль Элайн, думай, дорогая. У тебя не так много времени!

- Но почему ты мне помогаешь? – воскликнула я, глядя ей вслед.

- Потому что ты мне нравишься, я не хочу, чтобы ты сделала ошибку, как я когда-то, - Алис вышла из комнаты, аккуратно закрыв за собою дверь. Почувствовав слабость в ногах, я опустилась на пол:

- Что же мне теперь делать?

»» 13.12.16 19:34 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Дворец Дейрдре, кабинет

«Праздники не могут длиться вечно, иначе они превращаются в будни». Обмакнув перо в чернильницу, я вывел эти строки на первой странице переплетенного в кожу ежедневника. Отныне – я секретарь Княгини, ее доверенное лицо, и мне надлежит знать всё о ее распорядке дня и часах приема советников и подданных. В чернильнице плавала дохлая муха, видимо, бедняжку привлек запах натуральных чернил, и она неосторожно попалась.
Я бросил взгляд на стол Княгини – Дейрдре сидела, перебирая бумаги, и время от времени что-то спрашивала у лорда-командующего. Я пока еще плохо понимал язык, на котором они общались, просто следил за выражением их лиц. Жаль, что ученые сочли физиогномику лженаукой, в этом методе определенно что-то есть. Дей, кажется, чувствовала себя неуютно - из-за того, что кресло мужское? или не думала, что станет Княгиней? - но справлялась. Лорд-Командующий водил незаточенным пером по карте и что-то ей объяснял. Потом ткнул в пару мест и разразился энергичной тирадой: то ли там Эл у соседей что-то оттяпал, то ли соседи у Эла. Я вздохнул и, отвлекшись от них, вытащил несчастную муху на стол и начал разглядывать. Интересно, есть ли в Шезгарте кладбище мух? Они же не бессмертные, как фейри. «Мрут, как мухи…» - вот откуда это выражение!
Устав разглядывать муху, я обмакнул перо и четким почерком вывел: «Дейрдре, я тебя люблю». Неслышно подошел к ней, поклонился и протянул ежедневник.
«И я тебя», - почерк у Дей был аккуратненький, словно бисер нанизанный на нитку, наверное, с детства ставили. Лорд-Командующий поклонился, свернул карту и отступил. Его место занял другой фейри, хлопнувший на стол перед Дей толстенный том. Из его речи я понял всего два слова: «Доходы» и «Расходы». Интересно, а наши художества в гардеробной по какой статье прошли: «Непредвиденные неприятности»? Еще интереснее узнать, куда занесут расходы на меня. Мне требуется обновить гардероб, да и объедками со стола вряд ли станут кормить. Впрочем, кое-что я мог бы взять из оставшихся вещей кузена Эла. Размер у нас один, пусть и вкусы разные.
Довольный собой, я вернулся за стол, вновь став неприметным секретарем. Казначея сменил советник по налогам, его суровое выражение лица не предвещало ничего хорошего. Сейчас запоет песню о том, что налоги нужно повысить. Не иначе как на Земле этому научился, хмыкнул я. Угадал. Песня была шедевральная - если все это правда, то бедным несчастным аристократам нищий должен милостыню подать, чтобы не вымерли совсем. С советником Дей разбиралась долго и обстоятельно. В пари «Кто быстрей выдохнется и сбежит?» я бы поставил на Дей и проиграл. Советник убрался первым, но напоследок предложил ввести налог на секретаря - секретарь сидит, значит, производит износ мебели. И чернил. И мухи из-за него дохнут, опять-таки ущерб. А если завтра из-за него начнут дохнуть кошки?! Тогда крысы расплодятся в подвалах дворца и оставят всех без провианта.
На прощанье я осклабился и показал советнику клыки.
- Наверно, - Дей куснула перо, глядя на закрывшуюся за советником дверь, - мне надо было предложить ввести налог на Княгиню. А завтра придется идти в сокровищницу - надо артефакты проверить, те, которые особо опасные, - потом моргнула и совсем не по-княжески стянула золотой с изумрудами обруч, почти слившийся с ее волосами.
- Мне можно с тобой? – я подошел и обнял ее за плечи, массируя их. – Или запрещено?
Мысль о том, что где-то здесь находятся артефакты, приятно щекотала нервы.
- Если пообещаешь вести себя осторожно и ничего не трогать, только смотреть, - Дей убрала перо на подставку, - чтобы не пришлось отскабливать тебя со стены, - и сменила тему. - Что хочешь на ужин?
Я взял ее руку и поднес к губам.
- Целую твои натруженные пальчики, фея, - улыбнулся ей,- и смею просить на ужин жареное на вертеле мясо и тушеные овощи.
- Пальчики не так уж натрудились, гораздо больше досталось голове, у меня скоро вся информация из ушей полезет. Сейчас отправим заказ на ужин, - Дей подняла руку и ей на запястье опустилась небольшая тёмно-синяя птичка с пушистым хохолком на голове:
- Передай поварихе, «Княгиня желает на ужин жареное на вертеле мясо и тушеные овощи на двоих», - посланница издала мелодичную трель и исчезла, а Дей улыбнулась и пояснила:
- Немножко магии, это проще чем переноситься на кухню или вызывать слуг.
- Я мог бы доставить тебя на кухню, но твой вариант мне нравится больше. Ты выглядишь усталой, Дей. Не хочешь прогуляться после ужина?
- С удовольствием. Возьмём наших пегасиков?
Я кивнул в знак согласия.
Через час нам подали ужин прямо в кабинет.
- Тебе когда-нибудь приходилось ужинать здесь? – я обвел глазами кабинет. Обстановка было строгой, солидной, мужской.
- Шутишь? - Дей едва не уронила вилку - ели мы за столиком секретаря. - Я здесь только сидела и слушала.
- Хочешь сказать, подслушивала? – я подмигнул. – Теперь я занял твое место: только сижу и слушаю.
Мясо оказалось таким сочным и вкусным, что я едва не застонал от удовольствия: оторвал руками очередной кусок и отправил в рот, запивая напитком по вкусу похожим на эль.
- Иногда и подслушивала, - Дей усмехнулась и отпила из бокала. - Когда речь шла о вещах, которые не предназначены для женских ушей. Например, когда отцу предоставили список кандидатов в мои мужья.
- И кто же это? – поинтересовался я, отодвигая пустой горшочек. – Аристократы высшей пробы? Заморские принцы?
- Вот подожди, новый вариант принесут, вместе почитаем, - Дейрдре ехидно хмыкнула. - Как только советники согласуют кандидатов, так сразу список на стол положат.
- А ты? – осторожно спросил я. – Поступишь как Елизавета Английская или выберешь себе суженого?
Ни то ни другое не было выходом для нас. Что бы она не выбрала, мне остается согласиться с этим.
- Скажу, что такое важное решение требует всестороннего обдумывания и, ни в коем случае, не должно приниматься наспех, выиграю время, а там посмотрим.
Посуда исчезла так же, как и появилась – незаметно. Я помог Дей встать из-за стола и подал руку, как секретарь Теодоро своей хозяйке графине Диане де Бельфлёр.
- Прогулка перед сном полезна для здоровья, ваша милость…
_________________

орога оказалась намного длиннее, чем я думала изначально. Мне прежде не приходилось бывать в долине теней, да и слышала о ней не много. Мне так и не удалось выяснить, с кем именно я должна была встретиться у подножья Пылающих гор. Ансельн молчал, странно ухмыляясь в ответ на все мои вопросы, и не оставалось ничего иного, кроме как следовать за ним. Я прислушивалась к себе, искала в глубине души какой-то знак, способный связать меня с сестрой или указать хоть что-то о ней, но внутри зияла пустота. Я совсем не чувствовала Мореллет, как будто во всей вселенной не осталось места, способного укрыть ее. Было только одно, находящееся за гранью всех ощущений – междумирье. Там ли она? И не потому ли медальон сестры на моей груди стал еще весомее, добавляя без того гнетущую сердце тяжесть?

К полуночи того же дня мы добрались до границ земель фейри, на несколько часов остановившись для отдыха на небольшом постоялом дворе. Из-за переполненного событиями дня я уснула почти мгновенно, отказавшись даже от ужина, а уже на рассвете Тейл разбудил меня настойчивым стуком в дверь.
– Ариэль, нам пора двигаться дальше! Я жду тебя у ворот.

Его почти командный тон меня разозлил. Кто дал этому типу право так вести себя со мной, и почему я до сих пор в открытую не возмутилась? Если бы не отчаянное желание узнать о сестре, не задержалась бы рядом с ним ни на минуту. А теперь оставалось лишь ждать завершения пути.

Почти весь день ушел на то, чтобы преодолеть цепь горных хребтов, между которыми протянулись лишь узкие, неудобные для передвижения тропы. Лошади шли медленно, и когда, наконец, остановились у края поросшей травой горной равнины, уже почти смеркалось. Под порывами ветра клонились чахлые деревья, а мрачные тучи заслоняли остатки светила, еще больше сгущая сумерки.

В сереющей глубине подступающей ночи – почти за линией горизонта – высился неприступной громадой вулкан Аршелан. Из его жерла вырывались красные языки пламени, ослепительным светом заливая густые облака вулканического пепла, которые зловеще зависали в беззвездном, черном небе. Даже магическая сила обитателей Шезгарта не могла противостоять этому чудовищному явлению природы, неукротимому и могучему. Земля едва заметно колебалась, вынося на поверхность характерный грохот: вулкан собирался проснуться, выплеснуть доселе дремавшую мощь.

Я стояла у окна небольшой комнатки на постоялом дворе, где мы с Ансельном остановились на ночь. В висевших на стенах масляных светильниках потрескивал огонь. На смоляных факелах, выставленных по всему периметру двора, шипело пламя, бросая свет на здание и словно нашептывая что-то. Мерцающие искорки, разлетающиеся в стороны, напоминали крошечные живые существа, которые вот-вот окажутся поглощенными грозным ночным мраком.

Границы долины теней, куда лежал наш путь, были совсем рядом. Я так и не поняла, для чего был нужен этот еще один ночлег и почему мы не продолжили путь, когда подобрались так близко к конечному его пункту. Но спорить с Тейлом оказалось бессмысленно: за два дня, проведенных рядом с ним, я убедилась, что он признает только одно мнение – свое собственное.

Ансельн сообщил, что в долину мы спустимся завтра утром, и куда-то скрылся, оставив меня в одиночестве. Неподалеку от окна тянулось к небу старое дерево, и его подсвеченными фонарями ветки казались серебряными. Отблески зарева плясали в багряной листве, бросая на землю причудливые очертания и складываясь в невиданные картины, словно предваряя то, что ждало дальше: в пределах долины теней. Это словно отражало мои мысли – такие же хаотичные, но неразрывно связанные с местом, что находилось совсем близко.

Происходящее мне не нравилось. Я абсолютно не доверяла тому, с кем прибыла в это место, а собственное сердце толкало к действиям, смысла которых я пока не понимала. Но и не подчиниться внутреннему голосу, звучащему все отчетливее, не могла. Потому спустилась во двор, огляделась по сторонам, убедившись, что Ансельна нет нигде поблизости, а потом выскользнула за ворота, поспешив прямиком в долину, которая действительно оказалась совсем рядом.

Тропинка, по которой я шла, закончилась, и перед моими глазами оказалось поле, словно утопленное в тумане. Здесь царила почти непроглядная тьма, лишь изредка озаряемая далекими вспышками, поднимающимися над очертаниями Аршелана.

Я отовсюду чувствовала запах гари, который, кажется, впитывался даже в мою собственную кожу, мешая спокойно дышать и не позволяя сосредоточиться. Я сжала медальон Праха, ощущая его магическую силу, согревающую пальцы и ладонь, но этого тепла было недостаточно.

По ногам скользкой змеей потянулся ночной холод, заставляя поежиться. Окружающая меня тьма вдруг ожила, обретая странные очертания, отчетливо напоминая то, что совсем недавно наполняло мою жизнь.

Где-то рядом шуршал ветер, или это шептали сами тени, о чем-то рассказывая мне? Я шагнула вперед, туда, где один из неясных образом обрел очертания Мореллет. Знала, что это иллюзия, но все равно должна была понять, кто и зачем завлек меня в это невероятное место.

– Где ты? – вопрос сорвался с уст, прежде чем я успела осмыслить его. Я закрыла глаза, отгоняя от себя навязчивый мираж, и прислушалась. Не к окружающим звукам – к тому, что неслышно говорило мое сердце. К тому, что я чувствовала в этом странном и опасном месте, где вот-вот должна была извергнуться пылающая лава из недр Аршелана, поглощая все вокруг.

Тени таяли в воздухе и вновь оживали, будто разносимый ветром дым от костра, стелились по земле, сливаясь в вязкий туман. Второй медальон, тот, что принадлежал сестре, вдруг напомнил о себе, зацепившись за ворот платья и царапнув кожу. «Уходи!» – голос Илис толкнулся в виски так отчетливо, что я резко обернулась, ожидая увидеть ее где-то рядом, но вокруг по-прежнему не было ни души. Одни лишь лживые оболочки теней. Другие воспоминания, те, что воспринимались еще острее. На расстоянии протянутой руки – тот, кого не могло здесь быть. Алекс.

Какого шага ждали от меня эти существа? Что я поверю в их обман и брошусь на шею подобию того, кого в реальности прогнала бы прочь? Он так и не пришел, когда я ждала, не высказал ни слова сожаления. Не оказался рядом, нужный мне, живой и настоящий, а эта тень… всего лишь очередной обман.
– Прочь! – я шагнула вперед, почти наступая на призрачный силуэт, который тут же растаял в прохладном ночном воздухе.

Еще одна тень закружилась вокруг меня, опускаясь на землю неровным пятном, и внезапно начала светлеть. Сияющая дорожка убежала далеко вперед, за пределы долины, словно упираясь в самое подножье Аршелана и маня ступить на нее.

Я лишь на одно мгновенье закрыла глаза, а когда открыла их вновь, пятно под ногами вспыхнуло, заливая все вокруг ослепительным светом, а потом этот свет стал как будто живым, извиваясь и пританцовывая, как одна из бесчисленных теней в мрачной долине.

Какой-то инстинкт или внутреннее озарение – я не могла бы точно сказать – заставили меня сконцентрироваться на этом вращающемся потоке света. Я увидела то, что произойдет с долиной совсем скоро: когда вулкан полностью пробудится ото сна и длинные ленты лавы сквозь каменную кору устремятся вверх, чтобы скоро гигантским пожаром, уничтожающим все, что попадется на пути. Мир вокруг закипит, еще раньше, чем наступит рассвет – тот рассвет, которого велел мне дожидаться Ансельн. А потом долина на долгие годы укроется пеплом, и даже тени скроются под его покрывалом.

Я вытянула руку, погружая ее в светящийся поток. Оттуда доносился жар, но он не таил в себе той опасности, что стала бы неминуемой, останься я здесь. Еще один шаг, вплотную к свету, и его сущность, наконец, стала понятной. Портал. Совсем непохожий на те, которые я проходила прежде, но определенно открывшийся именно для меня. Сила, неведомая доселе, одновременно пугающая и вселяющая уверенность, сделалась почти осязаемой.

– Назад, Ариэль! – раздался хриплый крик где-то позади, и мне не надо было даже оборачиваться, чтобы увидеть бегущего Ансельна. Я нарушила его планы, но останавливаться не собиралась, откуда-то зная, что поступаю правильно. И что он не успеет.

Так и вышло. Когда фейри достиг того места, где я только что стояла, светящее облако уже сомкнулось, закрывая от него проход и не позволяя дотянуться до меня.

_________________

Земли фейри рода Нариэль. Лесное озеро.

- Мой хороший! – морковку своему пегасику я поднесла на раскрытой ладони. Ветерок, полностью «Серебряный Ветер, пришедший с севера», аппетитно захрупал угощением и хитро покосился на меня. - Вымогатель, - уточнила я, вынимая из кармана яблоко. Рядом Кевин налаживал отношения со своим будущим транспортом - гнедым приятелем Ветерка, носившим кличку Листик. Полное имя пегасика употреблялось очень редко: пока выговоришь «Лист каштана, несомый воздушным потоком», любая лошадь сбежит.
- «Волк верхом на Листике» звучит как фраза из записок практикующего психиатра, - пробурчал Кевин. – Почему вы даете пегасам такие имена? Вы находите их в сборнике японских хокку?
- Спасибо за идею, - хихикнула я, пристраивая на круп Ветерка перемётную сумку, в которой спряталась корзинка для пикника. И взлетела в седло, не касаясь стремян, да и уздечка была не очень нужна – с Ветерком я могла общаться мысленно. – В следующий раз именно там и выберу имя. Вы договорились?
Навыки верховой езды у Кевина были минимальны, но ни один пегас никогда не сбросит всадника и доставит на место. Да и меня они не ослушаются.
- Договорились. Кажется…- Кевин перекинул ногу через пегаса и, не удержав равновесие, приземлился за Листиком. – Какого черта?!
Листик тихонько заржал, мотая головой. Должно быть, ему ещё ни разу не доводилось видеть такого наездника. Отряхнувшись, Кей повторил попытку залезть в седло, и наконец уселся, выпрямив спину.
- Наверное, Листику не понравилось угощение, - предположила я, одновременно посылая пегасику мысль-приказ: «Листик, присмотри за Кевином и не вредничай».
Ветерку указания не требовались, получив от меня картинку заповедного озера, он расправил крылья и с места взмыл в небо, предусмотрительно держась на средней высоте. Заложил для разминки лёгкий вираж и устремился к цели.
- Похоже на полет на ковре-самолете, - прокричал Кевин, улыбаясь, - словно мы с тобой Алладин и принцесса Жасмин. Ты слышала о них?
- И даже мультфильм смотрела, - я кивнула, пристально оглядывая небо. Пустовато, похоже, все подданные решили засесть по домам. - Держись, мы почти добрались, - любителем сюрпризов был Ветерок, но вдруг Листик возьмёт пример с приятеля.
- Жаль, у нас нет парашюта за спинами, - Кевин старался держаться рядом, - чтобы приземление было более мягким.
Но приземлились мы вполне благополучно, не задев ни одно дерево и не помяв изумрудно-зелёную лужайку.
- Не обижай наших лапочек, а то в следующий раз они откажутся тебя нести, - я сняла корзинку с провизией и погладила Ветерка по носу:
- Идите погуляйте, я потом позову, только не улетайте далеко, - пегасики не заставили себя долго ждать и сначала превратились в две точки на небе, а потом совсем исчезли. – Кей, ты предпочитаешь половить рыбку или искупаться? – я кивнула в сторону, где осколком неба, упавшим на землю, мерцало небольшое озеро.
- Дейрдре, волки ловят рыбу только зимой, опустив в прорубь хвост, - Кевин подошел ближе и взял из моих рук корзинку для пикника. – Я предпочту второе занятие. Надеюсь, за нами никто не станет подглядывать? Папарацци здесь нет?
- Папарацци нет, и если кому-то очень хочется умереть особо неприятным способом, он может рискнуть и подглядеть, - я протянула руку и ближайший кустик оплёл ладонь, брызнув в стороны блестящими тёмно-зелёными иглами. – На пять миль вокруг, кроме нас, никого нет.
- В таком случае, - Кей притянул меня к себе, - предлагаю сбросить всю одежду и окунуться в озеро. Мне просто необходимо освежиться…
Его губы с легкостью нашли мои, и мы слились в поцелуе.
- А может, охладиться? – уточнила я, чуточку отстраняясь. – Пикник не начинают с десерта, так что иди, купайся. Я распакую корзинку и присоединюсь.
- Повинуюсь своей госпоже, - Кевин шутливо поклонился. – Но не заставляй меня долго ждать, фея. Это слишком жестоко даже для Княгини.
И, развернувшись, он быстрым шагом направился к озеру. До меня долетела мелодия песни, которую он напевал на ходу.
Скатерть, покрывавшую корзину я разложила внутри наведённого круга-оградки, слегка мерцающего салатовыми искрами: пикник – это хорошо, но муравьёв в бутербродах не люблю, хотя и слышала, что они придают пикантность.
«Сейчас Кевин явится обратно, на запах рёбрышек», - глубокая миска, выпорхнув из корзины, пристроилась рядом с хлебом. По другую сторону встали бутерброды и блюдо с фруктами. – «Живописный натюрморт получился!»
Верхнее платье я оставила на нагретом плоском камне, возвышавшемся как бдительный страж, но сразу нырять на глубину не стала, осторожно попробовала воду ногой, подойдя к кромке берега. Так, на всякий случай…
- Отличная водичка, фея!
Кевин подплыл к самому берегу и коснулся рукой моих ног. Его одежда небрежно валялась на траве у кромки воды, и по ее количеству можно было догадаться, что он сбросил с себя все. К тому же оба полушария его «пятой точки» нахально возвышались из воды, притягивая взгляд.
- Там есть водопад, - Кевин указал рукой вдаль. – Поплыли?
- Только без соревнования, «кто вперёд», - согласилась я, спускаясь в воду, и отдавая окутавшей тело влаге все печали и заботы.
Он подождал, пока я поравняюсь с ним, нырнул под меня и через минуту показался на поверхности, шумно выдыхая и выплевывая воду.
- Никогда не знал, что я умею так плавать, - радостно сообщил он. – Это озеро волшебное?
- Нет, не волшебное, - подплыв вплотную, я легонько толкнула Кевина плечом. – Ты надеялся поймать золотую рыбку? Лови!
- Ты моя золотая рыбка, Дейрдре, но если здесь водятся золотые карпы, то я мог бы попробовать поймать одного руками.
Он снова нырнул под меня, обдав фонтаном воды, и под водой была видна лишь его тень. Озерная гладь разгладилась вокруг меня, становясь зеркальной.
«Очень любопытно… Намагичить карпа? Нет, не буду. Интересно, кого поймает Кей!».
_________________

Земли фейри рода Нариэль. Лесное озеро.
Вода в озере, почти прозрачная, позволила мне разглядеть подводных обитателей. Я не решился опуститься слишком глубоко, потому что не знал этого озера, в нем могли оказаться скрытые ловушки. Оно могло подпитываться не только дождями, но и подземными реками. Навстречу мне двигался маленький косяк рыбешек размером с ладонь. Я попытался схватить одну из них, но рыбка легко выскользнула и устремилась вслед за остальными, только хвостом махнула. Прощай, малышка.
Я всплыл на поверхность и огляделся, чтобы понять, где нахожусь. Передо мной на волнах покачивались кувшинки, водяные лилии. Лилии – королевские цветы, пусть и не такие. Сорвав несколько цветков для своей королевы Дейрдре, я поплыл по направлению к ней.
- Эй! – брызги воды упали на фею.
- Ты ловил цветы, а не рыб? – рассмеялась она, протягивая руку. Капельки воды, вместо того чтобы стечь по коже, вдруг вытянулись в линию и обвились сверкающим браслетом вокруг запястья Дей.
- В следующий раз выужу для тебя самую большую рыбу, - хвастливо пообещал я. – Эти цветы украсят тебя лучше всякого ожерелья.
Я осторожно поправил кувшинки на голове Дейрдре, так, что они образовали корону на распущенных волосах. Она стала похожа на русалку из старинных легенд. Обвив руками за шею, я поцеловал ее в губы и улыбнулся.
- Поплыли к водопаду!
Мы перевернулись в воду, окатив другу друга водой, и размашисто поплыли к водопаду. Он открылся перед нами все всей своей мощи и красоте. Звук падающей воды перекрывал наши голоса, и восторги потонули в шуме воды.


- Если бы я знала, кто его устроил, - мечтательно протянула Дейрдре, - сказала бы спасибо. Может, кому-то из богов приглянулось местечко из другого мира, и он принёс его сюда или воссоздал. Очень заманчиво быть богом – иногда.
- Идем! – я потянул ее за руку, и мы выбрались к подножию водопада, осторожно перебираясь с камня на камень. – Становись под воду!
Мы крепко обнялись с Дей и так стояли, скрытые от чужих глаз непрекращающимся потоком, наслаждаясь струями воды, не слыша даже биения наших сердец. Все потонуло в реве водопада.
На берег озера мы выбрались, чтобы немного согреться. Обессиленные, рухнули в траву и закрыли в блаженстве глаза. Звук падающей воды все еще преследовал нас.
- Это и есть рай? – спросил у Дей.
- Я бы хотела, чтобы это было так, - фея придвинулась ближе. – Пусть это будет наш с тобой маленький рай – только для нас двоих.
- Значит, мы Адам и Ева, - прошептал одними губами и притянул Дейрдре к себе.
До чего же сладкие у нее губы, сочные, словно спелая малина. Я ощутил легкое головокружение и бешеный прилив плотского желания. Здесь. Сейчас. Немедленно. То же пламя желания сверкало в глазах Дей расплавленным золотом, ощущалось в поцелуе, в прикосновениях еще прохладных от воды ладоней, скользивших по моей спине.
Она приняла меня, позволяя ласкать ее податливое тело, и мы задвигались в едином ритме, перемежая стоны словами. «Не торопись, Кевин, дай ей возможность насладиться, доведи ее до высшей точки, чтобы она кричала под тобой, изнемогая от желания», - я едва успевал за своими мыслями. Еще немного – и наша плоть взорвется.
- Дей… - прохрипел я, - еще... еще…
- Кевин…
Только имя, все остальное тонет в низком стоне: ее, моем – нашем – и мир сгорает в золотом пламени.
Мой мир – это Дейрдре. Я почти ничего не помню из прошлой жизни, словно кто-то стер одним движением руки мои воспоминания. Лишь внутри моего сердца осталось щемящее чувство потери чего-то важного.
- Люблю тебя, - не открывая глаз, произнес слова. Водопад заглушает их, и я повторял снова и снова: Люблю тебя…люблю тебя…люблю тебя…
- И я тебя люблю, - тихий шепот в ответ и касание губ.
Трава противно щекотала мне лицо, пришлось приподняться на локтях. Вокруг ни души. Действительно похоже на райские кущи. Но голод все же дает о себе знать все сильнее, и поскольку поблизости не наблюдалось ни одной яблони, чтобы моя Ева-Дейрдре могла сорвать плоды, а манна небесная не падала нам на головы, следует вернуться на зеленую лужайку, где мы оставили свои вещи и корзинку с провизией.
- По-моему, ты не Адам, а змей-искуситель, - улыбнулась Дей, вытягивая травинку из моих волос. – Возвращаемся?
Я подхватил ее на руки и вошел в озеро, распугивая мальков у берега.
- Хочешь, так и поплывем? – спросил у Дей.
-Ты шутишь? - улыбнулась фея. - Хочу. Только не предлагай понести меня в зубах, если вдруг превратишься в волка.
- Держись крепче! - успел сказать я, прежде чем упал в воду и поплыл, старясь не выпустить фею.
Обратный путь занял чуть больше времени и последние тридцать метров я плыл, сжав зубы от напряжения. У самого берега отпустил Дейрдре в воду и плюхнулся рядом сам. Волны перекатывались по нам, как по каменным валунам, пока мы не вышли на берег.
- Не помнишь, где мы оставили свою одежду?
- Сейчас, - Дей щёлкнула пальцами, и через минуту на колени феи легло ее платье, подцепленное толстой веткой. Мою одежду дерево просто-напросто стряхнуло рядом, уронив рубашку точно мне на голову.
- Надо же, - задумчиво проговорил я, - даже поглажена…И накрахмалена…
Мое удивление возросло еще сильнее, когда за деревом я обнаружил накрытый стол: закуска, овощи и фрукты заботливо разложены на серебряные блюда, а напитки разлиты по кубкам.
- Похоже, у нас есть джин?..Ты терла старинную лампу?
- Нет, это не джинн, всего лишь немного магии. Я ужасно проголодалась, - фея разломила надвое горбушку хлеба, забросила один кусок в озеро, и коротко пояснила: - В благодарность.
Мы набросились на еду, поглощая все, что Дей припасла для пикника, словно боялись, что у нас всё отнимут. На блюде остался последний ломтик ветчины, и мы одновременно потянулись руками к нему.
- Стой! – крикнул я. – У тебя на щеке муха!
Дей отпустила ветчину и хлопнула себя по щеке, а я с быстротой молнии стащил ломтик с блюда и рассмеялся.
Она состроила обиженную рожицу:
- Не хочешь делиться, да? - и тоже рассмеялась. Но улыбка пропала, едва она взглянула на медленно клонящийся к горизонту Флеймод. - Нам пора, Кевин.
- Хорошо.
Я без лишних слов собрал в корзинку серебряные блюда и кубки, свернул скатерть и уложил сверху.
- Зови пегасов, Дейрдре.

»» 09.02.17 00:20 Выход или временное отсутствие во Вселенной Эротикона
_________________

Где-то между Землями Айранитов и Призрачных барсов. Рокочущее ущелье. Замок Ноугресс

рустила дева в тишине, подруга ей - печаль,
Тот, кто любил ее, погиб. Как жаль, как жаль, как жаль.
Пылали в страсти до утра, но час уйти настал,
За дверью растворился друг в одном из трех зеркал.
А вскоре бездыханный труп у башни той нашли.
"Любовь сгубила и тебя. Прости, мой друг, прости!
А я останусь навсегда затворницей в аду!" -
Вздохнула дева и опять смахнула с глаз слезу.

Грустная песня звучала в черной темноте башни, пока я поднимался по крутой винтовой лестнице. Сопровождающие меня демоны с факелами в руках остались внизу, поэтому я шел на ощупь, ведя ладонью по холодному камню стены и боясь сделать хоть шаг в сторону. Еще в свете факелов я успел разглядеть, что страшный подъем не имеет перил и жмется к каменной кладке башни. Он напомнил мне змею, чье гибкое тело силилось слиться с утробой круглого строения, а голова пропадала в вышине, откуда и слышалась заунывная мелодия.

Только на самом верху узкие окна-бойницы, в которые заглядывало ночное светило, позволили разглядеть несколько дверей. Из-под каждой пробивался тусклый свет - его могла дать одинокая свеча. Я тронул одну из дверей, но рука прикоснулась к гладкой и холодной поверхности, в серебре которой отразилась чья-то черная фигура. Я отпрянул в испуге, не ожидая увидеть здесь еще кого-то, но незнакомец повторил мое движение. Выдохнув, я понял, что стою перед зеркалом. Еще дважды я прикасался к мнимой двери, прежде чем нашел настоящую - теплое дерево и шершавая железная обшивка обмануть не могли. Скрип не смазанных петель оборвал песню.

С кровати встала женщина в белой свободно ниспадающей одежде. Если бы не свет свечи, стоящей на подоконнике единственного в комнате окна, я бы решил, что передо мной привидение. Излишняя худоба, которую не могли скрыть даже просторные одеяния, бледность лица, на которой черными пятнами проступали впавшие глаза, улыбка, скорее напоминающая оскал черепа, заставили попятиться к выходу, но дверь с громким стуком захлопнулась, от чего душа ушла в пятки.

Но в этот же миг с Лордессой, двинувшейся в мою сторону, произошли необыкновенные изменения. Волосы, которые только что смотрелись тусклой паклей огородного чучела, золотистой копной рассыпались по спине. Плечи из костлявых превратились в округлые и соблазнительные. До покалывания в кончиках пальцев хотелось прикоснуться к гладкой коже, которая все больше открывалась, поскольку одежда плавно сползала вниз. Губы - сочные, яркие, манили полуулыбкой, а глаза загадочно мерцали.

По моему телу тугой волной прошло возбуждение, заставляя учащенно биться сердце. Я невольно облизал пересохшие вдруг губы.

Дева была прекрасна в своей наготе - упругие груди с меленькими розовыми сосками, темнеющая впадина пупка, мягкий живот, по которому хотелось провести рукой, чтобы добраться до того места, что стыдливо пряталось под курчавостью светлых волос. Нестерпимо желалось дотронуться до шелковистой влажности. Сначала пальцами. Потом языком. Чтобы медленно слизать сладчайший нектар.

Стоило мне опустить глаза, осматривая фигуру Тесалии, как комната наполнилась густым запахом вожделения. Манящим, путающим мысли, заставляющим жаждать эту восхитительную красоту.
- Ты хочешь меня? - нежный голос раскрасил мою эротическую фантазию, которую захотелось испытать в реальности. Я словно наяву услышал, как прелестница стонет подо мной.
Тесалия взяла меня за руку и положила на свою грудь. Мои пальцы дотронулись до соска, который тут же сжался в тугую горошину. Уста красавицы приоткрылись. Ее протяжный стон ударил по ставшему невероятно острым слуху, и волна похоти жаром прошлась по моему телу.

"Ариэл-л-ль", - неведомые пальцы тронули тонкую струну, заставив долго звучать мягкое "эль", чудесным образом рассеивающее наваждение.
И я вновь увидел перед собой истощенную фигуру, чьи ребра и тазовые кости корявыми дугами растягивали сухую кожу, а моя ладонь покоилась на пустой оболочке с черным соском.
- Нет, я не хочу тебя.
Ведьма еще не поняла, что ее чары спали, как старая кожа с змеи, поэтому улыбнулась, думая, что ее губы опять привлекут мое внимание.
Ее рука принялась судорожно развязывать гульфик рабских штанов, но я перехватил ее, больно сжав, отчего женщина опустилась на колени.
- Я не хочу тебя.
- Как ты смеешь, раб? - зашипела Лордесса, пытаясь подняться, но я не отпускал ее руку, заставляя извиваться от боли. - Мне еще никто не отказывал!
- Как бы ты меня не называла, я - король. И я смею.
Всего лишь на мгновение я отвел от нее взгляд, вынужденно обернувшись на свечу, пламя которой затрещало и забилось под порывом ветра, но когда я вновь взглянул на костлявую ведьму, у моих ног сидела демоница во всей красе. Накачанное тело, увитое рельефными мышцами, крепкая грудь с широкими ореолами темных сосков, дорожка черных волос, идущая от самого пупка вниз. Тряхнув вьющимися волосами, достающими до ягодиц, демоница легко выдернула свою руку, и через мгновение я летел через всю комнату. Когда я приземлился на просторное ложе, Тесалия одним прыжком запрыгнула следом и села на меня.

- Я хочу тебя и этого достаточно! - прорычала она и со всего маха ударила кулаком в лицо. Комната ярко осветилась. Я действительно так думал, задыхаясь от боли. Но вскоре радужные круги исчезли и зрение восстановилось. Меня не обрадовало то, что я увидел: я был полностью обнажен, а моя одежда изодрана в клочья.
- Я не хочу тебя, - выплюнул я сгусток крови в лицо Лордессе, но моя звериная сущность, учуяв резкий запах самки, предала меня.
- Не заставляй меня калечить тебя окончательно. Поверь, я получу свое, даже если ты будешь мертв, - Тесалия не спускала с меня гипнотизирующего взгляда. Мой плевок она стерла, наклонив голову к плечу. Демоница елозила по мне, пытаясь оседлать моего предателя, удерживая мои руки в распятом состоянии. Кончики ее грудей задевали мою кожу, распространяя вспышки похоти.

"Ариэл-л-ль" - звонко тренькнула натянутая струна, и этот звук подействовал на меня. Так вибрирует тетива, отправившая стрелу в полет. Мгновение и я обернулся в волка, чьи зубы вцепились в крепкую шею демоницы и вырвали из нее клок мяса. Кровь фонтаном брызнула из раны, заливая все вокруг и ослепляя меня. Тесалия с воем повалилась на пол, а я отфыркиваясь и отплевываясь, вытирал свою волчью морду о простыни.
Демоница подозрительно затихла, и я спрыгнул с кровати. Запах крови опьянял, хотелось рвать податливую плоть и валяться в крови врага. Это было сродни сексуальному возбуждению, и я кинулся на поднимающуюся Тесалию, опрокидывая ее так, чтобы вновь вцепиться в горло.

Но кровавая жертва, лежащая подо мной раскинув руки, вдруг посмотрела на меня глазами Ариэль.
- Любимый, - прошептали ее губы, в углах которых появились кровавые пузыри. - Ты убил меня.
Ее голос был едва слышен, и если бы я не был в облике волка, я бы их не расслышал.
- Поцелуй меня в последний раз, - прошептала она и с всхлипом вздохнула.

Горе затуманило мой разум и я, обернувшись человеком, обхватил ее лицо дрожащими руками и приблизился для поцелуя. Ее слабое дыхание грозило вот-вот прерваться, а я боялся, что последним поцелуем приближу и без того скорую смерть.
Только поэтому я промедлил, и это спасло мне жизнь.
Запах. Дыхание Ариэль всегда было свежо, а то, что лежало подо мной пахло жаром вулкана.

- Ты не Ариэль! - воскликнул я и тут же почувствовал, что мое тело сковывают тугие холодные кольца. Огромная змея лежала подо мной и пытливо всматривалась вертикальными полосками желтых глаз. Раздвоенный язык, словно в насмешку, высунулся на мгновение из пасти.
- Я предупреждала, - зашипела змея. - Я вс-с-се равно получу с-с-свое.

Змеиные объятия стали еще теснее. Где-то во мне хрустнула кость и острая боль пронзила грудь. Каждый вдох давался с неимоверным трудом, в глазах начало меркнуть, а змея наслаждалась угасанием моей жизни.
"Ариэл-л-ль", - тренькнула в последний раз струна и оборвалась.

- Какого демона? - прошептал я. Мне хватило сил обернуться во вторую ипостась.
Яростный рык разорвал тишину ночи. Императорский тигр рвал змею лапами и зубами.
Она шипела, пыталась спрятаться под кроватью, выползти в окно, но я вспарывал когтями ее чешуйчатое тело и тащил назад.

- Рассвет, - устало произнес женский голос.
Передо мной опять лежала красавица с золотистыми волосами. Ни ран, ни крови на бело-розовом теле. Только исходящий от нее одуряющий аромат, вызывающий вожделение.
Я попятился назад, тряхнул тяжелой головой, пытаясь согнать наваждение. Хвост зло лупил по тяжело вздымающимся бокам. Безумная ночь лишила последних сил, но я держался на бродящем в моем теле возбуждении. Нет, не похоть тому причина. Запах крови, перед которым не может устоять ни один зверь.

Опустив голову, я следил за женщиной, которая легко поднялась на ноги и подошла к двери, открывая ее настежь.
- Убирайся! - приказала Тесалия. Ее фигура отражалась сразу в трех зеркалах, которые ярко осветил поднявшийся Флеймод. Наступило утро, которое в пылу боя я не заметил.
- Пошел вон! - вновь потребовала Лордесса, повелительным жестом указав в сторону зеркал.
В воздухе витало напряжение. Я чуял, что она отпускает меня неспроста. Сколько лет погибали ее любовники, едва переступив порог? Тысячу? Две? А я какой-то особенный, что смогу уйти живым?

В голове тихо зазвучала мелодия грустной песни, которую я слышал, поднимаясь в башню. Лихорадочно работающая память выхватила из песни слова, сложив их в пророческое послание.
"За дверью растворился друг в одном из трех зеркал..."
Нет, мне нельзя выходить за дверь. Я нутром чувствовал, что не найду там винтовой лестницы, лишь три зеркала, любое из которых захватит меня, а после выплюнет безжизненное тело.
"И вскоре бездыханный труп у башни той нашли..."

Мне не потребовалось много времени на размышления. Я видел, как женщина кусает губы, понимая, что не одурманенный совокуплениями любовник, может распознать смертельную ловушку. Я рыкнул и развернулся к окну, на котором стоял огарок свечи. Прыжок и я полетел вниз. Что там говорят люди? У кошки девять жизней? Тигр из той же породы.
Приземление было жестким. Пришлось немного отдышаться, прежде чем я смог двигаться.

Я поднял голову и прислушался. Тишина окружала меня. Я не говорю о пении птиц или шуме водопада. Я не слышал голосов жителей замка. Еще рано? Но вчера у башни стояло несколько стражников, а сейчас на солнце тускло блестели старинные доспехи и брошенные пики. Я напугал стражу свои внезапным прыжком из окна? Но у них было достаточно времени, чтобы попробовать убить меня.
Я повел носом. Странный запах. Так обычно пахнет в склепе.
Запах смерти витал в воздухе. Но я не чуял крови. Тлен. Только тлен.

Я с трудом поднялся и приблизился к доспехам. Горстка пепла - вот и все, что осталось от стражников.
Я отпрянул. Поднял морду и принюхался. Побрел в сторону замка.
Повсюду встречалась брошенная одежда. Я уже знал, что стоит разворошить ее, как в воздухе закружится прах.
Все жители проклятого замка превратились в прах, каким и должны были стать много столетий назад.
Сумев спастись из "Башни Печали", я принес им освобождение от проклятия Лорда Равнека Трехрогого. Никто из бессмертных демонов не догадывался, что они, желая освободиться от заклятия, приближают день своей смерти.

Обратившись в человека, я брел по старинным залам, выискивая комнаты, в которых может находиться мужская одежда. Разгуливать нагишом даже в пустынном месте мне не казалось хорошей идеей.
Пришло время выбираться. Я слышал, как в конюшнях ржали лошади, и никто не остановил бы меня, реши я увести парочку лучших коней.

Вскоре я забрел в богатые покои. Видимо они принадлежали сестре Лордессы Эсмиральде. Роясь в сундуках, я нашел то, что мог надеть на себя и сносно вооружиться.
В дальней комнате на большой кровати лежала измятая кружевная рубашка, и только по ее положению я понял, что хозяйка умерла не проснувшись.
Флеймод, показавшись из-за низко висящих облаков, ярко осветил комнату, и что-то блеснуло среди кружева, чем привлекло мое внимание.
Я подошел ближе и разглядел знакомую цепочку. Потянув за нее, я извлек на свет амулет моей крестной - Богини Победы.
Взяв его в руки и сдув с него прах Эсмиральды, я ощутил знакомое тепло. Закрыв глаза, я почувствовал ауру Ариэль - она последняя пользовалась амулетом, поэтому магическая вещь сохранила память о ней.

Я хозяин амулета, способного открывать портал, поэтому мне не обязательно представлять место, где я желаю очутиться. Достаточно лишь подумать о человеке, которого я хочу увидеть. А я хотел. Я страстно мечтал увидеть Ариэль. Прямо сейчас. Не откладывая нашу встречу ни на мгновение.
Надев цепь на шею, я прижал амулет к груди, там, где бешено билось сердце, в предвкушении того, что я наконец обниму Ариэль.
К демону все сомнения.

- Ариэль! - выдохнул я, найдя ее в странном месте. Запах вулканического пепла, бьющие из недр гейзеры, стелющийся по земле туман, способный отравить своими парами любого. И ее одинокая фигурка среди хаоса дыма и огня.
Я схватил ее за руку и втянул в портал.
- Я больше никогда не расстанусь с тобой, Ариэль, - успел произнести я, прежде чем мои губы нашли ее рот.
В пропадающей дымке портала на мгновение показалось искаженное яростью лицо мужчины. А это кто?

»» 01.02.17 22:39 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Появившись в столовой, я оказалась под пристальными взглядами послушниц. Эти взгляды не были враждебными, нет, они были настороженными, непонимающими, местами сочувствующими. Я присела на свое место, взяв обед на подносе, и стала медленно пить горячий чай. Боюсь, остальные блюда сегодняшнего дня были бы мне противны.

Наконец, одна из девчонок, младше меня на четверть века, решилась подойти ко мне. Она медленно присела возле меня, невозмутимо взяла булочку из моей тарелки и спросила:

- Что произошло? Ходят слухи, что тебя поймали…

- Меня не поймали! – тихо ответила я, - Одна из нас предала меня. Я приму наказание и не упомяну вас, но запомни сама и передай остальным – Жизель опасна. Она рассказала обо всем этом жрице Данне и у той не было иного выхода, как призвать меня к порядку. Хорошо еще, что у Жизель хватило совести сказать, что это было впервые.

- Но почему она это сделала? Ведь для нее ты и… - я прервала ее взмахом руки.

- Она хочет избавиться от меня. Возможно, сегодня ей это удастся, - не желая объяснять своих слов, я встала из-за стола и обвела взглядом послушниц, что следили за каждым моим шагом. Я кивнула им и ушла не оглянувшись.

Как всегда, когда хотела успокоения и уединенности я шла к своему балкону. Неспешно бредя под старинными сводами храма, куда меня привела капризная судьба, где испытала многое… Я всегда чувствовала себя защищенной, и не знала, что однажды случится так, что я буду хотеть уйти. Бежать, куда глаза глядят, чтобы перестать чувствовать на себе пристальный взгляд сильных мира сего, которые играют жизнями юных девушек и делают из них марионеток. Или новых кукловодов.

Не успев завернуть за угол очередного поворота, я услышала голос жрицы Лорель. Я, как можно быстрее и тише, нырнула в нишу, где стоял вазон с большим кустом роз. Затаившись в темноте, я стала прислушиваться к голосу куратора.

- Думаю, это заставит эту девчонку повзрослеть. Хорошо, что Жизель такая алчная и завистливая! Когда Габриэлль уничтожит эту досадную помеху на ее пути к власти, в храме даже дышаться станет легче. Нельзя в нашем храме оставлять такую амбициозную, но невероятно глупую жрицу. Если Жизель выживет, сошлем ее в северный храм, как можно дальше отсюда, - отвечал ей хрипловатый голос жрицы Данны.
- Мне придется высечь Габриэлль. Вы уверены, что ей это не повредит? Она переполнена чувством собственного достоинства, унижение может испортить ее, - протянула Лорель, первой появившись в моем поле зрения. Я испуганно замерла, стараясь и не дышать.

- Это необходимо. Из-за своего здоровья она довольно долго проваляется в постели и встанет лишь к посвящению. За это время она настолько возненавидит виновницу своего состояния, что став жрицей, сразу же отомстит Жизель. А может и нам с тобой. Но пока она молода вреда от ее укусов нам не будет, - улыбалась Данна, появившаяся рядом со своей младшей собеседницей.

- Главное, приучить ее к нам до того, как ее эти «укусы», станут смертельными даже для нас, - сказала Лорель, и обе жрицы скрылись за поворот коридора. Теперь я снова смогла дышать, не опасаясь быть обнаруженной.

Я вышла из своего укрытия и посмотрела в сторону, куда ушли жрицы. Вот ведь! Жрицы! Теперь я понимаю пословицу, что жрицы хуже бесовок и джинов вместе взятых.

Стараясь укрыться от людей, я побежала в сторону балкона. Чувствуя себя неловко и пробуя на вкус новомодное странное слово дежавю.

- Де-жа-вю, - по слогам повторила я вслух, когда увидела Жизель на том же месте, что и вчера. Ее лицо было таким высокомерным, что, мне казалось, светилось в полумраке коридора.

- Габи, милая. Хочу поздравить тебя первой! – коверкая собственные слова произнесла она, скорчив рожицу. Не обращая внимания на её кривляния, я прошла мимо и, не оборачиваясь, бросила ей:

- Выйдем на воздух. Даже у стен есть уши.

Пару минут мы стояли в тишине. Я глубоко вдыхала свежий воздух, а Жизель тяжело вздыхала прямо за моим плечом, щекоча меня своим дыханием.

Не давая ей среагировать, я резко развернулась и схватила ее за грудки, меняясь с ней местами. Теперь она стояла у перил, упираясь поясницей в каменную преграду между ней и бездной. Только это и моя рука, сжимающая ее платье, удержали девушку от падения с высоты, точно убившего бы её.

Она испугано всхлипнула и ухватилась за мою руку, боясь шевельнуться. Жизель заглядывала в мои глаза в поисках спасения, а я не испытала к ней ни капли жалости. Я специально сильнее нажала на ее грудь, заставляя еще острее прочувствовать дыхание смерти, к которой жрица так близка.

- Ты жива только потому, что я не хочу доставлять удовольствия этим стервам-жрицам, - склонившись, прошептала я. – Но будь моя воля, ты бы умерла сию секунду, распугав своим писклявым криком всех птиц, что обитают в округе.

Я растянула губы в кривой усмешке и отпустила ее одежду, давая прочувствовать всю прелесть отсутствия опоры. Она пару раз взмахнула руками и непонимающе хлопала длинными ресницами, глядя в мои глаза. Безжалостные глаза, которые, я надеюсь, будут преследовать её всю оставшуюся жизнь. Увы, недолгую.

Когда она уже пересекла опасную грань и почти упала, я, схватив ее за распущенные волосы, резким движением затянула обратно, бросив на пол у своих ног. Девушка дрожала, не смея поднять глаз. Вероятно, не верила, что спаслась. И не зря. Ты не проживешь долго, милая Жизель. Уж я-то об этом позабочусь.

- Поднимайся, жрица Жизель, - сказала я ей. Девушка покорно поднялась на ноги, все еще шатаясь от испуга. – Подними глаза!

Когда указание было выполнено, я впервые ударила человека. Кулаком. Со всей силы. Удовлетворенно смотря на кровь, текущую из носа и разбитой губы. Поразмыслив пару секунд, я ударила ее еще раз. И еще. Впервые я чувствовала такое. Сегодня я вообще много чего чувствовала впервые.

Я отвернулась от ее залитого кровью и слезами лица, тряхнула ноющей рукой и зашла в храм. Я зашла в уборную, смыла кровь с рук и брызнула водой себе в лицо. Кажется, успокоилась.

На ужин я решила не идти, но перед ним пошла поговорить со своими подругами. Время пролетело не заметно. Девушки пошли в столовую, а я окрыленная их обещаниями, вернулась в свою комнату и начала разбирать свои вещи.

Подаренные украшения я сложила с маленький мешочек, решив обязательно забрать с собой. Пару простых платьев, также подаренных, и пару плащей с глубокими капюшонами я решила взять обязательно. Я нерешительно смотрела на красивые наряды жриц. Такие роскошные, но так хочется распрощаться с этой страницей моей жизни. Временно или нет – еще не знаю. В итоге выбрала одно платье, которое я носила по праздникам, украшенное драгоценными камнями и разложила на кровати. Потом добавила еще одно.

- «Красное? Или лучше это черное, украшенное гранатами? Да, лучше черное», - размышляла я. Выбрав платье, я сложила красное в сумку к остальным вещам, которые я возьму с собой. Туда же я спрятала мешок с деньгами, что послушницам были не нужны, но были у всех.

Когда я закончила и присела на кровать, глядя в окно, дверь открылась и вошла Лорель, старательно сохраняя суровое выражение лица. Только теперь, когда я приняла решение, меня уже не пугали ни она, ни Данна, ни кто-бы там не был.

- Пойдем, Габриэлль, я освободилась пораньше и не нашла тебя на ужине.

- Да, госпожа, - я опустила глаза, пряча торжествующий блеск в глазах.

Мы быстро дошли до комнаты наказаний. Видимо, мой проступок и правда накажут по всей строгости. Там нас ждали две жрицы, одна с веревками, другая держала плеть. Я начала снимать одежду, не дожидаясь приказа, и когда Лорель, до этого осматривающая цельность веревки, обернулась, я была уже в одной нижней рубахе.

- Мне снять ее, госпожа? – спросила я, с тайным удовольствием рассматривая ее округлившиеся от удивления глаза.

- Не нужно. Подойди, - чуть дрогнувшим голосом приказала она. Лорель взяла плеть в руки и немного отошла. Две ее подручные быстро связали мне руки и подвесили к почти незаметному крючку. Я непроизвольно дрожала. Правда, скорее от холода, чем испуга.

- Твой проступок будет наказан пятидесятью ударами. Считать не нужно, но не теряй сознания. Если упадешь в обморок, мы приведем в чувство тебя и все начнется с начала.

Когда она закончила был краткий миг тишины, будто весь мир замер. Но тут раздался тонкий свист и я почувствовала первый удар. Казалось, будто кожа рассечена до кости. Следом был следующий удар. И снова. И снова.

Я была будто в бреду, в глазах плыло, в ушах шумело, но я не могла позволить себе закрыть глаза. Иначе бы я упала в забытье. Они не должны увидеть мою слабость. Ни сейчас, никогда. Я вынесу все. Удары сыпались на плечи, жаля своими укусами.

Затуманенным сознанием я не сразу заметила, как меня освободили. Меня шатало, но я сама наклонилась и подняла свое платье. Надевая его, я старалась не морщится.

- Спасибо за наказание, госпожа. Этого больше не повториться, - я склонилась в поклоне, глядя на ее побледневшее лицо. Что боишься? Бойся. Однажды я отомщу всем своим обидчикам. – Я могу идти?

- Да. Тебя проводят, - кивнула она и, отбросив плеть, быстро вышла из комнаты. Я бросилась ей вдогонку и сказала:

- Скажите жрице Донне, что я ухожу с закатом, через пару часов. Надеюсь, к этому времени она успеет собрать всех для прощания, - сладко пропела я и пошла в свою комнату.

Сначала я собиралась уйти молча, не пользуясь своим правом на проводы, но так хотелось взглянуть в напыщенные рожи жриц и избитую физиономию Жизель.

Церемония прощания – это право каждой послушницы, что не желает стать жрицей. Тогда в холле собираются все – от настоятельницы до самой юной послушницы, чтобы показать, что храм не держит зла на свое дитя, и, в идеале, послушница может через время вернуться. Если послушница возвращается происходит новое посвящение и отчет столетия начинается заново. Точнее, так было раньше. Теперь вернувшаяся послушница ждет лишь 10 лет и после этого становится жрицей. Или снова уходит. Собственно, уходить и возвращаться можно сколько угодно раз. Потому что послушниц очень мало и им можно позволить капризы. Но когда девушка становиться жрицей, то может покинуть храм лишь на две недели. Свободные послушницы в противовес скованным жрицам – основа храмов с давних пор.

В комнате я обнаружила Алис с бинтами и мазями. Она ни о чем не спрашивала. Помогла мне смыть кровь и нанесла мазь на следы порки. Потом крепко забинтовала спину, удостоверившись, что кровь не проступает.

- Уходишь? – спросила она, глядя как я надеваю черное платье, и помогая с прической.

- Ухожу, - не стала отрицать я, надевая подходящие туфли и доставая черный бархатный плащ из дорожной сумки. Она сама набросила его на меня, и завязала ленту у горла объемным бантом.

- Если бы ты знала, как я хочу пойти с тобой, - сказала она, положив руку на мое лицо. Я ничего не ответила, лишь кивнула и взяла в руки сумку.

- Пойдем, меня все ждут, - сказала я и вышла из комнаты первой.

Спустившись в холл, я вспомнила ту церемонию, на которой я была. Тогда я и не догадывалась, что однажды буду также уходить. Только та девушка вернулась, а я вряд ли.

Спустившись по лестнице и подойдя к огромным, сейчас открытым, воротам, я в последний раз обернулась, сверкнув глазами, и, гордо подняв голову и расправив плечи, пошла прочь походкой королевы.

Я не могла дать им понять, как мне больно и тяжело. Не только морально, хотя я буду очень скучать по девочкам и Алис. Но рубцы на спине сочились сукровицей и начали покрываться неприятной корочкой, стягивающей спину. Не помогала даже мазь.

Я ухожу. Передо мной целый огромный мир, где много опасностей и неизвестных мне приключений. Я немного боюсь, но чувство страха почти полностью заглушают доселе неизведанные мною чувства. Бредя под ночным небом, я чувствовала себя птицей. Свободной. Я не замечала ранее, как своды храма давили на меня, но теперь вижу. В храме мне было не место. Мое место там - впереди.

»» 31.01.17 22:27 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Нет, Алекс… Мой ход… Ты поспешил, поэтому то, что было на пустоши – твой сон. Хороший или нет – тебе решать. Прощай.



Я не могла дышать. Тени, что преследовали меня несколько мгновений назад, стали осязаемыми. Здесь, в портале, они давили на грудь, проникали в легкие, слепили глаза.

Мое долгожданное видение. Мое проклятье. Алекс… Кто послал тебя сюда? Кто вздумал дразнить меня твоим образом, обещая счастье, которого уже не могло быть?

Снова заныл старый шрам, там, под сердцем, где когда-то прошло острие стрелы. Почему она не убила меня тогда? За какие немыслимые прогрешения заставила выжить, чтобы терзать, не позволяя получить облегчение?

А потом до меня донесся злой, протяжный смех Ансельна.
– Ты полагаешь, что смогла убежать? Ты еще глупее своей сестры, Ариэль…

– Элллль… – отозвалось протяжное эхо, слившись с чьим-то глухим стоном, от которого у меня по коже пробежал озноб. Я узнала голос Илис. Донесшийся оттуда, откуда не возвращаются. Оттуда, где теперь ждали меня.

Фейри хохотнул и перед тем, как скрыться из виду, оставаясь по ту сторону портала, резко вскинул руку, бросая что-то прямо в меня.

На этот раз было не больно. Только раздался странный хруст, когда стрела пронзила плоть, достигая места, где пока еще продолжало биться сердце. И ядовитая горечь, оплетающая ее поверхность, проникла кровь быстрее, чем я успела это осознать.



Губы, теплые, знакомые, родные – на моих… Дыхание, которое я за короткое время привыкла чувствовать на своем лице… Шепот о любви… Или мой бред?

Мерцающий свет портала сменился тьмой, а руки, обнимающие меня, вдруг превратились в стальные оковы. Я уже не видела ничего, кроме бесплодных пустынь, присыпанных вулканическим пеплом и окутанных туманом.

Вдруг почудилось, что даже здесь, в портале, Аршелан, точно живое существо, дотянулся до меня. Мощное дыхание вулкана, его грозный рокот коснулся моего лица, опаляя кожу.

И в тот же миг чувство бесприютности и подавленности сменилось необъяснимым и безотчетным страхом. В ушах все еще звенел смех Ансельна, и он сковывал меня, не позволяя не только пошевелиться, но хотя бы вздохнуть. В голове сгущалась какая-то мутная пелена, заставляя забыть все способности. Словно меня выпотрошили, вывернули наизнанку. И я ничего не могла понять. Объяснить – тем более. Лишь продолжала смотреть на того, кто пока еще находился рядом. Мой король, для которого я так и не стала королевой. Тень, которая мне привиделась в очередной раз..

– Я больше никогда не увижу тебя… – кажется, я заплакала, но слезы больше не имели значения. Было слишком поздно. Он пришел – слишком поздно. Я дождалась – слишком поздно.

– Прощай, Алекс, – последним вздохом, потому что на другое не осталось сил. Хрипом, из самой глубины естества. Немым криком, который он уже не услышит.

А дальше – тьма. Ледяная и бесконечная.
_________________

Год спустя. Земли клана Лунных волков

егодня ночью Ариэль опять кричала. Страшные сны преследовали ее почти год, с того самого момента, как Алекс выдернул ее в портал за минуту до взрыва вулкана. Похититель и наемный убийца Ансельм, обманом заманивший Ариэль в жуткое место, погиб в пламени, но продолжал являться в ее снах. Его последняя фраза, что Ариэль глупее своей сестры, не оставили надежды, что Илис Морелет жива. Кто-то решил уничтожить княгинь фейри, и пока выяснить заказчика похищения не удавалось.
Во снах Ариэль странным образом переплетались правда и неправда, видимо, разрыв в отношениях с Алекзандром и открывшаяся ложь об их свадьбе в Корр-У тоже оставили шрам на ее любящем сердце.
- кричала Ариэль, пытаясь подняться с постели и куда-то бежать. Алекзандр хватал ее и крепко прижимал к себе, шепча ласковые слова и гладя по голове. Тело жены била мелкая дрожь, а на лбу выступала испарина.
- Тише, тише, любимая...
Алекс знал, что во сне Ариэль умирала, проваливаясь в тьму, ледяную и бесконечную, и никакие врачи-светила, приглашенные из разных миров, не могли ей помочь.
- Должно пройти время, и страхи утихнут, - говорили одни, но кошмары не отпускали.
- Может стоит выпить росу с цветков забвения? - предлагали другие, но сама Ариэль отказывалась от такого "лекарства", не желая забыть все то, что когда-то произошло с ней и ее мужем. Лекари-фейри приносили браслеты, которые надевали поверх брачного, подозревая, что именно он насылает страшные сны, но и эта магия не помогала, как не помогали амулеты Жизни и Праха. Лишь один врач, приведенный Алексом через портал с Земли, сделал обнадеживающий прогноз: родится ребенок, и материнский инстинкт вытеснит ночные страхи.
- быстро шептала во сне Ариэль, возвращаясь к тому моменту, когда ей пришлось бежать от Алекзандра, прихватив с собой амулет Богини Победы. И опять Алекс будил жену, в душе проклиная себя за то, что не довел брачный обряд в Корр-У до конца. Он поспешил объявить Ариэль своей женой и представить ее высшему свету Шезгатда, собравшемуся на Пустоши. Да, ему было сладко в белом шатре в объятиях любимой фейри, но обман раскрылся, и рана, нанесенная ложью, во сне кровоточила снова и снова.
- стонала во сне Ариэль, переживая их расставание и медленную смерть от тоски.
Шло время, приближался срок родов, и Алекзандр старался не отходить от жены, лишь иногда отвлекаясь на развернувшееся на землях Лунных волков строительство. Теодор принес радостные вести из Корр-У - обманутые оборотни со дня на день должны были вернуться на родину. Сильный маг, свергнувший регента в Корр-У, обещал дать волкам свободу в обмен на невмешательство Алекзандра в дела далекого мира.
- Все будет хорошо, - успокаивал Ариэль король. - Лунные волки вернутся из чужбины, ты подаришь мне сына, а страхи и тревожные сны отступят.

- ставай, засоня, - Алекзандр поцеловал жену в щеку и, забравшись под короткую сорочку, положил ладонь на ее большой живот. Словно чувствуя руку отца, ребенок толкнулся. – И ты, сынок, здравствуй.
Ариэль вздохнула. Еще ночью начала болеть спина. В последнее время ей все чаще немоглось. Королева клана Лунных волков быстро уставала, была неповоротлива и чувствовала себя некрасивой. Хотя Алекзандр без устали твердил, что свет, исходящий от женщины, носящей его ребенка, ослепителен и делает ее невероятно притягательной, Ариэль ему не верила. Она видела свое отражение в зеркале: припухший нос, неизвестно откуда появившиеся коричневые веснушки, тяжелые груди с голубыми змейками вен, потемневшие соски и растущий не по дням живот. Вместо элегантной одежды, которая ей так нравилась, приходилось носить безразмерные рубашки и накидки. Скорее бы все кончилось.
Ариэль уже любила их с Алекзандром ребенка, заботливо вышивала для него пеленки, обустраивала комнату, но желание вернуть привлекательность, легкость движения и восхищенный взгляд мужа заставляло с нетерпением ожидать разрешения от бремени.
- Не сынок, а дочка. Там дочка, - Ариэль ткнула пальцем в просвечивающий через ткань сорочки пупок. Положа руку на сердце, королева тоже мечтала о сыне, но ей нравилась горячность, с которой милый Алекс убеждал ее, что на свет появится именно мальчик. Форма живота, подсчет дней, гадания по руке – все для мужа служило доказательством его правоты.
Поцелуй в живот, потом в губы и Алекзандр убежал.
Прошел год, а он все еще ждал возвращения своего клана из Корр-У. «Боги не обманывают», часто повторял он, убеждая самого себя, что не зря затеялся отстраивать новые дома для тех, кто годы пробыл в заточении в далеком мире. Город, раскинувшийся у подножия замка и вдоль реки, рос и хорошел. Больше не нужна была переправа через реку, над водой высился крепкий мост, на котором могли разойтись две телеги.

- На той стороне реки открылся портал! – радостный крик посыльного заставил Ариэль подняться с постели. Событие, которое Алекзандр ждал так долго, заставило ее забыть о боли в спине. На ходу завязывая под грудью ленты ненавистного халата, больше напоминающего парус, чем женскую одежду, Ариэль поспешила к окну.
- Ваше Величество, вам не следует вставать! – в комнату зашла фрейлина из рода императорских тигров, приставленная к ней неугомонным Алекзандром. Увидев, что Ариэль открывает окно, Нанна заволновалась. – На дворе осень! С реки дует холодный ветер, и вы простынете, а это вредно для малыша.
Только за эти слова Ариэль хотелось накричать на фрейлину. «Вредно для малыша!» Эта женщина опять заставила королеву почувствовать себя сосудом для вынашивания наследника.
- Радость от созерцания того, как свершается мечта Его Величества, полезна мне, а значит и ребенку, - отрезала Ариэль, но не стала вредничать и накинула подбитый мехом плащ, услужливо поданный фрейлиной.
Холодный и влажный ветер остудил лицо королевы. Она насладилась его порывом, от удовольствия закрыв глаза, но крики, топот ног и возбужденный голос Алекзандра, отдающего приказы, напомнили Ариэль об открывшемся тоннеле из Корр-У.

Око портала переливался всеми цветами радуги. Столь мощного прохода между мирами Ариэль ни разу не видела, поэтому замерла в восхищении, осознавая силу мага, могущего творить такое волшебство. Правильно подсказал Теодор, что не стоит начинать войну за престол в далеком мире, где сложили бы головы и сам Алекзандр, и демоны во главе со своим лордом, лучше возродить былую славу Лунных волков в Шезгарте.
«На двух тронах не усидеть. Один из них все равно пришлось бы отдать, или его отняли бы силой. И скорее всего вместе с жизнью, - рассуждала Ариэль, наблюдая, как из черноты портала появились первые повозки. - Правильно Алекзандр сделал, что выбрал родину Лунных волков».

Ее тоска по Землям фейри была бы во сто крат сильнее, если бы она оказалась в чужом Корр-У, где однажды чуть не погибла.
Воспоминания обрушились на королеву лавиной: предательская стрела с зеленым оперением, соединившая смертельными узами ее и Алекзандра, мгновенная боль и падение в темноту.
Словно в подтверждение той давней боли, ее тело резанула новая, потянула низ живота, заставила охнуть и согнуться. Теплая жидкость вдруг хлынула по ногам, намочив меховые туфли, оставив некрасивый след на белом ковре.
- Ее Величество рожает! - резанул слух крик фрейлины, отскочившей прочь, вдруг оказавшейся бесполезной в преодолении нескольких метров до кровати. Ариэль упала на колени – ее подкосил следующий приступ боли.
- Почему же так больно? - испуганная королева стонала, хватаясь за живот. Сильные руки подняли ее с пола. Ариэль узнала мужа, и страх отступил. Алекзандр рядом, он поможет. – Прости, что испортила тебе праздник…

Лекари и повитухи не смогли выпроводить короля из комнаты роженицы, хотя она и сама уговаривала его уйти к порталу.
- Там и без меня разберутся, - успокаивал Алекзандр, держа Ариэль за руку. – Выход нашего ребенка гораздо важнее.
- Портал? Я тоже открыла портал? – Ариэль облизала искусанные губы. Смех сквозь слезы.
Крик новорожденного, счастливый взгляд Алекзандра и тихое «Кто?» матери.
- Сын! У нас родился сын! Да здравствует принц Лунных волков!
И немного позже, когда наследника унесли:
- Я люблю тебя, Ариэль.
А по мощеной камнем мостовой гремели колеса повозок и карет, слышались радостные возгласы оборотней, вернувшихся домой из чужого мира.
- Дом, - прошептала Ариэль. Только теперь замок Лунных волков стал для нее домом. А как иначе? Здесь живут те, кого она любит.

»» 08.02.17 19:43 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Расправив крылья, я вздохнула полной грудью, вбирая в себя запах крови, пропитывая им свои легкие. Ах, как жаль, что пир придется отложить до лучших времен. Вылетев в окно, я полностью отдалась это свободе полета. Это возбуждало не только меня: я знала, что и вампирша любит такие моменты. Но стоило о ней вспомнить, как она сразу же решила воспользоваться моментом.
- Кнут. Я зову его Кнутом. - Вампирша сидела на удивление тихо, не стремясь избавиться от меня.
- С моей точки зрения он больше похож на пряник.
Ответом на это было лишь фыркание, чуть позже сменившееся смехом.
Удивительные вещи происходили сегодня. Я никого не убила, вампирша смеется, а на мне едет человек.
- Он не человек.
- Да какая разница. Выглядит как человек. Значит человек.
- С тобой тяжело спорить.
- А надо ли?

Сделав небольшой поворот, я продолжила полет, попутно удовлетворяя свое любопытство. Всегда, когда мы с вампиршей менялись местами и балом правила я, мы на все смотрели с двух разных углов, готовые перегрызть друг другу ментальные глотки. Каждый раз, стоило мне выплыть, как она рвала и метала внутри меня, пытаясь выбраться на свободу. Ее можно понять: я в любой момент могу уйти, а все дерьмо придется разгребать ей. Даже если большую часть его принадлежит мне. Я не жалею ее, ни в коем случае. Жалость - удел слабых. Тот, кто испытывает слабость, долго не проживет. Но мне всегда было интересно как она переживала все то, что на нее высыпалось.
Был и еще один плюс, когда правление было под моим крылом. Я могла узнать все, что думает вампирша, в то время как она редко получала от меня информацию. А что еще взять со сгустка костей, крови и мышц? Я бы проглотила ее, будь такая возможность, и даже не заметила бы.
- Боюсь ты бы захлебнулась ядом в моей крови и тоже бы умерла.
- Лучше не дразни меня, - грозно сказала я. - Я все еще могу заставить тебя страдать. - И все вернулось на круги своя. Вампирша взбесилась, а я начинала злиться.
Бесшумно приземлившись на песок, я заткнула вампиршу, и стала внимательно следить за происходившим.

Теперь были только он и я. Я наклонила голову набок, решая что же мы будем делать. Мы следили друг за другом: он - выжидающе, я - нет. Он ничего не мог мне сделать. Я не боялась его, да и не думала о страхе вообще. Но я ощущала напряжение между нами, и этого было достаточно, чтобы мой голод проснулся с удвоенной силой. Люблю, когда жертва сопротивляется.

В ответ на это я лишь фыркнула. Естественно вампирша нравилась ему сильнее. С ней он мог справится чисто физически. Против меня же у него не было никаких шансов. Он смотрел на меня с надеждой и внезапная мысль ужалила мой мозг, заставив разлететься по телу удовольствие. Все так просто! Вампирша знала мои мысли, знала она и то, что меня это веселит. Так уж пошло, что утолить голод после меня можно было двумя способами. Мы обе знали какими. Чего не знала вампирша, так это моих возможностей: я могла заставить ее балансировать на тонкой грани возбуждения и жажды.
- Ты не посмеешь! - взревела она. Но было поздно. Я пожелала ей удачи, прежде чем затаиться в своей обители, но мы обе понимали, что я несерьезно. И все же утолить голод тем или иным способом ей придется.

Хруст костей, до боли натянутые мышцы, грозящая порваться кожа. И голод, проклятый голод, с которым меня оставило это чудовище. Это я Кнута садистом назвала? Беру слова обратно. По сравнению с этой тварью он просто балующийся ребенок. Я стояла в нескольких метрах от Кнута: достаточно далеко, чтобы шум бегущей в нем крови не разрывал мне перепонки, но недостаточно далеко, чтобы я не имела возможности не видеть его тела. В данную секунду я хотела быть максимально далеко от этого места. Желательно под землей. Хотя, боюсь, даже это не спасло бы нас обоих. Я открыла глаза, весьма вовремя: Кнут сделал ко мне шаг.
- Стой! Даже не думай подходить ко мне! - для убедительности, я выставила перед собой руки.
А вот смотреть на него мне точно не стоило. Но вырывать себе глаза поздно. Я смотрела в его глаза, на его губы, подбородок и понимала, что каждая секунда болью отдается ниже пояса. Я хотела его. Его! Мой взгляд упал на шею, где билась жилка. Лучше бы он был камнем. Жажда крови сковала мой желудок, слюни едва не капали с моего подбородка. Я боролась со своими желаниями, переключая их с одно на другое, но я знала, что выбрать что-то одно придется. Но если быть откровенной, то выбора у меня и не было. Как и у Кнута. Стоило этой мысли поселиться во мне, как напряжение слегка отпустило. Осталось дело за малым: убедить его, что секс, в данном случае, меньшее из зол.
Я сделала неуверенный шаг в его сторону, внимательно смотря при этом в глаза. О, кажется, мы поквитались: теперь ему не нравилось выражение моего лица. От осознания этого я снова стала собой, с небольшим отклонение: я хотела Кнута. Нет, даже не так: я жаждала его. Целиком и полностью.
- Кнут.
В ответ на это он лишь приподнял бровь. Догадался ли он, что ему лучше молчать?
- Ты же понимаешь, что у нас сейчас большие проблемы из-за твоего поступка? - с каждым словом я медленно приближалась к нему, снимая при этом с себя одежду. Ее прикосновения раздражали своим удовольствием. - Можешь молчать, по глазам вижу, что понимаешь. Ты так же должен понять, что выбор у нас не велик: я либо разорву тебя на части, либо трахну. Мне кажется умирать ты не хочешь, я права?
Последнее слово я буквально простонала, старательно сверля взглядом грудь Кнута. Руки неосознанно потянулись к его рубашке: один миг, и фонтан пуговиц. осыпавший меня, открыл мне крепкое, сильное тело. О, спаси нас, высшая сила.
Положив руку на его горячую грудь, я заурчала от удовольствия, закрыв глаза. Я чувствовала, что мои губы растянулись в улыбке, но я не осознавала этого. Все, что мне сейчас хотелось, стояло передо мной деревянной статуей. Хорошая попытка, Кнут, но это тебя уже не спасет.
Я потянулась к нему, скорее неосознанно, прижалась прохладными губами к его горячей коже. Ее обжигающее касание едва не свело меня с ума от желания. На короткий миг жажда крови проснулась, захватив меня с головой, оставив на теле Кнута две аккуратные дырочки, заставив его отшатнуться. Но она исчезла так же быстро, как и появилась.
Я стерла капельки крови пальцем, прочертив вверх по его груди кровавую полосу. Обвив руками его шею, я посмотрела в его глаза долгим изучающим взглядом.
- Знаешь что. Я не собираюсь за это извиняться.
Сейчас мы были на равных, я не была слабой. Он дернул головой в попытке увернуться от поцелуя, но я дернула его за волосы, заставляя смотреть на неизбежное. С громким стоном я прижалась к его губам, тая от удовольствия. Кто бы мог подумать, что один невинный поцелуй способен принести мне столько удовольствия. Кнут все так же стоял неподвижно, будучи обычной статуей. А я ждала, ждала его реакции на это. Ждала и молилась, чтобы он не сопротивлялся.
В этот момент ожидания его реакции, меня пронзила одна простая, но ужасающая мысль. Обе моих сущности не знали одного: выбора не было изначально. Кнут не был мне безразличен, так что в любом случае все свелось бы к жажде плоти, а не крови. Принятие этого окончательно сорвало мне крышу. В бесстыдном стремлении я прижалась всем телом к Кнуту, содрогаясь от охватившего меня желания.

»» 05.02.17 17:29 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

У берега моря

Рафаэль молча ждал. Страха не было. Теперь, когда они приземлились, и в двух шагах от него билось море, облизывая песчаный берег кудрявым языком волн, он был совершенно спокоен. Это его территория. Если непонятное существо рискнет на него напасть - он предоставит ему честь познакомиться с тем, кого Шезгарт еще никогда не видел. И это зрелище будет последним, что этот ящер увидит в своей жизни.
Другое дело, что внутри дикого чудища была Дарита. Раф не хотел причинять ей вред. Она немало помогла ему в освобождении Армуна. Армуна, который тут же исчез, не заботясь ни о чем. Ни о смертельно больном отце, ни даже о себе самом. Рафаэль затолкал эту горькую мысль подальше в глубины своего сознания, запирая ее там, словно в сундук. Он просто будет считать, что у брата были серьезные основания так поступить. Это проще, чем терзаться предположениями.
А у самого Рафа сейчас были собственные проблемы, с чешуйчатыми крыльями и острыми клыками.
Существо наблюдало за ним, будто размышляя о чем-то. Он готов был поклясться, что в какой-то момент ящер хитро усмехнулся, если такое было вообще возможно.
Интересно, что творится сейчас в голове этого существа? Контролирует ли его Дарита?
Он открыто смотрел на своего противника и стал свидетелем того, как ящер внезапно снова уступил место вампирше. Так легко? Странно.
Лицо Дариты, принявшей прежний облик, на какой-то момент исказилось, словно от острой боли, и Рафаэль непроизвольно шагнул к ней.

Он послушно остановился, продолжая наблюдать за ней. На ее лице отражались следы происходившей внутри нее борьбы. Он пытался понять ее суть и оценить перспективы того, что ему грозило. Что она может ему сделать? Накинется, чтобы высосать кровь? Но ведь вампирша уже полакомилась двумя айранитами, неужели ей этого было мало?
Или она просто-напросто не хочет его видеть после того, что он ей наговорил? Но Рафаэль не собирался извиняться за это еще раз. Это была вынужденная мера.
Он уже повернулся было, чтобы просто исчезнуть в море, оставив ее на берегу, ибо с этого момента их пути должны были разойтись. Теперь они квиты и больше не нужны друг другу.
Но тут она заговорила.

Он не понимал. Понятия не имел, о чем она говорит. Природа ее превращений была ему совершенно неясна. И еще меньше он понимал, зачем она снимает с себя одежду. Но слово "трахну" все ему объяснило.
Черт возьми, это возбуждало его. То, как она раздевалась. То, что она говорила. То, чем угрожала ему.
Похоть тонкой струйкой зазмеилась по телу, превращаясь постепенно в бурный поток. Только годами оттачиваемая самодисциплина помогла ему остаться стоять на месте спокойно, когда вампирша подошла ближе. Ее желание было буквально осязаемым. Никогда еще он не видел ничего более чувственного и эротичного, чем обнаженная Дарита с растрепавшимися волосами.
Он с трудом удержался от того, чтобы вздрогнуть, когда она прикоснулась к его груди - сначала руками, затем губами. В какой-то момент он почувствовал, как что-то кольнуло его и невольно отшатнулся, с удивлением глядя на две маленькие дырочки над своим соском. Но и эта секундная боль не отрезвила его. Напротив - возбудила еще сильнее.
После того, как она поцеловала его, он понял, что уже не в состоянии вспомнить о причинах, по которым воздерживался от секса столько лет. Сумасшедшая похоть смела на своем пути все - принципы, запреты и все мысли до единой. Кроме одной.
Он не позволит ей воображать, что она может подчинить его себе. Этого не будет никогда. В эту игру они сыграют по его правилам и никак иначе.
Она прижималась к нему всем телом, практически терлась об него, как кошка. Рафаэль поднял руку и, схватив ее за волосы, оторвал от себя. Глядя ей прямо в глаза, он медленно произнес:
- Никогда не воображай, что можешь взять надо мной вверх, Дарита. Ты любишь боль? Я тебе ее обеспечу.
С этими словами, все также держа ее за волосы, Рафаэль поволок вампиршу к ближайшей скале. Он прижал ее к неровной поверхности своим телом, зная, как впиваются сейчас в ее кожу острые выступы камня. Он оттянул ее голову за волосы назад и поцеловал. Он целовал ее, грубо сминая пухлые губы, кусая их до боли. Не было смысла ждать. Она истекала похотью, он - тоже. Разведя ее ноги в разные стороны, Рафаэль слегка приподнял ее так, чтобы его плоть соприкасалась с ее. Он дразняще потерся своим все еще заключенным в грубую ткань брюк членом о влажные складки ее лона, а потом резким движением сорвал мешавшую преграду и быстро, жадно вонзился в плоть вампирши.
Возможно, он и был последним девственником Шезгарта, но такие вещи, как секс, был способен постигнуть интуитивно.
Переведя дыхание после резкого вторжения, он сжал рукой грудь Дариты, до боли прикусив сосок. Поиграв с ним языком, он проделал то же самое со второй грудью. Его член болезненно пульсировал в глубине тела вампирши, требуя действия. Глядя Дарите прямо в глаза, Рафаэль начал двигаться. Он яростно вонзался в ее тело, грубо впечатывая ее тело в скалу. Раф не отрываясь смотрел ей в лицо, ловил каждый вздох и стон, пока не взорвался внутри нее от сумасшедшего удовольствия.
В ушах у него шумело. Резко отпрянув от Дариты, он быстро натянул брюки и сделал несколько шагов назад. Глядя на песок у себя под ногами, Рафаэль пытался обдумать то, что натворил.

»» 05.02.17 18:48 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Все там же, на берегу.


Боль пьянила меня еще сильнее, я хотела выть от желания почувстсвовать его в себе. Сейчас, немедленно. Всегда? Мысли смешивались в безумный вихрь, лишая возможности трезво воспринимать происходящее. Из всего сказанного Кнутом я услышала слова "Никогда" и "боль". Если первое заставило меня напрячься, то со второго я едва не скатилась к его ногам.

Мои волосы в его кулаке, мои попытки успеть за ним и частые спотыкания заставляли меня задыхаться. Не обращая внимания на что либо, Кнут тащил меня за волосы, заставляя мурлыкать от удовольствия. Знай я, что пробужу в нем такое, я бы старалась в разы активнее. Грубо потянув за волосы, Кнут поставил меня перед собой, прижимая к грубым камням. Сейчас я чувствовала его силу, его превосходство, как никогда ранее. От такого Кнута я разве что не пищала от восторга. Потянув за волосы назад, заставляя выгибаться дугой, он поцеловал меня жалящим поцелуем.
Боль окружала меня со всех сторон. Я чувствовала грубые прикосновения его руки к себе, чувствовала, как все сильнее сжимается его кулак с моими волосами. Я стала скользить по каменной поверхности, а значит острые края порезали мне спину. Я не просто стонала, я рычала от удовольствия. Кровь во рту, моя и его, смешались в один нектар, распространявший по моему телу волны удовольствия. Мои руки метались по его телу, не останавливаясь ни на миг. Я прижималась к нему бедрами в беззвучном призыве завершить начатое безумие, я терлась об него всем телом, сходя с ума от желания.

Как только он отпустил мои волосы, я выпрямилась, имея возможность дышать полной грудью. Вот только вместо кислорода мне нужен был он. Его руки легли мне на бедра, приподнимая меня, заставляя сердце выпрыгивать из груди. Сминая их пальцами, Кнут потерся об меня, заставляя выгнуться от крышесносного желания. Я истекала от этого желания, сердце словно билось внизу живота, расплескивая по телу все больше удовольствия. Прикосновение грубой ткани к нежной плоти заставило меня вцепиться ногтями в плечи Кнута и прислониться лбом к грубой поверхности камней. Я горела, я плавилась в его руках. Соединение наших тел вырвало из моей груди длинный, протяжный рык, закончившийся тихим шипением. Я закрыла глаза от удовольствия, прикусив губу.

Вся та боль, что он дарил мне, заставляла мою душу обливаться кипящими слезами. Потеряв всякий рассудок, я отдалась полностью его ласкам, превратившись в сгусток нетерпения. Я отзывалась на каждое его движение, будь то ласка или дарящее боль касание. Его резкие движения пробуждали во мне животное. Я царапалась, кусалась, кричала. Он не мог спастись от того безумия, что бушевало во мне, да и хотел ли? Все потеряло смысл, кроме него во мне. Время перестало течь в обычном ритме: теперь оно пульсировало вместе с его движениями. Одно, два, три...
С каждым из толчков он сильнее прижимал меня к камням, разрывая мою кожу об их поверхность. Одной рукой я вцепилась в спину Кнута, чувствуя, как напрягаются мышцы, другой я схватилась за камни, стараясь подарить им то удовольствие, что я испытываю. Я ломала ногти об жесткую поверхность камней, но это было не важно. Что такое капля боли в целом океане? Я чувствовала, как напрягается член Кнута, с каждым толчком становясь все тверже. Я знала, что он на грани и лишь одно понимание этого могло взорвать меня тысячей искр. оргазм накрыл меня с последним толчком, заставив кричать в открытое небо, бывшее свидетелем нашего безрассудства.

Какое-то время Кнут был во мне, что только радовало меня. А потом он явно вернулся к своему прежнему настроению. Отпрянув от меня так, будто я болела чумой, он натянул штаны на все еще возбужденный член, явно причиняя себе удовольствие. Пусть мой мозг еще тонул в удовольствии, я все же понимала, почему Кнут так сделал. Он полон отвращения. К себе, ко мне, к обоим. Это не важно. Я облокотилась на камни, ища в них опору, но ноги отказывались держать меня. Я смотрела в темное небо, несущее в себе свет далеких звезд, не в силах прийти к единому мнению. С одной стороны, мне не хотелось подходить к Кнуту. Велик шанс, что теперь он точно свернет мне голову, ведь именно из-за меня все это случилось. Но, с другой стороны, мне было его жаль. Возможно это и останавливало меня: жалость к нему точно убьет меня.
Но у моего тела явно были свои планы на нас. Покинувшее меня желание снова обрушилось на меня, заставив осесть на прохладный и влажный песок. Он пах кровью, моей кровью, но мне было это безразлично. Познав удовольствие в руках Кнута, я не собиралась отпускать его сейчас, даже если он твердо намерен убраться с глаз долой. Поднявшись на ослабевших ногах, я несколько раз глубоко вдохнула обжигающе прохладный воздух и рванула вперед. Песок приглушил мои шаги, но все же в последний момент Кнут повернулся. Весьма вовремя, надо сказать. Я повалила его на песок, обдирая колени. Не давая обоим возможности опомниться, я оседала Кнута, снова чувствуя жесткую ткань его брюк. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но моя пощечина остановила его. Сжав челюсти, он медленно повернулся ко мне, сверля взглядом. Его ноздри раздувались от ярости. О, да, теперь он был живее всех живых. Именно такой, какой и был нужен.
- Другое дело, - прошипела я, прижимая его руки к песку и впиваясь в его губы поцелуем. Мы начали вести борьбу, стараясь доказать друг другу, что контроль находится именно в его руках. Мы катались по песку в упорном стремлении доказать главенство. Твердые песчинки впивались в спину, забивались в раны, заставляя кожу щипать, а меня - стонать от удовольствия. Желание боли снова свело меня с ума, но в этот раз мне хотелось другого. В очередной раз перекатившись и оказавшись сверху, я села Кнуту на грудь, лишая его возможности двигаться. Мы оба тяжело дышали, оба упрямо выпятили подбородки, и оба не собирались сдаваться. Его взгляд прошелся сверху вниз, остановившись более внимательно на груди с парой засосов и на том месте, где сейчас соединялись наши тела. Я бесстыдно сидела на его груди, склонив голову на бок, ожидая его капитуляции. Ждать просто так было не в моем стиле, тем более не сейчас, поэтому, слегка отклонившись назад ,я стала расстегивать ширинку. Добравшись до его члена, я сжала его в ладони, начиная скользить по всей длине.
Я видела, что это буквально разрывает его, но мне было все равно на его духовные мучения. Встав на колени, я поползла вдоль его тела, оставляя за собой дорожку из поцелуев. Я хотела не просто почувствовать его внутри, я хотела почувствовать его вкус, узнать его, запомнить. Добравшись до края расстегнутых штанов, я провела языком влажную дорожку, заставляя Кнута напрячься. Теперь была моя очередь дарить ласки. Стянув с Кнута брюки и раздвинув его ноги, я встала между ними на колени, склонив голову вниз, закрывая происходящее волосами. Взяв в руку его член, я коротким поцелуем поцеловала его головку, провела по ней языком, заставляя Кнута напрячься. Медленным, скользящим движением, я насаживалась ртом на его плоть, издавая гортанные стоны. С каждым сантиметром желание все сильнее расцветало во мне влажным цветком, распускаясь между ног. Достигнув основания, я задержалась на пару секунд, после чего резко поднялась, судорожно втягивая воздух. Я делала это снова и снова, с каждым разом все быстрее. Свободной рукой я вцепилась в его бедра, запуская в него ногти. Кнут зашипел, чем вызвал во мне темное ликование.
В какой-то момент Кнут взял ситуацию в свои руки: намотав мои волосы себе на кулак, он задал мне темп, но я не сопротивлялась. Я снова рычала от удовольствия, вцепившись в его бедра ногтями, оставляя кровавые дорожки. Почувствовав, что он на грани, я высвободила свои волосы резким рывком, оставив добрую половину в его кулаке. Я не хотела этого так быстро, ни за что на свете. Я бы не вынесла этого. Я понимала, что у меня есть один шанс получить все то, что я хотела, вобрать в себя максимальное удовольствие. Хитро улыбнувшись, я повернулась к Кнуту задом, выставляя себя на обозрение. Ни малейшего стыда, ничего подобного не было в моей голове.
Повернув голову в его сторону, я покрутила бедрами, привлекая внимание. Встав на колени сзади меня, Кнут резко вошел в меня, до синяков сжимая бедра. В очередной раз намотав мои волосы, он потянул меня на а себя, заставляя задыхаться от удовольствия. Отпустив волосы, он сжал мою шею, перекрывая почти весь доступ к кислороду. Второй рукой он сжал мою грудь, периодически поигрывая с соском. И снова резкие движение, снова слишком влажная я. Он скользил внутри, наполняя меня больше необходимого. Я переполнялась им, я чувствовала, что в некоторые моменты он входил слишком глубоко. Но даже это не было способно остановить меня. Я снова превратилась в агрессивного зверя, с каждым толчком Кнута насаживаясь на него все сильнее. Я выкрикивала свое удовольствие в небо, тысячей глаз следившее за нашей агонией. Мы сгорали в огне этого безумия, оно плавило нашу плоть, оставляя лишь обнаженные нервы.
Чувствуя, что Кнут снова на грани, я в очередной раз вырвалась из его крепкого объятия, толкнула его на песок, начиная все снова. Но в этот раз я не стала останавливаться, когда он достиг своего максимума. Тугая струя ударила в нёбо, растекаясь во рту, отдельными каплями скатываясь по горлу. Кнут лежал не шевелясь, но его член пульсировал в моем рту. Осторожно я выпустила его из своего рта, глотая оставшееся во рту семя. Чувствуя полное насыщение происходящим, я плюхнулась на песок рядом с Кнутом на живот, прижимаясь к нему боком, кладя голову ему на плечо. Он полностью ушел в себя, не замечая происходящего. Я лежала тихо, стараясь не подавать вида, чувствуя приближение ожидавшей нас бури.

»» 06.02.17 18:39 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

На берегу

Рафаэль стоял и сверлил взглядом песок у себя под ногами так, что было удивительно, как тот еще не загорелся.
К горлу подкатывала тошнота от затопившего нутро отвращения - к себе, к ней, к тому, что произошло. Мало того, что он в считанные секунды потерял над собой контроль и забыл о тщательно лелеемых всю жизнь принципах, так еще и сделал все вот так. Быстро, грубо, яростно. Хотя Дарита явно получала от этого удовольствие, судя по ее реакции на его действия, сам он чувствовал себя мерзко до крайности.
Раф вдруг с удивлением понял, что спину его саднит. Только сейчас он осознал, что Дарита царапала его во время их неистовой близости. И он получал от этого удовольствие. В те безумные мгновения боль и наслаждение слились, превратившись в горючую смесь, сводившую его с ума. И теперь он не знал, как вернуть себе прежнее спокойствие и - что гораздо важнее - самоуважение.
Он не услышал ее шагов, но почувствовал, когда она оказалась у него за спиной. Рафаэль обернулся, но поздно - с неожиданной силой Дарита повалила его на песок, оказываясь сверху. Черт возьми, чего еще ей от него нужно? Ей мало того, что уже случилось? Она и так забрала сегодня слишком многое. Он до конца жизни не забудет, как она выгибалась в его руках, как стонала, как закусывала губы, вкус которых он все еще ощущал на своих губах.
Раф прошил Дариту жестким взглядом и хотел резко приказать ей слезть с него, но щеку обожгла внезапная боль от хлесткой пощечины. Он уставился на нее с ненавистью, ярость быстро растекалась по его венам, обжигая внутренности. А хуже всего было то, что он снова хотел ее. Но больше он был не намерен давать ей власть над собой.
Едва почувствовав ее губы на своих, он понял, что стремительно теряет контроль и попытался скинуть ее с себя. Они сцепились в ожесточенной схватке и покатились по песку. Песок вперемешку с галькой впивался в саднящую кожу, забивался в кровавые борозды на спине. Дарита стонала, получая от этого удовольствие, и эти звуки били по его натянутым нервам, отдаваясь в теле возбуждением.
В конце концов она снова оказалась сверху. Их взгляды скрестились. В эту игру он мог играть долго, но Дарита сделала то, чего Рафаэль никак не ожидал.
Одно быстрое движение - и его плоть оказалась в ее руках. Он дернулся, желая оттолкнуть ее и понял, что не в силах этого сделать.
Своими губами и языком она вытворяла с его членом то, чего он раньше и вообразить не мог. Теперь он уже не сумел бы прервать это безумие, даже если бы от этого зависела его жизнь.
Но она, кажется, забыла то, что он говорил ей совсем недавно. Он не позволит ей одержать над ним верх.
Он схватил ее за волосы, намотав их на кулак и стал насаживать на себя так, как хотел именно он, утверждая этим свое господство.
Но когда он уже готов был разрядиться, кончив ей прямо в рот, она резко вырвалась и встала на колени задом к нему, открывая ему вид своей увлажнившейся плоти и призывно улыбаясь. Она снова передавала власть в его руки и осознание этого окончательно снесло ему крышу.
Он быстро поднялся и одним молниеносным движением ворвался во влажные глубины. Разум затуманило, остался только инстинкт.
Он снова входил в нее резкими, глубокими толчками, вонзаясь до самого основания, желая заполнить собой ее всю. Неожиданная мысль о том, как точно также она, должно быть, стояла раньше перед кем-то другим и отдавалась ему с такой же готовностью и страстью, заставила его руку сжаться на ее горле, превращая стоны, вырывавшиеся из ее груди, в хрипы. Его движения стали еще резче, еще яростнее, еще быстрее. Желанная разрядка была уже близка, но Дарита оставила последнее слово за собой.
Он не противился, когда она снова взяла в рот его член. Мучительно пульсируя от безумного удовольствия, о котором еще пару часов назад не имел никакого понятия, он взорвался у нее во рту, разлетаясь на сотни и тысячи осколков.

Дарита устало уткнулась ему в плечо, но он не прикоснулся к ней в ответ. Пытаясь выровнять дыхание, он думал о том, почему именно эта женщина возымела над ним такую власть.
Он хотел ее и раньше. Раф до сих пор помнил тот случай, когда ворвался к ней в ванную. Помнил, как влажно поблескивало ее тело в свете свечей, как дьявольски красива она была в белом облаке пены.
Но ведь его и до этого пытались соблазнить. Их было много - женщин, чьих лиц он уже не помнил. Женщин, которые видели в нем только одно - его будущую корону и все почести, которые к ней прилагались.
Его сердце дрогнуло, когда он вдруг понял, что Дарита понятия не имела, кто он такой. Она хотела его самого. Он неожиданно почувствовал внутри что-то вроде эйфории, но эта иллюзия была недолгой. Рафаэль вспомнил, что все, что произошло между ними - не более, чем побочный эффект от ее перевоплощений, о чем она сама ему прямо и сказала.
Но было и еще кое-что, кроме попранных принципов, о чем он забыл, потонув в чувственном тумане.
Проклятие. Его проклятие.
Это была еще одна причина, по которой он сторонился женского общества. Рафаэль всегда боялся, что первая же близость свяжет его с женщиной опасными узами. Смертельно опасными для нее узами. А он не хотел повторять путь отца, убившего своей любовью его мать.
Ровное, мерное дыхание касалось его груди. Он опустил взгляд на Дариту, доверчиво прижавшуюся к нему, и понял, что она спит. С нарастающим ужасом он почувствовал, как от этого зрелища внутри него зарождается непрошеная, запретная нежность.
Совсем недавно Рафаэль считал, что они с Даритой смогут просто разойтись в разные стороны и забыть друг о друге, как о страшном сне. Но то, что было пережито ими за последние дни, сделало это невозможным, перевернув все с ног на голову. Теперь у него не было выбора. Ему придется сделать то, чего он делать совершенно не хотел. Не хотел с пугающим его самого, невесть откуда взявшимся, отчаянием.
Стараясь не потревожить сон Дариты, Рафаэль встал. Полностью обнаженный, он направился к берегу и, застыв в одной позе, позволил волнам лизать себе ноги. Он простоял так некоторое время, немигающим взором глядя на море. Но это не могло продолжаться долго, у него было слишком мало времени. В любой момент Дарита могла проснуться и это сильно усложнило бы ему дело.
Очередная волна выкинула к его ногам ракушку. Подчиняясь порыву, он взял ее в руки и пробежался по ней пальцами. Она была колючей снаружи и нежной внутри. Совсем как Дарита. Ракушка была совершенно необязательным атрибутом для того, что он должен был сделать, но ему хотелось позволить себе эту глупую слабость.
Вернувшись к спящей девушке, он присел рядом с ней на колени и погладил ее по щеке в последней ласке. Затем, не давая себе возможности передумать, прикоснулся к ее лбу. Он не убирал руку до тех пор, пока на кончиках его пальцев не появилось мягкое голубое свечение. Это были воспоминания, которые он отнимал у Дариты. Когда она проснется, уже не сможет вспомнить ничего, что было связано с К`юнтерией, в том числе и его самого. Рафаэль поднес светящиеся пальцы к ракушке и голубой огонек послушно нырнул внутрь нее. Собрав свою одежду в один грязный ком, Рафаэль отшвырнул ее подальше от этого места. Дарита не должна была заподозрить, что находилась здесь не одна.
Не оглядываясь на нее, Рафаэль пошел к морю, медленно, шаг за шагом, погружаясь в родные глубины. Он уносил с собой воспоминания Дариты и жгучую горечь от того, что не представлял, как избавиться от своих собственных.

»» 06.02.17 08:07 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

- Мне только молоко, спасибо! – улыбнулась я официантке, делая вид, что я слежу за своей фигурой, а не экономлю последние гроши.

С тех пор как я, гордо подняв голову, ушла из Храма, прошел целый месяц. За это время моя спина полностью зажила, не оставив даже следа. Не хочется так говорить, но жрица Лорель умела бить.

Когда я отошла от храма на достаточное расстояние и скрылась в лесу, силы окончательно покинули меня, и я устало привалилась к дереву и громко разрыдалась. Выплакавшись, я довольно шустро двинулась в путь. Через некоторое время я пришла в деревню, которая находилась в нескольких километрах от храма. Именно тут я покупала вино для праздника. Я переночевала там одну ночь, и, наняв повозку, переехала в небольшой городок.

В таверне я заплатила за комнату на пять недель вперед и занялась… ничем. Еще в первый же день я купила в аптеке мазь, заживляющую раны, и каждый вечер горничная мазала мне спину. Целыми днями я лежала на кровати и баловала себя разными вкусностями. Пока, в конце третьей недели, я не заметила, что мешочек, ранее набитый монетками, сильно исхудал. С тех пор я стала плотно обедать, почти пренебрегая остальными приемами пищи.

Но этого явно недостаточно. Думаю, пора искать работу. Может напроситься к хозяйке таверны официанткой, и она разрешит мне пожить у нее бесплатно?

Я медленно пила молоко, пытаясь обмануть желудок, и заодно разглядывала посетителей. Живут здесь не так много людей, но перекусить сюда ходят многие. Очень многие. Я даже видела здесь казначея с женой. Хм, вон те две пожилые кумушки живут на соседней улочке, а вот тот пожилой мужчина – приехал в гости к своей сестре, а две совсем юные девушки, совсем недавно вышедшие замуж, явно разговаривают о чем-то серьезном. Одна из них выглядит так, будто вот-вот расплачется.

Первое, чему я научилась, попав в Храм – перестраивать слух и слышать очень многое... Так что расслышать разговор девушек не составило труда.

- Ну же, Кэсси, рассказывай! Я умираю от любопытства, - шептала рыженькая девушка своей расстроенной подруге.

- Мэгг, мне так стыдно, - опустив голову, ответила темноволосая Кэсси.

- Стыдно, когда видно! – заявила Мэгг, схватив собеседницу за руку.

- Вчера… Вчера мы с Николасом, мммм, сделали это, - пробормотала темненькая, заставляя даже меня напрячься, чтобы услышать ее тихий голос.

- Да ты что! И как? – радостно вскинулась рыжая, невольно привлекая к себе окружающих.

- Мне понравилось, - мило покраснела девушка и, нахмурившись, продолжила:

- Но Дерек что-то заподозрил! Я подслушала, как он приказывал дворецкому найти людей, чтобы следить за мной!

Мэгг резко выдохнула, прижав ладонь к губам, и дрожащим голосом сказала:

- Вам пока не стоит встречаться!

- Но он скоро уедет, и мы никогда больше не увидимся, - возражала очаровательная изменница.

Тут я решила вмешаться. Уж очень миленько смущалась девушка. Ничего страшного не случится, если она немного развлечется. Раз уж ее герой-любовник уезжает. А вот если этот Дерек узнает, то Кэсси не светит ничего хорошего. Я оставила свое недопитое молоко и пересела за столик девушек. Они резко прекратили свой разговор и одновременно вскинули на меня глаза.

- Кто вы? – спросила Мэгг.

- Что вы себе позволяете? – одновременно с подругой спросила Кэсси.

- Я стала невольной свидетельницей вашего разговора, - соврала, не моргнув глазом, - и могу оказать вам услугу. Давайте поднимемся в мою комнату.

Не дожидаясь ответа, я встала из-за стола и медленно двинулась к лестнице, делая непринужденный, а главное не заинтересованный, вид. Как я и думала, они, немного помедлив, двинулись следом за мной. Когда мы зашли в комнату, я плотно прикрыла дверь.

- Как вы можете помочь мне? – спросила Кэсси, недоверчиво сужая глаза.

- Я метаморф, - без затей ответила я. – Я могу занять ваше место и отвлекать слежку, пока вы, кхм, общаетесь с Николасом.

Девушка побледнела, когда я упомянула имя ее возлюбленного, но ее глаза радостно заблестели:

- Правда? Ах, я буду вам так благодарна, - воскликнула девушка, сложив ладони в молитве.

- Подожди, Кэсс, - оборвав радость подруги, сказала Мэгг. – Почему вы решили помочь? И, самое главное, откуда вы узнали о Николасе?

- Даже у стен есть уши, а таверна – не самое лучшее место для таких разговоров. Насчет помощи… Я хочу вам помочь. И, - тут я немного замялась, - мне нужны деньги.

Мой ответ полностью удовлетворил подружек и Кассандра обещала щедро вознаградить меня за помощь. Мы долго, около часа, обсуждали детали и договорились о месте замен – магазине тканей, хозяин которого хорошо общается с Мэган. Мы прощались у дверей комнаты, и я обещала ждать служку, который принесет платье и плащ Кэсси.

Когда они ушли, я упала на кровать и уставилась в потолок. Правильно ли я делаю? Зарабатывать деньги на обмане? Смогу ли я?

Раздался стук, и я поспешила открыть дверь. Там стоял мальчик-подросток в одежде пажа со свёртком в руках. Я пропустила его в комнату, и он сложил его на кровать и повернулся ко мне:

- А это леди передала вам в качестве аванса.

Он ушел, а я так и стояла со шкатулкой в руках. Наконец присев на кровать, я открыла ее. Там лежал самый роскошный гарнитур, который я когда-то видела. Приподняв тяжелую цепочку, я вдруг четко поняла - деньги не пахнут. Каждый зарабатывает, как может.

Я примеряла платье и украшения весь оставшийся день. На следующее утро, надев на себя наряд жены богатого человека, кроме сережек, и спрятала все под плащом. Попрощавшись с хозяйкой, я медленно побрела по пустынной улице.

Магазин тканей, несмотря на ранний час, был открыт. Я зашла и поздоровалась с Олло. Он провел меня в служебное помещение и напоил чаем. Там я сменила облик и надела сережки. Посмотрев в зеркало, осталась довольна результатом – не отличить.

Я сидела в кресте и от скуки листала какую-то скучную книгу, сев у окна. Неожиданно дверь открылась, и я медленно подняла глаза. Увидев свое побледневшее отражение, которое на самом деле оригинал, я широко улыбнулась.

- Доброе утро! Сегодня такой чудесный день, - сказала я, показывая, что голос тоже скопирован.

Кэсси, а следом за ней Мэгг, вошли в комнату и закрыли за собой дверь на замок.

- Невероятно, - сказали в один голос подруги. Я лишь улыбнулась.

Немного подождав, мы с Мэган вышли из магазина и зашли в другой, торгующий шляпками. Я хихикала и вертелась перед зеркалом, примеряя то одну, то другую.

Мы переходили из одного магазина в другой, что-то просто разглядывали, а что-то покупали и просили доставить домой. Мэгг вела себя спокойно и свободно и, кажется, совсем забыла, что я не ее Кэсс. Но так даже лучше. Значит, я достаточно хорошо копирую поведение девушки. Что-что, а показать беззаботную молодую девицу, я могла с легкостью. Когда-то и сама была такой.

Мы гуляли почти до темноты и вернулись к Олло. Он кивнул нам на служебное помещение. Там оказалась румяная и немного помятая леди Кассандра. Она расцеловала нас, рассыпаясь в благодарностях. Я уже собиралась прощаться с ними и идти спать, как Кэсси подошла ко мне и сильно сжала мои руки:

- Габриэлль! Ты должна мне помочь!

- Что случилось? – спросила я, даже не пытаясь вырваться.

- Николас уезжает завтра! Рано утром. Я хочу провести эту ночь с ним, - сказала она, смотря на меня глазами, наполняющимися слезами.

- Я должна идти к тебе домой? Ты с ума сошла?

- Габи, не бойся. Муж в отъезде, дома только слуги. Ты придешь домой, скажешь, что слишком устала, чтобы ужинать и сразу пойдешь спать. Служанки помогут снять платье и принять ванну. После этого отошли их и все, можешь спать, можешь почитать что-нибудь. Ну, пожалуйста!

Я отказывалась, но она так просила меня, что я и не заметила, как согласилась. Кэсси помахала нам рукой, и мы с Мэгг вышли из комнаты. Девушка, как и обещала, проводила меня прямо до ворот дома Кассандры.
Большой, роскошный особняк, но я слишком устала, чтобы долго восхищаться им.

Внутри я следовала указаниям и спустя час сидела в спальне Кассандры в тонкой ночной рубахе. Мне не спалось, и я лежала на кровати, кутаясь в одеяло и читая небольшой томик женского романа.

За окном раздался какой-то шум, но я решила не обращать внимания. Героиня романа как раз выходила замуж за любимого рыцаря. Не думала, что романы такие интересные. Нужно купить себе парочку с зарплаты.

Дверь без стука открылась, и на пороге я увидела высокого мужчину, одетого в домашнюю одежду. По тому, как бесцеремонно он вошел в мою спальню и закрыл за собой дверь, я поняла, что муж вернулся несколько раньше, нежели Кэсс предполагала…

- Рад, что ты еще не спишь, - хищно улыбнулся мужчина и направился прямиком к моей кровати…

»» 06.02.17 18:48 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________