Гретель Краус:
Все в этом происшествии не имело смысла.
- Вот если бы я вызывал демона... - задумчиво произнес Август, глубокомысленно почесав подбородок. Возможно, детектив был раздосадован тем, что не смог привычно завершить тренировку и побриться или же он так делал всегда, когда сходу не мог раскрыть преступление - ...я вряд ли выбрал для этого место вблизи парковки рядом с офисным зданием. Разве для этого не нужен темный лес, подвал хотя бы, рясы, свечи и песнопения?
Надо оторвать взгляд от волевого подбородка детектива Кинга и заняться делом.
- Я поняла к чему вы клоните ...и безусловно, правы. Такое ощущение, что кто-то действовал впопыхах. Смотрите, символы в некоторых местах немного смазаны, видно, что рисовать пришлось быстро. И это очень опасно - стоит неправильно написать символ или не замкнуть пентаграмму, последствия могут стать необратимыми.
Детектив вздохнул.
- Может, так и случилось? Кто-то вызвал демона - ему это не понравилось, или ритуал прошел не так, как нужно и он его убил? А потом...ушел обратно?
- Нет, демон не мог просто уйти. Для этого нужен отдельный ритуал. И без причины он тоже не станет убивать - ведь его вызывали для определенной цели.
- Для какой?
- Чего вы у меня спрашиваете?
- Если по улицам Энска бегает демон...то почему скрывается? Это была одна из самых спокойных ночей в Энске - никаких происшествий. Спрятался что ли? - Август огляделся по сторонам - Ладно, давайте бросим эти гадания на кофейной гуще. На здании есть камера - посмотрим записи и узнаем, что случилось.
Однако, не успели мы и шага в сторону сделать, как рядом затормозил роскошный автомобиль, откуда вышло несколько человек. Заметно выделялся среди них высокий мужчина в неприлично дорогом костюме. Он одной рукой прижимал к уху телефон, а другой небрежно поддел ограждающую ленту и направился к нам.
- Уважаемый, здесь идет расследование... вы мешаете - начал было Кинг, но тут же натолкнулся на уничижительный взгляд.
- Максвелл Колфилд - отрекомендовался он - Это вы нарушаете закон, находясь на частной собственности. Это мое здание, я его купил.
Так вот, ты какой Максвелл Колфилд. Я хоть не слишком интересовалась светской хроникой и списком "Форбс", но и то слышала о нем. Вандербильты, Ниархосы, а среди них и Колфилды - неприлично богатый клан бизнесменов. Максвелл Колфилд – самый известный на сегодняшний день представитель фамилии, эксцентричный миллиардер, который то и дело романился с известными актрисами и моделями, одна другой моложе. И что он забыл в Энске?
- В любом случае, мистер Колфилд - четко произнося каждое слово ответил Август - я прошу вас отойти.
- Вы, кажется, не понимаете - тот протянул ему телефон - Это ваш начальник, который требует, чтобы вы свернули свое расследование и немедленно убирались с моей земли.
Детектив Кинг взял трубку. С каждой секундой он становился все мрачнее и мрачнее. Очевидно, Август недооценил власть денег.
- Здрасьте - тем временем, Колфилд бросил заинтересованный взгляд на мои сиськи под обтягивающей кофтой и улыбнулся.
- Забор покрасьте - ответила я, что мигом смыло ехидную ухмылочку с лица бизнесмена.
Кинг молча ткнул телефон обратно бизнесмену и приказал полицейским сворачиваться. Тут же заработала клининговая бригада Колфилда, уничтожая все следы крови и пентаграммы.
Мы с Августом стояли рядом и наблюдали как один из них срывает полицейскую ленту, а Максвелл Колфилд, довольно на это глядя, исчезает внутри здания.
- Гретель, если вы и правда ведьма - произносит вдруг детектив - то сделайте ему заговор на понос.
Детектив Кинг сообщил, что происшествие посчитали неудачной шуткой и официально расследование закрыли. Но мы оба понимали, что дело тут нечисто и договорились вместе продолжать работу дальше.
В свежем номере "Волчьей хватки" на передовице обнаружился портрет Максвелла Колфилда, а с ним рядом улыбающийся Ганс, который пожимал тому руку - "Миллиардер передает новое оборудование для медицинского центра "Айболит". Значит, добрые дела он тоже делает. В конце статьи говорилось, что завтра Максвелл устраивает в своем здании грандиозную вечеринку.
Я отложила газету. Подноготную Колфилда должен был раскопать Август, чтобы узнать есть тут какая-то связь с потусторонним или же бизнесмен действительно просто не хотел вмешательства полиции в свои дела и посчитал, что пентаграмма с кровью - это плохо для имиджа. Вот, двадцатилетняя модель, что красовалась на свеже выложенном фото для этих целей - самое то.
Меня же занимали более насущные проблемы - демон. Откуда он пришел и куда делся? Почему затаился и каково будет следующее действие? Не смогу простить себе, если вскоре в городе обнаружится растерзанный им труп.
Но, о демонах я знала преступно мало. Все ведьминские доступные книги были прочитаны, а я так и не смогла расшифровать символы пентаграммы и узнать хоть что-то. Разочарованно закрыв очередной гримуар, покосилась на Густа, который дремал на полу, в ореоле солнечного пятна. Я знала, кто мог мне помочь. Похоже, что только он один.
Обитель Аида
- Пятнышко, хороший мальчик!
Я не смогла сдержать смех, когда огромная туша добермана навалилась сверху, вылизывая мое лицо, а потом принялась сосредоточенно обнюхивать содержимое кармана пиджака. Я вытащила вкусняшку, которая помогла нам так быстро наладить отношения в Пайтити-пача и с удовольствием скормила псу.
Страж загробного мира явно был рад меня видеть. Чего нельзя сказать о его хозяине. Боль и Паника постоянно шастали ко мне через крошечные порталы. Но я впервые воспользовалась заклинанием, чтобы проложить обратный маршрут.
Слопав угощение, Цербер ринулся вперед, я за ним. Царство Аида каждый видит по-своему. Таким, каким его позволяет видеть правитель. Мне нравилась эта комната, по которой сразу и не скажешь, что перед тобой - своды пещеры или стены дворца из черного обсидиана. Здесь царит полумрак и даже пламя в камине голубого цвета.
Александр Хэйдс сидит на массивном резном стуле из черного дерева, что вполне себе может сойти за трон. Цербер описывает круг и присаживается у его ног, пока я замираю у входа. Хэйдс явно заметил мое присутствие. Но ни жестом ни позой никак не выдает это, все также созерцая, что-то ведомое лишь ему вдалеке.
Придется начать первой.
- Привет. Давно не виделись.
Ответом было молчание, поэтому я вынуждена подойти ближе. Приблизившись, останавливаюсь в нескольких шагах от него.
- Рада, что с тобой все в порядке после случившегося и обрушения мира.
- Риск был минимальным - Александр все также избегает смотреть на меня - Что тебе нужно?
Пожимаю плечами.
- Может, я просто соскучилась и решила тебя проведать?
Мне все-таки достается его взгляд, который сразу же заставляет стушеваться и уже самой отвести глаза в сторону.
- Ладно - вздыхаю и достаю из кармана сложенный листок бумаги, на котором распечатанный рисунок той самой пентаграммы - В Энске кто-то вызвал демона и что-то пошло не по плану. У тебя в последнее время никто не пропадал?
Хэйдс не удостаивает меня ответом, хоть все-таки бросает взгляд на рисунок. Похоже, фокус не удался и мне настойчиво намекают убраться поскорее. Прячу листок обратно в карман и уже разворачиваюсь, чтобы уйти:
- Это Бальтазар.
- Его имя - Бальтазар?
- Я назвал его так - продолжает Александр - Его имя Астерий, но больше он был известен как Минотавр.
- Я знаю это миф. Лабиринт, семеро юношей и девушек. Тесей, влюбленная Ариадна. У них, кстати, ничего не вышло. Значит, Тесей победил Минотавра и после смерти тот превратился в демона?
- Все началось с желания царя Миноса возвысится над остальными царями и стать подобным богу. А с богами шутки плохи. Принц, рожденный от быка. С детства заключенный во тьму лабиринта. Думаю, у него не было особого выбора.
- И ты его дал?
Александр задумчиво опускает подбородок на скрещенные ладони.
- Люди, подобные Миносу, всегда жаждут богатства. И Бальтазар может его дать...но придется заплатить страшную цену. Впрочем, я давно его не видел.
- Давно по твоим или по моим меркам?
- Давно - легкая усмешка в изогнутом уголке его губ.
- Хорошо, тогда как мне остановить его и вернуть домой?
- Ты ищешь демона, думая, что он - зло, а нужно человека.
Анна Алисия Додсон:
Мой гараж и "место, где даже можно жить".
Утром просыпаюсь как от толчка. Ну еще бы я всю ночь не спала. Трудилась. Несколько секунд не могу понять, где я. Мне часто приходится ночевать в гостиницах. Перелеты и переезды: объекты бывают удалены на сотни километров от моей спальни. Хотя я и не люблю браться за такие. Ладно. Это не гостиница. Это мой новый дом… на какое-то время уж точно…
«Место, где даже можно жить» оказалось малюсенькой кирпичной пристройкой к гаражу, уютно спрятанной за деревьями и увитая плющом. Просто сказочный домик для мать его принцессы. Но, честно сказать, я не сразу поняла, что это та самая пристройка. Возможно, из-за шокового состояния. Ладно, опустим. Здесь были обозначенные ранее, крохотная гостиная-кухня (боюсь, если здесь собралась бы большая компания, она бы в итоге вывались за дверь), ванная с той самой новой (кстати, реально новой) душевой. И спальня. Вот натурально два на два метра. Кровать я заменю, конечно (обожаю спать на огромных). И она уже в пути! Правда, тогда комнатка будет состоять из одной кровати. Ну и ладно: комната-кровать, почему бы и нет? И вообще, к счастью, здесь оказалось вполне прилично. Часть стен покрыта слегка выцветшей от времени, но не тронутой (здесь я так понимаю никто не жил), краской, плитка в ванной и на фартуке кухни: в адекватно белой и коричневой тональности, полы – деревянные, приятно поскрипывающие при ходьбе. Опять же эти необработанные кирпичные стены – загляденье. Почти ничего не придется переделывать. Уборка, немного подшаманить и новая мебель. Будет хорошо: просто, красиво и уютно. О том, как я вчера «пообщалась», как оказалось, со вторым арендатором, с которым цитата: «не будет никаких проблем», пока даже вспоминать не хочу.
Встаю и иду на кухонку. Из вчерашней коробки достаю турку и кофе. Пусть рушится мир, а без чашки кофе я никуда. Потом куплю себе кофе машину (из турок у меня всегда все сбегает, потому что я отвлекаюсь на сотню других дел… хотя, кофе порой лился и из аппаратов, пока не закачивалась вода). Так что тут у нас. О, плита даже зажглась. Это не может не радовать. Пока варится кофе, открываю окно. Божественно пахнет морем. Прекрасный выбор места, Эл. За некоторыми исключениями, конечно же.
Успеваю снять турку вовремя, хотя и на пределе. Наливаю в чашку, которую тоже предусмотрительно привезла с собой: напиток должен иметь соответствующее обрамление. Она сразу мне приглянулась, эта кружка: такаяяя милая. Идеальный показатель вкуса вашего дизайнера. Я усмехаюсь: золотые и черные котята с дьявольскими рожками, купающиеся в сердечках и парящие на облачках. Чем не повод сходить к психологу?
Делаю глоток: можно продать душу! Звонит телефон. Ставлю кружку, иду искать, где вчера бросила сотовый. Он на тумбочке в спальне. Неизвестный номер. Отвечаю на звонок.
- Курьер? Ээээ … но я ничего не заказывала. Возможно, вы ошиблись. Нет. Да, Алисия Додсон, все верно. Хорошо, я сейчас спущусь. Ждите.
Кто же это может быть? Кай? Странно. Или не уж-то такие извинения от моего «славного соседа»? Нет, это вряд ли.
Натягиваю джинсы (конечно же не те, испорченные мои любимые!), а вытянутые вчера из чемодана первые попавшиеся. Майку, в которой я спала, вполне можно оставить. За неимением другой распакованной обуви (чемоданы я вчера так толком и не разобрала), надеваю туфли. Взбиваю волосы. Прикид а-ля «я упала с самосвала, тормозила головой». Ничего, я же не к королеве Елизавете собираюсь. Впрочем, к ней лучше и не собираться. Пусть земля ей будет пухом.
Выхожу, и … мне вручают огромный роскошный букет из красных роз. Ого! Да он весит почти как я. Благодарю курьера, расписываюсь в получении. В нетерпении заглядываю в карточку: «Рад, что ты в городе. Слава». Ооо, ну что за милаш. Но «Слава»?! Не порядок. «Слава», а, вернее, Вячеслав Викторович Воронов – владелец строительной фирмы, которая на основе моего дизайна делала Карлеоне ремонт. Мы хорошо посотрудничали. Но как он узнал, что я тут? Небось Кай уже поставил его в известность, что Алисия хочет пожить в Энске (ты смотри, даже адрес запомнил!), и мне понадобятся услуги фирмы Воронова (ну что за человек-то такой?! Обожаю этого Карлеоне!). И все же до «Слава» мы не доходили.
С другой стороны, тебя то мне и надо. На ловца и зверь бежит.
Возвращаюсь в дом. Скидываю туфли. Куда бы этот букет вместить? Иду в ванну, нахожу ведро. Ну, прости, милаш Слава, нынче всем выбирать не приходится. Допиваю кофе. Нахожу номер Вячеслава, набираю. Через несколько гудков слышу радостное приветствие с приглушенной фразой: «Все свободны, закончим после моего разговора, я приглашу». Ты смотри, разогнал там свое совещание. Ну-ну. Дальше раздается еще более радостное: «Алисия, как прекрасно, что ты вернулась в город».
Скажем, прекрасного в этом пока мало, но ему об этом знать не обязательно. Здороваюсь.
- Спасибо за цветы, Вячеслав. Мне очень приятно (тональность моей благодарности достаточно ровная).
Вообще, не очень люблю такие огромные букеты (цветы – это же язык чувств…, а что можно подумать, видя такое ало-красное колючее облако?), но человек-то старался. Только за это ему мой респект. На другом конце собеседник уверяет, что это самое малое, что он мог сделать. Нуу-нуу. Или скорее: ну и ну.
- Это более, чем приятный сюрприз. Еще раз спасибо.
Тут я хочу перейти к делу. Собственно, Карлеоне, как узнал о моих планах (сказал, что я сбрендила) и спонсорстве Лео (недоволен был почему-то), тотчас же обещал, что обговорит САМ с Вороновым помощь мне в ремонте и, если надо, перестройке. Но «милаш Слава» неожиданно выдает, что хотел бы в честь моего возвращения пригласить на ужин. Тааак.
- Боюсь, дорогой, я не готова к выходам в свет. Столько дел. Миллион вопросов, которые требуют решений. Извини.
Тут снова хочу свернуть на тему того, что мне очень срочно надо обновить по задуманному плану обстановку хотя бы в доме. Однако Воронов продолжает меня удивлять. Он предлагает завтрак. «Это и свиданием не назовешь»: шутит он. Ага, как же. Смотря в какой плоскости смотреть.
Я задумчиво начинаю обрывать лепестки одной из роз. Как же вы достали, мужики. А как насчет твоей вновь приобретенной молодой жены, которая, еще чуть и при желании, могла бы быть моей дочкой? Ее мы куда? Это ж как предполагается ты ей скажешь: «Дорогая, почистил зубы и поехал завтракать с Алисией?». Или: «Утром не жди, у меня завтрак с Алисией?». Шикарный план. И вообще, весьма сомнительное предложение как по мне.
- Прости, Вячеслав, но с друзьями я не завтракаю. Только подруги или… ну в общем, не думаю, что это возможно.
Обед?! Да уж. Ты серьезно настроен. Но, пора сворачивать это шапито, пока мисс Додсон прямо не сказала, что твои планы напрасны (но не сегодня, ты мне еще нужен).
- Обед. И не раньше конца следующей недели…, - слушаю ответ. - Да, так мило, что ты запомнил, какую кухню я предпочитаю. - ну довольно! - А теперь могу я попросить тебя обсудить со мной вопрос устройства студии?
Угу, с радостью поможешь. Ну отлично. Мы обсуждаем, что сегодня-завтра мне нужен один подсобный рабочий, чтобы навести марафет в месте, где «даже можно жить». Материалы я заблаговременно присмотрела, сгоняем с работником в местный магазин стройматериалов, все закупим.
Но самое важное, мне нужна бригада для обустройства студии. Да, студии, блин, устройство и дизайн которой никак не рождается в моей голове. Потому что пока в голове: надо разукрасить не тронутые стены гаража шаржем наглого соарендатора. Или, к примеру, изобразить полудохлого кота в мешке и глубокую реку… Или… В общем, такой визуальный привет и пожелание не лезть на мою территорию. Так, стоп, я отвлеклась. Да еще и на кого?!
Но не вспоминать вчерашнее сложно. Все оказалось крайне не гуд и запутано. И я пока даже не знаю с чего начать… да и кончить тут вообще будет сложно…
Но и все же. Я вскипаю и снова начинаю проматывать произошедшее вчера.
Первое, господин «сторож» оказался не вполне сторожем и не вполне господином. Хотя что уж. Совсем не господином. Просто наглым самоуверенным мужланом! Или как бы это лучше описать? Да нет в моем лексиконе таких слов! Описать это можно только нарисованными пионами! Розовыми! Самыми что ни на есть! Во всю стену этого чертового гаража, которая размером с его раздутое самомнении (не понятно, кстати, на основании чего? просто красивая мордашка и железобетонный пресс (мать его так!) не повод мнить о себе много).
Нет, просто представьте, этот субъект позволил себе угрожать мне! МНЕ! Это очень опрометчиво, котик. С такими мыслями, отойдя от шока, я вчера носилась по месту, где «даже можно жить», желая кого-то задушить или хотя бы что-то сломать! О, пальцы. По одному. Эти прекрасные красивые пальцы, на которые я так засмотрелась, поддавшись порыву. Я очень очень кровожадная!
Еще бы. Я просто опешила вчера, когда мой визави подвел, скажем так, итог нашего знакомства и беседы, зловещим голосом заявив:
Макс Чеширский писал(а):
- Значит так, - я наставил на девушку палец. – Я снял этот гараж раньше и целиком! Здесь будет ремонт машин – и никакой сраной студии! Понятно? Можешь оставить на пару дней в пристройке свои вещи, если они у тебя есть, и ищи другое место! – перевернул руку ладонью вверх. – И ключи отдай.
ЧТО?! Это он точно мне? И ведь я пыталась быть вежливой, также звонила этому уроду арендодателю, и с пониманием отнеслась бы к тому, что нас надули… Да и тут можно коней гонять, места в целом хватит и мне, и ему. Уж не моему ли опытному взгляду не распределить пространство?! Но кое-кто, не будем показывать пальцем, решил, что «кинули» только меня. И, конечно, сейчас просто стошнит от этого шовинизма, я первый, значит, я прав! Хрена тебе лысового, а не прав!
И это мне дозволили тут остаться, вернее «оставить вещи»?! Я не ослышалась?
РРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРР!
Эл, Эл, стой! Не ведись! Господи, да возьми себя в руки!
Хочется схватиться за голову от абсурдности происходящего. Ругаться и кричать!
Вдох-выдох.
Что я точно усвоила из общения с деловыми мужчинами: никогда не показывай, что боишься (даже если боишься…). А когда я злюсь – на хрен ничего не боюсь! Но, справедливости ради, сейчас рядом с ним - немного… даже чуть больше, чем немного.
Еще, никогда не кричи: только тихо и вкрадчиво (хотя мне бы впору валить с воплями: «Спасите-помогите!»).
И, конечно, никогда не перенимай манеру оппонента, не опускайся до пустых и необдуманных угроз (это так-то уголовно наказуемо… но будет мне от этого легче, когда мне свернут шею? сомневаюсь…).
Вдох-выдох. И еще раз.
Как бы я тебя послала, дорогой на три веселые буквы. И сбежала. Но, увы для тебя, я всегда добиваюсь того, чего хочу. Особенно, когда мне запрещают. Это особенно, когда «особенно». Поэтому отвечаю, максимально спокойно (хотя коленки предательски дрожат), для безопасности все же отступив на шаг назад:
- Для начала, мы не переходили на «ты», - еще шаг назад, - далее, попрошу больше не тыкать в меня, - наставляю в ответ на него свой указательный палец с роскошным новомодным лаком «red roulette», - соблюдаем личные границы, дорогой сосед, - поднимаю ладони, очерчивая эти границы, и будто подальше отталкивая его от себя.
Ха-ха, злишься. Да так, что морского цвета радужка полностью исчезла, затопленная чернотой расширенного от ярости зрачка. Прекрасно. Разоряйся, милый. Хрен тебе будет по-твоему!
Я невольно мысленно подбадриваю себя.
Но, ох, просто ужас как мне все же страшновато: только еще не угасший адреналин от гнева держит меня на плаву. Господи, Эл, ты идиотка высшей категории! Вот просто пробу ставить негде. Еле удрала от муженька-маньяка и вуа-ля: дразнишь следующего «расчленителя глупых блондиночек».
Эл, Эл, ты играешь с огнем…
- Ну и никаких разрешений, и ключей: мне надо осмотреть пристройку.
Вот тут, честно скажу, что четко понимаю: пора валить! Иначе он, пожалуй, точно придушит меня и прикопает в ямке в этом полу, на котором мы только что валялись. Ох, только бы каблуки меня не подвели. Страшно аж до судорог в негнущихся ногах. Но хрен я это покажу. Разве что кулаки сжаты так, что новомодный «red roulette» оставит глубокие отменены на коже. Спину прямо, разворот. И походочкой от бедра так, чтобы у тебя глаза на лоб вылезли уже не от злости. Это я умею. Боже, Эл, что ты творишь?!
С ужасом дожидаюсь, когда же эти чертовы скрипучие ворота откроются и выпустят меня наружу. Снова пытаться открывать ключами я не решусь – слишком долго. Спиной чувствую: одна заминка и мне – хана, настигнет в три прыжка и .... Или мои нервы не выдержат, и я пущусь наутек, сбросив долбанные туфли…
За воротами останавливаюсь, наклонившись максимально медленно и эротично за своей коробкой. Ни пяди врагу, так сказать! Поднимаюсь, еле разогнув заиндевевшую от предвкушения расправы, спину. И затаив дыхание, гордо удаляюсь, незаметно (надеюсь) ускоряя шаг, насколько позволяют туфли.
Вот так я оказалась в месте, «где даже можно жить». Потому что на большее моих сил уже не хватило бы. Сначала я, буквально вбежав, сразу же захлопнула и закрыла на все повороты замок. Потом тихонько сползла по стеночке вместе с коробкой, которая опрокинувшись, выплюнула запиханные в нее мелочи (только бы кружка не разбилась). Меня слегка трясло. Хотелось тут же бежать куда глаза глядят. На хрен оно мне нужно?!... Или все же ломать пальцы, но это позже. Сейчас хотелось по-детски расплакаться от несправедливости, грубого тона и абсурдности ситуации.
Но я нашла, на мой взгляд, гениальное решение.
- Алло, ау, Эл, ты там куда пропала, - вопрошает Вячеслав, с которым я так и не закончила разговор.
- Да, я здесь, прости, немного отвлеклась, - отвечаю я, выходя на улицу босиком. Бетон на площадке перед дверью пристройки приятно холодит ступни. И все же поджимаю пальцы. Солнце светит мне ярко, пригревая и наполняя душу радостью и удовлетворением от проделанной работы.
Я, не сдерживая улыбки, любуюсь огромными изрозово-розовыми пионами во всю стену гаража… над которыми мисс Анна Алисия Додсон трудилась с баллончиками и красками, не покладая рук, всю эту ночь.
Макс Чеширский:
Анна Алисия Додсон писал(а):
- Для начала, мы не переходили на «ты»
Я невольно опускаю взгляд на палец с алым лаком, которым она крутит у меня перед носом, отчитывая как мальчишку. Подавляю совершенно идиотское желание взять и цапнуть зубами за этот возмутительный палец.
Анна Алисия Додсон писал(а):
далее, попрошу больше не тыкать в меня, - наставляю в ответ на него свой указательный палец с роскошным новомодным лаком «red roulette», - соблюдаем личные границы, дорогой сосед
Ох да что ВЫ говорите. Какие потрясающие церемонии для той, кто пять минут назад лежал на мне без тени смущения после того, как нагло ворвался в мой гараж. Теперь она предлагает раскланяться и шаркнуть ножкой? Поцеловать ручку?
А может, чаю предложить?!
Блондиночка пятится от меня, а я прям чувствую, как к моему лицу приклеивается свирепая улыбка, больше похожая на оскал.
Ключей я, понятное дело не дождался. Дамочка заявила, что желает осмотреть пристройку. Если бы взгляд был осязаемым, я бы прожег в ее спине дыру, пока она с независимым видом ждет открытия ворот.
За воротами, кстати, обнаруживается шикарный красный мустанг, который я умудрился не заметить, отвлекшись на оборону своего обиталища. Я как-то сразу понимаю, что это ее тачка, и от разочарования хочется скрипеть зубами. Ну почему так несправедливо-то? В любое другое время я был бы счастлив, если б получил мустанг для ремонта и с огромным удовольствием залез бы ему под капот.
А еще – эта мысль неприятна, но нет смысла обманывать самого себя – эта Алисия совершенно в моем вкусе, и встреть я ее при иных обстоятельствах, скажем, вечером в баре, - наверняка бы решил склеить. Красивая блондинка на роскошном автомобиле – как тут вообще устоять.
К тому же, такие стервы обычно сказочно хороши в постели.
Но прямо сейчас она бесит меня до черноты в глазах.
Да как ей вообще пришло в голову делать студию на базе действующего гаража?! Это же просто нелепо! Да, сейчас тут почти нет авто в ремонте, но ведь будут же! И покраска, и сварка, и шиномонтаж. Ароматы и звуки будут соответствующие, клиенты – тоже. И с какого боку сюда ее дизайнерская шарашка – я хэзэ.
Когда за ней захлопывается дверь пристройки, я длинно матерюсь и от души пинаю стопку покрышек.
Раздраженно хлопаю по карманам в поисках сигарет и долго щелкаю зажигалкой, в которой почти закончился бензин. Мустанг издевательски сияет на солнце, слепя отражением от глянцевых боков. Из пристройки не слышно ни звука.
Я эту пристройку в глубине двора, если честно, даже не сразу заметил. Стены затянуло девичьим виноградом, скрывая кирпичный фасад с неприметной дверью, разбитая дорожка заросла травой. Да и на плане территории она вообще не была отмечена, поэтому я ей не заинтересовался, приняв за старый склад или что-то вроде того.
Ладно, Макс. Выдыхай. Свет клином не сошелся на этой Алисии. Надо поехать закупить сварочный аппарат и еще кое-какие инструменты, заказать запчасти на логан и купить новый бойлер себе в квартиру – старый буквально вчера издох, а мыться холодной водой мне не понравилось. А когда я завтра вернусь, надеюсь, что хозяйка мустанга найдет себе другое место и уберется из моего гаража вместе со своей возмутительно прекрасной тачкой.
Однако утром блядский мустанг был на месте – стоял и светился как Вифлеемская звезда, что означало: его хозяйка осталась ночевать прямо в пристройке, а не просто оставила там вещи. А еще – времени она даром не теряла: гаражная стена сияет в пятьдесят оттенков… розового, являя миру впечатляющих размеров пионовый букет.
Я как-то отстраненно фиксирую, что у меня немного дергается глаз.
Когда. Она. Успела?!
Мимо меня со снопом алых роз бочком протискивается курьер в фирменной кепочке. Придерживая его у плеча, тыкает пальцами в обрезанных перчатках в экран телефона, и спустя пару минут дверь пристройки распахивается, являя миру мою головную боль в драных джинсах, майке на пять размеров больше чем надо и с гнездом на голове. Она устало расписывается и забирает букет, как будто за последний час это уже восьмой.
- Это от кого? – ловлю я курьера за рукав на обратном пути.
Тот пожимает плечами.
- Обычно такие поклонники дарят…
Поклонники, значит. И эта коза поселилась у меня практически под носом, планирует крутить тут своей задницей, водить ухажеров в эту убогую пристройку, обустраивать свою дизайнерскую контору и рисовать на стенах тошнотворно-розовые пионы.
Я сейчас сдохну от счастья.
Оборачиваюсь на тихий звук. Безмятежно щурясь на солнце, довольная собой, на пороге стоит мисс Додсон, любуясь сотворенной за ночь хернёй на стене моего гаража. Потом она замечает меня, и улыбка ее становится чуть менее яркой, но не слетает полностью. Теперь в ней появляется вызов. Мы стоим на разных концах узкой дорожки, ведущей к пристройке, я мрачно пялюсь и надеюсь, что в моих глазах ясно читается обещание.
Просто не будет, Алисссия.
Из-за поворота тяжело вырулил эвакуатор, груженый разбитой хондой, проехал немного вперед, затормозил и пополз медленно задом назад. Остановился, тарахтя черным дизельным выхлопом прямо на изрисованную стену. Из-за руля высунулся кругленький мужичок, сдвинул назад кепку, рассматривая свежую инсталляцию, и крикнул мне:
- Мастерская тут, что ль?
- Всё правильно.
- Хех. Красиво тут у тебя. Но странно.
- Это… временная грунтовка.
С пассажирского места выбирается унылый тощий владелец хонды и после недолгих переговоров велит выгружать пострадавшую тачку. Пока мы устраиваем ее в бокс, я почти не думаю о раздражающей меня девчонке. Почти. Если бы еще не эти розовые пионы, лезущие в глаза… К концу дня они бесят меня не хуже красной тряпки тореадора.
В «Кроличьей норе» сегодня малолюдно – начало недели, по телику крутят повторы матчей, народ не засиживается, заглядывает выпить пива после работы – и домой. Здесь слабое освещение, стены забраны до половины черными деревянными панелями, по ним развешаны старые постеры под стеклом. Самую длинную стену занимает барная стойка, за которой вы всегда найдете Валета – бармена, у которого есть ответы на любые вопросы. У него длинные волосы, забранные в хвост, неровный зуб в зоне улыбки и татуированные от плеча до запястья руки.
- Как всегда? – за недолгое время он успел запомнить мои вкусы.
Передо мной на стойке появляется кружка с лагером и блюдце с мелкими орешками.
- Валет, мне нужны контакты местных райтеров… - первый глоток, как первая утренняя сигарета – особо вкусный. – Интересует граффити.
Тот наклоняется ко мне через стойку.
- Заказ?
- Да, срочный.
- Есть у меня кое-кто… - он задумчиво листает контакты в телефоне. – Ребята работают по предоплате, но быстро и качественно. Их граффити можно много где увидеть по городу. Даже в каких-то конкурсах побеждали.
Передо мной ложится обрывок бумаги с номером.
- Твидл-дум и Твидл-ди? Что за странные имена?
- Погоняло такое, - жмет плечами Валет. – Они обидчивые, лучше не расспрашивать.
- Я понял. Звоню?
Сговорились мы быстро. Они обсуждали заказ со мной по громкой связи, вдвоем, перебивая и подкалывая друг друга. Я скинул им примерные референсы, попросив не стесняться и от души добавить чего-нибудь помрачнее – черепов, монстров и языков огня.
- Надо, чтобы к утру было готово.
- Какое утро, шеф! К полуночи управимся!
- И главное, ребят. Чтоб от розовых цветов не осталось ни следа.
Анна Алисия Додсон:
Локация та же. Гараж ... хм... Макса.
"В шахматах под гамбитом понимается преднамеренная жертва пешки или даже фигуры в дебютной фазе игры. Термин «гамбит» происходит от итальянского слова «gambetto», что означает «запутать».
Гамбит считается правильным, если он обеспечивает адекватную компенсацию за потерянный материал. Эта компенсация может быть в виде выигрыша во времени, опережения в развитии, позиционных слабостей у соперника и другое… (оно-то меня и интересует)).
С другой стороны, столкнувшись с умелым противником, который делает лучшие ходы, вы можете оказаться в невыгодном положении с самого начала, с материальным дефицитом, требующим от вас защиты проигранной позиции до конца игры, что часто приводит к поражению.
Когда вы понимаете, что против вас пытаются провести гамбит, важно не паниковать…" (что-то из учебника) (с.)
Смутно ожидая расправы над своей персоной, я упорно продолжала действовать как полная идиотка. Оставаясь на месте преступления.
Два часа назад я поняла, что мои «цветы» оценены по достоинству. Да, такой взгляд сложно будет забыть. Хотелось юркнуть обратно в пристройку и снова закрыться на все замки. Но не бегать же мне от него вечно? Серый волк – зубами щелк. Тоже мне! Я весь такой крутой мужик! Поэтому, несмотря на страх, продолжаю улыбаться и выдерживаю убийственный взгляд, из которого следует, что вызов принят и ответный удар не за горами. Но ведь я не виновата, что все так получилось? Почему груз ответственности за «молчание» нашего урода арендодателя ложится только на мои плечи? Это просто несправедливо! И не хочу я воевать… Зачем мне вообще вступать в какие-то отношения с этим человеком? Для меня он – никто, и звать его никак. Ладно, как его зовут я уже в курсе, но от этого ситуация не меняется. Этот мужчина сам по себе, я – сама по себе. Делить нам нечего. Кроме моего идиотского упорства и этой развалюхи, которую и гаражом-то страшно назвать!
Мои цветы, между прочим, добавили хоть какую-то изюминку в это место. Вон даже люди интересуются.
А у этого Макса тут походу и, правда, ремонтная мастерская. Подъехавший манипулятор спускает на асфальт побитую тачку. Урод арендодатель мог бы и сказать это, а не расплывчато описать «он там что-то складирует». Козел этот мистер Л.К. Что за подстава? Ему бы книжки писать: фантазия что надо. Ни хрена себе «складирует». Чудесное соседство: высокое искусство и ржавые тачки. Просто верх пошлости.
Впрочем, сколько себя не убеждай, вывод один: выгнать его отсюда просто не получится, да и мне эти разборки вообще ни к чему. Полицию что ли вызывать? Бред. Да, и что уж. Я уже позвонила юристу Лео, который помогал мне составлять договор с мистером Л.К. Боюсь, шансов отстоять свое право в законном порядке у меня нет. Конечно, юрист уверил, что он тут же займется претензией нерадивому арендодателю, что с него взыщут все пени и убытки. Кому от этого легче? Да и когда это будет? Как бы я не разорялась в душе, факт есть факт: кто первый – тот и прав. Черт побери, главное правило жизни в действии. Единственное, на что я могу претендовать по праву – это «место, где даже можно жить». Насколько я сумела рассмотреть план помещений в договоре, который заключен с этим Максом, пристройка в его владение не передана… в отличие от меня. Ха-ха, как мне повезло.
С другой стороны, он ведь этого не знает? Ну, во всяком случае, пока. Вряд ли у него сидит заштатный юрист, который готов рассказать, как надо по уму поступить с «глупой блондиночкой». Скорее уж у него припрятана пила и фартук мясника.
Так что немного времени, чтобы понять, как быть у меня есть. Во всяком случае, жить я буду тут. Мне нравится это место. И точка. И до моря недалеко. Куплю доску – буду катать. Тупое упорство. И полная безответственность. Или может быть удастся договориться с этим Максом?
Днём занимаюсь закупкой стройматериалов, необходимых, чтобы привести «место, где даже можно жить» в человеческий вид. «Милаш Слава», как и обещал, прислал ко мне подсобного рабочего: пожилого мужичка, обозначенного «мастер на все руки». С ним мы съездили в строительный магазин и, затащив все в дом, наметили план преображения. Работы немного. Просто небольшие косметические нюансы: затереть, зачистить, подкрасить, навести лоск, проверить трубы, сменить смесители.
Оставив «мастера на все руки» трудиться, я уехала к морю. Погуляла, побродила, подумала. Позвонила Карлеоне. Он снял трубку не сразу, чем уже заставил меня передумать разговаривать, потому что не хотелось признаваться в сложившейся ситуации. Сейчас он мне расскажет какая я дура набитая. Ну да, так и есть.
- Ты о чем вообще думала?! – орет Кай. - Как можно догадаться остаться там ночевать после такого? Идиотка! Да еще и вытворять такое? Какие еще, мать твою, «пионы»? Ты смерти ищешь? Или моей хочешь? Да я бы голову открутил за такое, будь на его месте! Ты возмутительная идиотка, Эл!
- Не ори на меня! Я просила помощи, а не нотаций, если ты вдруг не понял! – в ответ на вопли тоже начинаю заводиться: что ж вы все такие умные!
- Помощи? У меня есть номер отличной психиатрической клиники.
- Сам лечился?
- Эл, хватит. Это было очень опасно. Ты там не останешься. Немедленно возвращайся ко мне!
- О, нет.
- О, да!
- Кай, все, что мне нужно: найти место для студии. На этом все. Жить с тобой я не стану.
- Так-так. Хорошо. Не слышала о таком месте как «гостиница»?
- Я подумаю.
- Хрена ли тут думать? Я позвоню Энтони. Он тебе устроит.
- Он далеко. И я не смей лезть в мою жизнь!
- Чертова ты идиотка, это же ты мне звонишь и просишь помочь?! Как это «не лезь в мою жизнь»?
- Ну лезь в определённом объеме, - я смеюсь.
- Кто вообще он такой этот твой «сосед»? – Кай слегка остывает, видимо, пытается мыслить рационально. Вот и правильно. Покричал и хватит.
- Макс Чеширский.
- И?
- Да и … все.
Зловещая тишина на том конце напрягает. Похоже рационально не выйдет. Кай очевидно снова зол. Сильно. И я его прекрасно понимаю.
- Ну прости, размеры его члена я не успела уточнить, только как звать-величать.
- Как я рад! Собирай вещи, я пришлю за тобой водителя. Сниму тебе другую пристройку – будешь в ней жить, раз тебя вдруг потянуло на халабуды.
- Только попробуй! – я вздыхаю. – Кай, пожалуйста, я не буду трогать этот гараж. Мы с этим человеком вообще не будем пересекаться. Я имею право жить в пристройке. И я хочу там остаться. Пока. Только пока. Пожалуйста, ну прошу, дай мне шанс самой принимать решения. Я обещаю тебе не лезть больше на рожон, что значит: никаких пионов.
- Заткнись и не провоцируй меня.
- Кайчик-зайчик, ты же знаешь – это не в моем стиле, - я снова улыбаюсь. – Просто помоги найти толкового риелтора. На этом пока все.
- Ты идиотка каких свет не видовал, Алисия.
- Это как раз мне известно.
- Номер пришлю. И помни, что ты обещала.
- Да, мой господин, слушаюсь и повинуюсь. Никаких пионов! – смеюсь.
- Дура.
- Сам такой.
Так. Ну что ж. Первый шаг сделан. Кай точно поможет. А хороший риелтор – это очень важно (ха-ха, теперь мне ли не знать?!). Ну, вот и полдела сделано. Телефон у меня. Процесс запущен.
Радостно улыбаюсь сама себе: обо мне не стоит волноваться, таких умниц еще поди поищи!
Ночью сплю плохо, со стойким ощущением того, что идиотизм – это очень опасно. Мне снятся красочные, но до жути тревожные сны. В каждом из которых роскошные тонкие трепетные лепестки розовых пионов погублены чьей-то рукой…
Впрочем, утро встречает меня теплыми лучами и новой дозой кофеина. Это всегда повышает настроение. Сны – это сны. А реальность добрая, светлая и радостная. В «месте, где даже можно жить» пахнет чистотой, слегка свежей краской и кофе. Мое любимое сочетание. Как я и говорила, работы тут немного, просто небольшие доработки и уборка. Кирпичные стены вообще нельзя трогать – это же верх эклектики в сочетании с этим милым кухонным гарнитуром в этаком прованском стиле. Сажусь на колченогий стул. Делаю глоток обжигающего смолянистого чернейшего кофе и смотрю в окно. И подрываюсь, облив себя. Это что еще такое?! Подскакиваю к окну. Просто вжимаюсь лицом в стекло, забыв, что можно открыть створки.
ЧТО?! Не может быть! Изрозово-розовые пионы как по мановению волшебной палочки пропали со стены гаража. На их месте красуется уродский череп в окружении языков пламени и каких-то корячащихся в предсмертных судорогах змей… да, наверное, змей… хотя может быть, это интерпретация на тему «Медузы-Горгоны»? Она издохла, а змеи – остались…
Ну вот тебе и доброе утро, Элли! Вот так привет. Боже, да я на этот ужас теперь каждое утро буду смотреть?! АААААА! Просто выколите мне глаза! Ну и уродство! И у кого только хватило ума такое сотворить?
Ясно, у кого. Вопрос: чьими руками?
Быстро скидываю майку, испачканную кофе. Натягиваю чистую первую попавшуюся, кроссовки на босу ногу и выхожу на улицу.
О, черт меня дери! Вблизи это еще хуже, чем из окна. Стою, притоптывая ногой, прикусив большой палец правой руки. Окидываю взглядом рисунок. Что ж. Узнаю руку мастера, так сказать. Вернее, мастеров. Эти два брата-акробата гениальны, но из-за того, что никак не могут решить или договориться, кто из них гениальнее, всегда творят вот такую … такой ужас. Руки бы поотрывала! Очевидно фронт работы был разделен: одному достался череп, другому – змеи. А вместе вышло: дохлая Горгона. И когда только успели?
Фантазии моему соседу не занимать как посмотрю. Я заценила. Быть посланной с помощью красок (моего же оружия) – такого у меня еще не было.
Что ж. В этой партии пора сделать ответный ход.
Вытягиваю из пристройки примостившуюся в углу стремянку, которую уже обнаружила прошлым вечером (похоже, «место, где даже можно жить» раньше реально использовали как склад всего, что выбросить жалко, потому пришлось вынести пару коробок всякого хлама, распиханного по углам).
Устанавливаю шаткую конструкцию. Тащу из дома свои «инструменты». Лезу на самый верх и начинаю творить красоту. Прикусываю кончик кисти. Помнишь же, дорогой гараж, я обещала: будет должная реставрация.
- Ты вообще, бля…ь, без тормозов?
О, вот и мой соседушка.
И какой милый каламбур: «бля…ь без тормозов». Да, нет, я просто такой милый пушистый кролик с белым, нет с розовым мехом. Изрозово-розовым. Прямо как на имеющихся у меня наручниках. Вот пристегну тебя ими к этой лестнице, а ключик выброшу подальше. Вот это будет антураж!
Он слегка ударяет ладонью по лестнице, привлекая мое внимание. Эй, я сейчас на голову тебе грохнусь.
Смотрю на него сверху вниз. Он на меня: снизу - вверх. Это мы уже где-то проходили, но немного в другой экспозиции.
- И вам доброго утра. Если хотели привести в нормальный вид это строение и не любите цветы, стоило все же обратиться к профессионалу.
Кажется, я точно сейчас слечу со стремянки головой вниз. И ловить меня никто не будет. Поэтому, не давая ему сказать и слова, тараторю:
- Ну просто посмотрите? Этот череп сейчас стошнит проглоченными пионами?! А эти змеи? У них что – конвульсии? – я для важности упираю испачканные руки в боки, отчего лестница покачивается (елки-палки, если я не навернусь – это будет уже победа). - Мой требовательный взгляд не переживет такого. Поэтому я решила помочь вам по-соседски и исправить этот кошмар. Сейчас реанимируем череп и добавим змеям… эм… змеистости. А еще просто напрашивается ворон к творению этих «братишек». Вот тут, - я показываю кистью. – Заметьте, больше никакого розового, все в явно любимой вами тональности.
Он подозрительно смотрит на меня.
- Это будет красиво, обещаю. Лучше в этом городе никто не сделает. А потом мы можем поговорить…, - я в волнении неопределённо взмахиваю рукой с кистью, от чего капли чёрной краски разлетаются восторженным вихрем, оседая на моей одежде и коже. - Вдруг вам захочется еще… дальше преобразить это место… я могла бы вам помочь…
Макс Чеширский:
Ребята обещание сдержали – на стене не осталось и следов от прежнего буйного розового ужаса, теперь там красовалось вполне себе брутальное граффити, прекрасно подходящее к автомастерской – стильно, мрачно, оригинально. Вот только получившийся результат никак не давал покоя одной не в меру шустрой девице. Я глазам не поверил, когда увидел ее на стремянке с кистью в руке.
- Ты вообще, бля…ь, без тормозов?
Я отвалил кучу бабок за эту работу и не собираюсь смотреть, как ее испортят! Смотрю снизу вверх на голые ноги в коротких шортах и испытываю страстное желание стряхнуть девчонку с лестницы, перекинуть через плечо и сгрузить в ее кабриолет, придав пинком и добрым матерным словом верное направление.
Анна Алисия Додсон писал(а):
- И вам доброго утра. Если хотели привести в нормальный вид это строение и не любите цветы, стоило все же обратиться к профессионалу.
Я к ним и обратился, если ты не заметила, и вполне доволен результатом!
Ее тирада с критикой нарисованного внезапно оканчивается предложением помочь исправить этот «кошмар». На минуточку, это я исправил тот «кошмар», который она же и сотворила, но… Ее предложение звучит так же неожиданно, как если бы в чайной чашке за завтраком оказался вискарь вместо чая. Ну, то есть прекрасно и заманчиво, но слишком подозрительно.
Значит, змеям – змеистости, а черепам что? – черепастости?
А Максу – самообладания, пожалуйста, и способность перестать пялиться на ее ноги.
Анна Алисия Додсон писал(а):
– Заметьте, больше никакого розового, все в явно любимой вами тональности.
В ведерке у нее и впрямь черная краска, которой она живописно успела брызнуть на себя.
Ну, окей. Предположим. Представим, что это такой запоздалый акт дружелюбия.
Анна Алисия Додсон писал(а):
- Это будет красиво, обещаю. Лучше в этом городе никто не сделает. А потом мы можем поговорить… Вдруг вам захочется еще… дальше преобразить это место… я могла бы вам помочь…
Помощница нашлась, видели?
Пауза затягивалась.
- Ладно, - наконец буркнул я. – Для начала переходим на «ты». Я не собираюсь тебе тут «выкать», у меня здесь не дворец и тебе не семьдесят лет. Есть у тебя имя покороче? Аня?.. Алиса?..
- Элли.
- Подойдет. Договоримся сразу, Элли. Рисуешь в том углу ворона и добавляешь бликов там, где нужно. Никакой отсебятины, понятно? – дождавшись кивка, добавляю: - И я намерен контролировать процесс. В буквальном смысле, глаз не спущу.
- А вам.. тебе не нужно работать?... Ну, там… чинить… что-то.
Ухмыляюсь, развожу руками.
- У меня скользящий график, красавица.
Я не шутил. Вытащил из гаража старое кемпинговое кресло, вытряхнул из него вековую пыль и разложил его немного позади стремянки, чтобы хорошо видеть фронт работ. Отыскал в бытовке банку колы. Зонт бы еще от солнца, но чего нет, того нет.
С комфортом устроившись, я вытянул ноги, открыл с громким пшиком колу.
Элли тревожно оглянулась.
- Так и будешь здесь сидеть?
- Угум, - я глотнул колы. Теплая, но что делать. – Так и буду. Рисуй, не отвлекайся.
- Не могу, когда мне в спину смотрят… - нахмурилась.
- Я буду смотреть не на тебя, а на стену, - успокоил я.
В жизни так не лгал.
Без зазрения совести разглядывал красивую задницу, обтянутую шортами, загорелые ноги, тонкую талию и небрежно скрученные на затылке волосы. Вверх. Вниз. Успеваю время от времени делать нейтральное лицо, когда она спускается со стремянки, чтобы передвинуть ее вдоль стены. Кручу в руках зажигалку, с тихим щелчком открывая и закрывая крышку. Щелк-щелк метрономом.
Элли не выдерживает первая. Смотрит через плечо.
- На нервы действует. Может, включишь радио? Или… не знаю. Поговорим.
Мм, светская беседа. Обожаю.
- Ну, давай., - покладисто согласился я. - Ты художница?
- И это тоже. Но вообще – дизайнер.
- Не самый успешный, да? Ну, судя по тому, что собралась открывать студию… - обвожу рукой, - здесь. Эту роскошную тачку папа подарил?
- Нет, - с неохотой отозвалась она. – Брат.
- Твой брат явно неплохо состоялся в жизни. А ты… живешь в гаражной пристройке. Я, кстати, не думал, что там вообще можно жить. Стало быть, дела у тебя идут не очень. А может, ты не слишком хороший дизайнер?
- Я передумала.
- Рисовать? Или ночевать в пристройке?
- Разговаривать. И я почти закончила. Только блики осталось наложить.
Получилось и впрямь красиво. Ворон как живой, змеи стали выглядеть понатуральнее, да и в целом рисунок стал более объемный что ли…
Будем считать, что у нас перемирие, да? И, наверное, можно оставить ее тут одну ненадолго?
- Я в магазин на углу за кофе. Ты будешь?
Мотает головой.
- Предпочитаю варить сама.
Наше дело – предложить, ваше дело – отказаться. Хотя… она права, можно ведь купить кофе-машину и не придется пить то, что в магазине называется «кофе». Это пусть и не отрава, но к обозначенному напитку имеет весьма опосредованное отношение.
Вернувшись, застал Элли там, где оставил: вытянувшись на стремянке, докрашивала кусочек черной молнии в углу. И все было супер, кроме… я прищурился. Подошел ближе.
Мне не кажется? В зияющей глубине глазниц черепа расцветает… мать его, пион!!! Приглушенно-розовый, не сразу бросающийся в глаза, но это точно он! Когда она успела?! Пять! Меня не было пять минут! Ну, может, восемь: я отстоял маленькую очередь за сэндвичами. За это время в граффити появилась деталь, которой не было. Я шагнул назад, чтобы охватить взглядом картину в целом и случайно задел лестницу.
- Ой!
Мне на голову звонко упала почти пустая банка краски. Плечи украсились черными кляксами, за шиворот потекло. И я сразу вспомнил, что бойлер вчера купил, но он так и стоит в прихожей и никто его не подключал.
- Алисия… - угрожающе начал я.
- Я нечаянно! – она торопливо спустилась, аккуратно отложила кисти, перепачканные красками. -Честно! Просто ты толкнул и оно само… Это отмоется! Краска легко смывается, вот просто на раз-два! Только не размазывай!
- В пристройке есть вода?
Элли удивленно моргнула.
- Конечно! Там санузел и… я могу дать полотенце, - добавила тише.
- Ты – ходячая катастрофа, мисс Додсон!
Я сложил жалобно скрипнувшую стремянку, взял ее подмышку и зашагал к пристройке.
На пороге я остановился в замешательстве. Я ожидал увидеть здесь что-то вроде полузаброшенного склада, пыльный бетонный пол и горы коробок со всяким хламом. Даже втайне немного жалел Алисию – бедняжка, спит наверное там на продавленном древнем кресле посреди этого сарая. Однако это больше напоминало… крошечную квартирку, залитую солнечным светом. Коробки здесь, конечно, были, но они больше походили на неразобранные при переезде вещи. А в остальном… диван, маленькая кухня, в проеме виднелся край кровати…
А почему я здесь не живу?! При заключении аренды никто не сказал мне, что тут вообще-то можно жить!
- Ванная – там, - тихо подсказала мне Элли из-за спины.
Сейчас вот даже не удивлюсь, если там джакузи с гидромассажем!
Но ванная оказалась обычная – маленький санузел с душевой кабинкой, зеркало над раковиной с полочками, уставленными флаконами и баночками – зачем столько?!.
Отражение в зеркале заставило вздрогнуть. Боевой раскрас индейца не такой свирепый по сравнению с моим.
Я вздохнул, поднял руки и потянул с себя футболку.
Поискал глазами мыло привычного вида, не нашел. Воспользовался каким-то пахучим фруктовым гелем непонятно для каких мест, но с краской он и правда справился, пусть и не с первого раза. Сама футболка была безнадежно испорчена, я даже не пытался ее отстирывать. Просто вытерся чистым краем и, перекинув через плечо, вышел. Ща подсохнет и надену.
Анна Алисия Додсон:
"Место, где даже можно жить".
«...прежде всего надо отмести все методы «срисовывания» и «копирования» как методы, приучающие к пассивному отношению к натуре, к подражанию, к бессмысленному ее повторению. Надо твердо усвоить, что рисование есть активный процесс — большая работа мысли, глаза и руки...» (с.)
Макс Чеширский писал(а):
- В пристройке есть вода?
Что простите? Эээ… а пристройка-то тут причем?!
Заторможено киваю, объясняю, что там есть санузел, и полотенце у меня найдется.
Все так странно получается. До сих пор не могу понять, как оказалось, что еще вчера ненавистный сосед - сегодня спокойно «приглашен» ко мне. Я понимаю, что сама хотела и просила перемирия. Однако … Выглядит и чувствуется это так, будто мы знакомы сто лет и вот, пожалуйста, мой дорогой друг решил заскочить на чай. А может и на что-то покрепче.
Он спокойно, будто так и должно, подхватывает стремянку и идет к моему дому. И, да, пусть этот дом (если, конечно, это место можно так назвать) мой только несколько дней. И все же. Стремительный поворот. Да и вообще: ему что помыться негде? Судя по всему, он живет рядом. Но. Но мы идем отмывать краску ко мне. Да, испачкан он (формально) из-за меня. Я понимаю, что резкость движения была вызвана тем самым пионом. Ну я не удержалась. И да, обычно в таких картинках вы увидите розу. Но… пусть это будет мой фирменный стиль. То, что запомнится. Останется. Ведь, если уж так посудить: любое произведение – это душа. А я не могу делать что-то не вложив душу. Поэтому так сложно «продавать» свои работы. Особенно тем людям, кто тебе неприятен. «Ну же, Элли, это всего лишь работа». Так я научена за годы труда на отца. Всего лишь работа. И … отданная частичка души. Со временем я, конечно, научилась смотреть на творчество как на работу. Но тут … мне почему-то …, наверное, все дело в том, что здесь я поддалась порыву и, если уж он захватил меня, не могу противостоять. Эмоции всегда были моей проблемой и слабостью. Слишком обнаженные. Слишком много. Слишком открыто. Но мало кому они по-настоящему интересны. К сожалению.
Так я размышляла, косясь на спину своего соседа. Который, по-хозяйски зашел в двери «места, где даже можно жить» и, окинув взглядом, удивленно посмотрел на меня.
В глазах читалось:
Макс Чеширский писал(а):
А почему я здесь не живу?! При заключении аренды никто не сказал мне, что тут вообще-то можно жить!
Так. Главное, чтобы сейчас не начались «разборки» за «место, где даже можно жить». Очередных убийственных взглядов я не переживу. Впрочем, он и так выглядит как этакий Джокер, только в черной тональности. Но она же его любимая? Усмехаюсь про себя. Или нет-нет, не Джокер, а этот индеец Тонто в исполнении Деппа. Сто из ста. Улыбаюсь.
И все же. Лучше ему не задумываться над тем, почему он сам тут не живет. Потому стараюсь переключить внимание на насущные вещи и указываю на ванну. Уходит. Угу. Так. Не живет потому, что живу я. Мало ему гаража что ли? Пионы, гараж, новый рисунок… моя ванна в конце концов! Не многовато ли для одного малознакомого человека? Смеюсь про себя, вспомнив наш диалог о нем с Каем. Ну да, человек, о котором я-то и знаю, что Макс Чеширский. Больше ничего уточнить я не успела. Но он у меня дома. В моей ванне почему-то… И я «подарила», ему свое творчество - душу - картину. И не одну получается. Идиотизм? Пожалуйста, в самом что ни на есть лучшем виде, даже можно не заворачивать и бантика не надо. Берите, мне не жалко.
Стою, не знаю куда себя деть. Что он там, реально помыться решил? Впрочем, краску не так просто смыть. «А я так и не дала человеку полотенце!»: вспоминаю, всплеснув руками. Да, уж, гостеприимно. Начинаю вспоминать в какой из коробок лежат купленные вчера новые комплекты полотенец. Задумавшись, роюсь то в одной, то в другой. Потом вспоминаю, что сложила их в пакет, предназначенный для «похода» в прачечную (стиралки у меня, увы, нет, да и ставить ее тут некуда… да к ней бы и сушильную машину… а ее-то точно совсем некуда… да и вообще, «мастер на все руки» сказал, что тут проводка «ляжет» … так что… ну ничего… здесь ведь «даже можно жить» …). Достаю одно полотенце. Маленькое. Ищу побольше. Вынимаю другое, черное: ну раз любимая тональность, будем ее и придерживаться. Разворачиваюсь, чтобы отнести полотенце «гостю». И останавливаюсь. В буквальном смысле остолбенев. И, кажется, пропустив один вдох. И удар сердца.
Чувствую, как мои губы невольно складываются в долгое с придыханием «оооооо».
Нет уж, простите. Тут можно и «ах»!
Божеееее!
Чуть отступаю назад, все так же прижимая к себе полотенце, прикидывая перспективу.
Так. Эл, соберись.
Но системы жизнеобеспечения разумности похоже дали сбой. Включилось что-то другое.
И мои глаза мечутся от капелек воды на волосах до плеч, и … ниже до роскошного пресса.
Просто облизываюсь.
Нет, уж простите. Но мы художники тонко чувствующие натуры. Нам нельзя показывать красивое. Нам вообще нельзя ничего показывать из того, что может «зацепить». Мы же запоминаем. И не можем успокоиться. И желаем заполучить.
В голове только одна мысль: хочу его … нарисовать!
Вау! Да это ж прям … Как красиво! Тут так замечательно ложится свет. Эти блики солнечных лучей позади. Они очерчивают, оттеняют восхитительное мужское тело и заставляют мои ладони чесаться в желании схватить кисти. Да, пожалуй, в черно-белой тональности. Нет. Не краски. Как карандашный набросок. Монохром. Или уголь? Пастель? Чтобы выбрать? Да, пастель. Могу думать только о ней. Импасто или все же грубо штрихами? Уже прикидываю композицию: контрпост? Ну чем не Давид?! Хорошо сложен. Просто не могу оторвать глаз. Какие четкие прямые и косые мышцы, какие восхитительные кубики пресса. Дельтовидные и двуглавые в плечах. Трицепсы. Мощно. Какая сила и уверенность. Какой разворот плеч. Надо бы сразу сделать основные штрихи. Потом добавим динамики. Прикидываю композицию, выстраивая на воображаемом листе центр тяжести фигуры: район пупка и опора на ноги. Да, лучше будет изобразить чуть боком для очевидности рельефа. Тогда поворот шеи запустит мышцы плеч, незадействованные сейчас. И белую майку, перепачканную черной краской, тоже можно оставить. Очень хочу!
Когда-то я участвовала в одной выставке. У меня был роскошный натурщик. Но ему до этого образца далеко. Ооооочень далеко. Пытаюсь охватить глазами все нужные линии.
Поднимаю глаза к его лицу.
И вспоминаю, что это мой малознакомый сосед, которого я максимально откровенно и оценивающе рассматриваю. Но кто решит, что это лишь взгляд художника? Впрочем, женское восхищение я тоже не могу не выразить. Но это, как бы, ну … не сейчас. Не настолько сильно.
Что я несу?! Алисия!
Щеки заливает невольный румянец. Вот просто уверена, что я стала цветом как… как мои пионы! Изрозово-розовые щеки!
На лице Макса расплывается та самая улыбка, которую я окрестила улыбкой «Чеширского кота» еще при первой нашей встрече (ну как «встрече»). Довольная, самоуверенная и слегка опасная. И мне она тоже нравится. Сложновато будет заставить его стоять вот так, улыбаясь, но в один заход мы точно не управимся, так что, пока отрисовывается натура, можно было бы зафиксировать в памяти улыбку. А уж, что он будет так улыбаться при таких обстоятельствах, я не сомневалась.
Эл! Ты идиотка без тормозов! Какие рисунки?! Приди в себя: ты в замкнутом крошечном помещении считай гаража на отшибе города с малознакомым полураздетым мужчиной! Который еще вчера хотел тебя придушить (ну точно подумывал …).
Отступаю еще на шаг. Но теперь не ради перспективы и угла обзора. Срочно надо придумать что-то вразумительное.
А что может быть вразумительнее правды? И, конечно, включим в нужной мере эффект «стервы».
- Божественная натура, Макс! Мой художественный взгляд в восхищении! – чуть приподнимаю бровь. - Я в восторге! Если «гаражные» дела не пойдут: смело можно идти в натурщики.
Подхожу, протягиваю полотенце:
- Извини, не успела отдать.
Берет, все также улыбаясь. Ой ну!
- Предлагаю кофе как компенсацию за эту, - обвожу рукой его обнаженный торс, - радость художника. Красиво, я не могла не оценить. Могу нарисовать на другой стене гаража.
Ухмыляюсь. Анна Алисия Додсон в действии. И к мужикам не привыкать, и ко вниманию, и вообще. Все, что сейчас отражалось в моих глазах - это же не намеки на банальное «а не переспать ли нам». Это интерес, который к нему вряд ли кто-то проявит (художники на каждом углу не валяются в конце концов!). Улыбаюсь этой мысли. Ему должно льстить. Однако не думаю, что он поверит. Да, я бы сама сомневалась, если бы кто-то смотрел на меня так.
- Черный. Один кубик сахару.
- Хорошо. Сделаю в лучшем виде: обожаю готовить кофе тем, кто любит сам напиток. Один «сахар» немного портит картину, но … молоко - это совсем …
Понимаю, что несу чушь и подхожу к плите. Зажигаю. Долго будет закипать. Эх. За это время можно было бы и пару … штрихов наложить. Может незаметно достать альбомные листы?
Да и почему бы и нет? Разве я не решила делать так, как мне хочется? Никому ничего не должна. Ведь это эмоции. А они бесценны. А бесценное нельзя упускать.
Ставлю турку на огонь, метнувшись в спальню. Там быстро хватаю альбом с набросками, которые делаю, увидев то, что «зацепило» или красиво. Хотя, это может быть и некрасиво… но особенно. А тут! Просится само. Да-да, Кай, кстати, жаловался, что я изрисовала его бумаги, но это невозможно контролировать.
Возвращаюсь. Макс стоит, вытирая волосы полотенцем. Хм. А может и так можно изобразить? Раздеть что ли его? Оценить бедра и икры. Уверена, есть на что посмотреть. Но это ладно. Перебор. Остановимся на имеющемся. Листы кидаю на диван. Снимаю турку вовремя. Наливаю кофе в чашки. Себе: с золотыми и черными котятами. Моя любимая. Ему - в простую, но элегантную, из кофейной пары, которую купила вчера. Может буду пить и из нее: под настроение. Беру кружки. Протягиваю ему. Вблизи, конечно, еще красивее. Хочется потрогать. Это тоже дало бы нужную эмоцию… но и лепка никогда не была моей сильной стороной… в общем, работаем с тем что есть, держим себя в руках.
Берет себе «котят». Эй, это моя! Еще и кружку присвоил? Нормальные дела. Ладно, это же гость, а им - самое лучшее.
Продолжим.
- Вот так и постой. Не сложно?
Удивленно смотрит на меня. Ну да, ну да.
- Пей кофе. И просто стой. Ни о чем не думай, наслаждайся вкусом.
- Ты что рисовать собралась?
- Возражаешь?
- Да не особо, - нагло улыбается в ответ. Ну вот, улыбку точно запомню.
Сажусь. Кружку ставлю на край ручки старенького продавленного дивана: удобно, что они деревянные. Открываю альбом. Начинаю делать наброски карандашом (мелков под рукой, увы, нет, так что: без пастели). Кое-кто точно думает, что я сумасшедшая. А это же так и есть? Даже спорить не буду. Улыбаюсь. Но! Внимание к фактуре. Пока стоит. Никаких шуточек, Эл. Ага. Так. Пока грубо. Резко. Штрихи крупные. Наметки. Остальное дорисует в дальнейшем память. Грызу карандаш, постукивая по губам, всегда делаю так, когда прикидываю размеры. Позиция не очень, но в целом - пойдет.
Кофе выпил. Нмного удивленно, выжидательно смотрит. Вертит в рука кружку, намекая, что ему пора. А, да. Но еще немного, я не кончила.
За окном раздается гудок машины. Оборачивается.
- Стой. А, ладно, - откладываю листы и кидаю на диван карандаш. Поднимаюсь. - Это тебя?
Кивает.
- Похоже, "скользящий график" зовёт, да и у меня дел куча, - делаю неопределенный жест рукой, обрисовывая эту самую «кучу дел».
- Покажешь, что получилось?
- Кончено, нет! Рисунок не окончен. Лучше одевайся. Хотя майка мокрая. Наверное, возьми, накинь мое полотенце, - подхожу ближе и забираю кружку.
- Ты меня рисовала?
- Размечтался! Кружку на фоне окна, - потрясаю ею, ставя в мойку, киваю на окно, за которым сигналит авто. - Клиенту скажи, помогал художнику. Я могу подтвердить. Он сразу поймет, почему ты в таком виде.
Усмехается. Натягивает майку. Влажная ткань еще лучше обрисовывает рельеф. Да уж. Отворачиваюсь. Все же смотреть уже нет сил. Хватит мне этого стриптиза.
Сажусь обратно на диван, беру листы.
- До свидания, Макс. Не заставляй клиента ждать.
- Ну до свидания. Элли.
Киваю, произношу что-то типа «угу», уже погрузившись в нанесенные штрихи.
Уходит. И можно выдохнуть.
Благодарение Богу, звонит риелтор. Она нашла отличное (с ее слов) место под аренду студии. Хорошо, едем смотреть. Всяко лучше, чем рассматривать грубые линии, обозначающие изгибы роскошного мужского тела малознакомого соседа.
Но еще один штрих. Слишком уж красиво. Дорисовываю лес и дьявольские улыбочки Чеширского кота. Так-то лучше.
Макс Чеширский:
Анна Алисия Додсон писал(а):
- Предлагаю кофе как компенсацию за эту, - обвожу рукой его обнаженный торс, - радость художника. Красиво, я не могла не оценить. Могу нарисовать на другой стене гаража.
Еще не хватало. Она сумасшедшая, вполне способна и на такое. И придя однажды в гараж я вполне могу на стене обнаружить собственный портрет. Топлес!!! Аж головой мотнул, отгоняя картинку.
Но кофе… я отказаться не в силах. Напиток богов. Ни в какое сравнение с магазинным.
Я забираю у нее кружку с котятами чисто из вредности – очевидно же, что это ее кружка, а мне предназначалась другая.
Моя странная соседка схватила альбом и со скоростью света делает в нем наброски. Надо полагать, что мне досталась роль натурщика, и это меня внезапно развеселило так, что с трудом сдерживаю ползущую улыбку. Вот уж кем быть еще не приходилось. Но за хороший кофе я готов постоять смирно, это несложно. К тому же, любопытно, как она рисует. Я сам могу в лучшем случае изобразить что-то на конкурс детских рисунков, с возрастной планкой до 6 лет. Палка-палка-огуречик, вот и вышел Макс Чеширский. Но если бы я умел рисовать, то рисовал… пардон, писал – так же говорят художники? – так вот, писал бы исключительно обнаженную натуру. Каких-нибудь прекрасных нимф в прозрачных вуалях… с лицом этой вредной блондинки почему-то.
Кофе заканчивается и меня зовут дела в буквальном смысле – за окном раздается автомобильный сигнал, разрушив мои сладкие иллюзии и мечты. Макс, очнись и иди работай. Руками, а не кисточкой!
Алисия категорически отказывается показывать, что там получилось, и у меня закрадывается подозрение, что ничего хорошего. Может, там вообще шарж. Мы натянуто прощаемся, и она возвращается к своему наброску, потеряв ко мне интерес. Как-то слегка жаль даже, я уже начал получать удовольствие от стриптиза.
Во дворе меня ждал крошечный шевроле-спарк цвета молодого салата, за рулем которого обнаружилась сморщенная старушка в стильной косынке на лиловых кудрях, повязанной на манер банданы. На носу у нее сидели здоровенные солнечные очки в толстой оправе, делавшие ее похожей на жизнерадостную черепашку. Старушка разглядывала себя в раскрытой пудренице и красила усохшие узкие губы алой помадой. При виде меня с громким щелчком захлопнула пудреницу и выбралась из-за руля, явив миру брючный костюм в тон машины и туфли на внушительных каблуках.
- Классная тачка, леди, - улыбнулся я ей, подходя ближе.
- Внучка подарила, - доверительно сообщает старушка и улыбается в ответ белозубой улыбкой, которая в ее возрасте стоит как две такие машинки. Если не три.
- И что же случилось с подарком?
Она неопределенно машет сухой лапкой, унизанной кольцами.
- Стучит что-то… и в горку дымит и не тянет.
- Это частая проблема у спарков. Посмотрим, починим…
- А давно ли здесь автомастерская? - перебивает она, цепко оглядывая меня поверх очков. – Раньше тут было… что-то другое.
- Не могу знать, мэм, - пожимаю плечами. – Я открылся недавно. А… что здесь было раньше?
Пока я паркую авто в свободный бокс, старушка не спеша обходит гараж. Прошлась вдоль стен, пригладила двери, постучала каблуком в порог. С полки на входе взяла визитку гаража, спрятала в карман.
- Если бы каждый человек занимался своим делом, земля вертелась бы быстрее, - задумчиво говорит она.
- Что?
- А? Ничего, - отзывается она. – Как ты сказал, тебя зовут?
- Макс. Макс Чеширский.
- Ну, конечно… Чеширский, - нараспев повторяет она, внимательно меня разглядывая.
- Что-то не так?
- Нет-нет, всё так… - Она вытряхивает из сумочки пачку сигарет, я подношу зажигалку. – Никак не куплю мундштук. Но куплю обязательно, - она выпускает струйку дыма. – Буду как эта… как же ее… Одри!
- А как зовут вас?
- Внучка зовет меня Герцогиней, - старушка подмигивает мне. – За снобизм и привычку командовать. – Затем переводит взгляд на граффити на стене. – О… она уже здесь.
- Кто здесь?
Герцогиня не отвечает, глядя через плечо на окна пристройки.
Возле гаража притормаживает авто с надписью Uber через весь борт.
- Моя машина, конечно же. Я же вызвала такси. – Старушка торопливо цокает каблуками, ныряет в салон и тут же опускает стекло на двери. – Я позвоню, - машет мне рукой с зажатой в пальцах визиткой.
Я провожаю ее взглядом, возвращаюсь в гараж, включаю радио на волну, где крутят рок, и открываю капот спарка. Что ж… и впрямь пора заняться работой.
Ближе к вечеру появляется Валет.
Ссутулившись и сунув татуированные руки в карманы потертых джинсов, он тоже рассматривает граффити. Я так думаю, модная галерея в моем гараже всё же открылась и выставленный экспонат пользуется популярностью. Пора брать бабки за просмотр.
- Нравится? – вытирая испачканные руки ветошью, подхожу к нему.
- Да, - отзывается он, покачиваясь с пятки на носок. - Дум и Ди хорошо постарались.
- Спасибо за контакты кстати. Хорошие ребята, работают норм. Им немного помогла моя соседка.
- Красный мустанг ее?
- Ага.
- Я ее видел сегодня. Выезжала куда-то. Она, может, и неплохо рисует, но вкус на музыку у нее паршивый. На всю улицу орала пошлая попса… - он скривился как от зубной боли.
- Зато красотка, - смеюсь.
- Не поспоришь, - соглашается он и меняет тему. – Мы сегодня с группой играем в Семи гномах. Приходи, если хочешь.
- Ого. А что вы играете?
Валет прислушивается к радио, прищелкивает пальцами.
- Что-то похожее на это.
- Тогда приду. Слушай… а что было здесь в гараже до меня?
Он кидает короткий внимательный взгляд и снова опускает глаза.
- Ничего, - быстро отвечает он. – Да какая разница… Тебе-то что?
- Да так, просто.
- Забудь. Приходи лучше в клуб, будет весело.
Весело – это, пожалуй, слишком мягкое определение атмосферы клуба. Я немного опоздал на начало, и пропустил объявление, как называлась группа, но Валета с бас-гитарой узнал сразу. Сцена плотно окружена визжащими фанатками, и я был удивлен их количеством. Популярная группа-то, оказывается. Ребята жгли каверы вперемешку со своими песнями, и целом отлично отыграли без малого час, за который я успел выпить пару безалкогольного пива за баром – немного пожалел, что за рулем, надо было брать такси и оторваться как следует. После выступления группы в дело вступил диджей, мягкие биты ударили по грудной клетке, резонируя с сердцебиением.
В ярких вспышках стробоскопов рядом ненадолго падает на стул Валет, и я первый раз вижу его таким оживленным. У него на руке висит восторженная девчонка, и он через несколько минут отчаливает. Мне бы тоже кого-то вызвонить на вечер, но я с удивлением обнаруживаю, что телефон сел. Разрядился в ноль. Хотя удивляться нечему, если вспомнить, что через него целый день играло радио в гараже. А я не додумался подзарядить. Черт.
Анна Алисия Додсон:
«Место, где даже можно жить» - клуб «Семь Гномов».
Sugar?
Yes please
Won't you come and put it down on me
Oh right here, cause I need
Little love and little sympathy
Yeah you show me good loving
Make it alright
Need a little a sweetness in my life
Sugar
Yes please
Won't you come and put it on on me… (с.)
Быстро собравшись на встречу с риэлтором, выхожу на улицу, ловя ласковые солнечные лучи. Все-таки здесь прекрасный климат! Чем не повод задержаться подольше? «Мустанг», в ответ на мое довольное лицо, блестит красным боком, зазывая покататься. Конечно, дружок, я сама уже соскучилась!
- Привет, соседка!
Поворачиваюсь на голос и вижу перед собой странного вида парня. Сутулый, худой, в потертых джинсах и весь забитый тату. Панко-неформал-рокер с большой дороги. Только гитары не хватает.
- Эм? – вообще видок у него тот еще. Шел бы ты стороной… Район тут не больно благополучный, мало ли, чего ждать от панко-неформала-рокера с большой дороги? Ну уж явно, он не моя фея-крестная… Где там мой баллончик?
Но соседка? Это интересно! Тоже что ли претендент на гараж? Так тут уже не прокатит: в очередь, милый.
Или… ну только не это! Он живет с владельцем?! Хотя тот же Рики Мартин сначала свел меня с ума своей «Ливинг ла ви далёка», а потом оказался не по нашей части…, но забитый тату неформал? Да уж, о вкусах не спорят, но…
Парень, верно истолковав удивление (при чем тут я?!) вперемешку с подозрением (знал бы ты, что пришло в мою сумасшедшую голову!), объясняет:
- Я бармен, вон там, - указывает рукой куда-то за спину (это направление мне ни о чем не говорит). - Бар «Кроличья Нора».
- А, - будто это что-то объясняет. Нет, все же, где мой баллончик. Или это приглашение на пинту пива? И название же такое стрёмное: «Кроличья нора»!
- Приходи на наш концерт. Мы с группой играем в клубе «Семь гномов», - я замечаю у него в руках флаеры, один из которых он сует мне. Беру листок в руки и рассматриваю. Просто сосед? Приглашение на концерт без подтекстов? Прищуриваюсь. Поднимаю глаза:
- О, вот как! Ты музыкант?
- Ага, да. Но мы так – для себя, для души скорее, - в ответ на мое замечание парень вдруг улыбается. Очень по-доброму. И … будто преображается. Да уж. Улыбка иногда говорит о человеке больше, чем тысяча слов. И явно он фанат своего дела.
- Собрали группу и в свободное время «бренчим». В основном «каверы», но нет-нет включаем и свои, собственного сочинения, - продолжает бармен-музыкант из «вон там».
- Да это в любом случае: круто! Обычно такое творчество и оказывается самым душевным! – не могу не поддержать. Это ведь очень классно! Такая самореализация. Плюс надо преодолеть определенный страх показать себя и «свое» всем, мне ли не знать. Да и это творчество в конце концов…, а свой свояка видит издалека!
Возвращаюсь к листовке, читаю текст и не могу сдержать улыбку:
- Название РОК-группы «Pretzel»? Ты серьезно?
Он улыбается в ответ во все тридцать два:
- Я люблю крендельки, да и не все вникают в суть, - тут же роется в карманах, достает и открывает пачку с крендельками. – Будешь?
- О! Я обожаю их. Соленые?
- Да.
- Вообще круто! - беру несколько из пачки и сразу отправляю в рот. – Как тебя зовут? (в реальности выходит что-то типа «фовут»).
- Валет.
- А если по-человечески? – я снова достаю несколько крендельков, пачку этот самый Валет так и не убрал. А раз так: почему я должна отказываться от угощения? Тем более, я реально люблю соленые крендельки!
Он смущенно отвечает:
- Джек… Джек Харт.
Смотрю на него, с улыбкой соотнося сказанное:
- Ах вот почему Валет! Ахахаха, - не могу удержаться и заливисто смеюсь.
- Да, - Валет, видимо, решив для себя, что я вовсе не издеваюсь над ним (а я и не намерена это делать), добродушно лыбится в ответ.
- Прикольно, твои родители те еще выдумщики! – отсмеявшись продолжаю я, заграбастав еще парочку крендельков.
- И не говори, - он кивает.
- Но я буду звать тебя Джек, хорошо? Все-таки клички – не мое, да и Джек – отличное имя!
- Ага. А ты?
- Алисия Додсон.
- Художница? – он кивает на стену гаража, где теперь красуется более натуральный череп и змеистые змеи. Видимо, Валет стал тем немногочисленным ценителем, кому довелось увидеть мои роскошные изрозово-розовые пионы.
- Дизайнер.
- Хм. Дизайнер-художница с королевской тачкой… Странное местечко ты выбрала для жизни.
- Все мне это говорят, но мы, сумасшедшие, не можем отказать себе в идиотских поступках.
- Ахахаха, ты мне нравишься, Алисия. Ты милая. С тобой весело!
- Пффф, поверь, далеко не все считают меня милой. Да никто, кроме тебя! - улыбаюсь. - А чувство юмора у меня скорее черное, как и моя душа.
«Ахахахах»: переглянувшись, мы как по команде ржем вместе.
- Если ты придешь, я буду рад.
- Я приду, спасибо за приглашение! Ну, а теперь, прости, я спешу. У меня встреча.
Он опять кивает. А я, поняв возможную неоднозначность своего согласия, зову парня, который уже потопал в сторону, обозначенную «там бар». - Джек!
Он оборачивается:
- Только, прошу, без обид, но это точно не свидание, окей? Я сейчас … как бы… не хожу на свидания…, - это самая настоящая правда. Я сто лет не была на настоящем классном свидании. Тем более таком свидании, на которое я хотела бы пойти как на свидание, а не просто «приятно провести вечер» со всеми вытекающими…, хотя и этих всех у меня сто лет не случалось…, может я уже и как целоваться забыла?!
- Усек. До вечера, Алисия, - от вхождения в штопор под названием «жизнь-боль», меня отвлек ответ Валета. Лишь бы он, правда, понял меня правильно. Я никак не хотела его обидеть.
- Да, увидимся! - улыбаюсь в ответ и даю по газам, врубив музыку. Плей-лист рандомно выдает «Руки вверх»: «Забирай меня скорей, увози за сто морей, и целуй меня везде, я ведь взрослая уже…».
Хах, думаю, мой новый друг рокер в восторге от моего музыкального вкуса!
***
На рокерскую вечеринку нужно подобрать соответствующий образ.
Ох, как давно я никуда не собиралась с удовольствием! Может быть, потому что меня-то и не приглашали никуда давно... Я обожаю подбирать наряды. Одежда — это же тоже особое искусство. Дьявол носит «Прадо» не зря. Благодаря удачно подобранному платью из толстушки можно сделать секси-леди, скрыть слишком худые ноги или широкие бедра… В общем, я обожаю это дело!
Итак. Для этого случая у меня есть черное платье с длинными рукавами и белым атласным отложным воротничком. Скажете, скучновато для рокеров? Строгость спереди вполне компенсируется полностью открытой спиной. Вырез сзади начинается у шеи, деликатно держа платье на золотой пуговке, и заканчивается чуть пониже талии. Также «скромность» компенсируется неприлично короткой юбкой-клеш. Ну, что за прелесть? Теперь на голые ноги длинные белые носки, края которых видно из массивных черных в стиле «байкерских» ботинок. Восторг! Косуха из мягкой кожи на размер больше моего. В уши – золотые крестики и несколько кафов. Маленький черный в тон всего образа рюкзачок для мелочей и телефона. Чудо! Выгляжу как девятиклассница, которую украли «Ангелы ада». Остались волосы… Думаю, для «школьницы», непорядок носить просто распущенные. Вытягиваю из пеньюара красную ленту и перевязываю волосы, собрав в небрежный конский хвост. Вот. Теперь я девятиклассница в подарочной упаковке для «Ангелов ада». Смеюсь, подпевая Дуа Липе. Косметики – ноль, кроме туши и блеска для губ. Готова! Полный восторг!
***
Клуб я нашла быстро. Вокруг собралась толпа из желающих. Ничего себе. Джек как-то скоромно описал масштаб действа. Я предполагала будет этакий камерный концерт, куда придут в основном близкие и друзья (ну максимум: друзья друзей и парочка таких залетных как я), чтобы поддержать, ну и просто: почему б и нет?
А тут?! Настоящее фанатское нашествие. Ох, как бы мне протиснуться-то. Не люблю толпу, если честно.
Паркуюсь. Да уж, народу – тьма! И все девушки. Смотри-ка, не только я заметила обаятельную улыбку Валета.
Иду ко входу, от толпы отделяется парень:
- Алисия?
- А, да.
- Идем, Валет просил тебя провести без толпы.
- ОООО! Как мило! И как же ты меня узнал?
- Он сказал ты будешь на королевской тачке, твой красный «Мустанг» ни с чем не спутать.
Смеюсь:
- А если бы я приехала на такси?
- «Охрененная блондинка», - парень окидывает меня взглядом. - Сомнений быть не могло.
- Аааа… ну да, это тоже. Джек просто душечка! – парень с сомнением пытается понять, кто есть «Джек». Ох, ладно… «Охрененная»! Уиииии! И это вы еще моего платья без косухи не видели, улыбаюсь сама себе.
Группа Валета выступает на «ура». Я с удовольствием подпеваю и пританцовываю, потягивая заказанный бокал шампанского. Нет, правда, такие молодцы! И я не ошиблась: в таком творчестве действительно больше души. Да и, как показывает практика, «живые» выступления всегда зажигают и захватывают сильнее, чем просто клип или запись.
После выступления толпа фанаток рвется к сцене. Прямо-таки реальные рокеры. Я улыбаюсь и заказываю второй бокал, протискиваясь через прочих желающих. Гулять так гулять! Группу сменяет ди-джей, который включает вполне приятные мягкие – «для разогрева» – треки. Хорошо, что я решила пойти. Сто лет не была в клубе и, уж тем более, не получала от этого искреннего удовольствия.
Передо мной появляется раздухоренный выступлением Валет. Я от души хвалю его.
- Рад, что у нас теперь такая фанатка как ты! – он забирает второй пустой бокал (что-то я разошлась). – Можно угощу тебя?
Киваю (хотя, может и достаточно с меня веселящего напитка…) и отвечаю:
- Да брось, провести вечер в хорошей компании и под хорошую музыку всегда приятно. Тем более, я тут толком никого не знаю. Ты первый, нет, второй человек которого я узнала в Энске (Кай не в счет: он друг не отсюда, Вячеслав-Слава – вообще, ну его!).
- А первый кто?
- Ну Макс же… который владелец гаража.
- А, Чешир? Ну да. Он тоже тут, вон за баром, только что видел его. Эй Макс!
Валет подхватывает меня под локоть и ведет к дальней от нас части барной стойки. Да я так-то не сильно хотела видеть своего соседа! Но глупо вырываться, да и вразумительно объяснить, почему «нет», я вряд ли смогу.
Ну как есть. Обозначенный «Чешир» собственной персоной.
Вижу эту расцветающую улыбку. Да что же это такое? Все время появляется из ниоткуда! И лыбится так, будто я ему задолжала. Хочется то ли свалить от греха подальше, то ли повыше задрать подбородок, так как и не таких мы видали, тоже мне!
Мы здороваемся. Мне галантно уступают стул. Потом втроем перекидываемся парой фраз о том, какой хороший концерт получился, хвалим Валета, удивляемся, как мы тут по-соседски встретились. Джек заказывает мне шампанского. Я делаю глоток. Честно говоря, даже неплохая приятная беседа. Ди-джей меняет трек и звучат Maroon.
- О, моя любимая песня! – я вскакиваю с барного стула, скидываю на него косуху и оставляю рюкзак. – Как хотите, но я танцевать!
Не дожидаясь ответа, пробираюсь ближе к танцполу. Песня зажигательная. И то верно, исполнять как «Джаггер» в компании с Марунами и Кристиной Агилерой я могу на «ура»! Найдя более-менее свободный уголок, двигаюсь в такт зажигающим битам. Через пару минут на припеве закрываю глаза. Я всегда так танцую: чтобы ничего и никто не мешал погружению в звук и танец. Музыка должна звучать внутри. Нести будто волна. И да, да, никакого контроля! Сквозь пелену сверкающих под закрытыми глазами стробоскопов осознаю какое-то настойчивое движение рядом с собой. Передо мной выдает «па» в стиле «мув лайк Джаггер» какой-то незнакомый парень (ох, больно ты молод для «девятиклассницы, украденной «Ангелами ада»). Угу, ну ясно. Прости, но точно не сейчас и вообще: не порть мой драйв! Чуть поведя бедрами, тем самым фактически отойдя в сторону, извиняющиеся улыбаюсь и поворачиваюсь спиной к танцору-ухажеру. О, оказывается Джек и Макс тоже тут. Я думала, они остались за баром. Впрочем, сейчас это как раз вовремя. Двигаюсь ближе к ним, потому что мой «ухажер» намеков явно не понимает (но да, моя оголенная спина не способствует тому, чтобы слать на хрен… скорее наоборот…). Для закрепления эффекта «я тут не одна», хватаю Валета за руку, заставляя пританцовывать со мной в такт. Вовремя вступает Агилера. Валет смеется в ответ, взглядом явно умоляя не втягивать в это попсовое шоу и не портить реноме крутого рокера. Макс смотрит. Я даже, не глядя на него, чувствую это. Наверняка еще и улыбается в своем коронном стиле. Так, ладно, надеюсь, ухажер отвалил в закат, ибо, иначе, придется свалить мне. Ненавижу знакомиться в клубах! Оборачиваюсь. Фух. Довольная поворачиваюсь обратно. Валета куда-то утаскивает тот самый парень, который помог мне пройти в клуб. И я оказываюсь, почти лицом к лицу, в компании своего соседа.
Песня сменяется на «Miracles» в исполнении Coldplay. Если помните, там в самом начале мотив будто слегка заедает, точно сбивается игла с пластинки. Вот так чувствую себя и я. Не зная, что делать. Решаю вернуться на танцпол. Но под мягкое вступление Макс обхватывает мою талию, притянув к себе. Но это вовсе не песня для медленных танцев… Озвучиваю это ему на ухо. В ответ получая ухмылку и легкое, но уверенное, касание теплой ладони моей оголенной спины… слегка пониже талии. Я чуть вздрагиваю. Пальцы моей правой руки оказываются в его. И я не отнимаю ее. Напротив. Левой обхватываю мужское плечо, вспоминая как еще утром любовалась красотой этого тела. Меня бросает в жар. Макс медленно двигается в такт, глядя на меня. А я – на него. Захваченная врасплох, сначала неуверенно, но, потом с удовольствием, ловлю заданный им ритм. Я люблю танцевать. И это так приятно. Только аккуратные по-кошачьи мягкие движения бедер и плеч. Тепло рук. Тонкие вибрации бархатного голоса исполнителя. Пронизывающие до мурашек встречные движения. И мне хочется закрыть глаза. Но я лишь улыбаюсь. Да, you can be someone special… Будто тёплые морские волны, биты ласкают тело. И это встречное движение. Мир начинает замирать, неся меня к полной потере контроля… Есть только это общая мелодия … общая магия танца… Внутри все переворачивается и летит… Восторг!
Удачно вступает Шон, спасая меня от полного погружения в уносящую штормовую волну танцевального экстаза. Выдаю более резкие покачивания бедер под речитатив. Лента спала с волос, и они, растрепавшись, мечутся в такт моим движениям. Что-то из r-n-b. Поворачиваюсь к Максу спиной и, все также водя бедрами, опускаюсь чуть вниз и вверх. Между нами расстояние в сантиметры. И, пожалуй, эта близость даже сложнее… С улыбкой возвращаюсь в прошлую позицию. Макс опять притягивает меня. Но теперь мои руки оказываются его плечах, а его – на моих бедрах. И мои – прижаты к его. Сантиметры пройдены. Я смотрю в его глаза, в уже каком-то бессознательном ответе, подстраиваясь под заданный темп движений… И наши лица совсем совсем близко…
Макс Чеширский:
Я даже не удивился, когда Валет привел с собой Алисию. В последние дни она стала настолько «везде», даже если не в поле видимости, что ее появление в клубе – что-то само собой разумеющееся. Она в восторге от выступления группы, а Валет в восторге от нее, и этот факт почему-то немного портит настроение. Ей здесь нравится, нравится музыка, и эта атмосфера клуба удивительным образом ей идет: сияют глаза, она постоянно улыбается и покачивается в такт битам.
Наряд у нее, правда, будто то бы не для этой вечеринки. По сравнению с любой девчонкой в клубе она одета просто как монашка: скромное платье с этим сияющим белым неоном воротником – короткое, но максимально закрытое. Просто пай-девочка, только взгляните. Ну только леденца во рту не хватает.
Оп, мысли приняли опасное направление.
Чтобы отвлечься, поворачиваюсь к бармену и заказываю еще одну нулёвку.
Элли, услышав очередной трек, спохватывается.
Анна Алисия Додсон писал(а):
- О, моя любимая песня! – я вскакиваю с барного стула, скидываю на него косуху и оставляю рюкзак. – Как хотите, но я танцевать!
Поворачивается и устремляется к танцполу, оставляя нас с Валетом потрясенно смотреть ей вслед. Знаете, вот глубокими декольте на груди уже никого не удивишь, здесь почти у каждой такое, но вот обнаженная спина… это что-то из более тонких сфер. Здесь не все так прямолинейно, сексуальность не бьет прямо в лоб, но ведь… глаза отвести трудно. И мы просто смотрим ей вслед, тихо чокаясь бокалами с пивом. Он кстати тоже нулёвку пьет. Детский сад какой-то, а не бар.
Элли танцует, без остатка отдаваясь музыке, будто танец – это смысл всего, и ничего важнее прямо сейчас нет. И пялимся на нее не только мы. А кто-то решает и вовсе перейти к действиям.
Мне не нравится тот парень. Приклеился к Элли и явно ей мешает, размахивая вокруг нее своими граблями.
- Эй, ты куда? – это уже вслед от Валета.
Пробравшись к этому супер-дэнсеру, я встаю прямо перед ним и, кивнув на Элли, жестом показываю, что ему тут ничего не светит. Джек маячит рядом – видимо, для поддержки. Парень понятливый, поднимает раскрытые ладони и теряется в танцующей толпе. Я уже хотел было тоже убраться обратно к бару, но Элли разворачивается, явно обрадовавшись, и тянет танцевать. Вообще-то… блин, я не планировал. Но…
Один танец, обещаю то ли себе, то ли ей.
И может это не самая подходящая музыка, но это повод коснуться спины в этом блядском вырезе платья. Как тут устоять-то.
Как током дернуло от прикосновения, дыбом встало всё, включая волоски на руках.
Притянул к себе, сжав в ладони ее руку. Вот оно. Теперь… только не спешить.
Я смотрю на нее, будто в первый раз вижу. Будто встретил красивую девчонку в клубе и запал на нее. А она согласилась со мной потанцевать и тоже глаз не отводит, послушно ловит ритм, отзываясь на каждое движение. Теплая, гибкая, она подстраивается под мои движения, будто танцевала со мной много раз. Будто уже знает, как будет.
Ритм трека меняется, и, подхватив его, Элли поворачивается ко мне спиной, стекает по мне вниз, покачивая бедрами. Да я же, бл*ть, не железный.
Поворот, рывок.
Чувствуешь? Чувствуешь, что ты со мной делаешь?
В ее глазах отражаются цветные пятна стробоскопов, и это буквально гипнотизирует. Моя ладонь медленно поднимается по гладкой спине, вдоль выемки позвонков до самой шеи – и еще выше, подхватывает затылок под мягкими волосами. Она делает прерывистый выдох, который я ощущаю кожей, и я думаю о том, что хочу знать, какой этот выдох на вкус.
Качнувшись вперед, накрываю ее губы поцелуем. Элли замирает на пару секунд, но затем раскрывает губы, впуская мой язык, отвечая, возвращая поцелуй. Легкая сладость шампанского пьянит мгновенно. Глубже. Откровеннее. Пока не перестает хватать дыхания.
Поцелуй заканчивается одновременно с очередным треком, ритм сменяется на бодрый клубный хаус, и я вдруг обнаруживаю, что мы стоим вообще-то посреди танцующей толпы. Всё, что сейчас хочется – взять ее за руку, вывести с танцпола, зажать в темном углу и целовать ее до звезд в глазах. Но я делаю над собой усилие и выпускаю Элли из рук.
- Хочешь еще танцевать?
Она неуверенно кивает, прикусывает губу. Я с трудом отвожу взгляд и показываю в сторону бара:
- Посижу там.
Возле барной стойки обнаруживаю Джека. Лыбится мне во весь рот, хлопает по плечу, показывает большой палец – явно видел, что было на танцполе. Торопливо прощается, показывая на часы на запястье.
Пива мне больше не хочется, и я рассеянно кручу почти полный бокал в руках, разглядывая толпу вокруг. Жаль, Элли не видно за всеми этими людьми. Заметив, что не пью, бармен предлагает мне сменить напиток. Жестом отказываюсь, но беру барную карту, на удивление обширную. Внезапно нахожу в ней коктейль «Поцелуй Алисы», смеюсь и заказываю не колеблясь. Его подают как раз, когда Алисия возвращается с танцпола. С усталым и довольным стоном падает на барный стул рядом.
- Ваш коктейль, - бармен ставит розовый бокал со слоем белой пены сверху. – «Поцелуй Алисы», на основе ягодного джина, личи и апероля.
- Это тебе, - двигаю коктейль к Элли. – Попробуешь?
- Сначала ты.
- Вот как. Ну что ж. – Я беру бокал и делаю из него небольшой глоток. Кисло-сладкий. С чуть горчащей ноткой, но это его не портит, скорее уравновешивает баланс. – Твой был вкуснее, - возвращаю коктейль.
Вспыхивает, отводит глаза.
- Ты на мустанге сюда приехала?
- Конечно.
- Тебе уже нельзя за руль.
Элли беспечно пожимает плечами.
- Вызову такси…
- Могу тебя отвезти.
- На байке? – она скептически поднимает бровь, усмехаясь. – Чтобы моя юбка взлетела мне на голову?
- Могу на твоей машине, - вкрадчиво предложил я. – Пустишь за руль?
Она не спешит с ответом, пробует коктейль, задумчиво слизывает с губ белую пену. Твою ж мать… Она это специально?
- А права у тебя есть?
Я не отвожу взгляд.
- Права. У меня. Есть.
Ночной Энск расстилается ярко освещенными пустыми улицами с редкими автомобилями и еще более редкими прохожими. Можно не осторожничать, пролетая по проспектам и бульварам. Тачка охрененная, конечно, без вопросов: слушается малейшего движения, мягко трогается, мягко тормозит, разгоняется почти мгновенно. Не смог отказать себе в удовольствии – сделал крюк по объездной, чтобы, вырвавшись на пустую трассу, выжать хорошую скорость. Элли поначалу немного нервничала, сидя на пассажирском – видно было, что ей непривычно, но потом сумела расслабиться. Закутавшись в свою кожанку, смотрела по сторонам, а чаще – на меня. О чем думает? Жалеет, что дала руль? Или о том поцелуе в клубе? Мне почему-то страшно не хочется, чтобы жалела.
Ничего ж такого, правда?
Просто поцелуй.
Мустанг медленно закатывается во двор гаража, я паркую его под стеной с граффити, глушу мотор.
- Тачка огонь, конечно… Спасибо за вечер, Элли.
- И тебе… - она набирает в грудь воздух, будто хочет что-то добавить, но передумывает. – Ну, доброй ночи.
Целоваться на прощание в машине мы явно не собираемся.
- Пока.
Она идет по дорожке к двери пристройки, я разворачиваюсь, чтобы идти к себе.
- Макс, - окликает она меня через несколько шагов.
- Что?..
- Я, кажется, ключи потеряла.
Следующую четверть часа мы тщетно ищем ключи в ее сумочке и в салоне тачки. Затем я убеждаюсь, что дверь в пристройку сделана на совесть, и вынести ее не получится. Окна тоже наглухо закрыты и никакой надежды на приоткрытые форточки.
- Можно переночевать на заднем сидении машины, - подает идею Элли. – Или в гараже. У тебя же там есть кресло?..
Я скептически хмыкаю, представив ее свернувшейся в том старом драном кресле.
- Не говори ерунды. Переночуешь у меня. А утром вызовем слесаря.