Barukka:
11.01.13 05:29
» Глава 18 часть 1
(Перевод - Barukka, бета-ридер - Оксана-Ксю):
Сексуальные взаимоотношения могут оказаться трудными после обращения, но не более трудными, чем для живых.
Выдержка из «Руководства для только что восставших из мертвых»
Заметка на память: пулевые ранения, как правило, жутко чешутся, если во время заживления вы пребываете в сознании.
В обществе витающей вокруг и заламывающей руки тети Джетти, я смыла засохшую кровь и осмотрела раны. Если бы она все еще была живой, то я, вероятно, отняла бы у нее десять лет жизни, когда спотыкаясь, окровавленная и чертыхающаяся, ввалилась в парадную дверь. Не зная, как еще помочь мне, она скрылась наверху и включила воду для ванны, а я доковыляла до холодильника и опрокинула в себя три бутылки синтетической крови. Как только густая, подслащенная плазма потекла по моему горлу, тошнота и головокружение исчезли. Лишь после этого я оказалась в состоянии вползти вверх по лестнице.
Я оказалась ранена в плечо, в районе правой почки, а также несколькими дюймами левее основания спины. Жжение было просто ужасающим, особенно когда заживающая плоть выталкивала мелкокалиберные пули из ран. Но, по крайней мере, так я хотя бы знала, что снаряд, выпущенный из винтовки Бада МакИлроя, не будет болтаться в моем кишечнике.
По дороге домой, я посвятила приличное количество времени думам о Баде МакИлрое. И вот теперь, сидя в теплой розовой воде, опустошая еще одну бутылку крови, я дала себе мысленного пинка за то, что не удосужилась хотя бы поинтересоваться местопребыванием Бада после
первой схлопоченной от него пули. Я слишком пассивно воспринимала свалившиеся на меня невзгоды, ожидая, пока они закончатся, и, надеясь, что если буду их просто игнорировать, все пройдет само собой. Как единственный человек, когда-либо стрелявший в меня, Бад МакИлрой становился главным подозреваемым виновником в каждом неприятном инциденте, произошедшем со мной за последние пару месяцев. И теперь я хотела задать ему трепку, которую он однозначно заслуживал, хотя и не была абсолютно уверена, что (a) смогу найти его, и (б), это сойдет мне с рук.
Я дважды сменила воду в ванне, и все еще не чувствовала себя чистой. Запах крови до сих пор витал над каждым дюймом моей кожи, заставляя желудок неприятно сокращаться. При звуке тарабанящих ударов кулака в переднюю дверь дома, я рванула в свою комнату, даже не подумав обтереться полотенцем, и запрыгнула в лифчик и трусики. Если Бад МакИлрой собирался пустить в меня еще одну пулю, я не собирался быть голой, когда он это сделает.
- Джейн? – позвал Габриель с крыльца. - Ты дома?
Испытав мгновенное облегчение, я накинула халат и скатилась вниз по лестнице. Когда Габриель ворвался в прихожую, я была готова обвить его руками и как на духу выложить всю свою жалостливую историю.
- Почему до меня доходят слухи о вашем с Диком близком знакомстве в раздевалках «Уол-Марта»?
Я застонала, оттягивая прилипший к телу халат.
- Так мы теперь в «Уол-Марте»?
Габриель побледнел.
- Что?
- Не волнуйся об этом. Это просто враки.
- Нет, я действительно верю, что… - Он втянул носом воздух. - Почему я чувствую запах крови? Твоей крови?
Учитывая то, как Габриель сжимал и разжимал кулаки, я не была уверена, что стоит ему рассказывать. Почувствовав мое колебание, Габриель взял меня за подбородок и заставил встретиться с его пристальным взглядом.
Я вздохнула, повернулась спиной и приспустила халат.
- Кто-то стрелял в меня сегодня, когда я покидала вечеринку.
- Зачем кому-то стрелять в тебя? – возмутился он, бесцеремонно притягивая меня ближе, чтобы осмотреть заживающую кожу. – Обычных пуль было бы недостаточно, чтобы тебя убить.
- Нет, но до печенок достать – на раз-два, - проворчала я, одергивая одежду на место. - Я не была полностью честна с тобой относительно некоторых вещей, произошедших в последнее время. Кто-то бродил вокруг моего дома по ночам. Кто-то написал гадости на моей машине оленьей кровью. Они же пытались отравить Фитца антифризом. И затем, очевидно, этот кто-то стрелял в меня сегодня вечером. Снова.
- Почему ты не рассказала мне? – спросил он, обманчиво мягким голосом. - Джейн, если с тобой что-нибудь случится…
- Я надеялась, что это просто пройдет. Думала, что это может быть какой-нибудь антвампирски настроенный психопат, который хотел заставить меня «поплясать». Но теперь, связав это с поджогом Уолтера, я думаю тот парень, который стрелял в меня первый раз, Бад МакИлрой, пытается напугать меня или закончить работу или еще что-нибудь в этом роде. Понятия не имею, что делать. Я могу пожаловаться человеческим властям? Пойти к Офелии и донести на него…, - тут я заметила, как напряглось лицо Габриеля при упоминании имени Бада. - Что?
Габриель поморщился.
- Ты не читала свои газеты в последнее время, не так ли?
- Кроме объявлений о вакансиях? Не особо, - согласилась я. – А что?
Он прошествовал на кухню и порылся среди кипы старых выпусков «
Хаф-Мун Геральд» в моей корзине для бумаг, пока не нашел то, что хотел. После чего вручил мне раздел новостей.
- «Хаф-Мунский Житель Убит во Время Неудачной Охоты», - прочитала я вслух заголовок на первой полосе, датированной двумя неделями ранее. – Уроженец Хаф-Мун Холлоу, Бад МакИлрой погиб во вторник, когда охотничий лабаз
[1], на который он пытался взобраться, обвалился и обрушил за собой тридцатидвухфутовый
[~9,75 метра] дуб прямо ему на голову. Коронер, Дон Пердью, определил причину смерти как множественные тупые травмы, включающие сломанный позвоночник, раздробленный череп и обширное внутреннее кровотечение. Пердью добавил, что рядом с упавшим деревом было найдено несколько пустых банок пива. Он также заявил, что потребуется несколько недель для проведения токсикологических тестов на предмет присутствия в организме Бада МакИлроя алкоголя или наркотиков.
Итак, давайте разберемся: человек, который, находясь в состоянии алкогольного опьянения, смертельно ранил меня выстрелом из охотничьей винтовки, погиб в результате какого-то безумного несчастного случая с охотничьим лабазом, будучи слишком пьяным, чтобы влезть на него. Что же тут подозрительного?
- Джейн, Бад МакИлрой не может быть тем, кто стрелял в тебя, и он не мог тебя преследовать. Он мертв вот уже несколько недель.
- Клянусь, я этого не делала, - сказала я, роняя газету. - Это была не я.
- Конечно, не ты. Деревья могут падать. Мистеру МакИлрою не повезло в это время оказаться под одним из них.
- А тебе это не кажется... удобным? – спросила я.
- Ну, не скажи, – фыркнул он. – Было крайне неудобно сваливать здоровенное дерево на голову этого МакИлроя.
Я, разинув рот, таращилась на него. Солено-сладкий привкус искусственной крови поднялся вверх по пищеводу.
- Ты убил его, - прошептала я.
Габриель просто продолжал сидеть, неподвижный как камень, и, не моргая, сверлить меня взглядом. Оглядываясь назад, могу сказать, что это, вероятно, был его способ сказать: «Ну, дак а то!».
- Скажи что-нибудь! – завопила я. - Ты не можешь вот так взять и заявить мне, как
неудобно было скидывать дерево на голову живому человеку и затем просто замолчать. Пожалуйста, скажи мне… скажи хоть что-нибудь.
- Он причинил тебе боль, - ответил Габриель. Его глаза светились серебром даже при тусклом освещении. - Он оставил тебя умирать как какое-нибудь животное и просто продолжил жить своей жизнью.
- Он и думал, что я
была животным! Как ты мог это сделать? Это было не из-за пропитания или самозащиты. - Я всхлипнула и отстранилась подальше от него. - Ты убил его.
- А ты бы позволила ему жить? - он последовал за мной в гостиную, очевидно раздосадованный тем фактом, что я не оценила того, что в мире вампиров, вероятно, считалось романтическим жестом. – Позволила бы уйти от наказания за то, что он сделал? Позволила бы ему причинить вред другим невинным людям?
- Я не буду притворяться, что опечалена смертью Бада МакИлроя – признала я. - Часть меня ненавидит его за то, что он со мной сделал. Я рада, что он никогда больше не сможет причинить вред кому-нибудь еще. Но я бы никому не пожелала такой смерти. Это жестоко и порочно, и это ниже тебя, Габриель, и всей той твоей ерунды о «благородных созданиях ночи». Не смей считать, что сделал это ради меня. Ко всему прочему, меня уже подозревают в поджогах других вампиров. Не хватало еще обвинения в убийстве человека на мою голову. Ты хотя бы об этом подумал?
- Никто не свяжет это с тобой, потому что никто не знает, что именно МакИлрой ответственен за твою смерть, - возразил он. – Не было никакого сообщения или свидетельства.
Проклятье, если в его словах не было резона. Так что, отбросив всякую логику, я потребовала ответа:
- Так чего же ты выжидал до сих пор?
- Я дал ему время забыть о том, что случилось, если допустить, что он вообще помнил. Я наблюдал за ним. Позволил ему снова погрязнуть в своей пьяной, бесполезной, впустую потраченной жизни и тогда, когда он меньше всего этого ожидал, я погасил ее.
Его голос, отсутствие переживаний или вообще любого вида эмоций относительно того факта, что он разрушил человеческую жизнь, вызвали во мне озноб до самых костей. Руки начали дрожать, и я сжала их в кулаки, сгибая и разгибая пальцы в попытке вернуть тепло в суставы.
- Что во мне заставляет тебя думать, что я соглашусь с этим? Что заставляет тебя думать, что я посчитаю это допустимым? Что случилось с неотнесением человеческих нападок на свой счет? Куда подевалось принятие хорошего вместе с плохим?
- Это другое.
- Да? И в чем же разница? – не отступала я.
- Он причинил тебе боль! – выкрикнул Габриель, делая шаг ко мне. Я отступила, но он последовал за мной, тесня спиной к краю письменного стола. - Он оставил тебя умирать. Что во мне заставляет тебя думать, что я посчитаю это приемлемым?
- Отвали, - отпихнула его я. Ну, по крайней мере, попыталась. Он был абсолютно недвижим. - Бад не
знал, что стрелял в меня, Габриель. Он не был злым человеком, а всего лишь глупым пьяницей, не ведающим другой жизни. Независимо от того, каким он был, но он все еще оставался человеком. И ты сделал меня ответственной за его смерть. Ты говорил, что не хочешь давать мне поводов для сожалений, но
это – обалдеть какой большой повод.
- Я знаю, ты расстроена. Но надеюсь, что когда-нибудь ты поймешь, почему я это сделал. Поймешь, что значишь для меня. Я сделаю что угодно ради твоей безопасности. Что угодно.
Габриель оказался рядом со мной. Впервые, с тех пор как я его знала, он выглядел неуверенным, растерянным… возможно потому, что я отпихнула его руки прочь.
- Не трогай меня. Просто убирайся вон.
Казалось, он слегка удивился.
- Раньше ты не возражала против моих прикосновений. Если уж на то пошло…
Как раз в тот миг, когда мой кулак впечатался в его рот, я не могла поверить, что действительно сделала это. Во-первых, глубокие царапины, оставленные клыками Габриеля на костяшках, были довольно болезненными. И, во-вторых, я на самом деле никогда прежде не била кого-то намеренно - ну помимо обычных детских потасовок с сестрой и неудачной стычки с Уолтером.
Габриель, растянувшись на полу, проехался по полированному дереву и врезался в стену. Я уже была готова помочь ему встать и рассыпаться в извинениях, когда он сердито зарычал на меня. Тогда я врезала ему еще раз. Думаю, у меня были какие-то проблемы с управлением гневом, которые мне следовало бы решить.
Сноски:
1. Лабаз (англ.
deer stand ) - прикрепляемая к дереву беседка или сиденье для стрельбы в зверя, особенно медведя.
...