procterr:
WILLIAM BLAKE - УИЛЬЯМ БЛЕЙК
The Fly
Little Fly,
Thy summer's play
My thoughtless hand
Has brush'd away.
Am not I
A fly like thee?
Or art not thou
A man like me?
For I dance,
And drink, and sing,
Till some blind hand
Shall brush my wing.
If thought is life
And strength and breath,
And the want
Of thought is death;
Then am I
A happy fly,
If I live
Or if I die.
Муха
Бедняжка муха,
Твой летний рай
Смахнул рукою
Я невзначай.
Я - тоже муха:
Мой краток век.
А чем ты, муха,
Не человек?
Вот я играю,
Пою, пока
Меня слепая
Сметет рука.
Коль в мысли сила,
И жизнь, и свет,
И там могила,
Где мысли нет, -
Так пусть умру я
Или живу, -
Счастливой мухой
Себя зову.
(перевод С.Маршака)
Nadin-ka:
БАЛЬДОМЕРО ФЕРНАНДЕС МОРЕНО СОРОК ВОСЕМЬ БАЛКОНОВ
Сорок восемь балконов у этого дома,
И на все сорок восемь хоть один бы цветок.
Что за люди живут в этих серых хоромах,
Ароматы земли не пустив на порог?
Строй равняют балконы мышиного цвета,
Камень душу гнетет, зажимает в тиски.
Неужели стихов здесь не пишут поэты
И не плачут невесты от внезапной тоски?
Проживающим здесь неужели не надо,
Чтобы вился жасмин и дышал за стеной,
И цветок за окном, как подобие сада,
Говорил о природе, хотя бы ручной?
Вам растения чужды, незнакомы вам птицы,
Вам, не знающим песен, любви и стихов.
Вас обходят дожди, вам не светят зарницы…
…Сорок восемь балконов, и все без цветов.
Перевод В. Столбова
procterr:
Людвик Ашкенази
Радио
На земле все еще нет радиостанции,
которая бы передавала
надежды и страхи бессонной ночи,
голову, взметнувшуюся над подушкой,
босые ноги, опускающиеся на холодный пол
жаркий ночной шепот,
скрип двери,
щелчок выключаемого ночника,
вопросы, обращенные во мрак за окном:
когда ты вернешься,
где ты,
почему ты не ешь,
что с тобой
у радио своя программа:
духовая музыка,
потом — героическая
а потом — реклама.
Перевод с чешского : Реллиб Максим
Nadin-ka:
Луи Арагон ГОВОРИТ МАТИСС
Я не люблю волос, причёсанных по моде,
День краски и цвета из рук моих берёт,
Вздох в комнате моей, как ветер в парус, входит,
Взгляну - мой взгляд мечту в грядущее ведёт.
Любой цветок похож на пленниц обнажённых,
Что властно красотой волнуют и томят,
Смотрю на даль небес, в раздумье погружённый,
И небо предо мной, как сброшенный наряд.
Я объяснить могу без слов шагов круженье,
Я объясняю след, который ветер стёр,
Я объясняю мир в его любом мгновенье
И солнце на плече задумчивом, как взор.
Я объяснить могу в окне рисунок чёрный,
Я объясняю птиц, деревья, смену дней,
Я объясняю сад в его немом восторге,
И тишину домов, и что таится в ней.
Я объясняю тень и легкую прозрачность,
Я объясняю блеск и мягкость женских рук,
Я объясняю всех различий многозначность
И объясняю связь всего, что есть вокруг.
Я объяснить могу все формы в смене быстрой,
Я объясняю песнь бумажного листка,
Я объясняю, в чём таится лёгкость листьев,
Их ветви - руки, лишь медлительней слегка.
Свет солнца! Перед ним зову я всех склониться!
Я, человек времён, чья нить из бед одних,
Пишу надежды лик, чтоб кисть Анри Матисса
Сказала новым дням, что люди ждут от них.
Перевод с французского Никиты Разговорова
Валентинка-Тинка:
Рейнер Мария Рильке
Начало любви
О наше первое движенье, наша
улыбка. Запах лип вдыхать, внимать
молчанью парка, и в глаза друг другу
взглянуть, и замереть от восхищенья,
и улыбнуться...
В улыбке этой ожила игра
зайчонка, что резвился на поляне,
а мы смотрели. Это было детство
улыбки. А потом ей было
дано движенье лебединых крыл,
в безмолвном небе и в пруду безмолвном
парящих, словно в двух раскрытых, теплых
ладонях вечера. И бережно над парком
улыбку нашу подняли те руки
и понесли — туда, где сквозь прозрачный,
дрожащий воздух первою звездою
мерцало завтра.
Перевод с немецкого Евгений Борисов
Nadin-ka:
Генри Лонгфелло МОИ КНИГИ
Как дряхлый рыцарь в дни средневековья,
Бессильный, немощный, глядел с тоской
На медный щит, на меч тяжёлый свой,
Висящие всегда у изголовья,
И вспоминал с волненьем и любовью
То рыцарский турнир, то грозный бой,
И память о былом, блеснув слезой,
В нём вспыхивала снова жаркой кровью, -
Так я гляжу на полку старых книг,
Как на оружье времени былого...
Оно теперь уже не нужно мне.
Но облик юности из мглы возник,
И жизнь во мне неистовствует снова,
Хоть я бреду в туманном, смутном сне.
Перевод с английского Бориса Томашевского
procterr:
Рабиндранат Тагор
Не жду, что от тебя придет спасенье...
Не жду, что от тебя придет спасенье,
И помощи я от тебя не жду.
Не нужно даже слова утешенья, -
Дай силу мне, чтоб превозмочь беду.
Пусть буду я один, забытый всеми, -
Дай силы мне, чтоб сил не потерять...
Жестоко пусть меня обманет время, -
Дай силы мне, чтоб снова жизнь начать.
Нет, не прошу я у тебя защиты, -
Дай силы мне - часть сердца твоего.
Страдание мое не облегчи ты, -
Дай только силы - вынести его.
В дни счастья я в тебя лишь верю смело,
В дни горя - я не жалуюсь судьбе.
Когда же мир меня обманет целый, -
Позволь не разувериться в тебе
Nadin-ka:
Уильям Томас Гудж.
Дурак, что не хотел вреда
Том Дженкинс был большой шутник:
Навел ружье – и вот
Случайный выстрел; друг поник,
А Дженкинс слезы льет.
Унять его не хватит сил –
Так велика беда;
Сопя и хныкая, гнусил,
Что не хотел вреда.
Однажды друг присесть хотел,
А Дженкинс кресло – хвать!
И заскорбел, что друг сумел
Ребро себе сломать.
В тоске, в тревоге всем вокруг
Твердил он: «Ерунда,
Случайно получилось, вдруг –
Я не хотел вреда».
Что взять с убийцы – он привык
Палить в людей в упор;
И для сокрытия улик
В упор стреляет вор;
Да, страсть к злодействам велика.
Но все же иногда
Храни нас Бог от дурака,
Что не хотел вреда!
Перевод Андрея Кроткова
procterr:
РАЙНЕР МАРИЯ РИЛЬКЕ
СОЗЕРЦАНИЕ
Деревья складками коры
мне говорят об ураганах,
и я их сообщений странных
не в силах слышать средь нежданных
невзгод, в скитаньях постоянных,
один, без друга и сестры.
Сквозь рощу рвётся непогода,
сквозь изгороди и дома.
И вновь без возраста природа.
И дни и вещи обихода,
и даль пространств, как стих псалма.
Как мелки с жизнью наши споры,
как крупно то, что против нас!
Когда б мы поддались напору
стихии, ищущей простора,
мы выросли бы во сто раз.
Всё, что мы побеждаем, - малость,
нас унижает наш успех.
Необычайность, небывалость
зовёт борцов совсем не тех.
Так ангел Ветхого Завета
нашел соперника под стать.
Как арфу, он сжимал атлета,
которого любая жила
струною ангелу служила,
чтоб схваткой гимн на нём сыграть.
Кого тот ангел победил,
тот правым, не гордясь собою,
выходит из такого боя
в сознанье и расцвете сил.
Не станет он искать побед.
Он ждёт, чтоб высшее начало
его всё чаще побеждало,
чтобы расти ему в ответ.
Перевод Б.Пастернака
Svetass S:
Циприан Норвид
Когда сгоришь, что станется с тобою:
Уйдешь ли дымом в небо голубое,
Золой ли станешь мертвой на ветру?
Что своего оставишь ты в миру?
Чем вспомнить нам тебя в юдоли ранней,
Зачем ты в мир пришел? Что пепел скрыл от нас?
А вдруг из пепла нам блеснет алмаз,
Блеснет со дна своею чистой гранью?
пер. Галины Андреевой
procterr:
Густаво Адольфо Беккер
Я не спал, я странствовал по краю...
Я не спал, я странствовал по краю,
где меняют вещи очертанья,
по пространствам тайным, создающим
между сном и бденьем расстоянье.
Мысли в молчаливом хороводе
в голове без устали мелькали
и, кружась в своем бесшумном танце,
постепенно танец замедляли.
Отблеск, проникающий снаружи,
все еще на веках сохранялся,
но сиял иначе мир видений -
изнутри он светом озарялся.
Я услышал, словно в дальнем храме
смутный шум, под сводами разлитый
в час, когда кончают прихожане,
прошептав "аминь", свои молитвы.
И меня по имени окликнул
чей-то голос, слабый и печальный,
и запахло сыростью и воском,
ладаном, потухшими свечами.
Ночь пришла; упав на дно забвенья,
я заснул; проснулся отчего-то
и вскричал: "Из тех, кого любил я,
этой ночью, верно, умер кто-то!"
пер. Н. Ванханен
Svetass S:
Октавио Пас
Встретятся два тела,
и порой — как волны
в океане ночи.
Встретятся два тела,
и порой — как корни,
сросшиеся ночью.
Но порой два тела —
Два холодных камня,
И вся ночь — пустыня.
Но порой два тела —
два ножа холодных,
и вся ночь — их отблеск.
И порой два тела —
две звезды падучие
в опустелом небе.
(пер. Анатолия Гелескуса)
Антея:
Ш.Бодлер. Цветы Зла. Кошка.
Перевод: Чеширский кот
Кис-кис, иди сюда, согрей меня.
Не надо в грудь когтями мне впиваться.
Меня озёра глаз твоих манят,
глубокие и чёрные как вакса.
Ласкают пальцы голову твою
и спину, что пушиста и упруга.
Насытясь электричеством, поют
все чувства, словно ты моя подруга.
Мне чудится её холодный взгляд –
бесчувственный и чуточку любезный,
вскрывающий изнанку древних клятв,
и словно дух, простёршийся над бездной,
духов опасных странный аромат
пьянит, и сводит разум мой с ума….
Nadin-ka:
Генри Лонгфелло ПСАЛОМ ЖИЗНИ
Не тверди в строфах унылых:
"Жизнь есть сон пустой". - В ком спит
Дух живой, - тот духом умер:
В жизни высший смысл сокрыт.
Жизнь не грёзы! Жизнь есть подвиг!
И умрет не дух, а плоть.
"Прах еси - и в прах вернешься" -
Не о духе рек Господь.
Не печаль и не блаженство
Жизни цель: она зовет
Нас к труду, в котором бодро
Мы должны идти вперед.
Путь далек, а время мчится, -
Не теряй в нем ничего.
Помни, что биенье сердца -
Погребальный марш его.
На житейском бранном поле,
На биваке жизни будь
Не рабом, а будь героем,
Закалившим в битвах грудь.
Не оплакивай Былого,
О Грядущем не мечтай,
Действуй только в Настоящем
И ему лишь доверяй.
Жизнь великих - призывает
Нас к великому идти,
Чтоб в песках времен остался
След и нашего пути, -
След, что выведет, быть может,
На дорогу и других -
Заблудившихся, усталых -
И пробудит бодрость в них.
Встань же смело на работу,
Отдавай все силы ей
И учись в труде упорном
Ждать прихода лучших дней!
Перевод Ивана Бунина
procterr:
Гийом дю Вентре
Четыре слова
Четыре слова я запомнил с детства,
К ним рифмы первые искал свои,
О них мне ветер пел и соловьи -
Мне их дала моя Гасконь в наследство...
Любимой их шептал я как признанье,
Как вызов - их бросал в лицо врагам.
За них я шел в Бастилию, в изгнанье,
Их, как молитву, шлю родным брегам.
В скитаниях, без родины и крова,
Как Дон Кихот, смешон и одинок,
Пера сломив иззубренный клинок,
В свой гордый герб впишу четыре слова,
На смертном ложе повторю их вновь:
Свобода. Франция. Вино. Любовь.
G.du Vintrais. Злые песни Гийома дю Вентре
Юрий Николаевич Вейнерт
Яков Евгеньевич Харон