Elenawatson:
Я снова обернулась и от ужаса едва не ушла под воду с головой. В той стороне, где, как я считала, находилась твердая земля и мой дом, стоял волк. Огромный серый волк с измазанной кровью пастью. Настолько огромный, что таких больших я не видела даже в зоопарках. Вот кто сожрал зайца! Конечно, лягушки не едят зайцев. А волки – запросто. Хотелось бы верить, что волк сыт и не полезет в трясину за такой легкой добычей, как я, но едва ли серый мог наесться маленьким зайцем.
Тем не менее, нападать волк не стал. Он посмотрел на меня брезгливо, клянусь, будто мысли прочитал и подумал: «Таких костлявых я не жру» – и скрылся в кустах.
Наталья Тимошенко "Хранительница болот"
diamond:
Туман плыл над озером. Последние бледные лучи дневного света делали гладкую воду похожей на щит из блестящей стали. Розалин съежилась на берегу, стоя по колено в спутанной траве. Сырость просачивалась сквозь тонкую подошву ее ботинок. Она немного дрожала, глядя на свое отражение в серебристом озере.
Зловещая фигура, закутанная в темный плащ, черная вуаль на капоре скрывает черты. Темный призрак женщины, отражающийся в воде, прекрасно соответствовал этой пустынной местности.
Розалин было трудно представить, что она находится всего в нескольких милях от уютной деревни. Это место казалось таким диким, таким мрачным. Не было ни единого признака человеческого жилища, ни единого звука, нарушающего тишину сумерек, кроме пронзительного крика козодоя и мимолетного шелеста тростника.
В путеводителе Розалин Озеро Мэйден описывалось как более дружелюбное место: искрящаяся вода чарующе голубого цвета, обрамленная очаровательной дубовой рощей. Но в этот час даже деревья приобрели зловещий вид, листья цеплялись за кривые ветви с отчаянным упорством.
Сьюзен Кэрролл "Ночной скиталец"
Elenawatson:
Еще одна такая волна, еще один такой сокрушительный удар, и «Дефендеру» был бы конец. Самые лучшие корабли, самые горделивые, могучие суда изготовлены всего лишь из тонких, невероятно тонких листов металла. А искореженный, изуродованный металл корпуса «Дефендера» еще одной подобной нагрузки не выдержал бы ни за что.
Таких ударов более не последовало. То прошла шальная волна — одно из тех могучих, необъяснимых содроганий моря, которые, слава Всевышнему, возникают раз в кои-то веки, когда Природе вздумается показать человеку — этому дерзкому, самонадеянному существу, — сколь он слаб и ничтожен... Таких волн больше не последовало, и около пяти часов, хотя до земли оставалось еще восемьдесят миль, эскадра, зайдя за мыс полуострова Ланганес, оказалась более-менее защищенной от волнения.
Алистер Маклин "Крейсер Его Величества "Улисс"
diamond:
На следующее утро Мег рулила на работу не выспавшись. Деньги, казалось, прожигали радиоактивную дыру в кармане ее безобразных новехоньких шортиков цвета хаки. С этими, полученными от Теда, пятьюстами долларами она могла бы вернуться наконец в Лос-Анджелес, снять номер в дешевом мотеле и наняться куда-нибудь. Когда родители убедятся, что она способна ответственно трудиться, они наверняка смягчатся и поддержат ее в начале новой жизни.
Как бы ни так. Вместо того чтобы с деньгами Теда бежать сломя голову за пределы этого городишки, она все еще болтается тут и собирается заняться бесперспективной работой девушки, возящей тележку с напитками в загородном клубе.
По крайней мере, эта униформа не была настолько ужасной, как синтетическая роба горничной, хотя и немногим лучше. По окончании собеседования помощник менеджера вручил ей желтую трикотажную рубашку поло с темно-зеленым логотипом клуба. И вдобавок ей пришлось потратить собственные драгоценные накопления от чаевых на эти дурацкие шорты цвета хаки регулируемой длины, а еще на пару дешевых белых кроссовок и жуткие носки, которые она видеть не могла.
Сьюзен Элизабет Филлипс "Назови меня неотразимым"
Elenawatson:
Любители подслушивать чужие разговоры редко слышат что-нибудь хорошее, в особенности о себе.
Элисон Уэйр "Опасное наследство"
diamond:
Картер начал читать в тот год, когда его с боем и криками привезли в город и бросили на пороге дома проповедника. Стирка, уборка и рубка дров полностью вошли в его обязанности. Жена старого пастора использовала его как слугу. Ничто никогда не казалось ей достаточно чистым, поэтому по ночам Картера нередко вытаскивали из постели, чтобы переделать дневную работу. На выходные его сдавали в аренду кузнецу, у которого Картер работал от рассвета до заката за деньги, которых никогда не видел. В школьные дни ему разрешалось сидеть в задней части классной комнаты и смотреть, как другие дети учатся писать и считать.
К весне он прочел все книги, к которым старый проповедник разрешал прикасаться ученикам. Дольше оставаться было незачем. Картер шел всю ночь, чтобы вернуться на ферму своих родителей. По дороге он придумал план, как навсегда обезопасить свой дом.
Проповедник появился на следующий день, ругаясь и крича, чтобы он вышел. Картер прятался, пока старый лицемер не убрался восвояси. Через неделю приехал шериф и оставил на крыльце коробку с едой.
Джоди Томас "Безмолвная песня"
Pacific:
В самом слове "остров" есть какая-то магическая притягательная сила. Живя на острове, теряешь связь с миром; остров - это самостоятельный мир.
Десять негритят - Агата Кристи
diamond:
Картер лег на живот и накрыл голову подушкой. Он не хотел думать о том, чем занята эта женщина. Достаточно того, что она смущала его, когда маячила перед глазами, но она не должна вторгаться в его мысли, когда он один. Он рассчитывал, что она слегка изменит его образ жизни, а не перевернет его с ног на голову.
Картер заставил себя вспомнить о том, как несколько дней оттирал стены в спальне, смывая кровь родителей, как сжигал мебель и постельное белье. Как потом медленно начал восстанавливать комнату, будто, приведя ее в жилой вид, он мог вернуть и прежнюю жизнь. Сэмюэл помог соорудить прямо на месте огромную кровать, такую большую, что одному человеку сдвинуть ее было не под силу. Старик также привез из Форт-Уэрта рекламные проспекты с изображением тех вещей, которые Картер позже купил для обустройства спальни.
Теперь женщина забрала эту комнату себе.
Женщина, которая поселилась в его голове.
Джоди Томас "Безмолвная песня"
Elenawatson:
В войне никогда не бывает выигравших. Победа есть, а вот выигрыша – нет. Равновесие – лучшее решение.
Наталья Тимошенко "Хранительница болот"
diamond:
Шарлотта позвонила по мобильному на 911 и попросила соединить с офицером Данном из Эшвилля. После того, как она описала произошедшее, Данн сообщил, что попросит полицию Колумбии прочесать автомагистраль в поисках Люка и его фургона. А пока что, раз в результате столкновения никто не погиб и не сильно пострадал, они могут продолжать поездку в Чарльстон. Данн попрощался, прибавив, что будет на связи.
Она сказала Тони:
— Колумбийская полиция собирается проверить трассу и разыскать Люка.
Тони кивнул.
— А что насчет нас? Разве нам не нужно дать показания или что-то вроде этого?
— Видимо, не сейчас. Но если ущерб машине превышает тысячу долларов, офицер предложил тебе заполнить какие-то формы в полицейском участке в Чарльстоне. Это для страховки.
— Да этот загребучий драндулет и сам-то штуки не стоит. – Он взглянул на нее. – Эй, живая?
Она вытянула перед собой руки.
— До сих пор трясет.
Джереми Бейтс "Беги"
diamond:
Бейли сделала то, что сотни раз делала молодая жена напротив.
Она наклонилась и поцеловала Картера в щеку:
- Хорошего дня, муж.
Он резко отстранился и почти бегом бросился к сараю. Три собаки, которых она видела накануне вечером, увязались за хозяином.
Бейли улыбнулась собственной дерзости, внезапно почувствовав себя лучше, чем за все последние недели. Если Картеру не понравились ее действия, он должен сказать ей об этом. Возможно, у них никогда не будет долгих бесед у камина, но уж как-нибудь они приладятся друг к другу. Он предложил ей то, в чем она больше всего нуждалась в этом мире - тихое место, где можно отдохнуть и исцелиться душой.
Бейли вернулась на кухню и с облегчением обнаружила, что листок бумаги со списком покупок исчез.
Джоди Томас "Безмолвная песня"
Elenawatson:
То был самый страшный шторм за всю войну. Без всякого сомнения, если бы данные о нем были представлены в адмиралтейство, то выяснилось бы, что это самый свирепый шторм, самая жуткая конвульсия природы из всех, зарегистрированных с тех пор, как адмиралтейство начало регулярно собирать подобного рода сведения. Ни одному из самых бывалых моряков «Улисса» — даже тем, кто обшарил все уголки земного шара, — не приходилось видеть на своем веку хотя бы нечто, отдаленно похожее на эту бурю.
В двадцать два часа были задраены все двери и люки, всякое передвижение по верхней палубе запрещено. Расчеты покинули орудийные башни и артиллерийские погреба; впервые за все время после спуска крейсера на воду была отменена вахта на верхней палубе. Даже молчаливый Кэррингтон признался, что заставшие его в Карибском море осенние ураганы, от которых ему не удалось уйти в тридцать четвертом и тридцать седьмом году (оба раза ему, очутившемуся в правой четверти этих смертоубийственных циклонов, пришлось отстаиваться на плавучем якоре), даже они вряд ли были опаснее нынешней бури. Правда, суда, которыми он тогда командовал, — трамп водоизмещением в 3000 тонн и допотопный танкер, возивший битум и работавший на нью-йоркской линии, — не обладали теми мореходными качествами, какими отличался «Улисс». Кэррингтон едва ли сомневался в том, что крейсер выдержит испытание. Но ни первый офицер, ни кто-либо другой не догадывались, что этот свирепо завывающий шторм был лишь жутким вступлением к адской симфонии.
Алистер Маклин "Крейсер Его Величества "Улисс"
Nadin-ka:
««…Знаете, что удивительного в человеческой природе? То, что человек изумительно, поразительно, несгибаемо живуч! Что бы ни случалось, какие бы кошмары и ужасы ни выбивали его из колеи, какие бы события ни повергали его в уныние и страх, все равно рано или поздно дает о себе знать железная воля к жизни, и могучий инстинкт самосохранения вливает в наши жилы живительный коктейль из гормонов и иммунных ко всему на свете клеток. И человек, этот неистребимый вирус жизни, упрямо, как нахальная весенняя травинка, прорастает сквозь асфальт, поднимает голову и улыбается. Таковы древние таинственные механизмы, заложенные в нас природой. Именно они позволили человечеству выкарабкаться из-под снегов валдайского ледникового периода, дожить до голоцена, выйти на свет сквозь пепел, окутавший Индонезию, Индию и Индийский океан после извержения супервулкана Тоба, пережить бубонную чуму и болезни Старого Света»
«Призрак замка Гримуар» Шарлотта Фрост
Elenawatson:
Подобно лишенному разума страшному зверю из некоего древнего, неизвестного доселе мира, полярное чудовище уже выползло из своего логова и сжалось в комок, готовое к прыжку. В 22.30 «Улисс» пересек Полярный круг. И тут чудовище нанесло первый удар.
Оно наносило удары с жестокостью и дикой злобой, сокрушая людей духовно и физически и не давая им опомниться. Когтями ему служили острые ледяные рапиры, которые рассекали человеку лицо, оставляя на нем кровавые рубцы.
Зубами — морозный вихрь, несшийся со скоростью свыше ста двадцати узлов и пронзавший, точно папиросную бумагу, самую плотную одежду, пробирая человека до самых костей. Голосом его был дьявольский оркестр — могучий рев ветра, сливавшийся с заупокойным воем такелажа и мучительными стонами рангоута.
Всей своей гигантской тяжестью чудовище наваливалось на беспомощный корабль.
Очутившегося на палубе человека сокрушительная мощь вихря придавливала к переборке с такой силой, что тот не мог вздохнуть, а иной бедняга, отброшенный куда-нибудь в угол, падал, ломая себе кости, и терял сознание.
Не найдя добычи средь стылых пустынь Гренландского ледового щита, вместе с океаном — союзником столь же безжалостным, как и оно само, — чудовище, двигавшееся фронтом в полтысячи миль, с яростью и рыком обрушилось на «Улисс» — эту крохотную скорлупку.
«Улиссу» следовало погибнуть в ту же минуту. Ни одно творение рук человеческих не могло выдержать подобного удара. Корабль должен был утонуть, перевернуться вверх дном, сломать себе хребет или же, оказавшись между гигантской наковальней и молотом — ветром и волнами, — развалиться на части.
Однако ничего подобного не произошло.
Алистер Маклин "Крейсер Его Величества "Улисс"
diamond:
Когда Грейс заснула, то оказалась в своём саду в горах. Ей окружал зелёный прохладный лес. Алтей рос выше головы; цветы его были ярко-красными и чистейше-белыми. Сине-зелёная колибри вкушала цветочный нектар. Васильки, георгины и циннии делали пейзаж ярким и пёстрым.
Анютины глазки с наслаждением повернули к солнцу свои маленькие экзотичные головки.
Здесь Грейс была счастлива, в гармонии с собой. Она отнюдь не томилась одиночеством. В этом месте не было иных звуков, кроме как пения ветерка в листве, жужжания пчёл и тихого журчания горной речки.
Она смотрела на оленей, которые вышли из леса напиться; их копыта скрыл стелящийся низко над землёй туман. Роса переливалась в свете зари, сиявшей серебром; в тумане виднелись мазки радуги.
Грейс радостно прогуливалась среди цветов, поглаживая их пальцами, наслаждаясь ароматом.
Нора Робертс "Тайная звезда"