Кэт Френч "Проект «Пианист»"

1 … 47 … 80

Справка для читателей переводов

Talita: 28.01.16 17:51

» Глава 28

Перевод - Talita
Редактура - Мария Ширинова
Оформление - gloomy glory

Новый день принес с собой новые мысли. Хани решила сосредоточиться на срочных делах и тех, которые способна контролировать. Во-первых, реанимировать кампанию по спасению дома, а во-вторых, категорически заявить Таше и Нелл, что больше не будет свиданий – ни с Элвисом, ни с кем-то другим. Она так увлеклась глупыми поисками неуловимого пианиста, что едва не уломала Хала с собой переспать – и теперь, узнав о его собственных любовных драмах, чувствовала себя по-дурацки. Вчера ей с трудом, но удалось сделать правильный выбор. Хал ее сосед и, хочется верить, друг. Да, между ними проскочила искра, но, учитывая обстоятельства, лучше ей затухнуть.
Перед тем, как пойти на работу, Хани постучала к нему в дверь.
- Доброе утро, - прочирикала она, когда он возник на пороге все в том же сексуальном пальто.
- Привет, Ханисакл, - дружелюбно поздоровался он.
- Готов? – весело спросила она, хотя ответ был очевиден.
Хал спустился за ней на улицу.
- Почему ты так странно себя ведешь? Из-за вчерашней ночи? – приступил он прямиком к делу. – Ты была совершенно права. Твоя кровать – последнее место, где я хотел бы проснуться сегодня утром.
Хани резко остановилась.
- Как мило.
- Я не милый, я честный. Это было правильное решение для нас обоих. Спасибо.
Тут подъехал автобус, исключая дальнейшее обсуждение данной темы.

Примерно в половине одиннадцатого в магазин, прихрамывая, вошла Мими. Ее поддерживал Билли, а сзади шла виноватая Люсиль. Между сестрами установилось хрупкое перемирие - где-то между поданными на завтрак яйцами Бенедикт и домашними черничными маффинами.
- Мими признала, что иногда бывает немного назойливой, - сообщил Билли так, чтобы его любимая явно слышала. – А Люсиль покаялась, мол, возможно, ей не следовало врать сестре.
Упомянутая Люсиль наградила его недобрым взглядом.
- Вот и славно, - подытожила Хани. – Потому что мне нужно кое о чем с вами поговорить.
Убедившись, что посетителей нет, все собрались у стойки.
- Я думала об акции протеста, - начала Хани.
Плечи Люсиль поникли.
- Поверить не могу, что из-за меня нам пришлось остановиться. Я ужасно себя чувствую.
Судя по виду, Мими готова была согласиться, поэтому Хани решила ее опередить.
- Именно об этом я и хотела с вами поговорить. В воскресенье вы свободны?
Глаза Билли озорно сверкнули.
- Расскажи нам больше, Ханисакл. Расскажи скорей.

Хал поверить не мог, насколько же был рад вернуться на кухню. Из-за своего максимализма после аварии он решил полностью порвать с кулинарией.
Он был топовым шеф-поваром, кухонным гением, и когда столкнулся с тем, что придется понизить планку, решил вовсе отказаться от любимого дела. Упаковал и продал ножи, и даже изводящая тяга готовить понемногу начала затихать. Однако ночами он по-прежнему мечтал о еде. Хал привык днем блокировать мысли, но во время сна терял власть над мозгом.
Сложные блюда, прекрасные и изысканные, симфония ингредиентов, способная поставить на колени самых строгих критиков. Еще Халу снились люди. То Хани ужинала в его ресторане, то Имоджен хохотала, как низко он пал, готовя в доме престарелых. Хал старался меньше спать, потому что не хотел просыпаться среди ночи с мокрыми щеками и бешено стучащим сердцем. За миг до пробуждения ему приходилось переживать ужасные моменты пограничного состояния, когда Хал понимал, что его кошмар сбылся. Каждый раз новая боль.
Бенедикт Халлам сам себе задал чертовски высокую планку. Пропасть между двумя жизнями оказалось такой огромной, что ни одному нормальному человеку в голову не пришло бы пытаться ее перепрыгнуть. Для подобного потребуются просто стальные яйца.

Четверг сменился пятницей, и наконец в бледных лучах солнечного света пришли выходные. В субботу Хани из-за волнения проснулась очень рано, но заставила себя закрыть глаза и в итоге проспала допоздна. Большую часть недели она готовила секретную воскресную операцию. Каждый посетитель выходил из магазина с наспех сделанными флайерами, призывавшими поддержать протестующих. Сын старика Дона связался со своим приятелем на радио, и тот пообещал в воскресенье утром быстро всех оповестить. Заговорщики старались, чтобы слухи не дошли до ушей Кристофера, и пока им удавалось держать все в тайне.
Хани откинулась обратно на подушки. Может, попросить Хала сообразить завтрак? За последние несколько дней они наконец научились общаться как нормальные люди. И наверное, смогут приготовить бекон с яйцами, не набросившись друг на друга. Она раз и навсегда докажет, что способна поджарить бекон, и возможно, он научит ее делать те американские оладьи, которые так полюбились резидентам.
- Как облачка, - вздыхала Люсиль.
- Или подушки, - кивала Мими.
«Оладьи-подушки» звучало здорово. Хани встала и только потянулась за телефоном, как тот зажужжал, принимая сообщения.
Нелл: «Перекусим?»
Таша: «В одиннадцать в кафе?»
Хани прикинула варианты. Приятно провести время в компании подруг за капучино и пищей, которую не надо готовить самой, или рискнуть нарваться на мистера Хайда? Только в одном случае Хани гарантировались безопасность и еда.
Она отправила подругам ответ: «Увидимся через час».
Каким-то образом час превратился в час пятнадцать, и, входя в кафе, Хани ожидала, что Нелл и Таша уже почти допили первые чашки кофе и сейчас начнут ворчать на нее за опоздание. Вот только подруг внутри не оказалось. И если Таша не славилась пунктуальностью, то Нелл ненавидела что-то делать невовремя. Она единственная ставила два будильника: один на часах, другой на десять минут позже на сотовом, на всякий случай. Недавно Нелл проболталась, что Саймон повадился использовать эти десять минут в их внезапно оживившейся интимной жизни. Заказав кофе, Хани плюхнулась на знакомый диванчик и поставила сумку на пол.
Полистав пять минут меню (параллельно поглядывая на дверь), она сдалась и принялась рыться в сумке в поисках сотового.
- Мэм, это вы Ханисакл?
Не поднимая глаз, Хани прекратила раскопки и все поняла. Элвис вошел в здание. Она нацепила улыбку, выложила телефон на стол и встала.
- Да, я.
Хани немного неловко протянула подошедшему мужчине руку, пытаясь вспомнить его имя. Точно не Элвис.
Он заразительно улыбнулся, взял ее ладонь в свою – большую и теплую – и поцеловал Хани в щеку. Ощутив запах одеколона и стирального порошка, она впечатлилась такой любовью к чистоте и широкой уверенной улыбкой.
- Кристиан, - представился мужчина. – Присядем? – кивнул он в сторону столика на двоих у окна. – Умираю от голода.
Кристиан отодвинул ей стул, переставил ее кофе, а пока делал заказ, Хани быстро отправила подругам сообщение: «Вы обе покойницы».
Официантка вопросительно повернулась к ней.
- Я буду то же, - улыбнулась Хани, понятия не имея, что попросил Кристиан.
Он поднял брови.
- Люблю девушек с хорошим аппетитом.
Хани пожала плечами. Она сто раз здесь ела, и в меню не было ничего, что бы ей не нравилось.
- Итак, Таша сказала, вы играете на пианино, - начала Хани в соответствии со всеми справочниками по удачным первым свиданиям.
Кристиан кивнул и пригладил выбившийся каштановый локон. Симпатичный, в стиле Кларка Кента.
- Вся моя семья – музыканты. Мама – блестящая виолончелистка, в молодости по всему миру ездила. Так она и познакомилась с отцом.
Слушая его глубокий низкий голос, Хани задалась вопросом, а не поет ли он.
- Ваш отец тоже музыкант?
Кристиан рассмеялся.
- На самом деле, нет. Он хирург. Вылечил маму, когда она сломала руку и боялась, что больше не сможет играть. Мама любит повторять, мол, так рада, что вышла за него замуж.
Хани расслабилась и стала слушать, как он рассказывает об остальной семье. До ужаса талантливые: брат – скрипач, старшая сестра – флейтистка.
- У вас там целый оркестр, - впечатлилась Хани.
- Знаю. Фон Траппов уделаем.
К столику подошла официантка с чайником и двумя чашками:
- Английский чай. Сейчас принесу еду.
- Чай? – подняла брови Хани. – Не кофе?
Кристиан по-мальчишечьи улыбнулся на ее неловкую попытку продемонстрировать знание американских обычаев и почти застенчиво признался:
- Решил, что тебе чай больше понравится.
Хани мгновение молча смотрела на него, тронутая такой предусмотрительностью.
- Спасибо. Мне и правда нравится.
Кристиан посмотрел на нее своими голубыми глазами… а потом пришла официантка с двумя огромными тарелками, и момент был упущен.
- Отварная маринованная солонина и яйца, обжаренные с обеих сторон. – Она остановилась, и Кристиан подмигнул ей, не обидевшись на попытку американизировать обычную глазунью. – Блинчики и поджаренный бекон. – Официантка забрала их пустые кофейные чашки и указала на кувшинчик у тарелки Кристиана: - И кленовый сироп. Не золотистый.
Ого. А он ел как настоящий американец. Официантка, не стесняясь, взглядом намекнула Хани, мол, если парень тебе не нужен, я себе возьму, и ушла, оставив клиентов смотреть на гору еды, которую она умудрилась втиснуть на небольшой столик.
- Отлично выглядит, - с удовольствием заметил Кристиан.
Даже если бы к ним сейчас присоединилась вся его большая и супер-талантливая семья, все равно блюд слишком много.
- Таша упомянула, ты сейчас вроде как звезда экрана, - начал Кристиан, наливая ей чай первой.
Еще одно очко за безупречные манеры. Мама-виолончелистка не зря старалась.
- Ну я бы так не сказала, - рассмеялась Хани и поведала, как разворачивалась кампания по защите дома.
Кристиан смеялся в нужных местах и нахмурился при вести, что резидентов могут выгнать из любимого жилища.
- Может, ты не воспринимаешь свою роль серьезно, но как по мне, то, что ты делаешь – потрясающе, - заключил он, пододвигая к ней кленовый сироп. – Полей им бекон и блинчики. Пальчики оближешь, поверь.
Хани почувствовала, что действительно может это сделать. Поверить Кристиану. В нем была прирожденная доброта, целостность. Возможно, ему посчастливилось жить спокойно и не озлобиться, как многие прочие.
Хани сосредоточилась на блинчиках. Она просмотрела достаточно эпизодов «Друзей», чтобы знать – с сиропом и правда вкуснее. Даже если блинчики, приготовленные специально для Кристиана, не такие пышные и воздушные, как у одного раздражительного шеф-повара.
- Разрыхлителя маловато, - заметил Кристиан и пояснил: - Я хорошо готовлю.
- Я тоже, - солгала Хани.
Все-таки ее первый болоньезе получился превосходным.
- Клево, - улыбнулся Кристиан, и ей стало стыдно за ложь. Затем отпил чая и предложил, глядя поверх чашки: - Я бы мог приготовить для тебя что-нибудь однажды вечером.
Так просто. На самом деле, с Кристианом и правда было просто. Обычная яичница. Ненавязчивая беседа. Легкое общение. Приятное свидание.
- Было бы здорово, - согласилась Хани.
Кристиан чокнулся с ней чашкой и улыбнулся.
Когда он ушел, Хани решила выпить еще кофе. Надо было написать Таше и Нелл и дать им по шее за то, что вынудили есть американские блинчики не с тем человеком. Хани автоматически барабанила пальцами по деревянному столу в такт играющей по радио песне. Ее слова казались до странного кстати. «Если не можешь быть с тем, кого любишь, люби того, с кем живешь». В случае с Халом, если не можешь быть с чокнутым вздорным парнем, который ругается и доводит тебя до ручки, люби спокойного, который не напрягает и вообще не грубит.
Хани взяла телефон и отправила подругам сообщение: «Элвис покинул здание».

По дороге домой Хани прошлась по магазинам и закупилась к завтрашнему событию. Пара фляжек. Краска. Большая упаковка карамели. Перебрав почту, она положила коричневое письмо Халу поверх того, что пришло до этого.
- Эй, не хочешь со мной надраться?
Судя по голосу, Хал уже выпил, и крепко. Хани посмотрела на часы. Всего три часа дня. Что-то он слишком рано нализался.
- Ты в порядке? – спросила она, стоя у его дверей.
- Круче всех. Сегодня мой долбаный день рождения.
От его унылого тона и грубых слов Хани поморщилась. Контраст между Халом и Кристианом был огромным.
- Почему ты не сказал?
- А что? Испекла бы мне торт?
- Думаю, мы оба в курсе, что это плохая идея.
Хани стало неловко. Она полдня веселилась, даже не догадываясь, что Хал в одиночку напивается с тоски.
- Дерьмовый из тебя повар, - сообщил он.
Как же неприятно слышать его невнятные пьяные слова.
- Открой.
Хал завозился с ключами, тихо ругаясь. А когда отворил… выглядел он так же паршиво, как говорил. Мятая одежда. Нечесаные волосы. Стакан виски в руке.
- С днем рождения, - сказала Хани.
Фраза эхом зазвенела в пустом коридоре.
Он отсалютовал ей стаканом и залпом выпил содержимое.
- За очередной дерьмовый год.
- Хал. Иди проспись.
Он покачал головой и рассмеялся.
- Я только начал. Зайдешь на вечеринку?
- Не делай этого. Пожалуйста.
- Так я тебя и не к пустому столу зову, - пожал он плечами. – Может, у меня даже есть закуски. Мы оба знаем, как ты их любишь.
Представив, как Хал расставляет закуски, чтобы заманить ее к себе на день рождения, Хани почувствовала, как в горле встал ком. Она забрала у Хала стакан.
- Так. Иди проспись, протрезвей, потом приходи ко мне. Приготовлю тебе праздничный ужин.
Воспользовавшись удивлением Хала, Хани привстала, поцеловала его в щеку и поморщилась от запаха.
- И душ прими. Воняешь как бомж с лавочки.
Внезапно погрустнев, он привалился к стене.
- Даже не представляешь, как я к этому близок.
- Кончай себя жалеть, именинник.
- Опять в правильную девочку играешь, - проворчал Хал. – Не хочу ужинать с правильной. Можешь опять стать той сексуально озабоченной в трусиках «пятница»?
- «Суббота».
Хал кивнул и ткнул в нее пальцем.
- Так и знал.
Хани смерила его долгим взглядом.
- Иди к себе. Увидимся позже.