Клуб Темного Двора [АРХИВ 3] (18+)

73 Я начал так: "Я бы хотел ответа
От этих двух, которых вместе вьет
И так легко уносит буря эта".
76 И мне мой вождь: "Пусть ветер их пригнет
Поближе к нам; и пусть любовью молит
Их оклик твой; они прервут полет".
79 Увидев, что их ветер к нам неволит:
"О души скорби! - я воззвал. - Сюда!
И отзовитесь, если Тот позволит!"
82 Как голуби на сладкий зов гнезда,
Поддержанные волею несущей,
Раскинув крылья, мчатся без труда,
83 Так и они, паря во мгле гнетущей,
Покинули Дидоны скорбный рой
На возглас мой, приветливо зовущий.
88 "О ласковый и благостный живой,
Ты, посетивший в тьме неизреченной
Нас, обагривших кровью мир земной;
91 Когда бы нам был другом царь вселенной,
Мы бы молились, чтоб тебя он спас,
Сочувственного к муке сокровенной.
94 И если к нам беседа есть у вас,
Мы рады говорить и слушать сами,
Пока безмолвен вихрь, как здесь сейчас.
97 Я родилась над теми берегами,
Где волны, как усталого гонца,
Встречают По с попутными реками.
100 Любовь сжигает нежные сердца,
И он пленился телом несравнимым,
Погубленным так страшно в час конца.
103 Любовь, любить велящая любимым,
Меня к нему так властно привлекла,
Что этот плен ты видишь нерушимым.
106 Любовь вдвоем на гибель нас вела;
В Каине будет наших дней гаситель".
Такая речь из уст у них текла.
109 Скорбящих теней сокрушенный зритель,
Я голову в тоске склонил на грудь.
"О чем ты думаешь?" - спросил учитель.
112 Я начал так: "О, знал ли кто-нибудь,
Какая нега и мечта какая
Их привела на этот горький путь!"
115 Потом, к умолкшим слово обращая,
Сказал: "Франческа, жалобе твоей
Я со слезами внемлю, сострадая.
118 Но расскажи: меж вздохов нежных дней,
Что было вам любовною наукой,
Раскрывшей слуху тайный зов страстей?"
121 И мне она: "Тот страждет высшей мукой,
Кто радостные помнит времена
В несчастии; твой вождь тому порукой.
124 Но если знать до первого зерна
Злосчастную любовь ты полон жажды,
Слова и слезы расточу сполна.
127 В досужий час читали мы однажды
О Ланчелоте сладостный рассказ;
Одни мы были, был беспечен каждый.
130 Над книгой взоры встретились не раз,
И мы бледнели с тайным содроганьем;
Но дальше повесть победила нас.
133 Чуть мы прочли о том, как он лобзаньем
Прильнул к улыбке дорогого рта,
Тот, с кем навек я скована терзаньем,
136 Поцеловал, дрожа, мои уста.
И книга стала нашим Галеотом!
Никто из нас не дочитал листа".
139 Дух говорил, томимый страшным гнетом,
Другой рыдал, и мука их сердец
Мое чело покрыла смертным потом;
142 И я упал, как падает мертвец.

Стоя на балконе под пронизывающим ветром, треплющим мою одежду и несущим по небу свинцовые, полные дождя облака, я вертела в руках то самое перо, которое мне удалось заполучить у Ханиила.
Почему в жизни всё не может быть так же просто? Ты – определённая вещь, индивид, и у тебя есть лишь конкретное, железобетонное предназначение?!

Я так и не разобралась, какими свойствами оно (перо) обладает, а потому собиралась отпустить его навстречу холодному осеннему ветру, который уже какое-то время пытался забрать его из моих заледеневших пальцев.
– Не спеши расставаться с ним, авось пригодится, – прозвучало из-за моей спины.
Я резко обернулась, и закрывшие мне лицо от сильного порыва ветра волосы на миг ослепили меня. Воспользовавшись секундной заминкой, я нацепила на лицо маску спокойствия и рукой откинула непослушную массу назад.

– Зачем? Разве оставлять его в ненадёжных руках – достойное применение?
– Я не говорил, что ты недостойна владеть им, – напомнил Ханиил. – Иначе бы не дал его тебе.
Прислонившись спиной к закрытым балконным дверям, всего в полуметре от меня, скрестив руки на груди, он отчётливо являл собой всю ту мощь, которая была присуща ему всегда и которую он до сей поры скрывал.
“Не буди спящую собаку”.
В глубине меня тихонько зазвучал предостерегающий гудок, однако я была измучена прошедшими тремя кошмарными ночами и закрыла глаза на то, что, возможно, могу переступить границы дозволенного.

– Может, объяснишь, какая вож... муха тебя укусила?
– Неужели великий читатель душ не знает о малейших нюансах, происходящих в моей скромной жизни? – съязвила я. – Странно, ты же вроде как мой ангел-хранитель. Ещё более странно, что ты выкроил для меня время в своём плотном графике и явился лично.
– Верно. Неисповедимы пути Его. Но раз уж я здесь, хотел бы поинтересоваться, где твоё обычное язвительное туше, вместо истерического припадка, коим можно охарактеризовать твоё письмо.
Несмотря на хаос, царящий в моей голове, на моих губах появилась улыбка.
– Ты прав. Тебе досталась весьма неуравновешенная особа.
Я прикрыла глаза, откинула голову назад, подставляя лицо первым каплям небесной росы. Погода под стать моему настроению. Я изо всех сил боролась с океаном слёз, который грозил поглотить меня.
– Держи, отдашь новой подопечной, – не глядя на архангела, я протянула руку с пером вперёд.
Я не хотела прощаться так, но и остаться не могла. Я не желала увлекать дорогих мне людей в пропасть за собой. А потому решила поскорей спровадить Ханиила.
Он долго, так мне показалось, молчал.
– Как знаешь, – наконец произнёс Ханиил, касаясь тёплыми пальцами моих заледеневших подушечек пальцев.

Миг – и он ураганом ворвался в мои мысли, легко проникая в глубины мучивших меня ночных кошмаров, которые я столь тщательно закрыла ото всех, потому что не могла найти этому объяснения, названия или хотя бы должного слова. То, что жадно тянуло ко мне свои алчные руки, не должно коснуться всего светлого, что есть в моей жизни. В том числе и Ханиила.
Ужаснувшись, я распахнула глаза и подалась назад, опасно накреняясь через перила. Не ухвати меня Ханиил сильной рукой, я бы наверняка полетела вниз.
Ханиил зашипел, и вот я уже упираюсь в его мощную грудь, задрав голову до хруста в позвонках и пытаясь держать себя в руках при виде разгневанного архангела.
– Когда это началось?! – потребовал он, без усилий сминая в спешке возводимые мной бастионы, которыми я попыталась прикрыться в своём мозгу.
– Пару ночей назад, – прошептала я, не отрывая от него взора.
– Твою мать, – выругался Ханиил, чем заставил меня ещё шире распахнуть глаза и с открытым ртом взирать на потерявшего спокойствие архангела. Исходящая от Ханиила сила и сияние не на шутку испугали меня. Я всхлипнула. – Ты кому-то рассказала об этом?
– Нет. Муж уехал по делам, а подруги... Подумала, что скоро это сумасшествие пройдёт.
– Надо было позвать меня!
– Но я едва тебя знаю. К тому же мне запретили общаться с тобой и прекратить любые контакты.
– И ты поверила?
– А как мне нужно было поступить, когда сегодня ночью меня предупредили, а проснувшись утром я обнаружила это.
Я откинула волосы в сторону, поворачивая к Ханиилу правую сторону лица и загибая ухо. Я уже знала, что он там увидит: след от ожога, в форме какого-то иероглифа.
– Что ты на это скажешь?! Едва ли я добровольно стала ставить себе подобные отметины!
Я вновь скрестила с ним взгляд.
В его глазах мелькнуло нечто, что очень подходило под “чувство вины”, и свет вокруг Ханиила немного поблек: теперь он скорее успокаивал, чем угрожал.
– Глупая, – миролюбиво побранил он, заключая моё лицо в свои ладони, согревая одним своим взглядом. – Ты должна больше доверять окружающим. Мне. Я же твой хранитель.
– Я попросила твоей защиты, но ты воспринял всё как шутку, выставив меня ханжой.
– Успокойся, я был неправ. Теперь я здесь и мы найдём выход из сложившейся ситуации. Хорошо?
Я кивнула. С ним было так спокойно, как с давним другом, который обещал заботиться обо мне давным-давно и ни разу не нарушал клятвы. Я потянулась к предлагаемому им теплу, обвив руками его талию.
– Повелитель…

Ханиил покачал головой.
– Ему не надо знать об этом. Пока. А об отлынивании от занятий забудь – у тебя каникулы, так что лучше готовься к защите диплома. – Его глаза проникали в самую мою сокровенную суть, освещая отдалённейшие уголки израненной души и даруя ей мир и покой.
– Но моё письмо…
– Хорошо, что я в тот момент оказался возле факса, не то бить тебе поклоны, – усмехнулся Ханиил и снова стал серьёзным. – Ты мне веришь?
От перенапряжения у меня в горле встал ком, и я смогла лишь кивнуть.
– Вот и славно. Хорошая девочка. – Он прижал меня к себе, давая возможность спрятать лицо на широкой груди и убаюкивая в объятиях. – Слишком рано. Они появились слишком рано.
“Кто «они»” – хотела поинтересоваться я, как Ханиил напрягся, словно прочитал мои мысли, и в следующий миг коснулся губами моих губ нежным поцелуем, в котором не было страсти, а лишь окутывающее меня, как пуховое одеяло, тепло и умиротворение. Все мои вопросы отступили на второй план. Сейчас я нуждалась в заботе и надёжном плече, на которое я смогу опереться.

Слёзы, капающие из уголков моих закрытых глаз, смешивались с каплями дождя, быстро стекали вниз и, подхватываемые ветром с подрагивающего подбородка, уносились прочь.
– Помни: ты под моей защитой и, что бы ни случилось, всегда можешь рассчитывать на меня, – прошептал Ханиил, целуя меня в висок и не выпуская из объятий.

Отправив Алекса к Тире "за вареньем", я поплелась домой. Уставшая, голодная. Тратить силы еще и на перемещение не хотелось. Пришлось вызывать такси…
Не успела я добраться до дома, как в кармане завибрировал мобильный. Только одному человеку разрешалось звонить мне в любое время. Значит, Васька решил заговорить со мной?
- Я жду тебя! – рявкнуло в трубке
Вот блин! Он приказывал как учитель ученице. Знал, как меня бесят такие призывы. Но злость всегда придавала мне сил. Я сосредоточилась и, через мгновение, явилась пред светлые очи учителя. Он метался по своему кабинету как тигр в клетке.
- Я не на урок тебя позвал, можешь расслабиться.
Тон, которым это было произнесено, не оставлял сомнений, что расслабляться рано.
- Милая, ты понимаешь, куда ты ввязалась? Почему ты никак не успокоишься, почему тебе всегда хочется приключений? Это демоны! Демоны!!! Господи, их-то где ты откопала?
- Познакомилась с девочками…. – промямлила я.
- Скажи что это простые девочки?
Я отрицательно покачала головой.
- Твою мать! Надя, я опять тебя запру в твоей комнате. В этот раз не на неделю. Увижу, что и рядом с тобой околачиваются демоны – лично четвертую. Как я могу тебя защитить, если ты мчишься навстречу неприятностям с раскрытыми объятиями и горящими глазами? А сама защищаться ты так и не научилась.
Он устало вздохнул и плюхнулся в свое кресло – никогда не мог долго на меня злиться. Я сдвинула бумаги и взобралась на стол напротив него. Подвинув кресло поближе к столу, он опустил голову мне на колени и обвил меня руками. Я запустила руки в его волосы и слегка поцарапала кожу головы. Васька довольно вздохнул и расслабился. Мы знали друг друга слишком давно, слишком хорошо, чтобы говорить что-то еще. Я знала, что он меня любит, знала, что заботится обо мне. И не только как о своей подопечной. Скорее как о своей семье. Мы знали друг друга 16 лет и все это время он меня опекал.
Так мы и сидели: он меня обнимал, а я гладила по волосам, пропуская сквозь пальцы пряди его волос. Такая нехитрая ласка всегда успокаивала Васяньку. Время летело, но нас это совершенно не волновало.

Он первым прервал наше молчание.
- Зачем тебе нужен был Алекс? Он тебе понравился?
- Мне интересно кто он, кем является?
- И?
- Я отправила его к ведьмочке. Утром узнаем.
Он беззвучно затрясся. – Ты – это нечто. Даже не знаю, что он с тобой сделает, когда поймет в чем дело. – И уже более серьезным тоном добавил. - С ним надо осторожнее, а ты как всегда - в бой с открытым забралом. Он не так прост, как кажется.
Я смиренно кивнула, - Я постараюсь.
Васька поднялся, и устало посмотрел на меня.
- Ну что мне с тобой делать? – он покачал головой, а я невинно пожала плечами. Васяня потянул меня к себе и крепко обнял. Не ответить было невозможно. Уткнувшись ему в плечо, я вдохнула такой родной и такой любимый запах. Ближе человека не было на свете.
Вася стал гладить меня по волосам, по спине. Мне было так хорошо, от удовольствия я закрыла глаза.
- Мы так давно не были вместе, я так соскучился, – прошептал Вася.
- Ты знаешь мои правила, - так же шепотом ответила я. – Ничего между нами, пока кто-то из нас несвободен. А ты у нас сейчас несвободен.
- Знаю. – Он отстранился, потянул меня со стола и переместил меня домой. – Спокойной ночи, родная. – Легонько поцеловав меня в губы, он исчез.