Линда Ховард "Против правил"

Огромное спасибо за перевод новой главы.
Рул по прежнему великолепен.
До Кэтрин слишком долго доходило ,
но главное результат.
С нетерпением жду продолжения.

Спасибо за продолжение! Глава очень порадовала: и своим объемом и содержанием. Наконец-то героиня осознала свои чувства. Что же касается Рула, то в голове даже возникла бредовая идея, что он упал с лошади, чтобы остановить Кэтрин.
_________________

И у меня было такое чувство
_________________

Да нет!!! Рул слишком активный мужчина, чтобы добровольно приковать себя к кровати.

Не думаю, что Рул упал намеренно. Скорее, от расстройства что Кэт уезжает.
_________________

Спасибо за новую главу!!!


___________________________________

 » Глава 8

Перевод: Дика
Бета-ридинг: Nara, FairyN

Рул вел себя, точно ангел. Из него получился на редкость идеальный пациент – покладистый, терпеливый и послушный, как ягненок... когда Кэтрин находилась рядом. Она и не подозревала, чем обернется данное ему обещание никуда не уходить, пока к ним в палату не пришла медсестра, чтобы измерить пульс, давление и проверить общее самочувствие больного. Глаза Рула мгновенно открылись, полыхнув диким огнем, и он попытался сесть на кровати, но приступ головной боли заставил его со стоном откинуться обратно на спину.
– Кэтрин? – хрипло позвал он.
– Я здесь, – тут же отозвалась она и, вскочив со стула, взяла его за руку, крепко переплетясь с ним пальцами.
Рул впился в нее слегка мутноватым напряженным взглядом:
– Не уходи.
– Ну что ты, конечно, нет. Я ведь обещала, что останусь, помнишь?
Он облегченно выдохнул и расслабился, снова смежив веки. Медсестра нахмурилась и, склонившись к нему, спросила:
– Мистер Джексон, вам известно, где вы находитесь?
– В вашей чертовой больнице, – проворчал тот.
Медсестра, пухленькая брюнетка с выразительными карими глазами, сочувственно улыбнулась Кэтрин:
– Каждый час кто-то из персонала будет заходить к вам, чтобы убедиться, что больной просто спит, а не впал в кому. Это, безусловно, лишь обычные меры предосторожности, но всегда лучше подстраховаться.
– Не говорите так, будто меня тут нет, – недовольно пробурчал Рул.
Медсестра снова многозначительно взглянула на Кэтрин, а та закатила глаза к потолку. Затем сжала пальцы Рула и мягко пожурила:
– Веди себя прилично. Ворчанием делу не поможешь.
По-прежнему не размыкая век, Рул поднес к лицу ее ладонь и потерся щекой.
– Только ради тебя, – уступил он. – Знаешь, нелегко улыбаться, когда голова вот-вот взорвется от боли.
И Рул оставался верен своему слову: вел себя безупречно и был до смешного послушен. Однако медсестры быстро смекнули, что стоило Кэт отойти, как пациент тут же наотрез отказывался сотрудничать, игнорируя любые их просьбы. Рул требовал, чтобы она постоянно находилась рядом, и после пары неудачных попыток его образумить Кэтрин смирилась с этим, как и персонал больницы. Хотя и понимала, что Рул без стеснения пользуется своим состоянием, чтобы держать ее подле себя. Но подобные уловки ее, скорее, не раздражали, а переполняли мучительной нежностью, давая новые силы ухаживать за любимым.
Где-то во второй половине дня громкое бурчание в животе напомнило Кэт о том, что она оказалась здесь без денег, косметики, смены белья и даже расчески. За съеденный утром сэндвич заплатил Льюис, и теперь она рисковала заполучить голодный обморок, о чем и предупреждал пустой желудок. Кэт аккуратно накормила Рула с ложечки мясным желе. От горохового пюре тот наотрез отказался, и, попробовав его сама, Кэт поняла почему: какой бы голодной она ни была, есть это и впрямь не хотелось. Протертый горох никогда не входил в число ее любимых блюд, и Рул, похоже, целиком разделял полнейшее безразличие к данному пункту меню.
Сейчас, слегка придя в себя, он уже начал обращать внимание на то, что творится вокруг. Наблюдая сквозь ресницы за стараниями скривившейся Кэт проглотить пюре, он мягко предложил:
– Сходи в кафетерий и возьми себе что-нибудь перекусить. Ты ведь, наверное, проголодалась. Обещаю вести себя хорошо, пока тебя не будет.
– Ага. Слона бы съела, – призналась она и, усмехнувшись, добавила: – Но сомневаюсь, что меня накормят из одной лишь жалости к моему бледному виду. Я не захватила с собой даже расчески, не говоря уж о деньгах или смене одежды. Несясь сюда, я даже не вспомнила о кошельке, мы по-быстрому загрузили тебя и тут же взлетели.
– Позвони Льюису и скажи, что тебе нужно. К вечеру он все привезет, – приказал Рул.
– Мне неудобно просить его…
– Очень даже удобно. Это ведь твое ранчо, верно? – раздраженно заявил он. – Ладно, я сам ему позвоню. А ты пока достань из верхнего ящика тумбочки мой бумажник и сходи поешь.
Но Кэт медлила. И только после того, как лицо Рула покрыла восковая бледность от резкой попытки приподняться, выпалила:
– Хорошо, хорошо!
Уложив Рула обратно на подушки, она выдвинула ящик и достала бумажник. Потом постояла немного, глядя на него с сожалением. Ей очень не хотелось тратить деньги Рула, но почему это ее так беспокоит, она не смогла бы ответить.
– Давай, иди уже, – подтолкнул Рул, и подгоняемая голодом Кэтрин так и сделала.
Сидя в кафетерии и подкрепляясь картофельным супом, медленно пережевывая сухие крекеры, она, поддавшись искушению, раскрыла бумажник. Зачем-то виновато оглянувшись по сторонам, первым делом внимательно изучила лежащие там фотографии. На первой, очевидно, была мать Рула, которую Кэтрин совсем не знала, потому что та умерла очень рано. Слабое сходство в форме бровей и очертаниях губ – вот и все, что указывало на их кровное родство. На втором снимке стоял отец Рула, высокий и жилистый, с худеньким десятилетним мальчиком, напряженно застывшим рядом и хмуро смотревшим в камеру. Кэтрин слабо улыбнулась, узнав это неоднократно виденное ею угрюмое выражение на лице уже зрелого мужчины.
Когда же она перевернула прозрачную пластиковую вкладку-карман, ее рот непроизвольно приоткрылся. Кэт, конечно, втайне надеялась обнаружить тут и свой снимок, но представшее ее взору оказалось несколько не тем, что она ожидала увидеть. Кэтрин полагала, что у Рула могла остаться фотография, сделанная, когда она училась в старших классах средней школы или даже позже – в колледже, - но на карточке, которую хранил Рул, ее запечатлели еще первоклашкой. В то время Кэт была самой маленькой среди остальных учеников и даже еще не обзавелась полным набором коренных зубов, а потому мрачно глядела в объектив огромными темными глазенками, отчаянно впившись в нижнюю губу теми немногими зубами, что уже выросли. Откуда у него этот снимок? Ведь, когда Рул приехал на ранчо, ей уже исполнилось двенадцать или тринадцать. Точнее вспомнить не удавалось. Рул мог заполучить эту карточку, лишь полистав их семейный альбом.
Была там и еще одна фотография... Уорда Донахью. Кэтрин пару минут смотрела на лицо отца затуманенными от слез глазами, а затем продолжила свои изыскания. Помимо снимков, в бумажнике Рула хранились немногочисленные документы: водительские права, летная лицензия и медицинская страховка. Кроме этого и сорока трех долларов, там больше ничего не обнаружилось.
Слезы грозили пролиться. Четыре фотографии и три идентификационные карточки – вот и все личные бумаги Рула. Ни в одном отделении его бумажника не оказалось ни клочка бумаги, ничего, что хоть немного могло рассказать о столь наглухо закрытом человеке. Кэт вдруг поняла, что за всю свою жизнь Рул Джексон говорил «Ты мне нужна» лишь ей одной, а она едва не отвернулась от него.
Кэтрин прерывисто вздохнула. Она чуть не совершила самую ужасную ошибку в своей жизни и сейчас была почти что благодарна несчастному случаю, не позволившему ей снова сбежать и, возможно, навсегда потерять Рула. Но теперь, осознав, что любит его, Кэт собиралась побороться за сердце Рула. Сначала она решила ни о чем ему не говорить, но поздно вечером слова сами собой сорвались у нее с языка:
– Откуда ты взял мою фотографию, ту, что носишь в бумажнике?
Рул хмыкнул, усмехнувшись уголком рта:
– А я-то как раз размышлял, смогла ли ты устоять перед искушением. Очевидно, нет.
Вспыхнув от смущения, Кэтрин пропустила мимо ушей его подначку.
– Так где ты ее взял? – настойчиво повторила она.
– В обувной коробке, доверху набитой старыми снимками. На чердаке таких несколько. А что?
– Просто не понимаю. Почему ты выбрал именно эту?
– Она напоминает мне кое о чем, – неохотно сознался Рул.
– И о чем же?
Он осторожно повернул голову и посмотрел на Кэтрин потемневшим взором:
– Уверена, что хочешь это знать?
– Да. Твой выбор кажется мне странным.
– Напротив. Именно эти глаза навсегда покорили меня, – пробормотал Рул. – Тогда, у реки, после того как мы впервые занимались любовью, ты открыла глаза и посмотрела на меня пытливым ищущим взглядом с тем же самым серьезным и слегка испуганным выражением.
Воспоминание, точно молния, так ослепительно ярко высветило давние события, будто все произошло только что. Заметив реакцию Кэтрин, Рул приподнялся на локтях и, прижавшись к ее высокой груди, мягким спокойным голосом настойчиво позвал:
– Кэт.
Знакомые нотки еще больше погрузили Кэтрин в зыбкий иллюзорный туман, и на нее нахлынули все оттенки того дня: припекающий жар полуденного солнца над головой; щекочущая обнаженную кожу трава; тихое гудение пчелы, собирающей дань с луговых цветов; щебетание птиц в ветвях росшего поблизости дерева.
Кэт еще раз пережила ошеломляющее чувство необратимости произошедшего и то, кем именно являлся мужчина, который не торопился прерывать столь интимное обладание ее телом. Вспомнила незнакомую тянущую боль, пришедшую на смену стихающим отголоскам наслаждения. Ужаснулась своему желанию испытывать это снова и снова, пока достанет сил, и неукротимой сумятице эмоций, охвативших сердце и душу. В испуге ее глаза распахнулись, позволяя разглядеть в их бархатистой глубине неуверенность юной девушки, сделавшей первые важные шаги в осознании своей женственности.
Вот и теперь Кэтрин не нашлась с ответом. Поняв это, Рул устало вздохнул и прикрыл веки. Кэт с тревогой изучала его осунувшиеся черты. Это напомнило о мучительных днях бесконечной бессменной вахты у постели Дэвида, прежде чем тот умер. Хотя повода для сравнения не существовало – Кэтрин знала, что Рул обязательно поправится, – но даже поверхностного сходства оказалось достаточно, чтобы у нее защемило в груди. Потерять Дэвида было очень больно. Однако, если бы что-нибудь случилось с Рулом, она не смогла бы этого перенести.

Ночь прошла ужасно. Кэтрин даже не потребовалась длинная ночная рубашка, которую ей привез Льюис. Несмотря на выданную раскладушку, которыми обеспечивали посетителей больницы, остававшихся в палате вместе с родственниками, она так и просидела на стуле подле Рула до самого утра. Спать им обоим почти не пришлось. В промежутках между приступами ноющей пульсации в ноге и изнурительными головными болями Рул беспокойно ворочался, и, казалось, стоило ему забыться и задремать, тут же приходила медсестра с очередной проверочной побудкой. К рассвету мнение Рула об этих перестраховщиках в белых халатах вышло далеко за рамки вежливости, и у Кэтрин наверняка случился бы нервный срыв, не будь она так вымотана.
Ко всему прочему полученная травма, видимо, заново всколыхнула горькие воспоминания, вылившиеся в кошмары о Вьетнаме: Рул много раз просыпался в холодном поту со сжатыми кулаками. Кэтрин ни о чем не спрашивала, просто успокаивала, как могла, тихо разговаривая с ним, пока тот снова не забывался. Держась из последних сил, она оставалась рядом и, едва Рул открывал глаза, выказывала свою любовь нежными прикосновениями. Возможно, Рул и не осознавал этого, но отвечал на каждое из них, расслабляясь от одного ее присутствия. Бессонная ночь не прошла даром, и весь следующий день Рула слегка лихорадило. Хотя медсестры и убеждали Кэтрин, что в этом нет ничего страшного, она не отходила от него ни на шаг, все время держа у него на лбу пакет со льдом и обтирая грудь влажной тканью.
Кэт повезло, что вторую ночь Рул провел спокойно, так как сама она, свалившись на раскладушку, до самого рассвета даже не шелохнулась. И навряд ли услышала, если бы он позвал.
Утро вторника принесло одновременно и облегчение, и тревогу. Лечащий врач отпустил их домой. Конечно, на ранчо Рулу предоставят большие удобства, но Кэт сомневалась, что он уже достаточно окреп, чтобы обойтись без постоянного медицинского наблюдения. Доктор благодушно заверил ее, что с мистером Джексоном все будет хорошо, но настоятельно рекомендовал обеспечить больному покой, по крайней мере, до конца недели. Рулу предписали строгий постельный режим, пока головная боль и головокружения полностью не прекратятся, ибо, попытайся он сразу же ходить на костылях, это могло обернуться потерей равновесия.
Обратный перелет совершенно измучил Рула. Его лицо еще сильнее осунулось и побледнело, когда не без некоторых трудностей работники внесли его наверх и разместили на кровати. Несмотря на их более чем осторожное обращение, Рул так сжимал голову, что Лорна, встретившая их поначалу со смесью радости и волнения, покинула спальню, чуть ли не рыдая. Мужчины вышли следом, оставив босса на попечении Кэтрин.
Она аккуратно сняла с него рубашку и джинсы, левая штанина которых была разрезана, чтобы натягивать их поверх гипсовой повязки. Подложив подушки под травмированную ногу и укрепив ее с обеих сторон скатанными в валик покрывалами, Кэт хорошенько укутала Рула в легкое одеяло.
– Может, хочешь чего-нибудь поесть? – спросила она, обеспокоенная почти полным отсутствием у него аппетита. – Или попить?
Он открыл глаза, осмотрелся и, так и не ответив на ее вопрос, пробормотал:
– Это не моя комната.
Чуть раньше Кэтрин, поразмыслив о том, где удобнее всего разместить Рула, попросила Лорну перенести его вещи в гостевую спальню. Так как его прежняя комната с видом на конюшни располагалась в задней части дома, Кэт опасалась, что, без конца наблюдая суету во дворе, Рул не сможет спокойно отдыхать. Столь близкое соседство с собственной спальней также казалось весьма удобным на случай, если ему вдруг что-то понадобится, но еще более важным являлось наличие смежной ванной – лишь эти два помещения во всем здании были оборудованы подобной роскошью. Учитывая относительную неподвижность Рула, местоположение ванной комнаты решало все. Оставалось надеяться, что Рул не станет сопротивляться переселению.
Кэтрин спокойно ответила:
– Ну да, ты сейчас в гостевой спальне рядом с моей. Не хотелось, чтобы ночью ты был слишком далеко.
А затем добавила:
– К тому же здесь есть ванная.
Рул предусмотрительно опустил ресницы, пряча глаза.
– Сойдет, – наконец уступил он. – Сейчас я не особо голоден, но, может, попросишь у Лорны какой-нибудь суп. Это бы ее немного успокоило.
Значит, несмотря на свое недомогание, он все же заметил, что Лорна расстроена. Кэтрин всегда видела, как сильно экономка привязана к Рулу. И кто знает, какие тайны скрываются за обычно непроницаемым лицом Лорны? Кэт обрадовало, что Рул заботится о других, ибо чересчур долго полагала, что он на это неспособен.
– А где Лью? – ворчливо осведомился Рул. – Мне нужно с ним переговорить.
Кэтрин строго посмотрела на него:
– Выслушай меня внимательно, Рул Джексон. Доктор велел соблюдать покой, и, если начнешь артачиться, тебя мигом загрузят в самолет и отправят обратно в больницу. Да так быстро, что нынешнее головокружение покажется цветочками. Так что никакой работы, никаких стрессов, никаких попыток встать с постели. Понятно?
Он с яростью впился в нее:
– Черт возьми, у меня торги на носу, и…
– И мы с этим справимся, – оборвала его Кэт. – Кроме того, я не запрещаю тебе беседовать с Льюисом. Однако намерена убедиться, что ты больше отдыхаешь, чем работаешь.
Рул вздохнул.
– Не слишком-то важничай. Сейчас я беспомощен, точно перевернутая на спину черепаха, – заявил он с обманчивой мягкостью, – но этот гипс не навсегда, и тебе не стоит об этом забывать.
– Ой-ой, уже дрожу от страха, – съехидничала Кэтрин и быстро чмокнула его в губы, отстранившись прежде, чем заторможенные рефлексы смогли отреагировать. Сонный темный взгляд мазнул по ней с ленивой угрозой, затем ресницы опустились, и Рул провалился в сон.
Кэтрин тихо приподняла фрамугу, впуская внутрь немного свежего воздуха, затем на цыпочках прошла к двери и закрыла ее за собой.
В коридоре, привалившись спиной к стене, стояла Рики, ее раскосые ореховые глаза были сужены от злости.
– Ты нарочно запретила Льюису отвезти меня в больницу, чтобы я не смогла увидеться с Рулом, верно? – сразу же напустилась она на Кэт. – Не хочешь, чтобы мы общались. Только и ждешь, как бы захапать его себе целиком.
Боясь, что вопли разъяренной женщины разбудят больного, Кэтрин, схватив Рики за руку, оттащила ее в сторону.
– Говори потише! – сердито шикнула она. – Он заснул и сейчас нуждается в отдыхе.
– Держу пари, именно этим он и занимается! – глумливо произнесла Рики.
Прошедшие два дня дались Кэт очень тяжело, и ее нервы были на пределе. Она сорвалась:
– Думай, что хочешь, но держись от него подальше. Учти, я серьезна, как никогда. Предупреждаю: я пойду на все, но не допущу, чтобы ты расстраивала Рула, пока он серьезно болен. Это мое ранчо, и, если ты намерена и дальше здесь оставаться, советую тебе прислушаться к моим словам!
– О боже, да меня тошнит от тебя! Твое ранчо! Твой дом! Ты всегда считала, что это дурацкое захолустное ранчо ставит тебя выше остальных.
Кэтрин сжала руку в кулак. Ее почти трясло. Ей до смерти надоели эта зависть и неприкрытая злоба, хотя в чем-то она прекрасно понимала Рики. Наверное, по выражению лица Кэт Рики поняла, что самообладание сестры вот-вот даст трещину, поэтому она поспешно ретировалась, спустившись по лестнице. Кэт же осталась в коридоре одна, пытаясь совладать с рвущимся наружу гневом.
Немного поостыв, через пару минут она тоже сошла вниз и, пройдя на кухню, передала Лорне пожелание Рула о супе. По предыдущему опыту зная, что сон его будет недолгим, Кэтрин хотела успеть все приготовить к моменту пробуждения. Заплаканные глаза Лорны зажглись радостью, стоило ей только услышать о просьбе Рула, и экономка заметалась по помещению. Через полчаса на подносе красовались тарелка с наваристым густым овощным супом и стакан чая со льдом. Уже поднимаясь с подносом наверх, Кэтрин осознала, что и сама не прочь перекусить, и решила, если Рул все еще спит, также подкрепиться супом.
Но он бодрствовал и, едва она открыла дверь, беспокойно заворочался на кровати. Когда же Рул попытался принять сидячее положение, Кэт, поспешно поставив ношу на ночной столик, кинулась к нему и, аккуратно поддерживая за шею, быстро взбила подушку, чтобы на ту было легче опираться. После чего поудобнее устроила сломанную ногу, и, хотя старалась делать это бережно, ее действия заставляли Рула сжимать челюсти, пока она не закончила.
Суп поглощался им с куда большим аппетитом, чем что-либо в больнице, но тарелка все равно опустела лишь наполовину, когда он отодвинул ее от себя, раздраженно заявив:
– Тут ужасно жарко.
Кэтрин вздохнула, но Рул был прав. Окна выходили на юго-запад, и комната в полной мере принимала на себя мощный удар знойного дневного солнца. Это не представляло трудностей для того, кто не собирался проводить тут весь день, в отличие от Рула, на лице и груди которого уже блестел пот. В старых домах не имелось ни центрального отопления, ни мульти-сплит-систем, поэтому единственным выходом виделась покупка кондиционера. А пока проблему решит виденный где-то электровентилятор. По крайней мере, это хоть немного остудит воздух в спальне.
Включив прибор в розетку, Кэтрин повернула рычаг на максимум, направив прохладный поток на Рула. Тот облегченно выдохнул и, вскинув правую руку, прикрыл глаза.
– Помню, однажды в Сайгоне, – пробормотал он, – стояла безбожная жара. Воздух был плотным, точно густой сироп. Подошвы влипали в асфальт, пока я шел через взлетное поле к вертолету. Там царило настоящее пекло, Кэт, такая несусветная духота, что после ада Нам занял бы почетное второе место. Так вот, и спустя много лет я с трудом мог выносить стекающий по спине пот, скользивший по коже, словно змея, постоянно напоминая о том дне в Сайгоне.
Кэтрин стояла, не двигаясь, боясь издать хоть звук. Впервые Рул поделился с ней своими воспоминаниями о войне, но она сомневалась в причинах его откровенности: то ли он просто постепенно привыкал говорить об этом, то ли не вполне осознавал, что делает. Рул сам ответил на невысказанный вопрос, когда из-под ладони взглянул на Кэт потемневшим пристальным взглядом.
– Тем июльским днем восемь лет назад, – прошептал он, – тоже стояла жара. Шпарило так, что можно было обгореть в момент, и, увидев, как ты голышом купаешься в реке, я даже позавидовал, так хотелось нырнуть туда к тебе. А затем мне пришло на ум, что кто угодно, как и я, может заметить резвящуюся «наяду», вот и решил выгнать тебя из воды, пока не начала клацать зубами. Что из этого вышло, ты и сама знаешь, – тихо продолжил он. – И все то время, что мы занимались любовью, я совсем не думал о Вьетнаме, хотя беспощадное солнце жарило мне спину, и по ней ручьями стекал пот. Единственное, что билось в голове, это какой сладкой и неистовой ты стала в моих руках и как, лежа подо мной, пылаешь от страсти. После того дня я уже не возражал быть горячим и потным, потому что, глядя на техасское светило, вспоминал только о том, как мы с тобой были вместе.
Кэтрин сглотнула, не в силах ни заговорить, ни пошевелиться. Рул протянул к ней руку:
– Иди ко мне.
Она рухнула на колени возле кровати, Рул пальцами запутался в ее волосах и мягко потянул вверх. Наученный предыдущим опытом он даже не пытался подняться сам. Нет, на этот раз он втянул Кэтрин на постель и уложил себе на грудь. Их губы слились, его язык яростно ворвался внутрь, вовлекая в обжигающий танец и кружа в вихре удовольствия все ее чувства.
– Хочу тебя, – прошептал Рул в рот Кэтрин и, обхватив запястье, мягко передвинул ее ладонь ниже. Кэт застонала, ощутив силу его желания.
– Мы не можем, – запротестовала она, оторвавшись от искусителя, в то же время продолжая бездумно ласкать и гладить его тело.
– Тебе нельзя… нельзя двигаться…
– Я и не стану, – пообещал Рул, умасливая хриплым шепотом. – Буду лежать смирно-смирно.
– Врунишка, – поддразнила Кэтрин воркующим ласковым голосом. – Нет, Рул. Не сейчас.
– Тебе же вроде положено удовлетворять все мои нужды.
– Говоря об этом, врач имел в виду совсем иное, – пробормотала она. – Предполагалось, что я должна обеспечивать твой покой.
– А я и буду покоен.
– Прошу тебя, веди себя разумно.
– Распаленные мужчины во все времена отличались отнюдь не разумностью.
Вопреки своим же словам, Кэт, уткнувшись лицом в курчавые волоски на груди Рула, от души рассмеялась:
– Ах ты, бедный мой малыш.
Рул усмехнулся, оставив попытки уговорить сиделку на постельные игры, хотя Кэт не поручилась бы за свою стойкость к столь чувственным просьбам, прояви он хоть чуточку больше упорства.
Пропуская меж пальцев шелковистые локоны, Рул отрешенно наблюдал за тем, как отливающие багрянцем блестящие пряди скользят и падают вниз.
– Скажи, теперь, когда я не в состоянии остановить тебя, ты продолжаешь думать об отъезде? – спросил он нарочито ровным тоном.
Кэтрин резко подняла голову, невольно дернув волосы. Заметив, что она вздрогнула, Рул отпустил ее.
– Конечно же, нет! – негодующе возмутилась она.
– То есть, ты совсем об этом больше не думаешь?
– Совсем.
Она проказливо улыбнулась, обводя пальцем крохотную пуговку мужского соска, спрятавшегося в мягких завитках.
– Я, может, рассчитываю остаться. Как упустить шанс погонять тебя, показав, кто тут хозяин. Возможно, другого такого случая и не представится.
– Выходит, решила остаться ради мести?
Рул тоже улыбнулся. И пусть улыбка вышла слабой, лишь приподнялись уголки губ, но для Рула и это было целым достижением. Смех для него редкий гость.
– О да, – заверила его Кэтрин и потеребила розоватый комочек, который тут же затвердел. – Я верну тебе каждый поцелуй и с удовольствием посмотрю, как ты будешь извиваться. Ты мне все еще должен за то, что тогда отшлепал. Вероятно, мне не удастся отплатить тебе тем же, но, уверена, я как-нибудь справлюсь.
Хриплое прерывистое дыхание вздымало его грудь.
– Едва могу дождаться.
– Знаю, – торжествующе усмехнулась Кэт. – Это и будет моя месть. В том, чтобы заставить тебя ждать... и ждать... и ждать.
– Ты уже заставила меня ждать восемь лет. Что же будет на бис? Превратишь меня в монаха?
– Ну, тебе до этого далеко, Рул Джексон, так что придумай что-нибудь другое! Ванда порассказала мне о твоей репутации в городке. Цитирую ее слова: «Неистов и неугомонен, точно кролик», и нам обоим известно, на что она намекала.
– Это все женские сплетни, – недовольно пробурчал больной в ответ.
Несмотря на явно улучшившееся настроение, Рул быстро утомился, и, когда Кэт поднялась, чтобы помочь ему улечься, возражений от него не последовало.
Хотя кондиционер возглавлял список первостепенных покупок, Льюис, выкроивший время, чтобы привезти Рула домой из больницы, настолько с головой ушел в дела, что просить его снова слетать в Сан-Антонио – ближайший город, где можно без хлопот приобрести небольшой агрегат, не требовавший дополнительных электромонтажных работ, - у Кэт просто язык не поворачивался. А следовательно, ей самой предстояло проделать долгий путь - дорога только в один конец занимала примерно пару часов. Но прогнозы погоды не радовали, на все лады повторяя одно и то же: жара, жара и еще раз жара. Так что кондиционер Рулу просто необходим.
Правда, Кэтрин так вымоталась, что сейчас была не в силах даже думать о столь утомительной поездке. Если же выехать прямо с утра, то как раз успеет к открытию магазина бытовой техники. К тому же вернется на ранчо до полудня, когда еще не будет такого зноя.
После продолжительного душа Кэт снова заглянула к Рулу, но тот по-прежнему спал - самый продолжительный сон за все это время. Кэтрин понадеялась, что Рул пошел на поправку. Она задумчиво посмотрела на гипсовую повязку, закрывающую ногу от колена до пальцев, и ей захотелось, чтобы это поскорее закончилось, и Рул снова стал самим собой. Как бы ни соблазнительна мысль заполучить его в свое полное распоряжение, видеть Рула настолько слабым и беспомощным было слишком тяжело.
Воспользовавшись неожиданной передышкой, Кэтрин растянулась на своей кровати и мгновенно провалилась в сон, из которого оказалась выдернута громким раздраженным голосом, зовущим ее по имени. Кэт села, откинула волосы с лица и бросила взгляд на будильник. Она отключилась больше чем на два часа. Неудивительно, что Рулу пришлось кричать! Он, видимо, давно проснулся и теперь недоумевал, куда она могла подеваться.
Поспешно войдя в его спальню, Кэтрин поняла, что ошиблась. Раскрасневшееся ото сна лицо и взъерошенные волосы указывали на то, что проснулся Рул только что и сразу же ее позвал. После двух суток, когда Кэт не отходила от него, он, судя по всему, привык всегда видеть ее рядом.
– Где ты была? – ворчливо спросил Рул.
– Спала, – зевнув, ответила Кэт. – Тебе что-то нужно?
Пару секунд он сверлил ее недовольным взглядом, а затем сказал:
– Я хочу пить.
Хотя на столике рядом с кроватью стояли стакан и полный кувшин воды, Кэтрин без возражений исполнила просьбу. Врач предупреждал, что из-за головных болей несколько дней Рул может быть дьявольски капризным и сварливым, так как даже малейшее движение будет для него весьма мучительным. Аккуратно подсунув руку под подушку, Кэт осторожно приподняла Рулу голову и поднесла к его губам стакан. Он жадно припал к воде.
– Тут чертовски жарко, – вздохнул Рул, выпив все до последней капли.
В этом она была с ним полностью согласна.
– Завтра утром съезжу в Сан-Антонио и куплю кондиционер, – сказала Кэтрин. – Продержись до вечера, а потом будет полегче.
– Это совершенно ненужные траты… – нахмурясь, начал возражать строптивец.
– Нет, это необходимость. Если будешь лежать и обливаться потом, быстро не поправишься.
– Все равно мне не нравится…
– Дело не в том, нравится тебе или нет, – заявила Кэт. – Я покупаю кондиционер. И точка.
Он пристально и строго посмотрел на нее темными глазами.
– Развлекайся, пока можешь, потому что, когда я поднимусь, тебя ждут неприятности.
– Не страшно, – рассмеялась Кэтрин, слегка покривив душой. Пусть Рул своенравный упрямец и имеет над ней неоспоримую чувственную власть, она его не боялась, но все-таки осторожность не помешает.
После долгой паузы выражение глаз Рула слегка смягчилось.
– Ты все еще выглядишь так, будто вот-вот упадешь с ног от усталости. Вместо того чтобы бегать туда-сюда, почему бы тебе не спать здесь, со мной? Наверняка мы оба стали бы лучше высыпаться.
Предложение звучало настолько соблазнительно, что Кэт тут же едва не залезла ему под бочок, однако, вовремя вспомнив полушутливую попытку обольщения двухчасовой давности, неохотно задушила в себе этот порыв.
– Нет, так не пойдет. Если в кровати с тобой окажется женщина, ты и думать перестанешь об отдыхе.
– А как насчет следующей недели? – вкрадчиво спросил Рул, проводя подушечкой пальца по ее ладони.
Кэтрин не знала, плакать ей или смеяться. Может, он догадался, как разительно изменились ее чувства? Или понял, что лишь беспокойство о нем удерживает ее вдали от его постели? Рул вел себя так, будто между ними все уладилось и омрачавшие ее разум сомнения развеялись, как дым. Возможно, так и случилось. У Кэт не было ни минутки хорошенько обдумать, что ответить ему на предложение руки и сердца, однако, что бы дальше ни произошло, больше сбегать от Рула Кэтрин не собиралась. Может быть, в глубине души она уже все решила, и теперь осталось лишь взглянуть правде в глаза. Но как же много этих «может быть»…
Прямо сейчас что-либо обещать - сущее безрассудство. За прошедшие после несчастного случая двое суток она ужасно устала. К тому же появились дела, требующие постоянного внимания: подготовка к лошадиным торгам, злобные выпады Рики, которым следовало противостоять, и Рул, монополизировавший все ее внимание. У Кэт просто голова пухла от всего этого, что уж говорить о том, чтобы в такой обстановке найти единственно верный ответ. Одно из главных жизненных правил Кэтрин гласило: нельзя принимать судьбоносных решений, находясь в стрессовой ситуации. Немного погодя, когда Рул благополучно встанет на ноги, у нее будет вдоволь времени, чтобы обо всем поразмыслить.
Кэт улыбнулась и, ласково откинув со лба Рула волосы, сказала:
– А вот об этом мы поговорим на следующей неделе.
_________________

Дика, Nara, FairyN, спасибо за продолжение

И это о Руле! Кролик Да он тигро-гепардо-лев
_________________

Девочки-переводчицы!!Спасибо большое за новую главу
_________________

Спасибо за перевод!!!!!!!!!
А Рики все не угомонится!

Молодец Кэт- одумалась.

Спасибочки за продолжение!!! Ой, утроит Рул еще веселую жизнь Кэт!!! Мне с таких случаях всегда вспоминается:

Приятная глава. Дика, Nara, FairyN, kabardinochka, благодарю за волшебный перевод!!!

Спасибо за продолжение!
Что-то рано всё налаживается, ещё целых три главы впереди.
Интересно, пойдет ли теперь Кэт на ужин с другом Гленном? Если пойдет, то я даже подозреваю кто проинформирует об этом Рула. А то что-то Рики за столько времени ничего серьёзного и не предприняла.
_________________

Шудэвр
_________________

Это даже не шедэвр, это просто нетленнка,ода,Гимн!!!!!!!!!!!!