Н.Робертс "Драгоценности солнца"(Ирландская серия)

Ой, девоньки, спасибо вам
Интересно, дойдет ли до Эйдана, что не ТАК предлагают выйти замуж
___________________________________

Клас. Новая глава. Спасибо за подарок.

Вот, Эйдан просто не мог подобрать нужные слова! Он, видимо, считал само собой разумеющим , что Джуд знает о его любви.


А Джуд как раз нужны были эти слова о любви.


Галлахеры не сдаются!

Catrina, Anastar, спасибо! Отлично - и перевод, и картинка!



Anastar, удачи с сессией! Ни пуха!

Катрина, Настя, спасибо за еще одну главу удовольствия.
Настя, ни пуха, ни пера!
_________________

И почему до мужчин всегда так медленно доходит? Почему никак не поймут, что женщине всегда нужны слова? Эх...

Catrina, Настя, благодарю за интересную главу!!!

Настюш, удачной сдачи. А после ждем твоего возвращения с последними главами.

Чуть две главы не пропустила, работа по боку, пошла читать ...Девочки, спасибо за отличный перевод!

Спасибо за новую главу!


_________________

Спасибо большое за новый перевод!
Уволокла к себе на склад...
_________________

Леди, Спасибо за продолжение
_________________

Эйдан конечно додумался, что сказать...
Мне нужна жена...
Поубывал бы!
_________________

Вау...
А я уже было решила, что переводить "драгоценности" дальше никто не будет ... Такооое счастье)))
Большое спасибо переводчицам за то , что взялись продолжать перевод!

Спасибо за продолжение!!!

Спасибо, очень быстро!

спасибо, большое.

 » Глава 18

Девочки, встречайте!

ГЛАВА 18, перевод kira in love, бета Anastar



Джуд не ждала его, во всяком случае, так рано. Но Дарси очень хотела помочь, поэтому Эйдан взял несколько часов перед закрытием паба и направился в коттедж Джуд.
Ночь была теплой, и с моря дул легкий ветерок. Небо быстро затягивалось облаками, отчего звезды мерцали, а затем и вовсе исчезали. На землю падал мягкий свет круглой и большой луны.
Хорошая ночь, думал Эйдан, для ухаживания за женщиной, на которой собираешься жениться.
Он принес для Джуд охапку сказочных светло-розовых роз, которые украл из сада Кэти Даффи. Но Эйдан не думал, что их хозяйка стала бы возражать, знай она, что цветы пойдут на благое дело.
В окнах Джуд мерцал свет – такой теплый и радушный вид для него. Эйдан представлял, что по прошествии лет, когда они уже будут женатой и устроившейся парой, все будет точно так же. Он приходит домой после работы, а Джуд ждет с зажженным светом, освещающим его путь. Эйдана больше не удивляло, как сильно он хотел этого. Или как ясно мог видеть будущую картину. Одну ночь за другой, год за годом, всю будущую жизнь.
Эйдан не постучался: такие условности уже отошли в сторону. Он заметил, что Джуд уже убралась после вечеринки. Это так похоже на нее, с нежностью думал Эйдан. Все чисто и аккуратно, как и должно быть.
Он услышал музыку, льющуюся сверху, и направился на ее звук.
Джуд находилась в своем маленьком кабинете. Тихо играло радио, а под столом возле ее ног сопел щенок. Ее волосы были убраны назад, а пальцы быстро бегали по клавиатуре компьютера.
Эйдану не терпелось сгрести Джуд в свои объятия и получить ее всю. Однако ему казалось, что при данных обстоятельствах такой поступок будет неправильным.
Убежденность, напомнил он себе, приходит не от быстроты и жара, а от медлительности и теплоты.
Эйдан медленно подошел к Джуд, а затем наклонился и заключил в кольцо своих рук. Цветы оказались под ее подбородком, а губы Айдана возле уха Джуд.
– Ты выглядишь такой милой, ghra, сидя здесь и работая до ночи. Какую историю ты рассказываешь сейчас?
– О, я… – ее сердце билось у самого горла.
Эйдан был прав, считая, что она не ждала его прихода. Не просто так рано, а вообще. Джуд понимала, что была резкой и грубой и даже холодной. И убедила себя –
то, что связывало их, закончилось. Она даже начала оплакивать это. И пожалуйста – вот он, принес ей цветы и тихо шепчет на ухо.
– Эта история, которую рассказал мне мистер Райли. О злом духе и Пэдди Макни. Они чудесны, Эйдан, – Джуд не была готова показывать свою работу кому бы то ни было, поэтому закрыла компьютер и понюхала розы.
– Рад, что они тебе нравятся, потому что я украл их. И в любой момент за мной могут прийти и арестовать.
– Тогда я внесу за тебя залог, – Джуд повернулась на стуле, чтобы посмотреть на Эйдана. Он не был зол, заметила она озадаченно и в то же время облегченно. Человек не может так улыбаться, если он злится. – Я поставлю цветы в воду и приготовлю тебе чай.
Когда Джуд поднялась, щенок повернулся с ворчанием и стоном, а затем вновь свернулся в клубок.
– Из него никудышный сторожевой пес, – заметил Эйдан.
– Он всего лишь малыш, – Джуд взяла цветы, когда они направились вниз по лестнице. – Да к тому же у меня нет ничего такого, что стоило бы охранять.
Было таким удовольствием вновь незаметно вернуться к обычному общению, дружелюбию и флирту. Отчасти Джуд хотелось заговорить о том, что случилось прошлой ночью, но она убрала это желание подальше. Зачем вспоминать то, что поссорило их?
Эйдан вероятно жалел, что спросил ее, и чувствовал облегчение от того, что она ответила отрицательно. По какой-то причине подобные мысли вновь подняли в Джуд прежние темные и отвратительные кипящие эмоции. Она приказала себе угомониться и поставила розы в светло-голубую вазу. Тем временем взгляд Джуд упал на часы, и она нахмурилась.
– Всего лишь десять. Ты закрыл паб?
– Нет, я взял пару часов. Время от времени у меня есть на это право. И я скучал по тебе, – добавил Эйдан, кладя руки ей на талию. – Ты ведь не пришла увидеться со мной.
– Я работала. – «Не думала, что ты захотел бы увидеть меня. Разве мы не были злы друг на друга?» – задалась Джуд вопросом, когда Эйдан наклонился и провел своими губами по ее.
– И я помешал. Но дело уже сделано, поэтому… – он отступил назад. – Не пройдешься со мной, Джуд Франциска?
– Пройтись? Сейчас?
– Да, – Эйдан уже оттеснял ее к задней двери. – Прекрасная ночь для прогулки.
– Уже темно, – заспорила Джуд, но уже была за дверью.
– Свет есть – луна и звезды. Самый лучший вид света. Я расскажу тебе историю о королеве фей, которая покидала свой дворец ночью. И ее путь освещала луна. Волшебниц могут околдовать, а она была проклята принимать форму белой птицы в дневное время.
Пока Эйдан и Джуд медленно прогуливались, их руки переплелись. Эйдан неторопливо рассказывал ей об одинокой королеве, бродящей в ночи, и о черном волке, которого королева обнаружила раненым у подножия утеса.
– Изумрудно-зеленые глаза волка настороженно наблюдали за ней, но сердце королевы не могло противиться, и она поборола все страхи. Королева ухаживала за волком, используя свое искусство и умение для того, чтобы исцелить его раны. С той ночи он стал ее спутником, прогуливаясь вместе с ней по холмам и утесу ночь за ночью, пока над морем не начинал мерцать рассвет. Тогда она оставляла его с трепетом белых крыльев и печальным криком, который шел из ее разбитого сердца.
– Неужели не было способа разрушить проклятье?
– О, всегда есть способ, ведь правда?
Эйдан поднял их сплетенные руки к губам, поцеловал ее пальцы, а затем потянул Джуд к тропе на утесе, где дул ветер и начинало шуметь море.
Лунный свет падал на высокую, дикую траву, и тропа разрезала ее, превращая гальку в серебряные монеты, а потертые камни в согнувшихся эльфов. Она позволила Эйдану направлять ее, и ждала, когда он продолжит свою историю.
– Однажды утром в полях охотился молодой парень. Он был очень голоден, а чтобы прокормиться у него имелся только колчан стрел и лук. Много дней добыча была скудна, и в то утро, как и во все остальные, кролики и олени избегали его. Наступила вторая половина дня, и голод стал зверским. Именно тогда он увидел парящую белую птицу и, думая только своим животом, положил стрелу на лук, отпустил тетиву и выпустил стрелу на волю. Аккуратней здесь, милая. Вот сюда.
– Но он не мог убить ее.
– Я не закончил пока, помнишь? – Эйдан повернулся, чтобы остановить Джуд. Он держал ее в своих объятиях одно мгновение – просто держал, ведь она так хорошо подходила ему.
– Птица издала крик, наполненный болью и отчаянием, и он вонзился в сердце юноши, хотя голова его и кружилась от голода. Он побежал и нашел ее – глаза птицы, голубые, как воды озера, неотрывно смотрели на него. Его руки дрожали, ведь это были глаза, которые он знал, и тогда охотник начал понимать.
Эйдан развернул Джуд и обнял ее, после чего вновь начал идти под светом звезд и луны.
– Хотя он и умирал от голода, все равно сделал все возможное, чтобы исцелить рану, которую сам и нанес. Он отнес птицу в свое укрытие в скалах. Зажег огонь, чтобы согреть ее, сидел и охранял ее. Ожидая захода.
Когда они добрались до вершины, Эйдан обвил вокруг Джуд руку, чтобы они могли наблюдать за темным морем вместе. Вода накатывала и уходила назад, а затем все начиналось заново в постоянном, примитивном, сексуальном ритме.
Понимая, что у историй Эйдана тоже есть свой ритм, Джуд подняла руку и накрыла ею руку Эйдана.
– Что случилось потом?
– А произошло вот что. Когда солнце опустилось, и ночь пришла на смену дню, она начала меняться, как и он. Женщина стала птицей, а мужчина – волком. И на одно мгновение они потянулись друг к другу. Но рука прошла мимо руки, и изменение было завершено. И так прошла ночь – королева была слишком встревожена и слаба, чтобы исцелить себя. А волк не покидал ее, оставался, чтобы охранять и согревать своим телом. И если бы потребовалось, он отдал бы свою жизнь. Тебе холодно? – спросил Эйдан, когда Джуд поежилась.
– Нет, – прошептала она. – Я взволнованна.
– Это еще не все. Вновь ночь сменилась днем, а день ночью, и каждый раз у них было всего мгновение, чтобы дотянуться до друга. Но попытка не удавалась. И все равно он никогда не оставлял ее, даже чтобы поесть – будь он волком или человеком, и почти умирал. Ощущая это, королева использовала ту силу, которая оставалась у нее, чтобы придать ему силы, спасти его, а не себя. Ведь любовь, которую королева испытывала, была куда важней ее жизни. Вновь небо окрасил рассвет, и изменение началось. Снова они потянулись друг к другу, зная, что надежды нет. И королева понимала – она больше никогда не увидит восхода. Но в этот раз жертва, которую принесли они оба, была вознаграждена. Руки встретились, пальцы сплелись, и они смотрели друг на друга, наконец-то, мужчина на женщину, женщина на мужчину. И первые слова, которые были произнесены, явились словами любви.
– И они жили долго и счастливо?
– Лучше. Он, являющийся королем далекой земли, сделал королеву фей своей женой. И они никогда больше не провели ни одного заката и ни одного рассвета вдали друг от друга.
– История – прекрасна, – Джуд положила голову на плечо Эйдан. – Как и это.
– Это – мое место. По крайней мере, так я считал в детстве, взбираясь сюда, чтобы посмотреть на мир и выбрать место, куда я мечтал отправиться.
– И где ты хотел побывать?
– Повсюду, – Эйдан повернулся лицом к ее волосам, думая, что сейчас и здесь для него достаточно. Но для нее все было по-другому. – Куда ты хочешь отправиться, Джуд?
– Я не знаю. Никогда на самом деле не думала об этом.
– Подумай теперь, – он передвинул ее, затем уселся с ней на камень. – Какое место ты бы хотела увидеть?
– Венецию, – Джуд не знала, откуда появился этот ответ, и посмеялась над собой, поняв, что он был в ее мыслях, готовый появиться в любой момент. – Думаю, я бы хотела посмотреть на Венецию с ее прекрасными зданиями, грандиозными соборами и таинственными каналами. И район виноделия во Франции, все те акры виноградников с созревающим виноградом, старые фермерские дома и сады. И Англию. Лондон, конечно, ради музеев, истории, но куда больше ради сельской местности. Корнуолл, холмы и скалы, чтобы подышать воздухом того места, где родился Артур.
Никакие тропические острова и иссушающие пляжи или экзотические порты не интересует его Джуд Франциску теперь, заметил Эйдан. Она хотела романтики и традиционности с намеком на легенду.
– Ни одно из этих мест не находится очень далеко от того, где сидим сейчас мы. Почему бы тебе не уехать со мной, Джуд, и мы посмотрим их?
– О, конечно, мы просто улетим в Венецию сегодня, а на обратном пути заглянем во Францию и Англию.
– Что ж, отъезд сегодня может стать некоторой проблемой, но остальное – именно то, что было у меня в мыслях. Ты не против подождать до сентября?
– О чем ты говоришь?
Медовый месяц – едва не проронил Эйдан, но подумал, что на данный момент лучше всего соблюдать осторожность.
– О том, чтобы ты поехала со мной, – он вновь держал Джуд за руку, покусывая ее пальцы и улыбаясь. – О том, чтобы ты полетела со мной в места, где обитает дух романтики, загадки и легенды. Я покажу тебе Тинтагель (1), где был зачат Артур. В ту ночь Мерлин воздействовал своей магией на Утера, в результате чего Игрейн считала, что приветствует собственного мужа (2). И мы остановимся в одном из тех старых фермерских домов во Франции. Выпьем вина и займемся любовью на большой перине. Затем прогуляемся вдоль канала в Венеции и восхитимся величавыми соборами. Ты бы хотела этого, милая?
– Да, конечно, – слова Эйдана звучали восхитительно, волшебно. Как и другие его истории. – Это просто невозможно.
– И почему?
– Потому что… У меня есть работа, как впрочем и у тебя.
Эйдан засмеялся, затем переключил свое внимание с ее пальцев на подбородок.
– И ты думаешь, что мой бар разрушиться или твоя работа исчезнет? И что значат две недели или около того в громадном плане вселенной, верно?
– Да, верно, но…
– Я видел места, о которых ты говорила, – Эйдан придвинулся к губам Джуд для молчаливого соблазнения. – А сейчас я хочу посмотреть их с тобой. – Его руки скользили по ее лицу, и он начал теряться в ней – во вкусе и ощущениях. – Поехали со мной, ghra, – он бормотал это и притягивал Джуд к себе, а она дрожала.
– Я…Я должна вернуться в Чикаго.
– Нет, – его губы стали горячей, проявляя больше собственности. – Останься со мной.
– Ну…– мысли Джуд не могли прийти в порядок. Каждый раз, когда она пыталась выловить хотя бы одну, та ускользала, рассыпая и остальные. – Да, я думаю… – Да и что такое пара недель? – В сентябре. Если ты уверен…
– Я уверен, – Эйдан поднялся на ноги, затем рывком сдернул с камня Джуд, усмехаясь, когда она задохнулась от удивления и обвила руками его шею. – Думаешь, я бы бросил тебя теперь, когда, наконец, получил? Я куда лучше забочусь о том, что принадлежит мне.
О том, что принадлежит ему? Фраза немного встревожила Джуд, но не успела она придумать ответ, как увидела фигуру позади него.
– Эйдан, – ее голос был едва громче дыхания.
Он напрягся, притягивая Джуд в свои объятия, чтобы защитить, затем повернулся, вновь расслабляясь.
Когда женщина шла, вокруг нее слегка колебался воздух. А ее светлые волосы блестели в лунном свете, также как и слезы.
– Леди Гвен ищет потерянную любовь, – в сердце Эйдана зашевелилась жалость, когда он увидел слезы, блестящие на ее щеках.
– Так же как и он. Я снова видела его сегодня. Я говорила с ним.
– Ты начинает находить общий язык с миром неизведанного, Джуд Франциска.
Она ощущала ветер на своем лице, могла чувствовать запах моря. Рука Эйдана, обвившаяся вокруг нее, была сильной и теплой. И все же она казалась иллюзией, которая исчезнет в тот момент, когда Джуд моргнет.
– Мне все еще кажется, что я проснусь в собственной постели в Чикаго и это, все это окажется долгим, сложным сном. Думаю, это разбило бы мне сердце.
– Тогда твое сердце в безопасности, – Эйдан наклонил голову, чтобы поцеловать ее. – Это не сон, я обещаю тебе.
– Ей должно быть больно видеть здесь влюбленные пары, – Джуд оглянулась. Позолоченные волосы женщины развевались, а щеки были влажными. – У них нет даже того мгновения на рассвете или закате, чтобы потянуться друг к другу.
– Один единственный выбор может выстроить судьбы или же разрушить их.
Когда Джуд посмотрела на Эйдана, пораженная тем, что он повторяет слова Кэррика, он пригладил ее волосы.
– Ладно, пойдем обратно. Она расстраивает тебя.
– Так и есть, – теперь Джуд прижалась к руке Эйдана, потому как спуск был куда сложней подъема. – Я бы хотела суметь поговорить с ней. Не могу поверить, что так легкомысленно говорю о своем желании поговорить с призраком, но я действительно этого хочу. Я бы спросила ее, что она чувствует, о чем думает и чего желает, и что бы она изменила.
– Ее слезы подсказывают мне, что она изменила бы все.
– Нет, женщины плачут по многим причинам. Чтобы изменить все, ей бы пришлось отказаться от ребенка, которого она выносила в себе, вырастила и любила. Не думаю, что она смогла бы сделать это. Она бы так не поступила. Кэррик просил слишком многого, но не понимал этого. Может, однажды он все осознает, и тогда они найдут друг друга.
– Он всего лишь просил то, в чем нуждался, и отдал бы все, что у него было.
– Ты думаешь, как мужчина.
– Что ж, ну я и есть мужчина, и как еще мне думать?
Намек в его голосе на уязвленную гордость заставил Джуд засмеяться.
– Именно так, как ты думаешь сейчас. И то, что женщины думают как женщины, объясняет, почему два наших вида так же часто не понимают друг друга, как и приходят к согласию.
– Время от времени я не против вступать в противоречия, ведь так интересней. И потому что сейчас я думаю как мужчина… – Эйдан сгреб Джуд в свои объятия и приглушил ее удивленный вздох своими губами.
Как поцелуй может быть настолько нежным и обжигающим в одно и то же время? – задалась она вопросом. Поцелуй был настолько нежным, что на ее глаза навернулись слезы; настолько жарким, что ее кости плавились. И Джуд позволила себе погрузиться в теплое озеро, края которого облизывал огонь.
– Ты хочешь меня, Джуд? Скажи, что ты хочешь меня.
– Да, я хочу тебя. Я всегда хочу тебя, – она уже погрузилась по шею в этот бассейн, и теперь ныряла в него.
– Займись со мной любовью здесь, – Эйдан беспокойно прикусил ее нижнюю губу. – Здесь под светом луны.
– Ммм, – Джуд начала соглашаться, затем резко всплыла на поверхность, как опрометчивый ныряльщик цепляясь за воздух. – Здесь? На улице?
Эйдана удивила бы ее реакция, но соблазнение, которое он начал, обвилось вокруг, чтобы заявить свои права на него.
– Здесь, на траве, когда вокруг нас дышит ночь.
Все еще держа Джуд, Эйдан опустился на колени. Он путешествовал по ее лицу своими губами и бормотал:
– Отдайся мне.
– Но что если кто-то придет?
– Во всем мире нет никого кроме нас, никого, – его руки накрывали ее руки, так же как и губы. Даже когда она открыла рот, чтобы высказать протест, он заговорил вновь: – Я испытываю невероятную потребность в тебе. Позволь показать тебе. Позволь мне получить тебя.
Трава была такой мягкой, а он таким теплым. Было так чудесно быть его потребностью. И куда более важно, нежели здравомыслие и благопристойность. Эйдан медленно гладил ее, его руки были невероятно нежными, и ее кровь закипала. Его губы скользили по ее губам, шепча обещания.
И внезапно в мире действительно не оказалось никого, и не было никакой потребности в обратном.
Джуд лениво подняла руки, когда Эйдан стянул с нее свитер и провел кончиками пальцев вниз по ее телу. Ее глаза отяжелели, тело становилось вялым. Он снял ее туфли, ее штаны, раздевая Джуд без спешки и позволяя своим рукам касаться и задерживать там, где им нравилось, пока, казалось, ее кожа не начинала тихо петь.
Джуд лежала на траве обнаженной, лунный свет играл на ее теле. Когда она потянулась к Эйдану, он притянул ее наверх.
– Я хочу распустить твои волосы и смотреть, как они рассыпаются, – Эйдан не отрывал взора от ее глаз, когда освобождал ее волосы. – Ты помнишь первый раз?
– Да.
– Теперь я знаю, что доставляет тебе удовольствие, – Эйдан прижался губами к плечу Джуд, позволяя ее волосам упасть и прикрыть его лицо. Они ласкали его своим шелком и ароматом. – Ложись обратно на траву и позволь мне доставить тебе удовольствие, – Эйдан вновь уложил Джуд, и его зубы медленно скользили по ее шее. – Я дам тебе все, что у меня есть.
Он мог пировать, но вместо этого пил маленькими глоточками. Дарил ей долгие, расточительные поцелуи, которые потрясали до самой души и вытягивали из нее стоны. И при каждом стоне он продвигался глубже.
Он мог бы похитить, но вместо этого соблазнял. Медленная, нежная ласка, которая скользила по ее коже и заставляла дрожать. И при каждой дрожи он задерживался.
Джуд потерялась в нем, в чарующе головокружительной смеси чувств и ощущений. Холодная трава и теплая кожа, ароматный ветер и хриплый шепот, сильные руки и терпеливые губы.
Она смотрела на луну, парившую сверху – сверкающий белый шар на темно-синем небе, с оборванными клочками туч. Она слышала крик совы, глубокий, требовательный крик, и чувствовала эхо в своей крови, когда Эйдан уносил ее дальше и дальше к первому гребню волны.
Она, плывя, выкрикнула его имя, и высокая, теплая волна прошла сквозь нее.
– Еще, – он был обречен наблюдать за полетом Джуд, знать, что может направлять ее, пока глаза ее не станут дикими и слепыми, а тело не задрожит. – Еще, – потребовал он, вновь и вновь сводя ее с ума еще безжалостней, нежели намеревался.
В Джуд вспыхивал жар, взрывалась звезда. Волна удовольствия была настолько сильной, настолько неожиданной после нежности, что ее тело поднялось наполовину в протесте, наполовину в удовольствии. В этот раз не было стона, теперь с ее губ сорвался крик.
– Эйдан, – Джуд схватила его, чтобы удержать равновесие, когда ее мир сошел с ума и они перевернулись. – Я не могу.
– Еще раз, – Эйдан притянул голову Джуд назад за волосы и накрыл ее губы. – Снова, пока мы оба не будем опустошены, – рука, которая была такой нежной, подхватила ее за бедра, поднимая вверх. – Скажи, что ты хочешь ощущать меня внутри.
– Да, – она безумствовала, едва не рыдая, когда ее тело откинулось назад. – Ты и никто другой.
– Тогда возьми меня.
Эйдан опускал ее ниже, пока не Джуд не была заполнена им, пока великолепие этого не взорвалась в ней. Ее дыхание вырвалось из горла, когда она прогнулась назад. Ее тело блестело под лунным светом, волосы осыпались назад в темном спутанном клубке. Она подняла руки – жест несдержанности, погружая собственные пальцы в эти ниспадающие кудри.
И тогда ее тело начало качаться, двигаться, стремиться.
Сейчас власть принадлежала ей, как и контроль над каждым витком удовольствия. Когда тело Эйдана поднималось и опадало под ее скоростью, она позволила себе брать. Ее мышцы дрожали, когда она закинула руки на него. Его глаза казались черными как ночь, когда она наклонилась ниже, чтобы мучить его губы, как делал он. Низкий стон, который она вызвала у него, заставил ее засмеяться в триумфе.
– Выше, – она собралась над ним. – В этот раз я унесу тебя выше, – Джуд смело взяла его руки и прижала их к своей груди. – Коснись меня. Коснись меня везде, пока я веду тебя.
Она направляла его руки куда хотела, упиваясь ощущением, которое они приносили на ее скользкой коже, пока Джуд подводила его ближе и ближе к краю.
Она чувствовала, как его тело резко бросается вперед под ней, услышала, как он начинает задыхаться и восхитилась тем, что она сделала с ним. И позволила себе последовать за ним.
Именно он содрогнулся, именно его руки соскользнули беспомощно в сторону, когда она наклонилась, чтобы прижаться к его губам своими. И коснувшись губами его шеи, она ощутила дикий темп пульса.
Тогда с триумфальным криком Джуд отодвинулась и вскинула руки вверх.
– О Боже, я чувствую себя превосходно! Люди всегда должны заниматься любовью на улице. Это так… высвобождает.
– Ты выглядишь как королева фей.
– Я и чувствую себя ею, – Джуд откинула волосы назад, затем посмотрела на Эйдана и улыбнулась. – Во мне бурлит магия и изумительные секреты. Я так рада, что ты не злишься на меня. Я была уверена, что будет именно так.
– Злюсь? Как я могу? – он собрал достаточно энергии, чтобы сесть и суметь держать ее – тело к телу. – Все в тебе доставляет мне удовольствие.
Она прижалась ближе, все еще находясь в полете удовольствия от момента.
– Ты не был доволен мною прошлой ночью.
– Верно, не могу сказать, что я был доволен. Но теперь, когда мы разобрались, нет ничего, что могло бы нас поссорить.
– Разобрались?
– Да. А теперь давай наденем на тебя свитер, пока ты не замерзла.
– Что ты имеешь в виду…– Джуд молчала, пока он натягивал на ее голову свитер.
– Тебе нужен только свитер, потому как я все равно собираюсь снять его с тебя, как только мы зайдем в дом, – он начал собирать одежду и складывать ее на руку.
– Эйдан, что ты имел в виду, когда сказал, что мы разобрались?
– Только то, что мы и сделали, – Эйдан, легко улыбаясь, поднял Джуд на руки и понес ее к коттеджу. – Мы поженимся в сентябре.
– Что? Подожди.
– Я и жду, до сентября, – Эйдан ногой открыл ворота в сад.
– Мы не будем жениться в сентябре.
– О, конечно, мы сделаем это. И после отправимся во все те места, которые ты хотела увидеть.
– Эйдан, я имела в виду не это.
– Но я имел в виду именно это, – он вновь улыбнулся, довольный, что нашел способ разобраться со сложившейся ситуацией. – Я не возражаю, если тебе необходимо немного поспорить, милая. Теперь, когда мы оба знаем, что должно произойти.
– Отпусти меня.
– Нет, пока нет, – Эйдан внес Джуд в дом и направился вверх по лестнице.
– Я не выйду за тебя в сентябре.
– Что ж, осталось всего несколько месяцев, поэтому нам не потребуется много времени, чтобы узнать, кто прав.
– И ты считаешь, что я просто соглашусь с твоими планами? Это оскорбляет и приводит меня в ярость. Будто я слишком глупа, чтобы знать, чего хочу сама.
– Я далеко не считаю тебя глупой, – он прошел в ванную. – Дело в том, дорогая, что я верю – ты одна из самых умных людей, которых я знаю. Немного уперта, но я не возражаю, – он немного передвинул ее, так, чтобы суметь протянуть руку и включить душ.
– Ты не возражаешь, – повторила Джуд его слова.
– Абсолютно. И еще я не против того, чтобы ты кидала на меня взгляд подобный этому. Я нахожу его… возбуждающим.
– Отпусти меня, Эйдан.
– Хорошо, – он подчинился, опуская Джуд в ванную, прямо под струю душа.
– Черт!
– Не беспокойся о свитере, я позабочусь об этом, – смеясь, Эйдан снял с нее свитер и откинул его на пол, пока Джуд толкалась и извивалась.
– Не трогая меня. Я хочу разобраться с этим.
– Ты разобралась с этим в своих мыслях, как и я. Мое желание куда сильней якобы твоего. Но… – он откинул с ее лица влажные волосы. – Если ты так уверена в себе, тебе не о чем беспокоиться, и мы можем просто наслаждаться временем, которое проводим вместе.
– Дело не в этом…
– Ты говоришь, что не получаешь наслаждение, находясь со мной?
– Конечно, получаю, но…
– Или ты не знаешь, чего хочешь сама?
– Я определенно знаю, чего хочу.
Эйдан прижал все еще изогнутые губы к ее лбу, к вискам.
– Тогда почему бы не дать мне хотя бы шанс, чтобы все изменить? Что в этом плохого?
– Я не знаю, – но в этом должно было быть что-то неправильное. Разве нет? Рассуждай, решила она. Рассуждай здраво. Пусть она и стояла обнаженной в душе. – Здесь не идет речь о мимолетной прихоти, Эйдан. Я воспринимаю все это очень серьезно, и не намереваюсь менять свою точку зрения.
– Хорошо, тогда, по старой доброй ирландской традиции, мы поспорим. Сотня фунтов, что ты сделаешь это.
– Я не спорю о таких вещах.
Эйдан беззаботно приподнял плечо, затем подобрал мыло.
– Если ты боишься рисковать деньгами…
– Нет, – Джуд зашипела на него, пытаясь увидеть, где именно он свернул и поймал ее в ловушку. – Поставь две сотни.
– Сделано, – и для закрепления спора Эйдан поцеловал ее в кончик носа.

***

1. Замок Тинтагель – разрушенный ныне замок около современной деревни Тинтажель в графстве Корнуолл, Англия, Великобритания. Замок традиционно связывают с легендами о Короле Артуре: здесь его отец Утер Пендрагон под личиной чужого мужа зачал его в постели леди Игрэйны, здесь Артур появился на свет и отсюда Мерлин тайком увез младенца.
2. По легенде Утер воспылал любовью к прекрасной Игрейне, жене старого герцога из замка Тинтагель. Чтобы провести с ней ночь, король попросил волшебника Мерлина придать ему облик герцога Тинтагеля. В качестве платы Мерлин потребовал отдать ему младенца на воспитание, когда тот родится.
___________________________________