Родовые поместья

Стенхоуп Парк

Девид и Мишель произносили свои клятвы, все вокруг не сводили с них глаз, я же с улыбкой смотрела на мужчину, что был в тени сегодня. И думаю, его это полностью устраивало. Казалось, еще вчера мы так же стояли и как зачарованные шептали свои клятвы. Когда раздались бурные аплодисменты, я, наконец, смогла оторвать взгляд от мужа, и встала на ноги поприветствовать новобрачных, что скрепляли свой союз первым поцелуем.
Потом последовала развлекательная часть, где поначалу каждый считал своим долгом помучить жениха и невесту, желая фотографироваться с ними. Мы не стали исключением. Но как это утомительно, особенно после десятого фото, я знала по собственному опыту. Пожелав счастья молодым, и прихватив мужа под руку, да покрепче я пошла выполнять долг – поздороваться со знакомыми. Клермонт эти дела жуть как не любил, поэтому хватку я ослаблять не собиралась.
Хватило моего благоверного только на десять минут,
- Скажи мне, дорогая, как долго это будет продолжаться?
- Господи, Клермонт, как человек, работающий с инвестициями, может так не любить общаться?
- Очень просто. Обычно я обсуждаю с людьми возможное сотрудничество с целью подписания взаимовыгодного контракта, а не пытаюсь поддержать бессвязный разговор о цветах, последнем сезоне «Игр Престолов» и кокер-спаниелях.
При упоминание о собаках я издала неприличный смешок, но быстро взяла себя в руки.
- Что ж, я сама виновата, что вышла замуж за такого зануду.
- За зануду, который тебя любит,- муж привлёк меня к себе, а я, прикрыв глаза, уже предвкушала поцелуй…
- Александра Виктория, ты забыла о приличиях!
И сразу Александра. Бабуля! И дитя родила, и замуж вышла и все равно она меня отчитывает!
- Это всё Себастьян, бабуля, - поспешила оправдаться я. Но слушать меня никто не стал, все внимание бабули было направлено к моему мужу. И за этим, меня попросили оставить их наедине. Прихватив с собой свое разгоревшееся любопытство, я отошла от них.
- Алекс, - услышала я голос кузины Роуз. – Иди к нам!
Честно говоря, увидеть Роуз на свадьбе я никак не ожидала. Если верить ей, то она встретила мужчину, но знакомить с нами не торопилась. Даже не знаю, кого она опасалась больше Отца или бабулю. И сегодня Роуз была одна.
- Ты сегодня одна, без мистера «Х».
Она закатила глаза.
- Ты лучше передай бабуле, этой ночью я ночую у Молли.
- Это еще почему?
- Алекс! – глаза кузины были полны ужаса, - бабуля это нечто. Она мне мозг вынесла, говорит замуж надо и правнука ей подавать. И женихов мне нашла, фотки на планшете показывала всю ночь. Ты посмотри на меня, - она опять засунула в рот Чупа-чупс, поэтому последующая фраза получилась шепелявой. – Какая из меня жена? А мать?
Не смеяться было невозможно.
- И что ты ржешь? – Обиделась Роуз.
- Над тобой.
- Подумала что страшнее, Роуз жена или Роуз мать.
- Вот-вот, - согласилась кузина, - ты вот ей это скажи. И знаешь, что бесит? У самой на заставке на планшете Девид Ганди стоит, а мне плешивиньких да худющих ботаников показывает, видите ли, зато кровь голубая…
Да, бабуля была в ударе, и теперь мне стало не по себе, может не стоило оставлять с нею мужа. Клермонт конечно себя в обиду не даст, но бабуля… Слов нет просто.
Со свадьбы домой мы ехали вдвоем. Роуз на уговоры не поддалась, настояла на том, чтобы остаться у Молли, вместе с Рианной. Кэтрин забрал Крис, а она потребовала отпустить Эви с собой, так как компания детей младше себя ей быстро надоедала, и в связи с этим младшим отпрыскам Таунсенда изрядно доставалось. А когда они объединялись с Лорен, это вовсе было страшно. Усугубляло положение то, что Кэти все сходило с рук. Но Крис предпочитал не наказывать Кэтрин, боясь, что девочка почувствует себя обделенной, так как не живет с отцом постоянно. И маленькая леди уже начала понимать, на какие струны и когда нужно надавить, дабы избежать наказания. И в таких моментах Эви была просто суперменом. Она могла успокоить Кэт, угомонить и научить уму разуму. Да и малыши Криса любили ее, надо было видеть с каким интересом они сидели и слушали, когда Эви читала им сказки.

Клермонт Хаус

Дорогу от Стенхоуп Парка до нашего поместья мы ехали молча. Себастьян одной рукой вел машину, во второй ладони покоилась моя рука. Я устало откинулась на сидения, из открытого окна в салон проникал ветер и трепал мои волосы.
- Закрой окно, я включу кондиционер.
- Не надо, так приятно. – Себастьян улыбнулся, неотрывно, сосредоточено глядя на дорогу поднес тыльную сторону моей ладони к губам и поцеловал. От этого жеста по телу разлилось тепло, на лице нарисовалась улыбка. Я еще раз в него влюбилась. Казалось, мы вместе уже не малое время, мы женаты, обвенчались… Говорят, что со временем чувства притупляются, или остывают. Но этот мужчина заставляет мое сердце биться чаще каждый день как в первый раз.
Машина затормозила у главного входа в Клермонт Хауса. Но мы не торопились из нее выходить. Выключив мотор и Себастьян повернулся ко мне, и я подалась ему навстречу, наши губы нашли друг друга. Это был нежный, долгий поцелуй истосковавшихся друг по другу влюбленных.
- Я скучал по своей жене, - замечает Клермонт, - хотя ты и была почти все время рядом.
- Я тоже скучала по мужу. – Отвечаю, отстраняясь. Вот-вот Патрик должен появиться в дверях, он не мог пропустить подъезжающую машину.
Не успела я потянуться к рычагу, как дверь уже распахнулась, предо мной, а Патрик в идеально выглаженном сюртуке и белой рубашке, улыбался мне.
- Добро пожаловать, миледи, милорд.
- Как вы тут, - интересуется Себастьян , пропуская меня вперед.
Перешагнув порог поместья, я осознала, что скучала по этому старому дому, по дубовой лестнице в конце холла, и едва уловимому аромату корицу, что прилетел с кухни.
- Желаете перекусить?
- не беспокойтесь о нас, Патрик, - отпуская я его, - мы справимся сами.
С этими словами я пошла к лестнице, оставляя мужчин наедине, давая им возможность пообщаться.
Десять минут спустя я вернулась на первый этаж, но Себастьяна нигде не было видно. Я обошла кухню, гостиные, зимний сад. Хотела позвонить, но телефон остался в комнате, через окно зимнего сада я увидела белое пятно в саду. Туда и направилась. Клермонт снял пиджак, и теперь он висел на спинке скамейки. Подойдя со спины, я обняла мужа. Клермонт замер на секунду, после расслабился в моих объятиях.
- Я искала тебя по дому.
- Почему не легла?
Обойдя скамейку я села рядом, устроив голову на его плече.
- Я люблю тебя, Себастьян Ленгстон.
Он смотрел мне в глаза неотрывно.
- Скажи еще раз.
- Клермонт, обычно на признание отвечают иначе…
- Виктория, - просит он.
- Я люблю тебя, очень и очень люблю.
Он поцеловал меня, и этот поцелуй был громче всех признаний, прекрасней любых слов…

»» 14.08.19 09:14 Лондон

Уэйкфилд Парк

Во время последнего визита в Париж я забрала из материнского дома некоторые свои бумаги, в том числе – личный дневник, который вела периодически лет с десяти до последних курсов университета. Да, я сентиментальная барышня, записывающая на бумагу (кто теперь  так делает!) свои мысли, чувства и переживания.
Иногда вечерами, оставаясь одна, я перечитываю исписанные убористым почерком страницы. Всегда жалела, что я – единственный ребенок, и хотела, чтобы у меня был брат. Старший.
Вот одна из ранних записей, лет в девять.
«Старший брат это так здорово. Он защитил бы от мальчишек в классе, не дал надо мной смеяться, решил бы мне задачки по математике, и этот старый маразматик никогда не посмел бы высмеивать меня перед всем классом»
 
В самом деле очень хорошо помню это ощущение – стою у доски, пальцы перепачканы мелом, одежда тоже, волосы растрепаны, по спине течет липкий пот, лицо все красное, а задача, хоть убей, не получается. И это противный голос:
– Мадмуазель Лефевр, надо лучше слушать на уроках, если у вас куриные мозги, и вы не можете решить такую простейшую задачу.
Ох, как мне хотелось взять тряпку, которой мы стирали мел с доски, мокрую, дурно пахнущую, и запустить ею в математика.
 
А вот еще одна – в тринадцать.
«Старший брат научил бы меня кататься на лошади. А еще у него были бы друзья, и он мог бы попросить кого-то из них сделать вид, что он мой парень. Мне бы завидовали все девочки в классе».
 
Сейчас читать это смешно, а тогда казалось, что весь мир против меня, да еще и мама... как могла, понижала мою самооценку. Хорошо хоть бабуля всегда была на моей стороне, иначе пухляшка с копной волос, трудно поддающихся расческе, так и осталась бы девочкой. Которую никто не любит.
 
Вот еще запись. Уже студенческая
«На самом деле с парнями намного проще общаться, чем с девчонками. Не предадут, с ними весело и интересно, можно поговорить о чем-то серьезном, а не заниматься трепологией. Прикольно иметь подружкой парня. Именно подружкой, потому что мы просто общаемся без всяких желаний с обеих сторон. Это очень удобно. И он вроде при девушке – никто не вешается, и я при парне – никто не пристает с глупостями, а на самом деле мы просто классно проводим время».
 
Это действительно было так, причем все парни, с которыми я в той или иной степени общалась, оставались моими друзьями. Даже с теми, кого можно считать бывшими, поддерживаю теплые дружеские отношения. Не знаю, как им (не уточняла), а мне такое положение дел нравится.
Да, иногда финал таких историй бывает грустным – как с Полем. И я была у него на кладбище и попросила прощения. Просто постояла у памятника и поговорила – обо всем. О том, что видела в нем друга и брата, что не знала, не хотела – я не оправдывалась, просто рассказывала. На памятнике сидела голубка, и мне показалось, внимательно слушала. Я выговорилась, наревелась, и меня ...отпустило. Голубка поклевала крошек, которые я ей кинула, раскрошив найденные в сумочке остатки круассана, и улетела. Может, это душа Поля прощалась со мной, кто знает. Во всяком случае, стало реально легче, и я уже не так чувствую свою вину перед ним, только легкую грусть от того, что все сложилось так, как сложилось, и его больше нет...
 
И все-таки старшего брата мне не хватало и не хватает. Вот сейчас он бы очень мне помог в отношениях с отцом, вернее, в построении этих отношений. Наверняка, если бы у меня был брат, при разводе родителей он остался бы с отцом – как-никак наследник. И тогда все было бы «Элементарно, Ватсон» – я бы просто созвонилась с ним и все выяснила, а приходится выдумывать разные глупости. Конечно, давно надо было поговорить с леди Клариссой, не знаю, что меня все время останавливает – возможно страх? Не страх того, что с отцом что-то случилось, а боязнь ему не понравится, не быть принятым. Боязнь того, что я не оправдала его ожиданий. Как это сложно – оправдать ожидания человека, который стоит где-то очень высоко. Может, я слишком высокую планку подняла, и отсюда этот страх, а отец примет меня как есть, потому что любит?
Как же все сложно в этом мире.
Кстати, статью про фестиваль я все-таки написала, надо будет отправить пэдеэфку на почту Моник (она же интересовалась, что я делала в Москве) и пару экземпляров, как обычно сохранить для портфолио.
 

_________________

Стенхоуп Парк

В последнее время меня тянуло пофилософствовать. Я могла часами сидеть у окна в Стенхоуп Парке и наблюдать, как солнце возвышается над высокими деревьями густого леса, что обрамлял поместье, исполняя роль живой изгороди. Как птицы разлетались в разные стороны, словно тысяча мелких осколков разбитого хрустального бокала, едва услышав шум мотора - это машина съезжала с основной дороги, на аллею что вела к поместью. Я наблюдала за природой, за повторяющиеся из за дня в день событиями, и уже скоро находила в них себя. Теперь я уже не ощущала себя настолько чужой, а была частью алгоритма. И пусть я еще не считала, вернее не чувствовала себя частью этой большой семьи, но и чужой уже не считала. Все же время самый большой манипулятор…

Осень прилетела незаметно. На смену дню приходила ночь, неделя сменялась новой неделей, а о начале нового месяца меня извещало приложение в смартфоне, напоминая о плановом посещение врача-гинеколога. Врач уверял, что все хорошо, что все по плану, и опять на пару дней отсрочил день икс.
А мне казалось, с каждым днем я становилась все больше и больше, мои формы изменились до неузнаваемости, и теперь в дверном проеме появлялся сначала мой живот и лишь потом я.
- Может УЗИ ошибается, там двойня, а то и тройня? – шутила тетушка Молли, поглаживая мой живот. В ответ на ее замечание малыш пнул ножкой, но попал не в тетушку, которая заслужила, а в меня, естественно.
- Ну вот, достается как всегда мне, - недовольно замечаю, меняя положение на более удобное.
- Прошу прощение, ваша светлость, - Молли с наигранной смиренностью складывает ладони, а районе груди, - это больше не повториться. Потерпи еще два месяца, всего ничего, - добавляет она уже для меня.
Затем раздается смешок, в ответ на мой уничтожающий взгляд.
- Эти слова бесят больше всего, да? – сестра понимает меня как никто.
Все вокруг твердят, что осталось не много, совсем чуть-чуть. Что вскоре я рожу, и потом буду вспоминать об этих днях с нежностью и ностальгией. Именно в этот миг, на ум приходят словосочетания, не делающие мне чести. Моя тело вышло из под контроля, я постоянно хочу, есть, но не могу, потому что чувство то малыш сжал мой желудок ножками. Я познала все прелести изжоги, и позднего токсикоза. Это ответ парня свыше, на мое обжорство в первый и второй триместр. Теперь я понимаю значение слов «вывернуло наизнанку». А еще, меня постоянно барабанят изнутри, и это очень даже больно, но самое страшное, это когда барабанная дробь прекращается более чем на двенадцать часов, меня начинает лихорадить. Я не могу ни есть, ни спать, ни думать. Одна ночь спокойного сна и я готова была бежать к врачу босиком и в ночной рубашке. Оказалось ложная тревога, мой малыш просто решил поспать. Он просто решил поспать, так сказал врач, а меня словно холодной водой окатило. Так что простите, но я хотела родить поскорее и не спускать глаз со своего чада, я хотела знать о нем все и вся, а про все остальное и говорить не надо.
- Такое состояние, когда бесит все.
- От твоего взгляда мне стало жутковато, - все еще пытается разогнать тучи моего пессимизма сестра. Как жаль что я не могла ей все рассказать.
Бессонные ночи прошли с пользой. Я лично разработала систему камер наблюдения в поместье, и в нашей с Дейвом квартире. Именно так, чтобы избежать образования слепых зон, и при малейших изменение в положение камер система отправляла сигнал на несколько номеров, включая Девида, его отца, начальника охраны, после долгих дебатов и на мой. Мы были готовы к появлению Мари, но увы, она появляться не торопилась. Она испарилась после нашей свадьбы, как призрак. Стала невидимкой, или неузнаваемой. Я склонялась ко второму. Она изменилась, а ее нового лица я не знала, именно это и вызывало беспокойство. Она могла подобраться слишком близко. И я до сих пор не могла понять, что ей было нужно.
Мы ночами напролет говорили в Девидом, думали и гадали, что ей надо. Она была не из тех, кто будет рисковать, лишь бы досадить нам, или пасть перед своим большим эго. Но, увы, мы ничего не могли поделать, поэтому решили забросить эту задачу подальше, пока не появятся более четкие условия.
Наш пузо житель тем временем рос и развивался, купаясь в нежных голосах своей семьи. Тетушки считали дни до его появления на свет, и казалось, Каролина и Керри уже скупили весь Лондон и Париж, тетушка Молли взяла на себя заботу о магазинах Италии. И мои онлайн покупки казались безумно скудными и простыми рядом со всем купленным ими великолепием. В воздухе повис вопрос, куда я все это умещу? А еще, когда мы успеем все это надеть? Глядя с какой скоростью растет Рен, я была уверенна, часть этих вещей так и останется не тронутой…
_________________

Уэйкфилд-Парк

Ничто так не мешает спать по ночам, как неразгаданная тайна (с)

Я долго не решалась заговорить с Ее Светлостью о том, что меня мучило, но как-то в один из вечеров, сидя с леди Клариссой у камина, все же решила попросить ее рассказать о свадьбе моих родителей. Она же там была! Мне хотелось понять, что связывало этих людей, были ли между ними хоть какие-то чувства или только договор. Если любви не было, тогда их разъезд более-менее понятен, но если чувства все-таки были, тогда почему?
Герцогиня грустно улыбнулась. Прошла минута, может быть две после заданного вопроса. Ее взгляд был прикован к пляшущим в камине языкам огня, словно она мысленно была не здесь, а в том дне, когда лорд Гарольд Ратерфорд и молодая французская леди Пенелопа Лефевр предстали перед гостями, дабы дать обещания и связать себя узами брака.
– Это был солнечный летний день, которых бывает не так много у нас. Сад в поместье Ратерфордов радовал обилием цветов и гостей в таких же красочных нарядах. Собрался весь высший свет. Чтобы ты знала, твой дедушка, покойный граф Ратерфорд, был весьма влиятельной особой в парламенте, и отказаться от приглашения на свадьбу его сына посмел бы не каждый. Хотя он обладал весьма скверным характером, – леди Кларисса слегка укоризненно покачала головой. – Когда в церкви, находящейся в поместье, зазвучала музыка и по проходу между рядами шла твоя мама, весь зал замер в восхищении. В юные год леди Пенелопа обладала очень красивым личиком, а ее свадебное платье только подчеркивало ее красоту. – Герцогиня отвела взгляд от камина и посмотрела на меня. – Они дали клятвы и стали мужем и женой. Это то, что вы хотели услышать, юная мисс?
– Не совсем, – я ненадолго замолчала, собираясь с мыслями, – они любили друг друга? Понимаете, мне важно понять, почему мать уехала, а отец ее не вернул, и отчего теперь он молчит.
– Вы еще молоды, но уже должны понимать, что брак не всегда строится на чувствах, а особенно в высшем обществе. С давних времен представители дворянского рода к выбору спутника жизни подходили с особой тщательностью. Власть, деньги, репутация – это то, что ценилось больше, чем любовь. Если у молодых людей возникала взаимная симпатия и уважение – это считалось благословением свыше. Если нет... сколько пар жили и живут так. На публике они респектабельная семья, но то, что происходит за закрытыми дверьми, известно только им двоим, – Ее светлость слегка похлопала рукой по тыльной стороне моей ладони, – ну, и еще приближенной прислуге. – леди Кларисса хитро улыбнулась. – Прислуга знает все! Что-то у меня разыгралась мигрень...– Потянувшись к колокольчику, герцогиня позвонила и в ту же минуту рядом с её креслом появился лакей, – О`Нил, позови Гертруду в мою спальню и пусть захватит мои лекарства, она знает, какие мне нужны.
Поднявшись из кресла, она оперлась на трость и окинула меня взглядом.
– Не знаю, что делала бы без Гертруды, она со мной всю жизнь. Когда-то и мой покойный муж не мог обходиться без своего камердинера... Доброй ночи, мисс Ратерфорд. Не засиживайтесь допоздна, хороший сон убережет ваше личико от морщин.
На этой ноте, леди Кларисса покинула гостиную.
А я снова осталась одна и практически ни с чем. Понятное дело, до сплетен леди Кларисса ни за что бы не опустилась, но скажи она, к примеру, что красивое личико светилось от счастья или, наоборот, она выглядела бледной и задумчивой/грустной, была бы хоть какая ниточка. Впрочем, какая? Мама была счастлива в день свадьбы – это ни о чем. Грустна – тоже ни о чем. Все-таки Ее светлость – умная женщина. Она дала мне не просто ниточку, канат – слуги. Нортроп. Вот кого можно распросить. Конечно. Он не был на свадьбе. Да и в нашем доме, но, вполне вероятно, он знает, где искать уволенную прислугу. Я точно помню, что камеристка мамы с нами не поехала. Вообще, никто из прислуги с нами тогда не поехал в Париж, даже моя няня, но Франсин заменила мне всех, а уж почему мама не взяла горничную, оставалось загадкой. Я не очень помню наш отъезд, возможно, она именно сбежала по-тихому? Теперь мне предстояло как-то это узнать.
_________________

Стенхоуп Парк.

- Вашу поездку на Ибицу стоит отменить.
Я задумчиво рассматриваю разложенные на столе предварительно сделанные снимками, ища смытый из памяти силуэт среди множества гостей, и, не подвергая тщательному анализу сказанное отцом, проговариваю:
- Я не буду отменять медовый месяц.
- Это ни к чему. Я только предлагаю откорректировать маршрут. – Он встает с места, начинает застёгивать пиджак и поправлять воротник с бабочкой, - А пока нам лучше вернуться к гостям. Уже завтра лично займусь сбором всех сведений.
Я сомневаюсь, что наша поездка с Мишель может подвергнуться хоть какой-то опасности, но, мысленно прикинув возможные последствия, не возражаю, понимая, что стоит свести все риски к минимуму, учитывая положение жены. Собираю все бумаги в одну стопку и передаю отцу, наблюдая, как весь этот ворох скрывается в верхнем ящике письменного стола. Может его голос при разговоре и звучит спокойно, но по сведённым на переносице бровям понимаю, что всегда собранный и уверенный в себе герцог Стенхоуп крайне напряжён.
- Ты прав, - проговариваю, с давящей горечью осознавая, что полноценное удовольствие от сегодняшнего дня уже никак не получить. Но проявленная осмотрительность отца служит знаком мне, что в этот раз ему не безразлична создаваемая мною семья. – Спасибо.
Не обращая внимание на мою благодарность, он направляется к выходу из кабинета.
- Не думаю, что наше отсутствие останется незаметным. А это вызовет не мало вопросов.

Мишель нет среди гостей. Отсутствие невесты вселяет в меня тревогу, которое клокочущей паникой начинает биться где-то в груди. Осматриваюсь вокруг с не присущим мне волнением пока отец не проговаривает:
- Мне доложили, что в последний раз видели, как новоиспечённая маркиза направлялась в малую гостиную.
Удивленно смотрю на него и понимаю, что наверняка невысказанное опасение читалось на моём лице. Отец не смотрел на меня и, на первый взгляд, можно было предположить, что его внимание никак не сосредоточено на мне.
Не мешкая, направляюсь обратно в дом, отмечая про себя, что становится сложнее контролировать собственные эмоции.

Она сидит в ворохе белоснежного шёлка. Несмотря на всю внешнюю грацию и хрупкость, я знаю, что в ней есть что-то непоколебимое: не раз доводилось сталкиваться с её волевым характером в котором не было места женскому лукавству. Подхожу близко и по взгляду понимаю, что ее терзают сомнения. Бесполезно скрывать от Мишель случившееся, поскольку любой мой ответ послужит ещё большим поводом для поисков ответов на терзающие её вопросы.
Я делюсь с женой последними новостями и ещё больше убеждаюсь, что таить от неё что-либо бессмысленно. Я полностью разделяю её переживания, в то же время чувствуя безмерную ответственность и за Мишель, и за нашего малыша. Больше всего на свете желаю, оградить её от всех проблем. Но непредсказуемость Мари не даёт расслабиться ни на секунду ни мне, ни ей. До сих пор не могу понять причины её непонятных мне поступков и предугадать последствия. Сложнее всего разобраться в смысле этой искусно созданной театральной постановки, режиссёром которого являлся человек возникший из «мира мёртвых».
Я всячески заверяю Мишель, что всё под контролем. И поясняю положительную сторону того, что Мари вышла из тени:
- Это позволит нам быстрее вычислить её. Я уверен, у нас наконец-то появится долгожданная зацепка, которая поможет разрешить эту головоломку.
- А как же детективы. Они пару дней назад заверили нас, что Мари мертва и дело закрыли! Привели в пример даже усопшую в мире мёртвых Леди Ди, что по аналогичным слухам жива даже она.
Я прижимаю Мишель к себе.
- Любимая, - прикасаюсь губами к её лбу, - не забывай, тебе нельзя волноваться. Давай не будем вспоминать её. Хотя бы в ближайшие дни. – Отстранившись, смотрю жене в глаза. - Нам пора вернуться к гостям. Всё будет хорошо.
Сомнение в глазах Мишель являет отражение моего: впервые в жизни я не уверен в собственных словах.
- Ах вот вы где?! – даже не поворачиваясь, уже узнаю обладательницу голоса. – Вас нигде не сыскать. Мишель, что с тобой?! Неужели он успел тебя обидеть?
В потоке нескончаемых слов и беспочвенных обвинений наша с Мишель невзгода постепенно меркнет.
- Всё нормально, Молли, - проговаривает жена, и понимаю, что сейчас готов пройти через тысячи крестов её коварной сестры, лишь бы суметь отвлечь внимание Мишель от гнетущих мыслей.

Вечером, под громкие возгласы присутствующих, мы с женой покидаем Стенхоуп Парк.
Этот день, не смотря на нотки горечи, останется для на с Мишель особенным.
Устроившись удобно в машине, Мишель с тяжелым вздохом опирается головой о моё плечо:
- Я так устала, а нам ещё предстоит перелёт.
- Поездка. Длинная.
Она вновь выпрямляется и удивлённо смотрит на меня:
- Нам стоит соблюдать осторожность, а планы о нашей поездки были известны многим.
Мишель неотрывно смотрит на меня и анализирует сказанное мною. Ничего не говоря, она обворачивается проверить, надёжно ли закрыта перегородка, разделяющая часть пассажирского салона от водителя. После, перекинув ногу через мои, она удобно устраивается у меня на коленях, и тихо проговаривает:
- Долгая, говоришь?
От одного поцелуя жены усталость как рукой снимает, а в паху становится невероятно тесно.

Лондон. Сентябрь.

- Молли, здравствуй!
Со временем нелёгкие отношения с родственниками жены сошли на нет, и мы успели смириться с привычками друг друга. Благ жили по разные стороны океана.
- Девид! Признайся, ты соскучился по мне или по моим квестам?
- По всему и сразу, но у меня к тебе просьба. Мне нужные некоторые фотографии…
Моли не дает мне договорить, перебивая:
- Для квеста? Например: найди Пикачу в Нью-Йорке.
Я не сдерживаю смеха.
- Как-нибудь в другой раз. Сейчас меня интересует конкретные фотографии со свадьбы. Особенно интересует та, где Мишель танцует с моим отцом.
- Обязательно, но с ней прилажу ещё и фото Пикачу.
- Как знаешь, передавай привет Рену и Чейзу.
Даю отбой и оглядываюсь на новое здание в Кенсингтонском районе. Последние пару недель поисков удобной квартиры наконец-то увенчались успехом, и сейчас мне не терпится преподнести долгожданный сюрприз жене. Через час мне нужно заехать за ней, но до этого необходимо решить ещё один вопрос.
После нашей с Мишель свадьбы Мари более никак не даёт о себе знать. Никаких знаков, никаких намёков. Вычислить её среди гостей так и не удалось, но присутствие «покойной жены» на нашем тожестве послужило хорошей зацепкой для дальнейшего расследования. За эти пару месяцев Найджел сбросил для нас немало сведений, но всё равно расследование вновь вошло в тупик.
Время поджимает. До рождения нашего малыша осталось совсем немного времени, и если Мари пристально следит за событиями, связанные с нашей семьёй, то должна заценить последнюю новость. Я знаю, что рискую, но ещё и понимаю, что ей нужен хороший толчок. И я даже знаю причину, которая поможет мне в этом деле.
Молли не заставляет долго ждать, и нужная фотография вскоре оказывается у меня. Непонятное изображение наверняка со скрытым на нём пресловутого Пикачу особо выделялись среди свадебных с припиской: "Ваше испытание началось, милордство". Усмехаюсь и перелистываю дальше.
После изучения снимков не мешкая совершаю ещё один звонок, уже знакомой журналистке:
- Кармен, здравствуйте. Это Девид Торнтон. Да, верно, он самый. У меня для вас есть некоторые сведения, касающихся перемен в моей личной жизни. К ним прилагаются так же фотографии. Да, вы правы, слухи о моей свадьбе ходят давно. Хотел приоткрыть занавес обществу по данному вопросу. Нет, это ничего не будет стоить. Простой подарок для общества от нашей семьи.
После окончания разговора рассматриваю на смартфоне присланные снимки. Особое внимание уделяю фотографии, где отец танцует с Мишель. Для меня особо ценен проявленный жест его добродушия, когда простым танцем с моей женой герцог Стенхоуп дал понять окружающим – Мишель полноценный член семьи Торнтон.
Отправляю фотографии нужному адресату и направляюсь на машине за Мишель, чтоб вернуться сюда через час. Подарок для жены я выбирал достаточно долго, и ни капли не сомневаюсь, что он ей придётся по душе.
Не забываю, и в ответ отправляю Молли картинку воздушного шарика с Пикачу. И через считанные минуты получаю смс в ответ: "От твоего Пикачу уже плохо", а рядом красуется закативший вверх глаза смайлик. Вновь усмехаюсь и набираю ей ответ:"Ну что заказывали".

»» 31.10.19 23:42 Альтернативная реальность / Аlternative reality

Осень в Стенхоуп Парке

Если женщина слишком много думает, значит у нее очень много свободного времени, и это был как раз мой случай. Наличие огромного количество часов в арсенале и никаких идей и планов для исполнения, и я уже сходила с ума. И если мое тело, увеличенной в массе и с малышом внутри. ничего против не имело, но мой мозг давал сбой, жадно поглощая любую пищу для ума, совершенно не сортируя. Я вполне могла написать книгу «сто способов поймать вычислить Мари», но увы, мои планам и изощренным фантазиям таковым и предстояло оставаться по одной единственной причине – Девид. Он сдерживал мой порыв очень умело и мудро, не натыкаясь на штыри, прикрывая свое нежелание позволить мне вмешиваться в опасные дела, любовью и заботой о нашем ребенке. Как будто роди я, или не будь беременной он был бы рад моей помощи, и взял бы в напарники. От чрезмерной заботы любимого я порой превращалась в … «Клео», ходила из угла в угол, шагами измеряя комнату, и с вожделением глядя на дверь, пытаясь перебороть желание наброситься на кого нить. То ли я сходила с ума, то ли «это все гормоны», как любила повторять Молли. А я для себя решила, что это время адаптации, невозможно просто взять и измениться за один день. Я была одиночкой, вольной птицей, или дикой кошкой, но была одна. Сама принимала решения, строила планы и исполняла их. А сейчас я беременная жена английского лорда, мать наследника титула и все что к нему прилагается… С корабля на бал, это как раз мой случай. Как же в такие моменты мне хочется закурить… Нет, у меня нет потребности в никотине, я наслаждалась именно самим процессом, больше всего мне нравилось наблюдать как струйка дыма становится прозрачной и растворяется в воздухе. Но курить мне было нельзя. Но выход из ситуации я нашла. Спички – я приносила их в жертву когда мой дурной нрав проявлял себя. Я зажигала одну за другой, наблюдала как она догорает, и принималась за следующую, когда последняя струйка дыма исчезала. Любой нормальный человек, наблюдавший за мной, вынес бы мне диагноз, либо шизофреничка, либо еще хуже, ведьма.
Я сидела в зимнем саду Стенхоуп Парка, просматривала старые фотоальбомы. Леди Стенхоуп с удовольствием присоединилась ко мне, и комментировала фотографии. Были интересно слушать ее рассказы о детстве Девида, о его дружбе с Себастьяном, о девочках. Покончив с очередным альбомом, я принялась за следующий. И тут мама Девида почти вырвала альбом из моих рук, лишь краем глаза я могла уловить лицо улыбающейся Мари с первой страницы. Я ободряюще улыбнулась свекрови, давая понять, что это меня не трогает, и принялась за заботливо принесенный мне морковный сок. И сама себе поразилась, насколько спокойная была. Настолько что уходя в комнату, забрала с собой альбом. Войдя в спальню, которая ранее была комнатой Девида, а теперь наша, я бросила его на кровать. Стараясь не сосредотачиваться на нем, зная, что негативные эмоции мне ни к чему, ругая себя за то, что взяла его вовсе. Но то ли тараканы в моей голове, то ли внутренний голос уговорили меня, и я открыла альбом. Альбом, нет, это было скорее портфолио. На каждом фото она была в разных нарядах и украшениях, укутанная в меха, фоном же были Рим, Париж, Дубай… Наспех просмотрев альбом, я злобно закрыла его, но потом щелчок в голове, и я открыла вновь. И теперь рассмотрела тщательно, особенно украшения, в которые была облачена «подруга». Разнообразие поражало, а размер драгоценных камней обескураживал. Тут их было на миллионы. Алмазы, рубины, бриллианты, жемчуга… Сомнений не было, все это было не подделкой. Девид не контролировал ее расходы, а она будучи женой лорда не стала бы надевать подделки. И тут меня настиг вопрос, где это все сейчас. Зная Мари, я не сомневалась, она бы без своих побрякушек на тот свет не отправилась бы. Но исчезни все они вместе с ней, это бы вызвало сомнение. Единственный человек кто мог дать мне ответ, был Энтони Торнтон. Прихватив из альбома парочку фото, я уверенно пошла в его кабинет. Постучала, и после равнодушного «входите» вошла. Он явно удивился, увидев меня, так как наше с ним общение сходило на нет, после «обычных приветствий и как поживаете». Он приподнялся с кресла.
Тщательно прикрыла за собой дверь, и села в кресло у стола, напротив него.
- Я хотела кое что спросить.
Он отложил планшет, что держал в руках.
- Все в порядке?
- Да, - заверила я его, - и возможно я потревожу вас напрасно, но – я разложила на столе фото Мари, от чего Торнтон старший брезгливо поморщился, - украшения что на ней,пропали вместе с ней?
Он приподнял глаза и посмотрел на меня, словно удивляясь всей глупости моего вопроса.
- - После ее лже-смерти я лично проследил чтобы собрали все что могло напоминать о ней сыну. Украшения в том числе. Но если шмотки пришлось сжечь, то эти побрякушки до сих пор хранятся в сейфе, одного из банков.
Невозможно было не заметить досаду на моем лице.
- Исчезни они, это бы вызвало сомнение, - усмехнулась я.
- Да, - согласился он, взяв в руки и тщательно рассматривая одно из фото. – Она спускала миллионы на украшения и меха. Пол Африки можно было прокормить.
Повторив за свекром, я взяла в руки другую фото, заинтересовано рассматривая украшение на шее Мари – огромные рубины, обрамленные бриллиантами, нечто на подобие я видела на портрете в Стенхоуп Парке.
- Это фамильное? – спросила я.
- Нет, - отвечает мне Энтони, - но явно сделанное на заказ по подобию фамильного гарнитура.
- Она бы не за что не оставила бы это все, и не исчезла бы.
- За месяц до катастрофы, я выписал ей чек на восьмизначную сумму, который она обналичила в день катастрофы. Обгоревшая сумка в которую были сложены деньги нашли в машине. Именно поэтому, ее смерть не вызвала у меня сомнений.
Тут уже я не сдержала смех.
- Но она жива, и если семь лет хранила молчание, значит, деньги у нее были. А пепел в сумке, это скорее просто ненужные бумажки. И если мои догадки верны, украшений нет в сейфе, вернее они есть, но вместо драгоценных камней на них стекляшки. Она бы ни за что не оставила бы их тут, даже за чек в восьмизначную сумму.
Думаю, в этот момент Энтони Торнтон захотел выругаться, или стукнуть по столу кулаком, но вместо этого просто прикусил губу.
- А сейчас деньги закончились.
- А сейчас деньги закончились, люди которым она обещала золотые горы, их от нее не получили. Она одна, бедна, и обозленная на весь мир.
- Да, поэтому вы должны быть осторожны. – это было неожиданно.
- Не беспокойтесь, вы ведь знаете, я могу о себе позаботиться.
- - Ты расскажешь все Девиду?
- Об украшениях да, а остальное больше не имеет смысла.

Несколько дней спустя

Сидя на балконе, укутанная пледом, я вновь уничтожала спички одну за другой. Час назад мне позвонил отец Девида, сказав что моя догадка оказалась правдой, все украшения в сейфе оказались дешевой подделкой. Именно за этим занятием застал меня Девид вернувшийся с работы раньше, чем обычно. Поцеловав меня в щеку, он сел на соседнее кресло, положив на стол папку с бумагами что держал в руках.
- Скучаешь? – он с сомнением посмотрел на кучу сожженных спичек в пепельнице.
Отложив коробок, я посмотрела на мужчину сидевшего на против, и мне захотелось улыбаться, плохое настроение как рукой сняло,
- Ты сегодня рано.
- Скучал по своей жене, - он протягивает мне руку, приглашая подойти. Вмиг я оказываюсь у него на коленях. Губы Девида коснулись моей шеи, а я уткнулась носом в его волосы, запуская в них пальцы. И вот, меня словно теплой водой окатило спокойствие. Все тараканы что не давали покоя разбежались по щелям. Взамен пришла гармония. Вот так, чувствуя биение сердца, ощущая кожей его дыхание я могла просидеть всю жизнь.
- Я тоже скучала, - шепчу я в ответ.
- Нам надо съездить кое куда.
Слегка отстранившись от Девида, я мысленно пытаюсь отгадать, куда именно. Блеск в глазах выдает что мой мужчина явно что – то задумал.
- Это сюрприз?
Девид Торнтон кивает в знак согласия, и через полчаса мы въехали на стройплощадку, нового многоэтажного жилого дома в Кенсингтоне. Нас встретил менеджер по продажам, и подвел к зданию.
- Лифты только устанавливают, работает только грузовой.
Пришлось обойти здание с другой стороны, и все это время Девид придерживал меня за талию, а я машинально поддерживала свой живот, будто малыш мог выпасть из него. Привет герцогине Сассекской. Вспомнив, как это нелепо выглядит со стороны, я убрала руки в карманы плаща.
Мы вместе поднялись на восьмой этаж. Я остановилась, в поисках дверей, так как она была одна единственная. Развернулась,смотрю на Дейва.
- Это будет наш этаж. – Он словно читает мои мысли, а сотрудник строительной компании открывает передо мной сейфовую дверь. Мы входим в помещение, которое в будущем превратится в нашу квартиру. Серые стены покрытые раствором, дверные проемы, признаться честно я не видела разницы между другими домами, что мы смотрели ранее. И тут Дейв подвел меня к окну, и я поняла, почему он выбрал этот район и именно этот дом. Отсюда открывался потрясающий вид на Лондон.
- Великолепный вид.
- Да, - соглашается Девид, - весь Лондон как на ладони. А внизу скоро построят детскую площадку, я покажу тебе проекты, и до офиса недалеко.
- И Ленгстоны недалеко, - замечаю я.
- Да, тоже плюс, будем с сыном ходить к Себу на пиво, чтобы он не заскучал в своем цветнике.
- Времени у нас не много, - я взглядом указываю на живот, - у Каролины будет много работы.
Как я и предполагала, работы у Каролины было не мало, а терпения как оказалось еще больше. И сегодня мы собирались наконец утвердить дизайн, после того как еще раз обсудим все детали в будущей квартире. Мы собирались вместе позавтракать, но пришлось перенести, из ветеринарной клиники, в которой числилась Клео, позвонили и уведомили: нашей «кошечке» пора была делать прививки. А так как желающих ее сопровождать не было. Дама она была недружелюбной, и никого кроме меня к себе не подпускала. Было решено встретиться с Кэр после ветеринара, а Клео придется немного подождать с Полом.
Как и было задумано, оставив Клео в клетке на Пола, к слову, последний был этому явно не рад, я вошла в здание.

»» 30.10.19 11:16 Отголоски прошлого
_________________

Уэйкфилд-Парк – Лондон
 
Звонить матери в Ниццу абсолютно не хотелось. Да и не факт еще, что она станет со мной разговаривать. Гертруда – горничная миледи вряд ли будет со мной разговаривать но вот Нортроп... Со стариком у меня вроде сложились добрые отношения. Пожалуй, стоит попробовать. Надо только дождаться удобного случая.
И случай представился – в один из вечеров, когда я в одиночестве пила чай в малой столовой. Леди Кларисса попросила подать ей чай в комнату, а я уже спустилась вниз, поэтому решила не утруждать прислугу. Какая разница, где выпить чашку чая?
Старый дворецкий возник на пороге неожиданно, и я тут же окликнула его.

– Нортроп, вы были на свадьбе моих родителей? – задала я вопрос, тут же поняв его нелепость. – Вернее, нет, я не так выразилась... – я запнулась и на минуту замолчала.
Дворецкий ждал, а мне никак не удавалось  сформулировать, что именно я хотела узнать от него. Понятное дело, он не из тех, кого позвали бы на свадьбу – по статусу и положению. И на приеме он не был, потому что прием был в городском особняке, это я помню из чьих-то рассказов. Но вот потом. Наверняка, мои родители устраивали загородные приемы, и туда ездили со слугами, но... не с дворецким же! Но Нортроп так давно тут служит, что, думаю, знает, кто ездил – наконец, я поняла, что надо спросить.
– Нортроп, простите, я не то хотела спросить, на самом деле меня интересует имя горничной моей матери, но я не знаю, у кого спросить... Вернее, знаю, у Гертруды, но не думаю, что она станет со мной разговаривать. А, может, мне смог бы помочь кто-то еще – ведь мои родители или дедушка должны были устраивать приемы в загородном поместье. И, наверное, леди Кларисса ездила туда, и, вероятнее всего, брала с собой камеристку. И что-то мне подсказывает, что она могла знать имя камеристки моей матери. А мне ...надо задать ей несколько вопросов.
– Вероятно, так оно и было, мисс. И вы хотите, чтобы я? – Нортроп налил в мою чашку чая, а потом поставил чайник на поднос.
– Спросили об этом у Гертруды, – я машинально взяла чашку в руку, но пить не стала – мне расхотелось чаю.
– Попробую. Но может случиться и так, что она не помнит имени горничной леди Ратерфорд, – он внимательно посмотрел на меня.
– Все возможно, – я пожала плечами, – но надежда умирает последней.
– Хорошо, мисс, завтра я скажу вам, что выяснил, – он взял чайник и вышел из столовой, а я еще какое-то время посидела с остывшей чашкой чая, потом поставила ее на стол и пошла к себе.
 
У Гертруды оказалась хорошая память, и имя камеристки моей матери она вспомнила. Ее звали Хлоя. Хлоя Смитт. Общение с Гуглом тоже принесло результат, и вот я стою у двери и боюсь нажать на звонок...
Самое неожиданное было в том, что она меня узнала. Едва я, спотыкаясь в словах, попыталась объяснить, кто я такая и что мне от нее нужно, мадам охнула и произнесла:
– Нэнси, малышка мисс Ратерфорд. Как же вы выросли.
Стою в полном ступоре, не зная, что делать дальше и что сказать, а меня приглашают войти и выпить чашечку чая.
Первое, что могу произнести
– Я так похожа на маму, что вы меня узнали?
– Нет, на отца, вернее, на вдовствующую графиню.

»» 01.12.19 00:03 Лондон
_________________

Из-за плотно занавешенный шторок солнце не проникало в комнату, и я, открыв глаза, не сразу смогла понять, какой сейчас час: раннее утро или же позднее. Но однозначно знала одно — я наконец-то выспалась и впервые за долгое время проснулась не под монотонный, назойливый звон будильника. Перевернувшись на спину, почувствовала, как мышцы всё ещё ломило от переутомления накопленного за последние недели, но голова наконец-то не казалась набитой свинцом. Параллельно этому, чувство паники, подобно неожиданному спазму, тревогой забилось где-то внутри, и я подскочила на месте и быстро выскользнула из кровати. Мне казалось, я что-то забыла, но никак не могла вспомнить, что именно. Подойдя к окну, раскрыла штору, ведущую на балкон, и, увидев великолепие в саду, наконец-то успокоилась: подготовка к детскому празднику была в самом разгаре. За последние пару недель беспрерывной работы я отвыкла от позднего подъём и того, что никуда не надо спешить и ехать. И отличный повод тому послужил День рождение маленького Эдуарда. Вспомнив, что у меня с мамой запланирована небольшая поездка в горд, незамедлительно начала собираться, мысленно благодаря её, что до сих пор меня никто не потревожил.

День выдался тёплым и солнечным, и не удивительно, что маму я нашла в саду. Она с нашей невесткой расположилась в летней беседке за накрытым столом и вместе с ней следила за тем, как организаторы усердно наводили последние штрихи перед началом праздника. Герцогиня Стенхоуп о чём-то весело рассказывала маркизе Кенсингтонской очевидно не из желания развлечь её: мама усердно искала пути сближения с женой сына. Мишель, как и всегда, сдержанно улыбалась. Она никогда открыто не проявляла своих эмоций: ни радости, ни недовольства, чем всегда и настораживала меня. Я до сих пор не разобралась в собственных чувствах по отношению к ней. Хотелось более близких отношений со второй половинкой брата, но в то же время что-то сдерживало, и мне было сложно преодолеть невидимую границу между нами наверное потому, что Мишель казалась очень скрытой личностью. Вдобавок ко всему, и она, и я не со всеми позволяли себе открытость эмоций, что и сдерживало нас в сближении.
Подойдя к ним, сначала поприветствовала маму:
– Ваша светлость, – приобняла я её, после чего обратилась к Мишель, так же приобнимая: – Ваше сиятельство.
Приветливая улыбка на лице невестки начала исчезать, уступая место удивлению, которое слегка, но читалось на её лице. Мы с мамой понимающе приглянулись, и герцогиня Стенхоуп, не упуская момента, как бы невзначай бросила:
– Мишель, дорогая, пора бы тебе привыкать. После замужества ты заполучила не только статус жены моего сына. Давайте завтракать. – И обращаясь ко мне, добавила, – мы не приступали к еде, ждали тебя.
Пока усаживались за стол, поинтересовалась:
– А где наш именинник?
– Он со своей мамой. Пока не хочу тревожить их уединение в этот особенный день.
– Ты обещала помочь мне с выбором подарка.
– Помню. Мишель вызвалась составить нам компанию. Поедем все вместе по магазинам, пока тут будут наводить последние штрихи для празднования дня рождения моего Эдуарда. – Взгляд мамы стал по особенному тёплым и, посмотрев на Мишель, добавила, – внуки – это по-особенному прекрасно…

Поход по детским магазинам мог занять времени больше необходимого. Благо я примерно знала, что куплю в подарок Эдуарду. Но отдел для новорожденных полностью пленил Мишель с мамой и меня в том числе. Спросив разрешения у невестки, я купила несколько подарков и ещё нарождённому племяннику, которого, несмотря на неоднозначное восприятие мною его мамы, уже, необъяснимое чувство, но обожала всем сердцем и с нетерпением ждала встречи с ним.
Сложно было сдержаться и не скупить всё, что попадалось на глаза в отделе игрушек. Но моя рациональность меня не подвела и здесь, и я сумела вовремя остановиться, вспомнив, что частично с выбором подарков ко дню рождению Эдуарда уже помог магазин «Книги и кексики» ещё пару недель назад. Тогда мы с сестрой посещали это заведение, что бы их специалисты помогли нам с организацией этого особого дня. Ещё во время обсуждения, слушая идеи Софи, понимала, что праздник выйдет грандиозным и очень понравится малышу Эдуарду. А сегодня в этом не оставалось ни капли сомнения, когда наблюдала, как приглашённые дети от души веселились в саду Стенхоуп Парка, принимая участие в различных мероприятиях на праздновании Дня рождения Эдуарда. Благодаря созданным декорациям, даже взрослые чувствовали себя частью сказочного мира, созданного Аланом Миланом.
Именинник пребывал в особом восторге от происходящего и всё время стремился поделиться впечатлениями с бабушкой. Даже со стороны было видно, как они души не чают друг в друге. Племянник наслаждался каждым мгновением и с удивительной лёгкостью вовлекал нас всех – меня, папу, брата и даже Мишель – во все свои игры.
А ещё мне удалось пообщаться с Ал. В последнее время это было такой редкостью, что мы
неустанно делились последними новостями друг с другом, попутно наблюдая за детьми, особенно за малышкой Кэтрин которая ни перед чем не знала ни страх,
Под конец дня, когда все гости разъехались, мы со всей семьёй впервые за долгое время собрались за одним столом. Тихий и умиротворённый вечер был полон хороших и весёлых воспоминаний, несмотря на не очень простые взаимоотношения в прошлом. В семье всегда так – преодолевая очередную трудность в взаимоотношениях, всё сильнее и сильнее осознаешь насколько дорого для тебя каждый из них.

»» 31.10.19 19:33 Бизнес-центр
_________________

Один праздничный вечер.
Рождество для любого поколения останется одним из самых любимых праздников.  
Рождество - время чтобы мечтать и загадывать желание. Обязательно верить, что они сбудутся.  
Он пахнет елью, что стоит дома, издавая запах хвои, а еще имбирными пряниками, какао со сливками, глинтвейном и мандаринами.
Он пахнет фейерверками, которые пускают, когда на часах давно за полночь, и бенгальскими огнями, выгоревших дотла.
Именно в Рождество полно магии и чудес. 
Я ждала этот праздник как никогда. Возможно потому, что год был не такой легкий и хотелось немного той капельки волшебства.   
И я его получила, находясь в кругу любимых и родных.  Впитывала положительные эмоции с улыбками, с пожеланиями, что каждый мне говорил.
Несмотря на то что сегодняшний вечер вышел с лёгкими нотками грусти. 
Больно, что  наша  love story закончилось именно под этот праздник. Я не смогла бы притворяться, играя в чувства. 
Нам было для кого идти дальше и поддерживать иллюзию дружеских отношений. 
При этом причинять боль некогда близкому человеку с моей стороны.  
Совершенно неважно, что бывший муж говорил о том, что принял мое решение. Даже простил, но чувствовала - ему приходится нелегко.
Я знаю, что Авраам рассчитывал на совсем другой исход после своего возвращения.  
Окружающие еще не знали, что мы разошлись окончательно. Просто не хотела эту новость преподносить на праздники.
Особенно расстраивать родителей как моих, так и его. Которые познакомились сегодня в первый раз.  
Сделав глоток шампанского, откидываю взглядом по-праздничному украшенной гостиной.  Давно у нас не собиралось много гостей на Рождество.
Мне кайфово находится среди них. Наслаждаться атмосферой  веселья и быть частью этого торжества.   
Особенно я радуюсь, глядя на счастливого брата с семьей. Или же на Линн, которой мысленно желаю всего наилучшего, но обязательно озвучу все это потом.   
Мне хорошо оттого, что встречаю Рождество обновленной.   
Я будто прошла перезагрузку после того разговора с Авраамом.  
Помню, как проснулась на следующий день, а взгляд уткнулся на кресло, с порезом на спинке. Тогда подумала, что его можно починить или же поменять обшивку. 
Так и с жизнью.
Можно кардинально поменять все.
Начать с чистого листа и идти вперед. Чувствуя себя свободнее,  избавившись от держащего груза, который был со мной на протяжении долгих трех лет.  
Не терпелось осуществить планы, что я запланировала в будущем году.
 Совсем неважно, что будут трудности. Они только закаляют.   
Главное, быть смелее и сделать шаг к новой жизни.   
Я выпила все шампанское до дна, тем самым закрепляя своеобразный тост, данный сейчас себе.    

»» 19.11.19 21:19 Игровая площадка
_________________

Стенхоуп Парк

В летний период Стенхоуп парк радовал буйством красок. Он, конечно, был хорошо в любое время года, но я всё же любила лето чуточку больше остальных времён года. Сегодня за окном было солнечно, и я, стоя в кабинете отца, наблюдала за тем, как Мишель и её питомцем прогуливались по саду. Пантера до сих пор внушала мне страх, и я всё время утверждала, что ей не место в Стенхоуп Парке.
– Она опасна.
– С чего ты взяла? – Отец стоял рядом со мной и тоже любовался округой.
– Ты же знаешь: хищник в доме не внушает мне спокойствия.
Удивление на его лице показалось странным:
– А. – Он усмехнулся: – Ты о пантере.
И после его фразы всё встало на свои места. Я не сдержала смешка:
– Не о Мишель же! Правда, мы ещё не так близки, как хотелось бы, но… – Я задумалась, но всё-таки не стала таить своих мыслей от отца. Тем более в последнее время существующие между нами барьеры пали окончательно. – Чаще всего положительные люди вызывают сомнения. А мы с Мишель любим поосторожничать. Просто... Вся причина, скорее всего, кроется в подорванном доверии в прошлом. Ты же знаешь, подводят, бьют в спину даже самые близкие и родные.
На лице папы можно было увидеть едва заметную улыбку, в которой проявлялось понимание, и я продолжила:
– Она сдержанна и порой даже холодна с окружающими, но столько теплоты в глазах и доброты рядом с братом. – В этот момент пантера начала быстро кружиться вокруг Мишель. Это забавляло жену Девида, но не меня. – От неё стоит избавиться. – И со смешком уточнила, – от пантеры, конечно же.
Из-за выразительной улыбки морщины на лице отца стали более глубокими. Несмотря на возрастные признаки, он был по прежнему красив и излучал силу и уверенность.
– Мы уже позаботились об этом, твой брат долго искал приют для этой дикой кошки, и совсем недавно один из заповедников выразил готовность взять Клео под своё крыло. Правда, мы должны взять на себя все необходимые расходы содержания пантеры и не только. Вдобавок надо будет получить все необходимые справки. А это займёт определённое время…
Папа не успел договорить, потому что дверь с шумом раскрылась и в кабинет вбежал Эдуард:
– Дедушкааа! Мы готовы! – Его детские глаза блестели от восторга. Увидев меня, он прокричал: – Тётя Лина! – И бросился в мои распростёртые объятья.
Я подхватила племянника и только потом поняла, насколько это день ото дня становится сложным.
– Как ты вырос! Я же сейчас упаду.
Эдуард засмеялся, демонстрируя свои молочные зубы, обнял меня за шею и прижался, что есть мощи:
– А я скучал! Ты же поедешь с нами на аттракционы?!
Я нехотя спустила его на пол.
– Прости, не сегодня.
Он тут же насупил бровки.
– Но в ближайшее время обещаю выкроить свободный денёк, и мы с тобой заедем за Лорен и дочками леди Ленгстон. И знаешь куда я вас повезу? – Эдуард отрицательно покачал головой. В ответ я слегка коснулась кончика его носа и ответила на свой вопрос: – в Леголенд.
Эдуард от восторга вновь засиял:
– Обещаешь!?
– Обещаю!
И он точно знал, что свои обещания я не нарушаю.
К нам присоединилась мама и прямо с порога начала проводить воспитательные работы:
– Эдуард, милый, я же тебе говорила, что без стука нельзя открывать дверь…
Эдуард засуетился, взял за руки меня и дедушку и потянул к выходу.
Перед тем, как покинуть кабинет отца, я повернулась к окну и опять посмотрела на Мишель: женщина сидела на коленях перед пантерой, и они лбами соприкасались друг другу, излучая необъяснимую гармонию, которая царила между ними.

Мы все вместе прошли к крыльцу под негодования мамы, что я слишком много работаю. Папа же проследовал за мной к моей машине, пока мама с Эдуардом устраивались в салоне их автомобиля, и осторожно спросил:
– Какие-то проблемы, что ты едешь в офис даже в по выходным?
Я не хотела обременять его своими невзгодами:
– Необходимо в срочном порядке оценить проделанную работу в нескольких объектах.
Папа прекрасно понимал, хоть я и говорю правду, но всего всё же не договариваю.
– Если решишься рассказать мне более подробно что к чему, ты же знаешь я всегда смогу помочь, – он нежно поцеловал меня в лоб и открыл дверцу со стороны водителя.

Лондон

Мы с Гарри, в компании Анжелы, посетили уже три объекта для оценки проделанных работ и направлялись к четвёртому. Каждый из нас был очень напряжён и задумчив. Несмотря на то, что всё шло лучше ожидаемого, все прекрасно понимали, что нам всё ещё катастрофически не хватало рабочих рук.
– Самый оптимальный вариант – в первую очередь завершить все эти объекты. Там работы осталось не так и много. И уже потом устранять масштабы бедствий, – я размышляла вслух.
Гарри, который сидел за рулём и неотрывно смотрел на дорогу, нервно потёр ладонью лицо, обдумывая мои слова.
– Да, если платить неустойку, то лучше парочке клиентов, чем всем сразу. Мы приехали, – он резко вырулил на обочину и остановил машину.
Пока Анжела искала ключи в своей бездонной сумке, я вышла и подошла к кусту роз, которые после должного ухода демонстрировали своё буйство цвета. Довольная изменениями, улыбнулась и услышала, как Анжела проговорила у меня за спиной:
– Присланные тобой удобрения возымел должный эффект на эти цветы.
– В прошлый раз они казались еле живыми. Эти цветы слишком прекрасны, чтобы оставлять их без ухода, – оставив цветы в покое, повернулась и последовала за своей помощницей.
Во всех комнатах были завершены все черновые работы. Гарри критичным взглядом осматривал каждый уголочек дома и вносил свои замечания, которые требовали доработок. Несмотря на внешнюю несерьёзность, в деловой сфере Гарри был чрезмерно ответственной личностью. Во многом благодаря его навыкам наша фирма могла гордиться своей конкурентоспособностью.
– Неоклассический стиль в интерьере упрощает работу. В принципе ещё три недели, и мы можем сдать этот дом.
– Две, – поправила я Гарри. – Мы и так затягиваем сроки сдачи. Джеймс наверняка пойдёт нам навстречу, но не стоит злоупотреблять этим. Назначьте сюда три бригады. Пусть в первую очередь займутся кухней и ванными комнатами, и постепенно начнут покраску стен. – Обратившись к Анжеле, продолжила: – Мебель для этого дома уже давно прибыла на склад. Договорись с клиринговой компанией. По мере завершения комнат, пусть начинают наводить порядок там, где это возможно и необходимо. Так же схемы будем придерживаться в домах миссис Олсен, четы Жонсьер и мистера Латимера.

Бизнес-центр

Мы с Гарри продолжали строить планы и по пути в офис, где, к моему удивлению, в выходной день трудилась Анна. Скромно улыбнувшись нам с Гарри, она передала корреспонденцию и продолжила заниматься своими делами.
Уже у меня в кабинете Гарри, с выражением сомнений на лице, спросил меня:
– Тебе не кажется странным её феноменальное трудолюбие.
– Нет. Абсолютно. Анне приходится сложно, поскольку её навыки сильно уступают умениям Сары.
Мне сложно было говорить о бывшей секретарше, поскольку после её предательства я до сих пор не могла прийти в себя.
Гарри негодующе покачал головой и направился к двери.
– Как же сложно порой тебя переубедить. Захвачу документы и поеду домой.
Через пятнадцать минут я собиралась на встречу с Меган, когда зазвенел интерком.
– Да, Анна?
– На видеосвязи пан Мальцж из Праги.
Я заволновалась и почему-то начала оглядываться.
– Если Гарри ещё не ушёл, соедини с ним.
– Он уже пять минут, как уехал. Но я забыла уточнить – это пан Мальцж старший. Дариуш.
Я от облегчения выдохнула.
– Хорошо, соединяй.
Вступительная речь Дариуша была посвящена сожалениям по поводу отсрочки подписания договора о сотрудничестве наших фирм. Он был не единственным нашим негодующим по этому поводу будущим партнёром, но только он учтиво предложил свою дельную помощь:
– У меня есть хороший друг, и у него строительная компания с командой профессионалов в своём деле. Гарантирую, что штат у него наиотличнейший. Гарантирую. Я кого попало не посоветую вам, Каролина. Одно ваше согласие, и помощь будет мчаться к вам.
В намерении скрыть свои эмоции, я встала и повернулась к камере, отдаляясь от неё медленным шагом. Такая просвещённость в наши проблемы была следствием болтливости Гарри. Я в этом не сомневалась. Действительно, мы как-никогда нуждалась в помощи. Тем более последняя надежда найти хорошую подрядную организацию канула в Лету ещё вчера. Но ещё я знала одно – мне не хотелось быть обязанной чем-то Мальцжам, поэтому посмотрела на экран, где все еще красовалось личико пана, и спокойно сказала.
– Спасибо вам за небезразличие к нашим проблемам, но мы практически нашли выход из создавшейся ситуации. Если что, я буду иметь в виду ваше предложение.
Как только разговор с Дариушем подошёл к концу, я подумала с минуту и набрала отцу. Стоило мне услышать его «алло» в трубку, я тихо проговорила:
– Папа…
– Да, милая?
Я невольно улыбнулась, и терзающие меня сомнения постепенно начали отступать.
– Мне… Мне очень нужна твоя помощь…

»» 28.11.19 13:19 Лондон
_________________

Атертон Хауз
Дорога от аэропорта к семейному очагу не заняло много времени. Возможно, причиной этому были мысли, которые блуждали в моём сознании. Позади остались вечера в гостинице, вечеринка у Абраксиса, удачные переговоры и ночи наполненные страстью, но мне этого всего было мало. Она была словно наркотик, который вкусив однажды, хотелось пробовать ещё и ещё. В общем, я подсел конкретно. Достав телефон, я заказал доставку на завтрашнее утро самого большого стакана кофе и шоколадного торта в офис Реджины, зная, что учитывая два дня отсутствия на работе, она планировала наверстать всё в ближайшее время.
Когда машина остановилась у крыльца Атертона, улицы Лондона уже утонули в вечерних сумерках.
- Лорд Эдвард, добро пожаловать домой, - поприветствовал О’Мэлли, второй дворецкий, который брал бразды правления Атертоном в свои руки, когда Нортроп отбывал с вдовствующей герцогиней в Уэйкфилд.
- Привет, О’Мэлли, кто-то есть дома?
- Нет. Лорд Эштон уехал с друзьями в Европу. Милорд Бенджамин ещё не вернулся со встречи. Ваши родители гостят в Корнуолле у тётушки Её светлости. Её светлость, вдовствующая герцогиня, сейчас находится в Уэйкфилде вместе с мисс Ратерфорд.
Немного разочарованно кивнул в ответ на доклад о пребывании моих многочисленных родственников, сожалея, что никого из них сейчас нет в Лондоне, а брат где-то гуляет по городу.
- Ужин подавать?
- Нет, спасибо, О’Мэлли. Я, пожалуй, пойду отдыхать, - хлопнув его по плечу, поднялся к себе в комнату, решив, что завтра съезжу проведать бабушку.

Уэйкфилд Парк
Попадая в Уэйкфилд, можно было понять, почему леди Кларисса предпочитала уют родового поместья, городскому дому. Минуя высокие чугунные ворота, ты оказывался в райском уголке.
По обе стороны от мощеной дорожки, насколько хватало глаз, простирался парк, местами его пересекала извилистая речушка, а ещё цветы – розовые, голубые, белые. Казалось, что они захватили каждый свободный участок земли. От этого вида у любого захватывало дух, но это пока дорожка не сворачивала между двумя величественными дубами к трехэтажному кирпичному зданию, которое веками усовершенствовалось предками. Этот дом был произведением архитектурного искусства.
Поднявшись по ступенькам крыльца, вошел в открытую Нортроп дверь.
- Добро пожаловать, лорд Эдвард. Надеюсь, что Ваше путешествие прошло удачно?
- Спасибо, Нортроп. Очень удачно, - я широко улыбнулся, сам не осознавая того, - Её светлость уже проснулась?
- Она сейчас с поверенным в голубой гостиной. Сообщить ей о Вашем приезде?
- Не нужно, сообщишь, когда освободится, - проведя рукой по небритой щеке, решал, чем занять себя пока бабушка освободиться.
- Мисс Ратерфорд сейчас в саду, - как бы невзначай сообщил дворецкий.
- Отлично. Можно мне чашечку кофе, пожалуйста, принести в сад?
- Конечно, сейчас сделаем.
- Спасибо.
Пройдя через холл и минуя большую Белую гостиную, вышел через открытые французские окна в сад.
На лужайке у дома, за установленным там столиком, сидела гостья бабушки. Она лениво переворачивала страницы книги, не обращая внимания ни на что вокруг.
- Что читаете, мисс Ратерфорд? – спросил, когда понял, что девушка настолько глубоко ушла в себя, что не заметила моего приближения.
Нэнси испуганно захлопнула книгу:
- «История английских дворянских семей», - кивком головы она указала на название на обложке, когда испуг прошел - ищу дополнительные сведенья о Вашей семье.
- И как? Успешно? – хмыкнул, взирая на сидящую девушку.
- Учитывая ту информацию, которую Её светлость великодушно предоставила из личных архивов … вполне.
– Разрешите присоединиться? – я указал на свободный стул.
- Конечно, мистер Филдинг. Чаю?
В этот момент из дома вышла служанка с моим кофе.
- Нет, спасибо. Предпочитаю кофе. – Когда передо мною поставили чашку с кофе, я сделал глоток и поинтересовался. – Как продвигается Ваша работа над мемуарами?
- Очень успешно. – Она замолчала на миг, и я решил, что на этом ответ закончен, но девушка добавила. – Мы плодотворно поработали с Её светлостью эти дни. С такими успехами, думаю, что для того чтобы собрать весь материал и собрать всё воедино не займет много времени.
- По Вашему ответу, я могу судить, что Вы любите свою работу.
- Это верно, мне нравиться моя работа.
- Больше чем журналистика? – память о том, что эта леди занималась ранее, до сих пор не давала покоя.
- Вот что Вас беспокоит? - она улыбнулась, - Можете не беспокоиться, я придерживаюсь этических норм и не опорочу славное имя Вашей семьи.
- Брат заверил меня в этом. Он Вам доверяет, а я доверяю ему, - улыбнулся в ответ.
В этот момент со стороны дома послышались шаги, и мы с мисс Ратерфорд вместе повернули головы на звук. Пересекая лужайку, к нам приближалась вдовствующая герцогиня.
- Эдвард, какая приятная неожиданность, - бабушка протянула ладони и я, поднявшись со стула, взял их в свои.
- Не мог глаз сомкнуть всю ночь, скучая по Её светлости, - улыбнулся, притягивая бабушку к себе и сжимая в объятьях, пренебрегая условностями.
- Врунишка, - покорила она меня отстраняясь, и неодобрительно провела ладонью по щетине, - Молодой джентльмен никогда не выйдет на улицу в таком неопрятном виде, - укоризненно покачала она головой.
Выпустив леди Клариссу из объятьев, отодвинул для неё свободный стул.
- Знаете, дорогая, - обратилась она к мисс Ратерфорд, - в моё время джентльмены пользовались услугами камердинера…
Я сдержал смешок, моя щетина служила отличным отвлекающим маневром, на некоторое время. После информации полученной от леди Франсуаза Кэнингтон, бабушка так просто это дело не оставит. Врать ей мне не хотелось, но и делиться пока тоже. Я сам пока не понимал, что происходит между мною и Реджиной. А Её светлость, вдовствующая герцогиня Атертон, могла действовать решительно и напористо, тогда у мисс Таунсенд не останется ни единого шанса. Оставлю бабушку как запасной вариант, пока ещё рано.
Проведя ещё несколько часов в обществе леди Клариссы и мисс Ратерфорд, я откланялся.
- Если захотите отвлечься от работы и познакомиться ближе с Лондоном, приезжайте в Атертон, - предложил на прощание мисс Ратерфорд. Я и Бенджамин могли бы познакомить леди с представительницами высшего общества, чтобы она могла порой вырываться из-под влияния герцогини.

»» 11.01.20 04:42 Квартиры Лондона

Уэйкфилд Парк – Атертон Хаус
 
После встречи с мисс Смит я несколько дней была сама не своя. Как могла мать так поступить с отцом? Если он меня любил, а она забрала, чтобы сделать ему больно, это жестоко. Мне снова очень захотелось увидеться с ним и объясниться, но по-прежнему было страшно быть отвергнутой, ведь я так и не узнала, почему он прервал общение.
Были мысли еще раз поговорить с леди Клариссой, но, с другой стороны, если бы она хотела что-то добавить к сказанному в нашем последнем разговоре на эту тему, она бы это сделала, а раз отправила меня искать горничную, значит, или не знала ничего более или знала, но не хотела говорить. Возможно, сведения ее были не точны. И она не хотела делаться со мной домыслами и сплетнями. Тут я ее безусловно понимала.
Но мысли меня все равно не отпускали
Сидя как-то в саду, я делала вид, что читаю, а на самом деле думала об отце. Погрузившись в мысли, я не замечала ничего вокруг, и потому средний из братьев Филдингов застал меня врасплох.
– Что читаете, мисс Ратерфорд? – я заметила подошедшего мужчину, лишь услышав его вопрос, и даже не сразу поняла, что меня спрашивают.
– «История английских дворянских семей», – машинально ответила я, захлопнув книгу, в которой не прочла за прошедший час ни одной страницы. – Ищу дополнительные сведения о вашей семье.
– И как? Успешно? – он усмехнулся, словно понял, что мы с книгой существовали в разных измерениях, и она была лишь прикрытием моего безделья и погружения в собственные мысли.
– Учитывая ту информацию, которую Ее Светлость великодушно предоставила из личных архивов … вполне, – ответила я спокойным деловым тоном, уже вполне собравшись с мыслями.
– Разрешите присоединиться? – он указал на свободный стул.
– Конечно, мистер Филдинг. Чаю? – проявила я требуемое радушие. Впрочем, в этот раз и он был ко мне вполне дружелюбен, так почему мы нам в самом деле не подружиться?
– Нет, спасибо. Предпочитаю кофе, – он еще не закончил фразу, а служанка уже поставила перед ним чашку. Глотнув кофе, Филдинг спросил меня о мемуарах его бабушки. Кофе пах восхитительно, и я пожалела, что не попросила принести и мне чашечку.
– Очень успешно, – кивнула я. – Мы плодотворно поработали с Ее Светлостью эти дни. С такими успехами, думаю, что собрать весь материал и сложить все воедино не займет много времени.
– По вашему ответу могу судить, что вы любите свою работу. – денди во всем, он продолжил светскую беседу, хотя, уверена, его мало интересовали мои предпочтения, впрочем, может быть я и ошибаюсь.
– Это верно, мне нравится моя работа. – ответила я совершенно искренне.
– Больше чем журналистика? – переспросил Эдвард, и я не стала уточнять, что имела в виду все в целом, и написание статей тоже, а не только мемуары. Он явно выказывал озабоченность, поэтому решила еще раз успокоить его, пообещав, что не вынесу сор из избы.
– Вот что вас беспокоит? – улыбка слегка тронула мои губы, – Можете не беспокоиться, я придерживаюсь этических норм и не опорочу славное имя вашей семьи.
– Брат заверил меня в этом. Он вам доверяет, а я доверяю ему, – улыбнулся в ответ мистер Филдинг
Мы так заболтались. Что почти не заметили, как подошла леди Кларисса. Увидев Ее Светлость, Эдвард встал.
– Эдвард, какая приятная неожиданность, – она протянула ему руки, явно обрадовавшись появлению внука. Вообще, мне показалось, что он – ее любимчик.
– Не мог глаз сомкнуть всю ночь, скучая по Ее Светлости, – отшутился мужчина, обнимая герцогиню.
Она, кончено, отстранилась, но не сразу, что утвердило меня в моей догадке, а леди Кларисса лишь потрепала его по щеке и пожурила за легкую небритость.
– Знаете, дорогая, – обратилась миледи ко мне, – в мое время джентльмены пользовались услугами камердинера…
Я улыбнулась, не ставя пожилую леди в известность, что трехдневная небритость сейчас в моде, потом встала и пошла распорядиться о чае для Ее Светлости и кофе для меня.
Вскоре служанка прикатила к нам столик с напитками и разными сладостями. Вероятно присутствию Эдварда мы были обязаны тем, что к чаю подали несколько сортов сэндвичей. Впрочем, я тоже с удовольствием отдала им должное.
Мы говорили  разных пустяках, но было стойкое ощущение, что леди Кларисса хочет что-то спросить у внука или надеется, что он сам скажет – и это не милые пустяки – а он уверенно уходил от этого разговора. Интересно, что там случилось?
Мы поговорили еще какое-то время о погоде в Лиссабоне, откуда мистер Филдинг только что вернулся, о светских новостях, еще о какой-то ерунде, служанка убрала столик с чашками. А вскоре и леди Кларисса поднялась и направилась в дом. Я поднялась следом, но она жестом остановила меня.
– Отдыхайте, милочка, вы мне сейчас не нужны, а общество моего внука, думаю, развлечет вас больше, – она пошла к дому, а  я посмотрела ей вслед и пожелала себе иметь в ее возрасте столько же ума, юмора и такта, и такую же прямую спину и легкую походку, если доживу, конечно.
Мы еще немного посидели в саду, и Эдвард тоже стал прощаться.
– Если захотите отвлечься от работы и познакомиться ближе с Лондоном, приезжайте в Атертон, – предложил он, я поблагодарила и подумала, что, в самом деле, было бы неплохо отвлечься от работы. К тому же, род Филдингов достаточно знатен, чтобы получать приглашения на те же мероприятия, где бывает отец, значит, Эдвард мог бы вывести меня на какой-нибудь подобный вечер. Если согласится, конечно. Это была карта, которую стоило разыграть.
Через пару дней я в самом деле приехала в Атертон в надежде застать там Эдварда и договориться с ним о содействии. Пора было начать выходить в свет, если это единственная возможность встретиться с отцом.

»» 21.02.20 16:50 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

Клермонт Хаус

Я сидела у огромного дерева, что возвышалось позади Клермонт Хауса. Сидела на сырой земле, подтянув к себе коленки. Полной грудью вдыхала воздух, наслаждаясь тишиной и покоем. На сердце было так легко. В душе царило умиротворение. Я была в гармонии с природой, и с самой собой, и с миром. Позади меня послышались тихие, робкие шаги.
- Сэнди, ты что тут сидишь совсем одна?
Обернувшись на голос дочери, я не могла сдержать улыбку. В лучах утреннего солнца она была такой красивой, такой нежной. Рукой предложила опуститься рядом, предварительно подстелив под нее край своего вязаного жакета.
- Наслаждаюсь тишиной, слушаю пение птиц.
Девочка смотрит на меня удивленно. Приобняв ее за плечи, прикрываю глаза, уверенная, что она повторяет следом, делаю вдох выдох.
- Слышишь стук своего сердца?
- Неа, только твое дыхание, - но на лице нет разочарования, только любопытство. - У тебя все хорошо?
- Да, даже очень.
- Ты выглядишь счастливой.
Целую светлую головку, волосы пахнут малиновым шампунем, что выбрала для них Кэт при походе в супермаркет.
- Как я могу не быть счастливой, у меня есть ты.
Она прижимается ко мне еще сильней. А я обнимаю ее. Эванджелина была моим ангелом хранителем, моим другом, моей сестрой, о которой я так мечтала, и которой у меня никогда не было, и одновременно была дочерью. Мы многое преодолели и по раздельности, и вместе. Вместе выросли, стали друг для друга всем. Говорят ребенка, не рожденного тобой трудно любить больше чем своего. И только после рождения Кэтрин я осознала всю глупость этого предположения. Она была частью меня, моим маленьким сердечком. Человечек, без которого я не представляла свою жизнь. И не только для меня. Вся наша семья, вопреки моим опасениям приняла Эви сразу, она влилась в семью, будто была рождена в ней. Стала ее полноправным членом. Любимицей дядей, бабушки и дедушки, и даже моей бабули. А любовь с первого взгляда, что возникла у нее с Себастьяном, это вообще отдельная история. Она могли говорить друг с другом часами, обсуждать уроки, книги, ее рисунки и его путешествие. Порой я даже чувствовала себя лишней, когда они начинали бурно что-то обсуждать или учить языки. Себ шутил, что не может дождаться, когда Эви выучится и начнет работать в его компании. Это делало меня безумно счастливой. И лишь одно коробило внутри. Почему я не повстречала ее раньше? Почему она так долго жила и росла без меня?
И новость, которую узнала сегодня, я не могла не поделиться с ней первой.
- Я беременна, не совсем скоро, но у нас в доме появится малыш или малышка.
Девочка не смогла сдержать радостного крика. Ее эмоции были написаны на лице густой разноцветной акварелью.
- Сэнди! Я опять стану сестрой! – она была безумно рада. - А Себ станет папой?!!! – Она накинулась на меня и сильно обняла, бормоча мне на ухо, как она рада. Мы повалились на землю, тесно прижимаясь друг к другу. Когда эйфория осталась позади, еще долго сидели под тем же самым деревом и вытаскивали траву и сухие веточки из волос друг друга, придумывая варианты как сказать об этом Себастьяну.
- Просто скажи ему, он будет безумно счастлив, как бы ты не сказала… - произнесла моя большая-маленькая девочка под конец. – Все остальное не будет иметь значение.

Он приехал после обеда. Я заварила нам чаю, и мы уединились в малой гостиной, из которого открывался вид на сад.
Муж смотрел на меня внимательно, будто пытался разгадать, что у меня на уме. Он явно что-то заподозрил.
- Что-то ты сегодня притихла, любовь моя.
- Неужели? – Я отложила свою чашку, так и не сделав ни глотка. – Есть разговор.
- Что тебя беспокоит? Говорила с Кэр? Дейв сказал она в полном порядке, и даже начала вести дела из дому.
- Говорила с ней. Она даже хотела поехать в офис, но леди Торнтон глаз с нее не спускает.
- Значит дело не в Кэр. – муж взял в руки чашку и сделал глоток, - колись, какие мысли крутятся в этой красивой го…
Строить гипотезы дальше я ему не позволила:
- Я беременна…
Клермонт пошатнулся, слова замерли на устах, блюдце в его ладони дрогнула, чашка соскользнула и оказалась на его брюках, а если быть точной на том самом месте. Себастьян вскочил с кресла и стал стряхивать с себя остатки влаги, чашка с грохотом разбилась об пол. а я… я расхохоталась. Не могла остановиться. Мой смех эхом отдавался во всех уголках огромного дома.
Этот случай напомнил мне день нашего знакомства. А потом на глаза навернулись слезы, ведь мысленно пред глазами пролетели наши самые яркие моменты: первая встреча, первое свидание в лесу, первый поцелуй, разбитое зеркало в его ванной и красное платье, Шотландия, его главный вопрос и мое громкий ответ, наша свадьба… и теперь у нас будет ребенок. Целая жизнь, пробежавшая между двумя пролитыми чашками чая.
Он сел на корточки передо мной, взял мои ладони в свои, заглянул в глаза.
- Если верить двум полоскам, ты скоро станешь папой. И, если быть точнее, вторая полоска была едва заметной, на всей дюжине тестов что я переделала с утра. Но она была.
Я говорила не торопясь, медленно, тщательно произнося слова, и наблюдала бурю эмоций в его глазах. Они слегка увлажнились, а губы растянулись в улыбке. Так он улыбался редко, эту улыбку он прятал ото всех, она была только для меня: искренняя и безумно счастливая.

Вместо Эпилога

Несколько недель спустя Уэйкфилд Парк

- У нас будет двойня.
- Ну, Клермонт, молодец! Шах и мат одним ходом! Я всегда в тебя верила!
- Бабуль! А ты не перебарщиваешь?
- - Деточка, мне более восьмидесяти лет, у моих ровесниц Альцгеймер, слабоумие, склероз и прочие проблемы в одном букете, а я, прощу заметить, всего лишь перебарщиваю. Подумаешь! Могу себе позволить быть всего лишь немного нетактичной в мои то годы.
- Немного? – замечаю я. Но она меня не слышит. Готова поспорить мысленно она уже выбирает имена нашим еще не рожденным детям.
- Деточка, вы сделали мой день, так изволь в него не гадить своими нравоучениями, которым тебя я и научила, между прочим. И вообще, я стану прабабушкой еще раз, целых четыре правнука! Надо сообщить об этом подружка, пусть завидуют!

Поместье Торнтонов

- Кэр, у нас будет двойня!
Кэр улыбается сидя в кресле.
- Боже мой, я так рада! Ты уже решила где рожать?
На миг мы обе погрузились в воспоминание. Наши глаза заблестели в предвкушении, но не тут то было.
- Дамы, я очень и настоятельно попрошу, в этот раз обойдемся без экшена, - вмешивается Себастьян в наш разговор. Затем поворачивается к Девиду и, чокнувшись своей чашкой с кофе об его, добавляет:
- Догоняй!
- Поосторожнее с чашкой, любовь моя, - не удерживаюсь от замечаний я, и мы начинаем хохотать.

Атертон Хаус

- Ну, дяди в квадрате, вы чего такие грустные?
- Лекси, а твой сын, если вдруг у тебя родиться мальчик, чисто гипотетически, может унаследовать титул отца?
- Чьего? – удивляюсь я, попивая чаю, братья же вливают в себя пиво.
- Нашего! – уточняет Эш.
- Неа, - поняв суть их разговора, отвечаю, - он унаследует титул своего.
- А если их будет двое?
- - Все равно Филдинги, хоть троя. Даже не думайте, бабуля от вас не отстанет. И чем дальше будете тянуть, станет еще хуже. Скоро и у Девида появится наследник, потом и наш. Господа, Ваше дело труба! Держитесь!

»» 26.03.20 13:30 Выход из игры Между прошлым и будущим

Стенхоуп Парк

Яркий солнечный свет, проникающий в комнату сквозь незанавешенных окон, мешает спать, и я предпринимаю попытку огородиться от него руками. Всё ещё чувствую усталость и хочется продолжить прерванный сон, который ненадолго огородил меня от реальности. Но тревожные мысли постепенно проникают в сознание, заставляя окончательно проснуться. Воспоминания о пережитом кошмаре заставляют меня резко вскочить с места и направиться в душевую. После вчерашнего напряжённого дня я вернулся домой к родителям поздно, зная, что они как никогда нуждаются в поддержке, и долго разговаривал с женой по телефону, после чего уснул, так и не переодевшись.
Быстро приведя себя порядок, покидаю комнату и почти беззвучно открываю и закрываю за собой дверь. После бессонной ночи голова раскалывается от боли, когда выхожу из своей комнаты и оглядываюсь.
Это утро могло ничем не отличаться от всех остальных. То же солнце, что светит в окно и потрясающая панорама за ней. Тот же распорядок дня, и, скорее всего, я проспал завтрак. Те же слуги, тихо снующие по дому и следящие за порядком в каждой комнате. Но печаль, словно замершая в воздухе, откладывает свой особый отпечаток не только на всех нас, но и на стены этого дома. Иллюзия спокойствия в доме не внушает покоя. И только отчаянная, слезная молитва матери, которая еле доносится откуда-то снизу, нарушает неестественную тишину Стенхоуп Парка. Прислушиваюсь к её словам и мысленно повторяю отче наш, пока спускаюсь по лестничному пролёту на первый этаж и замираю при виде сгорбленного силуэт отца. Мне никогда не доводилось видеть его сломленным. Всегда гордый и уравновешенный герцог Стенхоуп согнулся под тяжестью горя и страха перед будущим. Я сосредотачиваюсь, в намерении найти слова для того, чтобы немного взбодрить его. Предугадав ход моих мыслей, он качает головой, словно просит не жалеть его, и медленным шагом проходит к своему кабинету, в попытках скрыть свои переживания от посторонних взглядов. Я и не пытаюсь последовать за ним, прекрасно понимая его чувства и состояние. Сейчас мама больше всех нуждалась в внимании. Сделав пару шагов, я останавливаюсь рядом с полуоткрытой дверью гостиной. Голос леди Стенхоуп более не слышен. Прижав скрещенные ладони к губам, она с закрытыми глазами сидит на стуле и еле заметно покачивается. Подхожу к ней и присаживаюсь на корточки. Мама не замечает моего присутствия, поэтому сипло проговариваю:
- Мама.
Мой голос словно выводит её из забытия, и она, открыв глаза в которых поблескивают непролитые слёзы, внимательно смотрит на меня.
- Дей…, - не договорив, она поджимает губы и смотрит наверх, чтобы не расплакаться. Но в итоге сдаётся, встаёт с места, продолжая прижимать ладонь к губам, чтоб сдержать непрошеное рыдание. Поднимаюсь, подхожу к ней и прижимаю маму к груди. Она качает головой и проговаривает:
- Это… Это неправильно оплакивать своего ребёнка, пока он жив…
Я прикасаюсь губами к маминым волосам.
- Слёзы помогут избавиться от пережитого стресса, - проговариваю тихо. - Тебе лучше не сдерживать их, пока нас никто не видит. В этом нет ничего плохого.
Она сильнее прижимается ко мне, замирает на несколько секунд, но более не пытается сдержаться. Чуть погодя, отстранившись, шмыгает носом и, нахмурившись, задумчиво говорит:
- Кажется я испачкала твою рубашку. – И протерев слёзы платком, добавляет, - Надо будет сменить её.
Действительно, на моей белой рубашке выделяются несколько мокрых пятен, которые наверняка оставят след после высыхания.
- Ничего страшного, - говорю я, зная, что готов сменить тысячи рубашек, если это облегчит страдание моей матери.

Клиника Harley Medical Group

Вечером того же дня я с Мишель, мамой и отцом сидим в кабинете Виктора. Последний сообщает нам новые сведения о стоянии Каролины:
- Вся надежда на её упрямство. А мы с вами знаем, какая в этом плане Кэр.
На лице Вика впервые за всё время вижу подобие улыбки. Отец встаёт со своего место и величаво оглядывает нас с Виктором, проговаривая:
- Отвратительная черта, которая не обошла стороной никого из нас. Но хоть иногда от неё есть польза.
Сильнее сжимаю ладонь Мишель, которую до этого едва заметно поглаживал, и улыбаюсь, зная, что сестра непременно выкарабкается. Но это не сгладит моей вины ни перед ней, ни перед женой, ни перед матерь, отцом и Виктором – люди, для которых мой неверный выбор заставил пережить такой стресс в настоящем, причинив всем им немало страданий.
Мишель накрывает свободной ладонью наши переплетённые руки, и я смотрю на неё, в очередной раз чувствуя облегчение, что с ней ничего страшного не стряслось. Страх за неё и за сына в очередной раз дал почувствовать насколько сильна моя любовь к ним.

Месяц спустя.
Скотланд-Ярд

Частые визиты в Скотланд Ярд порядком успели надоесть, но превратились в своеобразный ритуал. Нас с отцом принимали тут как своих, поэтому в нужный мне кабинет я прохожу без каких-либо проверок. Здесь меня уже ждут. По невозмутимому виду Моррисона сложно предложить очередную причину вызова, но не трудно предположить.
Как занятой человек, после приветствия и формальностей по минимуму, он сразу приступает к сути дела:
- По нашему запросу к нам наконец-то поступили сведения из Венесуэлы. Документы Анны Нолан идеальны настолько, что и комар носа не подточит.
Я подаюсь вперёд, обдумывая сказанное. Предвкушая мою реакцию, Моррисон поспешно добавляет:
- Ничего нового. Мы с вами это предполагали.
- Но… Комиссар, ещё мы прекрасно знаем, кем на самом деле является Анна Нолан, - это отчаянная попытка услышать, как Моррисон заверяет меня, что на этом дело не остановится.
- И ни одного фактического доказательства мы не имеем на руках, что разбивает в пух и прах любые знания. Если и дальше так пойдёт, то в виду кончины преступницы, нам придётся закрыть все дела, связанные с Анной Нолан. Мари Коннели к ней не имеет никакого отношения. – Так и не дождавшись ответа от меня, он продолжает. – Кстати, дело о ненадлежащем содержании животного мы передали обвинителям.
- Знаю. Вчера ко мне заезжал Томас.
Пытаясь подбодрить меня, Моррисон доброжелательно проговорил:
- Мэтью поделился со мной своим видением данного дела. С учётом всех смягчающих обстоятельств, обвинение не будет требовать от судьи максимального наказания.
- А что на счёт Кореи?
Комиссар качает головой.
- Бесперспективное занятие. Там столько подпольных пластических клиник, что мы вряд ли обнаружим ту самую, которая так необходима нам. Да и азиаты очень настороженно относятся к нам.
Покидая участок, как и месяц назад, я не мог понять своего отношения к исходу этого дела. Как и хотелось, по итогу имя Мари нигде не фигурировало, но столько вопросов оставалось в подвешенном состоянии, которые никогда так и не найдут ответа.

»» 22.11.20 11:59 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим

Квартира Макса - Стенхоуп парк.

Открываю глаза резко, будто бы по щелчку пальцев невидимого гипнотизёра. В первые секунды рассматривая интерьер, пытаюсь понять, где нахожусь. Воспоминания бьют картинками вчерашнего вечера в подробностях. Сажусь на кровати, откидываю волосы, что лезут в глаза, на спину. Не помню даже, когда в последний раз ночевала вне дома. Несмотря на резкое пробуждение, чувствую себя отдохнувшей и полной сил. С тех пор как случилась история с Мишель и Линн, не было возможности выспаться нормально. Оглядываю комнату, ища подтверждения, что я нахожусь здесь не одна. Прислушиваюсь. Тишина в квартире немного портит впечатление от хорошего утра отсутствием хозяина. Я помню последние мысли, перед тем как уснуть, и они по каким-то причинам не сбылись. Со стоном утыкаюсь в колени. В памяти всплывают слова, что Макс говорил, кажется, перед уходом. Мне показалось, что это было во сне, а не наяву. Вопрос с ночевкой снимается автоматически. Поднимаюсь с постели, на ходу поправляя футболку. Первым делом решаю принять контрастный душ, чтобы отогнать остатки сна.
Раздеваюсь, аккуратно складываю футболку на поверхности стиральной машины. Потом включаю самую горячую воду, отмокаю и моюсь, затем холодную и обратно. Использую всё тот же гель для душа. Пахнуть им — есть в этом что-то интимное, что станет на целый день напоминанием о Максе.
Мысли о вечере и здесь не отпускают. Секс без отношений новый опыт. За долгое время, мне очень хорошо. Чувствую себя удовлетворённой женщиной. Смотря в зеркало сейчас, я практически не узнаю себя. Улыбка не сходит с лица, а глаза блестят таинственно. Мне с самого начала, трудно было противостоять влечению к Максу. И совсем не жалею, что это произошло между нами. Воспоминания об прикосновениях и ласках, вызывают жар во всем теле. Макс внимательный и щедрый любовник. Провожу языком по опухшим губам. Поцелуи Макса не забыть, они сводили меня сума.
Приходится горячую воду быстро переключать на холодную. Достаточно замёрзнув, выхожу из душа, заматываюсь в большое полотенце, что висит на крючке у раковины.
На кухне делаю кофе и завтракаю оставшимся от вчерашнего ужина десертом. А после, ставлю в раковину, рядом с его.
Переодеваюсь в ванной, к футболке присоединяется полотенце. Пусть хозяин квартиры сам выкинет их в стирку.
Спустя десять минут, взяв вещи захлопываю дверь, как было сказано и вызываю лифт. Пишу сообщение, совсем не хочу звонить и отвлекать мужчину, чем бы он ни занимался. Прочтёт, когда представится возможность. Отправляю «спасибо за прекрасный вечер» и убегаю к ожидающему внизу такси.
Уже в салоне, называю адрес Стенхоуп парка и удобнее располагаюсь на сиденье. Путь из города домой совсем не близкий. Делаю пару звонков по работе. Потом маме, зная, что она скорее всего в больнице у Линн или Мишель.
Других вариантов у меня не было. Леди Мэри ходила в клинику, как на работу. Материнское сердце оно такое, всегда в переживаниях о детях. Я тоже переживала о них. За их самочувствие и желала только быстрого выздоровления. Была рада, что всё постепенно налаживается. Конечно, не могла всё время присутствовать, как мама в клинике, но по возможности я старалась посещать их. Завтра, например, планировала собрать обеим по корзине фруктов и другие полезности. А ещё я переживала за брата, который совсем не отдыхал.
Такси останавливается у входа в дом, расплачиваюсь, благодарю и выхожу. Не успеваю поставить ногу на ступеньку, как дверь открывается и вылетает Эд.
- Быстро домой, на улице не лето!
- Ну мам, я соскучился по тебе.
- Домой!
Придаю строгости в голосе. Не хватало мне, чтобы сын заболел.
Остаток дня провожу с Эдом, компенсируя тем самым своё отсутствие. Мы играем и разговариваем. Чувство вины перед ним никуда не ушло. Понимаю, что виновата в том, что мы с Авраамом не смогли склеить разбитую чашку во второй раз. Но мой уже такой взрослый сын понимает всё. Разговор заходит о рождественской ярмарке, которую Эд оказывается ждёт не дождётся. Обещаю, что мы обязательно посетим ее.

Продолжение в Hide Park.

»» 18.12.20 22:14 Hide Park
_________________