Лиза Клейпас "Обвенчанные утром"

1 … 49 … 169

Справка для читателей переводов

Zirochka: 03.07.10 17:23

» Глава 9

Глава 9

(перевод - Zirochka, бета-ридинг - Москвичка, вычитка - Фройляйн)

Когда рана была промыта и перевязана, обессиленного, с посеревшим лицом, Лео оставили одного. Он проспал весь остаток дня, время от времени просыпаясь, когда в него вливали бульон или жаропонижающий настой. Семья была беспощадна в своих заботливых стараниях.
Как он и предполагал, опиат вызвал кошмары, наводнённые восстающими из земли существами, которые царапали и дёргали его, утаскивая вниз под землю, где в темноте сверкали на него красными пылающими глазами. Находясь в ловушке опиумного оцепенения, Лео не мог до конца пробудиться от снов, лишь метался от жара и боли и погружался в новые галлюцинации. Передышки случались лишь тогда, когда ко лбу прикладывали прохладный компресс, и рядом чувствовалось чьё-то тихое успокаивающее присутствие.
– Амелия? Уин? – в смятении бормотал он.
– Тссс…
– Жарко, – произнёс он, страдая от боли.
– Лежите спокойно.
Он смутно ощущал, как ещё два или три раза поменяли компресс… милосердную прохладу, прикладываемую ко лбу… как рука нежно касается его щеки.
Наутро он проснулся усталым и встревоженным, во власти глубокого уныния. То были обычные последствия опиума, конечно, но понимание этого едва ли облегчало непреодолимую тоску.
– У тебя лёгкий жар, – сказал ему Кэм утром. – Чтобы его побороть, пей побольше отвара из тысячелистника. Признаков нагноения не наблюдается. Отдыхай, и завтра, надеюсь, ты будешь чувствовать себя гораздо лучше.
– Отвар, что сточная вода по вкусу, – проворчал Лео. – И не собираюсь я целый день валяться в постели.
– Понимаю, phral, – сочувственно произнёс Кэм. – Ты не настолько больной, чтобы отдыхать, но и не настолько здоров, чтобы чем-то заниматься. Тем не менее, надо дать телу возможность исцелиться, иначе…
– Я спущусь вниз, чтобы должным образом позавтракать.
– Время завтрака прошло. Буфет уже опустошили.
Лео нахмурился и потёр лицо, морщась от острой тянущей боли в плече.
– Пусть Меррипен поднимется. Я хочу с ним поговорить.
– Его нет, он сеет с арендаторами репу.
– Где Амелия?
– Нянчится с малышом. У него режутся зубки.
– А Уин?
– Она с экономкой проверяет и приводит в порядок запасы. Беатрис относит в город корзины пожилым обитателям коттеджей. А я должен посетить арендатора, который задолжал ренту за два месяца. Боюсь, развлекать тебя сейчас некому.
Лео встретил этот отчёт угрюмым безмолвием. А потом заставил себя спросить о человеке, который действительно был ему нужен. Особе, которая даже не удосужилась заглянуть и справиться о его здоровье, в то время как обещала его оберегать.
– Где Маркс?
– В последний раз, когда я её видел, она занималась шитьем. Видимо, накопилось много вещей для починки, и…
– Она может штопать и тут.
Кэм предусмотрительно сохранял бесстрастный вид.
– Ты желаешь, чтобы мисс Маркс чинила одежду в твоей комнате?
– Да, пришли её ко мне.
– Я спрошу, захочет ли она, – произнёс Кэм сомневаясь.
Умывшись и натянув халат, Лео вернулся в постель. Он был болен и, что приводило в ярость, нетвёрдо стоял на ногах. Горничная принесла небольшой поднос с единственным кусочком тоста и чашкой чая. Лео поглощал завтрак, угрюмо пялясь в пустой дверной проём.
Где же Маркс? Кэм вообще хоть сказал ей, что её ждут? Если да, она, по всей видимости, проигнорировала его желание.
Бесчувственная, бессердечная гарпия. И это она обещала быть за него в ответе? Уговорила принять настойку опия и бросила.
Превосходно, Лео она теперь не нужна. А если она всё же решит появиться, он её прогонит. Презрительно рассмеётся и скажет, что лучше и вовсе быть одному, чем в её компании. Он…
– Милорд?
Сердце подскочило в груди, когда он увидел её в дверях, в тёмно-голубом платье, с подобранными и по обыкновению строго зашпиленными золотистыми волосами.
В одной руке она держала книгу, а в другой – стакан с бледной жидкостью.
– Как вы чувствуете себя этим утром?
– Схожу с ума от скуки, – с хмурым видом ответил Лео. – Почему вы так долго не приходили повидать меня?
– Думала, вы ещё спите.
Войдя в комнату, Кэтрин оставила дверь широко открытой. Следом показалось длинное пушистое тельце хорька – Доджер вприпрыжку вбежал в комнату. Зверёк огляделся, встав на задние лапки, а потом юркнул под комод. Кэтрин с подозрением наблюдала за хорьком.
– Вероятно, нашёл очередное потайное место, – сказала она и вздохнула. Она поднесла и отдала Лео стакан с мутной жидкостью. – Прошу вас, выпейте.
– Что это?
– Ивовая кора, от жара. Я добавила немного лимона и сахара для улучшения вкуса.
Лео пил горькое варево, следя за тем, как Кэтрин передвигается по комнате. Она открыла второе окно, чтобы лёгкий ветерок сильнее обдувал комнату. Затем вынесла поднос от завтрака в коридор и отдала его проходящей мимо горничной. Вернувшись, она потрогала лоб Лео, проверяя температуру.
Лео схватил её за запястье, не давая отойти. Он смотрел на неё со снизошедшим на него пониманием:
– Это были вы, – произнёс он. – Вы приходили ко мне прошлой ночью.
– Прошу прощения?
– Вы меняли компресс на моём лбу. И не один раз.
– Думаете, я бы вошла в спальню мужчины посреди ночи? – тихо сказала Кэтрин, слегка пожав его пальцы.
Но они оба знали, что так и было. Груз уныния мгновенно спал с его плеч, особенно когда Лео увидел её заботливый взгляд.
– Как ваша рука? – спросил он и, чтобы осмотреть, повернул к себе исцарапанные пальцы Кэтрин.
– Заживает, благодарю вас. – Она замолчала. – Мне передали, вам требуется компания?
– Да, – ответил он прямо. – Буду довольствоваться вами.
Губы её изогнулись:
– Отлично.
Лео желал притянуть Кэтрин к себе и вдыхать её аромат – лёгкий и чистый, похожий на чай, тальк, и лаванду.
– Хотите, я вам почитаю? – спросила она. – Я принесла роман. Вы любите Бальзака?
День заметно улучшался.
– Кто ж его не любит?
Кэтрин заняла кресло у кровати.
– По-моему, он слишком долго ходит вокруг да около. Я предпочитаю романы с более насыщенным сюжетом.
– Но Бальзак, – заметил Лео, – заставляет вас отдаваться целиком. Купаться в языке… – остановившись, он внимательнее вгляделся в её маленькое личико. Она была бледна, под глазами залегли тени – очевидные последствия того, что ей приходилось неоднократно наведываться к нему этой ночью. – Вы выглядите уставшей, – заявил он напрямик. – По моей вине. Простите.
– О, вовсе нет. Меня мучили кошмары.
– Какие кошмары?
Она насторожилась. Запретная территория. И всё же Лео не удержался и надавил:
– Кошмары о прошлом? О том, в каком положении нашёл вас Ратледж?
Резко вдохнув, Кэтрин встала, вид у неё был потрясённый и несколько нездоровый.
– Вероятно, мне следует уйти.
– Нет, – тут же возразил Лео, жестом показывая ей остаться. – Не уходите. Мне нужна компания – я ещё не оправился от последствий опия, того, что вы уговорили меня принять, – и видя, что она продолжает колебаться, добавил: – И у меня жар.
– Незначительный.
– Бросьте, Маркс, вы же компаньонка, – хмуро произнёс Лео. – Делайте своё дело, договорились?
Какой-то миг лицо её выражало негодование, а потом она разразилась смехом, несмотря на все попытки сдержать его.
– Я компаньонка Беатрис, – заметила она. – А не ваша.
– На сегодня – моя. Садитесь и читайте.
К удивлению Лео, повелительное поведение действительно возымело действие. Кэтрин снова села и открыла книгу на первой странице. Она кончиком пальца поправила очки, подвинув их на законное место, – маленький педантичный жест, который он так обожал.
– Un Homme d’Affaires, – прочла она. – Деловой человек. Глава первая.
– Погодите.
Она выжидающе посмотрела на него.
Лео осторожно подбирал слова:
– Существует ли такая часть вашего прошлого, о которой вы бы согласились поговорить?
– С какой целью?
– Вы мне интересны.
– Я не люблю рассказывать о себе.
– Вот вам и доказательство того, как вы незаурядны. Нет скучнее людей, которые любят поговорить о своей персоне. Я тому яркий пример.
Она опустила глаза на книгу, как-будто усиленно старалась сосредоточиться на написанном. Но уже через несколько секунд подняла взгляд, который, казалось, вот-вот растопит Лео.
– В вас много всего, милорд. Но скучным вас никак не назовёшь.
Стоило Лео воззриться на неё, и он ощутил, как его необъяснимо наполняет теплом и счастьем, которые он испытал вчера, до несчастного случая в развалинах.
– Что бы вы хотели узнать? – спросила Кэтрин.
– Когда вы впервые поняли, что вам нужны очки?
– Мне было то ли пять, то ли шесть лет. Я жила с родителями в Холборне, в доме на Портпул-лейн. Так как девочки в то время не могли посещать школу, местная жительница пыталась обучить немногих из нас. Она сказала моей матери, что я очень хорошо всё запоминаю, однако, когда дело доходит до чтения и письма, становлюсь совсем бестолковой. Однажды мама послала меня с поручением принести пакет от мясника. Лавка находилась всего через две улицы, но я заблудилась. Всё вокруг казалось размытым. Я с рёвом бродила несколькими улицами дальше, пока меня не привели в лавку мясника. – Губы её изогнулись в улыбке. – Какой же это был добрый человек. Когда я сказала ему, что, по всей видимости, не смогу найти дорогу домой, он ответил, что у него есть идея. И дал мне надеть очки его жены. Я и подумать не могла, что мир выглядит именно так. Волшебно. Я видела кирпичный рисунок стен, птиц в небе, даже складки на переднике мясника. «Вот в чём дело, – сказал он. – Ты плохо видишь». И с тех самых пор я ношу очки.
– И родители с облегчением вздохнули, поняв наконец, что их дочь вовсе не бестолкова, правильно?
– Как раз наоборот. Они целыми днями спорили, по чьей линии я унаследовала слабое зрение. Мама в совершенном расстройстве говорила, что очки будут портить мне внешность.
– Какая нелепость.
– Моя мама, – с печальным видом пояснила Кэт, – как говорят, не отличалась глубиной натуры.
– В свете её поступков – бросила мужа и сына, сбежала в Англию с любовником – я бы не стал ожидать от неё избытка принципов.
– Ребёнком я считала, что они женаты, – отметила она.
– Они любили друг друга?
Обдумывая ответ, Кэтрин покусывала нижнюю губу, притягивая его внимание к соблазнительной мягкости рта.
– Они привлекали друг друга физически, – призналась она. – Но ведь это не любовь?
– Нет, – произнёс Лео мягко. – Что сталось с вашим отцом?
– Я бы предпочла не обсуждать эту тему.
– И это после того, как я доверился вам? – он осуждающе глянул на неё. – Будьте же справедливы, Маркс. Для вас это будет не сложнее, чем было для меня.
– Хорошо, – Кэтрин глубо вздохнула. – Когда мама заболела, отец воспринял это как невыносимое бремя. Он нанял женщину присматривать за мамой до самой её кончины, и отослал меня жить к тётке и бабушке, и больше я о нём ничего не слышала. Он, может, уже умер, кто знает.
– Мне жаль, – произнёс Лео. И ему действительно было жаль. Искренне жаль, что он не мог вернуться в прошлое и утешить маленькую девочку в очках, покинутую человеком, долгом которого было её защищать. – Мужчины не все такие, – почувствовал он настоятельную потребность отметить.
– Знаю. Вряд ли было бы честно с моей стороны винить всех мужчин на земле за грехи собственного отца.
Лео почувствовал себя неловко, осознав, что ведёт себя ни чем не лучше её отца, коли бросил сестёр, потакая своему горю-печали.
– Не удивительно, что вы всегда ненавидели меня, – сказал он. – Я, должно быть, напоминаю вам его. Я покинул сестёр, когда они нуждались во мне.
Она смотрела на него проницательным взглядом, без жалости и осуждения, просто… оценивающе.
– Нет, – откровенно призналась она. – Вы ни капли на него не похожи. Вы вернулись обратно к семье. Вы трудитесь и заботитесь о них. И я никогда не испытывала к вам ненависти.
Лео внимательно посмотрел на неё, немало удивлённый её откровению:
– Никогда?
– Никогда. По правде говоря… – она внезапно замолчала.
– По правде говоря? – подталкивал Лео. – Что вы хотели сказать?
– Ничего.
– Нет уж. Собирались сказать, что-то вроде того, что симпатизируете мне вопреки своему желанию.
– Ничего подобного, – чопорно ответила Кэтрин, но Лео заметил, как губы её предательски подрагивают.
– Не можете устоять перед моей удалой распрекрасной внешностью? – подсказывал он. – Перед моими пленительными речами?
– Нет и нет.
– Сражены моими задумчивыми взглядами? – он озорно скосил брови, чем в конец рассмешил её.
– Да, похоже, дело именно в них.
Откидываясь на подушки, Лео одарил её довольным взглядом.
Какой у неё замечательный смех, лёгкий и хриплый, словно она выпила шампанского.
И какой же проблемой может стать – сумасшедшая неуместная страсть к ней. Кэтрин становилась реальной для него, измеримой, и такой ранимой, как он и представить себе никогда не мог.
Пока Кэтрин читала вслух, хорёк вылез из-под комода и взобрался к ней на колени. Он заснул с приоткрытой пастью, свернувшись в кольцо вверх тормашками. Лео ничуть его не осуждал. Колени Кэтрин выглядели довольно привлекательно, чтобы положить на них голову.
Лео делал вид, что его интересует запутанное и обстоятельное повествование, хотя все его мысли были заняты вопросом – как она будет выглядеть обнажённой. Печально, что он никогда её такой не увидит. Даже прогнивший кодекс чести Лео не позволял мужчине брать девственницу, не имея серьёзных намерений. Однажды он уже попробовал: позволил себе влюбиться до безумия и в конечном итоге чуть всё не потерял.
И это риск, на который дважды не пойдешь.