- Вот и все.
Доктор Флетчер, работающий при отеле, закрыл свой медицинский чемоданчик и поднялся со стула.
- Главное теперь не напрягайте руку, чтобы швы не разошлись. И не увлекайтесь алкоголем. – Доктор серьезно посмотрел на Адама поверх очков-половинок. – Меняйте повязку каждый день.
Это уже относилось ко мне, и я кивнула с понимающей улыбкой. Не стану же я объяснять этому седовласому мужчине в возрасте, что наши встречи с унылым пациентом в кресле носят периодический характер.
- Пусть выпьет две таблетки, когда укол пройдет, - протянув мне баночку с обезболивающими таблетками, наставительно произнес доктор.
- Спасибо, доктор Флетчер, - с искренней признательностью сказала я, провожая его к двери. Прежде чем доктор удалился, я дала ему чаевые и, попрощавшись, закрыла дверь.
Я боялась этого момента, когда мы вновь останемся наедине. После того, как Адам порезал руку, наш запал полностью пропал. Словно из воздушного шарика вмиг воздух выпустили.
Немного отойдя от шока, я бросилась к нему, зажав рану чистым полотенцем, и позвонила на ресепшен, чтобы прислали врача. Моей злости как не бывало, я думала только о его раненой руке и как ему должно быть больно. Но реакция Адама просто поражала. Он казался полностью безучастным, никак не выдав, что ему больно, хотя и не противился моей помощи.
Я не могла понять, зачем он сделал это. Это было таким… ненормальным, пугающим. Какой человек в разуме станет намеренно резать себя?
Сейчас, когда в номере были только я и он, невозможно было игнорировать случившееся. Я долго смотрела на него, но он казался таким отстраненным, словно был где-то далеко отсюда.
- Зачем ты сделал это? – сделав несколько шагов к нему, тихо спросила я.
Он скользнул по мне пустым взглядом, но тут же отвернулся, приложившись к бутылке со скотчем.
Я вздохнула, прекрасно понимая, что он не хочет говорить со мной. Да, сегодня я перегнула палку, сыпля обвинениями на него. Я уже раскаивалась в том, что упомянула сумасшедший дом в запале. Наверняка в свете того, что его мать пациентка лечебницы, эта тема для него особенно болезненная.
Даже к Адаму я не хотела относиться с такой агрессией.
- Извини меня, - опустив голову, виновато произнесла я. Мне нелегко было озвучить эти слова, но я знала, что он должен услышать их.
Он хмыкнул, но ничего не ответил. Поднявшись с кресла, отправился к себе в комнату, на ходу расстегивая одной рукой испачканную в крови рубашку.
Я поморщилась, следуя за ним. Это не будет легко. Вот чего я не ожидала, так это того, что стану просить прощение перед Адамом. Но мне важно было, чтобы он простил меня. К сожалению, это так, и признавшись себе в этом, я поняла, что данное обстоятельство не слишком пришлось мне по душе.
- Ты злишься, я понимаю. – Я старалась не выдавать своего сочувствия, видя, как морщиться Адам, переодеваясь в футболку. – Ты имеешь право. Но ты должен знать, что мне жаль из-за тех слов, что я наговорила тебе в запале.
Он наконец-то посмотрел на меня, и к моей радости, в его взгляде мелькнули хоть какие-то эмоции.
- Грейс, я не злюсь, - покачав головой, спокойно возразил Адам.
Я нахмурилась, не понимая, зачем он лжет.
- Злишься, не отрицай. – Я взмахнула рукой. – И я повторю, что ты имеешь полное право на это. Мои слова были не допустимы и…
- Грейс, - твердо посмотрев на меня, перебил мужчина, - я, правда, не злюсь. Если бы я злился… - Он сделал паузу, покачав головой, - мы бы сейчас с тобой не разговаривали.
- Ладно, тогда скажи мне, что это было. – Я дернула плечами в полной растерянности.
- Я не хочу говорить об этом. – Он сел на кровать, непреклонно посмотрев на меня.
Мне не хотелось создавать новый спор, ведь вечер и ночка выдались еще те. Адаму требовался отдых, да и мне тоже. Слишком много эмоций было пережито за последние несколько часов, и мы оба были изрядно измотанными.
Но я так же знала, что не смогу уснуть, пока он хоть как-то не объяснит свой поступок. Потому что я совершенно не готова была к тому, что он сделал. И я хотела знать, чего в дальнейшем стоит ожидать. Не носит ли это систематический характер?
- Послушай. – Я подошла к нему и, положив руки ему на плечи, осторожно села на колени. Радовало и то, что он не спихнул меня тут же. – Ты напугал меня, очень напугал, - мягким голосом призналась я. – И я просто хочу знать, стоит ли мне ждать подобного в будущем? – Я нервно усмехнулась под внимательным взглядом Адама. – Это было… Не знаю, ты сделал подобное впервые?
Я наблюдала за лицом Адама, и поняла сразу же, что это не был первичный случай.
Вот черт!
И тогда мне еще кое-что стало понятно. Это было только лишь предположение, а потому я с опаской спросила у него:
- Адам, ты порезал себя, чтобы не причинить вред мне?
- Грейс, я, правда, очень, очень не хочу говорить об этом.
Его губы вытянулись в жесткую линию, и он ссадил меня со своих колен, но я успела заметить уязвимость, мелькнувшую на его лице.
В этот момент Адам Эллингтон стал мне ближе. Я прямо почувствовала это, что-то теплое в сердце по отношению к этому сложному, непонятному и на самом деле, несчастному мужчине.
Поднявшись, он прошел к окну, проведя в нервном жесте здоровой рукой по волосам.
Кажется, я нащупала его слабое место. Это одновременно и расстраивало меня и радовало. Все же хорошо было узнать, что у такого человека есть свои слабые места. Да, я бы предпочла, чтобы они выражались в чем-нибудь другом, но Адам был непростым мужчиной и уж точно не похожим ни на одного из тех, кто когда-либо встречался мне. И я готова была спорить, что больше никогда и не встретиться.
Он стоял спиной ко мне, совершенно отчужденный. По тому, как натянулась ткань футболки на мышцах, я видела, в каком напряжении он находится. Что ж, сейчас я могла только уйти и оставить его наедине со своими мыслями.
Прежде чем выйти, я помедлила у двери, а потом сказала:
- Мы не сможем долго балансировать на грани, Адам. В один момент мы просто сгорим.
Я знала, что он слышал меня, хотя ничего не ответил.
Вздохнув, я вышла, тихо прикрыв дверь за собой.
Следующее утро выдалось совсем не таким, как предыдущее. Я долго не могла уснуть ночью, ворочаясь с боку на бок, под атакой назойливых мыслей. Адам тоже спал плохо, я слышала, как он несколько раз выходил из комнаты. Надеялась только, что не из-за походов к бару. Я оставила пузырек с таблетками на его тумбочке у кровати, в надежде, что он выпьет их, когда станет больно, а не будет, как мазохист терпеть мучения.
Теперь, когда его личность открылась мне немного больше, я бы этому не удивилась.
Из кровати я выбралась с ощущением, что по мне проехался мусоровоз, а может, и не один. Добравшись до ванной, долго простояла под горячим душем. Прохладный был бы сейчас предпочтительней, но я с трудом переносила холод.
Я пыталась блокировать воспоминания вчерашнего вечера. То, что случилось клубе. Это все еще беспокоило меня, но выходка Адама с ножом как-то отстранило все на задний фон. Взяв волю в кулак, я пообещала себе, что пока дам себе передышку в самобичевании за то, что совершила с совершенно незнакомой девушкой.
Я должна похоронить это как одну из самых глупых ошибок, закапав ее так глубоко, как только смогу.
Знаю, что обвиняла во всем Адама, но, в конце концов, что он сделал – привел меня в это странное место? Не он заставлял меня выкуривать ту марихуану, и не он настаивал на сексе с той девушкой. Да, он предложил, но ведь не заставлял.
На эмоциях я наговорила ему так много того, что сегодня хотела бы забрать. Но было поздно, и теперь мы просто должны были двигаться дальше, сделав вид, что ничего не случилось.
Я не знала, как у нас это получится. Но если мы застрянем на этом, то к чему в итоге придем?
Приведя себя в порядок и надев голубые треники с белой футболкой – надевать что-то более привлекательное настроения не было – я вышла из комнаты, почувствовав, как мое сердце предательски замерло. Я не знала, в каком состоянии и настроении обнаружу Адама. Жизнь рядом с этим человеком была похожа на пороховую бочку, которая периодически взрывалась. Но странным было то, что я уже начинала привыкать к такому положению.
Завтрак уже ждал меня, а потому я сразу же налила себе кофе и взялась за все еще горячий круассан, только теперь почувствовав, как сильно проголодалась.
Признаков присутствия Адама нигде не наблюдалось. Я решила, что в номере его вообще нет, но минут через пятнадцать, когда я уже заканчивала завтракать, он вышел из своей комнаты, при полном параде. Светло-серый костюм с галстуком и белоснежной рубашкой, как и все сидели на нем идеально.
Я подозревала, что все его костюмы сшиты на заказ у дорогого портного.
- Мне нужно уехать по делам, - даже не взглянув на меня, сообщил Адам. – Рейс в семь, из отеля нужно выехать в пять. До того времени можешь быть свободна.
Я закатила глаза: полностью контролирующий себя, хозяин всех и вся вновь вернулся. Но теперь я понимала причину тому. Адам был смущен тем, что я догадалась о причине его поступка, и я видела на мгновение проступившую уязвимость. Он не был бездушным, каким хотел показаться.
Теперь я это знала.
- Вот, это если захочешь куда-то пойти. – Он положил золотую кредитку передо мной, впервые взглянув на меня.
Я молча кивнула, даже не став спорить. Не хотелось показывать, как я была разочарована тем, что он оставляет меня одну. Еще неделю назад я бы обрадовалась возможности погулять по городу без его присутствия; просто тому, что он оставил меня в покое.
Адам ушел, а я еще долго сидела над чашкой с остывшим кофе, кусая губы в растерянности и смятении. Я была расстроена, подавлена, и просидеть целый день в номере было плохой перспективой.
Чтобы совсем уж не поддаваться хандре, я переоделась в джинсы с кроссовками и отправилась на прогулку по Манхэттену, накупив сувениров для бабули, Лорен и Эмми. Зашла в фотогалерею, где была открыта выставка молодого фотографа и для поднятия настроения купила одну черно-белую фотографию вида раннего утра над озером.
Погода выдалась морозной и скоро я решила вернуться в отель, собираясь посетить СПА-салон. В последний раз я так баловала себя больше года назад. Нам тогда с девчонками подарили скидочные сертификаты в один только что открывшийся массажный салон, и мы не пропустили такую возможность.
Странно, у меня была золотая кредитная карта Адама и я могла тратить деньги, потому что он дал на это свое разрешение, но мне абсолютно не хотелось ничего покупать. Красочные витрины магазинов, брендовые бутики манили к своим дверям покупателей, но я равнодушно проходила мимо, не чувствуя в себе никакого желания войти.
Мое обычно оптимистическое настроение было на нуле.
Проведя несколько часов в шикарном СПА-салоне при отеле, и воспользовавшись практически всем спектром услуг, мой дух немного воспрянул.
Чувствуя, как напряжение ушло из моих мышц, я решила не останавливаться на этом, и следующим местом моего назначения был салон красоты. Чудный мастер Паоло, который не давал мне заскучать своими остротами и расспросами о Чикаго сотворил нечто удивительное с моими своевольными волосами. После его работы они стали очень мягкими и гладкими, как шелк. Он придал им немного другую форму, а после осветлил несколько верхних прядей.
Сердечно поблагодарив его, я оставила щедрые чаевые – грех было бы не оставить, с золотой кредитной картой-то – и поднялась в номер. До отъезда оставалось чуть более часа, и мне еще нужно было собрать вещи.
Чувствуя легкий подъем от прошедшего дня, я открыла дверь, надеясь, что Адам уже вернулся. Я хотела преодолеть это его отчуждение, возникшее после вчерашнего вечера. Чувствовала, что мне самой это надо.
Из гостиной послышался смех и я насторожилась. Смех был женским. С замершим сердцем пошла на звук, боясь того, что увижу.
Ничего ужасного, во всяком, случае, Адам и молодая девушка, лицо которой показалось мне знакомым, были одеты. Они сидели на диване, достаточно близко, но не касались друг друга. Адам улыбался, а она хохотала так, словно он сказал нечто забавное.
Игла ревности кольнула в сердце: плохи мои дела, это я уже поняла.
- А вот и Грейс, - заметив меня, без тени смущения произнес Адам.
Девушка посмотрела на меня и широко улыбнулась.
- О, привет! – Она легко вскочила с дивана и подала мне руку. – Адам рассказывал о тебе.
Я с натянутой улыбкой перевела взгляд на мужчину и не удержалась от скептического замечания:
- Неужели?
- А я Джиллиан.
- Очень приятно, Джиллиан.
Я с преувеличенным восторгом затрясла ее руку. Девушку я узнала, она была фотомоделью, которую я часто видела в модных журналах горами скупаемыми Лорен.
- К сожалению, не могу похвастаться тем же, Адам о вас ничего не рассказывал. – Я в упор посмотрела на Эллингтона, скрывая боль, которая раздирала меня изнутри.
- Ну, я бы с удовольствием еще задержалась и поболтала с вами, но мне пора бежать. – Джиллиан состроила забавную мордашку и развела руками. – Съемки.
Наблюдая за тем, как она наклонилась, чтобы поцеловать Адама в щеку на прощание, я поняла, что завидую ей. Куда мне было тягаться с такой девушкой? Чертовски красивая, сексуальная фотомодель, которая так легко и задорно смеется в обществе Адама. Очевидно, свою темную сторону он показывает только мне.
- В следующий раз, как приедешь в Нью-Йорк, позвони мне пораньше, - подмигнув ему, пропела Джиллиан и, махнув мне на прощание, унеслась прочь.
Потухшим взглядом я смотрела на мужчину, ожидая, что он хоть что-нибудь скажет мне. Он должен как-то объяснить то, что тут произошло!
Я не думала, что Джиллиан приходила только за тем, чтобы поболтать с ним.
Адам долго выдерживал мой взгляд, но я не собиралась сдаваться, и ему пришлось заговорить.
- Что? – Он поднялся и сделал несколько шагов в мою сторону. Серые глаза смотрели бесстрастно. – Хочешь узнать, трахнул ли я ее? – Его брови издевательски приподнялись. – Да, дважды. Но можешь не волноваться, - он вплотную приблизился ко мне и, нагнувшись, прошептал на ухо: - ты единственная, кого я трахаю без кондомов.
И после неторопливо вышел.
Я прислонилась к стене и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Чувствовала такое унижение и обиду, но как ни странно, я не была шокирована. Хотела наброситься на него с кулаками, за то, что так поступает со мной, но смогла сдержаться. Я и так была эмоционально истощена после недавнего запала.
Но, Господи помоги мне, я ревновала его! Дико, до боли в желудке, до дрожи в теле. Места себе не находила от собственных чувств и мыслей. Впервые я оказалась в таком положении, и мне не нравилось то, что твориться со мной.
Это было таким абсурдом: ну как можно ревновать кого-то подобного? Адам был такой личностью, который никогда не сможет принадлежать одной женщине. Своевольный, необузданный, плюющий на условности, создающий свои собственные правила, по которым заставлял жить людей вокруг себя. К тому же, наш характер отношений не предполагал наличия ревности, с моей стороны уж точно. Но это было, и я не могла заставить свое сердце перестать болезненно сжиматься при мысли о том, как он проводит время в объятьях других девушек. Не могла стереть эти терзающие образы из сознания.
Он не принадлежал мне, но я принадлежала ему. Эти отношения имели довольно таки ограниченные возможности.
Полет в Чикаго прошел так же, как и в Нью-Йорк: Адам всю дорогу просидел за своим лэптопом, отвлекшись только на ужин, а я уткнулась в книгу, строчки которой расплывались перед моими глазами. Хотелось спрятаться в какое-нибудь темное место и тихонько, от души повыть.
Было гадко, муторно и вообще казалось, что мир вокруг неожиданно стал весь серый.
Мои чувства к Адаму набирали страшный оборот, это терзало меня, но я боялась, что уже ничего не могу изменить. Этот человек, со своими демонами в голове; проблемный, тяжелый, неуравновешенный – он так глубоко проник в мое сердце и разум, зацепившись там слишком сильно. Он пугал меня, приводил в ужас; поднимал меня на небеса и с бешеной скоростью бросал на самое дно, заставлял балансировать на острие, и эти эмоции, самые разные эмоции были самыми яркими, которые когда-либо случались со мной за все двадцать три года моей жизни.
Я наконец-то признала это. Лгать самой себе смысла больше не было. Я получала удовольствие от этих ненормальных отношений, затаивши дыхание, ждала, что он откроет для меня в следующий раз.
Так чем я была лучше него? Разве вправе я была его осуждать?
Наши дороги разошлись в аэропорту: Адам велел Квентину отвести меня на кампус, а сам взял такси, потому что ему еще требовалось куда-то заехать. Я только могла догадываться, не было ли это связанно с очередной девицей.
Стоило мне войти в комнату, как девчонки окружили меня, отвлекая от невеселых мыслей. Они наперебой расспрашивали меня про поездку, а я отвечала довольно размыто, потому что и под дулом пистолета не призналась бы, в какое место он водил меня и какой опыт я там получила.
Я подарила сувениры подругам, ненадолго отвлекая их от требования более полного отчета. Во мне просто не было сил рассказывать о том, каким засранцем вновь показал себя Эллингтон, отымев в нашем номере фотомодельку, пока меня не было. И я так же не знала, как объяснить то, что он порезал себя, когда хотел причинить боль мне.
Это было самым трудным. Тут чувствовалась глубокая психологическая проблема, с которой я не хотела делиться даже с самыми близкими подругами. Это было слишком личным и принадлежало только Адаму. Я не считала себя вправе говорить о его проблемах кому-либо.
- То есть, он просто так взял тебя с собой в Нью-Йорк? – Брови Лорен с недоверием изогнулись.
Я пожала печами.
- Да. У него были там какие-то дела, вот он и решил меня взять. Наверное, чтобы я тут не осталась без его присмотра. – Я закатила глаза, усмехнувшись. Надеюсь, подруги поверят. Эмми казалась вполне убежденной таким объяснением, но не Лорен.
У меня так же было подозрение, что Адам посетил Нью-Йорк ради встречи с Джиллиан, но и в это посвящать подруг я так же не собиралась.
Мы все еще болтали, приготовившись ко сну, когда в дверь постучали. Эмми, чья кровать стояла ближе всех к двери, пошла открывать. Это оказался Митчелл, второкурсник со второго этажа.
- Тут конверт для Грейс передали.
Услышав свое имя, я вскочила с постели и подбежала к двери.
- Конверт мне? – Удивилась я, забрав белый конверт без марок и штампов из рук худощавого парня. – Кто?
- Посыльный просто отдал его мне, потому что я как раз был на улице и просил передать Грейс Колдвел в 189 комнату. – Митчелл, немного нервный молодой человек, дернул острым плечом.
Это было странно. Очень.
- И расписаться не просил?
Митчелл покачал головой.
- Ничего.
- Ладно, спасибо, Митчелл. – Я на прощание улыбнулась парню и закрыла дверь.
Не слишком осторожно распечатав конверт, на котором отпечатанными буквами стояло мое имя, заглянула внутрь, извлекая содержимое.
- Что это?
Лорен с Эмми с любопытством обступили меня; в руке я держала сложенный вдвое обычный белый лист.
С замершим в нехорошем предчувствии сердцем я развернула послание.
«Как много ты знаешь о том, с кем спишь?»
Черные буквы, отпечатанные большим шрифтом, подействовали как удар под дых. Лист выпал из рук; мой растерянный взгляд перебегал с изумленных лиц подруг.
Что, ради всего святого, это должно значить?
