Дробно барабанил дождь по крыше, сквозь неплотно прикрытое окно доносилось тихое конское всхрапывание, ветер разносил остатки дыма от костра, где-то в шатре мягко вступили две гитары, и мужской голос запел:
Поговори хоть ты со мной,
Подруга семиструнная.
Душа моя полна тоской,
А ночь такая лунная...
Красиво поют. Пойти что ли к ним? Всё равно не спится... Заржали, заметавшись, кони, переполошились люди. Кто-то испуганно вскрикнул: "Дэвлалэ!", и всё затихло. Чего напугались? Может зверь какой из лесу вышел, подошёл близко к жилью? Я заворочалась с боку на бок, села в кровати и прислушалась к тишине. Только дождь шумел в листве. Что-то рано угомонились, не похоже на них. Нет, надо всё же сходить, узнать в чём дело, почему среди ночи цыгане бога вспоминают. Заодно спрошу когда сниматься в дорогу будут. Хотелось бы успеть на лошадях покататься, пока они под боком. Я включила ночник, оделась и спустилась вниз. Накинув куртку, взяла зонт и прихватила фонарик. Открыв дверь, чертыхнулась: в лицо попали холодные капли, задуваемые ветром под навес. Луч света выхватил из пелены тёмную фигуру. Человек, стоявший под дождём, помедлил немного и шагнул мне навстречу. Застыв на пороге, я выронила из рук фонарь. Зажжённый, он скатился со ступеней и остановился у ног ночного гостя.
- Заходи. - Отступаю назад, пропуская.
Он прошёл, оставляя за собой следы, и остановился перед камином. Длинное пальто, поднятый воротник, взгляд застыл на остывшей горстке золы.
- Позволь. - Я расстёгиваю пуговицы, снимаю с него насквозь промокшее пальто. Накидываю на вешалку и отношу сушиться. Он стоит, не проронив ни слова, провожая взглядом. Вернувшись, застаю его сидящим в кресле. Опускаюсь, снимаю мокрые ботинки и носки. Ставлю холодные ступни себе на колени и накрываю горячими ладонями. Я забыла, что ему всё равно. Он не чувствует холода. Я не знаю о его внутривидовых связях, образовавшихся за три столетия его существования. Для меня он родной. Он смотрит на меня не отрываясь. В тёмно-коричневой радужке я различаю чёрные зрачки. Он протягивает руку и убирает с моего лица разметавшиеся локоны. Я очень многое хочу ему сказать. Объяснить. Он прикладывает палец к моим губам в безмолвном жесте: "Молчи". Берёт меня за руку, встаёт, поднимая меня с колен, и ведёт за собой. Сбитая с толку, я подчиняюсь и иду следом.
В комнате, куда он меня привёл, словно от невидимой спички вспыхивая, загораются свечи. Он опускается на мягкий ворс ковра, увлекая меня следом, и вытягивается рядом. Подпирает согнутой рукой голову и всё так же, не нарушая тишины, рассматривает меня, будто видит впервые.
Да ведь он прощается, - я начинаю постепенно понимать его странные поступки. Готовые вырваться у меня вопросы он останавливает губами. Мне горько и больно, но если он так решил, его не остановить. Невозможно поймать ветер. Удержать в руках пламя. Унести в ладонях океан. Можно только прижаться к нему, пропустить сквозь пальцы густые волосы, провести по лицу, запоминая на ощупь черты, не доверяя застилающих слезами глазам. Я не замечаю как остаюсь без одежды. Не хочу отпускать его даже на миг. Мешаю ему раздеться. Он не настаивает. Поднимает мою ногу, кладёт на себя и соединяется со мной. Последний раз он делает это отчаянно медленно, осторожно и почти нежно. Выносливый, он отдаёт всего себя, ничего не требуя взамен. Почувствовав зарождающееся во мне цунами, тихо говорит что-то. Я силюсь понять, что именно, но не могу разобрать слов. Они чужды человеческому слуху. Когда стена волны разбивается о берег, он придерживает меня за шею, большим пальцем поглаживая бьющуюся жилку, и отправляет на гребень следующей...
Меня выбрасывает настолько высоко, что захватывает дух. Я оказываюсь верхом на рыже-чалой кобыле, на которую заглядывалась, бывая в таборе, и мечтая прокатиться. Припадаю к её шее и крепко хватаю за гриву. Без лишних понуканий она летит словно птица, устремляясь по широкой дороге, выложенной брусчаткой, высекая подковами огненные искры. Я кричу от восторга. Свист вспарываемого воздуха закладывает уши. Она уносит меня в широкую степь. Надо мной только небо и одинокий ястреб парит, поймав воздушный поток. Разорвав финишную ленту, прекрасное создание постепенно останавливается, и я в счастливом изнеможении сползаю с неё на землю. Лежу, раскинув руки, и улыбаюсь, переживая вновь и вновь сумасшедшую скачку. Вокруг меня колышется ковыль, лаская колосом тело. Я слышу песню, что пели мне в детстве:
Ой, летіли дикі гуси,
(ой, летели дикие гуси)
Ой летіли у неділю дощову.
(ой летели в воскресенье дождливое)
Впало пір'я на подвір'я,
(упали перья на подворье)
Закотилось, як повір'я, у траву...
(закатились, как поверье, в траву)
Я лежу так целую вечность. Ничего больше не желая, ни к кому более не стремясь. Меня согревает летнее солнце, засыпает листвой дождливая осень, заносит снегами холодная зима...Я забыла как меня зовут, и от куда я пришла...
- Поднимись, путешественница. - Доносится до меня из ниоткуда. Лёгкая, как пёрышко голубки, подхватываемая дуновением этих слов, я поднимаюсь и устремляюсь на зов... Опускаюсь на протянутую ладонь и вижу перед собой очень светлые глаза в черную крапинку. Я никогда их раньше не видела, но знаю кому они принадлежат. Этому знанию нигде не учат. Оно зарождается вместе с божественной искрой, дающей жизнь, забывается на непродолжительное время и возвращается, завершив круговорот, начиная его снова...
Нет ладони...Нет светлых глаз...Ничего вокруг больше нет. И только далеко-далеко внизу кто-то стоит. Стоит над обрывом, прижимая к себе маленькую игрушку - девочку с рыжими волосами. Он очень странно выглядит. Не то человек, не то большая птица с кожаными крыльями тёмно-серого, почти чёрного цвета. Она запрокидывает голову, я вижу чёрные, как обсидиан, глаза. В них боль и бесконечность. Бесконечная боль...
Я не хочу видеть боль. Чувствовать боль. Я хочу к серой птице. Я люблю серую птицу... И мне жаль её мёртвую игрушку...
...Я больше не пёрышко. Я сгусток энергии. Сгусток божественной любви, что мчится, преодолевая миллионы парсек бесконечности, мчится на зов, природу которого спутать ни с чем не возможно...
- Кофе будешь? Учти, предлагаю первый и последний раз, так что цени и радуйся.
- Ты куда меня приволок, изверг? Что это за склеп?
- Перестань меня смешить, сейчас пролью кипяток на постель!
- Да начихать на твой кипяток! Где я???
- Значит так, дорогуша, меньше крика, больше дела. Объясняю один раз, слушай внимательно и запоминай. Между прочим, это в твоих интересах. Здесь комнат до чёрта и ещё немного. Пока всё обойдёшь и засунешь везде свой любопытный нос, я как раз успею вернуться. Отсюда никуда не выходишь. Сидишь здесь и ждёшь меня.
- А что там? За дверью?
- А там большие рогатые дяденьки заберут на экскурсию без шансов на возвращение. Ого! По глазам вижу, что постепенно доходит.
- Ты... Ты... Куда ты, а? Может останешься?
- Извини, но не могу. Услуги надо оплачивать вовремя.
* * *
- АААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!! Тасииииииииииииииик!!!!!!!!!!!!! Сволооооооооооочь!!!!!!!!! Ты притащил меня Ад!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!