gloomy glory:
04.03.16 13:10
» Ноябрь, 22-30
Переводчик: lisitza
Редактор: gloomy glory
Оформитель: LiLinochka
Жизнь без развлечений
Я постоянно ходила в походы с семьей и один раз ездила в школьный лагерь, где все время, конечно же, было забито разнообразными мероприятиями. И даже тогда я потащила с собой половину книжной полки. Одолжила мамин айпод. Записала все пропущенные сериалы и по возвращении бросилась прямиком к компьютеру – проверять форумы и веб-комиксы. Я из тех, кто смотрит телик, одновременно шарясь на «Фейсбуке», и читает за завтраком, в автобусе и в туалете.
Теперь я не узнаю, как все закончится. Не увижу очередную серию, не прочитаю новый выпуск, не покопаюсь в последней принесенной мамой стопке книг, чтобы найти нового любимого автора. Я постоянно думаю о романе, который оставила раскрытым на кровати. Я как раз добралась до момента, где героев атакуют гигантские мясистые жуки, откладывающие в людях личинки, чтобы произвести еще жуков, но тут мама крикнула, мол, если я сейчас же не сяду в машину, то она уедет одна. И теперь история застряла у меня в голове, со всеми этими жуками, преследующими героев под дождем, и неизвестно, кто станет следующей жертвой…
Экзамены – чуть ли не единственное время, когда я не приношу романы в школу. Дескать, если у меня с собой лишь учебный материал, то его я и буду листать, пока жду возле класса. В любой другой день у меня всегда есть хотя бы одна книга, чтобы читать и перечитывать.
И вот я, Касс-первопроходец, мужественно исследую чужой мир. И между слезами, жалобами и дрожью ПОМИРАЮ ОТ СКУКИ.
Сегодня никаких особых изменений. Я пыталась соткать из похожих на бамбук листьев коврик/одеяло/плащ Супермена. Основное полотно получается не так уж плохо, но я так и не придумала, что делать с краями. Нет ни иголок, ни ниток. Думаю, завтра никуда не пойду и при дневном свете попробую наловить рыбы и развести костер. Пока я даже не пыталась, ибо реалити-шоу ясно дали понять, что это мега-сложно.
Если с рыбой срастется (мое дурацкое копье оказалось совершенно неэффективным), то, возможно, из костей получатся иглы. Сложнее всего с нитками. Худо-бедно я могу сплести веревку, но совершенно не представляю, как сделать нитки. Где бы взять лошадь, которая позволит отстричь ей хвост?
Я подумываю смастерить еще много всего, но самое главное – это коврики из листьев. Большие легкие коврики, которые можно свернуть и взять с собой, на которых можно сидеть и спать. Отгородиться ими от росы и от ночи.
На дереве
Число серых терьеров растет. Раньше я видела их в группах по трое-четверо, но этим утром за мной двинулось около двадцати собак. Я забралась на дерево. Не знаю, собирались ли они напасть, но вроде не кучковались у подножья и не подпрыгивали в попытках дотянуться до моих конечностей. Зато теперь часто проходят мимо, и какой-нибудь терьер всегда за мной приглядывает.
Неизвестно, насколько я здесь застряла, но у меня есть еда и вода. И исцарапанная жесткой корой задница.
Неделя
Прошла целая жизнь. И последние два дня я испытываю... раздражение. То есть, если мне полагалось перенестись и до посинения ковылять по этим диким лесам, не могло это случиться ДО экзаменов? Или хотя бы после круиза? Теперь я даже не узнаю, как сдала. Все школьные проблемы сейчас выглядят такими мелкими. Я собиралась получить степень по искусству, а пока получаю, решить, чем заниматься дальше, ибо ни одна профессия не казалась достаточно интересной, чтобы зарабатывать ею на жизнь.
Ну, подумать об этом можно и здесь.
Постепенно серые терьеры ушли. Я долго ждала, не зная, безопасно ли спускаться, и в награду познакомилась с новым животным. Должно быть, оно пряталось в норе. Размером с котенка – полагаю, это детеныш, хотя и не видела взрослых, – зверек походил на древесную лисицу, только меньше, с более короткими лапами и нежно-коричневой шерстью с черными отметинами. Такой миленький. Он скакал вокруг и разыскивал что-то под листьями, то резко дергаясь, то застывая и прислушиваясь, а потом вновь бросаясь под корни дерева, где жил.
Я назвала его «милахой». Пусть ненадолго, но он поднял мне настроение.
Оставшуюся часть дня я шла и рассматривала сыпь на руках и ногах. Мелкие точки, но и это неприятно. Теперь сижу на холме вдалеке от реки и наблюдаю за восходом луны. Она впервые появляется на небе, а вот если б удосужилась выползти раньше, я бы сразу поняла, что нахожусь не на Земле. Луна большая, голубоватая, с огромным шрамом, похожим на дырку от пули или метеоритный кратер, от которого расходятся линии. Не полная, но две трети есть, и видимо, ночь будет светлой. Таинственной, красивой. Маме бы понравилось.
Я – не моя мать
Но иногда мне этого хочется.
Был период, когда я ненавидела маму. В первый год в старших классах я перешла в школу Святой Марии. Великолепная школа, мне действительно нравилась. И в моем классе училась Эйприл Стивенсон. Она... Вот есть люди, похожие на маленькое ходячее солнышко. Без них не начинается ни одна вечеринка, ведь они так полны жизни. Эйприл просто фонтанировала идеями и чудесными историями и могла сделать все, что захочет. К ней тянулись, прямо как к ЕМ в моей нынешней школе, но Эйприл была еще и откровенно милой и любила читать, так что мы всегда болтали в библиотеке.
Эйприл считала, что научная фантастика и фэнтези – для детей. Нет, она не насмехалась над ними, но не могла понять, как кто-то старше десяти может это читать. И я сорвала сказочные наклейки со своих обложек и переключилась на другие книги. Несколько раз она приглашала меня в гости, и все было потрясающе, и миссис Стивенсон словно вышла из телевизора. Потом наступил родительский день, и мама явилась в одной из своих футболок с кельтскими драконами. Она не грубила и спокойно общалась с другими родителями, но я возненавидела ее за эту футболку.
В тот год я сказала маме слова, которые никогда не смогу забрать обратно. Что мне за нее стыдно. Что я удивлена, как долго папа с ней продержался. Мама не любит споры. В конце полугодия она просто забрала меня в другую школу, по большей части проигнорировав все мои излияния.
Раньше я считала ее лучшей мамой в мире. Когда она не читает, то создает украшения и жутких, но прикольных маленьких кукол и продает их в интернете. А еще режется в компьютерные игры. Даже в гонки, если Джулс хорошо попросит, хоть они ей и не даются. Когда же мама хочет, чтобы мы что-то сделали, то всегда старается объяснить процесс, и больше заботится о том, что правильно, а не о том, что модно. Лишь в последние пару лет я поняла, что никогда по-настоящему ее не стыдилась. И ни разу не сказала об этом вслух.
Не представляю, как она там сейчас. Вот бы найти способ хотя бы сообщить, что я жива. Что не похищена каким-нибудь старым извращенцем. Самое ужасное, что пока я тут круглые сутки жалуюсь на роль Касс-первопроходца, мама страдает в неведении и никогда ничего не узнает.
Длинная река
Иду вдоль изгиба реки вокруг подножия холма, и это проще, чем пробираться поверху, поскольку среди деревьев я очень легко теряюсь. Река здесь ỳже и быстрее (сейчас я бы сунулась в воду лишь в случае крайней необходимости), но по-прежнему чистая, без следов соли или волн, позволяющих предположить близость океана.
Ступни почернели, несмотря на постоянное мытье, и покрылись синяками и мелкими порезами, но я ни за что не надену туфли, пока не заживут натертые ими болячки. А вот сыпь на руках и ногах быстро исчезла. Думаю, ее вызвали объятия с деревом. Я потеряла в весе – юбка все больше сползает на бедра. Никогда не была худышкой, хотя и толстушкой тоже, и сейчас не отказалась бы от зеркала, чтобы узнать, как выгляжу. Но если что, от молочного коктейля тоже бы не отказалась.
Избыток зелени
Я держусь реки еще и потому, что это позволяет отдохнуть от зарослей. Подлесок тут не так уж плох, но деревья и кусты все же растут слишком близко друг к другу. Даже с вершины холма вдали ничего не разглядишь, а большие просветы встречаются крайне редко. Когда река течет прямо, я по крайней мере могу мельком увидеть, что творится впереди. Но хотелось бы чуть лучше представлять, где я и куда попаду через минуту.
Что приводит к необходимости лезть на деревья. Одна проблемка: если упаду и сломаю ногу или руку, лечить придется самой. Любой несчастный случай, пусть и самый незначительный, может оказаться смертельным. Инфекции подвластны даже мелкие царапины, а я не имею ни малейшего представления, как сделать антисептик или откуда берется мыло.
В любом случае, я нашла хорошее дерево. Думаю, что-то вроде сосны. Ствол донельзя прямой, практически столб, со множеством ровных веток, и если получится воспользоваться ближайшим камнем и добраться до самой низкой из них, то я залезу гораздо выше, чем по какому-нибудь развесистому деревцу. Пора попробовать.
Панорама
Итак, ничего кроме новых царапин и ссадин попытка не принесла. Можно четко разглядеть дорогу, но я и раньше знала, что нахожусь среди множества низких холмов, покрытых деревьями, а между ними течет река. По-прежнему никаких признаков полей или зданий, не говоря уж о линиях электропередач. Кажется, где-то там река заканчивается. Может, просто расширяется и разворачивается, но судя по виду, скорее во что-то впадает.
Буэ…
Очень плохо. Я попробовала новый фрукт, похожий на оранжевый виноград (апельград). Всего одна штука – и меня рвало весь вечер, к чему добавилась радость поноса. Думаю, жить буду, но как же хреново без туалетной бумаги.
Плохая ночь
Я уже сделала два больших (и очень обтрепанных) коврика из «бамбуковых» листьев. Нести их не слишком тяжело, если свернуть и привязать к спинке рюкзака. По ночам я ложусь на один и с головой прячусь под другим. Они спасают от росы и, возможно, даже от дождя – пока ни одного не было, но небо обещает. Коврик не толще листа бумаги, а я все равно чувствую себя защищенной, хоть чем-то укрывшись.
Прошлой ночью что-то подошло прямо ко мне, хрустнув углом плетенки. Ужас просто. Я сжалась и попыталась не дышать, чтобы не превратиться в большой съедобный сэндвич с Касс посерединке. Наверное, это была корова, больше заинтересовавшаяся ковриками, чем мной. Крупная, тяжелая. Я могла слышать ее дыхание и тихий звук, когда она повернула голову прямо над моей.
А потом ушла.
Большую часть дня я провела на камне посреди реки, в тепле и безопасности, поглощая воду литрами. После вчерашнего эксперимента с едой следовало прийти в себя, но это не ядовитый плод заставил меня сжиматься в ужасе от того, чего я даже не видела.
Сегодня сплю здесь. Мне это необходимо. Но я знаю, что выбора нет, и надо идти вперед.
Коврики
Вожусь с ковриками, заново стягивая и гадая, как бы сделать нитку и иголку, чтобы подшить края. Наверное, можно просто загнуть и оплести в шахматном порядке, что их укрепит. Забота о ковриках занимает большую часть дня.
Ножницы для бумаги, вкладываемые в пенал, даже в пенал с картинкой из «Doom», недостаточно велики и крепки, чтобы изображать нож или половину других инструментов, в качестве которых я пытаюсь их использовать. Они уже на последнем издыхании. В точилке для карандашей тоже есть крошечное лезвие, но пока я его не трогаю, да и ножницы теперь берегу на крайний случай. Возможно, еще раз попробую отбить каменный нож.
Большая вода
Впереди точно океан или озеро. Я все время вижу отражающийся от воды свет, хотя он по-прежнему слишком далеко, чтобы понять больше. Надо сегодня как следует поднапрячься и посмотреть, как далеко продвинусь.
Природа ненавидит квадраты
По крайней мере, я не могу припомнить естественно сформировавшихся квадратов, не считая отдельных скал странной формы.
Впереди большой водоем. Пока непонятно, озеро или океан. Река остается пресной, без малейших следов соли. А вдалеке у правого берега стоят белые квадратные штуки.
Здания.
Не видно ни дыма, ни проводов, ни дорог, только несколько белых коробок посреди зелени. Но это столь многое меняет. Кто-то их создал, и даже если это не особо дружелюбные люди-ящерицы или типа того – плевать. Я не единственное разумное существо на планете!
Я едва сижу на месте, дописывая эти слова. Хочется бежать туда со всех ног, звать на помощь, увидеть летящий самолет, и все это сразу.
Думаю, получится добраться туда к завтрашнему вечеру. И я определенно приложу для этого все силы.
Пешком вдоль воды
Я уже недалеко от зданий и доберусь до них задолго до заката, только надо еще решить, хорошая ли это мысль.
Озеро просто огромно. Похоже, я сейчас у некоего залива, но вижу, что там, за холмами, вода разливается невероятно широко и далеко – краев не различить. Она очень холодная и спокойная, ясная, как зеленый чай; берег галечный. Над озером парами летают птицы, издавая поразительный тягучий плач. Я рада, что впервые услышала его не посреди ночи.
Здесь дюжины зданий. Древних и явно пустых, заросших зеленью даже изнутри. Иду вдоль берега по аккуратной дороге из белых камней – местами разломанных прорвавшимися на поверхность корнями деревьев, но в целом все неплохо сохранилось. Здесь еще и что-то вроде верстовых столбов есть, хотя надписи на них такие старые и стертые, что трудно понять, знакомы ли мне подобные символы.
Здания белые, блочные, с арочными дверными проемами. Большинство одно- или двухэтажные, с плоскими крышами. Прямо приморский греческий городок с картины маслом. Они тянутся через весь холм и, думаю, должны стоять и вдоль «основного» берега озера.
Ноги совсем не в восторге от столь напряженной дневной прогулки, но я выжму из них все, пока еще светло. Надо обыскать здания и узнать, есть ли другие дома за холмом. Вдруг там люди. Вдруг там другое… жилое поселение.
Никаких дружелюбных туземцев
Здесь давно никого нет. Правда животных хватает. Десять тысяч птиц, и вечером все поют. Маленькие свинки, которые выскакивают из кустов и мчатся прочь с таким визгом, словно я их ударила. По стенам прыгает нечто вроде белок. Я даже видела крадущуюся серую кошку, неотличимую от земной домашней. И вся эта жизнь кипит в пустом заросшем городе.
Хотя даже во времена людей современностью тут не пахло. Нет ни остатков машин, ни проводов, ни чего-то подобного. Но нет и примитивных пещерных жилищ. Не понимаю, как построили эти здания: стены и крыши кажутся единым куском белого камня. Будто кто-то взял большой блок алебастра и вырезал ненужные части, создав комнаты с дверными и оконными проемами, а затем симпатично украсил по краю. Дома действительно хорошо сохранились: потертые, но крепкие.
От дверей, ставней и мебели почти ничего не осталось – значит, люди ушли далеко не пару лет назад. Да и вообще вещей мало (по крайней мере, в тех домах, куда я рискнула заглянуть), хотя грязи полно. К счастью, не видно человеческих костей – на Помпеи не похоже.
Тут темнеет около половины десятого по сиднейскому летнему времени, и уже сейчас довольно сложно продолжать исследования. Спать лягу на крыше крайнего дома, а завтра все как следует осмотрю. В ближайшие дни надо поискать что-нибудь полезное и решить, стоит ли здесь оставаться. Один заброшенный город еще ничего не значит. Взгляните на Мачу-Пикчу – его запустение не равняется мертвому миру.
Лишь говорит о том, что когда-то здесь жили люди.
Прогулка по городу
Все здания сделаны из того же белого камня – с остроконечными арками для дверей и окон. На каждой крыше, куда я удосужилась залезть, в центре имеется рельефный рисунок, кажется, какого-то цветка: от центральной точки к толстому ободу расходятся лепестки или лучи, или что-то подобное. Сами крыши чуть вогнутые, с дренажными отверстиями по углам, но без водосточных труб.
Чаще всего встречаются дома с двумя уровнями в передней части, одним в задней и с крошечным огороженным садиком. Похоже на ленточную застройку, но здания не прижаты друг к другу. Окна наверху тоже в форме арок, но гораздо более ровные, словно на них кто-то сел. Есть еще Г-образные дома без второго этажа, со стеной, окружающей площадку под сад. Попадаются и другие конфигурации, но всюду царствует квадрат. Даже замеченные мной башенки – это лишь несколько кубов помельче, сложенные один на другой.
На словах уродливо, но это не так. Отчасти потому, что все вокруг заросло зеленью, а еще из-за украшений. По основанию каждого дома и вокруг каждого окна и двери тянется орнамент. Геометрические фигуры или крошечные стилизованные животные. Все в блеклых желтых, синих, зеленых и терракотовых тонах.
Я шаталась по городу весь день. По дороге идти легко, но из-за острого мусора (обломки керамики) пришлось надеть туфли. С вершины холма видно, что озеро и правда огромное, а город протянулся по его правому берегу. Я направилась туда, где, похоже, некогда был центр, с более крупными, явно мощеными площадями и двумя четырехэтажными башнями.
«Северная» башня ближе всего к озеру, так что там я и решила обосноваться. Форт Касс. Сегодня сплю на крыше, поскольку небо ясное, а наверху меньше грязи.
Поблизости не видать никаких тел или чего-то на них похожего, хотя я не особо пинала мусор – как раз из-за возможности наткнуться на чьи-то кости.
Люди предпочли оставить это место и уйти? Началась эпидемия? Война?
...