Сплетни живут не только под лестницей (ИЛР, 18+)

Стефания: 22.07.16 13:34

 » Глава 8

БРАТЬЯ.
Между тем в Дартуэй-холле назревали события, спровоцированные выходкой отчаянной девицы.
Уоррен смотрел из окна на заснеженный зимний сад, терпеливо дожидаясь задерживающегося на свидании брата. Им предстоял серьезный разговор, но пока лорд обдумывал, как умнее его провести, его мысли невольно отвлекались на события почти шестнадцатилетней давности. Неужели он вновь увидит Изабеллу? Прошло столько лет…., какая она стала?
Изабелла в то лето категорически отказалась от переписки. С её точки зрения, вдове не пристало переписываться со своим любовником. О любимой жещине он узнавал только из писем своего давнего друга лорда Уэсли, который хотя и не одобрял происходящего, все-таки не отказывал влюбленным в помощи.
Тогда его дядя был ещё жив, и молодой Уильям жил на щедрые денежные подачки старого, обожающего красивого повесу лорда. Дядюшка настаивал на дипломатической карьере, да он и сам был не против посольской службы. Старик имел хороших знакомых в министерстве иностранных дел и выхлопотал племяннику назначение в Лиссабон, и там Уильям неожиданно застрял в должности первого секретаря посольства на несколько лет. Официальный траур по погибшему Джонсону давно кончился, а Дартуэй все никак не мог выбраться в Англию, даже в отпуск.
Между тем, в письмах Уэсли вдруг замелькало имя маркиза де Артуа. Джордж писал, что денежные дела вдовы очень расстроены, и она практически разорена, потому что все её деньги перешли каким-то непонятным образом к маркизу. Француз ведет себя нагло и настойчиво ухаживает за миссис Джонсон. От ревности Дартуэй тогда едва не лишился разума. Проявив чудеса изворотливости, он сумел добиться нескольких дней отпуска и примчался в Лондон.
Июль в том году выдался необыкновенно жарким, и Изабелла с обеими дочерьми оказалась в Лонгвуде. Пришлось вновь воспользоваться гостеприимством старинного друга Джорджа.
Уильям с трудом дождался вечера, и, несмотря на все уговоры Уэсли быть осторожнее, устремился по знакомой тропинке в тот самый парк, который часто снился ему в Лиссабоне.
Изнемогший в разлуке Дартуэй был готов на всё, даже на взлом замков. К счастью ему не пришлось прослыть вором, потому что едва пробравшись в сад, он наткнулся на Изабеллу. Вдова сидела на скамейке, задумчиво взирая на вечернюю зарю.
Миссис Джонсон немного изменилась - похудела, и заботы наложили на прекрасное лицо свой отпечаток, но для него она по-прежнему оставалась самой привлекательной женщиной в мире. Надо ли говорить, насколько Изабелла обрадовалась его приезду.
К сожалению, все сведения, изложенные в письмах Уэсли, оказались правдой. От всего состояния у Изабеллы остался только цветочный магазин и вот это поместье, и вдова теперь ломала голову, как прожить на эти деньги, хоть как-то сводя концы с концами.
Дартуэй понимал, что любимая женщина ждет от него предложения руки и сердца, но у него были свои резоны:
- Пойми, дорогая, я нищий! Живу за счет подачек дядюшки. Мне не на что содержать семью! Все мои надежды на будущее связаны с получением наследства, но им придёт конец, если мы поженимся,- горячо доказывал он Изабелле,- дядя никогда не позволит мне жениться на разорившейся вдове торговца. Он лишит меня наследства! Титул я, конечно, получу, но могу оказаться практически без средств к существованию. Жалование секретаря посольства грошовое. Да и не имею я права жениться без разрешения министерства иностранных дел. Прости, любимая, но там вряд ли дадут мне благословение на подобный мезальянс. Нужно подождать!
- Может, я сумею понравиться старому джентльмену?- робко возразила Изабелла, едва сдерживая слезы.
- Не исключено, но он все равно начнет наводить справки. Пустит ищеек по следу, и узнает, что твоя мать была уличной женщиной, а братья владеют на паях грязным трактиром в Ист-энде, доставшемся тебе в наследство от престарелого мужа.
Дартуэй ударил по больному.
- Откуда вы это знаете?
- Я хотел знать о тебе всё, и узнал! Но если у меня эти сведения вызвали восхищение, то на дядюшку они, боюсь, произведут самое неблагоприятное впечатление.
- Так что же нам делать,- растерялась Изабелла,- выходит, у нас нет будущего?
- Подождем, когда дядюшка умрет, и тогда поженимся.
- Но я не могу провести остаток жизни, в ожидании смерти несчастного старика!
- Почему бы и нет? Обстоятельства всё равно складываются таким образом, что я редко бываю в Англии.
- Мне не нравится подобное положение дел!
Юная вдова решительно поднялась со скамьи. Уильям впервые увидел её в таком бешенстве.
- Изабелла,- попытался он её остановить, но…
- На этом мы закончим разговор! Я прошу больше не беспокоить меня, если не сможете предложить что-нибудь более конкретное.
Он растерянно смотрел вслед удалявшейся фигурке - в пылу гнева Изабелла даже ни разу не обернулась.
Уильям в полном унынии возвращался в поместье Уэсли, когда дорогу ему преградила черная грозная фигура. При свете луны были заметны тонкие, крепко сжатые губы, и все лицо незнакомца выражало угрозу и ненависть. Он ещё не сказал ни слова, но Дартуэй сразу же сообразил, что перед ним маркиз де Артуа. Откуда тот настолько быстро прознал о его прибытии в Уэсли-холл, для Уильяма так и осталось загадкой. Возможно, за ним следили от самого Лондона.
Впоследствии Уоррен немало времени посвятил сбору сведений об этом человеке, и узнал немало интересного.
Род маркиза был древним и уходил корнями, чуть ли ни к первым Капеттингам, но ко времени правления последних Бурбонов, эта ветвь лишилась особого влияния при дворе. Предки маркиза в основном делали карьеру на военном поприще. Впрочем, занимая довольно прочные позиции в военной иерархии, де Артуа не часто выбивались на самый верх и редко становились маршалами.
В Америке члены этой семьи оказались тоже по приказу.
В 1778 г. американские повстанцы заключили с Францией договор о военном сотрудничестве. Франция отправляла колонистам корабли с продовольствием, одеждой, оружием и снарядами. Помимо этого Америке был выделен долгосрочный кредит, а в войне с англичанами участвовал французский корпус, сыгравший решающую роль в победе армии Джорджа Вашингтона под Йорктауном. Так вот, на отца маркиза была доверена встреча кораблей из Франции в разблокированных французским флотом гаванях и передача грузов непосредственно представителям армиии повстанцев. Попутно тот завел необходимые связи среди местных предпринимателей и, когда война за независимость закончилась, он успешно вложил заработанные деньги в несколько торговых компаний. Старший сын маркиза пошел по стопам отца и стал офицером королевской гвардии, а младший перенял его бизнес в Америке.
Французская революция застала этих людей врасплох - старого маркиза убили восставшие крестьяне, а старший брат Рауль был гильотинирован под разнузданные крики возбужденных кровью санкюлотов.
После этих трагических событий Антуан-Морис Менпелье де Артуа остался последним в роду. Маркиз получил классическое дворянское образование в иезуитской закрытой школе, отличался вспыльчивым неукротимым нравом, и на его счету было чересчур много дуэлей даже для той эпохи. В Америке он женился на весьма состоятельной девушке из местной знати, но по-прошествии десяти лет она умерла, так и не родив ему наследника.
С мистером Джонсоном и семьей Лэтери Артуа совместно владели небольшой фрахтовой корабельной компанией «Меррибург», перевозящей в основном сахар и хлопок, но не гнушавшейся и другими грузами. Когда же Джонсон решил свернуть дела в Америке и продать свою долю, маркиз охотно её купил. Но оставалось ещё немало нерешенных дел между бывшими компаньонами, когда корабль мистера Джонсона потерпел крушение. Маркиз был вынужден приехать в Англию, чтобы объяснить обстоятельства сделки его вдове и предъявить права на имущество.
Когда де Артуа встретил Изабеллу, ему исполнилось сорок пять лет. Мужчина с малопривлекательной, суровой внешностью воина и психологией удачливого и расчетливого дельца, тем не менее, умел произвести нужное впечатление в обществе.
Уильям так никогда и не узнал подробностей их романа с Изабеллой, но ему было известно, что в борьбе за руку и сердце вожделенной женщины маркиз использовал весь арсенал дозволенных и недозволенных средств: шантаж, уговоры, нежные ухаживания, физическое устранение соперника и, наконец, подкуп. Миссис Джонсон отвергала все его притязания, но, увы, обстоятельства были против неё.
Правда, это произошло потом, а тогда на тропинке, соединяющей два поместья, состоялся следующий разговор:
- Если двое мужчин любят одну женщину, то спор можно решить только при помощи оружия,- безо всякого предисловия заявил маркиз,- ваши условия?
- Мне все равно,- браво вскинул подбородок Дартуэй,- можно встретиться в парке имения моего друга сегодня утром!
- Какое оружие предпочитаете?
- Предоставляю выбор вам.
- Шпага!
- Как вам будет угодно!
После чего соперники церемонно раскланялись и разошлись в разные стороны. Всю оставшуюся дорогу Уильям думал только о том, каким образом маркиз узнал о его существовании. Зато Джордж, которого он разбудил, чтобы сообщить о дуэли, пришел в ужас:
- Почему ты согласился на шпагу? Ты же фехтуешь как школяр обструганной палкой, а маркиз - настоящий виртуоз во владении клинком! За ним тянется слава удачливого дуэлянта. Почему ты не настоял на пистолетах?
Почему? Да кто бы ему самому объяснил. Наверное, не хотел ронять себя перед французом!
- Будь что будет, я поссорился с миссис Джонсон и мне всё равно, чем закончится дело.
- Ты её обидел? – возмутился Джордж.
Уильям рассказал ему о разговоре с Изабеллой, надеясь на сочувствие друга, но тот неожиданно встал на сторону вдовы:
- Она порядочная женщина с чувством собственного достоинства! Понятно, почему ей не по душе твое предложение. Зачем ей унизительное положение содержанки? А если она забеременеет?
- Ты сразу же ударяешься в крайности!
- А ты не желаешь видеть очевидного, подвергая опасности репутацию порядочной женщины!
Они спорили до рассвета, и разговор прервал зевающий дворецкий, объявивший о прибытии маркиза де Артуа. Делать нечего, пришлось брать шпагу и спешить на дуэль. Впрочем, все закончилось, толком не успев начаться.
Трава была белесой от росы, когда соперники встали в позицию. Сверкнули шпаги, и Уильям подскользнулся, потеряв равновесие при первом же прыжке, чуть ли не упав на шпагу противника. Он едва успел удивиться, почувствовав мгновенную, невыносимо острую боль, как наступила темнота.
Очнулся Дартуэй через несколько дней в доме Уэсли, и сразу же увидел Изабеллу, утомленно сомкнувшую ресницы в кресле у изголовья кровати. Молодому человеку было тогда очень плохо и больно, но он даже сейчас помнит восторг, охвативший его при виде любимого лица.
«Да, маркиз, знали бы вы, что удар шпагой помирит нас, всеми силами постарались бы избежать поединка»,- мелькнула тогда озорная мысль в его затуманенной болью голове.
Изабелла при попустительстве Уэсли тайком навещала его каждую ночь и преданно дежурила у постели. Уильям быстро поправлялся, но, по понятной причине, скрывал это. И все же однажды ночью он не выдержал такой пытки и затащил свою добровольную сиделку в постель.
О, какая это была ночь! Она стоила и удара клинка, и её гнева, и вообще всех сокровищ на земле. Наслаждение, которое Уильям получал от близости с Изабеллой, он больше никогда не смог испытать, хотя давно уже со счету сбился, какое количество женщин прошло через его постель. Всё не то, всё пустое, всегда чего-то не хватает – дамы то слишком навязчивы, то наоборот, бездушны. И только в этой женщиной всего было в меру, ровно столько, чтобы свести его с ума, и разбудить в теле такую страсть, на которую до этого Уильям считал себя не способным. Но на следующий вечер эта упрямица уже не пришла, передав через Уэсли, что считает его вполне здоровым и не нуждающимся в уходе.
Зато вместо возлюбленной появился лорд Уоррен, который настоял на немедленном переезде раненного племянника в свой дом. Старый джентльмен хорошо знал жизнь и понимал, что дуэль состоялась из-за женщины, а так как Уильям остался жив, то она может повториться снова. Он опять нажал на своих высокопоставленных знакомых и добился назначения Уильяма первым секретарем посольства в России, справедливо считая, что отдаленность этой дикой страны отведет возможную опасность от головы обожаемого наследника.
Конец месяца Дартуэй встретил на борту отплывающего корабля, едва успев передать письмо Уэсли об изменениях в своей судьбе.
Шел 1800 год, в Европе уже началась война, и планы работы дипломатических миссий менялись в зависимости от различного рода обстоятельств. В самом начале XIX века разразился первый русско-английского кризис, связанный с резким изменением отношения императора Павла I к Англии. Началось всё с недовольства тем, что Россия ничего не выиграла от итальянских походов. Внёс свою лепту в конфликт и английский посол Уитворт. В своей депеше в Англию он прямо написал: «Император не в своем уме. Уже несколько лет это известно ближайшим к нему лицам. Император не руководится в своих поступках никакими определенными правилами или принципами. Все его действия суть последствия каприза или расстроенной фантазии». Депешу вскрыли, разразился невиданный скандал. Посла выслали из страны, и в июне 1800-го года дипломатические отношения между государствами были прерваны. В ответ англичане заняли остров Мальту (тем самым нанеся личное оскорбление Павлу - покровителю ордена госпитальеров) и стали готовить флот к походу на Балтику. Русский император в ответ начал разработку совместного франко-русского похода в Индию.
Не подозревавший о таком резком ухудшении отношений между двумя государствами, Дартуэй плыл в Санкт-Петербург. Но когда корабль стоял на рейде в Кенигсберге, он вдруг получил предписание срочно покинуть судно и направиться сухопутным путем в Константинополь.
По этой причине Дартуэй оказался в стенах английского посольства в Санкт- Петербурге только спустя девять месяцев, когда затянутым на шее Павла шарфом был развязан узел англо-русских противоречий. Новый император - Александр Павлович первым же делом заключил мир с англичанами, и посольство Британии вновь вернулось в русскую столицу. Был в его составе и Дартуэй. Там его, наконец-то, нашло письмо полугодовалой давности от лорда Уэсли.
Его содержание повергло Уильяма в шок. Друг умолял, что-нибудь предпринять в связи с обнаружившейся беременностью Изабеллы.
Уильяма тогда неприятно поразили сразу две вещи: во-первых, почему Изабелла сама не обратилась к нему за помощью; во-вторых, мелькнула ревнивая мысль, что Уэсли становится для Изабеллы близким человеком, если она посвящает его в свои тайны. Мысль мелькнула и исчезла, вытесненная из головы заботой о будущем младенце. Он тут же написал ответное письмо, умоляя уговорить Изабеллу подождать его приезда, обещая в любом случае признать ребенка своим.
Долгих три месяца он ждал ответа от молчащего друга, пока не пришло долгожданное письмо. Уэсли довольно сухо информировал его, что миссис Джонсон вышла замуж за маркиза де Артуа, и у неё родилась дочь, названная Женевьевой.
В этом же письме Джордж сообщил, что собирается совершить путешествие по Индии и просил пока не писать. Надо ли говорить, что впоследствии обстоятельства сложились так, что на этом письме их многолетняя дружба приказала долго жить.
Грустные воспоминания прервало появление брата.
Генри зашел в комнату бодрой и легкой походкой довольного жизнь человека. Его глаза светились, губы улыбались, и от него вкусно пахло свежестью, морозцем и … грехом!
Через своего камердинера лорд знал, что брат велел привести в порядок охотничью хижину на краю леса, и вот уже второй раз туда с утра устремлялся лакей с корзиной продуктов и шампанским, но до поры до времени молчал. Страсть - дама таинственная, она не терпит вмешательства третьих лиц. Но сегодня всё изменилось.
- Хорошо отдохнул? – сухо осведомился он.
- Неплохо,- Генри вольготно расслабился в кресле, вытягивая ноги к теплу камина,- на улице прекрасно - свежо, морозно! Как жаль, что ты болен и не можешь составить мне компанию.
- Не думаю, что там, откуда ты прибыл, я хоть сколько-нибудь нужен,- фыркнул лорд,- но надеюсь, незнакомка хотя бы стоит того, чтобы заставлять скучать единственного брата?
Генри покосился на Уильяма, но, к счастью, хотя бы не обиделся.
- Она лучшее, что у меня когда-либо было,- мягко признался он,- не девушка, фейерверк!
«Мэри!» - сразу же сделал окончательный вывод сэр Уильям, хотя и так не сомневался в кандидатуре любовницы брата.
- К сожалению, я поведу речь не о праздничном пироге, а о скромном хлебе, - с хмурой иронией заявил он,- но его цена достигает семидесяти тысяч фунтов, и он просто мечтает быть съеденным тобой!
- Ты о мисс Беатрисе? – лоб Генри прочертила вертикальная недовольная складка. - Там же есть какой-то жених!
Что ж, пора было браться за дело.
- Ты прекрасно знаешь,- резко заявил сэр Уильям, подходя к брату,- что там уже нет жениха. Мисс Джонсон готова ради тебя даже на побег в Гретна-Грин! Кого ты хочешь обмануть - меня или себя? Тебе совсем не нравится эта девушка?
Брат неловко поежился, отводя глаза в сторону.
- Почему? - вяло пробормотал он. - Мисс Беатриса – милая юная леди!
- Если она «милая», то почему бедняжка с риском для здоровья каждый день мерзнет в напрасном ожидании встречи, а ты в это время развлекаешься с её сестрой?
- Это не твое дело!
Вот так всегда! Генри уступал нажиму старшего брата до определенного предела, и Уильяму было невероятно трудно балансировать на грани между его согласием на повиновение и свойственном Генри упрямстве.
- Любой нормальный мужчина, у которого все в порядке в штанах, из этих двух, конечно же, выберет Мэри,- миролюбивого согласился он. - Дорогой, жизнь – не только постель, где вы, как я вижу, нашли общий язык, это ещё и звонкие соверены, которые тебе столь необходимы. Торчишь в деревне, отказывая себе во всем ради египетских проектов Бертрама, но теперь у тебя появятся средства реально ему помочь!
Он осторожно покосился в сторону брата. Генри напряженно его слушал, но вроде бы не собирался перебивать. Это был обнадеживающий знак, и лорд рискнул надавить посильнее.
- И, в конце концов, как ни хороша мисс Мэри, не породнишься ведь ты с лондонским дном? Одному Богу известно, кто её мать, да и отцов могло быть несколько!
Генри молчал…, и сэр Уильям осмелел.
- Не терзайся понапрасну! Все бабки и прабабки твоей возлюбленной испокон века теряли свою невинность за мелкую монетку, ублажая господ после сильного похмелья. Мэри не умрет от твоего предательства – она повзрослеет, поумнеет, и ещё крепче вцепится в жизнь. Надо заканчивать с этими свиданиями, пока ты не прикипел к ней душой!
- Пошел к черту! – Дартуэй взвился подобно пламени, гневно отшвырнув в сторону кресло, на котором только что мирно сидел, и с такой ненавистью глянул на брата, что тот попятился. - Не лезь в наши отношения!
- Но Беатрис, - упрямо не сдавался лорд,- что ты решил? Стоит ли девушке надеяться?
Но Генри, ни слова не говоря, разъяренно выскочил из комнаты. Уоррен облегченно перевел дыхание и поспешно позвонил лакею, чтобы тот принес рюмку шерри. После такой встряски ему захотелось успокоить нервы. Тем более что разговор все-таки увенчался успехом – если бы Генри был настроен против женитьбы на дочери Изабеллы, он сказал об этом прямо, а так… дело, можно сказать, решено!

...

Airkiss: 22.07.16 14:43

Спасибо за продолжение, Стефания.
Я почти была уверена, что у Изабеллы от Уоррена была дочь, ведь он так ею заинтересовался, когда услышал, а оказывается, так и есть на самом деле.
Но что пришлось испытать ей от маркиза за эту связь и незаконнорожденную дочь. Или он её простил? Мы же узнаем подробности ее третьего замужества и как Уэсли потом на ней женился. Наверно, он всегда ей был другом, раз поддерживал связь между ней и Уильямом и защищал ее.
А вот косвенное предложение лорда брату сбежать с Беатрис в Шотландию и там вступить в брак мне очень не нравится, конечно. И это венчание окончательно рассорит его с леди и лордом Уэсли! Но и он относительно прав, говоря о происхождении Мэри, хотя лично к ней это не относится, ведь баронету нельзя себя связывать с такой девушкой. Ну разве что сразу можно в Америку отплывать, где на это никто не обратит внимание.

...

Стефания: 22.07.16 15:26

Здравствуйте, леди! Конечно, вы узнаете ответы на все ваши вопросы. Я так построила сюжет, что история леди Уэсли будет вспоминаться отрывками разными героями этой книги. Здесь и она сама, и лорд Уоррен, и сам Уэсли. И эта информация будет вкраплена в сюжет, как бы помогая постичь происходящее. Такой вот авторский ход, не знаю - удачный ли? Может стоило просто выделить отдельную главу и всё пояснить от имени автора? Не знаю... Вы мне потом напишите, каково ваше мнение по этому вопросу?

...

Airkiss: 22.07.16 15:47

Спасибо за пояснение, но я на такое развитие и рассчитывала - на постепенное раскрытие подробностей, Вы правы, это намного интереснее, когда вкрапляются сюжеты из прошлого, пересказанные разными персонажами!
P/S Замечательные обложки получились. Еще бы баннер, и я бы с удовольствием его "носила"))

...

Стефания: 22.07.16 17:59

Попробую заказать! Связалась с художником - не знаю, что она ответит.

...

Стефания: 23.07.16 10:52

 » Глава 9

БЕАТРИС.
Беатрис не спала всю ночь. Не сказать, что это была её первая бессонница, но никогда она не проводила время в постели, с таким напряжением ожидая пробуждения дома. Утро должно всё расставить по своим местам, но рассвет как будто где-то заблудился!
Мистер Смит ещё в пору нищеты и непосильной работы привык вставать спозаранку, и поэтому был потрясен, когда зевая и потягиваясь, спустился на кухню за первой чашкой чая и встретил у выхода из дома уже полностью снаряженную для прогулки племянницу, с лихорадочно блестящими глазами.
- С ума с вами можно сойти,- разворчался он, зябко кутаясь в домашнюю куртку,- помешались, что ли в доме Уэсли на прогулках по свежему воздуху? Так и рассекаете окрестности – ты с утра, Мэри после обеда, как будто дома вам вилы втыкают в причинное место! Холод, мороз, ветер – всё нипочем! Хотя бы гуляли вместе, что ли… А то не ровен час, встретится какой-нибудь бродяга, хотя места здесь и тихие, но ведь все случается когда-то в первый раз!
- Утром Мэри спит,- хладнокровно возразила Беатрис,- а днём я шью, наполняя корзинку для бедных, потому что хорошо вижу только при дневном свете!
Мистер Смит только разочарованно махнул рукой – какие-то малахольные девицы достались ему в племянницы! Таскаются Бог знает где, не слушаются воли родителей, обижают достойного человека. И ладно бы Мэри – та, кстати сказать, вела себя вполне приемлемо, но от Беатрис он подобного не ожидал.
А девушка рвалась на улицу, чтобы не дай Бог не пропустить скачущего всадника.
Пронзительный до дрожи ветер продувал насквозь, мела поземка, и умнее было остаться дома, но никакая сила в тот момент не могла заставить миссис Джонсон подчиниться голосу разума. Она до боли в глазах вглядывалась в окружающий пейзаж, не замечая ни засыпанных снегом деревьев, ни восходящего ярко-багрового солнца.
Сначала Беатрис услышала стук копыт, а потом, радостно обернувшись, увидела и выехавшего откуда-то со стороны леса баронета.
- Мисс Джонсон,- спешившись, поприветствовал её тот,- рад вас видеть, и весьма сожалею, что вы вчера не застали меня дома!
От волнения Беатрис растеряла все заготовленные ранее фразы, и теперь, как дурочка, молча хлопала заиндевевшими ресницами.
- Веер вашей тетушки мы, конечно же, нашли, - продолжал толковать сэр Генри, деликатно отводя глаза от её растерянного лица,- и сегодня пришлем слугу с находкой. И ещё…, мисс Беатриса?
- Да? – прохрипела она в ответ, силясь улыбнуться.
- Я хотел бы узнать, когда ожидается приезд вашей матушки?
Девушка удивилась вопросу, но после некоторой заминки, все-таки ответила.
- Ник говорит, что не раньше Двенадцатой ночи. У неё обнаружились дела в Лондоне!
Сэр Генри жестом предложил спутнице продолжить прогулку уже вдвоем. Они прошли достаточное расстояние, прежде чем Беатрис, замирая от тревожного смятения, осмелилась спросить:
- А зачем вам понадобилась моя мать?
Сэр Генри кинул на неё неопределенный взгляд.
- На это есть несколько причин! Но в основном, мне нужно испросить у неё позволения видеться с вами!
У Беатрис от радости перехватило дыхание. Наконец-то! Именно этих слов она с такой надеждой ждала все эти дни. Хотя, наверное, сэр Генри мог бы сказать ещё что-то, более откровенно говорящее о его намерениях. А то идет рядом и молчит, и не скажет ничего даже близко напоминающее ни то что признание в любви, но даже дежурный комплимент!
Но влюбленное сердце быстро нашло объяснение этой необъяснимой сдержанности. Да, он такой - гордый и замкнутый, не болтун, которые говорят невесть что, а под словами нет ни чувств, ни мыслей. Сэр Генри серьезный, самостоятельный человек, герой! У таких людей каждое слово имеет вес, вот он и не болтает попусту!
Знала бы Беатрис, что после их сухого расставания, у баронета позже будет ещё одно свидание – и оно пройдет совсем не так!
- Генри, я разденусь сама,- Мэри со смехом отвела руки возлюбленного от себя,- ты все порвешь! И мне придется потом опять тайком пришивать пуговицы. Если дело и дальше так пойдет, я буду приходить на свидание в костюме Евы…
- Это лучший наряд из твоего гардероба, - её упреки не произвели впечатления на Дартуэя, и он все равно полез помогать снимать платье,- девушка с такой талией и грудью совершает преступление, скрывая её под никчемными тряпками!
- Ты хочешь, чтобы я ходила голой?
- Я тебе сейчас покажу, чего очень сильно хочу! Но сколько же можно копаться…, милая, у меня уже не хватает терпения!
- Генри! – но звук разорванной материи был ответом на её возмущенный вопль.
- Не злись, радость моя, согласись, я знаю толк в быстром раздевании!
Звуки поцелуев, вздохи, томные стоны, и пламенное переплетение двух тел в извечном ритме страсти…
О чем думала Мэри в те краткие моменты отдыха, когда любовники отрывались друг от друга, чтобы перевести дыхание? Да, о том же, о чем мечтала и Беатрис, только мысли её были более радужные и счастливые. Мэри ничуть не смущали их отношения. Ведь они с Генри любят друг друга, ну и что из того, что запретный плод сорван раньше, чем было дано дозволение священника? Вот приедет матушка, Дартуэй встретится с ней и обговорит сроки венчания, а сейчас они как бы помолвлены, только тайно!
Мэри не нужно было уверений в вечной преданности, она и так не сомневалась в самой горячей любви избранника, имея этому, как ей казалось, сотни доказательств. Да и кто бы усомнился в чувствах Дартуэя, если бы увидел, как темнеют его глаза при взгляде на грудь юной любовницы, с каким нетерпением скользят дрожащие руки по её бедрам, услышал бы, что он шепчет ей в минуты страсти!
- Лучшей девушки мне не встречалось!- как-то откровенно признался Генри.
- А много их было? – ревниво надула губы Мэри.
Дартуэй со смехом куснул её за ухо.
- Когда ты злишься, глаза горят как у пантеры. Я солдат, милая, а когда армия вступает в город…, всякое бывает!
- И что же делают солдаты в захваченном городе?
- Я тебе сейчас покажу!
Ну, и чем это всё могло закончиться, как не браком? Ведь любовникам с каждым разом все труднее становилось расстаться друг с другом. Время, проведенное рядом на смятых простынях, мчалось как сумасшедшее. Вот, казалось, они только что встретились, а уже пора возвращаться в дом Смитов. Ещё столько нужно сказать, а за окном зловредно сгущаются сумерки. Прощальные поцелуи превращались в пытку для них обоих.
- Я хочу тебя на всю ночь!
Мэри растерялась, беспомощно глянув на возлюбленного. Ради Генри она была способна на всё, но…
- Нет, дорогая, конечно, нет! – понял её смятение Дартуэй и покрыл лицо девушки горячими поцелуями,- я вовсе не хочу, чтобы ты покидала дом, я сам к тебе приду, но… тайно!
Губы Мэри растянулись в восхищенной и одновременно испуганной улыбке.
- Это было бы здорово, но вдруг нас застанут?
- Мы будем очень-очень осторожны! Когда в доме мистера Смита укладываются спать?
С этим как раз не было проблем. Мистер Смит любил уходить в свою спальню чуть ли не сразу после ужина, и только приличия могли удержать его в гостиной в случае появления каких-нибудь гостей. Но и тогда пожилой джентльмен начинал клевать носом, и благополучно засыпал прямо посереди разговора, ввергая незнакомых с его распорядком дня визитеров в неудобное положение. Наверное, поэтому дом мистера Смита так редко навещали соседи.
Вслед за хозяином удалялись на покой его жена, сын, да и остальные домочадцы особо не задерживались. И к десяти часам вечера дом поглощала сонная тишина.
- Полчаса на то, чтобы все уснули,- быстро подсчитал Дартуэй,- ты откроешь мне дверь и проведешь в свою спальню!
Авантюрность затеи, хотя и заставляла испуганно трепетать сердце Мэри, но все же сделала последующий вечер незабываемо счастливым. Она была так возбуждена, что с трудом дожидалась, когда все семейство отойдет ко сну.
Беатриса сидела напротив с каменным лицом и перебирала клубки ниток в тетушкиной корзине для рукоделия. Сестра выглядела очень плохо - побледнела, осунулась, была напряжена и углублена в себя.
Мэри с высоты своего счастья снисходительно пожалела бедняжку. Действительно, разве можно было сравнить Лэтери с сэром Генри, который, кстати, вел себя довольно странно.
- Америка, мисс Джонсон,- с жаром обращался он к ней,- это страна больших возможностей. Там все зависит только от самого человека, от его трудолюбия и удачливости. Мой дед прибыл в Бостон из Йоркшира с несколькими монетами в кармане, и в краткий срок сумел разбогатеть так, что нам его потомкам только и остается, что продолжать прибыльное дело. Но, если у мужчины появится дома поддержка - подруга, которая будет разделять его устремления и мечты, то он никогда не остановится на достигнутом. Хлопок сейчас в большой цене!
Мэри сочувственно покосилась на мрачную Беатрис. Какой зануда этот янки! Разве так ухаживают за девушками?
Они в последнее время отдалились друг от друга – уж слишком много тайн появилось у каждой. У неё Генри, а у Беатрис, наверное, этот Летери, который решительно не нравился сестре. Увы, но матушка могла настоять на своем.
Мэри было жаль, что так складываются дела тихони Би. Она искренне желала счастья сестре, и ей и в голову не приходило, что мысли той тоже сосредоточенны на Дартуэе.
Больше всего на свете Мэри хотелось, чтобы янки заткнулся и удалился в спальню, но тот как будто задался целью просидеть в гостиной всю ночь, так болтая и болтая о Филадельфии, Новом Орлеане, Бостоне и прочих местах, которые интересовали собеседницу не больше, чем мышиные норки в ржаном поле. Тайком позевывали и Ник с Беатрис.
Да когда же он уймется! И Мэри, хотя дальше всего на свете была ото дремоты, нарочито громко зевнула, вызвав осуждающий взгляд кузена, зато Лэтери всполошился.
- Прошу меня простить, кажется, я увлекся!
Ещё бы! Он увлекся уже тогда, когда надумал пересечь Атлантический океан!
Ключ висел на гвоздике рядом с дверью. Снять его, вставить в скважину и открыть дверь, было делом нескольких секунд. Дартуэй не вошел, он просочился в дом, едва только приоткрылась створка. Мэри радостно улыбнулась, но он, приложив палец к губам, жестом показал ей следовать впереди себя. Двигался мужчина настолько бесшумно и умело, что внезапно вышедший из своей двери навстречу обомлевшей девушке Ник не увидел никого кроме Мэри.
- Прости, что напугал,- извинился он, отступая назад,- мне показалось, что кто-то ходит.
- Я спускалась вниз. Хилл забыла поставить мне воду!
- Спокойной ночи!
- Спокойной ночи, Ник!
И только попав в собственную комнату, Мэри наконец-то отважилась оглянуться и увидела, что Дартуэй уже здесь.
- Как тебе удалось спрятаться,- облегченно выдохнула она,- я думала, что умру от страха!
- Но мы живы,- улыбнулся тот, быстро раздеваясь, - и вся ночь впереди!
Мэри поспешила последовать его примеру.
- Кстати,- спросил Дартуэй, уже укладываясь в постель, - а кто за стенкой?
- Би, - блаженно улыбнулась Мэри, обвивая его шею руками.
- Это хорошо,- выдавил из себя сэр Генри, пылко притягивая любовницу к себе,- очень хорошо!
- Почему? – прошептала Мэри.
- Потому что она, даже если что-то и услышит, то ничего не поймет!

...

Airkiss: 23.07.16 11:30

Ох, ну надо же быть такой наивной и доверчивой, как Мэри. Вот прочитала бы Клариссу, может, была бы осторожнее. А если бы не относилась свысока к нравучениям гувернантки, может, смогла бы разобраться в том, что такое страсть мужчины и к чему она приводит.
А этот лавлас, неужели на глазах у Мэри будет просить у леди Уэсли разрешения ухаживать за сестрой? Объяснит это маскировкой? Как он дальше будет изворачиватся?

...

Стефания: 23.07.16 11:39

Здравствуйте, леди! Увидите в следующей главе. И вспомните себя юными, но как было не поверить своим кавалерам. Ведь они так убедительно клянутся, что любовь вечна, да и ты с дуру ума им веришь. это все обманщица страсть - застит глаза доверчивым и любящим душам.

...

Стефания: 24.07.16 07:48

 » Глава 10

...

Lubushka: 24.07.16 08:09

Спасибо!

...

Стефания: 24.07.16 08:11

Очень приятно, что вы откликнулись, а то мы с Юлей тут в одиночку переписываемся.

...

Airkiss: 24.07.16 09:13

Благодарю, Стефания. Но закончилось все на очень интересном месте. Придётся потерпеть. Я бы на месте Леди Уэсли отказалась принимать Генри, но наверно, это неприемлемое поведение по отношению к лендлиза лорду!
Понятно теперь нетерпимое отношение Изабеллы к Дартуэям, особенно к Уильяму. Особенно, если в душе живо чувство вины за смерть мужа и брата. А ещё весь этот ужас, который пришлось испытать в браке с ревнивым маркизом.
Маркиз., конечно, тиран и варвар, а все же любил её по своему, если бы не патологическая ревность, их брак мог бы стать удачным. В будущем, он может и успокоился немного и научился доверять жене. Правда, он понимал, что обстоятельства вынудили пойти Изабеллы на брак. Но и осаду он вёл как воин)) а чувства завоевания трофеев никого не интересуют. И его почему-то не смущало, что титул он отдаст сыну, рожденного от бывшей лавочки.
Зато Изабелла всегда была верна всем своим мужьям! Насмотревшись с детства на Лондонское дно, она осталась благородной и честной женщиной. А любовь к деньгам - это слабость, которую ей можно простить. Ведь именно из их отсутствия в её жизни происходили все прискорбные события. Из-за них она не могла контролировать исвою жизнь.
Интересно, смог бы на ней жениться Уильям, если бы тогда у неё было наследство Джонсона? Или ей, хотя бы, не пришлось бы выходить за Артуа! Может, все эти мысли и гонят её на биржу?

...

Стефания: 24.07.16 11:03

Маркиз и сам занимался торговлей, и будучи эмигрантом не был столь зависим от общественного мнения, как, допустим, тот же Уэсли или Уоррен. Что же касается женитьбы сэра Джорджа, то описание их романа впереди, и это были крайне сложные отношения. Он можно сказать женился на ней против своей воли, но не буду забегать вперед, а то вам будет не интересно.

...

ЭлизаJ: 24.07.16 12:59

Стефания, спасибо за продолжение!!! Даа, вот так хитросплетения! Я в восторге!

...

Airkiss: 24.07.16 13:16

Не я буду надеяться, что он любит свою жену. Или это асе же была сделка? Наверно, он помогал свое состояние, а у вдовы было много денег.
Или, как вариант, ей грозило преследование властей или ссылка, как жене француза.
Я нисколько не жду от Вас сейчас открытия всех тайн;) но пофантазировать - не откажу себе в таком удовольствии.

...