Peony Rose:
28.05.19 10:20
» Глава 5
5 апреля
Главный почтамт Южной Таравы, 11 часов 00 минут по местному времени (часовой пояс ЮТ)
Поля
Нет, я не собираю марки, конверты и прочую ерунду. Но вчера одна из моих лучших подруг, Танюша Рисина, очень попросила привезти одну из редких марок с изображением предпоследнего Президента Кирибати. А я люблю ее и уважаю, и если есть хоть маленький шанс найти эту жар-птицу в местных киосках – обязательно найду.
Все равно мои услуги Косте, по большому счету, не требуются. Он сейчас в конторе Арво, дописывает тот самый контракт и отправляет дяде Валере на согласование. Потом они поедут к мэру, все подпишут. Потом – мужики ведь – будут это дело обмывать. Я не знатная выпивоха и тем более не пятое колесо в телеге, так что могу посвятить это утро исполнению желаний – как своих, так и не своих.
Марка на почте нашлась, и даже не дорого. Обрадовавшись, я купила еще всяких штучек, которые осчастливят Таню. А когда повернулась к выходу, на меня практически налетел какой-то высокий, очень красивый парень из местных.
- Ох! – Я чуть не выронила покупки.
Парень стал извиняться на отличном английском, я от греха спрятала все добро в объемную сумку и замахала на него руками.
- Я такой дурак, - снова повторил он, улыбаясь по-кирибатски широко. – Нужно всегда смотреть вперед, но я обернулся на ту стойку с листовками будущего концерта классической музыки.
Я тоже поглядела туда и оценила листовки и большую афишу над ними. Громадный мужчина во фраке вдохновенно склонялся над бело-черными клавишами рояля. Внутри шевельнулось смутное нехорошее чувство, но сразу исчезло. Не стоит вспоминать о моем последнем знакомстве с пианистом, инструмент же не виноват, что на нем порой играют подонки.
Парень наклонил кудрявую голову и прижал левую руку к сердцу.
- Простите, я Антуан Таоири, один из организаторов мероприятия. А вы…?
- Полина, - просто ответила я. Выражение лица музыканта на афише завораживало, казалось, он пребывал в ином мире. Мире, недоступном для зла и тревоги. Мне бы так.
- Это мой двоюродный дядя, я очень его люблю, и когда он приезжает домой, уговариваю дать хоть один концерт, – продолжал Антуан, заглядывая мне в глаза и явно стараясь понравиться. - Обычно он соглашается, хотя график гастролей у него напряженный, и здесь дядя Франк любит отдыхать. Послушайте, вижу, он вам понравился. Так может, придете сегодня на концерт? Вот два флаера, вход будет бесплатный.
И, не успела я оглянуться, как в руках оказались две плотные бумажки с той же фотографией, что и на афише. Антуан снова извинился и убежал.
Я смотрела то на флаеры, то на стойку минут пять. Выйдя из задумчивости, поправила ремешок сумки на плече и пошла по направлению к отелю.
По дороге удалось нырнуть еще в парочку магазинов, где веселые девушки с удовольствием помогли выбрать сувениры для дяди, коллег и подруг. Также попалось удачное платье для выхода в свет – полностью в моем вкусе. В довершение я приобрела для Бухольцева деревянную фигурку божка плодородия с непроизносимым именем из одних гласных. Божок был неприличный: с ярко выраженным мужским достоинством и малюсенькой лысой головой. Но мужчинам такое почему-то нравится.
Поймав себя на откровенной мыслишке, я досадливо поморщилась. Ладно, признаю, перемирие с Бухольцевым и вся окружающая обстановка благотворно повлияли на мое плохое настроение. Но бдительности терять нельзя! Стоит раз дать слабину, и эти самцы используют тебя и выкинут в грязную лужу, и хоть обкричись – никому нет дела.
Так что я встряхнула головой, поправила шляпку с большими полями, только что купленную на распродаже за смешную цену в половину австралийского доллара, и с полными руками пакетов пошла далее.
Как я и предполагала, Бухольцев отзвонился к обеду и велел идти в ресторан без него – мол, дел невпроворот и все такое.
- Но учти, Сурикова – если устроишь стриптиз на стойке бара, меня рядом не будет! Отбиваться от местных сексуальных маньяков придется самостоятельно! – заключил он свои нудные напутствия.
- Ой, Костенька, - я зевнула и полюбовалась на свежий сиреневый лак, сохнущий на ноготках рук и ног. Местная маникюрша Рауаа оказалась чудеснейшей женщиной, и мы мило болтали, пока она приводила мои конечности в приличный вид. – Если тут и водится маньяк, так исключительно в непосредственной близости от меня. Я тебе даже больше скажу – он спит на соседней кровати. И храпит, как последняя сволочь!
От неожиданности Бухольцев охнул, а потом взоржал. Он все еще смеялся, когда я нажимала «отбой» и протягивала Рауаа деньги.
После обеда, в течение коего я активно поедала шедевры поварихи Ауалы, и легкой получасовой дремоты я отправила спутнику месседж «В пять часов вместе идем на концерт, только попробуй опоздать, уничтожу». Пришло время выбрать имидж для предстоящего мероприятия. Буйная вакханка, по понятным причинам, исключалась. Застегнутая на все пуговицы девственница – тоже. Нужно отыскать ту «золотую середину», которая удовлетворит и меня, и публику, и… ладно, ладно, и чудище Бухольцева заодно.
После контрастного душа я тщательно уложила волосы при помощи купленных в киоске деревянных резных шпилек, символически накрасила губы и тронула тенями веки, а потом вынула из пакета его – платье, сотканное то ли эльфами европейских легенд, то ли духами легенд местных. Натянув это облачко натурального шелка и расправив все складочки, я осмелилась поглядеть в зеркало. Оно висело справа от балконной двери и размером было как раз в человеческий рост.
Дверь в номер распахнулась бесшумно, и Костя вошел без единого звука. Увидев меня, он застыл, как вкопанный, и улыбнулся.
Молчание затягивалось, я начала беспокоиться. Не поворачиваясь – его лицо отлично отражалось позади меня – я спросила:
- Что, не нравится?
Глуповатая улыбочка Кости не изменилась. Он протяжно вздохнул, прислонился к косяку и закрыл глаза.
- Ох.
Одно междометие – но сказано оно было так, что разбирать оттенки значений можно до бесконечности.
Я осторожно спросила по-другому:
- Может, мне переодеться? Правда, кроме этого, праздничного только то голубое, которое ты видел, но…
- Поля, - открыв глаза, тихо и ласково попросил мой заклятый враг, - заткнись хоть раз в жизни. Пожалуйста.
И, преодолев разделяющее нас расстояние за две секунды, Бухольцев взял, да и обхватил меня сзади руками. Длинными, мускулистыми, татуированными ручищами. Он сделал это так нежно, и так уткнулся носом в мои заколотые волосы и шею, так жарко выдохнул туда что-то почти неразличимое, что мое тело дрогнуло, как каравелла в бурю.
- Пил, - утвердительно сказала я, не пытаясь освободиться.
- Пи-и-ил, - промычал он, целуя мою шею, от чего по ней и по плечам мигом разбежались мурашки. – Но ма-а-ало. Чтобы тебя искусно отлюбить, храбрости все равно не хватит.
- Ну и гад, - выдавила я. Его руки размыкались понемногу, опускались вниз, вкрадчиво скользили по шелку. Мой живот и бедра заполыхали огнем. – И с эгегейными рогами. Вот ты кто!
- Пока холост, рога не грозят. Все хотел спросить, - так же тихо пробормотал он. – За что ты так мужиков ненавидишь? И это… может, сделаешь для меня исключение? Хотя бы как сослуживцу, скидочку с общей ненависти процентов двадцать-тридцать? А?
Тут я опомнилась и решительно отстранила его разгулявшиеся конечности.
- Ты даже тут – торговец, Костя. – Глаза повлажнели, но усилием воли я удержала слезы. – Ладно, проехали. Такси я уже заказала, доедем с ветерком. И учти – виртуозы фортепиано на дороге не валяются. А Франк Теуакираи – звезда мировой величины, и концерт в Южной Тараве дает только раз. Веди себя прилично, в общем.
Стоя по-прежнему вплотную, Бухольцев пристально рассматривал меня в зеркало. Потом улыбнулся, уже не криво, а нормально.
- Есть, команданте! – и он по всем правилам отдал мне честь. – Буду вести прилично!
И ушел в ванную – чистить зубы и переодеваться.
Вот и пойми этих самцов.
Где-то между раем и адом, 18 часов 30 минут по местному времени (часовой пояс ЮТ)
Костик
Я прочитал много книг по психологии. Выучил много терминов, в том числе «мизандрия», «посттравматическое стрессовое расстройство», «андрогинный психотип» и даже «либертарианский феминизм». Но теория суха, а древо жизни зеленеет, и рядом с Полей все мои попытки анализа и стратегического планирования рушились, как карточный домик.
Пока она наслаждалась музыкой, общалась с другими меломанами и жала руку самому маэстро Теуакираи, я отхлебывал безалкогольный коктейль по крошечному глоточку и проигрывал в голове все, что случилось между нами за последние несколько дней. Ключ. Нужен ключ, который поможет интерпретировать верно то, что творится в мозгах этой неуемной ведьмы.
«Веди себя прилично». Хм. Может, это он?
Вел я себя прилично – Поля была недовольна. Попробовал рискнуть и пойти на контакт – она опять была недовольна. Куда не кинь – всюду клин.
Да, можно посоветовать ей хорошего мозгоправа, хотя бы того, к которому я сам ходил некоторое время между вторым и третьим курсом университета. Леня Бахмутов отличный психотерапевт, очень приятный человек, и мы с ним до сих пор иногда созваниваемся и ходим вместе в спорт-бар или в клуб интеллектуальных игр.
Но пока она будет к нему ходить и разбираться со своими раскормленными тараканами, я сгорю в этом пламени! Взорвусь к лешей бабушке, и осколки моих тела и души разлетятся по углам Вселенной!
Нам бы куда-нибудь вдвоем в тихое, красивое местечко. Не столичное и не помпезное. Чтобы не торопясь, спокойно, по-человечески пооб… Эврика!
Я вытащил телефон и стал искать в закладках фотографии, недавно туда положенные «просто так». Ох, не просто так я это сделал, видимо, еще тогда чуял, что понадобятся они мне!
Отыскав нужное место, я зашел в поиск и вбил запрос «южная тарава экскурсии на лучшие острова». Ага, вот оно – имя пилота-ветерана Сальво Веласкеса, а рядышком - прекрасные туры хоть на сутки, хоть на месяц. Месяца мне никто не даст, ибо деловая часть командировки уже подошла к логическому концу, а вот сутки или двое… почему бы и нет? Валериан Степанович, старый плутяра, не просто так навязал мне девочку: с одной стороны, понимал, что кидает в пекло голеньким, но, с другой стороны, клялся, что за счастье племяшки хоть правую руку отдаст на отсечение. А значит, позвоню ему и попрошу продлить тихоокеанский вояж на два денечка. И пообещаю привезти вменяемого и радостного дизайнера.
- Бухольцев, опять спишь на ходу? Ау! – Ладошка Поли с растопыренными пальчиками замаячила перед глазами.
- Нет, я в порядке. – Снова улыбка, добавить теплоты во взгляд – вроде бы она ничего не заподозрила. - Спасибо, что вытащила меня на концерт. Здорово прозвучала та вещь… третья в программе, кажется, “Song from a Secret Garden”.
- О, люблю этот кавер для фортепиано, - оживилась Поля. – Обожаю и оригинал, но от кавера меня прямо прет. Надо же, мы в чем-то совпали.
- Угу.
- Слушай, а давай пока не поедем в отель? Франк уехал отдыхать, но Антуан Таоири – ну, его племянник, который подарил флаеры – зовет смотреть на луну в каком-то особенном месте. Клянется, это такая романтика, которую нигде в мире больше не найдешь.
Уши мои встали торчком. Сурикова хочет романтики? Я не ослышался?
- Минутку, он зовет только тебя? – уточнил я, нахмурившись.
Полька прыснула, совсем как обычная девчонка.
- Ой, нас обоих, не ершись. А сам берет свою девушку и еще несколько девочек и ребят. Пойдем, познакомлю вас – они правда что надо, славные такие. Да, у Антуана есть гитара, а девочки купили мясо в маринаде, собираются жарить прямо на берегу.
Люблю такие вольные вечеринки на лоне природы. А если даже нелюдимка Поля туда хочет, нужно, фигурально выражаясь, смазать пятки салом и взбить чуб.
По пути к машине Антуана – большому фургону-универсалу, куда свободно влезли бы три таких компании, как наша – я вдруг вспомнил две вещи. Первая: с момента вылета из Москвы я не лазил на сайт с любимым хардкор-порно и забыл о красавице Мими Перла. Вторая: последний раз я был на полноценном свидании - с ребятами, угощением, симпатичной и лживой Марой Андриевич - около двух лет назад. В возрасте Польки. Неужели так давно? Не может быть…
Мы с Марой встречались почти три года, подумывали о свадьбе, а потом, ни с того, ни с сего, она прямо на глазах ее и моих друзей встала и сообщила: «Костя, любовь прошла, так бывает. У меня есть жених в Италии, и я через неделю улетаю в Милан к его родителям. Извини, и ни пуха тебе». Сказать, что я был шокирован – значит ничего не сказать. Я лопнул. Сдулся. Лег на дно. Пять месяцев не выходил из дома, оброс бородой, не отлипал от компьютерных игрушек и превратился в образцового нерда-хикки. Я разочаровался в женщинах и просто-напросто махнул рукой на свое сердце. Подумаешь, бьется себе и бьется. Стучит и стучит. Одинокое. Упорное. Качает кровь, как положено. А сердце махнуло рукой на меня, лохматого мудильяни и бесчувственного лузера. Что с меня – такого – взять.
Кажется, я недопустимо заржавел. И нельзя это списать ни на работу, ни на маму, ни на сочетания звезд или плохие метеоусловия. Я действительно лузер, зря копчу это небо и добавляю углекислого газа в и без того страдающую атмосферу Земли. А она же не резиновая.
Прервав приступ самобичевания, я поздоровался и познакомился со всеми славными ребятами Антуана, с его девушкой Маири, потрогал отличную гитару испанского производства, получил несколько поцелуев в щеку от смеющихся девочек в легких цветастых платьицах (Поля точно это видела?) и пристроился в фургоне. И мы поехали смотреть на луну.
Тот, кто никогда не был на кирибатском атолле ночью, никогда не видел и не слышал, как восходит огромная, золотая, похожая на свежевыпеченный пирог луна и собравшиеся рядом люди начинают тихо петь старые гимны, никогда не сидел у костра с куском сочного мяса и бутылкой крепкого кокосового напитка и не чувствовал, как от кожи потрясающей девушки веет манго и лимоном – не жил на этом свете.
Я все сказал.
...