Мелисса Мэрр "Чернильный обмен"

Laskiell: 27.09.09 20:20

а мне как всегда жаль плохиша - Ириала то бишь...хочу четвертую книгу...
Юфони еще неизвестно когда она выйдет?

...

woldemort: 27.09.09 21:04

Скажите девочки, а фильм по книгам есть?

...

Anastar: 27.09.09 21:40

О! Новая Мэрр! Все-таки как же давно я тут не была. Ирочка, ты знаешь, я тя лю за твои прекрасные переводы. Мо-ло-ди-ца! Так держать! Чмок в четыре щечки.

...

Euphony: 27.09.09 21:55

Lask, пока не знаю.
Tata, говорят, права на экранизацию уже выкупили. Ну, через годик, может, и фильм появится.
Настя! Рада тебя видеть!

...

woldemort: 28.09.09 09:17

Урррррррррррааааааа!

...

Euphony: 29.09.09 16:30

 » Глава 3

Ой, товарищи, простите, что долго не появлялась... Так мы намучились с этими фейрями... У нас ведь эквивалентов абсолютному большинству из них нет! Так что не судите строго, названия их перевели, как могли. Ссылочки даем, чтобы понятно было кто есть кто. Мелисса в этой книге не постеснялась задать жару переводчикам. В общем, вот она - третья глава.

Перевод - Lady Elwie, бета-ридинг - Euphony
___________________________________________

Глава 3


Ириал молча стоял в свете раннего утра, у его ног лежала мертвой одна из его фейри. Гвин, фейри, так часто принимала смертный облик, что частицы ее «иллюзии» цеплялись за нее даже после смерти – на прекрасном лице все еще видны были следы косметики смертных. На ней были узкие синие штаны из хлопковой ткани – джинсы, как они с сестрами всякий раз напоминали ему в разговорах – и топ, который едва прикрывал ее грудь. Этот клочок ткани просто вымок в крови, ее крови, крови фейри, льющейся на грязную землю.

- Почему? Почему это произошло, a ghrá [1]? – Ириал наклонился, чтобы убрать с ее лица окровавленные волосы.

Вокруг нее валялись бутылки, сигаретные бычки, использованные иглы. Но ничто из этого не мешало ему продолжать пользоваться этой местностью: это был опасный район, вспышек насилия за последние годы здесь стало еще больше, поскольку смертные решали свои территориальные споры. Его вывело из равновесия то, что пуля смертного забрала жизнь одного из его людей. Возможно, это было непреднамеренно, но это ничего не меняло. Она все-таки умерла.

По другую сторону ожидала высокая тощая банши [2], которая и призвала его.
- Что нам делать?

Разговаривая, она заламывала руки, сопротивляясь своему врожденному инстинкту заплакать от скорби так, как умеют только банши. Однако долго сопротивляться ей вряд ли удастся, но Ириал не отвечал, не мог сейчас дать ответ.

Он подобрал пустую гильзу, повертел ее в руках. Медь не могла навредить фейри, так же как не мог и свинцовый сердечник пули, который он вынул из мертвого тела фейри, когда прибыл на место. И все же было очевидно: простая человеческая пуля убила фейри.

- Ириал? – банши прикусила язык, и кровь, просочившись из уголка рта, стекла на ее заостренный подбородок.
- Обычные пули, - пробормотал он, переворачивая осколки металла пальцами.

За все эти годы, с тех пор как смертные научились изготавливать различные вещи, он ни разу не видел, чтобы один из его людей погиб от них. Их могли подстрелить, но они излечивались. Они всегда излечивались от ран, которые наносили им смертные – от всех, кроме некоторых, нанесенных сталью или железом.

- Отправляйся домой и плачь. Когда к тебе придут остальные, скажи им, что район этот теперь запретная зона.

Затем он поднял окровавленную фейри на руки и пошел прочь, оставив банши голосить на бегу. Ее крики соберут их всех, таких уязвимых ныне фейри Темного Двора, донесут до них ужасную весть, что смертный убил фейри.

К тому времени, как спустя несколько мгновений появился нынешний Габриэль – левая рука Ириала, – его крылатая тень пеленой простерлась над улицей. Его черные, как чернила, слезы падали на тело Гвин, стирая остатки «иллюзии».

- Я достаточно долго ждал, чтобы оценить возрастающую силу Летнего Двора, - сказал он.
- Слишком долго ждал, - произнес Габриэль. – Продолжай выжидать, и война придет на твой порог на их условиях, Ири.

Как и его предшественники, этот Габриэль («Габриэль» было названием ранга, а не именем, данным при рождении) был прямолинеен. Это было неоценимое свойство.

- Я ищу не войны между Дворами, мне нужен просто хаос, - Ириал остановился у веранды дома с плотно закрытыми ставнями. Это был один из множества домов, которые он содержал для своих фейри в тех городах, которые они считали своим домом. Он взглянул на дом, на место, где будет лежать тело Гвин, где по нему станет скорбеть Двор.

Очень скоро Бананак получит весть о смерти Гвин, и эта охочая до войны фейри начнет плести свои бесконечные интриги. Ириал и не пытался утихомирить Бананак. Она становилась все нетерпеливее год от года, требовала больше насилия, больше крови и больше разрушений.

- Война – это не самое лучшее для нашего Двора, - сказал Ириал скорее самому себе, чем Габриэлю. – Это в порядке вещей для Бананак, но не для меня.
- Если это не твое дело, то и не дело Ищеек, - Габриэль протянул руку и погладил щеку Гвин. – Гвин согласилась бы с этим. Она не стала бы поддерживать Бананак даже сейчас.

Трое темных фейри вышли из дома, дымчатая мгла льнула к ним, будто исходила из их кожи. Они молча взяли тело Гвин и понесли его внутрь. Через открытую дверь Ириал видел, что они уже начали развешивать повсюду в доме черные зеркала, покрывая ими все доступные поверхности в надежде, что не окончательно ушедшая в мир теней тьма вернется домой, в тело, что ей хватит сил войти в пустую оболочку, и, когда вернется Гвин, за ней будут заботливо ухаживать и смогут ее исцелить. Но это было невозможно: Гвин была воистину мертва.

Ириал видел их на улице – мерзких смертных, в которых было столько желанного насилия, до которого он не мог добраться. Все изменится.

- Найди их – тех, кто сделал это. И убей.

Пустые до сих пор места вокруг огамических знаков на предплечье Габриэля покрылись извивающимися надписями. Они служил напоминанием о приказе Темного Короля. Габриэль всегда носил королевские распоряжения в виде четко видных указаний прямо на своей коже – для того, чтобы запугать остальных и дать понять, что такова воля короля.

- И пошли кого-нибудь, чтобы доставили к обряду кого-то из фейри Кинана. И Донии тоже, - Ириал осклабился при мысли об угрюмых фейри Зимнего Двора. – Черт, притащи сюда и парочку фейри-отшельников Сорчи, если сможешь их найти. Ее Высший Двор больше ни на что не годится. Я не развязываю войну, но давай устроим несколько заварушек.



В сумерках Ириал сидел на своем возвышении, глядя на своих скорбящих фейри. Они корчились от муки, ходили взад-вперед и плакали. С глайстиг [3] лилась грязная речная вода прямо на пол; несколько банши все еще стенали. Ищейки Габриэля – в человеческом обличье, с кожей, украшенной движущимися татуировками, и серебряными цепочками на руках и шеях – перешучивались между собой, но все они скрывали тревогу. Дженни Зеленые Зубы [4] и ее родственники обвиняюще посматривали на собравшихся. Только фейри чертополоха [5] выглядели спокойными, пользуясь всеобщим страхом, подпитываясь переполняющей комнату паникой. Всем было известно, что уже пошли слухи о перевороте. Со смертью фейри необходимость принять чрезвычайные меры стала неизбежной. Среди них всегда существовали группировки, ходили слухи о бунтах; так было всегда. Но на этот раз имелось отличие: один из них погиб. Это существенно меняло ставки.

- Уходите с улиц, - Ириал окинул всех взглядом, отмечая знаки несогласия, определяя тех, кто может присоединиться к Бананак, когда та начнет переманивать их на свою сторону. – До тех пор, пока мы не поймем, насколько мы ослабли.

- Надо убить новую королеву, их обеих, - прорычал один из Ищеек. – И Летнего Короля, если потребуется.

Остальные Ищейки криками одобрили идею. Ли Эрги [6] довольно потирали свои кроваво-красные руки. Несколько собратьев Дженни ухмылялись и кивали. Бананак сидела тихо; ей не нужно было говорить, чтобы остальные узнали ее предпочтения. Насилие было ее единственной страстью. Она наклонила голову набок и ничего не делала, только наблюдала. Ириал ей улыбнулся. Она открыла и закрыла рот, зубы клацнули, будто она укусила его. Больше она не двигалась. Им обоим было известно, что она относилась к его планам с неодобрением и что она его провоцировала. Снова. Если бы она могла, она бы его убила, чтобы ввергнуть Двор в раздоры, но Темные фейри не могли убить своих правителей.

Ворчание становилось все более оглушительным, пока Габриэль не поднял руку, призывая всех к тишине. Когда все в комнате успокоились, Габриэль сверкнул зловещей улыбкой.

- Ваш Король держит речь. И вы будете ему повиноваться.

Никто не запротестовал, когда Габриэль прорычал свое предостережение. После того, как он много лет назад убил одного из своих сородичей за неуважение к Ириалу, лишь немногие осмеливались оспорить его волю. Если бы у Габриэля была способность изящно балансировать между насилием и политикой, Ириал попытался бы передать трон ему. Все эти века Ириал искал себе замену, но нашел лишь одного фейри, который подходил на роль их лидера. Однако тот отказался от трона ради служения другому. Ириал отмахнулся от этой мысли. Он все еще нес ответственность за Темный Двор и принимал во внимание вариант, что и это могло не помочь.

Он сказал:
- Мы недостаточно сильны для того, чтобы сражаться с другим Двором, и тем более недостаточно сильны для того, чтобы сражаться сразу с двумя или тремя. Может ли кто-то из вас мне точно сказать, что царек Летних и новая Зимняя Королева не станут сотрудничать? Может ли кто-то утверждать, что Сорча не примет чью-либо сторону? – он остановился и улыбнулся Бананак. – Особенно те из вас, кому не по душе мои решения? Война – это неправильный путь.

Он не добавил, что у него не было желания вести настоящую войну. Это выглядело бы слабостью, а слабый король не сможет удерживать свой Двор слишком долго. Если бы был кто-то, кто смог бы править Двором, не разрушив все в порыве невоздержанности, Ириал отошел бы в сторону. Но глава Темного Двора выбирался из фейри-одиночек по понятной причине. Ему нравилось получать удовольствие от теней, но он понимал: чтобы были тени, нужен свет. У большей части его Двора были проблемы с пониманием этого, а возможно, они никогда об этом и не знали. И, конечно же, они не будут рады услышать об этом теперь.

Темному Двору была нужна пища в виде первоклассных эмоций: страха, похоти, ярости, алчности, ненасытности и тому подобного. При жестоком правлении последней Зимней Королевы (прежде чем новоявленный Летний Король пришел в полную силу) даже воздух был наполнен всем этим. Бейра слыла злобной королевой, она причиняла много страданий и своим собственным фейри, и тем, кто посмел не преклонить перед ней колени. Это расслабляло, впрочем, даже радовало.

Но вслух Ириал сказал:
- Конфликты поменьше смогут принести как раз столько энергии, сколько нам понадобится для существования. У нас хватает фейри, которых вы можете использовать для пропитания.

Голосом, который мог вывести из равновесия даже самого спокойного из зимних фейри, одна из родичей Дженни спросила:
- То есть мы просто будем продолжать питаться от тех случайных фейри, которые нам попадутся, словно ничего не происходит? Послушайте, мы…

- Мы будем повиноваться нашему королю, - рыкнул на нее Габриэль.

Бананак снова клацнула зубами и царапнула когтистыми пальцами поверхность стола.
- То есть Темный Король не желает сражаться? Чтобы дать нам себя защитить? Чтобы мы стали сильней? Мы просто будем ждать, пока еще больше ослабеем? Это… занятный план.

На этот раз она станет настоящей проблемой.

Еще один зеленозубый фейри добавил:
- Если мы будем сражаться, возможно, некоторые из нас превратятся в тени, но остальные… война может стать прекрасным развлечением, мой король.

- Нет, - сказал Ириал, глядя на Килу, которая иногда встречалась с Габриэлем. – Никакой войны прямо сейчас. Я не позволю кому-то из вас превратиться в тень. Это не вариант. Я найду выход.

Хотел бы он им все объяснить так, чтобы они поняли. Но не мог.

- Кила, дорогая, не желаешь присесть там? – Ириал наклонил голову в сторону группы улыбающихся фейри, которые активно соглашались с зеленозубым.

Говорить о неподчинении ему было недопустимо, особенно когда в глазах Бананак снова зажглось желание взбунтоваться.

Ириал прикурил еще одну сигарету и дождался, пока Кила пересечет комнату. Нарисованные псы на ее бицепсе щерились друг на друга, пробегая по ее руке размытыми прыжками. От нее исходило мягкое жужжание, нечто среднее между рычанием и довольным мурлыканьем. Подойдя к столу, она выхватила стул из-под одного из фейри чертополоха, сбросив того на пол, подняла стул и уселась среди ворчащих фейри.

Несколько Ищеек рассредоточились в толпе. Габриэль сказал свое слово, сказал, что они поддерживают Темного Короля: им теперь следовало или повиноваться Габриэлю, или его убить. Вступи он в сговор с Бананак, и войны фейри не миновать. Но Габриэль был с Ириалом с тех самых давних времен, когда возглавил Ищеек.

Ириал подвел итог:
- Смертная избрала мой символ для своей татуировки. Через несколько дней она будет со мной связана. Через нее я буду иметь возможность питаться и от смертных, и от фейри. Я компенсирую ваш недостаток в пище, пока у нас не появится другой вариант.

В первое мгновение никто не реагировал. А потом голоса слились в прекрасную какофонию.

Он никогда не делился с ними своей пищей, хотя раньше в этом не было нужды. Он мог это сделать. Глава Двора был связан с каждым фейри, который поклялся ему в верности. Его сила давала силу им. Это был простой порядок вещей. Разумеется, это решало проблему лишь временно, но это даст им возможность жить, пока не станет доступным другой вариант, тот, который не приведет к полномасштабной войне.

Он выдохнул и стал смотреть, как дым скручивается в воздухе, ему не хватало умершей королевы, он ненавидел Кинана за то, что он победил ее. Ему было интересно, чего будет стоить заставить Донию, новую Зимнюю Королеву, стать такой же беспощадной, как и ее предшественница. Альянс между Донией и Кинаном слишком сильно сдвинул баланс сил в сторону мирового порядка, который наносил ущерб Темному Двору, но война все же не была выходом. Темный Двор не сможет выжить на одном только насилии, вот если к насилию добавятся страх и похоть, тогда этого должно хватить. Все было связано с равновесием, а при Дворе, где темные эмоции были средством существования, самым важным было заботиться об этом равновесии.

Его внимание привлекла еще одна ссора в самом центре комнаты. Рев Габриэля сотряс стены, когда он заехал ботинком в лицо Ли Эргу, который упал на пол в лужу собственной крови. Очевидно, Ли Эрги не были настолько склонны к сотрудничеству, как хотелось Габриэлю. Они слишком любили кровопролитие и поддерживали Бананак всякий раз, когда она намеревалась устроить бунт.

С ликующей ухмылкой Габриэль смотрел, как Ли Эрг ползет обратно к своему столу. Повернувшись к Ириалу, Габриэль поклонился так низко, что почти коснулся лбом пола, очевидно, для того, чтобы скрыть ухмылку, а заодно и выказать уважение. Он сказал Ириалу:

- Как только ты заберешь свою смертную, мы отправимся с тобой, чтобы помочь вызывать страх и неразбериху среди смертных. Ищейки всегда поддерживают волю Темного Короля. Это неизменно.

Габриэль не смотрел на Бананак и на сияющих фейри, которые уже приняли ее сторону, но его решение было ясно всем.

- Разумеется, - Ириал затушил сигарету и улыбнулся своему товарищу, который пользовался его особым доверием.

У Ищеек была замечательная способность вызывать ужас как у фейри, так и у смертных.

- Мы можем заполучить немного страха из непослушания этой кучи… - пробормотал Габриэль, и его Ищейки схватили несколько фейри, которые ухмылялись в поддержку высказанных ранее мятежных предложений. – Темный Двор должен выказывать хоть какое-то уважение нашему королю.

Фейри принялись отвешивать поклоны по самые ступни, лапы, когти, склоняли головы, приседали в старомодных реверансах. Бананак не сдвинулась с места.

Габриэль перехватил ее взгляд и снова ухмыльнулся. Сегодня больше не будет публичных возражений или дискуссий. Габриэль призовет к порядку фейри и даже станет угрожать им, если они откажутся следовать предостережениям Ириала. Они станут совершенно послушными. По крайней мере, на время. И тогда Бананак утроит свои попытки.

Но не сегодня вечером – пока еще нет.

- Сегодня ночью мы будем пировать в память о нашей погибшей сестре, - Ириал сделал жест рукой, и несколько Ищеек Габриэля ввели перепуганных фейри, которых они притащили из других Дворов. Из Высшего Двора не было никого – и это неудивительно, поскольку фейри Высшего Двора редко покидали места своего затворничества. Но тут были представители как Зимнего, так и Летнего Дворов.

Ириал обхватил руками дрожащую Летнюю девушку. Лозы, которые обвивались вокруг нее, поникли под его прикосновением. Она была настолько полна ужаса и ненависти, что он едва не передумал поделиться ею с остальными, но он был достаточно эгоистичен, чтобы хотеть оставить ее только себе. Особые девушки Кинана всегда были замечательным угощением. Если Ириал был осторожен, он мог вытянуть из них достаточно желания и страха, чтобы на пару дней утолить свой голод. Несколько раз ему удавалось оставлять их настолько от него зависимыми, что они добровольно возвращались в его объятия с регулярными визитами и ненавидели его за то, что он заставил их предать своего короля. Это приносило ему немалое удовлетворение.

Ириал сверлил взглядом девушку, пока говорил своему Двору:

- Их правители привели нас к этому, когда убили Бейру. Помните об этом, предлагая им свое гостеприимство.


________________________________________
[1] a ghrá – моя сладкая (гэльск.)

[2] Банши, баньши (ˈbænʃiː, англ. banshee от ирл. bean sí — женщина из Ши; шотландский дериват bean shìth , bean-shìdhe) — фигура ирландского фольклора, женщина, которая, согласно поверьям, является возле дома обречённого на смерть человека и своими характерными стонами и рыданиями оповещает, что час его кончины близок.

[3] Глайстига – персонаж шотландской мифологии, появляется преимущественно в двух формах – в виде ведьм-сатиров и в виде прекрасных фей в зеленых одеждах. Глайстиги прячутся в водоемах или живут недалеко от них. Чаще всего описываются как прекрасные женщины с бледной кожей и белыми волосами. По некоторым легендам, глайстиги испытывают жажду человеческой крови, соблазняют своих жертв. Однако, в отличие от вампиров, глайстиги не являются не-мертвыми.

[4] Дженни Зеленые Зубы (Jenny Greenteeth) - зловредные водяные фейри. У них распущенные волосы, длинные зеленые клыки и острые ногти, которыми они хватают детей, стоящих у самой воды. О том, что Дженни близко, можно догадаться по зеленой пене на поверхности реки или пруда. Самая знаменитая из Дженни – Пег Паулер, обитающая в реке Тиз.

[5] фейри чертополоха - (англ. Thistle Fairy) разновидность садовых, цветочных фейри в ирландской мифологии.

[6] Ли Эрг – единственный фейри, который одет как солдат, но отличается от других военных своим маленьким ростом и красной правой рукой. Увидеть его – это весть о приближающейся смерти. Если он встречается на пути, то он поднимает правую красную руку, вызывая на бой. В этом случае лучше уйти. А если человек принимает его вызов к бою, то через 2 недели этот человек умирает.

...

Euphony: 29.09.09 16:42

 » Глава 4

Продолжаем...

Перевод - Euphony, бета-ридинг - Lady Elwie
_________________________________________


Глава 4


Лесли вошла в тату-салон. Внутри было пусто. Ни один голос не прерывал тишину, даже музыкальный центр был выключен.

- Это я! – объявила Лесли.

Она вошла в комнату, где Рэббит будет делать свою работу. Лист бумаги с трафаретом ее татуировки лежал на подносе на прилавке. Рядом – одноразовая бритва и куча разных инструментов.

- Я немного рано.

Рэббит молча уставился на нее.

- Ты сказал, что мы можем начать сегодня вечером. Сделать внешний контур.
- Я на минутку, – наконец, сказал Рэббит и вышел.

Пока его не было, Лесли бродила по крошечной комнате, хотя скорее ради того, чтобы устоять перед соблазном схватить трафарет, чем ради интереса. Стены были увешаны плакатами и флаерами различных мероприятий – большинство из них выцвели и относились к давно прошедшим событиям. Там же имелось несколько черно-белых фотографий в рамках. Среди флаеров выделялись постеры фильмов, размером с театральную афишу. Как и в любой другой части салона, в комнате царила невероятная чистота, и ощущался слабый запах антисептиков.

Она остановилась у нескольких фотографий, не узнавая ни запечатленных на них людей, ни мест. Между фотографиями висели сделанные ручкой и чернилами эскизы. На одном из них гангстеры времен Капоне улыбались художнику. Эскиз казался таким же реалистичным, как и любая фотография. Выполнен он был так профессионально, что было странно видеть его рядом со снимками и постерами. Рэббит вернулся в тот момент, когда Лесли изучала потрясающе красивого мужчину, сидящего в центре группы гангстеров. Они все выглядели привлекательно, но именно этот мужчина завладел ее вниманием – он прислонился к старому кривому дереву и выглядел как будто знакомым. Остальные сгруппировались вокруг него, по бокам или позади, но было очевидно, что именно он облечен властью.

- Кто это? – спросила она.
- Родственники, – вот и все, что ответил Рэббит.

Внимание Лесли было приковано к эскизу. На мужчине в центре, как и на других, был темный костюм, но его поза – высокомерная и как будто оценивающая – производила впечатление, что он несет бóльшую угрозу, чем остальные. Вот кого следовало бояться.

Рэббит откашлялся и указал рукой перед собой:
- Пойдем. Не могу же я начать, когда ты там торчишь.

Лесли заставила себя отвести взгляд от эскиза. Ощущать страх – или влечение – по отношению к тому, кто теперь был наверняка ужасно стар, а может, уже давно умер, было странно. Лесли прошла туда, куда указал Рэббит, повернулась к нему спиной и сняла блузку.

Рэббит обернул лямки ее бюстгальтера какой-то тканью:
- Чтобы не измазать.

- Если чернила или что там еще попадут на него, ничего страшного.

Лесли сложила руки на груди и постаралась встать ровно. Как бы сильно ни хотелось ей сделать тату, стоять здесь в одном лифчике было неудобно.

- Ты уверена?
- Абсолютно. Никаких жалоб и сожалений не будет. На самом деле это уже похоже на манию. Уже по ночам снится. Эти глаза и крылья. – Лесли вспыхнула и была рада, что Рэббит у нее за спиной и не может видеть ее лица.

Он протер ее кожу чем-то холодным.

- Может, в этом и есть смысл.
- Сто процентов, – улыбнулась Лесли. Рэббит действовал так, будто самые странные события были в порядке вещей. Это успокаивало.

- Не шевелись. – Он сбрил крошечные волосинки на ее коже там, где будет татуировка, и снова протер кожу какой-то еще более холодной жидкостью.

Лесли оглянулась, когда он отошел, чтобы выбросить бритву в мусорное ведро. Рэббит наградил ее серьезным взглядом и вернулся на свое место у нее за спиной. Она посмотрела на него через плечо.

- Туда смотри, – сказал Рэббит.

- А где Эни? – Почти всегда, когда Лесли бывала в салоне, там оказывалась и Эни, обязательно в компании Тиш. Казалось, у нее есть какой-то радар, способный выслеживать людей, но логического объяснения этому не было.

- Эни хотела побыть в тишине. – Он положил руку на ее бедро и немного развернул Лесли. Затем распылил какой-то спрей по ее спине там, где будет татуировка – от самой шеи вниз, по всей ширине спины с центром где-то между лопатками, где, как подумала Лесли, росли бы крылья, будь они настоящими. Она закрыла глаза, когда Рэббит придавил к ее коже трафарет. Даже это каким-то образом возбуждало.

Затем он снял лист бумаги.
- Посмотри, в этом месте хочешь тату?

Она чуть не побежала к зеркалу. Используя ручное, маленькое, чтобы рассмотреть отражение в зеркале на стене, Лесли увидела свою татуировку – идеально подходящую ей татуировку, отпечатанную на спине. Она усмехнулась так широко, что заболели щеки.

- Да. О боги, да.
- Садись, – сказал Рэббит и указал на стул.

Она присела на краешек и стала наблюдать, как Рэббит методично натянул перчатки, вытащил из стерильной упаковки шприц, с помощью которого набрал из пузырька какую-то тягучую прозрачную мазь, и положил его на поднос, покрытый марлей. Затем он достал несколько маленьких стаканчиков для чернил, поставил их на поднос с марлей и налил в них чернила.

Я видела это тысячу раз – ничего особенного. И, тем не менее, Лесли не могла отвести взгляд.

Рэббит делал все молча, как будто ее здесь не было. Он открыл новую упаковку и извлек на свет тонкую длинную металлическую иглу. Казалось, это было обычная игла, но Лесли, часами слушавшая разговоры Рэббита в салоне, знала, что на кончике этого металлического стержня сразу несколько отдельных иголочек. Моих иголочек, для моей татуировки, на моей коже. Рэббит вставил иглу в машинку. Раздался мягкий звук, возникший от скольжения металла по металлу, в сопровождении почти неслышного щелчка. Лесли, не сознававшая до этого, что затаила дыхание, выдохнула. Если бы она была уверена, что Рэббит позволит, она попросила бы его дать ей подержать татуировочную машинку, взяла бы в руки это примитивно выглядевшее приспособление с металлическими катушками и изогнутым стержнем. Но вместо этого она просто смотрела, как Рэббит подготавливает машинку к работе. Она вздрогнула. Приспособление выглядело как грубая переносная швейная машинка, с помощью которой Рэббит вышьет узор на ее теле. Было что-то древнее в этом процессе, что-то, находившее отклик в ее душе, какой-то скрытый смысл, который безвозвратно изменит ее. И это было именно то, чего она хотела.

- Повернись-ка, – Рэббит сделал жест рукой, и Лесли снова повернулась к нему спиной. Он смазал ее кожу какой-то мазью обтянутым в латекс пальцем и спросил: – Готова?

- Мгм, – она сосредоточилась, задумавшись на мгновение, будет ли ей больно, но не очень переживая по этому поводу. Некоторые клиенты, которых она видела, жаловались, что боль была невыносимой. Другие, похоже, совершенно не замечали ее. Все будет прекрасно. Первое касание иглы было поразительным – острое ощущение, которое скорее раздражало, чем было на самом деле болезненным. Но все оказалось далеко не таким ужасным.

- Ты как? В порядке? – спросил Рэббит и убрал иглу.
- Мгм, – сказала она снова. Это был самый внятный ответ, на который она была способна в этот момент.

Затем, когда пауза затянулась так, что она была готова умолять Рэббита вернуться к работе, он снова приложил машинку к ее коже. Оба молчали, пока он делал внешний контур татуировки. Лесли закрыла глаза и сконцентрировалась на шуме машинки, прерываемом короткими паузами, на том, как она касалась ее кожи, останавливалась и снова возвращалась. Она не видела этого, но так часто наблюдала за работой Рэббита, что прекрасно знала: в такие паузы он опускал кончик иглы в маленькие стаканчики с чернилами, как ученый – свое перо в чернильницу.

А она сидела перед ним, подставив свою спину, словно была живым холстом для художника. Это было чудесно! Единственным звуком было жужжание машинки. Хотя это было больше, чем звук: это была вибрация, которая, казалось, впитывалась ее кожей и проникала прямо в кости.

- Я могу так просидеть целую вечность, – прошептала Лесли с закрытыми глазами.

Откуда-то послышался мрачный смех. Глаза Лесли распахнулись:
- Здесь есть еще кто-то?

- Ты просто устала. Школа, дополнительные смены на работе, я прав? Наверное, ты задремала. – Он вскинул голову так, как могли только он и его сестры: словно собака, потревоженная новыми звуками.

- Хочешь сказать, что я уснула сидя, пока ты татуируешь меня? – Она бросила на него взгляд через плечо и нахмурилась.

- Возможно, – пожал плечами Рэббит и отвернулся, чтобы открыть коричневый стеклянный пузырек. Он был не похож на остальные пузырьки с чернилами: этикетка на нем была подписана вручную и на языке, который она не смогла узнать.

Когда Рэббит снял крышечку, ей показалось, что из пузырька стали выскальзывать какие-то тени. Фигня какая-то. Она моргнула и уставилась на пузырек.

- Наверняка устала, – пробормотала она.

Рэббит налил чернила из пузырька в чистый стаканчик, держа его так, чтобы коричневое стекло не коснулось края стаканчика, затем запечатал пузырек и сменил перчатки.

Лесли снова села ровно и закрыла глаза.
- А знаешь, я думала, это больно.

- Это больно, – сказал Рэббит, снова прикасаясь к ней машинкой, и Лесли тут же забыла, что умеет говорить.

Когда Лесли слушала, как работает Рэббит, жужжание машинки всегда успокаивало ее. Но ощущение вибрации на коже совершенно не успокаивало, наоборот, как-то возбуждало. Это не было похоже на то, что она ожидала почувствовать, но и не было тем, что она назвала бы болью. И все же Лесли сомневалась, что смогла бы уснуть в процессе этого.

- Ты как? – Рэббит снова промокнул ее кожу.
- Полный порядок. – Она ощущала слабость, словно ее кости перестали быть твердыми. – Давай еще.
- Не сегодня.
- Мы могли бы сегодня закончить…
- Нет. Для этой татуировки нужно несколько сеансов.

Рэббит молча продолжал протирать ее кожу. Потом он отодвинулся на стуле назад. Звук колесиков, проехавших по полу, был таким громким, словно кто-то пытался протиснуть булыжник через металлическую решетку.

Странно.

Она потянулась – и едва не шлепнулась в обморок.

- Погоди чуток, – сказал Рэббит и помог ей сесть прямо.
- Голова кружится, наверное. – Она моргнула, чтобы прояснить зрение, сопротивляясь порыву сфокусировать взгляд на тенях, которые, казалось, ходили по комнате сами по себе.

К ней подошел Рэббит с двумя ручными зеркальцами, чтобы показать ее татуировку – мою татуировку. Она попыталась заговорить, и, наверное, у нее получилось. Она не была уверена. Время как будто исчезло. Оно то ускоряло, то замедляло свой бег; то шло в ногу с какими-то странными хаотическими часами, то приобретало какой-то непредсказуемый ритм. Рэббит накладывал на татуировку стерильную повязку. И в то же время, как ей показалось, он стоял рядом, обнимая ее и помогая встать на ноги.

Пошатнувшись, Лесли шагнула вперед.
- Поосторожнее с моими крыльями.

Она замерла. Крылья?

Рэббит молчал. Возможно, не слышал или не понял. А может, она ничего и не говорила. Хотя могла в точности представить их – темные, большие тени, что-то среднее между перьями и гладкой мягкой кожей, они щекочут ее под коленками.

Такие мягкие, как в моих воспоминаниях.

- Рэббит? Я себя странно чувствую. Как-то плохо. Что-то не так.
- Это просто всплеск эндорфинов, Лесли. Поэтому ты чувствуешь себя так, словно летишь. Все будет в порядке. Обычное дело. – Он не смотрел на нее, и Лесли знала, что он лжет.

Она чувствовала себя так, словно должна была бояться, но не боялась. Рэббит солгал: что-то действительно было не так. Она была уверена самым непостижимым образом – как будто, попробовав сахар, кто-то назвал его солью – в том, что слова Рэббита на вкус не были правдой.

Но через миг это уже не имело значения. Исчезнувшие объятия хаотических часов вернулись, и в этот момент все потеряло смысл – все, кроме татуировки на ее спине, гула в ее венах, эйфории, которая заставляла ее чувствовать уверенность, которой она не знала уже очень давно.

...

woldemort: 29.09.09 16:49

УРРРРРРРРРРРАААААААА.

...

Euphony: 29.09.09 16:53

 » Глава 5

И еще кусочек ...

Перевод - Euphony, бета-ридинг - Lady Elwie
_____________________________________________


Глава 5


Хотя Рэббит рассказал Ириалу, где найти Лесли, он еще не приближался к ней. Впрочем, он вообще не собирался этого делать, пока не убедится, что она достаточно сильна, чтобы стоить его усилий. Но когда он впервые ощутил, как между ними возникает тонкая связь, почувствовал ее эйфорию, когда машинка Рэббита плясала по ее коже, Ириал понял, что должен увидеться с ней. Он словно чувствовал какое-то принуждение внутри, и не только он: все Темные фейри почувствовали эту связь, поскольку были связаны с самим Ириалом. Теперь они будут защищать ее, бороться за то, чтобы быть рядом с ней.

И эта связь вдохновляла. Быть рядом с ней – означает, что его фейри смогут насмехаться над смертными, мучить их, заставлять их испытывать страх и страдания, вытягивать из них их желания и ярость – восхитительные блюда, которые смогут утолить его аппетит. Нужно всего лишь дождаться, когда чернильный обмен будет завершен. Куда бы ни пошла эта девушка, его фейри последуют за ней. Смертные станут настоящим пиром для короля и его Двора. Пока он едва уловил ароматы, но и предвкушение бодрило невероятно. Тенью по ее следам. Для меня. Для всех нас. Он сделал глубокий вдох, впитывая ту тонкую связь, начало которой положил Рэббит с помощью своей машинки.

Ириал нашел объяснение своему порыву: если он собирался связать себя с ней, то ее стоило испытать. Она станет его ответственностью, его бременем и, по многим причинам, его слабостью. Но, несмотря на все причины, которые он мог хоть сейчас перечислить, он знал, что им руководила не логика, а вожделение. К счастью, у Короля Темного Двора не было причин сопротивляться своим желаниям, поэтому он вызвал Габриэля и отправился в город искать с ней встречи, потакая своим желаниям так же, как потакал им многие-многие годы. Поэтому сейчас он откинулся на сиденье автомобиля, наслаждаясь не самым безопасным способом вождения Габриэля.

Ириал подпер ботинком дверь, и Габриэль прорычал:
- Ее только что покрасили, Ири. Так что…
- Остынь.

Ищейка покачал косматой головой:
- Я не суюсь в обуви в твою постель или на один из кучи твоих диванчиков, которые у тебя повсюду, так что убери ногу, пока ты ее не поцарапал.

Как и остальные Ищейки, та, которую выбрал сегодня Габриэль, притворялась транспортным средством смертных и так давно носила свой облик, что порой было трудно вспомнить, как выглядит вселяющий ужас зверь, которым она была на самом деле. Может, на то была воля самого Габриэля, а может, это всего лишь прихоть Ищеек. Все они настолько замечательно подражали автомобилям смертных, что было легко забыть, что все они были живыми существами, разумеется, кроме тех случаев, когда кто-то, кроме них самих, пытался управлять ими как обычными машинами. Тогда они демонстрировали свою истинную сущность: скорость, с которой они мчались, не оставляла шансов посмевшим их оскорбить фейри – или смертным – не врезаться в любую избранную этими зверьми цель.

Габриэль припарковал свой «Мустанг» в маленьком пространстве между другими машинами «У Верлэйна» – так назывался ресторан, где работала смертная девушка. Ириал опустил ногу и счистил грязь с ботинка о стекло окна. Иллюзия того, что это именно машина, даже не дрогнула.

- Дресс-код, Гэйб. Переоденься, – сказал Ириал, и его собственная внешность начала меняться. Если бы кто-нибудь из смертных наблюдал за ним в этот момент, он бы заметил, как джинсы и подходящая для клуба рубашка сменяются гладко выглаженными брюками и консервативной оксфордской рубашкой. Однако потертые ботинки остались. Это не была обычная для него иллюзия, но ему не хотелось, чтобы смертная позже узнала его. Эту встречу он запланировал для себя, и Ириал предпочел бы, чтобы она о ней не помнила.

Я знаю их глаза: подряд, наперечет… [1] Но не мои глаза, не мое лицо и даже не маску, которую я надеваю для смертных. Иллюзии, слой за слоем… Ириал нахмурился, не понимая, откуда на него накатила эта странная меланхолия, и сделал жест рукой, показывая Габриэлю, чтобы тот тоже надел какую-нибудь безобидную «иллюзию»:

- Сделай себя посимпатичнее.

Габриэль изменил внешность не так сильно, как Ириал: на нем по-прежнему были черные джинсы и рубашка без воротника, но татуировки Ищейки скрывали длинные рукава. Его непослушные волосы теперь были аккуратно пострижены, так же как бакенбарды и бородка. Как и у Ириала, «иллюзия» Габриэля была для него необычной. Его лицо стало будто мягче, исчезли темные круги и впалые щеки, которые он обычно не скрывал от смертных. Разумеется, его «иллюзия» не скрыла пугающий рост Ищейки, но даже так он выглядел почти официально.

Когда они вышли из машины, Габриэль обнажил зубы в ядовитой ухмылке, заметив нескольких охранников Летнего Двора. Несомненно, они присматривали за смертной потому, что она была подругой новой Летней Королевы. Охранники увидели того, кем он в действительности был, и съежились. Если бы Габриэль хотел драки, они неизбежно серьезно бы пострадали.

Ириал открыл дверь:
- Не сейчас, Габриэль.

Бросив жадный взгляд на фейри, Габриэль вошел в ресторан. Тихим голосом Ириал заверил его:
- После того, как поедим, нанесешь визит вежливости нашим наблюдателям. Немного террора так близко к девушке… Разве не для этого она нужна? Посмотрим, насколько сильна начальная связь.

Габриэль улыбнулся, довольный тем, что в скором времени насладится стычкой с Летними охранниками. Их присутствие здесь означало, что ни Зимние, ни Летние фейри не причинят девушке вреда, и ни один фейри-одиночка не будет настолько глупым, чтобы попытаться вступить в контакт со смертной, которую так тщательно охраняют. И, конечно, это означало, что Ириал весьма повеселится, утащив ее прямо у них из-под носа, и они смогут заметить это только тогда, когда уже будет слишком поздно.

- Вас только двое? – спросила женщина-метрдотель, довольно невзрачная смертная, с веселой улыбкой.

Бросив короткий взгляд на расписание, лежавшее перед женщиной, Ириал узнал, какие столики сегодня обслуживает его смертная. Он указал рукой на столик в дальнем углу, где приглушенное освещение как нельзя лучше подходило для романтических ужинов и тайных свиданий.

- Мы возьмем столик у задней стены, рядом с фикусом.

После того, как женщина проводила их к указанному столику, Ириал стал ждать, когда к ним подойдет она – Лесли. Ее бедра легко покачивались при ходьбе, выражение лица было теплым и дружелюбным. Это сработало бы, будь он на самом деле смертным, которым притворялся. Но сейчас, видя тени, танцующие вокруг нее, и тонкие дымчатые струйки, тянувшиеся от ее кожи к его и видимые только для Темных фейри, Ириал поневоле затаил дыхание.

- Привет, меня зовут Лесли. Сегодня я буду вас обслуживать, – сказала она и поставила на стол корзинку со свежеиспеченным хлебом. Потом перечислила фирменные блюда и прочую ерунду, которую Ириал почти не слышал.

На его вкус у нее были слишком тонкие губы, слегка подчеркнутые чем-то по-девичьи розовым. Совсем не подходит для моей смертной. Но тени, цеплявшиеся за ее кожу, вполне годились для его Двора. Он изучал ее, считывал ее чувства даже несмотря на то, что связь между ними была еще слишком слабой. Когда он впервые встретил ее, она была совершенно неподходящей кандидатурой, но теперь ее переполняли изнутри тени, а это был хороший знак. Кто-то причинил ей боль, причем сильную, с тех пор как они встретились в первый раз.

Злость оттого, что кто-то посмел прикоснуться к тому, что принадлежит ему, вступила в борьбу со здравым смыслом. То, что с ней сделали, и то, как отчаянно она противостояла теням, подготовило ее для него. Если бы ей не нанесли этих ран, он не смог бы ее заполучить. Если бы она не так умело сопротивлялась теням, она была бы недостаточно сильна, чтобы вынести то, чему он собирался ее подвергнуть. Она сломана, но все же небезнадежно. Разбитая и сильная – замечательная смесь для него.

Но у него все равно руки чесались убить того, кто ее тронул.

Теперь, видимо, закончив перечислять блюда и давать рекомендации, она молча и выжидающе глядела на него. Бросив на Габриэля короткий взгляд, она все свое внимание переключила на Ириала. Ему это понравилось больше, чем он ожидал. Ему понравилась ее жажда.

- Лесли, не могли бы вы оказать мне услугу?
- Сэр? – она неуверенно улыбнулась. Вместе с сомнениями появился страх, который был виден в легкой смене теней, что заставило сердце Ириала биться быстрее.
- Я никак не могу решить, – он глянул на Габриэля, который поспешил скрыть смех кашлем, – что выбрать из вашего меню. Не могли бы вы сделать заказ за меня?

Она нахмурилась и посмотрела на женщину-метрдотеля, которая сейчас внимательно следила за ними.
- Если вы постоянный клиент… Простите, но я не помню…

- Нет. Я не постоянный клиент. – Он провел пальцем по ее запястью, наплевав на этикет смертных, но не в силах устоять. Она принадлежала ему. Пока еще не официально, но это не имело значения. Он улыбнулся ей, сбросив на мгновение «иллюзию» и показав истинное лицо, проверяя ее, пытаясь найти страх или желание, и добавил: – Просто закажите то, что, по вашему мнению, нам понравится. Удивите меня. Я люблю хорошие сюрпризы.

Маска официантки соскользнула с лица Лесли, ее сердце затрепетало. И он почувствовал волну паники, поднявшуюся в ней на мгновение. Пока он не мог по-настоящему попробовать ее на вкус, но ощущал ее как дразнящие аппетит запахи из кухни, ароматы блюд, которые он не мог проглотить. Он открыл черный лаковый портсигар, которым пользовался в последнее время, и вытащил сигарету, наблюдая за тем, как она пытается понять его слова.

- Вы можете сделать это, Лесли? Позаботиться обо мне?

Она медленно кивнула:
- У вас есть на что-нибудь аллергия или…
- Ни на что из того, что есть в вашем меню. Ни у кого из нас двоих.

Он положил сигарету на стол, покатал ее, глядя на Лесли, пока она не отвела взгляд.

Она посмотрела на Габриэля:
- За вас тоже сделать заказ?

Габриэль лишь пожал плечами, когда Ириал ответил за него:
- Да, закажите что-нибудь для нас обоих.
- Вы уверены? – спросила она и пристально посмотрела на Ириала.

Он заподозрил, что она уже чувствует те изменения, которые скоро произойдут с ней. Когда страх возник в ней и исчез, ее глаза слегка расширились. Позже, сегодня вечером, когда она будет думать о нем, она решит, что он просто странный мужчина, запоминающийся только благодаря этой своей странности. Пройдет какое-то время, прежде чем ее разум осознает изменения, происходящие с ее телом. В разуме смертных так много ментальных барьеров, которые не позволяют им сразу принять то, что ломает их стереотипы и не вписывается в придуманные ими законы. Время от времени именно эти барьеры бывали очень полезны для Ириала.

Он зажег сигарету и на мгновение замер, чтобы еще раз насладиться тем, как она неловко себя чувствует. Он поднял ее ладонь и поцеловал пальцы, в очередной раз поддавшись порыву и не соответствуя ни облику, который сейчас носил, ни обстоятельствам, в которых они находились.

- Я думаю, вы выберете именно то, что мне нужно.

Страх вернулся, перемешиваясь с безошибочно угаданным Ириалом пламенем желания и крошечной долей ярости. Однако улыбка ее никуда не делась.

- Тогда я составлю для вас заказ, – сказала она и шагнула назад, освобождая ладонь из его руки.

Он затянулся, наблюдая, как она уходит от них. Темная дымчатая струна между ними растянулась и повисла в зале, как путь, по которому он смог бы проследовать за ней.

Скоро.

В дверях она оглянулась и посмотрела на него, и он почти на вкус почувствовал страх, вновь возникший в ней.

Он облизнул губы.

Совсем скоро.


__________________________________

[1] Цитата из поэмы Т. С. Эллиота «Песнь любви Дж. Альфреда Пуфрока» (пер. В. Топорова).

...

KatyaB: 29.09.09 17:00

Щас почитаем. Элви, Ирина спасибо!!!)))

...

Annastasi: 29.09.09 18:36

Ура! Сразу три главы! Спасибо!

...

Moonlight: 29.09.09 18:49

Euphony, Lady Elwie, спасибо, спасибо, спасибо!!! Так много глав сразу. Не перестаю радоваться и благодарить вас, дорогие переводчицы!

...

Amfitri: 29.09.09 19:27

Спасибо!!!! Так много и так интересно!!!!

...

LesiK: 29.09.09 19:56

Ура, нет слов одни эмоции
Euphony, Lady Elwie, спасибо, бегу читать

...

диляра: 29.09.09 20:34

спасибо большое за ваш труд!!!!!!!!!!!!!!!

...