Труп (18+, слэш) бу бу бу)))

Нууууу...Может,Стив на поезд опоздает или на чём он там собрался уезжать и вернётся домой.Увидит безобразие,которое Майк творит с его любимым трупиком и ... зверски всех убьёт!!!!
Может,Майк как-то и сжалится над ребёнком?......
___________________________________

Стив у нас занят карьерным ростом, забросил он, похоже, дела душевные (и телесные))))))))) Если и опоздает на поезд, то другого обязательно дождется, или на попутках доскачет А насчет Майка согласна. Рей все же подросток еще, хотя и аппетитный уж очень Хотелось бы, чтоб Майк для первого раза смягчился малость
_________________

- как раз в первый раз он был ооооочень жестоким!!!!Не так надо было вводить мальчишку "в курс дела"...
___________________________________

 » глава 6

Я презираю пьющих людей. Высокопарно звучит, но другое определение на ум не приходит. Тот, кто пьет без повода, от праздной жизни, не заслуживает к себе уважительного отношения. Вот как мой отчим. Как…я сейчас, черт возьми. Или мне есть оправдание?
Порывисто поднимаю со стола полупустую бутылку, снова прикладываюсь к горлышку, обреченно и решительно. Вино не настолько крепкое, что бы жечь во рту, терпкое, кислое – это да.
Ты звонил полчаса назад, интересовался, чем я занимаюсь. «Хочу, как вчера, напиться до состояния невменяемости, что бы, когда приеду к Торенсу, не понимать что он меня…». И так далее. Ясное дело, ответил я немного иначе, мол, устал, хочу спать и именно в постель сейчас и отправлюсь, поэтому до утра не звони. Ты рассмеялся пораженно – семь часов, вечер только начинается, не заняться ли тебе чем-нибудь поинтереснее? Веришь, едва сдержался, что б не послать тебя.
И вот, хвала упорству отчаянного, окружающее видится искаженно, навесные кухонные шкафчики кренятся, а может, просто ракурс неправильный. Хмель ударяет в мозги, дурманит и ведет куда-то. Так ведь проще, когда соображаешь слабо, что, да как. Возможно, только если предположить, я даже смогу частично потерять память, и тогда все самое скверное, что ждет меня этой ночью, останется где то за гранью реального.
Майкл живет в престижном районе в самом центре города. Некоторое время, дезориентировано брожу, интересуясь у прохожих, где такой-то дом. Смотрят на меня косо – видок еще тот. Патлатый шаткий силуэт, смыкающий одиноких пешеходов за рукава, заговорчески понижающий голос, будто кто чужой подслушать может названный им вслух адрес. В итоге все-таки узнаю, не замечал очевидного – элитная высотка прямо у меня под носом, стоит лишь нырнуть в арочный проход, и протопать несчастные сто метров вглубь двора. Вуаля! Перед домом на парковке дорогой автосалон- какая принадлежит этому ублюдку? Ах, Майк же еще на работе, по всей вероятности. Блядь, не знал, что детективы так много получают. Становится жутковато, шизофреники с большими деньгами – шизофреники в кубе. Консьерж звонит в квартиру Торенса, рассматривая меня, и, кажется, описывая внешность. Наконец, пропускает. Фейс контроль, твою мать!
Лифт поднимается с низким гулом, заупокойное вытье прям. Привалившись к одной из стен, заставляя себя держаться, не нервничать, не делать глупых, читай, вспыльчивых поступков, когда мне откроют в квартире Торенса. Как это мало, на самом деле – три четверти бутылки сухого красного! Один раз водичкой умылся (веришь, уходя, не мог попасть ключом в замочную скважину, пришлось вернуться и освежить физиономию), дважды сходил отлить, и теперь стою в лифте, который несет меня навстречу самому большому позору в моей жизни. Для парня нет ничего хуже – потерять свою честь. Ты не поймешь меня, Стив. Ты, в этом плане, крайне неправильный мужик, извини. Так вот, о чем я? Трезвею, черт возьми! Словно и не пил недавно.
-Привет, я Моник. Проходи, ты как раз вовремя, нужна твоя помощь… - Настораживаюсь, как новоприбывший в зоопарк хищник, у входа в свою клетку. Двери мне открывает улыбающаяся, молодая женщина, тут же удалившаяся вглубь квартиры поспешным, плывущим шагом. Я ни то, что не успел разглядеть ее, достойно удивиться даже.
Жена Торенса. Чересчур приятное первое впечатление, никаким другим кроме обманчивого, догадываюсь, оказаться не может. У таких ублюдков, как Майк, спутница обязана быть как минимум первосортной стервой, если уж не извращенкой или психопаткой. Только ущербность способна ужиться с другой ущербностью под одной крышей.
-От тебя вином несет дешевым. Пил, что б страх заглушить?
Иду за Моник влекомый не так чувством ответственности перед тобой, как, скорее, новой формой любопытства – кто эта полоумная, с дружеской улыбкой встречающая потенциального любовника ее мужа?
-Я собралась красить волосы, поможешь мне. На затылке плохо выходит прокрашивать.
Квартира как твоя, может даже больше. Я окончательный придурок, если сейчас до этого, но поневоле осматриваюсь – мило и уютно. В смысле, теплые, живые краски в интерьере, корпусная мебель - под старину, с резьбой и декоративными накладками. Мягкая – высокие диваны, перетянутые велюром и бархатом. На вездесущих круглых столиках, забавно маленького диаметра, тюльпаны в вазах. Тонкий аромат травит пространство, заставляет возрождать в памяти воспоминания, весенние, легкие. Мать их так. Мне сейчас ох как не до этого.
-В салон ходить не пробовала?
-Мне нравится самой. – Моник отвечает мне, и эхо небольшой комнаты, отделанной кафелем, вторит ей.
-Ты знаешь, зачем Торенс позвал меня сюда? – Честное слово, боюсь услышать ответ. Не может не знать. Почему-то чертовски храбрым кажусь себе, задавая его – не хочется даже на миллисекунду представлять предстоящий вечер. Прохожу по хорошо освещенному, широкому коридору. Из дверных проемов спален, по правую и левую стороны, сочится настолько же обильный, теплый свет. Нахрен такой расход электричества? - думаю я, чьи родители всегда планомерно отчитывали детей за нерациональное использование электроэнергии. Теперь вижу, хозяйка в ванной комнате, оказывается, и здесь дверное полотно не предусмотрено. Настолько открытое пространство квартиры, мягко сказать, настораживает.
-А как ты себе представляешь, будь все иначе?
Хитрая баба, Моник. Оборачивается в мою сторону, изображая полное безразличие к проблемам ее нового знакомого. Худые, ловкие руки, в этот момент, натягивают перчатки – разводить краску без них, должно быть, опасно. Останавливаюсь, за несколько шагов до входа в ванну, чуть дальше от миссис Торенс, чем следовало, желай я произвести впечатление, легко идущего на контакт, общительного парня. Так я и не такой, черт возьми! Некстати начинаю психовать.
-Как? Расскажу. Ты предполагаешь, я новый знакомый Майка, весь вечер чайком меня зеленым поишь, поддерживаешь беседу, дожидаясь муженька. А потом впадаешь в шок, понимая, зачем твой благоверный позвал меня сюда!
Откровенно весело смеется, не сводя с меня глаз. Кристально голубых, холодных, как драгоценный камень, и до странности малоподвижных.
-Хорошо, если б так, Рэй! Не отказала бы себе в удовольствии снова удивляться чему-то. – Моник вздыхает, пытаясь согнутой в локте рукой, откинуть прядь с лица. – Здесь, в темноте, парень, нет визуальных образов. Запахи, звуки, тактильные ощущения. Меня не шокируешь уже ни чем. – Женщина высыпает в стеклянную посудину порошки, выжимает из пластиковой баночки какую-то вязкую, жутко токсичную химическую хрень. Даже на приличном расстоянии вонь ударяет в носовые рецепторы. – Подумаешь, буду слушать твои вопли. Ничего нового.
Не сказать, напуган. Взвинчен, обижен, и, наверное, до сих под действием алкоголя. Мозги раздувает гневом на эту пофигистку Моник, и огромной, как мир, жалостью к себе. Слепых, в нашей стране дохренища, больше, вроде, чем жертв изнасилований. Так что, Моник, нихера мне не жалко.
-Отмороженная, однако. Торенс будет насиловать парня при тебе, а ты…
-..а я буду слушать, как орет этот парень, который, каким-то фигом, сам сюда приперся! – властно перебивает меня жена Майка. И… блядь, мне нечего ей возразить.
Могу попытаться оправдать свою покорность – Майк угрожал твоей свободой. Могу… но продолжаю стойко молчать. Только кадык ходит верх вниз, сглатываю позорные слова, туго набившие гортань. Стоишь ли ты такой жертвы? Действительно, почему я здесь?
-Тебе нравится, как у меня?
О чем речь, доходит не сразу. Все еще робко кошусь в сторону Моник, словно не доверяя – слепая, правда? Не видит, когда пялюсь? Могу преспокойно рассматривать.
-Да, уютно. Но ведь ты всего этого не можешь видеть. И свет зря по всему дому горит!– Со злым удовольствием напоминаю женщине о ее недостатке. Возвращаю удар сопернику.
-Цвета – не могу. Но фактуру тканей и поверхностей, чувствую. И температуру, и запах, особо остро. И звуки, с которыми голоса и ветер преодолевают пространство. Если подумать, я все куда лучше тебя вижу, парень. – Моник сдержана и по-прежнему улыбчива. Она начинает бесить меня. Помешивает субстанцию щеточкой, зачем то смотрит на себя в зеркало. Наверное, слепота у нее не от рождения, а искать собственное отражение, чистый рефлекс. – Знаешь, я ненавижу слабаков, вроде тебя, Рэй. Ты не мужик.
У меня может быть довольно гадкий голос, когда я раздражен.
-Моник, не забывай, что ты одна сейчас в квартире, с незнакомым типом, который оправданно свернет тебе шею, если будешь оскорблять его. – Не верю, что способен на такое, но звучит довольно убедительно. В итоге, если издевательства всегда должен сносить самый слабый, почему в этот раз не Моник? Семнадцатилетний, но я мужчина. Куда сильнее ее буду.
Женщина берет с полки расческу, невозмутимо гуляя ею по светлым, густым прядям. На тонких, подведенных розовым блеском губах, зависла ухмылка, немного грустная, но скорее философская, полная одной лишь Моник известного, смысла.
-Вот об этом я и говорю, Рэй. Только слабак готов набросится на слепую, потому, что услышал от нее обличающую правду. Ты ничтожество. Мелкое, трусливое ничтожество, согласное подставлять свою задницу другому мужику, лишь потому, что тот его шантажирует.
-Ты…пиздец. – Бессильно вскидываю руки, слабо соображая, почему настолько задет словами миссис Торенс. Поражаюсь самому себе – жду возращения Торенса. От него хотя бы знаешь, чего ожидать. От этого морально урода в юбке – нет. Ухожу, пока не натворил беды – бить женщин реально жалкий поступок.
-Рэй! Ты на кухню? Завари мне чай из мяты. В верхнем угловом шкафчике…
-Да пошла ты!
-Рэй, ты в моей квартире. Веди себя, любезнее, что ли?
Кричит мне Моник, высовываясь в коридор. Со вкусом сбрасываю со стола одну из многочисленных вазочек. Звон хрусталя глушит мат, доносящийся из ванны. Тюльпаны рассыпаются по паркету, орошенные крупными каплями брызг, и мелкими хрустальными осколками – красиво, блядь.
-Майк убьет тебя! – не похоже, что бы моя агрессия вызвала достойную ей, у Моник. Однако голос женщины звучит надорвано, и уже совсем не дружелюбно.
-По любому.
Не такой уже оказалась Моник и стервой. Сама убрала осколки, сама мне, и себе, чаю заварила. Очень ловко, кстати двигалась, как для слепой. Женщина даже предложила коньяка в итоге, когда изучая, прикасаясь своими руками, к моим, отметила – неподобающе дрожат. Наполнила рюмку с одним невинным условием – я не опьянею от него настолько, что не буду способен прокрасить ей затылок. «Пошли, жертва индустрии моды», осмелело выдал я, отставляя пустую рюмку на стол. Коньяк показался довольно крепкой штукой, сперва, в глазах потемнело. А еще через миг, головою проползла участливая мысль – эта сука решила отравить меня. Торенсу ни-че-го не останется. Ха-ха! Давно желанный труп, разве что.
После, я, натянув перчатки, красил волосы Моник, как и обещал. Женщина на самом деле оказалось слепой. Я окончательно убедился в этом, разглядывая в огромном зеркале, ее ничего не выражающие, застывшие, но, черт меня дери, очень красивые, светлые глаза.
Моник всего-навсего двадцать девять, и она чистокровная француженка. Ее обе дочери от первого брака остались в Лионе с отцом, в то время как ослепшая после серьезной аварии, женщина решила покинуть и родину и семью по одному зову Торенса. Я не стал вникать в подробности – что делал детектив во Франции, и чем этот безнравственный ублюдок очаровал ее. Мне было безразлично подобное, как, принципе, и весь рассказ Моник. И хотя миссис Торенс нельзя было отказать в потребности выговориться кому-то малознакомому, непредвзятому, слушал я в пол уха. Параллельно прислушиваясь, не вибрирует ли мобильный в кармане? Я, припоминаю, просил не звонить, но если, вдруг ты забеспокоишься… Не знал, что следует говорить тебе, если позвонишь, но по какой-то внутренней, тайной причине, ждал этого.
Кошмар начался совсем скоро. Майкл вошел в квартиру неслышно, замечая его стоящим в дверном проеме гостиной, я подскочил на диване.
-Привет, милая. Мой хамелеон снова меняет цвет?– Моник получила улыбку, которую, она, конечно, увидеть не могла, но прочувствовала в интонации приветственной фразы. Светло и мило улыбнулась в ответ.
-Маскируюсь, под самое прекрасное создание женского пола. – Поднявшись с дивана, женщина, попутно целуя Торенса в подставленную щеку, удаляется на кухню.
Уже вижу, мне, в плане хорошего отношения со стороны детектива, повезло куда меньше Моник.
Стягивая с себя пиджак, Майкл игриво плавным жестом, отправляет его на спинку дивана. Кобура, с фигурной рукояткой табельного, оттягивающая его плечи, вынуждает меня превратиться в законченного пессимиста. Даже ты боялся пистолета.
Улыбка Торенса для меня, ужасна. В ней столько информации, что я уже авансом ощущаю себя искалеченным и грязным - Торенс готов пойти на все.
- Ну что, сопляк, пойдем! Заждался, небось….
Виню себя, как в одном из смертных грехов – почему, дурак, окончательно не напился? Что остановило меня, нажраться до степени полной невменяемости? Тогда бы Майк, побрезговав прикасаться к мешку, благоухающему перегаром, выкинул нафиг из квартиры, и я, хотя бы на какое-время отстрочил начало своего позора.
В сознании было ясно, как в погожий, майский день. Хреново так… все слышу, даже если стараюсь не смотреть, а ощущаю, вообще гораздо больше того, что готова снести шаткая нервная система. Стив, каюсь, жалею, черт меня дери, что не сдох. Что пришел в себя до того, как ты откатил тележку со мною в крематорий.
-Хотел забыться в хмельном угаре? – Торенс заталкивает меня в одну из спален, брезгливо морща нос, как от чего-то зловонного. В этот самый миг Моник окликает мужа из коридора, мол, ушла смывать голову, как закончит, присоединится.
-Пусть не приходит! Боже…Моник, не лучше тебя! Извращенка, какой кошмар. – Отскакиваю от Майка на какие-то несколько спасительных шагов – не достанет так сразу. Причитаю – все, на что имею право. Пока, по крайней мере, имею.
-А что ей? Скучно, вот и хочет ушки раскинуть, подслушать, что мы, да как…
Детектив ловко отстегивает наплечную кобуру, с приглушенным стуком кладет на комод. Далее, справляется с вереницею пуговиц на рубашке. Замечая чистый ужас, повисший на моем лице трагической маской, усмехается. Небрежно отшвыривает на стоящее поодаль кресло, ненужную больше рубашку, идет ко мне. В иной ситуации, я бы по достоинству оценил внушительное, гротескно красивое телосложение Торенса, но сейчас, факт его неограниченной физической силы лишь подливал в мою душу отчаяния – не смогу сопротивляться. Да и зачем, если сам пришел сюда.
- Не могу поверить, что тебе доставляет удовольствие чужое унижение! – падаю спиною на кровать, когда детектив планомерно толкает меня в грудь. Все еще не знаю, как вести себя. Точнее, как сдержаться, и не начать истерику, желая прекратить отвратительное развлечение семейки Торенс. Не срывать горло от крика, не набросится на стоящую передо мною мощную раму мучителя, ценой своей жизни, но все-таки отстаивая остатки гордости.
-И еще какое удовольствие, сопляк! Еще какое!
Ты идиот, Стив! Спал с тем, кто теперь готов засадить своего любовника в турягу, лишь потому, что тот поднадоел ему. Умный бы, на моем месте, сразу побежал бы домой, падая в ножки злобному алкашу отчиму и похуистке матери, моля защитить его. Ведь подчиняться Торенсу, куда страшнее. Ты знал, во что вовлек меня, Стив? Хотя бы мог себе представить?
Спустя какие-то минуты, сам того не понимая, Майкл даст мне необходимые ответы. Лучше бы я не слышал этого, Стив. Клянусь Господом, лучше бы я перед этим оглох.
-Вот уж счастье подвалило…прям с чего начать, теряюсь. – Торенс хохочет, перехватывает меня за локоть, начни я отползать от него по постели. Эдакое пассивное противостояние неминуемому. – Уж больно мне твои волосы нравятся, Рэй. Пойди-ка сюда…
Меня притягивают за шею, заставляя подняться. Болтаю руками в воздухе, сперва, не найдя опоры, поджимая под себя колени, чтоб занять более-менее устойчивую позицию. Но вот, Майк меняет положение, своего, и попутно моего тела, удобнее усаживаясь на кровати, раскинув ноги, а меня, стоящего на коленях, просто наклоняя лицом вниз. Вижу перед носом поджарый, крепкий живот Торенса, но лишь чуть приподняв голову, инерционно ища ненавистный взгляд этого ушлепка, шиплю от боли. Майкл прихватывает пальцами пучок волос на темечке, вызывающе сильно тянет за них, вырывая из меня протяжный крик, и одновременно, призывая к вниманию.
-Ну что, сопляк, посмотрим, на что годится твой трепливый рот. Уж если в него так запросто поместилась моя перчатка… - Торенс расстегивает брюки – щелчок застежки, негромкий визг молнии – звуки проходят сквозь череп острием метких дротиков, добираясь пораженного страхом мозга. Кожа под одеждой начинает печь, мне в ней тесно и дискомфортно. Душно, будто я заперт в разогретом духовом шкафу.
В собственном теле херово мне, Стив. Знаешь почему? Твой долбанный приятель садист вежливо намекает – ему нужно сделать минет. Я однажды убью тебя, Стив. Возможно, это произойдет даже раньше моего самоубийства.
-Стивен оторвет тебе башку, когда узнает! Я обо всем ему расскажу! Ублюдок, посмотришь, что с тобою за это сделают! – Дыхание прерывистое и тяжелое, я стараюсь унять ползущую телом дрожь, подарить мятущемуся сердцу хотя бы минуту спокойствия. Только это нереально. Задыхаюсь, от волнительного ритма в висках, его отзвуков, в горле – кровь бешенным спринтером несется по венам.
Торенс силен, как демоническая тварь, или человек, в которого вселилась нечисть – захват руки, словно тиски, при всем упорстве не увернусь и не сбегу. Чужая, возбужденная плоть тыкается мне в подбородок. Член Майка большой и твердый, меня начинает тошнить, только пробую представить, что его просовывают мне в рот. И вообще передо мною пациент, блядь, если у него так быстро встал на парня.
-Брось, Рэй! Неужели ты такой идиот, что сразу все не понял? – Торенс не церемонится, накрутив на кулак основную часть моих волос, ловко корректирует положение головы. Всего несколько движений стальных пальцев, натянувших пряди до ноющего жжения, и я покорно наклоняюсь ниже, еще, правда, сцепляя губы, как шпион патриот на допросе. – Стивен потому и уехал, что я его попросил не мешать нам. – Майк не отказывает себе в удовольствии выдохнуть мне последнюю фразу в раздраженную болью, кожу головы. Торжественно, с придыханием, как и положено в моментах, подобных этому.– Он сам мне тебя отдал, сопляк.
-Врешь! Стив не мог! Ты… ты попался! Ты угрожаешь, что посадишь его, и тут говоришь, будто Стивен сам… - машинально выкрикиваю, не верю услышанному. Торенс лжет, как паршивый пес! Лжет же?!
-Тише, парень…- В чувство меня приводят быстро. Руки, которые обрушились короткими, невнятными ударами на грудь Торенса, последний легко перехватывает своими, выкручивая в минуту. Ору, кажется, что ломаются кости, и в глазах темнеет. – Если я говорю, что Стивен мне разрешил, значит, так оно и есть. Займись как лучше делом, маленькая шлюха….
Челюсть, как и конечности, продолжает сводить тянущейся болью, но Майк, надавив на скулы, силой раскрывает мне рот, просовывая в него свой член. Мычу, пытаясь отстранится, но эти сучьи длинные патлы, снова намотанные на ладонь детектива, мешают двинуться.
-Попробуй только схватить зубами, тварь, выбью все, до одного.
Я готов попробовать, и после глотать осколки своих зубов, харкая кровь, лишь бы прекратилось это безумие. Но прямо сейчас, боль обездвиживает, лишает дыхания, взбивает все оставшиеся в черепной коробке мысли. Паника влажно и жарко лижет область сердца – я уже сдался, стоило Торенсу лишь чуток меня придавить. Пиздец мне.
-Веришь, я может, и посажу Стива, как хотел. Честно. Он чересчур упрямый бывает. А насчет тебя… теперь, испытывая к своему спасителю отвращение, думаешь, сможешь смотаться от меня домой, да? Думаешь, убежишь?
Я ни о чем не думаю. Не слабо мутит, где то внизу сокращаются мышцы – желудок и все мое естество протестует против насилия. Еще немного, и тошнота поднимется вверх. Член Майка погружается в рот, толкается мне в горло, ритмично и грубо – руки детектива, привлекающие за затылок, чертовски крепкие. Кажется, еще миг, задохнусь, пока, наконец, не примиряюсь с необходимостью голодно, часто вдыхать через нос, игнорируя короткие спазмы горла. Зажмуриваюсь, пусть померкнут цвета и сотрутся грани реального, я буду рисовать воображением живописный ад. Если вижу его, пытка продолжается.
Что бы, когда кошмар завершится, окончательно не возненавидеть окружающий мир.
-Я не пущу тебя к мамочке и папочке, Рэй. Ты будешь заперт в квартире Стиви, до самого его приезда. А когда тот вернется…- Торенсу говорить сложновато, это заметно. Мне тоже было так, вылизывай ты меня тогда, на заднем сидении авто. – Я поговорю с ним о продлении аренды.
Глупо сомневаться далее, и я перестаю. Ты такой же подонок, как и твой дружок. Если не хуже. Торенс хотя бы не скрывает своих намерений, а ты все время прикидывался хорошим парнем. Разыграл трогательную сцену перед отъездом. Твою долбанную мать, ты говорил, что любишь меня.
От слез противно. Мокрые дорожки бегущие по скулам выжигают на коже кислотные следы. Я на самом деле ничтожество, Моник была права. Плачу, не от боли или стыда, от обиды. Предатель ты, Стив.
Такой же, как и все.
Майк укладывает меня на спину, ниже колен стаскивает джинсы. Слышу, как соскакивая с постели, выпадает на пол твой мобильный. Похрен. Сегодня же выброшу в окно. В глазах по-прежнему чернота, не рискую открывать их. Реальность все же уродлива, как гниющая рана. Мир уродлив, если в нем живут такие, как мы с тобою. Торенс не требует, что бы я смотрел на него, и я ему, выходит, хоть в чем то, но благодарен. Сердце тарахтит, будто скачущая по камням разбитая повозка. Кровь шумит в висках, заглушая тяжелое рваное сопение моего насильника.
В спальне появляется Моник, какой-то далекой областью воспаленного сознания механично ловлю ее голос. Интересуется, взял ли ее благоверный тюбик со смазкой и презервативы. Отчего-то тянет расхохотаться, пусть это и остается за гранью допустимого. Идиллическая ситуация – муж собирается трахнуть незнакомого паренька, жена, сама забота, предлагает средство защиты.
«Обойдется», со смешком выдыхает Майк, и не трудно догадаться, мне будет офигительно хорошо сейчас. Оголенные участки кожи начинает морозить, непривычно жалким ощущаю себя, особенно теперь, подойди Моник ближе. Судя по звукам, пробившимся сквозь топкую черноту моего разума, она оказывает Торенсу профессиональную помощь в надевании презерватива.
Абсурдней не бывает – размышляю я, закрывая рот ладонью, осознавая, не так и много нужно сейчас, что б я разрыдался, как последний лузер. Во рту омерзительный привкус чужой плоти, омерзительный, ведь я сам видел, что обхватываю губами. А, не вдаваясь в делали, так, будто пробовал простроченные продукты, всего-то. Жизнь быстро попускает. Ломает. Кажется, это ее наказание для меня за то, что вернулся, когда уже обратно не ждали. За порогом смерти все славно, и может быть, для некоторых свято. А здесь… гребемся по колена в дерьме.
Не Майка руки стягивают со щиколоток джинсы – у него другие, грубые, с уже распаленной кожей. Страшно, что Моник прикасается ко мне, как если бы в эти мгновенья только в ее власти было разбить грязное тело, одним, лишь невесомым, прохладным касанием.
Торенс больше не собирается ждать. На вопрос жены, впервые ли, отвечает, что в принципе да. И затем, сразу же просит ее отойти в сторону, а лучше, вообще свалить. Моник даже не обижается, а ведь могла бы. Я издаю невнятный звук, который Торенс, не будучи идиотом, правильно воспринимает.
-Вздыхаешь? Хех…во-во, мне так тоже спокойнее. Хотя тут и дверей нет, но если она вышла из спальни, уже лучше.
-Я был неправ, Майк. – В тот момент, когда детектив тянет меня к себе, приподнимая за бедра, набираюсь смелости открыть глаза. Комната, чьими-то стараниями уже погруженная в полумрак, плывет, растекается радужными кольцами. Торенса вижу плохо, лишь очертания – гора надо мною. – Вы со Стивеном достойны друг друга. Одинаково ублюдки.
-Знаешь, что, философ…- Усмехается Майк, приставляя к моему заднему походу член, - самое забавное, что, в конце концов, ты еще будешь кончать от этого.
«От этого» кончить нельзя - все, что вертится в моем сознании, следующие минуты. Боль сожрала мысли. Сожрала эмоции и слова, зависшие на дрожащей ленте губ. Даже крик вобрала в себя. Боль яркая, мощная, дикая. Идеальная боль. Кто б сомневался, Майк не знаком с хорошими манерами. Разве что, в постели с Моник, а я не его жена, и даже не женщина, так что никакой жалости. Большие руки ложатся мне на поясницу, направляя тело на встречу повторному, грубому проникновению. Мог бы чувствовать, заметил, как трескается кожа у, рефлекторно сжатых мышц, пытайся Торенс со второго движения полностью войти в меня. Самоуверенный психопат, но своего добивается, и вот, бездумно впившийся в свой кулак зубами я, понимаю – внутри, глубоко, все заполнено. Горячо, обжигает, до сорванного на хрип, вопля, до панического ужаса. Но это уже не потрясение, Стив. Что ты подлая мразь – да. Что я был долбоебом, постепенно влюбляющимся в другого мужика - это ужас.
Мой долбанный болевой порог, оказывается, высоким. Осторожно, опасаясь любым неосторожным движением сорвать пломбу с надорванного ослепляющими вспышками боли сознания, выдыхаю. Еще крепче смыкаю зубы на пальцах руки, хотя солоноватое во рту намекает – чересчур крепко.
«Только не двигайся!» готов молить я Майкла. Каждый преодоленный им миллиметр, ранит, к первоначальному возвращая чуть поостывший взрыв, отголоски которого слышны в каждой точке организма.
Торенс похотливая зверюга, начинает двигаться. Черт… он просто трахает меня, только замечая, что уже неплохо выходит. Что тело не встречает прежним сопротивлением, что если и туго, если и мокро от крови, то к лучшему. Острей ощущения. Если исходить из предположения, что ход времени я потерял напрочь, трудно представить, сколько минут продолжался первый этап сегодняшнего изнасилования. Минуты растягивались до бесконечности, каждая, накладывая на давно морального уничтоженного меня, свой четкий отпечаток. Как след от грязного ботинка.
Все кружилось перед глазами, кадры из недавнего пошлого пролетали лентой конвейера. Я плохо соображал, что вижу на них, какие чувства вызывает в душе тот, или иной образ, но с какой-то целью хватался за каждый, как горе альпинист, выискавший над собою последний спасительный выступ. Боли оказалось так много, что это реально сбивало с толку. Мне еще никогда не было НАСТОЛЬКО больно. Опустощающе. Горько.
Вместе с тем, пугающе безразлично. Жизнь переставала быть тем, за что стоило держаться. Знаешь, как это, Стив?
Майк быстро вошел во вкус, забавляясь мной как большой игрушкой. Не потому молчаливой и покорной, что уже удалось ее сломать. Оглушенной постоянной, ни на миг не прекращающейся болью. Лишь утихающей временами, приостанавливай Торенс свою демоническую пляску во мне, и вспыхивающей с новой силой, едва он решал продолжать. Меня переворачивали на живот, и ставили на четвереньки, хотя Майклу и приходилось в этом случае удерживать мое тело на весу – ноги подламывались. Глупо отвешивать удары тому, что не оказывает сопротивления. Детектив поступал глупо. Моя левая щека пекла огнем, но пощечины как спасение – они приводили в себя, когда уже, казалось, что полностью проваливаюсь в бессознательную топь.
Шум сердца стал невнятным, а его удары оглушали. Я терял контроль над своим тело, воспоминаниями, и даже над страхом. Выжженный изнутри, как земля, после пожара, я мало что из происходящего мог внятно объяснить самому себе. Почему кровь – на руках, потянись я бездумно к ягодицам? Почему во рту, разбавленная вязкой слюной….
_________________

Бедняга Рэй у меня просто нет слов. Какая же скотина Майк (они с женой прям извращенцы какие то).
Неужели Стив специально уехал, как сказал Майк и предал его? У Рэя не жизнь а полное г....
Когда же наступит светлая полоса в жизни Рэя или все так и будет в таких мрачных красках?
_________________

Иванна, что ты! Стив не знает ни о чем!)) а вернувшись Майку задаст трепки..хм..мягко говоря)) но до его возвращения еще целых двое суток...
_________________

Ксюша, ты просто гений!!!!!!!!!!!!!!! Такая сцена тонко прочувствованная Читала и попутно впадала в оцепенение Вроде, все, что творит с Реем Майк, жутко и ужасно, но чувствуется, что парень наш сильный, выстоит Вот САДИСТ-то детектив Мало ему показалось мучений физических и унижения, так еще и Стива, лапочку мою, оклевитал Пойду порву всех за Стива
Как ты, Ксюша, нашла такой странный, но устрашающий образ Моник??? Мне она показалась вдобавок к слепоте сумасшедшей Страшная женщина. Это про нее, наверно: "С молчаливого согласия равнодушных совершаются преступления". Бррр..

Так...Что за злобные намеки????!!!! Неужели милый аффтор нам сценок подкинет изощренного наполнения???? Страшно даже представить, чего там Майк может придумать Ну, вообще-то, главное, чтобы Рей мозгом не сдвинулся, а остальное поправимо)))))Стив же поправит, да????
_________________

Вот Стив приедет и порвет этого ****** как тузик грелку

Ага, Нелл, но перед этим эта грелка немного помучает друго тузика)))
_________________

рррр!!! мое предложение насчет Майкла остается в силе!!!
Ксюш, очень понравилось, но Рэя ЖАЛКО!!!! *утираю слезы* КАК ОН МОГ ПОВЕРИТЬ, ЧТО СТИВ С НИМ ТАК ПОСТУПИИИЛ!!!!

Ритусь, спасибо!)) да, жаль малого(( он идиот, что поверил Торенсу( блин..боюсь дальше мне самой тяжело писать будет*рыдает от жалости к своим гг и уходит писать проду...
_________________

Ксюша, принимай нового читателя
Прочла все скопом. Даже не знаю как описать - волосы дыбом, кулаки чешутся набить морду этому Торенсу! Да и жену его тоже пару раз об стену не мешало бы а то подобралась парочка: один мучает, а вторая помогает. Паренька жаль - от такого реально будешь мечтать о участи трупа. Лежал бы себе пеплом в баночке спокойно. В общем жуткий коктейль эмоций, но ужасно хочется узнать что будет дальше.

Ольчик, заходи!)) располагайся!) я очень тебе рада!
насчет семейства Торенсов. мне как-то сказали "не бывает просто плохих и хороших, люди устроены гараздо сложнее". вот и детектив с Моник такие. Не однозначно плохие. Я даже никого не убью в конце)) (хотя желание есть и вообще зарекаться не буду)

_________________

Расположилась удобно - любимый ноут, чашка кофе, плед...


Согласна. Мне по этому поводу нравятся слова моих бизнес-тренеров - "людям верить нельзя! в людей надо верить!"

Пусть Стив Майку все ребра пересчитает
_________________