ОСТРОВ ЮГА. Амир

Замок АмирШаха.
В присутствие брата, я всегда остывал быстрее. Кровавая пелена желания причинить боль в его присутствии резко утихала, вместо нее во мне зарождалась совсем иная тяга. Раньше я не понимал этой тяги, но с возрастом принял и эту свою сторону, которую видел только он, мой любимый и дражайший брат. Видел и скрывал эту мою сущность от всех. И, к сожалению, стыдился и боится меня такого.
Не сразу приходит понимание о том, почему брат неожиданно упомянул того старика, чье лицо я даже отдаленно вспомнить не могу.

Ах, что же творишь, брат мой. Одно касание, одно дыхание и ты усмирил одного демона во мне, пробудив совсем иного. Ты ведь, прекрасно осознаешь мою порочность, ведь знаешь, что я непременно вступлю в эту игру.
Кладу свою руку поверх руки брата, слегка сжав ее.
- Я не старик Азиз. Я не настолько глуп. Сколько рабов не пережило ночи в моих покоях, брат? Ты ведь знаешь. Именно тебе приходилось скрывать это. Сколько раз самые верные твои слуги прятали трупы? Кто об этом знает? Только я и ты. Я не Азиз, брат, запомни это. У Азиза не было тебя. Ты ведь знаешь, что я благодарен тебе за это? Знаешь? – поднимаю голову, чтобы увидеть его лицо и взяв его правую руку целую перстень. – Я безмерно благодарен тебе.

- Боишься за меня, брат? - снова вскидываю голову, чтобы увидеть, как он отреагирует на мою улыбку. Только ему я дарю эту улыбку. Замечает ли он это? Ценит ли?
- Знаю, боишься. Если боишься, накажи меня сам. Накажи. Убей. Я все приму от твоей руки. Только не лишай меня последней радости. Хуже смерти видеть притворство там, где должно быть истинное удовольствие.
- В них нет притворства, брат мой. Все они обучены. Они получают удовольствие от той боли, что ты им принесешь.
Как же ранят эти слова. Ты меня не понимаешь, брат. Никогда не понимал.
- Удовольствие? - Поворачиваюсь в кресле, чтобы видеть его лицо. – Какое может быть удовольствие? Я хочу их боли, а не удовольствия. Все их чувства фальшь. Это не приносит радости. Это ничего не приносит, кроме пустоты, что сжигает мою душу. Так ты хочешь меня наказать, брат? Лишить радости? Это не больно, брат. Совсем не больно. Это просто никак.
Поглаживая широкую темную ладонь, уткнулся в нее лицом.
- Лучше ударь, избей вот этой самой рукой. – Выдыхаю в поцелуе в его ладонь.
- Причини боль. – Влажно проведя языком по линии сердца.
- Заставь меня кричать от боли. – Вбирая большой палец в рот.
- Я приму все это, но не лишай радости своего младшего брата.

»» 28.09.14 23:07 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Застава – Дворец Шаха

Гости величественно кивнули и прошли за мной в шатер с яствами и питьем.
Были они не особо разговорчивы и вообще, казалось, в моем присутствии не нуждались, поэтому оставив их развлекать себя самих, я удалился прогуляться по заставе посмотреть, кто еще приехал на праздник.
Зашел и в чайхану. Нет, чаю мне не хотелось, а вот разговоры послушать – милое дело.
Много интересного народ говорил – и о празднике, и о другом разном. Много и слышал я, чего слышать не стоило бы, пожалуй. Не мне слушать – людям говорить.
Господина Варраву видел из дома Понирос, удивился, что глава не прибыл, моряков во множестве, но те как-то скромничали, один их вид говорил за них.
Много разного народа прибыло на праздник – и богатых-знатных, и победнее кто.
Медленно ходил я между столами в шатрах, вернувшись из чайханы. Смотрел, слушал, вникал – надо это мне – нет, я не соглядатай и не наушник, но когда много знаешь – и понимается многое, и будущее лучше видится, а будущее, оно важно. Амир, мой правитель – это самое дорогое, да и своя судьба не в последнюю очередь волнует.
Гости мои меж тем с дороги отдохнули, да и время подошло – пора и Ссупре отправляться.
Выпив кофе, взял в рот кусочек джаммы, подержал на языке – где еще такое лакомство есть, кроме Амира…
 Встал, пояс поправил и пошел к почетным остям, не забыв предварительно слуг отправить в чайханы и закусочную, и на пристань. «Перитон» пришвартовался и другие корабли – народ созвать на Ссупру, а то до следующей долго ждать придется.
 
– Халеб-Эззелин, эле-Маргарита – прошу на ссупру, время подошло в столицу собираться, – проводил гостей правителя в отдельный вагон, на почетные места сам с удобством устроился.
Проследил я и чтобы все делегации с ЦО тоже хорошо и удобно в Ссупре устроились.
С ног сбился, пока угодил всем.
 
Тронулась ссупра вовремя. Все, кто на праздник приехал, сесть успели, никого не оставили.

В дороге гости в окно смотрели, оно и верно – дивные места у нас, а я шкатулочку на колени положил, и каменья свои перебирал – энергии набирался положительной, много потратил нонче, пока по заставе прогуливался.
 
Как в столицу прибыли, сразу борды нам подали – всех гостей правителя во Дворец шаха доставили. Разместил их со всеми удобствами и к себе отправился.
 
Ни жив, ни мертв на кровать упал. Наложницы примчались, массаж сделали – спину мою усталую размяли, потом в хамам отвели, весь негатив смыть, чаю выпил и спать лег, и уснул сном праведника – такое дело сделал – всех привез, разместил, правитель будет доволен.
_________________

 » Эпизод II. Утро второго ролевого дня.

Прислушайся гость Амира. Богиня проснулась. Стала ярче она, подхватив свет большого солнца, что показалось над островами. Открыла она свои очи и смотрит любовно на свой мир. Касаясь каждого дома лучами своими. В этот светлый праздник красок, Санва будет как никогда прекрасна. Станет ярче ее свет, а око распахнется еще больше. Готовая во всей своей красоте в ожидании своего избранника Н'Габаха, что посетит ее. Она красотой и светом благословляет всех своих детей. Рожденные в этот день младенцы помечаются краской меж бровей в знак великой надежды. Говорят сама Санва дотрагивается до детей рожденных в этот день. Благословляя их.
Белый город, вдруг раскрашивается красками. Вот на крышах домов на ветру сохнет свежеокрашенный шелк. Пестрыми мазками украшая дома. И воздух подхватывает тонкую ткань лаская в своих объятиях. Позже эти ткани расписывают в ручную. Рисуя узоры, которые сложно повторить дважды. Поэтому каждый платок на голову как редкое сокровище будет украшать голову своей госпожи. Подчеркивая ее индивидуальность. Но не только на шелке в этот день рисуют узоры.
Вот дети бегут о дорожкам неся в руках кто мел кто мешочки с цветным песком. А на дорожках улочек и главных площадей появляется удивительный ковер. Исписанный руками мастеров или детскими ручками. Это дар жители Амира Небу и Санве.
А на рынке Торговцы уже разложили Главный товар этого дня : Холи. Краску для будущего праздника. Высокими разноцветными пирамидами заставлены их лавочки Мелкая пудра самых разнообразных цветов. В нее замешивают лечебные травы, полезные как и для кожи, так и для волос. И покупатели запасаются ее в прок, чтобы отметить праздник любви и радости в этот день. Насыпают загодя в меленькие мешочки, да привязывают в поясу.
В домах же просыпаются гости. Слуги, приносят им в комнаты чаши для омывания лица, рук и ног. Платки для женщин да одежду если та нужна. Завтракают в этот день легко. На столиках в гостевых залах можно найти разнообразные фрукты да сладкое вино.
фрукты едят с лепешками намазывая на них тонкий пахучий козий сыр. Пьют много чистой воды. Чтобы набраться сил к будущему жаркому дню.
_________________

Вчера вечером. Дворец АмирШаха. 
Теплая рука брата обхватывает мою.
Всплывают картины прошлого. Как маленькая рука брата могла спрятаться в моей. И казалось, это спасет его от всех бед. Сейчас его рука не меньше моей. Сжимаю его пальцы в ответ - так же как сжал бы в детстве. Желая забрать на себя часть горестей, что свалились на голову моего брата.


Закрываю глаза на секунду, чтобы справится с тисками, что сковали грудь. Каждое слово брата как приговор. Тоской сжимает мою душу - чувство вины.
А в голове - стучит эхом:
"Сколько рабов не пережило ночи в моих покоях, брат..."
Я сначала считал... считал каждого.
Я помню первого раба - забитого до смерти. Я помню, как в этом же кабинете. Плакал Аслан. Плакал и говорил, что Санва проклянет его.
Я помню, как прижимал его к себе. И думал, что это конец... и начало освобождения. Что дойдя до самого низа он одумается.
Как же я врал себе.
С каким рабом по счету - смерть стала нормой? С какой смерти я уже знал, что сделать. Какие наказы дать прислуге, чтобы они прибрали тело несчастного? С какого времени - убийство, или истерзанный до смерти стали нормальной причиной нашего общения?

"У Азира не было тебя."

Слова могут вспарывать душу. Не меньше чем нож тело. И Аслан делает это. Вспарывает мою душу своими словами.
Может быть если возмездие, когда либо падет на голову Аслана. И дочь Санвы споет песню своей матери для него. Муки совести захватят и мою душу? Я не меньше виноват перед теми кого замучил брат.

- Я безмерно благодарен тебе. - Целует перстень на моей руке. Смотря снизу темными своими глазами. А я смотрю в них и вижу не глаза демона. А глаза того дитя, что покоился вместе со мной в развалинах.
Во рту становится кисло от горечи. Комком собирается в горле желчь сожаления и печали. Не давая сделать легкого вздоха.


- Боишься за меня, брат?- Сжимаю его руку в ответ. Не зная что ответить. А он улыбается. Той улыбкой которая кажется не порочной как у дитя. И полной детской проказы. Готовой на будущие шалость. И невинной какой может быть улыбка ребенка.



Ему привозили рабов и рабынь с Греха. Обученных получать удовольствие от боли. Их отбирал для брата доверенный человек. Уверяя, что терзая их тела. Аслан не истерзает их душу. Это не успокаивало меня. Наоборот, казалось я кормлю еще больше того демона, что таится в нем. Но сделать ничего не мог. Иногда мне казалось, что я выхаживаю больного, которому не возможно помочь.
Говорю ему, что рабы обучены. Объясняю. Но кажется это еще больше возмущает брата. Я не понимаю.
Когда -то давно я пытался понять.

Мне привели рабыню. С кожей светлой как песок пустыни, с фигурой тонкой как натянутая тетива. С маленькой грудью и бедрами, которые можно было накрыть рукой умещая их в ладони.
Та сама протянула мне плеть сев на колени.. и убрала волосы с шеи и спины. И просила. Тихо зовущее просила ее наказать.
Плеть лежала в моей руке. Мускулы подергивала дрожь, когда я впервые нанес удар по спине девочки. Плетка росчерком прочертила кровавую полосу на ее коже.
Ее вскрик... стон...
Я испытал возбуждение. Сильное не понятно до того дня возбуждение.
Мне нужно было знать за что - за что я ее стегу. Поэтому стал выдумывать для нее провинности. Я думал, что, наконец, понял брата. Никогда более не вызывая к себе рабыню для подобного. Но меня грела извращенная мысль что я понял. 
Но потом я увидел раны на теле раба, что побывали в спальне Аслана. И стоны боли, что вырывались из его рта.
Это не были стоны удовольствия.
Я помню раскрасневшиеся от возбуждение лицо брата. Пот стекающий по его лицу. Глаза полные восторга. Когда он смотрел на тело раба.

Я не пойму его никогда.


Брат хорошо обращался со своей плетью. Умея держать душу в теле - не давая покинуть ее долгие мучительные часы.
Сейчас он истязал мое сердце. Каждое слово как удар пронзало болью. Смотрю как ласкает мою руку.
Закрываю глаза.Слышу просьбы в его словах. И наклонившись к нему, обнимаю руками его тело.
Щека моя прижимается к его щеке. Теплая, горячая кожа брата. Руки обвивают его шею и грудь . Прижимая к себе так же как прижимал когда-то. А губы шепчут на ухо:
- Я никогда не сделаю больно тебе, брат. Как бы ты не просил. Не молил. Какова бы не была твоя повинность. .... Твой брат. Никогда. Не причинит. Тебе. Боль.
И от слов этих этих мне становится легче. Если бы я ударил Аслана со всей силы, что томилась во мне так долго. Высвобождая душу, от той боли, что причиняла мне сумасшествие его.
_________________

Сегодня было еще прохладнее - жара не душила меня вязким покрывалом, да и дышалось легче. Будто вся природа вокруг готовилась к отдыху, расслабляя раскаленные тиски над этим миром. Было интересно, как же воспринималось это "похолодание" коренными амирянами.
Несмотря на тяжелый вчерашний день - а может и благодаря ему, спал я хорошо и даже очень. Сон мой не беспокоило ничто - я принял решение и собирался ему следовать, не смотря на сомнения. А они были, и еще какие.
Будем ли мы оба счастливы? Что ждет нас на избранном пути?
Я не знал. Но, как говорил один мой знакомый пират-перевертыш - пока не испробуешь, не узнаешь. Наверное, я уповал на милость тех богов, которым мы молились.
Решив не задерживаться в комнате, я оделся и вышел наружу. Вокруг, не смотря на поздний пир, деловито сновали слуги, а наши отцы - с Паминой - сидели в общей гостиной, развлекая себя разговорами. Константин как раз рассказывал о собственной брачной церемонии. И почему я всегда попадаю к ним в щекотливые моменты? Это наказание от Санвы?
- Эймер! - заметил меня Галимей. - Проходи, садись, сынок. Яра скоро спустится. Сегодня мы все пойдем в город, на празднование. Утренней трапезы не будет, все купим по дороге. Мои гости просто обязаны попробовать кухню местных торговцев!
_________________

И тут мне впервые в жизни пришло в голову, что сердце и у меня слабое. Потому что билось точно так же, как красавицы-вдовы. Только бы пальцы не сжать, а то напугаю ее, а с испуганной женщиной – ни толку, ни разговору.
Высвободил руку, прокашлялся.
- Нет, госпожа, не доводилось. Все дела раньше на Заставе решал, дальше нее – ни шагу. Да и не хотелось никогда. Я – человек моря, мне бы палубу под ногами, да соленый ветер в лицо – вот мое счастье.

- Господин Варрава? – перед нами низко склонился смуглый до черноты мужчина в длинном полосатом одеянии. – Вас невозможно не узнать, пусть даже и по описанию. Меня зовут Саад, я прибыл по велению Ахмар-элеба, чтобы встретить и проводить. – Он посмотрел на Алоизу. – Вы прибыли не один?
- Да. У меня есть спутница. Надеюсь, на это не будет возражений?
- Что вы, господин, - Саад испуганно округлил глаза. – Гостеприимство наше касается всех гостей так же, как свет богини касается каждого из нас.
Спустя четверть часа я помогал Алоизе устроиться на сиденье в вагоне.
- Какое мягкое, - восхищенно вздохнула она, трогая обивку. – Век бы ехала.
- Позволь возразить, госпожа. Век это слишком долго, тогда я точно не дождусь обещанной награды. А я ее очень жду, уж поверь мне. Так жду, что мне эти два часа точно веком покажутся.
_________________

Подарок. Не могу сказать, что я любила безделушки. Скорее, что-то более практичное или оружие. В детстве я стащила у элеба его клинок. Как же переполошились все в доме. Но этот. Красивый. Дракон. В некоторых легендах мира он символизирует мудрость. И радость улыбкой расцветает на губах счастье. Я буду его носить, и даже вколачивать ним ничего в столешницу не буду. Этот камешек стал дорог мне. Почему-то очень дорог.
Моей безумной идеей, в которую я утром посвятила жениха, когда он пришел, как и договаривались они с элебом, было вспомнить детство и вопреки всем предостережениям элеба (когда он прознал о моих вылазках через окно и балкон на улицы, то велел заколотить ставни, ведущие наверх, но ха и еще раз ха, изобретателя такое на остановит, а тем более этот простенький замок, и путешествия, или как звали братья и элеб, безобразия, продолжались, как и набеги на лавку мастерового) выбраться из дома и добежать до рынка не по улицам, а по крышам. Маршрут я проверяла не раз, когда к элебу приезжали гости, а мне не хотелось их видеть и строить из себя пай-девочку. Собственно, эти несколько случаев были самой кошмарной пыткой после математических задач на дискриминанты от дана-Шархада, я тогда весь лист исписала, но решение нашла. Приходилось оставлять в комнате все инструменты и вынимать кинжалы, носить ужасную прическу, от которой болела шея, и улыбаться, хотя в глубине души я придумывала приспособления для того, чтобы спихнуть их в яму к халукам. Для охоты приманка всегда пригодится.
Чтобы добраться до красок, надо пройти через несколько пролетов и с половину десятка крыш, покатых и не очень, а еще надо расстояние между улицами преодолевать в прыжке. Можно, конечно, было бы опробовать новое изобретение, но я не успела доделать крепление, и рисковать не хотела. Разбиться не разобьюсь, там парашют есть, но ударюсь и сильно, а у меня на следующей неделе заседание совета данаан (множественное число от "дана").
- Очередная сумасбродная идея? - смотрит, улыбается. Но отговаривать не будет, я знаю. Возможно, в душе я осталась тем беззаботным ребенком, который вместо украшений тянул ручки к отверткам и рубанкам и упрямо лез в упряжку, когда братья отправлялись на охоту. И этот ребенок был рад, что его не запирают в ограниченном пространстве из "надо" и "нельзя".
- Не такая уж и безумная, - отбрасывая спутанные волосы на спину, отодвигаю стул от окна.
Улыбка сменилась смехом. Задорным и искристым. Элеб говорил в детстве мне, что песок в пустыне в лучах Санвы сияет, как огненные искры.
- Так оно же заколочено.
- Пф! - тут повернуть, тут нажать. - Прошу.
- Ты ученый или взломщик?
- Одно другому не мешает.
Можно подумать, только я одна по крышам путешествую. Как говорит мой старший брат, можно все, главное не попасться.
_________________

Каждое гостеприимство начиналось с одного и того же.
Встать, одеться, умыться. И спуститься ко всем. К сегодняшней части праздника давно все было готово. Отец все предусмотрел и распланировал. Не сказала бы что мне нравилась вся эта суета. Но мне страсть как хотелось поделиться секретами юга с ним, с Эймером.
Сегодня все были одеты в специальные однотонные светлые одежды. Праздник красок приходил как яркий поток звуков и цвета, и Амир подыгрывал, всячески усиливая эффект.
Сам воздух переставал быть душным, потому в верхней одежде мы не утруждались. Таран здесь был не нужен. А вот татран приходилось одевать более закрытый.
Я не любила быть бесцветной, какой меня делали бледные одежды.
Но к концу увеселений это будет не важно, все мы станем яркие и цветные.
Все собрались в гостиной, почти в одном тоне. Ни лент, ни бусин, мало украшений. Там мы становились еще ближе друг к другу, стараясь слиться в один целый организм. Сила в единстве, сила в семье.
Я приняла ношу от одного из помощников, просматривая содержимое. Нам нужны будут мешочки с краской, купальные одежды. Все остальное по необходимости. Я кивнула отцу, и он отправил всех за дверь, в обновленный прозрачный свет гостеприимства.
_________________

Яра и правда спустилась очень скоро и была чудо как хороша в светлых одеждах. Особенно выделялись глаза - два зеленых бездонных озерца - и губы, яркие, розовые, манящие. Испросив разрешения, я поцеловал ей пальцы, на что Алим довольно, но немного удивленно ухмыльнулся, а отец с Паминой заулыбались. Видя их реакцию Карима смутилась, но ладонь из моей не выдернула. Пришлось отпускать ее самому, как бы не хотелось этого делать.
Нам всем раздали небольшие мешки. Яра и Алим рассматривали содержание своих довольно, Константин и Паминой - удивленно. Я тоже заглянул внутрь, обнаружив какой-то пахучий пакет и сверток с тонкой белой одеждой.
- Что это? - в моем голосе явно слышалась заинтересованность.
- Краска, чтобы выказать свою радость к благословению, - ответила Яра, - и купальные одежды.
- Купальные одежды?
- Да, мы пойдем в городские купальни, Эй-элеб.
На самом деле было не очень понятно, но я решил не торопить события и посмотреть, что нас ждет дальше. Наши отцы повесили свои мешки на пояс, причем Константин привесил и мех Памины. Я последовал его примеру, взяв вещи Яры и положив все в заплечный мешок.
К месту празднества мы шли пешком, влившись в толпу, и это очень радовало - можно было рассмотреть все в подробностях, как украшения, так и одеяния амирян, сегодня отличавшиеся однообразием светлых оттенков. Яра, заметив мое любопытство, негромко комментировала все вокруг, а я с интересом слушал и иногда задавал вопросы.
Посмотреть было на что: стены домов украшала роспись; на площадях, в центре, были искусно выведенные цветным песком узоры; на деревьях были развешаны фонари с широкими шляпками - они не горели, но, как пояснила моя невеста, их должны были зажечь, когда потемнеет.
Наконец мы остановились возле группы музыкантов и танцовщиц, развлекавших всех вокруг.

»» 28.09.14 18:20 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Торговые площади. На путях для малых бордов.

Неспешно движется малый борд по улочкам Амира. Меж торговыми площадей, где можно проехать в толпе народа, не набирая скорости.
Прячась за тенью цветастых полесов, что покачиваются под утренним ветром, смотрю на Амир. Любуясь им всей душой. Рассматривая, какие узоры рисуют цветным мелом дети на белых камнях площадей. И смеются малыши, перебегая от одного к другому торговцев с краской для вечернего празднества.
Фархат не прятал своих детей от жителей Амира. Прививая любовь к дому – через свободу и общение с простыми людьми. Помню, как играли в садах с детьми из разных семей. Помню запах жареных орехов, что готовили на рынке прямо под солнцами, помешивая на больших чугунных сковородах. Нетерпение получить мешочек лакомства с огня и съесть его прямо на месте запомнилось мне на долгие годы. Фархад так же настаивал, чтобы дети его получали знания жизни не только из библиотек и от учителей. Каждый год меня ставили в подмастерья к тому или другому ремесленнику. Хорошо помню гончарный круг и мягкую глину под руками. Я делал ужасные глиняные сосуды. А мастер называл меня криворуким. Но мать моя долгое время, пила вино только из кувшина, сделанного моими руками. Тот был с кривым горлом и стенками толстыми, как ограда в конюшне. Вино в нем быстро скисало. Но мать говорила, что никогда не держала в руках более изящной посуды.

Долгий выдох Визиря Абдула заставляет посмотреть на моего спутника. Тот разлегся на подушках. Лениво смотрит на улицу. И кажется, что ничего его не увлекает в суете подготовки к вечернему празднеству. Но вид ленивого кота обманчив. Все, кто близко знаком с Абдулом, знают, что прозвище его не пустяковое.
Зоркие глаза Аль-Ахнафа заметят все и обо всем сделают свои уникальные выводы.
Когда-то давно нас вместе учил один учитель. Диву дававшийся, как легко и быстро Абдул запоминает любой материал. Я помню, как таскал Абдулу сладкий, редкий для простых амирян ирис со стола, зная его слабость к сладкому. Чтобы узнать, как тот запоминает горы материала. Тот тщательно пережевывая конфеты. Щурясь от наслаждения, говорил:
«Мой мозг это склад знаний, – чуть напыщенно для его возраста. – Я распределил все свои знания по полкам и подписал их согласно тематике. Когда мне нужно, я вынимаю из того или иного хранилища то, что мне необходимо, и использую это.»
Забыло было смотреть, как молодой Абдул следить за людьми. Тот хмурил лоб, щурил глаза, которые бегали как маленькие мячики то к одному, то к другому прохожему. Смотря в толпу и разглядывая внимательно каждого, кто попадал в зону его видимости.
Бегая каждый день на площадь и жаря свою голову под светом солнц, он казалось бы, изучал толпу. Может поэтому тот и облысел так быстро. Уже в молодом возрасте имея проплешину, которой, кажется, гордился. Говоря, что когда сладострастная рабыня целует его туда, то целует самую эрогенную зону в его теле – мозг.
В конце концов он знал все о разных прохожих. Например, зачем торговец кофе проходит мимо дома паши – Халифа в одно и тоже время? – У него роман с его дочерью. И та вывешивает платок на окно, показывая, что отца нет и можно урывками подарить полный надежды взгляд любимому.
Вот и сейчас этот ленивый кот Абдул, возлежащий на подушках, следил через приоткрытые полесы за толпой с прищуром, как бы изучая и выведывая секреты, которые она хранила.
Заметив мое внимание, тот чуть кланяется. И потирая пальцами несуществующие усы, говорит:
– Рад составить вам компанию, Амиршах, в утренней прогулке. После вчерашнего утомительного дня. Мне бы никогда не пришла такая прекрасная идея, как побывать в шумной толпе на рынке, если бы не Вы, великий Шах.
Улыбаюсь в ответ.
– Я так же благодарен Вам, Визирь Аль Ахнаф, за предоставленный борд. Не хотел привлекать внимание к нашему путешествию.
– Всегда рад услужить. – Тот перебирает четки в руках быстро, зная, что наша беседа только начинается.
– Как прошла вчерашняя встреча с Гостями Амира? – спрашиваю, как только борд чуть замирает на площади, пропуская толпу. – Всем ли они довольны? И главное, что заметила мудрость Абдула, пока общалась с ними.

»» 28.09.14 17:58 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

- Доброго утра, элеб, - спустившись вниз, я застю в общей гостиной отца и несколько помощников.
Обсуждают предстоящие гонки на молах и весело спорят о том, на какую птицу поставить драхмы. Развлечение очень интересное и азартное.
- Благослови тебя Санва, сынок, - отец оборачивается ко мне. Хмурится от того, что я еще не готов.
Одеяния были приготовлены служанками еще с вечера, но я засиделся у элеба Эштара, а точнее у его дочери допозна, а потому толком не выспался. Рассеянный и не совсем проснувшийся, я лишь виновато улыбаюсь, приглаживая волосы.
Элеб отдает все необходимые распоряжения и приказывает слугам снова проверить, все ли готово к предстоящему празднику красок.
Решив поскорее справится с утренними приготовлениями, я возвращаюсь к себе и переодеваюсь. Светлые одежды отлично контрастируют с кожей южаниа. Любовно поцелованная санвой, она оттеняет одеяния, заставляя их будто сиять при солнечном свете. Голову покрывает невысокий тюрбан из нескольких слоев белоснежной ткани, как и весь костюм. Просторная рубаха и штаны не стесняют движений.
Слуги готовят освежающий напиток, который в сочетании с джаммой и фруктами дает неповторимое чувство насыщения, но в то же время ощущение легкости. Кажется, словно изнутри я наполнен легкостью, свежестью и предвкушением.
Сестра сияет красотой, подобно солнечному лучу. Они с мамой стоят подле отца. Он любуется ими, не скрывая гордости и восхищения.
- Лучи Санвы сегодня просто ослепляют, особенно два под крышей этого дома, - высказываю вслух то, что не требует подтверждений. Улыбки матери и сестры согревают сердце подобно нашей Богине.
- Ступай, - отец одобрительно кивает, оглядев меня с ног до головы, - ты не забыл о том, что сопровождаешь Тамину на праздник?
- Конечно, я помню. Элеб Эштар, да благословит Санва дом его, хотел тебя видеть сегодня.
- Я встречусь с ним на празднике, и мы все обговорим. Поспеши. Нельзя заставлять невесту ждать.
- Да, элеб.
- Хассан, - оклик, - ей понравился подарок?
- Она его приняла.

Поприветствовав элеба Эштара, что уже был в дверях, давая указания суетившимся рабам, и заручившись одобрением, поднимаюсь к Тами.
- Отец уже отправил всех и сам с братьями ушел на площадь, - она крутится у зеркала, поправляя белоснежный платок, - я сказала, что мы сами доберемся.
Что-то этот лукавый огонек в глазах наводит на странные мысли.
- Что ты задумала, Тами. Очередная сумасбродная идея?
Она умело открывает узкое резное окно, которое ее отец наивно до сих пор считает заколоченным наглухо.
- Прошу, - смеется, подхватив небольшой мешок и закинув его на плечо.
- Снова по крышам, сумасшедшая? – она знает, что я не откажусь.
- Не более, чем некоторые, - ответный смешок, когда выходит на балкон. Ловко перепрыгнув невысокое ограждение, оказывается на лестнице, что ведет наверх.
- Тами, твой отец когда-нибудь отвезет тебя в пустыню, - поднимаюсь следом, ступая на прогретую солнцем крышу, - и скормит халукам.
- Скорей бы, - хохочет, откидывая за спину спутанные прядки, - хоть смогу испробовать упряжь, - пошли скорее, опоздаем. Представляю, какая толчея будет за холи.
- Не больше, чем обычно, - закидываю на плечо свой мешок с одежой для купания.
- Мне понравился дракон, - добавляет невпопад.
- Я знаю, Тами, - не удержавшись, чтобы поддеть.
Оглядывается, выгнув бровь. Встречается взглядом с моими глазами. Копирую ее жест, а она снова хохочет, и почти бегом уносится по изведанному маршруту.
Как есть сумасшедшая. Следом за ней, отставая на пару шагов.

Да благословит Санва сегодняшний день, как многие другие.
Пусть радугой расцвечен будет взор Ее. Как и дети Ее, что к концу праздника красок будут подобны граням драгоценных камней, сияющих на солнце всеми цветами.

»» 28.09.14 18:06 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

-Ах, Варрава, какой ты, оказывается, романтик, - нежно проворковала я, опустив глаза и разглаживая ладонями юбку.
Тючок свой на всякий случай задвинула ногой к окну. Сссупра - не ссупра, а авантюристов везде хватает, не доглядишь и лишишься вещей. Сама не раз оставляла без кошелька нерадивых.
Два часа пути я провела в дреме на плече своего попутчика. Вернее, это он думал, что я спала. Почему решила сплутовать? Во-первых, от слишком болтливых женщин мужчины быстро устают, а наболтала я для начала достаточно, во-вторых, сон давал возможность невинно, но тесно прижаться к своему кавалеру, дав ему почувствовать, какая аппетитная и горячая женщина рядом. Он должен созреть. В-третьих, старалась украдкой рассмотреть его ладони. Когда мы сидели в чайхане, я заметила, что линии на руке красивого очень необычные, путанные. Но из-за того, что за столом он не сидел спокойно - прочитать все подробно не удалось. А я ведь любопытная. Но, к сожалению, в пути много узнать не получилось, потому что открыть глаза широко не могла. Так тайна его жизни ускользнула от моего взора.
Сказал, что человек моря и любит палубу. Неужто ошиблась? Не купец? Но в такую чайхану бедный не пойдет. Да и ведет себя властно. Не простой моряк. Капитан?
Мысль о капитане плавно перетекла в мысль о пирате. Когда мы вышли на улицу и направились в сторону ссупры, я увидела прибитую к столбу листовку "Внимание! Розыск!" Прочитать на ходу ее было невозможно, но главное уловила: Дом Понирос разыскивает Сольвейга П. Первого.
Что же ты такого натворил, дорогуша, что твоя физиономия висит на всеобщем обозрении даже в Амире? Хотя, если верить портрету, годы обошлись с тобой сурово. Помнится, когда мы виделись в последний раз, цвет лица был получше, да и мешков под глазами не наблюдалось. Вот что бесконтрольное пьянство делает с людьми. А каким Соловьем когда-то вышагивал, заливался, ободрал меня на десять золотых и исчез. Плакали денежки и невинная душа коварно обманутой Алоизы.
Стоп! Что там говорилось в объявлении? Разыскивается домом Понирос? А красивый мой как назвался? Варрава, представляющий дом Понирос. Вот как тесно судьба сплетает свои ниточки.
Дальше развить свои мысли о тесноте мира я не успела, потому что мы прибыли. Пришлось просыпаться, сладко потягиваться, невинно улыбаться, краснеть и хлопать ресницами:
-Не придавила тебя, красивый?

Покинув ссупру, мы сели на борд (так здесь называют повозки) и поехали. Я даже забыла про своего попутчика - таким все казалось ярким, красивым и сказочным. Очнулась лишь тогда, когда остановились перед большим домом, и Варрава подал мне руку. Я подала ему свой тючок. Никогда не нельзя забывать собственное добро. Спрыгнула самостоятельно, дав полюбоваться щиколотками под взлетевшими на миг юбками.
Ну что застыл, красивый?
-Тючок не забудь, - бодро пошла за провожатым, услышав вслед бормотание: "Вот плутовка".
Я много слышала об амирском гостеприимстве, но реальность превзошла все рассказы. Меня встретили так, словно ждали целый год и совсем не были удивлены неожиданным визитом. Сразу же выделили комнату, рабыню, отвели в купальню, а после, чистую и разморенную, угостили вкусным ужином. Я никогда не знала такой роскоши, поэтому с удовольствием раскинулась на мягком ложе и стала поедать сладкие финики. Как объяснила потом приставленная рабыня, ужин принесут в комнату, потому что женщин не во всех домах принято приглашать к столу мужчин. Но я и не стремилась мозолить глаза хозяину, и так устроилась неплохо, а если уж быть откровенной до конца - даже и мечтать могла о подобной удаче.
За поцелуем Варрава уже не придет, допоздна отдаст все внимание хозяину. Очень хорошо. Пусть побольше распалится, и тогда он мой.


Следующий день

Я не хотела терять ни минуты. Праздник ждал! Деньги ждали! Люди, желавшие верить в чудеса, толпой стекались в город! Быстро позавтракав и одевшись, перед выходом я все же замешкалась. Рабыня принесла множество шелковых платков в дар от хозяина.

Зеленый, голубой, красный... о боги, какая прелесть! Ааааа! Что мне выбрать? Уже перемерила все, и никак не могла принять окончательное решение. Наконец, остановилась на ярко-зеленом. Я должна привлечь к себе внимание.

Прихватила пару подушек из выделенной мне комнаты и вышла на улицу. А что, я должна сидеть на земле?

Народу было столько, сколько песчинок на дне Бескрайних вод. Я направилась в самую гущу базара, где продавались разноцветные краски и смеси, бросила на землю свои подушки. Одна для меня, другая для того, кому гадать.

-Эй, посторонись, - крикнул мне продавец подозрительных на вид специй.

-Еще чего! Я пришла первая, здесь не написано, что это место должен занимать вонючий облезлый ишак. Проваливай давай и не распугивай мне людей! Кому погадать? Кто хочет узнать свое будущее? Гадалка в десятом поколении скажет всю правду, никого не обманет! Подходи! Две драхмы, и ты узнаешь правду о своей невесте!
_________________

Удача любит неоконченные повести – мне удалось сбежать.
Нет, не на пристани, возле которой нас разместили в облагороженном сарае, да простят добрые хозяева за столь искреннее поименование их имущества, дабы в стороне от любопытных глаз скоротать время ожидания чуда местного Механика – ссупры. Ни во время путешествия на оной, где две дюжины невольниц прижимались ладошками к стеклу, охали и ахали, благодаря счастливую звезду своей судьбы, которая привела их на этот озаренный Санвой остров; где я улыбалась и пела вместе со всеми, гоня из беспокойной головы моей безумные мысли о полных бурдюках – а лучше двух! – воды, чтобы вдоль эстакады, как по путеводной, нити вернуться в прежнюю жизнь. Ни в толчее огромной белой площади, такой большой, такой людной, что, кажется, сделай шаг в сторону и тебя затянет в пестрый говорливый водоворот. Не помышляла о дурном и в просторном белокаменном доме, где для рабынь была отведена целая зала с забранными кованными решетками окнами и видом на маленький сад, где за тонкими полесами всю ночь стрекотали цикады. Ни в хаммаме, куда добрые торговцы отвели помыться, прежде чем, приказав взяться попарно за длинную шелковую ленту, однотонной змеей повели на рынок. Нет, я так долго обдумывавшая детали, так тщательно готовившаяся к каждому шагу, так старательно бывшая вежливой и покорной сбежала в единый миг, повинуясь внезапному порыву. Соскользнула шелковая петля с моего тонкого запястья, не стреножило подолом тары ног танцовщицы, когда бросилась в самую оживленную часть улицы – в гущу снующих бордов, не зацепился сицци за чье-нибудь судно, обнажая светилу мои яркие рыжие волосы, никто не закричал в спину: «Эвора, что ты творишь, беспутная!» Нет, местные боги либо смотрели в другую сторону, либо оказались непростительно снисходительны к отчаявшейся женщине, не препятствуя позволив крепко ухватиться пальцами за рукав мужского тарана. Позволив задержать человека, лицо которого оказалось единственно знакомым в этом чуждом мире…
- Уважаемый Сольвейг, не хотите ли вы помочь даме, оказавшейся в затруднительном положении?
… да и то по рисунку на столбе. Но это Амир и тут одинокая женщина подобна маяку в ночи, если она не дочь Санвы. Но кто лишний раз задержит взгляд на рабыни, одной из одинаково однотонной череды невольниц, если она рядом со своим господином?

Улицы столицы

Поспать в свое удовольствие не вышло – позвали с правителем по городу погулять. Вернее, мне прозрачно намекнули, что я воспылал желанием проводить Амиршаха на рынок на моем борде. Предложение, от которого невозможно отказаться.
Лениво перебираю четки, развалясь на подушках, из-под полуприкрытых полесов наблюдаю за толпой на улице. Иногда один взгялд и немного мысли способы открыть чью-то тайну, которая может пригодиться в дальнейшем. У каждого человека есть свои маленькие слабости, надо только уметь найти их и вовремя нажать на нужные кнопочки. Аккуратно… Улыбка кривит губы. Вспоминая прошлое. Сложно быть умным человеком и до сих пор оставаться с головой на плечах, для этого нужна хитрость и изворотливость. Это приходит с годами…
Беседа с правителем идет неспешно и вроде бы ни о чем, когда неожиданно слышу вопрос

– Хорошо прошла Халеб-Адиль, очень хорошо. Интересные они люди, только скрытные и самодостаточные. Нелегко будет сговориться, если есть о чем. Заинтересовать надо – слабости есть у каждого – наверняка есть что-то, что интересует их здесь. Особенно дева. Юна или стара – не скажу, но взгляд – пытливый и заинтересованный, живой, ищущий, страстный. К такой можно найти подход, если есть необходимость, – подняв пиалу с чаем, скрываю за ней взгляд.
_________________

У него что, слух такой острый? В следующий раз нужно быть по осторожнее, а то и вздернуть может. Задира иногда бывает таким вспыльчивым, и только капитан может его успокоить.
Я сжала губы, и шла следом, слушая нравоучения.
По мере приближения к центру города, народу становилось еще больше. Идти стало труднее, а еще этот подначивал. Конечно, он такой большой, сильный ..
Не туда мои мысли понесли.
Слова Задиры «пойдем перекусим» стали для меня благословением. Пить хотелось давно, и мысли о воде перебивала мой голод.
Рот наполнился слюной, и я даже спорить с ним не стала, а спешила за ним, не выпуская его из виду.
Удобно устроившись за столиком, я смотрела, как Задира любезничает с девушкой-официанткой.
Закатила глаза и просто начала смотреть по сторонам.
Его вопрос стал полной неожиданностью.
Что ему ответить? Правду никак нельзя.
-Служение на корабле, лучше чем подыхать от голода и холода на улице.
Надеюсь ему такой ответ пришелся по нраву.
_________________