Софья (Обманутые иллюзии) ИЛР

Спасибо за продолжение!

Юлия, большое спасибо за главу)))
_________________

Так сердце тревожно сжимается, когда думаю о Софи. Даже не представляю, что должно произойти, что Александр стал по-другому относиться к своей жене.
Очень надеюсь, что она не погрязнет в своих комплексах и не начнет заниматься "самоедством". И судя по-всему, она себя винит, что ее муж не любит. Буду держать за них кулачки - они оба мне по-своему симпатичны)
_________________

Спасибо, Юля, за главу!!!!!!!!
С таким предвкушением всегда жду новые главы, и с большим удовольствием их читаю, словами и не передать!!!!!!!!!!!!!
Очень тяжело было читать про первую брачную ночь...
И его понять могу, не желанная женщина...
А Софи...понимать, что мужчина ни в каком плане ее не хочет, тем более что она к нему испытывает чувства.....вообщем выдержки ей, просто огромнейшей!!!!!!!!
А я жду продолжения!!!!!!!!!
С нетерпением!!!!!!!!!
_________________

Спасибо за продолжение!
Вот боялась я, что бросит Александр ее одну у брачного ложа, так оно и получилось. А его отвращение при мысли о близости с ней, это удар под дых Его конечно можно понять, когда любви нет нужно хоть за что-то зацепится, увидеть хоть какую-то лазейку, а ее он не видит. Но все равно в тот момент его захотелось прибить. В каждой главе мне снова и снова жаль Софи, а события предшествующие этому всегда разные. Самое грустное, что это только начало. Переоценил Александр свои возможности. Обещал Андрею быть ей хорошим мужем, да не получается. Даже просто хорошо к ней относится и заботится о ней не выходит. раздражает она его и это сильно заметно. Он ведет себя так будто она виновата в том, что чужое место заняла. Будто она разлучила его с Надин. Но ведь ее вины в этом нет. Он сам все для себя решил.

Удивила Софи своим высказыванием, но ее можно понять. Наболело. Очень тяжело видеть отчужденность мужа, а он даже не пытается ее скрыть.

Надин даже стало жалко в этой главе. А вот то что Андрей ее заметил и выбежал на улицу наводит на некоторые мысли связанные с этими двумя. Хотя возможно мое желание найти Андрею даму сердца играет со мною злую шутку.

Понравилась сестра Александра, хорошая девочка. А вот вдовушка не больно то и токует по своему благоверному. И она видимо создаст Софи не мало проблем.
_________________

Спасибо за главу))))

Юля,спасибо за новые главы. Читается на одном дыхании. Безумно жаль Соню,я готова разрыдаться в каждой главе. Конечно можно понять и Александра(сердцу не прикажешь), но его отношение к Соне меня просто убивает: он сам решил с ее помощью решить финансовые проблемы, а относится к ней,будто это она его вынудила жениться на ней. Мало Сонечке брезгливого отношения мужа, так еще и соперницы под боком живут, ее сердце разрывают.
Очень жду продолжения!!!

Бедная Софи(

Доброго времени суток!!!
Юля, читать новые главы очень интересно, но и очень больно(((
Сердечко действительно сжимается от боли и сочувствия к Софи.
К Александру не однозначное отношение.
С одной стороны его где-то можно понять, но с другой.... к жене относиться пренебрежительно, а оплачивать долги ее приданным не стесняется.
Наверное обещание Андрею ему давать было легче, чем выполнять!!! Пока на хорошего мужа, ну не как не похож....
Я даже рада, что Софи хотя бы попыталась высказать свои мысли.

Юля, спасибо за продолжение! С нетерпением жду продолжение)
___________________________________

Спасибо за новую главу.

Юлечка, спасибо за продолжение! Безумно жаль Софи: осталась одна в брачную ночь, вроде бы и понимаю Александра, но все равно оправдать не могу. Натали показалась Софи знакомой: не та ли это самая Натали, что жила в доме родителей Софьи? И послужила виновницей их размолвки? С огромным нетерпением буду ждать развития событий! Надеюсь, что Александр разглядит в Софье свое счастье!
_________________

Доброго времени суток!
Ася, Маруся, Lerochka, Оксана, девочки, спасибо вам, что читаете.

Конечно измениться. Только вот события, которые приведут к этим изменениям будут отнюдь не радостыми.

Александру жизнь приподнесет весьма горькие уроки.

Научится Саша видеть не только внешнюю красоту, но как бы поздно не было...

Спасибо. Мне приятно знать, что мое творение вызывает такой интерес.

Иного здесь и не могло быть. Она для него действительно не желанная, только лишь средство для решения проблем.

Прозреет Александр, увидит, да только как бы его не опередили.

Для Александра быть хорошим мужем не означает любить свою жену. Он ведь думал о том, чтобы поддаться своим эгоистичным желаниям тайком обвенчаться с Надин, только вот чувство ответственности за ближнего перевесило чашу весов.

Пока Надин вызвала интерес у Андрея только как знакомая Раневского. Он почувствовал некую связь между ними и опасается, что это может быть препятствием для счастья сестры.

Конечно, с Натальей у Софьи будет не мало хлопот. Начать хотя бы с того, что она хозяйкой в имении Раневского была, а теперь место-то придется уступить.

Конечно, не Софья виновата во всех бедах Раневского, и он это понимает, но, увы, сердцу действительно не прикажешь.

Вот такая у меня фантазия повернутая. Решила оторваться на бедной девочке.

Дальше будет еще хуже. При том плохо придется не только Софье. Впереди 1812

Не то, чтобы пренебрежительно. Она ему не интересна. Безусловно, его злит, что он оказался в подобной ситуации. Для него главным было сохранить состояние семьи и вот, когда эта проблема решена, появилась другая - нелюбимая жена. И эту проблему он создал себе сам.

Какая внимательная у меня читательница. Заметила.
___________________________________

Было бы неплохо. Хочется мне чтобы он побегал за своей женой. Что бы осознал что теряет и делал бы все возможное что бы ее вернуть. Вообще хотелось бы чтобы все кто пренебрежительно к ней относились. оценили ее. Чтоб ни у кого не возникло вопроса "как Александр мог женился на такой", а напротив мужчины были бы не прочь оказаться на его месте. Наверное становлюсь излишне романтичной, но хочется чтобы гадкий утенок стал самым прекрасным лебедем.
Так я про любовь и не говорила. Но элементарное уважение должно быть, а я в нем этого не вижу. Напротив у меня такое ощущение, что он винит ее в том что сейчас происходит.
Ну про сейчас я и не говорю. Но жизнь не стоит на месте , все течет, все меняется. Сегодня случайно встретились, завтра случайно, ну и там когда-нибудь...
Меня больше взбесило, что она вешается на брата покойного мужа. Да и без помощи Софи она бы и это потеряла.
_________________

 » Глава 5

Глава 5





Утром Софья не вышла к завтраку, сославшись на недомогание. Раневский даже глазом не моргнул, когда Алёна, неловко потоптавшись в дверях столовой, передала, что барыне нездоровиться. Натали спрятала довольную усмешку, поднеся к губам чашку с кофе. Кити заметно огорчилась: день выдался на редкость тёплым, и она полагала, что Софья не откажется составить ей компанию в прогулке по парку.

Прошедшей ночью, вернувшись в свою спальню, Софья наплакалась до головной боли, до головокружения, ей показалось, что в комнате невыносимо душно, распахнув окно в ночной сад, она подставила лицо холодному весеннему ветерку, дабы остудить разгорячённую кожу. Проснувшись поутру, она с трудом сглотнула: в горле першило, яркий свет солнечного утра, отозвался резью в воспалённых припухших веках. Попросив камеристку задёрнуть шторы, она с трудом сделал несколько глотков воды. Откинувшись на подушки, Соня приложила руку к пылающему лбу: «Господи, не хочу жить, не хочу! Забери меня», - всхлипнула она. Растерявшаяся Алёна по просьбе барыни, высказанной едва слышным шёпотом, спустилась вниз, сказать, что хозяйка к завтраку не выйдет.

Закончив завтракать, Александр поднялся в покои жены. Войдя в комнату, Раневский остановился на пороге, ожидая, когда глаза привыкнут к царившему здесь полумраку. Он полагал, что, как и всякая женщина, Софи прибегла к уловке, дабы вызвать к себе сочувствие и привлечь его внимание. Натали частенько прибегала к подобному способу, чтобы заставить Анатоля испытывать вину, когда не могла добиться от него чего-либо. Что ж, он готов был терпеть капризы жены, поскольку заслужил, но оказался совершенно не готов к тому, что увидел на самом деле.

- Софи, мне сказали, что вам нездоровиться? – поинтересовался он, подходя к постели, где свернувшись клубочком, лежала Софья.

- Бога ради, Александр Сергеевич, оставьте меня, - ответила она хриплым шёпотом.

Нахмурившись, Раневский коснулся тыльной стороной ладони пылающего лба.

- У вас жар, - удивлённо пробормотал Александр. – Я пошлю за доктором.

- Не нужно, - попыталась протестовать Софья.

Раневский обернулся в дверях, расслышав её слова.

- Что значит не нужно?! – недовольно спросил он.

- Мне не нужен доктор, я не хочу, - выдохнула Софья.

- Глупости, - раздражённо обронил Раневский.

Приехавший после обеда губернский врач осмотрел больную и порекомендовал прикладывать лёд к груди и ко лбу, а также сделать кровопускание. Выслушав рекомендации, Александр сдержано поблагодарил его, но от кровопускания отказался. Раневский справедливо сомневался, что сии рекомендации могут оказаться полезны. Спустившись к себе в кабинет, Александр, чтобы отвлечь себя от мыслей о жене, принялся просматривать счётные книги, что ему привез управляющий из Штыково. Ему почти удалось избавиться от гнетущего чувства вины, что он испытывал по отношению к Софье. Просматривая записи, сделанные чётким аккуратным почерком Карла Витольдовича, он всё больше хмурился. Тревоги о здоровье Софьи отступили, уступив место заботам, куда более приземлённым: прошлый год выдался на редкость неурожайным, запасы почти подошли к концу, чтобы провести посевную непременно придётся покупать зерно, и как на грех цены весной заметно поднялись. Вечером в его кабинет робко поскреблась Алёна.

- Entrez! (Войдите!) – недовольный тем, что его отвлекли от дел, отозвался Раневский.

- Барин, - робко прошептала заплаканная девушка, - барыне совсем худо стало.

Отодвинув кипу гроссбухов, Александр торопливо поднялся наверх. Софья горела, будто в огне, в бреду шептала что-то о маменьке, тихо плакала и просила забрать её к себе. Присев на постель, Раневский взял в руки горячую ладошку.

- Софи, - позвал он жену. – Софи, посмотрите на меня.

Подняв веки, Софья оглядела его лихорадочно блестящими глазами.

- Андрей, - улыбнулась она. – Ты приехал? Когда?

Александр тяжело вздохнул. Скверное дело, коль она даже не узнает его. «Ведь может случиться так, что и не поправится вовсе, и тогда я вновь свободен буду, - подумалось ему. – Господи, прости! Прочь недостойные мысли! До чего же я докатился, если желаю смерти её?!» Поднявшись с постели, Раневский быстрым шагом вышел из комнаты. Остановив в коридоре лакея, он велел ему разыскать повариху и привести в его кабинет.

Расхаживая в нетерпении из угла в угол по комнате, Александр то и дело бросал мрачные взгляды на дверь. Наконец, раздался тихий стук.

- Да входи же ты, Лукерья, - едва не сорвался он на крик.

- Чего изволите барин? – испуганно глядя на хозяина, пролепетала женщина. – Ужин, что ль не понравился?

- Говорят, сестра твоя ведает, как хвори разные травами лечить? – уставился Раневский на кухарку.

- Истину говорят, - кивнула Лукерья.

- Сходи за ней. Софье Михайловне худо совсем.

- Так это, я сейчас, - заторопилась женщина.

Агриппина – старшая сестра поварихи Раневских, высокая статная женщина лет сорока пяти явилась в господский дом с корзиной различных снадобий. Только взглянув на Софью, женщина попросила отвести её на кухню. Заварив какие-то травы, что принесла с собой, она велела поить больную настоем, как можно чаще.

- Если до утра барыня жива будет, - говорила она Раневскому, - стало быть, Господь милостив к ней, выкарабкается.

- Неужто всё так плохо? – вздрогнул Александр, припомнив, о чём думал совсем недавно.

«Во истину говорят: бойтесь своих желаний!» - торопливо перекрестился он.

- Худо, барин, худо, - вздохнула Агриппина. – Коли сама она жить не хочет…

Вернувшись в спальню супруги, Раневский устроился в кресле подле кровати. Взяв с прикроватного столика книгу, он пролистал несколько страниц. «Пустяшный французский роман», - усмехнулся Александр. Зацепившись за какую-то фразу, показавшуюся ему весьма откровенной, он и сам не заметил, как увлёкся чтением. Распустив туго завязанный под подбородком галстук, Раневский стянул его с шеи и повесил на подлокотник кресла. Переворачивая страницы, он несколько раз отвлекался, бросая встревоженные взгляды на мечущуюся в постели жену, чутко прислушивался к тяжёлому хриплому дыханию. «Господи, спаси и сохрани, - вздохнул Раневский. – Как же жить буду с тяжестью такой на душе, коли…». Свеча почти догорела. Прикоснувшись ладонью к щеке Софьи, Александр выдохнул с облегчением. Жар уже не был столь нестерпимым, дыхание сделалось тише и ровнее.

- Саша, - тихо прошептала Софья, коснувшись горячими сухими губами его руки. – Не уходи, Саша.

- Не уйду, - прошептал в ответ Раневский, укрывая её одеялом. – Спи, не уйду.

Погасив свечу, Александр устроился в кресле. Разбудили его чьи-то тихие шаги. Мгновенно вскинувшись, он разглядел в сером утреннем сумраке камеристку Софьи. Поставив на круглый стол для завтрака поднос, на котором принесла отвар, заваренный накануне, Алёна едва не вскрикнула, увидев его.

- Барин, вы что же это, всю ночь здесь были? – удивлённо моргнула девушка.

Раневский приложил палец к губам и, поднявшись, потянулся до хруста в суставах, разминая затёкшие мышцы.

- Не буди, - тихо сказал он. – Проснётся, потом дашь, - кивнул он на чашку с отваром и неслышно ступая, вышел из комнаты.

«Чудны дела твои, Господи, - перекрестилась Алёна. – Может, стерпится да слюбится».

Проснувшись довольно поздно, Софья попыталась припомнить свой ночной сон. Улыбка скользнула по её губам: ей привиделось, будто бы Александр был ночью в её спальне. Повернув голову, она заметила на подлокотнике кресла шёлковый мужской галстук, который Раневский снял ночью и позабыл в её спальне. «Не привиделось, стало быть, - перевернулось в груди сердце. - В самом деле был здесь». Не будь она слабой как новорожденный котёнок, наверное, так бы и закружилась по комнате.

Силы её восстанавливались медленно. Софья уже седмицу провела в постели. Обладавшая крепким здоровьем от природы и редко когда хворавшая, Софи с трудом переносила вынужденное заточение в спальне. Александр заходил ежедневно, справлялся о её здоровье. Визиты его были недолгими, но именно их Софья ждала с нетерпением. Частенько заходила Кити и подолгу сиживала у постели больной, рассказывая о том, что делается в усадьбе. В один из дней Раневский не зашёл к ней днём по уже сложившейся привычке, а заглянул лишь вечером. Александр неожиданно для себя самого предложил почитать ей вслух. Взяв со столика тот самый роман, что так и не дочитала Софья, Александр спросил, на какой странице она остановилась. Софья даже не вникала в смысл произносимых им фраз, она наслаждалась звуком его голоса, и очнулась от своих грёз, только тогда он замолчал. Перелистнув страницу, Раневский явно пропустил какой-то фрагмент книги и продолжил чтение. После его ухода, Софи не сдержав любопытства, открыла книгу, пытаясь найти этот отрывок: речь шла о тайном свидании влюблённых. Она ещё раз перечитала его и мечтательно вздохнула: «Если бы он только сказал мне эти слова, но, увы, он даже постеснялся произнести их вслух, применительно к персонажам книги».

Раневский после ужина долго раздумывал над тем, отчего не смог произнести вслух слова любви, когда читал глупую сентиментальную книжку? «Отчего примерил на себя признание книжного любовника?» - усмехнулся он. Просидев до самой поздней ночи в кабинете, Александр в спальню поднялся после полуночи. В комнате не горело ни единой свечи. Заглянув в гардеробную, освещённую светом луны и не обнаружив там своего денщика Тимошку, Раневский тихо выругался. Раздевшись, Александр не стал искать ночную рубашку и лёг в постель нагишом. Едва его голова коснулась подушки, как мягкая женская ладонь скользнула по его груди.

- Бог мой, Натали! – будто ужаленный подскочил Раневский.

Схватив шлафрок, висевший на спинке стула, Александр накинул его на плечи и только после этого обернулся к кровати.

- Вы совсем стыд потеряли, madame, - в бешенстве произнёс Раневский. – Вон из моей спальни!

Нисколько не стесняясь собственной наготы, Наталья выбралась из постели. Натянув через голову полупрозрачную сорочку, женщина остановилась у окна. В призрачном свете луны, её силуэт чётко вырисовывался на фоне ночного светила. Александр подавил судорожный вздох, отводя взор от соблазнительного зрелища, открывшегося его взгляду.

- К чему сопротивляешься? – улыбнулась Наталья.

- Натали, уходите, - глухо отозвался Раневский. – Я прошу, уйдите.

- Хорошо, я уйду, - подойдя к нему, усмехнулась Наталья. – Смотри, не пожалей потом.

Увлёкшись чтением, Софья и не заметила, как дочитала книгу. Отложив её на столик, она поднялась, убрала нагар со свечи и с тоской посмотрела на пустой графин: в горе пересохло, нестерпимо захотелось глотнуть холодной воды. Девушка выглянула в будуар, где сладким сном спала Алёна, почти всё время не отходившая от неё за время болезни. Пожалев камеристку, Соня не стала будить её, а взяла пустой графин и вышла в коридор, думая найти кого-нибудь из лакеев и попросить принеси воды. С тихим скрипом открылась дверь покоев её супруга, тонкая женская фигурка в прозрачном одеянии выскользнула в коридор.

- Бога ради, идите же, Натали, - услышала она тихий голос мужа.

Графин выскользнул из рук и разлетелся на осколки, точно также как в сей миг разлетелось на осколки её собственное сердце, только звона этого не было слышно, лишь чудовищная боль стиснула грудь.

Оглянувшись на звон разбитого стекла, Раневский замер на месте.

- Софи, - шагнул он к ней. – Боже мой, Софи. Это не то, что вы могли подумать.

- Не подходите ко мне, - чужим голосом взвизгнула Софья.

Метнувшись к дверям в свою спальню, она повернула ключ в замке.

- Софья, открой, - услышала она из-за двери. – Я прикажу дверь выломать. Открой.

- Уходите, Бога ради, уходите. Делайте, что пожелаете, мне всё равно, - сдерживая рыдания, проговорила она. – Я вас ненавижу!

Александр прислонился спиной к двери. «Глупая маленькая дурочка, - вздохнул Раневский, вспомнив слова целительницы Агриппины, - Господи, только бы ничего не сотворила с собой!»

- Открой, Софи, прошу.

Софья долго молчала, зная, что он не уйдёт, пока она не откроет. В мыслях вновь и вновь мелькала Натали – стройная, изящная, выходящая из покоев Александра в одной ночной сорочке. Захотелось завыть в голос, ударить его, причинить боль. Но разве ж может боль физическая сравниться с той болью, что терзала сейчас её собственное сердце. Дрожащими пальцами повернув в замке ключ, Софья отступила в сторону, позволяя Раневскому войти.

- Софи, - начал он, но не договорил.

Звонкая пощёчина, заставила его умолкнуть. Софья схватилась другой рукой за ушибленную ладонь, как завороженная глядя на алый след, оставленный её рукой на щеке мужа. В голубых глазах Раневского сверкнула злость. Убийственная ярость затмила рассудок, ослепила, заставляя забыть, кто перед ним. От силы ответного удара у Софьи зазвенело в голове, щёку обожгло огнём, не устояв, она рухнула к ногам супруга.

- Никогда более не смей поднимать на меня руку, - процедил Раневский, глядя на неё, как на вошь, сверху вниз. – Видит Бог, я пытался быть терпелив. Отныне, ma chérie, я буду следовать вашим же советам и делать только то, что мне хочется.

Оставив её на полу, Александр вышел за дверь, хлопнув ею так, что с потолка посыпалась штукатурка. В комнату робко заглянула Алёна и всплеснула руками, глядя на лицо Софьи.

- Ой, Софья Михайловна, да что же это. Я сейчас что-нибудь холодное принесу. Да вот хотя бы зеркальце приложите покамест.

Совершенно ошеломлённая произошедшим, Софья без возражений приложила к опухшей щеке небольшое зеркало. «Господи! Он ударил меня, - пронеслось в голове. – Он ударил меня. Это как же мало я значу для него, не более, чем девка крепостная». Забравшись в постель, Соня съёжилась под одеялом. Никто здесь не затупится за неё, у Александра все права, он может сделать с ней всё, что пожелает, но, видимо, его единственное желание избавиться от неё. Не было сил даже плакать, её трясло так, что зубы выбивали дробь. Впервые она испытала подобное потрясение. Никто и никогда ранее не поднимал на неё руку. Никогда она не испытывала страха перед мужчиной. Всё было: неловкость, смущение, но никогда она не боялась представителей сильного пола. Таким Раневского она не видела никогда.

Вернувшись в свою спальню и застав там Тимошку, Раневский отвесил денщику полновесную затрещину.

- Бренди принеси! – прикрикнул он на него.

- Эт я мигом, ваше благородие, - бросив собирать раскиданную хозяином одежду, ретировался из комнаты слуга.

Налив полный бокал, Александр осушил его в несколько больших глотков. Обожгло. Поставив на стол фужер, Раневский закрыл лицо руками. «Не могу поверить, что ударил женщину, - вздохнул он, - Как я дошёл до того? Господи, прости. Как мне смотреть ей в глаза после всего? Как вышло так, что не смог удержать в узде свою ярость?» Как вышло так, что его хвалёная выдержка в этот раз изменила ему? В течение часа он почти допил содержимое графина, а после уснул пьяным сном. Проснулся Александр ближе к полудню с жуткой головной болью, открыв глаза и увидев на столе почти пустой графин, Раневский мыслями вернулся к ушедшей ночи. Поднявшись с постели, он кликнул Тимошку, который памятуя о том, насколько тяжела у барина рука, более из его покоев не отлучался.

- Одеваться! – коротко бросил Раневский.

Поморщившись от того, что в голове стучало, будто кузнец долбил молотом по наковальне, Александр прошёл к покоям жены. Завидев его, Алёна одарила барина сердитым взглядом.

- Вон! – указал он ей на дверь.

«Как посмела смотреть так? Холопка, а взгляды кидает, будто не хозяин перед ней, а ничтожество!» - злился Раневский.

Услышав его голос, Софья вздрогнула и метнулась к двери, чтобы закрыть её, но не успела. Александр выставил вперёд ногу, помешав ей осуществить своё намерение. Войдя в комнату, Раневский остановился за спиной жены. Софи всем своим видом продемонстрировала, что не желает говорить с ним, но он не ушёл. Положив руки ей на плечи, Александр развернул Софью к себе лицом. Приподняв двумя пальцами её подбородок, Раневский сосредоточенно разглядывал багровый кровоподтек на нежной коже.

- Мне жаль, что так вышло, - тихо произнёс он. – Простите меня, если сможете.

- Ненавижу вас, - прошептала в ответ Софья. – Ненавижу. Всё чего я хочу – это никогда более

не видеть вас.

Раневский тяжело вздохнул:

- Софи, что я могу сделать, чтобы загладить свою вину? Хотите на колени встану?

- И что это изменит, Александр Сергеевич?

Александр долго не отрывал взгляда от широко распахнутых голубых глаз. Доверчивая, наивная и очень напуганная. Он явственно видел, что она боится его, хоть и старается всем своим видом не выказать страха. Склонившись к ней, он легко коснулся поцелуем чуть приоткрытых пухлых губ.

- Простите меня, Софи, - прошептал, проведя рукой по распущенным пепельным локонам.

Софья тихо всхлипнула и прижалась к нему всем телом, но опомнившись, оттолкнула обеими руками.

- Оставьте меня. Довольно. Поезжайте в Москву или позвольте мне уехать в Нежино.

- Софья Михайловна, - заглянула в комнату Алёна, - Андрей Дмитриевич с визитом пожаловали.

Александр тихо выругался. Приезд Андрея был более, чем некстати. Пока он думал, как объясниться с Завадским, Софья, схватив с кресла шаль, ту самую, что он дарил ей на день рождения, и, завернувшись в неё, устремилась прочь из комнаты. Сбежав по ступеням вниз, Соня бросилась в раскрытые объятья брата.

- André, милый, ты приехал, - прошептала она, пряча лицо на его плече.

- Софи, что случилось? – заподозрив неладное, поинтересовался Завадский.

Отстранив от себя девушку и рассмотрев опухшую скулу, Завадский выругался сквозь зубы.

- Где он? Где твой муж, Софья?

- Я здесь, - спустился по лестнице Раневский. – Рад видеть тебя, mon ami.

- Не могу сказать того же, - процедил Андрей. – Я забираю сестру в Завадное.

- Увы, Андрей Дмитриевич, вы не можете забрать мою жену.

- Как ты мог?! – вскинулся Андрей. – Как ты мог?! Нежели забыл, что обещал мне?

- Не забыл, - отозвался Раневский. – Не забыл, André.

Стянув перчатку с руки, Завадский швырнул её в лицо Александру.

- Выбор оружия за вами, Александр Сергеевич.

- Нет, прошу вас, нет, - переводя испуганный взгляд с одного на другого, умоляла Софья.

- Я не стану стреляться с тобой, - покачал головой Раневский.

- Трус! – запальчиво произнёс Андрей.

- André, - прищурился Раневский, - не стоит. Я не буду драться с тобой.

- Андрей, прошу тебя, не нужно, - повисла на его руке Софья.

- Я найду другой способ избавить сестру от тебя, коли ты струсил принять вызов, как то подобает мужчине.

- Бога ради, Завадский, не нарывайся, - теряя терпение, процедил Александр. – Это недоразумение мы с моей супругой уладим сами.

Подойдя к Софье, Андрей коснулся губами её лба.

- Софи, я этого так не оставлю.

- André, прошу, не вмешивайся, - положив руку на рукав мундира брата, просила Софья.

- Жаль не могу увезти тебя с собой, - тихо ответил Завадский.

- Куда ты собрался? - нахмурилась Софья.

- В столицу, в полк. Я к вам проездом, но, видит Бог, ни дня здесь долее не задержусь.

Глядя вслед брату, стремительно вышедшему из дома, Софья молча закусила губу, силясь удержать подступившие к глазам слёзы. Она уже жалела, что бросилась ему навстречу, в поисках защиты и сочувствия. Ведь могла же сказаться больной, тем более что это и не совсем ложь была бы, а после придумать что-нибудь, чтобы объяснить ему, откуда на её лице столь неприглядные изменения.

- Александр Сергеевич, - обернулась Софья, к Раневскому.

- Позже, Софи, - отозвался он, поднимаясь по лестнице. – Ныне мне надобно уладить кое-какие дела.

Остановившись перед дверью, ведущей в покои Натали, Александр постучал.

- Входи, - услышал он её мелодичный голос.

- Натали, вы перешли всякие границы, - тихо заговорил Раневский, убедившись, что они одни в будуаре Натальи. – Ваше поведение верх наглости и бесстыдства. Я прошу вас покинуть Рощино.

- Выгоняешь? – подошла к нему Наталья.

- Да, - обронил Раневский.

- Год назад ты не был столь щепетилен, Саша, - усмехнулась она.

- Год назад я был мертвецки пьян, если вы помните, мой брат тогда покончил собой, хотя вынужден признать, что вы были чертовски убедительны, когда поведали мне, каким образом оказались поутру со мной в одной постели. Я более чем уверен, что и нынешней ночью вы пытались проделать то же самое.

Наталья истерически рассмеялась, маскируя смехом отчаянную злость, что испытывала в это мгновение.

- Всё проще обвинить меня во лжи, чем отвечать за свои поступки, Александр! – вспылила она. – Я всего лишь искала утешения в ваших объятьях!

- Вы уедете, - настойчиво произнес Раневский. – Я женат, Натали. Вы, видимо забыли о том.

- Полно! Вы женаты на приданом mademoiselle Берсенёвой, - усмехнулась она. – Ваша жена до сей поры девица.

Александр отвёл взгляд, признавая правоту слов невестки. «Если о том известно Натали, стало быть, сплетничает вся челядь в доме, а там и по соседям слухи пойдут гулять, - нахмурился он. – Видимо, Софья права, и лучше всего для них будет разъехаться».

- Вас это не касается, - процедил он. – Я полагаю, два дня на сборы вам будет довольно.

«Чёрт знает, что в доме творится! – злился Раневский. – Господи, как же я устал от всего. Искал способ спасти семью от полного краха и вот ныне затянул петлю на собственной шее. Отчего не подумал о том, как жить буду с тем, что сотворил? Поздно каяться нынче! Как я смогу лечь с ней в постель, если даже видеть её мне тошно?».

После отъезда Натали в Штыково, отношения между супругами Раневскими теплее не стали. Софья избегала попадаться на глаза мужу, чувствуя его мрачный настрой, Александр тоже старался не встречаться с ней лишний раз. Они больше не говорили о произошедшем, и о разъезде тоже более не было сказано ни единого слова. Спустя седмицу после визита Андрея, Раневский получил письмо от командира полка. Депрерадович довольно сухо сообщал, что ему надлежит явиться в полк, дабы ознакомиться с приказом о его новом назначении.

- Завтра я уезжаю в Петербург по делам службы, - произнёс он за ужином.

- У тебя неприятности? – встревоженно поинтересовалась Кити.

- Пока мне не ведомо о том, - постарался успокоить сестру Раневский.

Софья промолчала, даже не подняла взгляда от тарелки.

- Покойной ночи, Александр Сергеевич, Кити, - отложив вилку, она поднялась из-за стола.

- Покойной ночи, Софья Михайловна, - отозвался Раневский.

«Что ж, видимо, мою супругу известие сие нисколько не волнует, - вздохнул Раневский. – Тем лучше».

После отъезда Александра на следующее утро управляющий Раневских попросил о встрече с Софьей.

- Софья Михайловна, - поднявшись к ней в будуар, начал Карл Витольдович, - сеять надобно уже.

- Ну, так начинайте, коли надобно, - раздражённо ответила Софи, не понимая, что от неё нужно чопорному немцу.

- Надо бы распорядиться о покупке зерна, нашего едва ли хватит, - хмуро заметил управляющий.

- О покупке зерна? – растерялась Софья. – А разве Александр Сергеевич не оставил никаких распоряжений на сей счет?

- Мы не успели поговорить с ним о том, - сухо заметил Вебер.

- Что нужно для того? – поинтересовалась Софья.

- Деньги, madame, - начал раздражаться Карл Витольдович.

- Возьмите сколько нужно, - не очень уверено ответила Софи.

- Хорошо, madame, - откланялся управляющий.

Для Софьи дни потянулись в томительном ожидании. Вебер уехал закупать зерно. Кити стала избегать её общества. Ей было не ведомо о том, что именно произошло между братом и его женой, но отчего-то казалось, что все перемены, которые происходили в жизни Александра, каким-то образом связаны с Софьей. Раневский вернулся спустя две седмицы. По приезду барина в усадьбе поднялась суматоха. Забегала прислуга, Тимошка сбился с ног, готовясь к отъезду вместе с хозяином. Софи напрасно ждала каких-либо объяснений от супруга. Александр не посчитал нужным сообщить ей о том, что происходит. Набравшись смелости, она сама пришла в его кабинет.

- Вы уезжаете? – поинтересовалась она, входя в комнату предварительно постучав.

- Как видите, - раздражённо отозвался Раневский, просматривая какие-то бумаги, что держал в руках.

Софья обратила внимание, что Александр был одет не в форму Кавалергардского полка. Тёмно-зелёный двубортный мундир с тёмно-пурпурным воротом и обшлагами разительно отличался от его обычного обмундирования.

- Могу я спросить куда? – робко спросила она.

- На Кавказ! – коротко ответил Раневский.

- На Кавказ?! – ахнула Софья.

Александр оторвался от бумаг:

- Что вас так удивляет, сударыня? Ваш брат не из тех, кто бросает слова на ветер. Он пообещал избавить вас от моего общества и сдержал своё обещание. Ныне я переведён служить в Тверской драгунский полк, адъютантом к генералу Зассу, - зло проговорил Раневский. – Может, и ваши молитвы будут услышаны, и Господь избавит вас от меня раз и навсегда.

- Александр Сергеевич, я вовсе не желала того, - шагнула к нему Софи.

- Полно, Софи. Мне ль не помнить ваших слов о том, что вы никогда более не желаете видеть меня, - устало вздохнул Раневский.

- То сгоряча было сказано, - попыталась оправдаться Софья. – Может, можно что-нибудь сделать? Я напишу Андрею, - торопливо заговорила она.

- Даже не думайте о том, - оборвал её Александр. – Вы не станете обращаться к брату с подобной просьбой. Дайте мне слово в том, - потребовал Раневский.

- Отчего вы столь упрямы? – едва не плача спросила девушка.

- Гордость, Софи. У меня немного осталось, но это то, что не продаётся даже за ваше приданое.

- Вы позволите писать вам? – сдалась она.

Александр обошёл письменный стол, склонился к ней, коснувшись сухими губами её лба:

- Мне будет приятно, если вы станете писать мне, - едва заметно улыбнулся он. – Не нужно слёз, Софи, - вытер он подушечкой большого пальца влажную дорожку на её щеке. – Я вернусь.

- Как я буду без вас? - всхлипнула Софи.

- Карл Витольдович говорил мне, что вы вполне способны распорядиться самостоятельно, - усмехнулся Раневский. – Не волнуйтесь, Вебер честный человек и будет вам опорой во всём в моё отсутствие.

- Когда вы едете? – глядя ему в глаза спросила Софья.

- Сейчас, - тихо ответил Александр.

- О, Боже, - выдохнула она.

- Прощайте, Софи, - Раневский оглянулся, на пороге своего кабинета. – Я напишу вам с дороги.

Выйдя вслед за ним, Софья замерла в передней: Кити, рыдая, повисла на шее у брата:

- Саша, береги себя. Прошу, будь осторожен, - перекрестила она его.

Александр тепло улыбнулся сестре, стиснул напоследок в крепком объятии и вышел за дверь, больше ни разу не оглянувшись. Заметив сноху, Кити одарила её неприязненным взглядом:

- Это вы виноваты, - процедила она. – Я не переживу, если с ним случится что. У меня более никого нет, - расплакалась девушка.

- Кити, - шагнула к ней Софья, - поверь, мне очень жаль. Я не хотела, чтобы он уезжал.

Отстранившись от неё, Катерина выбежала на крыльцо и ещё долго смотрела вслед удалявшимся от дома всадникам, одним из которых был её брат.

Первое письмо от Александра пришло спустя две седмицы. Раневский писал, что они вполне благополучно добрались до Воронежа, одолев четвертую часть пути. Далее путь его лежал к берегам Дуная, где ныне стоял корпус генерала Засса. Письмо супруга было коротким и довольно сухим. Куда более пространное послание получила Кити, но она не словом не обмолвилась Софье о том, что именно написал ей брат.


/
___________________________________

Спасибо за продолжение!