Верхний предел одиночества (любовь и магия)

на здоровьичко, камрадось!
___________________________________

Лариса, спасибо за главу
Что-то все мрачно, таинственно и непонятно) Что за девушка темноволосая, которая Шуре привиделась или не привиделась?
Лена,классный комплект, ты прям фея, всем подарки разносишь)
___________________________________

Не, ну я разве камраду не подсоблю?
___________________________________

 » Глава 10

ГЛАВА 10. ДЕЛОВОЙ СОЮЗ.
Лиза узнала о смерти Шуры от заплаканной Мадины, которой, в свою очередь, эту новость сообщила Ирина, администратор студии танцев. Первым ощущением была пустота: ну умер и умер, Шура и Шура... - этим Лиза неприятно удивила Мадину. Спустя два часа ее начало трясти; Лиза забилась в дешевый круглосуточный кабак, где в полном одиночестве попыталась напиться до остекленения, чего за нею не водилось никогда, даже после гибели брата, но паленая водка оставила голову удивительно ясной; Лиза смотрела в окно, на ночной проспект и с каждой минутой понимала все четче: Шуры больше нет, они никогда не увидятся даже случайно. Из кабака ее забрал мрачный и испуганный Ваня, и Лиза не могла идти - Воробушку пришлось ее тащить считай что волоком, а она молчала, молчала, молчала, а глаза были сухими и злыми. Потом что-то словно сдвинулось в ее голове, и у Лизы началась дикая истерика, которая закончилась тем, что Ваня едва не утопил свою подругу в ванной с холодной водой, потому что у него самого нервы были на пределе, и он слабо понимал, что делает. Наутро Мадина пошла на похороны, а Лизу Ваня не отпустил, хотя она собралась, выглядела вполне адекватно и говорила без слез и срывов - Воробушек проявил не виданный у него ранее ум и догадался, что истерика еще не закончена. Так оно и вышло; через пару дней Гамрян зашел в гости и предположил, что надо бы позвать доктора - Лиза пребывала в полном трансе, отвечая на вопросы только после пятого их повторения. А потом у Лизы был месяц на антидепрессантах, попытка самоубийства и внезапная драка с Воробьем, которая чуть было не переросла в такой же внезапный секс.
Потом была осень.
Потом Лиза поняла, что заболела.
Первым звоночком стала невозможность предсказывать отдаленное будущее, в чем Лиза раньше не знала затруднений. Она не верила в то, что такие вещи проходят сами по себе и обратилась за помощью к Гамряну, который и обнаружил у Лизы редчайшую магическую болезнь - утечку, во время которой начинают резко таять жизненные силы: организм в таком случае напоминает сосуд, в котором образуется щель, и вода понемногу вытекает, пока сосуд не становится пустым. К удивлению Гамряна Лиза восприняла новость о своей болезни достаточно спокойно, сказав, что уже устала переживать и мучиться.
К Рождеству она перестала быть магом - способности вытекли из нее, как вода из кувшина с трещинкой. Разумеется, старые связи остались, да и товарищи никуда не делись, однако Лизе было очень одиноко и тоскливо. Ваня предлагал танцевать - она вежливо отказывалась; Мадина пыталась вытаскивать на вечеринки и праздники, Гамрян предлагал работу на факультете - ответ был таким же, что и в случае с танцами. Никто не знал, чего ожидать, и состояние Лизы, в целом очень ровное и спокойное, не нравилось никому - слишком уж оно напоминало затишье перед бурей. И никто не мог ожидать того, что Лиза тихо и без лишней помпезности выйдет замуж за Эльдара Поплавского, своего старого знакомого и заодно знающего мага второго посвящения, имевшего малоприятную репутацию типа с сумасшедшинкой - это мягко говоря: в кругу магов Эльдар считался подлинным психом, чуть ли не оборотнем, который плохо себя контролирует и которого допустили до второго посвящения только после вмешательства влиятельной европейской группы магов. Некоторое время окружающие были в шоке от подобного союза, а Гамрян натурально рвал и метал, прекрасно понимая, что подобные союзы никого до добра не доводят - на Эльдара ему было, что называется, наплевать с высокого дерева, его беспокоила судьба Лизы. Но однажды его собственная жена, типичная женщина гор и совсем не ведьма, тихо сказала ему:
- Геворг, оставь их. Девочке сейчас очень нужна опора, пусть и такая странная.
Гамрян открыл было рот, чтобы сказать тривиальное: молчи, женщина, опираться надо на того, у кого хотя бы крыша не едет, но внезапно ощутил, что его Софья права, и рот закрыл. Необычную парочку оставили в покое, и все пошло почти по-прежнему. Лиза увлеклась живописью и японской каллиграфией, вместе с Мадиной ходила по клубам и дорогим кафе, а в компании Ванечки на каток, и бездельничала, благо накопленные ею за карьеру ведьмы деньги позволяли не работать по меньшей мере лет сорок, и это еще если не продавать коллекцию бриллиантов восемнадцатого века. А Эльдар трудился: брак с госпожой Голицынской, которая еще пока была на виду и на слуху, позволил ему подняться из фактического парии к вершинам магической деятельности. Ему стали доверять, его авторитет рос, тем более, что информация о припадках, которым якобы был подвержен господин Поплавский с ранней юности, не подтверждалась, и имиджу сильного мага, уверенного бизнесмена и прекрасного мужа ничто не мешало - при этом никого не интересовало то, что Эльдар живет в семи километрах от супруги и видится с нею хорошо если раз в неделю. Конечно, он был бы не против сделать свой брак настоящим, а не фиктивным, тем более, что некоторые из особо важных клиентов намекали, что пора бы обзаводиться наследником, однако свое мнение по данному вопросу Лиза высказала предельно жестко: если Эльдар попробует предъявить свои права на супругу, то она на следующий же день с ним разведется, причем скандал будет такой, что всем чертям в аду станет тошно. Эльдар в способностях женушки не сомневался, нарываться не стал и домогательства прекратил...

***
- Молодец, - подытожил Пономарев свой рассказ о Лизе. - Как ты умудрился-то?
- Как-как... - Шура не особо хотел распространяться. - Через пятак...
Пономарев нехорошо прищурился. Так смотрят перед тем, как нажать на курок, так смотрел Эльдар Поплавский далеким летним утром...
- Ты что-то сказал? - осведомился Пономарев. Шура покачал головой. Пономарев упер руки в бока, помолчал, потом полез за сигариллами.
- Молодец, - повторил он. - Давно?
- Сами смотрите, - произнес Шура и развел руки, дескать, нате берите. Пономарев хмыкнул.
- Твои мысли хрен прочитаешь... Я предположил то, чего больше всего боялся. Давно?
- Две недели, - ответил Шура. Этот допрос начинал его утомлять - хотелось отдохнуть после обряда, уехать к Лизе и остаться у нее. - Всего две недели.
- Она тебя узнала? - Пономарев вытащил сигариллу из держателя, сломал, достал вторую.
- Я убедил ее в том, что она обозналась, - процедил Шура. Пономарев скептически усмехнулся.
- Еще бы ты ее не убедил. Она теперь пустышка...
- Не надо так говорить, - хмуро посоветовал Шура. Пономарев сощурился, выпустил струйку дыма в низкое серое небо.
- Ладно, пошли.
В город они приехали через час. Всю дорогу Пономарев молчал, периодически хмурясь и кусая губы, а Шура с разговорами не навязывался, глядя на бегущие за окном поля и чахлые посадки и думая так себе, ни о чем - или, может быть, о том, что между ним и остальными людьми теперь всегда, словно толстое стекло, будет стоять подлинное равнодушное спокойствие его истинной сути, которого он раньше не замечал или принимал за хорошую выдержку - последствие качественного воспитания.
Пономарев высадил Шуру в центре неподалеку от филармонии и уехал размышлять о том, чем может обернуться встреча запечатленного даэраны и опустошенной ведьмы. Шура постоял немного, разглядывая афишу группы ХЛюП - Хорошим Людям Плохо, а потом побрел в сторону дома. Нет, пожалуй на Лизу у него сегодня сил не хватит - хотелось упасть в кровать и ни о чем не думать.
И, разумеется, Шура не заметил, как из стоявшей неподалеку машины представительского класса вышел мужчина в старом сером плаще и быстрым шагом двинулся за ним.
- Александр Александрович!
Шуре стоило значительного усилия не обернуться на зов. Я теперь Артур, подумал он, не замедляя шага, хотя голос показался ему знакомым. Вскоре его вежливо, но крепко ухватили за рукав.
- Александр Александрович, душенька, что же вы не отзываетесь?
Это был Эльдар собственной персоной. Выглядел он, конечно, не очень: впалые щеки, странно блестящие глаза и трехдневная щетина придавали ему известное сходство с больным или нищим; впрочем, Шура понял, что вся эта внешняя шелуха не более чем камуфляж для выездной работы. Цепкий взгляд Эльдара впился в Шуру, и тот подумал, что разоблачен окончательно.
- Вы ошиблись, - промолвил Шура, тщетно пытаясь отгородиться: ему чудилось, что мягкие пальцы ощупывают его, узнавая правду. Не надо, подумал Шура, не надо: я Артур, а Шура убит, я Артур, Артур, Артур... - чужое имя он повторял, словно заклинание, и взгляд Эльдара постепенно смягчился, пусть и самую малость.
- Что ж, это бывает, - улыбнулся Эльдар, и эта улыбка в сочетании с колким взглядом очень не понравилась Шуре. - Вы очень похожи на одного моего товарища.
- Да? - протянул Шура, решив косить под дурачка.
- Очень, - кивнул Эльдар и отпустил его рукав. - Знаете, случаются такие совпадения иногда.
- Да, бывает, - промолвил Шура. Эльдар снова кивнул и отступил на шаг.
- Тогда извините, и до свидания. В следующий раз буду внимательнее, - он отсалютовал Шуре и пошел своей дорогой. Некоторое время Шура смотрел ему вслед, понимая, что попадает в неприятности, которые очень плохо кончатся либо для него, либо для Эльдара.
Захотелось закурить. Впервые после школы - он попробовал курить в выпускном классе после того, как получил первую за школьную жизнь двойку по физике. Захотелось спрятаться от грядущих проблем, пересидеть где-нибудь спешащие к нему беды, захотелось повернуть все обратно, не купиться на предложение Пономарева и остаться самим собой - живым Шурой Черниковым - решив окончательно и бесповоротно, что все рассуждения о даэране только выдумка и бред.
Дома он упал на кровать прямо в пальто и ботинках, закрыл глаза и попытался ни о чем не думать. Обряд не прошел даром: Шура ощущал, как гудят виски, и ему казалось, что сердце сейчас разорвется. Надо бы спросить Пономарева, как с этим справляться, должно ведь что-то быть... Шура вспомнил Лизу после обряда - тогда по ней ударила отдача, и она долго не могла прийти в себя. Куда девалась отдача у Пономарева, пришла на него, Шуру?
Размышлять дальше он не стал. Не открывая глаз, протянул руку и взял со столика телефон - номер Лизы можно было набрать нажатием одной кнопки. Техника хорошая штука: в памяти всплыл телефон, который стоял у Шуры дома - совершенно дикий аппарат чуть ли не шестидесятых годов, и диск у него всегда заедало.
- Вы позвонили Елизавете Поплавской. Пожалуйста, оставьте сообщение после гудка...
Я встретил твоего мужа, и он меня узнал, подумал Шура, а вслух сказал:
- Лиза, это Артур. Если свободен вечер, то у меня есть билеты на ХЛюП.
Он хотел было добавить, что ни за что не отдаст Лизу ее придурошному супругу, но, разумеется, не добавил.

***
На концерт они чуть не опоздали, попавшись на закуску к не в меру борзому гаишнику, однако в целом вечер прошел хорошо, и, неторопливо бредя по залитой неоновым светом реклам улице после расставания с Лизой, Шура уже не думал о встрече с Эльдаром. Мало ли... у него полно знакомых в этом городе, и натыкаться на них можно постоянно. К примеру, можно наткнуться на маму... а ведь он почти не вспоминал о ней с самого лета, да и теперь мысли о маме отдаются запыленным равнодушием, словно она была для него чужим человеком, соседом, с которым только здоровались и о котором не хотели узнавать подробностей.
Шура почувствовал легкий дискомфорт - будто бы облачко закрыло солнце среди ясного дня.
Ну и что?
Ты стал другим, сказала ему улица, перемигиваясь огнями светофоров. Запечатление не привязало тебя к Пономареву, оно всего лишь пробудило твою подлинную суть - равнодушие и спокойствие: в твоем случае это самый крепкий концентрат, Essence Absolue, никто на свете не может быть настолько спокойным и настолько равнодушным.
Это неправда, подумал Шура и сам себе же и ответил: правда.
Он остановился у перекрестка и долго смотрел вверх, туда, где наливалась золотом полная луна. Подумал, что раньше испытывал бы настоящий водоворот эмоций при виде полной луны - зрелище действительно было впечатляющим. Сейчас Шура был невозмутимым и безмятежным, и не было рядом тех, чьи чувства он мог бы отразить... Он стоял и смотрел; деревья, фонари, дома застыли перед ним неподвижно, словно симфонический оркестр в ожидании первого движения дирижера, и Шура не знал, что теперь ему делать.

***
Лиза не принадлежала Шуре. Конечно, их роман был в самом разгаре, они встречались чуть ли не каждый день и прекрасно проводили время, однако Шура не мог не воспринимать тонкую пленку отчуждения, отделявшую его от Лизы - пленка была не толще волоса, но Шура чувствовал ее и понимал: не мое. Она не со мной. Не сказать, чтобы его это обижало или задевало, но он все-таки ощущал легкий дискомфорт. И дело было даже не в пухлом обручальном кольце из белого золота с россыпью бриллиантов – Шура и сам не знал, что ему мешает.
И это внутреннее неудобство, некая заноза, что ли, изрядно поранило Шуру в чудесный апрельский день, когда он увидел из окна автобуса Лизу, неспешно идущую по улице под руку с неизвестным худеньким юношей, почти мальчиком. Автобус медленно двигался в пробке, и Шура получил прекрасную возможность рассмотреть парочку - Лиза выглядела безмятежной и довольной, а ее спутник - влюбленным на всю голову. Он что-то ей рассказывал, энергично жестикулируя свободной рукой, а Лиза улыбалась, периодически вставляя некие комментарии, после которых юноша просто заливался смехом. Он был хорош собой и очень мил; Лиза казалась счастливой, а Шура вдруг захотел выскочить на ближайшей остановке и приложить этого хлюпика физиономией об асфальт - да посильнее, до кровавых соплей. Желание было настолько сильным, что Шура едва сумел его подавить.
Однако на остановке он все-таки вышел и почти побежал вниз по улице - по Кировской шли сотни людей, гуляющих и веселых, весенних, но Шура видел только одну пару, бредущую навстречу. Теперь говорила Лиза, в ее глазах плясали хорошо знакомые Шуре лукавые бесенята, а молодой человек улыбался... Это социальная матрица, говорил внутренний голос, на самом деле ты не ревнуешь, на самом деле ты не чувствуешь ничего - Шура не слушал, и вот Лиза увидела его и что-то сказала своему спутнику.
- Привет, Лиза, - произнес Шура, когда пара подошла к нему.
- Привет, - улыбнулась Лиза. - Знакомься, это Данила, мой товарищ.
Данила расплылся в улыбке и протянул Шуре руку, которую тот без всякого удовольствия пожал.
- Артур Ключевский, - представился Шура, отметив про себя, что называться чужим именем с каждым разом становится все легче. - Гуляете?
- Гуляем, - ответил Данила. - Отличный день, правда?
- Отличный, отличный... - пробормотал Шура. Было в этом Даниле что-то такое, от чего ему расхотелось ругаться. - Лиза, наш вечер в силе?
Лиза вопросительно изогнула бровь, а Данила посмотрел на нее так, словно увидел впервые, и от этого его миловидное лицо стало совсем детским.
- А разве мы куда-то собирались? - невинно осведомилась Лиза.
- А ты забыла? - вопросом на вопрос ответил Шура. - Сегодня открытие выставки Саблина, мы собирались пойти.
Лиза нахмурилась, припоминая, а Данила вдруг изумленно и испуганно уставился на Шуру - так можно было бы смотреть на ожившего мертвеца или оборотня. Шура уже собирался спросить у него, в чем дело, как вдруг у Лизы зазвонил сотовый, и, когда она приняла звонок, мужской голос истерически заорал на всю улицу:
- Елизавета Анатольевна! Приедьте скорее, у хозяина приступ...
Лиза побледнела. Ух, как она побледнела - Шура видел ее такой всего один раз - в тот весенний день, когда они столкнулись на улице, и она его узнала.
- Он полдома разнес, мы с Сергеичем в подсобке сидим..., - у говорившего был натуральный припадок. - Приедьте быстрее, ему ж наверно опять...
- Еду, - сурово проронила Лиза и отключила телефон. Посмотрела на Шуру, помолчала с минуту, а потом сказала: - Знаешь... На выставку лучше завтра...
Шура только собрался ответить, а она уже садилась в такси, оставив на тротуаре обоих своих спутников. Данила помахал ей, а когда такси скрылось в потоке других машин, повернулся к Шуре и произнес:
- А вас ведь зовут не Артур... Вы, - он закусил губу и выпалил: - Саша?

***
- На самом деле это совсем не трудно, - Данила скосил глаза к переносице, а потом развел их в разные стороны. - Нетрудно для меня... остальным не по себе от этого. А вас очень хорошо прикрывают. Совсем почти не видно, что вы Саша, а не Артур.
Они сидели в той самой кофейне, куда Шура привел Лизу после встречи у супермаркета. Данила пил кофе, Шура к своему чаю даже не притронулся.
Данила был природным целителем; не так давно, восполняя пробелы в Шуриной эрудиции, Пономарев довольно подробно рассказал и о целителях тоже - людях колоссального магического потенциала, рядом с которыми гаснут и физические хвори, и душевные страдания. Такой вот Данила - молоденький, ясноглазый, с какими-то детскими завитками светлых волос возле ушей - был для истощенной Лизы истинным подарком судьбы; разумеется, Шура сразу же перестал ревновать, задвинув матрицу куда подальше. Целитель оказался его ровесником - сам же Шура чувствовал себя старше, и даже не потому, что старше был Артур Ключевский.
Хотя Данила не прошел даже первого посвящения, это не мешало ему с легкостью необыкновенной разбираться во множестве ходов, схем и интриг турьевских магов. Как бы между прочим он посоветовал Шуре не попадаться на глаза Гамряну, который тоже может увидеть, что его студент жив-здоров, да и Эльдар Поплавский тоже не поверил в то, что обознался. Услыхав это, Шура с трудом подавил желание убежать подальше от этого хлипкого провидца, но Данила вдруг посмотрел на него так, что Шура понял: все в порядке, дергаться не надо, и очень хорошо, что есть такой человек, который знает о нем правду и будет при этом держать язык за зубами.
- Как Лиза? - спросил он. Данила нахмурился.
- Как маг - ноль. Вытекла. Я, конечно, делаю, что могу, но из нее сейчас даже знахарки не восстановить. Как человек тоже не очень, но все-таки получше.
- Как это случилось-то? - спросил Шура.

***
Крупный заказ поступил к Лизе от анонимного заказчика, и она недолго раздумывала, браться или не браться за дело. Мадина отговаривала ее, считая, что секретность к добру не приводит, но Лиза хотела как-то отвлечься от тягостных мыслей о погибшем Шуре и согласилась.
Она выехала на точку в пять часов утра; в то же время Данила вскочил как ошпаренный, кое-как оделся и тоже помчался за город. Он не знал, что происходит и куда его тянет чья-то незримая воля, но торопился, боясь опоздать. Когда на обочине он увидел припаркованный красный спорткар, то понял, что именно здесь надо остановиться и бежать в лес по узенькой, еле заметной тропочке.
А Лиза тем временем стояла на небольшой светлой полянке, сплетая сеть заговоров. И, разумеется, она не поняла, как и почему твердая минуту назад земля стала превращаться в трясину. Лизу утягивало в болото; она бросала к деревьям светящиеся петли, пытаясь выкарабкаться, но стволы отступали от нее, и петли обреченно рассыпались мутными каплями. Но за минуту до того, как в легкие Лизы ворвалась тухлая, пахнущая ржавчиной вода, Данила ухватил ее за руку и вырвал к воздуху и свету.
Она приняла его за другого. Некоторое время Лиза, перепуганная и не совсем понимающая, что происходит, говорила: Шура, слава Богу, я знала... Потом она пришла в себя, всмотрелась в своего спасителя, и ее лицо стало бледным и опустошенным, словно она видела на редкость реальный хороший сон, который внезапно прервался, выбросив ее в серую тоскливую явь. Данила помог ей встать и повел к машине; с этого дня началась и утечка Лизы, и ее дружба с Данилой.
- Я никогда так не бегал. Боялся, что опоздаю. Теперь-то, конечно, понимаю, что не опоздал бы: им нужна была только утечка, а не смерть...
- Им? - спросил Шура. - Кому "им"?
Данила помолчал, потом заговорил, очень старательно подбирая слова:
- Я думаю, что это твой ведущий. Он мог просчитать возможность вашей эмоциональной связи после запечатления. При желании Лиза вполне могла бы оборвать пуповину. А перестав быть ведьмой, она утратила эту возможность, даже если бы вы встретились, то ничего особенного не произошло.
- Понятно, - кивнул Шура. - Но Пономарев один, это все-таки не "они".
Данила сделал паузу и добавил:
- Пономарев не один. У него есть ты.
- Ты это...! - вспыхнул Шура. - Ты думай, вообще-то, что говоришь! Я ее пальцем не тронул, понял?! Калхант, блин...
- Ты-то не тронул, - проронил Данила. - Ты в это время в больнице был, чуть ли не в коме. А Пономарев этим воспользовался: будь ты в разуме, стал бы ему в этом помогать?
- Не стал бы, - выдохнул Шура. - Да я... как бы я мог..., - он вскинул голову и посмотрел Даниле в глаза: - Что делать-то будем со всем этим?
Данила допил кофе и перевернул чашку на блюдечко. Темная жидкость растеклась по фарфору.
- Я знаю, как спасти ее, - произнес Данила и отодвинул чашку.
_________________

Привет
Что-то Шура малость тормознул. Неужели не закралось подозрение, что Понамарёв, может быть тем кто организовал покушения на Лизу, это же очевидно было. С чего вдруг какому-то левому магу знать кто он такой и уж тем более пытаться ему помочь. Нежданная благотворительность это всегда подозрительно
Лизу жаль, можно сказать всё потеряла, а всё из-за Шуры, да-да, пока что я его считаю виновникам всех бед. Но надеюсь, он сможет ей помочь и всё исправить. Данила доверия пока не вызывает, мало ли какой у него может быть интерес, может он действительно друг, а может и нет.
Спасибо за главу
___________________________________

Привет!


Это да, но подозрительно людям умным, а "лох - это судьба". Хотя иногда и лох может исправиться, и дальше будет еще интереснее)
_________________

О. вот это новости!
Во-первых, утечка магических способностей Лизы. Весьма неожиданный поворот! Неужели не восстановится? как жаль...
Во-вторых, ее супружество с Эльдаром. Почему-то мне его жаль стало... Особенно после сообщения о приступе. Что-то таится в нем... наверное, не очень хорошее. Тоже хотелось бы узнать) Его первая встреча с Шурой мне запомнилась, а еще подумалось, что Лиза как суккуб - что-то вокруг нее мужики с ума сходят повально. И погодки, и в возрасте, и вообще все
В-третьих, конечно, это использование Шуры на зло Лизе. Вот ведь интриги мадридского двора! И у магов - кк в жизни. Не ты - так тебя. За что ж Лизку так? Неужто она кому дорогу перешла или настолько сильный был в ней потенциал?
Данила славный мальчик) По крайней мере, выглядит таковым по первому впечатлению.
Спасибо за главу! Буду ждать дальше
___________________________________

Хочу о нем отдельную повестушку замастрячить))



А и правда как в жизни. Если ты что-то делаешь лучше других, так будут ненавидеть, считать тебя конкурентом и искать способ выбить из седла.
_________________

ой а напиши! правда он пока не раскрыт полностью, и не все с ним понятно, но чую потенциал)
___________________________________

Ларис, привет!
Лизе нелегко пришлось, а Шуру, выходит, использовали... Мягко говоря. Да уж, им теперь не позавидуешь.
Зря он ей не сказал правду, зря... Даже не представляю, как она отреагирует, когда узнает. Есть у меня подозрение, что для Лизы все весьма печально закончится... но хочется верить в лучшее...
А Эльдар вон как засветился. Что же, посмотрим, что он еще преподнесет...
Спасибо!
_________________

Привет, Марин!)


Я бы, честно говоря, убила бы. Но у персонажей другой характер)



О да, он еще себя покажет.
Смотрю, народу Эльдар вообще приглянулся. Тогда новой повестухе быть)
_________________

Когда любишь, многое прощаешь.


Да, мужчина-то видный! Так что ждем-с...
_________________

 » Глава 11

Глава 11. НИКТО ИЗ НИОТКУДА.
Спустя несколько дней после разговора с Данилой Шуру остановили на улице два лощеных типа в штатском, которых он сразу мысленно назвал Толстым и Тонким. Шура спешил на встречу с Пономаревым и остановился с явным неудовольствием.
- Господин Ключевский? - спросил Толстый и, получив от Шуры утвердительное "Ну", продолжал: - Господин Поплавский приглашает вас в гости, прямо сейчас.
- Простите, но я тороплюсь, - ответил Шура, и тут Тонкий сделал неуловимое движение левой рукой, и Шура задохнулся от невыразимой острой боли в боку.
- Вам плохо, господин Ключевский? - делано удивился Толстый, поддержав Шуру под локоть. - Давайте проедем к господину Поплавскому, он вам обязательно поможет. Пойдемте, осторожней здесь...
Шуру аккуратно загрузили в неприметную темно-зеленую "девятку", и машина быстро покатила по проспекту. Боль никуда не девалась, периодически наплывая еще сильнее, Шура тихо поскуливал, пытаясь сообразить, что же теперь делать. Разумеется, Эльдар узнал его, разумеется, он хочет узнать все детали и подробности, разумеется...
Толстый улыбнулся, щелкнул пальцами, и Шура провалился во тьму.
Сознание возвращалось постепенно. Сперва Шура услышал чьи-то голоса, потом стал различать слова: Да, дорогая, все в порядке... Нет, если не хочешь, я не приеду... Хорошо...; затем тот же голос жестко произнес:
- Незачем было так его давить. Время уходит.
- Пришлось, Эльдар Сергеевич...
Эльдар... Шура окончательно пришел в себя, но глаза открывать не спешил. Судя по всему, он в загородном доме, о котором как-то раз рассказывала Лиза - до Шуры долетал запах цветущих абрикосов, а Лиза говорила, что дом в целом ужасный, но за абрикосовый сад она согласна терпеть даже присутствие супруга.
- Ладно, идите, - властно проронил Эльдар. - Позову.
Шаги; хлопнула дверь. Снова шаги: это Эльдар подошел ближе. Шура почувствовал запах дорогого одеколона и элитных сигарет.
- Сашенька, - позвал Эльдар и несильно шлепнул Шуру по щеке. - Сашенька, просыпайтесь...
Еще шлепок. Шура приоткрыл глаза: Эльдар, в оранжевой футболке и зеленых слаксах, склонился над ним.
- Просыпайтесь, - повторил Эльдар и улыбнулся. - Надо поговорить по душам, душенька моя.
- Я не Саша... - промолвил Шура. - Артур... Ключевский.
- Да-да, конечно, - Эльдар кивнул и отошел чуть в сторону. - Если вам угодно, можете назваться хоть Карамзиным, хоть Костомаровым. Да хоть Путиным! - воскликнул он. - Кем пожелаете... Но на мои вопросы вы так или иначе, но ответите правдиво.
- Какие вопросы? - спросил Шура, провел ладонью по лицу. - Где я вообще?
Он увидел, что сидит в мягком кресле в огромной, богато обставленной гостиной - напротив на стене висел большой портрет: Лиза в дорогом платье, с замысловатой прической и в бриллиантах на высокой шее и Эльдар в роскошном костюме, покровительственно положивший руку на ее обнаженное плечо. Эльдар заметил, что Шура рассматривает портрет, и неприятно ухмыльнулся.
- Вы у меня в гостях, Сашенька, здесь нам никто не помешает. А разговор нам предстоит долгий, подробный... Сразу оговорюсь: если вы будете говорить правду, то покинете мой дом в добром здравии, ну а если нет..., - он выразительно посмотрел на Шуру, и тот понял: Эльдар действительно сумасшедший и шутить не собирается. - По частям, я так думаю, все-таки хуже. Хотя – это дело вкуса.
- По частям? - переспросил Шура. Руки не связаны - если бы еще не так кружилась голова, то можно было бы сосредоточиться и нанести удар: для начала просто оглушить, а там видно будет.
- Целиком лучше, - серьезно произнес Эльдар, - впрочем, мне это безразлично. Итак, первый вопрос: где ты был все это время и почему решил вернуться именно сейчас?
- Нигде я не был, - ответил Шура. - Я всю жизнь в Турьевске прожил.
- Да-да, - Эльдар отошел к бару, плеснул в низенький стакан минералки. - Советский проспект, пять, двести десять. Квартира записана на Ключевскую Анну Константиновну. Она вам - кто?
- Сестра, - коротко ответил Шура. Заболтать его, отвлечь, сосредоточиться - и ударить. Если бы еще не так болела голова...
- Ну пусть сестра, - Эльдар отпил воды, покрутил стакан в ладонях. - Впрочем, она вас вряд ли узнает. Так я повторяю свой вопрос, Саша: где ты был, мой хороший, и зачем вернулся сейчас?
Зазвонил телефон на низеньком столике. Эльдар виновато улыбнулся: мол, вот такая незадача, извини - и поднял трубку.
- Да, дорогая.
Лиза. Шура закусил губу, пытаясь сфокусировать зрение на ауру Эльдара. Лиза.
- Я всегда рад тебя слышать. И видеть, - Эльдар улыбнулся - тепло, по-семейному: ему очень не хватало Лизы, понял Шура. Очень. Да, она приезжает к нему, когда у него случается один из припадков, но вот вне их – знать не желает.
- Да я ему говорил, что дело безнадежное. Даже соваться не хочется. Что, очень просит?
Это была не аура - броня. Сверкающий монолит окружал Эльдара, переливаясь голубым и зеленым: пробить такой нечего и пытаться. Но вот если отыскать ту точку, которая есть в любой, даже самой крепкой броне....
- Хорошо. Ты придешь? - Эльдар закрыл глаза, выслушивая ответ. - Тогда до вечера. Да. Пока. Хорошо.
Он опустил трубку на рычаг и некоторое время стоял молча, не открывая глаз. Шура увидел в его ауре оранжевые искры - тоска. Тяжелая и давящая.
- Это моя жена, - наконец, произнес Эльдар. - Вы ведь с ней знакомы, не правда ли?
- Не знаю, - пожал плечами Шура, вспомнив совет из давно прочитанного шпионского детектива: на допросе либо рассказывать все, либо все отрицать. - Откуда мне знать?
- И тем не менее, вчера вы ходили с ней на выставку этого бумагомарателя Саблина, а утром вышли из ее квартиры в самом чудесном расположении духа, - Эльдар повернулся к Шуре и улыбнулся. Очень нехорошо улыбнулся; Шура поежился. - Видите, я в курсе.
- Я не знал, что она ваша жена, - промолвил Шура. - Я не знал, что она вообще замужем. Она не говорила.
Эльдар скривился, будто увидел таракана в тарелке с фондю.
- Да ерунда все это, Саша. Мелочи жизни. Ты бы лучше все мне рассказал по-честному и пошел домой.
- Не называйте меня Сашей, - нахмурился Шура. - Я Артур. И вы явно принимаете меня за кого-то другого.
- Сашенька, эту ерунду вы можете впаривать моей супруге, - сказал Эльдар, и в его голосе брякнули некрасивые нотки безумия. - Как ведьма она кончилась и не отличает фон знающего мага от фона столба. Но вот мне врать не надо. Я очень не люблю, когда мне врут.
- Вы о чем? - воскликнул Шура. - Какие ведьмы, какие маги? Что за бред?
И тогда Эльдар его ударил. Жест его руки был изящен и красив - а Шуру отбросило вместе с креслом и ударило о стену. Головная боль накатила с новой силой, выбираясь из-под кресла, Шура думал только о том, как бы сумасшедший маг не швырнул в него иголку - очень заковыристой может быть дрянь.
- Ревность мучит? - предположил Шура насмешливо и с долей сочувствия. Комната крутанулась перед его глазами, и он едва не свалился на ковер. Эльдар криво усмехнулся.
- Мне безразлично, Саша, спит она с тобой или нет, - сияние вокруг брони помутнело: нет, ему не безразлично. Ему вовсе не безразлично. - А то, что ты вдруг выпрыгнул киндер-сюрпризом из ниоткуда, мне далеко не безразлично. И эти странные нити в твоей ауре мне совсем не нравятся.
- Вы псих, - сообщил Шура. Эльдар согласно кивнул.
- Ты мне это уже говорил, мой хороший. Я бы все-таки с большим интересом послушал ответы на мои вопросы. А что я псих, так то не новость. У меня и справка есть.
- Ревнуете, - улыбнулся Шура. Он чувствовал Эльдаров безумный азарт, заставлявший кровь вскипать пузырьками жуткого восторга, а волосы - подниматься на голове жесткими иглами. Это было потрясающее ощущение, истинный водоворот, неотвратимый и безжалостный, в котором хотелось утонуть. Шуру просто распирало от возбуждения, он понимал, что его джинсы вот-вот лопнут... а потом все внезапно закончилось, стекло мутной болотной водой, оставив только покалывание в кончиках пальцев.
- Ну и ревную, - спокойно согласился Эльдар. - Я же все-таки муж ее, мужчина... А у нее, видите ли, старая любовь не ржавеет. Вроде в феврале дело сдвинулось с мертвой точки-то... Но тут господин Черников решил вернуться! В ее жизнь, душу и постель..., - Эльдар сделал паузу, подошел к окну и несколько минут разглядывал линялую синицу, деловито копошившуюся на ветке. - Но дело даже не в этом, - продолжал он, не оборачиваясь к Шуре. - Меня очень тревожат неожиданные возвращения сами по себе... тем более, когда возвращается даэрана с весьма необычными изменениями в ауре. Итак, начнем сначала: ты не Артур Ключевский, ты Шура Черников. Верно?
- Верно, - кивнул Шура. Он вроде бы нащупал что-то в броне Эльдара... вроде бы... - Все верно.
- Умница, - одобрил Эльдар. - Рад видеть тебя воскресшим. Действительно рад. Но умер ты летом, а сейчас весна. Где ты был?
- Болел, - коротко ответил Шура. Эльдар покачал головой.
- Да, это бывает. Но вот что еще меня волнует - ты был объявлен мертвым и вернулся под другой фамилией и с другой внешностью. Повзрослел и постарел, скорее даже постарел, чем повзрослел... Расскажи мне, пожалуйста, хорошо и честно: кто тебе помогал и был с тобой все это время. Как так вышло, что ты уходил обычным человеком... ну, не совсем обычным, но все же... а вернулся вполне определенным магом? Да что там, вполне определенным магом, посвящение можно присваивать автоматически....
Шура зажмурился. Потер лицо ладонями, пытаясь сосредоточиться. В броне Эльдара все-таки была щель, не точка, а именно щель - маленькая, с волосок, практически не заметная. Заставить его слушать, неотрывно...
- Я не помню, - признался Шура. - Ничего не помню. Врача, который меня лечил... Медсестер, которые ставили капельницы... Не помню, понимаю, что должен бы, но не помню, - добавил он виновато.
- Это бывает, - кивнул Эльдар и снова направился к бару. - Пить хочешь?
Вода была умопомрачительно холодной, даже зубы заломило. Шура пил и думал, что, похоже, сейчас расскажет Эльдару все. А после этого убьет.
От таких мыслей ему становилось легче.
- И когда ты начал помнить? - спросил Эльдар, опустившись на низенькую банкетку. - Ты садись, в ногах правды нет.
Шура послушно сел на белый кожаный пуфик.
- Итак?
- Помню день выписки, как посмотрел на себя в зеркало и не узнал, - сказал Шура. - Из больницы меня забрал Максим Пономарев.
Эльдар вопросительно изогнул бровь - он и в самом деле удивился.
- Пономарев? Точно?
- Он вел себя так, как будто я ничего не помню, - продолжал Шура. - Сразу стал называть меня Артуром и отвез на квартиру. Я притворился, что и правда ничего не соображаю.
- Зачем? - поинтересовался Эльдар. Щель в броне стала шире - еще немного и можно бить. Шура стал дышать глубже, собирая энергию.
- Если честно, то не знаю. Правда, не знаю - решил, что так будет лучше.
- Ну да, ну да, - рассеянно проговорил Эльдар, погруженный уже в свои мысли. - Что говорил тебе Пономарев?
- Много. В основном, о том, что я могу быть его помощником, денег поднять побольше. Я узнал, что произошло с Лизой, что она вышла за вас замуж, что она больше не ведьма, - Шура шмыгнул носом, но тут же подумал, что переигрывает. - Ну... Максим говорил еще, что будет меня тренировать, но попозже, по его словам я еще сил не набрал.
Эльдар слушал, периодически вскидывая взгляд на Шуру, а щель, на которую смотрел Шура, теперь вполне подходила для нанесения удара. Он вспомнил, как в таких случаях вел себя Пономарев, сконцентрировался на щели, ощутив ее как часть себя, и вбросил в нее на выдохе сгусток энергии.
Эльдар охнул и схватился за грудь. Его взгляд был непонимающим и несчастным - он действительно не допускал мысли, что кто-то сможет найти в нем слабое место.
- Что... - прошептал маг, и Шура ударил снова. Теперь он видел, как обнажились энергетические узлы в груди и на лбу - Эльдар был совершенно открыт, беззащитен и все понял.
- Больно? - спросил Шура. Он видел свое отражение в глазах умирающего Эльдара и не узнавал себя в строгой суровой фигуре, которой частичка заемного безумия придавала какое-то странное, мучительное очарование.
- Лиза... - прошептал Эльдар. - Не трогай Лизу...
- Клянусь, что не трону, - ответил Шура и одним ударом невероятной силы разорвал узлы Эльдара - маг захрипел и свалился на пол. На мгновение пришла тьма, но Шура устоял - его только слегка качнуло. Когда темное облако развеялось, он посмотрел на окружающий мир по-другому. Шура не смог объяснить, что именно изменилось, но перемена была, и он ее ощущал. Шура вздохнул и подошел к Эльдару.
Это было совершенно не интересное мертвое тело. Пневма улетает, сома умирает, только сарк остается, вспомнил Шура Стивена Кинга, которого однажды процитировала Лиза, и направился к выходу, понимая, что смерть Эльдара сделала его на шаг дальше от Лизы и себя прежнего.
Почему-то ему не было грустно, хотя Шура ожидал именно грусти.
Он вышел во двор и глубоко вдохнул запах цветущих абрикосов. Двор был пуст, только у ворот на пульте охраны сидел молодой человек кубастой фактуры. Шура немного постоял, щурясь на весеннее солнце, а потом побрел к воротам, лениво размышляя о том, что первое убийство должно бы все-таки заставить его сердце биться быстрее. А так - не более чем раздавить таракана. Хлоп – и дело сделано.
Охранник посмотрел на него исподлобья, видимо, все-таки не ожидал, что Шура выйдет из дома на своих ногах. Шура широко ему улыбнулся и мысленно дотронулся до висков - взгляд молодого человека сразу стал влажным и немного глуповатым, как у фанатика на религиозном молении. Он нажал на кнопку, и створки ворот расползлись в разные стороны.
- До свидания, - сказал Шура. - Кстати, вам скоро придется искать другую работу.
- Э-э? - бездумно вымолвил охранник; казалось, еще немного, и по его подбородку потечет слюна.
- Совершенно точно. Елизавета Анатольевна вряд ли будет здесь жить, - с улыбкой предположил Шура. Охранник радостно закивал; Шура вдруг подумал, что надо бы вернуться в дом и разобраться с Толстым и Тонким.
- Да, надо, - сказал он вслух и бросил охраннику: - Закрой ворота.
Створки послушно поползли назад. Шура развернулся и пошел к дому.

_________________

 » Визуалы

Несмотря на то, что у Эльдара есть совершенно конкретный прототип, я вижу его таким в плане текста.
_________________

Лариса, спасибо за новые главы
Я почему то не думала что Шура способен на убийство, для меня он до сих пор был мальчик-одуванчик
___________________________________