Я выхожу из игры. Книга 1. `Волк в капкане` (СЛР, 18+)

Ира, приветик!! ))
Поздравляю с открытием новой темы!!

Спасибо за стиль письма!! Очень нравится!! Удачи во всём Вам (тебе?)!!

Спасибо за оперативность выкладки глав!! Читаю с большим удовольствием!!

Вдохновения и всего самого доброго, Ира!! Буду ждать продолжения с нетерпением!!
___________________________________

Привет, огромное спасибо!


Это меня очень радует. Конечно, ко мне на "ты"


спасибо. Книга в общем написана уже давно


Большое спасибо! Очень не хватает обратной связи от читателей.
_________________

это так волнительно все Наблюдать за тем, как Отто медленно влюбляется. В душе корит себя, не соглашается с тем, что делает, все понимает...но, сдается. Потому что Рене у нас умничка.
Ну а Арти... Арти уже нарисовал себе худший сценарий в голове. Я его отлично понимаю, хотел помочь сестре, развеять ее хоть немного после случившегося, увез из того города (и самое главное дома. Этот ужас с ней случился прямо у нее дома!!! в месте по определению обязанным быть безопасным), а тут... ей грозит очередная опасность. Быть использовонной и отвергнутой, брошенной, да еще и влюбившейся по уши. это точно не то, что нужно молоденькой девушке, пережившей изнасилование. - опять же по его мнению.
Рене как раз-таки и нужен бурный роман)
Но вот если бы Арти на данный момент заглянул в мысли Отто, думаю, ему бы не полегчало
читаем дальше. Спасибо большое, Иришка!
_________________

В читателях! Вдохновения Вам, Sandrine Lehmann!

Первый поцелуй и временная капитуляция. Надолго ли его хватит?
Спасибо
___________________________________

Большое спасибо за чтение и комментарии!
Дальше пойдет ,как вы догадываетесь, часть 18+



он пока еще, наверное, не влюбляется. Но вот крышу да, сносит капитально. Инстинкты пока все перевешивают. Мозг еще не отключился, но уже явно дело к этому идет.


и в общем понять его вполне можно. Но еще меньше Рене нужно оказаться между двумя мужиками, каждый из которых наломает тонну дров в меру личных способностей...


тут тоже соглашусь. С одной стороны да, ей страшно, опыт у нее очень плохой, с другой, если придет правильный мужик и заменит плохой опыт на хороший, наверное, это пойдет ей на пользу!


и тут согласна на 100. И еще хорошо, что Рене не может заглянуть в мысли Отто.


тебе тоже огромное спасибо, солнце!

Спасибо, присоединяйтесь! Очень рада читателям!

Он-то наивно воображает, что присунет (простите мой французский) и свалит, как это у него принято. Ну-ну... наивный...

Вам спасибо!
_________________

что вы, что вы! полумеры - это и вправду не по-нашему. Все по полной программе.
_________________

О, наш Отто и не предполагает еще, как он крупно попал. Он находится в блаженном неведении и думает, что он сам управляет своей жизнью. Три раза хи-хи. После встречи взглядов в баре, его жизнь в корне изменилась и направилась по такой дороге, о которой он даже и не думал.
_________________

Ира, день добрый! Я в читателях) Как часто планируются выкладки?.
_________________

Вот это хороший вопрос. Я Иру подбиваю делать по графику одну главу в день, но она пока думает соглашаться с таким графиком или выкладывать по более гибкому сценарию. 2 главы в день или 3 главы.
_________________

о да. Ну пусть он еще побудет в блаженном неведении, да и до коренных перемен еще очень, очень далеко. Ну, не будем спойлерить.


Добрый день и очень рада новому читателю!


пока выкладываю по главе каждый день


ну уж нет, по одной каждый день. Комментов пока очень мало. Будет больше - посмотрим, если большинство выразят готовность переваривать в день двойную порцию - то можно и две, но пока явно одна - это максимум.

Ну вот к примеру кто готов переходить к кусочку 18+?

Ира, ну что же ты спрашиваешь такие странные вопросы , кто же от сладенького добровольно откажется и скажет: Нет-нет давайте недельку подождем, нагуляем аппетит.
_________________

Ну тогда давайте переходить!
А откуда мне знать, сколько читают?

это много или мало?
А комментов-то за день целых 5 или около того!
ну, поехали?
_________________

 » Глава 6

Глава 6
Они сунули свои лыжи в стойку около подъемника, Отто потащил ее на стоянку машин, к подержанной черной БМВ-318 с десяткой треф на заднем стекле. Рене машинально подумала, что надо расспросить его об этой десятке, и еще не вредно было бы знать, куда они собрались (зачем - и так ясно). Отто был в стартовом комбинезоне, тренировочной куртке и в шлеме, Рене в толстых штанах и парке, оба были в горнолыжных ботинках. Если Рене в своих экспертных могла хоть как-то идти, Отто в профессиональных едва ковылял, уже не говоря о том, что вести машину в таких по определению невозможно. К счастью, в багажнике валялась пара кроссовок, и он быстро переобулся, пока Рене в своих «Атомиках» заползала в салон. Девушка устроилась на пассажирском сиденье, Отто сел за руль, стащил с себя шлем с подшлемником и отправил все это на заднее сиденье, светлые волосы рассыпались по плечам. Молча завел двигатель, включил передачу, нажал на газ... Машина, развернувшись, вылетела с территории отеля. Оба молчали, но молчание их не тяготило. Они были слишком переполнены каждый своими эмоциями, Отто изнемогал от желания и проклинал себя за малодушие, а Рене таяла от любви. Она незаметно косилась на него, любуясь его точеным профилем и лежащими на руле руками. Какие у него руки! Большие, сильные, будто он каменщик или строитель. Но при этом чистые, аккуратные, и ни колец, ни браслетов, только простые часы, причем дешевые - электронные с калькулятором.
Она не спрашивала, куда он ее везет, и он тоже молчал. Он сам не знал, куда они едут. Ему просто надо было увезти ее отсюда, с базы, от любопытных глаз и длинных ушей, а куда - там видно будет. Разум умолк. Командование приняла мужская натура, мозг отключился, оставив автопилот, достаточный только чтобы вести машину. Черт, он превратился в какого-то пещерного дикаря. Происходило то, чего он и хотел, и боялся - он схватил в охапку (или за волосы) хорошую девушку и теперь тащил ее в пещеру, где намеревался оттрахать. Оставалось только эту пещеру найти. Они ехали на юго-восток больше получаса, петляя по серпантинам и углубляясь все дальше в горы, пока не въехали в ущелье, в котором стоял маленький, но уютный с виду отель с рестораном внизу. Отто притормозил и спросил хрипло:
- Ты сегодня завтракала? Я - нет.
- Я тоже нет.
- Пойдем?
Он припарковал машину у входа, и они вошли внутрь, не заметив табличку, гласившую, что этот отель принадлежит семейству Адельбаум с 1754 года.
Пока не начался сезон (до этого оставалось минимум 2 недели), хозяин отеля Франц Адельбаум по утрам работал в ресторане - он принимал заказы и обслуживал посетителей. Отель был всего на 15 номеров, а проезжие сюда забирались редко - основная работа велась по брони. Марта Адельбаум, жена Франца, работала на ресепшене.
Франц заметил молодую пару - они приехали на БМВ, вошли в зал и заняли столик у окна. Они молчали, смотрели друг на друга. Он подошел, положил перед ними два меню в кожаном переплете. Странная парочка не взглянула в меню. Они не могли глаз отвести друг от друга. Понятно, подумал Франц.
Отто смотрел на Рене. Она тонула в его светло-карих глазах, читала в них мощный призыв, которого не могла, не смела ослушаться. Пожилой официант тактично кашлянул:
- Молодые люди, вы собираетесь завтракать? Кофе?..
Отто, не сводя взгляд с Рене, ответил:
- Подождите, пожалуйста, мы еще не решили.
Но он уже все решил. Когда старик отошел, Отто наклонился вперед и спросил просто:
- Пойдем наверх?
Будто она могла отказаться!
Франц посмотрел им вслед и хмыкнул. Можно подумать, он и сам не знал, что ничего есть они не станут, а сразу побегут наверх. Его немного беспокоила девушка, совершеннолетняя ли она, ему не нужны неприятности с полицией. Но он полагал, что фрау Марта этот момент выяснит.
На многоопытную фрау Марту за стойкой портье парочка произвела сильное впечатление. Очень молодые, не старше двадцати лет, и такие... удивительные, даже необычные, хотя что в них необычного было - непонятно. Будто бы воздух вокруг них вибрировал от напряжения или от каких-то очень сильных эмоций. Необычайно красивый молодой человек и хорошенькая девушка с сияющими глазами и испуганным личиком. Он сказал, что им нужен номер.
- С удовольствием, - сказала фрау Марта. - Платите наличными или картой?
Мужчина достал кредитную карту и водительское удостоверение, и фрау Марта, взглянув на права, убедилась, что ему 21 год. А девушка? Ни один отель не сдаст номер мужчине и женщине, если есть подозрение, что хотя бы один из них несовершеннолетний.
- Простите, фройляйн, - обратилась к ней Марта. - У Вас тоже есть права или паспорт? Позволите взглянуть?
Девушка вздрогнула, полезла искать в карманах, которых в ее куртке оказалось великое множество, наконец вытащила паспорт, из которого Фрау Марта выяснила, что предъявительнице, к счастью, почти 19 лет. Девушка молчала, но выглядела по-прежнему очень испуганной.
Еще бы нет. Рене не могла понять, хотя честно пыталась, как она вообще сюда попала и что она делает в этом отеле с королем, так его, Вселенной. Она понятия не имела о той борьбе ума и члена, которая уже достала вышеозначенного короля - у нее была своя борьба. Только в ней не было никакого сексуального подтекста или физического желания. Это была борьба ума и сердца. Разум силился понять, как можно буквально через неделю после всего, что с ней сделал Падишах, вот так обо всем забыть и снова наступить на те же грабли? Разум наполнял все ее существо страхом. Разум спрашивал: неужели ты преспокойно поднимешься с ним в номер? Ты же знаешь, что там будет, правда? Тебе мало того, что уже было? Кофе мы уже проходили, но кофе он не попросит, потому что от завтрака уже только что отказались, ну придумает еще что-нибудь. Попросит почесать ему спинку или дать урок по спряжению латинских глаголов, идиотка! И на этот раз она так легко не отделается, Отто - спортсмен, и даже на вид намного сильнее Падишаха. Тот был хотя бы худой, а этот - мускулистый и здоровенный, как чертов медведь! А сердце любило его и верило ему. Что она о нем знает? Да ничего. Только что он чрезвычайно хорош собой. И те не очень приятные вещи, которые ей сказала Макс. Но это ничего не меняло - она любила его, и все тут.
Восемнадцатилетняя девчонка, знающая о сексе только из книг, фильмов и болтовни подружек, просто полюбила красивого спортсмена. Ей самой вполне хватило бы поцеловаться с ним, услышать от него слова любви, держаться за руки. Проводить с любимым время, ходить на дискотеки и в кино. Но она знала, что этого недостаточно, что мужчине нужно нечто большее. И женщина, если любит, дает ему это. Конечно, по-хорошему следовало бы перед этим пожениться (но так уже не бывает).
А вообще сведения на тему этого самого «большего» были очень противоречивы. Подружки расходились в показаниях - одной было больно, второй понравилось. Третья и вовсе врала, что была с мужчиной, стало быть, болтала о том, о чем понятия не имеет. Книги тоже выдавали разную информацию. В одних романах мамаши или тетушки рассказывали невинной девице о том, что «все женщины проходят через это - смирись ради радости, которую приносит материнство». В других женщины получают от этого неземное удовольствие и наслаждение, стонут, ахают и охают, и еще у них напрягаются соски и трепещут ресницы (интересно, как они умудряются проделывать оба этих трюка?) Мужчинам в этом смысле проще: у них вся реакция сводится к одной, которую авторы любовных романов никогда не описывают, и когда Рене была помоложе, она при чтении в упор не понимала, что значит «он готов». Она читала в книгах, что секс - это так приятно, что это сплошной экстаз, и звезды сверкают, а влюбленные в них растворяются, ну типа как растворимый кофе, наверное - и что края вселенной они вместе достигают, и все такое. Но сама Рене успела убедиться, что секс - это боль, кровь и унижение, и могла пойти на это только ради мужчины, которого она любит, просто чтобы доказать ему свою любовь и доставить удовольствие. Видимо, снова будет очень больно и страшно, только на этот раз она даст ему добровольно, и дело обойдется без побоев. В ней еще не проснулось чувственное начало, она еще не умела желать мужчину. Она отдавала себе отчет, на что идет, и делала это ради своего любимого.
Фрау Марта Адельбаум медлила, не решаясь выдать ключ...
- Все в порядке? - нетерпеливо спросил мужчина (несмотря на очень юный возраст, к нему решительно не подходило определение юноша), и Марта решилась.
- Конечно, - Она выложила перед ними ключ от одного из пяти люксов. Она посчитала им обычный полулюкс, но отчего-то захотела пустить их в люкс. За все время работы в отеле семьи ее мужа (ни много ни мало - 36 лет) такое произошло впервые. Интересно, что скажет на это Франц. - По лестнице или на лифте на третий этаж, пожалуйста.
Мужчина взял ключ со стойки, повернулся к девушке, и они направились к лифту. Когда они скрылись из вида, к Марте подошел муж.
- Ты ее паспорт проверила?
- Конечно. Ей 18. Все в порядке.
Франц ухмыльнулся:
- Мне кажется, завтра мы будем отстирывать кровь с простыней.
- Францль! - с упреком воскликнула Марта. - Как тебе не стыдно? Они любят друг друга, это же очевидно.
- А я об этом и толкую, - хладнокровно ответил муж, глядя в гроссбух. - Какой они номер взяли?
- Триста второй.
- Погоди-ка... Тут плата за полулюкс! Триста второй - это люкс!
- Отель все равно почти пустой, сезон пока не начался. Считай это моим капризом, - спокойно ответила Марта.
- Я тебя не узнаю, Мэртхен.
- Мне так захотелось. Они мне понравились.
Франц вдруг заулыбался и приобнял жену за пухлые плечи:
- Вспомнила молодость, старушка?
Марта улыбнулась в ответ, чмокнула мужа в подбородок и проворковала:
- Ах ты, старый дуралей.

В маленьком лифте с ажурными решетками они поднялись на верхний этаж. Двери раскрылись, и Отто первый шагнул в просторный, залитый солнечным светом холл. Рене последовала за ним и зачарованно огляделась по сторонам. Очень красивый отель. Крыша была наполовину стеклянная, крутой наклон ската и тонкая стальная арматура защищала кровлю от снега. В углу холла находилась светлая дубовая дверь с медной табличкой «302», и Отто направился к этой двери, не говоря ни слова, только взглянув на Рене. И она, как под гипнозом, последовала за ним, стуча по паркету тяжеленными горнолыжными ботинками.
Он поднял ключ к замочной скважине... и неожиданно его рука замерла в воздухе. Он повернулся к Рене - она стояла так близко, он мог прикоснуться к ней. Бог знает, как ему трудно сдерживаться, когда он уже так близко... Но умолкший было разум выбрал именно этот момент, чтобы нанести неожиданный сокрушительный удар. Он открыл рот, чтобы сказать «Извини, мы возвращаемся в Санкт-Моритц». Но этого он сказать не смог - мужское естество не собиралось терять победу. Она зачарованно смотрела в его глаза - они потемнели, будто бы от боли, и цветом напоминали коньяк. Он тихо спросил:
- Ты уверена? Если мы войдем - я буду с тобой. Мы еще можем остановиться. Если не уверена - мы возвращаемся в Санкт-Моритц. Это твой выбор.
Она вдруг отвлеченно подумала, что это самая длинная фраза, с которой он к ней обратился. И третья или четвертая вообще. Они совсем не разговаривали, пока ехали. С другой стороны, Падишах разговаривал, просто не умолкал, и говорил, что любит, и что поженятся, и много всего такого, но ни слова правды. А этот молчит - так хотя бы не врет. А сейчас честно сказал, что будет. Предложил выбор. Ее разум подал голос - немедленно скажи, что хочешь вернуться в Санкт-Моритц! Сейчас же! Но сердце возразило. Он поставил ее перед выбором - если они войдут, будет счастье, пусть даже только сегодня. Если уедут - уже никогда и ничего не будет. Она приняла решение, вздернула подбородок и ответила со смешком:
- Ты собираешься тут стоять и болтать, или предложишь даме войти?
Он рассмеялся и схватил ее в объятия, его лицо озарилось торжеством. Дверь распахнулась, он втащил ее в номер почти на руках, и захлопнул дверь спиной.
Мягкая темнота номера, плотные голубые с зеленым шторы удерживали снаружи свет солнца, снега, ясного альпийского полудня. Отто смотрел в светлые глаза девушки, загадочно светящиеся в полумраке. Медленно наклонил голову, она подняла лицо навстречу ему, тихо вздохнула, их губы встретились. Он уже целовал ее на стоянке у подъемника, но тогда ощущение было обжигающее, как огонь... теперь распробовал - нежная, сладкая... вкусная... Он медлил, не форсировал события, не гнал вперед - их поцелуй оставался почти невинным, чуть приоткрытыми губами, основным источником наслаждения сейчас было предвкушение большего... Он стянул с ее головы бело-синюю лыжную шапочку, ожидая, что темные волосы сейчас рассыплются по ее плечам. Нет - они были безжалостно скручены в узел. Каким-то чудом Отто удалось справиться с заколкой, не сломав ее, не запутав волосы и избежав неловкой возни, и тяжелая, толстая коса упала на его руку, скользнула шелком. Он обхватил затылок девушки и снова прильнул к ее губам - на этот раз более властно и требовательно. Она запрокинула голову к нему, положила руки на его плечи и подчинилась его настойчивости. Его горячие губы надавили на ее рот, заставляя приоткрыть губы, она покорилась... он медлил, не спеша воспользоваться полученным преимуществом... давая ей возможность решить, может ли она пойти дальше, чем поцелуй сжатыми губами. Когда неделю назад ее целовал Дарио, она решила, что целоваться неприятно и что больше она никому не разрешит совать язык к себе в рот. Но сейчас... да, она хотела этого. Отто такой замечательный, и в его объятиях так хорошо, что плевать и на тяжелые ботинки на ногах, и на страх перед неизбежной болью, до которой рукой подать, и на все остальное - она чуть подалась вперед и вверх, ближе к нему...
Он понял и лизнул ее нижнюю губу, и это было приятно, вкусно и так здорово, что она позволила себе пригласить его дальше, еще чуть сильнее разомкнув губы - чем он и воспользовался. Глубокий, горячий, страстный поцелуй, настоящий поцелуй любовников, его язык ласкал ее язык, и это было совсем по-другому, чем с тем, кто делал это с ней раньше. Ее сердце билось быстро-быстро, она дрожала... Он завладел ее ртом, и готовился так же завладеть ее телом. Она обняла его...
Отто с силой прижал Рене к себе, ощущая сладостные изгибы ее тела сквозь толстую, мешковатую куртку. Черт, у него в глазах было темно, сердце бухало как молот, голова просто кружилась от желания - знала бы эта недотрога, чего ему стоит держаться так стойко и дистанцированно, давая ей ощущение свободы и остающегося выбора, не позволяя понимать, что он прошел точку невозврата добрых пять минут назад... Все, чего он сейчас хотел - это сорвать с нее все эти тряпки, швырнуть ее на постель и трахнуть - быстро, неистово, безо всяких нежностей. Разумеется, ничего подобного он себе не позволит, но держаться было все труднее. Он из последних сил ждал от нее сигнала, что можно идти дальше.
Она обхватила его голову обеими руками - сойдет за сигнал. Продолжая целовать ее, Отто расстегнул ее куртку и снял, бросил куда-то в сторону. Рене не возражала, ее правая рука опустилась на его грудь, казалось, она тоже искала, что можно с него снять. И это тоже была куртка. Через несколько секунд ее руки исследовали выпуклые мышцы его плеч и груди сквозь плотную, эластичную ткань стартового комбинезона, тяжелый твердый ботинок давил на носок его кроссовка. Он отпустил ее губы и чуть отодвинулся:
- Малыш, давай снимем твои ботинки.
Она растерянно охнула:
- Я сделала тебе... неприятно?
Он хохотнул:
- Это поправимо.
Посадив ее в кресло, он стащил с нее жесткие атомиковские ботинки и отодвинул их в сторону, поставил ее на ноги и взялся за подол ее свитера. Она покорно подняла руки, давая ему снять свитер через голову. Он отправил свитер в сторону, куда улетели обе куртки, и чуть улыбнулся ей:
- Ты очень красивая.
Она хотела сказать в ответ, что он тоже красивый, самый красивый в мире, но не была уверена, что мужчинам так говорят, и, пока думала, он сказал чуть слышно, мягко, но уверенно:
- Хочу видеть тебя голой.
Эти слова могли бы испугать ее... но ничего подобного не произошло. В ее сознании будто ракета взмыла в зенит и взорвалась роскошным фейерверком. Ей хотелось сорвать с себя все, до последней нитки, и... не только с себя. Она ответила почти беззвучно:
- Я - тебя.
О, черт. От желания мутилось в голове, а на них обоих оставалось еще непозволительно много одежды. Он потянулся, чтобы начать разбираться с ее утепленными штанами с лямками на груди, но Рене неожиданно отстранилась.
- Сама, - прошептала она. - Ладно? Я сейчас. - И скользнула в ванную.
Может быть, так даже лучше, быстро подумал он. Весь его немалый опыт не научил профессионального горнолыжника Отто Ромингера эротично избавляться от термобелья, которое было надето на нем под комбинезоном. Он быстро разделся до трусов и решил пока на этом остановиться, к счастью, они были вполне приличные, не рваные и не застиранные. Интересно, сколько времени понадобится ей, чтобы раздеться? Его самоконтроля сейчас едва хватало на то, чтобы не вышибить дверь в ванную. Почему ей понадобилось убегать, чтобы раздеться, ведь они могли бы получить столько удовольствия, раздевая друг друга... Причин могло быть две - или она стеснялась чего-то в своей одежде, или... боится вообще? Стесняется? А если... Внезапная догадка его не порадовала. Может быть, она просто девственница? Его разум никак не мог воспринять это предположение. Ее паспорт проверили, в номер пустили, значит ей как минимум 18. Дожить до восемнадцати с такой внешностью, оставаясь девственницей - этого просто не может быть! Впрочем, он же с самого начала понимал, что она не такая, как все, она «хорошая», а от «хороших» можно ждать чего угодно, они могут даже до двадцати лет блюсти невинность, до свадьбы, да и что он вообще знает о «хороших»? Мысль не сильно вдохновила, девственницы его не прельщали. Конечно, ему неоднократно приходилось лишать девушек невинности, особенно в ранне-подростковом возрасте, но он предпочитал более опытных и искушенных. В постели он предпочитал быть на равных с партнершей.
У Рене действительно было две причины, по которым она решила раздеться сама. Во-первых, она помнила, как Айнхольм ударил ее кулаком в лицо и содрал с нее одежду, и это воспоминание очень пугало ее. Во-вторых... проза жизни, но она не хотела, чтобы Отто увидел стрелку на ее колготках. Но никакая сила не удержала бы ее в ванной на секунду дольше, чем было необходимо.
Она вышла в комнату, бесшумно ступая по ковру босыми ногами. Отто стоял у окна, спиной к ней, но каким-то образом уловил, что она уже здесь, и обернулся. Господи, он просто великолепен. Стройный, мускулистый, загорелый... Ей тут же бросилось в глаза, что он не полностью голый - на нем оставались темно-синие трусы. Ее затопила неожиданная волна облегчения и благодарности - он таким образом давал ей понять, что не давит на нее, не принуждает... не торопит... Она остановилась в нескольких шагах, глядя на него.
Его глаза вспыхнули, но он смотрел на нее без улыбки, серьезно. Сначала он подумал, что она вышла к нему в расстегнутой черной блузке без рукавов, но понял, что это не так - густые, блестящие волны волос закрывали ее тело почти до пояса. Единственной одеждой, которая оставалась на ней, были голубые кружевные трусики. До поры до времени его это устраивало - почему-то девушки чувствуют себя увереннее, пока на них остается этот клочок ткани. Он отлично знал об этой странной иллюзии. А со своими роскошными волосами она, как леди Годива, вовсе не выглядела голой.
До чего девочка хороша. Ее большие голубые глаза светились от страха и волнения, пухлые розовые губки, которые он чуть раньше целовал, наслаждаясь и предвкушая, чуть приоткрылись. Блестящие черные волосы почти совсем скрывают округлости груди. Белоснежная кожа, тонкая талия, плоский живот, которым он вчера любовался в баре, думая, что не позволит себе ничего в ее отношении. Но он просто не смог устоять перед ней, такого с ним никогда не было - решить не связываться с девушкой, но так быстро провалить выполнение собственного решения... Рене Браун, его вожделение, желание и страсть. Бедренные косточки, клочок бледно-голубого кружева на лобке. Чудо, красавица. Он чуть улыбнулся, восхищенно и ободряюще, и она робко шагнула к нему. Медленно, медленно, боясь спугнуть ее, он привлек ее к себе, обнял, чувствуя, как сквозь густой шелковый плащ волос ее грудь прижимается к его груди. Его кровь вскипела, он впился губами в ее губы, мысленно приказывая себе чуть сбавить обороты... Легче, Отто, легче. Не хватало напугать ее таким натиском, спокойней...
- Отто, - прошептала она, чуть отстраняясь от его губ. - Можно я?
Он понятия не имел, о чем она говорит, но не стал уточнять и молча кивнул.
Она наклонила голову и прикоснулась губами к его соску, провела языком вверх, поцеловала ямочку между ключиц. Он чуть улыбнулся - кажется, она уже не так боится. Пора...
Но сначала он должен видеть ее. Пока что он почти ничего не видел, и это следует исправить, он безумно хотел видеть ее обнаженной. А у нее и трусики, и волосы...
Отто не стал спрашивать разрешения - он ласково и осторожно прикоснулся к ее щекам, пропустил пальцы через ее волосы и мягко отвел их ей за спину. И опустил взгляд на ее груди. Чудесные, круглые, крепкие груди с розовыми сосками, от которых он тут же потерял те жалкие остатки разума, которые у него еще оставались к этому моменту. Он мягко повлек ее от задрапированного голубыми плотными портьерами окна - туда, где в полумраке большого, уютного номера стояла большая кровать, застеленная белоснежным бельем. Рене доверчиво подчинилась, и через несколько секунд они оказались на постели. Он припал губами к ее груди, сначала правой, потом левой - какие сладкие, нежные, пышные... Он сжал между пальцами ее соски, посылая по ее телу вспышки сладчайшей боли, и ее первый тихий стон свел его с ума. Он ласкал ее тело губами и руками, пока не спускаясь ниже пояса. Частично - потому, что инстинктивно чувствовал, что она совсем еще зеленая в этом деле и спешка может ее напугать, частично потому, что он часто заводил девушек некоторой медлительностью и смакованием в начале, чтобы ввести в экстаз неудержимым, агрессивным натиском позднее. Рене запустила пальцы в его волосы, прижимая его к своей груди... что он делал с ней... никогда не испытывала такого раньше. Она громко застонала, и Отто, продолжая ласкать губами ее грудь, позволил своей руке скользнуть ниже. Ребра, ложбинка между ними, плоская равнина живота, нежный овальный пупок. И вот кромка трусиков. Давно пора от них избавиться... И от его трусов, разумеется, тоже, тем более, что ему с самого начала было в них слишком тесно, слишком жарко. Легче, легче, не гони... сначала он позволил себе притронуться к ней через шелк и кружево. На ощупь сухо и холодно, но это пока. Черт, он хотел большего, чем этот жалкий петтинг через трусики! Но он чувствовал ее, и только поэтому заставлял себя не спешить. Она сжала ноги на полсекунды, но тут же доверчиво развела, позволив его руке накрыть себя. Поглаживание, легчайший нажим сквозь натянувшийся шелк... С ее губ сорвался тихий, чуть слышный стон. Отто снова втянул в рот ее упругий, крепкий сосок, сжал, и стон превратился в тихий вскрик. «Да!» Он гладил ее, пока не почувствовал сквозь тонкую ткань, что она уже готова к большему. И тогда, снова не спрашивая разрешения, Отто снял с нее трусики. Наконец он видел ее обнаженной. Полностью. Она тихо охнула, поняв это, но то, что он делал с ней, было так чудесно...
Прикосновение уже впрямую, безо всяких преград... горячая, влажная плоть под пальцами... она выдохнула его имя, как молитву... его самоконтроль давно висел на волоске, на грани... Отто пылал, горел, но все же последним отчаянным усилием удерживал себя от чрезмерной спешки... Она должна испытать это прямо сейчас. Он заставит ее... Он поцеловал ее в уголок рта, подбородок, в шею... Рене застонала, когда его губы легко скользили по ее горлу вниз. Сладко, сладко, хорошо... Дальше вниз, между грудей, через живот... она слишком поздно поняла, что он собирается сделать. А, поняв, смущенно вскрикнула и попыталась сжать ноги, оттолкнуть его. Нет... нет... да! О Боже, да! Он прильнул к ней горячими губами, он делал с ней чудеса, он сводил ее с ума. Она выкрикнула его имя, выдохнула и не могла вдохнуть... холодная и одновременно горячая, обжигающая волна подняла ее... Отто ощутил мощную пульсацию, надавил сильнее... еще... Да, моя малышка, да, давай же!
Ее тело содрогнулось, она выгнулась навстречу ему, закричала. Он подождал, пока она успокоится, и обнял ее нежно и осторожно. Она лежала, прижавшись к нему, вся мокрая, дрожащая, и он в жизни не видел ничего более прекрасного. Ее ресницы были мокрые, она посмотрела на него затуманенными глазами.
- Ты такая сладкая, - прошептал он. И поцеловал ее в губы. Она вспыхнула от смущения и попыталась отвернуться от его поцелуя... но он не позволил. Теперь он уже мог по-настоящему взять ее. Он тоже заслужил свой пирожок. Он улыбнулся, уткнувшись в ее шею.
- Малыш, а ты знаешь, что мы еще не закончили?
Она хихикнула:
- Догадываюсь. А это будет также...
- Давай посмотрим, - он мигом положил ее на спину и навис над ней на руках, весь дрожа от нетерпения. Сейчас, сейчас, о да... Она была такая мокрая и скользкая, что он со своими солидными габаритами смог войти легко и почти безболезненно для нее. Боже, какая она замечательная - такая тугая, горячая. Он знал, что она будет тесной и узкой, и ожидал, что встретит препятствие, которое собирался быстро и аккуратно устранить. Но его не было. Отто заставил себя на секунду притормозить, чтобы дать ей возможность привыкнуть к нему. Большой... распирание, растяжение... привыкла... Крик боли уступил место стону удовольствия. Девушка зачарованно смотрела на лицо Отто, до чего он прекрасен... Сейчас - особенно... Затуманенные глаза, капельки пота на лбу и переносице, нижнюю губу закусил, о, мой любимый, любимый...
Он заставил себя на секунду остановиться и сказал, тяжело дыша:
- Слушай... Я в первый раз долго не смогу. Правда. Прости. В следующий раз все будет как надо.
- Да? - озадаченно спросила она. - А как надо?
Он застонал:
- Малыш, я правда больше не могу сдерживаться. Я тебе покажу, как надо, чуть позже.
- Ладно.
Неистовство. Сначала его яростный, мощный натиск напугал ее, она вдруг вспомнила о боли, будет больно... Но не было. Он взял ее, он двигался в ней, заставляя ее стонать, делился с ней своей страстью и нетерпением, рассылая по всему телу крошечные электрические разряды... Он не сразу понял, что она стонет и извивается, ее глаза закрыты, темные волосы разбросаны по подушке, рот открыт в беззвучном крике - он так себе и представлял. Именно так - она не просто лежит и терпит, а ей вроде бы нравится происходящее. Последним сверхъестественным усилием воли он держался, не разрешая себе кончить... Но она так сладко двигалась под ним, что тормозить становилось все труднее. Отто процедил сквозь зубы:
- Не ерзай ...
- Что?
- Замри!
- Отто, но я...
Он заткнул ей рот поцелуем, одной рукой упирался в постель, другой сжимал ее грудь... медленно, медленно, о, как медленно... чуть быстрее, еще быстрее, несколько мощных ударов - и он был вознагражден за все... они кончили вместе, и для него это было настоящим взрывом. Она вцепилась в него, это были уже не искорки электричества, а мощный удар в миллион мегаватт, ее тело судорожно выгнулось навстречу ему, она закричала: «Люблю... Отто, люблю тебя!» Но он просто не услышал ее - зарычал, обнял ее, понимая, что еще никогда, никогда-никогда такого не испытывал. Потом, наверное, он просто потерял сознание на долю секунды... все еще сжимая ее в объятиях, он рухнул на влажную простыню и закрыл глаза, моля Бога только об одном - пусть она помолчит минутку, милостивый Боженька, ну пусть помолчит. Его молитва была услышана - Рене лежала тихо, прижавшись к нему, все еще немного дрожа, и он обнял ее. Они лежали так, прижавшись друг к другу, несколько восхитительных, блаженных минут. А потом он вдруг перестал чувствовать ее прикосновение, и это было настоящей потерей, ему даже холодно стало на миг. Он открыл глаза - куда она делась?
Она, конечно, никуда не делась. Она просто сидела на постели и самым пристальным образом разглядывала его.
- Эй, чего ты? - удивился он. Она ответила с абсолютным достоинством:
- Я хочу на тебя посмотреть. Я никогда не видела голого мужчину.
Отто буквально рот раскрыл. Всего ожидал, но не этого. А, собственно, почему бы и нет? Пусть смотрит, а он пока отдохнет капельку... Он откинулся на подушки и блаженно провалился в полудрему.
А она зажгла бра над кроватью и смотрела. Пока просто смотрела, не дотрагиваясь. Никогда в самых смелых мечтах она не представляла, что мужчина может такое с ней сотворить, ввести ее в самый настоящий экстаз, такой, когда кажется, что вот-вот перестанешь дышать от блаженства. Она любила его и раньше, но сейчас она была готова просто умереть за него. Ее любимый Отто, бронзовый бог снежных склонов, роскошный хищник, задира и головорез...

- Макс! Эй, постой!!! - издали заметив красный комбинезон своей подруги на склоне, Артур заорал так, что мог бы спровоцировать сход лавины. Сегодня мужчины и девушки тренировались на разных трассах, поэтому Макс каталась с другим клубом и другим тренером. Артур все утро ждал, что сестра присоединится к нему, но этого не произошло, может быть, она катается с Макс. Он спустился по одной из соседних трасс и выехал на склон, на котором тренировались слаломистки.
Девушка услышала и подъехала к нему.
- Рени с тобой? - спросил он. - Я с утра ее не видел.
- Не со мной, - она покачала головой. - Да что ей здесь делать, ей было бы скучно.
- Ты права. - Смотреть, как другие отрабатывают прохождение слаломных ворот - не самое увлекательное занятие, которому можно предаваться в горах. - Но где же она? Черт...
- Что такое?
- Я только что сообразил... Ромингера сегодня тоже нет.
- Ты думаешь, они вместе? - Макс прикоснулась к его щеке - он даже побледнел от одного предположения, что беззащитная невинная девушка Рене может оказаться не просто на одной планете со злодеем Ромингером, но еще и в близком контакте...
- Боже, надеюсь, что нет.
Макс вспомнила, как Отто смотрел вчера на Рене. Конечно, они вместе. Какая женщина сможет противостоять Отто, если он захочет ее? Но все же, что толку переживать заранее? Она мягко сказала:
- Уверена, что она просто катается где-то поблизости сама по себе. Все выяснится.
«Если он тронул ее, я его убью», - мрачно подумал Артур. Он всегда был в несколько натянутых отношениях с Ромингером, но до открытой конфронтации дело у них не доходило. Не сказать, чтобы перспектива оказаться среди врагов Отто Ромингера радовала Артура. Но, если он причинил вред Рене - выхода не будет. Значит, быть войне.
_________________