Аквамарин (СЛР, Остросюжетный ЛР)

Спасибо большое всем, кто читает, спасибо что вы со мной!!! Тем, кто только присоединился, тоже большая благодарность - надеюсь, вам понравится эта история!!! Приятного вечера!!!))))
_________________

Наташа, спасибо! оторваться невозможно!
_________________

Cпасибо большое за продолжение!!!
_________________

Такой экшн и такая чувственная глава. Спасибо за продолжение. Я за Джонни
_________________

Спасибо Катя,innapavlova, ludvig за ваши комментарии, спасибо за то, что читаете, очень вам признательна!!!
_________________

Наташа, спасибо))) Ох и заставила ты поволноваться. Всё было круто, но когда Джонни рулил между двумя машинам, мама дорогая, Когда услышала новое прозвище Джонни - гиббон простуженный.... Такой напряженный момент, а я не могу, смеюсь))) Ну что ж, теперь война в открытую. Кто больше соберёт союзников, тот видимо и победит. А вот кто же нравится Лив, и кому по настоящему дорога Лив, не как подруга, а как любимая?)))
___________________________________

Записываюсь и здесь.
_________________

Спасибо, Мариночка, за отзыв, Любаша - добро пожаловать, очень рада, что ты с нами! И вот еще кусочек))))
_________________

 » Глава 24

Глава 24
Проснулась Лив от ноющей боли. В шее. Она пошевелилась и открыла глаза: белый, выкрашенный свежей краской потолок был там же, что и вчера, а значит она все еще лежала на ковре… С трудом подняв руку, Лив глубоко вздохнула и потерла ноющую от неудобной позы шею… Как вдруг она резко все вспомнила.
«Господи Боже мой, небесный Иисус, пресвятая Дева Мария, нет, нет, только не это, нет, этого не может быть!» - заверещал голос в ее голове, и Лив резко подскочила и села, упершись спиной в диван и тут же пожалев о своих поспешных действиях: к горлу подкатила тошнота, практически до неудержимого рвотного рефлекса от выпитого вчера и от сотрясения мозга, а в голову как будто дубасили здоровенной кувалдой, звон от боли бил по вискам и раздавался в ушах, а изображение комнаты завертелось вокруг нее вихрем. Лив сморщила нос и схватилась за голову.
- Проклятье… Вот дерьмо! – гневно прошипела она, пытаясь подавить рвотный рефлекс и переждать приступ яростного головокружения.
Несмотря на это, девушка, однако, ощущала растерянность, подавленность и злость. Джонни! Он вчера… да как он мог? Она посмотрела на него: Джонни лежал на том же месте, что и вчера, только уже на животе, и сладко спал, даже не подозревая о том, что его сейчас ждет. Лив против воли снова заметила его великолепную фигуру, ровную широкую спину, узкую талию, мускулистые руки; она перевела взгляд на его необыкновенно красивое, но так по-мужски красивое лицо: темные брови, пушистые темные ресницы, правильный нос, волнистые волосы, взлохмаченные в изящном и немного озорном беспорядке, спадая локонами ему на лоб и затылок, и губы…
Лив так и уставилась на них, чувствуя, как все внутри нее сжалось в странный горячий комок где-то в животе. Она точно помнила эти губы… Его горячее дыхание. Так мимолетно, но Лив не могла выкинуть из головы этот нежный, но по-своему обжигающий поцелуй. Она вспомнила свои ощущения и ужаснулась. Джонни – ее друг! А она любит… любит???... Макса! Ей не должно было это понравиться, не должно было быть так тепло внутри!
Разозлившись еще больше, Лив принялась пинать ногами мирно спавшего друга и гневно зашипела:
- Джонни! Джонни, черт возьми, просыпайся немедленно! Слышишь? Джонни!!! – пинок, пинок, пинок. – Я убью тебя, скотина, ты что сделал, кретин??? Джонни, дурья твоя голова, если ты сейчас же не откроешь глаза…
Наконец, Джонни пошевелился и, с трудом открыв один глаз, посмотрел сначала на Лив, затем на циферблат своих наручных часов и снова положил голову на ковер, сонно проговорив:
- Оливка, прекрати драться! Еще только два часа дня. Что я успел натворить, пока спал???
Лив шлепнула его по спине и гневно прошипела, наклонившись к нему и закачавшись от нового приступа головокружения:
- Пока спал??? Придурок ты, Джонни! Зачем ты вчера поцеловал меня??? Кто тебе разрешил??? Кто тебя просил?? Я убью тебя, клянусь своей селезенкой!!! Что это, черт возьми, означало???
Джонни, наконец, глубоко вздохнул и перекатился на спину, открыв глаза и посмотрев на Лив игривым, зеленым взглядом:
- Тебе понравилось? Можем повторить…
- Джонни!!!
- Ладно, ладно, малышка Лив, да не кричи ты так! – засмеялся Джонни, уворачиваясь от очередных ударов и пинков разъяренной девушки. – Ничего это не значило! Ничего абсолютно! Оли-и-ивка, ну перестань! – он снова захохотал, блокируя ее несильные, но многочисленные удары. – Это был дружеский поцелуй! Дружеский! Слышишь?
Лив остановилась, испытывая тошноту и смятение.
- Дружеский? – немного остыв, переспросила она, удивленно глядя на Джонни.
Тот сел и тепло улыбнулся.
- Ну конечно! Мы же друзья! Тем более, ты тащишься от Макса. Забей, подруга, ничего не было! – Джонни игриво подмигнул и как всегда легко и задорно потрепал Лив по волосам.
Лив несколько секунд внимательно пилила Джонни взглядом, затем, испытав сильное облегчение, выдохнула.
- Отлично! – она с трудом поднялась на ноги и, шатаясь, побрела в ванную комнату. – Я в душ!
Джонни посмотрел ей вслед:
- Может, тебе помочь? Я мог бы покараулить у ванной, вдруг ты потеряешь равновесие во время душа и упадешь?
- Иди к черту, дурилка! – бросила через спину Лив, с трудом угодив в дверной проем ванной и хлопнув за собой дверью.
После душа Лив почувствовала себя гораздо лучше. Тошнота начала проходить, а головокружение стало заметно меньше. Вот если бы еще вырвать из сердца тот момент, который так сильно обескураживал и смущал ее… То и дело в ее мозгу всполохом молнии резко возникал этот едва заметный, мимолетный поцелуй, от которого она чувствовала жжение где-то в районе живота, а сердце сдавливало трепетом в груди.
Черт возьми, ну зачем, зачем, зачем??? Кричало сознание Лив, но разум выдавал другое: почему она так сильно реагирует на это? Поцелуй был дружеским, дружеским, они – друзья, а вот она и Макс… Лив вспомнила «настоящий» поцелуй с Максом, и это помогло. Из ванной она уже вышла, почти совсем успокоившись.
Около шести вечера Джонни вдруг резко засобирался, нацепив свои драные джинсы, синюю, обтягивающую футболку и черную толстовку с капюшоном.
- Оливка, мне пора на встречу с твоим отцом, а потом у меня смена в баре, так что, пожалуйста, постарайся пережить этот вечер без приключений! – весело проговорил он, завязывая шнурки своих «найков» в коридоре.
Лив перегнулась через спинку дивана в гостиной и посмотрела на него с ухмылкой:
- Ну я даже не знаю, папочка… Только если мое собственное одеяло не начнет меня душить… - с сарказмом проговорила она, а Джонни улыбнулся и огненно подмигнул.
- В холодильнике осталось ризотто и…
Его прервал стук в дверь. Лив легко перемахнула через спинку дивана и в мгновение ока оказалась у двери, но Джонни ее опередил. Без всякой опаски и мер предосторожности он распахнул дверь, и Лив замерла, чувствуя, что ее ноги от волнения стали ватными и совсем приросли к голубому коврику в прихожей.
На пороге, в развязной позе облокотившись локтем о косяк двери, стоял Макс. На нем была белая рубашка, расстегнутая на несколько верхних пуговиц, потрясающий пиджак с небрежно засученными до локтей рукавами, черные брюки и туфли.
Его синие глаза светились невероятным, решительным огнем, дикой страстью, безумной энергией и обаянием, он был просто прекрасен, как показалось девушке. Нет, ну нельзя, нельзя быть таким сексуальным красавчиком! Нельзя так сильно сиять своей мужской брутальностью, нельзя быть таким самоуверенным и наглым… И так обжигать ее взглядом…
- О, дружище! Ты как раз во время. – весело воскликнул Джонни, пожимая ему руку.
- Что ты здесь делаешь, франкенштейн? – как можно более холодно проговорила Лив, скрывая дикую дрожь и бешеный стук сердца.
Макс обаятельно и очень притягательно улыбнулся:
- Нам нужно поговорить, и я не уйду, пока ты мне все не объяснишь. – жестко и беспрекословно проговорил он.
Лив вытаращила на него глаза и перевела взгляд на хитро улыбающегося Джонни, который пытался по-тихому улизнуть, просачиваясь Максу за спину.
- Я тебя не приглашала, а без приглашения приходить невежливо. – проговорила Лив язвительным тоном, с подозрением сверля Джонни взглядом.
- Меня Джонни пригласил. – просто ответил Макс, пожав плечами. – Он сказал, что ты боишься темноты и…
- Чего я боюсь??? – возмущенно воскликнула Лив, гневно посмотрев на друга, который мило улыбался своими красивыми ямочками. – А ну, картонная извилина, иди-ка сюда…
И Лив попыталась поймать Джонни за толстовку, чтобы хорошенько ему накостылять, но он ловко увернулся и захохотал:
- Оливка, не благодари меня, еще рано! Хорошего вечера! – и он умчался, перепрыгивая через три ступеньки сразу.
Макс вошел и, захлопнув дверь за собой, остановился, глядя на Лив. Лив не могла передать словами то, что она видела в этих глазах и то, что ее организм как будто отделился от слегка кружащейся головы, не реагируя на ее команды… Надо отойти, не стой, как вкопанная, скажи что-нибудь! Раздраженно, как в тумане, призывал ее внутренний голос, но Лив просто тонула в этих синих, почти черных глазах, так горячо и страстно смотревших на нее…
Секунда – и он стремительно подлетел к ней, жадно поцеловав ее… Лив как будто провалилась куда-то, она не чувствовала ничего, кроме его горячих, страстных губ, его сильного тела, его грубых, но в то же время нежных рук… Она сходила с ума, сгорая от невероятных ощущений, и сама не заметила, с каким самозабвением, с какой страстью отвечала на его поцелуй, как тесно прижалась к нему, обхватив его за шею и зарывшись пальцами в его густые, черные волосы…
Вспышка, вспышка, вспышка!.. Макс подхватил ее на руки, и Лив, как по инерции, обвила его ногами, сходя с ума от его губ, рук, от того, как же долго она хотела этого и ждала…
Вспышка. Он грубо прижал ее к стене, и Лив чуть не застонала от жара, окутавшего ее… Она слышала, как тяжело он дышит, чувствовала его ускоренное сердцебиение и теряла контроль…
Вспышка. Его руки снова под ее майкой, обжигая ее тело, заставляя ее выгнуться навстречу ему…
Вспышка. Руки… Бедра… Поцелуи…
Лив вдруг опомнилась, когда Макс целовал ее шею невероятно страстными и нежными поцелуями…
- Макс, Макс, Макс… - шепотом, с трудом шевеля губами, проговорила Лив. Ей было так трудно дышать от фейерверков и извержений огненных вулканов в животе, что она говорила почти не слышно. – Стой, подожди, я…
Макс перестал целовать ее и взглянул в ее глаза… Лив видела в них сумасшедшее желание, видела, как они потемнели, что он полностью в ее власти…
- Лив. – с трудом выдохнул он, и в его взгляде вдруг появилась мольба. – Ты меня с ума сводишь. Ты что, не понимаешь, что ты со мной делаешь??? Объясни мне, прошу тебя! Я не нравлюсь тебе? – он вдруг внимательно всмотрелся в ее глаза. – Нет, этого не может быть. Тогда что?
Лив вздохнула, ощущая себя потерянной и испуганной, как маленькая девочка. Вот он. Решающий момент. Он так смотрит на нее… И она ему небезразлична! Расширенными глазами она вдруг отчаянно посмотрела на него:
- Макс. Я… никогда не спала с… ни с кем. – с трудом проговорила она, потупив глаза и ужасно покраснев.
Вырвавшись из его объятий, Лив хотела исчезнуть в своей комнате, но Макс поймал ее и развернул к себе. В его глазах не было насмешки, которой так боялась Лив, а было удивление и какой-то… странный… восторг…
- Правда? Лив, прости меня, пожалуйста, если ты не готова, я…
Лив вдруг расхохоталась. Все оказалось не так, как она себе представляла! Он не просто не смеется, но и готов ждать сколько угодно, ставя ее интересы на первый план и относясь не с издевкой, а с деликатностью… Да, это совсем не то, чего она ожидала от ловеласа-красавчика… Лив хохотала, уперев руки в колени, а Макс терпеливо ждал, возведя глаза в потолок и сложив руки на груди.
- Да ты что, придурок, совсем спятил?!? – сквозь смех проговорила Лив. – Не гото…ха-ха…ва??? Ты хоть знаешь, сколько мне лет?
Макс взял ее за плечи и слегка встряхнул, требовательно заглянув ей в глаза:
- Тогда почему ты меня отталкивала? Почему сразу не сказала??? Да прекрати уже смеяться! – снова легонько встряхнув ее, приказал он.
Лив перевела дух и немного успокоилась.
- Да потому что это обычно не то, чего ждут мужчины от таких, как я! – выпалила она. – Я думала, ты будешь смеяться надо мной, разочаруешься во мне и мы больше никогда не встретимся, потому что я, черт возьми, на самом деле вовсе не смелая, не классная и не опытная, и со мной наверняка будет не так круто, как бы ты того хотел! Тем более, конечно, на тебя же не угодишь, ты же чертов красавчик-искуситель, в твоей жизни было побольше, чем в моей, но я просто не смогу ничем удивить тебя, поэтому найди себе другую и иди домой, Макс, проваливай, проваливай, проваливай!!! – раздраженно и устало протараторила Лив и попыталась уйти в свою комнату, чтобы там спокойно признать свое поражение и сгореть от стыда, но Макс снова поймал ее за руку и вдруг тепло и нежно рассмеялся, притянув ее к себе и заглянув в глаза. Их синее сияние заставило Лив снова замереть и снова взбеситься самой на себя, но она молчала, глядя на него.
- Глупая девочка. – нежно сказал Макс. – Да откуда ты вообще взяла, что меня надо чем-то удивлять? Кстати говоря, ты меня давно уже удивляешь, тебе даже стараться не нужно. И почему ты решила, что с тобой не будет круто?? Ты нравишься мне, дурочка, я не могу ни о чем думать, кроме тебя! Твой образ мне житья не дает, как чертово наваждение, я не могу спокойно спать, не могу работать! Да с тобой будет не просто круто, а сказочно… - он горячо поцеловал ее в лоб и вздохнул, снова посмотрев в ее умирающие от любви глаза. – И ты смелая, классная и очень опытная, раз сумела два раза довести меня до коматозного состояния и бросить умирать без твоей любви. Со мной такого еще никогда не случалось. – Он горько ухмыльнулся. – Другое дело, если ты сама не хочешь…
Лив, которая думала, что растает от его слов, как снеговик от печки, горя не просто всем телом, а уже фактически догорая дотла, вдруг снова возмущенно посмотрела на него и гневно прошипела, шлепнув его по плечу:
- Да ты совсем идиот, что ли, павлин??? Так умно рассуждал, а у самого мозгов – как у инфузории-туфельки! Или ты правда ничего не заме… - Макс улыбнулся и горячо поцеловал ее, прервав гневный монолог, который грозился быть бесконечным.
Все дальнейшее происходило как в волшебном тумане горячей, безумной страсти… Лив сходила с ума от вспышек в своей голове, не замечая, как они добрались до спальни, целуя и лаская друг друга, как упали на ее кровать… Как Макс стянул с нее майку, покрывая кипящими огнем поцелуями ее грудь, немного попялившись на кружевное белье восторженным мальчишеским взором, затем ее живот… Лив вдруг смущенно прикрыла рукой отвратительный, еще не совсем заживший, криво зашитый шрам на верхней левой части живота, оставшийся, как напоминание от операции, и уродовавший ее гладкую, бархатистую кожу… Но Макс осторожно убрал ее руку и с игривой улыбкой нежно поцеловал ее шрам, со словами:
- А вот и мой любимый шрамик давно я его не видел очень красивый. – быстро прошептал он, а Лив тихо ухмыльнулась и сказала:
- Ты совсем того, Макс, тебя что, по головушке все детство били?..
Макс ухмыльнулся и желанно посмотрел на нее взглядом, от которого у Лив перехватило дыхание.
- Нет, кроме тебя, моя девочка, меня никто по головушке не бил. – огненно ухмыльнувшись, шепнул он ей на ушко и снова продолжил начатое занятие.
Утро уже давно наступило, но Лив и Макс, казалось, не замечали, как солнце заглянуло через мягкие бордовые шторы, падая лучами на пушистый, бежевый ковер и складки постельного белья. Лив сидела верхом на Максе, больше не стесняясь того, что она голая. Ее наготу отчасти прикрывали ее длинные, непослушные, завитые локоны, а отчасти его руки, нежно ласкающие ее поясницу и спину. Они целовались, и Лив казалось это всем, целой вселенной, которую он создал для нее за эту потрясающую ночь.
Лив улыбнулась, оторвавшись и посмотрев на Макса. Перед ее глазами встали события прошедшей ночи и сердце снова пустилось в бешеный скач. Макс горел от страсти, отдаваясь целиком и даря ей бесконечное море нежности, ласки и помогая ей преодолевать свои комплексы, окунуться в свои ощущения и отвечать ему с той же силой, тем же огнем, тем же вихрем желания и других эмоций. Он восхищался ею, наслаждаясь каждой секундой, проведенной с ней, каждым ее действием, жестом, даря неземные поцелуи и потрясающие новые ощущения и… чувства.
И сейчас Лив смотрела на него, понимая, что она впустила его в свою душу слишком глубоко, что теперь ей будет в сто тысяч раз больнее расстаться с ним, что она никому в жизни не доверяла так, как ему… И она надеялась, что то чувство, которое заполняет ее изнутри, то, которое заставляет ее сейчас улыбаться от счастья, оно взаимно… Лив вспомнила все те горячие и нежные слова, что он шептал ей, и с трудом тихонько выдохнула.
Макс смотрел на нее снизу вверх, любовно лаская ее восхищенным взглядом страстных синих глаз, вновь сияющих желанием и неукротимым мужским притяжением. Заглянув в ее аквамариновые глаза, он чуть прищурился:
- Ты так смотришь… - тихо проговорил он и Лив, кажется, догадалась, что он имеет ввиду. Она обречена.
- Ты тоже так смотришь. – утвердительно проговорила она, и Макс кивнул.
- Да. Моя девочка. – шепнул он, сделав особый упор на слове «моя».
Лив слегка покраснела от удовольствия и провела рукой по его густым черным волосам.
- Я люблю тебя, Макс. – вдруг сказала она и подняла глаза к потолку, сознавая то, что сейчас сделала. Отдала ему свою душу. Стала уязвимой и слабой. Отдалась в чужие руки. – И это просто катастрофа.
Макс рассмеялся и тепло притянул ее к себе, нежно поцеловав.
- Это, конечно, кошмар, но я тоже люблю тебя, Лив. Белоснежка… - игриво шепнул он ей на ухо, и сердце Лив чуть не лопнуло от счастья.
В этот момент они услышали, как хлопнула входная дверь и веселый голос провозгласил:
- Лив? Макс? Вы где? Если вы голые в гостиной, то я сделаю вид, что ничего не вижу…
Лив вдруг снова, как и в тот первый раз, ощутила прилив жгучего стыда и чувства вины перед Джонни. Почему-то у нее задрожали руки, и она с ужасом посмотрела на дверь, молясь, чтобы он не вошел по привычке и не увидел ее голой с Максом… Хотя это так глупо, они – взрослые люди, но все равно…
- Джонни пришел. Одевайся. – скомандовала Лив и стала спешно разыскивать свое белье и пижаму, раскиданные где-то по комнате.
Макс подчинился, но как-то странно посмотрел на Лив, как будто заглянув внутрь нее, и ухмыльнулся:
- Так-так. Значит, Джонни. Об этом мы поговорим позже.
Лив вдруг на секунду замерла, глядя на его потрясающий мускулистый торс, сильные руки и то, как он натягивает рубашку… И до нее вдруг дошло. Она подошла к нему и снизу вверх заглянула в его немного злые синие глаза.
- Макс… Ты что, ревнуешь??? – с изумлением проговорила она.
Макс внимательно посмотрел на нее и обаятельно ухмыльнулся.
- Ты даже не представляешь, как.
Лив улыбнулась, и в этот момент дверь в комнату отлетела и, как вихрь, вплыл сначала энергетический импульс тепла, стремительного, игривого обаяния и веселья, а уж за ним вплыл и сам обладатель искрящихся зеленых глаз и супер-притягательной шикарной улыбки с ямочками – Джонни.
- Всем привет! Оливка, я-то думал, ты еще разочек ему откажешь, видела бы ты его в прошлый раз! Отпад! – весело протараторил Джонни, а Макс улыбнулся.
- Это ты меня не видел в этот раз. Вот это был отпад. И кстати, Джонни, научись стучаться, она теперь моя женщина. – жестко сказал он, и Лив вдруг увидела снова странное напряжение в их взглядах… Как будто они бросают друг другу вызов, как будто борются за что-то… Их взгляды обледенели… Лив удивленно уставилась на них, снова ничего не понимая. Теперь-то какая кошка между ними пробежала?
- Это я заметил еще в прошлый раз, дружище. – не уступая в жесткости, сказал Джонни. – Но она – моя подруга. Под-ру-га. И мы вместе живем. Поэтому я буду стучаться, только если ОНА попросит.
- Это ненадолго. – холодно проговорил Макс, а Лив, тряхнув волосами и сбросив оцепенение, подлетела к ним.
- Да что опять такое с вами? Джонни, не лезь в мою комнату без спроса, Макс, не лезь к Джонни, мы действительно друзья! – на этих словах в голове Лив вдруг звякнул непрошенный колокольчик, напоминая ту ночь и мимолетный поцелуй, обжигающий внутренности и заставивший ее сладко трепетать, окунувшись в тепло и счастье… счастье… Но она гневно отбросила назойливую мысль и снова посмотрела на Макса, стараясь не глядеть на Джонни, ощутив чувство вины и стыд, стыд… - У вас еще какие-то проблемы? Может сразу все решим, чтобы вы больше не пялились друг на друга, как парочка баранов?
- Все в порядке, малышка Лив. – вдруг весело, как ни в чем не бывало, улыбнулся Джонни и подмигнул. – Я тебе кое-что принес от Эндрю…
Лив весело улыбнулась.
- О, пончик еще помнит обо мне? Шикарно! Идем скорей на кухню!
- Почему он называет тебя «малышка Лив»? – спокойно, так же как Джонни, как будто ничего не было, спросил Макс.
Лив улыбнулась.
- Это мое детское прозвище. Я же младшая дочка… Была ею. – серьезно и горько проговорила Лив. – Меня так называла мама… И Джесси… Джонни просто вспомнил.
Они уже были на кухне, и Джонни кивнул, разворачивая коробку с десертом.
- Все верно, Оливка. Я еще втихаря называл тебя колотилка Лив. Ты все время меня дубасила! – со смехом добавил он.
- Потому что ты был дурацким приставалой! – воскликнула она в ответ, сунув палец в брусничный тарт с надписью: «Моему сахарному облачку, сладкой вафельке от Эндрю».
Макс весело хохотнул, увидев надпись, и проговорил:
- Кажется, шеф-повар «Аквамарина» питает к тебе какие-то… сладкие чувства?
Лив пожала плечами.
- Он просто не боится, что я запеку ему задницу в его же духовке.
В этот момент у Джонни зазвонил мобильник. Набив рот сэндвичем, он невозмутимо ответил на звонок:
- Фрифет, фап. – пауза. Джонни прожевал, слушая речь отца. Лив тоже настороженно следила за поведением Джонни. Эйдену очень нужен такой союзник, как он, в борьбе с Уолшем… - Да, Эйдену нужны союзники, все верно… Отец, нужно обговорить это при личной встрече… Оливия? – Джонни удивленно уставился на Лив. – Зачем? Нет, я хотел приехать один… - пауза. – Она стала противной, вредной девчонкой! – со смехом проговорил Джонни, и Лив обиженно запустила в него куском тарта. – Ну ладно, привезу ее, но учти – ты сам напросился! Если она отвесит тебе какой-нибудь антикомплимент, то разбираться будешь лично… - опять смех, и Лив обиженно надулась, запрыгнув на столешницу рядом с Максом, который с любопытством слушал разговор. – Передавай привет маме, до вечера!
Он положил трубку.
- Эй! Ты чего ему наговорил?? – возмущенно воскликнула Лив. – По-твоему выходит, что я какая-то бешеная драная кошка! После такого мистер О-Коннел точно не захочет помогать отцу в борьбе с… - она вдруг посмотрела на Макса, который невозмутимо жевал десерт и с удивлением поднял на нее глаза, закончив ее мысль:
- Старым хрычом Уолшем, все в порядке, можешь называть вещи своими именами. – спокойно проговорил он и подмигнул Лив. – Только идиот не догадается, что и Эйден, и Генри будут сейчас заниматься переманиванием разных криминальных синдикатов на свою сторону… - он вдруг посмотрел на часы и добавил с огоньком в глазах:
- У меня, кстати, через час важные переговоры, так что мне пора.
Он наклонился и очень нежно и горячо поцеловал Лив, отчего та испытала жгучий трепет и невероятное смущение перед Джонни, который, не стесняясь, откровенно смотрел, как они целуются, с веселой улыбкой.
Лив посмотрела на Макса влюбленными глазами и спросила:
- Ты вернешься?
Макс игриво подмигнул ей и улыбнулся.
- Когда-нибудь – точно. – и развязной походкой вышел из квартиры, перед этим попрощавшись с Джонни.
- Ну так что, Оливка? Ты едешь? – весело спросил Джонни, запивая сэндвич доброй порцией виски.
Лив встрепенулась и слетела со стойки.
- Теперь-то уж, точно, дубина! Кто-то же должен тебя подвезти! – язвительно ухмыльнулась она, посмотрев на стакан с виски и бегом умчалась в комнату одеваться.
Через час старательных сборов, из которых последние полчаса Джонни нетерпеливо стучался в дверь и язвил на тему, что «к завтрашнему дню хотелось бы уже заручиться поддержкой отца», и бросая тому подобные фразочки, Лив фактически была готова. Она понимала, что должна произвести на Оливера О-Коннела самое положительное впечатление, поэтому, порывшись в своем гардеробе, Лив нашла единственное вечернее платье, которое она покупала для Осеннего бала в пансионате. Платье было из белой ткани и идеально обтягивало ее стройную фигуру, подчеркивая тонкую талию, плоский животик и нежную, округлую грудь. Сверху зону декольте закрывал дорогой гипюр, витиеватый и узорчатый, а на спине он расходился в сексуальном V-образном вырезе, демонстрируя ровную спину девушки. Платье было достаточно коротким, и его подол завершался такими же витиеватыми кружевами, открывая стройные, красивые ножки.
Лив осталась довольна выбором: скромно и элегантно, но в то же время все достоинства ее фигуры заметны. Расчесав свои длинные, густые, белокурые волосы и снова откинув непослушную, волнистую прядку, спадавшую на лицо, Лив нанесла нежный макияж, состоящий из небесно-голубых теней, подчеркнувших ее сияющие большие глаза, светло-розового блеска для губ и черной туши, удлиняющей и без того длинные ресницы.
- Оливка, ну пожалуйста, скажи, что ты там жива и мы все еще собираемся к моему отцу, потому что если… - начал было причитать Джонни за дверью, но Лив подлетела к двери и распахнула ее, стремительно умчавшись в коридор со словами:
- Ну ты идешь, Джонни, или еще часок поболтаем? Мистер О-Коннел ждет!
И она открыла коробку с обувью, принявшись рыться в ней в поисках нужных туфель. Через полминуты она заметила, что Джонни просто стоит над ней и молча смотрит сверху вниз, горящими зелеными глазами оглядывая ее с весьма заметным притяжением. Лив слегка покраснела от смущения и рассердилась, бросив на пол белоснежные, в тон платью, босоножки на высоченной шпильке с закрытым круглым носом и тонким ремешком через пятку.
- Ну чего ты замер? Я неправильно оделась? Слишком… претенциозно? – вдруг с испугом проговорила она, снова оглядев себя в зеркале с ног до головы, кружась босиком в прихожей.
Джонни игриво улыбнулся. Его глаза блеснули какой-то невероятной, обжигающей искрой, восхищением, желанием и он ухмыльнулся, сунув руки в карманы.
- Только не говори, что побежишь переодеваться! Оливка, ты выглядишь потрясно, очень красивая, а ты не боишься, что отец, увидев тебя, бросит маму и расстроит нашу семью??
Лив закатила глаза и кинулась в спешке обувать туфли.
- Ну ты и идиотина, Джонни! Скажешь ему, что я уже занята другим мафиози, из семьи Капулетти.
Они рассмеялись, и только сейчас Лив заметила, что Джонни тоже невероятно красив в своем дорогом, черном костюме, белой рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами и черных модных туфлях. Костюм только подчеркивал его прекрасную, атлетическую фигуру, густые темные волосы небрежно спадали на лоб и затылок красивыми волнистыми прядками, и эти большие и невероятно игривые и притягательные зеленые глаза просто смущали своей откровенностью и страстью… Лив выпрямилась и внимательно посмотрела на него, ощущая всем телом эту теплую и невозможно притягательную энергию, которая окутывала ее всегда, когда он был рядом, и резонно заметила:
- Ты тоже ничего так. Нормально. Выглядишь.
Джонни весело рассмеялся и страстно подмигнул:
- Милая, да я просто шикарен! Ты не можешь этого не замечать!
Лив закатила глаза и первая вышла из квартиры.
Они ехали в «Кадиллаке», который прислал для Лив отец взамен того искореженного. Лив напряженно впивалась в руль, молча разглядывая окрестности пригорода, в который они только что въехали. Джонни же лучился спокойствием и безмятежностью, сидя на пассажирском сиденье в расслабленной позе и попивая виски, который он предусмотрительно захватил с собой.
Лив помнила Оливера О-Коннела еще маленькой девочкой. Их семья жила по соседству, в таком же огромном, охраняемом десятками мафиози, особняке, как и семья Мартинесов. Он был невысок, немножко полноват, с густой, вьющейся каштановой шевелюрой, крупным подбородком и на редкость большими и ясными глазами. Лив нравилось, когда он и его жена Трейси приходили к ним. Оливер всегда улыбался Лив и играл с нею, как будто чем-то выделяя ее. Она чувствовала себя его любимицей. А Трейси всегда была немого заносчивой, но мама Оливии с легкостью находила и с ней общий язык, умело сглаживая все колкости этой яркой и очень эффектной стройной брюнетки с длинными прямыми волосами и холодными, но очень яркими зелеными глазами, которые Джонни явно унаследовал от нее.
- А почему твой отец хочет вести переговоры именно со мной? – нервно спросила Лив, объезжая ухабину на узкой дороге.
Джонни улыбнулся.
- Не волнуйся, Оливка. Он в любом случае согласится, Эйден Мартинес его лучший друг. Ему просто интересно узнать, за что предстоит бороться. К тому же, его съедает любопытство. – подмигнул он.
Лив вздохнула, но немного успокоилась. Да, она сама поступила бы точно так же.
Поместье О-Коннелов за высоченной кирпичной стеной с колючей проволокой располагалось в самом конце деревушки Эстер-Вилладж и предстало перед Лив во всем великолепии, когда они проехали через усиленно охраняемые титановые ворота.
Шикарный яблоневый сад, шикарный трехэтажный особняк из белого камня, кусты роз вдоль мощеной дорожки из булыжников и цветочные клумбы, не говоря уже об обвитом виноградником крыльце, производили неизгладимое впечатление.
Пока Джонни вел Лив к дому в сопровождении трех мощных громил в черных кожаных куртках, она с восхищением таращилась на эту роскошь, в которой никогда не жила и даже не представляла себе своей жизни.
Изнутри дом был еще шикарнее: резные деревянные перила, лестницы, покрытые мягкими коврами, средневековые люстры с сотнями маленьких лампочек и картины, картины, картины… Пока Лив пожирала глазами предметы живописи и искусства, Джонни прошел в гостиную и весело крикнул:
- Отец! Мы дома! Ты где?
Позади Лив, со стороны широкого входа в обставленную в средневековом стиле гостиную, послышался низкий и добродушный громкий голос:
- Джон! Ну наконец-то! Так-так… Где ж она? Оливия! – громыхнул мистер О-Коннел, и Лив резко обернулась. К ней спешил все тот же низенький, но уже гораздо более полный мужчина с веселой улыбкой, тройным подбородком и все теми же яркими и живыми большими глазами. Глядя на него, ни один человек в мире не мог бы подумать, что этот веселый толстопуз в синем, вязаном свитере, черном пиджаке, черных брюках и синих, в тон свитеру, домашних тапочках, - крестный отец одной из мощнейших мафиозных семей.
Он подбежал к Лив и взял ее за плечи, с любопытством оглядывая сверху вниз:
- Ну и ну! Ты и девчонкой была хорошенькой, но сейчас… просто настоящая красавица! Этакая милая малышка! – хохотнул Оливер, и Лив не удержалась и тоже прыснула.
- Не торопитесь с выводами, мистер О-Коннел, красавица – ну это еще куда ни шло, а вот МИЛАЯ?? Подождите, я же еще рот не открыла!
Джонни с ухмылкой смотрел на нее, сложив руки на груди, а мистер О-Коннел удивленно перевел на него взгляд, потом – на Лив и… Громко рассмеялся. В этот момент Лив поняла, что характером Джонни явно пошел в отца.
- Ай да дочка Эйдена! Я ведь говорил этому идиоту, не нужно было тебя прятать, ты и в шесть лет могла прекрасно за себя постоять, а сейчас-то и подавно! Ладно, ребята, идемте в гостиную, Трейс уже ждет.
И он повел Лив и Джонни, приобняв их за лопатки, в ту самую шикарную гостиную. В одном из мягких, белых кресел важно сидела Трейси О-Коннел, мать Джонни. Лив внимательно посмотрела на нее и получила ответный взгляд… куда менее радостный, чем взгляд Оливера… Трейси перекрасилась в пепельную блондинку, но длину волос сохранила и по сей день. Она была все также стройна, в великолепном, легком, длинном в пол, синем платье на тонких лямках и домашних туфлях на небольшом каблучке. В руках у нее были какие-то бумаги, но она их небрежно опустила на колени, оценивающе, пристально оглядывая Лив с ног до головы. Лив сразу ощутила не просто холодок, а какое-то раздражение с ее стороны… Ее глаза, зеленые, яркие, те самые, что у Джонни всегда сияли теплом и игривым цветом, смотрели на нее надменно, пронзительно и даже… Лив не хотела думать об этом и не могла понять причины, но на ум просилось только одно слово: «ненавистно».
- Добрый вечер, миссис О-Коннел. – спокойно и с достоинством уверенно проговорила Лив.
- Добрый вечер, Оливия. – сухо и холодно проговорила Трейс. – Ты очень изменилась. Привет, сын. – сказала она Джонни, и Лив поразилась, насколько сильно потеплели ее глаза и голос, когда она посмотрела на сына и позволила ему быстро чмокнуть себя в щечку – такой контраст, по сравнению с обращением к ней! Но почему, почему??
- Привет, мам. Опять считаешь убытки отца? – весело проговорил Джонни, плюхнувшись рядом с ней на диван и игриво заглянув в документы у матери на коленях.
- Это все его казино! – недовольно всплеснула руками мать. – Разрешает отмывать там свои грязные деньги всяким прохо…
- Хватит, Трейс, они нам нужны, ты же знаешь! – с улыбкой, весело, как и сын, проговорил Оливер, усаживаясь рядом с Джонни на диван и закуривая сигарету. Он посмотрел на Лив и указал на свободное кресло:
- Присаживайся, мисс Мартинес! Выпьешь чего-нибудь?
Лив осторожно присела, сложив ногу на ногу, что не укрылось от игривых глаз Джонни и недовольных – Трейси, и покачала головой.
- Нет, спасибо.
- Ты не пьешь? – надменно, с холодной усмешкой спросила Трейс. – Странно. Что же ты тогда делала несколько раз в баре у Джона? Мне казалось, приличные люди не ходят по таким заведениям.
- Мама. – с нажимом проговорил Джонни, а Лив в ответ мягко улыбнулась и сказала:
- Я не говорила, что не пью, миссис О-Коннел. Я просто за рулем. А насчет приличных людей... Ваш сын – бармен, если я не ошибаюсь?
Трейси просто заледенела от такого ответа, а Оливер захохотал, хлопнув Джонни по коленке:
- Да, сын, с этой девчонкой надо быть поосторожнее! Она – просто огонь! Джессика была совсем другой. – он вдруг помрачнел и, грустно взглянув на Лив, добавил:
- Соболезную насчет нее. Она не заслуживала смерти… До сих пор не вериться, что ее нет! Черт, она была нашей невесткой! – Оливер побагровел и снова стукнул ладонью, только теперь уже со злости и по дивану.
Трейси тоже сжала губы.
- Да, Джессика была идеальной, прекрасной невесткой и замечательной девушкой! – проговорила она жестким голосом, сделав особые ударения на прилагательных словах. – И она сейчас была бы жива, если бы некоторые… если бы некоторые люди с более агрессивным поведением не спровоцировали бы этот конфликт!
- Мама, прекрати немедленно! – жестко и разозленно проговорил Джонни, и Оливер тоже согласно кивнул:
- Да, Трейси. Твои слова могут обидеть Оливию, зачем ты так?
Лив вздохнула. Теперь она понимала одну из причин, по которой Трейси О-Коннел ее не любит.
- Все в порядке, я не обижаюсь. – проговорила Лив, с вызовом глядя на Трейси. – Значит, вы считаете, что всему виной мое агрессивное поведение?
- Ну это же ты напала на Блейка Уолша и избила его в баре! – ледяным тоном провозгласила Трейси. – Пока ты не появилась в этом городе, у моего сына была счастливая жизнь, невеста, любовь! А теперь он, как привязанный, таскается за тобой под предлогом…
- Трейси!!! – жестко, совсем в разрез со своей добродушной внешностью прикрикнул Оливер. – Мы приглашали Оливию не для этого…
- Мама, перестань! Мы тысячу раз это обсуждали! – также жестко, как отец, проговорил Джонни.
Лив горько ухмыльнулась.
- Вы думаете, что только вам приходила в голову эта прекрасная мысль, что если бы я не вернулась в Нью-Йорк, не было бы этой кровопролитной войны и моя сестра была бы жива? Да я тысячу раз проклинала себя за то, что случилось! Я не могла даже представить себе, во что выльется моя выходка в ту ночь в «Аквамарине»! Значит, я должна была позволить этому ушлепку Уолшу себя изнасиловать, и знаете, сейчас я бы сделала что угодно, лишь бы вернуть ее! Я хотела семью, я хотела перестать быть так глубоко одинокой. – Лив прищурилась, глядя, как Трейси потихоньку бледнеет, а ее глаза расширяются от удивления и смятения. – А насчет вашего сына… Да он просто чертов скотч! Я пыталась скрываться от него так долго, сколько могла, но этот идиот все равно меня нашел! Если вы хотите, чтобы он оставил меня в покое и не лез в эту бойню – поговорите с ним! – Лив жестом указала на Джонни, который с теплой тревогой в глазах смотрел на нее. – Я с удовольствием продолжу бороться одна, потому что, как и вы, не хочу, чтобы он пострадал.
Трейси молчала, глядя на нее, и Лив ощутила, что агрессии в ней заметно поубавилось, но нелюбовь все равно сквозила, как холодный ветер.
Оливер глубоко вздохнул и улыбнулся Лив.
- Эйден – мой очень старый друг. Он выручал меня тысячу раз, и я ни за что не оставлю его в войне против Уолша. Оливия. – вдруг тихо и проникновенно проговорил мистер О-Коннел, наклонившись к Лив. – Не вини себя в том, что произошло, и не слушай Трейси. Она просто на эмоциях, но и она понимает, что смерть Джесси – это ужасное недоразумение, роковая случайность. Ты правильно сделала, что дала отпор Уолшу, он – редкостный мерзавец, все это знают, даже его папочка. Никто не мог предположить, что его человека узнает Джесс и что придется ее убрать, лишь бы не спровоцировать войну между кланами. Но ты выжила, и это чудесно! Я попросил Джонни позвать тебя сюда, потому что подивился твоей смелости и силе, в открытую выступить одной против мощной мафиозной семьи – это просто невероятно! И я лично хотел посмотреть на тебя и понять, насколько ты отличаешься от других девушек. И ты – дочка Эйдена, у тебя его характер, его сила воли, его мощь! Хоть ты и жила всю жизнь отдельно. Я понимаю, почему Джонни решился пойти на смертельный риск и остаться с тобой: ты этого стоишь.
Лив покраснела, никогда не слышав ничего подобного в свой адрес, и скромно потупила газа, смутившись. Зато Трейси прервала молчание недовольным и пренебрежительным тоном:
- Ну, Оли, ты и загнул! Столько дифирамбов девушке, разрушившей жизнь твоему сыну! Может она и не хотела, может и не специально, но все же…
- Идемте ужинать! – весело прервал ее Оливер и вскочил с дивана, приказав всем двигаться за ним в столовую.
Ужин прошел более или менее спокойно. Мистер О-Коннел расспрашивал Лив о ее жизни в пансионате, и Лив, не стесняясь быть самой собой, рассказывала о себе все как есть, чем вызывала веселую, одобрительную улыбку Джонни, сидящего рядом с ней, и резкие, язвительные высказывания со стороны Трейси, все так же с неодобрением оглядывающую ее. Когда, наконец, все закончилось, Оливер вышел на крыльцо, проводить Лив и Джонни, и улыбнулся, глядя на Лив:
- Твой отец всегда может на меня рассчитывать, маленькая Оливия, и ты тоже. Мы сотрем этого мерзавца Блейка и его подлюгу отца Генри в порошок! На нашей стороне – правда.
- Спасибо, мистер О-Коннел! – искренне улыбнулась Лив. – Думаю, для отца это много значит… Но если честно, я бы не хотела впутывать вашу семью в это дело.
Оливер кивнул.
- Я знаю. Я вижу это по тебе, маленькая мисс Мартинес. Но не забывай – Джесси была невестой Джонни, а значит частью нашей семьи, так что мы изначально были впутаны в эту историю. – он вздохнул и посмотрел на Джонни. – Присматривай за ней, сын! Она всегда была моей любимицей!
И, приобняв Джонни, Оливер, совсем как сын, потрепал ее по волосам и скрылся за массивной дубовой дверью.
Половину дороги до дома Лив молчала, чувствуя себя отвратительно. И дело было не только в Трейси… Хотя в ней, да, в ней. Она помнила ее с детства, помнила, как маму задиристого мальчишки, что вечно ошивался около них с Джесси, маму ее единственного друга… И сейчас он единственный (хотя, если не считать Макса), кому она доверяет, кто так хорошо понимает ее, будто знал всю жизнь, кто всегда спасает ее, появляясь в нужный момент…
Джонни некоторое время наблюдал за Лив, а потом вдруг ободряюще и тепло улыбнулся, проговорив:
- Прости за маму, Оливка, и не бери в голову. Просто она грезила этой нашей с Джесси свадьбой чуть ли не с того самого момента, как Эйден отправил тебя на Сицилию… Она очень любила ее и до сих пор не смирилась, что ее нет. – Джонни посмотрел в окно, задумчиво притихнув, и Лив, мельком глянув на него, увидела еще совсем не пережитую боль в его глазах…
- Нет, Джонни. – покачала она головой. – Тут что-то еще… Еще одна причина, по которой она злится на меня… И это не только из-за Джессики, потому что она действительно понимает, что так сложились обстоятельства.
Джонни, прищурившись, посмотрел на Лив и быстро проговорил:
- Нет больше никаких причин, Оливка, не придумывай.
Лив резко затормозила на светофоре.
- Скажи мне, Джонни, я должна знать! – требовательно и нетерпеливо проговорила Лив.
- Лив! Я же сказал…
- Джонни! – Лив начала раздражаться. – Если ты мне не скажешь, клянусь, я тебя в квартиру не пущу, ты понял меня, лось упертый?
Джонни недовольно вздохнул.
- Оливка, Оливка… Ну да. Есть еще кое-что.
Он замолчал. Лив гневно прошипела:
- Открой рот и говори, дубина, или я за себя не отвечаю!
Джонни посмотрел на нее недовольным взглядом.
- Просто моя мама считает, что ты мне мешаешь жить нормальной, полноценной жизнью…
Лив удивленно посмотрела на него.
- Как это?
- Ну, она думает, что из-за тебя я больше не знакомлюсь с девушками и теряю блестящие шансы жениться в ближайшее время на какой-нибудь тихой и воспитанной девушке из влиятельной семьи. – пожал плечами Джонни, проговорив все это так, будто ни одно слово из его речи абсолютно ничего для него не значило.
Лив как будто ударило током. Она вела мощный «Кадиллак» и практически не видела дороги… Господи, да как же она сама не догадалась??? Джонни, такой красивый и мужественный, такой обаятельный и сильный, всегда был предметом женских грез! А теперь он тратит все свое свободное время на нее, простого друга, теряя реальные шансы повстречаться с кем-нибудь! А у нее-то есть Макс! И как ей не стыдно заводить отношения, когда самый близкий ей человек бросил все, лишь бы защитить ее и помочь ей! Лив ужасно смутилась и ощутила себя еще более подавлено и разбито.
- А ведь она права, Джонни. – с трудом выговорила она, грустно и с болью посмотрев на него. – Ты действительно ни с кем не встречался после смерти моей сестры! Черт, это же ужасно! И я правда мешаю тебе устраивать свою…
- Оливка! – со смехом проговорил Джонни. – Ну что ты такое говоришь? После смерти Джесс прошло всего несколько недель! Я что, должен уже обзавестись новой семьей? Или, может, я с каждым днем становлюсь заметно дряхлее и теряю шансы подцепить какую-нибудь красотку? – шутливо подмигнул Джонни и улыбнулся. – Расслабься, Оливка. Я делаю то, что считаю нужным, и если мне вдруг приспичит жениться, ты и моя мама узнаете об этом без промедления.
Лив почувствовала небольшое облегчение, и вдруг снова, как какое-то наваждение, она вспомнила его мимолетный поцелуй… Трепет в ее животе заставил ее покраснеть и отбросить это воспоминание, странным образом ворвавшееся ей в голову, и она поспешно проговорила:
- Тогда обещай, что когда все закончится, ты себе кого-нибудь найдешь. Мы же не будем жить всю жизнь вместе! – с улыбкой проговорила она и вдруг поймала себя на мысли, что совсем не представляет себе своей жизни без него и даже боится того момента, когда он уйдет и ее квартира опустеет…
Джонни игриво улыбнулся и наклонился к ней, обжигая горящими, зелеными глазами.
- Оливка, признайся, ты в тайне об этом мечтаешь!
- О чем? Чтобы ты нашел себе какую-нибудь лосиху?
Общий хохот.
- Чтобы мы всю жизнь жили вместе! Мы же одна команда! – весело добавил Джонни и игриво прошелся по Лив притягательным взглядом.
Лив фыркнула.
- Думаю, Максу не понравится эта перспектива.
Джонни пожал плечами.
- Ну и что! Мне плевать.
- Он же твой друг! – возмущенно воскликнула Лив.
- Тогда он тем более не будет против! Ты вот тоже мой друг, ведь ты – не против. – резонно заметил Джонни.
- Да… Не зря твое второе имя – прилипала. – проговорила Лив, сворачивая к дому миссис Портер, но все же слегка улыбаясь, как будто тяжесть, сдавившая ей грудь, стала меньше.
_________________

 » Глава 25

Глава 25
Несколько дней прошли спокойно, по крайней мере для Лив и Джонни. На самом деле война шла полным ходом. Люди Уолша подорвали «Кадиллак» Эйдена, ограбили и разгромили сеть продуктовых супермаркетов, принадлежащих Мартинесу, обанкротили несколько казино. В ответ люди Мартинеса тоже совершали налеты на точки, принадлежащие Уолшу, нападали на его людей, отстреливая их, как собак, и всячески старались подчеркнуть свое превосходство над ним.
Макс пропадал целыми днями, приходя к Лив зачастую уже после полуночи и оставаясь у нее на несколько часов, всегда с трудом уходя из поля зрения своей охраны и очень рискуя, из-за чего Лив ждала его каждый раз с замиранием сердца и так боялась, что он не появится, а его телефон будет молчать…
Когда Макс приходил, Лив замечала странные, натянутые отношения между ним и Джонни. Они не были неприязненными… Наоборот. Ребята общались подчеркнуто вежливо, но Лив не замечала больше той дружеской атмосферы, которая всегда была между ними раньше. Лив недоумевала, пытаясь понять, почему так происходит. В конце концов, она решила, что это из-за войны между их семьями… Ведь так сложно сохранять дружеские отношения в условиях всеобщего кровопролития и взаимной ненависти.
В этот день все резко изменилось.
Время подходило к четырем утра. Макс целовал Лив в шею, спускаясь все ниже и ниже, а Лив хихикала, умирая от нежности к нему и от его горячих губ, но ее сил уже ни на что не было, они не спали почти четыре часа.
- Все, все, Макс! – шепотом смеялась Лив. – Перестань, я больше не могу!! Прекращай, или я тебе все кости переломаю, франкенштейн!
Макс тоже тихо расхохотался, посмотрев на нее своими огненными синими глазами, излучая превосходство и брутальность, притяжение и игривое сияние.
- Брось! Я красавчик, ты не можешь этого не признавать! И что ты будешь без меня делать, милая? Только не говори, что Джонни спасет тебя от одиночества!
Лив улыбнулась.
- Нет. Я обещала ему, что когда мы победим этого чертова старого Уолша… извини… то он сможет, наконец, зажить своей жизнью и найти себе кого-нибудь…
Макс снова рассмеялся и перевернулся на спину, посмотрев на девушку очень странным и каким-то насмешливым взглядом.
- Да?? И что он тебе ответил??
Лив присмотрелась к Максу, и ей не очень понравился странный блеск в его глазах.
- У меня такое чувство, что ты и сам знаешь, что он ответил.
Макс ухмыльнулся и посмотрел в потолок.
- Дай угадаю: он предложил нам пожить шведской семьей… ближайшие лет сорок, пока кто-нибудь не откинется. Я прав?
Лив тихо прыснула.
- Ну почти. Он сказал, что ты не будешь против…
- Да, конечно. Всегда мечтал поделиться своей девушкой с другим, к тому же еще и зеленоглазым красавчиком! – он игриво посмотрел на Лив и подмигнул:
- Ты ведь понимаешь, что если ты его не попросишь, он не уйдет?
Лив нахмурилась и удивленно хмыкнула:
- Это почему? Думаешь, ему так нравится торчать около меня?
Макс приподнялся на локте и вдруг ревниво и пристально посмотрел на нее. Секунда… еще секунда… И он неожиданно прищурился и проговорил:
- А ведь ты и правда не замечаешь…
Лив еще больше смутилась и разозлилась.
- Да о чем ты говоришь, дубина?? Чего я не замечаю???
Макс вздохнул и горько улыбнулся.
- Я могу совершить ужасную ошибку, рассказывая тебе об этом… Но Джонни любит тебя.
Лив от неожиданности аж села, глупо уставившись на Макса и с трудом понимая, что он только что сказал. Джонни? Ее? Любит??? Какая-то ерунда… Лив посмотрела в пространство, и картинки замелькали вокруг нее калейдоскопом. Она вспоминала, как он встретил ее в аэропорту, как смотрел на нее в баре, как старался угадывать ее любимые блюда, покупал ее любимые конфеты, как поссорился с Джесси из-за того, что сестра приревновала его к ней, и как всегда выручал ее, появляясь тогда, когда действительно был нужен… Когда все образы пролетели мимо, перед глазами Лив завис один-единственный: тот легкий и нежный поцелуй, вызвавший в ней столько тепла и счастливого трепета, сколько не…Нет, Лив даже думать об этом не могла. Они всегда были только друзьями, и Джонни никогда не пресекал черту… кроме этого «дружеского» поцелуя. И если бы она нравилась ему, как девушка, Лив бы это почувствовала, она же сразу поняла, что нравится Максу.
Повернувшись, она посмотрела на прекрасного мужчину рядом с собой. Макс лежал, спокойно и терпеливо глядя в потолок, видимо догадавшись, что Лив ушла в свои мысли. Она улыбнулась и легла рядом, положив голову ему на плечо, любуясь его красивым профилем.
- Нет, Макс, ты ошибаешься. – уверенно заявила она. – Мы с Джонни – только друзья и тысячу раз проговаривали это. Ты просто ревнуешь.
Макс повернул голову и сияющими синими глазами любовно оглядел ее нежным взглядом.
- Значит, по-твоему, мы с ним общаемся, как обычно?
Лив пожала плечом, не имея сил оторвать взгляда от его глаз. Да, этот момент вызывал в ней противоречивые чувства… Но опять же, еще ни о чем не говорил.
- Нет. Вы как будто… злитесь друг на друга, но тщательно это скрываете. Откуда я знаю? Это все ваша дурацкая мужская дружба. – хмыкнула Лив, а Макс улыбнулся и погладил ее по голове.
- Моя маленькая, глупая девочка! – нежно проговорил он. – Когда между друзьями встает женщина, они переходят в разряд врагов. Но я не отступлюсь от тебя. Ты – моя, белоснежка… - шепнул он, и больше они не разговаривали.
Лив заснула на груди Макса в полной уверенности, что он просто ревнует ее к бесконечному присутствию Джонни в ее жизни, и потому не сразу поняла, что ее сладкий, но недлинный сон прерывается громким звонком ее мобильного.
С трудом открыв глаза, Лив ощутила, что замерзла, и в комнате было темно и пусто: Макса рядом с ней не было. Схватив мобильный, Лив раздраженно нажала на кнопку приема вызова и услышала громкий и очень взволнованный голос отца:
- Оливия!!! Наконец-то! Где ты? С тобой все в порядке???
Лив нахмурилась и посмотрела на время: половина восьмого утра. Она спала не более трех часов…
- Ты чего, отец? Я дома, между прочим, сладко спала… - Лив громко зевнула. – А ты чего орешь? Что случилось-то?
- Была мощная облава, на «Иль чьело стелато» напали люди Уолша, клуб сгорел, мы с Брайаном едем в другое безопасное место… Много наших погибло и людей Оливера тоже… При перестрелке разгромили два переулка… У нас сил явно меньше, чем у этого гада, да еще эти ниггеры… - выругался отец. – Переговоры с ними не дали результатов, они убили всех моих гонцов… Брайан, здесь налево… Ага…
- Черт побери! – воскликнула Лив. – Отец, ты сам-то в порядке? Тебя не ранили?
Эйден хрипло хохотнул, жестко проговорив:
- Я не отправлюсь на тот свет раньше этой мрази… Доктор Калеб подлатает меня, буду как новенький, ничего серьезного. Оливия! Никуда не выходи, дочь! Они не знают, где ты живешь, но рыщут по всему городу в поисках тебя! Сиди дома и жди моих дальнейших указаний, ты слышишь?
Лив возмущенно воскликнула:
- Да ты что, отец, совсем серое вещество растерял в своей перестрелке?? Я не собираюсь отсиживаться, пока ты там воюешь из-за меня! Скажи мне, где ты и какой план! – гневно потребовала она, вскочив на ноги и зашагав по комнате туда-сюда.
- Лив, ты слышала меня, дочь? – громыхнул приказным тоном отец. – Не смей никуда выходить, пока я не разрешу! Я попросил Джонни присмотреть за тобой, так что прошу – не делай глупостей!! Позже я позвоню тебе, все, пока!
И отец отключился. Лив разъяренно уставилась на экран, пылая от гнева, но выплеснуть его она не успела: мобильник в ее руке снова разорвался громкой трелью, и Лив увидела на экране номер Макса.
- Макс! Где ты? Куда исчез??? – крикнула Лив в трубку, испытывая сильнейшее волнение после разговора с отцом.
- Лив, не кричи, милая, меня вызвал на допрос Уолш… - Макс замялся, как бы думая, сказать или не сказать ей… - Он, кажется, догадывается, что это я слил информацию о людях и заведениях Блейка… Не говоря уже о способе провоза героина через границу.
Лив аж затрясло от ужаса, холодный пот резко прошиб ее. Она прекрасно знала, как в мафиозных семьях расправляются с предателями…
- Да что же это за чертово проклятье!!! – гневно выругалась она. – Но как??? Как он мог узнать???
- Блейк. – ответил Макс. – Он видел, как я не дал охраннику Уолша убить тебя, и начал обо всем догадываться… Белоснежка, возможно несколько дней мы не будем видеться, за мной явно установят слежку, о которой я ничего не буду знать, но ты не волнуйся, моя девочка, все будет в порядке, слышишь? – весело и ободряюще проговорил Макс.
Лив обессиленно упала на кровать. Ее сердце просто разрывало в груди от невыносимой боли, она ничего не слышала и не понимала, не хотела верить в то, что, очевидно, случилось бы рано или поздно…
- Макс, идиот, как все будет в порядке, если Уолш развесит твои конечности по телефонным столбам??? Черт бы тебя побрал, Макс, голова ты картонная! – Лив еле сдерживала слезы, но вдруг ее голос изменился, и она жестко и требовательно крикнула в трубку:
- Где ты будешь жить все это время?!? Быстро говори адрес, я приеду сама! Ну же, павлин, я не намерена ждать весь день!
Макс рассмеялся в трубку.
- Ну вот, узнаю ту миниатюрную блондинку-драчунью из бара… Белоснежка, не волнуйся, я буду в безопасном месте, но тебе сюда нельзя, так что, пожалуйста, милая, сиди дома, тем более, что Уолш перешел в наступление и повсюду ищет тебя. И пока ты снова не начала орать, - добавил шутливым голосом Макс, - повторю еще раз – все будет хорошо! Я люблю тебя, Лив. – серьезно добавил он. – Ты изменила всю мою жизнь. Все, мне пора, милая, передавай привет своему симпатичному шрамику!
- Нет, франкенштейн, не смей бросать трубку и никогда не говори со мной таким тоном, или я сама лично закопаю тебя живьем в землю, как в том идиотском фильме!!! – закричала все себя от гнева и боли Лив, чувствуя, что от ощущения близившийся утраты и невероятного ужаса сходит с ума.
- Прости, любимая, мне пора! – проговорил Макс и отключился, не попрощавшись, но Лив успела услышать боль и в его голосе и от невыносимых чувств швырнула телефон в стену. От удара мобильник разлетелся, но девушка ничего не заметила. Она заметалась по комнате, впиваясь руками в волосы и чувствуя, что тонет в том самом ощущении страшной потери, которое в третий раз поднималось из глубин ее искореженной психики.
Боль и отчаяние душили ее, и Лив, наскоро одевшись в свои любимые драные джинсы, черную тонкую тунику с рукавом «летучая мышь» и кое-как накрасившись, быстро рванула к двери. Отворив ее, она натолкнулась на Джонни, стоявшего прямо перед ней, сложив руки на груди, в синей обтягивающей футболке, тоже рваных, как и у Лив, джинсах и в своих неизменных синих «Найках», хотя дома они никогда не носили обувь.
Пристально посмотрев на Лив глазами, сияющими превосходством, мужской внутренней силой и непоколебимостью, уверенностью и жесткостью, он с ухмылкой проговорил:
- Ну и куда это ты собралась, Оливка? Распродажа в Холидей-Инн начнется только через три часа.
Лив попыталась протолкнуться мимо него, но Джонни стоял, как вкопанный.
- Пусти, слоняра, или схлопочешь. – прошипела Лив, не контролируя себя от гнева.
Джонни весело поднял брови и проговорил:
- Интересно, и какой у тебя план на этот раз? Будешь колесить по городу в надежде, что случайно его увидишь? Да ты даже не знаешь, где прячется Уолш, не говоря уже об убежище самого Макса! Их семья наступает, они только и ждут, когда ты появишься, чтобы ударить по самому слабому месту Эйдена Мартинеса! Прости, Оливка, но тебе лучше остаться здесь. – непререкаемым тоном сказал Джонни.
Лив просто разрывалась и кипела от злости.
- Тупица, я все равно его найду, чего бы мне это ни стоило! Уолш убьет его, как ты не понимаешь?!? Я остановлю его, я не дам ему умереть, он не оставит меня в такой момент, когда я… я… - Лив осеклась и снова попыталась пройти, но Джонни схватил ее за плечи и вдруг резко обнял, прижав к себе и окутав своей теплой аурой огня и безопасности, спокойствия и игривого обаяния.
- Успокойся, малышка Лив, ты можешь только все испортить, да ты и сама знаешь это! Сейчас нам остается только ждать вызов на сходку, и Генри Уолш, думаю, слишком сильно занят собой, чтобы убивать своих же и уменьшать собственные ряды. Включай здравый смысл, подруга! Я знаю, ты любишь его, но ты его не потеряешь, ты слышишь? Он не станет третьим человеком, которого ты впустила в свою душу и навсегда лишилась.
Лив прижималась к его сильному, мускулистому телу, поддаваясь влиянию его уверенности и теплу, исходившему от него, и ей совсем не хотелось разжимать этих приятных объятий… Она вдруг поняла, что успокоилась. Правда, остыла. Джонни всегда знал, как можно побороть злую и неудержимую стерву в ней и включить ей разум…
Так, стоп. Она что, все еще обнимается с ним? Лив резко отстранилась от Джонни, шлепнув его по плечу.
- Эй, балаболка, сохраняй дистанцию! Ты что, забыл, что я терпеть не могу, когда ко мне подходят ближе, чем на тридцать сантиметров??? Ладно, бабуин, за то, что успокоил меня, я тебя прощаю! – и Лив безмятежно направилась в ванную комнату. – Так уж и быть! Не буду его искать, уговорил!
И она хлопнула дверью за собой.
Оставшись в ванной одна, Лив посмотрела на себя в зеркало и нахмурилась. Выглядит она, прям скажем, не первый сорт… Для того, что она задумала, явно не подходит.
Лив кинулась к контейнеру с грязным бельем, выбрасывая свою одежду и одежду Джонни на пол. Наконец, она нашла то, что искала: розовый топ на широких лямках и нежно-сиреневого цвета удлиненная туника из полупрозрачной ткани. Она одевала их всего один раз, но не успела еще постирать, а так, вещи выглядели довольно свежими…
Лив быстро скинула с себя черную кофту и натянула вещи из грязного белья, критически осмотрев себя в зеркале: гораздо лучше! Грудь и плоский живот хорошо подчеркнулись топом, а декоративно рваные джинсы обтянули ее стройные ножки и упругую попку. Остался последний штрих. Взлохматив и начесав попышнее свои потрясающие, длинные локоны, Лив нашла на полочке за зеркалом нежно голубые тени в тон ее глазам и тушь, и сделала себе более соблазнительный вечерний макияж.
Теперь все. Последний пункт – улизнуть от Джонни.
Лив неслышно отперла щеколду и тихонько выглянула из ванной: Джонни развалился на диване в гостиной с бутылкой бурбона и планшетом, просматривая какой-то фильм. Она видела его темные, волнистые волосы и широкие плечи… Отлично. Он к ней спиной. Босиком, Лив быстро на цыпочках шмыгнула в коридор, двигаясь, как мышь. Подхватив черные замшевые туфли на высоченной шпильке, она притихла, навострив слух. Звуки стрельбы и криков из планшета и больше ничего…
Тихо-тихо отперев дверь, Лив выскочила в подъезд и, только притворив ее за собой, обула туфли и бросилась вниз. Да. У нее было одно незаконченное дело.
Выскочив из подъезда, Лив подлетела к «Кадиллаку», стоявшему под окнами ее квартиры, и залезла внутрь, предусмотрительно вытащив ключи из куртки Джонни в коридоре.
Переведя дух и не теряя времени, Лив завела мотор и с визгом в колесах рванула с места.
Время подходило к десяти утра, и Лив задумалась: не самое подходящее время для посещения Гарлема. Кроме того, у нее не было оружия, а без него ехать к афроамериканцам было воистину глупо. Поэтому девушка взяла курс в Южный порт, прямиком в гараж Чейза Коллинса.
Чейз, конечно, не обрадовался столь ранней гостье, но когда разглядел в ней Лив, сразу присмирел и угрюмо поинтересовался, чего она хочет, отчаянно пытаясь быть вежливым:
Лив прищурилась, задумчиво глядя на него.
- Мне нужна такая пушка, лысина, которая одним выстрелом подрывает любой внедорожник… или даже грузовик. – весело сказала Лив. – Ты такое заказываешь в своем интернет-магазине для террористов?
Чейз вытаращил глаза.
- Аляска, ты что, имеешь ввиду противотанковый гранатомет??? Да на кой черт тебе… Блондиночка, скажи, что ты пошутила! – с ошарашенным видом воскликнул Чейз.
Лив задумчиво прищурилась, глядя в потолок:
- Гра-на-то-мет… - проговорила она по слогам. – Да, думаю, эта вещица мне подойдет. – она жестко сверкнула на Чейза глазами. – Сколько? Только без глупостей, мячик для гольфа, а то у меня еще осталось немного С-4, могу потратить на тебя…
Чейз покачал головой и открыл один из ящиков, достав здоровенное, почти ростом с Лив, оружие и ухмыльнулся:
- Детка, не обижайся, но ты его даже не удержишь, я уж не говорю об отдаче – когда ты выстрелишь, тебя откинет назад на полкилометра, потому что ты весишь столько же, сколько он!
Лив злобно посмотрела на Чейза и гневно проговорила:
- Спасибо за бесплатную консультацию, обезьяна, но, думаю, что это уже не твои проблемы. Так сколько?
Чейз внимательно посмотрел на нее, как бы прикидывая, знает ли Джонни О-Коннел, что его подруга покупает у него целую пушку, и, придя к определенным выводам, основываясь на том, что девушка даже не знала, как это называется, осторожно проговорил:
- Десять тысяч?..
- Чего-о-о??? – возмутилась Лив. – Десять тысяч канадских долларов, ты, должно быть, имел ввиду???
- Это же гранатомет, Аляска! – попытался оправдаться Чейз, слегка вспотев. – Это запрещенное оружие!
Лив гневно прищурилась, испепелив его взглядом.
- А если я прямо сейчас позвоню сыну Оливера О-Коннела и поинтересуюсь у него, сколько стоит эта штуковина??? И если он назовет меньшую цифру, клянусь, первым, кто испытает на себе его снаряд, будешь ты, лысина!
Чейз шатнулся и глупо заулыбался, вскинув руки.
- Я пошутил, пошутил, Аляска! Не кипятись. Пять тысяч. И это со скидкой!
Лив хмыкнула и достала пачку денег, которую в «Кадиллаке» про запас держал Джонни.
- Ладно, так и быть, скальп, заплачу пять. Но если узнаю, что ты меня надул… - угрожающе начала Лив, а Чейз примирительно улыбнулся:
- Да что ты, детка! Это лучшая цена! А за двести долларов сверху могу рассказать, как им пользоваться… - жадно взглянул Чейз на купюры в руках Лив.
Та хмыкнула и спрятала деньги, подхватив двумя руками чертовски тяжелый гранатомет, и направилась к машине, весело бросив через спину:
- Спасибо, думаю, сама разберусь как-нибудь! В крайнем случае – попрактикуюсь на твоем гараже! Пока, черепушка! – и Лив, закинув гранатомет на заднее сиденье, быстро уехала, взвизгнув тормозами.
Помотавшись по городу, но не выезжая на широкие улицы, а все больше пробираясь по дворам, Лив направилась в Гарлем только с наступлением вечера. В сумерках вероятность натолкнуться на группировку «Острых ножей» или «Красных» только все больше увеличивалась.
Спустившись от Центрального парка и попав в самое сердце Гарлема, Лив немного поколесила по его главным улицам, с интересом озираясь вокруг на дома и архитектуру, которую никоим образом нельзя было назвать трущобами, а затем решила свернуть вглубь района.
Узкие, тесные улицы, грязь, четырехэтажные многоквартирные дома больше соответствовали образу воровского квартала в голове девушки, и тут действительно было очень пустынно, не считая жильцов домов, в основном темнокожих, вышедших на балконы покурить. То там, то здесь Лив попадались небольшие стайки афроамериканцев, которые совершенно не выглядели бандитами, а наоборот, казалось, кучковались ради предосторожности.
И вот, наконец, возле одного из старых ночных клубов с покосившейся неоновой вывеской «Кинг», Лив увидела их.
Их было семь человек. Семь здоровых, неплохо подкачанных парней, практически незаметных в тени дома, на углу которого они стояли, и сумерек, все больше сгущавшихся над городом. На некоторых из них были рэперские кепки, одетые на бок козырьком, либо задом-наперед, двое обладали афроамериканскими косичками, заплетенными по всей голове и болтавшимися на их затылках, но практически все были одеты в удлиненные просторные футболки разных цветов, джинсы и модные кеды. И на всех, без исключения, был зеленый платок, повязанный у кого на плече, у кого прямо на лице, у кого – на запястье. Отличительный знак принадлежности к конкретной банде. Лив сосредоточенно выдохнула: это и были «острые ножи».
Она подрулила к группе бандитов и, легко выпрыгнув из «Эскалэйда», подошла к ним, бесстрашно и холодно глядя на здоровенных и грозных мужчин снизу вверх.
- Эй, малышня! Я ищу банду «острые ножи». Не подскажете, где я могу их найти? – язвительно и бесстрашно проговорила Лив, нетерпеливо сложив руки на груди.
Парни обернулись и секунду ошалело разглядывали маленькую, дерзкую блондинку, подъехавшую на крутой тачке, и, наконец, оцепенение спало.
- Что ты сказала, шлюха белозадая? Как ты нас назвала??? – угрожающе громыхнул стоящий ближе всех афроамериканец с дредами на голове, обнажив передние золотые зубы и злобно придвинувшись к Лив. –Да я тебе сейчас за такие слова брюхо выпотрошу, дрянь маленькая…
В его руке блеснул нож, но Лив даже с места не сдвинулась, издевательски хмыкнув.
- Да-да, я поняла, мистер «белоснежная улыбка». Так где я могу найти «острых ножей» ?? Ты по-английски понимаешь, или в школе совсем не учился?
- Во дает, маленькая белая девка! Совсем страх потеряла! – сказал другой негр, стоящий неподалеку. – Мы и есть «острые ножи», так что зря ты нас искала. Крис, кончай ее.
Негр с золотыми зубами и кровожадной ухмылкой двинулся на Лив, и та угрюмо вздохнула:
- Так и знала, что конструктивного диалога не получится… - и она спокойно подошла к своему «Кадиллаку», открыла заднюю дверь и вытащила оттуда тяжелющий гранатомет. Взгромоздив его себе на плечо и качнувшись под его весом, Лив развернулась, глядя на ошарашенные лица вдруг резко потерявших всю крутость и отступивших назад парней, и триумфально улыбнулась:
- Классная штучка, правда? А я из него даже стрелять могу, представляете? – она холодно ухмыльнулась, глядя в вытаращенные на нее глаза и слыша испуганное шушуканье. – Ну вот теперь мы в равных условиях, шпана. А то семеро громил на одну маленькую девушку… как-то слишком просто и неинтересно, правда???
- Черт, да кто ты такая, подстилка гребанная? – злобно бросил один из негров.
- На крутой тачке приехала с гранатометом в наш район и думаешь, что сможешь живой отсюда выбраться? – хмыкнул другой. – Ты не знаешь, что мы можем с тобой сделать за это…
- Чего тебе от нас надо, девка? – спросил третий. – Отвечай, пока мы тебя в узелок не связали и не использовали по назначению…
Лив прищурилась, увидев, что парни немного отошли и уже достали пушки, направив их на нее все разом. В их глазах снова всплыла решимость и жажда расправы, и она поспешила снова продолжить общение.
- Ну вот, слышу разговор по делу, а не тупое щебетание. – злобно проговорила она. – А теперь скажите мне, малышня, кто в вашей песочнице самый главный задира?
Негры тупо переглянулись, и один, агрессивно ткнув в Лив пистолетом, крикнул:
- Что еще за на хрен?!? Говори нормально, или я из тебя прямо сейчас дерьмо вышибу, стерва!
Лив закатила глаза.
- Я спрашиваю, кто у вас самый главный??? Мне надо с ним поговорить, идиоты!! – гневно прошипела Лив.
- Так тебе Трейшоун Джонс нужен? – проговорил негр с золотыми зубами. – Он с кем попало не разговаривает, так что…
- Так что я сейчас выстрелю по вам из своей милой пушечки, а потом поеду по району и буду стрелять до тех пор, пока во всем Гарлеме не останется ни одного заведения, которое бы не было охвачено огнем! – гневно воскликнула Лив, теряя терпение. – Поэтому давайте мне сюда вашего Трейшоуна, да поживее, а то я могу быстро заскучать, и можете передать ему, что «кто попало» ждет его здесь, у «Кадиллака Эскалэйд» с гранатометом на плече. Ну же!
Негры переглянулись, и тот, что с золотыми зубами, видимо, их негласный лидер группы, сплюнул на асфальт и глухо проговорил кому-то сзади:
- Майк. Сбегай.
- Черт, Трэвис! Ты что, будешь слушать эту девку? Да ей мозги надо, на хрен, вышибить…
- Майк! – более грозно проговорил «белоснежная улыбка» Трэвис, и негр в синей бейсболке, которого Лив не могла разглядеть, что-то выругался и ушел в клуб «Кинг», возле которого они стояли.
Лив и остальные шестеро остались ждать, не опуская оружия и не сводя друг с друга злых, вызывающих глаз. Вдруг позади Лив из «Кадиллака» раздался веселый голос:
- Эй, Трэвис! Глянь-ка! Да тут шикарная стереосистема!
Лив удивленно обернулась и увидела в своей машине негра с дредами, весело тыкающего пальцами в кнопки на приборной панели, непонятно когда и каким непостижимым образом просочившегося мимо ее внимания в «Кадиллак».
Лив навела на него гранатомет и прошипела:
- А ну пошел вон из моей машины!
Негр пожал плечами и, как ни в чем не бывало, вырвал магнитолу с сенсорным экраном и DVD и спокойно вышел из машины, обычным взглядом, как будто это его вещь, посмотрев на Лив.
- А если я тебе за это руки оторву? – прошипела, еле сдерживая ярость, Лив, но в этот момент послышался повелительный голос:
- Если ты это сделаешь, мои люди прострелят каждый орган твоего тела, затем отпилят тебе голову бензопилой и отправят посылкой твоим родителям.
Лив сразу догадалась, что это и есть тот самый главарь банды Трейшоун Джонс по кличке «Зверь». Лив много слышала о нем и его преступной группировке и знала, что он безжалостен и беспощаден, и… ненавидит белых лютой ненавистью.
Трейшоун важно вышел из-за спин своих людей и возвысился над Лив на добрых три головы. У него была стрижка «Томагавк», это что-то вроде широкого, квадратного ирокеза посередине головы и выбритые виски, большое, жесткое, но правильное лицо, холодные, надменные, черные, как угольки, глаза и необычайно широкие плечи, не говоря уже о развитой мускулатуре. Трейшоун был в черной, обтягивающей майке, демонстрировавшей его татуировки почти по всему телу, черных джинсах и ботинках, а его кулаки, как показалось Лив, были размером с ее лицо.
С раздражением и злобой в глазах он прошипел, глядя на Лив:
- И как смеешь ты, метелка гребаная, врываться в МОЙ район и угрожать МОИМ людям, да еще и дерьмово высказываться на их счет??? И после этого ты требуешь встречи со мной? – Трейшоун холодно ухмыльнулся и сложил руки на груди. – Давай так, шалава беложопая, даю тебе две минуты. После этого мои люди сыграют с тобой в «русалочку». Две минуты, чтобы объяснить, какого черта тебе от меня надо, и помолиться, потому что живой ты отсюда не уйдешь… - и он расхохотался, а вслед за ним и его приспешники.
Лив поморщилась и с издевкой проговорила:
- Да ты – расист, друг мой! Ладно. Это к делу не относится. – Лив посерьезнела и ледяным тоном продолжила:
- Меня зовут Оливия Мартинес. Я – дочь Эйдена Мартинеса.
Эти слова произвели невероятный фурор. Негры за спиной Трейшоуна стали глухо ругаться разными словами, которые девушка впервые в жизни слышала, защелкали предохранители пистолетов, а Трейшоун гневно оскалился, пылая от ярости:
- Так ты – гонец от этого вонючего червя, от этого куска дерьма Мартинеса! Он давит нас, как тараканов, больше ста моих людей полегло от его рук!.. Я не веду переговоров с этой мразью, и твой разрезанный труп будет тому живым доказательством… Ребята! Убить ее.
- Ты что, глухой, громила? – гневно воскликнула Лив, увидев десяток стволов, направленных ей в лицо. – Я сказала, что я его дочь! А не гонец и не какой-то там посланник! Я действую по своей инициативе, отец даже не знает, что я здесь.
Трейшоун поднял руку, приостанавливая действия своих ребят, и ухмыльнулся:
- Чего ты мне мозги пудришь, куколка? Думаешь, я не знаю, что у вас в мафиозных семьях нет никакой собственной инициативы? У тебя полторы минуты.
Лив прищурилась.
- А ты видишь здесь батальон людей Мартинеса? Короче. Ты вообще в курсе, почему он нападал на вас?
Трейшоун сплюнул на землю.
- Он обвинил нас в каком-то там дерьмовом убийстве! Но мы, черт возьми, не переходили черту! Черт бы его побрал…
Лив кивнула.
- Верно. Он обвинил вашу банду в убийстве моей сестры и его старшей дочери Джессики. Но это сделали не твои люди. Тебя подставили.
Трейшоун прищурился.
- Что ты знаешь, девка? Говори!!! – рыкнул он на нее.
Лив ухмыльнулась.
- Несколько недель назад сын Генри Уолша пытался приставать ко мне. Я дала ему по морде, на что он ужасно обиделся… Этот ушлепок прислал к нам домой четверых людей, чтобы они расправились со мной и Джесси… Но я выжила и более того, убила одного из нападавших. Они были в масках, но я узнала людей Уолша по ботинкам. Они носят "GY". Однако, когда я вернулась в квартиру с отцом, вместо трупа чертового ублюдка, который сломал мне два ребра и обеспечил разрыв селезенки, лежал ваш человек! Эти трое ублюдков замели следы присутствия в квартире и забрали тело своего человека, подкинув случайно оказавшегося на улице в этот час вашего человека, которого они закололи ножом, как это сделала я с их другом, и перевели стрелки на вашу банду.
Трейшоун молча смотрел на нее, затем гневно взревел:
- Откуда мне знать, что ты не брешешь, как чертова дворняга??? Почему ты думаешь, что я тебе поверю???
Лив закатила глаза.
- Да потому что твоих людей уже несколько дней никто не трогает, а мой отец развязал крупную войну против Уолша! Ты разве об этом не слышал? Весь город на ушах!
Трейшоун молча смотрел на Лив, а затем вдруг рыкнул, взмахнув руками в гневе:
- Вот проклятье! Гребанный Уолш! Так значит он убил МОЕГО человека, чтобы спрятать свое дерьмо!!! Вот ублюдок… Ну ничего… Он у меня свое получит… - вне себя от гнева прошипел Трейшоун и посмотрел на Лив:
- Но ты, дочка Мартинеса, имей ввиду – я помогать твоему говнюку-отцу не буду, точка! Так ему и передай…
- Мне не нужно, чтобы ты помогал моему отцу. – сказала Лив. – Я одна бросила вызов Уолшу и пока не добилась того, чтобы он отдал мне оставшихся троих ублюдков, которые убили Джесс, он не верил мне! Здоровяк, я, кажется, пару раз упоминала, что действую сама? Мне не нужно одобрение чертового упертого осла крестного отца, чтобы пойти против мрази Уолша и отмстить ему за сестру! Поэтому я предлагаю помочь мне. А не моему отцу. Ты заинтересован в том, чтобы отомстить за своего человека, а я хочу разбавить свое одиночество.
Трейшоун прищурился:
- И зачем мне нужна ты, девка? Я прекрасно разделаюсь с этим гадом в одиночку.
Лив ухмыльнулась.
- Уолш очень силен. Он собирает целую армию, на его стороне много союзников. Ты не справишься один. А у меня есть Оливер О-Коннел с его мафиози и… мой отец. А у Эйдена великолепная и очень многочисленная семья.
Трейшоун глубоко задумался. Негры позади него тоже молчали. Лив терпеливо ждала. И вдруг позади послышался рев двигателей, и из-за угла выскочили пять «Инфинити» внедорожников. С визгом автомобили затормозили около «Кадиллака» Лив, и из них выпрыгнули люди в потрясных черных костюмах с винтовками наперевес, которые тут же были наставлены на Трейшоуна и его пришедших в боевую готовность парней. Из ближайшего авто вышел Джонни с автоматом в руках. Он вихрем подлетел к Лив, загородив ее спиной и посмотрев на Трейшоуна сияющими холодом и сталью глазами.
- Что здесь, черт возьми, происходит? – жестко спросил он у Трейшоуна. – Ты ей угрожаешь??
- А ты, на хрен, вообще кто такой? – яростно прохрипел Трейшоун. – Убирайся отсюда к чертовой матери, или мои люди накормят тебя и твоих людей вашими же потрохами, и черт знает, какие кому достанутся!
Лив, которая до этого в шоке пялилась на Джонни и его людей, наконец, вновь обрела способность разговаривать и, обойдя Джонни, возмущенно воскликнула:
- Джонни, придурок, ты что, не видишь, мы тут разговариваем!
Джонни еще более удивленно посмотрел на гранатомет в руках девушки и оружие у членов банды «острые ножи» и воскликнул:
- Разговариваете??? Оливка, да как ты вообще решила поехать сюда одна??? Ты разве не знаешь, что они делают с белыми…
- Так, стоп. – воскликнула Лив и посмотрела на Трейшоуна, угрюмо проговорив:
- Извини, это форс-мажор Джонни О-Коннел, не думала, что он притащится… Эй вы! – она повернулась к людям Джонни. – Опустите свои пушки, сейчас же!
Люди О-Коннела не двигались, и Лив гневно шлепнула Джонни по плечу, который все еще мерился силой испепеления взгляда с Трейшоуном, и прошипела:
- Ну давай, дубина, скажи им! Они ведь только тебя слушаются!
Джонни еще помедлил и, наконец, сделал знак своим опустить стволы, сам же еще какое-то время держал на мушке Трейшоуна, но с видимым усилием заставил себя тоже убрать ствол вслед за своими людьми.
Лив посмотрела на Трейшоуна, который не сводил безжалостных глаз с Джонни, и сказала:
- Ну так что, здоровяк? Мы договорились? Или маленький эксцесс в виде посыпавшихся как снег на голову людей О-Коннела во главе с его единственным и горячо любимым сыном несколько попортил впечатление обо мне?
Трейшоун перевел на нее холодные глаза и, чуть прищурившись, проговорил:
- Я подумаю, девочка.
Лив ярко и очень красиво улыбнулась и, сунув руку в карман и откопав пятидолларовую купюру, единственную бумажку, которую смогла найти, написала Трейшоуну свой номер мобильного.
- Отлично! Дай знать, когда что-нибудь надумаешь, черный гигант! – весело сказала она, а Трейшоун странно посмотрел на нее, видимо удивившись такому вольному обращению к себе, и, махнув своим людям, направился в клуб походкой властелина Гарлема.
Джонни открыл для Лив пассажирскую дверь «Кадиллака», и Лив видела, как его глаза метали искры от невероятной ярости:
- Садись! Я поведу. – приказал он, и Лив с ухмылкой села, предугадывая, что будет дальше.
Джонни вырулил на улицу Мартина Лютера Кинга и возмущенно затараторил:
- Оливка, ты вообще с ума сошла??? Да как тебе в голову пришла такая мысль, чтобы улизнуть от меня из дома и одной отправиться не куда-нибудь, а в самый опасный район города??? Ты хоть представляешь себе, что обычно эти… афроамериканцы делают с одинокими белыми девушками, случайно оказавшимися в их районе??? И откуда, черт возьми, взялся гранатомет??? Лив, ты угрожала им? О чем ты говорила с Трейшоуном Джонсом???
Лив расслабленно улыбалась, слушая взволнованную трескотню Джонни, и думала только о том, что она, кажется, победила. Она пришла в Гарлем и ушла живой! Она встречалась с главарем бандитской группировки, и, насколько она видела, он заинтересовался ее предложением… И, ах да, Джонни! Он примчался ей на выручку, взял своих людей, рисковал жизнью и снова ради нее… Лив ощутила прилив тепла и нежности к нему, но тут же спохватилась. Она воспринимала его как друга, а вдруг он это делает, не как друг? Вот же чертов Макс! Испортил ее мысли о Джонни, она теперь и проникнуться к нему благодарностью без задней мысли уже не может… В голове Лив снова встала непрошенная картинка уже однажды исполненной благодарности за свое спасение… Поцелуй, поцелуй, поцелуй… Лив невольно повернула голову и уставилась на красивый мужественный профиль Джонни и эти губы… губы…
Джонни вдруг тоже повернулся и посмотрел на Лив. Его зеленые глаза еще сверкали гневом, но в них светилось и то самое тепло и игривая страсть… Он тоже почему-то посмотрел на губы Лив и поднял брови:
- Ты чего так смотришь?
Лив вздрогнула и очнулась. Она посмотрела ему в глаза и с ухмылкой пожала плечами.
- Не знаю. Ты задал сразу столько вопросов, что я решила прикинуть, с какой стороны начать зашивать тебе рот, чтобы ты скорее перестал стрекотать, кузнечик!
- Оливка! Сколько раз я тебе говорил! Посвящай меня в свои планы! А то мне вечно приходится тратить время и искать тебя, а в обществе таких людей, как Трейшоун Джонс по кличке «Зверь», дорога каждая минута. – уже чуть более спокойно проговорил Джонни, все еще кипятясь.
Лив виновато посмотрела на него.
- Ну не злись, Джонни! Ты бы ни за что не согласился…
- Откуда ты знаешь? – парировал Джонни. – Ты же не спрашивала.
- А как ты вообще догадался, что я здесь? – вдруг изумленно спросила Лив.
Джонни угрюмо хмыкнул.
- Когда я понял, что ты сбежала, я позвонил Эйдену и Максу и попросил их в точности воспроизвести то, о чем они оба с тобой говорили, и Эйден вспомнил, что упомянул о том, что не выходит договориться с афроамериканцами… - Джонни пожал плечами. – Ну а раз ты поняла, что искать Макса бессмысленно, значит ответ один…
- Черт возьми, Джонни! Да ты, оказывается, гений! – весело и все еще ошарашено проговорила Лив.
Джонни триумфально улыбнулся.
- Да, малышка, тебе невероятно повезло со мной! – шутливо проговорил он, обаятельно и игриво подмигнув Лив. – Теперь ты выкладывай. Как тебе удалось остаться живой, и о чем ты договорилась с Джонсом? Ах да, и еще гранатомет… Поверить не могу! – воскликнул Джонни, но уже более азартно и весело, чем возмущенно.
Лив довольно улыбнулась и пожала плечами.
- Гранатомет я взяла у своего друга Чейза, между прочим, он пытался втюхать мне его за десять штук! – возмущенно добавила Лив. – А насчет громилы Трейшоуна…
И девушка рассказала свою историю от начала и до конца, с момента приезда в Гарлем и до того, как появился Джонни и его люди.
Джонни шокировано слушал, но его глаза ярко блестели от восторга, и когда Лив закончила, он весело воскликнул:
- Черт возьми, малышка Лив! И как тебе это удается??? Неужели преимущество женщин в том, что они могут говорить все, что угодно, но при этом оставаться безнаказанными, потому что они - красивые?
Лив захохотала.
- Ну тебе же тоже это удается! – воскликнула она, и Джонни тоже рассмеялся. В этот момент его мобильный зазвонил, и Лив краем глаза заметила номер Макса.
- Джонни, только не говори ему… - предостерегающе начала было Лив, но Джонни проигнорировал ее и весело воскликнул в трубку:
- Макс, дружище! Ты даже себе представить не можешь, что сотворила твоя подружка!
И он принялся бурно, в красках пересказывать приключение Лив, а той оставалось только обиженно насупиться и гадать, посчитает ли Макс ее сумасшедшей в очередной раз. Наконец, разговор перешел в деловое русло:
- …сейчас? Домой едем. Будем на месте минут через десять… Конечно, Максик, зачем спрашиваешь? – удивленно проговорил Джонни и попрощался.
Лив вопросительно смотрела на Джонни, но тот таинственно улыбался и молчал, поэтому девушка решила гордо не расспрашивать.
Когда они отворили дверь своей квартиры, то Лив с изумлением обнаружила в коридоре Макса, развязно сидящего на полу, прислонившись спиной к стене. На нем была черная толстовка с капюшоном, джинсы и модные кеды, и когда он увидел Лив, его синие глаза зажглись восхищенным огнем и он ласкающе осмотрел ее с ног до головы, взбудоражив в ней кровь своим откровенным и обаятельным взглядом. Он улыбнулся и брутально проговорил:
- Привет, королева черного района! Прекрасно выглядишь. – затем он перевел взгляд на Джонни и ухмыльнулся. – А замочек у вас в двери – так себе… Любой форточник вскроет в два счета!
- Ай-яй-яй! И как тебе не стыдно? – шутливо пожурил его Джонни и, разувшись, прошел в гостиную, как обычно перепрыгнув через спинку дивана и, развалившись, схватил планшет.
- Макс. – проговорила Лив и плюхнулась рядом с ним на пол, положив голову ему на плечо. Макс обнял ее и серьезно проговорил:
- У меня мало времени, Лив, я пришел поговорить с тобой.
Сердце Лив ухнуло куда-то вниз в дурном предчувствии, и она расширенными глазами посмотрела на него.
- Что случилось?
Макс ухмыльнулся и заглянул в ее большие бирюзовые глаза своими сияющими синими, в которых отражалась какая-то обреченность.
- Генри знает, что это я сливал тебе информацию о его бизнесе и людях Блейка.
Лив судорожно вздохнула, чувствуя, как кошмар поднимается из глубин ее подсознания в сознательное, а сердце учащенно забилось.
- И что теперь? Он убьет тебя?
Макс вздохнул.
- Он должен это сделать, по законам семьи. Я – предатель. Но он не будет. Я ему как сын, и он предложил мне альтернативный вариант.
- Какой? – прошептала Лив, не чувствуя рук и ног, так они онемели.
- Скоро будет финальная битва с твоим кланом. Я должен участвовать на его стороне, взамен он разрешит мне улететь на Сицилию. Навсегда.
Лив как будто ударили по голове чем-то тяжелым. Она не верила в то, что слышит… Макс! Ее Макс! Ее первый и единственный мужчина, которому она доверила себя и в которого по уши влюбилась… Его не будет рядом с ней!
Лив медленно опустила голову на руки, испытывая колоссальную боль и отчаяние.
- Господи! Это я во всем виновата! – с трудом шевеля языком, прошептала она. – Зачем только я втянула тебя в свою дурацкую игру??? Нужно было найти другой способ получить информацию… Ничего бы не было!
Макс осторожно и нежно поднял лицо Лив, по которому текли и текли непрошенные слезы, и заглянул ей в глаза проницательным и повелительным взглядом.
- Милая, что ты такое говоришь? Да если бы я не хотел сам помочь тебе и пойти против семьи, ты бы ни за что меня не заставила! Блейк должен был получить по заслугам, и я рад, что нам вместе удалось вывести этого подонка на чистую воду… И ты, к тому же, стала моей. – шепнул он ей на ушко так страстно, что слезы из глаз Лив полились с новой силой. Макс нахмурился и вытер ладонью слезы с ее щек, проговорив:
- Не плачь, белоснежка, слышишь? Такие сильные девочки, как ты, которые ломают стулья об головы всяких мерзавцев, подрывают бордели и в одиночку едут в Гарлем с гранатометом через плечо, не плачут! – он вдруг посерьезнел и добавил:
- Лив. Поедешь со мной?
Лив на секунду ошалело посмотрела на него.
- В Италию? Навсегда?
Макс кивнул, с огромной любовью заглядывая ей в глаза.
Лив как будто провалилась в невесомость. Уехать с Максом и жить с ним всю жизнь? Это было бы сказкой… Она любила его и чувствовала, что он также сильно любит ее… Она была счастлива с ним, сгорая в его объятьях, но… Лив не знала, что за невидимая преграда мешает ей открыть рот и согласиться, броситься ему на шею и вдохнуть аромат его одеколона… Что в Нью-Йорке может держать ее? Родной и любимый город стал чужим, отец не питает к ней теплых чувств, а сестру она потеряла…
И в этот момент ее взгляд вдруг самовольно сошел с лица Макса и, скользнув по стене в сторону гостиной, остановился на красивом мужском профиле, темных волосах и дико горящих зеленых глазах, с воодушевлением уставившихся на небольшой экран планшета.
Макс проследил за ее взглядом и тоже посмотрел на Джонни, но в его глазах вспыхнул недобрый огонек, перемежающийся с горечью. Лив, удивленно очнувшись и заметив направление своего взгляда, быстро посмотрела на Макса, ощущая вину за себя и за то, что почему-то до сих пор не может выдавить из себя заветное «да».
Макс посмотрел на нее и тихо проговорил:
- Не отвечай сейчас. У тебя будет время подумать. До последней битвы. Оттуда меня заберет вертолет… Если, конечно, я все еще буду жив. – оптимистично улыбаясь, закончил Макс.
Лив нахмурилась, злясь на себя и не зная, что сказать… Как оправдать свое молчание? Она и сама не понимала…
- Макс… Макс… - зашептала она, глядя в его глаза. Они были так близко, что Лив ощущала на своем лице его горячее дыхание и так хотела вцепиться в него и никуда не отпускать… Ее лицо было серым от боли, которую она, почти как физическую, испытывала в груди. – Как же так… Макс??? Макс… я…
Макс вдруг резко поцеловал ее горячим, жадным поцелуем, и Лив утонула в нем, по-прежнему плача и страдая от того, что она так хочет быть с ним всегда, всегда его губы и руки должны принадлежать ей, всегда она должна обнимать и прижиматься к этому сильному, горячему и красивому телу…
Когда Макс перестал целовать ее, они оба горели от жара, а дыхание их было неровным.
- Лив. Я люблю тебя. И буду любить, не зависимо от того решения, которое ты примешь. Ты единственная во всем мире, кто смог полностью завладеть моим разумом и душой. Я предан тебе, как чертова собака. – он горько ухмыльнулся, поднимаясь на ноги. – Мне пора, моя девочка. За мной следят, и наши встречи могут быть очень опасными. Я буду ждать твоего решения. – он улыбнулся Лив той самой обаятельной и брутальной улыбкой, которую она видела на его губах в тот первый день в «Аквамарине», и ее сердце еще больше облилось кровью.
- Макс… прошу, не уходи… - шепнула она сквозь слезы, но Макс с болью покачал головой и, наклонившись, поцеловал Лив в лоб.
- Не могу, прости. Это опасно. Не плачь, Лив, ради Бога, ты разрываешь мне сердце… - он вздохнул и открыл дверь, бросив на Лив последний взгляд и шепнув:
- Я бы продал душу дьяволу, лишь бы остаться сейчас с тобой.
И он исчез.
Лив не знала, сколько она лила слезы, так и сидя на полу в коридоре, но в какой-то момент ее подняли сильные, теплые и такие родные руки и легко перенесли на диван. Лив ощутила его ауру заботы и тепла, тепла… И почувствовала на себе встревоженный, но такой ясный и игривый взгляд зеленых глаз.
- Оливка, Оливка, посмотри на меня! Оли-и-и-ивка!!! – тепло и мягко настаивал Джонни, и Лив подчинилась, подняв на него заплаканные глаза.
- Он у-у-у…е-е… - рыдала Лив, пытаясь объяснить Джонни причину плача. Джонни кивнул с угрюмым видом.
- Я знаю, малышка. Но это все же лучше, чем смерть, не находишь? – шутливо добавил он, получив в награду гневный, полный слез, взгляд. – Он предложил тебе поехать с ним?
Лив кивнула. Джонни внимательно посмотрел на нее.
- И ты согласилась? У вас же любовь вселенского масштаба, тебе с ним будет хорошо. Сицилия, вообще, удивительное место, - быстро затрещал Джонни. – Олицетворение свободы и неограниченных возможностей. Там тоже есть мафия, но не будет всей этой ерунды с риском для жизни и прочим… Да ты и сама знаешь, зачем мне напоминать тебе… И я смогу навещать вас пару раз в год, наверное… - задумчиво добавил он. – Хотя ты и без моего присмотра не пропадешь, так что…
- Джонни. – вдруг тихо остановила его Лив. – Я еще не дала ему ответ. Уехать навсегда – это очень серьезный шаг, и я должна подумать.
- Подумать?!? – воскликнул Джонни. – Ты же его любишь! Да ты… ты… В общем, ты что, не в себе, девочка? О чем тут…
Лив резко встала и с опустошенным видом посмотрела на него.
- Не бубни, Джонни. Я так устала. Иду спать. Спокойной ночи.
И она двинулась в свою комнату, чувствуя его проницательный взгляд на себе.
_________________

 » Глава 26

Глава 26
На следующий день Лив старалась не выходить из комнаты, впав в тоскливо-болезненное состояние и доводя себя грустными мыслями о предстоящем будущем. Она думала всю ночь и весь день, стараясь не видеть Джонни и не разговаривать с ним, потому что его присутствие как будто задевало ее за невидимые тонкие нити в ее душе.
Не смотря на то, что она всей душой хотела провести с Максом остаток своих дней хоть на необитаемом острове, но почему-то, когда она брала в руки телефон и смотрела на его номер, ее рука никак не могла нажать на кнопку вызова и сказать ему то, чего он от нее так ждет.
Джонни не был весь день дома. Лив слышала, как он уходил и приходил, как говорил по телефону, но девушка не прислушивалась, раздираемая собственными душевными противоречиями, однако один разговор, состоявшийся поздно вечером, все же привлек ее внимание.
- Да, здравствуйте, мистер Мартинес. – взял трубку Джонни. – Какие новости? – пауза. Лив подошла к двери, прислушавшись. – Я понял. Вы уже говорили моему отцу? Нужно сообщить всем и продумать план наступления. – пауза. – Угу. – пауза. – Не говорить ей? – удивленно воскликнул Джонни, понизив голос. – Да как вы сами представляете себе это? Мы же живем вместе! – пауза. – Да нет, мистер Мартинес, не пристаю я к ней… Сейчас не об этом речь! Вы понимаете, что она все равно узнает, и тогда вы не сможете завоевать ее доверие никогда, да еще и, вдобавок, не убережете от беды, когда она в драных джинсах, топике и туфлях на шпильке заявится на эту скотобойню! – пауза. – Простите, Эйден, но вам же будет лучше, если мы ей скажем. И она поедет со мной, и я смогу защитить ее! – пауза. Затем:
- Хорошо. До завтра.
Лив улыбнулась, ощутив прилив тепла к Джонни. Он доверяет ей и не собирается ничего скрывать… Он хочет защищать ее… Чуть-чуть повеселев, Лив открыла дверь, и, опершись об косяк, с ухмылкой уставилась на Джонни, сложив руки на груди:
- Что за пренебрежительный отзыв о моих туфлях на шпильке? – с усмешкой проговорила она. – Чтоб ты знал, дружище, они могут стать отличным орудием убийства, так что проявляй уважение, дуболом!
Джонни весело улыбнулся и искрометно подмигнул Лив, обезоруживая своими ямочками на щеках и игривым сиянием зеленых глаз.
- О, Оливка! А я думал, что мой аленький цветочек завял от тоски! Как поживаешь, красотка?
Лив закатила глаза и нетерпеливо проговорила:
- Давай только без лирических отступлений, мастер слова. Лучше выкладывай, что сказал папаша.
Джонни горячо улыбнулся, страстно оглядев Лив с головы до ног, и обаятельно проговорил:
- Я - мастер не только слова, но и кое-каких дел, не хочешь удостовериться лично, милашка?
Лив слегка покраснела, испытывая одновременно и радость, и неудобство, и разозленно прошла и плюхнулась рядом с ним на диван.
- А если я тебе по репе накостыляю, прилипала? Как тебе такая идея? Джонни, не испытывай мое терпение! Что сказал мой отец?!? – громко и гневно воскликнула она, и Джонни подмигнул и притворно вздохнул:
- Ладно-ладно, уж и пошутить нельзя! Он сказал, что послезавтра вечером, около семи часов, Уолш и его армия будут ждать нас для решающей схватки в здании заброшенной больницы на Эстон-Гарден стрит. Тогда все и решится… И кто-то из них умрет. – спокойно заявил Джонни, хотя его глаза тревожно наблюдали за реакцией девушки.
Лив задумалась, глядя в пол перед собой.
- Это будет Уолш, и ежу понятно… Но тогда встает вопрос… Если Уолш умрет, зачем Максу бежать? Он ведь может…
Джонни вздохнул.
- Не глупи, Лив. Ты из мафиозной семьи и должна знать, что предателей преследуют все члены семьи по омерте, так что помимо Уолша, вживых останется хоть кто-нибудь, кто принадлежит к его клану. Так ты уже решила, что ответить ему? – вдруг спросил Джонни, и Лив вздрогнула, внимательно посмотрев на него. Ей вдруг вспомнились слова Макса: «Возможно, я совершаю ужасную ошибку, говоря тебе об этом… Но Джонни любит тебя».
Джонни выжидательно смотрел на нее, и в его глазах мелькало не просто любопытство… Или ей показалось? Показалось? Он ждал ее ответа, как будто приговор, скрадывая свое напряжение за улыбкой, но Лив почувствовала это… Какой-то иной пузырь тепла, обволакивающий ее, какой-то иной взгляд и иная веселость… Лив вдруг почувствовало, как что-то сдавило ей сердце, какие-то непонятные чувства… Она внимательно и пристально оглядела такое мужественное и такое красивое лицо, эти родные, до боли знакомые ямочки на щеках, обворожительная и притягивающая, как магнит, улыбка, густые, темные волосы, сильная, потрясающая фигура… Лив медленно и очень странно, будто впервые, прошла взглядом по сильным и мощным рукам, задержавшись на выглядывающей из-под рукава сексуально обтягивающей футболки татуировке в виде кобры, по его мощному, стальному торсу, хорошему прессу и раскиданным в развязной позе ногам в черных, идеально сидящих, домашних спортивных штанах и вернулась к лицу, буквально уставившись на его губы… Те самые, чей поцелуй, как гвоздь, засел в ее мозгу, хотя был односекундным и незначительным…
И Лив вдруг ни с того, ни с сего с ужасом ощутила странный жар во всем теле от близости Джонни, и чей-то противный голос в ее голове неожиданно задал вопрос: «А не из-за этого ли парня ты до сих пор не можешь согласиться на предложение Макса???», и еще один: «Думала бы ты так долго, если бы уехать предложил именно Джонни???» Испугавшись своих мыслей и сконфузившись от странного чувства, которое лихорадило ее тело, Лив поспешно посмотрела в его игривые, светящиеся невероятным живым светом глаза и глупо спросила:
- Ты что-то сказал? Я отключилась, прости.
Джонни весело расхохотался таким красивым и таким родным смехом, что Лив снова вздрогнула.
- Это я заметил, Оливка, ты уже пять минут меня разглядываешь так, будто я – экспонат в музее. Я спросил, не ответила ли ты Максу? И еще порассуждал на постороннюю тему.
Лив судорожно выдохнула и, снова почему-то застеснявшись Джонни, проговорила:
- Нет, не ответила. Значит, послезавтра…
И она медленно встала и побрела в свою спальню с отсутствующим видом, погруженная в свои мысли.
Засыпала она в ужасном смятении и с гулко бьющимся сердцем. Почему же так? Джонни же ей просто друг, просто друг, не больше! Она никогда не воспринимала его как… Лив ругнулась на себя в темноту. Да она врет самой себе! Она всегда замечала, как он красив и сексуален, как мужественен и надежен, как силен и обаятелен и как он горит изнутри, горит своим огнем, теплым, манящим, как магнит…
Но она всегда верила, что они – друзья… До этого поцелуя. До слов Макса о чувствах Джонни. Интересно, это правда? И когда Лив погрузилась в сон, она вдруг ощутила любимый морской аромат свежести и как будто увидела игривые зеленые глаза, с теплотой и огненным сиянием глядящие на нее.
_________________

Спасибо большое за прекрасное продолжение!!!
_________________

чувствую, без трагедии не обойдется...
Натали, мерси!
_________________

Наташа, спасибо)))
Ого, Оливка с гранатомётом это было круто) Лихо Лив разобралась с парнями из Гарлема. А вот выбрать из двух потрясающих парней..... Я вот тоже не могу выбрать)
___________________________________

Спасибо, девочки, спасибо огромное за ваши комментарии, мне всегда очень приятно читать отклики на мои книженции)))) Спасибо и хорошего всем вечера!!
_________________