По осколкам... (СЛР 18+)

 » Глава 9 часть 2

Живу у Риты уже две недели, готовимся к экзаменам. Завтра из армии возвращается Виталик. Последние недели он не отвечает на мои письма. Не могу понять почему. Скорее всего готовится к отбытию домой. На следующий день у Риты день рождения. Восемнадцать лет. Через неделю у меня. Я жду этого дня больше всего, так как, наконец, смогу уехать отсюда. Виталя обещал после армии уехать вместе со мной.
Я ведь тогда не знала, что мне принесет следующий день. Всё, что во мне не растоптали до этого, размазали по брусчатке перрона на следующий день. Рита забрала меня с вокзала. Всю дорогу до дома все происходящее казалось каким-то нелепым, нереальным, словно происходило не со мной. Долго лежала в кровати и не могла уснуть, пока меня не начало накрывать. Ком собрался в горле, слезы бежали по лицу. Хотелось кричать, плакать навзрыд. Наверное, это была последняя капля. Чаша переполнилась, и вся боль просила выхода, ломая во мне всё. Я не хотела разбудить своим воем Риту или, не дай Бог, бабу Нюру. Прикрыла ладонью рот, заглушая всхлипывания, вышла во двор. Ушла в самый дальний угол бабушкиного огорода, где стояла старая банька. Присела на скамейку и разрыдалась. Слезы душили и сжимали горло, боль сдавливала грудную клетку. Я не просто рыдала – я выла от обиды, боли, отчаянья, несправедливости. Стучала кулачками по старым бревнам бани, разбивая себе руки в кровь.
Девушка вышла из дома вслед за подругой, но так и замерла на пороге. Не знала, стоит ли идти за Аней. Не заметила, как бабушка подошла со спины и положила руку на плечо внучки.
– Не надо, Рит, не ходи. Пусть поплачет. Душу свою слезами залечит, пусть. Ей легче станет. Не ходи.
Рита с бабушкой зашли в дом, легли обратно по своим кроватям, ожидая возращения Ани. Сна не было, поэтому просто лежали, думая каждый о своем. У каждой была своя боль в душе, которую ничем, кроме времени, не залечить.
В дом я вернусь под утро. Ноги сводило, покалывало, словно тысяча мелких иголочек впивались в мышцы. В душе пусто. Глаза и лицо распухли от слёз. Не помогло даже то, что умылась холодной, дождевой водой из бочки. На горизонте уже алел рассвет. Солнечные лучи возвещали о начале нового дня.
Проснулась я ближе к двенадцати дня. Баба Нюра суетилась на кухне. Ритка, как всегда, в это время на подготовительных занятиях подтягивала математику. Стала безумно стыдно, что сплю до обеда. Вышла на кухню, умылась.
– Баб Нюр, давайте я вам помогу.
– Ты садись, деточка, покушай сначала.
– Не хочется есть, попозже, – если честно от одного запаха еды меня начинало тошнить. Но говорить об этом бабушке я не стала. Мало ли, волноваться станет.
– Ну, так и похудеть недолго. Кушать надо, особенно с утра. Ладно, что с тобой поделаешь. Не насильно же кормить. Тогда давай в магазин сходи за сгущенкой, торт испечем. У Ритки нашей день рождения сегодня, не забыла?
– Конечно, не забыла.
– Не чай девке уже восемнадцать лет. Взрослая стала, а я и не заметила. Мать её непутевая в этом возрасте уже в подоле принесла. Слава Богу, Ритка выросла умненькой девочкой, по стопам матери не пошла.
Старая женщина как-то тяжело вздохнула, будто вспомнила что-то плохое.
К вечеру мы с бабой Нюрой испекли торт и накрыли скромный стол к приходу Риты. Ритка прибежала с кучей книжек и тетрадей. Мы втроем попили чай с тортом, поужинали. Бабушка рассказывала смешные истории из своей молодости, мы слушали и смеялись. Было так тепло, по-семейному. За все годы, проведенные в одной квартире с матерью, именно сейчас, за столом с Ритой и бабой Нюрой, я испытывала ощущение какого-то внутреннего тепла, доброты, чувство семьи. Когда семья – не просто слово. Когда ты чувствуешь, что ты не один, ты связан какими-то незримыми нитями с этими людьми, и от этого становилось хорошо на душе, спокойно.
Утром я проснулась рано, дома было непривычно тихо. Прошла на кухню, поставила чайник. Следом за мной проснулась Рита.
– А бабушка спит еще?
– Наверное.
– Уже восемь. Она обычно в шесть встает. Может, ушла куда? – Рита пошла в бабушкину комнату. Услышав вскрик подруги, я чуть не опрокинула чайник с кипятком. Бросилась в комнату.
Рита стояла у кровати бабушки, прикрыв лицо руками. Бабушка лежала, словно спала. Только бледность лица и умиротворенность говорили о том, что женщина умерла.
А дальше всё завертелось в бесконечных хлопотах. Вызвали скорую помощь для того, чтобы зафиксировали смерть. Тело забрали в морг. Врачи сказали остановка сердца. Рита постоянно плакала. У меня слёз больше не было. Когда бабушкино тело забрали в морг, Рита проплакала весь день. Я лишь под вечер смогла себе позволить эту слабость. Я обошла всех бабушкиных подруг. Баба Зина взяла на себя заботы о месте на кладбище и прочих вещах. Нам с Ритой оставили позаботиться о поминальном столе. Все два дня мы не спали, встречая и провожая людей. Дверь в дом была постоянно открыта, люди приходили прощаться с бабушкой. Вокруг всё было в венках и траурных лентах. Рита не отпускала ни на минуту мою руку. Да и я не хотела её оставлять надолго одну. Внутри будто все выжгли, пустота полнейшая. Жизнь словно на прочность испытывала, продолжая отбирать у меня всё, что я любила и бережно хранила.
После похорон было тяжело находиться в бабушкином доме, но нам ничего другого не оставалось. Через две недели мы сдали последние экзамены и, не дожидаясь выпускного, на который мы не собирались идти, забрали аттестаты. Сидя на скамейке в сквере недалеко от школы, мы праздновали мой день рождения и наше окончание школы поеданием мороженого в вафельных стаканчиках.
– Ань, а ты куда поступать будешь?
– В город поеду. В архитектурный хочу на градостроительство, а ты?
– А я в педагогический, на учителя русского и литературы.
– Он и у нас есть. Филиал института в училище открыли.
– Я знаю. Но я с тобой хочу. Ань, у меня же никого больше нет, кроме тебя. Никого не осталось…
– Как и у меня. Да ты и сама это знаешь.
Вот так мы и уехали тогда с Ритой в город. Сдали бабушкин дом, чтобы какие-то деньги на жизнь были. Поступили. Нам дали места в соседних общежитиях. Пришлось меняться и подкупать комендантов, чтобы нас заселили в одну комнату.
Жизнь, как нам тогда казалось, начинала налаживаться. Мы даже за лето успели найти работу. Я подрабатывала уборщицей в одном небольшом кафе, а Рита устроилась на полставки продавцом в магазин цветов.
Скоро начнется учебный год и студенческая жизнь.
_________________

 » Тизер к 10 главе

- Вы не могли ошибиться? – даже сама не узнала свой голос, врач женщина среднего возраста, повернулась ко мне.
- Тут сложно ошибиться, сама то, как умудрилась не заметить?
- У меня цикл не стабильный…Экзамены и переезд… - горло перехватывали спазмы, кровь сошла с лица, наверное, я сидела бледная как приведение. Голова снова закружилась.
- Что аборт хочешь? Не дури девка, тебе сколько? Восемнадцать? Ты понимаешь, что в твоем возрасте аборт, может стать приговором на всю жизнь, не сможешь больше родить никогда, у тебя еще и анемия к тому же. Да и сердечко у ребеночка бьется уже – женщина тяжело вздохнула – тебе решать, конечно, не имею права отговаривать, но предупредить о рисках в твоей ситуации я обязана. Подумай хорошо, у тебя еще время три недели есть, потом нельзя будет.
_________________

Спасибо за продолжение!
_________________

_________________

 » Глава 10

"Ошибочно думать, что месть представляет только бесполезную жестокость. Эмиль Дюркгейм"

В один из первых дней сентября на работе мне стало плохо. Я как раз заканчивала мыть подсобное помещение. Голова закружилась, тошнота подступила к горлу. Администратор Галина Дмитриевна отпустила меня домой отлежаться. Но такое в последнее время было со мной не впервые и вместо дома я направилась в ближайшую поликлинику, даже не догадываясь, чем для меня это закончится.
– Голубушка, да ты беременна. Шесть-семь недель, сердечко уже бьется, – врач заполняла какие-то бланки, не обращая на меня никакого внимания.
– Вы не могли ошибиться? – даже сама не узнала свой голос. Женщина-врач среднего возраста повернулась ко мне.
– Тут сложно ошибиться. Сама-то как умудрилась не заметить?
– У меня цикл нестабильный… Экзамены и переезд… – горло перехватывали спазмы, кровь сошла с лица. Наверное, я сидела бледная, как приведение. Голова снова закружилась.
– Что, аборт хочешь? Не дури, девка. Тебе сколько? Восемнадцать? Ты понимаешь, что в твоем возрасте аборт может стать приговором на всю жизнь? Не сможешь больше родить никогда. У тебя еще и анемия к тому же. Да и сердечко у ребеночка бьется уже, – женщина тяжело вздохнула. – Тебе решать, конечно. Не имею права отговаривать, но предупредить о рисках в твоей ситуации я обязана. Подумай хорошо. У тебя ещё время есть, три недели. Потом нельзя будет.
Домой я шла, как в тумане, сама не понимая, как оказалась в общежитии. Голова гудела, слабость во всем теле. Осела у двери, не снимая обуви, прямо на грязный коврик. Вот за что мне это? Почему именно я? Чем я так прогневила небеса? Стоило только порадоваться тому, что всё налаживается, стоило только начать улыбаться, как жизнь снова макала тебя носом в дерьмо. Я даже не знаю от кого этот ребенок. А вдруг он унаследует гены своего отца-урода? Да и какой ребенок в моем положении, куда я с ним пойду? На что мне его растить без работы, без образования, без жилья?
Вернуться к матери? Нет, ни за что! Несмотря на то, что этот ребенок зачат от подонка, я не могу пожелать ему той жизни, которой жила я все эти годы. Взвалить всё на Риту я тоже не могу. Это неправильно. У неё только всё наладилось. У меня нет человека, кому я была бы нужна, и кому нужен был бы этот ребенок. Он ведь даже мне не нужен.
Мне больно. Грудную клетку раздирает от боли, обиды, усталости, унижений. Мне больно, никому не понять насколько. Эмоции внутри пропали. Осталась только боль: всепожирающая, уничтожающая, разгоняющая внутри по венам усталость от всего и всех. Это не жизнь. Всё это – не жизнь. Некому помочь, некому сказать: «Ты сильная, встань, иди, ты справишься!». И даже если бы и сказали, сейчас я бы только рассмеялась в ответ. Боль теперь моя постоянная соседка. С того злополучного вечера начался мой путь вниз.
Дышать больно, словно разрывает изнутри. Не могу больше так, не хочу так. Не хочу быть обузой для Риты. Все свои восемнадцать лет была обузой для своей матери. Знаю это чувство, достаточно глубоко его прочувствовала, до самых костей. Оно наполняет тебя жалостью и ничтожностью, убеждает тебя в том, что ты – ноль, ты – никто, ты – отброс.
Не могу больше барахтаться и пытаться выплыть, несмотря ни на что. Не могу, устала. Я больше не хочу быть сильной, сжимая от любой боли зубы. Я хочу кричать, я слабая. Я признаю, что я ничего не стою…
Горло сжимают спазмы. Слезы всё текут по щекам, я их почти не замечаю. Прохожу через комнату к окну, еле переставляя затекшие от долго сидения ноги. Распахиваю створки старой рамы. Перегибаюсь через подоконник, пытаюсь вдохнуть свежий воздух, смотрю вниз. Высоко, шестой этаж. Люди идут, вдалеке молодая пара на скамейке. Возле входа в общежитие стоит веселая компания. Шум, смех, визг и хохот девчонок.
Они не знают, что такое боль. Я знаю. Встаю на подоконник ногами, смотрю вниз. Всего один шаг и боль утихнет. Больше ничего не будет: ни боли, ни слез, ни унижений, ни жалости, ни высокомерных взглядов одногруппниц, оценивающих мой внешний, непрезентабельный по их меркам, вид. Ничего не будет, кроме тишины и умиротворения. Всего один шаг, и не нужно будет делать выбор между своей более-менее сносной жизнью и жизнью ещё не родившегося ребенка. Пелена слёз застилает взгляд. Вдох. Я готова и уже поднимаю ногу, чтобы сделать решающий шаг. Но кто-то позади хватает меня за толстовку и стягивает с подоконника на пол. Не успеваю открыть глаза, как щеку обжигает звонкая пощечина.
– Ты совсем с катушек съехала?! – Рита кричит так громко, что режет слух. Закрываю уши руками и утыкаюсь лбом в колени. Рита закрывает окно, все кричит и кричит на меня. В какой-то момент просто дергает меня на себя, ставит на ноги и из ковшика выплескивает воду мне прямо в лицо. От перепада температуры и неожиданности я хватаю ртом воздух, словно рыба. Закашливаюсь, снова тошнит. Успеваю дойти только до раковины, и меня рвет. Рита всё это время стоит рядом со мной, ждет. Наконец тошнота отступает. Умываюсь.
– А теперь объяснись, – голос Риты обманчиво спокойный.
– Я беременна, – вижу, как Рита натягивается, словно струна, молчит. Встает со стула, вытаскивает из сумки помятый листок и протягивает мне. Телеграмма. Читаю. Рита нарушает тишину.
– Ань, я уже позвонила тете Тане.
– Что она сказала? – мой голос бесцветный и ничего не выражающий.
– Что её убили, четыре ножевых. Нашли вчера за гаражами. Завтра похороны.
– Собаке собачья смерть.
– Ань, так нельзя говорить. Она же твоя мать. Пусть и плохая, но мать.
– Плевать.
– Ты поедешь на похороны?
– Нет, хватит с меня похорон в этом году.
– Ты уверена, что не хочешь поехать?
– Уверена, – раздеваюсь и ложусь в кровать. Рита весь вечер не выходит из комнаты. Она не задает никаких вопросов, просто молчит, как и я. Следующие дни Рита почти не отходит от меня, постоянно проверяя, где я и всё ли со мной в порядке. Я ей благодарна за это.
_________________

Супер...спасибо за главу

Настя, спасибо!
Как глубоко показаны эмоции Ани и хочется, чтобы она ценила жизнь: свою и еще не рожденного ребенка, ведь пока живешь многое можно изменить, главное стремиться к этому.

Настасья спасибо большое за продолжение!
_________________

 » Коллаж

_________________

 » Тизер к 11 главе

Сколько я уже так стояла на балконе, не знаю, воспоминания снова затянули меня, прошлое не отпускало. Въелось в подкорку, разнеслось по венам словно вирус. Пачка сигарет почти опустела, а руки замерзли. Необходимо идти в кровать, осталось всего пару часов до утра.
Утром все по давно отработанному режиму, душ, кофе, завтрак, провожаю Риту с Матвеем и еду на работу. Рита только покачала головой с утра, видя результат моего ночного бодрствования, на лице в виде синих кругов под глазами. Комментировать я ничего не стала. Не важно. Скоро все будет хорошо.
Дорога в офис без происшествий. У кабинета меня уже ждет девочка от Аллы и фотограф. Замечательно. Приглашаю пройти их в кабинет. Объясняю, что от них необходимо, выдаю аванс. Работа проста и понятна. Роман отчитался, что машина готова. Съемку решили сделать у офиса Никольского, людное проходное место, удобно затеряться в толпе и машина будет не так заметна.
Следующий день встречает меня головной болью, я вся на нервах, хочу видеть результат работы. И как можно быстрей. На часах время обеда, в это время Никольский отправляется в ближайший ресторан. При выходе с офиса его и должны встретить Кристина и Вадик, они уже на месте, Рома доложил. Остается только ждать.
_________________

Спасибо за продолжение... Да...даже представить не возможно сколько пришлось перенести Ани чтоб достичь того что сейчас имеет она...Рита молодец..не бросила подругу...С нетерпением жду продолжение...и результат фотосессии с подставной девушкой.

_________________

Ценность жизни в такие моменты тяжело осознать, это приходит потом. Спустя какое то время приходит осознание что чуть не совершила большую ошибку. Рада что вам понравилось!
_________________

_________________

Кого то ведет по жизни любовь, кого то алчность, а Аню толкала жажда мести, она заменила ей все. Рита одинока как и Аня, они у друг друга одни, жили как могли. Учились и осваивались во взрослом мире сами, Ане конечно выпало больше боли и потерь. PS: Розыгрыш удастся ))))
_________________